И вся-то наша жизнь есть сослагательное наклонение
Есть на Бульварном кольце много уютных местечек. Выбрав одно из них, Игорь купил мороженое и, неторопливо пройдясь по брусчатке, опустился на скамейку, рассчитанную на три, максимум четыре персоны. На противоположном конце скамьи сидел мужичок и перочинным ножом строгал кленовую палочку.
Мужичок, как мужичок, лет сорока - не более. Лицо сухое, в меру интернациональное, как у автора этих строк, рубашка с короткими рукавами, воротничок-стоячком, пуговки на вострых кончиках - по моде сегодняшнего времени. В общем и целом - ничего особенного, если б не Victorinox, замечательный по количеству ножей и прочих атрибутов карманного складенца.
Строгал - и время от времени бросал взгляд на видеоэкран величиной в billboard, расположенный на ближайшем здании. На экране транслировалась очередная тягомотина, называемая птичьим прозвищем ток-шоу.
- Нет, ну уши вянут слушать эту белиберду! - воскликнул мужичок. Тяга его к общению не вызывала сомнений. Игорю, однако, было не до полемики: быстро тающее мороженное занимало его внимание... - но тут на огромном экране показался ведущий первого канала Владимир Познер - выскочил, как чёрт из табакерки, узрев которого мужичок матюгнулся: "Бибит твою разбибит!" и трижды сплюнул через левое плечо.
- И как же он похож на Каиафу! - одно лицо, манеры и эта гримаса, выдаваемая за улыбку!
- А с чего вы взяли, что он похож на Каиафу? - удивился Игорь, покончив наконец-то с пломбиром. - Ни одного изображения этого прошмандовца, насколько мне известно, не сохранилось.
Мужичок внимательно посмотрел на собеседника, оценивая оппонирующие перспективы, и, видимо, признав оные, отбросил палочку в сторону, спрятал многофункциональный Викторинокс в карман и, наконец-то, решился на полемику.
- Молодой человек... - начал он.
- Не такой уж и молодой, - не согласился с ним Игорь.
- По мне все люди молодые, даже убелённые сединами старцы, - сказал мужичок. - Так вот, молодой человек, мне ли не знать Каиафу и его славное криминальное прошлое, о котором в своё время громогласно шептался Ершалаим - по другому наши люди не умеют. А видел я его впритык, вот так, как тебя - глаза в глаза, когда он отпускал на волю отпетого мерзавца Вар-равви...
- Вар-равви?!
- Вар-равви.
- Глаза в глаза?
- Глаза в глаза.
- Две тысячи лет назад? - с ехидцей в голосе поинтересовался Игорь.
- Именно! именно! - вскричал мужичок. - Две тысячи лет кануло с тех пор, а помню почему-то словно вчера произошло это событие.
- Ну, не знаю, не знаю, - с сомнением в голосе произнёс Игорь... - и тут догадка промелькнула в его глазах.
- Так может вы тот самый мужчина?..
- Ну наконец-то, - сказал незнакомец. - Наконец-то, а я всё гадал, когда же на тебя снизойдёт озарение Божие. Дождался.
- И доказать можете, что вы и есть тот самый Агасфер? - насмешливо вопросил Игорь.
- А я должен это доказывать?
- Как же без доказательств? Эдак каждый прохиндей назовёт себя Агасфером.
- Неужто я похож на прохиндея? - удивился "тот самый мужчина".
- Нет, но...
- Вот то-то и оно, что "но". Так что верь на слово - других доказательств у меня для тебя нету. Сейчас я, правда, живу под другим именем - ты должен понять почему, как и то, что я неоднократно менял прозвища как по собственной инициативе, так и подчиняясь проискам недоброжелателей. Некоторые из них именуют меня Каином, который убил брата своего Авеля. И вот, что я скажу по этому поводу: идиотизм - самый ходовой товар в подлунном мире.
Какое имя носил я изначально - забыл начисто. Помню, что провёл детство среди верблюдов, баранов и ишаков. И был счастлив.
Какое имя ношу ныне не скажу, потому как незачем.
- А как вам прозвище "Вечный жид"?
- Ну вечный - и вечный. Что ж теперь застрелиться? Не дождутся! - Хмыкнул. - А Вечного Жида, помнится, зарубили петлюровцы, и было это аккурат в 1919 году - да, да, да - читайте "Золотого телёнка", где парочка советских писателей-изыскателей много чего насочиняла, и обо мне, как видите, не забыла.
- А ничего, если я задам вам ещё несколько вопросов?
- Задавай, почему нет?
- История с Иисусом истинная или фейк?
- Божескую сущность Иисуса я действительно не признал, - сказал Агасфер, - думал очередной самозванец. Много их крутилось под ногами и каждый мнил себя мешихой - вот я и обмишурился. Так бывает и очень часто: считаешь ангел во плоти, а оказывается сволочь. И наоборот.
Я ведь вслед за ним отправился на Голгофу. И не я один - множество ротозеев следовало за процессией. Так что видел всё собственными глазами - и то, как разбойников прибивали к крестам (кресты, кстати, были V-образные), и то, как он стоял в отдалении, дожидаясь своей очереди. И когда настал его черёд, оборотился к нам и промолвил: "Увы, чада мои, - и вам увы, и мне увы". А больше ничего не сказал...
Плакал...
Все другие его слова выдуманы.
А вечером явился ко мне архангел Михаил, с которым я был знаком с незапамятных времён, и заявил, что "Бог не фраер и обо всём, дескать, ведает". После этих слов я понял, что моя судьба решена.
- С каких таких незапамятных времён? - удивился Игорь. - Что это за времена такие?
- Те самые, - сказал Агасфер. И улыбнулся. После чего опять обратил внимание на billboard. - Нет, ну очень похож, словно одна мама родила.
И тут Игорь возжелал задать вопрос, который давно интересовал его.
- Если вы действительно жили в то время, объясните нелепицы, связанные со строительством храма Соломона. Пишут: восемьдесят тысяч каменотёсов работало в горах, семьдесят тысяч носили камни для основания дома и тысяча триста начальников - офонареть! - надзирали за работами. Три года заготавливали материалы.
Семь лет продолжалось строительство. Храма получился на славу...
И всё бы ничего, если б не одно "но": размеры святилища вызывают недоумение: длина его составляла 30 метров, ширина - 10, высота - 15. В современных единицах измерения, разумеется. Таким образом площадь застройки не превышала 300 квадратных метров. В общем и целом любая подмосковный усадьба смотрится по сравнению с ним величественным дворцом.
Представляю многотысячную армию строителей, копошащуюся на сооружение объекта размером с коттедж на Рублёвке! Бригада из 10 современных рабочих построит такое здание за полгода или, по крайней мере, за год.
- Ты прав, в описании строительства действительно бросается в глаза несуразица. Тем не менее поверь, когда я его возводил, это был такой геморрой, что вспоминать не хочется! - "Так это вы его возвели?" - в очередной раз удивился Игорь. - Ну, а кто же ещё? Я, естественно. - "Но вас ещё не было?" - Как это не было? Я же вечный. - "Вечным вы стали после встречи с Иисусом, а до него вас вроде как не было. Нет вы, конечно, были, но не в бессмертном качестве, а наравне со всеми живущими в то время". - И, тем не мене, под именем Адонирам мне довелось начальствовать на стройке. - "Второй храм тоже вы?" - Нет, я наотрез отказался работать на Ирода, не по нраву мне был этот деятель, и я несколько лет скрывался от него в тихих заводях Римской империи.
Ну, а что касается количества рабочих, каменотёсов, начальников, то это описание представляет кальку со строительства египетских пирамид, то есть имеет место перенос тамошних реалий на израильско-иудейскую почву. В общем, обычная путаница. - "И кто путает?" - Да все, кому ни лень, и в первую очередь те, кто с удовольствием кромсал и калечил библию. Ни над одной книгой не изгалялись так безбожно, как над священным писанием. Раскольник Лютер, например, с упоением калечил её на радость почитателям и последователям. И не только он. За последние сто лет библия подверглась трём ревизиям. Ныне даже к изменённому варианту Лютера восходит едва ли две трети текста. Методу Лютера следовали писатели. Томас Манн переписал лакомую часть библейской истории. Выправил, вытравив лишнее. "Иосиф и братья" называется этот труд.
А я тебе так скажу: выхолощенная правда уже не правда, а ложь. Хотя, по моему мнению, любая истина закабаляет человека. Он носится с ней, как с писанной торбой, не представляя кому всучить. Мало кому она надобна сегодня. Торба, кстати, превратилась в короб для доставки курьерами, о которых так проникновенно писал Гоголь: "Тридцать пять тысяч одних только курьеров!" Я и сам пару лет работал разносчиком пиццы, пока однажды не шлёпнулся с велосипеда, едва не свернув себе шею.
Ну, о священном писании больше распространяться не буду, а расскажу, как появились на свете такие чудеса древнего мира, как египетские пирамиды. Первой я построил пирамиду Джокера.
- Вы?! - вскричал Игорь.
- И соорудил я её под именем Имхотепа, - сказал Агасфер. - На этой стройке мною были отработаны методы кладки тёсаных камней. Египтяне оценили мои заслуги, провозгласив сыном бога Птаха, покровителя искусств и ремёсел.
Следующей была Розовая пирамида фараона Снофру в Дахшуре. По своим размерам она уступает только пирамидам Хеопса и Хефрена.
- Пирамиды Хеопса и Хефрена, надо понимать, тоже ваших рук дело? - с ехидцей в голосе поинтересовался Игорь.
- А чьих же ещё? - вопросом на вопрос ответил "тот самый мужчина" и снова улыбнулся. - Бытует мнение, что пирамиды сооружали рабы. На самом деле на стройках работали обычные египтяне, получавшие вполне достойную оплату. Такая вот картина - маслом, как у вас говорят...
В конце концов строительное поприще мне опостылело, я десятилетиями отлынивал от работы, но только когда разрушили Израиль, обрёл подлинную свободу, мыкаясь по белу свету в строгом соответствии с национальными прибабахами. Последние полсотни лет обитаю в России. Мне, признаться, импонировало Прокрустово ложе советской действительности. И сегодняшнее лихолетье тоже кажется интересней в сравнении с западным оцепенением.
- А можно задать вам интимный вопрос? - вопросил Игорь. - "Задавай". - Женщины у вас были? - "Были и есть, я же не праведник какой. Да и праведнику разреши - оприходует любую". - А дети, с детьми - как? - "Не до детей, знаешь ли, когда у тебя впереди вечность. Если честно, то я сторонился детей, держался и держусь отчуждённо. Думаешь легко смотреть, как они взрослеют, стареют на глазах, умирают в то время как ты и не думаешь меняться, оставаясь в одном и том же возрасте?
Надо признаться, что бабы в последнее время стали злыми и поджарыми. Впрочем, ещё царь Соломон утверждал, что среди 1000 женщин не найдёшь ни одной порядочной. Это он о своём гареме и легендарной Суламите в частности. Лучшие, отборные женщины, а вот поди ж ты...
- И ещё, - сказал Игорь, - и ещё: Иосиф Флавий утверждал, что евреи - древнейший в мире народ, а тот, кто это отрицает, либо невежда, либо завистник, либо антисемит. Я - ни первый и ни второй, только вот ведь какое дело: фараоны правили много раньше, чем был, согласно библии, создан мир.
- Я хотел бы снять документальный фильм, - сказал Агасфер, - который начинался бы такими словами: и случилось это за двести тысяч лет до сотворения мира. Во времена оно, точнее в до Адамовы времена...
Улыбка уже не сходила с его лица. Да и с какой стати ему было горевать? Прожил несколько тысяч лет - и "ещё будет".
- Я, признался он, отношусь с подозрением ко всем народам, в первую очередь, к тому, что зовётся еврейским. Отрекаться от него не собираюсь, но и особых симпатий не испытываю. Исчезновение десяти колен губительно сказалось на ментальности и судьбах иудеев: бесследной подобная катастрофа не остаётся. Можно по разному относиться к своему прошлому - отмахнуться от него невозможно.
И всё же, несмотря на тяжелейшие испытания, евреи сегодня вездесущи, ибо сумели сосредоточить все деньги мира в своих руках, так что другим народам остаётся терпеть, коли не получается перехватить бразды правления финансовой системой.
Смотрят, завидуют. Наливаются яростью. Им, однако, от этой ненависти ни жарко и ни холодно.
Высморкался из левой ноздри, потом из правой. В этой очередности была своя закономерность - многолетние привычки с кондачка не изживаются.
После чего обтёр руку о брюки и продолжил:
- Вот и вы, русские, завидушные настолько, что готовы похерить собственное государство, дабы припасть к ногам западных прихлебателей. Сами не знаете чего хотите. И то вам не так, и это не эдак!
А тебе лично я так скажу на прощание, произнесу напутственное слово: с дураками не связывайся, а умные тебе вряд ли встретятся, и будешь ты всю жизнь идти словно по минному полю. Помни, что обстоятельства сильнее нас, но не настолько, чтобы раздавить или размазать. Приспосабливайся, а там - как получится...
От предложения ещё раз встретиться заложник вечности решительно отказался:
- А зачем? Как говорят у вас, на фиг? - И пояснил: - Тяжело, конечно, без общения. А с другой стороны, если узнают кто я, поедом съедят - по нынешним временам это запросто. По ток-шоу затаскают. Или засудят - не те, так эти - и за Иисуса, и за Авеля, и за Храм, который соорудил, и за его разрушение. Трудно сказать за что. Ну их всех на... - И тут он произнёс ругательное словечко с такой изящной дикцией, как не матерится ни один народный артист, осыпанный государственными наградами.