Кохинор : другие произведения.

Дурацкие игры магов. Книга вторая. Часть 2. Главы 10 и 11

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  Глава 10.
  Князь.
  
  Лепестки белых роз нежной позёмкой стелились по мраморному полу. Высокие кручёные канделябры замерли вдоль стен, точно стражи, охраняющие вечный покой могущественного обитателя гробницы. Снежно-белые свечи источали пряный аромат ванили и мускуса. Световые блики плясали по бледно-серым стенам, оплетённым золотой вязью, словно диковинной паутиной, казалось, что последнее пристанище великого Олефира дышит, что оно набирает воздуха, дабы поведать гостям сокровенные тайны.
  Артём посмотрел на Диму, хотел что-то сказать, но передумал и направился к центру зала, где на каменном постаменте покоилась массивная хрустальная урна. Опустившись на колени, принц Камии с благоговением коснулся инкрустированной драгоценными камнями крышки, склонил голову и прикрыл глаза.
  - Простите меня, магистр, - прошептал он и замер, как изваяние.
  Дмитрий с беспокойством смотрел на друга. Он ждал, что сейчас Артём разразится горестными рыданиями и станет упрекать его в смерти Олефира, но тот не проронил ни слезинки. Напротив, присутствие покойного учителя, казалось, добавляет принцу силы и выдержки.
  - Как же я завидую тебе, Дима, - неожиданно произнёс Артём и погладил блестящую крышку урны. - Ты знал его всю свою жизнь. А я удостоился его внимания лишь в последние два года.
  Дмитрий предпочёл промолчать. В отличие от Тёмы, образ Олефира вызывал у него затаённую ярость. И, глядя на погребальную урну, Дима скорее радовался, что этого опасного мага нет в живых. "Если магистр свёл Артёма с ума в процессе обучения, то, вполне вероятно, его устраивал сумасшедший принц Камии, и он не стал бы ничего менять. А я хочу вернуть Тёме рассудок!" - подумал Дмитрий и покосился на друга, опасаясь, что тот прочтёт его мысли и разозлится, однако Артёма, похоже, занимали лишь собственные думы.
  - Я рос глупым и беспечным, Дима. Я считал, что неприятности и несчастья удел других, что беды и невзгоды никогда не коснуться меня. А потом я узнал, что обладаю даром управлять Временем и что все вокруг ненавидят меня и мечтают убить. И пришёл страх. Он стал моим вечным спутником. Я боялся всех и вся и даже в собственной тени видел крадущегося убийцу. Я был смертником, живущим в ожидании казни. - Артём склонил голову и прижался щекой к ледяному хрустальному боку урны. - Олефир прогнал мой страх. Он сделал меня сильным. Таким сильным, что все вокруг стали бояться меня, как чумы!.. Это было прекрасно! - Принц глубоко вздохнул, поднялся с колен и повернулся к другу: - И только ты остался недоволен, Дима. Сначала я не мог понять, почему, но потом разобрался: тебе нравилось иметь под рукой никчемного, придурковатого мальчишку. Глядя на меня, ты упивался собственным могуществом!.. А ведь я так любил тебя, Дима. Я доверял тебе, как никому на свете. И ты воспользовался моим доверием! Ты заставил меня убить великого магистра, потому что он был единственным магом в Лайфгарме, кто мог противостоять твоим амбициям! - Артём расправил плечи и обличающе ткнул пальцем в сторону Димы: - Ради власти над миром, ты готов убить всех! Именно поэтому я не верну тебе ни память, ни магию!
  Принц уронил руку и тоскливо уставился на хрустальную урну, будто забыв о друге, но стоило Диме пошевелиться, шоколадные глаза вновь впились в его лицо.
  - На колени! - рявкнул принц Камии. - Я требую, чтобы ты склонился перед величием моего магистра!
  - Но ведь я победил его, так? - неожиданно спросил Дмитрий, и глаза Артёма едва не вылезли из орбит.
  - Ты... Да ты...
  - Ты сам сказал, Тёма, что твоими руками я убил Олефира и захватил Лайфгарм. Значит, я сильнее магистра. Это во-первых. А, во-вторых, я не собираюсь оплакивать негодяя, исковеркавшего твою жизнь!
  - Да я...
  - Ты всё равно собираешься убить меня, так что, притворяться нет смысла! - спокойно проговорил Дима и криво улыбнулся. - Твой рассказ вышел очень волнующим, Тёма, но у меня осталось масса вопросов. Может, ответишь на них, чтобы я наконец разобрался, что не так с нашим великим Олефиром.
  - Не так? - взвыл принц Камии, и глаза его полыхнули серебряным огнём.
  - Именно. Если магистр был само совершенство, как же случилось, что он вырастил такого монстра, как я? Или он сделал это нарочно? Но зачем? - Дмитрий говорил быстро, понимая, что в любую минуту Артём может оборвать его ударом кулака. Он знал, что будет расплачиваться за свои вопросы, но всё равно продолжал задавать их: - Твой рассказ сквозит дырами и недомолвками, Тёма. Почему, например, столь могучий и ужасный я допустил, чтобы Олефир сделал тебя своим учеником? Если мне так нравился никчемный мальчишка, я бы держал его при себе и не уступил никому! И...
  - Ты променял меня на Валентина! - выпалил принц и отчётливо скрипнул зубами: - Ты предал меня!
  - Стоп-стоп, Тёма. - Дмитрий нетерпеливо махнул рукой и нахмурился: - Ты хочешь сказать, что я отдал тебя Олефиру в обмен на того рыжего целителя? Этого пьянчужку с замашками прощелыги? Бред! Зачем он мне понадобился?
  Артём пригнул голову и набычился. Разговор принимал совершенно не тот оборот: обсуждать настырного землянина принцу не хотелось, впрочем, как и вспоминать не слишком приятные моменты собственной беспомощности. И он попытался вернуть разговор в прежнее русло.
  - Олефир был великим магом! Он организовал в Камии чудесный порядок и сделал людей счастливыми...
  - Хватит, Тёма! - перебил его Дмитрий. - Мы здесь одни, так что, не стоит разыгрывать представление. Мы оба знаем, что Олефир не так велик, как мнится камийцам. Он явился в этот мир завоевателем и поставил его на колени. Но речь не об этом. Я хочу понять, что произошло между нами. Почему я отвернулся от человека, вырастившего меня?
  - Это заслуга Хранительницы!
  - Моей сестры?
  - Да! - брезгливо выплюнул принц и застонал от бессилия: Дима всё время уводил разговор в сторону.
  Вместо того, чтобы ужасаться содеянному и рыдать над останками правителя Камии, друг упорно пытался вывернуть всё наизнанку. Артём раздражённо тряхнул волосами и топнул ногой:
  - Мы не будем говорить о ней! Только о магистре!
  - Разумеется, Тёма, - пробормотал Дмитрий и задумчиво взглянул на погребальную урну.
  До сего момента он считал, что собрал достаточно информации, чтобы повлиять на Артёма, но оказалось, что многих важных моментов он не знает. "И, судя по всему, не узнаю. Тёма желает говорить только о величии и совершенстве Олефира. Но я не верю, что его любимый магистр был таким уж гениальным и безупречным!"
  - Неправда! Мой магистр идеален! - взвизгнул принц и замахнулся на друга.
  Дима не стал дожидаться удара. Он стремительно опустился на колени и громко сказал:
  - Мне жаль, что Вы умерли, великий Олефир! Без Вас мы осиротели!
  От неожиданности Артём застыл с поднятой рукой. Несколько секунд он непонимающе таращился на коленопреклонённого друга, а потом опустил руку и с подозрением поинтересовался:
  - Тебе действительно жаль, что магистр умер?
  - Ты не представляешь как, - с неподдельной искренностью прошептал Дима и опустил голову: чтобы выяснить правду, ему нельзя было злить Артёма.
  Принц озадаченно почесал затылок, покружил вокруг Дмитрия, разглядывая его, точно диковину, и остановился у него за спиной. Он молча смотрел то на урну магистра, то на макушку друга и лихорадочно соображал в чём подвох.
  - И ты действительно веришь в величие моего магистра?
  - Я верю тебе, Тёма, - мягко ответил Дмитрий и продолжил, тщательно подбирая слова: - Моя память молчит. Мне нечем укрепить свою веру в магистра. Но я скорблю о его гибели, потому что она делает тебя несчастным.
  Принц зарычал от негодования и рывком вздёрнул Диму на ноги:
  - Лицемер!
  - Нет! - Дмитрий перехватил занесённую руку друга, оттолкнул его и твёрдо взглянул в полыхающие серебром глаза: - Ты требуешь невозможного, Тёма! Я не могу оплакивать незнакомого мне человека! Хочешь настоящей искренности - верни мне память!
  - Чушь! - прошипел временной маг. - Большинство камийцев не знали Олефира лично, но они скорбят о нём!
  - Это другое!
  - Да? Посмотрим! Спорим, я заставлю тебя осознать величие моего господина?
  - Силой?
  Принц Камии подошёл вплотную к другу и лучезарно улыбнулся:
  - Ни магии, ни силы не будет, Дима. Только добрая воля и твоё собственное желание.
  - Правда?
  - Даю слово! - Артём снисходительно потрепал друга по щеке и добавил: - Ты всегда был впечатлительным мальчиком, Дима. Тебе будет легко проникнуться гением Олефира. Я верю, что уже завтра мы будем вместе стоять здесь на коленях и оплакивать невосполнимую потерю. Искренне, разрывая сердца! Это будет великолепно, правда?
  Дмитрий кивнул, с горечью глядя в абсолютно сумасшедшие глаза друга. "Может, стоило начать рыдать прямо сейчас? - досадливо подумал он. - Вдруг это хоть немного успокоило бы его? Нет, вряд ли. Тёма ждёт чего-то другого. Понять бы только - чего?"
  - Не выдумывай, Дима, я бесхитростен, как младенец, - мурлыкнул Артём и взял друга за руку. - Пойдём, не стоит тревожить нашими спорами покой магистра. Он не любил, когда мы ссорились.
  В мановение ока они перенеслись к дверям Диминых покоев. Хитро улыбнувшись, Артём распахнул высокие расписные двери:
  - Прошу, братец! Надеюсь, мне удалось угодить тебе.
  - Да... - протянул Дима, разглядывая большую светлую комнату: стены, обитые нежнейшим зелёным шёлком, прозрачные белые занавески, изящную мебель из жёлтого с тёмными прожилками дерева... - Очень красиво. Спасибо, Тёма.
  Он обернулся к другу, но того уже не было рядом. Дмитрий пожал плечами, вошёл в гостиную и уселся на обтянутый сине-зелёной парчой диван. В руке привычно задымилась сигарета, и, глубоко затянувшись, маг стал обдумывать сложившуюся ситуацию. За время жизни в Камии он узнал довольно много, но его знания были обрывочными и неполными. Он отчаянно нуждался в разговоре с кем-нибудь из лайфгармских приятелей Артёма. Больше всего хотелось поговорить с ушлым рыжим целителем, но его, впрочем как и инмарского воина, Артём выкинул из замка. Оставался лишь один человек, который мог пролить свет на запутанную, противоречивую историю его отношений с Олефиром и Артёмом.
  Сигарета исчезла, Дмитрий решительно поднялся и, представив себе стройную, гибкую девушку в сером замшевом костюме, пробормотал:
  - Это даже хорошо, что в Ёссе кроме неё никого нет. Так бы, и правда, пришлось идти к Валентину.
  Маг улыбнулся, вышел из гостиной и остановился в коридоре, соображая, как найти покои Маруси в огромном замке. И вдруг в памяти всплыли слова Валентина: "Ты - король Годара, Смерть и лучший маг Лайфгарма!" Дима ехидно усмехнулся и рявкнул:
  - Ко мне!
  Раб в чёрной ливрее с голубым кантом, пробегавший мимо, остановился, как вкопанный, и с испугом уставился на сердитого господина.
  - Отведи меня в покои камийской мечты! - приказал маг, и раб, низко поклонившись, засеменил по коридору.
  Возле мрачных чёрных дверей раб остановился:
  - Покои камийской мечты, господин.
  - Свободен! - машинально бросил Дмитрий, вдруг подумав, что его визит может показаться Марусе неприличным.
  Но нечаянная мысль улетучилась также быстро, как и пришла. Маг тихонько толкнул двери и недоумённо огляделся. Угрюмая комната разительно отличалась от любовно обставленной гостиной в его покоях, зато веяло от неё чем-то очень знакомым, но давно забытом. Маг с минуту разглядывал массивный черный стол, широкие кожаные кресла и диваны, тяжелые плотные гардины, и величественно надутый, как сам Ёсский замок, буфет. "Явно не Тёмина работа", - подытожил он и, поскольку в гостиной никого не было, направился к ближайшей двери.
  Дмитрий заглянул в сумрачно строгий кабинет, потом, немного помедлив, в спальню, которая в пику гостиной и кабинету выглядела ярко и празднично. Но Маруся как сквозь землю провалилась. Неисследованной оставалась только ванная, но туда Дима зайти не решился. Он представил, как девушка нежиться в прозрачной голубоватой воде, и щёки запылали, точно у подростка. "Подожду здесь", - решил Дмитрий и опустился на край низкой широкой кровати. Несколько секунд он сидел неподвижно, тщетно пытаясь прогнать соблазнительные видения, и тут его рассеянный взгляд наткнулся на искусно задрапированную красно-синей портьерой дверь. Дима неуверенно поднялся, подкрался к таинственной двери, приподнял портьеру, с величайшей осторожностью приоткрыл дверь и увидел Марусю. Девушка в пол оборота сидела перед трельяжем и сосредоточенно расчёсывала чуть влажные русые волосы. Покатые плечи прикрывало белое пушистое полотенце, но предательское зеркало чётко отражало все изгибы и выпуклости её восхитительного тела. Застыв на пороге, Дима уставился на почти обнажённую девушку не в силах ни заговорить, ни вернуться обратно в спальню. Он мог бы простоять так и час, и два, но лёгкий сквозняк выдал его. Маруся резко обернулась, полотенце соскользнуло с плеч и белой птицей приземлилось на пол. Девушка слабо ойкнула, зарделась и, молниеносно подхватив небрежно брошенный на ковёр халат, закуталась в него, как в кокон.
  - Дима?!
  - Я... Я подожду в спальне, - хрипло выдавил маг, и, сообразив, что фраза вышла двусмысленной, уточнил: - В смысле просто подожду!
  Он нервно сглотнул, попятился и пятился до тех пор, пока не наткнулся на кровать. Плюхнувшись на мягкий матрас, Дима перевёл дыхание и заставил себя подумать о том, зачем на самом деле пришёл к Марусе: "Мне нужно расспросить её о Лайфгарме", - как молитву твердил он, а перед глазами стояло отражение обнажённой девушки с белым полотенцем под ногами...
  Маруся появилась в спальне минут через пять. Серый замшевый костюм полностью скрывал её тело, но так плотно прилегал к нему, что Дима, не успевший толком прийти в себя, вновь занервничал. Ему захотелось наплевать на разговоры и... "Нет уж! - осадил себя маг. - Не за этим я пришёл! Сначала - дело, а потом... Чёрт!"
  Дмитрий вскочил с постели, вымученно улыбнулся и попросил:
  - Идём в гостиную, Маша. Мне необходимо поговорить с тобой!
  Он хотел подать девушке руку, но передумал, опасаясь нового взрыва желания, и почти выбежал из спальни. Маруся с сожалением посмотрела ему вслед и перевела взгляд на чуть примятое покрывало.
  Появление возлюбленного испугало и обрадовало её. И если бы Дима сделал шаг вперёд, а не назад, то она бросилась бы к нему в объятия, но увы... "Ну и пусть! - с мазохистской рассудительностью подумала она. - Пусть всё остаётся как есть. Я жена Ричарда, он почти женат на Стасе... Мы оба не свободны, и нечего предаваться бессмысленным и неосуществимым мечтам..." - В носу у девушки защекотало, глаза защипало, но она сдержала слёзы и, глубоко вздохнув, последовала за Димой в гостиную.
  Маг сидел за массивным овальным столом, в руке у него дымилась сигарета, а взгляд был устремлён на занавешенное плотными гардинами окно.
  - Выпьешь что-нибудь? - вежливо поинтересовалась Маруся, подойдя к буфету.
  - Не мешало бы... - протянул Дима, нехотя отвёл глаза от окна и посмотрел на девушку, соображая как начать разговор.
  Маруся достала бутылку из синего, почти чёрного стекла и высокие тонкие бокалы на длинных ножках.
  - Этот буфет, - с запинкой произнёс Дима, начиная светскую беседу, - кажется мне олицетворением Ёсского замка.
  - Точно, - подхватила Маруся. - Он такой же громоздкий и величественный! Когда я увидела резиденцию Олефира издалека, она напомнила мне хищную птицу, которая сидит на скале и стережёт добычу. - Девушка подошла к столу, поставила бокалы и протянула Диме запечатанную сургучом бутылку. - Открой, пожалуйста.
  Дмитрий уничтожил сигарету, взял бутылку из рук Маруси, слегка задев пальцами её ладонь, и оба поспешно отвели глаза - лёгкое прикосновение отдалось в сердцах взрывной волной. "Да, что ж это такое?!" - одновременно подумали они и... отодвинулись подальше друг от друга. Маруся уселась напротив возлюбленного, а тот вдумчиво и аккуратно стал счищать сургуч. Наконец бутылка была открыта, Дима разлил по бокалам янтарно-жёлтое вино и, взявшись за тонкую ножку, уставился на буфет.
  - За встречу! - после минутного молчания произнёс он и заставил себя посмотреть в жемчужно-серые глаза.
  Маруся едва заметно улыбнулась:
  - За встречу!
  Тост был произнесён, и пора было пригубить вино, но Дима и Маруся неотрывно смотрели в глаза друг другу, не смея пошевелиться. В гулкой тишине гостиной надрывно тикали часы в тяжелой дубовой раме; под потолком, за бронзовой громадой люстры, клубился мрак; по углам, за спинками кресел и диванов, прятались тени. Маруся и Дима застыли с бокалами в руках, будто став частью гостиной. И только их сердца колотились в ритм настенным часам, отмеряя минуту за минутой. Длинная бронзовая стрелка дёрнулась, упала на тускло блестящую в сумраке шестёрку, и часы ожили.
  - Бом-бом! - разнеслось по гостиной, и влюблённые вздрогнули.
  - За встречу, - грустно повторил Дмитрий, выпил вино, не почувствовав вкуса, и торопливо заговорил: - Ты единственная в замке, кто может рассказать мне о Лайфгарме, Артёме и Олефире. Скажи, почему я расстался с тобой в Кероне, Маша?
  Маруся растерянно посмотрела на него, глотнула вина и отрицательно покачала головой:
  - Мы не будем говорить об этом сейчас, Дима. Я уверена, когда память вернётся к тебе, ты сам ответишь мне на этот вопрос. - Щёки девушки вспыхнули, губы задрожали: - Ты ещё не видел свою сестру, Станиславу, а она, как говорит Ричард, всё для тебя!
  Маруся схватила бокал, поднесла его к губам и опустошила так жадно, словно несколько часов подряд её мучила нестерпимая жажда.
  - Артём твердил то же самое, - потеряно заметил Дима. - Только я совсем не помню её и... не знаю почему она так важна для меня.
  Серые глаза девушки потемнели, и Диме показалось, что в гостиной сейчас разразится буря, но Маруся тряхнула головой и почти спокойно произнесла:
  - Станислава любит тебя. Она пошла за тобой в Лайфгарм и сумела вырвать из рук Олефира, которому ты служил как цепной пёс.
  Дима поморщился и поспешно спросил, радуясь, что разговор уходит в сторону от неизвестной ему сестры:
  - А Тёма? Как попал к нему Тёма? Мы вместе служили ему?
  - Нет. Артём попал в руки повелителя Камии гораздо позже. Ричард говорил, что Олефир разыграл целый спектакль, чтобы забрать у тебя Тёму. К этому времени ты уже ушёл от него, и Артём всё время был с тобой. Ты защищал его от всех и вся, потому что он - временной маг, зло и гибель Вселенной.
  - Вот как? - ошарашено хлопнул глазами Дмитрий. - Наш Тёма настолько могущественен?
  - Ты лучше. Ты... Ты... - Маруся смутилась и опустила голову. - Не знаю как это сказать, но, в общем, ты единственный, кто может справиться с временным магом, а значит ты лучше!
  Дима машинально потёр палец, на котором когда-то носил кольцо, и в его руке задымилась сигарета. Некоторое время он молча курил, а потом спросил:
  - А почему меня воспитывал Олефир? Он же приходится мне дядей. Где мои настоящие родители?
  - Твоим отцом был Фёдор, брат Олефира. А матерью - Алинор, бывшая королева Инмара, Хранительница Источника. Говорят, они обожали друг друга, но Фира разрушил их брак, и Фёдор бежал на Землю, прихватив с собой годовалую дочь, а Алинор стала женой Олефира. Когда ты родился, Олефир обманул и её, и Совет высших магов, сказав, что запретный сын Хранительницы умер. Утверждают, что он даже трупик новорожденного ребёнка показал! Но ты выжил! Фёдор знал об этом, однако пальцем не пошевелил, чтобы забрать тебя. И ты рос с дядей. Он воспитывал и обучал тебя необычайно жёстко, но ты, как ни странно, любил его и наотрез отказался убивать.
  - Даже так... - пробормотал Дима и вдруг вскинул голову: - Но всё-таки я убил его!
  - Олефира убил Артём, а не ты! Ты приказал, и он сделал...
  - Получается, мы убили его вместе? Но за что? Тёма обожает своего магистра, да и я, по твоим словам, любил его... Не понимаю!
  Маруся вгляделась в настороженное лицо Димы:
  - Как рассказывал мне Ричард, Артём долгое время не знал, кто он есть на самом деле. В отличие от тебя, его воспитывали разгильдяем, оболтусом и шутом. Он почти не умел пользоваться даром и был беспомощен, как новорождённый котёнок. Но, как бы там ни было, Артём - временной маг, которых никогда не оставляют в живых! Ибо, стоит им осознать свой дар, мир погружается в хаос и в конце концов гибнет. Тёму выжил благодаря тебе, запретному сыну Хранительницы. По мысли Совета, вы должны были убить друг друга... А вы подружились. Не знаю, есть ли в этот заслуга Олефира, но ты с детства обожал светлого мальчика Тёму. Для тебя он никогда не был злом. И однажды вы встретились и больше не расставались. Ты заботился о нём, как о ребёнке, потакал ему во всём и оберегал. В Вилине ты чуть не умер, спасая его... - Маруся глотнула вина и продолжила: - Олефира не устраивало такое положение вещей. Он не желал видеть тебя нянькой временного мага, и обманом забрал его в Камию. Он очень хорошо знал тебя, Дима, и в решающий момент заставил сделать выбор. Ты мог либо спасти Валентина, который тогда ещё не был магом, и умер бы, если б не ты; либо защитить Тёму, потенциально могущественного чародея, у которого был шанс выжить в учениках Олефира. Ты выбрал Валю, и Артём оказался в ускользающем мире, неподвластном тебе! Ты был зол на Олефира, и, как говорит Ричард, растерзал бы его голыми руками, потому что знал, как именно он будет обучать Артёма. А через два года Олефир вместе с безумным Тёмой вернулся в Лайфгарм. И было поздно что-то менять - Артём душой и телом принадлежал своему магистру... Ради Тёмы ты отдал на растерзание Олефиру Лирию и позволил издеваться над Станиславой. А потом ты дрался с Артёмом и победил. Но он всё равно вернулся к любимому магистру. И Олефир стал снова измываться над ним. Тут-то ты и не выдержал. Ты заставил Тёму убить любимого магистра, ибо только так мог освободить его. Осознав, что натворил, Артём хотел умереть, но ты приказал ему жить и...
  - Достаточно! - Дима вскочил, сжал кулаки и снова сел. Схватив бутылку, он наполнил бокал, поднёс его к губам и поставил обратно. - Тёма абсолютно прав. Во всём! Это я виновен в гибели нашего учителя, да и судьбу Артёма исковеркал я! Я не сумел защитить его, предал, а потом ещё и диктовал свою волю, будто он мой раб! Как так получилось, Маша? Я ведь люблю его и... - Дима залпом выпил вино и больными глазами посмотрел на Марусю: - Мне нет оправдания!
  - Ты неправильно понял меня!
  - Всё предельно ясно! Артём вправе казнить меня, за то, что я совершил.
  - Нет! Ты столько сделал для него! - Маруся дрожащей рукой провела по лбу и попросила: - Верни себе магию и память, Дима. Тогда ты поймёшь, что ни в чём не виноват перед Тёмой. Возможно, ты даже сумеешь вылечить его!
  - Нет! Магия мне не поможет! Я знаю, что не могу вылечить Тёму той силой, что клокочет во мне, ибо это магия смерти. Вырвавшись на свободу, она уничтожит всех и вся! Я должен найти другой способ!
  - Не мели ерунды! - взорвалась Маруся. - Ты всегда умел контролировать свой дар! Выпусти его и образумь Тёму. Ты сильный, ты можешь!
  - Что значит "образумь"?! Предлагаешь вновь начать командовать им?! Он свободный маг и имеет право жить, как ему вздумается! В конце концов, Олефир научил его пользоваться даром, научил защищаться, а я убил его! Конечно Тёма зол на меня!
  - Хватит! - Маруся с силой сжала виски. - Не хочешь просыпаться - не надо! Давай, беги к Артёму, падай ему в объятья и начинай умолять о смерти! Пусть он убьёт тебя, а потом и всех нас!
  - Не ори на меня, - буркнул Дима.
  Он поднял глаза на Марусю и хотел что-то добавить, но двери резко распахнулись, и в гостиную ввалились спутники принца с сияющими, как новенькие баары, лицами. Они бесцеремонно расселись по диванам и креслам, а Кристер подошёл к столу и взял в руки бутылку.
  - Что пьём? - небрежно поинтересовался он, сделал глоток прямо из горлышка и довольно крякнул: - Выдержанное вино из каруйской сливы-дички. Редкий напиток! - Кристер цинично подмигнул Марусе: - Подарочек Бастиара за восхитительную ночь? Наверное, ты ублажала его с большей страстью, чем меня! Хотя... мог бы отблагодарить чем-нибудь более ценным! О его сокровищнице легенды ходят. А он бутылкой вина отделался. Жлоб!
  Спутники принца весело загоготали, а бледный от гнева Бастиар рванулся к Кристеру, выхватил из его рук бутылку и с ненавистью прошипел:
  - Заткнись, Крис! Ещё слово, и в морду получишь!
  - Какие мы смелые! - делано восхитился Кристер, с пониманием посмотрел на каруйского графа и миролюбиво заметил. - Крепко же тебя девчонка зацепила! Давай не будем ссориться, лучше расскажи, как она ласкала тебя. Уж больно сравнить охота!
  Кристер презрительно расхохотался, и Бастиар, не соображая, что делает, со всего размаха врезал ему бутылкой по голове. Тёмные осколки и брызги золотистого вина осыпали голубой камзол, и граф мешком свалился на пол. Спутники принца, разинув рты, уставились на всегда сдержанного Бастиара, а тот отбросил "розочку" и озадаченно потёр лоб.
  - Какая муха тебя укусила, Басти? - укоризненно поинтересовался Стефан Берг. - Принц будет не восторге от твоего поступка. Кристер был его любимцем.
  - Но почему же был, - усмехнулся Дима. - Он жив и почти здоров. Чугунную голову так просто не прошибёшь!
  Спутники принца вновь загоготали, а Зохаль радостно заметил:
  - Что верно, то верно! Кристер никогда не отличался умом и сообразительностью.
  - Да уж куда ему до вас! - ехидно хмыкнул Карл Маквелл и улыбнулся Бастиару. - Ты бы отошёл на пару шагов, приятель, а то наш больной на голову граф сейчас вскочит и в бой ринется!
  Герцог словно в воду глядел. Кристер пошевелился, затем сел, мутным взглядом обвёл свиту и остановил глаза на Бастиаре.
  - Скотина!
  Он выхватил кинжал и, рывком вскочив на ноги, бросился на каруйского графа. Но драки не случилось. Молнией взлетев со стула, Дмитрий одной рукой перехватил запястье Кристера, а другой сжал его горло.
  - Остынь!
  Свита дружно зааплодировала, а граф, дергаясь в стальных ладонях Дмитрия, зло прохрипел:
  - Отпусти меня, смертник!
  - Да пожалуйста! - скривился Дима, с силой оттолкнул его и как ни в чём не бывало уселся за стол.
  Граф пролетел несколько метров и врезался в массивный буфет. Стеклянные дверцы обиженно звякнули, а Кристер, застонав от боли, сполз на пол. По гостиной разнеслись грубая брань и ругательства, заглушаемые смехом спутников принца.
  - Не везёт тебе сегодня, Крис! - выкрикнул Рузбех.
  - Это как сказать, - язвительно проговорил Карим Абали, с интересом разглядывая Дмитрия. - Его сиятельство мог и убить, а так - покалечил малость! Разве это не везение?!
  И, забыв о стонущем и изрыгающем проклятья Кристере, спутники Артёма пустились в спор о том, что можно назвать везением, а что нельзя. Бастиар же сел рядом с Димой и тихо сказал:
  - Спасибо, Ваше сиятельство! Вы не представляете, как Вы мне помогли! Если бы мы подрались с Кристером, то один из нас точно был бы мёртв! А потом Артём убил бы победителя. Он терпеть не может свар среди спутников.
  Дмитрий задумчиво кивнул, исподлобья взглянул на Марусю, которая нервно вертела в руках бокал, и протянул ей дымящуюся сигарету:
  - Ты иногда куришь, я знаю.
  Девушка взяла у возлюбленного сигарету и, глубоко затянувшись, посмотрела на буфет, где корчился от боли граф.
  - Я бы предложила вам вина, но...
  - Замечательная идея! - обрадовался Дима. - Уверен, где-нибудь в спальне у Ричарда припрятана бутылочка! Поищи.
  - Хорошо, - улыбнулась Маруся и поднялась из-за стола.
  Едва она скрылась в спальне, Дмитрий повернулся к Бастиару и, сверкая глазами, спросил:
  - То, что Кристер говорил о Марусе, правда? Она спала с вами обоими?
  Бастиар поёжился и невольно отодвинулся от кипящего яростью мага.
  - Кристер изнасиловал её, - почти шёпотом произнёс он, - а потом отдал на растерзание палачам. Говорят, он мстил за то, что она отказалась стать его любимой наложницей. Что же касается меня, Ваше сиятельство, мне и в голову не приходило рассматривать Милену Маквелл в качестве своей наложницы. Но, посмею заметить, господину Ричарду очень повезло с ней!
  Дмитрий внимательно выслушал графа и согласно кивнул:
  - Я тоже так считаю, Бастиар. Кстати, можешь звать меня просто Дима. К чему нам дурацкие церемонии?
  - Ни к чему, - робко улыбнулся граф и кивком указал на дверь спальни. - Девочке придётся тяжело в свите принца. Боюсь, Артём заставит её "веселиться" наравне со всеми. Будь в замке Ричард, он бы этого не допустил!
  - Ричи мой побратим, и, пока его нет, о Маше буду заботиться я! - отрезал Дима, поднялся и подошёл к Кристеру, который сидел, прислонившись к дверцам буфета, и болезненно морщился. - Встать! - рявкнул он, и в гостиной стало тихо, как в склепе великого Олефира.
  Спутники как один обратили недоумённые взгляды на брата принца, а Кристер, перестав стонать, с трудом поднялся на ноги и уставился на Дмитрия, как кролик на удава.
  - За оскорбление чести и достоинства Милены Маквелл я выношу тебе смертный приговор, - отчеканил Дмитрий и резким движением свернул ему шею.
  Камийцы дружно ахнули, а Маруся застыла на пороге спальни с бутылкой и бокалами в руках. Она заворожено проследила, как труп Кристера медленно валится на пол, и перевела взгляд на возлюбленного. Дима с едва заметной улыбкой смотрел на неё, а в длинных аристократических пальцах дымилась сигарета.
  - Вижу твои поиски увенчались успехом, - невозмутимо произнёс маг, вернулся за стол и поманил девушку к себе.
  - Да, нашла кое-что, - растерянно ответила Маруся, и вдруг сорвалась с места, подбежала к столу и, сунув в руки Бастиару бутылку и бокал, бросилась на шею возлюбленному.
  И Дима не смог сдержаться. Он уничтожил сигарету, крепко прижал к себе девушку, и их губы слились в долгожданном поцелуе. Тишина в гостиной стала такой глубокой, что тиканье часов звучало, как удары пудового кузнечного молота. Спутники принца, затаив дыхание, смотрели на князя и наложницу принца и думали о том, какую казнь изобретёт для них Артём. Наконец влюблённые разомкнули объятия, и камийцы разом выдохнули. На смену недоумённым взглядам пришли шёпот и тихое хмыканье, неразборчивые возгласы и смешки. Дмитрий погладил девушку по щеке и с горечью подумал: "Ну почему я бросил её? Неужели из-за Станиславы? Или была ещё какая-то причина?" Маруся же с любовью и нежностью взглянула в ясные голубые глаза Димы и, прошептав: "Спасибо", отвернулась, села на соседний стул и взяла в руки бокал.
  - Мы, вроде бы, собирались выпить, Басти, - хрипловато заметил маг, искоса поглядывая на девушку.
  - Сейчас. - Каруйский граф одним движением сорвал запечатанную воском пробку, понюхал вино и улыбнулся: - Видимо, раньше здесь жил почитатель редких и дорогих вин. Это же особая вишнёвая настойка! Основным сырьём для неё является сорт вишен, выведенный в моей долине, его особенность заключается в том, что...
  - Басти... - простонала Маруся. - Умоляю тебя, остановись! Мы собирались выпить, а не лекцию о селекции послушать!
  Дмитрий фыркнул, а каруйский граф смущённо потупился и стал разливать настойку. Но, едва они поднесли бокалы ко рту, раздался оглушительный хлопок, и в гостиной появился Артём. Вид у принца Камии был возмущённый и обескураженный.
  - Что ты наделал, Дима? Я обещал Кристеру защиту, а ты взял и убил его!
  - Но я-то ему ничего не обещал, - пожал плечами Дима.
  - А ты знаешь, что по камийским законам я должен казнить тебя за убийство моего спутника!
  Дмитрий хмуро посмотрел на друга и, пригубив вишнёвой настойки, поинтересовался:
  - И что тебя останавливает?
  Артём скривил рот, словно собираясь заплакать, и беспомощно посмотрел на Бастиара, но тот с непроницаемым лицом разглядывал вино в бокале.
  - Басти! - Принц Камии топнул ногой. - Скажи, что я прав!
  - Вы правы, Ваше величество, - послушно произнёс граф.
  - Вот видишь, Дима! Ты - покойник!
  - А разве я возражаю?
  - Нет. - Артём сник и задумчиво почесал затылок.
  Свита замерла в ожидании кровавой расправы, а Маруся в ужасе закусила губу, но вместо того, чтобы начать "представление", принц уселся за стол напротив брата, сотворил бокал и протянул его Бастиару. Граф налил принцу вина, и, сделав несколько глотков, Артём зажмурился от удовольствия.
  - Вкусненько! - радостно воскликнул он, но опять сник и озабоченно посмотрел на Бастиара. - Только я всё равно не знаю, как поступить. Не могу же я казнить Диму дважды! Он уже приговорён за убийство моего магистра! Придумай что-нибудь, Басти!
  Каруйский граф потёр лоб:
  - Дело в том, что Ваш брат по сути не является членом свиты, а стоит несколько выше. - Он вопросительно взглянул на Артёма и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил: - А раз он занимает более высокое положение, значит, номинально спутники являются его вассалами, и он вправе распоряжаться их жизнями по своему усмотрению.
  - Правильно! - возликовал Артём. - Дима использовал право сильного! Не было никакого убийства! Кристер сам виноват! Попался под горячую руку! Ясно?!
  Он обвёл свиту ледяными глазами, и камийцам оставалось лишь кивнуть в ответ - спорить с принцем Камии дураков не нашлось.
  - Чудненько! - подытожил Артём и весело подмигнул Марусе. - Не унывай, девочка! Сейчас выпьем за моего любимого брата, и в путь! Наливай, Басти! - Он протянул графу бокал и весело затараторил: - Вот оно тлетворное влияние Солнечного Дружка! Раньше, я никогда не пил в таких количествах, как сейчас. Так и алкоголиком недолго стать! Это Диме можно ни о чём не беспокоиться! Когда-нибудь я казню его, а мёртвые не спиваются! Так, братец?
  - Конечно, - улыбнулся Дмитрий.
  - Вот и славно! Допивайте скорее! Мне не терпится показать Диме, какого правителя лишилась Камия. Он должен взойти на эшафот, полностью осознав весь ужас своего преступления!
  - Я постараюсь, Тёма. Очень постараюсь, - серьёзно произнёс Дмитрий, поднялся и посмотрел в глаза другу: - Я готов! Идём!
  - Здорово! - Артём взмахнул рукой, и они оказались в большой и радостной комнате.
  По цветущему лугу, украшавшему светлые стены, прыгали и скакали, танцевали и кувыркались чудесные разноцветные зверушки. В углу возвышалась громадная и в тоже время изящная гора-фонтан, поросшая раскидистыми карликовыми деревьями. Тонкие струи омывали шероховатые каменные склоны, заставляя их блестеть и искриться. Вода стекала в узкий ров и через крохотные отверстия проливалась весёлым дождём в бассейн с золотыми рыбками. На полу огромным белым полем расстилался ковёр, а на нём разноцветными бутонами роз красовались атласные и бархатные подушки. Норовистое камийское солнце проникало в комнату сквозь стеклянный купол потолка, и создавалось впечатление, что из мрачной гостиной камийской мечты они перенеслись в дивную сказку.
  Спутники принца недоумённо вертели головами. Они расчитывали на немедленное веселье, но в роскошной комнате не было ни души, если не считать мохнатой рыжей обезьяны, которая раскачивалась на толстой, обитой бархатом жёрдочке и с безмятежным видом чистила апельсин. Разобрав кожуру на полоски, обезьяна ревниво глянула на незнакомцев, словно предупреждая, что апельсина они не получат, и впилась зубами в нежную сладкую мякоть.
  - Жуй, жуй, не отвлекайся! - хохотнул принц Камии, показал обезьяне язык и обратился к свите: - Присаживайтесь, господа, развлечение скоро прибудет!
  Спутники разбрелись по комнате, вольготно развалились на подушках и обратили полные предвкушения взгляды на стрельчатые деревянные двери. Дима и Маруся посмотрели друг на друга и поспешно отвели глаза: им обоим хотелось оказаться подальше от "развлечений" сумасшедшего принца, но единственное, что они могли сейчас сделать - остаться стоять, демонстрируя непричастность к его свите. Артём смерил друзей насмешливым взглядом и осуждающе качнул головой:
  - Опять бунтуем? От коллектива отбиваемся? - Он широко улыбнулся, точно собираясь сказать что-то ласковое, и вдруг рявкнул: - Сидеть!
  Опасные ледяные искры в глазах принца заставили Марусю поспешно опуститься на пол, а вот Дима не шелохнулся. Он с безмятежным спокойствием взглянул на Артёма и как бы между прочим осведомился:
  - Где мы, Тёма?
  - В Эфре, братец. У меня здесь, видишь ли, дела.
  Артём дурашливо взмахнул полами плаща, и Дмитрий подумал, что принц в своём чёрном одеянии выглядит на фоне радостной комнаты, как ворон в цветущем саду. Прочитав мысли друга, принц нахмурился, но промолчал. Вступать в перепалку у него не было желания - слишком важное дело ему предстояло. Страстно желая, чтобы Дима проникся значимостью момента, он нацепил на лицо суровую мину и менторским тоном произнёс:
  - Я правитель Камии, и должен неустанно заботиться о благополучие своего мира. Так учил меня мой великий отец.
  - Звучит, как песня, - с прохладцей заметил Дима и уточнил: - Мы пришли в Аргул, чтобы кому-то помочь?
  Дёрнувшись от злости, Артём подался вперёд:
  - Мы пришли восстановить справедливость! Ясно?
  - Тоже хорошее дело, - одобрительно кивнул Дмитрий. - Если всё так, как ты говоришь, Тёма, пожалуй, великий Олефир действительно был не так уж и плох.
  - Придержи свой поганый язык! - бледнея, прошипел Артём.
  Он замахнулся на друга, но шум за спиной заставил его обернуться. Стрельчатые двери величественно растворились, и Артём мгновенно забыл о неуместном выступлении Димы. Минута истины близилась, и, расправив плечи, принц высокомерно взглянул на замерших на пороге людей.
  Дмитрий тоже посмотрел на высокого седовласого мужчину в просторной тёмно-синей рубашке и атласных чёрных штанах, на мальчиков-близнецов в одинаковых бело-красных костюмчиках с золочёными сабельками на поясах, и троих молодых людей, так же, как и старик, облачённых в простые домашние одежды. У всех шестерых были скуластые лица, пухлые губы и большие тёмно-серые глаза, кричащие о близком родстве. Скользнув глазами по лицам близнецов, Дмитрий почувствовал тошноту: ему показалось, что лица мальчишек заливает кровь. Он опустил голову, наткнулся на сочувствующий взгляд Маруси, и на душе стало ещё гаже.
  "Не позорь меня, Дима! Я не желаю, чтобы моего брата сочли слабаком!" - требовательно произнёс принц и, раскинув руки, ринулся навстречу герцогу.
  - Старина Ральф! - Артём стиснул наместника в объятьях, чуть приподняв над полом, и через его плечо взглянул на троих мужчин: - Родерик, Кларенц, Билл. Вас я тоже рад видеть.
  Принц разжал руки, наклонился к близнецам, и Дмитрий почувствовал неистовое желание схватить друга за шиворот и оттащить подальше от детей. Огромным усилием воли он заставил себя остаться на месте.
  - А это у нас кто? - тем временем проворковал Артём и дружелюбно щипнул мальчишек за щёчки.
  - Мои внуки, Ваше величество, - с непроизвольной гордостью ответил герцог, - Морти и Макс сыновья Родерика.
  - Замечательные малыши! - Артём порылся в карманах, вытащил гость конфет в пёстрых блестящих обёртках и по-братски поделил их между детьми. - Кушайте на здоровье.
  Из-под потолка раздалось сердитое повизгивание. Косматая обезьяна отшвырнула апельсиновую кожуру и ринулась вниз. Приземлившись рядом с принцем, она вытянула лапу, подвигала кожистыми толстыми пальцами и требовательно посмотрела в шоколадные глаза.
  - Вот нахалка! - восторженно воскликнул Артём и звонко расхохотался.
  - Это Бетти, Ваше величество.
  - Иди сюда, Бетти! - Принц сграбастал протянутую лапу, подтащил обезьяну к Диме и заявил: - Я нашёл тебе достойную спутницу, братец! Вылитая Стаська!
  Обезьяна враждебно заурчала и попыталась укусить Артёма за пальцы, но тот быстро провёл рукой по лохматой рыжей макушке, и Бетти присмирела. Подхватив обезьяну на руки, принц вручил её брату и лукаво подмигнул Марусе:
  - Живите в мире и согласии, дети мои! Я рад, что на устои и предрассудки вам плевать.
  Спутники принца довольно захихикали, а девушка покраснела и виновато посмотрела на Диму. Маг ответил ей ободряющей улыбкой и строго посмотрел на Артёма:
  - Ты пришёл ради справедливости, Тёма. Но разве справедливо лишать детей их питомца?
  Спутники, как один, уставились на принца: им было до жути любопытно, до каких пределов простирается свобода новоявленного князя. Аргульцы же ошарашено открыли рты. Герцог инстинктивно загородил собой внуков, чтобы они не увидели кровавой расправы над зарвавшимся спутником принца, но ничего страшного не произошло. Артём лишь презрительно хмыкнул и, повернувшись к Ральфу, сообщил:
  - Это мой брат. Он немного странный, потому что потерял память.
  Герцог заторможено кивнул, а Дима поставил обезьяну на пол и подтолкнул к детям:
  - Иди, Бетти, ты свободна.
  Обезьяна рванула с места, точно её пятки обожгло огнём. Огромным прыжком она взвилась под потолок, уцепилась за качели и стала раскачиваться, демонстрируя людям длинный красно-фиолетовый язык. Дмитрий помахал ей рукой и дружелюбно взглянул на близнецов:
  - Извините нас, это была неудачная шутка. Мы не тронем вашу Бетти.
  Мальчишки робко улыбнулись в ответ, а герцог и его сыновья воззрились на брата принца, как на сумасшедшего. Дима проигнорировал их взгляды. Он подмигнул мальчишкам и перевёл глаза на Артёма.
  - Надеюсь, ты не сердишься?
  - Ничуть! Это было так трогательно! - умильно хихикнул принц и обвёл глазами сидящих на полу спутников: - Правда, он сердцещипателен, как заботливая мамаша? Мой брат обожает детей! Кстати, Дима, я слышал, ты спас в Бэрисе какого-то мальчишку. Кто он?
  - Понятия не имею.
  - Филантроп! - буркнул принц и поинтересовался: - А куда ты его отправил?
  - В безопасное место.
  - В могилу? Как это похоже на тебя, братец!
  Свита дружно захихикала, а Маруся опустила голову и стала сосредоточенно рассматривать пол: она с ужасом ждала, когда принц закончит изгаляться над другом и приступит к настоящему "веселью".
  Словно прочитав её мысли, Артём сдвинул брови, и лицо его приобрело выражение глубокой задумчивости.
  - Справедливость. - Голос принца прозвучал очень тихо, и камийцы подались вперёд, боясь пропустить хоть слово. Артём же, не мигая, смотрел на фонтан в углу комнаты и говорил: - Мой великий отец оставил всего несколько заповедей, но они - основа благополучия нашего мира. И самая главная из них: камийцы должны быть чисты перед своим правителем, ибо только так в Камии сохраниться порядок. - Принц поднял тяжёлый взгляд на наместника: - Тебе есть в чём признаться, Ральф?
  Аргулец приложил руку к груди и пламенно воскликнул:
  - Я чист перед Вами, господин!
  - Врёшь!
  - Я никогда бы не посмел солгать Вам, принц!
  Герцог не успел моргнуть, а Артём уже стоял перед ним. Вцепившись в горло Ральфу, он подтащил его к себе и угрожающе оскалился:
  - Немедленно признавайся, подлец! И учти: с каждой минутой промедления смерть твоя будет всё ужаснее!
  Лицо наместника сначала покраснело, а потом начало медленно синеть, но Ральф не пытался сопротивляться. Лишь слёзы отчаяния катились по изборождённым морщинами щекам. "Он боится за внуков!" - с горечью подумал Дима и метнулся к принцу.
  - Отпусти его, Тёма!
  - Не лезь! - прорычал Артём и свободной рукой оттолкнул друга.
  Дмитрий покачнулся, но удержался на ногах. А в следующую секунду, перехватил запястье принца, крутанул его, заставляя разжать пальцы, и оттащил от наместника. Жадно ловя губами воздух, Ральф кинулся к внукам. Он вытолкал мальчишек за дверь и встал рядом с сыновьями, готовясь умереть.
  Спутники принца в который раз за день растерялись и замерли. Они ждали, что принц "образумит" брата с помощью магии, однако Артём кривился от боли в плече и запястье, но Диму не трогал. Несколько секунд камийцы недоумённо переглядываясь, а потом словно ожили. Повскакали на ноги, выхватили мечи и сабли и ринулись было к князю, но яростный ледяной взгляд пригвоздил их к месту. Убедившись, что приказ дошёл до каждого из спутников, Артём повернул голову и отчеканил:
  - Отпусти. Мою. Руку.
  Дмитрий разжал пальцы, отступил и мрачно спросил:
  - Что ты пытаешься мне показать, Тёма?
  Поглаживая запястье, принц выпрямился. Губы его сложились в надменную улыбку, а взгляд ледяных, отливающих серебром глаз замер на лице друга:
  - Ты тупой? Повторяю: я пришёл восстановить справедливость! Ту, что подарил нам великий Олефир!
  Разум подсказывал Диме, что логичнее всего сейчас отступить и позволить сумасшедшему принцу править бал. Так было бы безопаснее для него, для Маруси. Но вспомнив, как Смерть шагал по Ёсскому замку, всё глубже проваливаясь в болото безумия; как лились по каменному полу кровавые реки, как разрывали сознание крики ужаса и боли, Дима решил, что, пока жив, не позволит этому повториться.
  - Твоя справедливость больше похожа на разбойное нападение, Тёма!
  - Он бы во всём признался!
  - Вряд ли, мертвецы не говорят. Ты почти убил его!
  Принц презрительно фыркнул, вскинул голову, и фанатизм, сверкающий в его глазах, холодным душем окатил Диму. Артём не играл, не притворялся - он свято верил собственным словам.
  - Ты ничего не понимаешь! - заявил он, упрямо сжав зубы и скрестив руки на груди. - Чистота помыслов и безграничная преданность правителю - вот что отличает моих наместников! А Ральф - вор!
  - Возможно, но где доказательства?
  - Он бы признался!
  - Под пытками?
  - Да!
  - Глупость какая! Под твоими пытками человек сознается в чём угодно!
  Дмитрий чувствовал, что одних слов мало. Он шагнул ближе к Артёму и с пронзительной властностью посмотрел ему в глаза:
  - Если тебе так хочется, чтобы я признал величие твоего магистра - я готов! Только не нужно никого убивать, Тёма. Пожалуйста.
  - Я принц Камии, - только и смог прошептать Артём.
  - Да, и живёшь в свете своего великого отца. - Глаза Дмитрия потеплели, а голос стал доверительно мягким: - Я сделал ошибку, позволив тебе убить Олефира. Ты был счастлив служить ему?
  - Да.
  - Тогда мне нет прощения, Тёма. Я предал тебя, лишив самого дорогого в жизни. И не важно, верю ли я в величие твоего магистра. Главное, веришь ты. - Дима вздохнул и решительно закончил: - Я готов умереть, если это сделает тебя счастливым.
  - Ты умрёшь.
  - Я, не они.
  - Да будет так.
  Артём на секунду прикрыл глаза, словно приводя мысли в порядок, а потом повернулся к Ральфу и лучезарно улыбнулся:
  - Ты оправдан по всем статьям, наместник! И, в честь твоего помилования, мы просто обязаны выпить!
  Спутники принца издали дружный разочарованный вздох, а Бастиар наклонился к Марусе и шепнул:
  - Теперь я начинаю понимать, почему вы так держитесь за него. И, ты права, нам стоит немного подтолкнуть события.
  Девушка хотела ответить, но не успела. Артём схватил её за руку, вздёрнул на ноги и толкнул к Диме:
  - Я хочу, чтобы сегодня все были счастливы! Почувствуйте себя детьми - наивными и раскрепощёнными! - Принц взмахнул руками, и в воздух взметнулись воздушные шары, кручёные стрелы серпантина и разноцветные облака конфетти. - Я желаю быть ребёнком! Всем ясно?
  - Да, - нестройным хором пробасили камийцы и затоптались на месте, не зная, как себя вести.
  Артём топнул ногой, и грянула жизнерадостная, бодрая музыка. Повинуясь магии принца, камийцы схватились за руки, и весёлый хоровод стремительно закружил по комнате. Люди подскакивали и подпрыгивали, издавали ликующие вопли и улыбались, точно испытывали невиданное счастье. Дима и Маруся изваяниями стояли в центре хоровода, а безумный принц, будто ужаленный, носился вокруг них.
  Девушка вцепилась в руку возлюбленного и расширенными от ужаса глазами наблюдала за камийцами. Ей казалось, что в этой комнате, кроме них с Димой, нет ни одного нормального человека, а уж когда свита принца и аргульцы дружно грянули песенку о беззаботной бабочке, отправившейся через болото навестить жука, Маруся испугалась, что и сама вот-вот потеряет рассудок.
  А праздник тем временем набирал обороты. Допев песенку, мужчины разорвали круг и начали играть в мяч, любезно наколдованный принцем Камии. Принц же устроился на высоком стуле у дверей и с громкими воплями и заливистым смехом стал судить матч. Едва мяч взвился в воздух, Дима оттащил Марусю к стене и загородил собой.
  - Магия, магия, - пробормотал он. - Где же ты, моя магия?
  - Я говорила тебе: проснись, но ты продолжаешь упорствовать, - шепнула ему на ухо Маруся.
  - Это не упрямство.
  - А что же?
  - Я уже говорил. Магия, которую я в себе ощущаю, опасна. Вырвавшись, она уничтожит нас всех.
  - Ты просто забыл, как...
  - Тише, Тёма смотрит.
  И точно, стоило Диме и Марусе заговорить, шоколадные глаза принца сейчас же уставились на них. В тёмной глубине зрачков мелькнула насмешка, потом грусть, а затем веселье вернулось. Просияв, будто сбылась мечта всей его жизни, Артём слетел со стула и, размахивая руками, понёсся к друзьям. Игра прервалась: мяч упал на пол, и камийцы остановились. Тяжело дыша, они смотрели на принца, и в их глазах читались ужас и непонимание. Диме стало жаль несчастных, но лишь на мгновение: "Они заслужили это своим бесконечным раболепством!" - подумал он и посмотрел на улыбающегося Артёма.
  - Кошки-мышки! - завопил тот и захлопал в ладоши. - Мы будем играть, Дима!
  - Как скажешь, - осторожно ответил Дмитрий. - Объяснишь правила?
  - Вы с Марусей будете мышками! Я дам вам пятнадцать минут форы, а потом мы с ребятами...
  - Нет!
  - Да ты послушай! Я всё продумал! Будет здорово!
  - Нет, Тёма! Мы не будем играть.
  Артём отшатнулся и растерянно захлопал глазами:
  - Но ты ведь любишь детей. Ты спас того мальчишку! А как ты смотрел на внуков Ральфа!..
  - Ты не ребёнок, Тёма.
  - Ребёнок! - прорычал принц Камии, и бессильная ярость исказила его красивое лицо. - Мог бы подыграть мне, если б захотел. Ты, как никто, умеешь быть убедительным и искренним. Но ты предпочёл стоять рядом с ней! - Артём ткнул пальцем в Марусю. - Она тебе дороже, да?
  Тяжёлый, удушающий аромат безумия ударил в ноздри Дмитрия, и он едва не задохнулся. Глаза Артёма полыхали лютой ненавистью, а в глубине зрачков разгоралось смертельное ледяное пламя. "Если оно вспыхнет, Тёму не остановить", - понял Дима, резким движением выдернул Марусю из-за спины и оттолкнул от себя.
  - Она - ничто, Тёма! - хрипло выдохнул маг и привалился спиной к стене. - Ты и я! И никого между нами!
  Лицо Артёма расслабилось, ледяной свет угас, аромат безумия истаял, и Дима перевёл дыхание. Только сейчас он заметил, что все в комнате стоят на коленях: и спутники, и аргульцы, и Маруся. Чувствую себя последним мерзавцем, Дмитрий отвёл взгляд от лица девушки.
  - Не переживай, братишка, она будет твоей, если ты найдёшь ей достойное место, - шепнул ему Артём.
  - Я бы предпочёл, чтобы ты просто оставил её в покое.
  - И это можно устроить. - Принц Камии усмехнулся и похлопал друга по плечу: - Хочешь теперь повеселиться?
  - Я буду делать то, что ты скажешь, Тёма.
  - Верный ответ, - кивнул Артём. - Наконец-то ты заговорил как подобает. Впрочем, от наказания это тебя не спасёт. Отправляйся-ка ты спать!
  Принц ехидно хихикнул, и Дима исчез. Задумчиво покачавшись на каблуках, Артём посмотрел на рыжую обезьяну, по-прежнему сидящую на золочёных качелях, и тихо произнёс:
  - Ни одна моя задумка в последнее время не воплощается в жизнь правильно. Как ты думаешь, Бастиар, почему?
  - Так сразу и не ответишь, мой принц.
  - Отлично, ответишь не сразу. Уж чего-чего, а времени у меня предостаточно! - заявил Артём и истерично расхохотался. Утерев слёзы, он тряхнул спутанными волосами и посмотрел на Ральфа: - Дыши глубже, наместник! Ты прошёл проверку, так что, расслабься и беги к внукам! И Вам спасибо за службу, мои верные спутники! Мы возвращаемся домой!
  Принц Камии взмахнул рукой, и его свита испарились, словно мираж в Харшидской пустыне. В комнате остались Бастиар, Маруся да аргульский герцог с сыновьями. Правда, последние уже спешили к выходу - приказ правителя был предельно ясен.
  Артём проводил аргульцев равнодушным взглядом, а когда двери за ними захлопнулись, перевёл глаза на Марусю.
  - Всё уяснила себе, дорогая?
  - Да, Ваше высочество, - прошептала девушка и опустила голову, не в силах выносить глумливое сострадание, сочащееся из глаз принца.
  - Нужно быть скромнее в желаниях, Маша, и тогда всё в твоей жизни будет правильно и красиво. - Принц склонился к девушке, нежно коснулся её щеки и прошептал: - Ты же не злишься на меня, лапуля?
  - Нет, - выдавила Маруся.
  - Вот и умница. - Артём выпрямился и отвернулся, бросив через плечо: - Спокойной ночи, Маша.
  Девушку качнуло, подбросило в воздух, и она оказалась в своей постели. Тонкий пеньюар приятно ласкал кожу, чисто вымытое тело источало слабый аромат фиалки.
  - Всё не так, Дима. Всё не так... - прошептала Маруся.
  Ей хотелось скомкать атласные простыни, уткнуться в них лицом и рыдать, пока сердце в груди не взорвётся от боли. Однако магия принца не позволила даже пошевелиться. Веки налились свинцом и сомкнулись, в ушах зазвучала тихая колыбельная, и Маруся погрузилась в сон. Она плыла на лодке, оплетённой цветочными гирляндами, любовалась бегущими над головой облаками и наслаждалась одиночеством. Река поворачивала, текла прямо, снова поворачивала, и Маруся знала - она будет плыть до тех пор, пока этого хочет временной маг.
  
  Глава 11.
  В чужой монастырь со своим уставом.
  
  Уже на пороге реальности Валентин почувствовал, что мир вокруг изменился. Воздух стал более свежим и чуть сладковатым, словно, пока он спал, в покоях вырос фруктовый сад. Щёку приятно холодил шёлк, а ведь маг точно помнил, что сотворил наволочку из тончайшей байки. Он даже картинку для неё придумал - золотистый Феррари-кабриолет. Вид этого чуда автомобилестроения и Валечкиной фантазии расслаблял и успокаивал его. Ужасы прошедших дней чуть отступали и слегка тускнели перед роскошной мощью автомобиля, когда-то казавшегося безумно желанным, а теперь - ненужным.
  "И где моя наволочка, интересно? У нас в замке завёлся вор? - подумал Валентин, всё ещё не спеша открывать глаза, и хихикнул: - Караул! Куда смотрит правительство? Впрочем, с таким правителем глаз да глаз нужен, а то за собой не уследишь - украдут!" Радуясь собственной шутке и ощущая прилив бодрости, землянин наконец распахнул глаза и уставился в бледно-розовый потолок.
  - И потолок спёрли.
  - Не у тебя одного, - донеслось сбоку и, повернув голову, Валечка с удивлением обнаружил, что рядом лежит Ричард.
  Инмарец был облачён в любимый кожаный костюм. На ногах - до блеска начищенные сапоги, в руках - любимый меч.
  - В компании похищаться веселее, Ричи, - ободряюще улыбнулся Валентин, сел и огляделся.
  Комната, она же спальня, явно принадлежала женщине: цветочки-завиточки на мебели, обоях и гардинах; многочисленные баночки-скляночки и кисточки-щёточки на зеркальном туалетном столике. Валечка посмотрел на платяной шкаф и почувствовал лёгкий укол в сердце - он уже видел его, но где? Встревожено дернув плечами, землянин снова и снова оглядывал резные дверцы, позолоченные ручки, но воспоминания ускользали.
  - Что с тобой? - хмуро поинтересовался инмарец.
  Он поднялся с постели и теперь вышагивал по комнате взад-вперёд, озабоченно поскрёбывая щёку.
  - Не знаю.
  Валечка встал, расправил солнечный балахон и ещё раз внимательно оглядел незнакомую спальню.
  - Нужно выбираться отсюда. - Ричард взглянул на распахнутое окно. - По крайней мере, мы в Камии. Это проклятое солнце я не спутаю ни с каким другим!
  - Вот чёрт! - внезапно воскликнул землянин, метнулся к туалетному столику и схватил полосатую, золотисто-синюю палочку, похожую на карандаш. - Estee Lauder!
  - Что?
  - Тушь для ресниц!
  - Отлично, красься и пошли! - хмыкнул Ричард, подошёл к кровати и взял свой меч.
  - Эта тушь с Земли!
  Инмарец обернулся и озадаченно посмотрел на Валентина:
  - Ты хочешь сказать... - Он покрутил головой, разглядывая комнату так, словно только что прозрел. - Эта комната Стаси?
  - Именно! - расплылся в довольной улыбке землянин.
  - Тогда что ты стоишь? Давай, колдуй? Отыщи её и предупреди, что мы здесь!
  Валентин кивнул, прикрыл глаза, и лицо его стало кислым, словно он лимонов объелся:
  - Блин.
  - Что ещё?
  - Я этого временного засранца прибью! - выпалил землянин и сердито взглянул на Ричарда. - Обиделся он, видишь ли! А магия моя здесь причём? Как я теперь жить буду?
  Поняв, что стараниями Тёмы Солнечный Друг лишился дара, инмарец несколько сник. С магией им не пришлось бы действовать вслепую. Они могли бы заранее выяснить, где находятся и какая опасность их подстерегает. "Впрочем, обходился же я без магии до сих пор. И теперь обойдусь!" - твёрдо сказал себе Ричард, поправил ножны и, подойдя к Валентину, ободряюще хлопнул его по плечу:
  - Ничего, Валя, привыкнешь. Ты же стал магом не так давно.
  - Угу, - буркнул землянин.
  Он мог бы много чего наговорить другу, но вступать в перепалку не стал: спорить с инмарским воином о магии было делом долгим и крайне нудным. Оно требовало пару-тройку бурдюков вина, хорошей закуски и стайки наложниц, для снятия напряжения. Землянин опустил голову и мрачно посмотрел на свой солнечный балахон, оставленный ему Тёмой в насмешку. С каким бы удовольствием он сдёрнул его и растоптал, но язва-принц позаботился, чтобы Валя не разоблачился - под балахоном на нём не было даже трусов!
  Ричард подождал немного, давая землянину примириться с тяжёлой потерей, а потом обнял его за плечи и настойчиво подтолкнул к дверям:
  - Пошли уже! Хватит слёзы лить. Тёма перебесится, и ты снова сможешь колдовать. Лучше давай поскорее найдём Стасю. Надеюсь, и Ника с ней.
  - Без магии я чувствую себя голым.
  - Не мели ерунды!
  Ричард взял друга за руку, точно маленького ребёнка, и повёл за собой. Валя что-то недовольно бормотал под нос, но инмарец не прислушивался. Цепким взглядом, он рыскал по сторонам, пытаясь определить, насколько опасен дом, в котором они оказались. Отсутствие людей и гробовая тишина нервировали воина. Он пробыл в Камии больше полугода и ни разу не видел, чтобы огромный, богато обставленный особняк стоял пустым.
  "А вдруг они мертвы..." Страшная мысль раскалённым железом пронзила Ричарда. Он остановился, прижал руку к груди, словно хотел притормозить бешено бьющееся сердце, и пробормотал:
  - Не может быть. Он бы не допустил.
  Валентин посмотрел на друга и обомлел. Чтобы прочесть мысли инмарца, магия была не нужна: ужас от возможной потери отпечатался на его лице.
  - Думаешь, они умерли? - ошарашено пролепетал землянин, и друзья бросились обыскивать дом.
  Забыв об осторожности, они метались из комнаты в комнату, из гостиной в гостиную, но нигде не было ни души. Внезапно намётанный взгляд инмарца уловил за окном какое-то движение.
  - Так кто-то есть! Бежим!
  Друзья опрометью выскочили из гостиной и, перепрыгивая через ступеньки, вывалились на крыльцо. Они надеялись, что увидят Нику или Стасю, но возле дома стоял молодой мужчина в простом серо-коричневом костюме. Выглядел он испуганным и несчастным. Несколько секунд Ричард и Валентин всматривались в узкое лицо с острым подбородком, орлиным носом и усталыми карими глазами, пытаясь угадать, что собой представляет незнакомец, а потом дружно шагнули с крыльца - им пришла в голову одна и та же мысль: он мог оказаться убийцей Стаси и Вереники.
  - Кто ты такой? - требовательно рыкнул Солнечный Друг.
  - Хавза, - тихо ответил мужчина и рухнул в обморок.
  Ричард брезгливо поморщился:
  - Хлюпик какой-то! Приведи его в чувство, Валя, надо узнать каким боком он прилепился к Стасе.
  Валентин присел на корточки и положил руку на лоб камийца. По привычке он начал было бормотать заклинание, но, опомнившись, сердито чертыхнулся и похлопал Хавзу по щекам:
  - Давай, мужик, приходи в себя!
  Веки дрогнули, приподнялись, и на Солнечного Друга взглянули коричневые печальные глаза. Камиец глубоко вдохнул, со стоном выдохнул, уголки его губ поникли, и красивое, мужественное лицо наполнилось бесконечной тоской и равнодушной покорностью злодейке-судьбе. Валентин невольно улыбнулся: Хавза выглядел точь-в-точь как его университетский приятель, разбуженный наутро после студенческой пирушки. И землянин тотчас же проникся сочувствием к несчастному.
  - А что делать, дружище? Вот такая у нас неспокойная жизнь, - оптимистично произнёс он и протянул Хавзе руку. - Поднимайся и рассказывай как на духу: что связывает тебя со Стасей?
  Камиец с горечью посмотрел на Валентина:
  - Вы не представляете, как мне хочется ответить - ничего! Но, увы, это будет ложью. Я вынужден жить с ней под одной крышей и не испытываю от этого ни малейшего восторга.
  - Почему? - искренне удивился инмарец. - Станислава очень милая и хозяйственная женщина.
  - Хозяйственная - это да! - Хавза отвёл руку Валентина, поднялся, отряхнул костюм и угрюмо взглянул на инмарца: - А вот милой я бы её не назвал... Может, конечно, с Вами она вела себя иначе, чем со мной и Никой...
  Камиец не договорил - сад прорезал душераздирающий вопль, и мужчины сломя голову бросились на крик. Они пронеслись по саду и как вкопанные остановились возле раскидистой яблони: Ника и Стася, вцепившись в волосы друг другу, с воплями и шипением катались по земле.
  Хавза поднял глаза к небу и что-то проникновенно зашептал, вызвав недоумённый взгляд Ричарда, которому тут же пришла в голову мысль о принадлежности камийца к магам, но ни подтвердить, ни опровергнуть её он не мог. "Потом разберёмся!" - досадливо подумал он и уставился на женщин.
  - Ни фига себе порядочки, - пробормотал Валя, соображая как растащить скандалисток, но в голове упорно вертелись образы дерущихся котов и ведра воды. - Не водой же их разливать? - Землянин растерянно посмотрел на друга: - Что делать-то будем, Ричи?
  Вместо ответа инмарец шагнул к драчуньям и, примерившись, схватил обеих в охапку. Оказавшись в железных объятиях Ричарда, женщины ещё немного подёргались, но, осознав тщетность своих попыток, отпустили волосы друг друга и притихли. Они одновременно приподняли головы и, узнав инмарца, засветились от счастья. Ссора была мгновенно забыта.
  - Наконец-то о нас вспомнили! - завопила Ника, прижалась к Ричарду и требовательно спросила: - Где мой Тёма?
  - В Ёссе, - вздохнул инмарец, поставил скандалисток на землю и строго спросил: - Что между вами произошло?
  - Стаська с катушек слетела, - отмахнулась Вереника и вдруг заметила землянина. - Валя! Как же я рада!
  Девочка взвизгнула и бросилась ему на шею, едва не свалив с ног.
  - Потише, дорогая! - целуя подружку в щёку, проворковал Валентин. - С тобой всё в порядке?
  - Нет! - замотала головой Ника. - Какая-то сволочь лишила меня магии, а Стаська не желает помочь, хотя Ключ работает!
  - Замолчи, - прошипела Станислава, и изумрудные глаза сверкнули яростью. - Ты и без магии хороша! Невоспитанная, дрянная девчонка!
  - Сама такая! - огрызнулась Вереника, и Хранительница, скрипнув зубами, шагнула к ней.
  - Стоять! - рявкнул Ричард и обхватил Станиславу за плечи. - Успокойся, пожалуйста, и расскажи толком, что здесь происходит. Кроме вас троих в доме ещё кто-нибудь живёт?
  - Нет, мне хватает невоспитанной соплячки и её дружка-извращенца!
  Ричард и Валентин с тревогой переглянулись, вперили строгие взгляды в Хавзу, и тот, смущённо опустив голову, пробормотал:
  - Не понимаю, почему вас это бесит?
  - Он приставал к тебе, Ника? - угрожающе поинтересовался Валентин, не сводя глаз с камийца.
  - Скорее я к нему, - хихикнула девочка. - В Гольнуре мы со Стаськой скрывались под мужскими личинами. Вот Хавза и влюбился в симпатичного мальчишку! Он честно предлагал Стаське деньги, но вы же понимаете... - Вереника подмигнула несостоявшемуся любовнику и расхохоталась. - В общем, мы бежали, а он погнался за нами и попал как кур во щи. Да что мы здесь стоим! Идёмте в дом, и я расскажу вам нашу историю во всех подробностях!
  - Уж ты расскажешь, - проворчала Станислава и ласково улыбнулась инмарцу: - У меня на обед кулебяка по особому рецепту, как ты любишь.
  - Хорошо, - оторвав взгляд от Хавзы, расплылся в улыбке инмарец и подал Хранительнице руку. - Твои кулебяки я готов есть с утра до вечера!
  Стася радостно кивнула, вложила ладошку в сильную руку инмарца, и они направились к дому.
  - Нашла всё ж таки почитателя, - презрительно скривилась Вереника. - Ты не представляешь, Валя, как надоело с утра до вечера жрать, а в перерывах возиться в огороде или полы мести! И самое главное - бессмысленно всё это. С помощью магии Стаська за пять минут может с хозяйством управиться. Так нет же! Воду ей носи, пыль вытирай и так далее! Нет бы отправиться куда-нибудь! Интересно же новый мир посмотреть! А мы сидим в чётырёх стенах как узники.
  - Н-да... - протянул Валентин. - Угораздило же тебя со Стасей связаться...
  - Можно подумать, меня спрашивали. Знала бы, какой гад надо мной так подшутил, удушила бы голыми руками.
  Симпатичное личико Вереники перекосила дикая злоба: рот исказил звериный оскал, а наивные голубые глазки вспыхнули синим пламенем - перед землянином возник маленький яростный монстр, готовый броситься на врага и растерзать его на клочки. Валя успокаивающе погладил девочку по голове:
  - Потерпи, дорогая, когда мы вычислим нашего врага, ты обязательно примешь участие в охоте на него.
  - А то! - с энтузиазмом воскликнула девочка и озабоченно поморщилась. - А почему Тёма не пришёл за нами сам?
  - Э... - почесал затылок Валечка. - Как бы тебе это сказать... Сейчас Тёма несколько неадекватен и...
  - Он снова впал в безумие? - перебила его Вереника и тяжело вздохнула. - А Дима? Он ведь рядом с ним?
  - С Димой тоже не всё просто, - тяжко вздохнул землянин. - Он ничего не помнит, да и с магией у него плоховато. Навряд ли он сможет остановить нашего зарвавшегося безумца.
  Вереника пристально посмотрела на Валентина и уселась прямо на землю:
  - Рассказывай как есть, Валя. Я хочу знать про Тёму и Диму всё!
  - Ладно, - махнул рукой землянин, - расскажу, только, может, в дом пойдём?
  - Ни за что! Стаська нам спокойно поговорить не даст, а если твой рассказ ей не понравится и вовсе рот заткнёт. При помощи магии, которую терпеть не может! - Ника тряхнула растрёпанными волосами и похлопала ладонью рядом с собой. - Садись, здесь разговаривать будем.
  - Как скажешь. - Валентин присел рядом с девочкой и начал рассказ, а Хавза, довольный тем, что его не гонят, подошёл поближе: история мага обещала быть интересной и крайне важной для его дальнейшего общения с Никой и её могущественными друзьями.
  
  Станислава и Ричард тем временем молча дошли до крыльца, поднялись по ступеням, и инмарец галантно распахнул дверь:
  - Прошу!
  Хранительница улыбнулась ему, вошла в просторную прихожую и остановилась, переминаясь с ноги на ногу, она раздумывала, куда пригласить неожиданного гостя. Комнат в доме хватало, и во всех царил идеальный порядок, но Хранительнице хотелось удивить Ричарда, и она остановила выбор на небольшой гостиной на первом этаже. Загадочно улыбнувшись, словно собираясь открыть инмарцу сокровенную тайну, Стася сделала десяток шагов и отворила высокие резные двери.
  Гордостью идеально квадратной комнаты был огромный фалиярский ковёр, подобный тому, который из-за интриг маленькой прохиндейки пришлось оставить в Гольнуре. Станислава до сих пор жалела об оригинале, ведь, по её мнению, он был настоящим произведением искусства. Её ковёр тоже получился красивым, но тот, первый... Вспомнив о невосполнимой потере, Станислава нахмурилась, поскольку чувствовала, что появление Ричарда и Валентина грозит новыми утратами. Придётся оставить такое множество милых сердцу вещиц, куда-то переезжать, заново обустраиваться и опять же неизвестно, насколько долго удастся прожить на новом месте. Неугомонный брат или его непоседливые друзья обязательно надумают куда-нибудь отправиться и её, Стасю, с собой потащат! Ни за что в покое не оставят! Хранительница тяжко вздохнула, и Ричард, решив, что она боится спросить о Диме, начал разговор сам:
  - Не могу сказать, что у меня хорошие новости, Стася, но совсем уж плохими их тоже не назовёшь. Дима и Артём живы, правда, находятся не в лучшем состоянии. Тёма сильно не в себе, а Дима потерял память и с магией у него не очень. Однако я уверен, что он справится, проснётся Смертью, приструнит Тёму, и мы все вернёмся в Лайфгарм.
  - Надеюсь... - уныло протянула Станислава и предложила: - Присаживайся, пожалуйста, на диван. Сейчас я принесу чай.
  Хранительница выскользнула в коридор и поспешила на кухню: известие о том, что с братом и его лучшим другом что-то не так, вселило крохотную надежду на то, что, пока они разбираются со своими проблемами, можно будет спокойно пожить здесь, вдали от тревог и волнений. "Вот бы ещё от Вали избавиться, а то начнутся пьянки-гулянки - покоя точно не будет. Он и Ричарда за собой потянет! А зачем мне, спрашивается, два пьяных бездельника?! Точнее - три. Хавза не замедлит к ним присоединиться". - Хранительница брезгливо скривилась и вошла на кухню. Приготовить чай с помощью магии - дело недолгое. И уже через пару минут Станислава шла по коридору с подносом в руках и размышляла о том, как избавиться от Валентина. Но идей, стоящих внимания, в голову не пришло, и в гостиную Стася вошла с таким несчастным видом, что Ричард едва не заплакал. "Как же она любит его..." - подумал он и, поднявшись с дивана, шагнул навстречу женщине. Он взял из её рук поднос, поставил на низкий столик возле дивана и проникновенно сказал:
  - Дима обязательно что-нибудь придумает. - Ричард сжал маленькую, нежную ладонь Хранительницы и, глядя в блестящие зелёные глаза, продолжил: - А пока мы здесь, я буду заботиться о тебе. Мы вместе дождёмся Диму, а потом вернёмся в Лайфгарм, и вы сразу же поженитесь.
  Услышав о свадьбе, Стася всхлипнула и горько заплакала. Она рыдала от неизбежности, оттого, что судьба её предопределена, и рано или поздно она окажется в объятьях брата, и он ни за что не отпустит её. Сердце Ричарда разрывалось от боли. Он обнял Станиславу и стал гладить по спине, шепча:
  - Успокойся девочка, твой брат выберется, и вы вновь будете вместе.
  Слова инмарца подлили масла в огонь, и Стася зашлась в истерике. Растерявшись, Ричард замолчал, сильнее прижал к себе женщину, и мало-помалу она стала успокаиваться. Рыдания становились всё глуше, и, прижавшись к широкой груди инмарца, Станислава наконец успокоилась. "Как было бы здорово, остаться с Ричардом, и пускай остальные живут как знают", - горько подумала она, и слёзы вновь поступили к глазам.
  - Мне тоже больно, Стася, - тихо сказал инмарец, радуясь, что Хранительница успокоилась. - Нам всем больно. И Марусе, которая осталась в Ёссе на милость сумасшедшего принца Камии, и Веренике, тоскующей по Артёму, и Валентину, которого наш безумный друг лишил магии, и мне...
  - У Вали нет магии?! - Стася резко вскинула голову, едва не врезавшись в подбородок инмарца. - Он совсем не может колдовать?
  - К сожалению, - вздохнул Ричард. - Будь у него магия, он попытался бы что-нибудь сделать.
  "Напиться бы он попытался, - заметила про себя Стася и мстительно подумала. - Фиг ему с маслом, а не пиво! Будет у меня работать, как все!"
  Хранительница нехотя отстранилась от Ричарда и грустно посмотрела на него:
  - Мне очень жаль, Ричи, что всё так получилось. Пока Дима и Артём заняты друг другом, нам придётся выживать самим. Надеюсь, когда-нибудь они вспомнят о нас. А теперь давай пить чай.
  На её щеках заиграл румянец, губы сложились в приветливую улыбку, и Ричард счастливо улыбнулся: Станислава полностью пришла в себя.
  - И что же у нас к чаю? - дружелюбно поинтересовался он, разглядывая поднос, на котором, кроме фарфоровых чашек и чайника, стояли плетёные корзиночки с печеньем, сладкими булочками и пирожками.
  - Шоколадное печенье, булочки с корицей и пирожки с мясом. Кушай на здоровье! - лучась от удовольствия, сообщила Хранительница, разлила по чашкам чай и, сияя, как начищенный самовар, протянула Ричарду пирожок: - С мясом, как ты любишь.
  - Спасибо, - с умилением поблагодарил её инмарец, откусил чуть ли не половину, сделал большой глоток чая и поднял глаза к потолку. - Пальчики оближешь! Ты настоящая волшебница, Стася! Я с утра до вечера готов есть твою еду, потому что ни один повар с тобой не сравнится.
  Полными обожания глазами он посмотрел на Хранительницу, и её щёки заалели как маков цвет.
  - Как же мне приятно это слышать, Ричи! - воскликнула она. - Ты единственный, кто похвалил мою стряпню. От Ники спасибо не дождёшься, а про камийца я и вовсе молчу. Неблагодарная скотина!
  - Он чем-то обидел тебя? - с тревогой спросил Ричард. - Только скажи, и я ему покажу, где раки зимуют.
  - Мне противно видеть его. - Пухлые губы Станиславы брезгливо сжались. - Он оскорбляет меня самим фактом своего существования! Педераст!
  Ричард поставил чашку на стол и мягко уточнил:
  - Ты не любишь Хавзу только за его пристрастие к своему полу?
  - Да! - выплюнула Стася. - Его, как ты выражаешься, пристрастие не что иное, как глумление над человеческой природой! Такие, как он, не имеют права жить!
  - Вот развоевалась, - покачал головой инмарец. - Ну привлекают его мужики и ладно! Уродился он такой. Не убивать же его за это?!
  - Убивать! - Хранительница рубанула рукой воздух, словно снося голову невидимому преступнику. - Что б другим неповадно было!
  - Стася... - Глаза Ричарда потемнели. - Ты несёшь ерунду. Хавза не преступник! Даже по законам Лайфгарма, а уж по камийским и подавно! Мы с Машей проехали полмира, и в редкой гостинице мне не предлагали развлечься как с наложницами, так и с наложниками. В Камии это в порядке вещей, а, как любит говорить Валечка, в чужой монастырь со своим уставом не лезут.
  Станислава презрительно фыркнула, поджала губы и недовольно взглянула на Ричарда:
  - Можешь говорить и думать, что угодно! Я считала, считаю и буду считать Хавзу грязным извращенцем!
  - Ладно, - буркнул инмарец, поняв, что переубедить Стасю не получится. - Можешь, считать его хоть обезьяной, но прошу, будь с ним корректна и вежлива. Твои оскорбления его натуру не переделают.
  - Спасибо за разрешение, - скривилась Хранительница и поднялась. - Мне нужно готовить обед.
  Ричард внимательно посмотрел на Стасю и нахмурился. В мечтах он не раз представлял себе их встречу, однако наяву она оказалась совсем не такой, как ему виделось. Хранительница вела себя необычно, если не сказать странно. И Ричард решил разобраться, что со Станиславой не так. Он мягко взял её за руку и усадил обратно на диван.
  - Что с тобой происходит, девочка?
  - Ничего, - пожала плечами Стася, однако на глазах её заблестели слёзы. Минуту она молчала, то ли собираясь с мыслями, то ли решая, стоит ли вообще о чём-то говорить, а потом уткнулась в плечо Ричарду и всхлипнула: - Я не знаю, что мне делать, Ричи. Я совсем одна и никто не желает меня понять. Все живут так, словно ничего не происходит, а мне кажется, что моя жизнь рухнула, рассыпалась в пыль и смешалась с песком Харшидской пустыни. Я словно перестала существовать, и жизнь проходит мимо, потому что все, кроме меня, чего-то ждут, на что-то надеются, а мне словно снится длинный кошмарный сон, из которого я не в силах вырваться! - Станислава подняла голову, уставилась в изумлённое лицо инмарца и с горечью продолжила: - Тебе не понять, Ричи, каково это целый год ждать, надеяться, а потом... Он даже не вспомнил о свадьбе! Вместо этого стал учить меня бросаться огненными шарами, будто это самое важное в жизни! Я не боевой маг, я - женщина! Я хочу дом и нормального мужа, который будет любить меня и наших детей. А в результате нас мотает по мирам, и Дима больше занят Тёмой, Валечкой, Никой или тобой, а на меня у него времени нет! Почему он не женился на мне, как обещал? И почему оказался в Камии с Тёмой, а не со мной? Почему мне досталась наглая своенравная девчонка? Это из-за неё мы бежали с насиженного места! Мы могли бы до сих пор спокойно жить в Гольнуре, ожидая Диму или Артёма, если они, конечно, вспомнят о нас за своими разборками.
  - Стася... - Инмарец обнял её и прижал к себе. - Я очень сочувствую тебе. На твою долю выпали тяжелые испытания, но, поверь, Дима любит тебя! Однако он должен разобраться со своими врагами, иначе спокойной жизни, о которой ты мечтаешь, не будет! А когда он победит, мы все погуляем на вашей свадьбе! Нужно лишь набраться терпения и подождать. - Ричард погладил пышную рыжую шевелюру Хранительницы и поцеловал в макушку. - Позволь мне позаботиться о тебе, пока Димы нет рядом. Ведь, в конце концов, когда-то я был твоим мужем. И у меня это неплохо получалось.
  - Да... - прошептала Станислава и всем телом прижалась к инмарцу. - Ты был очень-очень хорошим мужем. С тобой было легко и спокойно. Жаль, что наш брак оказался фикцией.
  Ричарда прошиб холодный пот: фраза о замужестве сыграла с ним злую шутку. Всем своим видом Станислава показывала, что не прочь вспомнить их медовый месяц в Литте, но инмарец не желал обманывать побратима и, нервно сглотнув, вымолвил:
  - Я никому не позволю обидеть тебя, Стася.
  Он разомкнул объятия, и Хранительница неохотно отстранилась. "Он пренебрёг мною из-за Димы, - с досадой подумала она. - И так будет всегда. Я навеки принадлежу Смерти!" На глаза вернулись слёзы, но Стася сдержалась, понимая, что истерика не приведёт ни к чему, кроме братских поцелуев и целомудренных поглаживаний по голове, а ей хотелось большего. Станислава старательно гнала разбуженные Ричардом воспоминания о своей недолгой жизни с ним, но фривольные картинки всё равно крутились перед внутренним взором, будто осы над лотком со сладостями. Неловкое молчание нарушил весёлый смех Вереники и Валентина, донёсшийся с улицы.
  - Вот видишь, Ричи, им на всё наплевать! - укоризненно взглянув на инмарца, проговорила Стася. - Уже веселятся! Хотя повода для радости я лично не вижу. В общем, так: сходи к ним и скажи, что через час я жду всех их в гостиной. Мы пообедаем, а потом я расскажу о порядках в моём доме. И те, кому они не по нраву, могут отправляться на все четыре стороны!
  Она поднялась, гордо вскинула голову и решительным шагом покинула квадратную гостиную. Ричард посмотрел на захлопнувшуюся дверь, машинально допил тёплый чай и откинулся на спинку дивана. Взяв из плетёной корзинки пирожок, он поднёс его ко рту и стал медленно жевать, прокручивая в уме разговор со Стасей. "Бедная женщина, - расстроено думал он. - Сколько же несчастий свалилось на её хрупкие плечи! Будь я на месте Димы, ни за что не обманул бы её ожиданий! Женился бы сейчас же! А то получается, что она его вечная невеста. Это становится неприличным! Обязательно поговорю с Димой, как только случай представится!"
  Внезапно дверь приоткрылась, и в гостиную заглянул Валентин.
  - Ричи! - Он шмыгнул глазами по сторонам, переступил порог и возбуждённо заговорил: - Ты не представляешь, как мы попали! Стаська устроила здесь настоящую диктатуру! Ника и Хавза просто стонут под её железной рукой. Несчастный камиец, между прочим, занимающий весьма высокое положение в торговой лиге Гольнура, вынужден трудиться как последний раб, а Ника - царица Лирии! - низведена до положения горничной! Это форменное безобразие, Ричи! Мы должны поставить оборзевшую женщину на место! Предлагаю...
  - Стоп! - рявкнул инмарец. - Придержи свой болтливый язык! Этот дом принадлежит Станиславе, и она вправе устанавливать здесь любые порядки. Мы всего лишь незваные гости, а значит, будем жить по принятым в доме правилам. Кстати, через час будет обед, и Станислава расскажет нам, как должно вести себя в её доме!
  - Да знаю я, что она расскажет! - взорвался Валентин. - Наложит запреты на всё, что можно, и работать заставит. Вон Хавза ей каждый день воду и дрова таскает, грядки копает и прочей фигнёй занимается! А если что не так, наша милая магоненавистница за Ключ хватается!
  - Ну и что? - пожал плечами инмарец. - Должна же она порядок поддерживать, а Хавза не развалится, если пару вёдер воды принесёт. На то он и мужик!
  - Да бессмысленно это, Ричи! - Схватился за голову Валентин. - С помощью Ключа Стаська может за секунду любую работу сделать! Она из вредности Хавзу с Никой мучает! Покомандовать ей, видите ли, захотелось! Что ж она тогда Годар на произвол судьбы бросила? Там ведь широчайшее поле для её командирских амбиций было! Командуй - не хочу! Так нет! Целый год сиднем сидела, на мою мамочку государственные дела свалив! А здесь - прорвало!
  - Замолчи! - Ричард вскочил и, дрожа от негодования, стал наступать на Валентина, однако рыжеволосый коротышка не дрогнул. Он упёр руки в бока, сложил губы в презрительную улыбку и снизу вверх уставился на инмарца.
  - Значит, ты перешел на сторону местного диктатора? Чем же она тебя подкупила? Парой тёплых пирожков или своим фирменным душистым чаем? Или было что-то ещё, о чём нам знать не полагается?
  - Да как ты смеешь?!
  Пудовый кулак просвистел над головой Солнечного Друга, который молниеносно присел на корточки, и врезался в дверной косяк. Сухое дерево треснуло, а Ричард скрипнул зубами от боли, с недоумение посмотрел на разбитые костяшки пальцев и повернулся к Валентину. Землянин уже сидел на диване и жевал пирожок. Некоторое время инмарец пялился на невозмутимого, как скала, друга, а потом потряс окровавленной рукой, собираясь что-то сказать, но Валя опередил его.
  - Прекрасный удар, друг мой! - восторженно произнёс он. - Будь у меня магия, я в два счёта залечил бы твои ссадины, но увы... Придётся тебе обратиться к нашей добрейшей хозяйке. Только представь: симпатичная женщина вьётся вокруг тебя, жалостливо ахает, затем творит йод и стерильные бинты. А дальше ещё лучше! Мягкие пальчики нежно касаются твоей сильной мозолистой руки, белоснежный бинт обвивает пальцы, ладонь...
  - Да что ж это такое?! Ты специально явился позлить меня, Валя? Имей в виду: следующий раз я не промахнусь! И твоя наглая, хитрая рожа украсится роскошным фиолетовым синяком.
  Валентин доел пирожок и улыбнулся другу:
  - Брось грозиться, Ричи! Такой честный и благородный воин, как ты, не позволит себе обидеть слабого и беззащитного землянина, варварски лишенного дара. Твои морально-этические принципы тверды и нерушимы как ларнит, гранит и хром!..
  - Валя! - с нажимом произнёс Ричард. - Хватит витийствовать! Говори: зачем пришёл?
  - Да так, - пожал плечами землянин. - Дай, думаю, зайду к Ричи, узнаю, как ему живётся на новом месте. Прихожу и вижу: Ричард живёт хорошо - пирожки трескает, чаёк попивает. В общем, я спокоен за тебя, дружище! А за сим, позволь откланяться!
  Солнечный Друг соскочил с дивана, отвесил Ричарду шутовской поклон и быстро вышел в коридор, где его ждали Ника с Хавзой.
  - Что случилось, Валя? Почему вы с Ричи так орали? - встревожено спросила девочка.
  - Наш друг переметнулся на сторону Стаськи, - недовольно поморщился Валентин. - Он считает, что в своём доме она может творить, что угодно. И, боюсь, при столь мощной поддержке Стаська разгуляется вовсю.
  - Плохо... - протянула Вереника, скривившись, а Хавза тяжко вздохнул.
  - Не надо расстраиваться раньше времени, друзья, - бодро произнёс Валя. - С Ричардом или без него, мы будем бороться с диктаторшей ни на жизнь, а на смерть!
  Хавза невольно поёжился, вспомнив сверкающее лезвие тесака, а Вереника грустно поинтересовалась:
  - Как ты себе это представляешь, Валя? Стаська - единственный среди нас маг! Она легко заставит нас плясать под свою дудку.
  - Не вешай нос, принцесса! - весело подмигнул ей Солнечный Друг. - Наша Стаська, конечно, маг, но только за счёт Ключа, а ума он ей не прибавил. Так что, прорвёмся! Идёмте-ка в сад, поваляемся на травке да обсудим кое-что. Через час нас приглашают на обед, где будет объявлен распорядок дня в одном, отдельно взятом доме.
  Валентин широко улыбнулся Хавзе, приобнял за плечи Нику, и троица бунтарей покинула дом.
  
  Обед в доме Хранительницы всегда начинался в час пополудни, и сегодняшний день не стал исключением. Ричард, явившийся к обеду первым, с умилением осмотрел уютную столовую: на подоконниках пышно цвели огненно-красные и белые герани; у стен, в строгих керамических вазонах, возвышались огромные фикусы с глянцевыми кожистыми листьями; на кремовых обоях темнели квадраты и прямоугольники натюрмортов, от одного взгляда на которые начинали течь слюни; в центре комнаты - овальный стол, покрытый белоснежной скатертью с вышитыми по краям карминовыми цветами. Взгляд Ричарда пробежался по тарелкам из тончайшего, почти прозрачного фарфора, по начищенным до блеска серебряным ложкам, вилкам и ножам, по искрящимся в лучах белого камийского солнца хрустальным бокалам и остановился на низкой вазочке, где красовался букет из алых и белоснежных роз. Инмарец широко улыбнулся: Стася обожала розы, и он решил, что при первом же удобном случае преподнесёт ей букет из этих воистину королевских цветов. И перед внутренним взором Ричарда тотчас возникла пленительная картина: Станислава в длинном белом платье с кружевным шлейфом принимает красно-белый букет, а он целует её нежные пальчики, ладонь... Платье медленно сползло с покатых плеч, губы заскользили по атласной коже, добрались до пышной упругой груди, и Ричард вздрогнул. Ему нестерпимо захотелось сейчас же найти Стасю, признаться ей в любви, и будь, что будет! Он сделал несколько шагов к дверям, но внезапно остановился и тряхнул головой, словно собака после купания. "Что за ерунда мне пришла в голову?! Станислава Димина невеста! Я не имею никакого права разрушать их любовь! Тем более, я и сам не свободен!" Инмарец резко развернулся, подошёл к окну и растерянно уставился на ветви яблонь, которые клонились под тяжестью красно-желтых плодов. "Вот так и все мы, - грустно подумалось ему, - изнываем под бременем жизни, а сбросим, и жизни, по сути, конец. Одинокая осень, а потом вечная зимняя спячка..."
  - Добрый день, Ричи! - раздался за его спиной весёлый голос Вереники, и мрачные философские размышления разлетелись, как испуганные шумом птицы. - Вижу, тебе нравится дом Хранительницы.
  Инмарец обернулся:
  - Привет, Ника. Как поживаешь?
  - Плохо, очень плохо, - скривилась девочка. - Какая может быть жизнь в тюрьме? И особенно обидно сидеть взаперти, зная, что за стенами бурлит новый, неизведанный мир. Как бы мне хотелось вырваться отсюда и отправиться в Ёсс, к Тёме, Диме! Уж они бы не стали держать меня в четырёх стенах и, тем более, заставлять вытирать пыль с идиотских безделушек, зелёных листочков и резных полочек. Они вернули бы мне магию, и я отправилась бы путешествовать по Камии! Валечка уже пообещал составить мне компанию. Мы бы объехали весь мир! Поохотились на шырлона, полюбовались Каруйской долиной и Ханшерскими степями, побродили по диким лесам Крейда и Аргула!
  - И, в результате, Валя бы окончательно спился, а тебя захватили бы в плен и продали на невольничьем рынке! - зло перебила девочку Хранительница. Она стояла на пороге столовой, держа в руках круглый серебряный поднос с пузатой супницей. - Где, кстати, твои приятели? От безделья оторваться не могут?
  - Сейчас придут, - буркнула Вереника, надула губки и, с грохотом отодвинув стул, уселась за стол. - Садись, Ричи. Сейчас нас кормить будут! А в качестве приправы, Стаська подаст к своей изысканной стряпне кучу нудных и злых нравоучений, плавно переходящих в оскорбления!
  - Заткнись, бесстыжая, - прошипела Хранительница. - А то весь остаток дня на огороде проведёшь.
  Вереника презрительно сморщила хорошенькое личико.
  - Я же говорила! Оскорбления уже начались!
  - Ника! - Ричард строго погрозил ей пальцем. - Ты сама напросилась. Станислава заботится о тебе, и вправе рассчитывать на уважение.
  - Уважение?! А она вспоминает об уважении, когда обливает грязью Хавзу или орёт на меня? С какой стати я должна расшаркиваться перед хамоватой стервой! Да не будь я подружкой временного мага, Стаська давно бы уже прибила меня, а заодно и Хавзу! Мы ведь развратные, подлые твари, а она идеал из идеалов! Умница! Красавица! Моралистка и ханжа!
  - Ника!!! - в один голос заорали Станислава и Ричард. - Что ты себе позволяешь?
  - Ничего особенно! Всего лишь говорю то, что думаю!
  Поднос с тихим бряцаньем опустился на стол, а Стася сложила руки на груди и с ненавистью уставилась на девочку, словно перед ней сидел её заклятый враг.
  - Мерзкая, маленькая мразь! Если бы я знала, что ты такая дрянь, я бы оставила тебя в лапах работорговцев! Уж они бы тебя выдрессировали, как надо! Сидела бы сейчас в гареме и, как миленькая, ублажала бы похотливых мужиков!
  - Стася! - воскликнул Ричард. - Не нужно так говорить! Ника ещё ребёнок!
  - Вот сразу и повзрослела бы! - огрызнулась Хранительница. - Привыкла, что с ней возятся как с принцессой. Побыла бы немного рабыней, узнала б почем фунт лиха! И с камийской жизнью изнутри познакомилась! А то не нравится ей взаперти сидеть! Дрянь!
  - Успокойся, пожалуйста! - Ричард подошёл к Станиславе и обнял за плечи. - Ника очень переживает из-за потери дара и из-за Тёмы вот и срывается. Мы все сейчас нервничаем. И ты, и я, и она. Но давайте всё же возьмём себя в руки и попытаемся договориться!
  - Золотые слова, Ричи! - Вереника ехидно фыркнула и добавила: - Только легче договориться с разъярённым шырлоном, чем со Стаськой! Она же на голову больная! И слышит только себя! Мнение остальных - неправильное, потому что не её!
  Станислава побледнела от гнева, и инмарец, крепче сжав её в объятьях, шумно выдохнул:
  - Прошу тебя, Ника, перестань говорить Стасе гадости. Давай заключим временное перемирие! Пожалуйста!
  - Только ради тебя, Ричи, - усмехнулась девочка. - Но Стася тоже должна придерживаться мирных договорённостей. Сейчас придут Валентин с Хавзой, и мы можем обсудить условия нашего перемирия.
  Едва она закончила говорить, в столовую, словно по заказу, вошли землянин и камиец.
  - Легки на помине, - буркнула Станислава. - Почему опоздали? Уже десять минут второго!
  - Опоздание меньше четверти часа, не считается опозданием! - авторитетно заявил Валентин и хитро подмигнул Веренике: - Прости, детка, что задержались и оставили тебя на растерзание злой колдунье и её верному слуге. Надеюсь, они не сильно обидели тебя?
  - Мы с Хавзой уже привыкли терпеть Стасино хамство. Подумаешь, одним скверным словом больше, одним меньше... - философски заметила девочка. - Хорошо только одно: наша Стася согласилась на мирные переговоры.
  - Неужели?! - Валя недоверчиво уставился на Хранительницу. - Ты согласна предоставить нас самим себе?
  - Да! - Стася вырвалась из рук Ричарда и схватилась за Ключ. - Вы надоели мне хуже горькой редьки! Видеть вас не желаю! Убирайтесь!
  Она сжала в руках рубиновый камень, и Валентин, Ника и Хавза на миг растворились в воздухе, и вновь появились на своих местах.
  - Что за чёрт?! - Стася вновь сжала Ключ, и непокорная троица на миг исчезла и появилась снова.
  - Зря стараешься, - буднично заметил Валентин. - Магия временного мага тебе не по зубам, а жаль... Сейчас мы могли бы быть на пути в Ёсс! А так придётся ждать нашего сумасшедшего друга. Что ж, раз план "Исход" провалился, можно спокойно пообедать. Что тут у нас вкусненького? - Солнечный Друг шагнул к столу и приподнял крышку супницы. - Божественный аромат! Ты настоящая волшебница, Стасенька. В кулинарии тебе нет равных! С магией или без неё, ты готовишь настоящие шедевры! Присаживайся, Хавза! В ногах, как говорится, правды нет. Это и тебя касается, Ричи.
  Солнечный Друг ласково улыбнулся обомлевшей Хранительнице, уселся рядом с Никой и взял в руки пустой бокал. Осмотрев его со всех сторон, он горестно вздохнул и пробормотал себе под нос:
  - Зачем ставить на стол бокалы, если собираешься бороться с пьянством?
  - Это для морса, сока или ещё чего-нибудь безалкогольного, - объяснил Хавза, устраиваясь рядом с Валечкой.
  - А на десерт будут пирожные, вернее одно малю-ю-юсенькое пирожное. Муравей и тот не наелся бы! - недовольным тоном добавила Вереника, искоса наблюдая за Станиславой, которая в растерянности смотрела то на супницу, то на Валентина.
  - А что делать, дорогая, - сочувственно заметил землянин. - Тебя лишили сладкого, меня - спиртного, но не всё так плохо, как кажется. Только представь, какой праздник мы устроим, когда вернёмся в Ёсс. Тёма завалит тебя конфетами!
  - Лучше бы он мне магию вернул. Без дара я чувствую себя ущербной и обездоленной.
  - Как я тебя понимаю, родная! - воскликнул землянин и вперил строгий взгляд в Стасю. - Почему бы тебе ни попробовать вернуть нам магию с помощью Ключа?
  - Обойдётесь! - отрезала Хранительница. - В моём доме колдовать буду только я! Иначе это будет бардак, а не приличный дом!
  - Только не заводись, - отмахнулся Валентин. - На нет и суда нет.
  Но Стася уже завелась. Её изумрудные глаза гневно вспыхнули, щёки разрумянились, а губы сначала сжались в тонкую полоску, а потом разверзлись, и на Валентина хлынул поток обвинений и ругательств. Станислава припомнила и его вселенскую лень, и беспробудное пьянство, и беспардонное вмешательство в её жизнь, и то, что он увязался за ней в Лайфгарм и вечно путался под ногами. Валя с безмятежным лицом слушал её и кивал, мол, мели Емеля твоя неделя, но тут Стася недобрым словом упомянула мамочку... Даже Ричард не успел ничего понять: в мановение ока Солнечный Друг оказался рядом с бывшей женой и со всего размаха залепил ей пощёчину. Стася пораженно замолчала, а Валя прошипел, как разъярённый кот:
  - Про меня говори, что угодно, а маму не трожь! И мне плевать, что у тебя на шее Ключ, а за спиной лучший воин Лайфгарма! За маму - голыми руками разорву обоих! Ясно?
  Станислава невольно попятилась, а Ричард с изумлением воззрился на Валентина: обещание "голыми руками разорву" выглядело не пустой угрозой. "До чего же странная личность этот Солнечный Друг", - подумал про себя инмарец, а вслух примирительно сказал:
  - Ты... э... извини, она больше не будет. Погорячилась, с кем не бывает?
  Валентин смерил Станиславу оценивающе презрительным взглядом и, ни слова не сказав, вернулся на своё место.
  - Вы очень сильный человек, господин целитель, - с уважением произнёс Хавза и поклонился.
  Вереника рассмеялась.
  - Ты ещё с его мамочкой не знаком! Вот в ком таится настоящая сила. Даже мой Тёма её немного побаивается!
  - Ладно, Ника, забудем, - пробурчал Валентин и уставился в пустую тарелку. Он и сам не ожидал от себя такого. И дело было не в том, что он бросился на защиту мамочки - он никому и никогда не позволял оскорблять её - а в том, что он чувствовал: дойди дело до драки, он убил бы обоих - и друга, и бывшую жену. И магия здесь была не причём.
  Он слышал, как натужно скрипнул стул под тяжестью Ричарда, как звякнула половником Стася, начав разливать суп, как тихо заговорили между собой Хавза и Ника, а Станислава что-то негромко спросила у Ричарда. В ноздри заполз аромат душистого мясного супа, и Валентин, машинально взяв ложку, принялся за еду. Он до последней капли съел суп, потом второе, вкуса которого не почувствовал, выпил сок, кажется яблочный, и, на автомате переложив в тарелку Ники своё пирожное, поднялся и решительно зашагал к дверям.
  - Куда ты? Я должна рассказать... - начала было Станислава, но Ричард крепко сжал её руку.
  - Потом. За ужином расскажешь.
  Хранительница недовольно поморщилась, но сильная ладонь так нежно сжимала её руку, что заранее продуманная речь вылетела из головы и растворилась в прекрасных глазах инмарца. "Какой он всё-таки красивый и мужественный, - подумала она, глядя в лицо Ричарда. - Мягкий и ласковый. Заботливый, благородный и... совсем не такой, как мой брат!"
  - Хочешь, я помогу тебе вымыть посуду? - с улыбкой спросил Ричард, купаясь в изумрудных лучах Стасиных глаз. - А потом ты покажешь мне сад и огород, и дом тоже.
  - Конечно... - прошептала Хранительница. - Я покажу тебе всё, что ты захочешь!
  - Спасибо, - одними губами проговорил Ричард. Он чувствовал, что должен остановиться, убрать руку, отвернуться, и был не в силах сделать ни того, ни другого.
  Вереника и Хавза переглянулись, осторожно отодвинули стулья, выбрались из-за стола и на цыпочках покинули столовую.
  - Ну, дела! - воскликнула Ника, когда они с Хавзой оказались в коридоре. - Стаська окончательно пала в моих глазах! Ричи, конечно, замечательный, спору нет! Но Дима... это Дима! И променять его даже на Ричарда - бред! Это всё равно, что я изменила бы Тёмочке! А Ричи? Неужели безумие Хранительницы заразно? Он же побратим Димы, да к тому же женат! И Маруся у него - красавица и умница! Мечом владеет также хорошо, как Стаська пироги печёт! Идеальная королева для Инмара! Ужас, что творится! Надо Валю найти и всё ему рассказать! - Девочка засунула в рот, прихваченное с собой пирожное и липкой ладошкой схватила камийца за руку. - Идём скорее! Солнечный Друг должен знать, что происходит!
  - Конечно, - кивнул камиец. - Похоже, именно он здесь самый сильный, хотя по виду не скажешь. Так что, ему решать все проблемы!
  Они нашли Валентина возле кустов малины. Землянин обрывал крупные, сочные ягоды и аккуратно складывал их в привязанную к поясу корзинку.
  - Явились, не запылились, - проворчал он. - Давайте-ка за работу, а то я до вечера по кустам ползать буду! Терпеть не могу ягоды собирать, но отступать от плана - последнее дело! Так что...
  - Валя! - Ника не стала дослушивать его ворчание. - Стаська и Ричи сошли с ума! Оба!
  - Ну это не новость, - хмыкнул землянин, внимательно разглядывая ягоду. - Малина замечательная ягода, но червяков в ней - кошмар! Каждую ягодку осматривать приходится...
  - Да подожди ты со своей малиной! Стаська с Ричардом вот-вот в объятья друг другу падут, а ты с какой-то дурацкой ягодой возишься!
  - И вовсе она не дурацкая! - обиженно заметил Валентин. - По моим расчётам малина быстрее всех забродит. Думаю, уже завтра к обеду бражка готова будет! Напьюсь, и...
  - Но Дима его убьёт! - воскликнула Ника. - Стася всё для него! И разбираться он не будет! Раздавит, как клопа! Ричи почти предал его!
  Валентин внимательно посмотрел на взволнованную, перемазанную кремом мордашку девочки и перевёл взгляд на Хавзу:
  - Знаешь, дружище, иногда мне кажется, что Камия идеальный мир. Взять хотя бы ваших женщин. Пикнуть без разрешения не посмеют! А эта прицепилась как репей и не отвяжется, пока своего не добьётся! Никакого уважения к старшим! А всё почему? Дружок у неё временной маг! Такой же неуправляемый и своевольный! Два сапога - пара, одним словом!
  - Ну... - протянул Хавза, подыскивая слова для ответа. - Ника просто волнуется за друзей.
  - Ясно. - Валентин вылез из малинника, уселся на траву, поманил к себе Веренику и, когда та нехотя приблизилась, ласково спросил: - Ну и что мы надулись, как мышь на крупу? Ничего у них не получится, детка. Стася, может, и прыгнула бы к нему в постель, но Ричард слишком благороден, чтобы завести шашни с невестой побратима. Так и будут виться вокруг друг друга. А потом вернётся Дима, и Стаська тотчас ему на шею бросится. Боится она его, как чумы.
  - Боится?! - изумилась Ника. - А что ж его бояться-то? Он добрый и ласковый! А какие конфеты делает... Объеденье! Помню, когда я была его женой, он заботился обо мне лучше родного отца! Не понимаю, как можно его бояться?!
  - Вот и не надо ничего понимать. Просто поверь: Стася - трусиха, Ричард - воплощение благородства. Ничего у них не выйдет! А если я с душещипательными разговорами к ним полезу, они, не дай Бог, назло решат сделать и в объятия друг другу бросятся, ведь влюблённые это большие дети!
  - А... - Ника задумчиво почесала кончик носа и вздохнула. - Надеюсь ты прав, Валя. Очень надеюсь.
  - Вот и славно! А теперь за работу, друзья мои! - Солнечный Друг потрепал Нику по волосам и подмигнул Хавзе. - Зря мы что ли с тобой дрожжи и сахар у Стаськи стащили?! Всё в дело пойдёт! Бражка получится - пальчики оближешь!
  - Ну-ну, - хмыкнул камиец и улыбнулся, вспомнив, как два уважаемых человека, словно мелкие воришки, обшаривали кухню в поисках сахара и дрожжей. - Вот уж не думал, что в расцвете лет брошу торговлю и займусь мелким воровством!
  - Ерунда! В Камии разбойники в чести. Взять хоть Ричи с Машей. Мечами месячишко-другой помахали, сотню-другую народу положили, и пожалуйста! Камийская мечта! Уважение, почёт, своё дело в Ёссе! Не жизнь - малина! Кстати, о малине. Берите тару и вперёд! За работой будем беседовать. - Он указал на корзинки, повешенные на ветку яблони, и Веренике с Хавзой ничего не осталось, как привязать их к поясу и следом за Валей залезть в малинник.
  Увлечённые разговорами, ягодники не заметили, как к кустам подошёл Ричард. Несмотря на свои отнюдь немаленькие размеры, инмарец умел передвигаться почти бесшумно, не хуже опытного охотника или вора. Некоторое время он наблюдал за ягодниками, а потом громко кашлянул, привлекая их внимание. Хавза вздрогнул от неожиданности и настороженно уставился на затянутую в чёрную кожу фигуру. Ника же дружелюбно помахала Ричарду розовой от малинового сока рукой, а Валентин широко улыбнулся:
  - Привет, Ричи. Какой ветер занёс тебя к труженикам ягодного фронта?
  - Всё шутишь? - набычился инмарец. - Между прочим, Станислава заметила пропажу и послала меня сказать тебе, что если ты добровольно не вернёшь ей дрожжи и сахар, она применит силу.
  - То есть, ты принёс нам ультиматум, - усмехнулся Солнечный Друг. - А сам-то как думаешь, опустился бы я до воровства, будь в этом доме выпивка?
  Ричард мысленно застонал: вести переговоры с болтливым и хитрым землянином у него не было ни желания, ни сил. И всё же он попытался:
  - Я ещё раз хочу напомнить тебе, Валя, что мы находимся в гостях у Станиславы. Это её дом, и мы как люди вежливые и цивилизованные должны соблюдать порядки, заведённые в нём.
  - Верно, - согласно кивнул Валентин. - Только давай договоримся о терминах и определим основные положения нашего договора. Для начала обсудим термин "гость". Моё толкование этого слова таково: гость это человек, добровольно приехавший навестить кого-либо куда-либо и имеющий возможность в любой момент покинуть гостеприимное место. Так вот, мы не подходим под это определение. Меня сюда нагло выкинули, а Хавзу с Никой Стася пленила. Так что, мы, увы, не гости. Мы сюда не рвались и уйти не можем!
  - Но это всё равно дом Стаси, - начал злиться Ричард.
  - И это вопрос спорный! - улыбнулся Солнечный Друг и назидательно вскинул палец. - Камия и вся камийская земля принадлежит повелителю Камии, то есть Артёму. Может ли Станислава представить нам документы, подтверждающие её право на землю и строения? Боюсь, что нет. А это означает, что произошёл самовольный захват земли и несанкционированное строительство жилых и нежилых помещений. Таким образом, всё это добро подлежит конфискации в казну правителя, а Станислава будет осуждена за самоуправство. Надеюсь, что Тёма не станет очень уж сильно зверствовать и ограничится небольшим денежным штрафом.
  - Чушь! - рыкнул инмарец, трясясь от злости. - Станислава...
  - Подожди, Ричи, я ещё не закончил, - перебил его Валентин. - Мы же, как ты отметил, цивилизованные люди и должны относиться с уважением, как друг к другу, так и к законам мира, в который занесла нас судьба. А по законам Камии Станислава как представительница женского пола является рабыней и...
  - Заткнись! - взревел Ричард. - Как ты смеешь называть Хранительницу рабыней?! Она свободна!
  - Это в Лайфгарме, - невозмутимо заметил Валентин. - А в Камии у неё должен быть хозяин. Назови мне хотя бы одну свободную камийку, и я тотчас верну Стасе дрожжи и сахар, а не назовёшь - ничего не получишь. Согласен?
  - Маруся! - выпалил инмарец.
  - Извини, но хозяин Милены Маквелл сам принц Камии. Какие ещё варианты?
  Ричард обалдело уставился на Солнечного Друга, потом плюнул на землю и круто развернувшись направился к дому.
  - А если она сама сюда явится? - с тревогой глядя в спину инмарцу, спросил Хавза. - Эта женщина не слышит никого, кроме себя. И ей уши песком не засыплешь!
  - Не явится! - ухмыльнулся Валентин. - Ричи предпочтёт худой мир, чем добрую ссору, и сумеет уговорить Стаську оставить всё, как есть. Дипломат из него, конечно, никакой, но сердечная привязанность... В общем, малины нам хватит. Операция "Бражка" переходит в решающую стадию, дамы и господа!
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"