Я приехал в этот маленький городишко неделю назад, но до сих пор мне не пришлось заговорить ни с одним жителем. Как только у меня возникал вопрос к прохожему - ответ на него тут же реализовывался в несложной жестикуляции, если мне приходило в голову что-либо пожелать - все мои требования, еще не выраженные в словесной формулировке уже осуществлялись. И я молчал всю эту неделю. Да, просто жил молча. И все вокруг меня тоже молчали, словно наблюдая за моей реакцией, словно играя в какую-то детскую игру. Сначала я думал сердится, но от этого становилось хуже только мне. Долго и упорно я пытался вынудить хотя бы консьержку в отеле вступить со мной в разговор. Но она только поднимала свои грустные серые глаза и долго смотрела на меня, словно пытаясь понять причину моего занудства, но так и не промолвила ни полслова. Неужели я попал в город глухонемых. Не может такого быть. Позже я понял, что иногда молчать - это очень даже приятное занятие. Но это были не все странности.
Погода здесь не ладилась с того дня как я приехал. Тучи давили своей свинцовой массой и не давали шанса солнечным лучам хоть как то разнообразить унылый пейзаж. Иногда моросил скучный дождь. Может от этого, может в связи с сложившимся традиционным укладом жизни, люди были похожи на рыб. На узких, асфальтированных улочках прохожие встречались редко, но когда кто-то появлялся, то казалось, что это не человек, а только его тень, вывернувшая из-за угла раньше хозяина. И я невольно пугался такого прохожего. Причем в городе, как я заметил, проживало два этноса. Один более или мене примелькавшийся человекообразный. Это были служители на станции, прислуга в отеле, моя драгоценная тучная консьержка, продавцы лавок, дворники, которые скребли тротуары по утрам.
Другой же тип жителей встречался чаще в старом центре города. Если в глазах моих человекообразных "рыб" я мог еще прочитать что-то родное, хотя и с трудом, то эти существа просто наводили на меня ужас. Словно ожившие статуи, бродили они по городу в закатные часы. Их сутулые худые спины с выдающимися позвонками, длинные руки с бесконечно хрупкими пальцами и тяжелые головы - все словно кричало о смертельной усталости. Но я с трудом представлял род их занятий. Самым выразительным и абсолютно не соответствующим их облику были огромные мутные глаза. Столкнувшись так однажды с одним из "усталых", я увидел в них свое отражение чуть ли не в полный рост. А за ними ничего, словно пустые сосуды из мутного синего стекла. Внутри меня как-то все сжалось и само собой оледенело.
И тогда мне подумалось, как было бы здорово, если бы у каждого был такой малюсенький ключик, который открывал бы сущность человека. А сама сущность хранилась в небольшом шкафчике на спине. Если тебе захотелось узнать человека поближе, ты бы попросил у него этот ключик и открыл дверцы. И никаких объяснений, никаких претензий - не понравилось - закрыл и отдал ключ хозяину. На сколько проще и понятнее был бы мир. И не нужно было бы гадать, о чем говорят глаза собеседника.
Я осмотрелся.. На улице было необычайно много прохожих. И у всех на спине четко прорисовывались маленькие дверки, а на золотых цепочках висели ключи. Я оторопел, почему же я раньше их не замечал, неужели был слеп, так же как они глухи.
Площадь, на которую я вышел, была полна "усталых" людей. И все, все были с ключами на спинах. Я бросился к ближайшему похожему, схватил ключик. Он висел на цепочке и явно предназначался для дверки на спине. "Усталый" ничего не заметил, он медленно двигался дальше. Когда ключ вошел в скважину, створки растворились сами и .... От туда полетели мыльные пузыри, разноцветные большие и маленькие, они вились вслед за прохожим до тех пор, пока он не скрылся в ближайшем переулке. Они поднимались в пасмурное небо и таяли там. Один из них щекотно лопнул на моей щеке.
Я бегал от одного к другому, хватал ключики, вставлял их в дверцы и направлялся к следующим. Вскоре вся площадь заполнилась всевозможными чудесами. Из одних валил дым по запаху напоминавший сигаретный, другие истекали машинным маслом, третьи благоухали душистым ароматом, четвертые выпускали бабочек, пятые просыпали ржавые гвозди, шестые сочились сладким кремом, седьмые жидкостью ядовитого цвета и запаха. Дети пускали мыльные пузыри и разноцветные конфеты, раздувались воздушными шариками. Из дверцы одного струился приятный аромат кофе и корицы, другой же вонял помойным ведром или протухшей селедкой. Девушки распускали по воздуху ленты и "анютины глазки", из старушек сыпался песок. Кто-то извергался лягушками и пиявками, кто-то наполнял площадь щебетанием птиц. У одного из дверцы выскочила змея и чуть было меня не ужалила. Но я был так поражен и восхищен всем происходящим, что даже не обратил на это особого внимания. Я наслаждался великолепием и разнообразием человеческих сущностей.
Но тут мне на глаза попалось существо с еще не открытой дверцей. Я подбежал к нему со спины. Дверца открылась с легкостью, но никакого чуда не последовало. Я хотел заглянуть внутрь, но мне не удалось... за дверцей была хорошо выложенная каменная стена - сразу видно работа первоклассного мастера. Я постучал по ней кулаком изо всех сил. Прохожий обернулся и уставился на меня своими печальными мутными глазами. И я не увидел в этом стекле своего отражения.