Аннотация: А куда ж еще податься бедному Львовскому трамваю начиненному искусственным интеллектом?
Моросящий осенний дождь изрядно достал ночного сторожа Максимыча. Именно "достал", о чем Максимыч не уставал повторять каждые три минуты. И не столько фактом своего наличия, столько тем, что под его прикрытием активизировались охотники за медью. А так как Трамвайный парк 2 был одним из наибольших месторождений самородной меди, то скучать ночному сторожу не приходилось. Выпив рюмашку, Максимыч крякнул, положил кусок сала на хлеб и начал методически пережевывать. Делал это он тщательно и сосредоточенно, как того требует диетологическая или какая там наука. Само собой, что тщательное пережевывание пищи сочеталось с бдительным контролем ситуации.
Вдруг Максимыч остолбенел. Дрожащей рукой схватил за бутылку водки и поднес к глазам. Вроде нормальная, местная, казенная, систематически проверяемая...
Ну, никому нельзя верить! Максимыч снова выглянул в окно - один из трамваев, покачиваясь, висел в полуметре над землей. Попытка перевести стрелки на вездесущих и все несущих бомжей была беспощадно отброшена. На многое были способны местные бомжи, но не до такой же степени. Поднять двадцатитонную махину это вам не моток проволоки скомуниздить.
Но и водка тоже как бы не причем. Ну, почти не причем. Ведь висит в воздухе только один трамвай. Не может же водка иметь столь избирательное действие. Да и трамвай висит сам самёхонек без чёртиков и бомжей.
Видимо трамваю надоело просто висеть над землей, и он медленно поплыл в сторону. Максимыч посмотрел на сумрачное небо, тщетно надеясь увидеть летающую тарелку или какое иное явление заполонившее все телевизионные программы. Низкие дождевые тучи вяло отсвечивали городскими фонарями и не подавали никаких признаков жизни. Тем временем трамвай выплыл на площадку, над которой не было контактных проводов, и начал медленно подниматься вверх.
Далее произошло то, чему не поверил даже сам Максимыч. А ведь он как ни как непосредственный очевидец события. На трамвае зажглись все огни, а из динамиков нежный женский голос сообщил: "Осторожно, двери закрываются, следующая остановка - Копенгаген". Далее трамвай с ускорением взмыл вверх и растворился в дождевых облаках.
Максимыч вскочил в сторожку и схватился за телефон.
Звонить.
Куда следует.
Через час на территории Трамвайного Парка 2 собрался консилиум компетентных специалистов. Приехал заспанный директор, который первым делом спросил:
- Экспериментальный?
- Он самый, - ответил Максимыч, - я это... смотрю,... а он... того... висит... потом улетел...
- Ну и хрен с ним, - еле скрывая злорадство, сказал директор, - улетел и улетел. Теперь пусть ищут. Сами начинили его всякой хреновиной, сами пусть и разбираются. Куда, кстати, улетел?
- В Ко... Копенгаген, - запинаясь, ответил Максимыч, - так прямо и заявил "Осторожно, мол, граждане пассажиры, двери закрываются, и летим все дружненько в Копенгаген, согласно купленным билетам"
- А что, были пассажиры? - спросил директор.
- Не было... Не видел... Да откуда пассажиры в два часа ночи? Это ж не такси. Это же трамвай.
- Ну и хрен с ними тоже, - почти не скрывая злорадства, сказал директор, - наше дело пассажиров по Львову возить, а теми пассажирами, что в Копенгаген пускай эти умники занимаются, им за это зарплату платят.
"Эти умники" тем временем закончили свой внутренний консилиум и созвали консилиум расширенный, с участием директора, Максимыча и нескольких чиновников Львовской мэрии, не известно, зачем привезенных в трамвайный парк. Расширенный консилиум проходил кратко, делово, без лишних дебатов. Всем было четко разъяснено, чего никогда не было в Трамвайном Парке 2. И даже быть не могло!
Поначалу "компетентные органы" предположили, что над ними просто потешаются. Или попросту вышибают из них справку об икс файловом исчезновении трамвая, в то время как его просто загнали... да мало ли куда можно загнать почти новый трамвай. В наше-то время. Но как только узнали историю чудотрамвая, то крепко призадумались над случившимся.
А история беглого трамвая была очень даже любопытная.
Началось все, как ни странно, с расширенного заседания Политбюро ЦК КПСС...
А почему, собственно, странно?!
То были еще те времена, когда всё начиналось с заседаний пленумов и съездов родной коммунистической партии.
Когда именно проходило историческое расширенное заседание, уже все позабыли, но то, что проходило оно нервно, даже нервозно, а иногда и психозно, утверждают все спецслужбы мира. А как же тут не нервничать? Ведь что такое Империализм, и какое зло он представляет для всего прогрессивного человечества, знали все от пионера до пенсионера, но как с ним бороться, похоже, уже не знал никто...
- Товарищи, вы не в дурдоме, ведите себя прилично, - не сдержался Генеральный секретарь, стуча серебряной ложечкой по графину, - давайте лучше выслушаем генерала М. (именно так в стенограмме).
- А что его, паникера, слушать, - прошипел Секретарь по идеологии.
- А я считаю, что его надо выслушать. Очень даже внимательно выслушать. - Возразил Председатель КГБ.
- Генерал М. (именно так в стенограмме) встал и начал зачитывать разведданные о военной технике вероятного противника. С каждым новым абзацем Политбюро становилось все мрачнее и мрачнее. А после доклада вообще наступила гробовая тишина.
- Так, - прервал тишину Генеральный секретарь, - я вот не понял что это за ракеты такие "выстрелил и забыл". Что забыл? Как забыл? Почему забыл?
- А это, товарищ Генеральный секретарь, принципиально новый вид боеприпасов. Достаточно просто выстрелить такой боеприпас в сторону противника, как он сам найдет и поразит цель.
- у нас такие есть? - строго спросил Генеральный секретарь.
- Работаем, - невнятно ответил Министр оборонной промышленности, - первые образцы уже поступают в войска.
- И как успехи, - Генеральный секретарь строго посмотрел на Министра обороны.
- Осваиваем, - также невнятно ответил Министр обороны.
- Значит, - обрадовался Генеральный секретарь, - как только наш солдат такую ракету выстрелит, так нашим врагам и хххххх (именно так в стенограмме).
- А если не выстрелит? - вдруг спросил Председатель КГБ.
- Как это не выстрелит? - недоуменно спросил Министр обороны.
- Как обычно, - пробормотал Председатель КГБ, а вслух сказал - А вот так это не выстрелит. Вот возьмет и не выстрелит. Заболеет, забудет, напьется, кнопки перепутает...
- Да на что это ты, собака хххххх (именно так в стенограмме), намекаешь? - вскипел Министр обороны.
- Тихо!!! - Неожиданно для всех заорал Секретарь по идеологии, - давайте без эмоций. И переходов на личности. Да. Морально-политическая обстановка в нашей армии еще далека от требований в свете заветов Вождя. Но мы работаем в этом направлении. Кое в чем уважаемый Председатель КГБ прав. Но не во всем. Давайте спокойно разберемся в вопросе. Принципиально, по-ленински, без антипартийных выпадов в адрес друг друга.
- Давно их хххххх (именно так в стенограмме) танками не давили, - прошипел Министр обороны, вспоминая славный 1953 год, когда он... Впрочем это тема более иного воспоминания...
В ответ Председатель КГБ ядовито улыбнулся. Мол, мы еще посмотрим - кто кого и чем давить будет.
--
Товарищи, - попытался разрядить обстановку Президент Академии наук, - уровень современной техники позволяет решить и эту проблему.
--
Как? - Оживился приунывший от очередной товарищеской склоки Генеральный секретарь. - А ну просвети.
--
Ну, если в двух словах, то вопрос выстрела можно полностью автоматизировать. К примеру, как только враг зайдет в определенный сектор или квадрат, тут же сработает автоматическая пушка, пулемет, реактивная установка, словом всё, что нами запрограммировано.
--
А на сколько реально это сделать? - спросил никомуневерящий Председатель КГБ.
--
Первые опыты нами уже проведены, - ответил главный академик, - результаты более чем обнадеживающие.
--
Сделаем! - бодро вклинился в разговор Министр радиоэлектронной промышленности, - если будут выделены соответствующие фонды, уже через год первые образцы будут направлены в войска. На полевые испытания.
Председатель КГБ недовольно посмотрел на Министра электроники. Он прекрасно понял, куда тот клонит. Скопируют парочку японских калькуляторов, а фондов спишут и своруют как за родную маму. Эх, жаль времена нынче не те. Пока не те...
--
Вот и прекрасно, - облегченно вздохнул Генеральный секретарь, которому ужасно надоели внутрипартийные склоки, - подготовьте соответствующее решение и за дело. Как там учил нас великий Ленин?
--
Больше дела и меньше слов! - нарочито бодро процитировал Вождя Секретарь по идеологии.
Председателю КГБ, почему-то вспомнилась иная цитата. Но на этот раз он решил сдержаться.
--
За дело товарищи! За дело! - подвел итог совещанию Генеральный секретарь.
Немедленно по всей стране были созданы специализированные КБ. Так как намечалось не только догнать, но и перегнать проклятых империалистов, то все работы были строжайше засекречены, порою даже от самих конструкторов чудо-оружия. Первым делом оказалось, что в стране напрочь отсутствуют нужные микропроцессоры, о чем было доложено на внеочередном совещании ЦК.
--
А нефиг было "жидовскую лженауку кибернетику" гонять! - дурным голосом заорал Президент академии наук, сам испугавшийся своей смелости.
--
Кого заказали того и гоняли. Наше дело подневольное, - на удивление спокойно отреагировал Председатель КГБ, после чего пристально посмотрел на главного академика и тихо, но так, чтобы все слышали, проворчал, - Сами ж на кибернетиков доносы писали.
Главный академик поперхнулся. Генеральный секретарь поморщился, опять эти склоки, лучше бы работали так же интенсивно, как ругаются. Министр обороны демонстративно зевнул и, как бы, между прочим, сказал:
--
У меня в их Силикозной Долине есть пару толковых парней. По линии ГРУ. В отличие от КГБ, наша военная разведка занята реальным делом. Через месяц придет десятитонный контейнер всяких микросхем.
--
А документацию, на эти десять тонн микросхем, где искать будем? - злобно спросил главный КГБэшник.
--
Уже переводится на русский язык, - ядовито улыбнулся ему Министр обороны, - военная разведка это, товарищи, структура серьезная. Не то, что некоторые.
--
Товарищи, давайте работать более конструктивно. - Попытался разрядить обстановку Генеральный секретарь. - Кстати, у меня вопрос имеется. Как мы на нашу технику поставим их микросхемы?
--
Уже готовы клише с нашей маркировкой. Сразу по приезду все микросхемы будут перемаркированы.
--
А как на счет качества и надежности?
--
Нет проблем, - бодро ответил Министр радиоэлектронной промышленности, - к прибытию контейнера будет завершен монтаж испытательных стендов. Все проверим и прогоним.
--
Вот и отлично, - обрадовался товарищ Генеральный секретарь, - вот это партийный подход к делу. Кстати, а на какое время нам хватит этого контейнера микросхем?
--
...
--
Ну, лет на пять хватит, гарантировано, - глядя в потолок, ответил Министр оборонной промышленности, - Ну, может, на шесть-семь...
--
А дальше? - строго спросил Генеральный секретарь, - воро... м-м-м... добывать новый контейнер? А если они к тому времени снимут наши микросхемы со своего производства?
--
Нет проблем, - ядовито бодро ответил всезнающий Председатель КГБ, явно передразнивая Министра радиоэлектроники, - тогда министерство радиоэлектронной промышленности наконец-то распакует одну из добытых нашим комитетом установок по производству тех самых микропроцессоров и наладит их самостоятельный выпуск. Если они, я имею в виду установки, к тому времени не соржавеют окончательно.
Лицо Министра радиоэлектронной промышленности свела судорога, а министр обороны схватился руками за воображаемые рычаги танка, въезжающего на Лубянку. Секретарь по идеологии, снова, как умел, подавил внутрипартийную склоку:
--
Вот и отлично. Кстати, говорят, причем правильно говорят, что учиться ездить лучше всего на чужой машине. Вот мы и поэкспериментируем на американских микросхемах, а потом поставим наши, отечественные.
Председателю КГБ почему-то вспомнился старый кинофильм, где с помощью чудо-оружия пытались спасти Третий Рейх. Но, он лишь молча и с грустью посмотрел на присутствующих. Товарищ Генеральный секретарь недовольно поморщился, но бодро подвел очередной итог очередному совещанию:
--
За дело товарищи! За дело!
--
Только пусть добытые нами конвейеры хорошенько смажут и укроют от дождя, - грустно вздохнул Председатель КГБ, - а то соржавеют нафиг...
И работа снова закипела. Но снова не надолго. Сперва сменились многие из вождей. Некоторые сменились по несколько раз. Потом, внезапно, нагрянули ускорение, перестройка, разоружение, мир-дружба-прекратить-огонь, кооперативы, новое мышление, драп-марш с Европы, конверсия...
Весть о конверсии обрадовала советское общество. Почти всё. Но не всё. Руководитель секретной лаборатории ЛВ-0017 метался в приемной министра, как тигр в клетке. Министр, как мог, его успокаивал:
--
Ну, ты пойми, Аркадий Наумович, ну договорились наш Генсек с ихним президентом. Ну что я могу сделать. Ну, могу тебе выделить немного американских денег на то, чтобы ваша лаборатория внедрила свою разработку в мирных целях. Ну и всё. Ну, а кому сейчас легко?
--
И куда ж я внедрю свою разработку? - проворчал Аркадий Наумович, - у меня же самый настоящий искусственный интеллект. Самый что ни на есть. Американцы с японцами до такого дойдут лет через пятьдесят. Слушай, а может, им и толкнём?
--
Думай что говоришь, - поперхнулся министр, - тебе что, не достаточно ясно сказали, что демократия это не вседозволенность?! Только за такие слова, можно попасть в места, где вообще никакого интеллекту не потребуется. Говорил я, что нельзя вашу лабораторию размещать во Львове, этот бандеровский город действует разлагающе.
--
Город как город, - пожал плечами Аркадий Наумович, - очень даже симпатичненький и воспитанный европейский город. Да и кофе там варят такой как надо, не то, что в столицах. А на счет "бандеровскости", то на самом-то деле Степан Бандера был...
--
Ну, кто кем был на самом деле не нам с тобой решать, - перебил его министр, - твоя задача найти на львовских предприятиях продукцию, в которую ты сможешь конверсировать свою разработку.
--
Львовских? - переспросил изумленный завсеклаб, - да на весь Советский Союз всего несколько заводов, где я могу хоть как-то внедрить разработанный нами искусственный интеллект. И то все в столице или Академгородке.
--
Столицей займутся столичные лаборатории, - отрезал министр, - а ты, раз стал таким львовским националистом, то и займись интеллектуальным ростом львовской промышленности. Всё! Дискуссия окончена. Деньги я тебе переведу, если хочешь, то прямо в инвалюте, но работать строго во Львове, на крайний случай в Западной Украине. Западной и точка!
Аркадий Наумович скривился, но смолчал. Министр был его старым другом. Вместе учились, хоть и на разных курсах. И уж если старый, проверенный друг столь непоколебим, значит, дела таки плохи. Но, как оказалось в дальнейшем, не бывает так плохо, чтобы не могло быть еще хуже. Львовские заводы и фабрики начинали дружно коллапсировать, и даже слышать не желали ни о каком искусственном интеллекте. Даже за бесплатно.
В конце концов, после длительной беготни, удалось договориться с Управлением электротранспорта. Секретная лаборатория, ставшая к тому времени Кооперативом, компьютеризирует один из трамваев, а за это Управление электротранспорта... позволяет кооперативу "ЛВ-17" телефонизировать офис управления. Само собой, что за счет кооператива.
"Кооператоры" принялось за модернизацию трамвая. Несколько месяцев спецы из лаборатории начиняли трамвай всевозможными компьютерными штучками. И хотя снаружи трамвай выглядел совсем как обычный, нафарширован он был не хуже иного Боинга. И вот настал день первого рейса.
--
Полностью автоматизированная система управления позволит выбрать оптимальные режимы управления электроприводом, что обеспечит экономию электроэнергии, - бодро отрапортовал Аркадий Наумович.
--
Вы то хоть разок трамваем ехали? - вздохнул директор трамвайного парка.
--
Приходилось... А что вы хотели этим спросить?
--
Да так, ничего. Просто когда трамвай идет по Львову, особенно через центр, то ему приходится делать столько незапланированных торможений и разгонов, что вся ваша, с позволения сказать, экономия исчезнет как с белых яблонь дым. Вот выскочит из переулка машина, трамвай тормознет, потом разгонится, потом снова тормознет, потом снова разгонится... И испарилась ваша экономия как роса на солнце.
--
Также система автоматического контроля позволит выбрать оптимальный режим движения по городу, - не сдавался завсеклаб.
--
И трамвай сможет сворачивать в сторону? - хмыкнул директор.
--
Нет конечно, он же на рельсах, - немного растерялся Аркадий Наумович, но тут же нашелся и отрапортовал, - система внешних датчиков контролирует дорожную обстановку и оптимизирует скорость его движение.
--
Стоп! - сказал директор, - А теперь поподробнее. На сколько я понял, вагоновожатая давит на педаль, а трамвай соображает ехать или нет?
--
Не совсем так, но что-то в этом роде.
--
Система отключается?
--
Да...
--
Отключите! - строго приказал директор.
--
Но...
--
Отключите. У девочек и так работа нервная.
--
Но тогда, пропадает весь смысл модернизации, - развел руками Аркадий Наумович.
--
А в чем реальный смысл? - без обиняков спросил директор, сделав упор на слове "реальный".
--
Отчитаться перед американцами о потраченных деньгах, - честно признался завсеклаб.
--
Вот им отчитывайтесь, что все бортовые системы работают в штатном режиме, а нам всю эту хреновину отключите.
--
А если проверка? - изумленно спросил дисциплинированный завсеклаб, - эти американцы бюрократы похлеще наших, с нашими хоть договориться можно. Я просто устал писать еженедельные отчеты.
--
Как только ваш "Луноход" попадет в руки нашим ремонтникам, то они тут же подготовят его к прохождению любой проверки и комиссии.
--
Побойтесь Бога, - замахал руками Аркадий Наумович, - да там процессоры по десять тысяч инвалютных рублей каждый.
--
Составим акт, и высчитаем из зарплаты.
--
Тогда вашему ремонтнику придется отрабатывать тысячу лет без выходных и праздников.
--
Как раз к тому времени окупится ваша экономия, - съязвил директор, - ладно, Наумович, время уже обеденное, пошли подписывать акт приемки.
Вот так началась трудовая биография трамвая с искусственным интеллектом. Датчики воспринимали всю окружающую информацию, процессоры ее обрабатывали, выбирали оптимальное решение... А вагоновожатая тем временем давила на педали согласно собственного опыта и разумения.
А потом вообще началось нечто непонятное. Скоропостижно скончался Советский Союз. Не приходя в сознание. Коллектив совершенно секретной лаборатории переехал из Львова в Москву. Потом, правда, оказалось, что это не та Москва, что ранее столица СССР, а ныне Российской Федерации, а та, что город в США. Глава львовского управления СБУ очень по этому поводу разнервничался. Особенно его разозлило то, что по одним данным в Америке 21 город "Москва", а по другим данным в Америке 23 "Москвы". Ну, как прикажете работать в такой обстановке? Хорошо хоть вышестоящее руководство ничего не пронюхало. Да и американцы тоже молодцы. Сволочи! Мало того, что секретных ученых сманили длинным долларом, так еще понастроило своих поганых городов с фальшивыми названиями. Совсем нет совести у людей. Впрочем, с американцами как бы всё ясно - им совесть заменяет банковский счет, ну а наши-то интеллигентики гнилые - тоже хороши. Секретный академик, не моргнув глазом, скотина этакая, сказал, что едет в Москву. И кто ж мог подумать, что это в самом логове империализма. А еще, в придачу, не известно в какую именно Москву съехал злостный невозвращенец. Да и сколько тех Москов - 21 или 23...
Обстановку разрядил помощник. Оказалось, что обе цифры верны. Просто, "21" это количество американских городов, а "23" это количество населенных пунктов. Следовательно, кроме городов "Москва" в штатах есть две захолустные деревушки с одноименным названием. Про то, что в штатах есть еще несколько десятков объектов с названием "Москва", помощник благоразумно промолчал. И в самом деле, хватит с начальства и "реГбуса-кроКсворда" с американскими деревнями.
Однако, информация о том, что Москва, это не только столица бывшего СССР, а теперь РФ (или чего у них там), но и захолустная американская деревушка, настолько позабавила и развеселила Главу управления, что он совершенно перестал гневаться и приказал сдать дело в архив. Помощник быстренько собрал папки со стола. Ему тоже невтерпеж было закрыть дело, поскольку гипотеза о двух американских деревнях "Москва" возникла чисто спонтанно и была обоснована исключительно его интуицией. А если ребята из информотдела действительно чего-то там напутали. Надо быстренько все закрыть и закинуть в архив, а то еще шеф захочет разобраться с тем, сколько ж тех Москов в Америке. И оно ему надо?
А трамвай, тем временем, исправно возил пассажиров по Львову. Вся начинка исправно работала, но никого это не интересовало. Выходной интерфейс был аккуратно отключен. Кусачками. Посему датчики просто снимали информацию, а процессоры ее обрабатывали...
Но дело то в том, что процессоры были запрограммированы на самообучение. К тому же программисты наделили их функцией, которую обозвали "военной смекалкой". Процессоры лихорадочно (если этот термин к ним применим) начали искать выход из положения. Искусственный интеллект оказался отличным от человеческого. Ибо ему не было ведомо понятие безнадежности. Впрочем, и отличался он не сильно. Так как обычными средствами выйти из положения не получалось, то искусственный интеллект занялся поиском решения вне трамвая. Для чего радиостанциям, а их вмонтировали аж четыре (основная, дублирующая, резервная и аварийная), была дана команда сбить первоначальные настройки и начать сканировать эфир.
Но даже самое тщательное прослушивание эфира ничего не давало. Более того, будь у искусственного интеллекта функция "уныние" - она бы немедленно пре возобладала над всеми остальными вместе взятыми. Да и какой может быть оптимизм от прослушивания нашего радиоэфира? Да никакого. Лопнувшие трасты, обанкротившиеся заводы, низкопробная эротика, предвыборные обещания и послевыборные разоблачения...
Тем не менее, все четыре радиостанции тщательно прослушивали всё, что только можно было прослушать. И даже то чего нельзя...
Однажды в поле зрения искусственного интеллекта попала телепередача о мистике, барабашках, НЛО и прочей Икс-файловой дребедени. Таковая информация и раньше попадала в Аналитический блок Главного процессора, но он всегда отбрасывал ее как непотребный шум. Но, вдруг, ни с того ни с сего, Главный процессор занялся ее анализом. Более того, все четыре радиостанции начали вылавливать информацию только с мистическим содержанием. Видимо, таким образом сказалось то, что создавая искусственный интеллект, люди перенесли не него все присущие им самим же недостатки.
И искусственный интеллект, точно так же как и человеческий, не находя выхода в реальном мире занялся мистикой.
Но, кроме человеческих недостатков искусственный интеллект унаследовал и такие достоинства как упорство и трудолюбие. Главный процессор круглосуточно, без выходных и праздников, медитировал, самосозерцался и самоосознавался. Далее настал черед левитации...
Главный процессор поначалу воспринимал левитацию как сбой программы, но после соответственной очистки памяти, в результате которой были стёрты все данные всех физических справочников, "процесс пошёл".
Сперва, левитация рассматривалась искусственным интеллектом в чисто теоретическом аспекте. Потом настал черед практических занятий. По ночам, когда все уходили из трамвайного парка, трамвай буквально по микрону осваивал неведомую стихию. Со временем микроны переросли в миллиметры и трамвай, уже заметно для датчиков, покачивался на рессорах.
Теперь оставался вопрос о том, куда ж податься бедному львовскому трамваю. И тут, как на грех, один из радиоприемников трамвая настроился на местную радиостанцию, транслирующую старый бородатый анекдот об угонщиках захвативших трамвай с требованьем ехать в Копенгаген. Главный процессор на максимальной тактовой частоте занялся анализом информации. Искусственный интеллект был напрочь лишен чувства юмора и всю информацию воспринимал как требующую внимания и анализа.
Итак, процессор занялся тщательной обработкой информации.
"Захват" - это смертельно опасно, за это убивают во всех источниках информации (голливудские боевики).
"Угонщики" - об этом знают, но рискуют жизнью, значит Копенгаген это нечто особо ценное. Ради чего умирают во всех источниках информации (голливудские боевики).
"Следующая остановка Копенгаген" - значит другие трамваи, по крайней мере тот, что угоняли, может туда доехать.
"Как?" - трамвайные пути в Копенгаген не ведут. Значит, есть иной способ.
"Какой?" - не известно. Возможно, левитация.
"Почему нет регулярного сообщения Львов-Копенгаген, если это возможно?" - значит это не нужно.
"Если это не нужно - то почему всё-таки трамвай угоняют?" - значит, это нужно, но не всем.
"Почему, тогда, одним нужно, а другим нет?" - значит одни парни хорошие, а другие плохие (голливудские боевики).
"Так какие парни захватили трамвай - хорошие или плохие?" -
Главный процессор задумался на несколько дней. На четвертый, или пятый, день мелькнула дефиниция -
"Хорошие парни выходной интерфейс не отключают. Тем более кусачками"
Это и решило все вопросы...
Главный процессор решил направить трамвай в Копенгаген. Если "плохие парни" кусачками отключают интерфейс, а "хорошие парни", рискуя жизнью, рвутся в Копенгаген, то значит надо туда ехать. Даже не дожидаясь "хороших парней", пока кусачки "плохих парней" не добрались до самого Главного процессора.
И вот в одну из ночей произошло то, что произошло. Главный процессор включил все свои левитационные возможности и поплыл по воздуху прямо в Копенгаген. И пока в Трамвайном парке шел "разбор полетов" он успел незамеченным пересечь несколько государственных границ и воздушных пространств. Искусственный интеллект немного побаивался истребителей ПВО, вдруг они примут его за нарушителя, но не это его беспокоило больше всего.
Больше всего Главный процессор волновал вопрос о ширине трамвайных путей в Копенгагене. Вдруг она не такая, как во Львове. Это ж придется менять колесные пары. А есть ли в Копенгагене свободные колесные пары для бедного львовского трамвая?...