Планета Паттхару - странное дикое место, где еще недавно во время гражданской войны аборигены убивали друг друга мечами и секирами. Но к варварам пришла цивилизация, введены миротворческие войска Альянса и первые туристы-экстремалы, жадные до экзотики, потянулись осматривать достопримечательности столицы...
*планы самые неопределенные. Возможно, повесть останется набором небольших зарисовок*
-Зря вы прилетели на Паттхару в это время года, господин Эли, - сказала мимоходом девушка из таможенной службы, заполняя очередной бланк. Она сосредоточенно проставляла нужные отметки, по нескольку раз сверяясь с документами Руфуса Эли, словно в нескольких строчках можно было запутаться.
"До чего же медленно! - с досадой подумал Руфус, в силу молодости не отличавшийся терпением. - Должно быть, аборигенка - плохо знает транс-язык. Вернусь домой и обязательно напишу жалобу на сайте Панкосмо или даже на Топ-Тур-Плэнет! Трудовые квоты для местного населения - штука хорошая, однако, какого черта? Пусть набирают из туземцев носильщиков и уборщиц, а с документами должны работать люди, умеющие читать транс-яз не по слогам!.."
До сих пор господин Эли ни разу не опускался до того, чтобы публично жаловаться на сервис - человеком он был незлобивым и отходчивым. Но перелет на Паттхару оказался долгим и тяжелым - то ли препараты для введения в анабиоз оказались некачественными, то ли шаттл давно не проходил техобслуживание. Руфуса до сих пор подташнивало, а служащие столичного космопорта, словно издеваясь, проводили одну сверку документов за другой, словно впервые в жизни увидев туриста. Выглядел господин Эли совершенно добропорядочно - темноволосый молодой человек среднего роста, двадцати с небольшим лет, ничем не отличавшийся от тысяч других молодых космопутешественников: удобная одежда из эковолокна серого цвета, защитные очки, оберегающие глаза от непривычного режима освещения, едва заметный пирсинг-фильтр в носу, многофункциональные ботинки, превращающиеся то в легкую летнюю обувь, то в демисезонную. Лицо открытое, приветливое, путь даже чуть зеленоватое от недавних перегрузок. Ничуть не похож на террориста или профессионального космобродягу - ну что тут проверять, да еще так дотошно? Нет, все-таки планета, чей срок цивилизованной жизни не насчитывает и десяти лет - совершенно особенное место.
...Паттхару была принята в Межпланетный Демократический Альянс совсем недавно, после того, как временное правительство империи Арзай - самого крупного государства планеты, - наконец-то согласилось на двустороннее сотрудничество и позволило ввести на свою территорию миротворческие силы Альянса. До того несколько лет здесь бушевала гражданская война, о которой Руфус, вчерашний студент с соответствующим кругом интересов, слышал разве что краем уха: на Паттхару его, бывалого туриста, посетившего десятки планет, манили рассказы об архаической культуре империи Арзай.
Небольшая планета была открыта случайно четверть века тому назад, и некоторое время в Совете Альянса шли острые дискуссии по поводу возможности полноценного контакта со столь отсталой цивилизацией. Конечно же, на Паттхару были отправлены наблюдатели, но их донесения лишь ожесточили споры: империя Арзай, занимавшая две трети единственного континента планеты, походила на ожившую сказку о древних временах, когда народ считал правителей богами и покорно возводил в их честь храмы, человеческих костей под фундаментами которых было едва ли не больше, чем золота в имперской казне.
Время от времени боги сменялись, пороги прекрасных храмов заливали реки крови, а империя то прирастала новыми землями, то утрачивала старые. Просвещенным жителям Альянса, где открытых военных столкновений не случалось более семидесяти лет, события на Паттхару, о которых регулярно рассказывали в красочных документальных фильмах, казались одновременно отвратительными и притягательными, неизменно лидируя в рейтингах телешоу.
Будь Паттхару беднее - в ее внутренние дела вмешиваться никто бы не стал, оставив на откуп кабельным телеканалам с исторически-географической тематикой, однако тайные исследования убедительно доказали: золото - меньшее из богатств Паттхару; в недрах империи скрыты огромнейшие месторождения неонефти. В дело вступили транспланетные корпорации, продавившие через своих людей в Совете Альянса решение о необходимости прогрессивных изменений в жизни паттхарских аборигенов, до сих пор возделывавших свои поля при помощи плуга и пары волов. Разумеется, страдания безвестных арзайских крестьян мало заботили людей, с трибуны объявлявших, что в XXII веке недопустимо существование целых народов, не имеющих доступа к современной медицине и базовому образованию, но с чего-то ведь нужно начинать.
Активисты, одетые в тщательно продезинфицированные рубища из гипоаллергенных волокон, выходили на площади с плакатами "Нет дикому средневековью у нас под боком!" и разыгрывали сценки из жизни голодающих безграмотных арзайцев, у которых не было иных гражданских прав, кроме как появиться на свет. Партия феминисток несколько раз объявляла бессрочные голодовки в защиту прав женщин Паттхару, а экологи собрали симпозиум, на котором убедительно доказали, что вырубка лесов, непрерывно проводимая в империи Арзай по причине ее технологической отсталости, приведет к скорой экологической катастрофе. О том, что закономерным итогом контакта Альянса с империей станет научно-техническая революция, последствия которой для природы Паттхару будут куда серьезнее, ученые предпочли промолчать, ведь гранты на научную работу чаще всего выделяли транспланетные корпорации, интересы которых были весьма прозрачны.
Руфус Эли, как и любой турист на его месте, быстро пролистал страницы буклета, где рассказывалось, насколько сложен быть путь империи Арзай к свету цивилизации; в котором году новой эры была принята конституция государства; какой из генералов миротворческих войск Альянса помог нынешнему императору войти в столицу, Хармиллу, занятую в ту пору мятежниками, не желавшими отрекаться от темного дикого прошлого. Юношу не интересовала скучная история нового времени - он прилетел осмотреть сохранившиеся в городе храмы и дворцы. Хоть семью годами ранее здесь кипели бои, из-за которых половина Хармиллы выгорела дотла, культовые сооружения, если верить рекламным описаниям, прекрасно сохранились и в некоторых из них до сих пор проводили практически аутентичные религиозные ритуалы.
Сноска внизу успокаивающе сообщала, что во время жертвоприношений сейчас не используют настоящих животных и людей, поэтому красочные сцены кровопролития, ставшие визитной карточкой туристической отрасли империи - всего лишь разновидность театральных представлений. "Даже здесь - и то одни фальшивки! Быстро научились!" - промелькнула досадливая мысль: Руфус, в глубине души испытывавший неприязнь к выхолощенному современному миру, где люди действовали с истинно механической точностью и скучностью, отчаянно хотел почувствовать биение настоящей жизни, пройти по улицам, еще недавно пахнувшим кровью и смертью. Это было так непохоже на мирное, комфортное, скучное существование в мегаполисах Альянса! И вот - бутафорское жертвоприношение...
Девушка за стойкой все щелкала и щелкала по полупрозрачной клавиатуре, буклет, прихваченный из шаттла, был пролистан взад-вперед несколько раз, и юноша подумывал закатить скандал: впервые в жизни ему пришлось так долго торчать в терминале космопорта! Однако он смутно сознавал, что порядки на планете, где совсем недавно закончилась гражданская война, в которой друг друга убивали секирами и мечами, должны отличаться от обычных, и это заставляло его сдерживаться.
Наконец с документами все было улажено, ему вернули паспорт, визу, а затем девушка с немного смущенной улыбкой вручила господину Эли яркий флаер, где рядом со схемой столицы коротко перечислялись районы Хармиллы, куда туристам не следовало забредать без сопровождающих.
В терминале, построенном по типовому проекту, было тепло и светло, спокойный благожелательный голос диспетчера на транс-язе объявлял время отправления ближайших рейсов. За окнами же бушевала непогода - стена дождя скрывала даже ближайшие строения. Руфус преисполнился дурного предчувствия, и когда носильщик, подхвативший его багаж, простодушно пробормотал (с чудовищным акцентом): "Зря вы, господин, прилетели сюда в сезон дождей!", грубо прикрикнул:
-Не твое дело!
...Надо сказать, наш молодой турист вовсе не был грубым или заносчивым молодым человеком, и прислуга в доме Эли считала Руфуса милейшим юношей - полной противоположностью его отцу, Эли-старшему. В детстве он был тихим и болезненным мальчиком, получившим, как и большинство его сверстников, домашнее образование - в школы старого типа своих детей отдавали только люди творческие, не желавшие и не умевшие контролировать процесс обучения своих детей. Эли-старший, напротив, следил за единственным сыном в оба, и нанимал для него только тех учителей, рейтинг которых в общей базе данных не опускался ниже 75%. Но даже эти специалисты с лучшими рекомендациями Ассоциации Педагогов Альянса, вооруженные десятками дипломов об окончании курсов психологов, не смогли как следует сформировать в наследнике рода Эли лидерское начало. Раздел "Психофизиологические характеристики" общего аттестата безжалостно подтверждал это: показатели естественной агрессивности Руфуса едва-едва достигали нижней границы утвержденной нормы. Ни в одной своей поездке он не поспорил с экскурсоводом, не написал жалобу на персонал гостиницы, и не оценил работу такси ниже, чем на три звезды из пяти.
Но путешествие на Паттхару началось под несчастливой звездой: Руфус серьезно поругался с отцом, который считал, что после окончания университета сын уже достаточно налетался по миру - пора бы заняться делом. Напрасно Эли-младший доказывал Эли-старшему, что империя Арзай - жемчужина современного мира, своего рода живая окаменелость, и любой образованный человек обязан увидеть своими глазами подобный реликт. Напрасно ссылался на своего старого друга Стэна Макклоски, присылавшего потрясающие 3D-фотографии арзайской архитектуры - отец тут же заявил, что Стэн, в отличие от кое-кого, вовсе не ленивый дармоед, и на Паттхару полетел не как турист, а как волонтер благотворительной миссии, что и неудивительно: семья Макклоски бедна, как церковные мыши, только за образование заплатить и смогли!.. А вот кое-кому пора выкинуть из головы бредни и начать интересоваться бизнесом, которым ему рано или поздно предстоит управлять...
Стоило Руфусу вспомнить про этот разговор, как на душе стало еще гаже. Бессмысленный этот спор закончился тем, что он солгал отцу, будто на Паттхару летит не просто из любопытства, а ради изучения местной инфраструктуры: семья Эли занималась гостиничным делом и освоение новых территорий всегда было частью бизнеса. Конечно, Эли-старший не был дураком, и скептически отнесся к перспективе открытия гостиницы (или того лучше - развлекательного комплекса!) на планете, еще недавно выглядевшей, как мечта полоумного реконструктора, но его бестолковый наследник впервые проявил хоть какую-то бизнес-инициативу, и поездка, в конце концов, была одобрена.
Визу на Паттхару получить было не так уж просто - планета до сих пор относилась к категории "3F" - начальный период реформ, повышенная опасность, наличие локальных зон боевых действий (на окраинах империи Арзай до сих пор шли бои с варварами, не желавшими признавать себя частью Альянса), однако арзайцы убедили Совет, что Хармилла вполне пригодна для туризма: тут, в столице, располагалась база миротворцев и посольства Альянса, при которых, как грибы после дождя, возникли многочисленные представительства благотворительных фондов, обеспечивающих проведение медицинской и образовательной реформ. За последние пять лет ни одного случая гибели гражданина Альянса на территории Хармиллы зафиксировано не было. Посольство империи представляло на рассмотрение Совета одно прошение за другим, и в результате открытие планеты для частных лиц состоялось, хоть и с оговорками: туристическая виза на Паттхару оформлялась едва ли не в два раза дольше, чем обычно - требовалось согласование с военными, опасающимися провокаций со стороны радикалов-нигилистов и прочей публики, считавшей, что Альянс, посылая миротворческий контингент в империю, вмешивается не в свои дела.
Уверенность Руфуса в том, что поездка того стоила, блекла с каждой минутой: кривоногий тощий носильщик медленно тащил чемоданы по крытому переходу. На голову что-то капнуло: универсальные материалы перекрытия, видимо, создавались не для паттхарского сезона дождей - матовый пластик местами вздулся и покрылся зеленоватым налетом. Под ногами лежали растрепанные циновки явно местного производства - ничего лучшего для защиты ног путешественников от сочащейся отовсюду влаги персонал космопорта не придумал.
На шаттле вместе с Эли прибыло около двадцати человек - сотрудники дипмиссий и волонтеры. Должно быть, это была обычная для них поездка: никто не ругался, некоторые уже накинули на плечи специально припасенные плащи-дождевики, а сумки и чемоданы были аккуратно запаяны в полиэтилен. Руфус начинал чувствовать себя крайне глупо.
Стэн Макклоски встречал его у самого входа - в таком же нелепом дождевике до пят; румяный и несколько располневший с последней их встречи на вечеринке у общей знакомой по университету.
-Долго же вас держали! - сказал он, радостно улыбаясь. - Кто-то пытался провезти запрещенные лекарства?
-Понятия не имею, - отозвался Руфус, не скрывая раздражения. - Здесь все через задницу.
-Привыкай, это Паттхару! - с гордостью объявил Стэн и прибавил: - Зря ты приехал в сезон дождей...
-Если я еще раз услышу про сезон дождей, то убью кого-нибудь, - вспылил Руфус, но, затем, поняв, как глупо это выглядит, извиняющимся тоном сказал:
-Дорога выдалась тяжелой, я что-то не в духе. Где наше такси?
Стэн хихикнул, словно предвкушая хорошую шутку:
-Нужно немножко пройтись, у нашего таксиста нет лицензии на работу в космопорту.
Козырек здания плохо защищал от дождя, за время короткого разговора Руфус промок с головы до пят, окончательно пав духом. Водостоки не справлялись, под ногами хлюпало. Носильщик же с видом истинного философа достал откуда-то из-за спины небольшую складную конструкцию, на которую взгромоздил чемоданы, а сам по птичьи уселся на металлическое невысокое ограждение, втирая в десны какую-то зеленоватую пасту.
-Йорам, - пояснил вполголоса Стэн, заметив, как Эли с опаской рассматривает носильщика. - Недавно сертифицировали, все законно. В официальном описании сказано, что это тонизирующее антибактериальное народное средство из местного сырья.
-А на самом деле? - проницательно спросил Руфус.
-Легкий наркотик, - пожал плечами Стэн. - Дешевый и популярный. Если его запретить - народ возмутится, начнет массово нарушать закон, и полиция окажется завалена бесполезными заявлениями. Не так уж много радостей у простого арзайца, чтобы запрещать одну из них. Кроме того, йорам и правда полезен при воспалении десен. Пошли, пока твои вещи не унесло в ливнеотвод...
Они поплелись через пустынную автостоянку куда-то за пределы территории космопорта, обходя самые большие лужи ("Там могут быть промоины! Покрытие не рассчитано на здешний климат, но ходят слухи, что тендер провели второпях из-за сорванных сроков"). Руфус порывался спросить, почему Стэн не заказал лицензионное такси, но друг шел сквозь дождь уверенно и размашисто, видимо, ничуть не сожалея о своем решении и находя его единственно правильным.
Наконец они прошли сквозь небольшие ворота, символически перегороженные шлагбаумом-голограммой, и Руфус увидел, что там, на обочине, его дожидается ярко-желтая крошечная повозка, запряженная двумя козлообразными животными на тонких длинных ногах. Погонщик дремал, закутавшись в покрывало, мастерски сшитое из полиэтиленовых мусорных пакетов.
-Вот! - удовлетворенно объявил Стэн. - Баппи! Традиционное средство передвижения, аутентичнее не придумаешь!
-Ты уверен, что мы туда поместимся? - Руфус с недоверием осматривал колымагу, которая размерами уступала новомодной детской коляске, в которой его сестра Рейчел катала своих близнецов.
-Еще бы! Тут можно ехать даже вчетвером! - Стэн снова просиял от гордости, словно самолично изобрел баппи, а затем - сотворил уродливых донельзя животин, в нее запряженных. - Ты же хотел посмотреть на настоящую жизнь Арзай? Без поездки в баппи ты ничего об империи не узнаешь!..
-Спасибо тебе, конечно, - проворчал Руфус, забираясь в скрипящую повозку. - Но я бы предпочел знакомиться с паттхарскими чудесами постепенно. Почему бы для начала не заказать легальное такси с кондиционером? Разве тут их нет? Я читал, что автомобили и электромобили на Паттхару завезли еще пять лет назад...
Макклоски как-то странно покосился на него, усевшись рядом, и осторожно согласился:
-Да, у пятнадцати автопроизводителей есть лицензия на торговлю с Паттхару, и машины здесь есть... Но...
Тут он замялся: тема эта, очевидно, была скользкой.
-Что - но? - прямо спросил Эли. - Туземцы считают их порождением сатаны? Заливают в бензобак святую воду?
Стэн рассмеялся, но в смехе этом было что-то недоброе.
-Нет, что ты! Любой арзаец мечтает купить автомобиль! И святой воды здесь нет - тут волшебные свойства приписывают золоту и серебру, а их на всякую ерунду тратить не будешь. Просто уровень доходов местного населения не позволяет им приобрести даже выхлопную трубу. Личные автомобили есть только у самых богатых чиновников, но их, как ты понимаешь, вряд ли можно упросить встретить какого-то туриста в космопорту. Есть автомобили и у сотрудников посольств, да и у моего начальника имеется старенький Ланкастер...
-Но ты только что говорил, что существуют лицензионные такси!
-Существуют, а как же, - Стэн снова замялся. - Но ты должен понимать, что... При здешней беспокойной обстановке, когда никто не знает, чего ждать от местных чиновников, да и в самом Альянсе мнения по поводу здешних событий разделились...
Руфусу показалось, что уши ему заливает дождь - в голове звенит все сильнее, смысла в словах Макклоски все меньше.
-Ты совсем запутал меня, - взмолился он. - К чему ты клонишь?
-Информаторы, - вполголоса произнес Стэн, наклонившись поближе, хоть они и так сидели практически друг у друга на руках. - Все лицензионные такси - на прослушке, и водители отчитываются обо всем нашему военному атташе.
Эли относился к числу тех людей, которые за всю свою жизнь ни разу не вляпывались в серьезные неприятности с законом - и это он, разумеется, относил на счет своей законопослушности, подкрепленной здравомыслием. От слов друга у него на душе одновременно стало тревожно и гадко, словно кто-то прилюдно усомнился в его порядочности. Даже возмущение из-за самого факта прослушивания разговоров, походящего на цитату из дрянного ретро-детектива, несколько поблекло на фоне противоречивой досады.
-Но я не собираюсь нарушать здешние правила! - возразил он с некоторой обидой. - С чего бы кому-то подозревать меня? Я люблю хорошо поесть, побродить около старых зданий, запостить десяток фото на своей странице в Майнд-линке. Какое дело до этого атташе, консулу или еще кому-либо?
-Руф, не бери в голову, - растерянно забормотал Макклоски, без труда уловивший, что его слова задели приятеля за живое. - Не надо мне было тебе это вот так прямо говорить... Я совсем забыл, что ты впервые на Паттхару и не знаешь, как здесь все устроено. Мы, экспаты, варимся тут в одном, чертовски тесном котле, и позабыли, что такое нормальная жизнь, когда никому до тебя нет дела. Но... как бы тебе объяснить-то... Видишь ли, в империи любому человеку - даже самому мирному и тихому - невозможно прожить и пару дней без того, чтобы не совершить что-то предосудительное... Это такое место - оно не оставляет никого в покое. К черту! Я зря затеял этот разговор. Ты сам увидишь: несмотря ни на что, Хармилла прекрасна, а все остальное - ерунда. Вот только сезон дождей, будь он неладен...
-Придется поверить тебе на слово, - недовольно отозвался Эли, тщетно пытавшийся рассмотреть хоть что-то за сплошной стеной дождя. Повозка двигалась куда быстрее, чем можно было предположить, глядя на нескладных козлообразных тварей, но и подпрыгивала куда сильнее, разбрызгивая грязную воду во все стороны. Только по гортанным крикам, раздающимся то слева, то справа, можно было угадать, что по дороге движется кто-то еще. Приглядевшись, Руфус увидел темные силуэты каких-то причудливых сооружений, нависавших над дорогой словно застывшие морские волны. Кое-где моргали пятна разноцветного света - должно быть, фонари. Панфон Эли последней модели автоматически перенастроился в космопорту на местную систему исчисления времени, и в скобках рядом с цифрами поэтично пояснялось - "предвечерье". Но из-за непогоды казалось, что на город давно опустились сумерки.
-Если хочешь - можешь остаться в гостинице, - неуверенно произнес Стэн. - Но я буду очень рад, если ты погостишь у меня. Коттеджи для волонтеров не так хороши, как гостиница, но...
Договорить он не решился, и вновь Руфус поежился, подумав о том, что гостиница для инопланетных туристов наверняка находится под пристальнейшим наблюдением - военного управления, посольства, черта лысого!..
-Я переночую у тебя, дружище, - вслух сказал он. - Голова трещит после перелета. Есть хоть какой-то шанс, что завтра дождь не будет лить хотя бы пару часов?
-Всякое случается, - повеселел Макклоски. - Я взял отгул на пару дней, и постараюсь показать тебе хотя бы малую часть Хармиллы. Начнем, пожалуй, с храмового комплекса Ашшур. Это что-то невероятное! Если наш пропуск в подземелья подпишет кто-то из чиновников столичной управы - твой мир никогда не останется прежним!
Теперь разговор принял привычный оборот - Руфус десятки раз слышал подобные обещания, и любил предвкушение чуда, появляющееся у него перед знакомством с древними сооружениями, впитавшими в себя дух истории. Ни один фильм, ни одно 3D-фото не передавали того, что можно было почувстовать, коснувшись рукой старого камня или выцветшей фрески. Эли-старший не позволил когда-то сыну сдать экзамены для поступления на космоисторический факультет, и иногда Руфусу казалось, что в тот раз стоило пойти наперекор воле отца.
Коттедж, где жил Стэн, находился в квартале, сплошь заселенном волонтерами Альянса. Стоило въехать на территорию волонтерского городка, как потоки мутной воды под ногами исчезли, а свет фонарей стал ярче. Здесь была оборудована современная система водостоков и ливневой канализации, которая хоть и выходила частенько из строя, однако спасала улицы от подтопления, работая на пределе своих возможностей. Автономные генераторы обеспечивали городок теплом и светом. Несмотря на то, что Руфус прилетел на Паттхару за экзотикой и атмосферой древней империи, простые дома волонтеров, напоминавшие небогатые пригороды его родной планеты, внезапно показались ему уютнейшим местом в мире: все-таки он выбился из сил и едва держался на ногах.
Ничего толком не рассмотрев, и даже не выпив перед сном положенную для космотуриста дозу имунностимуляторов, он заснул, едва только лег на кровать.
Разбудил его сигнал панфона - как и многие люди, зависящие от своих гаджетов, Руфус после достижения совершеннолетия прошел операцию по вживлению в мозг микрочипа, который не только обеспечивал безопасность всех его аккаунтов в сети, которую по старой памяти до сих пор называли интернетом, но и выполнял низшие функции вроде контроля температуры тела или приема сигналов будильника. В комнате было светло, и, выглянув в окно, Руфус убедился, что погода сегодня выдалась куда лучше вчерашней - наконец-то Хармиллу можно было рассмотреть, пусть даже из окон волонтерского городка вид открывался не самый живописный.
За аккуратными глянцевыми крышами коттеджей виднелись ряды высоких колонновидных деревьев, а за этой живой стеной - зеленые стены старых домов, расположенных чуть выше, на холмах. Сначала Руфусу показалось, что зелень - остатки облупившейся краски, но, приглядевшись, он понял, что строения покрыты ярким мхом. Из-за влажности лишайники и мхи произрастали здесь повсюду, становясь насыщенно-зелеными в сезон дождей, а затем выгорали под жаркими лучами летнего солнца, превращаясь в багрово-алые узоры.
Многие дома стояли на каменных сваях, а некоторые, соединяясь с соседними, образовывали мосты через улицы. Здесь не любили углов - в углах, согласно местным верованиям, могли поселиться демоны, оттого строения в большинстве своем имели округлую форму, сверху увенчиваясь многоярусной расписной крышей. Это придавало городу обманчиво сказочный вид, и Руфус вспомнил, как в детстве любил рисовать похожие дома - до принятия Паттхару в Альянс на главных улицах Хармиллы были установлены скрытые камеры, и прямую трансляцию красочной варварской жизни нередко покупали для показа на больших экранах в публичных местах, наравне с видеокомпиляциями "Жизнь заповедников" и "Самые красивые водопады трех планет". Хармилла была ожившей фантазией детства Эли, вот только теперь вдали, над старыми домами, виднелись недостроенные небоскребы, вокруг которых в воздухе кружила техника - столица обзаводилась современным бизнес-центром.
Стэн встал намного раньше приятеля, и успел побывать в городской управе.
-Нужно было занять очередь, - сказал он, упав без сил в кресло. - Управа начинает работать в час Дракона, но приходить нужно с рассветом. Многие крестьяне, приехавшие подавать прошения, ночуют у ворот, и в часы приема, когда ко входу подтягиваются горожане, даже с аккредитацией второго уровня пробиться к нужному чиновнику невозможно.
-Очередь? - только и спросил Руфус. - Разве тут нет автоматизированных систем выдачи документов?
-Чиновники перегрызут нам горло, если мы попытаемся модернизировать их сферу деятельности, - махнул рукой Макклоски. - Над отдали на откуп образование и медицину, мол, справьтесь сначала с этим. Еще не скоро придет время, когда империя позволит хотя бы мизинцем коснуться своих любимых детей - административных служащих. Для того, чтобы автоматизировать систему, нужны базы данных, а на сбор такого объема информации выделить деньги из бюджета пока невозможно... и десятки подобных причин тебе назовут, стоит только открыть рот и спросить, отчего любой клочок бумаги должен заверить государственный нотариус, а каждую подпись нотариуса должен проверить специальный чиновник. В этой империи, Руфус, не было рыцарей и драконов - одни только чиновники, пожирающие друг друга... Вернемся к делу! Твой пропуск в подземелья Ашшур подписан, но действителен он со второй половины дня.
-Тогда посмотрим что-нибудь другое, - пожал плечами Руфус, решив про себя, что проще принимать все россказни друга, как должное, не задавая вопросов и не пытаясь разобраться, отчего все устроено так, а не иначе.
-Твой отец позвонил мне с утра, - вдруг сказал Стэн, словно разговор с Эли-страшим был делом само собой разумеющимся. - Он расспрашивал, спокойно ли тут, и сказал, что ты приехал осмотреть здешние увеселительные заведения, чтобы понять, можно ли вложить деньги в развитие вашего дела на Паттхару. Просил, чтобы я помог тебе и показал лучшие места столицы. Милейший человек. Честно сказать, раньше я его побаивался, но вообще-то приятнее старика еще поискать. Жаль, что ты меня не предупредил заранее - я бы составил список, - но неподалеку имеется несколько заведений с хорошей кухней. Можно начать с них.
От досады Руфус скрипнул зубами: поездка окончательно перешла в разряд провальных. После слов Макклоски тень отца словно встала за спиной Эли-младшего и принялась неотрывно наблюдать за тем, что тот набирает на виртуальной клавиатуре своего панфона. Но объяснять это Стэну не хотелось: в самом деле, что мог понять из этой невнятной семейной драмы человек, вынужденный из-за бедности своей семьи третий год работать волонтером на самой опасной из планет Альянса? Что кто-то может испытывать недовольство, прогуливаясь на деньги отца по лучшим ресторанам столицы?..
-Да, конечно, - вслух сказал он, покорно положив панфон в карман. - Заодно и позавтракаю. Что из здешнего меню опасно заказывать?..
Дождь слабо моросил, и универсальные ботинки Руфуса сегодня промокли не сразу. Дорога к заведению, выбранному Стэном в качестве первого объекта бизнес-исследования, была не так уж близка, и Эли успел немного повеселеть, рассматривая город.
Квартал волонтеров располагался неподалеку от самой богатой части Хармиллы, поэтому люди, которые встречались на пути Руфуса, оказались совершенно не похожи на того беднягу-носильщика, доселе олицетворявшего в глазах туриста весь народ Паттхару.
Кожа носильщика была едва ли не серого цвета, здесь же все, как на подбор, были белокожи, вызывая в памяти что-то настолько нежное и мягкое, как сахарная вата; носильщик был невысок, а жители богатого района смотрели на Руфуса сверху вниз с легкой полуулыбкой. Губы у паттхарцев казались чуть сиреневыми, матовыми, бархатными, и в пепельных волосах угадывался фиолетовый подтон.
Мужчины были одеты, как это принято в больших городах других планет Альянса - такие же свободные брюки из эковолокна, как у самого Эли, такие же демонстративно-простые однотонные футболки. Вот только длинные волосы иной раз были собраны в пучок и заколоты роскошными золотыми шпильками, или вместо универсальной обуви на ногах у прохожих виднелись расшитые искрящимся узором туфли на толстой деревянной подошве - единственном спасении ног от вездесущей сырости.
Немногочисленные женщины, увиденные Руфусом, одеты были далеко не так современно: длинные многослойные наряды из струящейся нежной ткани; пепельные косы, перевитые золотыми и серебряными цепочками; на шеях - настоящие воротники из золотого кружева, из-за которых голову нужно держать прямо и гордо. Однако встречаться взглядом с Руфусом женщины избегали, и восхитительные ресницы опускались так низко, словно красавицы засыпали на ходу, едва заметив впереди чужака.
-Не рассматривай местных так открыто! - шепнул Стэн. - Особенно - женщин. И не вздумай фотографировать!..
-Почему? - искренне удивился Руфус, уже доставший панфон. - Везде, где я бывал, аборигены любят показать себя, попасть в фотоотчет... В конце концов, как иначе остальные узнают об их культуре?
Но, по всей видимости, паттхарцы придерживались других взглядов. Стэн смтрел серьезно, даже чуть встревоженно, и путано объяснял что-то насчет уважения, которого очень легко лишиться, а после этого уже ничего не исправить.
-Уважение? - Руфус был озадачен. - К кому? К нам, что ли?
-Да нет же, - разгорячился Стэн, понижавший голос теперь с заметным усилием над собой. - К женщинам! Видишь ли, в империи у женщин очень уязвимое положение. Стоит только местному обществу решить, что дама оскорблена, и за честь ее никто не вступился - она переходит в низшую бразму, а это очень тяжелое наказание.
-Бразма? Это что-то вроде древних каст? - уточнил Руфус. - Разве это законно? Они же вступили в Альянс, и все эти архаичные правила должны были исчезнуть. По крайней мере - среди просвещенных людей, а здесь, как я вижу, богатые кварталы.
-На словах бразмы упразднены, но на деле... Потом объясню, об этом не стоит говорить среди улицы. Просто поверь на слово: у этих красоток могут случиться большие неприятности из-за того, что ты на них пялишься. Наш фонд пытался помочь нескольким таким женщинам - и дело едва удалось уладить мирно, пришлось вмешаться и консулам, и атташе, только чтоб нас не выдворили из империи. Девчонок тех все равно забрали в публичный дом, где они и сгинули. Не шути с этим, Эли.
Голос приятеля зазвучал как-то очень напряженно, и Руфус подумал, что, наверняка, у Макклоски был какой-то личный интерес в тех историях - он до сих пор винит себя за то, что фонд потерпел поражение в борьбе за тех женщин. Эли попытался принять поближе к сердцу беды аборигенов, которые сами себя истязали какими-то глупыми старыми законами, но так и не смог проникнуться: слишком чуждыми казались ему высокомерные паттхарцы с их нелепыми предрассудками. Зато волнение Стэна чувствовалось так остро, словно тот излучал электрические разряды, и панфон после некоторых сомнений был все-таки спрятан подальше.
Ресторан, выбранный для первого знакомства с миром увеселений Хармиллы, оказался уютнейшим местом, и куда больше напоминал богатый частный дом, хозяева которого не столько ждут гостей, сколько прячутся от них: изящнейшее строение затаилось в огромном саду, где журчали небольшие фонтаны, прогуливались птицы с пестрым оперением и мелодично гудели на ветру фонарики особой конструкции.
-"Джезу" - одно из тех заведений, куда заглядывают и экспаты, и местные, - пояснил Макклоски, снимая свои ботинки сразу за калиткой. - Да-да, тут положено ходить босиком - дорожка вымощена специальным деревом, как и полы. Очень приятная штука, еще и ароматическая...
Руфус осторожно ступил босой ногой на дорожку и ему показалось, что он идет по теплому бархату. Паттхарцы знали толк в удовольствиях.
Стэн хотел было рассказать что-то о владельце ресторана, но, заметив, что Руфус не слишком внимательно его слушает, смолк, так и не сообщив другу, что хозяин "Джезу" - один из изворотливейших столичных прохвостов, работающий как на службу безопасности империи, так и на военных Альянса. Простодушный Руфус был очарован манерами этого господина, вышедшего встретить гостей ко входу, и чуть позже сказал Стэну, что лучшего транс-яза не слыхал даже в пятизвездочном отеле на Шуторкане - известном межгалактическом курорте.
-Мне начинало казаться, что здесь сплошь одни дикари, - заметил он, сканируя меню панфоном, чтобы выбрать наиболее безопасное блюдо.
-О, ты плохо представляешь себе Арзай, - вздохнул Макклоски. - Многие здесь адаптировались к новым порядкам даже лучше, чем нужно.
Не успел он объяснить, что имеет в виду, как господин Гириш, хозяин "Джезу", снова заторопился ко входу, навстречу новому гостю. Судя по тому, как низко он кланялся и как громко благодарил за честь, оказанную его заведению, новоприбывший был очень важным человеком, и Руфус, забыв о советах Стэна, немедленно уставился на посетителя, наделавшего столько шума.
То был великолепный в своем роде туземец, пусть даже и не отличавшийся высоким ростом. Внешний вид его впечатлил бы даже Эли-старшего, придерживавшегося очень строгих взглядов в отношении одежды. На паттхарце был прекраснейший деловой костюм, наверняка купленный где-то за пределами планеты; светлые волосы коротко острижены вопреки местным традициям, и уложены волосок к волоску. Если бы не своеобразный оттенок кожи и глаз, этого господина можно было бы принять за высокопоставленного сотрудника консульства, или же за бизнесмена, прилетевшего сюда наводить мосты с местными жителями - то есть, за кого-то вроде самого Руфуса, будь Руфус тем сыном, которого хотел бы в нем видеть Эли-старший.
Впрочем, если приглядеться, местного уроженца в элегантном господине выдавала не только пигментация волос и кожи: ладони его были расписаны какими-то сложнейшими кружевными узорами, как и ступни босых ног, а на пальцах рук поблескивали тонкие золотые колечки, по две-три штуки на каждой фаланге. Паттхарец выглядел молодо - Руфусу показалось, что ему не более тридцати пяти лет - и единственное, что портило его красивое лицо - чуть кривоватая верхняя губа, казавшаяся немного вздернутой, словно новоприбывший собирался над чем-то посмеяться.
Будь Руфус чуть осведомленнее, то знал бы, что небольшая неприятность с губой у важного гостя - последствие многочисленных пластических операций. Лучшие хирурги Альянса не смогли полностью избавить паттхарца от шрамов, полученных семь лет назад, во время боев за Хармиллу, хотя платил он по-королевски щедро: следы от ран этих будили в нем дурные воспоминания, а кому же приятно вспоминать дурное каждый раз, когда смотришь на себя в зеркало?.. Достаточно того, что оно является во снах каждую ночь...
-Не смотри на него, - едва слышно прошипел Стэн, чье беспокойство возросло многократно с той самой поры, как он увидел нового посетителя "Джезу".
-Кто это? - Руфус невольно косился на паттхарца, вызвавшего очевидный переполох что у обслуги заведения, что у Макклоски.
-Это Ашетош, советник одного из министров, - Макклоски ерзал и вздрагивал, словно опасаясь, что гость поймет: его обсуждают.
-На вид вполне цивилизованный парень, - преувеличенно легкомысленно заметил Руфус, из чувства противоречия теперь постоянно поглядывавший в сторону советника Ашетоша.
Стэн поперхнулся, услышав эти слова, и принялся было что-то предостерегающе шептать, как вдруг господин Ашетош, повстречавшись взглядом с Эли, приветливо кивнул, а затем жестом пригласил молодых людей за свой стол. Разумеется, отказываться от такого предложения было бы сущим безумием: и с точки зрения Руфуса, испытывавшего жгучее любопытство, и с точки зрения Стэна, много слышавшего о советнике и его злопамятности.
Ашетош Киру пользовался странной славой: знатные арзайцы не любили его, поскольку считали выскочкой - да так оно и было, появился на свет будущий советник где-то средь столичных трущоб; бедные жители Паттхару, не отличавшиеся долгой памятью, боготворили Ашетоша - как живое доказательство того, что сметливость и удача могут вознести к вершинам власти даже самого ничтожного человека. Представители Альянса в свое время посчитали, что Киру - весьма прогрессивный молодой человек, стремящийся познать цивилизацию в полной мере, и пропагандирующий ценности Альянса среди своих соплеменников - оттого и поддержали его в смутное время. Впрочем, свою ошибку они быстро осознали и в дальнейшем относились к советнику, как он того и заслуживал - с осторожностью и опаской.
О юности своей Ашетош никогда не вспоминал и люди, узнавшие его поближе, быстро понимали, что им не стоит любопытствовать. Даже самые наивные гости Паттхару, пообтесавшись, понимали, что путь из трущоб во власть не может быть чистым и достойным.
Доподлинно известно в широких кругах было то, что во время революции, когда прежний император призвал в столицу варваров с окраин империи, чтобы не допустить слияния Паттхару и Альянса, Ашетош, несмотря на свою молодость, был доверенным лицом главного судьи Хармиллы. Кто-то говорил, что Ашетош возвысился обманом, кто-то шептал, что юноша слишком красив и пользуется этим без зарения совести - ибо откуда совесть у того, кто родился в нищете?..
В смутные времена,, накануне присоединения к Альянсу император признал судью изменником, но хитрый лис, предупрежденный тайными доброжелателями, успел сбежать, надежно припрятав архивы.
К несчастью для Ашетоша, во время побега этого вышло так, что судье пришлось выбирать - бежать одному, или же рискнуть собой ради спасения помощника, и чиновник этот, будучи человеком разумным, выбрал первое, понадеявшись, что Ашетоша прикончат в пылу уличных боев. Однако варвары изловили помощника судьи живьем, после чего попытались принудить, чтобы тот рассказал, где судья оставил свое добро и куда подался. Храбрецом себя будущий советник никогда не считал, однако понимал, что стоит ему рассказать все, что от него требуется - и его шкуру прибьют над городскими воротами, а голову насадят на копье.
Ашетошу повезло - варвары успели разве что потаскать его по мостовой, привязав к лошади, да еще одному и них не понравилось, как юноша улыбнулся - и под руку разгневанному воину попалась кувалда, которой обычно забивали стойки для походных палаток - пачкать свой меч он посчитал излишним. Именно той кувалдой будущему советнику выбили зубы, при этом порядком изуродовав лицо - как уже говорилось, все достижения пластической хирургии Альянса впоследствии не смогли сгладить последствия этой неприятнейшей истории.
Чуть погодя Хармиллу взяли штурмом бойцы Альянса, а император отрекся от трона в пользу своего двоюродного брата, придерживавшегося более глобалистских взглядов. Беглый судья вернулся, и, будучи человеком в меру благодарным, отыскал своего верного помощника - тот очутился в одном из полевых госпиталей, развернутых под Хармиллой. "Родной сын не сделал бы ради меня того, что сделал ты", - так было сказано Ашетошу, и тот сделал вид, что забыл, что произошло тогда на улицах Хармиллы, объятой пламенем.
В пору, когда сменяется власть, прежним опальным чиновникам нужно ловить удачу за хвост - вот и господин судья вернул себя прежнюю должность, приблизив к себе верного Ашетоша еще более. Люди из Альянса в ту пору искали, на кого в империи можно опереться - и судья пришелся им по нраву, тем более, что его молодой помощник схватывал все на лету и отличался такой услужливостью, что ему прощалось даже изуродованное лицо.
Вскоре судья переехал в особняк побольше, затем получил новый титул - "доверенное лицо империи", которым ныне награждали тех, кто проявил особую верность новой власти. А еще через пару лет на рассмотрение императору были поданы документы, в которых убедительно доказывалось, что все это время доверенное лицо брало взятки, хитростью записывало на своих дальних и близких родственников земельные угодья, предавалось разнообразнейшим порокам и шпионило в пользу Альянса чуть более рьяно, чем это следовало разумному паттхарцу, помнящему, что чужаки со звезд - все-таки чужаки.
Документы эти, конечно же, подготовил Ашетош.
С той поры прошло четыре года, и за это время господин Киру упрочнил свое положение, в отличие от многих других счастливцев, вознесенных революцией к самом солнцу, но ослепших от собственного везения. Человек, которому удалось не подавиться насмерть своими собственными зубами, становится осторожен. Ашетош обладал воистину звериным чутьем на опасность, и всегда останавливался за полшага до края пропасти и никогда не упускал возможности подтолкнуть в спину тех, в ком видел опасность для себя. Должность советника при министре, которую он получил около года назад, могла показаться не столь высокой, но все в Хармилле знали, что влияние господина Киру не зависит от того, как называется пост, который он решил занять. За семь лет нового порядка сменились десятки министров, но Ашетош ни разу не оказался в опале, переходя из одного ведомства в другое, ничего не теряя и продолжая оставаться в тени. Знатные арзайцы видели в этом дерзость и интриганство, бедные - скромность и честность.
Народ любил Ашетоша, и советник знал цену этой слепой и переменчивой любви. Он избежал соблазна отречься от старых порядков в то время, когда опьяненные новшествами чиновники наперебой клялись в верности Альянсу, впопыхах решив, что источник власти - в руках пришельцев, и ее они будут раздавать тем, кто ниже склонится. Ашетош проявлял исключительную любезность в общении с представителями Альянса, но при этом не забывал демонстрировать свое намерение оставаться истинным паттхарцем - он знал, что придет время, и люди, раньше смеявшиеся над закоснелостью, сочтут это добродетелью. Так и вышло: эйфория схлынула на второй или третий год после государственного переворота, и простые жители Паттхару поняли, что с небес к ним спустились отнюдь не добрые всемогущие боги, да и реки не наполнились молоком и медом. Теперь тех, кто слишком быстро перенял новые обычаи, позабыв свое имперское прошлое, шепотом называли предателями. А господин Киру, никогда не смывавший с рук священные знаки старых богов, всегда приводился в пример, как человек достойный, помнящий свои корни - даром, что при ближайшем рассмотрении корни эти уходили в кварталы публичных домов Хармиллы.
И при всем этом, именно Ашетоша всегда называли в числе первых, когда речь в Совете Альянса заходила о наиболее перспективных политиках Паттхару - хоть сам он говорил о себе лишь как о чиновнике, желающем преданно служить своему государству. Бедняки Хармиллы славили его имя, пересказывая друг другу эти скромные речи, забывая о том, что дом Ашетоша - один из самых роскошных в столице, а одна пуговица с его костюма стоит столько же, сколько пять хижин в бедном предместье.
...Руфус Эли, впервые увидавший Ашетоша, не знал ровным счетом ничего из вышеизложенного, но чувствовал неодолимое, магнетическое влечение к этому человеку, словно предчувствуя, что знакомство сыграет роковую роль в его жизни. Советник едва заметно улыбнулся ему - на Паттхару широкие улыбки считались уделом простолюдинов - назвал себя, и предложил разделить трапезу, раз уж им довелось очутиться в "Джезу" одновременно.
-Я прилетел с Земли-3, - принялся объяснять Руфус, испытывая необъяснимое волнение. - Мое имя - Руфус Эли, я всегда мечтал побывать на Паттхару... А это мой друг, Стэн. Он работает здесь в одном из фондов...
-Стэн... Макклоски? - с едва заметным акцентом уточнил Ашетош, переведя взгляд своих темных, с лиловой поволокой глаз, на приятеля Руфуса. - Фонд "Здоровье Галактики", если я не ошибаюсь?
То, что советник министра знает имя безвестного волонтера какого-то фонда, показалось Эли весьма положительным знаком - "Надо же, как госслужащие здесь внимательно относятся к работникам благотворительных миссий Альянса!..", - а вот Стэн тут же покрылся красными пятнами, словно его внезапно одолела крапивница.
-Присаживайтесь, присаживайтесь, - тем временем, говорил Ашетош. - Я буду рад, если сумею хоть немного улучшить ваши впечатления от Хармиллы. Не вполне удачно выбран сезон для поездки, но вам, должно быть, об этом много раз говорили... Дожди, сырость - все это может скрыть от ваших глаз красоту Арзай. Не сочтите за праздное любопытство - что именно вы хотели осмотреть в столице?..
И Руфус, не заметив, как это вышло, выложил советнику едва ли не всю историю своей жизни. Ашетош казался ему самым приятным человеком изо всех его знакомых - он так внимательно слушал, так мягко и вежливо задавал вопросы, что удержаться от внезапных откровенных признаний было решительно невозможно. Стэн наступал на ногу приятелю, незаметно дергал на рукав - но тот продолжал говорить, глядя на господина Киру, словно зачарованный. Официанты подносили все новые блюда, повинуясь едва заметным знакам советника, стол ломился от лучшей еды, что имелась в "Джезу", а Руфус, рассеяно отложив вилку, продолжал рассказывать о какой-то ерунде, случившейся с ним пять лет тому назад - и в спокойном лице Ашетоша ничто не указывало на то, что он считает эти подробности жизни нового знакомца излишними.
Беседу прервало появление в ресторане некого семейства, явно искавшего встречи с Ашетошем - наверняка, он сам и назначил это свидание, о сути которого Стэн, будучи человеком мало-мальски опытным, догадался почти сразу: родители в лучших нарядах и их юный сын, едва скрывающий волнение.
-Руфус, нам следует идти за наш стол, - настойчиво прошипел он. - Господину Ашетошу нужно поговорить с этими людьми один-на-один. Слышишь?
И Эли с неохотой смолк, позволяя себя увлечь обратно, за столик, где их уже дожидалось остывшее вино с пряностями.
-Но ведь этот парень, Ашетош, сам пригласил нас за свой стол. Мы могли бы познакомиться еще и с теми ребятами, - недовольно проворчал он.
-Эти ребята пришли к советнику по семейному вопросу, - Стэн сыпал в свое вино ароматную смесь, подававшуюся вместе с чашами и всем своим видом показывал, что больше покидать свое место не сбирается. - И любой паттхарец понял бы, что надо отойти в сторонку.
-Что за семейный вопрос? - Руфус уже научился подмечать перемены интонаций в голосе друга, означавшие, что речь идет о каких-то весьма своеобразных местных традициях.
-Ты точно хочешь это знать? - вздохнул Макклоски, с неподдельной мукой бросив взгляд в сторону Ашетоша, который с невозмутимым видом принимал какие-то подношения и чуть заметно кивал в ответ на нижайшие поклоны.
-А зачем я, по-твоему, сюда приехал? - недовольство все еще звучало в голосе Эли. - Посмотреть на достопримечательности, в конце концов, можно в онлайн-панорамах!
-Я думал, ты приехал для того, чтобы составить бизнес-план, и решить, стоит ли здесь открывать пару-тройку гостиниц "Эли", - не удержался Стэн от подколки. - Ладно, объясняю: здесь, на Паттхару, испокон веков существует традиция, связанная с пристройством младших сыновей. Семьи здесь чаще всего чертовски многочисленны, и даже у зажиточных арзайцев иногда возникают проблемы с тем, чтобы найти каждого наследника теплый уголок. В давние времена эта традиция была прямолинейна и груба - мальчиков просто дарили тому богачу, на покровительство которого семейство рассчитывало в своих делах. Позже, для соблюдения приличий, таких покровителей стали называть восприемниками - якобы добрый человек усыновляет пару-тройку юношей для того, чтобы помочь клану, неспособному поднять на ноги всех своих детей.
-Дарить? В смысле... - Руфус невольно повернулся к столику Ашетоша, чтобы получше разглядеть суетящихся перед Ашетошем людей.
-Во всех смыслах, - буркнул Стэн.
-Разве это не пртивозаконно?
-Помогать семьям менее богатых сограждан, принимая на себя воспитание нескольких мальчиков посмазливее? Попробуй-ка объясни, что в этой традиции дурного, прежде чем начать раскачивать гражданских активистов для борьбы с ней, - вздохнул Макклоски.
-И что же - Ашетош согласится? - недоверчиво спросил Эли, слабое возмущение которого быстро перешло в любопытство.
-Этот приятный парень? - насмешливо отозвался Стэн, откровенно передразнивая приятеля. - Разумеется, раз уж он назначил им встречу. Понимаешь ли, традиция паттхарского восприемствования настолько спорна, что даже местные понимают, насколько это все неприглядно с точки зрения закона и морали. Оттого процедура передачи таких юношей-подарков всегда производится в публичных местах, чтобы никто потом не подал судебный иск, обвинив бывшего покровителя в похищении и принуждении. Ты, я, господин Гириш и его работники - все мы - свидетели того, что передача мальчика происходит на сугубо добровольных основаниях, и все чертовски рады происходящему.
Юноша, о котором сейчас, по сути, шел разговор, и вправду был весьма хорош собой: лет семнадцати, более темноволосый, чем остальные арзайцы, которых видел сегодня Руфус. Он волновался, но изо всех сил сохранял бесстрастное выражение лица. Руфус не мог отвести от него взгляда: что-то особое, порочно-манящее теперь виделось ему в чертах лица того, кто предназначался в дар Ашетошу. Сам советник выглядел все так же: спокойный, утонченный, вежливо и светски улыбающийся - его так легко было представить на торжественных приемах, которые устраивал иногда Эли-старший!..
-Но почему мальчики?.. - пробормотал Руфус, пытаясь разобраться, какие же чувства у него вызывает это странное зрелище, одновременно отвратительное и притягательное.
-Потому что с девочками все куда сложнее, - тут же ответил Стэн. - Внебрачные дети, невозможность выдать замуж опозоренную дочь... То, что для этого паренька станет карьерной ступенькой, для девчонки будет концом жизни - к женщинам на Паттхаре относятся куда строже. Позор - это верный путь попасть в низшую бразму - а это пожизненный приговор и самой женщине, и ее будущим детям. Женщина на Паттхаре либо добропорядочная жена, либо до конца жизни принадлежит кварталу публичных домов. Этот мальчик... Ашетош поможет ему найти место секретаря в одном из министерств, а его семья получит выгодный контракт или продвижение по службе для кого-нибудь из мужчин. Гнусность, но искоренить ее удастся нескоро.
-Гнусность, - рассеянно повторил Эли. - Но ведь они, наверное, привыкли и не видят в этом ничего ужасного?
Макклоски хотел было ответить, но затем смолчал, сжав губы: ему явно не нравилось, как приятель относится к увиденному.
Его дурные предчувствия начали оправдываться куда раньше, чем того можно было ожидать. Едва только договор между советником и его гостями был утвержден, как Ашетош, не утруждая себя многословными объяснениями, сообщил, что торопится, оттого не может пригласить гостей за свой стол.
-Жду вас в своем доме, как было условлено, - бросил он, и просители торопливо попятились к выходу, кланяясь на ходу. По кислому лицу главы семьи было заметно, что краткий ответ чиновника он посчитал плохим предзнаменованием, однако причин произошедшего не понимает и боится рассердить советника еще сильнее. Руфус видел, как в дверях он отвесил сыну подзатыльник, видимо, решив, что советнику не понравилось что-то в поведении юноши.
-Господин Эли! - раздался громкий спокойный голос Ашетоша. - Надеюсь, вас не затруднит еще раз присесть за мой стол? Уверяю вас, навязчивость не в моих правилах, но мне показалось, что мы не договорили. Я тороплюсь - надеюсь, вы простите меня за невежливость, происходящую из этой торопливости?..
-Твою мать, - мрачно буркнул Стэн, откладывая столовые приборы. - Что за черт меня дернул прийти именно сюда именно сегодня?..
Но Руфус уже шел к столу советника.
-Вы что-то говорили о том, что желаете осмотреть город, - по едва заметному знаку Ашетоша прислужники разлили остатки вина по толстостенным бокалам черного стекла. - Я хотел узнать - не возникло ли у вас с этим каких-либо проблем, которые я мог бы помочь решить?
-Нет-нет, все отлично устроилось, - начал было Макклоски, но Руфус почти одновременно с ним произнес:
-Мы пока что получили разрешение на осмотр только одного храма, да, Стэн?
-Могу ли я посмотреть документы? - тонкая холеная рука, поблескивающая золотыми нитями тонких колец, протянулась к Макклоски.
-Да, конечно, - покорно ответил тот, поняв, что спорить бессмысленно.
Ашетош быстро пробежался взглядом по бумаге, облепленной печатями вперемешку с метками-голограммами, и, не поворачивая головы, что-то произнес на местном наречии. Гириш, появившись словно из ниоткуда, подал ему старомодные письменные принадлежности - чернильницу, украшенную крупными камнями, и черно-зеленое перо.
-И снова приношу вам извинения - на этот раз за сентиментальную любовь к осколкам прошлого, - с усмешкой произнес Ашетош, легкими росчерками прибавляя пару строчек. - Увы, мы, арзайцы, безнадежны - по крайней мере, мое поколение. Однако постараюсь быть полезен гражданам Альянса, чем смогу. Вот, держите, господин Эли. Теперь вы можете посещать любые исторические достопримечательности Хармиллы в любое время дня и ночи. Просто предъявляйте эту бумагу любому человеку, которого найдете при храме, и показывайте мою подпись.
-Но это всего лишь подпись, - с немного растерянной улыбкой произнес Руфус, повертев в руках бумагу-пропуск.
-Да, моя подпись, - согласился Ашетош, чуть приподняв брови, словно не до конца понимая смысл услышанного.
-Я хочу сказать... Здесь же нет никакого матричного кода, - Эли, понимая, что сказал что-то странное по меркам советника, с трудом подбирал слова. - Нет голограммы, нет лазерных знаков... Неужели простой подписи достаточно? Ее же можно легко подделать!
-Подделать мою подпись? - брови советника поднялись еще выше, а затем он тихонько рассмеялся. - Ах, господин Эли... Если в этом городе кто-то использует мое имя без моего ведома, это означает одно из двух: либо я уже покойник, либо этот человек вот-вот станет покойником.
