Аннотация: Проклятье? Или дар богов? А может это все хитрый план хозяйки Судьбы? Она - изгой, одиночка, самая молодая, сильная и очень опасная даже для своих же собратьев. Судьба долго играла с ней, но пришло время все менять.
Пролог
Гроза разыгрывалась все сильнее. И казалось, что Брашта, бог всего сущего, разгневался на обитателей приграничной крепости Штольфгром и грозится уничтожить их этой ночью. Но твердыня была слишком стара, чтоб прогнуться под гневом небес.
В этой местности погода была непредсказуемая. Летом могла стоять удушающая жара, а уже через час температура падала до минуса и поднималась ужасающая гроза. И даже зимой бывали грозы. В лютые морозы погода бушевала так, что видавшие всякое воины старались лишний раз не показывать носа на улицу.
Такие аномалии были связаны с тем, что Штольфгром находился на хребте Гренстима у самых границ с тёмным миром Мунрака и закрытым разломом Хаоса. Именно отсюда выходили некогда самые тёмные и страшные порождения тьмы, которые однажды чуть не уничтожили мир. Но это было давно, и многие уже стали забывать об этой странице в истории, а дети и вовсе не знали об этом.
Жители, привычные к капризам природы, занимались своими делами и, создавалось впечатление, что их уклад жизни не может быть нарушен непогодой. В одной из башен левого крыла Грифонов повитуха суетилась вокруг роженицы, помогая разрешиться от бремени.
Молодая девушка с красивыми чёрными волосами, сжав простыни, слушала все указания старухи, но её измотало тяжёлое бремя и, она уже до конца не понимала, о чем говорит ей повитуха.
- Ох, лорд... Прогневались небеса, - шептала себе под нос старуха, - прогневались как есть. - Видать неугодно Пресветлому сегодня одаривать нас жизнью...
- Молчи, старуха... делай свою работу! - зло прикрикнул на нее лорд и начальник стражи крыла Грифонов.
- Родрик... не надо... - шептала девушка искусанными в кровь губами, продолжая тужиться...
- Молчи Милли... молчи... все будет хорошо!
Родрик верил всей душой, что все будет хорошо, но в то же время в его душе был страх за любимую и их дитя.
Ещё один тяжёлый вздох и боль с новой силой скручивает роженицу. В этот момент небо озаряет разряд молнии и оглушающе гремит гром, поглощая первый крик ребёнка.
Мужчина, стоявший у окна, вздрагивает. Его сердце в этот момент замирает и через мгновение снова несется вскачь. Руки, сжимающие подоконник, побелели, и, казалось, он сам проживал каждую схватку, каждый стон и боль своей любимой Милли.
И вот, когда ребенок издал свой уже второй вскрик, мужчина сорвался с места и быстрым шагом подошёл в девушке, поглаживал её по волосам, целовал руки и благодарил.
Повитуха, обтерев и укутав ребёнка в пеленку, поднесла родителям и в миг, когда она уже собралась передать девочку родителям, но она открыла глаза. Старуха, увидев ее зрачки, едва не выронила малышку из рук. Её всю затеряло, страх сковал, превращаясь в леденящий ужас
- Проклятое дитя, - прошептала старуха, и голос ее в этот миг был наполнен отчаянием, - Брашта милосердный! Ваша дочь, лорд... - вручая, кряхтящий комочек отцу, повитуха шептала одними лишь губами, - проклята богами...
Родрик, приняв малышку на руки, опустился рядом женой и, держа её словно сокровище, посмотрел в лиловые глаза со всей любовью и нежностью, на которую был способен закаленный в сражениях воин, прошептал.
- Она дар богов, запомни это старая... Дар богов... запомни...
- Наш Дар богов, - прошептала Милли, с тёплой улыбкой глядя на мужа с дочкой.
***
Пять лет спустя.
Небольшой двор занесло первым крепким снегом, который, ложась ровным слоем, покрывал все до чего мог докоснуться. Зима вступала в свои права. Воздух был разряжен, что говорило о приближении снежной грозы.
Жители готовились к зиме. Мужчины крепости Штольфгрома быстро разгружали обоз, груженный провизией. Они спешили успеть до начала непогоды. В то время как женщины разделились: кто- то на кухне готовил ужин, кто- то заканчивал со стиркой, а кто- то выглаживал магическими камнями одежду.
Дети беззаботно носились по двору, играя с Ярдом и Нени, волкодавами крепости, в снежки и догонялки. Детей в крепости было всего четверо.
Мирас и Минас - близнецы пятилетки, дети старшей поварихе, прекрасные добрые и шаловливые. Оба кудрявые, с большими серо- голубыми глазами.
Джунис - девочка семи лет, дочка лекаря. Тихая, милая девочка со всегда грустными глазами.
И Рене - пятилетняя дочка лорда - начальника Родрика и его жены Милли. Девочка копия мамы, черные, как вороново крыло, волосы и необычные фиалкового цвета глаза.
Дети веселились во всю, зная, что с приходом снежной грозы их засадят в замок за занятия и целую неделю им не видать прогулок и веселья, только зубрежка и письмо.
И только Рене не бегала, она опять, втайне от отца, убежала к старому Фергусу, бывшему магу самого императора драконов. Фергус в далёком прошлом из- за потери семьи от горя утратил магию, выгорел в миг и, как многие полагают, сошел с ума и ослеп. Но Рене знала, что это не так, просто он не хотел ни с кем сближаться, и только девочка смогла растопить его сердце. С ней старый маг оживал и рассказывал всякие истории.
- Опять сбежала от отца, маленькая цера? - пожурил девочку маг.
- С ним скучно. Он опять рассказывает мне о крепости, а я и так знаю о ней все. Скучно, - девочка высунулась из- под телеги, отряхнула штанишки и, подойдя к старику, села рядом на тюк сена.
- Что же, маленькая цера, вы сегодня хотите послушать?
- Расскажи мне о драконах, люблю приключения...
- Хорошо. Слушайте... - улыбнувшись, Фергус приступил к рассказу о чудовище, не подозревая какое чудовище, раскрыло пасть на них...
***
Они пришли ночью, как воры, как убийцы, хотя они и были убийцами.
Снежная гроза разошлась не на шутку. И именно в этот момент сюда пришли они....
В одну ночь они убили всю ее семью. Всех, кого она любила в этой крепости. Не пожалели ни детей, ни стариков. Даже старого Фергуса, слепого и немощного. Даже его.
Никто из них понять ничего не успел. Убийцы действовали быстро и страшно, ударив сразу ментальной магией и тут же стрелами с ядом хримы. А после они вошли в замок под пологом невидимости и добивали остальных, перерезая горла.
И Рене уже тоже была бы мертва, как все они, но в миг, когда над ней занесся нож, пространство исказилось и откуда вышли массивные снежно белые псы размером с волка. Их окутывал туман, а на морде застыло выражение жуткого оскала, а глаза горели огнём. И вот, в момент занесенного ножа над Рене, псы ринулись спасать, загрызая убийц, они утаскивали их во Тьму.
От ужаса Рене закричала и псы, почуяв агонию хозяйки, ее злость, страх и любую ненависть сорвались с места, убивая невидимых тварей.
Казалось, прошла вечность. В один момент стихло все: и вскрики людей, и лязг оружия, и шелест ветра, гул ветра. Ни осталось, ни одного звука, только оглушающая тишина.
И лишь она, маленькая девочка, стояла посреди усыпанной мертвецами площадью и тихо плакала, а вокруг нее кружила тьма. Страшная, шипящая тьма, пожирающая трупы, насыщаясь вдоволь и стелясь возле ног девочки.
Тело хрупкой малышки вздрагивало от рыданий и холодного ветра, личико было опущено, а на землю падали крупные горошины слез...
Когда слезы закончились, девочка, на одеревеневших ногах, еле переступая, пошла к входу в центральную башню...
Она искала хоть кого- то. Хоть кого- то, кроме неё, кто тоже выжил. Искала и не находила. Всматривалась в застывшие лица и узнавала всех. Кухарку, что в мертвенном немом крике, обняв, баюкала своих мёртвых близнецов. Стражников, которые не успели достать мечи из ножен, и так и застыли, осевшие у стены с напряжёнными лицами.
Лица за лицами девочка шла. Она искала. И вот, на ступеньках сторожевой башни увидела знакомое зелёное платье. Рене сорвалась с места и, крича 'Ма- моч- ка', понеслась к родному человеку.
Там, на первой ступеньке она опустилась на колени перед женщиной, такой красивой и такой родной. Женщина едва дышала, стрела в чёрном оперении торчала из груди, которая вздымалась часто и с натугой. Из губ женщины струйкой стекла кровь. Она подняла потяжелевшие глаза на дочку. Собрала последние силы и заговорила хрипя.
- Рене... живая... моя милая... ты похожа на отца... найди его...
- Ма- моч- ка, - рыдая малышка, обнимала мамину руку и улыбалась щёткой в грудь, боясь потерять её тепло, - папа... Папу тоже убили... они всех убили...
Женщина коснулась теперь уже побелевших волос дочки. Вот так, в один миг, девочка посидела, испытав самый большой кошмар и совершив инициации раньше на целых одиннадцать лет.
Милли знала, что в дочке есть магия, но не догадывалась, что эта магия родного отца и что уже такая сильная.
- Милая... твой папа... не Родрик... Дрейк... Дрейк Мортем... возьми медальон... найди его... он поможет тебе... - едва она это произнесла, как глаза её уставились в небо, рука ослабла, грудь перестала вздыматься и сердце окончательно остановилось.
- Ма- моч- ка... - заплакала девочка тихий голосок, сорванный от крика, звучал в пустом дворе так громко, что она испугалась.
Перебирая маленькими пальчиками волосы цвета угля, поглаживая родные руки с длинными аккуратными пальчиками, запоминая родное личико. Когда- то горячо любимые ею глаза теплого шоколада, теперь стеклянной мертвенностью взирали в небо. Девочка сняла с шеи матери кулон в виде крылатого грифона и надела его на свою тоненькую шею, поцеловала в холодные губы, сложила ручки мамы на груди, расправила платье и отошла.
Пес ткнулся мокрым носом в ее раскрытую ладонь. Это вывело малышку из ступора. Она взглянула на пса и заметила за его спиной еще трёх.
Эти животные были сотканы из плотного тумана, но они принадлежали тьме, они ее порождения. Они и есть тьма.
Звери выжидательно смотрели на неё своими яркими жёлтыми глазами, ожидая приказов. Девочка их не боялась, где- то внутри она осознавала, что они не причинять ей зла. Что теперь они часть её тьма теперь часть её.
Маленькая Рене чувствовала в районе груди сильную боль, ей казалось, что там что- то разорвалось. И в то же время она ощущала, будто под кожей молнии пляшут. Пёс лизнул ее руку и ощущения стали слабея.
- Заберите, - шепнула малышка тьме, - их всех заберите...
Тьма повиновалась, не смея нарушить запрет хозяйки, окутала белым плотным туманом все вокруг. И через время в замке Штольфгром ни осталось никого и ничего, что напомнило бы, что это место когда- то было живым.
А малышка подняв с земли маленький кинжал, обронённый нападавшими наемниками, направилась вслед за зовом тьмы на выход из этого мертвого места. Тьма знала, куда вести малышку. Девочке больше не место здесь... не среди людей.
Глава 1. По ту сторону пути
Ференс Мортем
Это был обычный для меня заказ, коих за сезон удавалось выполнить больше сотни. Сопровождение каравана из Гномьего города Гарреха, вдоль горного хребта Гренстима, где кишели твари из темных земель Мунрака, вдоль земель оборотней в Цинтару, крупный портовый город.
Гарны, простые наемники, редко брали такие заказы ввиду повышенной опасности пути. Ведь в лесах хребта можно столкнуться с хримами, жуткими существами с телом льва, хвостом змеи, покрытым чешуей и с огромным количеством шипов от головы до кончика хвоста.
Но не облик делает их тяжелым противником, а яд, которым пропитана их кровь. Не всякий наемник может справиться с этой тварью, ведь чтоб от неё избавиться, нужны не только навыки боевика, а магия, которая у гарнов практически не встречается. Потому редко кто из них берется за такие работы.
Никто, кроме дамнатов, смертников, как любят их называть простой люд, не готов рисковать жизнью в сражении с этой тварью. Каждый, кто состоит в гильдии дамнатов - одиночка по жизни, без рода, дома, близких и родных, каждый из нас лишний среди любой расы.
Дамнатов, боятся, ненавидят, нами пугают детей, мы кошмар наяву. Бесстрашны, бессердечны, эгоистичны и не знающие ни любви, ни жалости. Встретить дамната на пути в качестве врага, значит только одно - смерть, страшную и мучительную смерть.
Больше столетия назад случилась Великая война. Бездна Хаоса породила тварей из самых страшных кошмаров, от которых не было спасения. Их не брали ни молитвы, ни святой огонь, ни каленое серебро. Гибли сотни тысяч представителей разных рас.
Именно тогда, некроманты объединились со светлыми магами и создали ритуал, позволяющий вживить опасные сущности из бездны самого Хаоса в тело двенадцати жертв, по одному от каждой расы от самого сильного рода: шесть девушек и шесть парней. Ритуал свершился, но что- то во время исполнения пошло не так как планировали маги и некроманты, и в итоге они создали монстров, страшнее тех, с кем сражались на войне.
Благодаря этим двенадцати воинам война была завершена в кратчайшие сроки, но сущности, живущие в них, не позволили жить как раньше, требуя крови. Каждый из двенадцати родов отрекся от сыновей и дочерей, жизнь которых была принесена в жертву, за что они и были уничтожены.
Дрейк Мортем, бывший сын клана Черных драконов, стал во главе двенадцати, его сила была слишком велика, так что отверженные жертвы приняли его как своего лидера. Объединенные убийцы ушли далеко в горы, где создали гильдию смертников - дамнатов.
Со временем 'смертники', как частенько называют дамнатов, сформировали свой кодекс чести, который весьма быстро распространился на наёмников всех гильдий, заменив им устав и законы. Позже в дамнаты стали вступать отверженные одиночки - наемники, лишенные всего. Любой наемник, желающий стать сыном гильдии дамнатов, придя на их территорию, отрекается от прошлого, получая кусочек сущности бездны Хаоса вместе с кровью главы рода.
Каждый член гильдии при вступлении приносит древнюю клятву Братства... клятву, нарушить которую не сможет никто - клятву жизни и смерти. Спустя годы гильдия дамнатов возросла от двенадцати до ста сорока семи членов.
Дамнаты не преданы нанимателям, они преданы работе вплоть до того момента, пока не окончится контракт, либо наниматель не нарушит условия контракта. Верность делу нанимаемого члена гильдии безусловна и за столетие не случилась ни разу, чтоб контракт, заключенный с дамнатом не считался исполненным.
Дамнаты всегда работают в паре: мастер и новичок. Обучение проходит сразу после инициации и принятия клейма гильдии. Если во время выполнения задания новичок не справляется и не может вовремя вернуться из- за грани, то в обязанности мастера входит убить своего ученика, ведь редкий новичок может уметь четко контролировать сущность Хаоса, которую получает при инициации. Я всегда была одиночкой, самая молодая, сильная и очень опасная даже для своих же собратьев дамнатов.
Шутка или издевка богов не знает никто, но именно из- за своей силы никогда не работаю в паре и берусь за самые сложные заказы, которые мне предоставляет гильдия. Заказы на грани жизни и смерти.
- Цера, - обратился ко мне старик- караванщик, подъехавший вплотную на своем гнедом коне, - караван устал, мы хотим сделать привал. Насколько безопасно это сейчас?
Открыв глаза и взглянув на старика из- под капюшона своего плаща, оценила его реакцию на мои глаза, от взгляда в которые он дернулся, как будто взглянул на саму смерть, что в принципе было практически так. Какая предсказуемая реакция!
- Сейчас безопасно. Ночь можно провести здесь, - сообщила караванщику, который после моих слов дал распоряжение своим людям об остановке.
Спустя пару часов весь караван был пропитан запахами костра и мяса. Сидя под одним из деревьев в отдалении от стойбища, наблюдала за людьми и поглаживала одного из псов тьмы, устроившего свою голову на моих коленях. Во время заданий я всегда находилась в стороне от своих заказчиков и сопровождаемых, не люблю компании. Тьма и тишина, вот мои вечные спутники.
Приближение одной из целительниц каравана заметила задолго до того, как она подошла ко мне и присела рядом. На вид женщина казалась очень старой, практически высохшей старухой. Ее кожа давно приобрела цвет золы, волосы стали белее снега, и лишь глаза выдавали ее молодость. В этом вся суть дара целителей - спасая жизни других, сами целители стареют внешне быстрее положенного и без подпитки из источников такие хранители дара жизни долго не живут.
Женщина присела рядом, тихо вздохнула, осмотрела лагерь, отметив, как заходящее солнце красным багрянцем освещает телеги и повозки, как уставшие путники каравана расселись у костра в ожидании пищи и отдыха.
- Цера, - обратилась целительница ко мне, - говорят услуги вашей гильдии стоят дорого... - женщина умолкла, не решаясь окончить свой вопрос.
- Не без этого, лира.
- Цера..., - начала говорить целительница, но я ее перебила, поворачиваясь к ней, не снимая капюшона и, отпуская своего пса, мысленно посылая приказ охранять.
- Арника, я знаю, о чем Вы меня попросите. Как и знаю то, что плату за эту услугу не возьму ни с Вас, ни с кого либо. Но ответьте самой себе, готовы ли Вы к последствиям? Справитесь ли вы с собой? Со своей совестью?
Целительница замолчала, но я уже знала, зачем она тут и что она давно уже готова к тем последствиям, которые наступят после исполнения моей услуги. Еще когда только встретила весь караван на выезде из города, я знала о том, что эта женщина скрывает. Голос целительницы прозвучал тихо, но не для меня, я расслышала именно то, что нужно было: 'Да, я готова!'
Поднялась, подошла к женщине, которая продолжала сидеть на мягкой траве, расправив свои юбки, присела на корточки перед ней, стянув капюшон плаща, и посмотрела в 'старушечье' лицо. Я видела ее страх, как и видела силу ее духа и характера.
- Смотрите, лира, смотрите, это именно то, что вы хотели знать, - сказала я, взяв ее подбородок своими цепкими пальцами, не позволяя отвести взор. Вокруг нас закружилась тьма, поднимая похороненные в ранах сердца целительницы воспоминания.
'Все объяло пламенем.
Казалось, горел не только лес, но и небо и земля. Женщина спешила, она должна была успеть к своим мальчикам, должна была. И зачем она только оставила их одних? Почему не взяла с собой? Пожалела, что устанут от долгого пути в другое село?
Она так спешила к ним. Пару раз, попадавшиеся ветви кустов цепляли подол ее платья, горящие ветки оставляли на светлой нежной женской коже ожоги, но она не останавливалась, ведь там были ее мальчики, и они были совсем одни в этой старой лесной сторожке.
Женщина практически добежала, когда ее сердце резко кольнуло, и она поняла, что все кончилось. Не стало ее мальчиков, перестало биться сердце, и крик, вырвавшийся из груди женщины, был пропитан такой болью, что даже беспощадное пламя, будто поняв, это ушло гонимые ветрами в другую сторону.
Словно глядя со стороны целительница видела, как страшные минуты ее жизни вращаются в обратную сторону, показывая ей настоящую правду, предшествующую ужасной трагедии матери. Вот крыльцо ее старенькой избушки, покосившейся от времени, которую муж целительницы каждое лето латал, пока был жив, а после некому стало. А вот ее небольшой цветник, который она с таким трудом создавала назло всем домыслам вредных сельчанок. Они считали, что портить землю 'дьявольскими цветами' может лишь ведьма, место которой на костре.
Воспоминания возродили в памяти все краски, все даже самые маленькие детали. Вот она видит себя, как выходит на крыльцо, целует в щечки своих мальчишек, давая наставления Ратмиру следить за младшим братом и принимать травы, что она им оставила. Теплые объятья и уверения в том, что все выполнят, видит, как закрывается тяжелый засов на старой скрипучей двери.
И вот, только скрылась ее фигура за чащей, как спустя время к дому подъехали два всадника, чьи лица скрыты капюшоном тяжелой черной мантии. Один из всадников обернулся и на его мантии отразился герб 'Санториум Ром'.
И для матери стало все ясно.
Они без труда они вошли в дом, ведь для магов их уровней простой засов да целительская защита так, пыль на ветру.
Спустя минуту, показавшуюся вечностью, один из санториумцев вышел, протирая белым платком меч от крови и сжигая его огнем, сорвавшимся с пальцев, огнем. В то время как второй послал свой сгусток красного пламени на ветхий домик целительницы, который с ярым удовольствием принялся за работу, пожирая все и оставляя после себя лишь пепел и невыносимую боль в остановившемся навсегда сердце матери...'
Отпустив целительницу, встала и отошла на то место, где сидела ранее. Я знала, каково терять все, терять тех, кого любишь, умирать душой. После страшных событий войны Хаоса, в которой погибло слишком много магов, особенно целителей, на большом Совете правителей было принято решение о создании Цитаделей Дара.
Оставшиеся в живых маги- магистры стали искать по всему свету тех, в ком были даже крупицы дара, чтоб возродить тот магический баланс, что был нарушен страшной войной. Учениками становились не зависимо положения в обществе. Влиял только возраста и уровня дара. Принимали в ученики, тех, чей дар открылся в последние три года, в десять одиннадцать лет, то есть сразу после первого взросления. Но бывали и уникумы, чей возраст составлял пять - семь лет.
Спустя десятилетие ситуация с магами всех направлений стала в разы лучше. Цитадели Дара стали появляться не только в столице, но и за ее пределами. Но во все времена были сторонники и противники создания Цитаделей, где обучались все сословия.
Так появилась гильдия 'Санториум Ром' под предводительством магистра магии и одного из советников Империи - Крияна Грезна, выступавшая за создание учебных учреждений только для знати и уничтожение тех, чья кровь, по их мнению, 'не была чиста'.
На Совете мало кто поддержал санториумцев, и они, заручившись поддержкой священников стали действовать открыто, уничтожая семьи 'нечистых' магов. Особенно семьи тех, кто был как- то связан с магами- дамнатами.
Маги санториума были преданы своей вере, неся магическую печать верности гильдии, сильны по уровню магии, поэтому многим семьям магов, в ком текла 'нечистая кровь' пришлось скрывать свой дар, прячась от гильдии всю жизнь, но удавалось не всем.
- Цера, - голос целительницы раздался так тихо, что, будь я человеком, не расслышала бы ее. Женщина была белее полотна, ее руки дрожали, а по щекам текли безмолвные слезы. Казалось, она постарела еще больше, будто прошло не мгновение, а целый, тяжелый век. И только сейчас я обратила внимание на амулет на ее шее. Амулет жизни. Что же, немудрено. Это единственное, что поддерживает в ней жизнь, и он явно не принадлежит ей.
- Вы ведь знаете кто они? Скажите, они будут наказаны?
- Да лира, будут. В скором времени...
- Спасибо, - вымолвила целительница и, стерев слезы, поднялась на ноги, тихонечко ступая, отправилась к костру, думая о своем.
И только глубокой ночью, когда весь лагерь беспечно спал, мной был встречен на грани дух целительницы, разительно отличавшийся от той старухи, что была утром в караване. Женщина счастливо улыбнулась, помахала сыновьям, ждущим ее там, кивком поблагодарила и шагнула в открытый мной проход в иной мир, мир тьмы и покоя.
На рассвете караванщик был оповещен об уходе целительницы за грань. Поджав губы, но, не смея перечить такому проводнику как я, ушлый торговец принялся будить лагерь и распоряжаться о сборах.
Оставив, под охраной теней, лагерь пробуждаться ото сна направилась к ручью, что протекал в пролеске. Хотелось освежиться и пополнить запасы воды. Еще день и очередной ее контракт подойдет к концу, ровно сутки занимает оставшаяся часть пути до Цинтары. Путь этот не так прост, как кажется, и мне, как наемнице, предчувствие которой невозможно обмануть, прекрасно известно, что сегодня твари Хаоса, кишащие в предгорьях, проявят себя.
Добравшись до ручья, сняла капюшон и первым делом умылась, освежаясь после прошедшей ночи, остановила взгляд на отражении в воде, откуда на меня смотрела светлокожая девушка с длинной светлой растрепавшейся косой, яркими лиловыми глазами, обрамлёнными пушистыми ресницами, курносым носиком и слегка пухлыми маленькими губками.
Со стороны можно было бы назвать меня хрупкой и милой, но лишь со стороны. Однако если же присмотреться поближе, то зрелище не столь приятное. Светлая, практически белая кожа, не восприимчивая к загару, покрытая мелкими венами, которые при сильном напряжении вздуваются и становятся, как излом бездны Хаоса видны издали.
Волосы, казавшиеся светлыми, на самом деле полностью седые, как напоминание о том, что жизнь никогда не была простой и что я так, кто есть и другой никогда не была и не буду. А под капюшоном они в напоминание о том, что моё предназначение быть наёмницей. На шее я всегда ношу нагру, чтоб скрыть рубец шрама, который идет от левой мочки уха через всю шею на правое плечо.
До сих пор помню, как не думая о последствиях, подставила свою шею под удар, спасая тем самым наставника. Тьма не позволила мне умереть, но и безнаказанной не оставила, наградив таким вот 'подарком', преподнося жесткий, но справедливый урок.
Еще раз, ополоснув лицо в прохладном ручье, поднялась, поправила нагру, отряхнула свой дорожный костюм, пристегнула к поясу наполненную флягой воду и отправилась обратно в лагерь, приказав псам быть начеку. Караванщик бегал среди телег, поторапливая всех и так сильно спешащих в сборах людей.
Завершив сборы, караван тронулся в путь, а я оседлала своего коня и оправилась впереди охраны, поручив псам охранять периметр и посылая двух гончих на разведку. Пока было тихо. Слишком тихо для таких мест.
Прошло полчаса пути.
Тишина, легкий шелест ветра. Спустя еще час, ветер стал стремительно подниматься. Кроны шумели, скрипели, звуки природы замерли, и время будто остановилось, пугая путников.
Дав команду остановить караван, спешилась с коня, тоже сделала охрана каравана. Всего в охране каравана было одиннадцать крепко сложенных мужчин- гарнов, прошедших через многое воинов.
Я уже знала от псов, что к нам спешит самка хрима с выводком. Штук пять, не больше. Встретить хрима уже само по себе испытание не из легких, а уж молодой выводок и подавно.
Хримы огромные, больше двух яров в высоту, их тело покрывает чешуя и жесткие наросты шипы, они распространяют вокруг себя ядовитое дыхание, благодаря чему ослабевает противника. Легче встретиться с взрослыми хримами, чем с самкой с детенышами, потому, что детеныши имеют более жесткий панцирь и их сердце спрятано под жестким коконом.
В то время как у взрослого хрима оно прикрыто лишь перекрестными чешуйками. Убить хрима сложно, но возможно. Все воины с детства принимают специальное противоядие от 'дыхания хрима', что позволяет им сопротивляться и выживать в столкновениях с этими тварями.
В последние годы популяции хримов резко сократились, они стали прятаться и редко нападать на обозы. Вероятность выжить после встречи с этими созданиями у простых путников равна нулю. Но это у простых путников, не у меня.
- Рассредоточитесь, - скомандовала я зная, что воины беспрекословно послушаются, доверяя в вопросе защиты, - к нам идет хрима с выводком. Без моей команды не атаковать.
Дождавшись кивка от командира гарнов, достала из- за пояса гелум - магическую плеть с шипами на конце, ровно в тот момент, когда самка выползла на тракт передо мной.
Она успела дать сигнал и ее отродье стало испускать яд, который стелился по земле, пробираясь ближе и ближе к нам.
'Вперед' - мысленно дав команду псам, которые только этого и ждали. Они сорвались в пространство.
И началось.
Раз. Псы, вынырнув из неоткуда, впитали ядовитое дыхание, которое практически достигло нас. Самка зашипела. Раскрываю гелум, целясь в шею, там где самые уязвимые места. Увернулась, шипы прошлись по телу. Хрима взвыла. Кинулась в мою сторону.
Два. Двое псов исчезают в пространстве и возникают рядом с выводком, оттесняя их к гарнам. Хрима бьет шипастым хвостом, пытаясь меня достать, когтями она пытается разорвать псов. Но это бесполезно. Псы и есть тьма, их не убить.
Три. Даю сигнал гарнам. Теперь с выводком они справятся. Закрываю глаза на секунду, чтоб тут же переместить за грань. Взглядом сразу нахожу сердце хримы.
Здесь за гранью оно ничем не защищено. Грань вообще похожа на густой чёрный туман, в котором загораются то тут, то там искорки жизни. Одну из них мне нужно сейчас оборвать. Не теряя ни секунды, хватаю рукой зелёный искрящийся золотом поток и обрубаю его, замечая на мгновение едва заметную серую нить.
Выныриваю из- за грани ровно в тот момент, когда хрима падает замертво.
"Хримой управляли? Кто смог подчинить тварь без разума?"
Глава 2. Отец
Двадцать лет назад.
Крепость Штольфгром осталась далеко позади, и только шпиль на главной башне Грифонов виднелся тонкой полоской в небе.
Псы уводили девочку прочь, на юг, где проходит большой торговый тракт. Но до него надо ещё добраться, а это три дня пути. И это пешком, на лошади - полтора дня.
Самый крупный туманный пес нес на себе малышку, которая, уткнувшись носом в белый жесткий мех, спала беспокойным сном. Это один из собратьев влил в девочку чистую магию, чтоб поддержать силы на переход.
Глупцами будут те, кто посчитают, что псы не разумны. Эти существа живые, хоть и создания Тьмы, но могут принимать физическую форму, в них заключена частичка души создателя- дамната.
Псы проявляются, после инициации мага- дамната, в шестнадцать лет, когда пробуждается его сила. И чем больше сила мага, тем большее количество псов рождает Тьма. Эти существа верны и слушают лишь своего хозяина, с которым у них устанавливается ментальна связь.
Псы практически все время присутствуют в телесном облике рядом с хозяином, но иногда все же их необходимо отправлять за грань подписаться Тьмой. Между собой у туманных, если их больше чем два, присутствует, как и у живых волков, иерархия - вожак и его стая.
Нередко были случаи, когда при инициации зверь не принимал силу дамната и привязки не происходило и у мага оставалась небольшая частичка магии. Это означало, что изначально резерв мага слаб. Такие дамнаты чаще всего становились ремесленниками или травниками. Зверь силы признает только сильного лидера.
Когда две трети пути преодолели, уже начал заниматься день, солнце прогревало почву. И здесь, у подножия хребта ещё лежала пожухлая листва, едва тронутая первыми заморозками.
Найдя безопасное место, псы присели, ожидая пробуждения хозяйки. Долго ждать не пришлось. Стоило только существу опуститься на землю, как глаза девочки распахнулись.
Протерев припухшее личико ладошками, девочка стала рассматривать псов.
- Вы мои друзья? - спросила малышка, рассматривая каждого из туманных.
Их было четверо. Они были похожи между собой - большие белые волки, но все же девочка отметила разницы в каждом.
Первый туманный, что нес её на спине, был белее снега, крупнее других, его веки были слегка опущены, что казалось глаза его грустными.
Второй, что все время находится рядом с первым, был ниже не много, у него на носу небольшое серое пятно, взгляд пса такой, что кажется он смотрит на тебя со злобой, а пасть практически все время в оскале. Того и гляди кинется, приняв за добычу.
Два последних были не крупные. Они как близнецы похожи и все же разные. Если один напряжен и все время водит ушами, его левый глаз подведен, будто кто- то чернилами обвел. То второй с взъерошенной шерстью на загривке лапой поигрывал с листочком на ветке.
Резкая быстрая боль в висках, будто кто- то укусил. Девочка вскрикнула и зажмурилась.
"Мы твоя стая" - услышала в голове Рен и поняла, что говорит первый туманный.
- Кто такая стая?
"Стая - это семья. Теперь мы все твоя семья"
- Как мы с мамой и папой?
"Да, малышка. Так же. Мы будем тебя защищать, а ты давать нам силу. Мы всегда будем рядом. А сейчас поспи, мы будем с тобой. Мы отведем тебя к отцу"
- Вы знаете моего папу? Который не Родрик?
"Знаем. Дрейк Мортем твой папа. Мы ведём тебя к нему. Дорога не близкая. До тракта поедешь на мне. А потом мы найдем, на чем уехать. Не беспокойся, отдохни"
- А вы? А как вас зовут? Всех вас?
" У нас нет имён"
- У всех должны быть имена. Мама говорит, что имя это важно для всех живых существ.
"У нас нет имён. Но ты можешь нам их дать"
- Да? Тогда ты будешь Арз, потому, что ты большой как наш стражник, и такой же белый, как его волосы, - сказала девочка, указывая на первого пса, и, посмотрев на второго произнесла, - ты будешь Рой, как с пчелами, такой же сердитый и укусить можешь. А вы, - обратилась она к двум похожим зверем, - Мак и Мик, как наши учителя, Мак был всегда серьёзный, а Мик позволял нам играть на занятиях.
" Спасибо, Рен! Мне нравится моё имя - Мик"... - проговорил четвертый. Остальные кивнула соглашаясь.
После беседы Мик и Мак остались с девочкой, а Арз и Рой ушли на охоту. И если второй рыскал в поисках тех, кого можно было утащить за грань, неважно умирающего животное или человек, то первый умчался в деревушку, что была неподалеку, чтоб стащить для ребёнка еду и какую- нибудь тряпку укрыться.
Спустя час оба вернулись. Малышка спала. Арз тихонько тронул носом ее лоб, он был горячий для человека, у девочки начиналась горячка из- за ранней инициации.
Псы могли провести за гранью девочку и уже через папу часов окажутся на пороге ее отца, но она не обученный маг и Тьма радостью полакомится сырой силой. Но если тянуть и ребёнок не дотянет. Неизвестно как долго будет ехать обоз.
Взглянув на Роя, Мика и Мака первый туманный понял, что они за то чтоб мчаться через грань. Что же они смогут защитить свою маленькую хозяйку.
Девочка проснулась от жуткого холода, она не могла согреться. У её ног лежала какая- то шаль и кусок хлеба. Но кушать совершенно не хотелось. В груди болела и боль нарастала.
"Рен, слушай меня внимательно. Сейчас ты сядешь на мою спину, ляжешь как можно удобнее и будешь крепко держать меня за шею. И закроешь глаза. Что бы ни происходило, какие бы звуки ты ни услышала глаза, не открывай. Мы поедем тебя через грань. Там Тьма питается такими душами как ты, но у нас нет выбора. Ты можешь услышать голоса мамы и папы, но это не они, это Тьма будет говорить их голосами. Поэтому не открывай глаза. Поняла?"
- Не открывать глаза. Поняла, - повторила малышка, испугавшись слов Арза. Девочка встала, шатаясь подошла к присевшему псу и села на спину, а потом легла зарывшись лицом и рука в шерсть. - Я закрыла.
И псы рванули за грань. Здесь было темно, и только мелькали то тут, то там светлячки - души. Яркие и светлые - сильные маги, целители, зелёные и желтые - живых существ, алые и бордовые - сильные маги, некроманты, серые - слабые маги и люди.
Мчали они быстро, не останавливаясь, огибая то тут, то там возникающие светлячки- души. И вот, добежав практически до нужной точки, Тьма сгустилась, почуяла девочку. Как бы ни старались псы своей силой не смогли перекрыть малышку. Но псы не сдавались и упорно двигались дальше, замедляя, но не прекращая шаг.
- Ференс... Ференс, доченька моя...
Голос раздался так неожиданно, что малышка дернулась, но услышав рык, ещё крепче прижалась и зажмурилась.
- Солнышко, посмотри на меня. Открой глазки, я тут, я рядом.
Сквозь закрытые глаза текли слезы, но девочка не поддавалась: было трудно дышать, воздуха стал плотным, но глаза не открывала.
И вот, когда практически весь воздух закончился, резко ударила воздушная волна и девочка от силы, с которой он врезался в её спину, потеряла сознание.
***
Проснулась Рен резко. Перед глазами все мутное и девочка упала назад. Спустя минут пятнадцать она вновь потихоньку открыла глаза и увидела потолок, деревянный, рыжий. Перевела взгляд влево, столик с каким- то баночками и масками, на стене картина с каким- то незнакомым изображением моря и песка, окно с широко распахнутыми ставнями без штор с легким тюлем. Мама не любит когда окно раздето, подумала малышка. Повернула вправо голову, у стены стоит кресло, в нем спит дядя. Большой мужчина, больше папы Родрика и даже больше стражника Арза. Дальше дверь и шкаф.
- Проснулась? - вздрогнув, услышала голос от кресла, где сидел дядя, быстро кивнула, не уверенна, что сможет ответить. Этого человека она испугалась.
Он, будто почуяв её страх, улыбнулся.
- Не бойся меня. Как ты себя чувствуешь? Ты долго спала, почти три дня.
- Три дня? - удивилась, там много она никогда не спала. - Я чувствую себя хорошо. А где мои друзья?
- Твои... друзья в порядке, они отдыхают и позже придут к тебе. Я не представился. Меня зовут Дрейк Мортем. А тебя зовут Рене?
Дрейк Мортем? Тот, которого мама просила найти... Теперь малышка внимательнее рассмотрела мужчину.
Большой мужчина оно едва помещался в кресле. На нем была надела рубашка без рукавов, которую носили летом стражники. Большая Цепочка с каким- то кулоном синего цвета. У него были длинные волосы чёрные с сединой, как у папы Родрика, только седины больше. Лицо было суровым. Он носил усы и которую бороду.
- Нет, меня зовут Ференс. Ференс Сакс. Рене меня зовёт мама... - на последнем слове девочка запнулась. Нахлынули воспоминания и весь ужас, что был четыре ночи назад. Мама, папа Родрик, Фергус... Дом... их больше нет. И дома больше нет. Злые слезы заказали из глаз. Вытерев их рукавом белой рубашки, в которую её обладали, она продолжила. - Мама просила найти. Сказала, что вы поможете.
- Ференс... - Дрейк встал и подошёл к кровати, присаживаясь у её ног он взял большими ладонями не ручки. - Я не знал о тебе, как и не знал о том, что случилось в крепости в ту ночь. Твои туманные принесли тебя на грани жизни. Ты слишком рано прошла аксомнацию. Великое счастье, что ты осталась в живых. Теперь ты в безопасности. Тебе ещё предстоит многое узнать, но я всегда буду рядом.
Девочка расплакалась, дамнат обняв её за плечи, поглаживал по белым, словно снег волосами, даря тепло, такое нужное в это время.
- Поплач, милая. Это тебе сейчас нужно. А потом, мы станем с тобой жить дальше. Учиться жить ради тех, кого нет с нами.
- Ма- моч- ка... Она сказала, что вы...что вы мой папа... - сквозь слезы говорила Рене.
- Так и есть, малыш. Мы завтра обо всем поговорим, а сейчас выпей вот это и поспи, - он протянул к Рене стакан с жёлтым содержимым, который пах тыквой. Малышка выпила и сразу ощутила, как её веки стали закрываться, а она проваливается в такой нужный сон.
Уснув, она не видела, с какой болью и любовью мужчина положил её обратно на кровать, укрыл одеялом, встав, прикрыл окно и вышел из комнаты, теперь их жизнь изменилась бесповоротно.
Глава 3. Странные дела
Ференс Мортем
С тех событий минуло уже двадцать лет, но для меня они были свежи, словно вчера.
После встречи отец сразу оформил опекунство надо мной, обучал сам контролю силы и ментальной связи с туманными.
В Бриодэрге мне понравилось. Здесь было тепло, не смотря на то, что расположен город был в горах. Городом он значился по документам и картам, но на самом деле он был похож на большую деревню, в которой было много одноэтажных домов, не редко встречались и двухэтажные. В таких домах на первых этажах располагались лавки и ремесленные мастерские, а на втором этаже хозяйские комнаты.
Первое время я не выходила никуда дальше дома, но постепенно страхи отступили, появлялась уверенность и возвращалась то самое любопытство, которое присуще всем маленьким детям. События тех страшных дней оставили след не только в моей душе, но и отразились на волосах сделав их полностью белыми, как снег на вершинах гор.
До сих пор помню, как отец звал меня пойти на местный праздник, а я упорно избегала, зарываясь в книги по магии или ментальное общение с псами. Они были единственными моими друзьями, учителями и родными частичками.
У Дрейка их было девять, и они были гигантским, размером с шинарского жеребенка, а у меня четыре размером чуть крупнее волка. Отец объяснил, что мои звери молоды и со временем обретут такой же большой облик. Тогда, будучи маленькой девочкой, я так жаждала этих изменений, так рвалась быстрее вырасти, но у времени свой ход.
Позже, спустя пару лет, познакомилась с местными и их детьми моего же возраста и старше. Казалось, детство вернулось вновь и стало таким же беззаботным.
Дрейк любил меня, отдавая много сил и внимания. До сих пор в памяти как отец сделал для меня домик на дереве и мы тёплыми вечерами, укрываясь ото всех вдвоём сидели обнявшись и укутавшись в плед, пили горячее молоко и придумывали рассказы о волшебном мире добра и счастья.
На каждый день рождения отец радовал меня чем-то необычным. Но самое теплое воспоминание из детства с отцом это то, как в десять лет он взял меня в полет, став огромным черным драконом и, принеся ее к водопадам, подарил ей кулон с изображением мамы.
Именно там я попросила отца разрешить тоже стать членом гильдии. Я никогда не видела себя никем, только наёмником, сильным и свободными. С горечью приняв решение своей маленькой взрослой дочери, отец нанял учителей.
Так началась моя иная жизнь.
Так прошли следующие восемь лет, которые превратили нескладного ребёнка во взрослую девушку воина. Моя сила превосходила многих в дамнатов. А после первого заказа, который я выполняла в паре и где ворвалась за грань во время перехода мастера, чтоб убить возникнувшую из не откуда хриму, еле успела спасти его и себя, после чего больше в паре не работала. Моя тёмная сила подавляла способности других, что не позволяло иметь напарника, да и не хотел никто со мной связаться, боялись, чему я несказанно была рада.
Дрейк вырастил из меня преемницу на свое место. Он хотел, чтоб дочь была рядом, но давал мне свободу в выборе. Поэтому в свои двадцать шесть я бралась за самые тяжелые заказы, мне доверяли, знали мою силу. Туманные, что были при мне всегда, являлись не только семьёй, но и верными напарниками. С ними было легче, чем общаться людьми. Так работала я последние шесть лет. Параллельно мы с Дрейком искали тех, кто отдал приказ напасть на Штольфгром.
А последние пару лет работы и вовсе оказались сложными на заказы. Я не была в гильдии, не виделась с отцом, но регулярно отправляла магическое письмо.
И вот третий в подряд заказ и третий раз встречаю хримов и других тварей, порождений Хаоса в местах, где их не должно быть, далеко от разлома. А в этот раз хрима и вовсе была кем-то управляемая.
- Сожжёте останки, мечи обработайте жидким огнем, - сказала разворачиваясь и уходя с поля боя.
"Арз со мной! Мик и Мак охранять территорию, Рой проследи, чтоб все сделали!" - мысленно дала команду своим псам.
"Рене, что сделать?" - тут же отозвался Арз, подойдя ближе.
"Отправь отцу вестника. Расскажи, что происходит последние три заказа, особенно про сегодняшний заказ упомяни. Отводим этот караван в Цинтару и отправляемся в Бриодэрг. Не нравится мне все это"
Туманный кивнул и исчез. Псы могли отправлять вестника друг другу, а так же через маг-штамп. Плотный лист на столе у отца сразу сформирует текст на бумаге и запечатает в конверт.
Оставшаяся часть дороги прошла спокойно. Доведя караван без потерь, получила свой мешочек с деньгами и магическая печать тут же вспыхнула над головами караванщика и наемницы, разломилась, обозначая завершения заказа и исчезла.
- Цера берет дорого, но, признаюсь, рад, что вы не отказали нам. Одни бы мы точно не справились, - заискивая, заговорил караванщик. - Цера, может быть, вы станете наши постоянным сопровождающим? В деньгах не обидим...
- Нет,- прервала его речь, развернулась и направилась в сторону таверны под ужасным названием "Жирный гусь"
Название не отражает суть. Сама таверна была чистой, и кормили там вкусно, а вот контингент был своеобразный. Отчасти это было место поиска заказчиков и исполнителей. Владелец имел свой процент со всех.
Заняв, на удивление, свободный столик в углу, я дождалась подавальщицы.
- Рене, дорогая, ты ли это? - раздался чудесный мелодичный голосок Нэны.
- Много ли ты, дорогая, встречала белых наёмников с такими глазами? - насмешливо спросила я, снимая капюшона плаща.
Девушка довольно заулыбалась и Рене она нравилась. Душа у неё была светлая и такая же яркая как внешность: милое личико, большие серые глаза, веснушки по лицу и две большие косы туго заплетены ещё ранним утром, чтоб непослушная копна ярко рыжих волос хоть немного поддавалась своей хозяйке.
- Нэни, что у вас сегодня вкусного готовят, есть хочу жуть как. И комнаты свободные остались?
- Ох, Рен, наш Грац сегодня расстарался: печеный гусь с яблоками, каша с овощами, картофель печеный с овощами, речная рыбка на углях, пирожки сладкие и компот из лесной ягоды, - перечислила девушка, вызывая ещё больший аппетит. - А комната осталась одна двухместна, но там уже одну кровать заняли. Если не ошибаюсь женщина.
- Не страшно, мне все равно с кем делить пространство, всего лишь ночь переждать. А из еды, неси: картофель с овощами, рыбку, пирожки и компот...
Через полчаса насытившись поднялась в комнату. На кровати стоял чей-то саквояж, но мне было все равно. Скинув плащ и оружие отправилась в уборную, нашла там чистый таз, налила воду и, раздевшись до пояса, взяла мыло и полотенце, стала обтирать пыльное тело.
Арз подал сигнал, что письмо доставлено, ответа нет, как и на прошлые письма. Мысленно уже напряглась. Не мог отец без причины игнорировать меня, нужно домой, предчувствие и сила тянут.
За мыслями и обтиранием не сразу заметила, как в комнату кто-то вошёл. Вернулась от мыслей тогда, когда почувствовала, что вошедший гость зашел в уборную, и прожигает взглядом мою спину.
- Чем я обязана такому вниманию? - спросила не оборачиваясь, надевая рубаху и застегивая корсаж спереди. Я не ощущала опасности, но в сапоги у меня припрятан маленький обездвиживающий артефакт.
-Ты пахнешь как самка моего племени! Кто ты? И почему одна?
Обернувшись, внимательно осмотрела стоявшего. Высокий, большой. Нет, не большой, а огромный орк стоял в дверях. В том, что это орк не сомневаюсь, говорила его кожа, слегка зеленоватого оттенка и массивная нижняя челюсть. Этот орк выглядит как нетипичный представитель своей расы. А именно уши как у человека, когда у обычных орков они заостренные, и клыки, точнее их отсутствие его выделили. Но наемница не боялась его. И ответ на вопрос она тоже знала, ещё подростком они с отцом узнали о ней.