Как и любой чиновник, пятый прокуратор Совландии Га-Ноцри был рабом великого множества Уставов, Регламентов и прочих руководящих документов. И если в Церемониальном Уставе написано, что прокуратор должен представать перед подсудимыми в белом плаще с кровавым подбоем, то так оно и будет. По слухам плащ этот был изготовлен из человеческой кожи. И, в общем-то, слухи эти были вполне правдивы, хотя, конечно, никто не сдирал кожу с усмиренных, но не покорившихся мятежников-сепаратистов на Плутоне, где год назад Га-Ноцри высадился во главе двух полных легионов генетически усовершенствованных солдат-сардукаров. Регенерационные клиники Солнечной системы производят достаточно трансплантатов, в том числе и кожи, чтобы сделать последнюю еще и материалом для портных.
Судебные разбирательства производились в специальной зале спешно восстановленного Дворца Наместника Совландии. Размеры помещения были таковы, что две команды тиранозавров-баскетболистов не чувствовали бы себя здесь стесненными. В таких местах человек явственно ощущает свою ничтожность - как и всякая империя, Гегемония Солнечной системы не скупилась на создание образа величия в умах подданных.
Наемные слуги из числа местных земляных установили похожее на королевский трон кресло Судьи Гегемонии на специальное возвышение в центре залы и удалились. Прокуратор занял свое место и дал знак ввести арестованного.
Командир центурии спецназа Двенадцатого Молниеносного легиона Марк по прозвищу Крысобой ввел с Зал Суда маленького худого человека в лохмотьях. Арестант выглядел жалким карликом рядом с закованным в боевой панцирь гигантом-центурионом.
Крысобой явился в Зал Суда с полным боевым вооружением, как будто собрался на штурм крепости мятежников: на широком поясном ремне в специальных ножнах - два сверхострых коротких меча, в плечевых захватах - автоматические пистолеты, в креплениях бронекостюма на запястьях и локтях - миниатюрные реактивные гранатометы, из-за правого плеча торчит ствол крупнокалиберной штурмовой винтовки. Прокуратору порой казалось невероятным, что один человек может таскать на себе столько оружия. Подразделения Звездной Стражи, и особенно отряды специального назначения, обладают колоссальной огневой мощью, но, к счастью, легионерам редко приходится ее применять - обычно вполне достаточно парализаторов, дубинок и других полицейских средств усмирения. Хотя Га-Ноцри на Плутоне не раз лично убеждался в военной эффективности воинов-сардукаров.
Грозный боевой механизм по имени Марк Крысобой производил на арестованных невероятное впечатление - компьютер едва успевал записывать и анализировать показания. Кроме того, гигант-легионер выполнял роль телохранителя прокуратора. В случае крайней необходимости, если бы уцелевшим после зачистки города сторонникам задержанных мятежников, каким-то фантастическим образом удалось преодолеть внешние посты вокруг Дворца Наместника, центурион стал бы для Га-Ноцри последним щитом. А в том, что Марк Крысобой готов отдать за него жизнь, прокуратор не сомневался - преданность сардукаров Гегемонии была абсолютна.
Но была и другая роль, которую иногда приходилось выполнять Крысобою, и о которой знали лишь прокуратор и его секретарь. Грандиозный арсенал воина создавал у особо отчаянных преступников иллюзию доступности оружия, и, если это было нужно Гегемонии Солнечной системы, центурион убивал врагов государства 'при попытке к бегству' или 'при защите должностного лица Гегемонии'. Со всеми необходимыми доказательствами - все допросы тщательно фиксировались на видео и в случае необходимости становились достоянием общественности (разумеется, после тщательной цензуры и редактирования).
Уничтожали преступников не в политических целях - современные методы наказания избавляли власть от необходимости в подобных методах борьбы с оппозицией, а в рекламных - готовность жестоко, хотя иногда и не совсем законно, покарать индивидуумов, вызывающих резкое неприятие общества, всегда воспринималось последним с большим восторгом, нежели заумные рассуждения о гуманизме и правах человека.
***
- Твое имя? - лениво спросил прокуратор. Разбирательства смертных приговоров Земного Синклита длились уже неделю, и ужасно надоели полководцу ставшему волею судьбы и Гегемонии судейским.
Арестант расправил плечи и хотел, было кинуть в лицо прокуратору какой-нибудь лозунг - что-нибудь вроде 'Смерть оккупантам!' или 'Долой Гегемонию!'. Но Га-Ноцри, наученный опытом предыдущих разбирательств, едва заметно пошевелил мизинцем и рука Марка Крысобоя в тяжелой латной перчатке легла на плечо жалкого оборванца. Мятежник сразу же сник - понял, что здесь не митинг и вокруг нет толпы, способной оценить его муки и подвиги.
Все вы такие современные революционеры - борцы за идеи, с усталым равнодушием подумал Га-Ноцри, - ломаетесь как хворост. Еще никого из виденных за эту неделю людей, признанных Синклитом Земли отъявленными бунтовщиками, Марку Крысобою не приходилось отводить в специальное помещение с хорошей звукоизоляцией и объяснять, как должно разговаривать с Судьей Гегемонии. Вполне хватало устрашающе воинственного вида центуриона и грозной славы самого прокуратора.
- Ну что же Иосиф Каиафа, послушаем, в чем тебя обвиняет Земной Синклит, - Га-Ноцри приготовился выслушать речь секретаря.
Питер де Вриз - личный секретарь прокуратора, как и Марк Крысобой, принадлежал к числу генетически усовершенствованных людей. Оба они были выращены в клиниках 'Дивного мира' - генно-инженерной корпорации, поставляющей Гегемонии слуг с заданными характеристиками. И хотя в личном деле секретаря говорилось о его принадлежности к бракованной партии, справлялся он со своими обязанностями блестяще. Питер де Вриз также выполнял роль положенного Га-Ноцри по штату советника - прокуратор в бюрократической иерархии Гегемонии Солнечной системы должность не из последних.
Советник-секретарь пугал иных заключенных даже сильнее чем грозный воин Марк Крысобой, хотя имел вид весьма невзрачный. Слегка не симметричное лицо - одна бровь чуть выше другой, кривой рот (возможно, тот самый брак, о котором предупреждала фирма-производитель), не делало его особенно страшным, скорее просто некрасивым. Но стоило этому высокому, худому человеку более всего похожему на сутулый скелет в древнем сером костюме подойти к особо упрямому арестанту и, сделав прозрачными 'стекла' очков-мониторов, взглянуть ему в глаза как человек ломался, словно лишался некоего внутреннего стержня. Допросы, проводимые Питером де Вризом, были всегда результативны - его 'клиентам' казалось, что за ними явился кто-то из отряда демонов смерти. В некотором смысле так оно и было - прокуратор знал, кого брать в свою команду.
***
- Арестованный Иосиф Каиафа, обвиняется в мятеже против Верховной Власти Гегемонии Солнечной системы, - де Вриз говорил по обыкновению не громко, но, благородя аудиосистемам Зала Суда, все его отлично слышали.
Обладавшему абсолютной памятью советнику прокуратора было достаточно лишь раз взглянуть на любой текст, чтобы навсегда запомнить его - после почти пяти десятков разобранных дел стандартное обвинительное заключение знал наизусть и сам прокуратор. Следователи и судьи Синклита Земли не отличались оригинальностью - дела всех подсудимых были похожи даже в деталях.
Как и все арестованные земной полицией мятежники Каиафа распевал с пьяной толпой крамольные песни - 'Союз нерушимый' и 'Боже царя храни', наносил трудно смываемой краской надписи на стены старинных охраняемых законом зданий и особенно отличился при поджоге Дворца Наместника Совландии. Если бы при пожаре не погибли два солдата из охраны Наместника (кстати, они были пьяны и сгорели заживо главным образом из-за своей глупой, порожденной алкоголем, смелости) и если бы местные органы самоуправления не решили перестраховаться и лишний раз доказать свою лояльность Верховной Власти, то наверняка ничего и не было бы, раздраженно подумал Га-Ноцри. И уж точно ему бы не пришлось бы сидеть в этом глупом (и очень неудобном) кресле и разбирать эти глупые дела.
Для прокуратора бунт в Совландии был лишь досадной вспышкой массового безумия среди самой бесполезной части населения Гегемонии. Получающие от государства жизнеобеспечивающий минимум, бездельники (кстати, составляющие девяносто процентов населения Солнечной системы), просто не знают чем заняться. Эти люди обычно ни разу в жизни не покидали поверхности родных планет, и поэтому жители свободного пространства именовали их земляными или когда хотели подчеркнуть свое презрение - троглодитами.
'Иосиф Каиафа. Посмертный сын жителей свободного пространства Гегемонии - родители погибли в пятой внесистемной экспедиции. Участник двух подобных полетов. Работал над проблемой 'прокола пространства' в лаборатории Деймоса. Два года назад переселился на Землю и покинул службу. Генетических модификаций не имеет'. Встроенный в одежду мобильный компьютер через миниатюрный наушник нашептал Га-Ноцри все, что тому, по мнению секретаря, необходимо было знать о подследственном. Но вопреки обыкновению экспресс-досье лишь запутало прокуратора, - в рядах земляных оказался житель космоса.
- Иосиф Каиафа. Странно видеть человека с таким именем среди Иванов и Федоров, особенно если последние одержимы национальной идеей, - произнес Га-Ноцри, прослушав экспресс-досье оборванца.
На этот раз Марку Крысобою не пришлось усмирять вспышку героизма, хотя Га-Ноцри уже приготовился дать сигнал легионеру - прокуратор дал Каиафе не плохой повод произнести пару громких фраз об интернациональной борьбе с тоталитаризмом. Маленький оборванец ответил коротко, ясно и без лишних эмоций, как будто находился на научном совещании, а не в Зале Суда:
- Хотя моя семья и сохранила некоторые национальные особенности и традиции, мы слишком долго жили на это земле - моя родина здесь, прокуратор. Если под Родиной понимать не великую империю, а просто место, где родился и где жили твои предки...
***
Вызвав на очки-мониторы часы, Га-Ноцри удивился - разговор с Иосифом Каиафой длился уже целых полчаса. А у прокуратора обычно уходило вдвое меньше времени на то что бы разобраться в деле арестованного и заменить публичную казнь через повешенье (а именно таким архаичным способом мудрецы из Синклита Земли предлагали Судье Гегемонии переправлять бунтовщиков в мир иной) на ссылку в Пояс астероидов. Империя должна демонстрировать своим подданным не только величие, но и гуманность - такой совет дал Га-Ноцри после его назначения в Совландию глава Департамента Внутренних Планет. А сами ссыльные скоро поймут, что судьба им подкинула счастливый билет, - далеко не каждому земляному удается стать жителем свободного пространства.
Однако, пожалуй пришла пора сказать пару слов для протокола:
- История еще не знала власти более прекрасной, чем власть Гегемонии Солнечной системы! Недаром же ее именуют Гегемонией Человека!
Га-Ноцри знал, что в случае необходимости он может быть неплохим актером - патриотическая тирада в его устах прозвучала весьма натурально. Сейчас прокуратор скорее походил на пламенного трибуна времен какой-нибудь революции, чем на бесстрастного представителя Верховной Власти. Га-Ноцри даже не заметил, как вскочил со своего кресла-трона...
Играть роль патриота для Га-Ноцри было не сложно - он просто в нужное время произнес то, что думал. Человек может быть идеальным инструментом лишь в том случае если верит в свою правоту...
Сейчас знаменитый полководец более всего соответствовал легендарному образу грозы врагов Гегемонии. Но слова прокуратора у арестанта вызвали лишь улыбку. И улыбку скорее печальную, нежели презрительную.
- Кстати, раз уж речь зашла о твоей Родине, - продолжал Га-Ноцри, вернувшись в свое кресло, - разве есть страна более пострадавшая от мятежей, восстаний и бунтов? И разве история этой страны не есть строительство империй, а Гегемония - не самая великая империя всех времен и народов?...
- Империя! Какое восхитительное слово - я бы даже назвал его вкусным. Его так приятно произносить - произносишь его и испытываешь чувство сопричастности с чем-то значимым и величественным, - Каиафа говорил неспешно и с легкой иронией. Но в голосе его было нечто, что не дало прокуратору прервать монолог, - возможно, это была все та же вера в свою правоту. - Произнося это слово, я представляю марширующих на битву легионеров Древнего Рима, атакующие противника под градом шрапнели плотные ряды французских гвардейцев Наполеона, страшным штыковым ударом стирающих врагов с лица Земли гренадеров русских царей. Империя для своих поданных это, прежде всего, сила и мощь. И Гегемония не исключение - достаточно взглянуть на воинов Звездной Стражи.
Арестант кивнул на застывшего подле него Марка Крысобоя. Могучего воина сейчас вполне можно было принять за статую.
По медленной речи Каиафы Га-Ноцри понял, что тому нелегко даются красивые слова, - прокуратор со свитой мало походили на научный совет, а тема разговора была далека от проблем решаемых современной физикой. Ученый ставший бунтовщиком замахнулся на нечто более сложное и серьезное, чем 'прокол пространства'.
- Ассоциации с армией - не дань моему инфантильному милитаризму, ведь империя это армейский устав, распространенный на все общество... Скажите, мой господин, почему люди из века в век проливают кровь ради каких-то империй? Кого делает счастливее эта сила и мощь?
Иосиф Каиафа замолчал, ожидая ответа. И Га-Ноцри ответил цитатой из учебника психоистории - книги наверняка знакомой и физику-мятежнику.
- Империя это пирамида - самая устойчивая структура. А любое общество стремится к стабильности. И именно империя позволяет наиболее эффективным образом сконцентрировать силы общества для решения возникающих перед ним задач. А счастье - категория личная, а не социальная.
Почему же тогда все империи рано или поздно разваливаются, хороня под своими обломками и тех, кто был за и тех, кто был против? - прокуратор ждал этого вопроса, но не дождался. Ведь ответ содержался во все том же учебнике психоистории. Да и слова Га-Ноцри вполне могли служить логическим завершением маленькой социально-философской дискуссии.
***
Вопреки обыкновению секретарь-советник не дал однозначного совета. Вместо того, что бы просто поставить запятую во фразе 'казнить нельзя помиловать' Питер де Вриз прислал прокуратору, обильно сдобренные ссылками на историю, пространные рассуждения о роли публичных экзекуций в создании легендарных личностей, и влиянии последних на судьбы империй.
Неужели этот жалкий оборванец, выглядевший просто ничтожеством рядим с гигантом центурионом, - мессия эпохи космических полетов? Пока Га-Ноцри не услышал никаких откровений, одни лишь трюизмы...
А Каиафа продолжал смущать прокуратора банальными истинами:
- Прочтя мое досье, вы наверняка хотели бы спросить о причинах моего участия в этом глупом бунте. Цель моя, разумеется, была высока и благородна... Всю жизнь, начиная с самого рождения, мне твердили, что Гегемония Солнечной системы несет счастье роду человеческому. И я должен сыграть свою роль в этом великом деле. И поначалу это казалось правдой. Хотя нет, это и было правдой - одной из правд. Моя работа была полезна и интересна, - мы готовились дать людям звезды. Но вот вопрос - нужны ли людям звезды?...
Мысленно проклиная разом всех революционеров, философов и прочих романтиков, вдруг потерявших цель в жизни и решивших выплеснуть вовне грязь своих душ, Га-Ноцри обратил свой взор к усмиренному городу. Огни пожарищ давно угасли, люди с улиц разошлись по домам - в Империи, которую прокуратор ценил превыше всего вновь был покой...