Клюшина Инесса Владимировна : другие произведения.

Танцуя в огне 5-12 главы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
   Глава 5
   - И часто ты без спроса врываешься в гримерки артистов?
   - Врываюсь я исключительно к своим, прекрасная Гульмира. А к знакомым - захожу со стуком. Вот как сейчас.
   - Мне поблагодарить тебя или как?
   - Это я пришел. Благодарить за танец.
   - Да ты че! Антон! Да перестань! - оцепенение полностью ушло, и Гуля взяла привычный саркастический тон - так ей было легче разговаривать с Антоном. Отвернулась, чтобы убрать юбку в чехол, снять сережки...
   - Помочь? - насмешливо спросил Антон.
   - Держи при себе свои ручонки. Сама справлюсь, - буркнула недовольно.
   - Ну, как скажешь. Юбиляр в восторге, все прекрасно...
   - Ты здесь каким макаром?
   - А я - приглашенный гость, Гуль. Юбиляр - мой знакомый. Так что имею право немного отдохнуть и посмотреть на артистов. Не все же время работать, правда?
   - М-м-м. Наверное.
   Гуля запихивала в сумку свои вещи: уже не до аккуратности, как придется. Руки чуток дрожали, и было немного не по себе.
   Завалился как медведь к ней в гримерку.
   Какого хр..на?
   - Выступаешь? - Гуля собирала вещи и на Антона старалась не глядеть. А тот подпер стенку, скрестив руки на груди (Гуля все же бросала редкие негодующие взгляды на красавчика) и нагло лыбился, наблюдая за суетящийся Гулей.
   - В смысле, с огнем сегодня здесь выступаешь? - надо было что-то спросить. Гуля не переносила тишины, когда Антон находился рядом. Никогда, даже в прошлом. Нужно говорить - неважно о чем, но говорить. Тишина всегда была для нее гнетущей и опасной.
   - Здесь? Не-е. Должен же я когда-нибудь отдыхать и смотреть на других артистов?
   Гулю как холодной водой облили. Да ладно, нет! Не может быть!
   - Я так подозреваю, мне заказ достался не случайно. Правильно?
   - Уважаю за догадливость.
   - Это что? Извинение за тот заказ, который достался тебе?
   - Фу! Таким не занимался никогда. Я не мешаю тебе, но и не помогаю. Как и ты мне, кстати.
   А вот здесь Антон говорил неправду. Он очень-очень мешал Гуле развивать свой бизнес. Забивал профессионализмом и предприимчивостью...
   -О, да! Антоша решил отдохнуть и посмотреть, как корячится и работает Гуля. Посмотрел? Молодец! А теперь вали из гримерки! - Гуля чуть дрожала от еле сдерживаемого гнева.
   Хорош заказчик, мать его!
   - Это ты мне деньги платить за работу будешь? Да подавись!!!
   - Ну-ну, Гуль, успокойся, - Антон примирительно прикоснулся к ее локтю, и Гулю тут же бросило в жар.
   -Я просто порекомендовал тебя знакомому. Юбиляр тебе платит, кстати. Он захотел на праздник артистов, а я лишь подсказал, какие неплохие. Порекомендовал Катюху, тебя... Ничего личного, Гуленька.
   Гулю чуть отпустило. Она неодобрительно покосилась на пальцы Антона, будто случайно задержавшиеся на ее локте.
   - Ручонки убери от меня, я сказала, - процедила ледяным тоном, но уже без былого пыла.
   Антон все понял, и руку убрал.
   Гуля запихнула в сумку лак и несколько резинок. Почему Марат так долго едет?
   - Значит, я типа неплохой артист. Спасибо за комплимент, Антон! Раньше ты о моих танцевальных возможностях был не очень высокого мнения, - проговорила Гуля почти вежливо.
   Признание со стороны Антона ох как льстило.
   - Ну, Гуль, все еще проще. Захотелось посмотреть, как ты выросла в хореографическом плане. Давно не видел твоих сольников, да честно - вообще ни разу не видел с того времени, как работали вместе, и ты показывала мне свои танцевальные комбинации. Есть несколько моих в татарской постановке, тех, которые я тебе придумал, да? - Антон понимающе улыбнулся.
   Он все помнит, отметила Гуля. Ничего не забыл, пусть и прошло четыре года. Она действительно тогда только мечтала выступать сольно, думала, какие же ей поставить танцы, чтобы были востребованы на праздниках и банкетах.
   Конечно, Гуля подошла к Антону с вопросом. А к кому еще? Тот танцевал в 'народном' коллективе и прекрасно знал лексику народного танца. Гуля как таковой татарский номер поставила два года назад (долго не решалась, но спрос все-таки заставил вернуться к задумке), и движения, подсказанные и объясненные когда-то Антоном, ей очень пригодились.
   - Ну что? Посмотрел? Так выросла я в хореографическом плане или нет?
   - В хореографическом - не очень. Но зато как женщина - очень даже.
   Краска залила даже шею и уши Гули.
   - Придурок.
   Она ждала чего угодно, только не такого.
   Начинать кипятиться рано, Гуля решила с этим повременить: Тоша никогда просто так ничего не говорил. И Гуля никогда не фантазировала, что он питает к ней тайную страсть.
   - Я так понимаю, тебе все еще нужна партнерша для дуэта? И ты такими сомнительными комплиментами хочешь растопить мое сердце? Антон, брось фигней страдать!
   Антон расхохотался, прищурился, и в глазах, как показалось Гуле, вспыхнули искорки.
   - Так ответ твой какой?
   - Нет. Мой ответ не поменяется. А теперь - вали. Или пройти дай! За мной Марат уже приехал, наверное...
   - Точно? - Антон перегородил дорогу Гуле, вскинувшей на плечо сумку и подхватившей костюмы, - точно, Гульмира?
   - Да! Точно, точно!!!
   Гуля не могла никуда подвинуть Антона, посему хоть и метала глазами молнии, но не подходила очень близко.
   Антон равнодушно пожал плечами:
   -Окей. Тогда на тебя перестаю рассчитывать и открываю кастинг на партнершу. Теперь на это почетное место тебе возможно попасть лишь в порядке конкурса.
   - Да засунь сам знаешь куда свой кастинг с конкурсом! - не выдержала Гуля.
   - Эй, эй, Антон! Ты зачем обижаешь Гулечку? Ребята, не ссорьтесь, - крикнул с порога Дима. Посмотрелся в зеркало, что-то стряхнул с пиджака и протянул конверт Гуле.
   - Гульмира! Гонорар. Вы сегодня были великолепны. Ну, как всегда, впрочем. Я чуть не всплакнул вначале восточки, ей-богу...
   - Я вот ей тоже об этом говорю, Дим. А она мне не верит. Ну что за женщины, а? - незаметно подколол Гулю Антон.
   - Это влияние телевидения. Не ценя-ят себя...
   - Там вышли подышать? Пойду тоже выйду, - Антон потерял к Гуле всякий интерес. Правильно: Гуля же не согласилась на его просьбу. А те, кто не согласны - зачем они нужны?
   - Пока, Гуль, был рад работать с тобой, - Дима откланялся со всей возможной галантностью. Антон ограничился коротким 'Пока!'
   Через несколько секунд Гуля осталась в гримерке одна.
   Подышала спокойно, покусала губы. Открыла конверт, пересчитала деньги. Все правильно.
   -Извини, начальник, телефон дома забыл, - Марат с извиняющимся выражением лица зашел в гримерку, - Давай сумки. Дотащу.
  
   Гуля, опустив голову, шла за Маратом по коридору к выходу.
   - Чего какая стремная? Косяки вышли? Музыку не там выключили? Лифчик на беллиденсе слетел?
   - Очень смешно, Марат! - вскинулась Гуля.
   - Идешь тухлая, вот и спросил...
   - Не надо меня ни о чем спрашивать.
   - Не расстраивайся...
   - Да все нормально.
   Вот гадкая встреча! Она бы об этой работе на следующий день забыла! А теперь будет думать, думать...
   - В магазин заедем, Марат? Я денежки разменяю и тебе отдам.
   - Не вопрос, - Марат повез ее к круглосуточному супермаркету.
   Гуля тем временем аккуратно сдирала накладные ресницы. Их можно использовать несколько раз, если снимать бережно. Положила реснички в специальную коробочку, коробочку - в сумку, и только потом вышла из машины - Марат давно остановился около магазина и ждал, пока Гуля закончит.
   - Идешь со мной?
   -Не, посижу, Гуль. Ты ток недолго!
   Гуля купила домой еды: 'Вискас' коту, мяса, овощей и фруктов, пельменей и вареников папашке (будь он неладен, но все равно жалко!). Завтра сварит борщ и будет есть с отцом его дня три. Прихватила с полки супермаркета чак-чак, взяла мороженого - гулять так гулять!
   Пока стояла в очереди, размышляла с грустью, что опять много денег потратила на еду. А не потратить - как? Тогда кушать совсем нечего будет.
   Жаль, что с этих денег отложить ничего не получится. Она - не Антон, который на квартиру заработал. Хотя, кто знает, как он там заработал? Может, родители помогли, или дополнительный кредит взял?
   Завидовать ему не стоит. Знай за собой смотри, говаривал отец, когда мама была жива. Сейчас ему не до философии, хотя и пытается иногда тряхнуть стариной, когда домой приходит новый собутыльник. С тех пор, как Гуля съехала на съемную квартиру, он очень распоясался в плане выпивки. Неудивительно. Как он еще дом не спалил, блин, без нее?
   Переезжать нельзя. Смотреть за папашкой в оба глаза...
   Гуля изо всех сил старалась забыть нежданную встречу. Но перед глазами стояло лицо Антона, хоть что делай.
   Ну-ну, Гульмира. Приползи еще не карачках к Антону и попроси, чтобы в шоу свое взял. В порядке конкурса, ага...
   Злость на Антона привела Гулю в чувство. Как обычно.
   Пошел он! У нее все получится. И заработает прилично, и парня себе найдет нормального! Больше с татарином - ни-ни. Только русского. Папе было все равно, что мама - татарка.
   Какая разница, с другой стороны, какая национальность? Да хоть эскимос! Главное - любовь...
   'Дурью маюсь', - решила Гуля, выходя из супермаркета с тяжелыми пакетами.
   - Держи денежку, - усевшись и поставив пакеты на колени, протянула деньги своему технику.
   - Спасибо, Гуль, - Марат завел мотор, - не грусти, пожалуйста. Такая милашка - и грустишь...
   - Я не грущу, Марат, - задумчиво ответила Гуля, - я никогда не грущу, никогда...
  
   Пояснения к главе:
   Лексика народного танца - движения, используемые только в народном танце.
   'Народный' коллектив - коллектив, который по преимуществу танцует народные танцы: татарские, русские, чувашские, армянские, испанские, индийские и т.д. - какие ставит постановщик). Есть также коллективы, танцующие еще более узко - например, коллектив может исполнять только танцы народов Кавказа, специализируется на них, и ни на чем больше.
   Постановка танца - придумывание и продумывание танца, его долгое репетирование.
  
   глава 6
   - Гуля, там площадка не очень удобная техническая...
   - Гуль! Где колготки? Бли-ин, неужели не взяли?
   - Гуль, нам переодеваться в гардеробе?
   Вопросы сыпались со всех сторон.
   - Тихо! По одному! Юль, колготки у меня. Ир, да, в гардеробе. Нас в ту гримерку не пускают, там полно артистов, а она маленькая. Ничего, нормально...Марат, что тебя не устраивает в техплощадке?
   Они вчетвером стояли на улице около машины, решая насущные вопросы.
   Марат выразительно посмотрел на нависающие ветви деревьев. Гуля оценила ветки и кивнула.
   - Да, не пойдет. Заденешь ненароком. Тогда... - она окинула всю площадку, которую им отвели для выступления, придирчивым взглядом, - Тогда вон туда. Развернем площадку, чашки там, и зрители будут стоять...стоять вот так...нормально. Им будет удобно, и мы ничего не спалим...
   - Пошел я тогда замачиваться, - сказал Марат, более не нуждаясь в указаниях, и начал выгружать из машины реквизит.
   - Ир, помоги с керосином Марату. Юль, пойдем, перетащим вещи в гардероб.
   Девушки подхватили пакеты с костюмами. Юля радостно шла в гардероб: вечера за городом были ох как не жарки, особенно здесь, в низине, где стоял гостиничный комплекс " Русская усадьба', а мерзлячка-Юля сегодня забыла куртку: в городе днем июнь разыгрался до плюс тридцати, и та подумала, что и вечером будет тепло.
   В коридоре ресторана стояло несколько женщин в вечерних платьях и мужчин в деловых костюмах и курили. Мужчины мазнули по скромно накрашенным и одетым девушкам взглядом, но скоро отвернулись к своим нарядным спутницам.
   'Не знаешь, Гуль, что у них за праздник?' - поинтересовалась Юля, лишь только они нырнули в дверь узенького гардероба. Сейчас на вешалках здесь ничего не висело, и девушки удобно расположились на двух стульях, развесив на крючках костюмы.
   'Понятия не имею',- Гуле действительно было все равно, что за мероприятие происходит. Нужно хорошо, - либо хотя бы прилично - выступить и скорее домой уехать. Ели не будет никаких задержек и их выпустят чуть раньше, минут на десять - пятнадцать, вообще замечательно.
   А информация про чужие праздники - какие они именно, свадьба, корпоратив или юбилей - Гулю не волновала. Ей иногда говорили по телефону, что за мероприятие будет, когда нужно было поставить какие-нибудь конструкции сзади типа горящего сердца на свадьбу, а если молчали, то и Гуля не любопытствовала.
   'Невесту я не видела, значит, это не свадьба', - рассуждала Юля, стягивая с себя сарафанчик и надевая колготки в сеточку. Гуля кивнула, соглашаясь.
   Костюм девушек состоял усыпанного пайетками и бусинами лифчика, расшитого пояска с огромным количеством нашитых внизу цепочек, которые образовывали некую 'цепочную' юбочку длиной чуть выше середины бедра, специальных танцевальных трусиков под мало что прикрывающий пояс, телесных колготок в сеточку и туфель на высоком каблуке. Программа называлась 'Восточной', но от востока в ней было предельно мало: Гуля 'напихала' в программу и бразильскую самбу, и просто танец с веерами под веселенькую быструю музыку, и свой сольный танец с горящим шестом - смесь востока, стрипа, высоченных батманов и прогибов - куда душа летела при придумывании номера. Антон бы головой покачал. 'Гуля, это непродуманный номер' - пожурил бы ее, как это было лет пять назад, когда Гуля показывала ему несколько танцевальных связок из своего недавно разученного танца, очень надеясь на похвалу человека, знающего толк в постановках. Но Антон вместо этого переделал все Гулины связки. В чем-то они, может быть, и стали интереснее, но Гуля тогда расстроилась.
   Этот танец Гуля не стала 'продумывать', как рекомендовал ей когда-то Антон. Выучила, как придумалось, и исполняла с воодушевлением, часто срывая бурные овации. Такие случались еще лишь с танцем с поями под любимейшую Милен Фармер.
   Нужно делать то, что тебе нравится, поняла однажды Гуля, слушая свои первые в жизни бешеные овации. И тогда все будет. А комплексовать по поводу того, что у тебя нет высшего хореографического, как у некоторых - занятие смешное и глупое. Зато Гуле нравится то, что она делает. 'Вы танцуете с душой. Вы такая молодец', - сказала Гуле в прошлом году одна пожилая женщина, которая подошла к ней после выступления, когда Гуля, вся в саже, помогала Марату тушить горящую конструкцию.
   Это был совсем недорогой заказ, работали там только Гуля и Ира - стоимость выступления зависела также от количества человек на площадке. У дочери подошедшей к Гуле женщины была свадьба в небольшом дешевом кафе на окраине города.
   Слова ее стали для Гули целебным бальзамом. Да, им говорили, что круто, здорово, классно, но подобрать такие душевные слова, которые затронули Гулино сердце, смогла она одна. А может, Гуля увидела в ней свою маму? Мама истратила бы последнее, но Гулина свадьба - если бы она случилась при жизни матери - была бы самой запоминающейся, пусть и не самой дорогой. И мама точно бы потратилась на артистов - лишь бы на празднике было не скучно. Заняла, взяла бы кредит, но устроила бы прекрасную свадьбу. Руслана и Гули...
   Гуля подавила вздох и закрепила пояс на бедрах.
   С Русланом бы все равно ничего не вышло. Слишком гордый, вредный... Маменькин сынок он.
   И альтернативы у Гули пока не предвиделось.
   Она работала, работала...и работала. Или спала как убитая, или убиралась дома, или тренировалась - могла одна, могла с девочками. Гуле надо было заработать деньги, чтобы ни от кого не зависеть, чтобы позволить себе то, что хочешь. Машину, например. У Антона она есть. И квартира у Антона тоже есть. Он же заработал огнем все! Значит, может заработать и Гуля. Не так быстро, но - заработать.
   Да и с парнями знакомиться после Руслана не желала. Гуля стала после того случая более разборчивой и недоверчивой. Второй раз получить от ворот поворот не хотелось.
   В гардероб зашла Ира. Гуля сразу же почувствовала знакомый запах.
   - Ты кероса себе на шорты не капнула случаем? - спросила Гуля вошедшую.
   - Это от перчаток, - Ира подняла руку и помотала рабочими перчатками, - Марат дал.
   - А что ты их Марату не оставила? Ир, отнеси, здесь все же пропахнет! А нас потом будут ругать администратор за запах керосина в гардеробе! И так от наших костюмов несет...
   - Ладно, сейчас я, - Ира исчезла за дверью.
   Гуля с Юлей продолжали переодеваться.
   Ира вернулась, когда Гуля закончила делать Юле 'шишку' и залачивала ей волосы: танцевать с распущенными волосами Гуля считала верхом безумия. Махнешь своим красивым длинным хвостом - и без хвоста останешься, если рядом будет пролетать один из поев, или пройдет траектория горящих вееров...
   - Ир, быстренько, - Гуля щедро поливала лаком волосы Юли, - может, сегодня мы уложимся пораньше.
   - Не мечтай даже, - фыркнула Ира, - Там Демин приехал со своими фокусами. Он опоздал, с другого праздника едет. Первым пустят его, скорее всего, а мы - на десерт...
   - Кошмар, - Гуля возвела глаза к небу, - какой кошмар... У него ж блок длится минут тридцать, и приготовления...ужас... А наше время подходит уже. Нет уж, мы первые. Пусть Демин ждет своего выхода в двенадцать ночи. Мы договорились на одиннадцать вечера - и выступим в одиннадцать!
   Гуля поставила лак и накинула на себя скрывающий костюм черный халат на липучках.
   - Отдам флешку и скажу, что мы выступаем в одиннадцать, как и договаривались, - объявила Гуля своим девочкам, открывая дверь гардероба.
   - Попроси их, пожалуйста! Кушать хочется - сил нет! - взмолилась Юля, - я же с работы сюда...
   Гуля была с ней полностью солидарна. Сама из 'Мая'. Она пообедала, конечно, но не ужинала. А на одних орешках долго не протянешь, да и калорийные они, а Гуле толстеть нельзя ни в коем случае!
   Ведущий разорялся в зале, выкрикивая что-то. Обычные конкурсы, но зато в коридоре не было никого из гостей. Здесь же Гуля увидела и Пашку Демина: он со своим многочисленным реквизитом медленно полз в тот же гардероб, где переодевались Гуля с девочками.
   - В гримерку тоже не пустили? - посочувствовала фокуснику Гуля.
   - Приветики! Нет, занято! Там кого только нет - и хор, и танцы-пляски, и куча еще кого. Сам ушел оттуда. А вас чего?
   - Мы же больше на улице работаем...
   - А! Уличные артистишки! Ну-ну!
   - Паш, мы выступаем в одиннадцать, - серьезно начала Гуля, - я понимаю, что ты должен раньше быть и что ты опоздал не по своей вине, но извини! Нам тоже домой охота.
   - У вас больше нет сегодня заказов?
   - Нет, - насторожилась Гуля.
   - Я что спрашиваю: у меня с Антоном вечно такие же терки. Они постоянно спешат, у них по нескольку площадок...
   - Ладно, понятно с Антоном. Но мы тоже спешим, - Гуля заторопилась к ведущему.
   - Давай, еще увидимся! - Демин, подхватив огромное количество своих вещичек, поплелся к гардеробу.
   Гуле удалось очень оперативно договориться с ведущим о том, что они выступают в одиннадцать. Она отдала ему флешку и вышла ненадолго, чтобы проверить готовность реквизита и площадки. Марат давно все разложил и расставил. Гуля отложила свои веера, шест и пои в одну сторону и вернулась в гардероб к девочкам: до выхода оставалось двадцать пять минут. На улице оставаться Гуля не захотела: становилось по-ночному холодно и сыро, как часто бывает на природе за городом.
   Вернулась вовремя: Паша развлекал ее девчонок сплетнями об Антоне. Мстил ей так, что ли, за то, что не пропустила выступить первым или просто вспомнил о ее конкуренте из-за разговора с Гулей об очередности выходов, но ее девочки слушали Пашу внимательно и увлеченно.
   - И вот Антошка мне говорит: 'Паш, я буду новую программу делать, и мне нужна хорошая девочка, сильная в фаере, чтобы с ней забацать номер. Или просто очень пластичная - посмотрим'. Вот поэтому кастинг устраивает в следующую субботу днем. Вечером же они выступают...
   - Он все работает и работает, - вздохнула сердобольная Юлька, - днем, значит, кастинг, а вечером - выступление...
   - Хочешь жить - умей вертеться, - философски заметил Паша, открывая свою сумку, - я тоже: как пятница или суббота, так прямо разрываюсь, а в будни то преподаю, то еще что...
   Гуля отвернулась, приподняв презрительно брови: она-то знала, что Пашкины рисовки остаются исключительно рисовками. Преподает он, ну конечно. Пытается клеить Юльку он, вот что делает.
   Юля с ними работала второй год и еще не совсем разбиралась в актерской летящей братии.
   - Юль, оделась, все? Иди проверь свой реквизит... - сказала негромко Гуля, но Юля взмолилась:
   - Гуль, можно я еще посижу в тепле? Я же в сосульку там превращусь! Потянусь здесь, разомнусь, а минут через десять пойдем, а? - и умоляюще посмотрела на Гулю.
   - Да, Гуль, давай останемся, - поддержала Ира Юлю, - что нам пока делать на улице?
   - А я вам еще чего-нибудь порассказываю, чтобы веселее было, - Пашка кидал плотоядные взгляды на отошедшую в угол гардероба Юлю, которая начала разминаться.
   -Еще про 'Фристайл' расскажи, - попросила фокусника Ира.
   Гуля наклонилась, чтобы якобы поправить ремешки танцевальных туфель. На самом деле она хотела скрыть свое недовольное лицо от девочек. Но она ничего не могла сказать Пашке: если Юле с Ирой интересно слушать об Антоне, пусть слушают.
   - Ну, что я еще могу сказать... - напыжился Паша, надув щеки, - да все у них как обычно, вы, наверно, знаете о новой программе...
   - Даже видели, - произнесли Ира.
   - Ну...что... с девушкой своей они то сходятся, то расходятся... Недавно работали с ним - они поругались, она все звонила по телефону Антону перед выступлением. Антон туча тучей ходил, но что значит профик: как выступать начал, так улыбка, будто у него все зашибись!
   - Бедный, - пожалела Антона Юля.
   Гуля закусила губу. Нашла кого жалеть!
   - Мы артисты, Юля, - сказала весомо, - артисты должны всегда улыбаться, если их номер предполагает улыбки. Что бы у тебя ни случилось...
   - Правильно говорит Гуля! Ты ж еще та артистка, а, Гуль? - Паша подмигнул хитро Гуле.
   - Все, идем. Ира, разомнешься на улице. Юля! Надень мою кофту, если мерзнешь. Она в синем мешке.
   - Я губы докрашу, - ответила Ира, вытаскивая зеркальце и губную помаду. Юля бросилась к синему пакету - искать кофту.
   Минуты через три они, наконец, покинули и гардероб, и Пашу. Гуля вздохнула свободнее. Ненавидела сплетников, особенно если они начинали сплетничать об Антоне. Увы, он был знаменитостью в артистических кругах, и без разговоров о нем часто не обходилось ни одна случайная встреча знакомых артистов. Наверное, судачили и о ней, но только намного реже.
   Гуля представила себе, что бы сказали знакомые артисты, если бы узнали, что Гуля начала работать с Антоном. 'Ой, тут без любви не обошлось...', 'Гуля распустила свой коллектив ради Антона' и 'Нет, она просто решила еще подработать, они с Антоном давно знают друг друга, вот и помог своей старой знакомой', 'А она старая знакомая или...'
   Гуля даже зубы стиснула. Какая разница, что бы могли говорить о ней и Антоне. Гуля не бросила свой коллектив, не променяла на Антоновские обещания больших денег.
   Так ему и надо, что с девушкой не получается! Не одной же ей страдать! Пусть и он, счастливый, немножко помучается, ему полезно, не будет заноситься!
   На улице Гуля забыла и о Паше, и об его рассказах. Сосредоточенно осмотрела площадку, вытащила сотовый из сумочки, что прихватила с собой из гардероба и которую положит рядом с Маратом на выступление.
   Без десяти одиннадцать.
   На крыльце ресторанчика, где сидели гости, которых скоро позовут смотреть фаер-шоу, появился ведущий и показал Гуле две руки.
   - Десятиминутная готовность. Все захватили перчатки? - обратилась Гуля к девочкам. Обе кивнули головой.
   - Марат, зажигалка.
   - Есть.
   - Музыку отдали... Разминаемся!
   Пять минут Гуля с девочками наклонялась, аккуратно поднимала ноги и так же аккуратно прогибалась. Резко ничего делать на 'холодное' тело нельзя: повредишь в танце мышцу, связку.
   - Гости выходят, - Марат кивнул на выходящих из двери ресторана нарядных мужчин и женщин. Пока их было немного, но за несколько минут они выйдут все.
   - Девочки, еще раз проверьте, где все лежит у вас! Марат, зажигай дежурную чашку.
   Марат чиркнул зажигалкой, и фитилек, пропитанный керосином, в дежурной чашке, стоящей рядом с девочками и служащей для поджигания реквизита, сначала затлел, а потом ярко разгорелся.
   - Ого-онь! - воскликнула Юля, подвинулась ближе к чашке и протянула к ней свои ладошки.
   - Юль, снимай кофту. Марат, где мой керосин?
   - Держи, - Марат протянул Гуле бутылочку.
   - Снимаем кофты, сейчас музыку включат.
   Они положили кофты прямо в газон - здесь не до чистоты и не до вешалок.
   Ди-джей несся к колонкам, которые заранее вытащили на улицу. Что-то проверив, махнул рукой и скрылся за дверью. Гуля, натянув кожаные перчатки, чтобы не обжечься, взяла в руки шест и бутылку с керосином. Ира с Юлей приготовили чашки.
   И зазвучала музыка. Гуля, осторожно набрав керосина в рот ровно на небольшой глоток, чтобы не было видно раздутых щек, подожгла от дежурной чашки шест с двух сторон, вышла на импровизированную сцену. Повертев разгоревшийся шест, несколько раз 'плюнула' огнем, вызвал в рядах гостей восторженные вскрики и хлопки. Конечно! Тут парни не все плюются - боятся себя поджечь, а здесь девушка хорошенькая.
   День сегодня был безветренный, и Гуля миллион раз тренировалась на минералке, проверяла себя до сих пор, да и делала это на выступлениях очень часто, так что получилось, как обычно, правильно и уверенно выплюнуть керосин изо рта. Конечно, часть керосина - совсем маленькую часть - Гуле приходилось проглатывать, и он камнем ложился на желудок, вызывая иногда немаленькие боли. Но дело того стоило. Гуля специально внесла в свой прайс эти самые 'плевки' отдельной строкой. За них ей заказчики доплачивали. Если не платили - Гуля не плевалась. Но чаще всего заказывали, не взирая на дополнительную цену.
   Когда керосина во рту больше не осталось, Гуля активнее начала вертеть шест. Как раз изменилась музыка: стала более динамичной, в ней уже слышались восточные мотивы. Шоу начиналась.
   По площадке, красиво покачивая бедрами, с горящим фитилем прошла Юля. Она ненадолго останавливалась около каждой чашки, засовывая в каждую горящий фитиль. Чашки с пропитанными керосином фитилями давно расставил Марат. Они также, как и у Антона, отгораживали зрителей от артистов.
   Прогибы с горящим шестом и его прокрутка наверху, батманы, падения на коленку, и промежуточные волны телом, различные кручения шеста. Музыка первого номера закончилась, и Гуля замерла на финальной точке. Раздались аплодисменты, но тут же заиграла следующая мелодия: на площадку с двух сторон выходили, улыбаясь, Ира и Юля.
   Несколько восьмерок они танцевали одни восточную постановку с горящими чашками. В середине музыки Гуля подожгла пои и вышла к ним. Теперь девочки создавали фон и держали ритм и настроение движениями восточного танца, а Гуля под музыку вертела пои. Третий номер был с горящими веерами, четвертым Гуля надевала специальную конструкцию и танцевала самбу.
   Копоть и гарь керосина, рвущееся к небу пламя... Гуля была в эти мгновения по-настоящему счастлива! Она, широко улыбаясь, с легкостью танцевала давно отработанные номера, не чувствуя усталости. Огонь - везде, везде. Фитили вееров в бразильской конструкции, фитили вееров и поев, горящие по всему периметру их сцены чаши... Вот ради чего нужно было танцевать! В огне растворялись Гулины тяжесть и боль - он словно сжигал их. И чем было больше огня, тем светлее становилось на душе у Гули. Огонь очищал и исцелял ее, дарил забвение и счастье.
   В конце Ира вышла крутить примотанную к поям пиротехнику, и тысячи искр рассыпались в финале по всей площадке, приводя зрителей в неописуемый восторг. Гуля отошла на задний план, пропуская Иру - на последних восьмерках она лишь создавала фон, не больше.
   В финале программы на площадке к Гуле и Ире присоединилась Юля. Девочки низко поклонились зрителям. Гуля тоже поклонилась, но максимально осторожно: с горящей конструкцией за спиной не очень раскланяешься.
   Музыка затихла, представление закончилось. Зрители, похлопав, зашли в ресторан, чтобы продолжить праздновать свой неизвестный Гуле повод.
   Марат в спешке гасил оставшийся непотушенным реквизит. Сняв с подошедшей Гули бразильскую конструкцию с фитилями, бросил ее на тушилку. Гуля огляделась по сторонам.
   Чаши слабо догорали, остальное, давно потушенное Маратом, лежало в сторонке. Рядом копошились Юля и Ира, складывая чашки и веера в пакеты.
   Сразу стало как-то пусто и холодно.
   В такие моменты Гуля понимала истинность фразы 'шоу должно продолжаться'. Для артиста - должно продолжаться...
   Гуля подошла к Марату, присела рядом с дымящейся конструкцией.
   - Гуль, все нормуль. Сейчас дотушу и поедем. Зови девчонок, переодевайтесь. До города ехать полтора часа, пусть мне не помогают, я сам...
   - Хорошо, позову, - Гуля подошла к девочкам и передала им слова Марата.
   -Гуль, а может, мы закусим чего здесь, а? Весь день ничего не ела... - Юля дотронулась рукой до живота, - Ира тоже голодная. То сюда полтора часа ехали, здесь час, и еще ехать полтора часа...
   Гуля прищурилась. Она прекрасно понимала Юлю: у самой давно сосало под ложечкой, да и еще керосин, мизерную часть которого она все-таки проглотила... Она сейчас прополоскает рот, но от проглоченных капель керосина ей не избавиться.
   - Есть роллы, в том ресторанчике, - кивнула Юля на здание, стоящее рядом с тем, где проходил банкет, - может, закажем, а? Хоть парочку, если дорого...
   - Ладно. Ради такого случая, раз все голодные, я угощаю. Только деньги заберу.
   - А мы закажем пока! Гуль, на сколько по денежкам?
   - На тысячу, если будет там наборчик, ну можно чуть больше...
   - Окей! А чай так выпросим, как артисты! У меня своя заварка! - и девочки, прямо в костюмах, умчались заказывать роллы.
   - Марат, мы поедим чуть. И чая выпьем. Потом поедем. Хорошо?
   - Да, как скажешь...
   Гуля забрала деньги за выступление у ведущего, узнала от него, что гостям выступление понравилось, и пошла в гардероб. Юля и Ира уже переодевались.
   Гуля опасалась, что Паша опять начнет сплетничать про Антона, но его в гардеробе не оказалось. Не было и его чемоданчика. Скорее всего, он ушел показывать зрителям свои фокусы с картами.
   Гуля спокойно сняла костюм, надела джинсы и майку, накинула сверху кофту. Оттерла влажными салфетками копоть с лица и рук, проверила костюмы - как они сложены - одновременно болтая с Юлей и Ирой о выступлении и о том, что у кого случилось во время него. У Юли веер ненадолго зацепился за цепочку, у Иры все нормально, но, когда она танцевала с чашками, они с Юлей встали не в линию...
   Через пятнадцать минут девушки вместе с Маратом сидели за столом загородного суши-бара и поедали роллы.
   - Когда мы будем крутые- крутые, круче, чем Антон, давай, Гуль, после каждого выступления кушать там, где выступаем, а? - хихикнула Юля, вылавливая палочкой очередной ролл.
   - Ты ж толстая будешь тогда, как бочка, - подколола Ира Юлю.
   - Н-не буду.
   - Да запросто, - засмеялась Гуля, - сперва только надо самыми крутыми стать...
   - Станем, Гуль, обязательно, - мечтательно закатила глаза Юля, пихнула локтем в бок рядом сидящую Иру, - Ир, согласна?
   - Спрашиваешь! Гуля, даешь раскрутку!
   - А может, Антона похитим? - сделав огромные глаза, заговорщицким шепотом произнесла Юля, - Посадим ...эм-м.. в подвал. Будем кормить и выпускать на выступления...
   - Как дрессированного медведя? - девочки смеялись во весь голос, представляя в красках, как они это сделают.
   - А кормить - водой и хлебом?
   - Только на выступления выпускать? И ни за чем больше? Я бы еще его кое-зачем выпустила!
   - Это зачем?
   - Совсем от рук отбились. Вот что значит женщины, - ворчал Марат беззлобно, наливая себе еще чая, - только соберутся вместе - начинают чушь городить...
   - Ты, Марат, нас не слушай, - веселилась Юля, - мы еще не то придумаем...
   Гуля сидела, блаженно прикрывая глаза. Ощущение сытости было очень приятно, но еще приятнее было другое. Ребята - ее коллектив, ее команда. Люди, на которых можно положиться. Деньги деньгами, но хороших людей не купить, только случайно познакомиться или найти...
   И Гуля забывала в эти мгновения, смеясь над шутками девочек и Марата, что дома ее вновь ждет пьяный отец, а завтра - ненавистная работа продавщицы. Они обсуждали свои планы за десятки километров от города, и сегодня не торопились домой....
  
   Глава 7.
  
   - ...И все эти выступления... Гуля! Раньше ты была еще юной, но сейчас... Может, пора прекратить?
   Дядя Расим осуждающе смотрел на Гулю. Она слушала его уже минут пятнадцать.
   Началось все с того, что Гуля пьет кофе на рабочем месте (ну попалась она, попалась, да! Никто не спорит. В одиннадцать утра дядю Расима никак не ждала), потом от кофе он плавно перешел к тому, что в кассе небольшая недосдача ( и в этом Гуля виновата - наверно, кому-то из покупателей сдачу дала больше, чем нужно), связал две эти вещи и вынес вердикт: танцы вредят ее основной работе. Гуля не могла согласиться с ним, но спорить не пыталась. Он же начальник, у него еще ее мама работала. Дядя Расим никогда не обижал их семью деньгами, дарил мелкой Гуле подарки на Новый год, принял ее без образования на работу и все твердил: получи хоть какие-нибудь корочки, я помогу. Гуля упрямилась: еще чего не хватало! Так и осталась она без образования с одиннадцатью классами школы - и только. В школе Гуля была почти отличницей, они с родителями планировали, что Гуля поступит в институт, отец с матерью даже откладывать деньги стали на ее образование. Потом эти деньги ушли на похороны, а еще - на памятник для матери. А об институте Гуля и думать забыла.
   Именно в тот день, когда они похоронили маму, вечером Гуля ушла в сквер из дома. Сидела там, плача навзрыд. Ей не разрешали родители гулять так поздно, тем более - здесь, но теперь Гуле было все равно: отец валялся дома в алкогольной отключке, родственники и знакомые матери разошлись - разъехались ( 'Гульмира, ты теперь взрослая и главная хозяйка в доме. Береги отца, смотри за ним').
   В общем, Гуля осталась одна.
   Она одиноко рыдала, сидя на скамейке. Но, если честно, не совсем одиноко. Вдалеке крутил шары на веревочке какой-то мужик, и крутил уже давно и долго. Гуля краем глаза понаблюдала за ним, как пришла, но тот все крутил и крутил, она устала на него смотреть, разревелась: шарики отвлекли ненадолго. Гуля разглядела за деревьями палатку: хиппи, кочующие по стране, часто разбивали в сквере лагерь. Район располагался почти за городом: и к магазину близко, и от шумного города на приличном расстоянии. Гуля всю жизнь жила здесь, много лет замечая странноватеньких людей. Они то йогой по утрам занимались, то медитировали, то в барабанчики били, каждое лето поражая обитателей района новыми выкрутасами. Теперь - шарики на цепочках. Гуле было параллельно: боль внутри выворачивала душу наизнанку. Она сгибалась в три погибели на скамейке, прижимая ладони к груди: там жила эта боль, которая никак не могла выйти - будто в груди застыло что-то острое до жути.
   Позже она устала плакать, сидела, изредка всхлипывая и вытирая мокрым насквозь платком лицо. Платок ей дал кто-то на похоронах, Гуля его зажала в кулаке и так проносила весь день. Она отвлеклась и не заметила, как к ней подошел тот парень.
   Когда увидела его стоящим напротив, она вздрогнула, но не очень испугалась. Мешковатая яркая одежда, длинные вьющиеся волосы, собранные в хвост, открытый взгляд и добрые карие глаза не предвещали плохого.
   Он стоял, склонив голову немного на бок, и сочувственно смотрел на Гулю. В правой его руке, покачиваясь на цепочках, висели два мячика. Больше в руках у незнакомого парня ничего не было.
   - Привет. Меня зовут Женек. Хочешь покрутить? - незнакомец поднял руку и показал Гуле свои шарики на цепочках.
   Гуля всхлипнула и мотнула головой, немного ежась.
   - Мы поставили палатку вон там, - парень махнул рукой, - приехали в ваш город, хотим пожить немного. Я фаерщик. Знаешь, кто это такие?
   Гуля отрицательно мотнула головой.
   - Танцую с огнем. Шарики - конечно, не совсем эти, другие, - поджигаются, и я их кручу. Есть горящие шесты... Много чего. Сегодня будем поджигаться, как совсем темнеет. Оставайся, посмотришь! А пока темнеет, могу научить самой легкой крутке. Вставай, покажу...
   - Гуля, ты меня даже не слушаешь! - жесткий тон дяди Расима резанул по нервам. Гуля заморгала глазами: она и правда задумалась, вернувшись на много лет назад, в тот самый день, когда впервые взяла пои в руки.
   - Извините, Расим Ислямович. Я... я немножко не выспалась.
   - Гуля, ты постоянно не высыпаешься! Сколько тебе говорить можно? Это вредно для тебя - выступать ночами, ездить не знаю куда... Гуля, я уже молчу о том, что ты татарка! Татарским женщинам...
   - Я не совсем татарка, - перебила дядю Расима Гуля. Такие вещи типа 'татарской крови' она пресекала тут же. Не терпела выпендрежа по поводу национальности: Руслан и его мамаша уже однажды хорошо проехались по 'крови' Гули. Второй раз выслушивать подобное, пусть и от давно знакомого человека, уважаемого, 'друга семьи', Гуля не хотела.
   - Я не совсем татарка, Расим Ислямович, но от этого я как человек не становлюсь лучше или хуже...
   - Гуля, я, наверное, не так выразился, - прищурил свои темные глаза дядя Расим, и сеточка морщин резко обозначилась вокруг его глаз. Он выглядел моложаво, был подтянутым, следил за собой. Но взгляды у него были, как считала Гуля, поистине стариковскими. Вот и сейчас он затянул шарманку о женском достоинстве:
   - Гуля, дело даже не в том, что ты татарка или нет. Я считаю, что ни одна женщина не должна танцевать за деньги! Тем более, с огнем! Это опасно!
   - Огонь не опасен, если умеешь...
   - Я тебе про твои танцы говорю! А если к тебе кто-нибудь из гостей пристанет? Ты танцуешь полуголая, Гульмира! Я понимаю, перед мужем...
   Та чуть глаза не закатила: вовремя спохватилась и сдержала недостойный порыв. Опять двадцать пять. Перед парнем, перед мужем... Где он, парень или муж? А если ей нравится то, что она делает, если это делает ее счастливой? Обязана ли она слушать дядю Расима, пусть он желает ей самого лучшего?
   - Посмотри на мою дочку, Альфию, - продолжал дядя Расим поучительным тоном, - она, конечно, немного тебя помладше, но тем не менее. Закончила школу хорошо, учится на юриста. Познакомилась с порядочным парнем, Ильдаром, сейчас встречаются, он ей сделал предложение, месяца через четыре свадьба. Моя дочь занимается танцами с детства, но чтобы она где-то выступала, кроме конкурсов, на которые ездит их коллектив? Нет!
   'Вашей дочери не нужны деньги, дядя Расим. У нее есть вы и ваша жена, тетя Лиля. Вы всех обеспечиваете, у вас столько торговых точек по городу! А мне, чтобы на что-то заработать, надо пахать как папе Карло! Папули богатого не держим! Сравнили тоже!'
   Стало нестерпимо горько. Захотелось пожалеть себя. Но к такому Гуля не привыкла. Закусила губу и зло посмотрела в пол. ' Я могу сама зарабатывать! И заработаю, понял? Ты мне не указ здесь! Захочу - уйду от тебя. Уж такие деньги, какие платишь ты, я заработаю на трех выступлениях!'
   Но дядя Расим, видно, сам почувствовал, что перегнул палку.
   - Я понимаю, Гуля, что у тебя ситуация иная, чем у моей Альфии. Мама умерла, папа пьет... ты его кодировала?
   - Давно уже, - процедила Гуля, продолжая смотреть в пол.
   Нашел маленькую девочку! Гуля взрослая и сама себя обеспечивает! При чем тут родители?
   - И как?
   - Никак. Не помогло.
   - У меня есть знакомый, который...
   - Мне ничего не нужно, Расим Ислямович. Спасибо вам большое, что терпите меня и мои недосдачи. Я все верну в кассу, и штраф выплачу...
   - Гуля, мне не нужны твои деньги. Не очень уж большая там недосдача!
   - Тем более, - жестко ответила Гуля, не мигая смотря в глаза дяди Расима. Жалости к себе она ни от кого не потерпит, даже от маминого начальника, который Гуле конфетки маленькой дарил, - я все верну. Я накосячила - я отвечу. И буду отвечать, если это случится впредь. Извините, что так вышло. Если это вас не будет устраивать, вы всегда можете меня уволить...
   - Гуля, Гуля, перестань! - закачал головой дядя Расим, - перестань! Что говоришь? Куда ты пойдешь? В никуда?
   - Это уже не ваши проблемы будут...
   - Гуля, ты мне как дочь родная! Разве я вот так тебя брошу?
   Гуля затеребила косичку. Когда так ей говорили, она была бессильна злиться и доказывать свою точку зрения. Но все равно оставалась при своем, пусть и рот закрывала.
   -Спасибо, Расим Ислямович. Но я все равно все деньги верну...
   - Хорошо. Раз тебя это успокоит - возвращай. А кофе пей сколько угодно. Я тебя не виню ни в чем, понимаю твою ситуацию... Но помни, Гуля, здесь ты - продавщица. Не забывай продавать и правильно себя вести...
   - Я помню, Расим Ислямович, - Гулю смутил сочувствующий взгляд дяди Расима. Слишком уж он ей многое прощает и позволяет.
   - Умничка, - дядя Расим подмигнул Гуле, - выпишу-ка я тебе в этом месяце премию...
   - Не нужно, спасибо, - Гуля изо всех сил старалась быть вежливой. Кидает ей подачки, будто эта премия изменит ее материальное состояние. А вот выступления - реально изменят.
   - Нужно-нужно! Не спорь, Гульмира!
   - Ладно, - нехотя согласилась Гуля. Но непонятный противный осадок от разговора сохранился до вечера.
  
  
  
   'Зря я отказалась от человека дяди Расима, про которого он говорил. С батяней нужно решать вопрос', - думала Гуля, подходя к калитке. Песни отца неслись по всей улице.
   'Чуть помедленнее, кони, чу-уть помедленне-е', - хрипел Высоцкий из открытого окна его комнаты. Гуля бросила взгляд на часы (подарок дяди Расима, кстати, она их всегда надевала на работу). Восемь вечера. В одиннадцать выступление. У нее есть час - полтора, чтобы поесть и собраться. Кафе в городе, ехать к нему от Гули минут тридцать.
   Та-ак..Час нужно оставить на подготовку к выступлению - замачивание реквизита, переодевание, решение насущных вопросов о площадке, ее подготовка и еще с десяток мелочей. Полчаса ехать до кафе, минут десять на погрузку: Марат засовывал реквизит в машину долго и обстоятельно, проверяя раз по пять, все ли он положил. Итак, выезд в девять двадцать - Марат уже в курсе. Знают и Ира с Юлей: их подхватят Гуля с Маратом по дороге.
   Гуля добежала до дома, толкнула дверь. Как часто бывает, не заперто. Ладно хоть, что калитка закрыта, и забор высокий...
   - Па-ап! - заорала Гуля, но перекричать Высоцкого у нее не вышло.
   Отец заснул, не выключив старенького магнитофона. Гуля нажала кнопочку 'Оф', и дом, а вместе с ним улица, погрузились в блаженную тишину.
   - Фу-ух! - потрясла рукой около носа. Едва глянув на отца, поспешила выйти из комнаты. Запах алкогольного перегара она не дух не переносила.
   Похрапывая, папашка спал на кровати, в майке и трениках, но тапки снял. Накрывать одеялом его не нужно: не осень и не зима. Когда Гуля будет уезжать, она еще раз зайдет в его комнату. Прикроет окно, а отца накроет простынкой. Она вернется где-то в двенадцать ночи, и уже будет прохладно. Пусть проспиртованного папашу не берет ни одна бактерия, но ей было бы неуютно, если бы она уехала на выступление, не проверив, как отец.
   ' Я совсем о нем забываю со своими танцами. Надо завтра зайти к тете Камилле и спросить про бабку, которая пьяных заговаривает. И дядю Расима спросить про того мужика, о котором он говорит. Блин, зачем я психанула и не спросила... И с дядей Расимом чуть не поругалась' - корила себя Гуля, закрывая дверь комнаты отца и собираясь пойти на кухню.
   Ее опередил Пушок. Он первый забежал туда, подняв хвост и громко мяукая.
   - Пушик-Пушик, хвостик распушил! - позвала Гуля кота. Громкое жалобное 'мау' заставило Гулю улыбнуться.
   - Кушай, Пушок, - щедро вывалила она коту всю банку 'Вискаса' в миску. Кот, заурчав, набросился на корм.
   - Не хочется мне ничего есть, Пуша, - пожаловалась коту Гуля, - и ничего не хочется. О-ой... Надо выступить и спать-спать! Завтра воскресенье, я не работаю. Будем валяться с тобой до двенадцати, да?
   Пушок вовсю лопал и не обращал на Гулю никакого внимания. Гуля включила электрический чайник, вытащила из холодильника сыр и колбасу. Хотя бы бутерброд съесть перед выступлением, не танцевать же голодной!
   Пока резала сыр, колбасу и хлеб, пока варила в старенькой турке, помнящей маму, кофе, в голову лезли невеселые мысли. На работе проблемы с дядей Расимом и его нравоучениями, дома зажигает батя, заказы есть, но маловато. Про личную жизнь лучше не вспоминать.
   А Тоша купается в заказах, и если забыть, что с девушкой не очень, остальное у него прекрасно.
   'Будем работать вместе, Гуля?'
   Слова Антона, сказанные им около пяти лет назад, когда старый коллектив распался, Гуля услышала сейчас будто наяву. Она тогда задрала нос и сказала...Что она сказала? Типа 'Извини, Тоша, давай по отдельности'. Смысл был именно таким. У Гули на то было много причин, и одна из которых - боязнь втрескаться в Антона по уши.
   Конечно, Гуле хотелось, чтобы Антон ее начал уговаривать. Но тот лишь пожал плечами и сказал: 'Ну как хочешь'. С тех пор они оба набрали на обучение людей, создали свои коллективы и стали конкурентами. А потом Антон стал вне конкуренции.
   Что бы было, если бы она согласилась, Гуля представляла себе иногда, когда становилось плохо на душе, она ворочалась в постели и долго не могла заснуть. В ее мечтах Тоша приглашал Гулю на свидания, целовал...
   Гуля немножко позволяла себе помечтать. Капельку - и не долго.
   Реальность, если бы она тогда сказала 'да', Гулю бы не устроила. Скорее всего, вышло бы так, как случалось у Антона уже несколько раз (Гуля бережно собирала эти сплетни): очередная девочка уходила из его коллектива с разбитым сердцем, вся в слезах. Гуля понимала, почему такое происходило: Антон на тренировках был чудо как хорош, и его харизма заставляла девчонок постоянно отвлекаться и смотреть на него. А уж как он танцевал, и как перекатывались сильные мышцы под смуглой кожей, если они занимались летом, и скидывал мокрую от пота майку! Она сама через такое прошла. Ладно, рядом был Женька, промывал ей мозги. Настоящий друг.
   А еще Антон был со всеми доброжелателен и улыбчив. Каждая девочка, поди, мнила себе, что он относится к ней как-то иначе, чем к остальным. Но это была лишь вежливость, хорошее расположение - не больше. И с Гулей много лет назад он был таким же: дружелюбным, веселым, готовым исполнить просьбу, помочь советом. Но за этой вежливостью ничего не стояло. Ни к кому, кроме его девушек, конечно.
   Гуля налила в чашку кофе, задумчиво посмотрела на бутерброд, который сделала. Надо, Гуля! Ешь, пусть не хочется!
   Пушок сидел, облизываясь, рядом с пустой чашкой. Гуля улыбнулась: хоть кому-то нужна. Отец встанет часов в семь утра, будет ходить, ахая, по квартире. Разбудит ее обязательно! Не поспать до обеда, а если вопли протрезвевшего и злого отца прервут сон, Гуля будет ходить весь день, как зомби, по дому. И неизвестно, получится ли днем урвать часок сна или нет. Опять будет целый день хотеться спать - дико, до тошноты, и отдохнуть в воскресенье не получится...
   'Я сильная, я выдержу'.
  
   - Марат, где же она? До выступления осталось двадцать минут!
   Встревоженная Юля стояла рядом и хмурилась.
   - Не в курсе я, Гуль. Не волнуйся только! Что, первый раз кто-то из коллектива задерживается? Приедет, куда денется. Она же знает, что сегодня выступление?
   - Знает, конечно!!! Мы утром созванивались, тем более... - Гуля в волнении постукивала каблучком об асфальт.
   - Значит, приедет. В костюм влезть ей пять минут. Гуля, спокойнее!
   - Не могу, Марат, спокойнее! Она трубку не берет, а у нас выступление без задержки! Если она не приедет в ближайшее время, будем выступать без нее!
   - Ну и выступите! Вдвоем с Юлей. Пиротехнику ты покрутишь сама, Гуль! Пусть Юлька помотыляется по площадке, потянет время, пока ты конструкцию снимаешь, а ты...
   - Да понятно все, Марат! Но заказчики рассчитывают на трех девочек! Заказ был на трех...
   - Ты взяла всю сумму уже?
   - Нет. Только предоплату, - Гуля судорожно выдохнула, оглядываясь по сторонам. Иры она так и не увидела.
   - Подойди к заказчику и ...
   - Марат, я в курсе, что мне делать! Меня интересует, куда делась Ира! Может, с ней что-то случилось! Почему ее нет? Ирка не из опаздунов!
   - А сегодня какой день недели? - внезапно спросила молчавшая до этого Юля.
   - Суббота, - быстро произнес Марат.
   Гуля пристально посмотрела на Юлю.
   - Гуля, я, конечно, могу ошибаться...
   - Ну? Юль, не тяни!
   - Помнишь Демина? И кастинг Антона? Тебя не было тогда, а я была. Ира расспросила Антона, что и как. Где устраивает кастинг Антон, во сколько... В субботу через неделю. То есть сегодня. Там часов в семь вечера было это дело.
   У Гули зазвенело в ушах.
   - Что? - переспросила она тихо.
   Невозможно. Немыслимо. Ира ее подружка...
   - Не волнуйся, Гуля! Может, я не права, конечно...
   - То есть Ира собиралась к Тоше на кастинг? - У Гули не укладывалась в голове.
   Юля опустила голову.
   - Типа того... Но она хотела выступить!
   Гуля прямо в костюме села на зеленый газон, рядом с которым они стояли.
   - Сейчас, - пробормотала она, роясь в сумочке. Вытащив сотовый, стуча по экрану негнущимися пальцами, нашла номер Антона. Он так и не поменял его за пять лет.
   Антон взял трубку очень быстро.
   - Да, Гуль, привет.
   - Не отвлекаю? Можешь говорить? - Гуля по негласному правилу задавала этот вопрос любому человеку, которому звонила. Даже самом ненавистному.
   - Не отвлекаешь, - легкий смешок в трубке.
   - Как твой кастинг? Завершился удачно?
   - Ну...
   - Моя Ира у тебя сейчас?
   Секундная пауза сказала Гуле больше, чем следующие за ней слова Антона:
   - Да, здесь.
   - А почему она у тебя еще?
   - Тебе это важно, Гуленька? Мы разбираем новый номер. Кстати, Ира сказала, что у нее получится совмещать, и я ее взял в свой коллектив. На новый номер танго.
   Звон в ушах Гули усилился. Она бы в этот момент упала на газон, если бы уже не сидела на нем.
   - Передай ей, что она ни хр..на ничего не успеет. Мы выступаем через пятнадцать минут. Без нее. И в моем коллективе она больше не числится. Сегодня она меня подвела. А раз она танцует теперь с тобой, у нас ей нет места. Так и передай, - медленно и четко произнесла Гуля, бросив на последней фразе трубку.
   Тяжело дыша, ничего не видя перед собой, Гуля просидела на газоне еще минуту. Рядом, переминаясь с ноги на ногу, стояла Ира, замер, задумчиво поджав губы, Марат.
   Гуля медленно выдохнула, неуклюже поднялась с газона - мешали высокие каблуки.
   - Я пошла к заказчику, скажу, что будут две девочки, и платить надо меньше. Придумаю что-нибудь... Юль, думай, как будем танцевать вдвоем. В линию одну, перестроения... короче, все на месте - или вокруг себя по небольшому кругу. Сечешь?
   Юля быстро кивнула.
   - Одна станцуешь на середине. Я выйду - отойдешь на задний план. Сообразишь. Мы же репетировали с тобой на двоих...
   - Гуль, я все сделаю, - почти прошептала Юля, - иди к заказчику, скажи, что третья девочка заболела.
   - За двоих меньше денег, думаю, заказчик даже обрадуется. У него больше на руках останется. Одно дело - рассчитывать на одну сумму, и выиграть от того, что по цене сэкономили, - тут же вмешался Марат.
   Гуля прикрыла глаза. В висках стучало, и было очень неприятно: сейчас придется делать извиняющееся лицо, находить нужные слова, чтобы заказчики прониклись и согласились на двоих. Она знала, что слова эти найдет и гостям, в принципе, почти без разницы, сколько человек выступает.
   Но как это предательство было для Гули неожиданно...
   - Катю я вызвонить не успею, и она совсем зеленая, только номера испортит, - ее голос прозвучал приглушенно и безжизненно, - В любом случае, у нас нет выбора. Марат, Юля! Готовьтесь к выступлению. А я на минутку к гостям и заказчику...
  
  
  
   Глава 8.
   - Марат, завези меня на минутку на Ленина.
   - Гуля, куда собралась на ночь глядя? - Марат положил руки на руль, не заводя мотор. Они только что попрощались с Юлей, которая жила в центре города. До улицы Ленина отсюда было минут пять езды по дороге без пробок.
   - Мне надо. Ненадолго. Подождешь меня в машине, хорошо? Я недолго, правда!
   - Не повезу никуда, пока не узнаю, куда ты собралась.
   -Надо.
   - Ленина, Ленина... Что там на Ленина? Адрес какой?
   - Ленина двадцать четыре.
   - Представляю примерно, где это. М-м-м...
   - Не мучайся, Марат. Это адрес студии Антона.
   - Гуля, зачем тебе это нужно? Перестань!
   - За тем. Поехали, - Гуля, поерзав на сидении, устроилась поудобнее. Она ужасно устала за этот день, тело кричало, что нужно прилечь и хотя бы полежать. Сегодня выступать пришлось с максимальной технической и эмоциональной отдачей. Две девочки на сцене - это не три девочки. Чем больше человек, тем зрелищнее шоу. Если людей мало, приходится вытягивать номера на хорошей техничности и бешеном артистизме. Что Гуля сегодня и сделала.
   Заказчики даже хотели отдать ту плату, на которую договаривались раньше. Гуля отвергла это предложение, на четверть уменьшив цену выступления. В конечном итоге обе стороны остались довольны: и заказчики, сэкономившие деньги на артистах, и сами артисты, попавшие в неловкую ситуацию.
   Но Гуля не смогла бы заснуть, не высказав все, что думала, Антону.
   Они закончили собирать реквизит без двадцати двенадцать, высадили Юлю у ее подъезда около двенадцати ночи.
   Возможно, Антон уже уехал из своего танцевального центра, но Гуля сомневалась, что он мирно спит на кровати в своей новой квартире. Если Антон начал придумывать и разводить номер, это может затянуться до утра. Студия у Антона была своя, танцевать в ней можно было в любое время суток: располагалась она на первом этаже одноэтажного дома, во второй его половине находился магазин, и музыка никому не мешала.
   Гуля даже была пару раз в студии Антона. Конечно, не когда он вел свои занятия по модерну и основам фаера, а когда проводили тренировки другие преподаватели. Посмотрела, так сказать, как устроился. Тогда они еще не были настолько недружны между собой, Антон недавно основал 'Фристайл', а Гуля - 'Леди фаер', и ей нужно было по делу обязательно посетить его студию... Кроме того, Гуля часто проезжала мимо вывески, указывающей на танцевальный центр Антона. Он находился во дворах, недалеко от дороги, в удобном месте. У Антона всегда было много народа. На любых направлениях. Тренировки велись до десяти часов вечера, потом Антон закрывал студию и тут же ночевал: другого дома у него не было, а с родителями он жить не хотел. Его добренькая бабушка, продав свою (по слухам) шикарную квартиру и купив себе небольшую однокомнатную, остальные деньги подарила подающему большие надежды внуку. Антон подарок не профукал: приобрел такую студию, где можно было не только заниматься, но и спокойно жить.
   Гуля, хотя там давно не была, могла легко описать ее. Как заходишь, сразу же - раздевалка. Здесь же - двери в туалет и в душ. Дальше - вход в огромный зал с зеркалами, из него выход в тренерскую, разделенную на две части: в одной части переодевались преподаватели, в другой жил Антон. В тренерской Гуля не была, только слышала о ней, но в зал заходила: классный зал, с хорошими зеркалами и станками. Все как надо у Антона.
   Ира, наверно, до сих пор с ним. Прошло около часа, как Гуля созванивалась с Антоном. Они оба репетируют... наверное.
   Гуле ужасно хотелось посмотреть в Иркины глаза, но еще больше - сказать пару ласковых Антону.
   Не, это все понятно. Конкуренция, переманивание сильных артистов из чужого коллектива в свой... Но нужно же немножко совесть иметь, что ли? Все-таки года два работали вместе и были друзьями.
   А Ирка? Гуля понимала, в чем дело, слишком хорошо. Ира в ее коллективе работала на всех заказах, которые были у Гули. Антон бы не дал ей столько: коллектив Антона давно сложившийся и многолюдный, Ира - новенькая в нем, и как новенькой ей не дадут выступать много. У Гули было единственное логичное объяснение. Ире нравится Антон. Потому пошла на кастинг и - о, удача! - прошла его лучше остальных.
   Гуле было ужасно противно. Ира, получается, предала ее. Ради Антона кинула свою подругу...
   Для хорошего разноса нужна была злость. У Гули ее почти не осталось: тяжелый день с нотациями дяди Расима, экстремальное выступление выкачали всю энергию. Но чтобы она оставила это просто так, ничего не сказав ни Антону, ни наглой предательнице? Никогда!
   Если промолчать, где гарантии, что он завтра также не сманит к себе Юльку или еще какую гадость Гуле не подстроит? Конечно, другое дело, согласится ли Юля или откажется, но Гуля теперь не доверяла никому.
   Марат попререкался с Гулей еще немного, но до места довез.
   Машину остановил напротив магазина. Чтобы попасть в танцевальную студию, нужно было обойти супермаркет.
   - Может, мне с тобой пойти? Да не ходи к нему вообще! Зачем он тебе сдался? У него свой бизнес, у нас - свой...
   - Марат, я недолго. Скажу пару ласковых и вернусь. Подожди меня здесь, пожалуйста! - Гуля, проигнорировав мирные призывы своего техника, хлопнула дверью. Сразу пожалела, что не посмотрела на себя в зеркало: на лице может быть копоть, макияж смылся и прочее, но потом даже посмеялась про себя. 'Ты что, собралась Антошку очаровывать? Дурочка!'
   Решительным шагом обогнула магазин, попав в небольшие заросли: за магазином прижилась буйная растительность из хаотично растущих деревьев и кустарников. Все клиенты Антона проходили через эти джунгли по давно протоптанной тропинке, проходящей мимо окон танцевального центра.
   Прошла мимо них и Гуля: света от неоновых вывесок магазина сюда не попадало, и идти было неуютно, если бы не освещенные окна студии. Из немного приоткрытых окон слышалась музыка. Гуля, не удержавшись, приподнялась на цыпочки и заглянула в одно окошко. Жалюзи не были опущены, класс просматривался отлично.
   В нем танцевал Антон. В джинсах, синей майке, обтягивающих сильное поджарое тело, и босиком. Один, без Иры, а может, она ушла куда-то. 'Скажи, что я ее люблю-ю... Без нее вся жизнь равна нулю-ю...'. Песне группы 'Сплин' Гуля не удивилась. Тошка всегда любил рок, на тренировках включал его постоянно. Сейчас он просто танцевал импровизацию под музыку, без поев и прочего реквизита огненного шоу. Гуля знала, как называется такое направление в хореографии. Джаз-модерн. Сама Гуля танцевать его не умела, но любила смотреть, как танцует Антон много лет назад.
   Она не могла оторвать взгляд от четких, иногда резких, иногда немного 'размазанных' движений Антона. Идеально натянутые носки в высоких бросках ногами, и тут же, в каких-то комбинациях, расслабленные стопы. Натянутое, как струна, тело, исполняющее мягкие плавные движения и вновь возвращающееся к вытянутости и жесткости.
   Гуля в который раз позавидовала его умению владеть своим телом. Но зависть стала не самым худшим чувством, испытываемым Гулей в эти мгновения. От долгого лицезрения раскованного и чувственного танца, рождающегося именно в эти мгновения, в горле пересохло и появилось противное ощущение тепла с напряжением пополам.
   'Скажи, что я ее люблю-ю...' И боль. Ужасно больно. Зачем он танцует под такие песни? Гуля отчаянно завидовала, но уже не красивой импровизации Антона. Девушке, о которой он думает в эти мгновения, танцуя.
   Музыка закончилась. Антон, вскинув руки вверх, вдруг остановился. Несколько быстрых поворотов, высокий прыжок - и он уже открывает окно, около которого затаилась Гуля.
   - Дверь откроешь? - почти не покраснев под многозначительным взглядом Антона, как ни в чем не бывало произнесла Гуля, не дожидаясь слов Антона.
   - Там открыто, Гуль. Заходи.
   Она не стала задерживаться у окна. С высоко поднятой головой прошествовала до входной двери. Дернула ручку, открыла дверь. Миновав раздевалку, разделенную шкафчиками на две половины, зашла в зал, где только что танцевал Антон.
   Тот стоял в центре класса, немного склонив голову набок, и спокойно смотрел на Гулю.
   - Привет. Не ждал тебя так поздно.
   - Представь себе, я тоже тебя здесь не ожидала увидеть. Одного. Или ты не один?
   - Один, - ухмыльнулся Антон уголкам губ, - я совершенно один, Гуля. Или ты не со мной хотела поговорить?
   - Правильно сказать - не только с тобой, - Гуля незаметно выдохнула: давно она не находилась с Антоном один на один ночью, в его танцевальном зале. Правильнее сказать, никогда такого не было. Да, они тренировались вечерами. Но рядом всегда были другие фаерщики: Женька, Паша... Встречи тет - а -тет с Антоном Гуля могла пересчитать по пальцам. И всегда они были или мимоходом, или по чисто тренировочным моментам.
   - Пойдем в тренерскую, сядем! - Антон указал на неприметную дверь в конце зала.
   Гуля чуть губу не закусила, и в несколько прохладном воздухе хорошо проветренного танцевального зала ей внезапно стало слишком тепло. Какая ей тренерская? Специально не подходила к Антону близко, едва не теряя сознание от чего-то непонятного и чуждого ей. Оно могло называться как угодно: харизма, энергетика, но Гуля чувствовала это каждой клеточкой своего тела, находясь в танцевальном классе Антона. Зал был пропитан творчеством, а еще - энергией Антона, которая подавляла Гулю, заставляла смотреть на него с замиранием сердца, не отрываясь, и утопать в его ярких внимательных глазах. Темнота за окном усиливала это ощущение. Они с Антоном словно оказались на маленьком островке света, остальной мир от них отрезала тьма.
   - Нет. Здесь поговорим, - пробормотала Гуля, изо всех сил борясь с наваждением.
   - Как скажешь, Гуль, - Антон вытер напульсниками капельки пота, выступившие на лбу, - я слушаю.
   Гуля посмотрела в пол, пытаясь подобрать нужные слова для обвинения.
   - Антон, что за фигня? - вскинулась она через несколько секунд, честно признавшись себе, что лучшая защита от чего бы то ни было - нападение, - В чем дело? Зачем ты принял в свой коллектив мою Иру? Она же танцует у меня!
   - Я не принимал ее в свой коллектив, Гуля. Я взял ее в новую программу на танец танго, а это не одно и то же. Раз. А два - так ко мне, кроме твоей девочки и всех остальных, пришли еще две фаерщицы из других коллективов. Просто твоя Ира оказалась объективно лучше них, потому я взял на номер ее. Но посмотрим, как она будет его исполнять...
   - Антон, ты не мог ей отказать? - хмуро спросила Гуля.
   - А зачем? - пожал тот плечами, - Артисты, Гуля, даже твои - это же не крепостные! Это люди со своими желаниями и стремлениями. Если твоя девочка хочет танцевать у меня, неужели ты ей сможешь в этом помешать?
   Неотступный пристальный взгляд Антона смущал Гулю, как смутили и два шага Антона к ней. Он подошел близко, но Гуля не отступила, оставшись стоять на месте.
   - Я - нет, но ты... Ты мог бы отказать ей, не брать ее...Для чего ты мне делаешь гадости, скажи? Антон, я всегда считала, что у людей должно быть что-то святое, совесть чтобы была!Знаешь, такое подстраивать человеку, который...который... Антон, это же я тебя всему научила! Это я объяснила тебе много лет назад почти все основные крутки, потому что Женек на тебя плевал, и Пашка с Юлькой тоже объяснять ничего не хотели! Это добрая Гульмира тебе все показывала и объясняла, носилась с тобой, как курица с яйцом! Да, сейчас ты клевый, самый крутой фаерщик, и умеешь намного больше меня, но надо какие-то принципы иметь, что ли... Хоть благодарности чуток за прошлое! А не гадить мне на каждом шагу!
   - Гуля, стой, - Антон шагнул еще ближе к Гуле, но та отпрыгнула от него, зло сверкнув глазами:
   - Не подходи ко мне, придурок, понял?
   - Гуля... - примиряюще поднял руки Антон.
   - Я тебе не Гуля! Ты мне чуть не сорвал выступление! Почти сорвал! - кричала Гуля.
   - Дай хоть сказать...
   - Ира с кем была час назад? - сузила глаза Гуля, продолжая злиться, одновременно испытывая радость от того, что преодолела наконец очарованность Антоном. Только гнев - больше ничего она не чувствовала. Почти...
   Только не представлять себе, что делали здесь Антон и Ира час назад! Или в тренерской. Неужели после ее ухода он стал импровизировать под 'Сплина'? Думал ли он об Ире, танцуя?
   - Ну, - широкая улыбка осветила лицо Антона, - я начал кастинг в восемь вечера. Он длился где-то до девяти. До одиннадцати мы с Ирой разбирали постановку, пришлось кое-что поменять, поэтому так долго... Если бы она сказала мне, что у нее сегодня выступление, я бы обязательно перенес нашу тренировку на другое время! Хоть ты обо мне всегда была невысокого мнения, Гуля, я уважаю чужую работу, а уж выступления - тем более. Я сам выступаю постоянно, отлично представляю, как неприятно, когда тебя подводят свои же, - Антон говорил это так серьезно и рассудительно, что у Гули пропал весь ее злобный боевой пыл.
   - Он тебе...не сказала? Не сказала о том, что сегодня должна выступать? - не веря своим ушам, произнесла она.
   - Нет, - Антон уселся прямо на линолеум и глядел на Гулю теперь снизу вверх, - я вообще был не в курсе, Гулечка. Пока ты не позвонила.
   Гуля молчала, кусая губы. На Антона она не смотрела, но кожей чувствовала его откровенный оценивающий взгляд.
   Он изменился. Раньше был немного другим, мягче и добрее, из-за того, наверное, что был моложе и в чем-то неопытнее. Теперь же скулы на его лице обозначились резче, голубые глаза отстраненно поблескивали, а в голосе иногда проскальзывали стальные нотки жесткого руководителя.
   Гуле вдруг вспомнилось, как она танцевала восток на корпоративе, не подозревая, что один из зрителей - Антон. Гуля смутилась еще больше, сразу же отвернулась, чтобы он ничего не заметил. Кровь прилила к щекам, мурашки побежали по телу...
   - Понятно. Пока, - голос почему-то осип.
   - Гуля, подожди! - когда она все-таки рискнула посмотреть на него, Антон поднялся с пола, - Слушай...Ты, я вижу, с выступления? У тебя копоть на щеке, не стерла, - он протянул руку и легонько коснулся пальцами Гулиной щеки, показывая испачканное место. Гулю словно обожгло, но она продолжала стоять, не двигаясь. Антон убрал пальцы с ее щеки и продолжил, - Может, кофе попьем? Или чай? Сто лет с тобой не общался, а тут, раз такие дела... Ты со своим техником приехала? Отпусти его домой, я подвезу тебя. Посидим, поговорим. Обсудим эту ситуацию, что-нибудь придумаем. Все решаемо на самом деле, Гуль! - голос Антона звучал уверенно и успокаивающе.
   - Меня Марат ждет. Без меня он не уедет. Спасибо за приглашение на чай, Антон, но не стоит. Не трать на меня время. А решить - так мы все решили уже. Она танцует у тебя, а ко мне в коллектив не суется больше. И тебе бы я посоветовала быть с ней осторожным! Мало ли что? Тоже тебя кинет, как и меня... - с тоской закончила Гуля.
   Но тоска была больше из-за невозможности принять такое доброжелательное приглашение Антона.
   Если она останется, ничего хорошего не выйдет. Останется, разговорится, будет созерцать Антона и жалеть, что не из-за нее он танцевал так красиво и вдохновенно. И что четыре года назад она не согласилась создать с Антоном один коллектив...
   Правильно сделала, что не согласилась! Мучить себя безответной любовью могут только дуры.
   Зато Гулю с Антоном ничего не связывает, они и видятся друг с другом или случайно, или в исключительных случаях. Да, иногда пересекаются. Но всегда можно пройти мимо, лишь поздоровавшись! А лицезреть его, такого далекого, каждый день, как делали влюблённые в него девочки в его же коллективе - это чистой воды мазохизм!
   Нет уж, Гуля обойдется!
   - Может, передумаешь? - Антон смотрел на нее таким проникновенным взглядом, от которого бы Гуля растаяла, но.. Но он сам когда-то давал ей мастер-класс по артистизму и наработке нужных взглядов для сцены.
   - Мы все прояснили, Антон. Больше мне здесь делать нечего. Пока.
   - Гуля...
   Не дожидаясь продолжения фразы, Гуля выбежала из зала, громко громыхнув дверью.
   Запыхавшаяся, села на заднее сидение машины Марата.
   - Поехали.
   - Ты что там с Антоном сделала? - ехидно спросил Марат, заводя мотор, - Убила или зацеловала до смерти?
   - Марат, ну тебя! Достал со своими шутками...
   - И все же?
   - Мы. Просто. Поговорили. Ясно? - больше ничего сообщать Марату Гуля была не намерена.
   - Яс-сно, - просвистел Марат, - примем к сведению.
   - Чего ты там примешь? Поехали по домам, ночь давно!
   - Без проблем, начальник, - Марат ловко вырулил на дорогу, - едем уже, едем. Не нервничай только. Как Антон-то поживает? - не удержавшись, все же поинтересовался Марат.
   - Как-как? Как обычно!
   - И о чем говорили?
   -Об Ире.
   - Ну, конечно. Об Ире. Верю. А щечки у вас чего горят как свёколки?
   - Не горят они, отстань. Я бежала, - бросила Гуля. Она что, перед Маратом оправдывается? Бред какой-то. Дожила...
   Больше Марат не задал ей ни одного вопроса, лишь в зеркальце корчил многозначительные гримасы.
   Гуля скоро устала на них глядеть, закрыла глаза, а потом и вовсе улеглась на всю длину заднего сидения автомобиля.
   Нервное напряжение немного отпустило, оставшись в теле небольшой скованностью и легким головокружением, словно она шампанского выпила, и немало.
   Нужно было остаться. Тогда хотя бы на полчасика Гуля бы забыла о своих проблемах, которые становились тем масштабнее, чем ближе подъезжала Гуля к своему дому.
   Пьянство отца. Попреки дяди Расима. Предательство Иры и возможный развал коллектива. Собственное беспросветное одиночество.
   'Эй, Гуля, очнись! Что бы болтовня с Антоном изменила в твоей жизни? Послушать его похвальбушки про заказы и новую квартиру ты можешь в любое время...'
   -Приехали, принцесса. Дуйте на выход, открывайте калитку. Или я завтра приеду с реквизитом и выгружу его? А ты спать иди...
   Гуля открыла давно слипающиеся глаза.
   - Разгрузи сейчас, Марат. Я еще не совсем заснула, сейчас сарай открою...
   Запах земли и травы и ночная свежесть взбодрили Гулю. Открыв сарай, она придирчиво проследила, весь ли реквизит Марат выгрузил из машины.
   Доверия у Гули не осталось ни для кого.
  
   Глава 9
   В воскресенье Гуля весь день просидела дома. Убиралась, готовила и стирала, не позволяя себе думать о плохом. И все равно невеселые мысли то и дело отвлекали. Гуля разбила чашку, пока мыла посуду, оставила след утюга на майке, пролила воду, поливая комнатные цветы...
   К пяти часам вечера она не выдержала: бросив дела, уселась на деревянном крылечке. Пушок пришел посидеть с Гулей за компанию. Гуля, привалившись у косяку, щурилась на солнце, иногда посматривая на кусты малины: там возился сегодня трезвый, как стеклышко, папашка. Он, когда не пил, пытался что-то делать по дому, как в былые времена. Жаль, что задора хватало у него ненадолго, а именно - до вечера, когда к нему не заходил в гости очередной собутыльник. А бывало, отец один пил водку. Пособия по инвалидности ему хватало на выпивку и самую примитивную еду. И, конечно, его кормила Гуля. Как не накормить собственного отца, пусть даже выпивающего?
   - Дочка, малину нужно полить... Я полью.
   - Да, пап, - отозвалась Гуля. Пусть поливает.
   Она еще не отошла от той дозы ругательств, что досталась ей недавно. Очередной дозы. Наутро после воплей отец ничего не помнил - или притворялся, что не помнит. Гуля выработала у себя толстокожесть, но стать совсем толстокожей не выходило. Всегда было что-то в его ругательствах, что ее задевало и било в самое сердце. Потому-то она и сбежала из дома при первой возможности, и некоторое время жила с подругой.
   - А розы ты что? Не поливаешь?
   - Поливаю! - Гулю разморило на солнце. Как же хорошо сидеть рядом с мурлыкающим котом, смотреть на зеленый сад. Ни на что не надеяться, никого не ждать...
   - Гуля, привет! - в калитку просунулась загорелая мордашка младшей дочки тети Камиллы, Аиши, заядлой волонтерки и общественной девушки. Гуля чуть встревожилась: появление этой востроглазой всегда сопровождалось каким-нибудь предложением. Сегодня Гуля хотела отдохнуть, просто посидеть на крыльце, но, кажется, не получится.
   - Я зайду? - Аиша, подпрыгивая, уже бежала к крыльцу.
   - Здравствуй, Аиш, - высунулся из кустов отец.
   - Здрасьте, дядя Петя! Гуля, ты сегодня не занята?
   - Нет, - обреченно сказала Гуля. Даже если бы у нее нашлось занятие, любимая дочь тети Камиллы доказала бы с фанатичным убеждением, что ее дело - главнее.
   - Гуля! Помоги!
   Аишка присела рядышком с Гулей на крыльцо, взяв кота на руки.
   - У-у, Пушок! Приве-ет!
   - Что у тебя? - лениво спросила Гуля.
   - У меня дело такое... Мы собираем деньги одному ребенку на операцию. Я лично говорила с его мамой, ну ладно, это неважно... Уже и через соцсети прорекламировали, и через своих - обычная тусовка...
   - Ближе к делу, - насторожилась Гуля. Сегодня нужно куда-то идти. Танцевать с огнем, скорее всего, для сбора средств на больного ребенка. Она уже несколько раз так помогала Аише, и денег от себя давала. Перспектива Гулю не порадовала. Ей хотелось посидеть сегодня дома, не выходя на люди, но отделаться от назойливой Аиши сложно. Проверено не раз и не два.
   - Ближе если... У нас там кто поет, кто танцует - уже все есть. А еще у нас был лот в соцсетях - поцелуй с незнакомкой. Согласились три девочки, но сегодня одна отказалась. Ты бы не могла...ну... поцеловаться с кем-нибудь?
   - Чего?
   - Ну, Гуль, - покраснела Аиша, - это новое такое веяние...поцелуй на глазах у всех собравшихся, иногда чисто символический. За это денег дадут ребенку на операцию...
   - Я чего-то не соображу. Мне что делать там надо будет?
   - Ты встанешь, мы объявим типа цены начальной...кто больше, тот тебя поцелует.
   - Ты с дуба рухнула, Аишка? Может, тебе путан пригласить и их продавать за деньги, чтобы помочь больному ребенку? Че за фигню ты придумала? - возмутилась Гуля, и расслабленное состояние ее пропало сразу же.
   - Это не я придумала, между прочим, - обиделась Аиша, - уже много где такое делают. Например, оплачивают свидания с красивыми девушками ради волонтерской помощи. Без интима, естественно, только свидание, но как рады парни, у которых нет девушек! Так у них шанс познакомиться появляется, и пожертвования идут, и таким образом они помогают больным детям! А здесь тебе надо просто потерпеть один поцелуй! И все! Ты можешь оговорить сразу, что в щечку, если тебя не устроит парень.
   - Хр...нь! А что сама не поцелуешься?
   - Так у меня...мальчик же есть! - вытаращила глаза Аишка, - Ильяз же в шоке от такого будет! А у тебя парня нет, никто тебе слова не скажет!
   Гулино лицо сделалось каменным.
   - То есть, если парня у меня нет, мне можно целоваться с кем угодно, лишь бы тебе деньги собрать? А не круто ли будет делать такой сбор?
   - Гулечка, ну что ты так к этому всему относишься серьезно? - заныла Аиша. - Смотри на вещи проще! Это же шоу! Никто к тебе приставать после такого не будет! Все всё понимают, а для непонимающих мы еще раз напомним перед разыгрышем!
   - Что-то твой Ильяз не хочет на вещи проще смотреть, почему я должна ? - Гуля упиралась уже по инерции, заранее догадываясь, что пойти придется. И целоваться с незнакомцем - тоже.
   - Да Гуля! Это же классно! Кто знает, может, ты сегодня встретишь своего человека...
   - Я бы лучше с огнем тебе что-нибудь станцевала, - безнадежно предложила Гуля вариант, который ее устроил бы на сто процентов.
   - Гуля, там парк! Там нельзя фаер, я спрашивала уже! Нам запретили! Акция в поддержку Милорадовой Кати проходит официально, мы все согласовали с администрацией, в соцсетях объявления, все такое...
   -О-О-о...
   - Гуля, ну как, я тебя убедила? Хотя бы немного?
   - Давай я тебе просто денег дам. Для девочки.
   - Гуля, а давай - и денег, и поцелуй...
   Гуля возвела глаза к небу. Кто бы сомневался, что так и будет.
   - Ты куда собираешься, Гульмира?- к ним с лопатой в руках подошел отец.
   - В парк, дядя Петя, мы в парк центральный... - затараторила Аиша.
   - Конечно, сходи. То работаешь, то дома сидишь. Нигде не гуляешь... - согласно кивнул отец.
   - А ты без меня пить не будешь? Тогда пойду, - заявила Гуля, разглядывая полинявшую тельняшку и старые треники отца и внутренне чувствуя неудобство за подобную одежду перед Аишей. Хоть она и соседка, но все равно, неприятно. У отца была нормальная одежда, кое-что из нее куплено недавно Гулей. Он ее не носил.
   - Я...м-м-м... постараюсь... - замялся батя. Гуля посмотрела отцу в глаза, которые сразу же забегали.
   - Конечно, он не будет! Дядь Петь! Ну, ради больной девочки, отпустите Гулю, чтобы она спокойно погуляла в парке и не беспокоилась за вас! Это же важно!
   - Да я...да что я...Конечно-конечно, - забормотал отец, тут же ретировавшись и сразу же найдя себе занятие в сарае.
   Гуля вздохнула.
   - Гуль, мама тебе тут телефончик написала, - Аиша вытащила из кармана джинсов листочек, - вот, позвони. Она молитвами лечит, заговаривает пьянку... Но я бы на твоем месте обратилась в какой-нибудь центр. Не верю я этим бабкам...
   - Найди мне центр нормальный, Аиш, - ухватилась за эту идею Гуля, - найди, прошу. Только хороший, можно платный, и, это... чтобы для бати было нормально. У тебя столько знакомств! А я пойду на твою акцию и даж не поморщусь, когда придется целоваться, хоть с кем, обещаю!
   - Гуля, можно в щечку, я ж говорила, чисто символически! Эта благотворительная акция, а не фигня какая-нибудь!
   - Да плевать мне! Найди только центр! Потерплю уж как-нибудь. За телефон и адрес центра.
   - Окей, Гуля! В парке детская программа начнется через час, взрослая - часов в восемь...подъезжай к восьми!
  
   В семь вечера Гуля сидела на лавочке, недалеко от сцены, где проходили выступления и конкурсы в поддержку Милорадовой Кати, и ела третье свое мороженое. Она предпочла слинять из дома пораньше. Посмотреть на зеленую листву можно и в парке. Много народа, конечно, но что поделаешь! Обещала поучаствовать. Ладно, хоть для себя что-то выпросила полезное на этот раз. Теперь Аишка расшибется, а центр найдет.
   Гуля наблюдала, как та бегает от сцены к клоунам и накрашенными матрешками девочкам-аниматорам, худенькая и трогательная, думая, что Аиша - человек что надо. Такое устроить самой!
   Присутствующие в парки мамочки не скупились на небольшие пожертвования.
   К восьми часам количество родителей с детьми начало постепенно уменьшаться, и парк наводнили парочки и компании парней и девушек. Гуля в который раз за день вздохнула: скорей бы уж, скорее начался конкурс с поцелуями. Минута позора - и домой.
   Внезапно она различила слишком знакомую фигуру в одной из компаний парней и девушек. Приглядевшись, поняла, кто это. Антон и его артисты. А потом Гуля заметила среди них Иру.
   Зло посмотрела на нее, внутренне сжавшись, но усилием воли отвела взгляд, задышала ровнее. В конце концов, Антон прав. Человек сам выбирает, с кем ему общаться и дружить. Променяла ее Ира на благополучный коллектив Тошки - что ж особенного? Значит, посчитала, что так ей будет лучше. Гуля и вся прежняя дружба не в счет.
   Больше беспокоило присутствие самого Антона. Аиша пригласила его тоже. Столько раз видеть воочию Антона за маленькое количество времени Гуля не привыкла.
   Компания целеустремленно направилась к сцене, из чего Гуля поняла: они сегодня выступают тоже. Не целуются, скорее всего, танцуют. Гуля скривилась. Аиша не могла ее попросить станцевать здесь цыганский, индию?
   - Аиш, стой! - тормознула Гуля пробегающую мимо с какой-то коробкой Аишу, - Антон здесь что делает?
   - Танцует! - сделала большие глаза Аиша, - Ну, и участвует в пожертвованиях тоже. Как все... Он же знаменитый в городе фаерщик и танцор! Как его не пригласить?
   - А-а...
   - А что такое, Гуль?
   - Не-не, ничего...
   Подхватив коробку поудобнее, Аишка куда-то унеслась.
   Гуля медленно встала со скамейки. Ссутулившись, побрела прочь от сцены. До восьми погуляет в другом уголке парка, а к назначенному времени вернется.
   Антон - местная знаменитость, и его зовут исключительно на выступления. А Гуля сегодня нужна лишь для того, чтобы с кем-нибудь целоваться. Зашибись!
   - Гуля, подожди! - Ира бежала к ней, махая рукой. Гуля остановилась, с неприязнью глядя на нее.
   - Извини...извини, что с выступление вчера так вышло. Я не хотела, правда!
   - Я уже Антону все передала про тебя. Нам с тобой больше говорить не о чем, Ир. Ты подло сделала, ты нас всех кинула! Меня, Юльку, Марата! - возмутилась Гуля. - Ладно - танцевать в его номере. Но у нас же работа была! Почему ты не сказала Антону, что выступаешь? - Гуля почти кричала.
   - Гуль, я... - Ира дотронулась до Гулиной руки, - Понимаешь... Ну...
   - Говори уже ! Или пройти дай!
   - Я...я просто побоялась...у нас была с ним первая тренировка, а знаешь, уйти с первой тренировки как-то...
   - А меня предупредить стоило об этом, как считаешь? О кастинге, обо всем?
   - Ты бы меня не поняла...
   - Я тебя и сейчас не понимаю. Вообще! С чего ты променяла наш 'Леди фаер' на 'Фристайл'? Ты везде работала вместе со мной, везде! Из-за Антошки?
   - Гуль, в какой-то мере да. Мне он нравится. Мы еще тогда познакомились с ним, у дяди на юбилее...
   - Ир, ты что, совсем чокнулась? Антон - это...это...
   - Он не бабник, Гуля. И с девушкой своей поссорился капитально. Они расстались уже, - уверенно сказала Ира, смахнув челку с глаз.
   Гуля не знала, что сказать.
   - И тебе Антон предложил встречаться, - произнесла утвердительно. Сердце болезненно сжалось.
   - Нет, Гуль, ничего не предлагал пока. Он меня взял в номер с поями, и все...
   - Короче, не хочу слушать тебя дальше. Ира, желаю удачи. Во всем. В коллективе Антона. Я с предателями не работаю. Если ты не отпросилась с первой тренировки, хотя у тебя было выступление... ладно, проехали. Всего хорошего, - и Гуля зашагала прочь.
   До восьми она просидела у фонтанов парка, не отрывая взгляд от бьющих вверх водяных струй. В восемь неспешно пошла по тротуару к сцене: именно на ней должен был состояться благотворительный поцелуй.
   'Помни про центр для папашки. Но если Аишка не найдет его, я не знаю, что с ней сделаю!'
   Молодежь заполнила все пространство у главной сцены и места у нескольких маленьких импровизированных сцен. Гуля прошла мимо поющей и подыгрывающей себе на гитаре девушки. Остановилась послушать, что поет.
   Нам ли, одиноким, не прольётся
   Время, что подарено Всевышним.
   Я тяну, тяну ладони к Солнцу,
   Солнце остаётся неподвижным.
  
   Не кричали, не остановили
   Белые слова за облаками.
   Никого на свете не любили -
   Ждали.
   'Точно! Прямо как про меня! Тянешься, пытаешься, борешься - и все без толку, все бесполезно...'.
   Слова песни Юты еще больше расстроили Гулю. Впору было наплевать на все обещания, уехать домой и, не слушая громкой музыки папашки и его пьяных криков, зарыться лицом в подушку и плакать по своему настоящему.
   Гуля крепче стиснула зубы, сморгнув слезинки с глаз, почти побежала к сцене.
   Ты сильная, сильная! Держись! Не все так плохо! Кате, маленькой девочке, деньги для которой собирает Аишка, во много раз хуже. Но ребенок борется, и борется не за амбиции или любовь - за свою жизнь!
   - Гуля, где ты ходишь? - подлетела к ней раскрасневшаяся Аиша, - Скоро все начнется. Идем!
   Она схватила Гулю за руку и потянула за собой.
   - Здесь стой! - приказала, оставив на ступеньках сцены - там уже стояли две хорошенькие девушки, - Я позову, объявят!
   - Отлично. Объявят. Только мне этого не хватало. Танцовщица фаер-шоу Гуля будет целоваться фиг знает с кем. Круто! - пробормотала Гуля больше себе, чем окружающим. Стоящая рядом девушка рассмеялась.
   - Меня зовут Катя. Я тоже обалдела, когда мне Аишка это предложила. Но меня будет целовать мой парень, так что мне не страшно...
   - А мне все равно, - подхватила разговор симпатичная брюнетка с большими карими глазами и россыпью мелких веснушек на лице, - кто, что... Я ребенку помогу. Пусть по-дурацки, но Аиша придумала здорово.
   - Я бы приплатила, чтобы не целоваться ни с кем, но она не согласилась, - сообщила девушкам Гуля. Смеялись уже вместе.
   - Ита-ак! Главная интрига вечера! Поцелуй с незнакомкой! - возвестила Аиша в микрофон. Гуля выглянула из-за сцены: толпа молодых людей придвинулась ближе к сцене. Одного из них ей придется целовать.
   - Первая прекрасная девушка! Прошу на сцену!
   - Ты - третья, - шепнула Катя Гуле перед своим выходом.
   Гуля и брюнетка остались вдвоем, но ненадолго: Катю поцеловали быстро. За брюнетку завязался серьезный бой, и Гуля уже успела понервничать. Ей на сцену выходить не впервые, а уж сколько случалось казусов за ее выступательную карьеру! Но выходить для поцелуя было для Гули в новинку. Стало немного подташнивать, и Гуля в который раз пожалела, что не послала Аишу с ее благотворительностью куда подальше.
   - А теперь - третья прекрасная незнакомка! Ждем на сцене!
   Сердце сильно застучало, в теле появилась слабость. 'Чего ты боишься, Гуля? Вот еще! Можно же в щечку, если все совсем печально будет!'
   И Гуля, преодолевая сильнейшее смущение, шагнула на сцену, изо всех сил изображая на лице радость и милую улыбку. Хмурую девушку никто целовать не станет, и Аишка не получит энную сумму денег для больной девочки. А это для нее важно.
   - Очаровательная незнакомка! Ну, думаю, эта девушка хорошо известна в определенных кругах. Сегодня она с радостью подарит вам свой поцелуй! Поцелуй от самой горячей - и горящей - девушки нашего города!
   Лицо Гули, наверное, в эту минуту окрасилось легким румянцем: она почувствовала, как прилила кровь к щекам. Да уж, Аиша оторвалась на ее имени по полной. Не забыла все-таки, чем занимается соседка.
   Гуля устремила взгляд поверх голов, про себя ругаясь на чем свет стоит. Вот, значит, как выглядел невольничий рынок на Руси. Или в Америке.
   Гуля оделась не настолько вызывающе, чтобы соответствовать рекламе Аиши. Сарафанчик до коленок оранжевого цвета, босоножки в тон. Коса за спиной, доходящая почти до талии, на лице - только тушь и румяна. Гуля представляла, как парни смотрят на нее и сравнивают пафосное описание Аиши со стоящей на сцене скромницей Гулей.
   Это несоответствие вызвало веселую улыбку на губах. Давайте, мальчики, вперед. Кто поцелует вроде бы разрекламированную, но такую обычную девушку?
   Кто-нибудь да поцелует, Гуля была уверена. В толпе полно меценатов, которые пришли помочь ребенку по личной просьбе Аиши, и поцеловать Гулю для них - не главное. Так, для галочки...
   - Ну, начнем...
   Несколько неуверенных ставок, молчание. Гуля пошаркала ножкой, глядя в пол. Ну что вы там копошитесь, отдайте Аишке деньги, целуйте меня в щечку, и разойдемся с миром...
   И вдруг до боли знакомый голос назвал сумму, которая напрочь перекрыла все ставки.
   - Антон, просим на сцену!
   Гуля растерянно моргала, пока глядела, как на сцену взлетает Антон. Воздуха вдруг резко стало не хватать, жар волной прошелся по телу - от макушки до кончиков пальцев. Гуля сцепила пальцы в замок, потом одернула платье, следом - пригладила волосы.
   'Успокойся, Гульмира! Антон - не худший вариант для поцелуя'.
   Гуля немного пришла в себя за то время, пока тот засовывал обещанную сумму в коробочку с прорезью, которую держала Аиша.
   И смогла гневно посмотреть на подходящего Антона, белозубо улыбающегося во весь рот.
   - Привет, Гуль. Как дела? Как обычно, выступаем?
   - В щечку целуй скорей! - прошипела Гуля, привычно прищурив глаза, - Надоело тут как дуре стоять! В жизни не соглашусь больше так выступать!!!
   Антон хохотнул и, наклонившись, прикоснулся губами к щеке Гули. Она зажмурилась, стараясь не двигаться и не дышать. Горячие губы Антона не спеша запечатлели поцелуй на ее щеке. Он отстранился, и только тогда Гуля смогла выдохнуть и открыть глаза.
   В толпе раздались протестующие крики:
   - Антон, это что такое! Детский сад!
   - Два фаерщика стоят на сцене, а целуются как малолетки! Ну-ка, ребята, зажгите!
   - Антон, жги! Гуля, жги!
   - Слишишь, Гуля! Зрители требуют погорячее! - насмешливо сказал Антон, разглядывая Гулино лицо.
   - Да мне плевать, что они там требуют. Пошла я отсюда...
   - Нет, - Антон шагнул ближе и обнял замершую от неожиданности Гулю. Провел ладонью по спине вверх, придержал рукой голову Гули сзади, не давая ей отвернуться. Его губы прижались к губам Гули. Она от неожиданности чуть приоткрыла рот, и Антону не составило труда углубить поцелуй, раскрыв ее губы языком. Неторопливо, уверенно, что говорило об опытности - или отсутствии всяких комплексов - он целовал Гулю со все более нарастающей страстью. Гулино сознание покрыла бесконечная белая пелена, заслонившая все мысли.
   Антон немного склонил голову набок, чтобы сделать соприкосновение их губ глубже, и Гуля вцепилась в его майку, ничего не замечая вокруг.
   Вдруг Антон прервал поцелуй, и в сознание Гули прорвались, словно из внезапно открывшейся двери, смех, свист и улюлюканье.
   - Елы, ребята! Даешь еще!
   - Горько! Горько!
   - А мы давно это знали! Зажгли!
   - Антон, ты крут!
   - Оле-оле-оле-оле! Анто-он...
   Гуля покраснела, наверное, так, как никогда раньше. Прикрыла губы ладонью и отпрянула от Антона. На глазах даже слезы выступили.
   - Все нормально, Гуль? - нахмурившись, тут же задал вопрос Антон.
   - Нормально, - сбегать сразу было нельзя. Гуля сделала как можно более безразличное лицо (от неожиданности она толком не поняла, что произошло, поэтому получилось его сделать очень естественно), помахала зрителям ручкой. И важно удалилась со сцены. Все-таки наработки многочисленных выступлений не прошли зря. Умение держать лицо - одно из главных правил артиста.
   Лишь когда Гуля оказалась за сценой, она позволила себе не изображать то, чего нет. Быстрым шагом удаляясь все дальше, она еще только осознавала, что случилось. Она целовалась на глазах у многочисленных зрителей с Антоном. Сколько длился поцелуй, Гуля не имела понятия - время в ее случае замерло, как и она сама на сцене. Наверное, дольше обычного, раз он вызвал такую бурную реакцию зрителей. И был этот поцелуй вовсе не дружеский...
   - Гуля, подожди, - догнавший ее Антон остановил Гулю, схватив за руку, - Все точно нормально? Извини, если что, я как-то не рассчитывал на такое...
   - Я тоже не рассчитывала. Все замечательно, Антон, не парься, - Гуля мечтала сейчас оказаться как можно дальше отсюда. Было ужасно, непередаваемо стыдно. Она целовала Антона с огромным наслаждением. Он, наверно, почувствовал это.
   Сегодняшний поцелуй стал самым великим позором Гули за все время общения с Антоном. Он сказал, скорее всего, Антону больше, чем все их разговоры и встречи столько лет подряд.
   Что Антон нравится ей. И не просто нравится...
   - Давай подвезу! - предложил Антон, все также внимательно разглядывая ее лицо, - Время позднее, до дома тебе отсюда сложно добраться.
   - За мной Марат приехал, - легко солгала Гуля, - не переживай, Антон. Не сахарная, не растаяла от одного поцелуя. Да и ехать мне есть с кем.
   - А мне показалось... - лукаво начал Антон, но Гуля перебила его:
   -Тебе много чего кажется. Ты еще гадости мне делать не забываешь, между этими 'кажется'. Короче, пока. Надеюсь, еще долго тебя не увижу.
   - Посмотрим, как получится...
   Гуля сделала вид, что не заметила последней фразы. Развернулась и с достоинством зашагала к дороге, где якобы стояла машина Марата. Вместо этого, удостоверившись, что Антон ее не видит, свернула к остановке. Сесть на нужную маршрутку получилось сразу же. Не бывает же целый день невезений! Где-то и повезет...
   Она не помнила, как вышла на своей остановке, как дошла до дома. Было подозрительно тихо, но на кухне еще витал запах водки. Гуля заглянула в комнату отца: тот спал на постели, так и не переодевшись. Укрыв его простыней и прикрыв по привычке окно, Гуля на цыпочках вышла из его комнаты. А в своей рухнула, не раздеваясь, на кровать. Пушок, вспрыгнувший на открытое окно, громко мяукнул.
   - Плохо мне, Пуша... Очень плохо, - тихо прошептала Гуля, хлюпая носом. Устроилась поудобнее, вытерла слезы.
   Да, было неприятно, плохо, стыдно - и вместе с тем восхитительно радостно, словно Антон подарил ей бесценный подарок.
   'Совсем ненормальная стала',- резюмировала Гуля, почему-то улыбаясь.
  
   Глава 10.
   Гуля сидела в 'Мае', на своей точке. Посматривала на часы. Один час до конца смены, всего один, покупателей мало. Читать уже не хотелось, сканворды, втихаря разгадываемые, надоели.
   Гуля разглядывала банки с чаем и планировала свои дела.
   Нужно найти среди своих учениц по востоку девочек, согласных учиться и выступать в ее коллективе. Это будет не кастинг, как у Антона, а личные предложения. Гуля наметила их сделать трем своим ученицам. Конечно, поначалу они не смогут выполнять что-то сложное, но создать массовость на площадке, красиво покрутиться и исполнить легкие движения с огнем у ее учениц получится. Пока хватит и этого, а со временем Гуля их научит.
   Аиша (' В следующий раз откуплюсь, и денег никаких не жалко!') обещала на днях принести проспекты хороших центров. И вроде бы она даже договорилась с одним врачом... Главное, чтобы отец согласился. В последние годы от лечения он отказывался, посылая Гулю куда подальше и говоря при этом, что он вовсе не пьяница.
   Гуля потерла виски: голова сразу начинала болеть, когда она вспоминала об отце.
   И еще нужно не думать об Антоне...
   Поцелуй Гуля пережила, хоть и бежали мурашки по телу, когда его вспоминала. Сказала себе: 'Случилась что случилось', и перестала смущаться и нервничать. Ничего же не изменить в прошлом, правильно? Тогда из-за чего переживать?
   Другое дело, зачем Антон вызвался ее целовать. Пожалел бедняжку, а может, решил в который раз поддеть Гулю? Либо таким образом поддержал ее: своя же, почему бы не поцеловать, раз другие раздумывают?
   Целуется он здорово, признала Гуля. Парень с таким темпераментом, как Антон, по-иному не может. Интересно, а каково это - быть его девушкой?
   Гуля поморщилась: глупые мысли, которые давно уже не приходили ей в голову. И вот, опять...
   В прошлом Антон с Гулей хорошо общались, даже считались друзьями, он относился с пониманием к ее просьбам, помогал советами, но - ничего личного.
   И девушки. Насколько помнила Гуля, он всегда с кем-то встречался: женским вниманием харизматичный Антон никогда обделен не был. Пялилась на него и сама Гуля. Потихоньку, конечно, и в жизни бы не призналась никому, что мечтает о чем-то.
   До последнего дня существования их старого коллектива сердце Гули всегда учащенно билось, когда они с Антоном отходили в сторонку, чтобы разобрать что-нибудь по общему танцу, или когда Антон ей объяснял по секрету основы режиссуры и законы построения танцевального номера. Вездесущий Женька часто прерывал их 'свидания'. Подходил, садился рядом, слушая, что Антон рассказывает Гуле, сам задавал вопросы. Тогда Гуле дышать становилось легче, но на Женьку она обижалась: ведь Антон мог во время одного из разговоров пригласить Гулю куда-нибудь, например... Да что угодно, они же разговаривали один на один!
   Но никаких предложений от Антона никогда не поступало. Ни с Женькиным присутствием, ни без него.
   С приходом Антона в их коллективе многое поменялось. Танцы стали более подуманными, изменился порядок номеров, костюмы, а со временем стали более интересными движения за счет хореографии и усложнения работы с предметами.
   Но он не должен был появиться в их коллективе, не должен! Слишком далека была жизнь уличных фаерщиков от жизни талантливых танцоров, получивших высшее образование.
   Гуля, откинувшись на спинку стула, вспоминала, как она впервые увидела Антона.
   В тот день Пашка, Женька и Гуля безнадежно опаздывали на выступление. Но находящегося, по своему обыкновению, Женька в состоянии самадхи это мало волновало. Он всегда умел быть по-дзеновски спокойным и отстраненным, исключая некоторые моменты. Зато Гуля волновалась за все: ненавидела опаздывать. Ведь именно ей нужно подходить к ведущему, чтобы извиниться. Возможно, придется извиниться за опоздание и перед заказчиком, придумать приличную отговорку, ибо слово 'пробки' давно никого не трогали...
   Выступление тоже пошло наперекосяк. Реквизит они замочили в спешке, плохо, и веера с шестами никак не хотели разгораться. Чтобы как-то скрыть заминку - зрители уже давно собрались возле площадки и неопределенно гудели - улыбающаяся Гуля вышла с поями на сцену - единственным реквизитом, который сразу разгорелся. Шепнув предварительно Пашке, чтобы включили ее любимую Фармер, отработала одна самый первый номер, пока остальные повторно заливали фитили оставшихся предметом керосином.
   Песни Милен Фармер никогда не подводили Гулю. Будто получая незримую поддержку от беззащитного нежного голоса, под них она с легкостью работала с веерами, шестом, крутила пои. Но не в тот раз.
   Впрочем, все было почти идеально. До момента, пока Гуля не вышла 'попугать зрителей'. Это делать с поями следовало очень осторожно, поэтому Гуля навертела цепочки поев на кулаки, уменьшив их длину на треть. Теперь горящие шарики находились близко-близко к Гуле. Ей опаснее, зато зрителям хорошо. Восторженные крики вперемешку с немного испуганными девичьими охами только радовали.
   Она 'обошла' почти всех зрителей, оставалась большая и веселая компания парней, которые хлопали, чуть приплясывая: видимо, долгие возлияния даром не прошли. Гуля, боковым зрением отмечая, где стоят чашки, прошла около них, чтобы покрутить пои прямиком перед парнями, на безопасном от них расстоянии, но ближе, чем фаерщики обычно выступали.
   Те продолжали хлопать и гикать, кроме одного, который стоял неподвижно, с неослабевающим вниманием наблюдая за Гулей.
   Ее немножко задело, что парень не выказывает восторга - тогда она еще была совсем молоденькой и неопытной в плане выступлений и не умела правильно относиться к зрителям, да и опоздание их коллектива на работу сыграло свою роль: Гуле было за него стыдно. Она крутила пои, а руки чуть дрожали - слишком уж пристально смотрел на нее тот парень, и его неподвижность так контрастировала с его хлопающими друзьями...
   Несколько простых круток, а дальше - фонтан: крутка поями справа, слева и над головой.
   Один из поев полетел в ее старательно убранные и побрызганные лаком волосы...
   Это была мимолетная заминка, почти не замеченная никем, но не тем парнем: он дернулся, хотя и остался стоять на месте. Гуля тихо вскрикнула - лишь мгновенный вскрик. Огонь опалил волосы.
   Она продолжала крутить пои, пребывая в состоянии легкого шока. Но зрители хлопали также, никто не кричал, что у нее горят волосы, и Гуля успокоилась. Посмотрела на того парня, улыбнулась ему (' Знай наших!'), и на несколько секунд их взгляды встретились. Затем Гуля зашла за мнимое ограждение чашек: музыка заканчивалась, нужно было сделать финальную точку. Кланялась она с бешено бьющимся сердцем, заходящимся от адреналина и странного ощущения, которое разошлось по всему телу, вызывая эйфорию. Пусть она и накосячила перед этим чванным мужиком, но сумела с достоинством выйти из ситуации и даже нагло улыбнуться при этом. А еще - она лишь подпалила себе волосы, ничего серьезного. Нескольких прядей лишилась, но беспокоиться не стала - отрастут.
   После выступления Женьку отозвали куда-то. Гуля и Пашка собрали реквизит и грелись около дежурной чашки: время было чуть больше одиннадцати, и эта ночь не отличалась высокой температурой, да и Гуля забыла кофту - тогда кофты она еще забывала дома.
   Увидев приближающегося Женька, а с ним - какого-то человека, Гуля с облечением нагнулась и затушила с помощью специальной ткани огонь в чашке. Ей было все равно, кто идет рядом с Женькой: ждать его и она, и Пашка уже устали. Хотелось домой как можно скорее, отмыться от запаха керосина и гари и спать.
   - Это - Антон, он будет тренироваться с нами, - возвестил Женька. Гуля, нагнувшая над чашкой, резко подняла голову.
   Она его узнала. Это был тот неподвижный парень из толпы.
   - Привет, - впервые в жизни улыбнулся ей Антон.
   Потом она скажет Женьке все, что думает о приеме в коллектив новых неизвестных парней. Потом даже успеет поругаться с Женьком и покапризничать насчет Антона, но Женька останется равнодушным к ее капризам. Это все будет потом, а тогда Гуля смотрела в лицо Антона и не представляла, что ответить симпатичному парню...
   - Это Гуля, гордость нашего шоу, - ответил за нее Пашка, - а я Пашок. Не знаю, что ты посулил Женьку, чтобы тебя взяли, но все равно - добро пожаловать...
   - Я сказал, что я хореограф и что помогу сделать ваши выступления еще более зрелищными, - продолжал улыбаться парень. Пашок хлопнул по плечу Гулю, которая, сделав вид, что занята вытаскиванием фитиля из чашки, опустила голову:
   -Клево, Гуль! А ты все ноешь, что мы как-то неправильно делаем! Вот к нам пришел! Хореограф! Настоящий!
   Слова резанули Гулю по сердцу. Раньше все танцевальные моменты были на ней: фаерщики не разбирались в основах хореографии, могли работать предметами под любую музыку, часто даже не слушая ритм. А теперь она почувствовала - впервые среди этих людей! - что она уже больше не особенно здесь нужна...
   - Девушка, мне орешков кедровых грамм триста, пожалуйста!
   Гуля встрепенулась, открывая глаза. Растяпа! Замечталась на рабочем месте!
   Но после ухода покупательницы Гуля не смогла запретить себе вспоминать прошлое. Оно затягивало ее, снова и снова вставая перед глазами, и чувства, испытываемые тогда, были такими реальными, словно все происходило с ней вчера...
   - Гуля, я не пойму! - удивлялся Антон, - Они что, не догоняют, что если крутят шесты под музыку, то хотя бы иногда должны попадать в такт! В идеале - всегда! Иначе получается, что музыка отдельно, а фаерщики - отдельно!
   Один из вопросов, над которым постоянно билась Гуля, Антон разрешил за несколько занятий. Как он втолковал свободным неформальным фаерщикам, что нужно слушать музыку, Гуля не имела представления. Но после того, как Женька и Пашка с Юлькой начали крутить шесты, пои и прочий реквизит, попадая в ритм, она почувствовала еще большее отчуждение ее и остальных фаерщиков. Нет, ничего подобного не было в реальности. Гулю любили в коллективе, в ней нуждались, особенно - когда решались организационные вопросы. Это потом Антон взвалил большую часть их на себя, и Гуля в глубине души почувствовала себя вообще никчемной.
   А уж когда Антон начал выступать наравне с Женькой...
   Гуля ощущала ревность - и одновременно ее тянуло к Антону. С такими неоднозначными, почти противоположными чувствами она безрезультатно боролась на протяжении всего существования старого коллектива.
   Когда он распался и Гулина дорога разошлась с дорогой Антона, сначала стало легче. Гуля была полна амбиций, создавая чисто женскую команду 'Леди-фаер'. Она забыла, что Антон был не менее амбициозен, и когда постепенно к его 'Фристайлу' пришла известность, начала испытывать обоснованное беспокойство.
   Через некоторое время уже ничего нельзя было изменить. ' Фристайл' стал знаменитым, ее коллектив - обычным середнячком, лучше многих, и все же - середнячком...
   -Гульмира, добрый вечер!
   Голос дяди Расима неимоверно испугал Гулю.
   - Ой, Расим Ислямович! Я что-то...э-э... отвлеклась.
   - Закрывай точку, поехали!
   - Куда? - Гуля испугалась еще больше, широко распахнув глаза.
   - Домой отвезу тебя. Пойдешь спать, поняла? Сколько можно это делать на работе? И завтра не выходи, отдохни.
   - Да вы что, Расим Ислямович! Я...я не сплю! Не сплю на рабочем месте никогда! И я не устала, чтобы отдыхать. Неделя же только началась!
   - Сдается мне, что нет, - тяжко вздохнул дядя Расим, - закрывай точку. Жду тебя в своей машине. Кассу закрывай и выходи.
   Гуля не стала спорить: выполнила все приказания дяди Расима, недоумевая про себя: и почему уже который человек так хочет ее подвезти?
   В машине дядя Расим все расспрашивал про танцы, про заказы, про то, остается ли время, чтобы отдохнуть, и как она отдыхает. Гуля отвечала вежливо, но односложно: сидеть в большом ленд крузере рядом с дядей Расимом непривычно и неуютно. И хотя тот всегда был очень добр к ней, что-то настораживало Гулю и не давало наивно рассказать ему свои новости.
   Он довез ее до дома, остановив машину напротив калитки.
   - Как отец-то? - спросил на прощанье.
   Гуля только рукой махнула.
   - Совсем все плохо? Давай я приеду и проведаю его. Поговорю. Может, что изменится...
   - Конечно! До свидания! - ответила Гуля, вылезая из машины. Не было печали, так еще дядя Расим отцу будет нотации читать. Всем всегда кажется, что уж они-то смогут решить чужие проблемы. Чем поможет дядя Расим, если даже собственная дочь бессильна изменить отца?
  
   Глава 11.
   Гуля немного напряглась, когда увидела подходящую к ее точке тетю Лилю. Чтобы жена дяди Расима зашла в 'Май' - так только по большим праздникам. Она видела эту изысканную женщину несколько в своей жизни - и то в большинстве их в детстве, когда сидела рядом с работающей мамой, а тетя Лиля приезжала с проверкой, заменяя приболевшего дядю Расима. Мама о ней была только лестного мнения. Красавица, яркая женщина, мать троих детей, заботливая жена... Ну, и так далее. Мать и о дяде Расиме ни разу плохого слова не сказала...
   Гуля суетливо перебирала в памяти то, за что могла бы ее поругать тетя Лиля, к чему прицепиться. Но по деньгам и товару все сходилось, и Гуля не грубила покупателям... Значит, жена дяди Расима пришла не к ней, а лишь по своим делам.
   От сердца отлегло. Гуля приветливо посмотрела на подходящую к прилавку женщину. Тетя Лиля не задирает нос: поздоровается с Гулей, а потом пойдет по делам. Не будет же она проходить мимо, даже не сказав 'здравствуй'!
   - Гуля, - огромные миндалевидные глаза тети Лили выглядели немного припухшими, а в остальном она была все такой же шикарной женщиной, - здравствуй! Как дела?
   Гуля улыбнулась в ответ: все правильно в ее рассуждениях.
   - Добрый день! Работаем потихонечку, - ответила дружелюбно, но без панибратства.
   - Закрой-ка пока точку, - тетя Лиля дотронулась рукой до своих темных волос, поправляя их, - сейчас время обеда. Хотела немного перекусить здесь, ездила по делам.. Составь мне компанию! Я угощаю.
   - Хорошо, - Гуля не почувствовала никакого подвоха. Почти. Попросив соседку ненадолго приглядеть за точкой, пошла провожать тетю Лилю до забегаловок торгового центра.
   Странно все это. Здесь, в мае, только дешевые забегаловки. В них, поди, тетя Лиля кушать не привыкла: мама говорила, у них дома и свой повар, и сама она готовит отлично, по рассказам дяди Расима.
   Пока Гуля плелась за тетей Лилей до ближайшей закусочной, она все недоумевала.
   - Вы...что хотите поесть?
   - Все равно, - дернула изящным плечом тетя Лиля. Хотя у нее было трое детей и по годам, Гуля предполагала, ей было за сорок, она сохранила красивую стройную фигуру и легкость движений настоящей балерины, коей, впрочем, никогда не являлась. Гуля все хотела узнать секрет ее стройности - так, на будущее, но спросить стеснялась.
   В элегантном платье, на высоких шпильках, эта женщина приковывала взгляд своей царственной осанкой и неуловимым ощущением властности, исходящим от нее. Проходящие мимо смотрели сначала на тетю Лилю, а потом на Гулю - скромного воробья в любимейших удобных джинсах и цветной майке-безрукавке, с непременной косичкой, совсем не накрашенную.
   Гуля никогда не претендовала на то, чтобы приковывать внимание всех и вся, потому она не ощущала себя несчастной замарашкой рядом с этой успешной и красивой - а тетя Лиля была поистине красивой - женщиной. Каждому - свое, как говаривал батя. Она шла, терзаемая одной мыслью: сейчас состоится разговор, а Гуля никак не придумает, о чем он может быть.
   Разговор предсказуем: зачем люди собираются покушать вместе? Чтобы поговорить. Тетя Лиля зовет ее здесь кушать в первый раз. Вот и сопоставьте факты.
   Гуля даже не представляла себе, как тетя Лиля будет стоять в очереди в Маевской пиццерии, потому сразу же усадила ее за столик, договорившись, что она, Гуля, сейчас все сама принесет.
   - Мне кофе. Двойной экспрессо. И возьми кусочек любой пиццы. А себе - что хочешь себе бери, главное - чтобы наесться. Возьми деньги, - тетя Лиля протянула ей приличную сумму. На нее здесь можно было накормить пятерых.
   Гуля наглеть не стала: себе взяла тоже кусочек пиццы и кофе, только не такой крепкий, как заказала тетя Лиля, а с молоком. Она бы не отказалась еще добавить что-нибудь к своему заказу, но посчитала, что и так ей жирно есть за чужой счет. Если попозже проголодается, поест сухофруктов на точке.
   ' У Альфии же свадьба скоро! Она хочет попросить меня выступить!', - мелькнуло в голове, пока Гуля стояла в очереди. Незаметно посмотрела на тетю Лилю: та разглядывала стену забегаловки.
   ' У них проблемы с деньгами, что ли, и она из-за этого такая грустная? Да ладно, выступлю бесплатно!'
   - Как отец? - был первый вопрос, когда Гуля вернулась с подносом, осторожно поставив перед тетей Лилей чашечку кофе и тарелку с большим куском пиццы. Она даже захватила вилку и ножик для нее: не руками же будет есть эта потрясающая женщина!
   Тетя Лиля к пицце не притронулась. Отпила глоточек кофе, помолчала. Гуле же, при всем ее голоде, кусок еле полез в горло. Непривычно как-то...когда тетя Лиля рядом.
   - Ничего, - аккуратно ответила Гуля. Это все дядя Расим, не иначе! Рассказал ей про папу! И Гуля приготовилась к нравоучениям, что она плохая дочь. Или что напрягает своими проблемами чужих мужей.
   - И не работает, - подытожила тетя Лиля после очередного глотка кофе.
   - Нет, - покачала головой Гуля, - года два назад ему дали пенсию по инвалидности. Он на нее и...э-э.. раньше он работал...
   -Значит, его кормишь ты, Гуля...
   Гуля неопределенно пожала плечами. А что здесь такого?
   - Работаешь у Расима, выступаешь... - тетя Лиля как будто говорила сама с собой.
   Гуля вновь качнула головой, откусив большой кусок пиццы. Все-таки есть ей очень хотелось, впрочем, как и спать - ее любимое состояние. По ночам уже больше недели заснуть было трудно, и Гуля ворочалась на кровати, чуть не плача от мысли, что завтра рано вставать, а утром подняться будет практически невозможно.
   Поцелуй Антона, как оказалось, имел отсроченное действие. Чем больше времени проходило, тем больше Гуляя жаждала его повторения. Вспоминала, смакуя этот момент, уговаривая себя, что это 'просто так, потому что давно с парнями не встречалась'.
   Она несколько раз этой ночью вставала, открывала окно и смотрела на яркие звезды - их на окраине города на небе было видно много, и почти все- крупные и низкие. Присаживалась на деревянный подоконник, смотрела вверх и улыбалась.
   Гуля не размышляла больше, что чувствовал Антон, когда целовал ее, и что думает теперь. Зачем? Ушедший в историю эпизод, глупое, хотя и удачное шоу для сбора денег. Пускай. У Гули останутся воспоминания о поцелуе, который затмил все на свете. Случится ли в ее жизни еще раз подобный - отключивший разум, обжегший сердце - или нет, но память о нем останется, и...и...
   Короче, Гулю тогда, ночью, тянуло на лирику. В ярком свете дня же, сидя напротив тети Лили, она ясно понимала: все фигня, и толку нет от ее страданий. Надо стремиться, зарабатывать деньги, чтобы быть как тетя Лиля: в свои сорок - почти ни одной морщиночки! И одежда клевая! Она ни от кого не зависит!
   Ой. Кроме дяди Расима.
   А Гуля сделает так, что ни от какого мужика зависеть не будет. Да!
   - Устаешь? От своих танцев, выступлений? Знаю, что это хорошие деньги, но я сама танцевала в детстве в татарском коллективе, и помню, сколько мы репетировали...
   Гуля чуть было не выругалась вслух. И дядя Расим, и она - одно и то же! Почему все уверены, что можно беспечно лезть в Гулину жизнь? Ей и сложно, и устает - никто не спорит! Но знала бы тетя
   Лиля, как счастлива Гуля, когда танцует с огнем! Они не поймут ее, они же не танцевали...Да и есть люди, которые, сколько не практикуются, все равно огня боятся. К Гуле в коллектив приходила такая девочка. Все прекрасно, пятьдесят раз уже выступала, и все равно на нее находил ступор, когда в руки попадал горящий реквизит.
   Огонь надо любить - и очень уважительно с ним обращаться.
   - Мне нормально, - уклончиво произнесла Гуля.
   Тетя Лиля странно посмотрела на нее. Взяла чайную ложечку, зачем-то начала помешивать свой экспрессо...
   - А как же мальчики, Гуля? Да, я все понимаю: выступления кружат голову, и после них так здорово, а уж с огнем! Но...о своей жизни тоже надо подумать. Тебе двадцать три уже, так? Взросленькая девушка...
   Гуля чуть не поперхнулась. Сразу отхлебнула большой глоток кофе.
   Спросить 'А вам какое дело, тетя Лиля?' Гуля смогла бы в любом другом случае, а сейчас медлила. Она умела быть грубой, но ненароком обидеть человека, который еще ее маму знал, которому больше лет, чем тебе? Мама Гулю никогда не учила быть невоспитанной, и отец - тоже.
   Кроме того, это ее начальница, а работа, хоть не слишком высокооплачиваемая, приносит Гуле стабильность и мало-мальскую уверенность, что если не будет заказов, все равно без денег не останется.
   - Я думаю, скоро найду, тетя Лиля, - вежливо отозвалась Гуля.
   - Хорошо... Это хорошо, Гуля, - ложечка, которую тетя Лиля держала, погрузив в кофейную жижу, дрожала. Тетя Лиля смотрела на ее дрожание. Обратила на него внимание и Гуля.
   'Да елки-палки, говорите уже!'
   - Тетя Лиля, вы мне что-то сказать хотите?- наконец-то решилась она, холодея от предчувствия неизвестной ей, внезапно постигшей тетю Лилю беды. Заболел или - не приведи Аллах! - умер кто-то? Бо-оже... С дядей Расимом...
   Гуля покрылась испариной. Вот почему приехала она, а не дядя Расим...
   - Мы можем поговорить серьезно? - огромные карие глаза с великолепными наращенными ресницами с некоторой доли холода и суровости смотрели на Гулю. Та сглотнула.
   - Да, теть Лиль...
   - Называешь меня тетей...ну что ж, это неудивительно... - невесело усмехнулась тетя Лиля, - знаешь, Гуля.. Вот найдешь ты парня, проживешь с ним...большое количество времени... детей родишь и вырастишь... Может, ты поймешь меня тогда.
   Гулю приморозило к стулу. Она хотела что-то спросить - не получилось. В груди словно камень образовался. А тетя Лиля продолжала. Неспешно так, вдумчиво, будто не кофе - водки хлебнула, и теперь делится с Гулей самым сокровенным.
   -Случилось у меня несчастье со здоровьем, Гуленька. Тяжело об этом говорить, не буду. Теперь я должна себе во многом отказывать, в очень многом...
   Гуля пошевелилась. Как тетю Лилю жалко, может, спросить, чем помочь...
   - Я хочу попросить у тебя помощи, - тетя Лиля будто мысли Гулины прочитала,- Ты - замечательная девушка, я знала твою маму, очень хороший человек. Ты не предашь и не сделаешь моей семье плохо...
   - А что надо сделать, тетя Лиля? - участливо сказала Гуля.
   - Я сейчас скажу вещь, которая, может, шокирует тебя. Обещай, что выслушаешь все до конца, и только потом ответишь, хорошо? - узкая кисть тети Лили накрыла небольшую ладошку Гули: та готовилась поднести чашку к губам, да так и замерла.
   - Конечно...
   - Я прошу...ах, это не я, ну...Гуля, тебе нравится мой Расим?
   Гулины глаза стали огромными.
   - Н-нет, теть Лиль, вы что!
   - Гуля, а если я попрошу тебя...попрошу стать его любовницей?
   Гуля лишилась дара речи.
   - Он ищет себе любовницу, Гуля, - с болью прошептала тетя Лиля, и слезы выступили на ее глазах, - любовница - это вопрос времени. Я... я не могу...ладно, понятно, о чем я. Он добрый, заботливый, но он - мужчина. Ему нужно с кем-то спать. Я слышала, он тебя на днях подвез до дома, к отцу, говорит, сходить хочет, проведать... Это все не случайно.
   Гуля, застыв на стуле, не моргая глядела на тетю Лилю.
   - Я подозреваю, ты давно ему нравишься. Но Расим - это Расим. Он не сделает первого шага никогда, тем более ты такая молоденькая... Его должна сделать ты.
   Гуля молчала, пристально смотря на дрожащую чашку, которую тетя Лиля поднесла к губам.
   - Понимаешь, я хочу найти ему приличную девушку... Которая не разрушит наш брак, не уведет из семьи. Расим - хороший, но... но ты еще научишься не доверять ни одной женщине. Гуля! Я пришла договориться с тобой, чтобы его любовницей стала ты, а не кто-то еще. Я нашла в его сотовом насколько смс...Он уже общается с двумя девушками. Их я не знаю, Гуля. Не знаю, кто они, где, чем занимаются...какие планы строят на моего мужа. Пойми меня...
   - Я не...
   - Он снимет тебе квартиру, осыпет подарками... Тебе не нужно будет здесь работать, Гуля! Хочешь - выступай, Расим поворчит, конечно, но с огнем - разрешит. Будешь ходить в фитнес, по спа-салонам... Сколько это продлится? Год, два...После расставания у тебя будет небольшое состояние - я об этом позабочусь. Я за два года поправлю здоровье, и мы с Расимом сможем опять быть вместе, а ты - заработаешь хорошую сумму. И не будешь одна бороться с пьянством отца, будешь жить отдельно от него, сохранишь здоровье и нервы...
   Гуля чувствовала себя, будто попала в какой-то сахарный фильм, с безумными страстями и событиями.
   Одно дело - помочь Аишке с ее глупым поцелуем во имя добра, и совсем другое - здесь. Гуля представила, как ее раздевает дядя Расим, как целует обнаженное тело. Сразу же сделалось дурно.
   Здесь, если поможет, она поломает свою жизнь. Просто - поломает, чего бы там тетя Лиля не говорила про то, что Гуля позже, когда дяде Расиму она надоест, выйдет замуж за хорошего парня.
   Вдруг ей суждено встретиться с ним завтра, а сегодня она пожалеет тетю Лилю и, наплевав на все то, чему ее учили родители, станет любовницей богатого мужика? А как же Антон? Что он скажет, если узнает? Усмехнется презрительно, пройдет, не замечая, мимо?
   - Я не благотворительный фонд, тетя Лиля, - отрезала Гуля, не обращая внимание на грубость тона, - извините, я таким не занимаюсь.
   Рушились связи с мамиными работодателями, которых столько лет Гуля считала благодетелями и хорошими людьми. Они и правда хорошие. Для себя. Да, они платили маме приличную зарплату, но и мама столько лет работала на них, столько было у нее сверхурочных, отказаться от которых было нельзя! Она приходила домой и сразу засыпала, оставляя Гулю с больной бабушкой...
   - Я была уверена, что ты так скажешь, Гуля. Почему я говорю, что ты -хорошая девушка. Но послушай меня...
   - Это вы меня послушайте, - перебила со злостью тетю Лилю Гуля. Ей уже не казалось, что эта женщина добра к ней и величественно прекрасна. Она была той, кто всего добивается за счет других. Может, какая-то девушка согласилась на это предложение сытости и благополучия, но - не Гуля. Пусть она от нехватки денег будет есть крапиву и лебеду - ей рассказывала об этом бабушка, делясь воспоминаниями о Великой Отечественной войне - но не ляжет под богатенького чужого мужа.
   - Я не буду этого делать. Потому, что у меня есть мальчик, который мне нравится...
   - Гуля, это несерьезно, - махнула рукой тетя Лиля, -мальчики, парни...Разве они предлагают тебе брак или серьезные отношения? Разве говорят о том, что будут тебя содержать, холить и лелеять? А здесь это будет. Плюс - хорошее отношение. Расима. И мое...
   ' Жена находит мужу любовницу и помогает ей. Зашибись!'
   - У меня есть мальчик, который мне нравится, - с нажимом повторила Гуля. 'Бесполезно этой стерве втолковывать, что я не хочу быть любовницей. Я хочу нормальных отношений, со свадьбой и детьми! А у нее на уме - только деньги и как бы кто не разрушил ее брак!'
   Гуля одновременно злилась - и понимала тетю Лилю. Если бы не болезнь, разве она потерпела бы любовницу? И она думает сейчас не только о себе, но и о своей семье.
   - Гуля, подожди еще немного...
   -Спасибо за обед, тетя Лиля, - вставая из-за стола, произнесла Гуля, проигнорировав просьбу, - и за предложение. И за доверие. За все. Я не соглашусь на ваше предложение в любом случае. Извините!
   - Гуля! Я могу тебя попросить? Не говори ничего Расиму о нашем с тобой разговоре. Ничего. Забыли?
   - Забыли, - эхом ответила Гуля, выходя из пиццерии.
   Она уже знала, что сегодня вечером, лишь закончится ее смена, она позвонит дяде Расиму и сообщит ему, что уходит. И что не надо ей больше никаких денег от него и добрых чаяний. С завтрашнего дня она безработная.
  
  
  
  
   Глава 12.
   'Уволишься тут! Как же!'
   Гуля сидела на корточках под своим забором, разглядывая бампер машины дяди Расима. Приехал к ней домой, чтобы узнать подробности странного волеизъявления работницы. Гуля чуть погорячилась с отмазкой и словами, что 'денег не нужно'. И про отца не стоило говорить ни слова, что Гуля теперь как будто лечит его дома. Кто ж знал-то, что дядя Расим задумает проверить ее историю самостоятельно...
   Гуля после рабочего дня насиделась в сквере: домой расстроенной идти не хотелось. Планировала поесть, помыться и отдохнуть, а тут - оп! - дяди Расима машина стоит, и он с батяней за столом разговаривает на кухне (Гуля подглядела осторожненько, чуть приоткрыв калитку).
   Они выпивали вместе.
   Вот так- так! Пришел, значит, умный татарин дядя Расим уму-разуму учить, а закончилось все обычной русской пьянкой! Пойми теперь, кто тебе благодетель!
   Идти домой теперь не было желания.
   А ведь дядя Расим ждет ее, Гулю!
   О, черт... О, шайтан...
  
   Гуля заседала под забором уже полчаса. Еще немного, и на улице появится или тетя Камилла, или тетя Рая, или еще кто-то из соседей. Сразу будут возгласы: 'Гуля, почему ты под забором сидишь! Что, пьяница твой выгнал? Давай в полицию позвоним!'. Их услышит дядя Расим, выйдет на крыльцо, дойдет до калитки...
   Нет уж. Хватит сегодня с нее тети Лили. Когда вспоминала ее слова, становилось не по себе.
   Как же она раньше не замечала! Он отказывался штрафовать ее, выписывал частенько премии. Все эти подвозы до дома и задушевные разговоры. А Гуля считала, что это из-за уважения к памяти мамы и просто из-за человеколюбия.
   Человеколюбия, да уж! Жена больна, а он ударился в поиски любовницы!
   И тетя Лиля хороша, чего уж говорить... Стала бы она предлагать такое чистокровной татарке из полной семьи? Интересный вопрос.
   Гуля тоскливо посмотрела вокруг. Вечереет. Сколько дядя Расим еще просидит, прежде чем уедет восвояси? Кошма-ар...
   Сидеть под забором Гуле надоело. По выкрикам отца поняла, что тот порядком наклюкался. Еще немного, и будет обзывать Гулю разной нецензурщиной.
   Ну сколько уже можно...
   И Гуля в сердцах направилась обратно в сквер. Жалко Пушу: отец даже не подумает покормить кота. Гуля кормила его лишь утром.
   Но сколько можно!!! Только не хватало ругательств отца. С работы уволилась, узнала неприглядную тайну, да еще батя под градусом выше положенного.
   Гуля решила сегодня переночевать где-нибудь в гостях. Соседи и Марат отметались сразу же: первые раздуют скандал, а у второго - ревнивая жена и маленький ребенок. К старым знакомым Гуля решила не сваливаться как снег на голову. Оставалась Юлька.
   Они иногда ночевали друг у друга, и Юльке несложно приютить ее на ночь. Родители летом у нее жили на даче, и та, скорее всего, одна дома.
   Гуля открыла сумку и заглянула в кошелек. Да, так она и думала: денег не хватит на гостиницу. Все сбережения у Гули в банке, кое-что припрятано дома, но попасть туда невозможно: дорожка от калитки до двери прекрасно просматривается из окна. Лезть через забор с другой стороны, от соседей тоже не выход: враз посыпятся ненужные вопросы.
   Да и не хотелось заходить в дом. Дядя Расим сидел в нем, и дом вдруг стал враждебным Гуле и чужим.
   Она пошла к остановке. Увидев приближающуюся маршрутку, побежала еще быстрее. Водитель остановил автобус около Гули и, невзирая на отсутствие остановки, открыл ей дверь.
   - Спасибо! - крикнула Гуля, протягивая деньги.
   Вытащила сотовый, нашла нужный номер.
   - Юльчик, можно у тебя сегодня переночевать? Надо-надо!
   - Гуль! - услышала в трубке раскаивающийся голос, - Я на даче с родителями. Они меня затащили полоть траву! Завтра приеду.
   - Да? Ну ладно...
   - Гуля, зайди переночевать у моих дедушки с бабушкой! Они живут в соседнем доме, помнишь, мы к ним заходили? Я сейчас позвоню им... Они пустят без вопросов, постелят на кухне...
   - Я..я подумаю. Может, гостиницу найду. Ты позвони, но предупреди, что Гуля, может, и не придет.
   - Окей, Гуль! Все так плохо?
   -Да нет... местами фигово, а так - ничего...
   - Гуль, ты переночуй у дедушки с бабушкой...
   - Не переживай. Найду себе место. Пока!
   - Я завтра приеду с дачи, приходи! Пока...
   Автобус вез Гулю в центр.
   Когда она приехала, уже полностью стемнело. Гуля вышла на остановке, находящейся недалеко от дома Юльки. Постояла недолго, размышляя, потом присела тут же на скамейку.
   Что она не будет мешать бабушке и дедушке Юльки, она поняла, как закончила разговор с Юлей, пусть сюда и приехала. Какими бы гостеприимными они ни были, Гуле неудобно. Ну как это - спать у чужих ей людей на кухне!
   Можно пойти в ночной клуб и там перекантоваться. Хотя Гуле вовсе не хотелось танцевать: настроение не то. Да и вечно кто-нибудь подсядет, если ты отсиживаешься в сторонке. А раз танцуешь, так еще хуже: подходят сзади, норовя полапать, или же откровенно лапают. Еще чего не хватало!
   Ночной клуб отпадал. Куда же, куда...
   'Я даже тебя жильем обеспечу'. Недалеко отсюда - танцевальный центр Антона.
   Н-да...
   Очень хотелось его снова увидеть. Но Гуля и этот выход отмела сразу. Ага, конечно! Не будет просить она ничего у Антона, пусть он и ночами ей снится! Никогда!
   Оставалось пересидеть эту ночь где-нибудь в чужом подъезде - или вернуться домой. Или в клуб. Утром папашка будет спать без задних ног, и это продолжится до вечера. Кроме того, он будет страдать диким похмельем, а значит будет тише воды.
   Гуля послала смс отцу, звонить не стала. Ничего, дядя Расим ему прочитает. Позвонила тете Камилле и сообщила, что останется у подружки, попросив, чтобы они за домом присмотрели. Такому тетя Камилла не удивилась: у них была негласная договоренность с ней о присмотре за отцовым домом и самом отцом. Соседи ведь, через забор все слышно...
   Гуля еще посидела на остановке. Людей было мало, темнота начинала пугать и так нервничающую Гулю. От безысходности она чуть не разревелась, но быстро взяла себя в руки. 'Куда податься' у нее есть. Пусть и не великолепные места для того, чтобы переночевать, но все не безнадежно.
   А что такого? У Антона же есть своя квартира! Ему ничего не стоит для нее открыть танцевальную студию, он больше не ночует там! Она никому не помешает...
   Еще десять минут под фонарем на остановке, и смирившаяся Гуля вытаскивала телефон. Найдя номер Антона, нажала на кнопку вызова.
   Трубку он не взял.
   Гуля постановила: если через пятнадцать минут повторно не возьмет, она идет в ближайший отсюда ночной клуб 'Электро'. Там и найдет уголок, где сможет приткнуться и подремать. Конечно, одета Гуля не для ночного клуба, но клуб этот - молодежный, студенческий. В нем не очень смотрят на одежду, да и Гуля одета пусть не для клуба, а для торгового центра, но прилично. Сойдет за наивную девушку, еще не знающую, как надо в клубы одеваться.
   Через пятнадцать минут она услышала те же длинные гудки.
   Гуля, вздохнув с облегчением ( 'Хорошо, что так. В клуб - это никого не напрягать своими просьбами, там более Антошку. Не очень-то и хотелось к нему проситься!'), вытащила зеркальце и расческу. Косясь на прохожих, быстро причесалась. Хотела было подкрасить губы, но бросила эту затею: мало ли, что о ней подумают.
   После встала и быстрым шагом направилась к ночному клубу: он, как и танцевальный центр Антона, находился недалеко.
  
   Потратив приличную сумму из своего денежного запаса на входной билет, Гуля нашла местечко в танцевальном зале, где музыка не так била в уши: как можно дальше от колонок, в мягкой зоне. Ее никто не погнал с крайнего диванчика, стоящего за небольшой колонной. Девушка-официантка было хотела что-то сказать, но, посмотрев на утомленное и замкнутое лицо Гули, предпочла тактично пройти мимо.
   Гуля устроилась поудобнее на диване, радуясь, что в мягкой зоне совсем нет народа: все были на танцполе. Дергались, извивались, гладили себя по телу девушки, а парни то и дело прижимались к ним, и пары начинали исполнять танцы, находящиеся где-то на грани допустимого и разврата.
   Гуля была на этом празднике веселья посторонней, гостьей. Подумать только, месяца два назад она была здесь с Ирой и Юлькой! Они изредка посещали этот клуб. Приходили не знакомиться - танцевать, отшивая парней равнодушием, а если не получалось - холодным и вежливым 'нет'. Контингент здесь был простой, и слово 'нет' хорошо понимал. Не хочешь - не надо. Есть другие.
   С Гулиного места танцпол просматривался не то, чтобы сильно - слегка. Но кое-что было видно. Скакала толпа в центре танцпола. В каком-то нездешнем экстазе извивались несколько девушек в коротких мини. Чуть двигался паренек в темной рубашке.
   Гуля обратила внимание на компанию высоких мужественных парней. Обтягивающие майки не скрывали развитых мускулов, крепких торсов. Поглядела в их лица (с дивана пришлось привстать) и глазам своим не поверила: пареньки Антона в количестве пяти штук! Основной состав и кое-кто из второго состава, надо полагать. Будний день, но они скорее придут сюда в будни, чем после выступлений на выходных. Хотя, кто знает, сколько драйва они чувствуют после выступления. И не выступали ли они сегодня тоже: Антошкин коллектив был не только в выходные завален заказами.
   И нет ли среди них Антона...
   Гуля задышала чаще: вот незадача. Еще звонила ему, дуреха. Зачем звонила, спрашивается? Сидишь себе в клубе, с диванчика не гонят, никто не докучает...
   Понаблюдав еще немного, Гуля выяснила: Антона здесь нет. Стало легче, но почему-то и немного грустно. Она прикрыла глаза, приказав себе забыть о тупой ноющей боли, что сковала голову.
   Гуля уже жалела, что оказалась здесь. Не стоило писать отцу, что она переночует у знакомых: нужно было все-таки дождаться, когда дядя Расим покинет дом. Он же должен был когда-нибудь уехать, у него жена, блин, дети...
   Музыка била по ушам, и народ довольно кричал. Гуля не разделяла восторгов танцующей толпы. Съежившись - в зале работал кондиционер, и потоки воздуха были прохладными - она закрыла глаза и попыталась отключиться.
   - Девушка, мы тут присядем? Девушка -а... - кричал ей в ухо кто-то.
   Гуля открыла глаза не с первого раза. Она уже почти заснула, и грохочущая музыка уже не особенно мешала ей.
   - Эй, а это же...блин, девчонка, с Антоном целовалась! Ну, 'Леди-фаер'! Ден, помнишь? Анто-он!
   От таких слов Гуля чуть не подскочила на диване. Сердце забилось чаще, испарина покрыла лицо: к ним подходил Антон. В такой же обтягивающей майке и джинсах, как у своих парней.
   - Гуля? Привет! Устала танцевать? Да ладно! А сколько времени? - холодный пот прошиб Гулю, когда она увидела, что Антон вытаскивает сотовый из кармана. Он не видел ее звонков...
   Многозначительно подняв брови, Антон некоторое время смотрел на светящийся экранчик. Пара нажатиев на экран...
   - Ребята, мы с Гулей на пару слов, - Антон взял Гулю за руку, - Пойдем?
   Гуля не смогла отказаться: и слова-то произнести никакого не смогла.
   Держась за руки (вернее, за руку ее держал Антон, а Гуля покорно шла за ним, еще не стряхнув с себя оцепенение), прошли через танцующую толпу.
   Антон открыл дверь, и они оказались в просторном коридоре. Музыки здесь почти не было слышно. Гуля блаженно потерла виски.
   - Гуль, в чем дело? Ты что-то не пляшешь, не нарядная и у меня два пропущенных от тебя. Дома сильные проблемы?
   -Ну. Есть немного, - а чего скрывать от Тоши, если он однажды чуть не схлопотал от папки бутылкой?
   -И тебе негде переночевать.
   -Типа того, - отворачиваясь, пробормотала сквозь зубы Гуля, - я даже тебе звонила, видишь? А потом вспомнила, что в ночном клубе можно пересидеть до утра. И решила никого не напрягать своими просьбами о пристанище. Так что пойду я на диванчик...
   - Стой, - Антон вновь схватил Гулю за руку. Сильная ладонь Тошки сжала будто в тисках ее пальцы, - поехали, у меня в танцевальном центре переночуешь. Там тихо - и есть чайник. А я тебя отвезу и вернусь к своим.
   Когда Гуля услышала про чайник, у нее чуть в глазах не потемнело. Есть очень хотелось, естественно. Она даже раздумывала, а не купить ли ей здесь чипсов или еще какой ерунды, но цены кусались, и Гуля все-таки отказалась от этой затеи.
   Пусть принимать помощь от Антона Гуля не горела желанием, еще, кроме голода, голова нещадно ныла от шума. Тем более, он уедет сразу же...
   - Ну... хорошо.
   - Поехали, - Антон потянул ее за собой к выходу.
   - А твои друзья? -Поймут. Тем более, я же ненадолго.
Оценка: 9.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"