I
Устав от горя и забот,
Которых непосилен гнет,
Присяду я со вздохом:
О, Жизнь - обуза, бог прости,
На разухабистом пути
Таким как я пройдохам.
На прошлое я брошу взгляд,
Не видно там просвета!
Какие беды мне грозят?
Никто не знает это!
Раскаянье, отчаянье,
Сулит мне рок немилый,
От этих бед спасенья нет,
Лишь под плитой могилы!
		II
Счастливцы жизни деловой
По пустякам поднимут вой -
Им большего не надо!
Пускай удача далеко,
И все равно они легко
Найдут свою награду.
Надежды улетели прочь,
И цели больше нет,
С печалью я встречаю ночь,
Безрадостен рассвет.
Вы - шумны, разумны,
Забыв беду и боль;
Я ж ровный, но стремный, 
Претит мне план любой.
		III
Блажен отшельника удел,
Кто все забыл, кто все отпел
В убогой келье дальней,
В пещере дикой, меж корней,
За скромной трапезой своей,
Где бьет родник кристальный!
Вечерней думой он объят 
У тихого ручья,
Пути людские вдаль летят
В заветные края.
Взывая, взмывая 
Молитвой в небеса,
В скитаньях, в мечтаньях 
Он смотрит в небеса.
		IV
Я - как отшельник средь лесов,
Где не видать людских следов,
Близка мне эта роль.
Момент удачи обрести,
Остановиться, вновь пойти,
Почтенно, как король.
Любовь и радость, и веселье,
Что мне так сокровенны, 
Не ведает отшельник в келье,
Но он живет блаженно.
Ему же не нужен
Любви и злобы плен,
А я же все так же 
Страдаю от измен!
		V
Завидны юные деньки,
Когда заботы далеки,
Страстей бездумных дым.
Как труден в зрелость переход, 
Когда  открыт безумствам счет,
Чужим или своим!
О, эльфы! Тихо среди птах
Вы по кустам таитесь,
Но в человеческих делах 
Сначала разберитесь.
В утратах, в расплатах,
Что знает человек,
Страдает, рыдает
Наш уходящий век!

		I
Oppress'd with grief, oppress'd with care,
A burden more than I can bear,
I set me down and sigh;
O life! thou art a galling load,
Along a rough, a weary road,
To wretches such as I!
Dim backward as I cast my view,
What sick'ning scenes appear!
What sorrows yet may pierce me through,
Too justly I may fear!
Still caring, despairing,
Must be my bitter doom;
My woes here shall close ne'er
But with the closing tomb!
		II
Happy! ye sons of busy life,
Who, equal to the bustling strife,
No other view regard!
Ev'n when the wished end's denied,
Yet while the busy means are plied,
They bring their own reward:
Whilst I, a hope-abandon'd wight,
Unfitted with an aim,
Meet ev'ry sad returning night,
And joyless morn the same!
You, bustling, and justling,
Forget each grief and pain;
I, listless, yet restless,
Find ev'ry prospect vain.
		III
How blest the solitary's lot,
Who, all-forgetting, all forgot,
Within his humble cell,
The cavern, wild with tangling roots,
Sits o'er his newly gather'd fruits,
Beside his crystal well!
Or haply, to his ev'ning thought,
By unfrequented stream,
The ways of men are distant brought,
A faint, collected dream;
While praising, and raising
His thoughts to heav'n on high,
As wand'ring, meand'ring,
He views the solemn sky.
		IV
Than I, no lonely hermit plac'd
Where never human footstep trac'd,
Less fit to play the part,
The lucky moment to improve,
And just to stop, and just to move,
With self-respecting art:
But ah! those pleasures, loves, and joys,
Which I too keenly taste,
The solitary can despise,
Can want, and yet be blest!
He needs not, he heeds not,
Or human love or hate;
Whilst I here must cry here
At perfidy ingrate!
		V
O, enviable, early days,
When dancing thoughtless pleasure's maze,
To care, to guilt unknown!
How ill exchang'd for riper times,
To feel the follies, or the crimes,
Of others, or my own!
Ye tiny elves that guiltless sport,
Like linnets in the bush,
Ye little know the ills ye court,
When manhood is your wish!
The losses, the crosses,
That active man engage;
The fears all, the tears all,
Of dim declining age!