На стенах тронного зала плясали отблески свечей, а густые сумерки за окном медленно заползали в душу, заставляя зябко ёжиться. В громадном гулком помещении не осталось никого, кроме Эдрэда и двух големов, застывших у стены. Мой муж, только что сообщивший Совету об очередной реформе, сейчас сидел, сгорбившись и отчего-то спрятав лицо в ладонях. Я замерла в полутьме арки, разглядывая измотанного, усталого эльфа, и силилась понять: что же случилось с тобой, любимый?
С того памятного дня, когда я очнулась после недельного бреда, вызванного болезнью, всё изменилось.
Эдрэд носился со мной, как с дитём, никуда не отпуская от себя, стал спать чересчур чутко и вздрагивал, стоило мне только закашляться. Рядом со мной постоянно вертелся один из големов, а придворные косились, как на привидение.
Но этим странности не ограничились! Стоило мне немного оправиться, как Эд сообщил Совету о нашей предстоящей свадьбе. Эльфам! Благородным! Чистокровным!
Что бы-ыло... Зал гудел.
А на следующее утро, как мне потом уже рассказали, самых недовольных нашли мёртвыми в их же кроватях.
Свадьба состоялась!
Но в поведении моего благоверного начали проявляться пугающие перемены. Во-первых, он резко возненавидел некогда обожаемый красный цвет, во-вторых, перестал советоваться со мной в государственных делах.
У него появилась новая Советница - Алита, и, судя по всему, этих двоих многое связывало, но я в упор не могла понять - что? Не любовь - однозначно. Общая тайна?
А ещё меня мучило ощущение, что я уже видела эту поразительно красивую гибкую эльфийку, что я её знала когда-то...
Мне снились сны. Про эту самую Алиту, про жуткую тюрьму, про вольный ветер и вековые сосны на горизонте. Эдрэд утверждал, что это всё - последствия болезни, но я всё меньше и меньше ему верила...
Как бы там ни было, Советницу я уже заочно ненавидела, поскольку с её появлением многие плохие склонности Эдрэда расцвели махровым цветом.
Он начал проводить реформы, касающиеся, по большему счёту, армии и магического образования; тёмные маги и некроманты получали невиданные доселе привилегии, эльфы-полукровки тщательно регистрировались и проходили ускоренный курс обучения, по слухам, снова открылись лаборатории, где проводились эксперименты над демонами.
По всему выходило, что Королевство Сайлиас готовится к войне...
Я порывалась поговорить об этом с мужем - и так, и эдак, но он ловко уходил от расспросов, используя самые глупые предлоги. Он не кричал на меня, он не трогал ни пальцем, относился ко мне, как к божеству на земле - но мне от того было не легче, ведь я боялась. И с каждым днём этот странный ужас забирал всё больше места в моей душе: я боялась его потерять. Как-то так вышло, что после моей болезни мы стали друг для друга более... чужими?..
Как бы там ни было, сейчас вместо того, чтоб подойти и поцеловать, я по-глупому подсматриваю за собственным мужем. Я люблю его - до безумия, до одури, - но хочу знать, что происходит. Наверняка этот дурачок во что-то вляпался. В очередной раз! Эти его игры...
Я покачала головой и получше закуталась в плащ. Мёрзну. Почему я постоянно мёрзну?!
И тут что-то случилось - в зале потухли все свечи разом, и могильный холод пробежал над полом, заставив вздрогнуть. А големы начали медленно рассыпаться, оседая на пол комками глины...
Каюсь, первым моим желанием было заорать - и кинуться к Эду. Чтоб согрел, чтоб защитил...
Но тут мой любимый поднял бледное, осунувшееся лицо, и вздрогнула, увидев Бездну в его глазах:
- Хватит показухи, Барон. Ненавижу твою склонность к спецэффектам!
Я поняла, что сейчас будет серьёзный разговор.
И, не говоря ни слова, спряталась за одну из колонн.
Я хочу знать, что творится, и плевать на страх!
Сначала я ничего не видела. Было тихо, только шлёпала глина об пол; возможнно, именно потому такими громкими мне показались лёгкие шаги. Я никого не видела, но отчётливо слышала их - и они навевали самый настоящий ужас...
- Потерпишь, эльфёнок, - мурлыкнул густой, бархатистый голос, зазвучавший, казалось, отовсюду, - Я делаю тебе такой подарок... Многие просят, чтоб я пришёл к ним красиво!
Миг - и тьма посреди зала заколыхалась, танцуя на месте, и собралась воедино, очерчивая странный силуэт. Я была готова поклясться, что вижу человека в плаще и широкополой шляпе! Если б ещё не было так темно...
Словно в ответ на мои мысли, в зале все свечи разом вспыхнули зелёным пламенем. Я вздрогнула, разглядев толком ночного гостя.
Ослепительно-алый, как кровь, плащ, широкополая шляпа чёрного цвета, украшенная, если меня не обманывают глаза, черепами каких-то мелких зверьков...
- Крыс, - мягкий голос того, кого муж назвал Бароном, наполнил комнату, - Это - крысы, - пояснил он и повернулся, посмотрев точно туда, где я стояла.
От ужаса я застыла, не в силах сказать ни слова. На меня смотрел гибкий паренёк, облачённый в чёрный наряд с серебром и обвешанный с головы до ног различными амулетами. Его чёрные волосы торчали под немыслимыми углами в разные стороны, а губы кривила лукавая, жестокая улыбка ребёнка, который без жалости оторвёт бабочке крылья - просто ради забавы. Но не это меня так напугало, а его глаза. В неверном зеленоватом пламени они отсвечивали лиловым, но в то же время - казались прозрачными, глубокими, как две бездны. В них не было ни жалости, ни сомнений - был только азарт. Одному ему понятной игры...
Боги, милый! С кем же ты связался?!
Словно бы снова услышав мои мысли, паренёк ухмыльнулся и отвесил мне шутовской поклон:
- Моё имя - Самди.
И где я слышала нечто подобное?
- Барон, не сочтите критикой, но, как мне кажется, у вас поехала крыша, - голос Эдрэда звучал на редкость лениво, - Вы болтаете с крысой?
Самди пакостливо улыбнулся и подмигнул мне, после чего вновь сосредоточил своё внимание на моём муже:
- Как же слепы все вы, смертные... и не сверкай так очами, красавчик. И за тобой я тоже приду. И ты тоже сгниешь, как люди, которых ты так презираешь. И из твоих глазниц будут выглядывать червячки, а косточки растащат в итоге вороны. Знаешь, костный мозг - потрясающее лакомство...
- Не знаю, не пробовал. Я не для того тебя вызвал, чтоб болтать!
- Ну так расскажи, наконец, зачем я здесь! А то я тебе начну про трупный яд рассказывать...
- Обойдусь, спасибо. Лучше скажи, почему ты не выполнил договор?
Самди картинно всплеснул руками:
- Рыбка моя, ты слишком молод для маразма! Но признаки, однако, налицо. Что же я, по твоему, не выполнил?
- Ты обещал, что Вивиан останется прежней, что её не будет манить потусторонний мир. Но - ты солгал! Она чувствует могильный холод и не может согреться!
Самди весело захихикал, танцующим шагом подошёл к трону и нагло потрепал короля по плечу:
- Вот только не надо свешивать всех собак на несчастного, ни в чём не повинного меня! Я всё сделал, как договорились. И чувствует она холод, который исходит совсем не из могилы. Им веет от твоего предательства, красавчик!
Эльф замер, а Самди, довольныйпроизведённым эффектом, начал ходить вокруг трона кругами, изучая резьбу.
- Я её не предавал, - голос эльфа звучал холодно и тихо; все его подданные, только заслышав эту интонацию, старались смотать подальше. Но у меня создалось впечатление, что тот, кого называют Самди, давно разучился бояться...
- Правда, Твоё Ужасное Величество? А в мире духов украденная память и вечная ложь считаются одним из наихудших проступков. Такого просто не прощают, эльфёнок! Неужто всерьёз думаешь, что она - простит? Не я поселил в её душе этот холод - не мне лечить. Крутись сам, остроухий, и не забывай, что ты мне должен.
- Такое, пожалуй, забудешь... Эта война скоро начнётся, Самди, - Эд жёстко усмехнулся, - Но учти - мне она будет не менее выгодна, чем тебе.
Барон тихо фыркнул:
- Война, война... неслабо, однако - заплатить за вечность для одной тысячами других.
- Виви - не твоя. Ты никогда за ней не придёшь!
- Не-а. Пока она сама не позовёт...
И Барон, повернув голову, уставился на меня. Смотрел он всего секунду, и я поняла. Я всё поняла...
Горит алыми отблесками руна на полу, кровь стекает вниз с разрезанного запястья, дымятся, постепенно приобретая зеленоватый блеск, свечи. Я стою в центре круга - и сама не верю в то, что делаю.
Но понимаю, что иначе - нельзя. Я должна спасти Эдрэда, и отомстить ему - тоже должна. Так почему бы не спеть с его же голоса, почему не сыграть в те же самые игры?
- Разумно мыслишь, красотка.
Я пропустила тот миг, когда он появился в противоположном круге, и теперь невольно вздрогнула, увидев эти полупрозрачные глаза настолько близко.
- Привет, Самди, - усмехнулась я, - Ты хотел поговорить со мной?
Губы Барона тронула ленивая усмешка:
- С чего ты взяла?
Я зябко передёрнула плечами:
- Ты сказал тогда... ты меня пригласил!
- Малышка, я всегда говорил - баб нужно стричь, а то у них все мозги в волосы прорастают! Я тебя приглашал? Когда?
Я покачала головой. Смысл спорить с существом - посланником самой смерти? Смысл играть, зная, сколько ему лет?
- Прости, - сказала я миролюбиво, - Значит, я ошиблась. Но так или иначе, мне нужно поговорить с тобой. Не откажешь?
С этими словами я села в кругу, и, зябко передёрнув плечами, поплотнее завернулась в плащ. Самди, кажется, слегка удивился - или мне показалось, но на какой-то миг в лиловых очах промелькнуло нечто...
- Я слушаю, - вдоволь налюбовавшись на меня, мягко отозвался Барон. Я тихо вздохнула, собралась с силами и начала:
- Ты - Бог Смерти, я так поняла?
Самди поморщился:
- Бог - это слишком громко, но суть ты уловила. Дальше что?
- Честно?
- Хотелось бы.
- Не знаю. Самди, понимаешь, я очень люблю Эда. Я хочу его спасти. Я понимаю, что ты не делаешь ничего даром, но - хоть совет, хоть намёк - как это сделать?
Самди только фыркнул:
- Вивиан, зачем же его спасать? Ему, похоже, и так неплохо...
Я вздохнула и укоризненно посмотрела на Барона. Каким же юным и хрупким он выглядит!
- Зачем тебе война, Самди?
Паренёк сверкнул очами и быстро провел пальцами по полям шляпы:
- Не будь глупой, зайка! Война - это забавно. Она приносит и смерть, и начало жизни. К тому же, вы, люди становитесь такими... до смешного настоящими!
- Можно ли как-то остановить всё это?
Барон посмотрел на меня, как на несмышленного ребёнка:
- Девочка моя, зачем? Клянусь, лично тебе это принесёт только выгоду - я сдержу обещание!
- А что будет с Эдом?
- Увы. В последнюю ночь войны он пойдёт прогуляться со мной, детка. И никто ничего не сможет изменить.
Мне стало очень холодно. Вздохнув, я уткнулась лицом в ладони. Боги, за что мне это?
- Самди, милый, скажи мне, можно ли это исправить?!
Он странно скривился:
- Конечно! У меня многие просят, как за тебя просили. Что предложишь взамен? Сорок младенцев? Несколько беременных, сожженных заживо? Гибель водночасье большого города? Ну, девочка. Что?
Я поморщилась:
- А без жертвоприношений - никак? Я не стану убивать беременных или младенцев, Самди.
- Очень добрая?
- Где там! Просто это станет порочным кругом, понимаешь? Если и я стану приносить жертвы, мы навсегда увязнем в таком... ну, ты понял!
Бог хихикнул:
- Угу, я - мальчик понятливый! Значит, я должен просто так, за твои красивые глазки, отпустить законную добычу?
- Нет. Просто давай в назначенный час я добровольно пройдусь вместе с тобой? И всё будет так, как должно было быть.
Самди приложил к губам большой палец и придирчиво осмотрел меня, после чего заметил:
- И на что мне ты? Обычная смертная, и так мертвая - наполовину. Прости, деточка моя, но твоя жизнь - не цена!
Я прикусила губу и призадумалась на миг, прижав ладони ко лбу.
То, что пришло мне в голову в тот момент, можно считать разве что похмельным бредом. Но - не зря Эд так меня любит, верно? Я играю не хуже. Но - по-другому...
Решившись, я тряхнула копной волос и ласково сообщила:
- Что ж... Самди, пригласишь меня третьей - в ту ночь?
У Барона приподнялись брови:
- Тебе тут делать нечего?
- Без него - да, - отрезала я. Самди склонил голову набок:
- Ой-ой! В монастыре могла, а тут...
- Это другое, Бог. Прости мне моё любопытство - ты когда-то любил?
- Не-а. И не планирую - люди обычно сильно преувеличивают значение этого чувства.
Я хмыкнула:
- Тогда ты не поймёшь, Самди. А я... я мало что помню про монастырь. Ладно, ничего не помню! Но там я знала, что он - жив, злдоров и счастлив. Пусть и без меня... А если его нет - значит, нет меня. Я ничто - без него...
Бог презрительно скривился. Я пожала плечами, внутренне собралась и, медленно протянув руку, стёрла с пола одну из линий сдерживающей руны.
Оно того стоило. Впервые, наверное, за много лет кто-то из смертных мог лицезреть Бога Смерти изумлённым. Самди неверяще покосился на дезактивированное заклинание уз, потом с большой маетой и сочувствием - на меня. Кажется, Барон решил, что я спятила. Но, наверное, и не представлял, насколько близок к истине...
Послав богу чарующую усмешку, я вышла из ненужного теперь круга и нетерпеливо распахнула бар:
- Что будешь пить, Самди?
Парень задумчиво склонил глову набок:
- Решила умереть, детка?
- Нет. Напиться. Составишь компанию?
- А не боишься?
- Тебя? Зачем? Не ты убиваешь. Ты только провожаешь, а это - разные вещи.
Самди подозрительно прищурился:
- Ты - сумасшедшая, детка.
Я наполнила наши с ним бокалы золотистым ромом и приглашающе протянула выпивку с уществу, от одного упоминания которого знающие люди и нелюди хватались за мощнейшие охранные амулеты.
На мне не было ни одного, и Барон это чувствовал.
И не нападал.
Небрежно сняв шляпу и взлохматив волосы, паренёк сел рядом и осторожно взял бокал из моих рук.
Внутри у меня всё дрожало, но это был не страх. Скорее волнение и осознание того, что так далеко, как я, даже мой муж не заходил...
- За любовь? - предложила я тост. Самди усмехнулся, и наши бокалы встретились с мелодичным звоном:
- За человеческие иллюзии, детка, - отозвался бог. Я кивнула - за это определённо стоило выпить...
Мы приканчивали вторую бутылку, и её содержимое лично меня примирило с действительностью. Уютно свернувшись клубокчком, я устроила голову на колене, и, преданно заглядывая в лиловые прозрачные глаза, поддерживала забавную беседу. Самди, кажется, совсем не опьянел, но я чувствовала: он не уйдёт сейчас ни за какие сокровища мира. Слишком истосковался - по живому теплу, по голосам, не наполненным страхом, ненавистью или слепым почитанием. Ему так не хватает человеческого! Это заметно, и мне даже начинает казаться...
-... А ты всегда был богом?
- Не-а. Когда-то я был обыкновенным малолетним оболтусом, которому была дарована от природы громадная тёмная сила. Что я вытворял! Я чем-то был похож на твоего муженька. Только характер, наверно, похуже...
- Ик! Куда хуже-то?
- Не скажи. Твой ко мне обратился хоть по стоящему поводу - любимую спасти. А я вызвал Самди только ради могущества...
Я нахмурилась:
- Погоди-ка, что значит: "Вызвал Самди"? А ты тогда кто?
- Самди... Эх, детка. Думаешь, это такой уж кайф - забирать чужие жизни? Нет, скажу тебе. Знаешь, о чём я, малолетний идиот, тогда попросил: "Я хочу быть таким же могущественным, как ты!" Знала б ты, как он обрадовался! И попросил взамен мою... смерть.
- Ты должен был умереть?
- Нет, детка. Мне предложили в тот день вечную жизнь!
- И ты согласился? Дурак! Подай-ка лимон...
Самди покачал головой и начал нарезать вышеупомянутый фрукт ровными дольками. Мой пьяный мозг получал от этого удовольствие - кому б ещё Бог Смерти резал закуску? М-да, Виви, дожилась...
Тем временем в глазах Самди блеснуло что-то на диво странное. Протянув мне аккуратно нарезанные дольки, Барон заметил:
- Я многое рассказал о себе. Твоя очередь!
Я призадумалась:
- Хочешь, расскажу, как познакомилась с Эдом?
Парень отчего-то разозлился:
- Я ведь просил - расскажи о себе!
Я опешила:
- Ну...
- Вивиан? Виви, малышка, где ты?
Голос мужа разорвал чарующую атмосферу. Повинуясь рефлексу, я молнией подскочила, мигом забыв о собеседнике...
А когда вспомнила - соседнее кресло было пустым. Самди ушёл...
Эдрэд стоял на балкончике, задумчиво разглядывая армию, гордо вышагивающую под его окнами. Боги, какие они дураки! Слепые овцы, пешки в чужой игре. Будущие клиенты безумного Самди, не личности, а смертники. Какой смысл их жалеть?
Война - будет. Кровь прольётся рекой. Он выиграет, он уже всё продумал, и мозаика сложилась. Он знал, какие земли завоюет альянс, и придумал, как их поделить, чтоб никто не остался внакладе. Он подобрал идеальных союзников - в меру умных, в меру расчётливых, и - относительно верных.
Просто потому, что им невыгодно предавать.
Он знал, что продумал всё. Но какая-то тоска глодала сердце. Он не мог понять, что происходит, но чуял: это не к добру. Что-то он забывает, что-то не учитывает...
Она наблюдала за ним с лёгкой улыбкой, спрятавшись за колонну. Ей было грустно и смешно - даже сейчас, как же она любила его! Безумно, неистово, всей глубиной души!
Самди сказал, что любовь переоценивают.
Он - солгал.
Но помилуйте боги всех, кто жив и будет жить, от такой любви!
Потому что она решилась на то, что заведёт её в самую глубокую бездну в мире.
Потому что она больше, чем эти высокомерные эльфы, знает цену жизни и смерти, и играет - только по-крупному.
Потому что она ЗАСТАВИТ Самди забрать её вместо Эдрэда. Она покажет этому божку, что такое любовь - на самом деле. И заставит его любить... на самом деле.
Потому что только так они смогут уравняться в цене. Кого охотней уведёшь за собой: должника... или любимую?...
- Прости меня, остроухий, - прошептали её губы, и она улыбнулась - весело, как в детстве, когда всё было просто, - Иногда мы не можем иначе...
Самди явился на зов тут же, словно ждал его. Я даже не стала сооружать сдерживающие круги - просто сидела в кресле, рассеянно глядя в чашку в чаем и, видимо, выискивая там божественное откровение. Когда божок появился посреди комнаты, я приветливо улыбнулась и приглашающе показала рукой на соседнее кресло.
Он мог сделать со мной что угодно, мог убить - каждую минуту. Но он не стал этого делать - ему не хватало доверия. И сейчас, увидев перед собой существо, способное вверить ему себя, Самди растерялся.
Я чувствовала это - кожей, нервами, мышцами. Это было моим даром - и проклятием. С самого начала, с детства я сторонилась людей из-за этой способности. Я могла ощущать самую суть, могла предвидеть то, что только должно случиться... Эдрэд был моим первым: другом, мужчиной, любимым, разочарованием. Он был единственным существом, способным понять и принять мой дар.
И сейчас я чувствовала то же, что и Самди. Он не пугал меня, я знала: он тоже был человеком.
- Привет, - моя улыбка была тёплой и чуточку горькой, - Ты... не хочешь чаю?
Божок фыркнул:
- Ты мне ещё манной кашки предложи! Или конфет.
Я покивала с серьёзным видом:
- Кашки нет, но конфет - навалом. А ещё есть мармелад. Что ты любишь?
- А мороженое есть?
- Не знаю. Поищи. ТОлько... останешься со мной поболтать? - с надеждой уточнила я, стараясь передать по ментальной связи, как мне плохо и одиноко.
- А как же муж? - вопрос прозвучал равнодушно, но я почувствовала нотку ревности.
Пока что - едва ощутимую, неосознанную, чисто собственническую, но - ревность!
- Решает проблемы государственного масштаба. Ему не до меня. Обещаю на личности не переходить и глупыми вопросами не доставать!
Самди фыркнул:
- Тогда жди. Сейчас смотаюсь за мороженым!
Просто ребёнок, на которого взвалили Бездну... что с него взять?
Я сижу вобнимку с богом смерти, ем мороженое и травлю пошлые анекдоты. Что может быть безумней?
Только то, что мне это нравится! Не выдержав, я нервно хихикнула.
Рано или поздно все ясновидящие сходят с ума. Вот и мой черёд пришёл?
- Ты чего? - удивился Самди. Не выдержав, я поделилась с ним своими умозаключениями, завершив их словами:
- Мне нравится быть рядом со смертью. Это, родной мой, уже диагноз!
Он улыбнулся:
- Не-а. Быть рядом со смертью - значит, жить! Просто вы, живущие по эту сторону, слепы и глупы.
Я, честно говоря, обиделась:
- Это ещё почему?
Самди усмехнулся:
- Вы трусливые.
Я зло тряхнула головой:
- Неправда! Все мы разные.
- В чём-то да. Но есть у вас кое-что общее: каждый мнит себя венцом творения, не верит в смерть - но до смешного боится её. Как же - не можеть такого быть, чтоб я, такой гениальный, красивый, уникальный, стал удобрением для кладбищенских будяков! И так думает каждый, понимаешь?
- Это неправда!
- Ты споришь из принципа?
- Не только. Я никогда так не думала! И я никогда не боялась смерти, я...
- Знаю. Стремилась к ней, не так ли? Ты всегда подсознательно шла к этому. Восстание, монастырь на границе... Потому ты сейчас не боишься меня. Ты хочешь смерти? Но почему? - Самди внимательно заглядывал в самую глубину моих глаз. Только сейчас я осознала, что мои руки давно покоятся в его узких, сухих ладонях, а я сама прижалась к нему - так тесно...
- Самди, я всегда верила, что ты - единственное лекарство. Больше ничто, увы, от памяти не лечит, да и от дара - тоже. Эд постарался подарить мне забвение... но это невозможно, - я грустно улыбнулась, - Память - как тень. Она настигнет, как бы ты от неё ни бегал. А я - я хотела забыть - и себя, и его. Стать другой.
- Это глупо.
- Я знаю. Я не могла иначе.
Бог склонил голову набок, подумал и выдал:
- Смерть от памяти не лечит. Только жизнь - лекарство от всего. И от меня - тоже. Умрёшь сейчас ты - а в другом мире, в другой жизни, в соседней галактике родится девочка с твоими глазами, которой нужно будет ответить. За твои ошибки, твою карму, твою жизнь. Искупить всё твое. Ты так хочешь этого?
Я зачаровано смотрела на бога. Кто знает людей лучше, чем Смерть? И кто может быть притягательней? И... не попадаюсь ли я сейчас в свои же сети? Не увлекусь ли я своим созданьем?