Колентьев Алексей Сергеевич : другие произведения.

Код Победителя

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    ...Пришёл новый 2012 год. Войска Западной Коалиции выбиты за пределы границ Советской России. Китайская народная армия успешно развивает наступление на территории США. Враг бьётся в конвульсиях, но не сдаётся, готовя новый страшный удар. Президент Оруелл готов громко хлопнуть дверью на прощание, принеся в жертву миллионы своих союзников и военнослужащих армии США. Но на пути захватчиков снова встают простые труженики войны - советские солдаты. Они готовы снова встать лицом к лицу с врагом, ведь в их крови поёт свою песню Код Победителя. История Антона "Ропши" Варламова, продолжается. ЖЕЛАЮЩИЕ МОГУТ ПРИОБРЕСТИ ПОЛНЫЙ ВАРИАНТ РОМАНА ЗДЕСЬ: https://author.today/work/25626
  
  
  
  
  Быть дерзостным битвам на море и суше!
  Погибнет в боях поколенье отцов.
  В открытьях науки погибшие души
  Куют для реванша оружье сынов.
  Мишель Де Нотрдам (Нострадамус).
  
  
  
  
   ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
  
  
   ОСЬ ЗЕМНУЮ МЫ СДВИНУЛИ БЕЗ РЫЧАГА...
  
  
  
  
  
   ****
  
  Белоруссия, 06 января 2012года 18.29 по местному времени. Аэродром Барановичи. Пункт временной дислокации 4-ой воздушной армии ВВС Советской России. Старший сержант Антон 'Ропша' Варламов командир группы тактической разведки в составе отдельной разведроты 80-ой, гвардейской мотострелковой бригады 2-ой ударной армии ВС Советской России. 'Махновская' свадьба и Жареный петух.
  
  
  ...Жаркое, сухое тепло обволакивает плотным клубком. Прогоняя напряжение, не отпускавшее вот уже пятые сутки подряд. В кунге помывочной машины горит только одна тусклая лампочка, зато вволю горячей воды и два куска дегтярного мыла. За три пачки сигарет, удалось договориться с комендантским каптёром, который знал водилу помывочной машины из медсанчасти. Тому тоже пришлось забашлять, но в результате моюсь в царских условиях: один и с нелимитированным количеством горячей воды. Я сижу прикрыв глаза, прислонившись к горячему пластику стены. Влажный, белёсый пар клочками плавает в жёлтом свете, это успокаивает, в такие мгновения, воспоминания о недавно пережитом снова подступили, утянув в оставшийся позади бой. Ведь ещё пару часов назад, мы были практически мертвы: группа попала в хитроумно расставленную поляками засаду. Это стало понятно, как только отрубилась связь с батальонной группой, в интересах которой мы работали на этом выходе. Потом забарахлила и короткая связь, но это уже в порядке вещей, в поле я приучил своих бойцов общаться жестами ну или просто орать друг другу в ухо, прямо как сейчас. Амеры пропустили нас в полуразрушенное здание на окраине небольшого городка и тут же из замаскированных укрытий выехало сразу два неуклюжих, посечённых осколками 'Геркулеса'(1), с полустёртыми польскими белыми орлами на передках. И ещё пара старых БМП-1, со шведской сорокамиллиметровкой во лбу(2). В одно мгновение трёхэтажное здание окуталось пылью и острыми осколками кирпича, отлетавшими от стен вместе со штукатуркой. Нашего снайпера - Сашку Ломакина порвало на несколько кровавых кусков, а приладившегося пальнуть из гранатомёта Коваля достало сразу два осколка от разорвавшейся у самого окна гранаты. Бабакаев, наш пулемётчик, успел отдёрнуть осевшее тело от окна, в которое со злобным шелестом зашло два снаряда. Они пробили противоположный декоративный пристенок, грохнув где-то в большом зале. Я, перекрикивая какофонию боя, проорал:
  - Уж!.. Сюда, живо!..
  Слева плюхнулось грузное от навешенных подсумков тело ефрейтора Караваева. При наборе в группу, он имел глупость проговориться, что учился на зубного техника. Но в разведку просился давно и по общему молчаливому согласию стал фельдшером. Теперь, помимо автомата и десятка магазинов к нему, а также прочих полезных вещей, он таскал ещё и полевой рюкзак со всякими медицинскими прибамбасами. Прозвище он заслужил за необычайную ловкость и владение собственным телом. Караваев умел змейкой проползти в любую, даже самую узкую щель, проползти по неглубокой канаве не показавши оттуда ни миллиметра собственной тушки...
  - Один в броник вошёл... Не пробил... Второй... Плохо дело, командир!.. Он под челюсть попал!.. Края рваные, сосуды перебиты, кость раздроблена! Кровь остановлю, но...
  Чуткие руки Ужа, перемазанные в чёрной крови пополам с грязью, уже накладывали толстую подушку тампона и шустро опутывали шею бледного, почти синего Коваля. Я махнул рукой пулемётчику на тело раненого и проорал:
  - Ищите подвал, несите раненого туда... Долго тут не усидим, нужно искать лазейку!.. Вперёд, бля!..
  Уж с Бабакаевым потащили Коваля вниз, а я опустил на левый глаз блямбу визора и высунув автомат в оконный проём короткой очередью под ноги отогнал потянувшихся было к центральному входу в здание 'жолнежей' в пятнистых мерцающих накидках. Прицел на автомате был сопряжён с визором нашлемной камеры, поэтому высовываться самому необходимости не было. Удобная штука, особенно в городском бою. Картина складывалась совсем хреновая. Поляки окружали дом, 'броня' рассредоточилась у перекрёстка по левому флангу и лупила по фасаду и полуобвалившейся крыше длинными, заливистыми очередями из крупнокалиберных пулемётов, стараясь прикрыть пехоту. 'Жолнежи' двигались вдоль остатков стены соседнего с нашим дома, пригибаясь почти к самой земле. Не надо быть пророком, чтобы предсказать, что как только дойдут до угла, непременно попытаются просочиться в ближайший подъезд. Сейчас важно выиграть время, пока ещё один мой боец - Сеня Молоков, пытается найти вход в связанный с домом тоннель канализации. Городишко Стрыня, старый, с кривыми улочками в центре и коробками более современных четырёхэтажек на окраинах, лежал в руинах. Но часть подземных коммуникаций уцелела. Судя по имевшимся у меня планам, вход в канализацию имелся в подвале аж с позапрошлого века. Подтянув к себе за ремень автомат раненого и срезанные фельдшером подсумки с гранатами, я снарядил подствольник дымовым выстрелом и приняв упреждение выстрелил сначала в направлении перекрёстка, потом быстро перезарядив стрельнул вправо, где стояла ещё одна бронемашина. Потом дал короткую, неприцельную очередь по уже скопившейся за углом пехоте. Пули стеганули по чёрно-серой земле, одна ударила в стену дома. Ставшие было цепочкой вдоль неё поляки мигом отступили назад. Но вскоре опять зашевелились, их видимо тоже подгоняли. Я зацелил угол, успокоил дыхание. Впереди ворохнулась серая тень...
  - Тах!..
  Высунувшийся было первый солдат словил пулю в колено и тут же упал. Его быстро втянули назад, движение прекратилось. Стрелял я так, чтобы пуля срикошетила от изрытого трещинами асфальта, уйдя влево и вверх, причиняя максимальный вред. Где-то впереди ухнуло и пространство между домами вновь заволокло белёсым дымом. Плотность пулемётного огня нисколько не снизилась. Но они тоже били наугад, не прицельно. Бабакаев рискованно высунулся и дал несколько прицельных очередей по едва заметным силуэтам шевелящимся во мгле. Те отступили, выиграв для нас ещё несколько драгоценных минут. Пользуясь короткой передышкой, я сменил опустевший магазин, отметив, что осталось всего пара 'рогов'. Барабан, который я таскал как основной, набивать уже некогда, да и не перестрелять всех. Неожиданно громко рыкнул наушник ожившей короткой связи:
  - Командир, есть норка!..
  ...Лёгкий прилив холодного воздуха оборвал связь с прошлым, возвращая в уютную темноту парилки. Как ещё горячи воспоминания! Вот как будто только что спустились в подвал, протиснувшись в тёмный дверной проём покорёженный от бомбёжек так, что вся галерея почти обвалилась. И теперь спускаться пришлось почти ползком. Ведущей вниз, к вонючим тоннелям городских дерьмосборников коридор всё сужался. Мы ползли. Протискиваясь по миллиметру. Казалось ещё чуть-чуть и всё обрушится, похоронит навсегда. Ан нет, прошли и выбрались... Чудеса, однако. Хотя странно получается с этими воспоминаниями: обычно всё забывается как только отпишешься и сдашь добытое в поиске. Видимо всё от того, что воспоминания глушит накопленная за эти месяцы усталость. Даже когда партизанил и подолгу приходилось сидеть в секрете или просто пережидать пока амеровские патрули пройдут мимо лаза на поверхность, воспоминания не приходили. Вечно гоняешь в уме какие-то комбинации, прикидываешь как удобнее будет выйти из схрона, чтобы не спалиться перед поисковиками или вечно висящими в небе беспилотниками. Нет, праздности как-то в голову не приходили. И тут пришла мысль, которая неожиданно заставила потрескавшиеся губы растянуться в полуулыбке: воспоминания приходят в моменты безопасности. Значит, это верный признак того, что мы таки переломили весь тот ужас, который зовётся 'современная война'? По спине побежали мурашки и я встал, насколько позволял низкий потолок парилки, собирая бельё и поспешно одеваясь. Расслабился, вот как это называется! Гнать, быстро гнать расслабон от себя! Кто дал себе поблажку, тот практически сам вырыл себе могилу, мне ещё рассчитаться нужно, а для этого следует оставаться в живых как можно дольше.
  С усилием открыв дверь предбанника вышел наружу. Обдало утренним морозцем, в грудь с глубоким вдохом ворвался пропитанный гарью и запахами жилья воздух. Пробило на жёсткий, удушающий кашель. Оперевшись о грязный борт помывочной, сглотнул, дабы подавить спазмы. Вроде всё, успокоилось, отступило. Непроизвольно глянул вверх, на спрятавшееся в низких облаках, еле видимое в серой их вате маленькое, косматое солнце. Приведя дыхалку в порядок, и выбирая в стылой грязи участки посуше, пошёл по наброшенным листам жести к штабному тупичку. Предстояло выслушать что там пожелает начразведки.
   Если обойдётся без долгих наставлений, то потом снова на аэродром, где непрерывным потоком садятся и взлетают толстобрюхие грузовые 'борта', хищные истребители и наши рабочие 'коровки' - Ми-26(3). Затем, ещё часа три и мы уже в расположении моей роты. А ещё через сутки та же вертушка подбросит до Знаменки - небольшого посёлка в десяти километрах от Бреста. Там, встреча с капитаном Балабухой, командиром 13-ой белорусской погранзаставы. Его ребята снова проведут нас через условную теперь границу с Польшей и мы опять пойдём в многодневный поиск.
  ... В кунге начразведки бригады майора Полетаева было непривычно тихо и светло. Мощно гудел кондиционер выдувая облака едкого, застоявшегося табачного дыма. Сам Полетаев сидел сгорбившись за столом. Причём это был не штабель снарядных ящиков, а белый с гнутыми стальными ножками прибор от 'Икеи'. Ну на то и штаб, чтобы кучеряво жить. Мельком взглянув на меня, начразведки махнул рукой на когда-то кремово-белое полукресло, сейчас почти чёрное от сажи, с лопнувшей обивкой на сидении.
  - Ропша, уже вернулся? Слышал, что двоих потерял...
  Полетаев говорил отрывисто. Одновременно щёлкая клавишами ноутбука и поглядывая на экран.
  - Двухсотый только один, товарищ майор. Второй ранен, но медслужба говорит, что жить будет.
  - За это и ценю. Людей ты бережёшь... Знаешь, зачем вызвал?
  - В поиск опять идти...
  Начразведки вдруг перестал щёлкать клавишами и отодвинув ноутбук, пристально посмотрел мне прямо в глаза.
  - Да, но точка входа меняется. Через погранзаставу идти смысла нет, наступление уже час как идёт.
  - Неужто на Варшаву пойдём, товарищ майор?
  Тонкие обветренные губы Полетаева слегка разошлись, будто открылась старая рана. Улыбался майор редко и выглядело это не слишком приятно.
  - Ты и твои хлопцы может быть и да. Ну а мы как всегда за вами. Стрыня уже взята, сейчас там сосредотачивается батальонная группа для прорыва на Ломжу, дабы обеспечить контроль над направлениями Остроленка - Мышинец. Дороги в окрестностях мы контролируем, это главное. Однако американцы что-то затевают, ибо слишком легко сдают нам опорные точки. За последние пять часов было всего две серьёзные сшибки, а так амеры уходят без боя. Наша задача - выйти в тыл группировке войск Коалиции, прикрывающей главную базу НАТО в местечке Мораг. Командование решило прощупать оборону противника.
  - Как только получу пополнение...
  - Два офицера из резерва штаба армии уже направлены в расположение разведбата бригады. Сейчас нарежу задачу и отправляйся назад, готовиться.
  Предчувствия в свете всего сказанного были самые нехорошие. Если группу усиливают резервами такого уровня, то и задачка будет с двойным дном. Может быть даже придётся уступить командование группой и идти 'замком'. Стараясь не нарушать ровного тона, спрашиваю:
  - Кто примет командование группой, товарищ майор?
  Полетаев сощурился. От чего его узкое, поросшее трёхдневной седой щетиной лицо, покрылось глубокими морщинами.
  - От командования группой тебя никто не отстраняет. Заявка твоя прошла, как прибудешь в расположение роты - отберёшь двоих из пополнения. Решено лишь усилить группу людьми со знанием польского и немецкого языков. В остальном, банкуешь ты, сержант.
  - Ясно. Как пойдём?
  Начразведки с силой провёл пятернёй по чёрному от недосыпа лицу и вперил в меня тяжёлый взгляд. Поняв, что про конкретную задачу ещё разговор не заходил, Полетаев тряхнул головой и нажав пару клавиш на своём компе, сказал:
  - Поскольку пойдёте впереди наступающей войсковой группы, выдвигаетесь под видом вышедших из окружения американцев. Реквизит-то есть у вас?
  Этот вариант выглядел наиболее опасным только в глубоком поиске. Идти же на плечах отступающего врага чаще всего не особенно сложно. Для этих целей у нас уже заготовлено обмундирование, документы и оружие. Плохо то, что сейчас в группу придёт два новичка и к каждому придётся приставить 'няньку'. Но вслух я ничего этого говорить не стал, а только кивнул:
  - Так точно, всё нужное есть. Карман кто обеспечивать будет?
  Карманом на устоявшемся жаргоне разведчиков, называется подразделение прикрытия. Допустим, идёт группа в поиск за линию фронта и оборона такая плотная, что заброска по воздуху невозможна, проползти на брюхе тоже нельзя. И тогда находящаяся на переднем крае войсковая часть устраивает небольшой спектакль, со стрельбой и фейерверками. Мол, кто-то рвётся из окружения, а они пускать не хотят. Полетаев уже что-то выискал в компьютере и не поднимая головы от экрана ответил:
  - За два часа до начала наступления, прибудете в расположение 2-ой роты, доложитесь комроты - капитану Любавину, пойдёте с ними. Его ребята пошумят, артачи тоже подключатся. Бой будет реальный, но на пять километров севернее намеченного под наступление участка. Вы останетесь, а мотострелки откатятся. В пакете на твоём тактблоке данные по оперативной обстановке. Информация свежая, на вчерашний день. Там есть название частей, пароли на блокпостах и прочее. Ни с американской военной полицией, ни с особистами польских и прибалтийских частей проблем быть не должно. Тем более учитывая какая каша сейчас царит в их оперативных тылах.
  - Пойдём не как наёмники?
  - На этот раз нет. Основные контракторские фирмы уже неделю как свернули свою деятельность. Наёмники разбрелись по всей Европе, сбиваются в банды, промышляют грабежами, зверствуют страшно. Эта 'крыша' больше не держит.
  - А что местные власти?
  Землистое лицо майора исказила усталая гримаса. Видно было, что он одновременно презирает и жалеет местных.
  - Нет больше никаких местных властей. Вся власть в Польше, Франции и Германии теперь у американского трёхзвёздного генерала Паркера. А территории союзных государств поделены на два временных протектората. Нимрод для Франции, Германии и староевропейцев поменьше. И протекторат Джерси, для поляков, венгров и всей Прибалтики. Согласно директиве объединённого командования Коалиции, все войска союзников перешли в распоряжение штаба генерала Паркера. Именно его президент Оруэлл поставил над всеми...
  Говоря всё это, Полетаев снова не смотрел в мою сторону. Казалось, что говоря со мной он думал ещё о чём-то. Общая усталость владела почти всеми кто просто жил на 'передке'. Способность ясно мыслить сохранялась, но ценой была полная атрофия остальных чувств. Разговор ушёл с конкретики в ненужные нам обоим дебри политинформации. Я рискнул оборвать замолчавшего вдруг начразведки:
  - Всё ясно, товарищ майор. Разрешите идти?
  Полетаев едва заметно вздрогнул, снова посмотрел в мою сторону и разрешающе махнул рукой:
  - Да, иди. Доберёшься-то как теперь? Вертушки не будет, весь свободный ресурс отдан под переброску тылов.
  - Пойду к продскладу, поймаю кого-нибудь.
  Мои мысли уже были о том, что если повезёт, то в расположение своей роты я попаду примерно через час-полтора. Кроме того, что дорога обещает быть долгой, это ещё не хилый шанс поспать. Приоткрыв дверь, сразу скользнул наружу, но порыв промозглого ветра всё же скользнул внутрь. Слова Полетаева донеслись уже совсем тихо:
  - Хорошо... иди...
  Перескакивая по раздолбанным мосткам, дважды угодил в жидкую серую грязь, почти по щиколотку. Зима в здешних краях очень напоминала Кавказ, что ни разу не добавляло настроения. Хотя сейчас я мог думать только о возможности урвать лишних полчаса и забыться обморочным сном...
  ...Приземистое, длинное и ребристое тело продсклада показалось не сразу. Врытый в землю на треть ангар был покрыт слегка мерцающей маскировочной сетью растянутой на алюминиевых штангах, раскинутых по периметру. В открытые настежь створки въезжал разномастный транспорт. Тут были бортовые грузовики, большей частью трофейные, американские, попадались лёгкие бронемашины заляпанные грязью по самую крышу, с росчерками осколочных попаданий, треснувшими бронестёклами. На въезде двое солдат с красными повязками поверх бушлатов, из комендантского взвода, остановили побитый БТР - восьмидесятку (4). Один с ефрейторскими 'соплями'(5) на скрученных и мятых погонах, ругался с вылезшим на верхний скос брони водилой. В сдвинутом на затылок шлемофоне, свисавшем на гарнитуре ТПУ как капюшон, тот яростно наскакивал на комендача, силясь что-то доказать. Я подошёл ближе, застав самый горячий момент спора.
  - Да пойми ты, крыса тыловая! Я тут один, а забить надо под завязку. Я один в двадцать минут не уложусь!
  - Ты своей колодой всю движуху перекроешь! Сказано, что на БТРах под загрузку не вставать, комендант запретил!
  Молоденький ефрейтор упрямо гнул своё, всё время хмурился и поправлял ремень автомата. Видимо он попал на фронт совсем недавно, я уловил отчётливый белорусский говор. Водитель БТРа злился, уговаривал, торговался, но всё было напрасно. Парнишка ефрейтор закусил удила и только упрямо мотал головой. Наконец, водила пустил в ход последний аргумент:
  - Парень, да как до тебя не дойдёт! Пацаны уже третьи сутки без жратвы, мне до Снеховичей сутки добираться!..
  Я мгновенно насторожился. В Малых Снеховичах, согласно данным сброшенным мне начразведки, концентрировалась та самая батальонная группа которая пойдёт на прорыв амеровской обороны. Водила либо идиот, либо просто расслабился. Окажись здесь лишние уши, вреда не оберёшься. Но если водила поедет обратно, то легко подбросит меня в расположение роты. Благо у меня есть на этот случай два трофейных блока хороших сигарет и двухлитровая пластиковая бутылка питьевого спирта. Всегда, ещё по старой привычке, припасаю нечто подобное когда доводится бывать в крупном наспункте или на командном пункте. В таких местах обычно можно обменять какие-то полезные вещи. Крайний раз сторговал за пятилитровую канистру спирта три комплекта удобного немецкого термобелья и отличный комплект новой зимней формы плюс ботинки. А всё потому, что мы первыми вошли в небольшой городок, где имелась частная винокурня. Уж, как человек с начатым высшим медицинским образованием, сумел отыскать ёмкость с 'огненной водой' и десяток тридцатилитровых канистр. И теперь группа при каждом удобном случае обзаводилась чем-нибудь полезным.
  Подойдя к спорщикам, я заметил, что у водилы ещё старого образца комбез, с погоном на груди. Многие их таскают как сменку, ибо снабжение часто запаздывает, да и лимит пока жёсткий. Водитель оказался старшим лейтенантом, но само собой, для комендачей его звание мало что значило. Как положено, но без резкости, я сказал:
  - Товарищ старший лейтенант, разрешите обратиться?!
  - Что?.. Да... Не до тебя сейчас, сержант...
  Я обратился уже к ефрейтору, который почти с видимым облегчением и надеждой обратил на меня красные от недосыпа глаза.
  - Ефрейтор, а что если товарищ старший лейтенант встанет, у обочины, а мои люди помогут с погрузкой?
  Его красное, обветренное до корки лицо, расслабилось. Махнув рукой в сторону от колеи и одев засаленные рукавицы, он согласился:
  - А... Ну, ладно... Только проезд не загораживать и всё.
  - Нет вопросов, земляк. Одно дело делаем.
  Сказав это я вынул из кармана пачку 'Camel' и украдкой передал её ефрейтору. Тот благодарно замотал головой и комендачи пошли дальше. Старлей некоторое время смотрел на всё с долей изумления, а потом подошёл сам.
  - Сержант, ну и чего ты добился? Чего хочешь? Где твои люди?
  - Мои люди везде, товарищ старший лейтенант. Давайте меняться: я помогу вам с погрузкой, а вы подвезите меня до КП-3.
  Обрадованный было неожиданной помощью офицер, вдруг снова погрустнел и отрицательно качнул головой.
  - Не могу брать попутчиков без литерных пропусков дальше первого контрольного пункта. Извини, сержант.
  - Документы у меня в норме, транспорта вот нет. Проблем точно не будет, товарищ старший лейтенант.
  Некоторое время он с сомнением смотрел в мою сторону, но видя как короткий зимний день постепенно превращается в вечер, отчаянно махнул рукой.
  - А хрен с тобой, служивый!.. На КП так и так досмотр и проверка будет. Но смотри, поедешь в десантном отделении. И если что...
  - Не вопрос, товарищ старший лейтенант. Мне бы просто доехать до КП-3.
  ... Имея на руках такие козыри как выпивку и сигареты, на войне можно провернуть практически любую аферу. Помотавшись по округе, мне удалось найти двоих выздоравливающих из местного госпиталя и одного скучающего техника из автобата. Вчетвером мы за полчаса перекидали в БТР ящики с консервами и тяжеленные свёртки с запчастями. Расплатившись с помощниками и ещё раз заверив лейтенанта в своей абсолютной лояльности в плане документов, я устроился в притык к откидной дверце, стиснутый ящиками и коробками. Но это было даже хорошо, учитывая жёсткую тряску начавшуюся едва машина тронулась с места. Однако. Это ни как не помешало мне уснуть мёртвым сном, периодически прерываемым слепящими лучами фонаря проверяющих. Однако документы вручённые мне начразведки везде снимали любые вопросы. Сна как такового я не ощутил, ибо когда не спишь нормально месяцами, такой мизер как несколько часов это не панацея. У КП-3 я вышел из нагретого уже работой двигателей, тёплого нутра бронемашины на пронизывающий сырой ветер. Зарядил мокрый снег, который неряшливыми хлопьями оседал на земле, но полностью её не покрывая, таял и оставлял большие маслянистые лужи и разводы на некогда безупречном дорожном покрытии. Тревожно шумели голые ветки придорожного кустарника, невысокие деревца по-европейски чахлого леса, щёлкали чёрными ветками в такт ветру.
  На КП-3 сейчас стояла смена 622-го полка внутренних войск. После того как амеров с их прихвостнями отжали, именно 'вованы' чистили оставленные ими передовые базы, города и небольшие посёлки. Мы, по роду деятельности, быстро наладили взаимодействие, часто ходили на операции по зачисткам вместе. Мне повезло, на смену заступил взвод лейтенанта Акима Мишина. Толковый парень, по нынешним меркам ветеран. Он сразу же подошёл, поздоровались. Я вынул из кармана бушлата оставшуюся пачку трофейных сигарет, отдал офицеру. Тот принял с благодарностью и сразу же распотрошив обёртку, ловко выудил зубами одну. Потом чиркнул спичкой выломанной из бумажного коробка - книжки. Спрятав язычок оранжевого пламени в кулак, прикурил. Закашлявшись от первой затяжки спросил:
  - Чего на попутке-то, Старый?
  Круглое лицо его, было серовато-багровым, в ранних глубоких морщинах. Отсутствие сна, постоянный холод и общая нервная усталость кого угодно сделают лет на двадцать старше. Вот и сейчас он то ли забыл, то ли намеренно проверял меня. Решив не поднимать эту тему, просто пожал плечами и ровным тоном ответил:
  - А чего толкаться, начальству глаза мозолить? Был шанс смыться побыстрее, я и рванул.
  Мишин автоматически кивнул, потом жадно и глубоко затянулся. Задержав в лёгких дым на долгие несколько мгновений, выпустил тонкой струйкой в тёмное, закрытое низкими тучами вечернее небо. Потом снова затянулся и прерывисто спросил:
  - Слышал, у тебя минус два. Наглухо?
  Смерть уже перестала пугать, печалить и вообще вызывать сильные эмоции. Она находится так близко, что о ней мы говорим как о погоде. Я ответил так же ровно, сунув кулаки поглубже в карманы бушлата:
  - Только одного... Другого пацана скорее всего комиссуют, но жить будет.
  Бушлат, штаны с подкладкой, удобные берцы и чудесное, ещё сухое термобельё давали живое тепло. Но засевший внутри окопный холод грыз кости, несмотря ни на что. Может быть этот холод и есть дыхание смерти? Может быть это она время от времени проходит рядом, не давая забыть о себе? Вряд ли живые могут узнать ответ на этот вопрос пока не умрут.
  ...Впереди вдруг гулко бухнул взрыв, потом раздался рык 'крупняка'. Ему вторила россыпь автоматных очередей. Сухо треснуло пара одиночных винтовочных выстрелов. Мишин зло выругался, затоптал наполовину скуренную сигарету носком ботинка. Злые красные искры покатились по влажно блестящему асфальту. Рыкнул в ожившую темноту блокпоста совсем не по-юношески :
  - Взвод, к бою!.. Все по боевым постам!.. Второе отделение на 'броню'! Абрамов, 'воздух' кидай Четырнадцатому... У нас снова 'двадцать пять'. Пусть выдвигаются навстречу и разворачиваются на блокировку с 52 по 60 квадрат. Живо!..
  Обернувшись ко мне уже на ходу, лейтенант озвучил то, что и так понятно. Я уже бежал вместе с ним, к вырулившей на дорогу БМД-4М (6). Обвешанная масксетями танкетка больше напоминала оживший холм из близлежащего леса. Цокая об асфальт траками, машина развернулась в ту сторону, откуда всё ещё слышалась яростная стрельба. БТР огрызался, но судя по тому, что звук не удалялся и не приближался, машина двигаться не могла. От бытовки, выполнявшей роль караульного помещения, к машине бежало шестеро бойцов в полном снаряжении. Шустро взобравшись в углубление позади башни броневика, они ждали только команды. Мишин оглянулся на меня вопросительно:
  - Старый, ты этого водилу знаешь? Голос он твой опознает если что?
  - Должен. Прыгай в 'коробку', я с бойцами на крыше поеду.
  - Лады... Демич, с нами идёт разведчик из бригады, позывной Ропша, скажи всем... Кудинов, заводи!..
  'Эмка' резво взял с места, как только я устроился с левого борта, уцепившись на поручень. Сдвинув шлем, опустил на лицо маску. Пахнуло мокрой синтетикой и потом, увы запасной пока нет. Автомат, уже снятый с предохранителя, положил на левую руку, зажав ствол в локтевом сгибе. Пиликнул тактблок, показывая что перенастройка на командную частоту Мишина прошла успешно. В наушнике раздался голос лейтенанта:
  - Ропша... дело дрянь... 'коробку' подорвали фугасом, подожгли... водила пока отстреливается.
  - Если минут пять протянет, отобьём. Кто напал?
  - А хрен его знает... чёс только позавчера был... Может окруженцы, а может и местные из упёртых.
  Снова рыкнул 'крупняк', ему дружно ответило по крайней мере шесть разных 'стволов'. В какой-то момент 'эмку' тряхнуло, потом раздался ещё один взрыв и башенный пулемёт БТРа замолчал.
  - Гранатомёт... Есть данные с беспилотника... Восемь человек, оружие лёгкое стрелковое, в километре, на юго-восток, брошенный БМП 'Брэдли'(7). Мотор ещё светится... это окруженцы...
  Вскоре я увидел неровное багровое свечение там, где дорога круто поворачивала вправо. Мгновенно стала ясна механика засады. БТР был вынужден сбросить скорость и тут его и подорвали. Но нападавшие не знали, что старлей едет один...
  - Демич, Старый... Слезайте тут и разворачивайтесь для атаки вправо по флангу. А я дам отсечку перед 'коробкой'. Тогда они точно на вас поползут... Старый, вот частота 'коробки', поговори с водилой, хотя...
  - Лады, попробую...
  Танкетка резко, с полуразворотом влево тормознула и нас с бойцами почти выкинуло в кювет. Вечерний свет окончательно погас, стало практически темно. Бойцы уже накинули 'ночники', я было сделал то же самое, но мой прибор вдруг мигнул и погас. Рация и планшетник всё ещё работали, но там независимый источник питания, а в 'ночнике' обычные бытовые аккумуляторы. Мысленно ругнувшись сквозь зубы, достал из подсумка алюминиевый тюбик и вытряхнув на ладонь небольшой кругляш таблетки, на сухую проглотил. Потом рысью догнал бойцов Демича, уже втягивавшихся в тёмный лес. От шоссе рявкнуло несколько выстрелов, это наша 'эмка' давала знать, что работа началась.
  - Бум!.. Бум!.. Бу-бумм!..
  Стрельба у горящего БТРа на мгновение прервалась, потом стала откатываться влево и ближе к шоссе. На что наша танкетка тут же огрызнулась:
  - Бум!.. Бу-бумм!..
  После этого стрельба и едва различимые возгласы, стали откатываться вправо и приблизились к нам. Таблетка тем временем подействовала и ночная темень вдруг стала похожа на вечерние ранние сумерки. Я видел бойцов рассредоточившихся по вершине холма и Демича делающего мне знак подойти. Пригнувшись бегу к нему и опускаюсь рядом. Демич - невысокий но крепкий на вид парень. Лицо его мало чем примечательно, кроме полоски чёрных по-юношески редких усиков, теперь скрытых шерстяной маской. Склонившись ко мне он почти шёпотом говорит:
  - Есть связь с 'коробочкой'?
  Я ещё раз попытался вызвать старлея на его частоте, но в наушнике лишь шумела статика. Отрицательно помотав головой я дал понять, что связи нет. Демич досадливо сплюнул, прошипев:
  - Бля... Как же подойти к нему?! Ладно, пока внимание вперёд, ща попрут...
  И точно, спустя какое-то время снова трижды бахнула пушка нашей 'эмки'. Один разрыв я даже увидел слева. И вскоре между деревьев показались качающиеся неправильные силуэты. Шестеро, не восемь как докладывала 'воздушка'. Демич мне знаками показал растопыренную пятерню и ноль. Тут всё ясно, подпустим на пятьдесят метров и лупанём наверняка. Своим же он одним движением тангенты отправил текстовую команду. Бойцы зашевелились, я тоже достал свой верный 'калаш', сдвинул флажок предохранителя вниз. Полустёртые маркеры на прицеле и мушке едва ощутимо светились. Поймав в прорезь далёкую пока фигуру, я погладил спусковой крючок и выровнял дыхание. Скоро. Теперь уже совсем недолго осталось. Бой это та форма существования, которая всё ещё вызывает у меня острое чувство и это месть, за каждую звёздочку в потяжелевшем уже кисете. Его тяжесть всё сильнее давит на грудь, на душу давит.
  - ... Старый!.. Четырнадцатый уже на подходе... Держите этих амеров... Одного или двух надо захватить для допроса!..
  - Принял...
  Нечёткие силуэты всё так же скакали между деревьями и вскоре ощутимо приблизились. Ветер, до этого тихий, усилился играя голыми ветками деревьев, от чего те гремели и потрескивали. Пахнуло смесью мокрой земли, мха и гнилых листьев. В лесу нет такой слякоти и заметно холоднее. Демич тронул меня за рукав, знаками показывая, что сейчас наш снайпер откроет счёт, а за ним и мы сможем попытать военную удачу. Я показал, что всё понятно и снова поймав в прицел неровный силуэт двигающийся между деревьями уже совсем недалеко.
  - Трак-ахх!..
  Снайпер выстрелил, но никто из видимых мне силуэтов не упал. Промах? Однако я отчётливо различал от силы двоих или троих, так что вполне мог и не увидеть его жертвы. В следующий миг горб холма весть ожил, отделение открыло огонь по заранее выбранным целям. Я тоже выбрал люфт спуска и дал по силуэту две короткие очереди. Вспышка ослепила, силуэт исчез, как и те двое рядом с ним. Потом лес впереди тоже заговорил, уцелевшие амеры открыли ответный огонь. Но пули чиркали по веткам где-то слева, метрах в десяти. Паникуют, вот и палят куда попало. Демич махнул рукой вперёд и поднявшись, побежал с холма вниз, ловко петляя между деревьями. Остальные тоже двинулись перебежками, одни стреляли, другие двигались. Потом припадая к земле на колено и в свою очередь, давая пару прицельных выстрелов подряд. Задние выдвигались вперёд и снова замирали через пару метров, огрызаясь ответными очередями на беспорядочную стрельбу противника. Между деревьев впереди расцветали короткие вспышки рыжего огня. Демич бежал слева от меня и тоже стрелял, но гораздо реже. Он координировал действия отделения по рации, помечая цели прямо через массивный прицел автомата.
  - Бум! Бу-бумм!..
  Метрах в ста впереди вспухло и опало два взрыва и стрельба со стороны амеров сначала стала реже а через пару мгновений совсем стихла. Видимо наша 'эмка' прошла место засады и сейчас вышла амерам в тыл. По звуку и шелесту осколков, Мишин бил осколочными.
  - Старый!.. Они отходят в направлении северо-северо-восток. Вижу троих...Один ранен... остальные - 'двести'. Догоняйте...
  Ожила рация, голос Мишина звучал чётко и почти без помех. Демич опустил автомат, подошёл и попросил:
  - Товарищ старший сержант, я вам выделю двух бойцов на досмотр? А мы пока тех чертей догоним?
  Гонять троих амеров по ночному лесу только на одних химикатах и без чёткой связи слишком опасно. Можно словить пулю от своих же. Поэтому я согласно кивнул и вместе с ещё двумя бойцами из отделения Демича пошёл вперёд к хорошо уже видимому отсвету пожара, дополнявшегося светом от фар 'эмки'. При таком освещении отчётливо виднелись трупы нападавших.
  - Проверяйте каждого на расстоянии. Если лежит ничком, не переворачивайте руками. Обойдите, потом вместе посмотрим... Поняли?
  От обоих солдат валил пар, они сдвинули маски на лоб и вполголоса переговаривались. Но меня услышали как надо и снова подобрались, потараторив в одно слово 'такточно'. Толковые ребята, сразу заметно.
  - Ну тогда пошли. Досматривать тушки тщательно. Искать личные вещи, документы и само собой оружие. С нашлемной камеры снимок в фас каждого жмура делайте. Здесь не снимайте, будет хреново. Тащите проверенные тушки к 'эмке', там свету побольше будет...
  ...Трупов оказалось не пять а шесть. Одного бойцы нашли прикопанным на дне оврага. Труп сильно обгорел, видны были повязки как минимум недельной давности. Видимо тащили с собой, но раненый дороги не пережил. Все шестеро оказались из разных частей. Двое техников из 8-го ударного эскадрона, вертолётного полка по-нашему. Трое пехотинцев из 122- пехотной дивизии, а погорелец оказался танкистом. Скорее всего он и управлял бронетранспортёром, про который говорила воздушная разведка. Из шести тел отступавшие заминировали только один, тот кого пытались похоронить. Но поскольку делали это в спешке, не выдернули предохранительного кольца.
  Втроём мы перетаскали жмуров к нашей 'эмке'. У поворота чадно дымил подбитый БТР. Дорожное покрытие вздыбилось в том месте, где был заложен фугас. Заряд скорее всего самодельный. Закладка на обочине слева, основной удар пришёлся в носовую часть машины. На повороте старлей сбавил скорость, но инерция добавившись к энергии ударно-взрывной волны вынесла машину в кювет, повредила ходовую. Ствол пулемёта опущен вниз, башня развёрнута вправо к тому месту где его встретили нападавшие. Лейтенант не растерялся, стал отстреливаться и тут нападавшие использовали гранатомёт. В борту я разглядел небольшую дырку - след от входа кумулятивной гранаты. Видимо основной удар пришёлся в моторный отсек. Машина загорелась, выбраться он не смог. Я глянул на Мишина, но тот отрицательно покачал головой.
  - К дверям в десантный отсек было не пробиться а передние оба люка заклинило ударной волной от фугаса. Он горел, даже когда стрелял. Сейчас подойдут хлопцы Четырнадцатого с инструментами, будем вытаскивать...
   Мишин, его бойцы и 'эмка' обосновались на небольшой поляне возле того места где был подбит БТР. На дороге уже стоял боец в белой каске с полосатым жезлом. Возле него мигал выставленный на дорогу запрещающий знак. Солдат прохаживался по обочине туда-сюда, но не расслаблялся и даже не курил. Я подошёл к бойцам раскладывавшим трофейное оружие на большом отрезе брезента, вынутого из 'эмки'. Собственно американского оружия было мало, четыре полицейских 'беретты'(8), да два полноразмерных автомата М16(9). Остальное - четыре болгарских подделки АК-74 разной степени убитости. Оружие всё не новое, не раз побывавшее в бою. Прикинул количество разложенных в отдельный ряд боеприпасы. Получалось по десять патронов на пистолет и по сорок пять патронов на каждый автоматный ствол. Значит бегают уже неделю или дней десять. Подошёл к трупам выложенным в шеренгу перед бронемашиной. Разрезал ножом бушлат крайнего слева на груди. Тело ещё не остыло, застарелый дух пота, мочи, костра с порохом и табаком. Точно бегают не так давно. Срезал ремень шлема, приподнял мышиного цвета подшлемник. Чёрные волосы давно не стрижены, но вшей нет...
  - А ну пошли!.. Тьфу на вас, черти... Гнатюк, как будет по-польски 'быстро'?
  - Шибче курвы!
  - Во-во! Шибче курвы! А ну, вперёд, бля!..
  Из кустов вышла процессия состоявшая из бойцов Демича, он сам и двоих пленных. Последние волокли под руки третьего, почти не перебиравшего ногами. Зло огрызаясь, пленные вышли на поляну и остановленные ещё одним бойцом у ряда своих мёртвых товарищей дружно повалились на землю. Раненый глухо застонал, но никто не спешил помогать. Все они были по уши в чёрной жиже, стекавшей теперь небольшими лужицами на землю. Демич подошёл к командиру, а тот кивнул, чтобы я тоже подтягивался. Глянув на сержанта, Мишин спросил:
  - Сами сдались?
  Демич поправил разгрузку и пожал плечами неопределённо. Но дышал он уже ровно, да и расстрелянных рогов в двух подсумках слева так и не прибавилось, значит обошлось.
  - Да почти не тратились, товарищ лейтенант. Они в кустарник забрели, снег-то стаял, заморозков почитай дней шесть не было. И там лужа как озеро. Они было сунулись в брод, но увязли. Оружие утопили, даже пистолеты в воду покидали. Видимо хотели затеряться, тут есть какой-то посёлок за лесом. Ну, вон Гнатюк их заметил, да ошарашил из своего агрегата поверх голов, они и руки в гору.
  Рядовой Гнатюк рослый и крепкий парень лет двадцати, судя по говору белорус, озабоченно вертел в руках приклад ручного пулемёта, висевшего на спущенном до пояса ремне. Это был новенький РПК 74М, с удобной вертикальной рукоятью под стволом и блямбой коллиматорного прицела на крышке ствольной коробки (10).
  - Допрос не снимали?
  Лицо Демича вдруг стало мрачным, он с неприязнью покосился в сторону пленных. Даже не пытаясь скрыть этого, он процедил охрипшим вдруг голосом:
  - Пусть особисты теперь с ними балакают, товарищ лейтенант...
  Один из пленных вдруг вскочил на ноги и быстро заговорил. Я понял, что это французский язык. Мишин с изумлением воззрился на пленного, а потом обратился к Демичу:
  - Сержант, та вода в луже что, волшебная? От чего у тебя поляк вдруг в лягушатника обратился?
  Демич юмора не понял, растерянно качая головой. Потом он с отчаяньем оглянулся на единственного знатока иностранных языков рядового Гнатюка. Но тот тоже таращился на пленного и как-то бочком старался спрятаться за спины других солдат. Демич снова обернулся к лейтенанту и сказал с дрожью в голосе:
  - Не могу знать, товарищ лейтенант... Он по-польски чего-то лопотал как все...
  Потом сержант снова оглянулся на своих солдат и уже нормальным. Командным голосом гаркнул:
  - Рядовой Гнатюк, ко мне!..
  Не известно чем бы всё это закончилось, но лейтенант Мишин вдруг перестал улыбаться и посмотрел влево, но дорогу. Мокрый от снова повалившего снега асфальт, осветили фары небольшой колонны из трёх бортовых грузовиков. На стекле переднего я увидел перечёркнутый красной полосой пропуск-'вездеход'. Мишин с видимым облегчением вздохнул и обернувшись ко мне пояснил уже очевидное:
  - Четырнадцатый прибыл... теперь эти мутные амеры, его забота. Щас сдадим пленных и на КП. Ты с нами, Старый?
  - Само собой, Аким... Только не думаю, что нас так быстро отпустят.
  - Да брось, рапорт я уже сверстал. Твои показания там тоже есть. Видео и опись трофейная тоже приложены. И вообще, блок без усиления оставлять не положено.
  - Посмотрим, может и не станут донимать...
  К нам от машины быстро заспешил офицер в форме нового образца, с пиксельным рисунком. Однако была она обмята по фигуре. В каких-то пятнах и засалена на коленях и локтях. На тактическом ремне у бедра висел короткий 'калаш', с увеличенным магазином на 60 патронов. Да и весь общий вид офицера указывал на его беспокойное ремесло. Когда он подбежал ближе. Я различил по четыре тусклых маленьких звёздочки на погонах. Офицер представился:
  - Капитан Головатов, особый отдел штаба фронта. Что по происшествию?
  Мишин сжато, но толково изложил суть происшествия. Головатов только кивал, что-то сверяя в вынутом уже планшете, он быстро тыкал грязным пальцем с сорванным ногтем в экран. Когда лейтенант закончил, особист махнул рукой кому-то из стоявших возле нашей 'эмки' своих бойцов:
  - Грузите всех троих в первую машину, трупы и трофейное оружие в мою... Отправьте отделение к месту захвата, нужно достать то, что они там успели утопить...
  Двое солдат Головатова ещё раз обыскали всех пленных, но ничего не нашли. Потом так же тщательно обшмонав все трупы, стали грузить их в кузов второй машины, беззлобно переругиваясь. Особист повернулся ко мне и спросил:
  - А вы ничего необычного не заметили старший сержант?
  - Не знаю, насколько это необычно, товарищ капитан. Но противник повёл себя странно. В бегах они дней десять, боеприпасы на исходе. Им бы без шума перейти дорогу, подойти к линии соприкосновения на севере. Там до сих пор жарко, это километров десять от силы. А они фейерверк устроили. Да ещё вон француз какой-то с ними. И среди трофеев нет винтовки, а я слышал ещё и винтовочные выстрелы. Тут ведь только холуи амеровские воюют. Поляки, венгры и прочие. Я последнего немца месяц назад видел, французы вообще не попадались ни разу.
  - Интересно... проверим. Спасибо, старший сержант. Я сообщу подполковнику Хамидулину что вы помогли. Ну всё, честь имею...
  ... До КП-3 мы добрались когда совсем стемнело. Бойцы сидели молча, но никто не спал, дабы при неудачном подскоке на колдобинах не вывалиться за борт. По прибытии отделение Демича, как и он сам, отправилось в караулку. Оттуда сразу заиграла музыка, что-то наше разухабисто весёлое, из ещё довоенной попсы. Сейчас почистят оружие, просушат одежду и может быть кто-то даже урвёт для себя ещё часа два мёртвого, без сновидений, сна.
  Я пошёл к шлагбауму, где уже стоял Мишин и что-то втолковывал двум бойцам. Завидев меня, лейтенант призывно помахал рукой и заспешил навстречу.
  - Старый, сейчас машина за тобой подойдёт. Особист уже твоему 'подполу' доложился, так что тот выделил транспорт.
  Видимо постарался не только особист, Полетаев тоже должен был сообщить в роту, что я на перекладных добираюсь. Изобразив энтузиазм, ответил:
  - Ну лады. Как король поеду...
  Машина пришла через двадцать минут. Это был побитый трофейный американский бортовой грузовик, перекрашенный в наш камуфляж-цифру и с нанесёнными на двери чуть кривым трафаретом номерами. За рулём сидел неизвестный мне парень, почти пацан. Видимо тоже из пополнения. Я попрощался с Акимом и забрался в кузов. Садиться рядом с водилой после случившегося, да ещё ночью, это значит лишний раз испытывать удачу. Прислонился спиной к кабине и устроился в левом углу, подальше от водителя. Опустив голову ниже борта, чтобы с дороги не виден был силуэт, постучал по кабине. Машина взревела и резко взяв с места, свернула на просёлок. До рассвета ещё оставалось более шести часов. Утром предстояло наконец выяснить, что за хитрое задание придумали для нас в разведотделе фронта и зачем нам двое офицеров в довесок.
  Из набежавшего сна, вырвал резкий толчок, машина дёрнулась. Резко взвизгнули тормоза и грузовик остановился. С усилием разлепляя глаза, я привычно кинулся вниз, снимая автомат с предохранителя.
  - Товарищ сержант, мы у КП!
  Откуда-то снизу, из кабины, раздался срывающийся голос водителя. Он не видел, как я распластался на дне кузова и приготовился сигануть через борт на землю. Стараясь унять хлынувший в кровь адреналин, я выпустил воздух сквозь стиснутые от напряжения зубы. Палец сам потянул флажок предохранителя вверх.
  - Иду...
  Голос не дрожал, да и лицо у меня не выразительное. Моего поступка никто не заметил. У опущенного шлагбаума, я передал на планшет дежурного офицера пакетный сигнал идентификационного пропуска. Хмурый капитан что-то отметил стилосом в своём планшете и махнул рукой, мол, проходи. Сойдя на обочину, я двинулся вдоль дороги. Из-за светомаскировки, идти пришлось почти в полной темноте. Лишь изредка мелькали фары проезжавших в обе стороны машин, да прорывался сквозь низкие облака свет луны. Лагерь я знал плохо, бригада уже в третий раз меняла дислокацию, а мы постоянно находясь в поиске редко бывали дальше ротного хозмодуля. Поплутав немного, я всё же вышел на узкую, застеленную досками от хлюпающей грязи, дорожку. Впереди маячил знакомый ориентир - на польском пограничном столбе врытом у входа в капонир, был водружён противогаз с одетым поверх него американским тактическим шлемом. Смотровые стёкла светились изнутри зловещим зеленоватым светом. Это чудище соорудил Сеня Молоков, ещё месяц назад дабы не терять своё жилище из виду. Возле столба обреталась сутулая фигура со спрятанным в кулаке окурком. Красный огонёк сигареты тлел едва заметно, освещая заросшее неуставной бородой круглое, в рытвинах оспин, лицо. Шапка, с завёрнутыми назад 'ушами', слегка съехала на затылок, открывая выпуклый, изборождённый морщинами лоб. Я подошёл ближе и едва слышно присвистнул. Человек вздрогнул так, что с окурка посыпался град искр и обернулся. Рот его было открылся, дабы как следует обложить шутника, но увидев кто это, человек как-то сразу обмяк. Голубые, выцветшие как осеннее небо глаза потеплели. Я подошёл ближе и протянул руку:
  - Митрич, привет!
  - А вот пугать-то зачем?!
  - Ну извини, извини... На-ка вот, презент и не обижайся.
  Я полез в карман и вынул оттуда давно припасённый пакет с изюмом. Его удалось выменять в автобате, пока мы грузили ящики на БТР. Митрич взял газетный кулёк и развернув горловину, улыбнулся.
  - Ладно уж, иди в дом злыдень. Чай горячий, да каша ещё не остыла...
  - Спасибо, отец. Я и правда проголодался...
  В жилом модуле было темно, лишь в отгороженном занавесью закутке, где у нас по умолчанию была столовая, горела тусклая лампочка. Её тусклый свет отбрасывал глубокие тени на откидной столик, за которым обычно ело не более трёх человек. Я с удовольствием пошевелил пальцами ног, усевшись в полумраке. Сменить берцы на обычные резиновые шлёпанцы, это удовольствие весьма редкое теперь. Привычно расстелив на общем столе оружейный фартук, выложил на него автомат, разобрал оружие. Пальцы сами находили нужную деталь, протирали и откладывали в сторону. Снова вспомнился скоротечный бой у дороги, крепкое рукопожатие сгоревшего заживо офицера и трупы его убийц. Под размеренное хождение шомпола адреналин уходил окончательно. Три ровных вдоха-выдоха и вот автомат снова собран. Привычно вылущив из початых магазинов оставшиеся патроны, набиваю три 'рога', один сыто клацнув забрал 'калаш'. Потом пришла очередь пистолета. Тут всё прошло лучше, до него в этот раз очередь не дошла. Ещё минута десять секунд. Всё, пистоль снова в набедренной кобуре, а автомат у тумбочки в изголовье. Убрав фартук под койку и тщательно обтерев керосином руки, я почувствовал зверский голод. Судок на кухонном столе манил даже отсюда слышным ароматом еды.
  На кухонном столе обретался желанный двухсекционный судок, от которого шёл дурманящий аромат щей и гречневой каши с мясной подливой. Рядом тускло блестел пятилитровый термос 'Бош', его Митрич взял так сказать 'на саблю', в каком-то приграничном польском городке. Привычно отыскав свою кружку на полке рядом со столиком, нажал кнопку и вот уже по модулю поплыл аромат крепчайшего чая. Всё же не зря я тогда настоял, чтобы Митрича не увольняли в запас, хозяйственник из него вышел отменный.
  - Ну как, не остыло?
  Каптёр появился почти бесшумно, принеся с собой запахи уличной свежести, табака и бензиновой гари. Присев напротив у выхода в тамбур, он пытливо заглянул мне в глаза.
  - Спасибо, отец. Всё очень вкусно.
  - Два раза грел. Чего так долго-то?
  - Бардак в тылу, ехал на перекладных... Всё как обычно.
  Я быстро доскрёб последние крошки каши и отставив тарелки принялся за чай. Тот уже немного остыл, однако сохраняя приятное тепло. Невольно вытянул правую руку над столом. Дрожи не было, но стылая муть поселившаяся в костях семнадцать лет назад, никуда не делась. Митрич отвёл глаза и ничего не сказал, он как никто другой понимал, что такое быть пощажённым войной. Ты можешь забыть события, лица боевых товарищей уйдут в туман, но промозглая сырость напомнит о них ноющей болью. Это останется навсегда, не уйдёт.
  Митрича звали Сергей Дмитриевич Борисюк. Был он отличным сапёром, но во время недавнего наступления угодил вместе со своим взводом под жесточайший артобстрел. Амеры, прикрывая отход своих разбитых частей обрушили на наши передовые группировки всё что только можно. Артобстрел длился более двух часов. Из отделения Митрича уцелел только он, да ещё пёс по кличке Сервелат. Борисюк был тяжело контужен, осколком мины начисто срезало ступню левой ноги. Я тогда тоже попал в госпиталь, с ожогом спины, но быстро сбежал через шесть дней. Борисюк тогда на моих глазах учился заново ходить и членораздельно разговаривать. А потом я вынимал его из ременной петли в сортире, когда его хотели комиссовать. В глазах этого немолодого уже человека, попавшего на фронт из колонны беженцев, потерявшего семью и пережившего ад, я видел отчаянье. А ещё желание хоть как-то но бить врага. Потом я дошёл до поднявшегося в чинах Хамидулина, у него и выхлопотал Митричу должность каптёра при своём отряде. И тот не подводит, хотя иногда я и вижу как его тело сотрясают судороги, а лицо кривится от боли.
  - Ты бы поспал, завтра пополнение принимать, а Ропша?
  - Да. Отец, пойду... Сколько там до побудки?
  - Два часа и пятнадцать минут.
  - Мне хватит.
  Едва добравшись до своей койки у дальней правой стены модуля, я повалился на кровать и отключился едва донеся голову до тощей подушки. И почти тут же пропищал будильник наручных часов. А спустя мгновение, в модуле загорелся верхний свет и всё пришло в движение. Сначала выстроилась очередь в сортир и к умывальнику. Раковина одна, сортир одноместный, но это всё же лучше, чем у остальных. Хоть умыться можно горячей водой. Наш модуль стандартный, рассчитан на двадцать человек, но с разрешения комроты майора Ромашкина, разведчикам было разрешено кое-что переделать. Умельцы их рембата танкового полка 'соседей' помогли с обустройством и вот моя и ещё четыре группы тактической разведки получили удобное жильё. Тут помимо удобств была своя оружейка и вещевой склад. На шесть-десять человек, вполне нормально. Хотя некоторая часть оружия и снаряги возил трофейный 'жук', как мы называем американский трофейный бронетранспортёр. Точнее, это самый настоящий 'страйкер' (11). Его мы угнали во время одного из рейдов по тылам спешно отступавших амеров. Броневик принадлежал автопарку артиллерийской части, но в неразберихе Артур Бабакаев просто подошёл и забравшись на место мехвода, вывел машину за широко распахнутые ворота опорной базы...
  - Командир, а где обещанный фильм?
  Вот помяни ж чёрта! Ростом за два метра, широкоплечий с плоским лицом и раскосыми глазами, Артур был похож на былинного монгольского богатыря с плакатов старых времён. Впечатление смазывалось из-за цвета глаз, они были серо-стального цвета, да может быть ещё тихого голоса. Бабакаев тоже попал ко мне в отряд из обычной 'махры', куда в свою очередь записался будучи беженцем. Русская мать дала нехарактерный цвет глаз, а про отца Артур говорил, что плохо помнит, но тот был студентом из Монголии.
  - Всё привёз, только смотреть пока не будем. Времени нет, через двадцать минут построение. Так что мечите быстрее, всех касается!
  Собравшиеся за столом Молоков и Караваев вразнобой недовольно замычали. Давясь горячей кашей, Молоков посетовал:
  - Блин, командир! Второй раз уже 'Иван Васильевич меняет профессию' не посмотрим.
  Но едва я открыл рот, как в разговор встал громко прихлёбывающий кофе из несоразмерно большой кружки Женя Караваев:
  - Не бузи, Гном! Перед выходом посмотрим, это верняк. Ведь правда же, командир?
  Традиция смотреть какой-нибудь старый и желательно весёлый фильм, появилась сама собой. Митрич раздобыл где-то портативный DVD-плеер и несколько дисков с фильмами. Были там две самые знаменитые комедии Гайдая и даже 'Белое солнце пустыни'. Кино поднимало настроение и несколько сбрасывало мандраж перед выходом на боевые. Поэтому сейчас я утвердительно кивнул, добавив для ясности:
  - Так точно, кино перед выходом обязательно будет. А сейчас заканчиваем базар, товарищи разведчики, время идёт...
  ...Как только посуда была отдана Митричу, все занялись чисткой оружия и подгонкой снаряги. Во время крайнего выхода амуниция сильно поистрепалась, Бабакаев умело подшивал накладки на локтях своей 'горки', Уж мурлыча что-то весёлое проверял как работает подсветка у прицелов. Их перед ним лежало семь штук, снятых со всего огнестрела отряда. Оптику окружал частокол из каких-то запчастей, на распорке дымил паяльник. Уловив мой взгляд, он спросил:
  - Командир, аккумуляторов трофейных никак достать не получилось? А то эти союзнические сдыхают махом!
  Вспомнилось, как несколько часов назад сдох мой собственный нашлемный 'ночник', от чего пришлось глотать не шибко полезные таблетки. Батарейки действительно были проблемой. Но на этот раз мне удалось выменять двадцать немецких аккумуляторов, что считаю большой удачей. Встав из-за стола, и пройдя к койке, достал из рюкзака коробку с батарейками, поставил её перед радистом.
  - На, поставь на зарядку всем свежие... Тройной комплект поставь.
  - Командир, а что там начальство опять придумало?
  Молоков, обрадовавшийся было, замер и снова попытался поймать мой взгляд. Его вопрос повис в воздухе. За столом воцарилась тишина. Даже Митрич перестал звякать посудой и выглянул из кухни. Каждый раз перед новым заданием это тягостное ожидание в их глазах. Война поселилась в моей жизни уже почти два десятка лет назад. Ещё пять лет как я сам командовал людьми, шёл с ними в самое пекло, почти всегда на верную смерть. Но каждый раз они смотрят в глаза. Надеясь, что я знаю какой-то секрет, тайну неуязвимости что-ли. А потом, если удавалось выйти живыми, они снова смотрели, будто бы я сотворил чудо. Будто я не могу умереть как и любой из них! Сначала, это жутко злило. Но всегда вспоминались слова ещё из детства. В какой-то книге про море, капитана корабля называли 'первый после Бога'. Окружённые враждебной стихией, люди старались найти точку опоры в человеке, чьей удачи хватало на всех. Капитану верили, за ним шли в самый страшный шторм и терпели любые невзгоды. И его же проклинали, если удачи и опыта у него оказывалось меньше, чем нужно. Такие лица были сейчас и у этих молодых парней. Каждый отложил то, чем занимался и теперь все они смотрели на меня со странной смесью страха и надежды. Сутки назад мы вышли из страшного боя. Двое из них, кот верил в меня не меньше, сейчас уже освободили свои места за общим столом. Их койки пусты, матрасы скатаны в рулоны в изножье кроватей, личные вещи розданы. Но выжившие всё так же заглядывают мне в глаза, силясь увидеть там свою судьбу.
  - Всё как обычно. Примем пополнение и пойдём помогать братьям нашим старшим крутить амерам хвосты.
  Я выдержал направленные на меня пристальные взгляды и слегка пожав плечами. Снова занял своё место за столом. Демонстративно включив планшет, сделал вид, что углубился в изучение плана операции. Но Молоков не отставал:
  - А зачем тогда тройной комплект?
  - С нами пойдут двое офицеров из разведотдела штаба фронта. Обещали, что это будут опытные ухорезы, но я хочу подстраховаться со всех сторон...
  Беспокойство начинало давать всходы и вот уже наш Айболит подал голос. Женя аж привстал, чтобы кинуть свои пять копеек:
  - А командовать кто будет?
  Это уже напоминало бунт на корабле. Захлопнув крышку планшета, я окинул разведчиков долгим, давящим взглядом и тщательно проговаривая каждое слово сказал:
  - Повторяю для глухо-тупых: всё как обычно. Отставить предположения. Мы - разведка, а значит всегда идём туда, где сплошные непонятки. Всегда так было. И если у кого сейчас нет никаких дел, Митрич найдёт вам занятие по душе. Ещё вопросы есть?
  Упоминание каптёра произвело волшебное воздействие на коллектив и вот уже все снова, с преувеличенным старанием, занялись каждый своим. Митрич хмыкнул и тоже скрылся на кухне. Пиликнул сигнал на моём планшете. Пришло сообщение от нашего ротного, машина с кандидатами придёт через полчаса. Я убрал планшет и пошёл одеваться. Боровиков и Митрохин - командиры двух других отрядов, могут перехватить самых перспективных кандидатов. Митрохин в прошлый раз забрал парня с феноменальным зрением и глазомером и всё время хвастался, как его стрелок с двух километров какому-то амеру кончик носа отстрелил. Обозрев ещё раз притихших бойцов, я пошёл в самый дальний угол модуля, где обреталась сушилка. Сразу пахнуло смесью пота и оружейной смазки. Постирать в модуле не получалось, для этого раз в неделю приезжала банно-прачечная машина, но хоть просушить одежду теперь можно. Сняв тёплые ещё носки и комплект термобелья, пошёл к своему шкафчику и быстро оделся. Пока шёл к выходу, ловил на себе бросаемые исподтишка взгляды разведчиков. Пацаны уже начинали мандражировать, что в принципе нормально, но киносеанс всё же вечером стоит провести. Излишняя нервозность на пользу никогда не идёт.
  На улице было всё ещё темно. Солнце ещё не начало растворять предрассветную мглу, оно делало это по-зимнему нехотя. Грязь за ночь затвердела неровными буграми по краям дощатого настила кинутого между врытых в землю покатых прямоугольников жилых модулей. Бригада дислоцировалась в стороне от дорожной развязки ведущей дальше на запад в небольшой лесополосе. Ближайший город находился в трёх километрах севернее. Амеры быстро отступали, оставляя без боя свои опорные и передовые базы. Города и посёлки они чаще всего не обороняли совсем. А поскольку польская армия и отряды территориальной обороны полностью перешли под командование главного штаба объединённых коалиционных сил в Европе, то и они частью отступили к побережью и центральным областям страны. Из территориальных формирований мало кто стал дожидаться нашего наступления и просто разбежались по домам. По местным спутниковым каналам иногда проскальзывали сообщения про толпы беженцев на границах Франции и Германии, но как-то вскользь. Больше рассказывали, как доблестные войска Коалиции громят орды русско-китайских варваров и совсем скоро отбросят их обратно в радиоактивные пустыни Московии...
  - Как жисть-жестянка, Ропша?
  За размышлениями я пришёл как раз на оборудованный в центре лагеря плац. По утреннему времени тут сейчас было ещё двое. Мои вечные конкуренты-соперники, командиры отрядов тактической разведки, старший сержант Боровиков и сержант Митрохин. Отцы-командиры о чём-то негромко переговаривались вполголоса. Митрохин дымил короткой трубочкой с тёмно-бордовым чубуком из вишни. Боровиков дымил обычной сигаретой, пряча огонёк в кулаке. Оба при едва отросших усах, что придавало обоим несколько комичный вид. Усы отпускались с целью казаться старше, но на втором десятке, попытка явно была неудачной. Парни меня слегка сторонились, видимо в силу двойного перевеса в возрасте. Митрохин, невысокий, кареглазый брюнет, заметил меня первым и вынув трубку, улыбнулся. Видимо он незаметно толкнул приятеля в бок, потому что тот опустил руку с сигаретой и посмотрев в мою сторону состроил кислую мину. Это Митрохин меня окликнул, фраза прозвучала наигранно весело, что странно. Они оба всё время старались показать какой я старый и дряхлый...
  - Ветеранам наше почтение!..
  Нет, всё как обычно. Боровиков не применул ввернуть бородатый прикол про возраст. На этот раз я почему-то не смолчал и пожав руку Митрохину, ненадолго сжал руку Боровикова, от чего тот сморщился, но старался виду не подавать.
  - Серёжа, а ты знаешь значение слова 'ветеран'?
  Я всё крепче сжимал ладонь сержанта. Тот боролся, но явно проигрывая и кривясь скорее от досады, спросил севшим от напряжения голосом:
  - Ну... это старый... с медалями...
  - Нет, Серёжа. Это слово придумали римляне. Так называли опытных легионеров, выживших в бою.
  - Отстань... Я же в шутку сказал!..
  Рука Боровикова не выдержала, костяшки ощутимо смялись и гримаса боли исказила лицо. Я разжал пальцы и тот вырвал руку, пряча её в карман бушлата. Глаза сержанта горели досадой, лицо пошло красными пятнами. Но в свете таящих сумерек, оно казалось ещё бледнее, чем обычно. Не знаю чем бы это закончилось, но в этот самый момент, когда утро перестало быть томным, у дальнего края плаца появился крытый грузовик. Судя по номеру и пропуску на стекле, это и было наше пополнение. Оба моих конкурента сразу подобрались, но Боровиков зло бросил сквозь зубы:
  - Вечно ты в любимчиках у Бати ходишь, Ропша. Не одна твоя группа за бугор ходит, у всех потери!
  Уловив мой непонимающий взгляд и сразу как-то помягчев лицом, мне ответил Митрохин. Тоже среднего роста, весь в веснушках, огненно рыжий, он всегда казался ещё младше своих двадцати лет.
  - Приказ ротного. Ты сегодня выбираешь первым и без лимита, Ропша.
  - Это, по-твоему везение?
  - Теперь уже фиг его знает. Ну, пошли...
  Пока шли к машине, я думал о том, что услышал. Видимо этот выход действительно с двойным дном, раз сам комбриг приказал дать мне выбрать пополнение без ограничений. Хотя в документах по заданию ничего особенного не было. Нам предстояло выдвинуться в район города Ломжа, замаскироваться и корректировать работу бригадной артиллерии по укреплённым пунктам в районах продвижения штурмовых групп. После чего сняться и обойдя город с севера, выйти на шоссе в направлении Кольно - Пиш, для осуществления поддержки наступления передовых частей северо-западной группы 2-ой танковой армии. Ничего сложного или необычного. На жаргоне, корректировку огня мы называем 'жареный петух', это один из самых безопасных видов разведки. Держимся вдали от патрулей и больших скоплений сил противника. Выход в район операции осуществляется предельно скрытно. А там уточняем цели с помощью цифрового оптического комплекса наблюдения и разведки. С виду это обычный бинокль, но умеющий распознавать цели, классифицировать их и наносить на карту...
  - Товарищ старший сержант, бойцы построены!
  Выпрыгнувший из кабины невысокий ефрейтор, почти мальчик, лихо откозырял и протянул планшет с фотографиями и личными делами кандидатов в разведчики. Бумажных бланков и тетрадей в последние полтора месяца почти не осталось, всё стремительно переходило в цифровой формат. Поначалу было муторно, но волокиты стало гораздо меньше. Выбор оказался не таким уж большим. Всего шестеро солдат стояли вдоль борта грузовика. Двое явно из госпиталя, судя по разномастным комплектам формы и обувки. Ещё двое если и воевали, то не так долго, форма нового образца, не успевшая обмяться по фигуре и чистые, не тронутые войной лица. Ещё один парень, с чистыми погонами рядового и скрещёнными орудийными стволами на нарукавной эмблеме, явно не так давно из дисциплинарного батальона. Когда он слегка повернул кисть правой руки, я заметил характерную татуировку между большим и указательным пальцами. Простой круг и вписанные туда буквы Д и Б. Круг без крыльев, значит пробыл в 'дизеле' не долго. По возрасту явно старше остальных, смотрит в сторону. Нет, этого сразу отметаем. А вот крайним в шеренге стоял... негр. Сейчас уже почти рассвело, так что по светло-коричневому оттенку кожи можно сказать, что квартерон. Бойцы все были примерно одного роста, около метра восьмидесяти, но чернокожий парень стоял последним. Если бы не цвет, солдат как солдат. Я глянул на экран планшета и нашёл личное дело сидельца. Леонид Поташов, бывший лейтенант, командир батареи тяжёлых самоходных гаубиц. По обвинению в неподчинении приказу, признан виновным. Приговор - месяц в дисциплинарной роте, разжалован в рядовые. Последнее место службы - трофейная команда Л387/2, Гроднинского особого района. Судя по датам, 'косяк' из-за которого Поташов лишился погон, во время наступления. Подробностей в краткой сводке не было, но интересоваться не хотелось. Раз игнорировал приказ, мог подвести в самый ответственный момент. Перелистнув страничку, нашёл личное дело негра. Парня звали Георгий Олегович Шолохов... блин, вот так номер! Тоже младший сержант и судя по чехлу с винтовкой за плечами, взводный снайпер. Ну а раз отправили к нам, то стрелок явно не рядовой... или просто хороший. Учитывая срок службы - четыре месяца, почти ветеран. Среди кандидатов, Шолохов был один со своим оружием, остальные только с заплечными мешками. Я посмотрел парню в глаза, тот спокойно выдержал и своих глаз не отвёл. Хороший стрелок, да ещё с такой внешностью, это находка. Поэтому я приказал выйти из строя.
  - Младший сержант Шолохов, два шага вперёд!
  -Есть!
  Парень чётко отшагал и замер, всё так же не отводя взгляда. Странное дело, парнишка вызывал неосознанную симпатию. Это тоже полезное в разведке качество. Но всё же я спросил:
  - Служба в разведке, это большая честь и огромная ответственность. Кроме того, это добровольное дело. Почему ты хочешь служить у нас?
  - Хочу всегда первым бить их... Бить врагов, товарищ старший сержант. Самым первым...
  - Достойное желание. Личное оружие почему не сдал?
  На лицо Шолохова набежала лёгкая тень беспокойства, кулак в простой коричневой перчатке сжал ремень на котором висел чехол с винтовкой. Немного помявшись, парень ответил:
  - Взводный наш, лейтенант Осокин, разрешил. Сроднились мы с ней, товарищ старший сержант...
  - Как в расположение отряда придём, впишем номер и сделаем опись. Добро пожаловать в отряд. Становись рядом.
  На коричневом лице сверкнула белозубая улыбка и Шолохов стал за моим правым плечом. Снова листая дела кандидатов, я задумался. Нужен был толковый подрывник, или хотя бы человек имеющий какие-то инженерные навыки. И как на зло, никто из стоящих передо мной солдат таким требованиям не удовлетворял. Это значит, что в рейд придётся идти с одним недоучкой. Палец замер на кандидатуре парня, бывшего стрелком-гранатомётчиком. Раз смог управиться со станковым гранатомётом, то...
  - Товарищ старший сержант, разрешите обратиться!
  Хриплый, каркающий голос принадлежал бывшему лейтенанту. Выцветшие, прозрачно-серые глаза горели. Что это было? Сначала я подумал, что злость. Но вглядевшись в изборождённое преждевременными морщинами лицо штрафника, понял, что это отчаянье. Годы проведённые на войне приучили смотреть на людей и их поступки проще. Тут постоянно что-то меняется, сегодня человек есть, а вот грохнул случайный взрыв и нет его. Исчез один, чтобы его место тут же занял другой. Поэтому я позволил:
  - Обращайтесь, рядовой Поташов.
  При этих моих словах, штрафник вздрогнул. Видимо он рассчитывал, что я ещё не смотрел его личное дело. Хотел опередить первое впечатление, что-то изменить в моём отношении к себе. Казённые бумаги часто излагают факты несколько иначе, нежели они видятся при простом человеческом общении.
  - Товарищ старший сержант, кто вам нужен в отряде?
  Вопрос прямой, без обиняков. Парень видел, как я долго вожу пальцем, листаю дела и не нахожу того что нужно. Наблюдательный и сметливый, это хорошо. Но вслух я сказал другое.
  - Мне нужен взрывотехник.
  Поташов опустил глаза. Видно было, что специальность ему не знакома. Но зачем-то попасть в разведку хочется. Снова вскинув голову, он сказал:
  - Я быстро научусь. Не пожалеете, если примете в отряд.
  Ответ был честным, что уже неплохо. Парень не стал врать и обещать что-то несбыточное. Ну что же, раз он решил сказать честно, испытаем ещё раз.
  - Допустим, что так. Почему хотите служить у нас?
  - Хочу вернуть своё звание и честное имя.
  Видимо ответ был заготовлен заранее. Но чувство с которым это было сказано, говорило в пользу бывшего лейтенанта. И опять же, сказал не таясь. Ладно, возьму этот камень. В конце концов, может быть такие решения, верность которых чувствуешь душой, и есть самые верные.
  - Наша работа не гарантирует ни того, ни другого. Вы ошиблись.
  Видимо говоря эти слова, я слегка ухмыльнулся. Не умею улыбаться, а то что выходит, выглядит жутко. Однако Поташов только стиснул зубы так, что вздулись желваки. Он даже шагнул вперёд, видимо совсем забывшись от волнения.
  - Прошу... примите в отряд...
  Упрямый, даже злой. Это как раз то, что нужно. Посмотрев бойцу в глаза своим самым безразличным взглядом, я сказал:
  - Разведчик живёт и умирает только ради одного - выполнения поставленной боевой задачи. Остальное, не важно. Имя, звание и прочее, не имеют значения. Я говорю это только один раз каждому своему бойцу. Запомнили, Поташов?
  - Так точно!
  - Добро пожаловать в отряд. Становитесь рядом с сержантом Шолоховым...
  До модуля добрались когда уже совсем рассвело. Оба новобранца шли за мной молча, изредка оглядываясь друг на друга. Но как только показался раритетный пограничный столб с пугалом, Шолохов хмыкнул, а Поташов что-то пробурчал себе под нос. У входа встретил Митрич, куривший как обычно возле входа в тамбур. Завидев нас, он как-то ехидно ухмыльнулся в прокуренную бороду и сказал:
  - Быстро ты управился, командир. А там уже эти... ну ещё гости к нам, короче.
  Учитывая, что каптёр веселится, то скорее всего гости имеют некие особенности. Может быть офицеры в высоких чинах, а может один или сразу оба принадлежат к слабому полу. Причём второе наиболее вероятно. Я не стал задерживаться, только представил пополнение и сразу определил обоих в наряд.
  - Ладно, разберусь. Митрич, устрой пока бойцов. А потом пусть помогут тебе по хозяйству, заодно познакомитесь. Шолохов, личное оружие через час к осмотру. Поташов, тоже через час на занятия по силовому захвату к младшему сержанту Бабакаеву. Всё, занимайтесь.
  Никто из новичков даже особо возмутиться не успел, только штрафник замешкался и всё же спросил:
  - Товарищ командир, а почему силовой захват? Вам же подрывник нужен.
  - Выход через сорок часов, рядовой. Взрывчатка недоучек не любит. Сейчас будем использовать то, что ты уже умеешь. Не всегда сейчас получается делать всё как положено... Раз остался цел, то стрелять и драться врукопашную уже обучен. Если всё пройдёт удачно, то вот ефрейтор Борисюк, научит тебя азам минновзрывного дела. Ещё вопросы?
  На этот раз Поташов отвёл взгляд, не выдержал. Митрич хлопнул парня по плечу и увлёк за собой. Я оббил берцы о порожек и счистив длинной щепкой налипшую грязь, прошёл в тамбур. Сразу почувствовал, что обычная утренняя атмосфера нарушена. Сняв верхнюю одежду, обнаружил что моих резиновых тапочек нет. Пройдя не разуваясь к внутренней двери, открыл и сразу понял, откуда этот шум. Из подвешенного на стене проигрывателя лилась ритмичная музыка, хотя я все эти 'ква-ква' за музыку не считаю, но молодым слушать эту хрень не запрещалось. Вот они и пользовались. Другое дело, что сейчас никто не слушал те песни, где был текст на английском языке. Поэтому либо мелодии без слов, либо что-то наше, даже кое-где самодеятельные барды стали появляться.
  Между тем, с порога открывалась довольно забавная картина. У стола сидели гости, о которых говорил Митрич. Первым я увидел высокого, широкоплечего блондина. Обмятый по фигуре полевой камуфляж нового образца, эмблема и знаки различия войск связи, капитанские погоны. Ничего особо примечательного: лет двадцати пяти, правильные черты лица, голубоглазый. Короткая стрижка, открытый взгляд голубых, почти синих глаз. Судя по оббитым костяшкам пальцев и характерным мозолям, не новичок. Сейчас вся фигура его застыла в напряжении, поскольку капитан тягался на руках с Бабакаевым. Тут же сидели Молоков и Караваев, азартно подначивая приятеля. Но главным тут было даже не это, а второй гость. Вернее, гостья, невольная догадка оказалась верна. Только Бабакаев и незнакомый капитан были увлечены поединком. А вот болельщики не столько подначивали Артура, сколько пялились на сидевшую чуть в стороне девушку. Мои архаровцы включили верхний свет, видно всё было превосходно. Густые каштановые волосы, забранные в конский хвост какой-то затейливой костяной заколкой с затейливым узором. Высокий лоб, скрытый почти до линии бровей свободной чёлкой из нескольких прядей. В карих, почти жёлтых глазах, блестят озорные искорки. Прямой аккуратный нос, припухлые, но не толстые губы и упрямый подбородок. Кожа светлая, тронутая остатками загара, на тонкой шее виднеется чёрный кожаный ремешок, видимо крест или амулет. Одета девушка в форменные зимние штаны с цифровым пиксельным рисунком и зелёный английский свитер, армейского образца. Куртка с такими же как и у капитана знаками различия, лежала рядом, на лавке. Тускло блеснули две маленькие звёздочки полевого окраса, девчонка - лейтенант. Узкую талию охватывал тактический ремень с притороченным сзади ножом. Я сразу опознал этот клинок - советский нож разведчика, стреляющая модель. Щёки девушки раскраснелись, она искренне болела и даже прихлопывала ладошкой по столу. В довершение всего, на изящных ступнях гостьи красовались мои тапки.
  Первым меня заметил Молоков. Широкая улыбка буквально в мгновение ока испарилась, в глазах застыла обречённость. Он толкнул в бок приятели и скоро ещё один голос смолк на самой высокой ноте. Теперь оба застыли как кролики увидевшие змею. При этом, Сеня сделал страшное лицо и вот уже Бабакаев заметил что зрителей прибавилось и мгновенно ослабил хватку. Руки борцов со стуком опустились на стол. Пришлый капитан открыл было рот, чтобы сказать что-то подобающее случаю но увидев куда все смотрят, вскочил с лавки. Это действие вызвало цепную реакцию, со своих мест поднялись все. Я козырнул офицерам и проговорил совершенно ровным тоном:
  - Здравия желаю, товарищи офицеры. Гвардии старший сержант Варламов, командир четвёртого отряда тактической разведки. Позывной - Ропша.
  Первым нашёлся капитан. Он подобрался и приняв официальный вид, насколько это возможно, отрекомендовался:
  - Капитан Тимофеев, со мной лейтенант Кольцова. Разведотдел штаба 2-щй ударной армии. Прибыли в ваше распоряжение.
  - Тогда одевайтесь, жду вас обоих снаружи.
  Взяв с вешалки свой бушлат, посторонился, чтобы дать офицерам возможность одеться. Заметив, что оба моих бойца всё так же застыли у стола, тем же ровным голосом приказал:
  - Приберите своё исподнее и отгородите масксетью угловую койку, тумбочку из оружейки возьмите. Чтобы при девушке ни слова матом, даже пердите тихо и в форточку. Новичкам тоже разъясните ситуацию. Пока гости здесь, ходить по струнке. Всё, исполнять в темпе вальса...
  После наступления, женщин в боевые части приходило всё больше. Это вызывало определённые трения и неудобства, но в целом какого-то разлада не вносило. Хотя конечно, именно в пехоте, жещины-бойцы большая редкость. Так что я особо не смутился. Если девушка носит такой серьёзный клинок на поясе, то явно умеет им пользоваться. Но что-то другое в ней вызывало некое беспокойство, пока не пойму в чём именно дело.
  Снаружи уже совсем рассвело, но утро выдалось таким же ненастным, как и весь предыдущий день. Серое, совершенно беспросветное небо вскоре разродилось тяжёлыми хлопьями мокрого снега. Он падал на пристывшую за ночь землю и тут же таял, собираясь кое-где в небольшие островки. Привычно перескакивая по мосткам, я открыл заднюю дверь броневика, и забрался внутрь. Аппарель открывать не стал, гидравлика в трофейной машине очень капризная. Нутро 'жука' встретило лютым холодом и характерными запахами оружейной смазки, резинового уплотнителя, топлива, да ещё чего-то неуловимого, может быть это пыль. Просунувшись по грудь в водительский отсек, я завёл двигатель. Корпус броневика слегка завибрировал, ожила панель управления. Сзади послышалась возня и возгласы гостей, они тоже забрались внутрь. Выбравшись обратно в десантное отделение, я как можно более дружелюбным голосом пообещал:
  - Сейчас движок прогреется, включу кондёр. Присаживайтесь где кому удобнее, товарищи офицеры.
  Гости расположились на откидных сидениях левого борта. Тимофеев сел ближе к двери, а Кольцова чуть дальше и ближе к носовой переборке. Судя по расстоянию, знали они друг друга не слишком хорошо, друзья так далеко друг от друга не садятся. Девушка, сейчас одетая в бушлат и плотную вязаную шапку армейского образца, невольно поёжилась от холода. Потерев друг о друга ладони в тёплых перчатках, Кольцова с любопытством оглядывалась по сторонам. В машине было довольно тесно. Тут мы держали снарягу которую между собой называли не иначе как реквизитом. Шесть комплектов полевой формы, обувь, броники, разгрузочные жилеты, сумку с медикаментами и прочие мелочи, с которыми можно сойти среди амеров за своего. Большинство этого добра лежало в прямоугольном высоком ящике, стоявшему посередине десантного отсека. Его крышка заменяла стол, но только на время пока машина не используется. Тимофеев с любопытством осматривая нутро броневика заметил:
  - А неплохо живёте! Не слишком всё это?
  Девушка тоже смотрела вокруг с неподдельным интересом, поэтому я решил сразу предупредить дальнейшие вопросы и пояснил:
  - При инфильтрации в прифронтовой полосе мы 'жука' не используем, там действительно проще пешком. Но согласно плану операции, только первая фаза предусматривает действия в оперативном тылу. Основная задача это выйти в район за пределами зоны боевого соприкосновения, мы идём так сказать на предельную глубину. Там понадобится маскарад и надёжные документы прикрытия. А 'жук' даст нам мобильность и послужит оперативной базой в случае если операция выйдет за рамки срока утверждённого командованием...
  Неожиданно послышался лёгкий смех и девушка наконец-то заговорила, проводя ладонью по броне:
  - Жук? Не похож он на жука, скорее на бегемота.
  Голос у Кольцовой был низкого, бархатистого тембра. И в нём слышался лёгкий, но вполне ощутимый акцент. Так говорят амеры, это их манера строить фразы и вообще. Заметив мой изменившийся взгляд, капитан усмехнулся и кивнув девушке сказал:
  - Всё нормально, старший сержант. Посмотрите последнее обновление, там есть наши более подробные личные данные. Лейтенант долго жила за границей, а точнее в Англии. Видишь, а ты говорила, что он не распознает?
  Я особо не волновался, поскольку сидел и так возле прикрытой двери, в левом рукаве всегда ношу нож, а пистолет так и вообще как трусы - всегда на мне. Никто из гостей и пикнуть бы не успел. Но видимо лицо всё-таки как-то выдало. Нарочито медленно открыв планшет, я вызвал папку с обновлениями и открыл её. Действительно, там были краткие личные анкеты обоих гостей. Видимо начальство всё же решило не наводить тень на плетень. Лейтенант Евгения Кольцова, на самом деле имела британское подданство и там носила имя Дженна Спенсер. А русские имя и фамилия это от матери, вышедшей замуж за английского адвоката, судя по фамилии, явно не из простых(12). Как и почему девушка оказалась здесь не уточнялось, да и кто будет давать такую информацию простому пластуну? С Тимофеевым всё было проще. Там никаких белых пятен: студент воронежского технического ВУЗа, тоже из беженцев. Закрыв планшет, я вопросительно посмотрел на гостей и уточнил:
  - Группу веду всё ещё я?
  - Да, старший сержант. Начальник разведки вашей бригады, майор Полетаев, очень высоко оценивает вашу способность выходить из-под удара и оставаться в живых. Второй этап операции предъявляет именно такое требование к исполнителям.
  - Посылка?
  - Именно так.
  - Хорошо, что по срокам?
  - На первый этап отводится трое суток. Тут многое зависит от того, как быстро батальонная тактгруппа возьмёт под контроль город и дорожную развязку. Второй этап, это выход в заданную точку не позднее 05.00 12 января. Потом просто сидим и ждём ещё двое суток. Если всё пройдёт нормально, отходим как запланировано. Если встреча срывается, отход по любому удобному маршруту. Это оставляется на ваше усмотрение, сержант.
  Чем дальше капитан Тимофеев говорил, тем очевиднее для меня становилась степень риска для группы. Ясное дело, что первая часть это всего лишь второстепенная задача. Скорее всего возникла нестыковка в получении окна для использования воздушной разведки. Поэтому используют нас, как некий попутный вариант. А что касаемо 'выйдем на точку, подождём и заберём, а если не выйдет - уйдём'... Вот тут как раз и порылась всем известная собака. Несколько раз нам приходилось выходить навстречу коллегам из подразделений глубинной разведки ГРУ. Их группы забрасывались в глубокий тыл, делали там что положено и потом с шумом уходили к линии фронта. Само собой амеры не торопились их отпускать, мы жёстко стрелялись с преследователями, были потери. К месту встречи чаще всего выходило два-три бойца, все сильно пораненные. Только однажды всё прошло относительно тихо, да и то ухорезы несли своих двоих на носилках. А за их спинами творился какой-то ад: стоял жуткий грохот, стена огня тянулась вглубь вражеской территории на полкилометра.
  Заметив, что Тимофеев чего-то ждёт, я согласно кивнул. На лице парня было ясно написано, что он гордится как сумел разъяснить задачу туповатому вояке и при этом не рассказал ничего лишнего. Уверенным тоном, с лёгкой улыбкой, капитан спросил:
  - Есть вопросы по задаче, сержант?
  - Никак нет, всё предельно ясно. Теперь я тоже кое-что поясню. В группе у каждого есть своя задача, есть обязанности. Сейчас я определю ваши. Кроме языков, что умеете лично вы, товарищ капитан?
  - Есть разряд по вольной борьбе. Кандидат в мастера спорта по стрельбе из малокалиберного пистолета. Знаю радиодело.
  - Хорошо. А вы, товарищ лейтенант?
  Всё время пока я говорил с Тимофеевым, девушка внимательно меня разглядывала, от чего становилось немного неловко. Но ответила она просто, без всякой рисовки или кокетства:
  - Я неплохо стреляю из всех видов стрелкового оружия. Хорошо езжу верхом, проходила курс владения холодным оружием и рукопашному бою.
  - Разрешите ваши руки, товарищ лейтенант?
  Кольцова немного замялась, но потом с решительным видом протянула мне обе руки, ладонями вверх. Я взял их в свои и осмотрел. Ладошки узкие, но удивительно, не совсем по-женски жёсткие. По огрубевшим участкам кожи и нескольким зажившим шрамам я понял, что девушка занималась всерьёз. Руки были горячими и сухими, хорошие руки. Когда я отпустил, Кольцова неспешно убрала их, сложив на столе. При этом её жёлтые глаза смотрели на меня с вызовом.
  - Благодарю, товарищ лейтенант. Теперь, поскольку вы оба переходите в моё подчинение, прошу про свои чины забыть. Вы - бойцы, а я командир. Обращение соответственное. Я говорю, вы слушаете и исполняете. Это ясно?
  -Так точно, ясно.
  Ответили они оба, и без особого удовольствия. Но всё же подчинились сразу, не устраивая сцен. Это уже хорошо. Поэтому я продолжил:
  - Сейчас, даю вам тридцать минут на обустройство и получение оружия. Боец Кольцова, вам выделено специальное место, ефрейтор Борисюк вам всё покажет. Боец Тимофеев, вы идёте вторым номером к сержанту Молокову. Обустраивайтесь и начинайте знакомство с матчастью. Ясно? Вопросы есть?
  - Всё ясно, вопросов нет...
  Это сказал, видимо по привычке, капитан Тимофеев. Девушка же немного запнувшись но дерзко глядя мне в глаза, спросила:
  - Есть вопрос, товарищ командир.
  - Задавайте.
  - А что будет через полчаса?
  - Прогулка на свежем воздухе, но с полной выкладкой. Немного пробежимся по лесу. Ещё вопросы?
  - Если можно.
  - Задавайте.
  Пряди каштановых волос на какой-то момент упали девушке на глаза, но я успел заметить, как блеснули её глаза. Не понятно было, что выражал это взгляд, быстро погашенный усилием.
  - Каковы будут мои обязанности в отряде?
  И тут я перешёл на английский. Не скажу, что говорю блестяще, однако пленные говорили, что за уроженца какого-нибудь русского квартала в Штатах, сойду легко.
  - На время первой фазы операции, будете в резерве. Отряд сильно разбавлен новичками, будете работать со мной.
  Убрав волосы, при этом забавно закрутив прядь за правое ухо, девушка ответила на чистом английском языке. Британский акцент был настолько естественным, что проблем при прохождении амеровских блокпостов должно стать существенно меньше.
  - Хорошо, постараюсь быть полезной. Больше вопросов нет, сэр.
  - Амеры из боевых частей, регулярно опускают это обращение к командиру. Говорят просто либо 'командир', либо 'чиф'. Поработайте над этим. Хорошо?
  - Да, командир.
  - Отлично. Ещё вопросы?
  - Никак нет, сэр.
  Вражеский язык всегда давался мне легко, но говорить на нём неприятно. Поэтому снова перейдя на русский, закруглил разговор.
  - Тогда вперёд, время пошло.
  Выбравшись следом за новичками из броневика, я десять минут постоял, вдыхая утренний морозный воздух. Вскоре, на крыльцо снова вышел Митрич и пристроившись возле тотемного столба, закурил. Я подошёл, встал рядом. Каптёр кивнул на дверь в тамбур и ехидно заметил:
  - Ребята просто прибалдели. Сначала деваха эта, потом русский негр. Что дальше, дрессированный верховой медведь?
  - Кольцова облегчит работу с амеровскими контриками. Поляки и все прочие амеровские холуи пропустят нас куда угодно, без единого звука, стоит ей только заговорить. Шолохов по моим ощущениям хороший стрелок и тоже сыграет нам на руку. А если верховой медведь тоже поможет выполнить задачу, возьму и его.
  - Да не ершись ты, всё понимаю.
  - Ну, то-то... К шестнадцати, организуй лучше помывочную машину. Девушке дай полный рацион и отбери всякие шампуни. Выдай всем наш фирменный раствор.
  - Сделаем...
  Инфильтрация налагает на разведчика кучу условностей. Так нельзя пахнуть чистотой, носить свежее бельё и одежду. Поэтому как компромисс, мы придумали мыльный концентрат со специфическим запахом американского антисептика с длинным зубодробительным названием. Им пропитаны гигиенические салфетки, которыми на передовой обтираются солдаты и офицеры. С комфортом у амеров сейчас стало туго, поэтому вши и прочие окопные 'радости', там в полный рост. Несколько групп засыпались именно на чистом белье и запахах. Поэтому мы подолгу не стирали 'карнавальные' шмотки, не забывая всё же их тщательно прожаривать в сушилке. Новшество быстро прижилось, фишка пошла в массы и как следствие провалов стало значительно меньше. Горжусь ли я этим? Безусловно, но только втихаря.
  Солнце выбралось из-за низких туч, стало заметно светлее. Пройдя в модуль, я с удовлетворением увидел, что стол убран а на его месте бывший штрафник и Артур пыхтят на полу. Поташов, несмотря на то что был на голову ниже Бабакаева, как-то извернулся и взял шею пулемётчика в удушающий захват. Лицо Артура побагровело. Он всё же извернулся и расцепив побелевшие от напряжения пальцы противника, отбросил того в сторону. Я подошёл и хлопнув в ладоши, прекратил схватку и обратился к новичку:
  - Отставить! Не плохо для первого раза. Только помни, что мы имеем дело не со спортсменами. Ты фиксируешь внимание на захвате, забывая контролировать левую руку противника. В бою он достанет нож или пистолет. Либо дави быстрее, либо добивай.
  Тот поднялся и тяжело дыша кивнул. Глаза новичка светились азартом, с лица ушло то выражение обречённости бывшее утром.
  - Есть товарищ командир!
  - Отставить. В бою и на отдыхе лучше говорить короче, без официоза. Ясно?
  - Да, командир...
  - Отлично. Теперь собирайтесь. Общий сбор. В полной выкладке, с оружием. Через двадцать минут у входа.
  Все сразу засуетились, а ко мне подошёл Шолохов, бережно держа чехол с винтовкой. Уловив мой вопросительный взгляд, парень пояснил:
  - Товарищ ефрейтор Борисюк записал винтовку, мне её брать или штатный автомат?
  - На боевом задании твоя задача - эффективно поражать цели. Если сможешь на тысяче метров завалить нужного амера из автомата, то бери автомат. Если нет, то бери винтовку.
  Парень явно смутился, ещё крепче стиснув ремень чехла. Из-за тёмного цвета кожи было не так заметно, что он покраснел. Но явно смущённо кивнув он было обернулся чтобы идти, но я снова остановил.
  - Оружие должно быть приготовлено к работе с ходу. Сейчас есть время учесть какие-то мелочи, в бою его не будет. Всё, работай.
  ... Группа построилась перед модулем в положенное время. Никто не опоздал, ни один не замешкался. По слякотному времени, осмотр снаряги и личного оружия был перенесён на длинный кусок листового железа, застеленный брезентом. Бойцы стояли в строю, а перед ними лежало их личное оружие. Только Шолохов бросал тревожные взгляды на обёрнутую в лохматые тряпицы винтовку. Это была новая СВДСМ (13), но с более серьёзным прицелом переменной кратности, удобной пистолетной рукоятью, загнутыми вперёд сошками и нестандартным конусообразным пламегасителем. Теперь я понял, почему парень так смотрел на меня. Такую красавицу хороший стрелок обязан беречь пуще глаза. Бывший лейтенант Поташов был с обычным 'калашом', оставшимся от выбывшего Коваля. Капитан Тимофеев ходил с модернизированным укороченным 'сточетвёртым'(14). Машинка хорошая, ухватистая. А вот Кольцова неожиданно удивила не меньше чернокожего снайпера. Я впервые за много лет снова увидел почти новенький бесшумный автомат 'Вал'(15). Оружием определённо пользовались, но выглядел автомат так, будто недавно вынут из ящика. В последний раз, такую диковину я видел лет десять назад. Поэтому взял оружие, присоединил магазин, отвёл рычаг затвора, вернул обратно. Приложил к плечу, поймал в узкую прорезь прицела медленно плывущее по небу облако. Автомат был непривычно лёгкий, лежал в руках удобно. Вернув всё в исходное состояние, положил обратно. Потом придирчиво осмотрел снаряжение всех бойцов. Новички всё сделали грамотно, без очевидных косяков.
  - Мозоли, раны, потёртости у кого-нибудь есть?
  Выслушав робкую, почти невесомую тишину в ответ, махнул рукой указывая направление движения.
  - На праа-во!.. Колонной по одному! До отметки 13' 24! Отряд, бегом - марш!..
  Все бежали ровной, мерной рысцой, которую иногда называют волчьей. Первым бежал Бабакаев с пулемётом, на ремне отпущенном до пояса. Пулемёт он придерживал руками, дабы тот не сильно брякал. Следом, иногда сбиваясь, бежал Поташов. Бывший штрафник не смотрел по сторонам, стараясь поймать ритм правофлангового. За ними привычно шёл более низкорослый Женя Караваев, нагруженный сверх всего прочего ещё и медицинским рюкзаком на высокой раме. Идущие следом, Шолохов и Тимофеев, бежали ровно, дышали правильно. Девушка и наш радист, Сеня Молоков, замыкали колонну. Я держался рядом с ними, внимательно присматриваясь кто и как себя ведёт. Пока бежали по территории лагеря, новички нервничали под случайными взглядами, которые на нас бросали окружающие. Все знали, что в лохматых костюмах, с обмотанным причудливым тряпьём оружием, бегут разведчики. Зрелище это редкое, поскольку обычно мы выходим скрытно. За КПП, где разбитая грунтовка уходит к шоссе, Бабакаев свернул влево, к черневшим голыми ветками деревьев лесопосадкам. Заметно потеплело, земля стала вязкой, затрудняя движение. Я увидел, как привычно перевели дыхание 'старички', а вновь прибывшие задышали чаще. Рывком набирая скорость я пробежал вдоль колонны и отчётливо приказал:
  - Беречь силы, слушать шаг головного! Выровнять дыхание!
  Новички заметно успокоились, снова входя в ритм. Движения стали размеренными и монотонными. Сейчас новички почувствовали ритм, успокоились. Так мы бежали минут двадцать, пока не вошли на узкую тропинку петлявшую между деревьев.
  - К бою!.. Противник на три и на двенадцать. Дистанция двести метров!.. Занять круговую оборону!..
  Ожидаемо замешкались новички, но мои ребята быстро указали своим вторым номерам как и что нужно делать. Приятно удивил Шолохов. Снайпер почти интуитивно отыскал небольшой пригорок и застыл. При этом он так ловко прильнул к какой-то гнилой коряге, став почти невидимым. Девушка и капитан тоже вполне адекватно справились, заняв указанные первыми номерами позиции и приготовившись к бою.
  - Отряд, в колонну по одному становись! Уж, капитан Тимофеев ранен. Оказать первую помощь и разложить носилки. Три минуты!
  Уж и Поташов разложили трофейные носилки, уложив в них слегка опешившего капитана. Потом оба взялись чтобы поднять, но я остановил, указав девушке на место бывшего штрафника.
  - Боец Кольцова, помогите санинструктору. Отдайте рюкзак рядовому Поташову.
  Девушка без разговоров выполнила приказ, лишь поудобнее пристроив у бедра автомат. Все снова заняли свои места и отряд вновь продолжил путь.
  Несколько раз я усложнял ситуацию. То раненых становилось больше, то командование переходило к одному из 'уцелевших'. Но главным был бег, изматывающий и постоянно меняющийся его темп. Вскоре, почти во всех устремлённых на меня глазах я видел только ненависть. Даже мои парни сквозь зубы матерились, в очередной раз падая в грязь. Только девушка смотрела хоть и зло, но это было нечто направленное вовнутрь. Не на окружавших её парней и тем более не на меня. Она безропотно тащила на себе то чужой рюкзак и оружие, то самого 'раненого' на срубленной из ломких деревьев волокуше. И всё это молча, лишь закусив губу. И в тот момент, когда мы уже совершили полный круг по лесопосадке и снова вышли на поляну с которой был виден лагерь, наступил момент перелома. Нагрузки, общий стресс от неизвестности впереди, всё это поставило людей на ту грань, когда думается коротко и о сиюминутном. Я тоже стал уставать, хотя вспоминая как бежал по тайге уходя от целого взвода амеровских волкодавов, то нынешний марш-бросок это просто прогулка. Бойцы давно не держали строй, Бабакаев поддерживал Шолохова, а Сеня Молоков цеплялся за плечо Тимофеева. Вспомнив, как ещё недавно мы глотали цементную взвесь пополам с испарениями дерьма, продираясь через канализацию, я снова отрывисто скомандовал:
  - Отряд, в колонну по одному - становись! В расположение... Бегом! Марш!..
  Раскисшая тропинка шла немного под уклон, поэтому заляпанные по самую макушку разведчики бежали действительно чуть быстрее. Вот, девушка споткнулась о выпиравший корень дерева, но от падения её удержал Уж. Строй держали чисто условно, но когда бежали по обочине разбитой грунтовки ведущей к КПП, ребята подтянулись. Хотя кого я обманываю, бежали всё равно толпой, цепляясь друг за друга. Украдкой глянув на часы, отметил время. Шесть часов непрерывного движения, окапываний, маскировки на местности и ползанья в грязи. А ведь это только так, разминка. Не проверить устойчивость в спарринге, не погонять на стрельбище толком... Что будет, если всё как обычно пойдёт не так и амеры будут щемить нас на этой вытоптанной, практически голой земле? Кто сломается первым и потащит за собой остальных? Время, на всё нужно время! Ах, как же мне сейчас не хватает хотя бы пары недель на подготовку!..
  - Хе! А изгваздались-то, одне глаза видать!..
  Митрич, как обычно торчал у тамбура, опершись плечом о тотемный столб. Пряча ухмылку в бороде, он махнул рукой с окурком себе за спину. Там стояла помывочная машина, вокруг которой хлопотал Ильяс, молчаливый татарин из хозроты.
  Не показывая, как самому хочется сорвать с себя пропотевшие шмотки, останавливаю хрипящих от усталости и напряжения бойцов. Обернувшись к сгрудившимся в некое подобие шеренги людям, говорю ровным голосом:
  - Отряд, смирно! Оценка за тактические учения - удовлетворительно. Сейчас всем чистить оружие, приводить в порядок снаряжение и мыться. Боец Кольцова. Вы идёте первой, остальным очерёдность на усмотрение ефрейтора Борисюка. Вольно, разойдись!
  Все быстро втянулись в тамбур, а я присел рядом с Митричем на длинный ящик из-под миномётных снарядов и прислонился спиной к стене модуля. Каптёр хотел было что-то сказать, но тут подошла Кольцова. Судя по сдвинутым бровям и недовольному выражению лица, что-то её не устраивало.
  - Товарищ командир, разрешите вопрос?
  - Слушаю.
  - Почему мне выказывается особое отношение? Я такой же солдат как и ... Как остальные.
  - И что заставляет вас считать, что я думаю иначе?
  - Ваш приказ о... ну про душ! Я могу проходить испытания наравне со всеми!
  Вид у девушки был немного взъерошенный: без бушлата и разгрузки, со слегка сбившимися в беспорядке волосами, с раскрасневшимся лицом. Возможно свет падал на её лицо как-то по особенному, но в этот момент глаза Кольцовой отливали янтарной желтизной, а во взгляде читалось упрямство.
  Понятное дело, ей хотелось показать себя и нужно отдать лейтенанту должное, получалось хорошо. Такая выдержка достойна награды. Пускай даже и в виде нескольких лишних литров кипятка. Глядя прямо девушке в глаза,тем же обычным и невыразительным тоном, я сказал:
  - Заставить вас ползать по грязи и таскать на себе три километра сержанта Молокова с его и своей снарягой, это испытание. Это проверка на выдержку. А вот заставить вас киснуть в конце очереди на помывку, уже издевательство. Издевательство ничему научить не может, ничего и никому не докажет. Свободны, боец Кольцова. Ребята тоже хотят мыться.
  Митрич ничего не сказал, лишь многозначительно кашлянув в кулак. Я же откинулся назад, прислонившись к ребристой стене модуля. В наступающих ранних зимних сумерках ещё отчётливее был слышен недалёкий гул поднимающихся в воздух самолётов, со стороны автобата надрывно выл танковый движок. Не обращая внимания на каптёра, я прикрыл глаза чтобы собраться с мыслями. Завтра, в это же самое время мы уже будем в расположении батальонной группы, а там и 'передок' не далеко. Интересно, как на этот раз сдаст карты Судьба? Странно... Ходил на ту сторону уже несчётное количество раз и уже не на первой войне, но всё равно мандраж никуда не делся. Ладно, там видно будет...
  Митрича уже не было рядом, когда я снова посмотрел вокруг. Каптёр пошёл к помывочной машине и о чём-то говорил с водителем. И это простое действие заставило моё волнение куда-то улетучиться. Поднявшись, я снова оббил берцы о порог и вошёл в тамбур, сделав лицо привычно непроницаемым. Волнения, страхи и сомнения остались там, за порогом уходящего в закат дня.
  
  
  
  ПРИМЕЧАНИЯ
  
  
  1.Имеется ввиду бронетранспортер M113 (англ. Armoured Personnel Carrier M113) разработан в США в 1957-1959 годах. Запущен в серийное производство в январе 1960 года, по состоянию на 2008 год его производство все еще продолжается.
  Вооружение: один 12,7-мм пулемет M2HB. Корпус БТР М113 сварной из листов бронированного алюминия толщиной до 45 мм обеспечивает противопульную защиту и защиту от осколков снарядов. До 40% всех компонентов бронетранспортера изготовлены из легких сплавов.В передней части корпуса справа находится моторно-трансмиссионное отделение (МТО), слева - отделение управления с местом механика-водителя. За местом водителя расположено место командира машины. В средней и кормовой частях корпуса находится десантное отделение, вмещающее 11 полностью экипированных пехотинцев.
  В книге присутствует модификация M113AS4 На эти машины установили дополнительное бронирование, противокумулятивные экраны, появилась башня с противопульным и противооскролочным бронированием, навигационная система GPS. Так же за счет установки брони масса увеличилась до 18 тонн.
  
  2. Имеется ввиду БМП BWP-40 обр. 1993г. Машина разработана на базе советской БМП-1 польским предприятием "Huta Stalowa Wola" в сотрудничестве со шведской фирмой "Бофорс".
  Было модернизировано боевое отделение машины. Башня от БМП-1 заменена шведской башней от БМП CV-90 с автоматической 40-мм пушкой L-70B и спаренным с нею 7,62-мм пулеметом. Также по бортам башни смонтированы дымовые гранатометы, а в ее кормовой части - двуствольная система для запуска осветительных гранат "Лиран".
  Корпус БМП BWP-40 претерпел некоторых изменений, вызванных габаритами и массой новой башни. Так, два передних люка в крыше десантного отделения были ликвидированы, ликвидирован и люк командира машины. Претерпело внутреннюю перекомпоновку и десантное отделение, вмещающее теперь шесть полностью экипированных пехотинцев.
  В целом, машина имеет в 1.5 раза меньший запас хода в сравнение с советской БМП-1, за счёт уменьшенного размера топливных баков.
  
  3.Ми-26 (изделие '90', по кодификации НАТО: Halo) - советский тяжелый многоцелевой транспортный вертолёт. Является крупнейшим в мире серийно выпускаемым транспортным вертолётом.В транспортно-десантном варианте может нести на борту 82 десантника с вооружением и до 20 тонн полезной нагрузки.
  Радиоэлектронное и навигационное оборудование вертолёта позволяет выполнять разнообразные задачи в сложных метеорологических условиях в любое время суток. Входящий в его состав навигационный комплекс включает в себя комбинированую курсовую систему 'Гребень-2', пилотажный командный прибор ПКП-77М, радиоэлектронную систему ближней навигации 'Веер-М', радиовысотомер, автоматические радиокомпасы и доплеровский измеритель скорости и угла сноса.
  Машина показала себя неприхотливой, безотказной в любых условиях работы, в том числе и во время военных конфликтов.
  
  4. Имеется ввиду БТР-80 - советский бронетранспортёр. Создан в начале 1980-х годов как дальнейшее развитие бронетранспортёра БТР-70, с учётом выявленных в Афганской войне.1990-х годов является основным бронетранспортёром Вооружённых Сил России и ряда других бывших советских республик и использовался практически во всех крупных вооружённых конфликтах на территории бывшего СССР.
  БТР-80 имеет дифференцированную противопульную бронезащиту. Броневой корпус транспортёра собирается при помощи сварки из катаных листов гомогенной броневой стали толщиной от 5 до 9 мм. Большинство листов вертикального бронирования БТР-80, за исключением нижних бортовых и кормового, установлены со значительными углами наклона. Броневой корпус всех БТР-80 имеет обтекаемую форму, повышающую его водоходные качества и снабжён складным волноотражательным щитком, укладывающимся в походном положении на средний лобовой лист корпуса, слегка повышая таким образом его защиту.
  В лобовой части корпуса размещается отделение управления, в котором, слева и справа соответственно, находятся механик-водитель и командир бронетранспортёра. За ним располагается отделение десанта, совмещённое с боевым. Шесть десантников в кормовой части десантного отделения располагаются в нём на двух продольных пластиковых сиденьях в центре, сидя лицом к борту. В передней части, сразу за местами механика-водителя и командира, находятся два одиночных сидения для оставшихся членов десанта, при этом правое сиденье развёрнуто по ходу машины, чтобы обеспечить возможность ведения огня, а левое, занимаемое членом десанта, в боевых условиях становящимся башенным стрелком, развёрнуто спиной к борту.
  Вооружение БТР-80 составляет спаренная установка 14,5-мм пулемёта КПВТ и 7,62-мм ПКТ. Установка размещается на цапфах в лобовой части башни, её наведение в вертикальной плоскости, в пределах ?4...+60R, осуществляется вручную при помощи винтового механизма, горизонтальная наводка осуществляется вращением башни. Наводка пулемётов на цель осуществлялась при помощи перископического монокулярного оптического прицела 1ПЗ-2, имевшего переменное увеличение 1,2? или 4? при поле зрения, соответственно, 49R и 14R и обеспечивавшего огонь из КПВТ на дальность до 2000 метров по наземным целям и 1000 м по воздушным целям, и из ПКТ - до 1500 метров по наземным целям. КПВТ предназначен для борьбы с легкобронированной и небронированной техникой противника, включая низколетящие воздушные цели, и имеет боекомплект 500 патронов в 10 лентах, снаряжённых бронебойно-зажигательными пулями Б-32, бронебойно-трассирующими БЗТ, бронебойно-зажигательными, с сердечником из карбида вольфрама, БСТ, зажигательными ЗП и зажигательными мгновенного действия МДЗ. ПКТ же предназначен для поражения живой силы и огневых средств противника и имеет боекомплект в 2000 патронов в 8 лентах.
  
  5."Сопли" - жаргонное название лычки знака различия звания ефрейтор. Носит часто лёгко-презрительный оттенок.
  
  6. БМД-4М 'Садовница' (объект 960М) - боевая машина, являющаяся модернизированной версией БМД-4, отличающаяся от неё новым корпусом, двигателем, ходовой частью и другими узлами. Не смотря на тот факт, что СГИ машина прошла в мае 2015, я считаю возможным присутствие её в книге, как образец актуальной для БД ускоренной разработки военного времени.
  БМД-4М оснащена боевым модулем 'Бахча-У', разработанным в Тульском ГУП 'КБ приборостроения'. Важно, что тот же модуль используется на предыдущей версии машины БМД-4, тем самым исключается необходимость в переучивании личного состава и замене тренажёрной базы учебных заведений. Боевой модуль 'Бахча-У' практически полностью унифицирован с вооружением БМП-3, они используют одинаковые орудия, боеприпасы и прицельно-вычислительные комплексы.
  Вооружение БМД-4М включает в себя:
  100-мм орудие 2А70 (34 осколочно-фугасных снаряда в АЗ, 18 в десантном модуле)
  30-мм автоматическую пушку 2А72 (500 выстрелов, ОФЗ, ОТ/БП, БТ, шт. 245/255)
  Спаренный 7,62-мм ПКТ (2000 выстрелов)
  ПТУР 'Аркан' (4 управляемых выстрела в АЗ).
  
  7.Имеется ввиду модификация М2А3 Брэдли (M2A3 Bradley) - с установленной динамической защитой нового поколения ERA, компьютеризированной танковой информационно-управляющей системой с внешней связью, навигационной системой и тепловизионным прицелом командира. В данной модели упразднены бойницы в десантном отделении.
  Это наиболее распространённая модификация М2 Брэдли на данный момент. Я считаю, что нашим лёгким ББМ будет противопоставлена в основном именно эта машина.
  
  8. Имеется ввиду пистолет Беретта М9. Этот пистолет не имеет направляющих на нижней передней части рамы для крепления тактического фонаря или лазерного целеуказателя. У него другая форма передней части спусковой скобы, а также отсутствует крупная горизонтальная насечка на передней и задней поверхностях рукоятки.
  В остальном это та же Беретта 92FS. Автоматика данного пистолета работает по схеме использования отдачи при коротком ходе ствола. Запирание осуществляется при помощи качающейся боевой личинки. Ударно-спусковой механизм курковый, двойного действия с предохранительным взводом курка. Рычаги двухстороннего флажкового предохранителя расположены по обеим сторонам тыльной части затвора-кожуха. Флажковый предохранитель при включении безопасно спускает курок с боевого взвода. Выбрасыватель является также и указателем наличия патрона в патроннике. Оружие оснащено автоматическим предохранителем ударника. Рычаг затворной задержки и рычаг фиксатора ствола размещаются на левой стороне рамы. Кнопка фиксатора ствола расположена на правой стороне рамы. Защелка магазина находится у основания спусковой скобы. Рама изготавливается из легкого сплава на основе алюминия.
  Калибр - 9х21мм Ёмкость стандартного магазина - 15 патронов. Вес без снаряженного магазина - 945г.
  
  9. Имеется ввиду штурмовая винтовка Colt M16A4. Была принята вооруженными силами Соединенных Штатов Америки в 1994 году вместе с M16A3. Винтовка M16A4 отличается от A2 наличием планки Picatinny на ствольной коробке для крепления любых типов прицельных приспособлений.
  Имеет упрочнённый ствол с шагом нарезов 1:7, улучшенные прицельные приспособления, размеченные до 800 м, новые цевьё и приклад из ударопрочного полиамида, заменой режима непрерывного огня на режим с отсечкой очереди после 3-х выстрелов, новый пламегаситель с прорезями только в верхней части кожуха (благодаря чему компенсировался увод оружия вверх). Комплектуется лёгкими пластиковыми магазинами на 30 патронов в отличие от варианта А2.
  Основные характеристики:
   Калибр: 5,56х45 (.223 Remington)
  Длина оружия: 1000 мм
  Длина ствола: 508 мм
  Масса без патронов: 3,7 кг.
  Темп стрельбы: 800 выстр./мин.
  Ёмкость штатного магазина: 20 или 30 патронов
  
  10. РПК-74М был разработан как замена пулемету РПК калибра 7.62х39мм в рамках системы стрелкового оружия под малоимпульсный патрон 5.45х39мм, и был принят на вооружение в 1974 году вместе с автоматом АК-74. По моему мнению очень спорное изделие: нет скорострельности и кучности при огне на подавление, нет сменного ствола, используемый патрон имеет крайне слабое поражающее воздействие в сравнении со "старшим братом". Единственное достоинство РПК-74М, по моему убеждению - магазин ёмкостью 45 патронов.
  
  11. Антон говорит про M1126 ICV. Infantry Combat Vehicle. В данном случае это базовая машина-бронетранспортер.Экипаж два человека + девять посадочных мест для десанта. В корме располагается откидывающаяся вниз аппарель для посадки и высадки. Вооружение снято.
  
  12.Спенсеры являются представителями старейшго в Англии аристократического рода, близкого к правящей на данный момент королевской фамилии.
  
  13. Шолохов использует модель винтовки Драгунова, прошедшую цикл модернизации - СВДСМ. Ниже я приведу актуальные характеристики данной винтовки, принимая за аксиому, что в книге это также является разработкой военного времени.
  Прежде всего, многое взято с СВ-98.Так основной особенностью новой СВДСМ стал толстый ствол, длиной 650 мм и твистом 320 мм. Он установлен в ресивер и полностью разгружен за счет несущей шины, которая полностью закрывает ствол от ресивера до газоотводного узла и принимает на себя нагрузки от сошек или упора. Ствол изготавливается методом ротационной ковки и хромирован обычным методом, что значительно дешевле и проще.
  На дульный срез ствола могут устанавливаться ТГП-В (Тактический Глушитель Пламегаитель - Винтовочный), штатный пламегаситель от СВД или 'заглушка' от СВ-98.
  СВДСМ оснащена открытыми регулируемыми прицельными приспособлениями и специальной планкой на левой стороне ствольной коробки, служащей для установки быстросъемных кронштейнов для оптики. СВДСМ штатно комплектуется пентакратическим прицелом с переменной кратностью 3-10Х типа "Гиперион", в нашем случае это приблизительный аналог от "Леопольд"( или как его называют псевдо-знатоки "льюпольд").
  При стрельбе винтовка опирается на сошку заимствованную у СВ98. Также возможна установка сошек других моделей, как на несущую шину, так и на ресивер.
  Складной вбок металлический приклад заимствован от снайперской винтовки СВДК, но с установленным регулируемым затыльником от СВ-98. В нашем случае, это телескопический приклад с регулируемой щекой и затыльником от американской винтовки SR.
  Сочетание вывешанного ствола и высокоточного покрытия хромом, улучшили показатели кучности, и позволило винтовкам СВДСМ и СВДМ в плотную подойти к рубежу 1МОА на всех практических дальностях стрельбы. Причём в качестве основного боеприпаса по-прежнему используется патрон 7,62Х54 R.
  Также на винтовку ставятся более удобные пистолетные рукояти, ЛЦУ и дальномерные комплексы.
  
  14. В данном случае речь идёт об АК-104-2, с модифицированным ударно-спусковым механизмом, также позволяющем вести огонь с отсечкой очереди по 3 выстрела.
  Так же в данном изделии применяется более качественная фурнитура. Так приклад и цевьё, выполнены из ударопрочного стеклонаполненного полиамида. Основание мушки и прицела, переднее и заднее упорные кольца ствольной накладки, газовая камера, нижняя антабка, защелка фиксатора приклада и некоторые другие детали изготовлены методом точного литья. Металлические детали также защищены от коррозии специальным покрытием. Укороченные образцы оснащены измененной прицельной планкой с разметкой до 500 м.
  И главное, в качестве боеприпаса используется 7,62х39мм. Что является неоспоримым преимуществом в условиях современного боя.
  
  15.АС 'Вал' (Автомат Специальный) был создан во второй половине 1980-х годов на базе бесшумной снайперской винтовки ВСС 'Винторез' для вооружения подразделений специального назначения МВД и ВС СССР.
  'Вал' построена на основе газоотводной автоматики с длинным рабочим ходом газового поршня. Газовый поршень расположен над стволом и жестко связан с затворной рамой. Внутри поршень полый, и в него входит своим передним концом возвратно-боевая пружина. УСМ - ударникового типа. Запирание ствола осуществляется поворотным затвором(6 упоров) Ствольная коробка - фрезерованная, стальная. В сравнении со штамповкой такой метод повышает жёсткость конструкции, однако также увеличивается масса и себестоимость производства. Для защиты от коррозии применяется воронение стали. В стенках ствола имеются четыре ряда наклонных отверстий, обеспечивающих равномерный отвод пороховых газов (часть газов отводится в камеру глушителя ещё при движении пули по стволу).
  Приклад - трубчатый, складной влево, металлический, достаточно прочный для использования в ближнем бою, в сложенном состоянии не препятствует стрельбе. Шершавая поверхность пистолетной рукоятки позволяет прочно удерживать её, чему также способствует и сама форма рукоятки. Пистолетная рукоятка, цевьё и двухрядные магазины - пластиковые. Встроенный глушитель играет также роль пламегасителя. Благодаря ему и патронам с дозвуковой скоростью уровень звукового давления при выстреле составляет 130 дБ. Переводчик режимов огня расположен в задней части спусковой скобы, а предохранитель и рукоятка перезаряжания - справа. Несмотря на улучшения в эргономике в сравнении с АК полностью двусторонним оружием 'Вал' назвать нельзя: стрелку приходится убирать руку с пистолетной рукоятки для того, чтобы снять оружие с предохранителя или передёрнуть рукоятку затвора (для осуществления этих операций левой рукой приходится наклонить и развернуть автомат). Также в качестве недостатков стоит отметить лязг затвора. Не редки случаи утыкания пуль во время автоматической стрельбы, что при жёстко интегрированном ПББС( прибор беспламенной и бесшумной стрельбы), приводит к полному отказу оружия.
  АС "Вал" использует специальные утяжелённые 9-мм дозвуковые патроны СП-5 и СП-6. Пуля снайперского патрона СП-5 (со стальным сердечником) пробивает бронежилеты 2 класса или 6-мм стальной лист на дальности 100 м, а 2-мм - на всём расстоянии прицельной стрельбы, при этом сохраняется энергия, достаточная для поражения укрывшегося противника. Бронебойный патрон СП-6 с увеличенным сердечником из закалённой стали способен вывести из строя автомобиль и даже легкобронированную технику. Она пробивает 8-мм стальной лист на дальности 100 м, а 5-мм стальной лист или бронежилеты 3 класса - на всём расстоянии прицельной стрельбы. Данные показатели сравнимы с таковыми у стандартных патронов калибра 5,56 мм, 5,45 мм, обладающих в несколько раз большей дульной энергией.
  В целом, АС "Вал" - до сих пор является единственным массовым оружием войск специального применения, отвечающим главным требованиям специальных операций: минимальный уровень шума, при максимальной эффективности и надёжности. Это обстоятельство продлило жизнь комплекса "Вал"-"Винторез" до наших дней. До сих пор оружейникам ни одной страны мира кроме СССР, не удалось добиться схожих показателей по эффективности и надёжности стрелкового комплекса для такого широкого спектра задач.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"