Эгей, афинский царь, был женат несколько раз, но детей у него не было.
Однажды он гостил у Питфея, трезенского царя, и тот, гостеприимства ради, подложил ему в постель собственную дочь Эфру.
Эфра когда-то была обещана Беллерофонту, но, как говорится, не сложилось, и теперь она пребывала в девичьем состоянии со всеми нюансами этого непереносимого статуса. Когда Эгей уснул, она поспешила в храм премудрой Афины, где отдалась первому же мужчине, заглянувшему на огонёк. Именно Эфра, рассказывают, установила обычай, согласно которому трезенские девицы занимаются храмовой проституцией в ожидании выгодного супружества.
Эгей был пьян и наутро ничего не помнил, но согласился стать отцом ребёнка, если таковой вдруг появится у Эфры.
"Отцом на всякий случай" следовало бы назвать Эгея.
В подтверждение своих слов он оставил Эфре сандалии и меч, спрятав их под скалой, получившей в народе название "скалой Тесея".
Дедушка Питфей взрастил внука, распуская слух, что отцом ребёнка является Посейдон.
Обычное дело - у людей всегда и во всём виноваты боги, даже если они понятия не имеют об их существовании...
Как же тяжело жить безбожникам!.. Пенять не на кого.
Когда Тесей вырос, Эфра показала ему место, где были спрятаны воинские атрибуты его отца - того, что "на всякий случай". Тесей отодвинул плечом скалу, вес которой составлял полторы сотни талантов, надел сандалии, подпоясался мечом и отправился в Афины.
Путь сына храмовой проститутки не был усеян розами, зато имена преступников, получивших заслуженное наказание, вошли во все мифологические справочники.
Первым стал Перифет, сын Посейдона. У него была огромная железная палица. Он развлекался тем, что убивал путников. Тесей прикончил Перифета, присвоил его металлическое оружие и, став подобен Гераклу, отправился дальше.
В самом узком месте Истма, где сразу видны и Коринфский, и Саронический заливы (Коринфский слева, Саронический - справа, если идти на север, или Саронический слева, а Коринфский - справа, если идти на юг), разбойничал Синис, ещё один сын Посейдона. Его забава заключалась в том, что он сгибал сосны, привязывал к ним людей и, отпуская, разрывал пополам. Тем же способом разделался с ним Тесей.
В Кроммионе он убил дикую свинью Фаю, которую вскормила ветхая старушка с тем же именем. Это было самое симпатичное порождение Ехидны [1]. Местные жители очень горевали, узнав о её скоропостижной кончине.
На отвесной скале, далеко выдающейся в море, его поджидал разбойник Скирон, очередной сын Посейдона и очередная жертва Тесея. Восседая на скале, Скирон вынуждал проходивших мимо странников мыть ему ноги - задолго до того, как этот обычай вошёл в перечень христианских добродетелей, и в самый неожиданный момент сталкивал несчастных в море. Тесей не стал церемониться со Скироном, поднял его над головой и швырнул вниз.
Почему Тесей, считаясь сыном Посейдона, убивал своих единокровных братьев, так и осталось загадкой, которую не успел загадать Сфинкс. А ведь числилась она в его послужном списке - в этом нет никаких сомнений.
Очередной жертвой Тесея стал Керкион. Стоит ли говорить, что и он был дитя Посейдона?
Керкион вызывал прохожих на борьбу и душил в своих могучих объятиях. Тесей, однако, оказался сильнее и разделался с Керкионом - по-братски.
Наконец он добрался до Аттики. Последней жертвой Тесея на его длинной дороге в Афины стал Прокруст, новатор по сути своей. Или формалист. Введя единый европейский стандарт, он клал прохожих на каменное ложе и вытягивал, если они оказывались низкорослыми, или отсекал выдающиеся части, если несчастный оказывался долговязым. Шерстил всех под одну гребёнку.
Тесей поступил с ним точно так же, как тот поступал с другими, по-европейски учтиво, вот только никто не знает, натянул он Прокруста или укоротил.
И ещё.
Синиса и Скирона местные жители считали героями. В честь этих героев проводились знаменитые Истмийские игры.
Эгей по-прежнему мечтал о наследнике. С этой целью он женился на мерзопакостной Медее, и она родила ему Меда.
Появление в Афинах Тесея стало для Эгея полной неожиданностью. Для него, но не для Медеи. Она неведомым путём распознала в нём потенциального наследника афинского престола и решила избавиться от опасного соперника давно апробированным способом, то бишь с помощью отравы, без труда убедив Эгея, что Тесей явился по его душу. "Чем ты лучше Скирона или Синиса?" - резонно заявила она царю.
Эгей по случаю прибытия в Афины снискавшего славу героя, устроил пир в храме Аполлона,
который не раз использовался для торжественных трапез. Эгей налил в чашу вино, приготовленное Медеей. Гостям подали жареное мясо. Тесей вытащил меч (матушка говорила, что меч должен произвести на Эгея ошеломляющее впечатление) и собрался было отрезать кусок...
И тут Эгей, узнал свой собственный меч, отшвырнул чашу и обнял сына.
Буйное веселье охватило присутствующих. Все желали приобщиться к Тесеевой славе. Обнимали его, хлопали по спине...
На следующий день Эгей собрал народное собрание и объявил Тесея своим законным наследником.
Гекатомба была принесена в жертву богам.
Демос по обычаям того времени бурно ликовал и жадно уплетал царские угощения. Халява - любимая забава демоса.
И никто не заметил, как Медея, прихватив малолетнего сына, под покровом ночи бежала из Афин...
Афиняне платили Криту своеобразную дань - каждые девять лет они направляли на остров семерых юношей и семерых девушек, где их пожирал чудовищный Минотавр, тот самый, которого Пасифая родила от белого бычка. Как дорого, однако, стоят женские забавы и прихоти...
В тот год жребий пал на Тесея, и он в числе четырнадцати несчастных попал в скорбный список тех, кого должен был съесть Минотавр.
Корабль, на котором плыли афиняне, шёл под чёрным парусом, и потому Эгей вручил Тесею белый его вариант на случай, если он разделается, как обещал, с Минотавром.
Через несколько дней корабль прибыл на Крит. Минос лично встречал новоприбывших.
Две афинянки приглянулись ему - Перибея и Феребея, и он тут же, прямо в гавани, решил воспользоваться их юностью. Тесей, однако, не позволил Миносу совершить насилие, заявив, что ему, сыну Посейдона, надлежит защищать девственниц от посягательств тиранов. Демократам можно, а тиранам нельзя, сказал он. Минос ехидно хмыкнул и отложил свои сластолюбивые поползновения на потом. Вечером того же дня Перибея и Феребея по очереди отблагодарили галанта тем самым способом, в котором они отказали Миносу. А потом ещё по одному разу. Они стонали так громко, что Ариадна, дочь этого самого Миноса, влюбилась в Тесея с первого звука.
"Я помогу тебе убить Минотавра, - пообещала она Тесею на тайном свидании, - если ты женишься на мне и заберёшь с собою в Афины". Тесей обещал ей и то, и другое, поклявшись в нерушимости своего слова, а потом скрепил его семенем.
Той же ночью они вошли в лабиринт, где обитал Минотавр, и Ариадна за руку привела Тесея к чудовищу. Никакой нити в руках Ариадны не было, она с закрытыми глазами могла бы найти дорогу, ибо много лет посещала своего быкоголового братика.
Тесей расправился с Минотавром голыми руками.
Выбравшись из лабиринта, они поспешили в бухту, где их ожидали афиняне и корабль, на котором они прибыли на Крит. Дружно налегли на весла и понеслись прочь.
На первом же острове, попавшемся на пути, клятвопреступник Тесей оставил спящую Ариадну, а сам поспешил в Афины. "Накося-выкуси" назывался этот остров или по-гречески "Наксос".
Обнаружив, что осталась одна, Ариадна долго плакала и причитала, громко каялась в содеянном, проклиная возлюбленного и призывая вселенную отомстить за неё. Затем предалась Дионису, проще говоря, запила горькую и, наконец, повесилась, не найдя достойного выхода из создавшегося положения.
...Было время сбора урожая, когда афиняне вернулись в Пирей. Светило солнце, истошно кричали чайки, словно выражали недовольство успешным завершением экспедиции -
- и Тесей забыл натянуть белый парус.
Забыл напрочь.
Царь Эгей, высмотрев чёрный, похоронный цвет натянутого тетивой полотна, закричал, как оглашенный, и бросился вниз с одного из скальных выступов акрополя...
Тесею долгое время не решались сообщить о трагической смерти отца, а потом принесли белый парус, многократно сложенный в увесистую стопку и молча положили перед ним на стол...
Походом за приключением можно назвать визит Тесея и сотоварищей в гости к амазонкам. Привёз оттуда себе для развлечений Тесей царицу амазонок Антиопу. Проще говоря, украл.
Танцоры, говорят, отрезают яйца, чтобы не мешали плясать. Вот и амазонки лишали себя грудей, чтобы было сподручней стрелять - завзятыми лучницами считались они в то первобытное время. У Антиопы груди были - маленькие-маленькие - как желваки на скуластом лице, и потому их выжигать не стали, и правильно сделали - уж больно нравились они разборчивому Тесею. Голая она напоминала подростка.
Спустя некоторое время, теперь уже с ответным визитом, в Аттику пожаловали амазонки. Пришли и стали лагерем у Ареопага, в Афинах.
Возглавляла амазонок сестра Антиопы Орифия.
Война с конными девами, судя по памятникам и барельефам, была нешуточной.
К тому времени Антиопа родила Тесею сына Ипполита и теперь плечом к плечу с мужем сражалась против тех, чьей царицей считалась долгие годы.
Говорят, что мир конноармейки предложили только после четырёх месяцев кровопролитных сражений, афиняне, однако, его не приняли, и Орифия с горсткой оставшихся в живых амазонок бежала на родину.
Через год или два Тесей вступил в союз с критским царём Девкалионом, сыном Миноса от тореадорицы Пасифаи и в ознаменование договорённостей женился на его сестре Федре.
В самый разгар свадебного торжества в покои, разукрашенные цветами, ворвалась взбесившаяся Антиопа, ничего не понимавшая в геополитике, и начала расстреливать из лука многочисленных гостей, угрожая перебить всех. Тесей и его приспешники поспешно заперли двери, и Антиопа пала, сражённая недрогнувшей рукой афинского героя.
Ипполит, сын Антиопы воспитывался у Питфея, который, усыновив его, сделал наследником трона в Трезене.
Однажды, когда Тесей вместе с Федрой приехал проведать деда, она увидела и влюбилась в Ипполита едва ли не с первого взгляда. С тех пор она преследовала его неотступно. Переехала в Трезен, построила храм Подглядывающей Афродиты рядом с гимнасием и целыми днями незаметно для окружающих наблюдала, как Ипполит занимается физическими упражнениями.
Никогда и никому не рассказывала она о мучительном чувстве. Наконец, решившись, нацарапала Ипполиту послание на пластинке из слоновой кости, покрытой воском. "Я обречены на позор во имя любви", - писала она, и хоть никто не видел этого письма, слова Федры разлетелись по белу свету, и каждая трезенская проститутка с удовольствием повторяла их очередному клиенту.
Ипполит, однако, находился в коротких - короче уда - отношениях с Асклепием, и потому, получив любовное послание, явился к мачехе и отчитал её за нечестивое чувство. Святотатственной назвал он её любовь. И тогда Федра, придя в отчаяние, разорвала на себе пеплос и громко, на весь дом, стала обличать Ипполита в попытке изнасилования, а затем повесилась в дверном проёме, оставив записку с обвинениями в адрес пасынка.
Узнав о случившемся, Тесей проклял Ипполита и приказал ему немедленно покинуть Афины. Взбешённый несправедливостью Ипполит гнал колесницу с такой скоростью, что её занесло на повороте - дело было на Истме - она ударилась о камни, лежащие на обочине, и развалилась. Ипполит запутался в вожжах, и лошади долго волокли его по земле, а когда стали, помочь ему уже было невозможно...
Могилы Ипполиты и Федры находятся почти что рядом, в Трезене, недалеко от храма Афродиты и стадиона, на котором юноши по-прежнему занимаются физическими упражнениями...
Лапиф Пирифой был закадычным другом Тесея.
Когда Пирифой женился на Гипподамии, Тесей почтил его своим вниманием. Свадьба эта надолго, запомнилась эллинам, потому как на ней произошла знаменитая ссора лапифов и перепившихся кентавров. Дикие существа эти кентавры, и лапифы - не лучше.
А всё получилось так потому, что один из кентавров Эвритион попытался было изнасиловать невесту. Другие кентавры последовали его примеру, заваливая на глазах присутствующих попавшихся под руку женщин и мальчиков. Пирифой и Тесей, бросившись на помощь Гипподамии, стреножили Эвритиона, отрезали ему уши, нос и ещё одну выдающуюся часть тела - уж очень она выдавалась наружу, а потом вышвырнули нечестивца вон. Завязалась драка, в которой пьяным кентаврам был нанесён серьёзнейший урон. Впрочем, и они не остались в долгу, вколотив в землю, как гвоздь в доску, лапифа Кенея.
Кеней, надо сказать, был легендарной личностью.
Когда-то нимфа Кенида очаровала своей непосредственностью Посейдона, и он не обошёл её своим вниманием.
- Проси, чего хочешь, - сказал он Кениде после короткого, но бурного объяснения.
- Мне надоело быть женщиной, - сказала она, - хочу быть мужчиной, и не просто мужчиной, а воином неуязвимым для врага.
Посейдон, как и обещал, изменил её пол, но прежде, чем она стала Кенеем, попрощался с нею, как с Кенидой. И вот этого самого Кенея озверевшие от вина кентавры вогнали в землю.
Так началась вражда между кентаврами и лапифами. И продолжалась она долго, очень долго, пока не исчезли из природы и те, и другие...
С кем интересно враждовали мамонты и динозавры?..
Встретились два вдовца: Пирифой потерял Гипподамию, Тесей - Федру. И решили они украсть Елену Прекрасную, дочь Тиндарея. Слава о её красоте уже кочевала по горным долинам Эллады. А так как Ленка была одна, а их - двое, решили кинуть жребий. Проигравшему обещались подыскать другую невесту, столь же замечательную, как эта малявка. Отправились в Спарту, и когда Елена совершала жертвоприношения в храме Артемиды Ортии, схватили её и с мифической скоростью поскакали обратно [2].
Жребий был благосклонен к Тесею, но жениться на Елене было рано, и отправил Тесей её в аттическую деревню называемую Афидна. Мать Тесея Эфра поселилась вместе с Еленой и взяла её под присмотр.
Пришло время, и Пирифой напомнил Тесею об уговоре. А выбрал он себе в жёны Персефону, супругу Гадеса, и теперь требовал от товарища посильного участия в очередном приключении. Всё существо Тесея противилось этой авантюре, но делать было нечего - уговор дороже денег - и он вместе с Пирифоем отправился в Аид. Окольными путями, правда, но кого это смущает? Все дороги, как известно, ведут в ад, и эта истина мне кажется сильнее, чем та, которую внушает нам католическая церковь.
Гадес принял их благосклонно и обстоятельно, как и подобает существу, впереди у которого вечность. "Ну что ж, - сказал он, - женитьба дело серьёзное. Давайте обсудим детали - тут на живую нитку ничего не делается". И усадил их в кресла, к которым они приросли - намертво (в Аиде всё намертво). Потом позвал Персефону. Она прошлась перед героями в насквозь прозрачной одежде, обворожительная в своей победоносной тазобедренной красоте. Потом супруги обнялись и не спеша покинули нечестивцев.
Трудно сказать, о чём говорили Тесей и Пирифой, оставшись наедине, кого винили в своих злоключениях...
Четыре года пролетели в разборках - как одно мгновение...
А потом в Аид пожаловал Геракл, нет, не ради них - он пришёл, чтобы выпросить у сестрички пёсика Кербера для вязки с какой-то очередной собачьей тварью, но, увидев Тесея, пожалел его и вымолил-таки у Персефоны освобождение. Схватил Тесея обеими руками и с большим трудом оторвал от сиденья. Часть его тела так и осталась прилипшей к камням, и стала задница Тесея крошечной - как две понюшки дешёвого табака.
А вот Пирифоя Геракл оторвать не сумел. Подозреваю, что не очень-то и старался. Так и остался зачинщик нелепой сумятицы в сумрачном аиде.
Четыре года, проведённые в Аиде, стоили Тесею будущего, ибо Диоскуры не теряли времени зря. В поисках Елены они взбудоражили всю Аттику. Наконец Академ... да, да, тот самый, в честь которого назвали небольшой садик в окрестностях Афин, а потом агромадное количество паразитирующих учреждений...
Так вот, этот Академ и указал Диоскурам деревню, где скрывалась их сестра. Афидну, разумеется, сравняли с землёй, а на место Тесея Диоскуры поставили знатного афинского демагога Менесфея. Яркими речами Менесфей снискал себе расположение демоса. Демос - ведь как женщина: его поначалу следует уболтать, а потом - делай что хочешь. Менесфей убедил народ, что Диоскуры - освободители, и братья с лёгкостью небожителей стали почётными гражданами Афин.
Получив всевозможные почести, они возвратились на родину, увезя с собой сестру и мать Тесея Эфру, в качестве рабыни. В Аргосе, по дороге домой, Елена родила девочку, названную Ифигенией.
...Тесей вернулся из Аида сам не свой, сила в плечах пообмякла. Выслушав новости, он проклял земляков с одной из окрестных горных вершин (заложив традицию, которая проходит красной нитью через многочисленные библейские анекдоты) и отплыл на остров Крит, где когда-то заслужил всеафинскую славу, - Девкалион, брат убитого Тесеем Минотавра, обещал ему убежище.
Срамота, да и только...
Буря отнесла корабль в сторону, и Тесей вынужден был пристать к Скиросу, небольшому островку в Эгейском море. Царь Ликомед, приятель Менесфея, вызвался показать Тесею местные красоты, заманил на высокий утёс, столкнул вниз, а позже распространил слух о том, что Тесей был пьян и свалился в пропасть волей несчастного случая. "Не уберегли", - качал головой Ликомед, рассказывая об этой трагедии, и плакал так убедительно, что люди верили ему...
Вспомнил ли Тесей Скирона в последний момент своей жизни?
1. Если не считать нас, скифов.
2. Когда Тесей украл Елену, ему было пятьдесят лет, а ей - семь. Это с математической точностью установил сэр Ньютон после того, как очередное яблоко упало на его голову.