Кишларь Сергей. Аризона на троих

Вторые сутки дилижанс безбожно качало и трясло по аризонскому бездорожью. За приоткрытыми шторками окон беспрерывной чередой проплывали скалы похожие на развалины исчезнувших цивилизаций, головокружительные каньоны, заросли кактусов. Ветер заносил песком следы ящериц, вороны-падальщики сидели на рёбрах обглоданных бизоньих скелетов, жаркое марево размывало горизонт.

Проехать по обжитым территориям было спокойнее и удобнее, но лишний день для пассажиров дилижанса значил много, и с их согласия решено было срезать путь по дикой скалистой пустыне. Ночевали в каньоне, завернувшись в шерстяные одеяла, а ранним утром под копытами шестёрки лошадей вновь заклубилась пыль.

Уже через час после отъезда дилижанс растряс хорошее утреннее настроение, через два -- оскудил и без того не бойкие разговоры, а через три -- заставил пассажиров сонно ронять на грудь болтающиеся от тряски головы.

Пассажиров было шестеро. Два молодых джентльмена представились репортёрами газеты "Нью-йоркский курьер", и хотя в Аризоне принято подвергать всё сомнению, молодые люди, похоже, не врали: они проявляли полное незнание нравов Дикого Запада, глупо заботились о чистоте воротничков, и слишком любовно опекали бесполезную с точки зрения простого аризонца громоздкую фотокамеру.

Сидящие напротив репортёров мужчины представились ковбоями с небогатого ранчо, что с одинаковым успехом могло быть и правдой и неправдой. Во всяком случае, внешне они вполне походили на ковбоев. Седой старик, всю дорогу не выпускающий из зубов не раскуренную трубку, назвался овцеводом из Техаса.

Шестым пассажиром была девушка лет двадцати. Несмотря на невзрачную серую юбку и простенькую светлую блузку, девушка с первого взгляда поражала своей южной красотой: тёмный хвост волос, смуглая кожа золотистого оттенка, утончённые черты лица. Чёрные глаза завораживали своей переменчивостью, то пугая строгостью и неприступностью, то обжигая насмешкой, то притухая под дымкой задумчивости.

Из-за дальней горной гряды сплошным фронтом ползли тёмно-синие тучи, давая надежду на скорое избавление от жары. Песчаная позёмка и кусты перекати-поле неслись навстречу дилижансу. Свистел кнут, слышались понукания кучера: "Но! Пошли!"

Ближе к полудню дилижанс встряхнуло так, что седой овцевод от неожиданности выронил изо рта трубку. Репортёры озадаченно переглянулись; мужчины ковбойской наружности кинули ладони к рукояткам своих кольтов. Девушка высунулась в окно, пытаясь увидеть, что происходит позади дилижанса.

Стрельба и лихое гиканье окончательно развеяли хрупкую надежду пассажиров на то, что их неожиданное пробуждение связано с чёртовым аризонским бездорожьем. Даже самым несмышленым стало понятно, -- случилось то, о чём они толковали вчера вечером у уютно потрескивающего костра. А говорили они о том, что где-то в здешних местах скрывается банда Солёного Джека, и было бы не плохо, если бы бандитам не попались на глаза следы дилижанса.

Во время тех разговоров кто-то открыто проявлял свой страх, кто-то прятал его за бравадой, и только мужчины ковбойской наружности искренне верили, что им ничего не стоит справиться с такой мелкой птахой, какой, по их мнению, являлся Солёный Джек.

Они и вправду проявили себя настоящими смельчаками, -- откинув пыльные оконные шторки, палили из кольтов по дико гикающей банде, потом лезли наверх в багажное отделение, чтобы оттуда перебраться на сидение позорно сбежавшего кучера. Но люди Солёного Джека оказались неплохими стрелками, -- сражённые пулями ковбои один за другим сорвались с дилижанса и, заворачиваясь в пелену пыли, покатились под копыта бешенной бандитской кавалькады.

На смену ковбоям из окна высунулся один из репортёров, -- тот, что был чуть старше и, судя по всему, опытнее в житейских вопросах, чем его коллега, являвший собой на первый взгляд образец "оранжерейного цветка", любимца богатых родителей. Выпустив весь боезапас своего карманного "веблея", репортёр умудрился свалить с коня одного из преследователей, но вскоре и сам безжизненно свесился за дверку кареты.

Овцевода пуля настигла через заднюю стенку дилижанса. Выронив вместе с кровавой слюной трубку, старик безжизненно ткнулся лбом в колени сидевшей напротив него пассажирки. Девушка испуганно вжалась в спинку сидения, раскинула в стороны руки, будто боясь испачкаться, но замешательство было секундным, -- решительно откинув тело овцевода обратно на спинку сидения, девушка торопливо обшарила одежду старика, вынула из внутреннего кармана его куртки небольшой свёрнутый в трубку кусок кожи.

В наполненном пороховой гарью дилижансе, который без сомнения нёсся к своей гибели, действия девушки казались такими противоестественными, что молодой репортёр, из-за гибели своего товарища напрочь потерявший чувство реальности, вдруг пришёл в себя:

-- Что вы делаете? -- крикнул он так, словно собирался выплеснуть на девушку всё своё отчаяние.

Ответ ему был таким же громким и импульсивным:

-- Впереди каньон! Может, попробуете взять управление дилижансом, или предоставите это девушке?

Окончательно придя в себя, репортёр понял, что пора проявить решительность, и высунулся в окно, выискивая, за что бы уцепиться. Но девушка не возлагала на молодого человека больших надежд, -- сунув за пояс юбки кожаный свёрток, она решительно распахнула противоположную дверку, уцепилась руками за вибрирующее от тряски ограждение багажного отделения, ловко полезла наверх. Дилижанс кидало с боку на бок, он как в лихорадке стучал своими разболтанными деревянными частями. Рвалась пыль из-под копыт, спицы на колёсах сливались в сплошные круги.

Вовлечённые в стремительный водоворот событий, ни девушка, ни молодой человек, не заметили как в драме, участниками которой они стали, появилось новое действующее лицо. Это был всадник одетый как большинство путников в этой части Аризоны: узкие брюки, остроносые ковбойские сапоги, рубашка с накладными карманами, широкополая шляпа. Одежда была серой от пыли, и об истинном её цвете можно было только гадать.

Всадник во весь опор пустился наперерез бандитам, на расстоянии ружейного выстрела резко осадил белого крапчатого мустанга. Приклад винчестера твёрдо уткнулся в плечо аризонца и три выстрела, торопливо посланные один вслед другому, наполовину проредили бандитскую кавалькаду.

Кувыркающиеся через головы лошади, предсмертные вскрики, бьющиеся о камни тела товарищей, заставили оставшихся трёх бандитов умерить свой пыл. Осадив лошадей, они решили понаблюдать за происходящим со стороны и пока не связываться со столь метким стрелком, каким оказался незнакомец.

Однако бандиты были не самой большой напастью из тех, какие грозили дилижансу. В тот момент, когда репортёр и девушка добрались до сидения кучера, шестёрка обезумевших лошадей оторвалась от кареты, рванулась в сторону, оставив неуправляемый экипаж, бешено трястись и неумолимо мчаться к краю каньона. Девушка изо всех сил потянула на себя рукоятку тормоза. Внизу под сидением что-то щёлкнуло, хрустнуло, и сломавшийся рычаг так легко поддался усилию девушки, что она, не рассчитав сил, чуть не упала с дилижанса.

Край пропасти стремительно нёсся навстречу, открывая взорам головокружительное нутро каньона. В глазах молодых людей застыл ужас неизбежности, но, похоже, кто-то сильно молился за них: заднее колесо кареты, налетев на валун, отскочило, и в ту же секунду метко брошенная петля лассо обвилась вокруг голой оси. Пока дилижанс стремительно разматывал витки лассо, незнакомец буквально свалился с мчащегося мустанга, закрепил конец верёвки вокруг скального обломка.

Лассо натянулось в струну, вырвав из-под дилижанса заднюю ось с болтающимся на ней жестяным ведром, а заодно и целую тучу пыли. Задок экипажа превратился в подобие индейской волокуши. Скорость заметно погасла и, дотянув до края пропасти, дилижанс остановился. Но не успели пассажиры перевести дыхание, как передние колёса провалились в бездну, - карета повисла, балансируя на грани, подобно весам хитрого аризонского лавочника.

К тому времени, когда законы физики наконец определились относительно центра тяжести и угрожающе наклонили дилижанс над пропастью, незнакомец успел смотать лассо и проворно накинул петлю на выступ багажного отделения. Вены вздулись на шее аризонца, когда он неимоверным усилием натянул верёвку, возвращая к земле задравшийся кверху задок кареты. Изо всех сил упираясь и скользя подошвами сапог по каменной крошке, незнакомец оглянулся, выискивая, куда бы закрепить конец лассо. Старая, но ещё прочная коряга нашлась в нескольких ярдах от него.

Прикурив огрызок тонкой сигары, аризонец из-под полей шляпы прищурился на маячивших поодаль трёх всадников. Среди людей сведущих банда Солёного Джека слыла стаей трусливых койотов, и незнакомец, похоже, не очень тяготился присутствием бандитов. Попыхивая сигарой, он подошёл к дилижансу.

Девушка висела над пропастью, вцепившись побелевшими пальцами в раскачивающуюся дверку кареты. Ни красота девушки, ни её отчаянное положение, нисколько не тронули незнакомца, -- вместо того, чтобы поспешить на помощь, он взялся за дела, которые были для него важнее: выволок из дилижанса тело убитого овцевода, выбросил в дверь саквояж и шляпу старика.

Девушка принимала незнакомца за одного из бандитов и с ужасом поглядывала на дно каньона, где непременно оказалась бы, если бы аризонец наконец не протянул ей руку, затянутую в серую от пыли кожаную перчатку.

-- Не бойтесь, мисс, я не бандит.

Втянув девушку в дилижанс, аризонец лёг на дно экипажа, свесил вниз руку, чтобы помочь репортёру, который висел над пропастью, схватившись за ствол карликовой сосны.

-- Упритесь ногами в скалу, и потихоньку выбирайтесь, -- посоветовал незнакомец молодому человеку, -- Только без резких движений. Хотя я и привязал эту развалину, она в любой момент может оказаться на дне каньона.

Девушка к тому времени выбралась из кареты, приподняла подол юбки, вынула из-под подвязки двуствольный дерринджер. Сквозь раскрытую дверь прицелилась в спину своего спасителя, который, зажав зубами сигару и щуря от дыма глаз, втягивал репортёра в дилижанс.

Словно обладая способностью видеть затылком, незнакомец сказал натужным от напряжения голосом:

-- Не красиво, мисс, брать на мушку человека, который спас вам жизнь.

-- Не очень-то вы торопились меня спасать, -- воинственно ответила девушка.

Незнакомец втянул репортёра, подтолкнул его в спину, чтобы тот скорее покинул шаткий экипаж, а сам, склонив голову в проёме низкой дверцы, внимательно изучал девушку. При этом он не торопился сойти на твёрдую почву, проявляя полную беспечность и по отношению к направленному на него пистолету и по отношению к неустойчивому положению дилижанса. Шляпа надвинута на глаза, оружейный пояс приспущен на бёдра, две кобуры подвязаны к ногам чуть выше колен.

-- Когда в Аризоне спасаешь человека, -- он наконец вынул изо рта сигару, смачно сплюнул. -- Нельзя быть уверенным, что не спасаешь своего будущего убийцу. Разве дерринджер в вашей руке не подтверждает мою правоту?

Проследив взглядом, как ветер слёту подхватил плевок, девушка брезгливо скривилась:

-- Вы никогда не слышали о том, что плевок в присутствии женщины - это истинная дикость?

-- Здесь вам не город, здесь только дикость вокруг и ничего кроме дикости, -- сойдя на землю, незнакомец указательным пальцем пренебрежительно отвёл в сторону стволы направленного в него пистолета, присел перед саквояжем овцевода. -- И уберите вашу "тяжёлую" артиллерию. Моим убийцей вы всё равно не станете.

-- Откуда такая уверенность? -- решительно сдвинув тонкие чёрные брови, девушка всё ещё целила в беспечно подставленную ей спину.

Незнакомец указательным пальцем расслабил под подбородком завязки шляпы и вытряхнул содержимое саквояжа на землю.

-- Я по глазам человека вижу, когда он готов стрелять.

-- Я, по-вашему, не готова?

-- Разве, что по воробьям, мисс, -- незнакомец мочалил зубами огрызок сигары и, щурясь от табачного дыма, перебирал вещи из саквояжа. -- Ваш дерринджер не дурно украшает вашу ножку, но другой пользы от него я не вижу.

Девушка смутилась, пистолет дрогнул в её руке.

-- Я была уверена, что вы не видели когда я его доставала.

-- Если бы я не замечал таких мелочей, меня давно уже не было бы в живых. А насчёт ножки, не смущайтесь, она без изъяна.

Гром хрипел, неуверенно проверяя голос, молния частыми вспышками торопила его. Ветер кидал небрежно подколотые волосы в лицо девушке, трепал юбку. Пальцем убрав со щеки прядь волос, пассажирка дилижанса наконец опустила пистолет.

-- Что вы ищете?

Прежде чем ответить на вопрос, незнакомец вывернул наизнанку карманы овцевода.

-- Он вёз для меня очень важную вещь, за которую, похоже, и поплатился жизнью.

Девушка отошла в сторону, опасливо повернулась бочком и, поглядывая, не следит ли за ней незнакомец, приподняла подол юбки, сунула пистолет под подвязку, а заодно и проверила, не заметен ли за поясом юбки свёрток кожи, который забрала у мёртвого овцевода. Незнакомец ощупал покойника с ног до головы: трепещущие от ветра штанины, рукава, подкладку куртки. Поспешно поймал поднятую с земли порывом ветра шляпу овцевода.

-- Когда я узнал, что ему угрожает опасность, бросился на выручку, но, как видите, не успел, -- вывернув подкладку шляпы, аризонец пренебрежительно отбросил её, поднял глаза на девушку. -- Скажите, он никому не передавал каких-либо вещей?

Провожая катящуюся по ветру шляпу, девушка морщила лоб, припоминая.

-- Нет. Не видела.

Незнакомец небрежно отплюнул огрызок сигары и принялся стаскивать с убитого сапоги. Тут возмутился даже репортёр, который стоял на коленях перед телом убитого товарища и, казалось, снова впал в транс.

-- Это же мародёрство, -- вскочил он на ноги, бросаясь к аризонцу. -- Прекратите!

В ту же секунду выхваченный с невероятной скоростью револьвер остановил порыв молодого человека.

-- Только пикните, -- негромким, но беспрекословным голосом сказал незнакомец, целя в замершего на полушаге репортёра. -- И кусок свинца отправит вас туда, где вы должны были лежать, -- на дно каньона.

Выждав секунду и убедившись, что молодой человек покорился, незнакомец сунул револьвер в кобуру, вынул стельки из сапог овцевода. Не найдя того, что искал, он пренебрежительно отбросил сапоги.

-- Мы направляемся в Редстоун, вы не согласитесь проводить нас? -- спросила девушка, с брезгливым выражением лица глядя на упавшие к её ногам стёртые до дыр стельки.

Незнакомец отозвался не сразу, -- он вспорол складным ножом днище саквояжа, вывернул подкладку, и только после этого сказал:

-- До Редстоуна двое суток пути. У меня их нет.

-- Двое суток? - пытливо сощурилась девушка, словно собираясь вывести аризонца на чистую воду. -- Мы уже сегодня к вечеру должны были быть в Редстоуне.

Отшвырнув саквояж, незнакомец поднялся во весь рост, указательным пальцем сдвинул на затылок шляпу. Теперь, когда поля шляпы не скрывали его лица, стало видно, что он красив и достаточно молод, -- на вид не старше тридцати. У него были чёрные волосы, слегка скуластое мужественное лицо и зелёные глаза, ярким контрастом выделяющиеся на фоне загара, пыли и лёгкой чёрной щетины.

-- Вы ехали не в Редстоун, мисс.

-- Что значит, не в Редстоун? - вмешался в разговор репортёр. -- Вы не могли бы изъясняться понятнее?

-- Редстоун находится на юго-западе, -- пояснил незнакомец, указав на горную гряду, над которой в клубах синих туч сверкали молнии. -- А вы ехали на север.

-- Чертовщина какая-то. Я ничего не понимаю.

Повторяя жест незнакомца, репортёр указательным пальцем сдвинул на затылок шляпу-котелок, но если аризонец сделал это жестом уверенного в себе человека, то у репортёра это получилось весьма обескуражено.

На вид молодому человеку было лет двадцать пять. Он был красив, но красота его была полной противоположностью грубоватой исконно мужской красоте незнакомца. В лице репортёра ещё преобладали мальчишеские черты, а в голубых глазах проскальзывала детская недоумённость. Белая кожа успела обгореть на безжалостном аризонском солнце, светлые волосы свалялись под шляпой. Мышиного цвета костюм густо запылился, галстук сбился на бок.

Подметив всё это прищурым цепким взглядом, незнакомец ударом ладони стряхнул со своего плеча облако пыли, небрежно пояснил:

- Никакой чертовщины, -- Солёный Джек подкупил кучера, чтобы заманить вас в сторону от наезженных дорог. Здесь у каньона Трёх Грифов, ему никто не должен был помешать сделать своё дело. По крайней мере, так ему казалось.

-- Каньон Трёх Грифов?! - воскликнула девушка, недоумённо оглядываясь по сторонам.

-- Именно на его дне вы имели возможность найти своё успокоение, -- подтвердил незнакомец, направляясь к своему мустангу, который, беспокойно всхрапывая, стоял поодаль.

-- Я слышала, в эти места не решаются заезжать даже бывалые люди, -- растеряно крикнула вдогон девушка.

-- Поверьте, мисс, -- не останавливаясь, ответил незнакомец. -- Если бы не важное дело, ноги моей здесь не было бы.

Девушка поспешно бросилась вслед за ним.

-- Стойте! В таком случае вы как джентльмен просто обязаны проводить нас до Редстоуна.

Незнакомец взялся за луку седла и, вставив остроносый сапог в стремя, обернулся.

-- Джентльменов в Аризоне не жалуют, здесь это слово часто используют как бранное. -- Но вы не можете бросить нас здесь на верную гибель, даже если вы не джентльмен.

-- Через двое суток я должен быть в другом месте, -- сухо ответил незнакомец и, вскочив в седло, поскакал прочь.

-- Стойте, -- уже не сдерживая ярости, крикнула девушка, отмахиваясь от поднятой мустангом пыли. - Стойте, негодяй!

Незнакомец даже не оглянулся на возглас девушки, но и уезжать далеко не собирался. Он поймал двух бандитских лошадей, бродивших неподалёку, и вскоре вернулся с ними к путникам.

-- Бандиты, оказались запасливыми ребятами, -- сказал он. -- Воды во фляжках хватит на пару дней. Садитесь на лошадей и держите направление на горный пик. К вечеру увидите высокую острую скалу похожую на армейский штык. Там заночуете, а наутро возьмёте от скалы на запад, по старой индейской тропе. Если не собьётесь с неё, через сутки будете в Редстоуне.

-- Сколько шансов, что мы доберёмся? -- деловито спросила девушка.

-- Пятьдесят на пятьдесят, если Солёный Джек не пойдёт по вашему следу.

-- А если пойдёт?

-- Вас двое против трёх... -- оценивая шансы, незнакомец скептически глянул на девушку, потом на репортёра.

Насчёт двоих, пожалуй, крепко сказано: сопливая девчонка и слюнтяй с Восточного побережья, -- так, наверное, подумал он, переводя взгляд в небо. Где-то там наверху шёл дождь, но капли его испарялись на лету, не достигая земли. Ветер хоть и пах грозой, но не принёс прохлады, -- он продолжал оставаться таким же горячим, какими были раскалённые солнцем скалы.

Незнакомец кинул репортёру поводья бандитских лошадей, и закончил мысль:

-- А если пойдёт, тогда только один, и тот я оставляю на природную глупость Джека, -- с этими словами незнакомец тронул шпорами бока мустанга: - Желаю удачи.

-- Ещё секунду, мистер, -- крикнула девушка. - А после того как вы сделаете своё дело, вы сможете проводить нас в Редстоун? За вознаграждение разумеется.

Незнакомец придержал мустанга.

-- Поездка в Редстоун входит в мои планы, но это будет не скоро. Сейчас я направляюсь на ранчо "Грязный Пёс". Туда два дня пути. Оттуда ещё два дня до Редстоуна. Считайте сами, -- со мной ваш путь удлиниться как минимум на два дня.

-- Мы согласны, -- не раздумывая, ответила девушка.

Незнакомец оглядел её с ног до головы.

-- В седле держаться умеете?

-- Не беспокойтесь,-- заверила девушка.

-- А джентльмен? - незнакомец вложил всю свою иронию в последнее слово.

Репортёр скривил лицо ответным презрением, но сказать ничего не успел, -- гром наконец решился, -- грянул так, что бандитские лошади шарахнулись, едва не повалив с ног держащего их под уздцы молодого человека. Девушка испуганно вжала голову в плечи.

-- Хорошо! -- крикнул незнакомец, сдерживая испуганного мустанга. -- Одно условие: выполнять все мои требования, и делать это молча. Не выношу нытья.

-- Согласны, -- ответила девушка и, словно боясь, что незнакомец передумает, торопливо попросила своего спутника. -- Генри, привяжите мой саквояж к седлу.

-- Возьмите одеяла, -- приказал незнакомец. -- И ничего лишнего.

Репортёр привязал испуганных коней к той же коряге, к которой был привязан висящий над пропастью дилижанс. Закончив возиться с саквояжем девушки, он стал пристраивать позади седла доставшейся ему лошади фотокамеру.

-- Я сказал ничего лишнего не брать, -- повысил голос незнакомец, отворачивая голову от пыльного ветра.

-- У меня и в мыслях не было брать лишнее, -- репортёр торопливо вскинул руку, придерживая едва не унесённую порывом шляпу-котелок. -- Для меня камера вещь первой необходимости, как мыло или бритва.

-- Бывают ситуации, когда можно обойтись без бритвы. Это именно тот случай.

-- Без бритвы, но не без фотокамеры. Я -- репортёр.

-- Послушайте, мистер, -- строго глянул на него с высоты мустанга незнакомец. -- Никогда не ввязывайтесь в игру, в которой не знаете правил. Ваш ящик -- непозволительная обуза.

Репортёр лишь хмыкнул в ответ, продолжая пристраивать камеру, -- похоже, он был упрямым малым.

Незнакомец потянул из кобуры "смит-вессон", левая ладонь его легла поверх курка, и три быстрых выстрела из-под ладони развалили камеру на части прямо в руках репортёра. Молодой человек отпрянул в сторону как от змеи.

-- Не мог безучастно смотреть на ваши мучения, -- аризонец бесстрастно воткнул револьвер в кобуру, решительно развернул мустанга.

-- Эй, мистер! - сердито крикнул ему вдогон репортёр.

-- Меня зовут Джед, -- обернулся в седле незнакомец. -- Джед Мэнли.

Судя по раздувающимся ноздрям, репортёр собирался высказать своё возмущение поведением аризонца, но девушка успела благоразумно шепнуть:

-- Генри, не заводитесь, мы сейчас всецело зависим от него. Мы не знаем дороги, не знаем где источники воды. Мы просто погибнем.

С трудом сдержав гнев, молодой человек с явной неохотой приподнял шляпу.

-- Генри Шелдон, -- представился он, и кивнул подбородком в сторону убитых. - Для начала надо похоронить их.

-- Не волнуйтесь, мистер, -- небрежно ответил Джед Мэнли. -- Койоты и грифы сделают своё дело.

Девушка осуждающе сдвинула брови:

-- Вы бросите друга на съедение грифам? Не ожидала от вас, мистер.

-- Друга?.. -- аризонец чуть приметно приподнял бровь, будто чему-то удивился. -- А, ну да.

Он неохотно перекинул ногу через луку седла, спрыгнул на землю.

Через час рядом с дилижансом возвышались два каменных холмика. Кресты связали из сухих веток. "Том Стаффорд. Репортёр" -- нацарапал ножом молодой человек на кресте своего товарища. На кресте овцевода, по совету Джеда Мэнли, он написал только фамилию "Сильверстоун". Ковбоев, упавших с дилижанса за милю до каньона, искать не стали.

Гроза, так и не принеся прохлады, уходила. Гром хрипел уже где-то у горизонта, а в противоположной стороне сияло над далёкой горной грядой солнце. Хлопали брезентовые оконные шторки дилижанса, поскрипывала на ветру обитая пыльным красным бархатом дверь. Понурив голову и прижав к груди шляпу, репортёр читал молитву. Джед Мэнли с полминуты нетерпеливо разглядывал спины уходящих туч и, не дождавшись конца ритуала, нащупал за спиной болтающуюся на завязках шляпу, надвинул её на глаза.

-- Едем, -- вскочил он в седло. -- Надо поторапливаться.

Девушка решительно разорвала с боку подол юбки, вставила ногу в стремя, и так ловко вскочила в седло, что аризонец приподнял бровь, что при его сдержанности, видимо, означало высшую степень похвалы.

Репортёр тоже проявил достаточное умение, и Джед Мэнли, кажется, развеял сомнения по поводу того, что пассажиры дилижанса станут ему обузой.

Через два часа только хвосты туч видны были у горизонта. Тени редких облаков легко скользили поперёк долины, в которую спускались путники. Камни из-под копыт ручейком текли по руслу крутой, едва приметной тропы. Высоко по скальному уступу бесшумно кралась гибкая пума, провожая всадников пристальным настороженным взглядом. Королевские грифы нарезали в небе круги.

Спустившись в долину, долгое время ехали молча.

-- Мистер Мэнли! -- наконец нарушила молчание девушка, окликая своего спасителя, ехавшего впереди.

Тот придержал мустанга, поджидая пока девушка нагонит его.

-- Я хотела поблагодарить вас. Вы спасли нам жизнь.

-- Это уже лучше, чем целить в своего спасителя из пистолета, - Джед потянулся за притороченной к седлу круглой кожаной фляжкой. - Знавал я одну такую дамочку, которая под юбками носила дерринджер.

-- И что?

Запрокинув голову, аризонец напился, облизал губы.

-- Ничем хорошим это не кончилось.

-- Почему?

Джед вставил пробку в горлышко фляги, пристукнул по ней ладонью.

-- Не люблю дамочек с пистолетами.

-- Найдись мужчина, за которым можно было бы почувствовать себя как за каменной стеной, я револьвер в руки не взяла бы, -- с вызовом ответила девушка. -- Но пока приходится надеяться только на себя.

В ответ на эту реплику Джед презрительно усмехнулся, пришпорил мустанга. Девушка наоборот, -- придержала коня.

-- Генри, -- спросила она, когда отставший репортёр поравнялся с ней. -- Как вы думаете, мы можем положиться на него?

-- Вы же сами видите, -- ответил молодой человек. -- Этот аризонец не обременён ни хорошими манерами, ни понятиями о совести и морали.

-- Да, пожалуй, вы правы, -- согласилась девушка.

Репортёр несколько раз бесцельно переложил поводья из одной руки в другую, видимо собираясь начать какой-то непростой разговор.

-- Я хотел узнать у вас насчёт того свёртка, -- наконец решился он. -- Согласитесь, это было странно: дилижанс несётся навстречу пропасти, пули превращают его в решето, а вы в это время бесстрашно обыскиваете мёртвого овцевода, и забираете у него какой-то свёрток, который потом ищет этот аризонец. Ведь он искал то, что спрятано у вас за поясом?.. Только не говорите, что это письмо вашей любимой бабушки.

Глаза девушки пытливо сузились, изучая молодого человека.

-- А не за тем ли вы затеяли этот разговор, любезный Генри, -- вкрадчиво спросила она. -- Чтобы отвлечь моё внимание от вашего собственного поведения? Согласитесь, вы тоже вели себя странно, не сделали ни одного выстрела, чтобы защитить нас.

Щёки молодого человека заалели так ярко, как это бывает только у блондинов.

-- Я был без оружия, -- смущённо ответил он, доставая из кармана аккуратно сложенный носовой платок.

Девушка посмотрела на него с удивлением.

-- Разве в Нью-Йорке не знают, что на Диком Западе только самоубийцы выходят из дома без оружия?

-- Об этом знает любой малец даже у нас на Восточном побережье.

-- Как же вы очутились в этих диких краях без оружия?

Репортёр сдвинул на затылок шляпу, не разворачивая платка, утёр потный лоб.

-- Моё оружие -- перо, к тому же я был уверен, что страшилки про Дикий Запад сильно преувеличены.

Вид у молодого человека был настолько смущённый, что девушка решила приободрить его:

-- Ладно, не расстраивайтесь, вы всё-таки пытались остановить дилижанс.

-- И остановил бы, -- заверил репортёр. -- Если бы не оторвалась упряжка.

-- Вы вели себя как настоящий джентльмен. Надеюсь, вы останетесь им впредь и не станете задавать некорректных вопросов.

Польщённый этими словами молодой человек уже открыл рот, чтобы заверить девушку, но в последний момент заколебался:

-- Знаете... -- он сосредоточенно смотрел на оставшийся на платке серый след смешанной с потом пыли. -- Репортёрское любопытство это такая вещь... Это даже не любопытство, это профессиональная черта, без которой репортёр, -- не репортёр.

-- Ге-енри! -- с кокетливой строгостью глянула на него девушка. -- В первую очередь вы обязаны быть джентльменом, а уж потом репортёром. И не забывайте, -- мы должны быть союзниками, ведь мы не знаем, чего нам ожидать от нашего аризонца.

Джед, словно услышав, что речь идёт о нём, поднял вверх руку, приказывая остановиться. Склонив голову, он некоторое время прислушивался, потом поехал вперёд, как ни в чём не бывало.

-- В чём дело, мистер Мэнли? -- крикнула ему вдогон девушка.

-- Ничего, -- крикнул тот в ответ.

Репортёр встревожено посмотрел на свою спутницу.

-- К чему он прислушивался?

-- Не знаю, но нам не надо терять с ним хороших отношений. Одни в этих местах мы пропадём.

-- Мне показалось, он почуял какую-то опасность.

-- Сомневаюсь, что по его непроницаемому виду можно что-нибудь понять, -- ответила девушка. -- Обычный тип отшельника: сухой, не разговорчивый, скрытный. Такие мужчины даже в любви не умеют проявлять своих чувств.

-- И крайне невоспитан, -- охотно поддержал репортёр. -- А эта его манера разговаривать, не вынимая сигары изо рта?

-- Да, это ужасно, -- сокрушённо вздохнула девушка. -- Но придётся потерпеть.

Вскоре долина закончилась, и путники въехали в ущелье. Джед соскочил с седла.

-- Спрячьтесь за выступом скалы, -- приказал он. -- И постарайтесь не высовываться.

-- В чём дело? -- спросила девушка.

-- Делайте, что говорю. Уведите моего мустанга и ни малейшего шума. Даже если ждать придётся долго.

Почувствовав по тону его голоса, что дело серьёзное, девушка и репортёр беспрекословно выполнили требования, а Джед, взобравшись на уступ скалы, стал прислушиваться и поглядывать вдоль ущелья. Вскоре с той стороны, откуда они приехали, донёсся отчётливый перестук копыт. Джеду не стоило труда определить по звукам, что всадников трое, что один из коней потерял заднюю подкову и что винчестеры преследователей не зачехлены, а лежат поперёк сёдел.

Наконец всадники показались из-за скал. Это были бандиты, напавшие на дилижанс. На них были густо запыленные и перекрещенные на груди патронташами хлопчатые рубахи, огромные, заломленные спереди сомбреро, истёртые кожаные штаны.

Когда до преследователей остались не более десяти шагов, Джед, не вынимая револьверов, спрыгнул с уступа на тропу.

-- Привет, Джек, -- обратился он к ехавшему в центре всаднику, безошибочно угадав в нём главаря.

Бандиты, удивлённые смелостью ставшего против них одиночки, придержали коней. Ну ладно, -- выйди он, имея преимущество в виде вскинутых револьверов, тогда можно было бы понять. Но с наглой усмешкой стоять против трёх вооружённых головорезов, беспечно сунув пальцы за пояс, -- так мог поступить либо законченный придурок, либо самоубийца. Однако, памятуя о том, как легко они лишились троих своих товарищей, бандиты не торопились причислять незнакомца ни к первой, ни ко второй категории.

-- Не красиво отвечать молчанием на приветствие, -- наконец нарушил удивленную тишину Джед.

Главарь прошуршал пыльной кожаной перчаткой по жёсткому небритому подбородку, презрительно сплюнул вбок, на пронизавший стремя сапог своего товарища.

-- Ты смел и задирист, -- сказал он. -- Как будто за этими скалами тебя ждут не девчонка и недоумок с Восточного побережья, а тройка-пятёрка верных парней. Зачем ты стал мне поперёк дороги?

-- Меня мучает любопытство, Джек, -- с издевательскими нотками в голосе ответил Джед. -- С тех пор как услышал о тебе, сон потерял. Не успокоюсь, пока не узнаю, почему ты солёный?

Бандит задышал как бык на корриде.

-- Ты успокоишься очень скоро, -- гневно выдавил он из себя. -- От куска горячего свинца.

Бандит вскинул винчестер, а правильнее сказать, попытался вскинуть, ибо в ту же секунду револьвер был в руке Джеда. Три выстрела прозвучали один за другим без перерыва. Солёный Джек, выронив винчестер, схватился за простреленное плечо. Двум его товарищам, получившим такие же ранения в плечи, повезло меньше, -- испуганные выстрелами лошади скинули их с сёдел, а главарь, решив, что ему удастся уйти, проскакал мимо Джеда.

Пожав плечами, как это делают когда провожают взглядом недоумка, Джед не целясь, выстрелил от бедра. Лошадь упала на передние ноги, кинув седока через голову. Джек несколько раз кувыркнулся и безжизненно замер, ткнувшись лицом в бугорок травы. Прикуривая на ходу сигару, Джед подошёл к бандиту, поддел его остроносым сапогом, перевернул вверх лицом.

-- Надеюсь, ты не насмерть ушибся? Было бы жаль, если бы я не успел задать тебе несколько вопросов.

Придя в себя, бандит заворочался.

-- Какой мне резон отвечать на твои вопросы? -- вяло отплёвывался он от песка. -- Всё равно убьёшь.

Сигара в оскаленных зубах Джеда, искажала его голос.

-- Быстрая смерть для тебя была бы лучшим выходом, но у меня есть другое предложение, -- я прострелю тебе ногу и оставлю здесь без лошади и глотка воды. Интересно, стервятники дождутся, когда остановится твоё сердце, или начнут клевать тебя живым?

С этими словами Джед почти не глядя, навскидку выстрелил в одного из бандитов, который левой рукой пытался дотянуться до своего кольта. Со стороны бандита это было большой неосторожностью, ибо теперь к простреленному правому плечу у него прибавилась простреленная левая кисть. Убедившись, что раненые бандиты притихли, Джед поставил сапог на горло Солёному Джеку.

-- Как ты узнал про карту?

Закидывая назад голову, бандит пытался поймать взгляд Джеда.

-- Какую карту? -- хрипел он под сапогом. -- О чём ты говоришь?

-- Не дури, Джек, ты прекрасно знал, что карта должна была быть у Папаши Сильверстоуна. В этом дилижансе не было других ценностей за исключением этой карты. Те дилижансы, которые тебя интересуют, ездят в сопровождении конной охраны и совсем другими маршрутами.

-- Я не знаю... ни о какой карте, -- задыхался и морщился от боли Солёный Джек.

Джед приставил к ноге бандита дуло револьвера.

-- Жаль, Джек, а я уже подумывал о том, чтобы оставить тебе пару лошадей и флягу с водой, но у тебя, похоже, другие планы, -- Джед пожал плечами, взвёл курок. -- Как знаешь.

-- Постой, -- захрипел под его сапогом бандит. -- Почему я должен верить тебе насчёт коней?

Джед убрал с его горла ногу.

-- Ты про Быстрого Джеда слышал?

-- Слышал, -- перевёл дыхание бандит.

-- Тогда ты должен знать, что Джед никогда не даёт обещаний, которые не может выполнить. Слово Быстрого Джеда, -- получишь коней и фляжку воды.

-- Мало ли проходимцев называли себя Быстрым Джедом.

-- Моя стрельба тебя не убедила? -- Джед вытащил из-под рубашки висящий на кожаном шнурке золотой медальон. -- Может, это убедит?

Бандит напряжённо уставился на надпись, витиевато украсившую медальон, беззвучно зашевелил губами. Похоже, с грамотой у него было туго.

-- "Самый быстрый" -- наконец разобрал он. -- Я слышал про этот медальон, он достаётся самому меткому и быстрому стрелку.

-- Я возвращаюсь к моему предложению, -- Джед спрятал медальон под рубашку. -- Ты согласен на сделку? Коней в обмен на информацию.

Бандит глянул на своего убитого коня, тяжело вздохнул.

-- Я не знаю, что это за карта. Мне поручил её добыть Чёрный Джексон.

-- Кто такой Чёрный Джексон?

-- Ты не слышал про Джексона?

-- Меня целый год не было в Аризоне. Похоже, за это время многое изменилось.

-- Джексон теперь негласный правитель здешних мест. Все поселения, ранчо и рудники платят ему дань. Все считаются с его силой.

-- Какое отношение к такому крутому парню имеет недоумок вроде тебя?

-- Все бандиты в здешних местах подчиняются ему, и делают свои дела с его согласия. У него большие связи в верхах, говорят, он вхож в дом самого губернатора территории. Недавно он предупредил меня, что на мою поимку выехали солдаты. В обмен на своё покровительство он просит нас о некоторых услугах.

-- Что за услуги?

-- Разные... Поджечь ранчо несговорчивого фермера, угнать скот.

-- Угнать и поджечь, -- верю, но дело с картой он не мог доверить тебе.

-- У него не было выхода. Он был слишком далеко, поэтому послал мне записку голубиной почтой.

-- Записка сохранилась?

-- Она у Санчеса.

Бандит указал глазами на раненого сообщника, который, отталкиваясь ногами, испуганно отползал на спине за скалу.

-- Лучше тебе не рыть шпорами землю, -- посоветовал бандиту Джед, беспечно повернувшись к Солёному Джеку спиной. -- И руки держи на виду. У меня патронов хватит на все твои конечности, в том числе и на ту, которую ты ценишь больше всего.

Глядя в спину Джеда, Солёный Джек дрогнул пальцами левой руки, сделал чуть приметное движение к револьверу, но благоразумие взяло верх. Видимо та беспечность, с какой Джед подставил ему спину, показалась бандиту подозрительной. А потом момент был упущен, -- из-за скал вышли репортёр и девушка.

Прочитав отнятую у бандита записку, Джед недоумённо оглянулся на девушку, которая, оторвав кусок нижней юбки, присела перед Солёным Джеком на корточки.

-- Снимайте рубаху, -- приказала она. -- Я перевяжу вас.

-- Несколько часов назад, он едва не убил вас, -- не понимая, пожал плечами Джед.

-- Тогда он был бандитом, -- ответила девушка, помогая Джеку снять рубаху, -- а теперь просто раненый. Это противоречит вашим понятиям?

-- Нет, -- Джед пренебрежительно сплюнул. -- Я в своей жизни видел и не такие глупости. Мистер, Нью-Йорк, не сочтите за труд, соберите оружие этих парней, чтобы им не пришло в голову стрелять нам в спины. А вы, недоумки, постарайтесь не делать резких движений.

Репортёру не пришлось трудиться, -- бандиты сами скинули ему под ноги оружие: карабины, револьверы, ножи.

Держа на сгибах локтей три винчестера, репортёр растеряно глянул на Джеда.

-- В седельные сумки, --- пришёл на помощь ему Джед.

Пока молодой человек рассовывал револьверы по седельным сумкам доставшегося ему коня и засовывал винчестеры в скатку одеяла позади седла, девушка ловко, будто всю жизнь только этим и занималась, перевязала бандиту руку.

-- Спасибо, сеньорита Азеведо, -- поблагодарил её Солёный Джек, и прикусил губу, понимая, что сболтнул лишнее.

-- Откуда вы меня знаете? -- удивлённо глянула ему в глаза девушка.

Бандит поначалу замялся, потом сказал:

-- Я не всегда был Солёным Джеком. Когда-то я был простым мустангером, и продавал вашему отцу лошадей.

Над ухом девушки щёлкнул курок, дуло револьвера ткнулось бандиту под нос.

-- Не темни, приятель, -- раздался голос Джеда. -- Выкладывай, откуда знаешь сеньориту?

Девушка пренебрежительно оттолкнула револьвер.

-- Он говорит правду, -- теперь я вспоминаю, -- его лицо мне будто бы знакомо.

-- Так вы мисс Азеведо? Или мне лучше называть вас сеньоритой? -- Джед дулом револьвера сдвинул на затылок шляпу, иронично разглядывая девушку. -- Судя по вашему наряду, вы больше похожи на дочь небогатого лавочника.

-- В мои планы не входило афишировать своё происхождение.

-- Дочь одного из самых богатых людей Аризоны, в одиночестве в такой глуши? Вы можете объяснить?

-- История о романтическом свидании вдали от отцовских глаз вас устроит?

-- Вполне. Я не люблю лезть в чужие дела, если они не задевают моих интересов.

Джед запрыгнул в седло, ускакал вдоль ущелья, и вскоре вернулся с двумя бандитскими лошадьми. С высоты седла иронично поглядел на девушку, которая бинтовала руку другому бандиту.

-- Вам юбок хватит? Они сами прекрасно позаботились бы о себе. На них раны заживают как на койотах, -- Джед кинул Солёному Джеку поводья лошадей. -- Быстрый Джед умеет держать слово. Надеюсь, ты не пристрелишь кого-нибудь из своих приятелей, чтобы не мучиться втроём на двух лошадях?

Позванивая огромными мексиканскими шпорами, бандиты хмуро взобрались на коней.

-- Ты так и не ответил, почему ты солёный? -- насмешливо спросил Джед, небрежно опираясь предплечьем на луку седла.

-- В молодости был моряком, -- злобно усмехнулся бандит. -- Просолился. Прощай Джед. Ты хороший стрелок, но против пули в спину не устоишь даже ты.

-- На твоём месте я держался бы от меня подальше, -- посоветовал Джед и, призывно махнув спутникам, тронул коня вдоль ущелья.

Время близилось к вечеру. Джед ехал впереди, Генри и Алисия намеренно отставали. Если до сих пор Генри был полностью поглощён удручающими мыслями о гибели своего товарища, то теперь его гложило нечто другое. Он покусывал губы, искоса поглядывая на дремлющую в седле девушку.

-- Мисс Азеведо! - наконец не выдержал он.

-- Называйте меня, как раньше, -- попросила девушка, отрываясь от дрёмы. -- Просто Алисией.

-- Хорошо, Алисия... -- Генри на секунду замялся, не решаясь начать разговор. -- Я обещал больше не возвращаться к той теме... Помните? Однако обстоятельства изменились.

-- Что могло заставить вас нарушить слово джентльмена?

-- У меня есть подозрение, что я имею непосредственное отношение к той вещи, которая находится у вас.

-- Вот как! -- иронично воскликнула девушка. -- Ну, так становитесь в очередь вслед за нашим спасителем, за Солёным Джеком, за Чёрным Джексоном.

-- Речь идёт о карте, -- не разделил её иронии молодой человек. -- И я подозреваю, что это карта Франциско де Коронадо.

-- Карта конкистадоров, указывающая на таинственный Золотой Каньон, в котором спрятаны сокровища Сиболы? Я правильно поняла? -- усмехнулась Алисия. -- Спросите о ней в любом аризонском салуне, и бармен под большим секретом сообщит вам, что имеет такую карту. А ещё он весьма "правдиво" расскажет о том, что карта эта досталась ему от потомка древнего испанского рода, умершего в Мексике от лихорадки, и что достоверность карты не вызывает ни малейших сомнений. Люди, не знающие местных нравов, верят этим байкам.

-- Наличие подделок не отрицает существования настоящей карты.

-- Ну а какое отношение имеете к ней вы?

-- Наш спутник назвал покойного овцевода Папашей Сильверстоуном, это именно тот человек на встречу с которым ехали я и мой коллега. Мы должны были встретиться с ним в Редстоуне и получить от него эту карту.

-- Кладоискательство сбило с верного пути многих хороших людей. Не становитесь одним из них, Генри. Враньё вам не к лицу.

-- Я говорю истинную правду, -- возмущённо раскраснелся молодой человек.

-- Ваша "правда" настолько невероятна и так неумело придумана, что надо быть бычком-однолетком с фермы моего отца, чтобы поверить в неё. Посудите сами: вы должны были встретиться с Папашей Сильверстоуном в Редстоуне, а он в это время сидит рядом с вами в дилижансе, и вы, как ни в чём не бывало, знакомитесь с ним будто видите его в первый раз.

-- Я действительно не знал, как выглядит этот Сильверстоун. В Редстоуне мы должны были найти судью Триплтона, он то и должен был познакомить нас со стариком.

-- Допустим, я поверила вам. А как этот Сильверстоун очутился в дилижансе, вместо того чтобы ждать вас в Редстоуне?

-- Для меня это полная загадка. Когда я вырезал его фамилию на кресте, меня поразило это невероятное совпадение, а теперь я понимаю, что это был не однофамилец, а тот самый Папаша Сильверстоун. У меня всё в голове перевернулось... Может наш аризонец ошибся и это был другой Сильверстоун?

Девушка задумалась, не зная, стоит ли раскрывать молодому человеку свои секреты, потом решилась:

-- Он не ошибся, -- это действительно был тот человек, которого в Аризоне кличут Папаша Сильверстоун.

-- Вы знали его?

-- Немало слышала о нём, но увидела в первый раз тогда, когда он садился в этот роковой для него дилижанс. Я ведь в дилижансе оказалась экспромтом, из-за этого самого Сильверстоуна.

-- Но почему он не ждал нас в Редстоуне? Почему аризонец сказал, что Сильверстоун вёз карту ему?

-- Джед наверняка приврал. Он такой же охотник за картой, как и Солёный Джек, а что касается Папаши Сильверстоуна, то учтите, что в Аризоне люди с подозрением относятся друг к другу. Вероятно, старик хотел присмотреться к вам со стороны, -- предположила девушка, -- и узнать стоит ли иметь с вами дело. Сколько он запросил за карту?

-- Он не собирался продавать её, -- ответил репортёр. -- Мы должны были объединить наши усилия в поисках Золотого Каньона.

-- Так вы репортёр или искатель сокровищ?

-- Не иронизируйте, -- укоризненно глянул на девушку молодой человек. -- Мы приехали в Аризону по заданию газеты, чтобы сделать серию репортажей о Диком Западе. А поиски каньона, -- попутное приключение. Никто не знал, что всё так повернётся.

-- Боюсь, вы слишком романтично представляли себе Дикий Запад, -- сказала девушка. -- Ну, а чем же вы могли помочь Папаше Сильверстоуну в поиске сокровищ?

-- Его взносом в общую компанию была карта, мы с Томом вносили... -- молодой человек замолчал, искоса поглядывая на собеседницу.

-- Ну!? -- потребовала девушка.

-- Я и так уже много наболтал, а вы, похоже, не склонны делиться своими тайнами.

-- Генри, а вдруг у меня действительно карта Франциско де Коронадо? -- урезонила девушка. -- Тогда я могу стать вашим компаньоном вместо Папаши Сильверстоуна. Но для этого я должна знать условия вашего контракта. Что вы вносили в общее дело?

-- Очки, -- поколебавшись, ответил молодой человек. -- Те самые очки, о которых упоминалось в протоколах Братства Сиболы. На поддельных картах наверняка есть всякие крестики-галочки, показывающие местоположение каньона, а на оригинале эта отметка скрыта, и только надев специальные очки, можно увидеть её. Том был помешан на истории конкисты, он изучил все документы той эпохи и знал точно, что карта Папаши Сильверстоуна настоящая. А очки он нашёл в Барселоне, у одной престарелой наследницы рода Коронадо.

-- Генри, а вы уверены, что не гоняетесь за призраком? Сокровища Сиболы, Золотой Каньон... Всё это легенды никак не подтверждённые историей. Что вам, к примеру, известно о сокровищах Сиболы?

-- Боюсь, могу сообщить только общеизвестные факты. В 1540 году Франциско де Коронадо с отрядом конкистадоров отправился исследовать западное нагорье Сьерра Мадре. Целью экспедиции был поиск семи городов Сиболы. Согласно рассказам очевидцев, где-то далеко на севере от Новой Испании в неисследованных европейцами землях под названием Сибола, находились семь больших городов, в которых хранились несметные богатства. После долгих мытарств, экспедиция вернулась ни с чем. Согласно отчётам которые по итогам похода написал де Коронадо, он не нашел никаких сокровищ, а легендарные семь городов Сиболы оказались обманом. Однако сразу же после похода начали распространяться слухи о том, что сокровища Сиболы всё же были найдены и тайно свезены в один из каньонов встретившихся на пути экспедиции. Якобы Франциско де Коронадо не захотел делиться сокровищами с испанской короной. С тех пор и появилась легенда о Золотом Каньоне.

Молодой человек намеревался добавить ещё что-то к своему рассказу, но девушка перебила его:

-- Очки с вами?

-- Со мной, -- неохотно признался репортёр. -- Но теперь ваша очередь рассказывать.

-- Хорошо, слушайте. Та вещь, которую я взяла у Папаши Сильверстоуна, действительно карта Франциско де Коронадо, -- девушка строго посмотрела на репортёра, возмущённо дрогнула тонкими ноздрями. -- И перестаньте думать, что я украла её. Мысль о том, что вы считаете меня воровкой, весь день жжёт мне душу. Вы упомянули о Братстве Сиболы, так вот: это братство было организовано участниками похода на Сиболу для того, чтобы охранять тайну сокровищ. Мой предок Аугусто Азеведо был одним из членов этого братства и хранителем карты. Так, что я ничего не крала, а просто вернула реликвию, которая на протяжении веков принадлежала нашей семье.

-- Следовательно, вы должны знать, где сокровища.

-- Когда все члены Братства умерли, тайна ушла вместе с ними. Карта оказалась бесполезным куском кожи.

-- Судя по всему, этот кусок не так уж и бесполезен, иначе он не волновал бы на протяжении сотен лет умы столь могущественных людей. Насколько я знаю, следы этой карты находили в Испании, Франции, Румынии. Ею владели Русские цари и Турецкие султаны.

-- Да, это так, ? подтвердила девушка. ? Её неоднократно крали из нашего дома, она исчезала на целые десятилетия, потом, усилиями моих предков, возвращалась и снова исчезала. Если бы кто-то достоверно знал весь путь этой карты, материала хватило бы не на один авантюрный роман. Отец полжизни потратил на её поиски. Семь лет назад карта наконец заняла своё законное место в нашем родовом замке, но вскоре снова была украдена. В этот раз отец повёл себя странно, -- даже пальцем не пошевелил, чтобы вернуть её. Тогда я решила, что он постарел, и пришла моя очередь заняться поисками семейной реликвии.

Алисия замолчала, глядя на красные от закатного света скалы, которые хаотично окружали путников со всех сторон. Генри деликатно не нарушал молчания. Через минуту девушка снова заговорила:

-- Я могла бы долго рассказывать, как искала следы этой карты: платила деньги за любую информацию о ней, нанимала частных сыщиков, сама пускалась на поиски, и вот теперь, когда карта вернулась к своей законной хозяйке, вы предъявляете свои требования на неё.

-- Я не предъявляю никаких требований, -- ответил молодой человек, -- но какая вам польза от этой карты, если на ней нет самого главного? А у меня есть разгадка. Сам Бог велел нам стать компаньонами.

-- Генри, моя цель не сокровища Сиболы, я просто хотела вернуть семейную реликвию.

-- Судя по тем пристрастным вопросам, которые вы мне задавали, интерес у вас есть.

-- Возможно, -- ответила девушка. -- Но не столько сокровища влекут меня, сколько неразгаданные тайны.

-- Это грозит превратить вашу жизнь в сплошное беспокойство. В мире слишком много неразгаданных тайн.

-- Я не считаю беспокойство той вещью, которая мешает жить. Меня больше пугает обыденность. Стоит ли рождаться, чтобы тихо тлеть в своём тёмном углу?

-- Мысль глубокая, -- ответил Генри, оглядывая открывающийся перед ними пейзаж. -- Среди этих древних и грандиозных скал она приобретает особое звучание.

-- Вы покажете очки, компаньон?

Генри вынул из кармана кожаный футляр старинной работы, протянул его спутнице и поглядел на заходящее солнце.

-- Учтите, они действуют только при ярком солнечном свете. Сегодня уже может быть поздно.

Алисия надела очки, но не успела она достать карту, как едущий впереди Джед, обернулся в седле. Девушка порывисто сорвала с носа очки, натянуто улыбнулась.

-- Здесь заночуем, -- крикнул аризонец, останавливая коня.

Озабоченные тем, чтобы их спутник не заподозрил о тайне, репортёр и девушка не сразу обратили внимание на открывшуюся перед ними долину. Спрятав наконец очки, Генри замер от восхищения. Внизу был настоящий оазис. Небольшое бирюзовое озеро лежало посередине долины в окружении утёсов. Сосны и юкка росли прямо из скальных расселин. Многоголосо пели птицы, жужжали пчёлы, вибрировали голоса лягушек.

Спешившись, первым делом напоили лошадей.

-- Джед, расседлайте мою лошадь, -- попросила Алисия, а я займусь костром, если не возражаете.

Услышав о том, что девушка собирается собственноручно заняться костром, Джед недоверчиво посмотрел на неё, но смолчал. Когда они вместе с Генри расседлали и стреножили лошадей, у Алисии уже был сложен из камней очаг, в центре которого весело потрескивал огонь.

Джед кинул в песок у костра седельные сумки.

-- Где научилась этому девушка из аристократического семейства? В Европе, в институте благородных девиц?

-- Вы правы, образование я получила в Европе, но до отъезда туда я мало, чем отличалась от мальчишки: ночевала в ковбойских лагерях, скакала на лошади, могла в два счёта заарканить бычка и спутать ему ноги.

Джед присел на корточки и, вынимая из сумок закопченный кофейник, котелок, жестяную кружку, с интересом поглядывал на девушку.

-- Похоже, Европа сильно изменила вас.

-- Костёр, как видите, я ещё не разучилась разжигать, -- Алисия обернулась к репортёру: -- Генри, наберите воды, если вам не трудно.

Спускаясь по каменной осыпи к озеру, репортёр отчего-то забеспокоился. Ему совсем не хотелось оставлять девушку один на один с этим аризонцем. Да, -- грубиян, сухарь, невежда. Но кто поймёт этих женщин! Они непредсказуемы в своих симпатиях. Чем больше Генри узнавал их, тем меньше понимал, чего они хотят. А аризонец, -- несмотря на грубость манер, -- внешне привлекателен, смел, уверен в себе.

Молодой человек присел на берегу озера, глянул на своё отражение, досадливо провёл ладонью по небритому подбородку. Светлая щетина выглядела неопрятно на его мальчишеском лице и была совсем не похожа на чёрную щетину Джеда, придающую лицу аризонца весьма мужественный вид. От такого невольного сравнения Генри обиженно шмыгнул носом, оглядел свой измятый и пыльный костюм. Попытался отряхнуться, -- пыль летела из костюма облаками, но меньше её не становилось. Тщательно умывшись, молодой человек наполнил котелок и кофейник, поднялся к костру.

Девушка о чём-то любезничала с грубияном, и Генри почувствовал от этого обиду на неё.

-- Алисия, -- досадливо окликнул он. -- Куда поставить воду?

-- Так вас Алисией зовут? -- спросил Джед.

-- Ну, вот, -- иронично усмехнулась девушка, протягивая руку за котелком. -- И суток нашего знакомства не прошло, как вы наконец-то узнали моё имя.

-- Я не любопытен, -- пожал плечами аризонец.

-- Это заметно, -- ответила Алисия, пристраивая на огне котелок.

Чувствуя, что остаётся вне разговора, Генри присел на камень. Он двое суток думал, как подступиться к этой строптивой южанке, а самонадеянный аризонец решил, что ему удастся сходу заарканить девчонку. Молодой человек криво усмехнулся... Ладно, пусть попробует. Этот Джед, вероятно, быстрый стрелок, но в словесных поединках можно дать ему фору. Пусть поговорит... Покусывая губы, молодой человек принялся обмахивать от пыли шляпу.

Джед пристроил рядом с котелком кофейник, глянул на девушку.

-- Отец не ищет вас?

-- Я сказала ему, что уезжаю к тётушке на четыре дня, но прошли уже все пять. Теперь отец наверняка знает, что меня не было у тётушки, и сильно волнуется. К сожалению, это не первое моё исчезновение из дома. Надо признаться, я и раньше заставляла его волноваться.

Генри решил, что самое время увести разговор в другое русло, туда, где этот аризонский грубиян почувствует себя неловко, и будет вынужден помалкивать.

-- Выходит, когда вы были в Европе, -- спросил он. -- Ему было спокойнее?

-- К сожалению, это правда, -- вздохнула Алисия. -- Я никудышная дочь.

-- Я тоже в прошлом году был в Европе, -- как бы невзначай бросил Генри, и не ошибся, -- девушка охотно откликнулась на новую тему.

-- Что видели в Европе?

-- О! Лондон, Париж, Барселона.

Чёрные глаза девушки загорелись неподдельным интересом.

-- Вы были в Барселоне? Прошёл уже почти год, как я не была там. В Старом Свете много прекрасных городов, но Барселона, -- моя особая любовь.

-- Почему именно Барселона?

-- Это родина моих предков. Я ведь испанка.

-- Вы хотели сказать -- мексиканка.

-- Нет, испанка. Мой предок, о котором я вам говорила... -- Алисия осеклась, понимая, что едва не проговорилась и, натянуто улыбнувшись, пояснила Джеду: -- Я уже начинала рассказывать Генри о нашем древнем роде. Так вот, мой предок, Аугусто Азеведо, не вернулся в Испанию, а остался жить на этих землях. Он женился на индианке, чем вызвал гнев не только своих родителей, но и всех многочисленных родственников. После смерти Аугусто родственники отняли у его жены обоих сыновей и воспитали их в Испании в духе нетерпимости к тому смешению кровей, которое ввёл на этих землях Кортес. Старший сын вернулся в Америку и продолжал жить в замке, построенном его отцом, но с тех пор все наследники рода привозили себе жён либо из Испании, либо брали их из тех проживающих в Мексике древних родов, которые сохранили чистоту испанской крови.

-- Слышал я про эти чудачества, -- усмехнулся Джед.

-- Любовь к родине предков вы называете чудачеством?

- Мои родители тоже были переселенцами из Европы, но, что мне до той Европы, если я вырос в этих диких уголках Америки. Нет, -- чем ни мани меня, а с этой земли я никуда не уеду. И страдать по другой земле не буду. А у вас... Я же говорю, -- чудачества.

-- Никогда не понимала людей, которые забывают свои корни.

Джед неопределённо пожал плечами.

-- Отец с матерью первое время очень тосковали по родине, но потом привыкли, и пришло время, когда прошлое начало тяготить их. Смотреть в будущее всегда лучше, чем в прошлое.

-- Вы совсем не помните Европу? -- спросила Алисия.

-- Так, урывками... Когда мы уехали, мне было девять лет, -- Джед прищурился на пламя костра. -- Помню заросшие камышом плавни реки возле нашего городка. Рыбы было так много, что мы ловили её ситом для муки.

Генри кусал от досады губы... Уму непостижимо! Этот неотёсанный аризонец увёл у него нить разговора. Но не на него злился молодой человек, а на Алисию, которая любезно и заинтересованно поддерживала разговор.

-- Где это было? -- спросила она.

-- Где-то на южной границе России. Там было полное смешение языков и народов, как здесь на Диком Западе. Русские, румыны, болгары, ещё какие-то небольшие народы.

-- А вы совсем не такой сухарь и молчун, как это может показаться с первого взгляда, -- сказала Алисия, глядя, на Джеда так словно впервые увидела его.

Генри совсем приуныл, но Джед, вместо того, чтобы продолжить складывающийся в его пользу разговор, неторопливо поднялся, взял флягу.

-- Пойду, наберу воды.

Бесшумной индейской походкой он спустился к озеру. Алисия подсела к Генри.

-- Наши дела процветают, -- прошептала она, провожая Джеда взглядом.

-- В чём же вы видите их процветание? -- уныло спросил репортёр.

-- Мне кажется, я начинаю иметь влияние на нашего незнакомца, а нам нужно контролировать его поведение.

-- Никогда не одобрял этих женских игр, -- ответил молодой человек. -- Почему женщины всегда пользуются хитростью?

-- Женской хитростью, -- поправила его Алисия. -- Заметьте, Генри, это не то же самое, что хитрость лавочника.

-- Пожалуй, хитрость лавочника не принесла человечеству столько бед, сколько женская хитрость.

Алисия не собиралась вступать в дискуссию по этому поводу. Поглядывая, как Джед с наполненной флягой возвращается к костру, она заботливо сняла со щеки Генри упавшую ресницу, прошептала:

-- Улыбнитесь мне. Пусть он позлиться.

-- Это не честная игра, -- шепотом отозвался молодой человек.

-- Ага! В вас заговорила мужская солидарность. Не забывайте, что я стараюсь для нас обоих. Или вы хотите навсегда остаться в этой пустыне?

-- Лучше остаться здесь на съедение койотам, чем видеть, как вы заигрываете с этим мужланом.

-- Это всего лишь тактический ход, -- успокоила девушка.

Возмущение охватило молодого человека, но аризонец был уже рядом и Генри сердито поднялся, так и не высказавшись. Он пересел на камень по другую сторону костра, достал блокнот, и по давней репортёрской привычке принялся записывать впечатления прошедшего дня.

После ужина Алисия снова пыталась разговорить Джеда, но тот отвечал односложно, и вскоре развернул цветастое мексиканское одеяло.

-- На рассвете выступаем, -- сказал он. -- Советую хорошенько выспаться.

Алисия шепнула репортёру:

-- Будьте джентльменом, -- постелите мне одеяло, да поближе к своему.

-- Не люблю, когда меня используют, -- шепнул в ответ молодой человек.

-- Что за глупости Генри, кто вас использует? Мы должны действовать сообща. Так, ведь, компаньон?

Генри без энтузиазма раскатал одеяла. Поглядывая на его работу, Джед крикнул:

-- Я бы на вашем месте лёг поближе ко мне, мистер Нью-Йорк.

-- Нет уж, мы как-нибудь здесь, -- недружелюбно ответил молодой человек.

-- Как знаете, -- бесстрастно сказал Джед, разворачивая лассо.

Он кольцом проложил верёвку вокруг своего одеяла, сел, стаскивая сапоги. Заинтригованный Генри не осилил репортёрского любопытства.

-- Зачем лассо? -- спросил он. -- Это какой-то ритуал?

-- Защита от змей, -- лаконично ответил Джед.

Генри фыркнул в ответ.

-- Змея не переползёт через верёвку?

Джед только пожал плечами, мол, как знаете.

-- Ковбои в прерии так защищаются от змей, -- пояснила Алисия и, повысив голос, спросила Джеда. -- А здесь много змей?

-- Пустыня -- это их территория. Земля ползучих гадов.

Алисия озадачено кашлянула.

-- Учитывая, что в нашей экипировке нет ни одного лассо, разумно было бы принять это предложение.

С этими словами девушка собрала своё одеяло, вошла в очерченный верёвкой круг.

-- Я вас не потесню?

-- Места всем хватит, -- ответил Джед, заворачиваясь в одеяло.

-- Генри, идите к нам, -- крикнула Алисия.

Но Генри не мог поступиться гордостью, -- презрительно усмехнувшись, он положил рядом с собой винчестер, доставшийся ему вместе с конём бандита, завернулся в одеяло.

Вскоре Джед и Алисия заснули, а к Генри сон всё не шёл. Осторожно привстав на локте, репортёр испуганно прислушивался к вою койота, порывисто поворачивался на ночной шорох, вскидывал голову на крик пересмешника. Вскоре этих криков и шорохов стало так много, что Генри решил перебраться поближе к своим спутникам.

Он перетянул одеяло на середину расстояния отделяющего его от раскинутого лассо, но и здесь сна не было. Сжимая потной рукой винчестер, он долго и напряжённо вглядывался в лежащую на песке палку, принимая её за замершую змею, прислушивался к едва слышному журчанию пересыпающегося песка и, поступившись гордостью, перетянул одеяло ещё ближе к своим спутникам.

Под утро, когда сон наконец сморил молодого человека, одеяло его лежало рядом с лассо, но постелить его внутрь круга он так и не осмелился. Генри снились чёрные глаза Алисии, -- то смеющиеся, то строгие, то лукавые. А потом девушка придвинулась к нему, её рука неторопливо и страстно заскользила по его телу снизу вверх... От этого скользящего движения Генри проснулся.

Первый солнечный луч сочился в просвет между скалами, радужными искрами рассыпаясь в сонно смеженных ресницах молодого человека. На грани между сном и реальностью, Генри видел Алисию спавшую спиной к нему, а скользящее движение руки не прекращалось.

"Как жаль, что это не Алисия", -- сонно подумал молодой человек и вдруг похолодел от ужаса, -- по его груди ползла змея. Генри замер, боясь дышать. Холодная капля пота ползла от виска, щекоча нестерпимо как никогда.

Змея неспешно подползла к его застывшему от ужаса лицу, зашипела, играя раздвоенным языком. В ту же секунду грохнул выстрел. Голова змеи разлетелась в клочья, и весь первобытный ужас выплеснулся наружу, -- Генри панически отбросил от себя одеяло, вскочил, заплясал около безголовой, но всё ещё извивающейся змеи, будто ему стреляли под ноги, и он спасался этим нелепым подпрыгиванием от пуль.

-- Успокойтесь, -- раздался бесстрастный голос Джеда.

Аризонец стоял, прижимая одной рукой к груди охапку хвороста, а второй рукой неторопливо опуская в кобуру дымящий револьвер. Вскочившая Алисия озиралась, ничего не понимая со сна.

-- Индейцы?

-- Нет, -- ответил Джед, кидая хворост рядом с потухшим костром. -- Ещё один урок для нашего гостя с Восточного побережья. Правило номер один в кодексе Дикого Запада: "Будь чутким даже во сне, если не хочешь оставить скальп апачам". Под апачами понимается любая смертельная опасность.

С этими словами Джед принялся разводить костёр. С трудом укротив сердцебиение, Генри утёр взопревшее лицо, потянулся за сапогами.

-- На вашем месте я бы вытряхнул их прежде чем обуть, -- посоветовал Джед, не оборачиваясь от костра и снова заставив заподозрить себя в том, что у него глаза на затылке.

Генри недоверчиво посмотрел ему в спину, но совету всё же последовал. Из сапога выпал на песок скорпион. Молодому человеку снова пришлось отскакивать на безопасное расстояние.

-- Добро пожаловать на Дикий Запад, мистер Нью-Йорк, -- усмехнулся Джед, пристраивая на разгорающемся огне кофейник. -- Не один беспечный путешественник погиб оттого, что поленился вытряхнуть сапоги. Обувайтесь. Пьём кофе и выступаем.

Молодости свойственно быстро забывать несчастья и легко залечивать душевные раны. Так и Генри, на второй день уже смирился с гибелью товарища, вынырнул из омута мрачных мыслей, и теперь всецело был захвачен духом большого приключения. Пиджак и жилет были скатаны вместе с винчестерами бандитов в одеяло и теперь покоились позади седла. Рукава некогда белой, а теперь посеревшей рубашки закатаны по локоть. Носовой платок повязан на шею.

Генри восседал в седле, пытаясь копировать осанку аризонца. Всё было новым для него: и грандиозная природа Аризоны, и ожидание приключений, какое бывало только в детстве, когда родители укладывали его спать, оторвав на самом интересном месте от очередного романа Фенимора Купера. Лежащая под подушкой книга не давала заснуть, рисуя в мальчишеском воображении картины бескрайних диких лесов, индейские челноки на просторах Великих Озёр, деревянные частоколы военных фортов.

Теперь картины детства ожили наяву. Генри любовно нащупывал в седельном чехле позади своей правой ноги приклад винчестера, лихо надвигал на глаза потерявший вид котелок, и чувствовал себя героем Фенимора Купера, -- Соколиным Глазом новых времён.

А ещё -- карта конкистадоров! Сколько тайн, сколько ожиданий было в ней. Нет, не золото, -- в этом Генри был солидарен с Алисией, -- а тайны древних индейских народов, тайны конкистадоров, -- вот, что в первую очередь манило его. Но и золото не помешает. Генри знал наверняка, куда потратил бы его: новые экспедиции, поиски древних цивилизаций, -- вот куда пошло бы всё золото. Сердце сладко ныло от предвкушения. Ах, загадочная Атлантида! Где ты?!

Но дух большого приключения был не самым главным чувством из тех, какие владели молодым человеком. С каждым днём, с каждым часом, всё больше и больше его захватывало чувство, которое он осторожно и дипломатично именовал интересом. Интерес этот у него вызывала Алисия. Он присматривался к своей случайной попутчице с той самой минуты, когда девушка села в дилижанс.

Многодневное путешествие нелёгкое дело для женщины. Если в первый день из-под шляпки Алисии свисал на спину роскошный хвост тёмных волос, то на второй день волосы были стянуты в косу, а на третий и вовсе спрятаны под шляпу. Сама шляпка запылилась, юбка покрылась пятнами, рукава блузки засалились, но, не смотря на это, девушка приобретала в глазах Генри всё большую и большую привлекательность.

С утра Генри и Алисия несколько раз пытались разглядеть карту сквозь очки, но каждый раз Джед вспугивал их тем, что оборачивался в седле. Вскоре он и вовсе перестал уезжать по своему обыкновению вперёд, а сонно покачивался в седле рядом со своими спутниками.

Генри от досады готов был локти кусать. Каково это, -- знать, что у тебя в руках разгадка величайшей тайны, а ты не можешь подступиться к ней из-за какой-то безделицы. А если эта "безделица" рядом с тобой спокойно и безмятежно, словно издеваясь, покачивается в седле, тут уж можно возненавидеть кого угодно.

Молодой человек и в самом деле дошёл до ненависти к этому неотёсанному аризонцу, который обращался к нему с таким апломбом, будто это он, а не Генри, окончил университет, и перечитал всю Европейскую классическую литературу. Впрочем, злость прошла быстро, и аризонский грубиян стал восприниматься неотъемлемой частью путешествия, -- одним из тех препятствий, без которых не бывает настоящих приключений. А ещё этот аризонец был не плохим типажом для будущих газетных репортажей.

Две недели назад Генри и Тома вызвал редактор. Генри сразу понял, о чём пойдёт речь, -- газета конкурентов уже в нескольких номерах печатала заметки своего репортёра с Дикого Запада. "Я хочу, чтобы вы отправились в Аризону, и сделали репортаж, который был бы на голову выше этого, -- сказал редактор, бросив на стол перед молодыми репортёрами газету конкурентов. -- Вы должны сделать так, чтобы освоенный Восток не просто узнал о неосвоенном Западе, а почувствовал дух приключений, романтику освоения новых территорий. И чтобы он почувствовал это, не подвергаясь опасностям, не неся никаких расходов, а удобно устроившись в любимом кресле. Вы должны поразить всю читающую Америку".

После долгого путешествия поезд компании "Юнион Пасифик" привёз Тома и Генри в Прескотт. И началось большое аризонское приключение, так плачевно закончившееся для Тома.

Окаймляющая пустыню горная гряда к вечеру не стала ближе, но скалистый пустынный пейзаж изменился: стали гуще заросли чапараля, появились небольшие ручейки, и вскоре за высокими кактусами показался полуразваленный каменный дом с деревянными пристройками и завалившимися набок изгородями корраля.

Зачарованный величием пейзажа и густотой вечерних красок, Генри остановил коня. С высоты скальной тропы заброшенное ранчо выглядело частью полотна великого Рембрандта. Заходящее солнце уже не слепило глаза, и можно было не щурясь смотреть как его лучи дробятся об острые далёкие скалы, и веером ложатся по каменистой округе. Стоящие против этих лучей кактусы сагуаро казались тенями огромных старинных подсвечников.

Генри нагнал Алисию и Джеда уже у густо обросшей жёлтым лишайником ограды корраля, в который, судя по зарослям травы, давно уже не загоняли скот. Покошенные ворота были распахнуты настежь, полуразваленный дом смотрелся уже не так лубочно как издалека, но всё ещё живописно. К прокопченной давним пожаром стене прислонился осыпающийся штабель дров. На рассохшейся деревянной террасе -- сломанное тележное колесо, полусгнившая бочка, кресло-качалка. Над входной дверью прибит рогатый бизоний череп.

-- Добро пожаловать на ранчо "Грязный Пёс", -- сказал Джед, поглядывая на вьющийся за домом голубой дымок. -- Похоже, старик дома, и нам не придётся искать его по округе.

Он первым въехал в ворота, и в ту же секунду пуля снесла с его головы шляпу.

-- Эй, Канадец, -- крикнул Джед, сдерживая шарахнувшегося от выстрела мустанга. -- Если бы не твой точный выстрел, я бы подумал, что старость притупила твоё зрение. Выходит, я так сильно изменился за последний год, что ты не узнал меня?

Спустя секунду, из-за штабеля дров выскочил пожилой мужчина с винтовкой в руках.

-- Чёрт возьми! -- вскричал он с несвойственным его возрасту азартом. - Джед! Если бы ты знал, как я рад видеть тебя.

Старик обнял спешившегося Джеда, похлопал его по спине и, проявляя изысканные манеры, протянул руку, чтобы помочь Алисии спешиться.

-- Вот уж не думал, что увижу здесь, на краю земли, такую красавицу, -- галантно склонил он седую, нечесаную голову. -- Прошу вас, мисс. Дом старого Канадца всегда открыт для Джеда и его друзей.

Джед подобрал шляпу, просунул в пулевое отверстие палец.

-- Тебе ничего не угрожало, -- у старого канадского траппера глаз ещё меток, -- старик, как бы извиняясь, развёл руками, почесал заросший седой щетиной кадык. -- Ещё год назад ты грозился купить себе стэтсон, а всё ходишь в этой старой ветоши. Считай, я ускорил тебе покупку.

Генри как завороженный оглядывал дом старика, двор, синюю цепочку гор за домом. Подошёл к покошенному деревянному кресту, чтобы прочитать корявую надпись: "Здесь покоится Билл Хефлин по кличке Грязный Пёс. Погиб, защищая своё ранчо от апачей".

-- Эй, мистер Нью-Йорк, -- окликнул Джед. -- Если вы думаете, что ваш конь не устал и может переночевать под седлом, вы сильно ошибаетесь.

Спохватившись, Генри повёл коня под навес, где Джед уже рассёдлывал своего мустанга, а Канадец -- лошадь Алисии. Положив седло на специально приспособленное для этого бревно, старик пучком сена стал вытирать бока лошади от растворившейся в конском поту пыли.

-- Говорят, Гарри Быстрая Смерть объявился в Аризоне, -- не прекращая работы, расспрашивал он. -- Не этим ли объясняется и твоё появление, Джед? Ты ещё не выбил из головы идею найти его?

-- У меня другие дела, -- ответил Джед. -- Но если он встретится мне, я буду не против.

-- Странный парень этот Гарри, все о нём слышали, но мало кто его видел.

-- Не удивительно, -- говорят, он сначала стреляет, а потом знакомится.

Старик и Джед замолчали. Молчал и Генри, хотя у него вертелись на языке с десяток вопросов к старику. Но здесь в Аризоне, где людям передавался характер этой суровой и дикой земли, надо было держать марку немногословного и серьёзного мужчины. У Генри это пока не получалось, но никто не смог бы обвинить его в том, что он не старался.

Когда Канадец убедился, что лошади устроены должным образом, он пригласил гостей в дом. Генри поднялся на деревянную террасу последним, оглянулся от дверей. Солнце уже зашло и только последний луч, как взывающая о помощи рука утопающего виден был над каменными зазубринами горизонта. Молодой человек снова почувствовал необъяснимое ликование в душе. За эти закаты, за эти древние скалы и силуэты кактусов на фоне густеющей синевы неба он уже всей душой любил Аризону, будто родился и вырос на этой земле.

Войдя, Генри с интересом оглядел живописное жилище. За сто лет в диких краях мало, что меняется, и герои Купера наверняка жили так же как живёт этот старый отшельник.

Комната напоминала сумрачный и захламленный до предела сарай, в котором только при ближайшем рассмотрении можно было обнаружить признаки жилища. На столике из некрашеного и почерневшего от времени дерева стояли кухонные принадлежности: прокопченный кофейник, мятая металлическая тарелка, в которой в камень ссохлись остатки бобов, и сумрачно темнела согнутая алюминиевая вилка.

Рядом с поставленными друг на друга бочонками стояла железная кровать, заваленная скомканными одеялами и цветным тряпьём. Сложенные стопкой корзины смутно проступали из сумрачного угла. Но больше всего Генри поразили шкурки крупных летучих мышей, растянутые на рамках из тонких щепок. Создавалось впечатление, что целая стая расправивших крылья летучих мышей нашла приют под потолком жилища.

Впрочем, потолка не было, но это не сразу бросалось в глаза, ибо на потолочных балках были местами устроены перекрытия, на которых хранился всевозможный хлам. А ещё с этих балок свисало столько нужных и ненужных в хозяйстве вещей, что за ними не сразу можно было разглядеть обросшие паутиной стропила и дырявую тёсовую крышу.

Генри натолкнулся на этот живописный потолок в буквальном смысле, когда звонко стукнулся головой о висящий среди мышиных шкурок прокопченный чугунный котелок. Затем он удачно миновал свисающие с балок мотки верёвки с распушенными концами, керосиновую лампу, гирлянды красного перца, и очутился у стены с деревянными полками, заставленными стеклянными пузырьками и ржавыми жестяными банками.

Свободная от полок часть стены была утыкана гвоздями, на которых висел обросший паутиной хлам, среди которого выделялся старинный раздолбанный кольт "Патерсон". Дощатые ставни окна были слегка прикрыты, подоконник завален хламом; давно не мытые стёкла -- засижены мухами и затканы в углах паутиной. Всё это ограничивало доступ вечернего света, и редкие красные лучи солнца особенно ярко горели среди свисающих с потолка пучков сушеных трав и расправленных полупрозрачных крыльев летучих мышей, придавая жилищу совсем уже сказочный вид.

-- Это заброшенное ранчо, -- сказал в своё оправдание старик. -- Когда-то давно апачи сожгли его и убили хозяина, могилу которого вы могли видеть во дворе. С тех пор никто здесь не селится, а для такого старика как я эти развалины оказались подходящим жилищем. Не люблю суету больших поселений.

-- Для тебя любое поселение, где больше трёх домов, уже большое, -- усмехнулся Джед.

-- Что правда, то правда, -- охотно согласился Канадец.

Генри был в восторге от жилища старика. Словно сомневаясь в реальности окружающих его предметов, он осторожно погладил запыленное дуло "прадедушки всех револьверов", коснулся холщёвой сумки с индейским орнаментом, потёр между пальцами кожистую перепонку крыла летучей мыши.

Старик заметил последний жест молодого человека.

-- Мне за них хорошо платят, -- пояснил он.

-- Так это и есть тот бизнес, который держит тебя за пределами обжитых территорий? -- спросил Джед, небрежно качнув указательным пальцем одну из шкурок. -- Крупные твари, но я первый раз слышу, что ими кто-то интересуется.

-- Есть парень, который скупает их у меня. Это трудный бизнес, -- говорил старик, разгребая от хлама длинную лавку, чтобы освободить место для гостей. -- Говорят, этих мышей раньше было тьма, а теперь с каждым годом всё меньше и меньше. Они бегут из пустыни как чёрт от ладана, а я подкарауливаю их здесь, на пути перелёта.

Старик, видно, истосковался по общению и вмиг разрушил все представления Генри о сухости и неразговорчивости жителей Дикого Запада. Узнав, что Генри из Нью-Йорка, да ещё репортёр уважаемой газеты, старик засыпал его вопросами о Восточных Штатах и даже о Европе. Но узнать всех новостей Канадец так и не успел, -- он вдруг насторожился, поднял указательный палец, перебив молодого человека на полуслове.

За мутным окном сгущались сумерки. Сквозь густую синеву неба проклёвывались первые звёзды, из-за горной гряды вставала большая запятнанная луна. За стеной явственно слышались негромкие, но настойчивые звуки, будто стучали одна об другую деревянные чурки.

-- Как они мне надоели, -- тяжело вздохнул старик.

-- Кто тебе надоел, старый ворчун? -- спросил Джед.

-- Ясное дело, кто - мертвяки, -- ответил старик тоном, каким говорят о самых обыденных и надоедливых вещах. -- Как только солнце уходит, они тут как тут. Слава Богу, здесь на краю пустыни, они недотёпы полные, и не так опасны, как те которые бродят на индейских территориях. А недавно объявился дилижанс-призрак. Ездит по ночам, как ни в чём не бывало, будто совершает обычный рейс. В упряжке четыре дохлые лошади, на козлах -- скелет с кнутом в руках. Тьфу! -- старик с омерзением сплюнул и поднялся, дружески похлопав Генри по плечу. -- Чувствуйте себя как дома, ребята, а мне надо закончить работу. Негоже это дело на ночь оставлять.

Едва старик повернулся спиной, гости недоумённо переглянулись. Алисия пожала плечами, Генри вздёрнул бровь.

-- Время сохранило старику зоркость, но, похоже, не пожалело голову, -- тяжело вздохнул Джед, когда Канадец вышел из дома. -- Пусть лучше меня живьём растерзают стервятники, чем дожить мне до таких лет.

Он снял шляпу, повесил её на гвоздь между старым пустым патронташем и мотком ржавой цепи. Сказал:

-- Располагайтесь. До завтрашнего утра, -- это наш отель.

Старик обогнул дом, остановился у выкопанной на задворках ямы, на краю которой лежали два джутовых мешка с крепко завязанными в узел горловинами. Один мешок вздрогнул, из него раздался знакомый звук, -- будто в мешке лежали чурки из твёрдого звонкого дерева. Старик ногой спихнул мешок на дно ямы.

-- Хочется ещё погулять, твари? -- бормотнул он под нос, взявшись за лопату, воткнутую в кучу свежей земли.

Упавший на дно ямы мешок, вопреки законам физики не успокоился, а стал подпрыгивать и греметь, будто катился по ступеням. Второй мешок под ногами старика тоже зашевелился, потом с грохотом запрыгал, будто взбесился, и старик поспешил спихнуть его вслед за первым.

Стукнувшись о дно ямы, ветхий мешок разорвался, и в образовавшееся отверстие просунулась человеческая кость, будто кто-то выталкивал её изнутри. Вслед за первой костью из мешка легко выскользнула вторая, третья, потом мешковина туго натянулась, выпуская сквозь узкую дырку человеческий череп. Сила, с которой череп прорывался сквозь слишком малое для него отверстие, была такой, что грубая мешковина трещала и рвалась легко, как тончайшее кружевное бельё светской красавицы. Выскользнувшие ранее кости поднялись стоймя, запрыгали, раскачиваясь из стороны в сторону, будто исполняя какой-то ритуальный танец в ожидании пока из мешка прорвётся череп.

Старик не стал ждать продолжения этой странной и ужасающей сцены, -- он торопливо заработал лопатой, и вскоре под слоем земли, чудовищная пляска завершилась.

Прикуривая сигару, за дом зашёл Джед.

-- Что за неотложное дело у тебя старина? - спросил он.

-- С этой нечистью есть только один способ справиться, -- ответил Канадец, уверенным движением вонзив лопату в кучу земли. -- Закопать её поглубже, а иначе с ней не сладить.

Джед подозрительно посмотрел на освещённого светом луны старика, всё больше и больше укрепляясь в своей догадке.

-- Думал ли я, что на старости лет буду мотаться по пустыне и собирать неведомо чьи скелеты, -- продолжил Канадец, опираясь на черенок лопаты. -- Вся пустыня усыпана ими. Сейчас уже не разберёшь, кем они были: кто краснокожий, а кто белый, кто переселенец, а кто просто бандит. Лежали они себе, никому не мешали, а теперь с пустыней стало что-то происходить. Как только приходит ночь, те, кто не закопаны, или закопаны не глубоко, начинают подниматься, и разбойничают по округе. Это наказание нам за то, что мы стали терять человеческий облик и перестали хоронить умерших. Думал, соберу останки по округе, закопаю их, и станут они меньше меня по ночам беспокоить. Куда там! Разве могу я очистить такую громадную пустыню, -- старик шмыгнул носом, утёр пальцами губы. - Ну-ка дай курнуть.

Джед неторопливо затянулся, отдал старику окурок. Старый Канадец, выказывая в себе ценителя табака, затянулся несколько раз, отдал сигару Джеду.

-- Дерьмо табак.

-- Дерьмо, -- согласился Джед.

-- Я уже начал подумывать, а не уйти ли мне отсюда на другое место, подальше от пустыни, -- продолжил старик, вынимая из кармана курительную трубку, -- но если это дело будет развиваться такими темпами, боюсь, что и в других местах эта нечисть станет чувствовать себя как дома.

-- И что ты думаешь обо всём этом? - спросил Джед, чтобы поддержать разговор и не обидеть старика.

-- Ты слышал про проклятие ацтеков?

-- Ты же сам рассказывал мне эти легенды, когда я ещё юнцом был. Якобы ацтекское золото охраняет Дух, который губит охотников за золотом, а после гибели все эти искатели сокровищ восстают из мёртвых и становятся в ряды защитников Золотого Каньона. Причём из них получаются самые ярые и жестокие враги охотников за сокровищами. Я ничего не упустил?

-- Всё верно, Джед, -- ответил старик, старательно приминая большим пальцем в трубке табак.

Джед услужливо зажёг спичку.

-- Ты хочешь сказать, что в окрестностях твоей хижины бродят эти самые, восставшие из мёртвых, искатели сокровищ? Но в наших краях не было ацтеков.

-- Не знаю, -- старик, старательно причмокивал, раскуривая трубку. -- Может, и не было... Зато где-то здесь осталось их золото и тот Дух, который его охраняет.

Табак наконец разгорелся и старик с наслаждением выпустил струю дыма. Досадливо скривившись, Джед швырнул спичку на дно ямы.

-- Насчёт золота охотно верю, а вот, насчёт Духа... Извини, Канадец, раньше ты сам в это не верил.

-- Не верил, -- подтвердил старик. -- Но жизнь не стоит на месте, -- она меняется.

Оскалив зубы, Джед перегнал в другой угол рта сигару, печально опустил глаза... Да, старик прав, -- жизнь меняется, а ещё она меняет людей. Бедный Канадец! Это он заменил Джеду погибших от рук индейцев родителей, научил стрелять из ружья, читать следы в прерии, охотится, распознавать растения. Джеду тогда было лет четырнадцать. Многие годы после этого ему казалось, что его наставник навсегда останется тем крепким мужчиной, каким он знавал его в те времена. Даже в недавние времена, когда рубашка Канадца лопалась уже не на крепких плечах, а в том месте, где основательно наметился округлый живот, Джед называл наставника стариком скорее в шутку, чем действительно видел в нём старика. Но теперь жизнь, похоже, взялась за Канадца основательно...

Джед в расстроенных чувствах отвернулся к встающей над зазубренной линией гор луне.

-- Говорят большую часть своего золота ацтеки спрятали где-то на севере от Мексики, -- как ни в чём не бывало продолжал старик. -- Дух, защищающий золото, перекочевал вместе с золотом на север. Я давно слышал от апачей легенду о Золотом Каньоне, но, как и ты, я верил только в сам каньон, а россказням про мертвецов не придавал значения. Теперь, когда вижу всё это собственными глазами, мне некуда деваться, приходится верить. А раз существует Дух Золотого Каньона, значит и золото ацтеков где-то рядом. И с этим золотом что-то происходит.

-- С чего ты взял?

-- Много веков Дух имел власть только над Золотым Каньоном, а теперь он набирает силу и начинает распространять свою власть за его пределы. Почему это происходит, -- никто не знает.

О Золотом Каньоне Джед мог бы говорить бесконечно, но теперь, когда к разговору настойчиво примешалась искренняя жалость к своему наставнику, дожившему до плачевных времён, Джеду хотелось одного, -- быстрее прекратить этот разговор. Но и обидеть старика невниманием он не мог.

-- Этих легенд слишком много, чтобы они были правдой, -- попытался он деликатно уйти от разговора. -- И все они противоречат друг другу. Я устал от них.

Старик внимательно посмотрел на Джеда.

-- Считаешь меня сумасшедшим? Мол, у старого Канадца винтика в голове не хватает? Я мог бы в два счёта доказать тебе, что мозги у меня на месте, но зачем торопиться? Очень скоро ты сам убедишься в этом.

Джед сдержано кашлянул. Не мог же он сказать старику, что в самом деле испытывает достаточно сильные сомнения в крепости его ума. Но и уйти от разговора он уже не мог. Духи пусть остаются на совести Канадца, а вот в Золотой Каньон Джед верил. Собственно говоря, из-за него он и приехал к старику.

-- Раз уж ты затронул эту тему, -- Джед внимательно глянул на Канадца. -- Помнишь, рассказывал про карту конкистадоров?

-- Ты говоришь о настоящей карте, или о тех подделках, на которые клюют недотёпы, оставившие свои кости в пустыне?

-- Я говорю о настоящей карте. Вчера у Каньона Трёх Грифов убили Папашу Сильверстоуна. Есть основания полагать, что настоящая карта была у него. У меня было предложение к старику по поводу этой карты, но я не успел переговорить с ним.

-- Так вот, что заставило тебя вернуться в Аризону, -- карта Франциско де Коронадо. Да... -- грызя чубук трубки, старик на секунду предался воспоминаниям. -- Не один год я потратил на её поиски. Сначала пытался выкрасть её у сеньора Азеведо, потом, когда Билли Уайт опередил меня, я долго шёл по его следу. Билли продал карту одному скотопромышленнику из Техаса, потом она объявилась у бандитов из Колорадо. Я видел эту карту, Джед. Не думаю, чтобы это была подделка, слишком она старая и слишком много крови пролилось из-за неё. Пустыня нанесена на ней вплоть до мелочей: скалы, каньоны, пересохшие русла рек. Я тебе нарисую эту карту закрытыми глазами, но ты должен знать, -- она абсолютно бесполезный кусок кожи, на ней нет самого главного, -- местоположения Золотого Каньона.

-- А ты хотел, чтобы конкистадоры любезно указали тебе то место, где он находится? -- иронично усмехнулся Джед. -- Уважаемый Сидней Пэнни по прозвищу Канадец, окажите любезность, обратите внимание на крестик в левом углу карты, который мы нарисовали специально для вас.

-- Ясно как Божий день, что местоположение зашифровано, но что представляет собой этот шифр и где искать ключ к нему? Идей сотни, -- одна нелепее другой. Все кто хоть раз заикнулся о том, что расшифровал тайну Золотого Каньона, а таких было не мало, все пропали где-то в этих пустынях. Помнишь Тэда Стерлинга по кличке Гилла? У него была точная копия этой карты, и он утверждал, что нашёл ключ к разгадке. Когда я узнал, что он набирает людей для экспедиции, я решил пойти с ним, но на второй день пути мы ввязались в перестрелку с бандой Ли Норта. Это произошло здесь, -- старик потыкал чубуком трубки, указывая себе под ноги. - Я много раз рассказывал тебе, Джед, эту историю, умолчал только о том, по какой причине мы оказались на этом заброшенном ранчо. Если бы я тогда не был ранен и не остался здесь, кости мои сейчас гнили бы где-нибудь к северу от каньона Трёх Грифов. Стерлинга и тех семерых парней, которые ушли вместе с ним с тех пор никто не видел. А про Сида Бойла слышал? Он и пятеро парней ушли на поиски каньона в сопровождении проводника, который знал, где находится каньон. Никто из них не вернулся. Сэм Янг ушёл на север с древними дневниками какого-то испанского конкистадора, в которых был якобы описан путь к каньону. Сэм и девять парней, которые ушли вместе с ним, исчезли. Ну, а историю с Хэнксом ты знаешь, -- Гомер тебе с детства уши ею прожужжал. А был ещё Джефф Койот, и многие другие, -- старик, извиняясь, развёл руками. - Их имён я не помню, так, как не был с ними знаком.

Джед небрежно пожал плечами.

-- В те времена апачи часто выходили на тропу войны, вот тебе и ответ. Всякие духи здесь ни при чём.

-- Может быть, -- старик задумался, посасывая трубку, потом вдруг спохватился. -- Надо полагать, карта у тебя?

-- Почти в моих руках, -- ответил Джед. -- И у меня есть веские аргументы полагать, что ключ к её разгадке тоже будет у меня. Очень скоро.

-- И что это за аргументы?

Джед уже хотел рассказать старику всё, что знал об этой карте и ключе к ней, но услышал за стеной подозрительный шорох, и ответил вопросом на вопрос:

-- Я похож на курицу, которая квохчет, ещё не снеся яйцо?

Старик пристально глянул на собеседника, будто действительно пытался выискать в нём черты курицы.

-- Нет, Джед, не похож.

-- Поэтому я пока помолчу. Для начала мне нужен Гомер. Я за тем и ехал к тебе, -- ты должен знать, где искать твоего старого друга.

-- Да что его искать, Джед, -- ответил старик. -- Спроси у первого встречного в Редстоуне, и он тебе скажет: старый Гомер в салуне Боба Ридла рассказывает истории про Золотой Каньон любому, кто плеснёт ему в стакан виски.

-- Ты веришь, что старик видел Золотой Каньон?

-- Раньше не верил, думал, парень пытается привлечь к себе внимание, а теперь верю.

-- Что изменилось?

-- Когда двадцать лет назад Гомера полуживого подобрали в пустыне, он рассказывал о жрецах, духах, бродячих мертвецах, но ни слова не говорил о золоте. Его сочли сумасшедшим. Я тоже так подумал к моему стыду. Столько дней без воды, без надежды на выживание, -- тут кто хочешь мозгом рехнётся. А он не был сумасшедшим и не хотел, чтобы его таким считали, поэтому с тех пор ни словом не обмолвился о мертвецах. Он стал рассказывать про то, во что люди верят с первого слова, -- про горы золота. Тот его первый и единственный рассказ о мертвецах я давным-давно забыл, а теперь вспомнил. Не врал Гомер. Не знаю, как насчёт золота, а насчёт мертвецов не врал. Да не смотри ты на меня так, -- Гомер тогда молод был, испугался молвы, а мне уже всё равно, можешь считать, что старый Канадец выжил из ума, можешь смотреть на меня жалостливыми глазами, -- пожалуйста. Мне достаточно раскопать эту яму, чтобы доказать тебе, что я вполне здоров, но раз ты решил всерьёз взяться за поиски Золотого Каньона, ты дойдёшь до этого своим умом. И тогда ты придёшь ко мне и попросишь: Канадец, расскажи всё, что ты знаешь об ацтекском Духе и мертвецах, и в глазах твоих уже не будет жалости к старику. Знаешь, Джед, -- жалость это то, что нужно мне сейчас меньше всего.

Джед снова деликатно пытался уйти от болезненной темы.

-- Ещё вопрос, -- круто заложил он в другую сторону. -- Папашу Сильверстоуна убили по приказу некоего Чёрного Джексона. Он тоже охотится за картой и, похоже, припас кое-какое дополнение к ней. Я полагаю, ключ к карте у Гомера, но старик даже не подозревает об этом. Если Джексон рассчитывает на тот же ключ, что и я, то старику угрожает опасность.

Канадец вдруг изменился в лице, помолчал, хмуря брови, потом постучал искусанным чубуком трубки в грудь Джеда:

-- Мой тебе совет, парень, -- никогда не берись за дело, которое стоит поперёк дороги Чёрному Джексону.

-- Так страшен ваш Джексон? Всего год назад это имя было неизвестно в Аризоне.

-- Тебя давно не было, Джед. За год многое меняется, -- старик сунул в рот трубку, деловито поплевал на ладони, выдернул из земли лопату. -- Я тебя предупредил, парень.

Оставляя своё мнение при себе, Джед пожал плечами, пошёл к дому. Старик кинул в яму лопату земли и, снова вынув изо рта трубку, окликнул его:

-- Джед! Скажи старику, девчонка с тобой или с этим городским красавчиком?

-- Она не со мной, -- Джед произнёс это так отчётливо, будто ответ предназначался не старику, а кому-то другому.

-- Давно мне не встречалась такая поразительная красота, -- сказал старик. -- Тебе не составит труда отбить её у этого городского хлюста. В городе он, вероятно, сможет очаровать женщину блестящими ботинками и крахмальным воротничком, но здесь в Аризоне, такие как он, цента не стоят.

-- Ты знаешь моё отношение к женщинам, -- ответил Джед. -- Час общения с ночным ангелом и у меня пропадает весь интерес к женскому полу.

-- Не равняй всех женщин с теми, с которыми ты общался.

-- Я общался с разными женщинами, в сути своей они все одинаковы, и суть эта достаточно проста. Тот, кто придумал, что женщина это загадка, был очень не далёким мужчиной. Настолько недалёким, что у меня возникает сомнение, а не сами ли женщины придумали себе эту загадочность?

Старик пытливо прищурился, пыхнул трубкой.

-- В тебе говорит обида. Ты всё ещё не можешь забыть свою Луиситу. Разве тебе было плохо с ней?

-- Ни слова больше.

-- Я так и знал. Ты всё ещё не можешь забыть её.

-- Да помолчи ты, старый болтун.

-- Эх, мальчик мой, если бы ты знал, как тяжело молчать, когда на пятьдесят миль вокруг ни одной живой души. Хоть бери и этих ходячих мертвецов в дом приглашай, да за стол сажай.

-- Ладно, Канадец, -- чувствуя, что разговор возвращается в старое русло, Джед отмахнулся, пошёл за угол дома. -- Когда мне понадобится твоё мнение в вопросе о женщинах, я тебя спрошу.

-- Она чем-то напоминает твою Луиситу, -- крикнул ему вслед старик и назидательно покачал чубуком трубки. -- Накинь на неё лассо Джед, не будь дураком. Укроти как строптивого мустанга. Девчонки любят силу.

Джед, не отвечая, исчез за углом.

Едва Джед вышел вслед за Канадцем из дома, Алисия вскочила, прильнула лицом к оконцу, потом, приоткрыв скрипучую дверь в соседнюю комнатушку, стала вглядываться в темноту.

-- Что вы делаете? -- настороженным взглядом следил за ней Генри.

-- Собираюсь узнать, о чём они будут говорить, -- понизила голос девушка. -- Если в этой комнатушке есть хоть какая-нибудь отдушина, мне это удастся, -- Алисия бросила строгий взгляд на молодого человека. -- И не смотрите на меня таким взглядом. Я знаю, что подслушивать не красиво, но согласитесь, наша судьба зависит от этого человека, и нам необходимо знать какие у него планы.

Генри резво вскочил со скамьи.

-- Вы правы.

-- Нет, оставайтесь тут, -- остановила его девушка. -- Вдвоём мы поднимем шум. Я надеюсь, вы заметили, какой у нашего незнакомца острый слух?

-- Придётся быть осторожными, -- прошептал в ответ Генри. -- Поменьше шептаться и больше слушать.

Крадучись они пробрались в тёмную комнату. У противоположной стены голубело накрест перечёркнутое рамой подслеповатое оконце. Джеда и старика не было видно, но сквозь отколотый угол мутного, засиженного мухами стекла доносились звуки разговора.

-- Надо полагать, карта у тебя? -- скрипел голос старика.

-- Почти в моих руках, -- отвечал Джед. -- И у меня есть веские аргументы полагать, что ключ к её разгадке тоже будет у меня. Очень скоро...

Когда разговор закончился, тень Джеда скользнула мимо окна. Алисия и Генри, тычась головами в висящие с балок шкурки летучих мышей, торопливо вернулись в комнату.

-- Старый болван, -- раздражённо шептал Генри, -- Он обозвал меня хлюстом.

-- Вызовите его на дуэль, -- шёпотом отозвалась Алисия.

-- Старика на дуэль?

-- Тогда молчите.

-- А, что наш аризонец имел в виду, когда сказал, что карта почти у него? -- нахмурился Генри.

-- Наконец-то вы вспомнили о самом главном, -- поддела его Алисия.

-- Он что-то подозревает.

-- Скорее всего, он знает наверняка, что карта у нас. А ещё он знает, что мы подслушивали.

-- Тогда нам угрожает реальная опасность.

-- Не беспокойтесь, это я беру на себя.

-- Вы имеете в виду свои женские чары? Судя по разговору, он не очень падок на женщин, даже если они так очаровательны как вы.

-- Спасибо за комплимент, -- Алисия заботливо сняла с волос Генри соломинку, торопливо присела на скамейку. -- Тише он идёт.

Генри склонился к Алисии, в глазах его было беспокойство.

-- Мне очень не хочется видеть, как вы будете заигрывать с ним. Может, выкрутимся другим способом?

-- Тише! -- прошептала девушка.

Генри с мольбой в глазах схватил её чуть повыше локтя.

-- Обещайте мне...

Алисия порывисто повела плечом, освобождаясь от захвата. В ту же секунду, скрипнула дверь.

-- Я вам не помешал, -- грубовато поинтересовался Джед. -- Может мне выйти?

-- Нет-нет, что вы, -- поспешно ответила Алисия. -- Ну, как там, старик?

-- Совсем мозгами рехнулся, -- ответил Джед, расстёгивая оружейный пояс. -- Мерещится ему, что по ночам на ранчо покойники наведываются. На старости лет такое случается: всю жизнь смеёшься над сказками и легендами, а потом ни с того ни с сего сам начинаешь верить в них.

Джед скинул на пол моток ржавой цепи, повесил пояс с револьверами на гвоздь рядом со шляпой. Сел на деревянную лавку, откинулся спиной на стену, прикрыл глаза. Было непонятно, то ли он дремлет, то ли о чём-то думает. Генри знаками пытался объяснить Алисии то, что не успел досказать из-за появления Джеда. Девушка в ответ прикладывала к губам палец.

Смирившись с недосказанностью, молодой человек подсел к столу, раскрыл блокнот, чтобы по привычке записать впечатления прошедшего дня. С той минуты реальность стала восприниматься им будто сквозь дымку. Он щурился на измятые страницы блокнота, грыз карандаш, мучительно подыскивая слова, которые хотя бы приблизительно передали его чувства вызванные переливами цикад за стеной, манящим вдаль изломистым контуром горной гряды, светом лучистой звезды в мутном окне.

Спохватываясь, он строчил карандашом будто боялся не успеть, потом снова щурил в пространство невидящие глаза. Выплывающая из мечтательного тумана связка красного перца, казалась ему ожерельем из орлиных когтей. Ожерельем старого индейского вождя...

-- Что вы там пишете, Генри?

Молодой человек вздрогнул от неожиданности, поднял на Алисию затуманенные мечтами глаза.

-- Я репортёр, я не могу не писать, -- голос молодого человека с каждым словом замедлялся, увязал как шаги в песке. -- Столько всего теснится в голове... не забыть бы...

С полминуты Генри сидел не шевелясь, потом вдруг схватился, порывисто кинул руку к блокноту. Строки так и лились из-под его карандаша. Теперь он ясно понимал, что должен создать для газеты не обычные дорожные заметки, не сухой репортаж, а что-то новое, на грани журналистики и поэзии. Что-то такое, чего до него ещё никто не делал. Успеть бы всё записать, пока мысли льются рекой...

Джед вдруг встал с лавки.

-- Пора спать, -- сказал он. -- Завтра выступаем с рассветом.

-- А где старик? -- спросила Алисия.

Не спросив мнения своих спутников, Джед решительно затушил лампу.

-- Старик будет ночевать в сарае.

Не дописав предложения, Генри от досады сломал карандаш.

-- Послушайте, -- возмутился он. -- А нельзя ли как-то...

-- Нельзя! -- жёстко оборвал его Джед. -- У старика керосин на исходе. Ближайшая лавка в пятидесяти милях.

-- Хотя бы одеяла постелить дайте, -- попросила Алисия.

Джед вместо ответа лёг на лавку. Генри крякнул от досады. Алисия в сердцах тоже шепнула под нос какое-то неразборчивое ругательство. Но, понимая свою зависимость от аризонского грубияна, оба промолчали; стали ощупью искать свои одеяла.

На рассвете путники были готовы отъезду. Джед попрощался с Канадцем, запрыгнул в седло.

-- Моя помощь не понадобиться? -- спросил старик, глядя на Джеда снизу вверх.

-- Засиделся в своей дыре?

-- В моём возрасте человек ищет покоя, -- вздохнул старик.

-- Разве тебе здесь нет покоя? -- Джед обвёл взглядом местность. -- Сотни миль самых диких мест, какие только можно найти.

-- В том то и беда, что есть, но я не тот человек, которому он нужен.

-- Если всё получится так, как я рассчитываю, -- ответил Джед. -- Мне вскоре придётся отправиться к северу от Каньона Трёх Грифов. Ты мне понадобишься, старый непоседа.

Джед поднял на прощание руку, тронул коня. Генри и Алисия последовали за ним. Надвинув на глаза рваную шляпу, Канадец развалился в кресле-качалке, сонно дунул в губную гармошку.

Старик оказался неплохим музыкантом. Тоскливая мелодия как нельзя лучше подходила и к моменту расставания, и к грандиозному пейзажу, который открывался перед путниками. Огромные подсвечники кактусов скрыли ранчо, а звуки гармошки всё ещё доносились издали, -- тихие и призрачные как сама эта скалистая пустыня. Грустью и тоской отзывались они в сердце Генри, будто он навсегда расставался не только с друзьями детства, -- Чингачгуком и Соколинным Глазом, но и со всеми своими детскими мечтами...

Оставляя позади цепочку синих гор, путники снова углублялись в пустынные лабиринты скал и каньонов. Джед, дремал в седле, но Генри и Алисия ни на секунду не сомневались в том, что он слышит и видит всё, что происходит вокруг. Изменяя своему обычаю, аризонец не уезжал вперёд, а держался рядом со своими спутниками. Когда он сонно опускал голову, Алисия и Генри, перебрасывались многозначительными взглядами, начинали придерживать лошадей, чтобы остаться наедине. Но едва кто-нибудь из них пытался достать очки или карту, Джед поднимал голову.

-- Не отставайте, мы не укладываемся по времени, -- строго прикрикивал он.

Алисия отворачивала голову, чтобы скрыть досаду, Генри скрипел зубами. Повторялась вчерашняя история.

Дело близилось к полудню, когда Алисия заприметила в поведении аризонца изменения.

-- Что-то наш Джед забеспокоился, -- сказала она.

-- С чего вы взяли?

-- Его сигара чаще обычного кочует из одного угла рта в другой. И потом, мне не понравился взгляд, который он бросил назад.

Генри оглянулся, ожидая увидеть облако пыли, означающее бандитов или индейцев, но ничего, кроме небольшой тучи на горизонте не увидел.

Проехав около мили, Джед остановил мустанга, оглянулся, пристально изучая горизонт.

-- Что-то не так, мистер Мэнли? - спросила Алисия.

-- Ничего не спрашивайте, -- ответил Джед. -- Просто пришпорьте коней и не отставайте.

От такой недоговорённости Генри забеспокоился. Явная опасность не так страшна, как та, которую чувствуешь только интуицией: что она собой представляет, откуда её ждать? Генри сейчас многое отдал бы, чтобы хоть что-нибудь узнать о той опасности, которая взволновала его попутчика, но Джед не собирался ничего объяснять, -- он молча кинул коня в галоп.

Отскакав несколько миль, измученный неизвестностью Генри догнал аризонца.

-- Что происходит? -- крикнул он. -- Вы можете объяснить?

Джед молча указал большим пальцем за спину, и только теперь Генри разглядел у горизонта высокий столб, соединяющий пустыню с небом. Он сужался в центре, изгибаясь плавно и грациозно, как гнётся в танце талия балерины.

-- Что это? -- крикнул Генри.

-- Смерч, -- ответил Джед. -- Мы должны успеть до Красных Пещер раньше, чем он настигнет нас, иначе нам не выжить.

Вскоре стало понятно, что смерч движется значительно быстрее, чем это могло показаться с первого взгляда. Сначала путников настиг гул, -- грозный и отчётливый. Даже бешеный топот копыт не мог заглушить его. Потом нагнал ветер. Сначала он был лёгким и будто играл с путниками: то обгонял их стремительным рывком, заставляя коней скакать по своему пыльному и юркому следу, то вдруг притихал, прячась за спинами. Вскоре он престал рваться вперёд, и закружился вокруг всадников, пеленая их пылью, покалывая иголочками кварцевого песка, задувая набок гривы и хвосты лошадей. Ещё немного и его завывания превратились в сплошной дикий вой. Казалось, земля и небо рассыпались в песок, чтобы смешаться в единое целое.

Последнее, что различила Алисия, оглянувшись назад, это был нависший над ней огромный, засосавший в себя тонны пыли и песка столб, -- бешенный, гудящий, потерявший всякую грацию, которую придавало ему расстояние. Джед что-то кричал, но сквозь завывания ветра девушка не слышала не только его голоса, но даже топота копыт собственного коня.

В следующее мгновение Алисия почувствовала, что проваливается куда-то вниз и летит через голову коня в тёмный пыльный вихрь. Она уже не видела, как Генри на скаку осадил коня, подхватил её, лежащую без чувств, перекинул поперёк седла. Смерч бешено вращал песчаный сумрак. Генри потерял из вида Джеда и не знал куда скакать, -- для него престали существовать не только понятия "вперёд" и "назад", но даже земля и небо будто поменялись местами.

Когда молодой человек был уже в полном отчаянии, крепкая рука схватила повод его коня, повлекла за собой вверх по каменистому склону. Вскоре глазам ошарашенного репортёра предстала просторная пещера. Круговерть смерча в тот момент навалилась всей мощью: сорвала с грибоподобной скалы огромную каменную "шляпу", унесла её, закружив в вихре, ударила по скалам каменной дробью, кинула к входу в пещеру лошадь Алисии. Бедное животное ещё подавало признаки жизни, -- конвульсивно дёргало задними ногами, закидывало шею. Предплечьем прикрывая лицо от песка и камней, Джед выстрелил в голову лошади. Ветер рвал с его головы шляпу, поля её трепетали как крылья бабочки, гнулись кверху, клеились к тулье.

В глубине пещеры было относительно тихо. Тяжело дыша, Генри снял Алисию с коня, положил её на толстый нанос песка среди высоких игольчатых скал. Девушка не шевелилась. Репортёр в отчаянии оглянулся, Джед поспешил на помощь. Похоже, он знал, как нужно поступать в любой жизненной ситуации, и Генри, признавая в нём лидера, отступил от Алисии. Аризонец опустился перед девушкой на одно колено, грубовато плеснул ей в лицо водой из фляжки.

Вздрогнув, Алисия открыла глаза, оглядела своды пещеры, не сразу понимая, где она.

-- Что случилось?

-- Ваша лошадь сломала ногу, -- ответил Джед, ударом ладони загоняя в горло фляги пробку.

-- Вы спасли меня, -- вздохнула девушка.

Джед небрежным жестом отогнул большой палец в сторону Генри.

-- Не я, а мистер Нью-Йорк.

-- А он спас нас всех, -- добавил Генри, указывая на Джеда.

-- Спасибо вам обоим, -- пытаясь подняться, девушка протянула за помощью узкую изящную ладонь.

Молодые люди одновременно протянули ей руки. Едва приметным движением потянувшись к руке Генри, Алисия заколебалась, нерешительно задержала ладонь по центру, между руками мужчин. Но колебания девушки продолжались не более секунды, -- она решительно протянула вторую руку и, приняв помощь сразу от обоих мужчин, поднялась.

Лошади испугано фыркали, жались к стене пещеры.

-- Что с лошадьми? -- не мог понять Генри, вытряхивая из-за ворота песок.

-- Им не нравится наш сосед, -- бесстрастно ответил Джед, расслабляя под подбородком завязки шляпы. -- Расседлаем их в дальнем углу, там им будет спокойнее.

-- Какой сосед? - у Алисии слезились от песка глаза, она тёрла их носовым платком.

-- Не волнуйтесь, от него не будет вреда.

Джед увёл мустанга в другой конец пещеры. Ведя вслед за ним своего коня, Генри насторожился: привычка аризонца недоговаривать начала пугать его. Опыт последних дней подсказывал, -- такие недоговорённости предвещают неприятности. И правда: только он об этом подумал, -- раздался испуганный возглас Алисии.

Бросив поводья, Генри кинулся на выручку. Джед с невозмутимым видом продолжал расстёгивать подпругу седла. В два прыжка репортёр оказался рядом с девушкой и, проследив за её взглядом, почувствовал, как холод ужаса мурашками прошёлся по его спине.

Прислонившись к скале, в сумраке пещеры сидел полуистлевший мертвец. Генри как завороженный не мог отвести от него взгляда, со странной смесью ужаса и любопытства разглядывая оскаленные зубы, едва прикрытые сгнившими губами, чёрные провалы пустых глазниц, лохмотья одежды, кости остро проступающие под коричневыми лоскутами кожи. Только спустя несколько немых секунд он совладал собой. Увёл девушку в сторону.

-- Мы не будем ночевать здесь, -- решительно сказал он Джеду.

-- Ну что ж, вы можете переночевать снаружи, -- равнодушно пожал плечами аризонец, снимая с мустанга седло.

Генри и Алисия покосились на вихрь песка, который кружился в том месте, где должен был находиться выход из пещеры.

-- Покойники народ смирный, -- успокоил Джед, приспосабливая седло на плоском камне. -- Наш сосед нам не помешает.

В центре пещеры чернело пятно старого кострища, высилась охапка приготовленного каким-то путником хвороста, и вскоре молодые люди, неволей смирившись с неприятным соседством, сидели вокруг кипящего на костре кофейника. Джед сладко потянулся, лёг, прикрыв лицо шляпой. Тепло и свет костра, видимо, казались ему верхом уюта, а Генри и Алисия обеспокоено кидали взгляды в тёмные углы пещеры. Красные сполохи огня на каменных стенах, глубокие чёрные тени в углах пещеры, полусгнивший мертвец, -- всё это казалось им картинами Дантового ада.

Джед с детства привык ночевать в прериях, где на каждом шагу подстерегает опасность, и это постоянное общение с дикой американской природой выработало у него способность чувствовать и слышать во сне. Открыв глаза, он не пошевелился, прислушиваясь к звукам, оторвавшим его от сна. Ураган давно стих, и звуки отчётливо раздавались в ночи. Стараясь своими движениями не дать информации возможному противнику, который подбирается к входу в пещеру, Джед бесшумно положил руку на рукоятку револьвера. Звуки говорили о том, что у входа в пещеру был не человек, а лошадь без всадника, но раз была лошадь, должен был быть и седок.

Джед бесшумно поднялся, вскинул револьвер, лёгкой индейской поступью пошёл вдоль скалы к выходу из пещеры. С лошадью творилось что-то странное, -- судя по звукам, она лежала и сучила ногами пытаясь подняться. Сделав ещё два бесшумных шага, Джед выглянул из пещеры. То, что он увидел, так поразило его, что он сам не заметил как дуло револьвера безвольно опустилось книзу... Чёрт возьми! Лошадь Алисии изгибала шею и билась, пытаясь встать на ноги.

Всё это было так невероятно, что Джед невольно подумал о полной глупости, -- о том, что вчера промахнулся по такой лёгкой цели. Да это и целью назвать было нельзя, так -- мишень для древнего старика, который трясущейся рукой не может с первого раза взять ложку со стола. Нет! Джед готов был поклясться чем угодно, -- вчера лошадь была мертва. Пуля легла ей точно в ухо, -- чёрное пятно засохшей крови и сейчас свидетельствовало об этом.

Больше всего Джед не любил когда он чего-то не понимает, а это был именно тот случай. Даже если допустить, что он промахнулся, и расставить таким допущением все точки над "i", оставалось ещё что-то непонятное, что не поддавалось никакому объяснению, а было пока только интуицией.

"Что-то не так", -- мысленно сказал себе Джед, обходя бьющуюся лошадь. И тут его внимание привлёк звук в пещере, -- лёгкое перетекание мелких камней, какое случается при неосторожном шаге на горной тропе. Мимо Джеда посторонний в пещеру не мог пройти, значит это либо Генри, либо Алисия. Но Джеда такое объяснение не только не успокоило, а вопреки здравому смыслу заставило напрячься так, как он не напрягался даже в серьёзном револьверном поединке.

Он осторожно шагнул к входу в пещеру, поймав себя на том, что не просто вскинул револьвер на уровень глаз, но ещё и держит его двумя руками. Такое было с ним в последний раз лет в пятнадцать, когда он ещё не совсем доверял своей реакции. Он шёл бочком, осторожно и медленно переставляя ноги. С каждым шагом ему открывалась тускло освещённая притухшим костром внутренность пещеры. Ещё шаг и...

Джед был так изумлён тем, что увидел, что мушка револьвера невольно поползла вниз. Покойник -- лопни глаза! -- стоял у тлеющего костра с сигарой в руках, и на голове у него была простреленная шляпа Джеда.

Мертвец присел на корточки, высохшими до костей пальцами безбоязненно вытащил из костра уголёк. Почмокав, он с трудом раскурил сигару, втянул дым, который тут же стал сочиться из-под лохмотьев на спине. Покойник, видимо, остался недоволен своими экспериментами, раздосадовано швырнул сигару на землю.

Джед снова поймал себя на том, чего не бывало с ним с далёкого детства, -- он стоял с отвисшей челюстью, как мальчишка, впервые увидевший проносящийся мимо поезд. Интуитивно он чувствовал, -- покойник знает о его присутствии, но вместо того чтобы обернуться к Джеду, тот присел на корточки перед спящей Алисией, костлявым пальцем поправил ей прядь волос, на секунду замер, будто любуясь девушкой. Потом решительно поднялся, пошёл к выходу. Джед был так ошарашен, что вместо того чтобы стрелять, отошел в сторону, освобождая дорогу.

Спохватился он только тогда, когда покойник, показав ему спину, стал уходить в ночь.

-- Эй, приятель, -- крикнул вдогонку Джед. -- Кто бы ты ни был, забирать мою шляпу не годится.

Покойник не оборачиваясь, прощально помахал над головой высохшей кистью.

-- Ещё шаг и я стреляю, -- предупредил Джед.

Мертвец развёл руками, как это делают когда слышат дурацкий вопрос, на который отвечать глупо. Джед выстрелил, -- покойник дёрнулся от пули как от дружеского тумака в спину и даже не замедлил шаг, только пожал на ходу плечами, -- мол, что взять с придурка. Джед выстрелил ещё два раза. Никогда рука Быстрого Джеда не была такой медлительной.

Лошадь между выстрелами успела вскочить на ноги, поскакала вслед за мертвецом. Четвёртым выстрелом Джед всё же успел сбить с головы покойника шляпу, прежде чем тот прыгнул в седло проскакавшей мимо лошади и скрылся в темноте.

-- Мистер Мэнли! - раздался из пещеры оклик репортёра.

Не отзываясь, Джед ошарашено смотрел в темноту.

-- Джед! -- раздался окрик Алисии.

Только тогда он откликнулся:

-- Всё нормально, я здесь.

На тяжёлых негнущихся ногах он вернулся в пещеру.

-- Что случилось?-- с тревогой спросила Алисия.

-- Койот бродил поблизости, -- соврал Джед, -- пришлось пугнуть.

-- Не знаю как койота, а нас вы напугали здорово, -- сказала девушка, взбивая примятые сном волосы.

-- Об этом я не подумал, -- ответил Джед, чувствуя, что ему сейчас как никогда нужен глоток виски. -- Ложитесь спать, я скоро вернусь.

Шагах в десяти от входа в пещеру он нашёл свою шляпу. Обескуражено сунул палец в свежую дырку, потом во вторую, -- оставленную пулей Канадца. Огляделся, насколько это позволяла темнота. Прислушался, -- ни один звук в ночи не напоминал о странном происшествии. Джед вынул из кармана плоскую бутылку виски, и вместо привычных двух глотков, опорожнил бутылку наполовину.

Когда он вернулся в пещеру, костёр уже пылал вовсю.

-- На вас лица нет, -- озабочено сказала Алисия.

-- Где же оно, по-вашему, -- пытался отшутиться Джед, понимая, что его внутренняя обескураженность начинает приобретать внешнее проявление.

-- Что-то случилось? -- спросил репортёр.

-- Я сказал, -- койот, -- твёрдо ответил Джед.

-- С трудом вериться, что вы из-за койота бросили сигару.

Джед глянул на дымящую между камней сигару, брезгливо отфутболил её носком сапога в костёр.

-- Уронил, -- с деланной небрежностью сказал он. -- Не люблю поднимать с земли.

Джед чувствовал, что ему нужно побыть одному, чтобы переварить увиденное. Он лёг, завернувшись в одеяло, и ещё долго чувствовал затылком озадаченные взгляды своих спутников.

Нависающая над входом в пещеру скала создавала горизонтальный козырёк. Между этим козырьком и линией горизонта оставалась узкая как трещина полоса неба, и в эту трещину пробивался яркий настойчивый луч солнца.

Джед вскочил на ноги...Чёрт побери! Так позорно проспать!

-- Подъём! -- строго крикнул он, прыгая на одной ноге и натягивая сапог.

Алисия, постанывая, плотнее закуталась в полосатое одеяло. Генри сонно взъерошил пальцами волосы, сел, озираясь по сторонам. Освещённая лучом солнца, пещера выглядела не так мрачно как при свете костра.

-- А где наш сосед? -- удивлённо спросил молодой человек.

-- В расселине, -- небрежно сказал Джед. -- Я его завалил камнями, чтобы он не беспокоил сеньориту.

Алисия поднялась на локте, посмотрела в угол пещеры, где вчера вечером сидел мертвец, благодарно перевела взгляд на Джеда.

-- Очень любезно с вашей стороны, мистер Мэнли.

-- Вы мне тоже окажете любезность, -- ответил Джед, застёгивая на бёдрах оружейный пояс. -- Если не будете долго собираться. Нам пора в путь.

Генри долго вытряхивал сапоги, с опаской одел их, постучал в землю подошвами и, убедившись, что никакие ползучие твари ему не грозят, потягиваясь, пошёл к выходу из пещеры.

-- Мистер Мэнли! -- удивлённо остановился он на полушаге. -- А где лошадь?

-- Там же где мертвец.

-- Но вы не могли её сами утащить.

-- Её утащили койоты.

-- Вы меня за недоумка принимаете? Утащили без всяких следов?

Джед вместо ответа поднял седло, взвалил его на спину мустанга.

-- Генри! -- вмешалась Алисия. -- О чём спор?

-- Никакого спора нет, -- ответил вместо репортёра Джед. -- Седлайте коней. Ураган отнял у нас полдня, а сегодня придётся ехать вдвоём на одном коне, это тоже задержит нас. Будем меняться, чтобы кони не устали.

Спустя пятнадцать минут, даже не попив кофе, путники были уже в пути. В этот раз Джед уехал вперёд. Генри сидел на крупе коня позади Алисии. Было неудобно, но, слава Богу, молодой человек был неплохим наездником. По правде сказать, неудобство он сразу перестал замечать, а некоторое время спустя, уже молил Бога, чтобы это продолжалось как можно дольше. У него замирало дыхание от близости девушки. Кружилась голова. Он держал поводья, боясь прикоснуться к Алисии, но почти физически ощущал девушку, -- вот она, почти в его объятиях!

В тумане желаний молодой человек мысленно целовал завитки заправленных под шляпу волос, грациозно изогнутую шею, осторожно расстёгивал волнующие пуговички на спине и целовал, целовал, -- сантиметр за сантиметром, -- открывающуюся под пуговицами спину.

Каменистая тропинка пошла под уклон, камни ручьём посыпались вниз. Генри вынужден был оторваться от своих полубредовых видений и крепче взять поводья, чтобы лошадь почувствовала узду. Руки его подтянулись, и он почувствовал запястьями упругое прикосновение девичьей груди. В течение нескольких минут молодой человек как бы невзначай несколько раз проделывал этот манёвр, пока Алисия не разгадала его хитрость.

-- Дайте мне поводья, Генри, -- сказала она. -- Я не хуже вашего управляюсь с конём.

Молодой человек почувствовал, как краска смущения заливает его лицо, и торопливо заговорил, стараясь отвести возникшие у Алисии подозрения:

-- Самое время посмотреть карту. Вы не находите? А то нашему грубияну вздумается подождать нас.

Алисия осторожно достала карту. Генри нетерпеливо попросил:

-- Дайте мне.

-- Почему вам?

-- Если он оглянется и увидит очки у вас на носу, как вы думаете, он сразу всё поймёт? А я спрячусь за вашу спину.

-- Ладно, -- Алисия нехотя отдала карту.

Генри ещё не успел надеть очки, а девушка уже нетерпеливо ёрзала в седле:

-- Ну что там?

-- Имейте терпение.

-- Долго ещё?

-- Сейчас, карту разверну.

-- Сколько можно возиться?

-- Сядьте на моё место, без поводьев и стремян.

Генри наконец развернул карту. Вопреки ожиданиям, ничего необычного на ней он не увидел даже сквозь очки. Карта оставалась точно такой же, какой выглядела не вооружённым глазом. Разволновавшись, молодой человек пристроил её на спине Алисии, поправил очки. Сердце его снова колотилось как бешенное, но теперь уже не от близости девушки.

-- Не крутитесь, -- строго сказал он. -- Вы мешаете.

-- Очень любезно с вашей стороны, -- зло ответила Алисия. -- Моя спина только для этого и годиться, -- карты на ней изучать.

-- Не только для этого, -- рассеяно ответил Генри, придирчиво изучая карту миллиметр за миллиметром.

-- Что вы молчите?.. Эге-й, вы не заснули?

-- Я ничего не понимаю, -- обескуражено отозвался молодой человек. -- На карте ничего нет. Через очки она выглядит точно так же как без очков.

-- Смотрите внимательно, Генри. Знаком может служит совсем маленький крестик, галочка, любая другая отметка.

-- У меня хорошее зрение. Здесь ничего нет.

-- Не может быть. Дайте сюда.

Алисия сунула руку под мышку, нетерпеливо поиграла за спиной пальчиками. Генри отдал ей карту и очки.

Уже не скрываясь, и не опасаясь, что её застанет за этим занятием Джед, Алисия нацепила на нос очки, развернула карту. Глаза её цепко впивались в обозначения скал и каньонов, скользили по руслам высохших рек, но карта оставалась той прежней картой, на которой она с детства знала каждый миллиметр.

-- Отвернитесь, -- испуганно произнёс за её спиной Генри. -- Он смотрит на нас.

С этими словами молодой человек порывисто взял Алисию за щёку, грубо вывернул её голову к себе.

-- Не оборачивайтесь, иначе он всё поймёт, -- горячо прошептал он, снимая с девушки очки.

-- Мне неудобно, -- неестественно вывернув назад шею, прошептала девушка. -- Что он подумает?

-- Он подумает, что у нас роман, -- Генри склонился, поцеловал Алисию в губы, потом жарко прошептал: -- Обнимите же меня, и ради всего святого не шевелитесь, поля моей шляпы слишком малы, они не скроют нас.

Боясь пошевелиться, Алисия прошептала в ответ:

-- Он всё ещё смотрит?

-- Да, -- ответил Генри, чувствуя, что его губы, как магнитом тянет к губам Алисии. -- Что за бесцеремонный тип, -- совсем уж тихо прошептал он, и губы его снова соприкоснулись с горячими губами девушки.

Глаза Алисии непроизвольно прикрылись, она чуть приметно шевельнула в ответ губами. Это настолько ободрило молодого человека, что его следующий поцелуй был значительно страстнее и длиннее первых двух. У Генри туман поплыл перед глазами, но тут Алисия порывисто упёрлась ладонью в его шею, отстранилась, скосив глаз на Джеда, -- тот, как ни в чём не бывало, ехал, привычно показывая спину.

Девушка перевела дыхание:

-- Генри! Вы мне чуть шею не свернули, а он, судя по всему, и не собирался оглядываться.

-- Он только что отвернулся, -- оправдался молодой человек. -- Всё-таки проснулась в нём совесть.

-- Чёрт возьми, Генри, -- в голосе Алисии проскользнуло раздражение. -- Что-то заставляет меня сомневаться в этом.

Генри чувствовал себя виноватым, он действительно схитрил.

-- Вы необычная девушка, Алисия, в вас столько изысканности, аристократизма и вдруг через секунду это "чёрт возьми", -- поспешил он увести разговор от опасной темы. -- И это нисколько не портит, не огрубляет вас, -- наоборот, придаёт вам такое очарование, что я просто удивляюсь, как этот неотёсанный грубиян может устоять против вашего обаяния.

Молодого человека не покидало ощущение тёплых губ девушки, и он заговорил с придыханием:

-- Алисия... Если бы вы знали, Алисия...

-- Генри, -- напряглась девушка, подаваясь вперёд, чтобы отстраниться от его горячего тела. -- Молчок, иначе мы испортим отношения.

-- Почему-у? -- досадливо простонал молодой человек.

-- Я запрещаю вам говорить на эту тему.

Но Генри уже потерял контроль над собой.

-- Алисия, -- ещё жарче зашептал он. -- Вы не представляете себе...

Девушка, похоже, не на шутку испугалась и крикнула:

-- Мистер Мэнли!

Генри испуганно отпрянул от неё, будто обжёгся. Джед лениво обернулся в седле.

-- Что ещё?

-- Мне кажется, лошади мистера Шелдона пора отдохнуть. Судя по всему, два всадника слишком большая ноша для неё.

-- Я планировал произвести смену не раньше чем через час, -- отозвался Джед.

-- Для пользы дела придётся ускорить процесс.

-- Хорошо, -- после небольшого раздумья ответил Джед.

Дождавшись, когда девушка спешится, он уступил ей стремя. Алисия пристально взглянула на него снизу вверх.

-- Может, предложите даме сесть в седло?

-- Сзади, -- Джед красноречивым жестом указал себе за спину отогнутым большим пальцем.

-- Очень любезно с вашей стороны, -- разозлилась девушка.

-- Я не напрашивался на путешествие с вами.

Алисия поиграла раздувающимися от гнева ноздрями, но всё же вставила ногу в стремя, села на круп мустанга. С показной неприязнью оглядела пыльную спину аризонца.

-- Я могу держаться за вас? -- спросила она.

-- Держитесь, -- сухо ответил Джед, тронув мустанга.

Минут --> десять [Author:F] молчали.

Когда Алисия ехала с Генри, она интуитивно читала мысли молодого человека, -- по его дыханию, по интонациям голоса. Когда дыхание было равномерным и почти не слышным, -- он думал о карте, о гибели своего товарища, возможно, вспоминал Нью-Йорк. Но когда репортёр склонялся к ней, вздыхал и щекотал своим дыханием, Алисия знала: мысленно целует её шею, волосы, а может уже и раздевает взглядом.

В отношении Джеда интуиция девушки молчала: он с одинаковым успехом мог думать и о своей Луисите, о которой Алисия подслушала на старом ранчо, и о карте Франциско де Коронадо, а мог просто бездумно дремать.

Алисия наконец не сдержала бушевавшего в ней возмущения:

-- Почему вы так не любезны, Джед?

-- Я человек рациональный, -- ответил аризонец, прикуривая сигару. -- Бессмысленные поступки предпочитаю не совершать.

-- Любезность вы называете бессмысленным поступком?

-- Самым бессмысленным из всех возможных, -- пыхнул он сигарным дымом. -- Назовите хоть один резон, который в ней есть.

Девушка на секунду растерялась.

-- Резонов много...

-- Например?

Алисия поперхнулась дымом, ползущим из-за плеча Джеда. Закашлялась.

-- Вы не могли бы не дымить? Какие ужасные сигары.

-- Здесь нет курительной комнаты, -- бесстрастно ответил аризонец, пустив через плечо очередное облачко дыма.

Алисия сердито разогнала дым ладошкой.

-- Любезность очень нравиться женщинам. Разве это не резон?

-- В любом салуне найдётся пара дамочек, которые начнут хлопотать вокруг меня, едва я там появлюсь. При этом я не буду проявлять никакой любезности, и они не будут иметь ничего против этого.

-- Вы правильно сказали: пара дамочек, но не женщин.

-- Не вижу разницы.

-- Это характеризует вас не с лучшей стороны. Вы всех женщин ставите на одну ступень с дамочками из салуна?

-- Вы хотите сказать, что физиологически устроены не так как эти дамочки? Ну и в чём же разница, если не секрет?

Алисия раскраснелась и сделала то, чего давно с ней не было, -- вместо того, что бы изящно и тонко поставить этого грубияна на место, припереть его тяжестью аргументов и логики, она вспылила:

-- Господи! Неужели всё сводится к физиологии? Впрочем, спорить о таких тонких вещах с мужланом, дело абсолютно бессмысленное.

Джед равнодушно пожал плечами:

-- Я не напрашивался на этот разговор.

Девушка некоторое время с ненавистью смотрела в пыльную, пропотевшую на спине рубашку Джеда, потом, надменно выпрямив спину, отвернула голову. Через час у Алисии ныла спина, затекли ноги, деревенели ягодицы. Губы распухли, потрескались, но девушка ни словом не обмолвилась об усталости. Заметно ссутулившись, она приунывшим взглядом провожала неспешно катящийся параллельным курсом сухой шар перекати-поле, потом сама не заметила, как опустила щёку на спину Джеда и устало закрыла глаза.

К источнику у Сухого Озера приехали вечером. Расседлали, напоили коней. Джед отстегнул шпоры, вскинул винчестер на плечо.

-- Пойду осмотрюсь.

Едва он скрылся за выступом скалы, Генри повернулся к Алисии:

-- Мне не терпится взглянуть на эту карту в спокойной обстановке. Кажется, мы чего-то недосмотрели.

Он ещё не успел докончить своей фразы, как девушка молниеносным движением закатила ему звонкую пощёчину. Теряя шляпу, репортёр мотнул головой.

-- Это вам за поцелуй, -- спокойно пояснила девушка.

Потирая щёку, молодой человек отвернулся к заходящему солнцу. У Алисии горела ладонь и, чувствуя, что переусердствовала, девушка сжалилась:

-- Ладно, давайте очки, посмотрим ещё раз.

-- С этим грубияном вы не так жестоки, как со мной, -- у Генри, похоже, пропало желание смотреть карту, и он полез в карман за очками с явной неохотой.

-- Он не позволяет себе таких вольностей как вы, -- оправдалась Алисия, доставая из-за пояса карту.

-- Вы ему симпатизируете, -- обиженно шмыгнул носом молодой человек. -- А он может оказаться врагом, и как бы нам не познакомиться с его сорокапятикалиберным револьвером.

-- У него "смит-вессон" сорок четвёртого калибра, -- поправила Алисия.

-- Какая разница, какая у тебя в голове пуля? -- возмутился Генри.

-- Если бы он хотел избавиться от нас, он сделал бы это ещё у каньона Трёх Грифов. Неужели он дважды спасал нам жизни только для того, чтобы потом отнять их?

-- Ну, положим, в первый раз он не очень торопился спасти нас. Во второй раз он спасал свою собственную жизнь, а нам просто повезло, что мы оказались рядом с ним.

-- Вы несправедливы к нему.

-- Почему вы так защищаете его? -- взгорячился Генри. -- Он видно показался вам героем?

-- Он действительно ведёт себя геройски.

-- Ему следовало бы поучиться джентльменским манерам.

-- Увы, в этом вы правы, -- согласилась девушка, присаживаясь на корточки у плоского камня и разворачивая на нём карту. -- Давайте же очки, солнце скоро зайдёт.

Генри присел на корточки рядом с Алисией, щёлкнул застёжкой футляра, но вместо того чтобы вытащить очки, внимательно посмотрел на девушку.

-- Вы не перестаёте удивлять меня. Сорок четвёртый калибр, сорок пятый... Откуда девушка так хорошо разбирается в оружии?

-- Я уже говорила, -- научилась в ковбойских лагерях.

-- А как ваш отец относится к этому?

-- Я выросла среди оружия, и первый кто вложил мне его в руку, был мой отец. Такое воспитание дочери может показаться странным, особенно для жителя Восточного побережья, но в наших краях это скорее норма, чем исключение.

Молодой человек отдал девушке очки, но одеть их она не успела, -- из-за скалы раздался голос Джеда Мэнли:

-- Поправьте меня, если я ошибаюсь, -- это и есть знаменитая карта Франциско де Коронадо, обещающая сокровища Эльдорадо.

Генри и Алисия испуганно вскочили. Джед нарочито неторопливо вышел из-за скалы. Он, видимо, отлично знал здешние места и просто обошёл скалу, появившись с другой её стороны в самый неожиданный момент.

Репортёр и девушка стояли, повинно опустив головы, а Джед подошёл, небрежно взял карту.

-- Некоторые из этих мест мне знакомы, -- сказал он.

-- Вы знали, что она у меня? -- спросила Алисия. -- Когда вы догадались?

-- Догадываться я начал когда не нашёл её у Папаши Сильверстоуна, а когда узнал, что вы мисс Азеведо, моя догадка превратилась в уверенность, -- Джед небрежно кинул карту на камень, приподнял шляпу, пригладил ото лба к затылку волосы и снова надвинул шляпу на глаза. -- Предлагаю объединить наши усилия в поисках Золотого Каньона.

-- Боюсь, я не понимаю вас, -- ответила Алисия. -- Карта у меня, очки у Генри. Вы считаете, ваш "смит-вессон" будет равноценным вкладом в наше предприятие?

-- Для двух людей, которые не умеют обращаться с оружием, мой револьвер неплохой вклад, но я говорю не о нём.

Джед вынул из ячейки патронташа огрызок сигары, чиркнул о каблук сапога спичкой и некоторое время смотрел на пламя, не прикуривая, словно хотел этой паузой придать вес тем словам, которые собирался произнести. Наконец он раскурил сигару.

-- Вы уже успели убедиться в том, что ключа к карте у вас нет, а я знаю, где он. И речь идёт не об этой жалкой подделке, а о настоящем ключе. Вы ещё не насмотрелись, мистер Нью-Йорк? -- Джед небрежным щелчком отбросил горелую спичку, взял из рук Алисии очки, протянул их репортёру. -- Смотрите. Если вы увидите что-то в дополнение к тому, что видите невооружённым глазом, я, не отходя от этого камня, съем свою шляпу.

Генри не взял очки, тогда Джед, выждав несколько секунд, уронил их под ноги, раздавил сапогом. Алисия поморщилась от хруста, но смолчала.

-- Очки это один из множества тех ложных путей, -- продолжил Джед, -- которые оставили конкистадоры, чтобы сбить с толку искателей Золотого Каньона. Эту карту рассматривали через сотни разных очков, её смазывали отварами индейских трав, которые якобы должны были проявить местоположение каньона, её поджаривали на костре. Судя по состоянию карты, с ней проделывали ещё множество противоестественных процедур. И всё было напрасно.

-- Отчего же вы уверены, что ваш ключ не такой же ложный, как и эти очки, -- с вызовом спросил Генри.

-- Оттого, что ключ, о котором я говорю, однажды уже сработал.

-- Тогда давайте проверим его, -- предложил Генри.

-- Ключа у меня пока нет.

-- Вот как, -- рассмеялась Алисия. -- Предметный разговор у нас получается.

-- Я знаю, где его искать, -- твёрдо выдержал насмешливый взгляд девушки Джед.

-- Вы предлагаете подобно рыцарю Эдгара По потратить всю жизнь на его поиски?

-- Я полагаю, разгадку мы найдём в Редстоуне.

Алисия вопрошающе поглядела на Генри. Джед ревниво перехватил этот взгляд.

-- Моё предложение касается сеньориты Азеведо. Её карта, -- мой ключ. Вам, мистер Нью-Йорк, -- Джед многозначительно хрустнул осколками очков. -- Вложить в это предприятие нечего.

-- Вам тоже нечего вложить, -- воинственно сказала девушка. -- Ваш мнимый ключ, -- пока лишь бабушкина сказка. Моё условие: мистер Шелдон будет компаньоном.

Джед перекатил окурок в другой угол рта, оскалил зубы, пренебрежительно смерив репортёра взглядом.

-- Ладно, -- нехотя согласился он. -- Надо полагать золота там на всех хватит.

-- И ещё одно, мистер Мэнли, -- удовлетворённо сказала Алисия. -- Люблю точность. Франциско де Коронадо искал не Эльдорадо, а Семь Городов Сиболы.

-- Вопрос не в том, что он искал, а в том, что нашёл. Легенд вокруг Золотого Каньона слишком много, -- ответил Джед. -- Я надеюсь, вы слышали о том, что ацтекские жрецы во время завоевания Мексики Кортесом сумели вывести часть золота Монтесумы в северные земли и спрятали его где-то здесь. Судя по этой легенде, в Золотом Каньоне -- золото ацтеков, а не золото Сиболы. Легендарные Семь Городов оказались обманом, -- испанцы не нашли там никаких сокровищ, но на обратном пути им сопутствовала удача, -- они наткнулись на золото ацтеков, которое жрецы увели из-под носа у Кортеса.

-- А ещё есть легенда, -- вставила Алисия, -- которая гласит, что в этом каньоне совсем не сокровища Сиболы и не золото ацтеков, а обычное самородное золото, и его якобы так много, что жилы выходят прямо на поверхность и слепят глаза. Легенд действительно много, но что касается моего мнения, я считаю, что в каньоне спрятано золото Сиболы.

-- Вот для того чтобы не лезть в дебри всех этих многочисленных легенд, я и называю всё то, что обещает озолотить одним словом -- Эльдорадо, -- сказал Джед. -- Мне всё равно, кому это золото принадлежало: ацтекам, жителям Сиболы, да хоть жителям Атлантиды, -- я знаю одно: когда мы его найдём, оно будет принадлежать нам. Хотя я склоняюсь к версии, что в каньоне золото ацтеков.

-- У вас есть веские аргументы, чтобы думать так? -- спросил Генри.

-- Очень веские, -- ответил Джед, вспоминая легенду о проклятии ацтеков и о своём ночном приключении.

-- Тогда просветите нас, -- попросила Алисия.

-- Ещё не готов. Пожалуй, вы сочтёте меня сумасшедшим.

-- Мы компаньоны? -- пыталась урезонить его девушка.

-- В Редстоуне я отвечу на ваш вопрос, -- интонациями своего голоса Джед пресёк всякую возможность дальнейшего продолжения разговора на эту тему. -- А вы не важные компаньоны: костёр не разожжён, воды нет.

Аризонец вынул из седельной сумки котелок, презрительно кинул его к ногам репортёра.

-- Мистер Нью-Йорк, вода на вашей совести.

-- А нельзя ли полюбезнее, -- вспылил молодой человек, посчитав такое поведение вызовом.

-- Может мне вам "пожалуйста" сказать?

-- Было бы не плохо, -- задиристо ответил Генри.

-- На этой дикой земле каждый должен трудиться и иметь свои обязанности, -- сказал Джед, презрительно мочаля зубами огрызок сигары. -- Капризничать будете у мамочки в Нью-Йорке.

-- Эй, парни, полегче, -- встала между ними Алисия, но Генри уже не на шутку разозлился.

-- Вы считаете, что джентльмен с Восточного побережья хуже грубияна с Дикого Запада? -- побагровел он. -- Дайте мне револьвер. У вас на Западе ценится искусство стрельбы? Это вы считаете главным мужским достоинством? У нас на Востоке немного другие ценности, но я готов доказать вам, что мы тоже кое-что умеем. Дайте же револьвер.

Джед вынул револьвер, пожал плечами, как это делают когда уступают капризу глупого ребёнка.

-- Только не размахивайте им и не крутите во все стороны. Стреляйте вон в ту скалу.

Генри подбежал к скале, выставил на уступе несколько камней и, решительно отсчитав двадцать пять шагов, развернулся, тщательно прицелился. Выстрел разнёс камень. Генри снова прицелился, -- второй камень раскололся пополам. С шести выстрелов репортёр ссадил с карниза пять камней.

Джед округлил губы и выпустил презрительное облачко дыма.

-- Это всё на что способны джентльмены с Востока?

-- По-моему не плохой результат, -- пять из шести, -- не без гордости ответил Генри.

-- Может у вас такая стрельба считается неплохой, но у нас она не впечатлит даже годовалого младенца. Я правильно говорю, сеньорита?

Алисия в подтверждение его слов скептически дёрнула щекой. Джед неожиданно выхватил левой рукой второй револьвер, от бедра выпустил весь боезапас в скалу. Все шесть пуль легли в одно и то же место, выбив в скале углубление. Эхо выстрелов ещё выло в скалах, а револьвер, лихо крутанувшись вокруг пальца, уже покоился в кобуре, руки Джеда небрежно лежали на поясе. Всё произошло так быстро, что Генри за это время не успел бы даже поднять дуло револьвера к цели.

-- Меткость вещь важная, но она ничего не стоит без быстроты, -- назидательно сказал Джед. -- Какая польза от меткости, если противник всадит в вас все шесть пуль за то время, пока вы целитесь? Отдайте револьвер, мистер Нью-Йорк, в Аризоне он вам ни к чему, здесь вас уложит любой мальчишка. Мой вам совет, если будет стрельба, -- падайте на землю и не поднимайте головы. Оставьте мужские игры мужчинам.

Генри в бессильной злобе отфутболил лежащий под ногами котелок. Поигрывая плечами, отошёл в сторону, но вскоре успокоился и, глядя, как его спутники возятся с костром, поднял котелок, спустился к источнику.

Вернувшись, он сердито поставил котелок в песок и, чувствуя, что нарушил своим появлением разговор, досадливо ушёл за скалу, где Алисия и Джед не могли видеть его. Дома, в Нью-Йорке Генри всерьёз занимался кэндзюцу, -- японским искусством владения мечом. Его учителем был старый, но такой ловкий и быстрый японец, что мог вымотать молодого человека за каких-нибудь десять минут поединка и при этом даже не запыхаться.

Старик был реформатором и пытался привнести своё видение в древнее самурайское искусство. Если традиционное кэндзюцу делало упор на владение мечом, а воспитание боевого духа оставалось важным, но всё же сопутствующим делом, то в своём учении старый японец делал упор на воспитание бойцовского характера. Генри был его лучшим учеником и быстро усвоил: самая важная победа, -- это победа над самим собой.

Упражнения с мечом сейчас были лучшим способом взять под контроль свои негативные эмоции. Корявая палка, которую Генри поднял с земли была жалким подобием бамбукового тренировочного меча, -- таким же жалким, каким сам бамбуковый меч был в сравнении с катаной. Но в Аризоне сгодится и этот инструмент.

Раздевшись до пояса, Генри выложился, не жалея себя, и за десять минут взопрел так, будто промок под дождём. Когда ему показалось, что душевное равновесие восстановлено, он спустился к роднику, помылся до пояса, надел на быстро обсохшее тело рубаху. Но к костру не вернулся, -- сел в стороне, вынул блокнот и карандаш. Напрягая в сумраке зрение, стал записывать впечатления дня.

-- Генри, идите пить кофе, -- крикнула ему Алисия.

-- Спасибо, не буду, -- обиженно крикнул он в ответ.

Через некоторое время Генри решил, что глупо из-за обиды отказываться от кофе, но Алисия больше не звала его, а идти самому, -- гордость не позволяла.

Компаньоны напрочь забыли о нём. Их равнодушные спины чернели на фоне костра. Похоже, им было хорошо без него, и Генри вдруг почувствовал себя третьим-лишним в этой компании. Беспокойство терзало душу. Одолевало желание нагрубить кому-нибудь из компаньонов, и молодой человек из последних сил сдерживал себя, боясь показаться смешным.

Наконец Алисия снова окликнула его. Генри поломался для вида, но всё же подошёл к костру. Кофейник вскипел во второй раз. Минут через десять уютный огонь костра и кофе умиротворили душу молодого человека. Удовлетворённо вздыхая, он попросил у девушки ещё одну чашку кофе.

Костёр догорал, стало прохладно. Исчерпав все темы для разговора, молодые люди молчали уже минут пятнадцать, думая каждый о своём. Алисия сидела, обняв ноги и боком положив на колени голову. Генри как завороженный не сводил с неё глаз, -- даже дышать забыл. Не меняя позы, девушка долго смотрела в затухающий костёр, потом негромко продекламировала:

...зола, что пламенем была,

Становится могилою огня,

Генри сам не заметил, как тихим голосом закончил начатое Алисией:

А то, что грело, изошло дотла.

И видя это помни: нет цены

Свиданьям, дни которых сочтены

Девушка удивлённо оторвала от колен голову:

-- Я произнесла это вслух?

Генри вместо ответа спросил:

-- Любите Шекспира?

Алисия не успела ответить, -- разворошив палкой угли, Джед пустил к небу рой красных искр, презрительно сплюнул в костёр.

-- Только на это способны джентльмены из Нью-Йорка? Мне начинает казаться, что скоро на Востоке мужчины поменяются местами с женщинами, или вовсе выродятся.

Алисия осуждающе глянула на аризонца поверх выскользнувшего из-под золы огня. Генри решительно поднялся на ноги.

-- Идёмте, Алисия, -- сказал он. -- Не будем раздражать людей, которым не понять силы искусства.

Девушка охотно поднялась. Криво усмехнувшись, Джед завернулся в приготовленное ко сну одеяло. Некоторое время казалось, что он спит, но вскоре угол одеяла приподнялся, и поблескивающий в лунном свете глаз долго следил за тем, как на фоне синего звёздного неба маячат на скале две фигуры, -- женская закидывает к небу голову, а мужская театрально разводит руками.

Джед презрительно хмыкнул и, плотнее заворачиваясь в одеяло, повернулся на бок.

В пыльный городок Редстоун, лежащий в окружении скал и кактусов, путники въехали в тот самый момент, когда в салуне Боба Ридла назревала очередная разборка. За стойкой бара стоял сам хозяин. Он придирчиво разглядывал на свет окна стаканы, протирал их перекинутым через плечо полотенцем, снова поднимал к свету, прежде чем удовлетворённо поставить на поднос. Посетители были заняты обычным делом: жевали бифштексы, лениво попивали виски, играли в карты.

Пианист спал, уткнувшись щекой в клавиши. Пустая бутылка под его ногами, всклоченные волосы, открытый сплющенный рот, свидетельствовали о том, что ночь у тапёра выдалась весёлой. Впрочем, Боб Ридл прощал своему подопечному маленькие человеческие слабости, ибо знал, что к вечеру, когда в салун хлынет денежная публика, пианист поправит галстук, поднимет с пола шляпу-котелок, и с улыбкой будет наяривать польку, пока не онемеют пальцы.

Ленивый зевок застыл на устах хозяина, когда в салуне появился краснокожий. Зал притих в нехорошем ожидании. Индеец бесшумно подошёл к стойке, попросил виски. Боб Ридл забегал испуганными глазами по посетителям. Ответ на его вопрошающий взгляд не заставил себя ждать, -- ковбой за одним из столов кинул на стол карты, откусил конец размокшей сигары:

-- Я не затем скакал десять миль, чтобы сидеть в салуне рядом с краснокожим.

Голос ковбоя был спокойным и тихим, но Боб Ридл, похоже, не доверял этому спокойствию, -- он развёл перед индейцем руками.

-- Извини, приятель, похоже, тебе сегодня не удастся промочить горло.

-- Виски! -- потребовал индеец негромким, но таким твёрдым голосом, что хозяин с тоской оглянулся на тусклые зеркала витрины.

-- Если хочешь связаться с Карликом Биллом, -- наконец прошептал он индейцу, -- Богом молю, -- разбирайтесь на улице. Ещё двух дней не прошло, как я привёл салун в порядок после предыдущей разборки.

-- Я просил виски, -- настойчиво повторил индеец, пристально глядя хозяину в переносицу.

Боб Ридл понял, что попал в очередной переплёт. Рука его непроизвольно потянулась за бутылкой, и в ту же секунду тот, кого звали Карликом Биллом, метким выстрелом пресёк этот предательский жест. Сначала пуля расколола в руке Боба Ридла бутылку, затем дымный ствол кольта, лихо крутанувшись вокруг пальца, ткнулся обратно кобуру, и лишь потом грохнулся на пол опрокинутый вскочившим Биллом стул.

Пианист схватился со сна, орлиными когтями вонзил пальцы в клавиши, и так усердно принялся наяривать польку, словно у его затылка держали револьвер, готовый выстрелить, едва снизится темп музыки. Выпрямившись во весь свой огромный рост, за который его шутя прозвали Карликом, ковбой перекрыл своим зычным голосом звуки яростной польки:

-- Эй, ряженый в перьях! Повернись! Я не из тех, кто стреляет в спину.

На индейце, несмотря на оскорбительные выпады, не было никаких перьев, да и вообще, он мало походил на тех краснокожих в набедренных повязках, которых можно встретить на фронтире. Он был одет в кожаные штаны, тёмную рубашку, кожаный жилет. Широкополая шляпа висела за спиной, прикрывая собранные в косичку смолянистые волосы. Индеец не дрогнул ни одним мускулом, будто за его спиной не происходило ничего стоящего внимания. Он продолжал смотреть немигающим взглядом на взопревшего Боба Ридла.

-- Я просил виски.

Такая настойчивость и неуважение к собственной персоне, похоже, разозлили Карлика Билла, -- он снова рванул из кобуры револьвер, но не успел вскинуть его, как грянул выстрел. Кольт вырвало из руки Билла, отбросило в сторону, будто кто-то накинул на него невидимое лассо и мгновенным рывком выдернул из руки ковбоя. Карлик Билл порывисто схватился за вывернутую кисть, удивлённо поднял глаза к тому месту, откуда прилетела пуля, выбившая из его руки шестизарядник. В дверях салуна стоял незнакомец. Лицо его скрывала тень шляпы, контуры фигуры размывал ореол яркого дневного света, смешанного с облачком порохового дыма.

Один из приятелей Билла проворно вскочил из-за стола, и в ту же секунду выронил из простреленной руки револьвер. Одновременно с ним кто-то шарахнулся в противоположном конце салуна и тоже сник, хватаясь за простреленную кисть. Ещё два ковбоя, рванувшихся было доставать револьверы, замерли в неудобных позах, будто их щелчком репортёрского аппарата перенесли на фотопластину.

То ли поразительная стрельба незнакомца произвела на них такое сильное впечатление, то ли торопливый слушок, прокатившийся по салуну: "Быстрый Джед", но они медленно убрали руки с рукояток револьверов и, стараясь не делать резких движений, сели на свои места.

Наконец и пианист пришёл в себя. Поняв, что ещё не вечер, и за ним осталось право отдохнуть часок-другой, он устало вздохнул, с дребезгом уронил голову на клавиши. В наступившей тишине незнакомец размеренным и нарочито неторопливым звоном шпор отметил свой путь до прилавка.

-- Два виски, -- потребовал он.

Затем обернулся лицом к залу, опёрся локтем на прилавок. Виски весьма услужливо уже был у его локтя. Второй стакан хозяин осторожно подвинул к краснокожему. Джед Мэнли, -- ибо это был он, -- оглядел притихшую ковбойскую братию, неторопливо отхлебнул виски, сказал индейцу:

-- Здравствуй, Томагавк.

-- Рад приветствовать тебя, брат, -- с достоинством ответил индеец.

В это время за распашными створками салуна показались Генри и Алисия. Жестом показав им чтобы входили смелее, Джед справился у хозяина о наличии свободных комнат, заказал четыре яичницы с ветчиной, и вскоре вся компания, включая индейца, уселась за свободный стол.

Генри не сводил с индейца восхищённого взгляда, но не решался обращаться непосредственно к нему.

-- Из какого он племени? - осторожно спросил он у Джеда.

-- Он апач, -- ответил Джед. -- Его зовут Кривой Томагавк.

Подтверждая слова Джеда, индеец с достоинством склонил голову.

-- Необычное имя, -- заметил Генри.

-- У индейцев все имена необычные.

Генри наконец решился обратиться непосредственно к краснокожему:

-- Я представлял себе индейцев немного другими, -- развевающиеся на скаку волосы, набедренные повязки.

Так как индеец не торопился с ответом, за него снова ответил Джед.

-- Томагавк давно среди белых и перенял многие наши обычаи.

Когда индеец, подтверждая его слова, в очередной раз склонил голову, Джед, изогнул в скупой улыбке уголок рта.

-- Ладно, Томагавк, мы знаем, как достойно должен держать себя сын прерий. Не забывай, что наш гость репортёр из очень далёких мест и ему не терпится задать тебе сотню-другую вопросов.

В знак того, что не возражает, Кривой Томагавк снова склонил голову, и Генри с репортёрским рвением, смешанным с мальчишеским азартом принялся сыпать индейцу вопросы, которые теснились в его голове и толкали друг друга как народ в буйной очереди.

Алисия в это время пытливо щурила глаза, изучая Джеда.

-- Откуда такое почтение? -- наконец спросила она. -- Вы вызываете у посетителей этого заведения благоговейные чувства. Ваше имя моментально переменило настроение публики.

-- Два года назад в этом городишке устраивали турнир стрелков, -- пояснил Джед, скромно глядя в свой стакан, донышко которого едва покрывал последний глоток виски. -- Двум недоумкам я просто отстрелил кобуры, прежде чем они успели вытащить свои шестизарядники. Ещё двум пришлось прострелить руки, -- они оказались неплохими стрелками, а я не хотел рисковать почём зря.

-- Это был один из тех турниров, когда стреляют не по мишеням, а друг в друга?

-- Да, -- подтвердил Джед. -- Когда чувствуешь себя мишенью и знаешь, что любая твоя ошибка может стать последней, -- это обостряет чувства.

-- Не понимаю таких вещей, -- в искреннем недоумении пожала плечами девушка.

Джед снисходительно усмехнулся:

-- Это может понять только стрелок.

-- Одного этого турнира было достаточно, чтобы обрести такую славу?

-- На Диком Западе слава о человеке распространяется быстро, тем более, что это был не единственный мой приезд а Редстоун. Год назад меня попросили спасти дочь местного судьи, -- её взял в заложницы сбежавший из тюрьмы бандит. Негодяй удерживал её в этом салуне. Я вошёл через задний вход, -- Джед отогнул большой палец, указывая им за спину, потом навёл указательный палец на деревянную колону в центре зала. -- Негодяй стоял там. Я прострелил ему руку и освободил девочку.

-- Вы говорите об этом как о сущей безделице, -- сказала Алисия. -- Вошёл, освободил. Между тем, не каждый способен на такой поступок.

-- Обычное дело для мужчины, -- скромно ответил Джед.

Интерес к своей персоне со стороны женского пола был делом обыденным для Джеда, но только не в этот раз. Привыкший к грубости и насмешкам, не ведающий страха, он чуть ли не первый раз в жизни почувствовал, как смущение накидывает на него свою невидимую петлю, которая путает мысли не хуже, чем обычное лассо путает ноги бычку перед клеймением.

Спасение подоспело от углового столика, в виде давненько не бритого ковбоя с бутылкой мескаля в руке.

-- Это от ребят с ранчо Коннели, -- сказал ковбой, ставя бутылку на стол. -- В знак уважения.

Джед ухватился за бутылку как утопающий за спасательный круг.

-- Освобождайте стакан, мистер Шелдон, -- грубовато сказал он. -- Знакомство с местной экзотикой пойдёт на пользу вашему репортажу.

Генри залпом осушил забытый за разговором стакан, недоумённо скривился:

-- Это был виски?

-- Издержки Дикого Запада, -- ответил Джед, разливая в стаканы мескаль. -- Здесь давно забыли вкус настоящего виски. Думаю, этот напиток вам понравится больше.

Торопясь вернуться к разговору с индейцем, репортёр решил сразу избавиться от вопроса с мескалем, -- решительно пригубил стакан, но тут боковым зрением увидел на дне бутылки большого заспиртованного червяка. В ту же секунду мескаль фонтаном брызнул изо рта молодого человека. Поперхнувшись, Генри надсадно закашлялся. В салуне грянул хохот. О недавней перестрелке все уже забыли напрочь. Начали подходить ковбои, дружески похлопывать репортёра по спине, чокаться с ним.

-- Давайте, мистер Нью-Йорк, после глотка мескаля вам будет проще освоиться с нравами Аризоны.

Генри раскраснелся от напряжённого кашля, глаза его слезились, но он не мог ударить лицом в грязь. Собрав всё своё мужество, он скосил взгляд на отвратительного белого червяка, зажмурившись, опрокинул содержимое стакана в рот. Притихшие ковбои одобрительно загалдели.

В это время в салун вошёл мужчина лет сорока. Его можно было принять за одного из тех нищих, которые сидят на крыльце деревянной церкви, расположенной в конце единственной улицы Редстоуна. Белая известковая пыль насквозь пропитала поля мятой шляпы, штаны засалены на коленях до блеска, кобура -- пуста. Шерифская звезда на вылинявшей синей рубахе смотрелась странно, если не сказать, -- неуместно.

Не надо было быть большим психологом, чтобы понять, что шериф чувствовал себя побитой собакой. Видно не хотелось ему в таком виде появляться на публике, но тяжёлое похмелье вынуждало его на этот шаг. Смущённо покашляв у стойки, он попросил виски. Рука его тряслась как не пришпиленная шторка на окне мчащегося на полной скорости дилижанса. Четверть содержимого пролилось из стакана на давно не бритый подбородок шерифа, прежде чем остальные три четверти попали в рот. Шериф утёр мокрую щетину, брезгливо сморщился, покрутив перед носом указательным пальцем, чтобы хозяин повторил.

В это время входные створки салуна решительно разлетелись в стороны, в зал вошла дама лет тридцати пяти, сопровождаемая добрым десятком горожан, из которых большая часть были женщины. Дама на секунду задержалась у входа, оглядела зал и пошла прямиком к столу, за которым сидел Джед с компанией.

-- Здравствуйте, мистер Мэнли, -- сказала она, подойдя к столу. -- Я Сара Триплтон, жена судьи Триплтона, пропавшего неделю назад. Вы должны помнить меня. Год назад в этом самом салуне вы спасли из рук бандита мою дочь.

-- Я помню вас, мэм, -- сказал Джед, неожиданно проявляя джентльменские манеры: он встал, склонил перед дамой голову. -- Чем могу служить?

-- Я вам очень благодарна за свою девочку, -- сказала женщина, -- но сегодня я здесь не только ради того чтобы выразить свою благодарность.

Джед взял от соседнего стола стул, жестом предложил женщине сесть.

-- Я начну без предисловий, мистер Мэнли, -- сказала миссис Триплтон, занимая место напротив Джеда. -- Речь снова идёт о спасении, но в этот раз вас просят спасти не одного человека, а целый город. Вы, наверное, слышали о банде Чёрного Джексона?

В знак того, что кое-что слышал о банде, Джед чуть приметно склонил голову. Женщина продолжила:

-- Мы вынуждены регулярно платить Чёрному Джексону дань. В конце каждого месяца со всех ранчо, от всех торговцев в городок стекаются деньги. Кто не успел собрать нужную сумму, того бандиты навещают в ближайшие дни, и если они просто подожгут ферму, можно считать, что хозяину повезло, потому что некоторым неплательщикам пришлось расстаться с жизнью. Наш мэр сбежал, опасаясь за свою жизнь, члены городского совета боятся нос из дома показать.

-- Если город не в состоянии справиться с этой проблемой своими силами, -- спросил Джед. -- Почему вы не прибегните к помощи армии?

-- Армии нужен противник, она не воюет с призраками. А Джексон неуловим, -- никто не знает, как он выглядит, как его настоящее имя и где он скрывается. И скрывается ли он вообще. Может, он спокойно сидит рядом с нами.

Женщина на секунду задумалась, потом отрицательно покачала головой:

-- Нет, мистер Мэнли, против невидимки армия бессильна, здесь нужны другие методы. Мы очень надеемся, что такой авторитетный человек как вы придумает способ справиться с Джексоном.

Джед не дрогнул ни одним мускулом, разве, что взгляд его на долю секунды предательски скользнул в сторону Алисии, -- узнать какое впечатление произвели на девушку речи миссис Триплтон... Чёрт возьми! К нему, Джеду Мэнли, обращаются за помощью там, где бессильна армия. Это чего-то стоит.

Джед вдруг почувствовал, что сидит чопорно как важный федеральный чиновник, приехавший с инспекцией в тёмную провинцию. Такие дутые индюки ему совсем не нравились, и он, раздосадовано кашлянув, чуть было не полез рукой чесать затылок...

Да, Джед, похоже, эта дамочка разворошила в твоей душе осиное гнездо, называемое тщеславием...

Впрочем, самоирония Джеда была напрасной: со стороны он вовсе не выглядел надутым индюком, лицо его оставалось непроницаемым, а неловкое раздосадованное кашлянье было всего лишь в мыслях.

-- Вы сказали, ваш муж пропал? -- спросил он.

-- Да, он один из тех не многих людей, которые пытались протестовать против установившихся порядков. В прошлый понедельник он собрался ехать в Прескотт, но на поезд так и не сел. Он пропал на пути от Редстоуна к железнодорожной станции в Элдриджее. С тех пор мы ничего не знаем о нём. Через два дня после исчезновения мужа в нашем доме появились люди Джексона, они перерыли весь дом в поисках какой-то старинной библии. Я думаю, это было связано с исчезновением мужа.

-- Что за библия? -- насторожился Джед. -- Они нашли её? Я первый раз слышу о таких набожных бандитах.

-- Они ничего не нашли, я даже не понимаю, что за библию они искали, -- в искреннем недоумении пожала плечами женщина. -- Наша семейная библия лежит на видном месте, но бандиты искали не её.

Джед медленно и с достоинством пригубил мескаль, испытывающе глянул в серые глаза миссис Триплтон.

-- Почему бы вам не арестовать бандитов, когда они придут в очередной раз за данью?

-- Пробовали. Джексон налетел всей бандой, освободил своих людей, и в знак устрашения сжёг несколько домов в городе. В следующий раз он сожжёт весь город.

-- А вы не пробовали организовать самооборону? Поднять горожан, людей с близлежащих ранчо, фермеров?

Миссис Триплтон встала, чтобы лучше видеть зал; осуждающим взглядом обвела присутствующих.

-- Посмотрите на этих мужчин, -- громко сказала она. -- Им смелости хватает только на то чтобы вздорить между собой из-за порции виски и устраивать пьяные потасовки в салуне, но как только перед ними появляется реальная сила, они как трусливые койоты поджимают хвосты и отсиживаются на своих ранчо.

Кое-кто из посетителей салуна виновато клонил головы, пряча под полами шляп лица, кто-то неловко покашливал, кто-то возмущённо загалдел.

-- Я знаю, не все из них забыли о том, что они мужчины, -- смягчила тон женщина. -- Но им нужен организатор, авторитетный человек. За кем они пойдут? За нашим шерифом? -- женщина усмехнулась. -- Посмотрите на него внимательно.

Виски уже поднялось в похмельную голову шерифа, освободив его от стыда и робости. Он пьяно качнул пальцем.

-- Но-но я попрошу, миссис Трипл...пл... -- хмельной язык шерифа надолго заблудился в звучных но труднопроизносимых слогах судейской фамилии. -- Три... пл... пл... Я бы вас попросил... -- наконец устал он бороться с этими "пл.." и "..тн". -- Попросил бы, однако...

-- Ладно, Шон, пей свой виски, -- оборвала его женщина, и обернулась к Джеду. -- Я уверена, за вами люди пойдут, -- она обернулась в один угол салуна, потом в другой. -- Ведь пойдёте же? Вот ты Карлик Билл, неужели в теле такого великана может скрываться мелкая душа?

Слова миссис Триплтон напомнили Биллу о его неудаче, -- он потёр вывернутую кисть, неторопливо встал из-за стола. Все кто видел заварушку, имевшую место до прихода миссис Триплтон, приготовились к тому, что Карлик Билл презрительно сплюнет на пол и покинет салун, но ковбой искоса глянул на Джеда, коротко сказал:

-- За Джедом пойду.

Одобрительный ропот пошёл по залу, потом раздались голоса:

-- А что, парни, мы действительно жиром заплыли, пора встряхнуться.

-- Давай, Джед, расшевели нас.

-- Мой кольт к вашим услугам, мистер Мэнли.

Джед нарочито медленно поднялся из-за стола.

-- Я польщён оказанным доверием, -- негромко сказал он. -- Но я ещё не созрел для того, чтобы подолгу находиться на одном месте. Меня ждут много дел в местах достаточно отдалённых от Редстоуна.

-- Мы не просим вас остаться навсегда, -- сказала миссис Триплтон. -- Примите звезду шерифа этого города хотя бы на время и помогите нам справиться с бандой. У вас это не займёт много времени. Как раз завтра Джексон пришлёт своих людей за деньгами.

Джед потянулся к висящей за спиной шляпе, надел её.

-- Я должен посоветоваться с моими спутниками. Мы на минуту выйдем. Вы не возражаете?

Женщина в знак согласия склонила голову:

-- Вас никто не торопит.

Выйдя из салуна, Джед, Алисия и Генри неторопливо перешли улицу, стали в тени аптеки. Кривой Томагавк остался ждать у коновязи салуна. Улица бурлила: проезжали всадники, скрипели колёса повозок, шли дамы под солнечными зонтиками. Низко стелилась пыль. В стеклянных ячейках окон блестело солнце. Доносился говор, звуки губной гармошки, далёкий стук кузнечных молотов.

-- Ну? -- обратился Джед к спутникам.

-- Я думаю, вы должны взяться за это дело, Джед, -- негромко сказала Алисия.

-- А вы, что скажете компаньон? -- не без иронии обратился Джед к репортёру, который поправлял шляпу, поглядывая на своё отражение в витрине аптеки. -- Вы готовы пожертвовать поисками Золотого Каньона?

Застигнутый врасплох за своим занятием, молодой человек смущённо кашлянул.

-- Каньон не убежит. Тем более, миссис Триплтон сказала, это дело не займёт много времени.

Джед боком присел на бревно коновязи, надул щёки, собираясь сплюнуть в пыль, но, бросив беглый взгляд на Алисию, проглотил слюну.

-- В таких вещах не стоит полагаться на мнение женщины, -- сказал он, глядя вдоль улицы на въезжающий в город дилижанс. -- Противник серьёзный, дело может затянуться надолго, это также верно, как и то, что не все доживут до победного конца.

Генри раскраснелся, -- видимо в его голове теснились высокопарные слова, а других он в ту минуту не мог подыскать.

-- Я готов участвовать в этой схватке, как бы она ни была опасна, -- сказал он.

-- Просили меня, не вас, -- пытался урезонить его Джед. -- Вы со спокойной душой можете сесть в этот дилижанс и отправиться на железнодорожную станцию. Нью-Йорк заждался вас.

-- Меня, действительно, не просили, но я надеюсь, вы возьмёте меня в свою команду, иначе вы не советовались бы со мной.

-- А вы, сеньорита?

-- Вас интересует моё мнение? Я всего лишь женщина, на мнение которой не стоит полагаться.

-- Не перегибайте палку, компаньон.

-- Ну, если компаньон, -- усмехнулась девушка. -- Тогда я за то чтобы остаться.

-- Ну, что ж, -- заключил Джед. -- Если этому Джексону нужна карта, то он уже ищет нас. Я думаю, будет лучше, если мы найдём его первыми. Сейчас мы войдём в салун, и что бы ни случилось, каким бы странным моё поведение не показалось вам, молчите. Вы должны довериться мне.

Неторопливо позванивая шпорами, Джед вошёл в салун, положил руки на оружейный пояс.

-- Миссис Триплтон, -- сказал он. -- К сожалению меня и моих друзей ждут неотложные дела, завтра мы должны покинуть Редстоун.

-- Что? -- произнёс за его спиной изумлённый голос репортёра. . -- Вы же...

-- Мистер Шелдон очень торопиться, -- перебил молодого человека Джед. -- Он хотел уехать прямо сейчас. Я с трудом уговорил его остаться до завтра. Хозяин! Наши комнаты готовы?

В наступившей тишине, Джед дождался от хозяина утвердительного кивка, невозмутимо вышел из салуна.

Пыльная полоса солнечного света пролегла от приоткрытых двухстворчатых ворот конюшни до противоположной дощатой стены. В углах было сумрачно. Шуршало под ногами сено, тихо пофыркивали лошади.

Едва Джед снял с мустанга седло, по дощатому настилу на улице застучали решительные шаги. Джед безошибочно определил не только то, что это стук каблуков Алисии, но и то, что их хозяйка находится в весьма возбуждённом состоянии. Стуку каблучков вторила более мягкая поступь репортёра, но и в ней чувствовалось возмущение.

Джед не обернулся, когда две длинные тени загородили дневной свет.

-- Как это понимать? -- прозвучал с порога хлёсткий голос Алисии.

Краем глаза отметив решительность с которой женская тень подперла кулаком бедро, Джед спокойно пристроил седло на бревне, проверил как оно лежит.

-- Может вы оглохли, мистер Мэнли? -- в голосе Алисии зазвучали издевательские нотки. -- Быстрый Джед! Бесстрашный герой, помощи которого ждут там, где бессильна регулярная армия!.. Нет, Генри, вы только посмотрите на этого героя.

Вторая тень опёрлась на протяжно скрипнувшую створку дощатых ворот, пренебрежительно поставила ногу за ногу.

-- Да, уж! -- со злой иронией произнёс голос репортёра. -- Герой

Джед спиной чувствовал, как его с головы до ног разглядывают две пары презрительных глаз. Он перекинул через плечо седельные сумки, неторопливо подошёл к компаньонам, на ходу указав пальцем на правую стену, на левую, потом постучал тем же пальцем по мочке уха.

-- Здесь не только у стен, но даже у сена есть уши, -- негромко сказал он. -- Джексон будет знать каждый наш шаг, если мы не будем осторожными. Так, что ваша ирония, сеньорита, совсем не уместна. А вы, мистер, едва не испортили дело. Доверие, -- прежде всего, компаньоны. Джексон до поры до времени не должен ни о чём подозревать, иначе не мы устроим ему ловушку, а он нам. Надо взять его людей без шума, и вынудить Джексона броситься им на выручку. Только так можно поймать этого невидимку. А теперь расседлайте коней и, не показывая вида, что мы остаёмся, поднимитесь в свои комнаты. Когда я вернусь с разведки, мы наметим план действий на завтра.

Попросив Генри прихватить в гостиницу седельные сумки, Джед оставил компаньонов в сумраке конюшни. Кривой Томагавк ждал его, сидя на бочке в проулке между аптекой и оружейной лавкой. Возвращаться в салун под осуждающие взгляды посетителей не хотелось, -- выйдя за город, Джед и индеец сели в рябой тени большого тополя.

-- Зачем бледнолицый брат звал меня? -- спросил индеец, скрестив ноги.

-- Томагавк, скажи, что по ночам происходит в пустыне? -- сходу перешёл к делу Джед, устраиваясь напротив индейца.

-- Мой брат говорит о Долине Духов?

-- Я говорю о тех, кто ушли в Края Вечной Охоты, но по ночам почему-то возвращаются оттуда.

-- Апачи не возвращаются из Краёв Вечной Охоты, -- бесстрастно ответил индеец.

-- Ты хочешь сказать, по ночам в пустыне бродят только скелеты бледнолицых?

-- Бледнолицые, навахо, каманчи... Только не апачи.

-- Значит это дело тех духов, которые благоволят апачам?

-- Нет, это чужие духи.

-- Тогда почему они не трогают твоих соплеменников?

-- Так повелось с древних времён. Духи не трогают апачей, апачи не трогают духов.

Джед покачал головой, будто отказываясь во что-то верить:

-- Если бы я не видел всю эту чертовщину собственными глазами, я бы никогда не поверил, что такое возможно. У меня голова крепкая, но иногда я спрашиваю себя, а может, в ней что-то сдвинулось и я начинаю бредить?

-- У моего брата всё в порядке с головой, -- ответил индеец. -- Для духов нет невозможного. Невозможное есть для людей.

-- Значит, ты тоже видел это?

Индеец утвердительно склонил голову. Джед спросил:

-- Апачи знают, где обитает тот Дух, который устраивает все эти проделки?

-- У апачей не принято говорить об этом.

-- Я не апач. Белому человеку ты можешь рассказать?

-- Дух обитает где-то у Ворот Мира.

-- Я слышал об этом месте, -- качнул головой Джед. -- А что апачи говорят о том, что сила Духа стала выходить за пределы его территории? Я повстречался с этой чертовщиной у Красных Пещер. Это далеко от Ворот Мира.

-- Апачи не знают этого.

-- Прости, Томагавк, не поверю, что апачи не знают о том, что происходит на их территории.

-- Долина Духов ничейная земля, хотя белые и считают её индейской территорией. Причины не известны апачам, о них знает только Дух.

Задумчиво помолчав, Джед спросил:

-- Если мне понадобиться отправиться к Воротам Мира, ты сможешь проводить меня туда?

-- Нет, -- ответил индеец, твёрдо выдержав взгляд Джеда. -- В этом вопросе Томагавк тебе не помощник. Белые люди не возвращаются из тех мест, которые лежат за Воротами Мира. Томагавк не поведёт своего бледнолицего брата на верную смерть.

-- С тобой или без тебя я всё равно пойду туда. Хотелось бы, чтобы на этом опасном пути рядом со мной был такой надёжный друг как Кривой Томагавк.

Индеец задумался, потом чуть приметно кивнул головой:

-- Томагавк будет рядом, но он не сможет защитить своего бледнолицего брата от гнева Духа.

-- Спасибо, -- сказал Джед, поднимаясь. -- Это то, что я хотел услышать от тебя. Ты мог бы разделить со мной мою комнату, но знаю, что в прерии тебе будет уютнее.

Подтверждая слова Джеда, индеец склонил голову, и они расстались.

Комната была самой заурядной, но привыкшему спать в прериях Джеду, она показалась верхом комфорта и уюта. Проворная смазливая горничная приготовила ванну. Не вынимая изо рта сигары, Джед с удовольствием полежал в душистой мыльной воде, потом побрился, облачился в сменную одежду, -- свалявшуюся в седельной сумке, но при помощи горничной и набитого углями утюга приведённую в приличный вид.

Из зеркала на Джеда смотрел привлекательный зеленоглазый мужчина с упругой обветренной кожей и шелковистыми чёрными волосами. Не удержавшись, Джед подмигнул своему отражению и, словно испугавшись, что кто-то увидит его мальчишество, оглянулся на дверь, строго кашлянул.

Со своим обычным непроницаемым выражением лица он спустился на первый этаж прямо в рваное облако табачного дыма, висящего над стойкой бара. Пианист нещадно терзал клавиши. На деревянном пятачке сцены стучали каблучки девиц из кабарэ. Мелькали кружева юбок. Весёлые крики перемежались взрывами хохота.

В толпе у барной стойки Джед отыскал Карлика Била, похлопал его спине.

-- На два слова Билл.

Ковбой допил виски, бросил в стакан недокуренную самокрутку, неторопливо пошёл вслед за Джедом к выходу.

Билл оказался неплохим парнем, и через полчаса Джед с его помощью уже изучил подходы к почте, узнал о повадках приезжающих за деньгами бандитов и краткую биографию начальника почтового отделения, которого горожане выбрали казначеем для расчётов с Джексоном.

-- Никому ни слова, Билл, -- сказал Джед, прощаясь с ковбоем.

Тот понимающе кивнул в ответ:

-- Я давно замечаю, -- у Джексона везде свои люди.

Вернувшись в гостиницу, Джед пригласил Алисию и Генри к себе в номер, изложил им свой план действий и приказал отдыхать. Завтрашний день обещал выдаться нелёгким.

После ухода компаньонов аризонец некоторое время лежал, свесив сапоги с кровати, потом подошёл к двери, прислушался к звукам в коридоре, осторожно вышел. К комнате Алисии он подошёл бесшумно, предусмотрительно обойдя стороной скрипучую половицу, но едва он поднял руку, чтобы постучать, как в другом конце коридора скрипнула дверь. Джед порывисто опустил руку, небрежной походкой пошёл на встречу вышедшему в коридор репортёру.

-- Очень кстати, мистер Шелдон, -- сказал он. -- Я хотел предупредить вас и Алисию, что в засаде ждать придётся долго, прихватите с собой фляжку воды. Отлучаться не будет возможности.

С этими словами Джед вернулся к двери в свою комнату.

-- Вы забыли предупредить Алисию, -- догнал его ироничный голос репортёра.

Джед задержал ладонь на дверной ручке.... Чёрт, возьми! Этот пижон с Востока вздумал посмеяться над ним!

-- Я предупрежу её утром, -- спокойно ответил он, входя в комнату.

Минут через пять в коридоре раздался осторожный скрип. Судя по звукам, репортёр протискивался в дверь, чтобы широко не раскрывать её и не скрипеть. Как ни старался он подойти к комнате Алисии бесшумно, его всё же выдала половица. Джеду один раз достаточно было наступить на эту скрипучую предательницу, чтобы точно запомнить её положение. Джентльмены с Востока таких мелочей не замечают. А зря!

Джед появился в коридоре как раз в тот момент, когда репортёр занёс руку, чтобы постучать в дверь Алисии. Увидев Джеда, молодой человек порывисто опустил руку, отряхнул брюки и, натянуто улыбнувшись, указал пальцем в конец коридора:

-- Я собирался спуститься в салун, не составите компанию?

-- Я как раз туда направляюсь, -- ответил Джед, поправляя оружейный пояс.

К стойке было не протолкаться. В табачном дыму ничего нельзя было разглядеть в трёх шагах, и всё же Джеду и Генри досталось достаточное количество осуждающих взглядов, чтобы они почувствовали себя неуютно. Выпив по порции виски, молодые люди вернулись на второй этаж. С порогов комнат оглянулись, внимательно изучая друг друга, потом вошли каждый к себе.

Через пять минут Джед выглянул в коридор, и словно по команде открылась дверь в другом конце коридора, выглянул Генри.

Вздохнув, Джед направился к нему в номер.

-- Можно войти?

-- Входите, -- пожал плечами репортёр.

-- Сдаётся мне, мистер Шелдон, мы хотим поставить наших коней в одно стойло, -- сказал Джед, иронично разглядывая стираные подштанники, висящие на верёвке за раздвинутой ширмой.

-- Вы не лишены образного мышления, мистер Мэнли, -- ответил Генри, задёргивая ширму. -- Но образ в данной ситуации весьма двусмысленный, особенно сильно вы хватили насчёт коней...

-- Бросьте ваши репортёрские штучки.

-- Чего вы хотите? Чтобы я поджал хвост и убрался с вашего пути? -- Генри пристально глянул на Джеда, и в глазах его была такая уверенность в себе, какой раньше за репортёром не водилось. -- Простите, такой вариант не для меня.

Джед прищурил на молодого человека один глаз, будто из винчестера целил... Пожалуй, этот парень у себя в Нью-Йорке, -- совсем не промах, но к нравам Аризоны ему ещё долго придётся привыкать.

Джед снисходительно усмехнулся:

-- Неужели ни разу не пришлось уйти в сторону?

-- К счастью, нет, -- ответил репортёр. -- А вам?

-- Мне с женщинами всегда везло. Не везло только в одном, -- их было слишком много, но не было той, которая мне нужна.

-- Алисия -- та самая? -- репортёр, приподняв одну бровь, обошёл вокруг Джеда, будто впервые увидел его. -- Я правильно понял?

У Джеда прорезалась вертикальная складка между бровей. Чёрт возьми! Этот парень совсем потерял страх и, похоже, собирается взять инициативу в свои руки. Ладно, попытайся. Посмотрим, на что ты способен...

Небрежно положив руки на оружейный пояс, Джед подтвердил:

-- Вы правильно поняли. И учтите, я не люблю, когда у меня стоят за спиной. Рука непроизвольно тянется к револьверу.

-- Ах-ах-ах! Мистер Аризона решил прибегнуть к последнему аргументу. Застрелите безоружного противника? Ведь вы сторонник честных поединков. Или я ошибаюсь?

-- Я дам вам возможность взять свой револьвер.

-- Разве человек пользующийся револьвером так отвратительно как я, может быть достойным соперником? Стрелять в такого горе-стрелка всё равно, что стрелять в безоружного.

Если бы речь шла о револьверном поединке, репортёр был бы тысячу раз прав, но вся беда в том, что поединок получался словесным, а в дуэлях такого рода Джед чувствовал себя не так уверенно как с револьвером в руке.

-- В таком случае, -- сухо сказал Джед. -- Я банальным образом буду вынужден использовать кулаки. Надеюсь, в кулачном бою вы не так беспомощны как с револьвером?

-- О нет, -- иронично скривился репортёр. -- Я предлагаю вам честный и достойный поединок.

-- Сразиться в шахматы? -- Джед ещё пытался взять инициативу в свои руки, но его ответная ирония даже ему самому показалась весьма натянутой.

Репортёр согнал с лица усмешку, склонился к Джеду.

-- Я предлагаю вам честно, по-джентльменски добиваться взаимности Алисии. Рано или поздно кто-то из нас преуспеет в этом, и тогда Алисия сама определит победителя.

-- Опять неравный поединок, -- ответил Джед. -- Теперь в вашу пользу. Я по природе немногословен и против вашего умения вертеть языком окажусь, что безоружный против пары "миротворцев" в умелых руках.

-- Не преувеличивайте. В сети утончённых манер и изысканной речи легко попадаются женщины, выросшие в атмосфере грубости, а дамы высшего света быстро устают от лживой изысканности, их тянет к честной простоте и грубоватой мужской силе. Алисия относится к последней категории. Я пристально наблюдал за тем, как она смотрит на вас, как отзывается о вас. Я думаю ваши шансы намного выше моих.

-- Почему же вы соглашаетесь? -- спросил польщённый Джед.

-- Потому что это единственно справедливое решение.

Джед смерил молодого человека взглядом, и в очередной раз мысленно чертыхнулся. Конечно, репортёр прав на счёт женщин высшего света. Не учёл он только одного, -- их непредсказуемости. Впрочем, это относится ко всем женщинам.

Хорошенький поединок, -- мысленно усмехнулся Джед. Это не соревнования стрелков: рванул револьвер из кобуры, и -- извини приятель, я был быстрее! В этом состязании придётся считаться с этим выскочкой с Востока как с очень серьёзным противником.

-- Ладно, -- согласился он. -- Только определим правила поединка.

С загоревшимися глазами Генри взял от стены стул, сел на него верхом.

-- О'Кей! Не люблю поединки без правил.

Джед взял второй стул, решительно ткнул его в пол всеми четырьмя ножками напротив репортёра. Склонившись друг к другу, молодые люди соприкоснулись полями шляп.

-- Правило первое, -- предложил Джед. -- Никаких закулисных интриг. Просвещённый Восток слишком любит эти методы.

-- Правило второе, -- продолжил Генри. -- Никаких кавалерийских наскоков и взаимных оскорблений, по крайней мере, в её присутствии. Дикий Запад слишком любит решать свои проблемы путём элементарной грубости.

Правила показались приемлемыми обеим сторонам. Молодые люди пожали друг другу руки.

-- Я надеюсь, правила будут неукоснительно соблюдаться, -- сказал на прощание Джед.

-- Слово джентльмена, -- ответил Генри. -- Надеюсь, с вашей стороны будет такое же уважение к этим правилам?

-- Слово Быстрого Джеда.

Растрёпанные пачки денег лежали на стойке почтового отделения. Денежный реестр вкривь и вкось был выведен на мятом листе бумаги. Начальник почтового отделения Рэй Фергюсон обливался потом. Гонцы Джексона должны были нагрянуть с минуты на минуту, а у него наличность не сходилась с реестром. Эти фермеры неисправимы, -- везут в последний момент, когда всё посчитано и расписано.

Фергюсон так и не успел сладить с цифрами. В засиженное мухами окно он увидел трёх всадников подъезжающих к почте. Двоих он узнал, -- это были бандиты Чёрного Джексона. Всадники не стали привязывать лошадей к коновязи, они молча кинули поводья сидевшему на пороге мальчишке, зазвенели шпорами по деревянным ступеням. Раскрасневшийся начальник отделения суетливо вышел из-за стойки навстречу бандитам.

Первым вошёл мексиканец огромного роста и могучего телосложения. Второй бандит -- чернявый молодец с серьгой в ухе -- был далеко не хилым мужчиной, но в сравнении со своим товарищем смотрелся тщедушным юнцом. Третий был возрастом постарше: в усах -- проседь, на выпирающем животе скрещены патронташи.

Верзила видимо был главарём. Он пристально глянул на взопревшего начальника почты:

-- Приготовил?

-- Ещё пять минут, джентльмены, -- заикающимся голосом взмолился Фергюсон, вывешивая на двери табличку "Закрыто". -- У меня семь долларов не сходится.

-- Упаковывай, -- приказал главарь. -- Джексон из-за семи долларов ждать не будет.

Начальник почты безвольно затряс губами, пытаясь оправдаться. Бандит с серьгой в ухе прикрикнул:

-- Пошевеливайся.

Фергюсон как ужаленный заскочил за стойку, торопливо стал собирать со стола пачки денег. Сеньор "седые усы" поглядывал в окно.

-- Диас, -- обернулся он к главарю. -- Гляди, какие козочки в этой дыре завелись. Идёт прямо сюда.

Глянув в окно, главарь приказал:

-- Впусти её.

Алисия, -- ибо это была она, -- войдя, неторопливо огляделась по сторонам.

-- Здравствуйте, джентльмены.

-- Сеньорита, у нас закрыто, -- сказал главарь. -- Разве вы не видели?

Не отвечая на вопрос, девушка прошла к стойке, заставив бандитов обернуться вслед ей и стать спинами к двери.

-- Сеньоры, -- сказала Алисия по-испански. -- Я понимаю, что у вас серьёзные дела, но помогите даме решить небольшую проблему? Мне необходимо дать телеграмму тётушке в Прескотт.

-- Мы решим вашу проблему, -- криво усмехнулся "серьга". -- При условии, что вы решите нашу. Дело в том, что мы приехали из тех краёв, где не водится других женщин кроме старых сморщенных индианок. Разве это не проблема, сеньорита?

Бандиты охотно расхохотались.

-- Ваша проблема, сеньор, решается достаточно просто, -- дерзко ответила Алисия. -- Мозолистая мужская ладонь -- прекрасное средство. Я думаю такому лихому парню как ты не впервой самому ублажать себя.

Бандит ещё не понял, что над ним смеются, а Алисия уже держала в руке "дерринджер". Замешательства среди бандитов это не произвело.

-- Думаешь из этой пукалки можно убить такого крупного мужчину как я? -- небрежно усмехнулся главарь.

-- Насчёт пукалки не уверен, -- раздался позади бандитов очень твёрдый и уверенный голос. -- А вот пуля сорок четвёртого калибра разнесёт тебе голову, без всякого сомнения.

Пока Алисия отвлекала бандитов разговором, Джед неслышно вошёл в офис с двумя вскинутыми револьверами в руках. Бандиты напряжённо замерли. В такой ситуации не потянулся бы за револьвером даже самый отменный стрелок.

-- А теперь медленно расстегнули пояса и кинули их на пол, -- приказала Алисия.

Пояса со стуком упали на не крашенный деревянный пол. С улицы вошёл Генри с мотком лассо на плече. В течение минуты бандиты были связаны.

-- Ты видно новичок в этом городе? -- оскалился лежащий лицом вниз главарь. -- Знаешь, на кого руку поднял?

-- Знаю, -- небрежно ответил Джед, завязывая за спиной великана узел.

-- Тебя растерзают сами же горожане.

-- За что?

-- За то, что испортил им жизнь. Приедет Джексон, сравняет этот грязный городишко с землёй.

Сидя на корточках, Джед с удовлетворением, какое бывает от хорошо выполненной работы, прикурил сигару, пустил в верзилу облачко дыма. -- Встреча с Джексоном входит в мои планы.

-- Тогда поздравляю, -- ты покойник.

-- Ты не тот человек с кем мне хотелось бы обсуждать своё будущее.

-- Будущего у тебя нет, -- зло усмехнулся главарь. -- Можешь не сомневаться.

Джед небрежно швырнул в него обгорелую спичку, встал.

-- У тебя тоже, если не закроешь рот.

-- Добрый день, джентльмены! -- сказала миссис Триплтон, входя в салун. -- Мистер Мэнли сказал, что собирается сообщить нам важную новость, -- женщина пристальным взглядом оглядела зал. -- Но я не вижу его.

-- Я здесь, -- отозвался Джед, спускаясь по лестнице со второго этажа.

С достоинством подойдя к женщине, он кинул на стол небольшой брезентовый мешок.

-- Это деньги. Можете вернуть их людям. Бандиты схвачены и посажены за решётку. Вчера я вынужден был сделать тактический ход, чтобы не выдавать своих планов. Теперь пусть осведомители Джексона скачут к своему хозяину и скажут ему, что город больше не будет платить дань, и если он мужчина, пусть не прячется под чёрной паранджой, как восточная женщина, а явит нам своё лицо.

В салуне поднялся одобрительный гул. Джед поднял руку, чтобы восстановить тишину.

-- Я ещё не сказал о моих условиях, -- продолжил он, обведя взглядом присутствующих. -- Вы должны поднять всех людей, на каких есть хоть маленькая надежда, и раз уж вы доверились мне, я буду требовать от вас беспрекословного подчинения. Мистер Шелдон -- Джед отогнул большой палец, указывая через плечо на спускающихся по лестнице Генри и Алисию. -- Будет помощником шерифа.

-- Требования разумные, -- согласилась миссис Триплтон и, обернувшись к одному из сопровождающих её людей, потребовала. -- Принесите шерифские звёзды.

Через десять минут, когда в салун принесли две жестяных звезды, миссис Триплтон привела Джеда и Генри к присяге.

Джед не стал говорить красивых ответных слов. Небрежно положив руки на оружейный пояс, он оглядел притихший салун.

-- Первым делом, парни, -- возвысил он голос, -- я хочу знать всё об этом Джексоне.

Ковбои стали сходиться к Джеду. Первым заговорил Карлик Билл:

-- Добавить к тому, что говорила миссис Триплтон нечего. О нём никто ничего не знает. За деньгами приезжают его люди, сам он появлялся всего два раза, если конечно, это был сам Чёрный Джексон, а не кто-нибудь из его окружения. Бандиты оказывали ему такое почтение, что ребята решили, что это и есть Джексон. Хотя утверждать это было бы неосторожно.

-- Каков он собой?

Все повернули головы на вопрос, ибо задал его женский голос. Удивлённо смотрели на затесавшуюся в мужскую компанию Алисию. Карлик Билл уже подыскивал слова, чтобы как можно вежливее попросить сеньориту подняться к себе в комнату, когда Джед своим авторитетом разом уравнял девушку в правах с мужчинами:

-- Отвечай Билл, -- это именно тот вопрос, который я собирался задать.

-- Чёрная шляпа, чёрный пиджак, чёрный платок на лице, -- пожал плечами ковбой, припоминая. -- Что-то в его повадках подсказывает мне, что он отличный стрелок, и кольт на бедре он носит так, будто родился с ним. И уверенность, Джед... От него за милю веет такой уверенностью, что пропадает всякая охота связываться с ним.

-- Что ж, -- усмехнулся Джед. -- Проверим, что он за птица.

-- Я не уверен, что разбираться в этих делах приедет он лично. Ему достаточно послать своих парней.

-- Приедет, -- заверил ковбоя Джед. -- А сейчас скачите на близлежащие ранчо, соберите всех кого можно. Каждый кольт, каждый винчестер, даже старый дробовик, -- всё на вес золота.

Ковбои одобрительно загудели, деловито стали расходиться. Под копытами лошадей всклубилась пыль, спрутом стала расползаться во все стороны от городка.

Когда ковбои разбежались из салуна, Генри и Джед поднялись в свои комнаты и вскоре вышли с седельными сумками через плечо.

-- Съезжаете от нас? -- спросил хозяин салуна.

-- Мы оставим вам девушку, а нашим местом обитания на ближайшие несколько дней станет офис шерифа, -- Джед доверительно склонился к хозяину. -- У меня к вам персональная просьба, Боб.

Хозяин ответным движением склонился через стойку, всем своим видом показывая, что он само внимание.

-- Нужно сделать так, -- понизив голос, сказал Джед. -- Чтобы по городку тихим шепотом распространилась очень большая тайна: у Быстрого Джеда есть нечто такое, что Солёный Джек искал у каньона Трёх Грифов. Я очень надеюсь, что вместе с громкой новостью о захвате его людей к Джексону попадёт и эта небольшая тайна.

Хозяин салуна понимающе улыбнулся.

-- Не беспокойтесь, мистер Мэнли, в этом салуне новости и тайны подлежат обмену как товар в ту эпоху, когда человечество ещё не изобрело денег. Доверьтесь Бобу Ридлу. Это будет настоящая тайна: о ней будут говорить только шёпотом, каждый будет думать, что об этом знают только несколько избранных, но об этом будут знать все.

Джед благодарно положил руку на белый рукав Боба Ридла.

-- Отлично, Боб.

Алисия проводила компаньонов до террасы. Попрощавшись, мужчины ушли вдоль шумной улицы. Девушка собралась подняться к себе в комнату, когда услышала позади себя мечтательный вздох:

-- Какой красавчик этот блондин из Восточных штатов.

Две дамочки стояли на террасе, глядя вслед удаляющимся Генри и Джеду. Говорила брюнетка:

-- А ещё он изыскан и деликатен. Сколько чистоты в его голубых глазах.

Молчавшая до тех пор блондинка решительно поправила кружевную перчатку.

-- А я вздыхать не буду. Сейчас же пойду и познакомлюсь с ним.

-- Только попробуй, -- неожиданно для самой себя сказала Алисия.

Блондинка презрительным взглядом оглядела потрёпанное в пустыне платье Алисии.

-- Что ты сказала?

-- Я сказала, что одна тощая блондиночка уже пыталась перейти мне дорогу, -- ответила Алисия, нарочито равнодушно глядя через улочку в солнечные соты аптечного окна. -- Мне пришлось откусить её прелестное ушко.

-- Кто ты такая? -- воинственно сдвинула брови дамочка.

Алисия не менее воинственно обернула к ней голову.

-- Я та, которая сунет твою накрашенную мордашку под хвост своей лошади, если ты не начнёшь соображать быстрее.

Дамочки ошарашено переглянулись, но разжигать ссору не рискнули, видимо у Алисии был слишком решительный вид.

-- Оставь её, Бетти, -- брюнетка высокомерно перешла на ломанный французский язык. -- Пусть едет на своё ранчо, крутить хвосты коровам.

-- И то правда, -- ответила блондинка на таком же ломанном французском. -- Много чести разговаривать с ней.

Алисия порывисто двинула блондинку локтем под рёбра. Девица ахнула, выпучив от боли и возмущения глаза. Прохожие стали обращать внимание на ссору. Делая вид, что ничего не происходит, Алисия любезно улыбнулась ковбою, спешившемуся у коновязи салуна, сказала дамочкам на чистом французском языке:

-- Улыбайтесь красотки, гостей не принято встречать кислыми минами.

Генри был ошарашен. Стать помощником шерифа на Диком Западе!? В самых фантастических снах не могло ему такое присниться. Первой мыслью было -- отказаться. Как справиться с такой ответственной работой, не зная местных нравов? Да и будут ли подчиняться чужаку своевольные местные жители?

Но то ли всё происходило очень быстро, то ли сам Генри замедленно воспринимал действительность, только опомнился он уже со звездой на груди. Слова клятвы, тонкие пальцы миссис Триплтон, прикалывающие к его груди звезду, -- всё было как в тумане. А потом виски, поднесённое кем-то чтобы отметить вступление в должность, поднялось в голову, а вместе с ним мальчишеская самоуверенность пришла на смену растерянности. Генри уже солидно хмурил брови и чувствовал нешуточную ответственность за будущее этого Богом забытого городка.

Опомнился он только в офисе шерифа. Это было одно из редких каменных зданий в дощатом городишке, -- судя по архитектуре, построенное ещё испанцами, и вероятно не подвергавшееся ремонту с тех давних времён, когда земли Аризоны перешли от Мексики к Североамериканским Штатам. В центре помещения стоял массивный стол, в углу -- деревянный топчан застеленный линялым розовым одеялом. В закутке -- выеденное временем рябое зеркало, миска для умывания, полочка для мыла и бритвенных принадлежностей. На стене -- пирамида на семь ружей, в которой стояли всего два раздолбанных дробовика. Но главным украшением офиса были три тюремные камеры, зарешечённые от пола до потолка толстыми металлическими прутьями.

Бандиты жевали табак и презрительно плевались в угловой камере. Бывший шериф, пьяно покачиваясь, кидал в видавший виды заплечный мешок свои нехитрые пожитки. Закончив сборы, он указал отогнутым большим пальцем себе за спину, имея в виду весь город:

-- Учтите, они никогда не оценят вашего рвения. Я знаю этот городишко как свои пять пальцев. Поверьте, -- вас выкинут так же, как выкинули меня.

Равнодушно пожав плечами, Джед проводил отставного блюстителя порядка к выходу.

? Я могу выбрать себе револьвер? ? спросил Генри, когда за бывшим шерифом закрылась дверь.

Джед скептически сморщился, глядя на целую гору оружия отобранного у бандитов. Пренебрежительно махнул рукой, мол, берите.

-- Это похоже на сон. Я и подумать не мог, что стану помощником шерифа на Диком Западе, -- благодарно сказал Генри, поочерёдно вынимая из кобур револьверы. -- Когда я вернусь в Нью-Йорк, мои репортажи потрясут всю Америку. Спасибо за доверие, мистер Мэнли.

-- Насчёт доверия не обольщайтесь, -- взяв из пирамиды двустволку, Джед переломил её и, прикрыв один глаз, поочерёдно осматривал стволы на свет из полукруглого зарешечённого окна, которое приютилось высоко под потолком. -- Местные парни слишком деятельны и наверняка наломают дров, а мне нужно беспрекословное подчинение. Надеюсь, вы ни во что не будете вмешиваться?

Джед сомкнул стволы дробовика, перевёл вопросительный взгляд на репортёра. В голосе Генри прозвучала секундная обескураженность:

-- Только поэтому вы выбрали меня?

-- Только поэтому, -- Джед встряхнул в руке ружьё, -- стволы плохо смыкались, болтались и постукивали. -- И ещё одно... У меня нет повода думать, что вы нарушите правила нашего поединка, но всё же я предпочитаю иметь вас перед глазами.

-- Понятно, -- Генри сердито ткнул обратно в кобуру очередной револьвер.

-- Если понятно, тогда располагайтесь, принимайте на себя обязанности помощника шерифа, а мне надо осмотреть город.

Джед пренебрежительно поставил дробовик обратно в пирамиду, снял с оленьих рогов свою шляпу. Генри крикнул ему вслед:

-- А если Джексон пришлёт своих бандитов, но не приедет сам?

-- Он так и сделает, если до него не дойдёт слух о карте, ? свет из окна блеснул в звезде на груди обернувшегося Джеда. ? Будем надеяться, Боб Ридл знает, как великую тайну сделать достоянием общественности, чтобы тайна при этом не перестала вызывать доверие. Это на тот случай, если Солёный Джек далеко от Джексона и ещё не успел сообщить ему новости.

-- Он и карту может поручить своим подручным.

-- После того как Джек подвёл его, он это дело никому не доверит. Слишком велика ставка.

-- Надеюсь, так оно и будет.

Проводив Джеда, Генри наконец нашёл револьвер, который показался ему подходящим. С оружейным поясом вышло сложнее, -- бывший хозяин оказался в поясе пошире Генри, -- пришлось проделать пару новых отверстий. Подвязав кобуру к ноге, Генри несколько раз порывисто выхватывал револьвер, проверяя насколько легко тот выходит, потом скосился на свою звезду помощника шерифа, потёр её рукавом, и удовлетворённо сел на скрипучий стул, закинул ноги на стол.

Глядя в потолок, он представлял себе, как жители спасённого городка будут нести их с Джедом на руках, как местные красавицы будут слать им воздушные поцелуи, а фантазия его уже летела дальше: он видел толпы фотографов, вспышки магния, превращающиеся в облачка белого дыма, счастливое лицо главного редактора.

А потом можно будет заняться написанием книги. Это будет потрясающий роман о любви черноглазой испанской аристократки и молодого, но очень талантливого нью-йоркского репортёра...

В ту минуту у Генри от счастья было совсем глупое лицо. Бандиты, поглядывая на него из-за решётки, пихали друг друга локтями, весело скалили зубы.

-- Эй, придурок, -- насмешливо окликнул молодого человека главарь.

Генри проворно выхватил из-за пояса револьвер. Пожалуй, это у него получилось не хуже чем у Джеда.

-- Заткнись, -- крикнул он, поражаясь неджентльменским выражениям, которые лезли из него.

Но ведь по-другому здесь нельзя! Это ведь Дикий Запад!

Нет, конечно, можно им сказать: "Прошу прощения, джентльмены, вы находитесь в офисе шерифа и должны вести себя подобающим образом", но до этой публики дойдёт гораздо быстрее, если дать им возможность заглянуть в чёрный глазок револьверного дула, и желательно чтобы глазок этот был не меньше сорок пятого калибра.

Вскочив на ноги, репортёр скорчил такую устрашающую физиономию, что бандиты загоготали так, что животы свело. И тогда Генри ещё больше поразился самому себе, -- решительно выстрелил в дальнюю стену, на которой давно уже приметил несколько выбоин от пуль, крикнул:

-- Молчать, иначе мне придётся отстрелить кому-нибудь язык.

Пытаясь отдышаться от смеха, бандиты иронично вскинули вверх руки, и с весёлыми ухмылками разбрелись по нарам.

Выйдя из офиса, Джед нагнал бывшего шерифа.

-- Шон, если вы знаете этот город как свои пять пальцев, то вы должны знать некоего Джо Смита по кличке Гомер.

-- Если вы не видели его в салуне, -- ответил отставной шериф. -- Значит он в своём логове, больше ему негде быть. Зайдёте в проулок за почтой, увидите у скалы небольшую дощатую хибару. Идите прямиком туда.

-- Спасибо, Шон.

Джед проводил взглядом сутулую спину экс-шерифа, пошёл на окраину городка. Здесь, в разваливающемся сарае, кое-как приспособленном под жильё, он разыскал старика Гомера. В щели дощатой стены щедро светило солнце, полосами ложась на сено в углу сарая. Вместо стула старику служил череп бизона. Жалкое подобие стола было грубо сколочено из динамитных ящиков. Поблёкшее изображение черепа с костями и обрывок слова "Динамит" видны были из-под закопченного кофейника и жестяной банки, приспособленной под кружку.

Потревожив висящую в воздухе пыль, Джед прошёл сквозь солнечную зебру в сумрачный угол сарая, где две доски, положенные на низкие деревянные ящики, служили Гомеру кроватью.

Старик спал не раздеваясь и даже не скинув плоских, разбитых вдрызг сапог. Он был явно с похмелья: что-то невнятно мычал, отталкивал локтем руку Джеда, прикрывал ладонью голову. Только увидев бутылку виски, которую принёс с собой Джед, старик пришёл в себя. С трудом приподнявшись на локте, он сделал несколько жадных глотков.

Посчитав, что будет полезнее давать старику виски небольшими порциями, Джед забрал бутылку.

-- Узнаёшь меня?

Старик поднял мутные похмельные глаза. Молящая рука с растопыренными пальцами, потянувшись вслед за бутылкой, замерла в воздухе.

-- Джед? -- старик икнул и попытался подняться. -- Либо я сегодня хватил лишнего, либо ты снова в Аризоне.

-- Тебе привет от Канадца.

Гомер сел на своём ложе, утёр ладонью облитую виски короткую седую бороду. "Хорош!" -- подумал Джед, нарочито долгим взглядом изучая старика: засаленные и пузырящиеся на коленях штаны, старый пиджак накинутый поверх розовой линялой пижамы, солома в седых волосах. Старик был невысок ростом, худощав и по природе очень подвижен, но сейчас, разбитый похмельем, он едва двигался.

-- Как поживает старый ворчун?

-- Старик в полном порядке, -- ответил Джед. -- Правда, одно время у меня было подозрение, что он мозгами рехнулся. Нёс чушь про ходячих мертвецов.

-- Было? А теперь оно пропало? -- голос захрипел, и Гомер, закашлявшись, с мольбой потыкал пальцем в сторону бутылки.

-- Теперь пропало, -- Джед отдал старику виски, но едва тот сделал два больших глотка, снова отобрал бутылку. -- Почему ты спрашиваешь?

-- Значит, ты тоже видел это?

-- Что ты имеешь в виду? -- осторожно спросил Джед, хотя сразу понял, о чём говорит старик.

-- Я имею в виду бродячих мертвецов, -- глаза старика наконец прояснились, а задеревеневший язык обрёл гибкость. -- В это трудно поверить пока сам не увидишь. Ты думаешь, почему меня считают сумасшедшим? Два-три неосторожных рассказа и за тобой прочно закрепляется слава тронутого умом чудака. А я головой страдаю только из-за этого, -- старик указал глазами на бутылку, сглотнул слюну. -- В остальном я здоров. Только кого в этом убедишь? Нужно поехать туда, в каньоны, чтобы убедиться самому, что старый Гомер крепок головой.

Джед придвинул ногой череп бизона, сел на него, склонился к старику.

-- Скажи мне, что происходит в Аризоне? Я давно здесь не был и, сдаётся мне, что-то пропустил.

-- Пока тебя не было, в Аризоне многое произошло, -- туманно ответил старик, почёсывая густо поросшую седым волосом худую грудь, видневшуюся в глубокой прорези пижамы.

-- Раньше всего этого не было.

-- Было, Джед, просто это происходило в Долине Духов. Есть такое местечко на землях апачей. Места там совсем безлюдные, даже сами краснокожие обходят их стороной. Слухов о мертвецах и раньше было достаточно, но люди думали, что это всего лишь легенды, не более. Те немногие кто знал правду, помалкивали, а кто не смолчал, того записали в сумасшедшие. Разве старый Джо Смит по кличке Гомер тебе не пример? - старик постучал себя указательным пальцем в тощую грудь, вздохнул. -- Скажу тебе одно, Джед: над Золотым Каньоном властвует страшная сила, которая убивает искателей золота и превращает их после смерти в неуязвимых и безжалостных воинов, задача которых стоять на страже сокровищ. Как ни глупо это звучит, но, гоняясь за золотом, мы сами пополняем армию своих врагов.

Джед заинтересованно придвинулся вместе с бизоньим черепом ближе к старику.

-- Встреча с этой нечистью дала мне уверенность, что я гоняюсь не за красивой, но глупой легендой, а за каньоном, который существует на самом деле. Но почему это воинство из бродячих мертвецов стало появляться в наших краях? Раньше они не выходили за пределы своей территории.

-- Не знаю, что тебе сказать, Джед. Ясно одно -- сила, властвующая над Золотым Каньоном, стала расти. Причины этого мне не известны. Может статься, что скоро мертвецы начнут шастать по улицам Редстоуна, и тогда все эти крикуны поймут, что у старого Гомера с головой всё в порядке.

-- Гомер, скажи честно, а не так как ты рассказываешь пьяной компании в салуне, ты видел Золотой Каньон?

-- Если хочешь спросить меня, видел ли я золото? -- отвечу тебе честно: нет, не видел. Если ты слышал мои рассказы про каньон, стены которого сплошь блестят от самородного золота, то это чистая выдумка. Поверь мне, Джед, не от хорошей жизни я всё это сочинил. Выдумку быстрее принимают на веру, чем саму правду. Но если ты спросишь меня, видел ли я каньон, в центре которого стоит пирамида подобная тем, какие стоят в Мексике, я тебе отвечу: да, видел. Каньон закрыт со всех сторон и настолько глубок, что стены его стоят вровень с вершиной пирамиды, несмотря на всю её грандиозность. А пирамиду эту охраняют конкистадоры, -- полуистлевшие мертвецы в ржавых доспехах и с ржавыми испанскими шпагами, которые ужасно скрежещут, когда их вытаскивают из ножен. Кто поверит в такое? Гораздо легче сочинять небылицы о громадных самородках и о золотой пыли, которую ветер кружит по дну каньона.

Джед почувствовал, что, не смотря на жару, его продирает озноб возбуждения.

-- Но золото! -- впился он горящими глазами в старика. -- Не зря же там стоит эта пирамида. Раз есть пирамида, должно быть и золото?

-- Хочешь услышать про золото? -- насмешливо спросил Гомер, уловив блеск в глазах Джеда. -- Приходи вечером в салун, я расскажу там одну из своих историй.

-- К чёрту золото! Ладно! Скажи, как вы нашли дорогу к каньону?

Старик многозначительно покашлял, прихватив большим и указательным пальцами дряблую кожу над кадыком. Нетерпеливо сглотнул слюну.

-- Пара глотков виски пойдёт рассказу на пользу.

Джед сунул старику в дрожащую руку бутылку. Сделав несколько жадных глотков, Гомер с трудом перевёл дыхание.

-- Ну... Там дело было такое... Нас вёл к каньону Боб Хэнкс. Он, конечно, знал куда идти, но ни с кем из нас не делился своими секретами. Мы были рядовыми членами отряда, и нам не полагалось много знать. А когда отряд дошёл до индейских территорий, нас встретили апачи и сопровождали до самого каньона. У Хэнкса была с ними договорённость. Краснокожие накачали нас каким-то зельем. Я сначала думал - это пейот, но теперь мне кажется, то пойло было посильнее настойки из пейота. Чёрта с два я помню дорогу. Я даже не знаю сколько времени мы шли. Перед глазами были сплошные галлюцинации. Смутно помню только то, что долго сидели в какой-то тёмной и тесной пещере. Тогда зелье уже начало терять свою силу, но полностью я оклемался только тогда, когда увидел пирамиду.

В голове Джеда теснилось столько вопросов, что он едва сдерживался от того, чтобы не встряхнуть медлительного старика за грудки и заставить его говорить быстрее. Не дослушав, он уже кидался к другому вопросу:

-- Что случилось с твоими спутниками?

-- Ты хочешь знать, что с ними случилось? -- Гомер отхлебнул виски, наморщил лоб, глядя в потолок, потом вдруг опустил взгляд, напугав Джеда безумным огоньком в глазах. -- Ха... Их кинули на жертвенный камень и вырвали им сердца, -- старик сделал жест, будто воткнул нож, провёл рукой, разрезая воздух: -- Кх-хх... И твоё сердце на золотом блюде.

Гомер сделал большой глоток виски и, обняв бутылку, с кряхтением улёгся на досках.

-- Как ты спасся? -- спросил Джед.

Старик ёрзал, устраиваясь поудобнее.

-- Ты слышал, про испытание Кецалькоатля?

-- Ну.

-- Хэнкс считал, что это единственный путь спастись из лап жрецов. Когда-то много веков назад, покидая землю, Кецалькоатль сказал, что его дети вернутся к ацтекам. "Как мы узнаем их? -- спросили жрецы. Тогда Кецалькоатль поднялся на вершину пирамиды и приказал, чтобы один из жрецов бросил вверх камень. Когда подброшенный камень упал на площадку пирамиды, с ясного неба сверкнула молния и поразила жреца, оставив от него горстку пепла. Затем Кецалькоатль сам подбросил вверх камень. Из руки его выскользнул яркий луч, похожий на луч солнца, пробивающийся в крохотное отверстие. Луч этот расколол камень на осколки, и осколки эти разбил в пыль, прежде чем они коснулись вершины пирамиды. Молния молчала, и тогда Кецалькоатль сказал жрецам: "Так вы испытаете любого, кто назовёт себя моим потомком. Если он сумеет пройти испытание, почитайте его как меня самого".

Старик прикрыл осоловевшие глаза, будто смертельно устал от своего рассказа...

-- Ну?! - нетерпеливо прикрикнул Джед.

Старик встрепенулся.

-- Что ну? Говорю тебе, Хэнкс решил рискнуть. Он собирался пулями разбить камень в пыль, как в легенде. В те времена он был лучшим стрелком на Западе, сейчас таких нет, -- старик вздохнул как о чём-то давно утерянном. -- Не думаю, что в поединке с Хэнксом ты взял бы верх. Запомни, Джед, -- испытание Кецалькоатля это не путь к спасению. Его нельзя пройти.

Старик закрыл глаза, сладко чмокнул слюнявыми губами.

? Э, погоди, ? растормошил его Джед, испугавшись, что старик заснёт, не ответив на все вопросы. -- Что случилось с Хэнксом?

Гомер устало отмахнулся.

-- Он не смог с помощью револьверов сделать то, что делал Кецалькоатль. Осколков было слишком много, он не поспевал за ними. Его поразила молния в тот момент, когда осколки камня коснулись пирамиды.

Старик крепче обнял бутылку, со сладким вздохом подтянул к животу колени. Джед снова потормошил его.

-- Эй, Гомер, мы так не договаривались.

-- А мы никак не договаривались, -- ответил старик, закрывая глаза.

-- Как же ты выбрался?

Язык старика снова начал заплетаться:

-- Случайно Джед... Это был тот случай, который бывает раз в сто лет...

-- Гомер, не спи, ещё два вопроса.

-- Спасибо тебе за виски Джед, -- ответил старик, совсем уже сонным голосом. -- Когда меня хорошо угощают, я охотно рассказываю одну из своих небылиц.

-- Так ты всё сочинил, старый койот?

-- Конечно, Джед. Должен же был я отработать целую бутылку виски.

-- Слушай, Гомер... Ты слышишь? Помнишь, у тебя была старая библия в серебряном окладе?

-- Была, -- буркнул старик.

-- Ты говорил, это библия на испанском языке.

-- Да, древняя книга... Хэнкс ни слова не понимал по-испански, а всюду таскал её с собой... После его смерти я нашёл её... нашёл...

-- Где?

-- Там... -- неопределённо махнул пальцами старик. -- В седельной сумке его коня.

-- Где она теперь?

-- Я продал её судье Триплтону... Он любит подобные вещицы.

Джед сдвинул на затылок шляпу.

-- Я так и думал, -- растеряно сказал он и вдруг встрепенулся, схватил старика за грудки. -- Когда ты отдал ему библию? Когда это было?

В ответ Джед выслушал лишь бессмысленное пьяное бормотание.

Поняв, что добиваться дальнейшего разговора бесполезно, он поправил шляпу и, с досадой хлопнув дверью, вышел из сарая.

Джед помнил эту старую испанскую библию с тех давних времён, когда он, будучи подростком, скитался с Канадцем по прериям. Иногда Джеда и Канадца сопровождал в тех скитаниях Гомер. Для старика библия была своего рода талисманом. "Пока эта книга со мной, удача не изменит мне", -- говорил Гомер, поглаживая тяжёлую серебряную обложку. В те времена Джед не верил в россказни о Золотом Каньоне, да и Гомер тогда ещё не пристрастился к виски и не любил распространяться на эту тему.

Несколько недель назад в Техасе Джед услышал историю о том, что разгадка к карте Золотого Каньона находится в старинной испанской библии, и почему-то сразу вспомнил библию старика. Пусть девяносто девять процентов историй Гомера глупые россказни, но и оставшегося одного процента достаточно, чтобы поверить, что в руках старика находится именно та книга.

Теперь, когда Джед узнал от Гомера, что эта библия принадлежала самому Бобу Хэнксу, рассеялись последние сомнения. Старик Гомер мог сочинить про золото, про пирамиду, но придумывать историю с библией ему не было никакого смысла. Да и люди Джексона не зря искали в доме судьи эту книгу.

Судя по всему, Джексон библию так и не нашёл, -- она исчезла вместе с судьёй Триплтоном. Скорее всего, зная истинную ценность этой книги, судья спрятал её. Но где?..

Джед сердито отфутболил лежащую на тропинке жестянку, прикурил сигару.

Загадка Эльдорадо, совершила свой излюбленный трюк: когда кажется, что цель совсем близка, судьба делает изящный пируэт, и ты становишься также далёк от разгадки как в самом начале пути.

"Ну, что ж! -- заключил Джед. -- Начнём с поисков судьи. Разговор с миссис Триплтон должен пролить свет на исчезновение её мужа".

Джеда подмывало перейти на бег, но он заставил себя пересечь городок неторопливым хозяйским шагом, с достоинством кивая жителям своей простреленной шляпой.

Миссис Триплтон была рада приходу Джеда. Угостила кофе, ответила на все вопросы, но ничего, что могло бы прояснить тайну исчезновения её мужа, Джед не узнал. Собираясь уходить, он оглядел книжную полку, задумчиво провёл пальцем по корешкам книг, взял первую попавшуюся.

-- У меня не выходит из головы та библия, которую искали бандиты. По имеющимся у меня сведениям у вашего мужа действительно была старинная библия на испанском языке. Увесистая такая книга в серебряном окладе. Вспомните, -- вы точно не видели её?

-- Нет, не видела, -- уверенно ответила женщина.

Джед рассеяно пролистал большим пальцем страницы книги.

-- Может быть в доме есть какие-нибудь тайные места, куда ваш муж мог спрятать её?

-- Бандиты здесь перерыли всё. После их ухода я была заинтригована, мне тоже показалось, что эта книга имеет отношение к исчезновению мужа. Я осмотрела все места, которые могли бы стать тайниками. Поверьте, в доме этой библии нет.

-- Спасибо, -- рассеяно ответил Джед. -- Это всё о чём я хотел узнать.

-- Интересуетесь Шекспиром? -- неожиданно спросила женщина.

Только тогда Джед сообразил, что держит в руке томик Шекспира.

-- Да, немного, -- смущённо ответил он.

-- Возьмите её, пусть это будет маленьким подарком от меня, -- сказала женщина. -- Очень удобный формат. Вмещается в карман, и в седле удобно читать. Для людей, которые много путешествуют, эта книга подходит идеальным образом.

Джед вспомнил: "Тогда зола, что пламенем была, становится могилою огня". Уже не раз вспоминал он услышанные от Алисии строки, поражаясь тому, как горстка удачно подобранных слов может возбудить в человеке целую вереницу мыслей и чувств.

-- Спасибо, мэм, приму с удовольствием, -- сказал он и, сунув книгу во внутренний карман куртки, попрощался с хозяйкой.

Патроны сорок четвёртого калибра строились на столе шерифа как игрушечные солдатики: серые свинцовые головы, блестящие латунные мундиры. Разорванная картонная пачка лежала здесь же. Джед задумчиво хмурил брови, снова и снова сопоставляя скудные факты, которые удалось узнать об исчезновении судьи Триплтона.

Патроны неспешно перестраивались из одной шеренги в две, потом в колонну по четыре.

Как ни крути, след судьи терялся в то самое утро, когда он уехал из дома. Ни одной зацепки. А компаньоны непременно спросят: "Ну, что, Джед, вы обещали в Редстоуне разгадку к карте. Может, поделитесь своими соображениями?"

А соображений нет. Исчезли вместе с надеждами заполучить библию.

Старик таскал за собой книгу много лет, считая, что именно ей обязан своим спасением. Джед был уверен, что Гомер не расстанется с ней до конца своих дней, но планы смешала неучтённая вещь, -- похмелье.

Джед сердитым жестом повалил патроны на стол... Старый койот! Знал бы ты истинную ценность этой книги!.. Столько лет таскать с собой разгадку Золотого Каньона и даже не подозревать об этом!

На террасе скрипнула доска. Джед настороженно вскинул голову. Он мог бы поклясться, что это шаги репортёра, если бы не одно "но", -- шагам вторил звон шпор.

Хозяин позванивающих шпор заговорил с наружными охранниками, и у Джеда не осталось сомнений, -- это репортёр, часа два назад ушедший побродить по городу.

Когда Генри вошёл в офис, Джед даже привстал от удивления, -- молодой человек был одет, как настоящий житель Дикого Запада: остроносые сапоги со шпорами, узкие ковбойские штаны, вельветовая куртка, новенький "стетсон". Такой наряд не вязался с привычным обликом репортёра.

Попыхивая сигарой, Джед молча обошёл вокруг компаньона, изучая его как музейный экспонат. Вынул из его кобуры кольт, прокрутил барабан, взвёл курок.

-- Вы сделали не лучший выбор, мистер. Видимо прежний хозяин револьвера тяготился такой огромной штукой и не очень любил его. По крайней мере, обращался он с ним не лучшим образом, -- Джед плавно поставил курок на место. -- Надо было обратиться ко мне, я помог бы выбрать более подходящее оружие.

-- Я прямо сейчас и обращусь, -- ответил Генри, принимая возвращённый Джедом револьвер. -- Вы не могли бы научить меня правилам быстрой стрельбы?

-- Этому за два дня не научиться.

-- Но начинать когда-нибудь надо.

-- Вы считаете, это пригодится вам в Нью-Йорке?

-- Жизнь настолько несовершенна, что это может пригодиться в любом месте.

-- Если вы взяли в руки оружие, -- назидательно сказал Джед. -- Первое, что вы должны знать, -- рано или поздно оно выстрелит. Если не выстрелите вы, выстрелят в вас. Вооружённый человек представляет опасность, -- только вы тронули револьвер и в вас уже видят угрозу. Вы готовы убивать?

Вопрос застал молодого человека врасплох.

-- Ну... -- сомневаясь, тянул он слова: -- Если против меня будет преступник, если у меня не будет другого выхода, тогда... Наверное, я буду стрелять.

-- Запомните: "наверное" ? это цена вашей жизни. Вы должны быть уверены не только в своих действиях, но и в своих мыслях. Это первое. Во-вторых: займитесь тем, что изучите ваше оружие. Вы должны знать о нём всё: каждый щелчок, каждый нарез ствола, каждую царапину на рукоятке. Изучайте его до тех пор, пока в ответ на задуманное вами действие, память безошибочно не подскажет вам, какой звук будет это действие сопровождать: вы мысленно услышите стрекот барабана, щелчок взводимого курка, щелчок спуска. Ваши пальцы даже ночью должны помнить упругость спускового крючка, его свободный ход, силу взвода курка. Я уже не говорю о том, что вы должны закрытыми глазами разбирать и собирать ваше оружие, будь то револьвер, или винтовка.

-- Это разумно, -- загорелся азартом Генри. -- А дальше?

-- Не бегите впереди паровоза, -- ответил Джед. -- Нельзя освоить следующий урок, не выучив предыдущий.

В это время в офис вошёл Карлик Билл. По просьбе Джеда он привёл своих самых надёжных парней, которые поджидали на улице. Джед вышел из офиса в сопровождении Генри и Билла.

К вечеру посты были расставлены по всему городу, а лучших стрелков тайно разместили на крышах домов, на колокольне, на господствующей над городком Красной Скале, главное преимущество которой состояло в том, что на вершину её вела одна единственная узкая тропа, делающая скалу неприступной. К офису шерифа теперь не подступиться, разве что подкоп произвести.

Оставшись довольным сделанной работой, Джед решил, что можно немного расслабиться, и в сопровождении Генри отправился в салун.

Изнывающий от скуки житель Дикого Запада способен придумать себе развлечение из любой мелочи: с азартом малолетнего мальчишки он готов гонять по столу муху с оторванными крылышками или соревноваться с приятелем в том, кто дальше плюнет, ну а если развлечение само идёт тебе в руки, только дурак пропустит его. В тот вечер развлечение явилось в салун Боба Ридла в виде одетого в городской костюм неуклюжего молодого человека.

Джед и Генри, пропустив по стаканчику виски, как раз собирались вернуться в офис, когда появился незнакомец. Словно в оправдание ожиданий скучающей публики, молодой человек споткнулся о подставленную ему ногу, растянулся прямо на входе. Едва он поднял от пола голову, "услужливо" придержанная кем-то распашная створка салуна пружинисто закрылась, с маху ударив бедолагу по затылку. Зал грохнул от хохота. Молодой человек, поднимаясь на ноги, обескуражено оглядывался по сторонам.

-- Извините, джентльмены, -- робко оправдывался он, вызывая этим ещё больший хохот. -- Извините...

Такие забавы в присутствии шерифа, видимо были здесь нормой, но Джеду это показалось издевкой. Обернувшись от прилавка, он грозно положил руку на рукоятку шестизарядника. Его манёвр не остался незамеченным, и смех постепенно утих. В наступившей тишине ковбой, придержавший створку, пожал плечами, как бы говоря: "А я что.... Я -- ничего". Остальные молча расселись за столы.

Молодой человек, отряхиваясь от опилок, которыми был усыпан пол у входа, подошёл к Джеду и Генри.

-- Спасибо, --> шериф[Author:f] , -- сказал он. -- Я никак не могу привыкнуть к здешним диким нравам.

Джед облокотился о стойку, снисходительно оглядывая незнакомца.

-- Что вас занесло в Редстоун?

-- Я ищу девушку, -- молодой человек суетливо достал из внутреннего кармана пиджака фотографию. -- Вам не встречалась она?

Джед взял фотографию, небрежно прищемив её уголок большим и указательным пальцами. Равнодушно глянул и застыл от удивления... Впрочем это удивление никак не проявилось внешне.

-- Нет, не встречал, -- отрицательно покачал он головой, протянув фотографию репортёру. -- Посмотрите, вам не знакома эта девушка?

У Генри от одного взгляда на фото изменилось лицо, но он быстро взял себя в руки, небрежно пожал плечами.

-- Первый раз вижу.

-- Жаль, -- спрятав фотографию в карман, незнакомец обернулся к хозяину салуна. -- У вас найдётся комната на ночь?

Боб Ридл утвердительно кивнул головой, крикнул в подсобку:

-- Дороти, проводи гостя.

Генри неприязненно глянул вслед молодому человеку, шепнул Джеду:

-- Наверняка это один из людей её отца, посланный на поиски.

-- Не смешите, мистер Шелдон, -- таких недотёп на поиски не посылают и на службе не держат.

Словно услышав слова Джеда, незнакомец оступился на самом верху лестницы, зарылся носом в пол.

-- Эй, мистер! -- окликнул его Джед. -- Надеюсь, вы составите нам компанию?

-- С удовольствием, джентльмены, -- отозвался незнакомец, поднимаясь на ноги. -- Только взгляну на комнату, и я к вашим услугам.

-- Что ему нужно от неё? -- недоумённо спросил Генри.

-- Не меньше вашего заинтригован, -- ответил Джед. -- Сейчас он вернётся, и мы выясним это.

Незнакомец не обманул, -- через пять минут он снова был у стойки бара.

-- Выпьете с нами? -- предложил Джед.

-- Право не знаю, -- замялся молодой человек. -- Мне уже двадцать шесть, а я всё ещё не привык к спиртному. Врач говорит у меня аллергия на виски.

-- На виски? -- удивился Джед. -- Разве бывает такое?

-- Да, сэр. После стаканчика виски я начинаю чесаться с ног до головы.

-- Спаси Господи, -- брезгливо скривился Джед.

-- Но с хорошими людьми я всё же рискну выпить, -- незнакомец, пытаясь подражать завсегдатаям салуна, неловко щёлкнул пальцами перед носом Боба Ридла. -- Три виски!

Джед взял услужливо поданный хозяином стакан, бесцеремонно оглядел незнакомца.

-- Как шериф я просто обязан задать вам вопрос: зачем вы ищете эту девушку?

-- Видите ли, сэр, -- незнакомец отхлебнул виски, скривился. -- Она пропала неделю назад. Уехала к тётушке и больше её не видели. У тётушки, как вы понимаете, её не оказалось.

-- А вы кем ей приходитесь? -- спросил Джед, смакуя виски.

Незнакомец приосанился, поправил ленточку галстука.

-- Я её жених.

-- Простите? -- скривился Джед.

-- Жених, -- пожал плечами незнакомец, не понимая, почему вполне очевидные факты вызывают удивление.

Джед и Генри недоумённо переглянулись.

-- Жених?

Джед обошёл вокруг незнакомца, бесцеремонно оглядывая его со всех сторон как некое чудо. Новоявленный жених оглянулся через плечо, пытаясь понять, что происходит.

-- А, -- догадался он. -- Это, наверное, опилки.

Пока незнакомец отряхивал полы пиджака, Джед не меняя выражения лица, обошёл его ещё раз.

-- Не вытряхнулись? -- недоумённо следил за его действиями молодой человек. Потом понял, что опилки не причём. -- Я что-то не то сказал?

Джед выразительно молчал, и молодой человек начал заикаться от волнения.

-- Господа, вы хотите посмеяться надо мной? Это новая шутка? Простите, шериф, но я видел в вас защиту.

-- Нет-нет, мистер, -- поспешил заверить его Джед. -- Смеяться над вами я не буду и другим не позволю.

-- Спасибо, сэр. Я знаю, что немного неуклюж, но ведь это не смертельный грех?

-- Нет, не смертельный, -- заверил его Джед и, допив виски, поправил шляпу. -- Ну, что ж, мистер... э-э...

-- Альмадовар, -- представился незнакомец. -- Фернандо Альмадовар.

-- Нам пора, сеньор Альмадовар, а вы возвращайтесь в свою комнату, чтобы не дразнить этих парней. Всего хорошего.

Прощаясь, Джед коснулся кончиками пальцев полей шляпы, вышел из салуна. Керосиновые лампы освещали террасу тусклым красноватым светом. Пофыркивали у коновязи лошади, лёгкое полупрозрачное облако наплывало на тонкую дольку месяца. Мягко и неспешно стучали в пыли копыта коня, тень запоздалого всадника плыла по дощатым домам на противоположной стороне улицы.

Джед опёрся руками о деревянные перила террасы, негромко спросил вышедшего следом репортёра:

-- Вы верите в это?

-- Как не верить, когда видишь это собственными глазами.

-- С таким недоумком? Но почему?

-- Причин может быть много: требование отца, какое-нибудь неосторожное обещание, да мало ли, что, -- Генри покосился на звезду на своей груди, поправил её, хотя в этом не было никакой необходимости. -- Помните, она говорила о чистоте испанской крови. Этот тип не похож на мексиканца, и хотя он весьма неуклюж, чувствуется, что он отпрыск аристократического рода.

-- Чёртовы аристократы, -- Джед с досадой сплющил окурок об перила. -- С жиру бесятся. Родословную им подавай. А мы вырабатывали правила поединка.

Генри с не меньшей досадой прихлопнул на щеке комара.

-- По-моему настоящие придурки мы, а не этот сеньор Альмадовар!

Не ответив, Джед ловко перемахнул через перила, пошёл вдоль тускло освещённой улицы к офису шерифа. Генри хотел было прыгнуть вслед за ним, но лишь вздохнул и степенно спустился по скрипучему крыльцу.

На утро Джед, Генри, Карлик Билл и ещё несколько ковбоев прошлись по городу, в очередной раз уточняя план его защиты и проверяя расставленные посты. Когда они подходили к салуну, навстречу им вышла девушка в ковбойской одежде. Безрукавка, так плотно застёгнутая на длинный ряд пуговиц, что напоминала тугой корсет, и чёрные обтягивающие брюки подчёркивали захватывающие изгибы безупречной фигуры. Косы спускаются из-под шляпы на грудь, две бедренных кобуры подвязаны тонкими ремешками повыше колена. Рукоятки шестизарядников чуть вывернуты наружу, -- свидетельство того, что хозяйка носит револьверы не просто для красоты, а умеет выхватывать их достаточно быстро.

Девушка направилась прямиком к группе ковбоев во главе с Джедом. Изящество, с которым она двигалась, заставило всю группу остановиться посередине улицы. Поля шляпы скрывали лицо незнакомки, но походка девушки показалась такой знакомой, что у Джеда сердце заныло так, как ныло только от потерь.

Незнакомка наконец вскинула голову, из-под полей шляпы показалось лицо...

-- Чёрт возьми!

В этот раз челюсть Джеда отвисла не мысленно, а самым натуральным образом, да и ругнулся он не про себя, а произнёс проклятие удивлённым шёпотом.

-- Бог мой! -- раздалось за спиной изумлённое восклицание репортёра. -- Это же Алисия!

Джед и сам видел, что это Алисия. Но какова! Если в своей серой от пыли юбке она была прекрасна своей простотой и непосредственностью, то теперь это была совсем другая красота, -- грациозная и вместе с тем хищная. Джед чувствовал от этой красоты какую то угрозу для себя, но не мог отвести взгляда от изящных очертаний, которые прежде лишь смутно угадывались под юбками. Теперь он явственно чувствовал, что потерял, что-то большое и важное. Потерял, так и не успев найти... Уедет со своим женихом-недотёпой, и никогда больше пути их не пересекутся.

Джед не был поэтом и не привык к образному мышлению, но слова "пантера" и "львица" заслоняли все остальные слова, которые приходили ему на ум в те мгновения.

Немую сцену, случившуюся посередине улицы, нарушил возглас, донёсшийся с крыльца салуна:

-- Алисия!

Это был жених Алисии, давешний сеньор Альмадовар.

-- Фернандо? -- удивилась девушка. -- Как вы здесь?

Жених торопливо сбежал с крыльца, неловко зацепился ногой, чуть не упал.

-- Я уже третий день ищу вас. Мы все сбились с ног, -- и дон Сильвио, и его люди.

-- Я же сказала, что еду к тётушке.

-- Но у тётушки вас не оказалось.

-- Я должна вам кое-что объяснить, -- в голосе девушки прозвучали оправдательные нотки. -- Была затруднительная ситуация.

Но вдаваться в подробности девушка, похоже, не собиралась. Она повернулась к Джеду и Генри.

-- Фернандо, познакомьтесь с людьми, которые спасли меня от неминуемой смерти.

-- Не утруждайте себя, сеньорита, -- нагловато сказал Джед. -- Мы знакомы. Лучше объясните нам, что это за маскарад?

Из груди Джеда пёрли незнакомые чувства, и чувства эти менялись так стремительно, что он не знал, как с ними быть.

-- У сеньориты не осталось юбок? -- со злой иронией щурился он из-под шляпы. -- Может вы извели их на носовые платки для своего жениха?

Ковбои за спиной охотно посмеивались, и этот смех подзадоривал Джеда.

-- А, может, сеньорита Хочу Быть Амазонкой, решила стать в ряды защитников города? Может, вы решили, что без вашей помощи мы не защитим его?

У Алисии дрогнули тонкие ноздри:

-- Мистер Мэнли, не злите меня, -- предупредила она. -- У меня чертовски плохое настроение.

Но Джед уже не мог удержаться.

-- Ах, сеньорита, -- издевался он. -- Только не застрелите меня из своей щётки для волос.

Алисия хищно сощурила глаза, положила правую ладонь на рукоятку револьвера. Негромкий голос репортёра пытался осторожно вразумить Джеда:

-- Вы слишком круто заложили. Что-то подсказывает мне, что дразнить её небезопасно.

Джед рассмеялся в ответ, с досадой ощутив, что смех прозвучал фальшиво, если не сказать глупо. Это ещё больше разозлило его.

-- Очень грозная стойка, сеньорита. Может, покажете нам, как вы стреляете?

Он иронично глянул в небо, будто прослеживая след пули. И в то же мгновение Алисия выхватила из кобуры револьвер, пуля снесла с головы Джеда шляпу.

Сохранив полное самообладание, Джед выпустил изо рта презрительное облачко дыма, -- словно в ответ на пороховое облако:

-- Не плохо для дамы, но следовало придумать, что-нибудь пооригинальнее, -- три дырке в одной шляпе, это перебор.

Похоже, его открытая ирония начала бесить Алисию.

-- Вы научитесь воспринимать меня всерьёз? - сдерживая гнев, спросила она.

-- Если вы всерьёз воспринимаете своих кукол, сеньорита, это не значит, что я должен относиться к ним так же серьёзно. Вы не могли бы заняться какими-нибудь женскими безделушками? Дайте мужчинам делать их работу.

В ту же секунду оба револьвера оказались в руках Алисии и загрохотали наперебой. Со стороны казалось, что из Джеда полетели клочья: это пули сорвали с его бёдер обе кобуры и оружейный пояс, потом лопнул брючный ремень. Дымящие револьверы ловко крутанулись вокруг указательных пальцев Алисии и уже ткнулись в кобуры, когда штаны Джеда скользнули вниз к пыльным остроносым сапогам.

Любой другой на месте Быстрого Джеда стал бы суетливо хвататься за падающие штаны, превратившись тем самым в посмешище, но Джед даже в этой комичной ситуации не потерял достоинства, -- он неторопливым движением языка перегнал огрызок сигары в другой угол рта, и вместо того, чтобы нагнуться за штанами, хладнокровно пыхнул облачком табачного дыма. Прохожие, -- а их в тот момент на улице их было немало, -- замерли. В невероятной тишине стало слышно, как жужжит у кучи лошадиного навоза зелёная муха.

Джед наверняка превратил бы эту щекотливую ситуацию в новую легенду о своей невозмутимости и хладнокровии, если бы какой-то юнец, не знающий ни о заслугах Быстрого Джеда, ни о тех легендах, которые ходили о нём, неуважительно рассмеялся своим ломающимся баском.

В сотую долю секунды в мозгах посвящённых пронеслась мысль о том, что мальчишке сейчас придётся поплатиться за свой неосмотрительный смех. Но как ни быстра человеческая мысль, а Быстрый Джед, оказался проворнее всех мыслей, -- отработанным до автоматизма движением он молнией бросил руку к бедру, но вместо рукоятки револьвера, лапнул белые подштанники.

Юнец оказался совсем без мозгов, -- закинув вверх голову, он залился таким заразным хохотом, что за спиной Джеда, кто-то захрюкал, тщетно пытаясь сдержать рвущийся из груди смех. Сжав до побеления кулаки, аризонец порывисто повернулся к новому обидчику, -- в кулачном бою он был также быстр как в стрельбе, но это был не тот случай, когда проворность играет на руку, -- Джед запутался в штанах и, не удержав равновесия, повалился лицом в густую мучнистую пыль.

Никакая осмотрительность уже не могла сдержать смешок: сначала он пробежал среди женщин потом среди осмелевших мужчин, но едва окрепший полноценный смех вошёл в коллективную фазу, его, как ударом мачете, обрезали два выстрела, посланные поверх голов. Алисия решительно приспустила стволы револьверов, наведя их на толпу.

-- Ещё один смешок, и для кого-то он окажется последним.

Никто не усомнился в словах девушки. Толпа стала расходиться. Тогда Алисия опустила револьверы, смерила Джеда не то презрительным, не то укоризненным взглядом, и повернулась к своему жениху.

-- Идёмте, Фернандо, это не самая подходящая для нас компания.

Джед ходил по офису шерифа из угла в угол. Шаги его были неторопливы, но в них чувствовалась с трудом сдерживаемая ярость, да ещё сигара чаще обычного кочевала из одного угла рта в другой.

Генри сидел, закинув ноги на стол. Поднеся взведённый револьвер к уху, он вхолостую щёлкал спусковым механизмом.

-- Вы можете объяснить мне, её поступок? -- вынув изо рта сигару, Джед недоумённо жестикулировал ею. -- Что за женщина? Никто не мог испортить мою репутацию. На всём пространстве от Техаса до Калифорнии все уважали Быстрого Джеда. Что теперь? Я не знаю, как мне разговаривать с людьми.

-- Согласитесь, вы сами на это напрашивались, -- ответил Генри, прокручивая у уха револьверный барабан и напряжённо прислушиваясь к его стрекоту.

-- Будь она мужчиной...

-- Я знаю, -- Генри навёл револьвер на плакат о вознаграждении за поимку какого-то бородатого бандита, вхолостую нажал на спуск, сопроводив щелчок револьвера звонким и ироничным щелчком языка. -- Вы вызвали бы её на поединок.

Джед так глянул на репортёра, что тот вскинул кверху руку с револьвером.

-- Сдаюсь, это была шутка. Что делать, друг мой, вы, конечно, известный в этих краях человек, но один более известный муж, слава которого простиралась на весь мир, однажды вынужден был горько заметить: "От великого до смешного -- один шаг!"

Джеда резануло по ушам это покровительственное "друг мой". И от кого, -- от этого репортёришки! Пустого щёголя с Востока! Но вместо того, чтобы ответить одной из своих едких фраз, Джед неожиданно для себя чмокнул, жадно затягиваясь сигарой, и вполне серьёзно спросил:

-- Он тоже пострадал от женщины?

-- Нет, от одного русского полководца.

-- Ну, -- это несравнимо, -- развёл руками Джед. -- Одно дело, когда твоя репутация страдает от полководца, и совсем другое, когда её подмочила какая-то девчонка.

-- Не скажите, мистер Мэнли, -- причиной наших поражений в большинстве случаев являются слабые женщины. В истории множество тому примеров.

-- Например?

-- Ну вот, например, Бальзак.

-- Это кто?

-- Французский писатель. Ладно, оставим Бальзака, проще будет объяснить вам, про...

Джед хищно сощурился, грозно подтянул руку к кобуре.

-- Недоумком меня считаете?

-- Извините, не хотел вас обидеть.

Джед расслабил руку.

-- Ладно, этот Бальзамак такой же известный как Шекспир?

-- Слава Бальзака велика, но он жил в другое время, много позже Шекспира, -- прищурившись, Генри пристально посмотрел на Джеда. -- Вам было бы неплохо пропустить стаканчик виски.

-- Вы думаете, я нервничаю? -- Джед возмущённо ткнул себя в грудь искусанным концом сигары. -- Я?! Ни сколько!

Чтобы доказать своё спокойствие, он сел на стул, замер в расслабленной позе. Но полускрытая тенью шляпы, сигара продолжала возбуждённо ползать из одного угла рта в другой. Генри стрекотал револьверным барабаном, щёлкал курком возле уха. Он, казалось, целиком был поглощён своим занятием, и ему было наплевать на то, что у Алисии объявился жених. В ту минуту Джед впервые позавидовал ему, и даже подумал, что среди этих пижонов с Востока можно найти не таких уж плохих парней.

Сигара начала обжигать губы. Джед затолкал её в пепельницу, резко поднялся:

-- Пойду, осмотрю город...

Пройдя по городу, он убедился, что всё организовано должным образом. Часовые, которым положено быть на виду, были на виду, те которые располагались скрытно, были не видны. Подступы к офису шерифа надёжно прикрыты. Джед несколько раз прошёлся, пытаясь разглядеть стрелков, -- парни засели со знанием дела. Можно было смело оставить репортёра одного в офисе, -- он наверняка показался бы противнику лёгкой добычей и послужил бы приманкой.

Теперь есть два варианта развития событий: либо бандиты рвануться через весь город напролом, либо попытаются просочиться по одному, но в таком небольшом городишке, как Редстоун, каждый чужак на виду, поэтому отслеживать их будет не трудно.

Дозорные, высланные в разные стороны от города, доносили, что на дорогах тихо, передвижений крупных конных отрядов не видно. "Значит не сегодня", -- подумал Джед и, расслабившись, решил воспользоваться советом репортера, -- пошёл в салун, пропустить стаканчик виски для поднятия духа.

Генри сидел на террасе, развалившись на стуле и по-хозяйски оглядывая расстилающуюся перед ним улицу. Именно так и должен был в его представлении вести себя помощник шерифа, -- сильный, уверенный в себе, уважаемый горожанами. А ещё можно было закинуть ноги на перила террасы. Так было бы много эффектней, но жара порождала лень, и даже муха могла безнаказанно ползти по щеке Генри, а он ленился вскинуть руку, и только дёргал щекой, пытаясь согнать наглую, щекотливую бестию. Два охранника изнывали от жары, -- один сидел на перилах террасы, второй сонно обнимал дробовик, прислонившись спиной к стене.

Генри зевнул, и вдруг его лень как рукой сняло, -- он увидел идущую под белым солнечным зонтом блондинку, которую приметил ещё в салуне, когда получал из рук миссис Триплтон звезду помощника шерифа. Девушка тогда смотрела на него весьма заинтересованно.

Лихо сдвинув на глаза шляпу, молодой человек закинул ноги на деревянные перила террасы, да так неудачно, что звёздочка шпоры вонзилась в глубокую щель старой рассохшейся доски. Прыгать на одной ноге, вытаскивая из перил шпору, было глупо, и Генри пришлось забыть своё намерение блеснуть перед девушкой. С чувством досады он закинул вторую ногу поверх первой, прикрыл лицо шляпой, прикинувшись, что дремлет.

-- Здравствуйте, мистер Шелдон, -- сказала девушка, поравнявшись с офисом шерифа.

Кивком головы отвечая на приветствие, Генри чуть приподнял шляпу и снова спрятался под ней. Но девушка не торопилась уходить.

-- Как вам у нас на Западе? -- спросила она. -- Привыкаете к нашим нравам?

Генри мысленно чертыхнулся. Разговаривать с дамой, не вставая, было бы верхом неучтивости. Пришлось скинуть одну ногу с перил и на виду у девушки пытаться высвободить шпору. Сидя на стуле, ему было неудобно тащить вверх и без того высоко задранную ногу. Он натянуто улыбался, и невнятно мямлил, продолжая свои неуклюжие попытки:

-- К нравам Дикого Запада?.. К нравам привыкнуть не просто... особенно если ты...

Девушка поспешила ему на помощь, взялась рукой за каблук сапога. Судя по её решительности, силёнок у неё хватило бы, чтобы выдернуть шпору из перил, но, едва коснувшись сапога, девушка тут же отдёрнула руку. Увидев брезгливое выражение её лица, Генри всё понял и в ту же секунду вырвал шпору из перил.

-- О, простите, -- воскликнул он, вскакивая на ноги. -- Вот к этому, я точно, никогда не привыкну.

-- К чему именно? -- спросила девушка, брезгливо отстраняя от себя руку, запачканную лошадиным навозом.

Генри поспешно достал носовой платок.

-- Ходить зигзагами. Позвольте я вытру.

-- Я сама, -- сказала девушка, пытаясь забрать у него платок.

Растерянный Генри не отдавал платок, пытаясь сам вытереть ей руку.

-- Вас, кажется, Бетти зовут?

Девушка настойчиво тянула платок к себе.

-- Бетти...

За перетягиванием носового платка их застал Карлик Билл. Он вёл перед собой какого-то бродягу с мешком за спиной.

-- Вот, мистер Шелдон, -- пинком в спину ковбой заставил бродягу подняться на террасу. -- Сдаю его вам. Ошивался по задворкам, вынюхивал. Не иначе как разведчик Чёрного Джексона.

-- Та-ак, -- протянул Генри, отпуская носовой платок и разыгрывая перед дамой, бывалого стража порядка. -- Кто такой?

-- Говорит, приехал в Редстоун, чтобы найти останки и похоронить друга, -- ответил за бродягу Карлик Билл.

-- Больше чужих в городе не появлялось? -- деловито спросил Генри.

Билл скептически скривился:

-- У Боба Ридла, в том самом номере, который снимал Джед, остановился какой-то чудак, учёный, говорит. Птиц изучает. Ничего серьёзного, -- ещё тот недотёпа.

-- Ладно, разберёмся, -- Генри приподнял шляпу, прощаясь с девушкой. -- Простите, мэм, -- неотложные дела.

Похлопывая бродягу по спине, он повёл его в камеру.

Салун ехидно притих, едва Джед появился на пороге. Впервые в жизни Быстрый Джед шёл к стойке бара не гордо расправив плечи, а внутренне скукожившись, будто ожидая удара. Он спиной чувствовал тайно направленные ему вслед ухмылки. Рассмейся кто-нибудь ему в лицо, -- тут же Джед расквитался бы с обидчиком, поставил бы всё на свои места, но перед этими скрытыми усмешками он был бессилен как младенец.

Много лет назад он попал в руки команчей. Когда его пытали у позорного столба, он не проронил ни стона. Пораженные таким мужеством, индейцы отпустили его. Сейчас Джед охотно поменял бы нынешнюю пытку на ту, -- более понятную и терпимую. Бывают муки более тяжёлые, чем муки физические.

Джед заказал виски, залпом выпил и только тогда разглядел стоящего у стойки экс-шерифа. Шон был под хмельком и говорил без боязни перед Джедом:

-- Эта публика непредсказуема, -- вчера они отняли звезду у меня, завтра отнимут её у вас.

-- Я за этой звездой не гонялся, -- мрачно ответил Джед, и подвинул к Бобу Ридлу пустой стакан. -- Плесни ещё.

Ему казалось, что того невидимого врага, с которым он столкнулся, можно одолеть только с помощью виски. Это был самый страшный враг, которого он знал. Он подкрадывался тише лучшего индейского воина, был не уловим как пресловутый Чёрный Джексон, ему был нипочём любой калибр: хоть сорок пятый "миротворец", хоть армейская пушка.

После третьего стакана Джед почувствовал, что слегка захмелел.

-- Видите эту женщину, Шон? -- он указал глазами на тонущую в табачном дыму лестницу, по которой спускалась в салун Алисия под руку с Фернандо.

-- Как вас вижу, Джед, -- ответил отставной шериф.

-- Может ли тот придурок, который находится рядом с ней, быть женихом такой женщины?

-- Всё может быть, -- туманно ответил Шон.

-- Как?

-- Деньги, желание родителей... мало ли причин.

-- Надеюсь, в списке этих причин нет любви?

-- Мне такое и в голову не могло прийти. Он ей явно не пара.

Джед вздохнул, провожая взглядом вышедшую на улицу пару; подвинул бармену пустой стакан, щёлкнул пальцами:

-- Боб, наливай.

Генри лязгнул ключом в замочной скважине, распахнул решётку пустой камеры.

-- Пожалуйте сюда, мистер, -- требовательно сказал он бродяге и добавил, обращаясь к Карлику Биллу. -- Посадим его отдельно. Вдруг он и в самом деле шпион.

-- Мудрое решение, мистер Шелдон, -- сказал ковбой. -- Разберитесь тут с ним.

-- Не беспокойтесь, Билл, -- ответил Генри. -- Я работал репортёром криминальной хроники. Как проводить допрос имею понятие.

Проводив ковбоя до дверей, Генри вернулся к камере, сел на табурет, придвинув его к решётке. Сурово спросил, глядя прямо в глаза затравленному бродяге:

-- Говорите, приехали похоронить друга?

-- Его убили апачи, когда два года назад выходили на тропу войны, -- заикаясь от волнения, ответил бродяга. -- Мне удалось спастись, а он остался лежать у Сухого Озера.

-- А что вы делали в городе? -- Генри строго сдвинул брови, небрежно закинул ногу на ногу, чтобы было понятно, кто здесь хозяин. Так делали полицейские в Нью-Йорке. А ещё они многозначительно похлопывали дубинкой по ладони, но дубинки у Генри не было, и он похлопывал по ладони деревянной ручкой мухобойки..

-- Если вы хоть немного знаете здешние места, -- ответил бродяга, -- должны понимать, что путь от железнодорожной станции к Сухому Озеру, лежит через Редстоун.

Генри взмахнул рукой, - мухобойка, вырезанная из кожи в форме шерифской звезды, прихлопнула муху на решётке. Генри удовлетворённо вернулся взглядом к бродяге:

-- А что у вас в мешке?

-- Это то, за чем я приезжал.

Бродяга без дальнейших уговоров развязал мешок, осторожно вытряхнул его содержимое на пол. Из мешка выкатился человеческий череп. Генри порывисто вскочил с табуретки.

Бродяга, как ни в чём не бывало, вытряхнул вслед за черепом груду человеческих костей.

-- Вот всё, что оставили от бедного Тома грифы и койоты. У меня два года не было возможности вернуться в эти места: был ранен, долго лечился, теперь, вот, везу его, чтобы похоронить на родине.

Превозмогая брезгливость, Генри искоса поглядел на гору костей.

-- Вы говорите, его звали Томом?

-- Да, сэр.

Генри с тоской вспомнил груду камней на могиле своего коллеги, и смягчился:

-- Ладно, - брезгливо потряс мухобойкой. - Соберите всё это в мешок.

-- Шериф, -- взмолился бродяга. -- Только не гоните меня отсюда на ночь глядя. В кармане ни цента, а ночевать под открытым небом доктор мне категорически запретил. Начинают ныть старые раны: пуля в бедре и наконечник индейской стрелы под лопаткой.

-- Под лопаткой? -- болезненно сморщился Генри.

-- Стрелу выдернули, а наконечник остался.

Бродяга охотно задрал вверх рубаху, повернулся к молодому человеку спиной, показывая лиловую ямку шрама чуть пониже лопатки.

-- Ладно-ладно, верю, -- поспешно отвёл глаза Генри. -- В любом случае, вы под стражей до тех пор, пока не придёт шериф. Он разберётся, что с вами делать.

Генри вернулся к столу. Времени было предостаточно, и он решил поработать. Едва он раскрыл свой репортёрский блокнот, реальность перестала для него существовать. Сердце сладко заныло от смутных очертаний будущего репортажа, от предчувствия грядущей славы.

Время клонилось к вечеру, когда Генри в третий раз взялся точить затупившийся карандаш. Идиллию творчества разрушил окрик из-за решётки:

-- Эй, придурок!

Грозно положив руку на рукоятку кольта, Генри оглянулся. Здоровяк Диас стоял, взявшись обеими руками за прутья решётки.

-- Когда Чёрный Джексон вытащит нас отсюда, первое, что я сделаю, так это откушу твой смазливый нос, -- сказал он, прислонив к решётке лоб и меряя Генри недобрым взглядом. -- У меня был приятель: сифилис лишил его носа, но это было очень ему к лицу.

Бандиты в глубине камеры охотно заржали, только Диас, без тени улыбки продолжал буровить молодого человека тяжёлым взглядом.

-- Тихо! -- крикнул Генри, строго вытаращив глаза, и свирепым видом пытаясь придать себе уверенности.

Его мальчишескому лицу, видно, не шло такое выражение, во всяком случае, бандиты вместо того, чтобы испугаться, загоготали ещё веселее:

-- Эй, малыш, тебе не пора к мамочке?

Генри от отчаяния выхватил кольт.

-- Молчать! -- фальцетом выкрикнул он и, вспомнив, как легко утихомирил бандитов прошлый раз, грохнул из револьвера в потолок.

Пуля выбила белое известковое облачко, а вместе с ним огромный кусок штукатурки, который незамедлительно упал молодому человеку прямо на голову. Бандиты попадали от смеха на пол. Даже сдержанный Диас не удержался от презрительной усмешки.

Входная дверь распахнулась, с улицы вбежал охранник, на ходу щёлкнув скобой винчестера.

-- Всё нормально, Брэд, -- успокоил его Генри, отряхиваясь от извёстки. -- Это я так, для наведения порядка.

Охранник опустил карабин.

-- Вас тут дамочка спрашивает. Впустить?

-- Это я, Бетти, -- раздался нежный голосок, и из-за спины охранника появилось личико давешней девушки. -- Я принесла вам ужин. Не возражаете?

-- Очень мило с вашей стороны, -- сказал Генри. -- Впусти её Брэд.

Офис сразу наполнилось радостным щебетом:

-- Кто здесь стрелял? Это вы, мистер Шелдон?! Видимо эти бандиты здорово разозлили вас. О, как я рада, что вы появились в наших краях, вы себе даже не представляете, как нам здесь на Западе не хватает общения с образованными людьми, -- не переставая тараторить, девушка оглядывалась в поисках, куда бы ей пристроить корзинку, которую она принесла с собой. - Нет, люди у нас неплохие, но культура, интеллигентность... Ах, мистер Шелдон, человека из Восточных штатов в наших краях видно издалека, -- девушка поставила корзинку на стол, сняла салфетку. - Ужин не Бог весть какой, но эти пирожки я пекла сама. Я родом из Теннеси. Такие пирожки научила меня печь мама.

-- Милашка, -- попытался прервать её Диас. - Я надеюсь, ты не забыла подсыпать в эти пирожки немного цианита.

-- Закройтесь, мистер, -- грубо ответила девушка, даже не глянув в сторону бандита. -- Ах как вам не просто, мистер Шелдон. Работать с таким контингентом! Нет, вам не позавидуешь. Неблагодарная это работа. У нас в Теннеси был шериф, у него было пятнадцать пулевых ранений. А может не пятнадцать, может все двадцать. Бандиты жуть, как его боялись. В прошлом году я собиралась съездить в Нью-Йорк. Не получилось. Ни разу не была в Нью-Йорке. А почему вы не кушаете? Прекрасные пирожки.

Когда девушка вошла, бандиты ещё пытались посмеиваться над Генри, но вскоре поняли, что состязаться с трескотнёй дамочки им не под силу. Теперь они сидели молча. В комнате властвовал голос Бетти:

-- Эта дамочка в брюках и с револьверами на бёдрах, ваша знакомая? Впрочем, это не важно. Важно то, что новая железнодорожная ветка в следующем году пройдёт через Редстоун. Как вы думаете, это приведёт к процветанию нашего города? Впрочем, это не важно. Почему вы ничего не едите?

Генри слова не мог вставить, только молча сглатывал ответы на град вопросов.

-- А, понимаю! -- продолжала тараторить Бетти. -- В присутствии этих невежд у приличного человека кусок застрянет в горле. Давайте пройдём в соседнее помещение.

Девушка, похоже, неплохо ориентировалась в офисе шерифа. Взяв корзинку, она уверенно пошла к двери ведущей на конюшню.

-- Здесь, вообще-то, не полагается находиться посторонним, -- наконец вставил слово обескураженный Генри.

-- Это я-то посторонняя? -- воскликнула девушка. -- Если бы вы знали, сколько времени я провела здесь. Нет-нет, не смотрите на меня так, -- не по ту сторону решётки, Боже упаси! - по эту. Там на сене вам будет удобнее. По крайней мере, -- без лишних глаз.

Генри некоторое время сомневался, но Бетти так решительно вошла в сумрак конюшни, что ему не оставалось ничего другого, как последовать за девушкой.

Лошади пофыркивали в тёмном углу. Бордовый закатный свет сочился узкой полосой в крохотное окно под потолком, падал на кучу сена у стены. Генри и Бетти сели так, что их разделял только этот бордовый лучик, в котором вскоре устроилась корзинка с едой. Поняв, что пытаться говорить бесполезно, молодой человек решил занять рот другим делом, -- он принялся поедать пирожки, рассеяно слушая девушку.

Когда Генри утолил голод, в трескотне девушки начали появляться перебои, и молодому человеку, наконец, удалось вставить слово, а вскоре он уже перехватил инициативу. Блистая интеллектом, он рассказывал о своей поездке в Старый Свет, о Европейской истории, об искусстве эпохи Возрождения. Бетти, кажется, мало что понимала, но слушала раскрыв рот.

Когда даже слабый отблеск уже не напоминал о разделяющем их солнечном луче, исчезла куда-то и корзинка. Девушка вплотную придвинулась к Генри, сняла с него шляпу, заботливо обмела с неё известковую пыль. Молодой человек замолчал, покусывая соломинку. Рука его перестала ворошить сено, осторожно скользнула на талию собеседницы. Избоку поглядывая на припухлые розовые губы девушки, Генри выплюнул изо рта соломинку.

В ту минуту он не мог предположить, что в офисе шерифа назревали события, которым суждено было не только сломать всю спланированную Джедом операцию по поимке бандитов, но и поставить под угрозу поиски Золотого Каньона.

-- Вовремя пришла эта девчонка, будто сам Бог нам её послал, -- говорил бродяга, прислонившись лбом к железным прутьям решётки

-- Если ты действительно сможешь достать ключ, -- с сомнением отвечал из соседней камеры Диас. -- Тогда ты величайший фокусник на свете.

-- Я не фокусник, -- бродяга вытянул из-под рубахи повязанный на шею кожаный мешочек. -- Но у меня есть приятель, который мне поможет.

-- Дрессированная крыса? -- с издевкой спросил Диас.

-- Я вижу, ты не доверяешь мне, -- обиделся бродяга. -- Думаешь, Джексон послал бы меня на такое задание, если бы сомневался во мне?

Диас негромко кашлянул вместо ответа. Бродяга отошёл вглубь камеры, вынул из мешочка прозрачный камень, похожий на расколотый кристалл кварца, - с одной стороны гладкий, а с других сторон несущий следы занозистых изломов. Присел на корточки, стал водить камнем вокруг мешка, будто совершал какой-то шаманский ритуал.

Диас не мог видеть того, что происходит в соседней камере. Выждав минуты две, он не выдержал:

-- Ты делаешь что-нибудь или заснул?

-- Ещё чуть-чуть, -- ответил из-за стены бродяга. -- Солнце уже зашло.

Словно в подтверждение его слов, мешковина зашевелилась, заходила волнами, как мешок, в котором везут с ярмарки пару живых поросят. Но уже через секунду, невольное напоминание о ярмарке было развеяно такими резкими и сильными скачками мешка, что грохот костей заставил бандитов в соседней камере вскочить на ноги. Прутья решётки сердито заскрипели под могучими руками Диаса.

-- Тише, придурок, -- зашипел мексиканец. -- Охрану на ноги поднимешь.

-- У каждого свои недостатки, -- ответил бродяга, развязывая горловину мешка. -- Мой приятель поначалу нетерпелив и любит пошуметь, зато потом он бесценный работник.

Бродяга вытряхнул содержимое мешка на пол камеры и отошёл в сторону. Кости сначала хаотично подпрыгивали, будто у каждой из них была маленькая неприметная пружинка, потом неведомая сила стала собирать кости одна к другой, превращая их в скелет. Кости едва прикасались между собой, но сила, удерживающая скелет в стоячем положении, была ощутима почти физически: так бывает когда пытаешься соединить два отталкивающихся куска магнита, и понимаешь, что между ними пусто только на первый взгляд, а фактически там существуют невидимые силы, с которыми нельзя не считаться.

Упруго встряхнувшись, скелет шагнул к бродяге. Тот испуганно отступил в угол камеры, выставил перед собой ладонь.

-- Стой!

-- Я и стою, -- отозвался Диас. -- Или ты думаешь, я сквозь решётку пролезу?

Скелет подошёл вплотную, изобразив своей прыгающей челюстью подобие улыбки. Шуруя спиной по стене, бродяга присел на корточки, глядя снизу вверх.

-- Мы так не договаривались.

-- С кем ты там разговариваешь? -- спросил Диас. -- У тебя с головой в порядке?

- Кончай баловать, -- предупредил бродяга, -- а то утром раскидаю твои кости так, что никакая сила не соберёт их. Одну ногу отвезу в пустыню, вторую в Долину Сердец, а череп утоплю в Колорадо.

Щёлкнув челюстью, скелет снял с бродяги рваную шляпу.

-- Ладно, бери, -- согласился тот. -- А теперь, как уговаривались: сними с гвоздя ключи и открывай камеры.

Скелет водрузил на череп шляпу, отсалютовал фалангами указательного и среднего пальцев, боком протиснулся в решётку. При этом рёбра его упруго сжались, приплюснув грудную клетку, но череп застрял между прутьями. Скелет изо всей силу ударил себя костлявой рукой по затылку, -- череп как из пращи вылетел в просвет между прутьями, едва не упал на пол, но мощная, неведомая сил вернула его с середины пути на место. Скелет покрутил черепом вправо-влево, словно проверяя, не утратил ли он способность управлять им, надел упавшую шляпу, пошёл к висящим на стене ключам.

-- Матерь Божья! -- воскликнул Диас.

-- Господи Иисусе! -- прибавил другой бандит, забиваясь в угол камеры.

Вслед за этим раздался шум падающего тела. Видно ходячий скелет оказался слишком сильным зрелищем даже для видавших виды безжалостных бандитов.

Небрежно вращая на фаланге указательного пальца связку ключей, скелет направился к камерам. Диас уже взял себя в руки.

-- Это и есть твой приятель? -- опасливо спросил он бродягу.

-- Он самый. Хороший парень, но немного непредсказуемый.

Приветствуя бандитов, скелет приподнял шляпу и, безошибочно выбрав из связки нужные ключи, открыл камеры. Юродствуя, склонился как слуга перед господами, жестом костлявой руки приглашая выйти.

Грохнувшегося в обморок бандита, окатили водой, привели в чувство. Диас снял со стены над столом шерифа свой оружейный пояс.

-- Как ты им командуешь? - спросил он бродягу, настороженно поглядывая, как скелет примеряет оставленную репортёром куртку.

-- Несмотря на то, что у него нет ушей, он меня неплохо понимает и хорошо владеет языком жестов. А ещё у нас с ним взаимовыгодный договор.

Поняв, что речь идёт о нём, скелет не оборачиваясь, поднял руку, выразительно показывая собеседникам фалангу среднего пальца. Будь на месте скелета любой из живых, Диас в ту же секунду размазал бы его по стене, но с этим "парнем" он не знал, как поступить. Нерешительно кашлянув, он отвернулся и сделал вид, что всецело занят неподатливой пряжкой оружейного пояса.

Сидящие за дверью охранники наконец обратили внимание на громкие голоса в офисе.

-- Опять эти мексиканцы расшумелись, -- раздался снаружи голос того охранника, которого звали Брэд. -- Мистер Шелдон, помощь не нужна?

Распахнув дверь, охранник решительно вошёл в офис, ошарашено замер на полушаге. Если бы он увидел вышедших из-за решётки бандитов, винчестер в ту же секунду был бы направлен на них, но глазам охранника предстал скелет в рваной шляпе и куртке помощника шерифа. Изумление было таким сильным, что Диасу пришлось растрясти в своих могучих руках голову Брэда, прежде чем бедняга понял, чего от него хотят.

-- Зови дружка, -- шепотом увещевал Диас. -- Очнись, приятель, а то ненароком голову отвинчу.

Из горла охранника вырвался хрип. Скелет услужливо поднёс бутылку виски, припрятанную Джедом в столе шерифа. Брэд безропотно отпил глоток, и у него наконец прорезался голос:

-- Джо, зайди-ка сюда.

Бедняга Джо едва вошёл сразу был оглушён ударом приклада.

-- Уходим! -- приказал Диас, решительно направляясь к двери в конюшню.

Мимоходом он небрежно ударил Брэда кулаком по голове. Бедняга без сознания свалился рядом со своим товарищем.

Шум из офиса стал слышен в самый неподходящий момент, когда Бетти, обмякнув в объятиях репортёра, чуть приоткрыла губы. Генри вынырнул в действительность как из тумана. Извинился перед девушкой, вскочил на ноги. В этот раз бандиты разозлили его не на шутку. Он сердито метнулся к двери, но та сама вдруг распахнулась навстречу с такой невероятной силой, что Генри отлетел от неё на несколько шагов. Диас буквально ворвался в конюшню:

-- Педро, займись этим недоумком, -- скомандовал он бандиту с серьгой в ухе, переступая через распластанного на полу Генри. -- Только тихо, мы и так подняли много шума.

"Серьга" насмешливо склонился над молодым человеком. Используя его неустойчивую беспечную позу, Генри легко кинул бандита через себя, и в ту же секунду оказался на ногах. Схватился за револьвер, но так и не потянул его из кобуры, -- в спину ему грубо ткнулось дуло. Рука стоящего позади бандита требовательно отцепила пальцы молодого человека от рукоятки револьвера, и Генри перестал ощущать на своём правом боку приятную тяжесть кольта. "Серьга" к тому времени вскочил на ноги.

-- Жаль будет изуродовать такую смазливую физиономию, -- зло прошипел он, перехватывая винчестер прикладом вперёд, -- но если ты после этой процедуры очнёшься, мы с тобой станем чуточку похожи, -- добавил он, намекая на свой перебитый нос.

Окованный железом торец приклада полетел навстречу Генри. В последний момент молодой человек ловко пригнулся, и приклад вместо его переносицы нашёл челюсть стоящего позади бандита.

Седлающий коня Диас порывисто обернулся на короткий вскрик и хруст зубов.

-- Тихо, придурки! -- прикрикнул он.

Понимающе кивнув головой, "серьга" вытащил нож. Холодный блеск стали привёл в себя ошарашенную Бетти. Она истошно завизжала.

-- Заткни её, -- злобно прошипел кому-то Диас.

Этот кто-то зашуршал в углу сеном, и девушка от одного этого шороха скрутилась вокруг своей оси, без сознания плюхнулась на пол. Генри хотел броситься ей на помощь, но клинок сверкал слишком близко от него, и ему пришлось делать всё по порядку. Сначала он выбил нож из руки бандита, потом нанёс ему серию ударов кулаками, и когда противник "поплыл", круговым ударом ноги поставил финальную точку. Не дожидаясь когда бедняга приземлится на спину, он поспешно обернулся к сеньору "седые усики", который, выплёвывая окровавленные зубы, зло поигрывал ножом. Ловко увернувшись от удара, Генри схватил бандита за руку и, используя её как рычаг, кувыркнул беднягу под стену.

Разъярённый поднятым шумом Диас торопливо принялся закатывать рукав рубахи. Генри не стал дожидаться, пока бандит управиться с рукавом, -- обрушил на голову великана сокрушительный удар ногой. По опыту он знал, что после такого удара противник валится с ног или, в лучшем случае, теряет на время ориентацию в пространстве. Но Диас лишь тряхнул головой, недоумённо глядя на молодого человека. Тогда Генри нанёс ему ещё один удар ногой, - в этот раз круговой, в прыжке. Потом ещё и ещё...

Он вращался в прыжках, как юла, голова Диаса вздрагивала от ударов, -- шляпа слетела на пол, смоляные волосы растрепались, но в глазах великана не помутилось, и не исчезло недоумение: он никак не мог взять в толк, отчего этот пижон с Востока решил показывать ему балетные номера. Наконец мексиканец поборол удивление, поправил ладонью челюсть и, схватив Генри в охапку, швырнул его в угол конюшни. Гора пустых деревянных ящиков с хрустом рассыпались под спиной молодого человека.

Диас деловито отряхнул руки.

-- Уходим, -- крикнул он, решив, что с противником покончено, но Генри, не чувствуя боли, вскочил на ноги, бросился к бандиту.

Великан остановил его на расстоянии вытянутой руки, ухватив за горло. Краснея от натуги, Генри пытался достать бандита, но природа наградила Диаса такими длинными руками, что все попытки репортёра напоминали барахтанье человека не умеющего плавать и теряющего дно под ногами.

-- Он что, заводной? -- Диас оглянулся на своих сообщников, удивлённо изогнул брови и отшвырнул молодого человека, едва не сломав его телом дощатую перегородку.

Генри мотнул головой, как это делает собака, отряхиваясь от воды. Зло вскочил на ноги.

-- У него точно пружинка внутри, -- вздохнул Диас, закатывая второй рукав.

Великан занёс кулак, но Генри, вместо того, чтобы защищаться, вдруг ошарашено замер. Он наконец-то заметил скелет, одетый в его собственную куртку, и это произвело на молодого человека такое сильное впечатление, что он попятился, грохнулся задом на землю.

-- Ну, вот, -- Диас удовлетворённо опустил кулак. -- Пружинка лопнула. Всё, представление окончено. Уходим!

Бандиты вскочили на лошадей. Скелет на прощание шутливо щёлкнул ошарашенному Генри зубами, запрыгнул на круп лошади позади бродяги. С диким гиканьем кавалькада умчалась в ночь.

Прорыва ждали извне, а не из офиса шерифа. Все были застигнуты врасплох. Лошади сбили выбежавших на середину улицы охранников. Несколько выстрелов посланных вдогонку бандитам с соседних крыш, уже не могли ничего исправить. Кавалькада скрылась в ночи.

Генри всё ещё сидел на земле среди ворохов сена и ломаных ящиков. В проёме распахнутых ворот конюшни синело усеянное звёздами небо, суетились какие-то тени, слышались крики, плыл рваный свет факелов. Всхлипнула, зашевелилась в сене Бетти, и только тогда Генри пришёл в себя. Сплюнув с разбитой губы сгусток крови, он со всей ясностью осознал, что это был провал. И провал был по его вине.

Виски туманило Джеду голову, зато теперь он был уверен в том, что завтра, когда в городок нагрянет Чёрный Джексон, Быстрый Джед раз и навсегда восстановит своё доброе имя. Чтобы укрепиться в этой мысли Джед пропустил ещё порцию виски, а после этого и сам уже не заметил, как и с какой целью выпил ещё одну.

Лицо Шона расплывалось в тумане, качался салун. Трактирный гам доносился издалека, как сквозь накинутую на голову пуховую подушку. Полотно окружающей действительности рвалось клочьями смутных, ограниченных туманом событий, которые тасовались как карты, без смысла, вне времени.

Откуда-то из тумана выплыло лицо Алисии, -- строгое, непривычное. Девушка куда-то тянула Джеда. Послушно как ягнёнок аризонец шёл вслед за ней. Улица качалась вместе с тускло освещёнными окнами, керосиновыми фонарями, факелами, воткнутыми в стены домов для уличного освещения.

Потом Джеда окатили холодной водой. Он сначала подумал, что начался дождь, но разглядел стены с плакатами о розыске бандитов всех мастей... Офис шерифа.

Из тумана возникла Алисия, воинственно отшвырнувшая от себя пустое ведро. Она была в ярости.

-- А где ваш жених? -- пьяно вихляя всем телом, оглянулся Джед.

Алисия с размаху хлестнула его ладонью щеке. То ли у девушки оказалась крепкая рука, то ли голова Джеда болталась безвольно, как помпончики на занавесках почтовой кареты, только капли с мокрых волос шерифа полетели на приколотый к стене портрет бородатого бандита. Узкие девичьи ладони крепко взяли Джеда за щёки, растрясли голову.

-- Смотри на меня! Опомнился?

-- Зачем? -- тупо спросил он, пытаясь строго сдвинуть брови.

-- Затем! -- Алисия яростно влепила Джеду оплеуху с другой руки, -- капли воды в этот раз заставили вздрогнуть понуро стоящего Генри.

Джед зажмурил глаза, встряхнул головой, пытаясь собраться.

-- Стреляешь ты намного быстрее, чем приходишь в себя, -- острым клином проникал в его голову резкий не привычный голос Алисии.

-- Я в норме, -- сказал он, утирая ладонью мокрое лицо.

-- А я нет, -- крикнула Алисия и, схватив его за рукав, потянула вслед за собой к пустой камере. -- Что это?

Джед секунду стоял, покачиваясь, потом молча повернулся, нетвёрдым шагом вышел из офиса. На углу, под водостоком стояла бочка с дождевой водой. Джед окунул в бочку голову и не вынимал до тех пор, пока не почувствовал, что сейчас потеряет сознание, тогда он порывисто выдернул голову, стал жадно ловить ртом воздух.

В двери офиса он предстал уже вполне вменяемым человеком.

-- Что здесь произошло? -- спросил он.

-- У нас проблемы, -- виновато вздохнул Генри.

-- Вижу. Говорите.

-- Они сбежали, -- шмыгнул носом репортёр.

-- Как могло такое произойти?

Генри стоял, виновато опустив голову и сосредоточенно посасывая разбитую губу.

-- Если я скажу правду, вы будете считать меня сумасшедшим, если привру, будете считать лгуном. Не знаю, что лучше.

-- Лучше быть сумасшедшим, чем лгуном, -- ответил Джед.

Генри открыл, было, рот, но замялся.

-- Нет, не могу.

-- Говорите, -- вскрикнули в один голос Джед и Алисия.

Молодой человек обречёно вздохнул, неустроенно переступил с ноги на ногу.

-- Они достали ключи и открыли камеры.

-- Как они достали ключи?

-- Чем-то дотянулись, -- врал Генри. -- Ремнём сбили их со стола, или другим способом.

Джед откинул со лба мокрые волосы.

-- Вы что-то не договариваете дружище. До стола не дотянуться ремнём. Где вы были в это время?

-- Я выходил в конюшню, проведать лошадей.

-- Выкладывайте начистоту, -- пристально глянул ему в глаза Джед. -- Чтобы я с десяти шагов не попал в десятицентовую монету, если я хоть на секунду плохо о вас подумаю.

-- Всё из-за этого бродяги, которого привёл Карлик Билл.

-- Что за бродяга?

-- Бродяга шатался по городу, Билл посчитал его подозрительным. Ну, представьте себе, Джед, -- человек ходит с костями в мешке, вы бы не заподозрили неладное? Мы закрыли его. Ждали вас, чтобы вы разобрались.

-- О, нет, -- скривился Джед. -- Что за кости? Человеческие? И вы оставили мешок здесь?

-- Джед, вы себе не представляете, что здесь было.

-- Представляю. Ладно, молчите. Я должен был предупредить вас. Но я тоже боялся, что меня посчитают сумасшедшим. Там, в пещере, помните этого мертвеца?

-- Значит, вы тоже видели это?

-- Как вас сейчас вижу.

-- Кто-то мне объяснит, что здесь происходит? -- вступила в разговор Алисия, до сих пор молчаливо переводившая цепкий взгляд с Генри на Джеда.

-- Сеньорита, -- начал Джед. -- Я должен сказать вам, что дух древних ацтеков, это не сказка, и старый Канадец совсем не тронулся умом, как мы думали.

-- Он прав, я сам видел, как скелет прыгнул на лошадь и ускакал, -- подтвердил Генри. -- Это он достал ключи и освободил бандитов.

-- Ясно, -- сказала Алисия. -- Один допился, второй...

Решительно развернувшись, девушка пошла на конюшню и вскоре вернулась оттуда с розовым шарфиком Бетти.

-- Вот вам разгадка, почему он был на конюшне, -- Алисия швырнула в лицо молодого человека шарфик. -- Развлекался с потаскушкой, которая и выпустила бандитов.

-- Послушайте, мы должны вам кое-что объяснить, -- попытался втолковать ей Джед, но девушка не стала слушать.

-- Мне всё понятно без ваших объяснений, -- возмущённо дёрнув спадающими из-под шляпы косами, она порывисто пошла к выходу.

Сердито хлопнула на прощание дверью.

Утром на площади толпились горожане, стоял старый катафалк с облезлой лакировкой. Миссис Триплтон, поднялась на ступени салуна.

-- Такие защитники нам не нужны, мистер Быстрый Джед, -- громко говорила она, возвышаясь над толпой. -- Мы справимся своими силами. Я правильно говорю?

По толпе прошёл одобрительный ропот. Кто-то презрительно свистнул. Не теряя достоинства, Джед отстегнул от груди звезду, положил её на деревянное бревно коновязи. Тяжело вздохнув, Генри последовал его примеру.

-- Раз уж вы не смогли сберечь своих коней, горожане дарят вам этот старый катафалк, чтобы вы имели возможность покинуть город. Извините, другого транспорта у нас нет.

В катафалк был запряжён конь Фернандо. Лошадь Алисии накануне перевели в конюшню шерифа, и бандиты угнали её вместе с другими лошадьми. Джед с кривой усмешкой влез на козлы, Генри сел рядом с ним. Алисия и Фернандо устроились в катафалке.

Толпа притихла, не было больше ни ропота, ни осуждений, -- искатели Золотого Каньона покидали Редстоун в полной тишине, которую нарушал лишь скрип несмазанных колёс. Эта тягостная тишина была страшнее проклятий и криков возмущения. Никогда ещё Джед не испытывал такого позора, но своего внутреннего состояния не выдал ни единым жестом. Твёрдой рукой он зажёг спичку, прикурил сигару. Он сидел на козлах так, как восседает цезарь, с триумфом возвращаясь в Рим после победы над варварами.

Короткая улица городка тянулась как никогда долго. Когда она наконец сменилась зарослью кактусов, у Джеда вдруг иссякла сила духа, плечи его уныло поникли.

-- Куда мы едем? -- крикнула из катафалка Алисия.

-- Не знаю, -- честно ответил ей Джед.

-- Но поводья в ваших руках.

-- Лошадь их не чувствует.

-- Понятно, -- сокрушённо сказала девушка и полезла из катафалка на козлы.

-- Полезайте назад, -- приказала она Джеду и Генри. -- Фернандо, идите ко мне. Придётся нам взять вожжи в свои руки и в прямом, и в переносном смысле.

Джед и Генри не удивились ни приказному тону девушки, ни своей покорности. Они молча перелезли в катафалк, легли. Генри опёрся на локоть. Джед сунул под голову седельные сумки, прикрыл лицо шляпой. Долго молчали, покачиваясь в такт скрипу колёс, потом Джед снял с лица шляпу.

-- Как вы там говорили, мистер... -- Джед досадливо поморщился из-под приподнятой шляпы. -- Послушайте, избавьте меня от необходимости произносить это слово столько раз на дню. Вы не против, если я буду называть вас по имени?

-- Не против.

-- От великого до смешного -- один шаг? Так? -- Джед приподнялся на локте, потормошил ладонью сумки в которых зазвенела посуда, -- видимо кофейник острым краем впивался ему в затылок. -- Хорошо сказано! И это сказал человек, который наверняка побывал в моей шкуре.

-- Поверьте, ему было хуже.

-- Вот, уж, не скажите! Что может быть хуже, -- Джед повернул сумки другой стороной, пощупал кожаный бок, -- похоже, с этой стороны была сменная одежда, -- удовлетворённо лёг затылком на сумки, уставился в потолок. -- Сдаётся мне, этот парень был с Запада.

-- А мне сдаётся -- с Востока.

Джед плюнул в овальное окно во всю боковую стену катафалка, и снова прикрыл лицо шляпой.

Колёса скрипели и виляли как пьяные. Джед до того был раздавлен позором, что с запозданием услышал топот большого конного отряда. Опасность взбодрила Джеда. Он проворно вылез на сидение кучера; грубовато потеснил Алисию, взяв у неё вожжи.

Всадников было десять. Встреча с таким отрядом не сулила ничего хорошего. Впрочем, всё зависело от того, как эти всадники вооружены, насколько хорошо владеют оружием и насколько решительно настроены?

Отряд рассредоточился, окружая повозку. Положив руку на рукоятку револьвера, Джед опустил поля шляпы, будто дремал, но ничто не могло укрыться от его цепкого взгляда. Он отчётливо видел перед собой пять мишеней в виде четырёх мексиканцев и седого сеньора в строгом чёрном костюме и чёрной шляпе. Ещё два мексиканца были прикрыты каретой; троих Джед чувствовал спиной.

Сомнительно, чтобы среди незнакомцев оказался стрелок его уровня, но даже если это будет просто хороший стрелок, он может сделать задачу Джеда невыполнимой, поэтому стрелка надо вывести из строя первым. Седого сеньора он сразу отмёл, но не из-за седин, (знавал он отменных стрелков, которым седины не ослабили остроту глаза и твёрдость руки), а из-за выражения его глаз. Нет, -- сеньор не собирался стрелять, видимо доверяя это дело сопровождающим его людям.

Мексиканцы, судя по их лицам, годились лишь на то, чтобы раскроить Джеду череп своими устрашающими мачете, но такого удовольствия Джед им не доставил бы до тех пор, пока не расстрелял бы все патроны. Оставалось спиной повалиться с сидения повозки на землю, выхватить на лету револьверы. Четверых противников он уложил бы ещё в падении, ещё четверых -- с земли, остались бы те, что прикрыты каретой, но лошади от выстрелов понесут, и этим двоим недолго оставаться под прикрытием.

Алисия будто прочитала мысли аризонца.

-- Расслабьтесь, мистер Мэнли, -- это друзья.

Но Джеда не так-то легко было убедить.

-- Что-то я не вижу дружественности в их лицах, -- вызывающе произнёс он.

Алисия вместо ответа спрыгнула на землю, подошла к седому сеньору.

-- Здравствуй, папа, -- сказала она по-испански.

На лице сеньора отразились противоречивые чувства: видимо в нём боролись радость встречи с пропавшей дочерью и необходимость быть строгим отцом.

-- Ты заставила нас волноваться, -- сказал он спешиваясь.

Строгость победила, и отец приобнял дочь весьма сдержано.

-- Четвёртый день с тех пор как узнал, что тебя нет у тётушки Изабеллы, я не слезаю с седла.

-- Я потом всё объясню, папа.

-- Не судите её строго, дон Сильвио, -- встал на защиту девушки её жених.

-- А вы, Фернандо, поступили неосмотрительно, отправившись на поиски самостоятельно.

-- Но ведь я нашёл её.

-- Это чистая случайность. Вернее всего вы могли бы найти приключения, опасные не только для здоровья, но и для жизни.

-- Вы тоже считаете меня не приспособленным к жизни на Диком Западе? -- с укором спросил Фернандо. -- Я потому и отправился на поиски Алисии самостоятельно, чтобы доказать, что не так уж я беспомощен, как это кажется с первого взгляда.

-- И всё же это было не осмотрительно, -- дон Сильвио неодобрительно покачал головой и окликнул одного из мексиканцев: -- Родриго, дайте им коней, мы возвращаемся в асиенду.

Сеньор уже взялся за стремя, когда Алисия остановила его.

-- Отец, погоди, Я хочу познакомить тебя с моими друзьями. Они сейчас находятся в затруднительном положении. Каждому из них я обязана жизнью.

Дон Сильвио подошёл к катафалку и, приветственно приподняв шляпу, перешёл на безупречный английский:

-- Я вам благодарен, господа, за то, что вы приняли участие в судьбе моей дочери, и с радостью помогу вам справиться с проблемами, но для начала я просто обязан пригласить вас в свою асиенду.

Молодые люди переглянулись, потом посмотрели на Алисию.

-- Вам придётся согласиться, -- девушка пожала плечами как о деле уже решённом.

Если бы не этот жених, Генри и Джед, не раздумывая, приняли бы предложение, но присутствие Фернандо Альмадовара меняло дело.

-- Я намеревался отправиться на железнодорожную станцию, -- сказал Генри. -- Похоже, мой репортаж подошёл к концу.

-- Я поеду с ним... До Техаса, -- добавил Джед, и приврал: -- Меня там ждут.

Щурясь от солнца, Алисия смотрела куда-то в сторону горизонта.

-- От приглашения не принято отказываться.

-- Понимаете... -- замялся Генри.

-- Обстоятельства заставляют... -- пытался продолжить за него Джед.

И тогда Алисия вынула из кобуры револьвер, вскинула его дулом к верху, щёлкнула у виска курком.

-- Так будет понятнее? -- спросила она.

-- Алисия, что ты себе позволяешь, -- возмутился дон Сильвио.

-- Папа, не вмешивайся, -- строго сказала девушка. -- Я не слышу ответа.

-- Я не против, -- поспешил согласиться Генри, вспомнив падающие штаны аризонца.

Джед только усмехнулся, спрыгнув с козлов.

Вскоре все четверо изгнанников из Редстоуна ехали на любезно представленных им лошадях. Отец и дочь возглавляли отряд.

-- Ты обещала мне кое-что объяснить, -- негромко говорил дон Сильвио. -- Хотя не знаю, как тебе это удастся. Ты говоришь, что едешь к тётушке Изабелле, но на поверку оказывается, что ты к ней даже не заезжала. Я могу поинтересоваться, где ты была всё это время?

-- Я нашла карту Франциско де Коронадо, -- Алисия протянула отцу свёрток, завязанный тесёмкой.

Ситуация была такова, что я не могла терять время. Это был экспромт. Всего несколько секунд на раздумье, и я оказалась в том дилижансе, в котором ехал человек, у которого была карта. У меня не было даже плана, но как часто бывает, шанс приходит сам собой, если ты его караулишь.

-- Ах, Алисия, -- досадливо вздохнул дон Сильвио. -- Я был уверен, что Европа изменила тебя. В тебе появилась удивительная женская грация, аристократизм, но теперь я вижу, что дух авантюризма силён в тебе как никогда. Европа не вытравила из тебя мальчишеских наклонностей. Опять этот ковбойский наряд.

-- Поэтому ты торопишься выдать меня замуж? -- с горечью спросила Алисия.

-- Только замужество остепенит тебя, а Фернандо лучшая для тебя пара. Он воспитан, богат. С тех пор, как он купил асиенду в наших краях, -- продолжил дон Сильвио. -- Его дела непрерывно идут в гору. А некоторая его природная несуразность с лихвой компенсируется его богатством. В конце концов, деньги -- это уважение, и люди готовы прощать Фернандо некоторую его неловкость.

-- А обо мне ты подумал? -- с укором спросила Алисия.

-- Я уже стар, Алисия, мне не о чём больше думать кроме как о тебе. Обещай мне, что будешь примерной дочерью.

-- Хорошо, папа, -- отчеканила Алисия, и в этой нарочитой отчётливости её слов, звучал скрытый вызов. -- Я постараюсь быть примерной дочерью.

-- Постараешься или будешь?

Алисия отвернула голову. Спустя несколько секунд ответила:

-- Постараюсь, папа.

Дон Сильвио досадливо вздохнул:

-- Другого ответа от тебя я не ожидал.

Джед и Генри ехали стремя в стремя. Тропа круто шла в гору через сосновый лес. Густой смолянистый аромат хвои стоял в полусумраке сосновника. Дымки папирос, ползущие из-за спин едущих впереди мексиканцев, высвечивали редкие косые лучи солнца. Корни сосен выходили на поверхность, горбили спины поперёк тропы.

-- Вы можете объяснить её поступок? -- спрашивал Генри, искоса поглядывая на своего попутчика. -- Наши пути согласно логике должны разойтись. И что?! Она навязывает нам эту поездку в асиенду!

-- Элементарное гостеприимство, Генри.

-- Хорошее гостеприимство, -- приглашать под дулом револьвера. Это больше напоминает плен.

-- Нет, я не чувствую себя пленником, -- Джед грудью лёг на луку седла, уклоняясь от колючей ветки. -- Возвращаясь к старой мысли, можно предположить, что она всё же не равнодушна к одному из нас.

-- Бросьте, Джед. А жених?

Выпрямляясь в седле, Джед переложил повод в другую руку, подпёр кулаком бок, поглядывая вверх тропы, туда, где виднелась спина Алисии.

-- Приглядитесь, она не испытывает к нему никаких чувств.

Генри скривился как дама услышавшая непристойность.

-- Алисия добропорядочная девушка, она не будет вести двойную игру.

-- Нисколько не сомневаюсь. Она до конца будет исполнять свой долг, и пожертвует ради суженного своими чувствами, счастьем и всем остальным, как полагается добропорядочной девушке.

-- Вот я и недоумеваю, зачем она всё это затеяла? Глупо продлевать агонию.

-- Какую агонию?

-- Учитесь мыслить образно, Джед. Я имею в виду агонию чувств.

Джед некоторое время молча смотрел, как солнечные пятна сползают по спинам впереди едущих всадников, стекают по холёным блестящим крупам коней, падают на тропу, усыпанную сухой рыжей хвоей, потом перевёл взгляд на собеседника.

-- Похоже, Алисия глубоко задела ваше сердце?

Генри вздохнул.

-- Вам, как человеку, который является уже не соперником, а собратом по несчастью, могу ответить откровенно: задела сильнее, чем я ожидал. И не притворяйтесь, что вы не испытываете то же самое, что и я.

Джед снова переставил повод в другую руку и с деланным равнодушием уставился взглядом между ушами коня.

-- Бросьте, Генри. Алисия действительно весьма необычная девушка, но это совсем не значит, что я буду из-за неё страдать.

-- Странные вы люди здесь на Западе. Вы не боитесь стоять, гордо расправив грудь под дулом кольта, и панически боитесь сказать правду о своих чувствах. На Востоке люди более открыты. Ничего постыдного в том, чтобы честно говорить о своих чувствах, нет.

Разговор был прерван Алисией. Девушка придержала на пригорке коня, поджидая компаньонов. Джед был благодарен ей за то, что она избавила его от необходимости оправдываться перед репортёром. Тропа здесь расширялась, и девушка легко пристроила своего коня рядом с конями молодых людей.

-- Извините, что нарушила ваши планы, джентльмены.

-- Я не в обиде, -- ответил Генри. -- Ради памяти о Томе, я должен закончить репортаж. Так, что я всё ещё на задании, и новые впечатления мне на пользу.

Алисия перевела вопросительный взгляд на Джеда. Тот пожал плечами.

-- Слышал я байку, что ваш дом, -- это одно из чудес Аризоны. Настоящий средневековый замок, повисший над пропастью. Когда ещё будет возможность увидеть его.

-- Мы называем наше поместье асиендой, хотя это действительно настоящий средневековый замок, мало, чем отличающийся от древних замков Кастилии. Когда мой предок решил обосноваться в Новой Испании, он выбрал одно из самых диких по тем временам мест, и ему пришлось заботиться о своей безопасности.

-- Что заставило его забраться в такую глушь?

-- Сейчас увидите.

Алисия указала рукой вперёд. Подъём заканчивался, идущие во главе отряда всадники уже спускались вниз и над дорогой видны были только их шляпы. Через минуту открылся вид на долину, лежащую среди высоких скал, но такую зелёную, что скал почти не было видно. После безжизненных пейзажей пустыни, долина поражала свежестью и яркостью красок. Щебет птиц и журчание низвергающейся с высоты воды оглушили путников.

-- Именно здесь во время похода на Сиболу отряд Франциско де Коронадо около месяца стоял лагерем, -- рассказывала Алисия. -- Моему предку, участвовавшему в том походе, место запомнилось, здесь он повстречал свою любовь, -- индианку, из-за которой разругался со своими испанскими родственниками. Через много лет он вернулся в эти места и решил обосноваться здесь. Я хотела, чтобы вы своими глазами увидели место, которое имеет непосредственное отношение к походу конкистадоров на Сиболу.

Дорога спустилась в долину, пошла по каменистому берегу, вслед за течением неглубокой речки, разбивающейся среди гладких валунов на многочисленные ручьи. За изгибом ущелья открылся вид на замок. Зрелище было поистине грандиозным: средневековое каменное сооружение висело, прилепившись к вершине скалы. Выше него были только белые облака и пара распластанных в небе королевских грифов.

С первого взгляда было непонятно, можно ли к замку проехать верхом, или придётся добираться при помощи каких-нибудь подъёмных механизмов. Каменистая дорога долго шла серпантином в гору, и наконец уткнулась в бревенчатый подъёмный мост. Рвом служила естественная горная расселина, делающая замок неприступным. Зубчатые стены, мощные башни с узкими бойницами, так уместные где-нибудь в сердце Европы, здесь, на землях американского Дикого Запада, казались, по меньшей мере, сном.

На надвратной башне, -- герб в виде красного рыцарского щита: золотой лев на задних лапах, три восьмиконечные звезды над головой. Массивные цепи подвесного моста уходят в прорези башни. Кованные железом ворота гостеприимно распахнуты; древние камни глубокого арочного проёма замшели вдоль стыков.

Затаив дыхание, Генри въехал под свод башни и, не удержавшись, коснулся пальцами древних камней. Вот так запросто мог прикасаться к этим стенам триста лет назад какой-нибудь жизнерадостный юноша из рода Азеведо, возвращаясь домой из дальних странствий. Триста лет как не бывало, а стена всё та же.

До конца проёма Генри так и не опустил руку, ведя кончиками пальцев по шершавой прохладе камня и ощущая, как встают дыбом волосы на запястьях. Одно дело, когда история смотрит на тебя со страниц учебника, и совсем другое, когда она сквозь кожу просачивается в самые отдалённые твои капилляры. Когда чувствуешь, как древние строения и предметы отдают тебе накопленную ими память об ушедшей славе, о победах и поражениях, и о тех людях, чьи имена уже стёрлись на могильных плитах.

Вопреки ожиданиям внутренний двор замка не имел ничего общего со средневековой мрачностью, -- он видимо перестраивался в недавние годы. Здесь росли подстриженные в форме кубов и шаров кусты, остролистые пальмы, а колоны террасы, которая в испанском стиле опоясывала по периметру двор, густо оплели вьющиеся цветы.

Навстречу отряду радостно выскочил пёс, закружился, прыгая на задних лапах вокруг Алисии. Всадники спешились, прислуга увела лошадей в каменную арку боковых ворот.

-- Гай! -- Алисия радостно потрепала пса по загривку, кинула ему поводья, и пёс, поймав их зубами, послушно увёл лошадь вслед за прислугой.

Дон Сильвио Азеведо был верен древним традициям: за ужином не зажигали керосиновых ламп. Свечи оплывали в двух пятисвечных канделябрах, возвышающихся на длинном массивном столе. Вдоль стен тускло поблескивали манекены в рыцарских доспехах: в длинных до колена кольчугах тройного плетения, в цельнометаллических латах, и в более поздних кирасах конкистадоров.

Тени чуть приметно колебались на стенах, почти скрывая "настенную историю" семьи Азеведо, -- галерею семейных портретов, на которых кроме лиц смутно угадывались готические плащи с пряжками на плечах, мужские береты эпохи возрождения, огромные гофрированные воротники a-la "голова на блюде", шлемы конкистадоров, золотые эполеты времён войны за независимость Мексики.

Огромный стол, который сгодился бы для многолюдного средневекового пиршества, был накрыт на пять персон. Дон Сильвио сидел во главе; Фернандо, -- где-то в середине, по левую руку от хозяина; Генри и Джед -- по правую.

Ждали Алисию. Столовый прибор для неё стоял в дальнем конце стола, напротив отца. Расстояние между сотрапезниками на первый взгляд не способствовало разговору, но акустика была такой великолепной, что голос не приходилось повышать. Впрочем, говорил в основном дон Сильвио.

-- Я всегда мечтал о сыне, продолжателе рода, но жена родила девочек-близняшек, и вскоре после родов умерла, а жениться во второй раз я не решился. И как-то само собой получилось, что одну девочку я воспитывал как дочь, а вторую как сына. Алисия с пяти лет скакала на лошади, в десять неплохо фехтовала, а в четырнадцать без промаха садила пулю за пулей во вращающуюся на лопасти ветряка консервную жестянку.

Дон Сильвио говорил неторопливо, свет свечей колебался на его аристократически утончённом и мужественном лице. В арочные проёмы готических окон смотрели звёзды.

-- Я был доволен до тех пор, пока Алисия не повзрослела. Вот тогда-то и открылось мне, что авантюрная жилка, которую я по собственной глупости воспитал в ней, хороша для мужчины, и губительна для девушки, которая вошла в возраст будущей матери и хозяйки дома. Кристину, -- сестру Алисии, -- теперь ничем не выманишь из Европы, а Алисия едва отучилась, вернулась домой. С одной стороны это радует, а с другой, -- опять эти ковбойские штаны, шляпа, шпоры, каждодневная пальба из револьверов, и неспособность хоть несколько дней высидеть на месте. Как бы я не стремился исправить свою ошибку, от меня уже мало что зависит. Я просто пожинаю плоды своей неосмотрительности, -- Дон Сильвио с надеждой посмотрел на Фернандо. -- Впрочем, я не отчаиваюсь, и надеюсь, что замужество остепенит её. Она девочка строптивая, но Фернандо это не пугает, да и Алисия ладит с ним.

Джед и Генри обменялись взглядами... Ладит с ним? Вот как... Возможно они не учли одно важное обстоятельство, -- женщина легко может полюбить из-за сострадания. А вдруг это и --> правда[Author:f] [Author:f] любовь?..

-- Фернандо очень порядочный молодой человек, -- продолжал дон Сильвио. -- Из хорошей семьи, образованный, с немалым состоянием.

Джед и Генри совсем приуныли... Ну, если из хорошей семьи, если немалое состояние. Тогда -- конечно.

Наконец раздался стук каблучков, разом дрогнуло пламя всех свечей, массивная дверь бесшумно открылась, впустив Алисию. После тех слов, что так обескуражили Джеда и Генри, лучше было бы Алисии войти в привычной пыльной юбке с разорванным на боку подолом. Так молодым людям было бы легче смириться со своим фиаско, но Алисия, словно издеваясь, вошла в шорохе шелков великолепного сиреневого платья с декольте.

От девушки за милю исходил дух аристократки. Преображение было таким разительным, что Генри удивлённо хлопал ресницами, а Джед, выйдя из секундного оцепенения, сосредоточено щупал пальцем непривычно скруглённой конец столового ножа.

Дождавшись, когда дочь сядет, дон Сильвио развернул крахмальную салфетку, неторопливо сунул её за ворот. Слуга бесшумной тенью двигался позади стульев. Из сумрака выплывала завёрнутая в белую салфетку бутылка. Трепещущий свет дробился в хрустале, насквозь просвечивал струи красного вина, которые звучали божественной музыкой и заворачивались волнами, стекая по стенам широких бокалов.

Некоторое время ели молча. В тишине слышался только стук вилки, непривыкшего к таким церемониям Джеда. Наконец дон Сильвио заговорил, обращаясь к гостям:

-- Таких двух непохожих людей, как вы, джентльмены, могло связать только одно, -- поиски сокровищ. Должен вам сказать, что этот дом буквально наполнен преданиями о походах конкистадоров и о якобы скрытых на землях Аризоны сокровищах. Тайнами здесь пропитана каждая стена, каждый камень. Но поиски сокровищ приносили нашему роду одни неприятности и несчастья. На протяжении веков мои предки много раз накладывали запрет не только на поиски сокровищ, но и на само упоминание о Золотом Каньоне. Однако рано или поздно находился молодой, уверенный в себе отпрыск, считающий, что старшее поколение погрязло в предрассудках. И всё начиналось заново: изучение старинных документов, выпытывание подробностей у сведущих стариков, экспедиции в дикие земли и, -- как результат, -- гибель от апачей, или в лучшем случае разочарование на всю жизнь. Молодости свойственно считать себя лучше, умнее. Что ей до мудрости стариков живущих в своих заросших паутиной углах. Был и я таким в молодости. В те времена даже упоминание о сокровищах Золотого Каньона было запрещено в этом доме. Но я не устоял: под предлогом, что мне необходимо вернуть семейную реликвию, -- карту Франциско де Коронадо, -- я бросился на поиски сокровищ. Немало времени я провёл в поисках Золотого Каньона, не мало лишений натерпелся, пока жизнь не доказала, что логичнее учиться на чужих ошибках, чем плодить свои собственные. Только спустя много лет я понял что, карта -- всего лишь кусок кожи. С неё давно уже сделали сотни копий, и только глупая вера в пустые легенды, заставляет людей охотиться за ней. Сокровищ не существует, -- существует дьявольский клубок ложных следов, ведущих не к сокровищам, а к гибели.

-- Но для чего конкистадоры создали этот клубок? -- осторожно спросил Генри. -- У меня один ответ, -- чтобы отвести внимание от главного следа.

-- А кто вам сказал, что этот клубок создали конкистадоры? Боюсь, его происхождение гораздо древнее и связано с индейскими духами и проклятием на головы искателей сокровищ. Слишком много бед этому континенту принесла жажда золота. Так много, что нетрудно поверить в существование такого проклятия, -- дон Сильвио замолчал и, по видимому, чего-то не договорил, а перешёл сразу к заключению своей речи. -- Так что забудьте о сокровищах, джентльмены. Легенды придумывают для того, чтобы слушать их, удобно расположившись с сигарой в кресле, а не для того, чтобы по-мальчишески броситься искать то, чего заведомо не существует.

После ужина дон Сильвио глянул на каминные часы.

-- Однако поздно, джентльмены. Извините, но здесь в глуши мы привыкли ложиться сразу после захода солнца. А вы чувствуйте себя как дома. Сигары и коньяк в вашем распоряжении. Желаю приятного вечера.

Вслед за доном Сильвио ушёл и Фернандо, а Алисия, взяв со стола тяжёлый позолоченный канделябр, поманила Генри и Джеда вслед за собой. Сводчатый тёмный переход привёл в кабинет дона Сильвио. Здесь Алисия открыла стоящий в углу массивный сейф и, заговорщически приложив палец к губам, жестом подозвала к себе молодых людей, вынула из сейфа кожаный мешочек, вытряхнула из него прозрачный камень, похожий на кристалл кварца.

-- Вот вам ещё одна легенда, -- она протянула на ладони камень, чтобы молодые люди могли его рассмотреть. - Говорят, ещё в незапамятные времена существовал магический камень, с помощью которого жрецы могли управлять Духами. Жрецы так уверовали в свою исключительность, что со временем стали нарушать заповеди. Тогда разгневанный Кецалькоатль отнял у них камень, дабы лишить их могущества. Он разбил камень на семь частей и раздал их верным людям в разных уголках страны. Чтобы восстановить былое могущество, жрецам нужно было собрать воедино все семь осколков, но следы камней затерялись. Впрочем говорят, что даже сам по себе, без своих собратьев, он обладает великой силой. Судьба его ещё более извилиста, чем судьба этой карты. Мой предок завладел им во времена конкисты. Сколько раз его с тех пор похищали, сколько стран он объездил, никто уже не помнит.

Джед взял камень, взвесил его на ладони.

-- Ну и в чём его волшебная сила? Она за триста лет как-нибудь проявилась?

-- Мне это неизвестно, -- скептически усмехнулась Алисия. - Просто за ужином меня осенила идея, -- а не имеет ли он отношения к карте? Генри, посветите.

Алисия вынула из сейфа карту, развернула на столе, склонилась, разглядывая её сквозь кристалл. Генри торопливо схватил с сейфа канделябр, подсветил девушке. С минуту Алисия молча изучала карту.

-- Ну, что там? - не выдержал Джед.

Девушка досадливо бросила камень на карту, распрямилась.

-- Глупая затея. Разгадка в другом месте.

Генри схватил камень, прищурил глаз, то поднося кристалл к карте, то отстраняя его. Наклонял в разных плоскостях, поворачивал другими гранями, подсвечивал себе, склоняя канделябр и капая на руки горячим парафином.

-- Бросьте, Генри, сквозь него почти ничего не видно, -- Алисия забрала у молодого человека камень. - Не там ищем.

Она спрятала карту и камень в сейф, лязгнула ключом.

-- Ну и кроме того, моё участие в поисках сокровищ закончено. Спокойной ночи!

Пожелав друг другу спокойной ночи, молодые люди, разочарованно вздыхая, разошлись по своим комнатам. Джед повалился на кровать, не раздеваясь. Долго лежал, растирая под расстёгнутой рубахой заросшую чёрным волосом крепкую грудь. Свет луны голубыми полосами наискось лежал на белых простынях. Сон не шёл. Джед долго смотрел в потолок, слушая тоскливый пересвист сверчков, потом наугад раскрыл томик Шекспира. Первое, что бросилось ему в глаза:

Мешать соединенью двух сердец

Я не намерен. Может ли измена

Любви безмерной положить конец?

Любовь не знает убыли и тлена.

Это понравилось Джеду. Он повторил строки вслух и, уронив книгу на грудь, задумался. В узком, как бойница окне лениво колыхалась подсиненная лунным светом кружевная занавеска. Пламя свечи гнулось на лёгком ветру, плавно колыхало в углах густые тени. Джед как завороженный неотрывно смотрел на свечной огонёк пока не заснул, -- так и не раздевшись и не загасив свечу.

Солнце светило в лицо сквозь кружевную занавеску. Воробьи устроили за окном такой галдёж, что было странно, как они не разбудили Джеда раньше. Просыпаться после восхода солнца в прерии или в пустыне, -- непростительная роскошь. То, что ты находишься в гостях -- тоже не оправдание. Джед вскочил, уронив на пол книгу, которая так и пролежала на его груди всю ночь.

Всё! Хватит киснуть. Прочь из этого дома, прочь от Алисии!

С момента редстоунского позора, впервые он почувствовал себя прежним Джедом, -- уверенным, решительным, знающим чего он хочет. На ходу застёгивая оружейный пояс, он спустился в зал, где Генри уже сидел за столом накрытым на две персоны. Оказалось, что дон Сильвио ни свет ни заря уехал по делам, Фернандо и Алисия давно позавтракали и теперь пропадали где-то в недрах замка.

Лишь в конце молчаливого завтрака Джед и Генри обменялись короткими взглядами, которые красноречиво говорили, что думают молодые люди об одном и том же: где сейчас Алисия и Фернандо? Вместе они или нет, и если вместе, то чем занимаются?

Расстроенный тем, что мысли его снова возвращаются к теме, на которой он решил поставить крест, Джед решительно отодвинул от себя тарелку.

-- Я думаю нам пора покинуть этот гостеприимный дом.

-- Вы прочитали мои мысли, -- Генри с не меньшей решительностью сорвал заткнутую за ворот салфетку. -- Надо найти Алисию. Пора сказать ей до свидания.

-- Поищу её в библиотеке, -- поднялся из-за стола Джед.

Генри кинул салфетку в стол.

-- А я выгляну во двор.

В библиотеке Джед застал только Фернандо, листающего старые фолианты. Они были не вместе -- Алисия и её жених, и от этого у Джеда полегчало на душе. Он добродушно глянул на обложку книги, которую держал в руках Фернандо.

-- Шекспир?

-- Да, представьте, прижизненное издание. Эта библиотека полна раритетов.

Джед неожиданно для самого себя невыразительно продекламировал вчерашние запомнившиеся строки.

-- О! Вы знакомы с Шекспиром! -- удивился Фернандо. -- Похвально.

Чёрт возьми! Если бы минуту назад Джеду сказали, что он будет рад похвале из уст придурка, он бы ... не важно, что сделал бы он, важно, что сейчас он молча стерпел эту похвалу. Не просто стерпел, -- почувствовал удовлетворение и даже подумал, что Фернандо не такой уж недотёпа, как это могло показаться с первого взгляда.

-- Мы собрались уезжать, -- сказал он. -- И хотели попрощаться с Алисией.

-- Она тренируется в стрельбе, -- ответил Фернандо, любовным движением закрывая книгу. -- Странное занятие для девушки, но у каждого свои причуды. Я провожу вас.

Вслед за Фернандо Джед вышел во внутренний двор. Откуда-то из-за каменной стены слышались выстрелы. Генри стоял посредине двора.

-- Это Алисия, -- растеряно оглядывался он. -- Но как к ней добраться?

Фернандо уверено подошёл к стене, -- скрытая железная калитка нашлась среди вьющихся по камням цветов. За калиткой оказалась скальная площадка, нависающая над глубоким ущельем. С одной стороны площадка была ограничена стеной замка, с другой, -- отвесно уходящей вверх скалой. По краям пропасти были сооружены предохранительные деревянные перила.

В тот момент, когда на эту естественную террасу вышел Джед, слуга, сопровождающий Алисию, подкинул к небу камень, порывисто присел за специально устроенное каменное укрытие. Девушка выхватила револьверы, выстрелы зазвучали почти без перерыва. Пули раскалывали камень на куски, а Алисия продолжала стрелять в разлетающиеся осколки. Ей приходилось изощряться, -- стрелять одновременно с двух рук в совершенно противоположных направлениях, и даже из-за спины.

Расстреляв боезапас обоих револьверов, девушка обернулась к молодым людям. Ветер легко и неспешно относил к краю пропасти облако порохового дыма. В это утро на Алисии снова была ковбойская одежда, ловко подогнанная к её фигуре и не лишённая дамского изящества.

-- Вы вошли неосторожно, и могли оказаться на линии огня, -- сказала девушка, опуская револьверы.

-- Да, вы правы, -- ответил Джед. -- Но это было поучительное зрелище. Теперь я понимаю, что вижу перед собой настоящего искателя Золотого Каньона.

-- С чего вы взяли?

-- Вы не просто знаете про испытание Кецалькоатля, вы пытаетесь пройти его. Три осколка камня упали на землю, значит, согласно легенде, вас сейчас должен был поразить Небесный Огонь.

Алисия рассмеялась.

-- Я верю в то, что существует Золотой Каньон, но в ацтекских духов, насылающих молнии в искателей сокровищ, -- извините! Я вышла из того возраста, когда верят в сказки. А что касается этого камня, то это самый удобный способ тренироваться в быстроте стрельбы. Хотите попробовать?

-- Готов, -- усмехнулся Джед, скидывая предохранительные петельки с револьверных курков.

Алисия жестом пригласила Генри и Фернандо вслед за собой в укрытие. Джед кивнул слуге. Камень взлетел вертикально вверх, револьверы зазвучали скороговоркой. Последний, двенадцатый выстрел разбил в пыль каменный осколок почти у самой земли, но три крупных осколка упали на землю.

-- У вас тот же результат, что и у меня, -- сказала Алисия, выходя из-за укрытия.

-- Должен признать, вы отличный стрелок, -- похвалил её Джед. -- Редкий мужчина может похвастаться таким результатом.

-- Я регулярно тренируюсь. Даже в Европе находила время.

-- Зачем это девушке из аристократической семьи?

-- Азарт, -- пожала плечами Алисия. -- Хочу когда-нибудь разбить этот камень так, чтобы только крошки долетели до земли. Как в легенде про Кецалькоатля.

-- В которую вы не верите.

-- В которую не верю, -- подтвердила Алисия.

-- Возможно, Кецалькоатлю удавалось разбить камень при помощи каких-то своих божественных способностей, но простому смертному при помощи револьверов его не разбить в пыль, если, конечно, камень не окажется из какой-нибудь рассыпчатой породы и сам не рассыплется от первого же выстрела.

-- Вы правы, всё зависит от породы камня, от его величины, от того в какое место попадёт пуля.

-- Если камень не рассыпчатый и вы попадаете точно в его центр, пуля делит камень пополам. Допустим, вам удаётся поступить таким же образом с осколками. А теперь считайте сами: вы разбиваете камень пополам и на четвертинки без особых усилий. Даже четвертинки разбить, не велика проблема. Остаются восемь осколков, которые вы можете разбить в крошки, но проблема в том, что осколки уже очень близко к земле, они достаточно мелкие и они вокруг вас.

-- Да, -- согласилась Алисия. -- С каждым выстрелом сложность задачи возрастает в геометрической прогрессии.

-- Но даже не в этом проблема, -- продолжил Джед. -- А в том, что вам не хватает трёх пуль, чтобы завершить дело, и даже если у вас за поясом есть третий револьвер, вам не успеть выхватить его, и тем боле произвести ещё три выстрела.

-- Вы правы, -- это всего лишь легенда, а в легендах ставят такие задачи, которые не под силу простому смертному.

-- Можно попробовать мне? -- попросил Генри.

Алисия вынула револьвер из кобуры, крутанула его так, что он оказался в её руке рукояткой вперёд.

-- Пачка с патронами в нише укрытия, -- девушка протянула револьвер молодому человеку и вышла во внутренний двор замка.

Аризонец последовал вслед за ней.

-- Когда Генри берёт в руки револьвер, мне хочется быть подальше от него, -- сказала Алисия, обернувшись на ходу.

-- Если бы ему не надо было возвращаться в Нью-Йорк, я бы сделал из этого парня неплохого стрелка, -- ответил Джед, на ходу отщипнув от лианы над калиткой красный цветок. -- У него отличная реакция.

Откуда-то прибежал давешний пёс, Алисия присела на корточки, ласково потрепала его за ухом. Рубашка плотно обтянула талию девушки, натянувшиеся брюки отчётливо обрисовали ягодицы, и Джед, сглотнув комок в горле, поспешил сказать:

-- Мы с Генри решили, что нам пора уезжать.

Рука девушки замерла на шее пса. Спустя секунду Алисия поднялась на ноги.

-- Когда?

Джед старательно прятал от девушки глаза.

-- Прямо сейчас.

-- Зачем такая спешка?

-- Чтобы не нарушать ваше спокойствие.

Между аризонцем и девушкой было не более шага, но они не видели друг друга. Джед смотрел вправо, на узкое средневековое окошко, раскрытая створка которого, играя на ветру, гоняла по двору солнечный зайчик. Алисия смотрела влево, туда, где в проёме раскрытых ворот видны были массивные деревянные перила въездного моста.

-- Честно сказать, -- вздохнула девушка. -- В этом доме слишком много спокойствия, мне хотелось бы хоть как-нибудь нарушить эту рутину.

-- Нет, всё решено.

Джед наконец-то решился глянуть на Алисию... Чёрт! Будь у этой девчонки совесть, она постаралась хотя бы в минуту расставания выглядеть не так соблазнительно. Нет, -- она бесцеремонно блистала и не собиралась жалеть чувств Джеда.

Взгляды лишь на секунду встретились и снова разбежались. Теперь Алисия смотрела на солнечную створку окна, а Джед -- в проём ворот.

Чувствуя, что голос готов дрогнуть от волнения, Джед негромко попросил:

-- Прикажите запрячь наш... э-э...

-- Катафалк давно уже на свалке, -- перебила его Алисия. -- Отец приготовил вам отличных коней.

-- Спасибо.

-- Жаль, что вы так торопитесь.

Джед горько скривил губы.

-- Жалость в другом, -- в том, что вы не можете отправиться с нами.

-- Да, жаль, -- вздохнула Алисия.

Джед с надеждой глянул на неё.

-- А как же поиски сокровищ, компаньон?

Алисия отрицательно покачала головой, не добавив к этому жесту ни слова.

-- Не хотите? -- спросил Джед.

-- У меня накопилось слишком много обязанностей. Обязанности дочери, невесты, будущей хозяйки этого дома. Я птица в клетке.

Джеду на миг показалось, что у Алисии дрогнули губы, но девушка не дала ему возможности убедиться в этом, -- она порывисто обернулась, пошла к воротам, ведущим на хозяйственный двор.

-- Пойду, распоряжусь насчёт ваших коней.

Джед завороженным взглядом следил за девушкой, чувствуя, что готов вырвать из груди ноющее сердце, -- так желанна и недоступна была Алисия. Потом с недоумением обнаружил у себя в руке цветок. Зло швырнул его под ноги, решительно пошёл в свою комнату, -- собирать вещи.

Генри в это время садил пулю за пулей в ствол карликовой сосны. Расстреляв весь боезапас шестизарядника, он удовлетворённо обернулся к Фернандо:

-- Ну, а вы, друг мой, как насчёт стрельбы? -- с превосходством спросил он.

-- Что вы, -- отмахнулся Фернандо. -- Я не умею стрелять.

-- Ваша будущая жена прекрасный стрелок, почему бы вам не научиться у неё?

-- Мне брать уроки у женщины? Я не переживу такого стыда.

-- Хотите, научу? -- великодушно предложил Генри, вытряхивая из барабана стреляные гильзы.

-- Вы думаете, у меня получится?

-- Несомненно. Запоминайте, -- урок первый. Прежде чем начать упражняться в стрельбе, научитесь чувствовать своё оружие, изучите его до последней царапины, знайте каждый его щелчок. Вы должны помнить, как звучит курок, как щёлкает спусковой механизм, как стрекочет барабан.

Генри сопровождал эти слова действиями: небрежно прокручивал кончиками пальцев барабан, ловко взводил ребром ладони курок, жал на спусковой крючок.

-- А дальше? -- спросил Фернандо.

-- Не бегите впереди паровоза, -- поучительно сказал Генри, ловко набивая в каморы револьверного барабана патроны. -- Нельзя освоить второй урок, не выучив первый. Но у меня, к сожалению, нет времени ждать, поэтому даю сразу второй. -- Генри лихо защёлкнул окошко барабана и, показывая пальцем нужные места на стволе револьвера, пояснял: -- Надо совместить прорезь прицела с мушкой на конце ствола и в таком вот совмещённом виде направить на цель. Понятно?.. Ну-ка попробуйте.

Фернандо дрожащей рукой направил револьвер в сосну. Генри услужливо взвёл ему курок, подправил руку молодого человека, который целил слишком низко.

-- А теперь нажимайте на спуск.

Фернандо, зажмурившись, выстрелил, пуля отколола камень далеко в стороне от сосны.

-- Да... Боюсь, нескольких уроков будет маловато, -- Генри скептически наморщил лоб. -- Не отчаивайтесь, у вас всё получится. Делать это надо так! Смотрите внимательно.

Молодой человек взял из рук Фернандо револьвер, и, подогнув колени, несколько секунд всматривался в сосну цепким прищурым взглядом, потом порывисто вскинул револьвер, от пояса ловко расстрелял оставшиеся пять патронов. Всего одна или две пули выбили из сосны фонтанчики сухой коры, но разве в этом дело? Дело в том, как ловко и быстро произвёл он выстрелы.

Генри был доволен собой. Он ловко крутанул револьвер вокруг пальца, победно глянул на Фернандо:

-- Вот так, друг мой, -- фамильярно потрепал он молодого человека по плечу. -- Это приходит с тренировкой. Советую вам каждое утро всаживать в мишень не менее двадцати четырёх пуль. Это должно войти в привычку, как чашка утреннего кофе.

Генри сунул револьвер за пояс, лихо отсалютовал молодому человеку, приложив два пальца к шляпе:

-- А теперь я вынужден откланяться, мы с Джедом решили больше не злоупотреблять вашим гостеприимством.

Во дворе Генри встретил Алисию, идущую с конюшни.

-- Я слышала, вы собрались уезжать, -- спросила девушка.

Молодой человек вместо ответа виновато опустил голову и протянул Алисии револьвер. В голосе и жестах девушки, прорезалось недовольство:

-- Ну, что ж, я приказала запрячь ваших коней.

Вложив револьвер в кобуру, Алисия развернулась и походкой, в которой сквозила обида, ушла в дом. Вчерашнее тоскливое чувство снова овладело молодым человеком. Когда он вернулся в свою комнату, сердце его так отчаянно сжималось, что Генри не на шутку испугался того, что тоска вот-вот выйдет из-под контроля. Он торопливо пристегнул шпоры, кинул в седельные сумки свои пожитки, блокнот, карандаши. Оглядел комнату и не выдержал, -- повалился спиной на кровать, расцарапал ногтями под рубахой грудь, будто мог этим выпустить томящееся там чувство.

Лёгкий стук в дверь заставил его порывисто вскочить.

Вошла Алисия. Изнывающее, обессиленное от тоски сердце молодого человека вдруг сходу пустилось в галоп.

-- Я хотела попрощаться, -- негромко и грустно сказала девушка. -- У ворот не будет такой возможности.

-- Да, -- глупо сказал Генри, дрожащими пальцами пытаясь застегнуть на груди пуговицу рубашки.

-- Вы с Джедом подарили мне несколько дней настоящей полнокровной жизни, -- после паузы продолжила девушка. -- Той жизни, что так отличается от моего существования здесь.

На секунду молодому человеку показалось, что девушка услышит его сердцебиение.

-- Что вам мешает жить так как вы того хотите? -- спросил он, глядя в пол.

-- Не всё в моей воле.

Генри вскинул взгляд на Алисию... Чёрт! Лучше бы он продолжал разглядывать пол, ибо с той минуты уже не мог отвести от девушки глаз.

-- Не верю, что такая... девушка, может позволить, чтобы ей навязывали свою волю.

-- Вы хотели сказать -- своенравная девушка?

У Генри спёрло дыхание, он почувствовал, как дрогнули его ноздри.

-- Я хотел сказать -- независимая.

-- На счёт моей независимости вы слегка преувеличили.

-- Вы имеете в виду своего жениха?

-- Фернандо немного наивен, но в этом и состоит его основная прелесть. Он не приспособлен жить в диком мире Аризоны. Я чувствую себя его защитницей, а иногда, несмотря на то, что он старше меня, испытываю к нему материнские чувства. Кроме того, у меня есть обязанности дочери. Лицо Алисии было так близко, голос её был так тих и грустен, что взгляд Генри непроизвольно начал туманиться.

-- Алисия, -- с жаром прошептал он, подавшись всем телом вперёд.

Девушка предусмотрительно прислонила к его груди ладонь.

-- В Нью-Йорке девушки не чета аризонским провинциалкам. Вы вскоре забудете и Аризону, и меня.

-- Я буду помнить вас всегда, -- прошептал Генри, робко пытаясь преодолеть сопротивление её руки.

Девушка действительно чуть расслабила руку. Губы Генри медленно стали приближаться к губам Алисии, но едва он успел ощутить их умопомрачающее прикосновение, как ладонь девушки напряглась, восстанавливая преграду.

-- Пора, Джед ждёт вас у ворот.

Генри вынырнул будто из обморока. Рука Алисии была напряжена, не оставляя сомнения в том, что второго поцелуя не будет. Молодой человек порывисто схватил седельные сумки, торопливо и невнятно буркнул: "Прощайте, Алисия", бросился в коридор.

-- Стойте, -- крикнула вдогон девушка.

Генри с надеждой обернулся, но это было не то, чего он ожидал. Алисия отстегнула оружейный пояс, протянула ему.

-- Возьмите. В этих краях мужчина без оружия смотрится довольно странно.

Генри хоть и недолго ходил с оружием, а уже чувствовал нехватку приятной тяжести револьвера на бедре. Нерешительно протянул руку за поясом.

-- А вы?

? Не волнуйтесь. У меня револьверов больше, чем платьев.

Алисия достала сложенный вчетверо лист бумаги.

-- Это точная копия карты Франциско де Коронадо. Вам пригодиться.

Генри взял бумагу, задержал руку на весу, ожидая, что Алисия скажет ещё что-нибудь, потом понял, что прощание лучше не затягивать. Перекинув через плечо оружейный пояс, и на ходу пряча в нагрудный карман копию карты, он торопливо зазвенел шпорами по узкой винтовой лестнице.

Хорошо, что Алисия додумалась попрощаться загодя. Прощание во дворе происходило под пристальным взглядом отца. Девушка держала себя достойно, как полагается наследнице древнего рода. Она сдержано помахала на прощание, коротко посмотрела как Генри и Джед проезжают откидной мост, с достоинством пошла в дом. Здесь заряд её сдержанности закончился. Она сорвалась с места, понеслась сумрачными коридорами в свою комнату.

Упала спиной на кровать. Вздрагивая ноздрями, долго смотрела в потолок, потом вдруг схватилась, побежала на конюшню.

-- Антонио! -- крикнула она конюху. -- Седлай Бланку. Немедленно.

-- Простите донья Алисия, -- виновато опустил голову конюх. -- Дон Сильвио распорядился не выпускать вас из замка.

Ноздри Алисии раздулись от гнева. Она бегом направилась к отцу в кабинет.

-- Папа! Как это понимать?

Дон Сильвио без наводящих вопросов понял, о чём речь.

-- Алисия, ты обещала быть примерной дочерью.

-- Я провожу их до ручья и вернусь обратно.

-- Нет, -- жёстко сказал отец. -- Ты слишком азартна и авантюристична. И мне непонятна дружба, которую водит моя, без пяти минут замужняя дочь, с двумя мужчинами.

Алисия порывисто пошла к двери. В её шагах было столько решительности, что дон Сильвио понял, -- удержать её может только крайняя мера.

-- Алисия, -- крикнул он вслед дочери. -- Я уже стар. Подумай обо мне.

Девушка запнулась на полушаге. С минуту она стояла, подставив взгляду отца непривычно ссутулившуюся спину, потом, покорно вздохнув, тихим шагом вышла из кабинета.

Поскуливая, Гай сидел у кровати. Странно и непривычно было для него, что хозяйка так долго не поднимается с постели. Склоняя голову то на один бок, то на другой, он с грустью и надеждой смотрел на Алисию, потом не выдержал, -- потянул её зубами за штанину. Алисия села на кровати, взяла голову пса двумя руками, заглянула в его умные глаза.

-- Гай, мне нужна Бланка. Ты меня понимаешь? Мы ведь с тобой делали это не раз.

Радуясь тому, что хозяйка вышла из состояния, которое ему очень не нравилось, пёс лизнул её в нос, радостно поскуливая, побежал во двор. На конюшне он стал передними лапами на дверь стойла, в котором стояла лошадь белой масти, -- любимица Алисии. Мордой подтолкнул деревянный запор, просунул голову в щель, выпустил Бланку из стойла.

Видимо между псом и лошадью существовала давняя дружба. Выйдя на парадный двор, они разыграли для охранника настоящее театральное действие. Пёс с лаем погнал лошадь к воротам. Бланка вскачь пронеслась мимо растерянного охранника, прогремела копытами по деревянному мосту, но едва сосны скрыли лошадь и пса от глаз охранника, животные спокойно свернули с дороги, мирно пошли между сосен.

Работники асиенды немедля выехали на поиски сбежавшей лошади, пыль всклубилась на круто идущей под гору дороге, а пёс и лошадь в это время неторопливо спустились в глубокую расселину, идущую вдоль стен замка.

Когда дону Сильвио доложили о бегстве Бланки, он немедленно поднялся в комнату к дочери.

-- Ты не спускалась в конюшню?

-- Насколько я понимаю, -- обиженно ответила Алисия. -- Я под домашним арестом. Я не выходила из комнаты.

-- Желательно чтобы ты не выходила из неё пока не поймают Бланку.

Девушка упала лицом в подушку. На лице дона Сильвио отразилась борьба чувств: ему хотелось пожалеть и успокоить Алисию, но верх одержала уверенность в том, что всё, что он делает ? исключительно из любви к дочери. Сурово сдвинув брови, он вышел из комнаты.

Едва за отцом закрылась дверь, Алисия вскочила с постели, перегнулась через подоконник раскрытого окна. Глубоко в ущелье, среди сосен стояла Бланка. Высота была головокружительной, но девушка не в первый раз покидала замок этим путём. Моток крепкой верёвки был припрятан в потайной нише. Алисия закрепила конец за деревянную потолочную балку, выбросила моток в окно. Вслед за мотком выбросила скатку одеяла, в которое была завёрнута сменная одежда.

Торопливо нацепив оружейный пояс, влезла на подоконник. Рывком проверила прочность узла и, стала спускаться в ущелье, отталкиваясь ногами сначала от замковой стены, а когда та закончилась, ? от скальной породы. Перчатки стали горячими от трения об верёвку, когда Алисия наконец коснулась ногами толстого и пружинистого слоя опавшей хвои.

Благодарно потрепала пса по загривку: "Домой, Гай!". При помощи загодя приготовленных ремней закрепила одеяло на спине Бланки, ловко запрыгнула в импровизированное седло, поехала неприметными, только ей известными тропами. На наезженный такт она свернула только к вечеру, когда уже не было опасности встретить кого-нибудь из работников асиенды.

Торопиться было не куда, и молодые люди разбили лагерь задолго до захода солнца.

Джед оглядел окрестности.

-- Такое впечатление, что вы кого-то ждёте, -- сказал Генри.

-- Томагавк, -- пояснил Джед. -- Он где-то неподалёку. Я чувствую его.

-- Почему он не подъезжает к нам?

-- Он идёт за нами от самого Редстоуна, но будет держаться в стороне, пока не почувствует, что нужен нам. Такова его индейская натура.

Разместившись у огня, молодые люди надолго замолчали. Генри продолжала съедать тоска, и от этого немногословность Джеда была ему сегодня по душе.

Похоже, то же самое чувство одолевало и Джеда. Этот аризонский грубиян оказался не таким уж плохим парнем. Генри считал себя хорошим психологом, но даже ему понадобилось немало времени, чтобы за грубыми манерами разглядеть в Джеде тонкую натуру. Да, именно "тонкую". Теперь Генри не сомневался, -- на Диком Западе совсем не такие грубые люди, как это принято считать на цивилизованном Восточном побережье. Просто нравы дикого мира заставляют его обитателей прятать свои лучшие качества глубоко внутри себя. Открытое выражение чувств кажется им проявлением слабости.

Стемнело. Генри устроился у огня с блокнотом на колене. Мыслей было много и нужно было успеть их записать. Через полчаса блокнот был исписан до последнего листа, и молодому человеку пришлось заканчивать на внутренней стороне обложки. Когда и там не осталось места, он со вздохом отложил блокнот, глянул на Джеда и замер от удивления: аризонец сосредоточено уткнулся в томик Шекспира, склоняя его к свету костра. Иногда Джед непроизвольно шевелил губами и бросал в ночь задумчивый очарованный взгляд.

Чтобы не спугнуть аризонца, Генри делал вид, что продолжает писать, а сам украдкой наблюдал за компаньоном.

Зрелище стоило того.

Но вдруг с Джедом что-то произошло. Нет, он не дрогнул ни одним мускулом, но его задумчивый взгляд мгновенно превратился в уже хорошо известный Генри настороженный прищур, от которого за милю веяло почуянной опасностью. Несколько секунд Джед не шевелился, потом жестом приказал, чтобы Генри укрылся и, нащупав винчестер, перекатился от света костра в густую тень. Генри без лишних вопросов откатился в другую сторону. Прижался к скале, щёлкнул курком револьвера.

Спустя минуту стали слышны мягкие шлепки копыт в песок. Потом отчетливо фыркнула лошадь, раздался оклик:

-- Эй, парни! Спрячьте ваши пушки. Я надеюсь, вы ещё не забыли мой голос?

У Джеда и Генри отчаянно заколотились сердца.

-- Алисия! -- разом вскочили они на ноги.

-- Чёрт возьми! -- Джед ошарашено сдвинул на затылок шляпу.

-- Как вы оказались здесь? -- не менее ошарашено спросил Генри.

-- Сбежала, -- ответила Алисия, спрыгнув с Бланки на землю. -- Не могла же я бросить компаньонов. К тому же я вижу, вы рады видеть меня. Джед, я впервые вижу, как вы улыбаетесь.

Ошалевшие от неожиданности молодые люди были не готовы проявлять сообразительность, поэтому Алисия взяла руководство на себя.

-- Сворачивайте лагерь, -- приказала она. -- Придётся ехать ночью, иначе люди отца в два счёта нагонят нас. Наш минус в том, что я без седла, впрочем, мне не привыкать ездить по-индейски. А плюс в том, что лучший следопыт отца гонит стадо на ранчо и находится далеко отсюда.

Молодые люди с готовностью бросились сворачивать приготовленные ко сну одеяла.

-- Куда мы направляемся? -- спросила Алисия, наблюдая за их работой.

-- В Редстоун, -- ответил Джед. -- Нужно найти след библии. У меня появились новые соображения, и я очень надеюсь на ещё одну беседу с Гомером.

-- В таком случае мы пойдём в противоположном направлении, стараясь оставлять как можно больше следов, а днём свернём на каменистую тропу и, не оставляя следов, направимся в Редстоун.

Джед и Генри так рады были появлению Алисии, что ни у кого из них и мысли не возникло о том, с какой стати ими распоряжается женщина. Джед проворно кинул через одно плечо седельные сумки, на второе положил скатанное одеяло. Прижимая к груди скатку одеяла, Генри пятился задом к коню, боясь даже на секунду потерять из вида Алисию.

Томагавк присоединился к отряду в ту же ночь. Он рассказал, что дон Сильвио с отрядом из десяти человек идёт по следу Рождённой Ветром, -- так индеец называл Алисию, -- и находится в нескольких часах пути. Весь следующий день, используя свои индейские хитрости, Томагавк вёл отряд так, чтобы запутать следы и сбить погоню с толку.

К вечеру разбили лагерь недалеко от Редстоуна у небольшого лазурного озерца, плотно сжатого с трёх сторон высокими скалами. Алисия собралась искупаться.

-- Я, надеюсь, имею дело с джентльменами? -- спросила она, спускаясь к воде.

Джед и Генри обижено пожали плечами, и сели за огромными валунами, скрывающими каменистую тропинку, ведущую к озеру. Судя по всплеску, Алисия прыгнула в воду с большой высоты, а по звукам гребков было понятно, что плавает она весьма хорошо. У Генри от волнения пересохли губы. Его воображение работало с такой силой, что он едва не задохнулся от возбуждения. Самые жаркие, самые откровенные слова всех женщин, с которыми он когда-либо имел дело, были жалкими звуками в сравнении с теми всплесками, которые раздавались из-за камней.

С первых дней знакомства с Алисией Генри следил за каждым её движением, жадно ловил взглядом мимолётно очерченный юбкой контур бедра, смутное очертание коленки, ложбинку вдоль спины рельефно обозначенную натянувшейся материей. К концу путешествия ему казалось, что он уже знает каждый изгиб её тела, но когда Алисия появилась в Редстоуне в обтягивающих брюках и похожем на корсет жилете, Генри вынужден был признать, что самое смелое его воображение безнадёжно отстало от действительности.

Теперь, по всплескам воды и негромкому счастливому смеху Алисии, он представлял себе, как её обнажённое тело распласталось в прозрачной воде, как её ноги, сгибаясь в коленях, подтягиваются ступнями к ягодицам и по-лягушачьи распрямляются, отталкиваясь от воды.

От этих видений молодого человека бросило в жар, он утёр ладонью взопревшее лицо, глянул на Джеда...

Грубоватые жители Дикого Запада, вследствие своего более низкого интеллекта лишены такой силы воображения, какой наделены утончённые и просвещённые жители Востока. Это разумелось само собой, но приглядевшись к Джеду, молодой человек понял, что Дикий Запад не так уж безнадёжен в этом отношении, -- аризонец, несомненно, испытывал сейчас нечто подобное тому, что чувствовал сам Генри. А ещё он заметил, что с появлением Алисии, дружеские чувства, вспыхнувшие было у него по отношению к Джеду, заметно угасли. И ещё одно открытие, -- Генри до мозга костей был джентльменом, но сейчас он не был уверен в том, что не будь рядом Джеда, он не воспользовался бы возможностью хоть краем глаза глянуть из-за валунов на купающуюся Алисию.

Генри кинул на валун шляпу, поднял с земли палку. Отойдя в сторону, занялся упражнениями с мечом. Он яростно наступал на воображаемого противника, отбивал удары, и в пять минут взопрел так, что рубашка на спине потемнела от пота. Джед иронично посмотрел на его телодвижения.

-- Как это называется? - съязвил он. ? Кажется, балет?

-- Это искусство владения мечом.

-- Абсолютно бесполезная вещь. Что вам даёт ваш меч? - Джед подошёл к репортёру. -- Представьте, что я противник. Нанесите удар. Быстро, как только сможете.

Генри сомневался всего лишь секунду, потом решил, что было бы неплохо наказать аризонца за его апломб. Палка сухая, расколется об голову, не нанеся вреда. В конце концов он сам просил.

-- Ну, же! - подзадорил Джед.

Репортёр порывисто занёс палку, и в ту же секунду выстрел укоротил её на две трети. Генри понять ничего не успел, -- Джед стоял не пошевелившись, и вдруг - бах! - от бедра. В руках у репортёра осталась только та часть палки, которую прикрывали его ладони.

-- Пережиток прошлого, -- заключил Джед, пряча револьвер в кобуру. -- Пустая трата времени.

-- В этом искусстве меч служит не столько оружием, сколько инструментом самосовершенствования и умения владеть собой.

-- Ну и как? Помогает?

-- От чего? -- сделал вид, что не понимает Генри.

-- Сами знаете от чего.

Генри непроизвольно глянул на скалу, за которой плескалась Алисия, и понял, что отнекиваться бесполезно.

-- Помогает.

-- А я в таких случаях скачу, -- сказал Джед.

-- Куда?

-- Куда-нибудь.

Генри отбросил палку, присел рядом с Джедом.

-- Я так понимаю, правила нашего поединка снова обретают силу?

-- Похоже, что так.

-- Честно и без интриг?

-- Я грубоват, но прямолинеен и не люблю возиться за чужой спиной.

Молодые люди пожали друг другу руки, но Генри вскоре охватило сомнение.

-- А может не нужно этих правил? Поединок всё равно уже состоялся.

-- Это как? -- не понял Джед.

-- Она сбежала от своего жениха?

-- Сбежала.

-- Что это может означать?

-- Только то, что она не равнодушна к одному из нас.

-- Именно. Значит, вопрос для неё уже решён. Осталось только узнать в чью пользу. Хватит юлить, пора задать ей вопрос напрямую.

-- Как вы себе это представляете?

-- Элементарно. Её надо поставить перед выбором: Алисия, выбирайте одного из нас. Ей не куда будет деваться. А дальше всё просто: счастливчик остаётся, третьему придётся уйти.

-- Ну что ж, это честно.

Они замолчали, услышав, как по тропинке покатились камешки.

-- Эй, парни, кто стрелял? -- Алисия показалась на тропинке, отжимая мокрые волосы. Белая рубашка надета на мокрое тело и кое-где просвечивает. Оружейный пояс перекинут через плечо.

-- Койота пугнул, -- соврал Джед.

-- Вы меня своими выстрелами в конце концов так напугаете, что я с револьверами не буду расставаться даже во время купания. Я даже вытереться не успела.

Молодые люди переглянулись и молча поспешили вниз по тропинке, на смену Алисии, -- купаться...

Вечером у костра Джед и Генри никак не могли решиться на разговор с девушкой. Репортёр сидел на старом бревне, затачивая кончик карандаша, подавал Джеду знаки бровями: мол, давай, начинай. Аризонец в ответ делал такое выражение лица, которое должно было означать: друг мой, это ты у нас репортёр, это у тебя язык подвешен соответствующим образом, а мы люди дикие, грубые, и не сильны в оборотах речи.

Алисия взяла под мышку скатку одеяла, оглянулась в поисках удобного места чтобы расстелить его, и Генри наконец решился:

-- Алисия, мы с Джедом хотим прояснить один вопрос, -- он заёрзал на бревне, обратил взгляд к аризонцу. -- Ведь так, Джед?

-- Так, -- немногословно ответил тот, сосредоточенно подгребая палкой рассыпающиеся из костра угли, и представляя репортёру самому выкручиваться из ситуации.

-- В общем, мы решили, что наше трио...

Генри снова замялся, а Алисия перевела взгляд на тёмный силуэт Кривого Томагавка, неподвижно сидящего в отдалении на фоне синего неба:

-- Мы скорее квартет, чем трио.

-- Нет, я имел в виду другое...

Алисия положила на землю скатку, присела на корточки, развязывая тесёмки, которыми было связано одеяло.

-- Тогда изъясняйтесь понятнее, Генри.

-- Мы с Джедом решили, что так больше не может продолжаться. Вы должны выбрать одного из нас.

-- В каком смысле? -- спросила Алисия, хотя Генри был уверен, что она прекрасно всё поняла без наводящих вопросов.

Молодой человек неосторожным движением ножа, срезал заострённый кончик карандаша, разочарованно вздохнул...

Теперь придётся искать слова, чтобы объяснить очевидное. Проще было бы объяснить причину, по которой ожил скелет в офисе редстоунского шерифа, чем это -- очевидное.

-- Ну... в обычном смысле... -- промямлил он. -- Выбрать как женщина.

-- Как женщина? -- изогнула брови Алисия.

-- Ну, да, -- подтвердил Генри. -- Как женщина.

-- Вон вы куда загнули, ? хитро сощурилась девушка. -- А если я сделаю свой выбор, что будет со вторым? Вернее с третьим-лишним?

-- Третий должен будет уйти, -- решительно вставил своё слово Джед.

-- А как же поиски сокровищ? Мы ведь компаньоны. Нарушить наше соглашение и исключить одного из компаньонов? Отстранить его от участия в деле?

Молодые люди переглянулись. Джед молча пожал плечами. Генри нерешительно предположил:

-- Третий, наверное, сможет остаться. Но только как компаньон.

-- Что это за компаньоны, если они в неравных условиях? Кто-то будет чувствовать себя неуютно. Есть предложение: давайте сначала найдём Золотой Каньон.

-- Его можно искать всю жизнь, -- криво усмехнулся Джед.

-- Будем надеяться, мы найдём его быстрее.

-- Но, Алисия... -- запротестовал было Генри.

-- Всё - решили! -- строго оборвала его девушка. - И не будем возвращаться к этому вопросу.

Генри неосторожным досадливым движением ножа снёс пол карандаша. Джед озадачено дёрнул бровями, снова принялся ворошить костёр. Алисия взялась за края скатки и порывистым жестом, в котором проскользнуло раздражение, раскатала одеяло, -- песок из-под него облаком накрыл мужчин. Джед отстранил голову от взметнувшегося пламени. Генри воткнул нож в бревно, ушёл в темноту.

Луна поднялась над острыми скалами, голоса цикад наполняли долину. Алисия спала, Джед чистил винчестер. Силуэт Генри уже более получаса маячил на вершине скалы, -- взмахивал палкой, делал выпады, отскакивал назад.

Управившись с винчестером, Джед поднялся к Генри на скалу.

-- Не помогает? -- спросил он, кивнув на палку.

-- Не мешайте, -- Генри обрушил на невидимого противника "меч". -- Идите, проскачите пару миль по округе.

-- У меня есть идея получше, -- вкрадчиво сказал Джед. -- Седлаем коней. Только тихо, чтобы она не проснулась.

Генри опустил палку, с высоты скалы глянул на спящую Алисию. Недоумённо пожал плечами, пошёл вслед за Джедом. Он научился не задавать вопросов, знал, что Джед это оценит.

Молодые люди бесшумно оседлали коней, и через полчаса были уже на вершине холма, с которого виднелись тусклые огни Редстоуна.

-- Чёрт! -- воскликнул Генри. -- Это и есть ваша идея? После того позора я в городе не появлюсь.

-- Нас никто не заметит. Расположение постов мы знаем, как пробраться мимо них я тоже знаю. Мы пройдём в салун с заднего входа. Бетти будет рада вам.

Джед тронул шпорами коня, и по каменистой тропе стал спускаться к городу.

Алисии приснилась какая-то галиматья. Выхватив из-под головы револьвер, она вскочила со сна, удивлённо огляделась. На скале, неподалёку от лошадей Кривой Томагавк бесстрастно курил трубку. Одеяла Генри и Джеда лежали не развёрнутыми в том месте, где их скинули с коней. Судя по звёздам, было за полночь. Алисия торопливо надела оружейный пояс, подошла к индейцу:

-- Томагавк, где мужчины?

-- Когда жеребца не подпускают к кобыле, -- туманно ответил Томагавк, не сводя взгляда со звезды на горизонте. -- Он скачет в прерию, туда, где бродят вольные кобылицы.

Алисия поняла. Прыжком, как это делают индейцы, вскочила на спину Бланке.

-- Рождённой Ветром, придётся сделать свой выбор, -- негромко добавил индеец. -- Иначе она потеряет обоих мужчин.

Алисия ударила Бланку пятками и, пригнувшись к белой гриве, помчалась в сторону Редстоуна.

В городок она ворвалась на полном скаку. Часовые узнали её, -- выскочив из-за крайнего дома, они вскинули винчестеры, но стрелять не стали. С визгом шарахнулся с дороги какой-то пёс, испугано трепыхнулась в окне занавеска.

На террасе салуна горели две уличных керосинки, пофыркивали у коновязи несколько лошадей. Алисия на скаку спрыгнула с седла, торопливо взбежала по скрипучим ступеням. Распашные двери салуна решительно разлетелись под её рукой. Какой-то пьянчуга отлетел от дверной створки, грохнулся на пол.

В зале смолк пьяный смех, все удивлённо обернулись к Алисии. Торопливо отчеканив шаги до бара, девушка перегнулась через стойку, схватила Боба Ридла за грудки:

-- Размалёванная блондинка в идиотской розовой шляпке! Бетти, кажется, зовут.

Боб Ридл испуганно указал глазами на потолок.

-- Номер? -- встряхнула его Алисия.

-- Пятый, -- прошептал Боб и, почувствовав, что Алисия ослабила хватку, облегчённо покрутил шеей.

Ведущие на второй этаж ступени скрипуче завсхлипывали в такт ударам сердца.

Третий... четвёртый... Над дверью пятого номера приколот пошлый букетик засохших полевых цветов. Алисия криво усмехнулась, достала револьвер, навела его на дверной замок, но в последний момент решила действовать тише. С размаху ударила ногой чуть ниже дверной ручки.

Задвижка оказалась хлипкой, -- дверь распахнулась, в сумраке испуганно заворошились белые простыни, раздался испуганный женский визг. Кто-то рванулся к перекинутому через спинку стула оружейному поясу, -- Алисия пресекла это порывистое движение быстрым и точным выстрелом от бедра. Пояс вместе со щепками стула отлетел в угол комнаты.

Генри, пожалуй, ещё не готов так быстро кидаться за револьвером, -- решила Алисия и сказала замершей с протянутой рукой мужской тени:

-- Поднимите руки, Джед и успокойте свою козочку, а то она разбудит весь город, и попросите её зажечь свет.

Впрочем, глаза уже привыкли к темноте, и Алисия, заглянув за лёгкую складную ширму, разглядела вторую кровать, а на ней ещё одну испуганную парочку.

-- О, джентльмены! -- воскликнула девушка. -- Война между Западом и Востоком закончена? Я погляжу, вы почти сроднились. Партнёршами ещё не успели обменяться? Ты оглохла? -- прикрикнула Алисия на ту дамочку, что была с Джедом. -- Я просила свет.

Девица стыдливо прикрылась простынею, зажгла лампу. Смерив Джеда ироничным взглядом, Алисия несколько раз многозначительно качнула дулом пистолета вверх.

-- Я не давала команды опустить руки.

Джед сначала заколебался, но, поглядев на решительный вид Алисии, нехотя поднял прикрывающие низ живота руки.

-- Всегда поражалась вашей невозмутимости, Джед. Не потерять эрекцию в такой ситуации, -- это достойно восхищения, -- насмешливо заметила девушка, и рывком повалила на пол ширму. -- А вы, Генри? Вы так же невозмутимы?

Перешагнув поверженную ширму, расписанную в китайском стиле, девушка подцепила дулом револьвера простынь, которой укрывалась вторая парочка, отбросила простынь к противоположной стене.

-- Смею вас заверить, -- дерзко ответила Бетти. -- Он даст фору любому мужчине в этом городке. Уж в этом-то я разбираюсь.

-- Не сомневаюсь в твоих способностях, -- наставила на неё револьвер Алисия. -- А теперь оторви от кровати свою тощую задницу, и тащи её к стене, -- она качнула дулом револьвера в сторону второй девицы. -- И ты тоже! К стене. Пошевеливайтесь.

-- Алисия, -- невозмутимо сказал Джед, опуская руки. -- Если вам хочется устроить цирковое представление, то сейчас не лучший момент.

-- Для вас, -- несомненно, -- ответила девушка, подцепив дулом кольта чьи-то подштанники. -- Ваши?

Джед указал глазами на Генри, и Алисия, коротко взмахнув револьвером, бросила подштанники в лицо молодого человека. Свободной рукой кинула Джеду рубашку, отфутболила в его сторону остроносый сапог.

-- Одевайтесь, -- строго приказала она молодым людям, и навела револьвер на девиц, -- а вы повернитесь.

Заставляя девиц крутиться под дулом шестизарядника, она бесцеремонно оглядела их со всех сторон, скептически заключила, обращаясь к молодым людям, которые в рекордный срок были уже одеты:

-- Могли бы найти сеньорит получше, чем эти синие куриные задницы. Но я вас не осуждаю, -- в этом паршивом городишке выбор не велик.

Джед упёрся ногой в стул, подвязывая к ноге ремешок кобуры.

-- Вы можете объяснить ваше появление здесь?

-- Хотела посмотреть, с кем вы развлекаетесь. Мой вам совет, компаньоны, -- не разменивайтесь по пустякам.

С этими словами девушка вышла на балкон, заглянула через деревянные перила. Джед и Генри предусмотрительно оставили коней с задней стороны салуна.

Алисия по-разбойничьи свистнула. Вскоре раздался топот копыт, Бланка послушно стала рядом с конями. Алисия обернулась к молодым людям, приказала, указывая дулом револьвера на перила балкона.

-- Прыгайте!

Перешагнув через перила, Джед прыгнул прямо в седло. Конь взвился под ним на дыбы, но, почувствовав крепкую руку, покорился, послушно вынес седока через проулок на центральную улицу.

Генри перешагнул на деревянный карниз за перилами, замер в неудобной позе, с подогнутыми для прыжка ногами. Седло лоснилось в лунном свете, пугало. Молодой человек нерешительно взялся рукой между ног, представив себе, как он приземлиться в седло.

-- Прыгайте, -- прикрикнула на него Алисия.

Генри не решился перечить, но и прыгать в седло не решился, -- приземлился неподалёку от коня. Алисия ловко прыгнула на спину Бланке, унеслась в темноту. Конь Генри рванулся вслед за Бланкой, -- молодому человеку пришлось бежать рядом с ним, держась за луку седла. Когда, казалось, что конь унесётся в ночь один, Генри всё же изловчился, на ходу запрыгнул в седло, не касаясь стремян. Это получилось так ловко, что молодой человек от неожиданного куража лихо гикнул, разбудив чуть ли не весь город.

Ошарашенные часовые проводили всадников вскинутыми дулами винчестеров, перекинулись с Джедом парой отрывистых, уносящихся по ветру слов, недоумённо пожали плечами и снова исчезли в тени.

Только отскакав от города около двух миль, молодые люди перевели коней на шаг. Джед поравнял коня с Бланкой.

-- Алисия, как это понимать?

Но боевой пыл Алисии уже угас.

-- Отстаньте от меня, -- огрызнулась она, уезжая вперёд.

Поглядывая на её маячивший впереди силуэт, Генри негромко спросил:

-- Джед, почему мы так легко сдались? Она была не права.

-- Надо было ей об этом сказать.

-- Вы не сделали даже попытки к сопротивлению. Только не говорите, что вы испугались её револьвера.

-- Вот именно, Генри, -- негромко ответил Джед. -- Я впервые видел у неё такой взгляд. Клянусь, она готова была выстрелить.

Джед вдруг вздёрнул голову, принюхиваясь.

-- Что такое? -- напрягся Генри.

-- Дым костра, -- перешёл на шёпот Джед и издал вой койота, чтобы привлечь внимание Алисии.

Девушка к счастью поняла сигнал и придержала Бланку. Оставив коней под присмотром Алисии, мужчины взобрались на невысокий утёс. По ту сторону скалы горели огни трёх костров. Это был лагерь бандитов, -- человек двадцать, не меньше. Они и не думали скрываться, -- один из костров вызывающе горел на возвышенном месте, слышались громкие голоса. Похоже, здесь собралось несколько разных банд: Джед разглядел у костра даже старого знакомого, -- Солёного Джека.

-- Джексон собирает все силы, раз не брезгует таким отморозком. Здесь одни отбросы, и ведут они себя подозрительно громко. Их задача отвлекать внимание. Основные силы Джексона не здесь.

-- Тогда оставим эту компанию и отправимся на поиски основных сил, -- решительно сказал Генри.

-- Вы готовы ввязаться в это дело?

Кураж от своего ловкого прыжка в седло и от лихой скачки по городку на виду вооружённых часовых ещё не улёгся в душе Генри.

-- Почему нет!

-- Ладно, тогда начнём с того, что проверим пост на Красной Скале, -- боюсь, Джексон возьмется за неё в первую очередь. Скала господствует над всем городом.

-- Как он это сделает, если на вершину ведёт единственная тропа и та простреливается как в тире.

-- Да, это сделать трудно, но меня беспокоит одна вещь.

-- Какая?

-- Моё шестое чувство.

-- И что оно вам подсказывает?

-- Что сегодня будет много сюрпризов.

Молодые люди вернулись к коням, вскочили в сёдла.

-- Алисия, возвращайтесь в город, -- приказал Джед. -- Предупредите Карлика Била, а мы с Генри проверим Красную Скалу.

Добравшись до тропинки, круто поднимающейся на Красную Скалу, молодые люди спешились. Джед долго прислушивался.

-- Странно, -- наконец прошептал он. -- Они уже должны знать от разведчиков, что Джексон рядом, а ведут себя так беспечно, будто выехали на пикник. Вы слышите этот смешок?

-- К чему эти игры Джед? -- шепнул в ответ Генри. -- Просто окликнуть их и сказать кто мы такие.

-- Нет, здесь что-то не так.

Джед жестом показал репортёру: поднимаемся вверх, только тихо и осторожно. Забравшись на каменный уступ, молодые люди увидели в лунном свете тело человека упавшего в расселину. Человек был мёртв, руки и ноги неестественно согнуты.

-- Вот и подтверждение моим опасениям. Он не сам упал, его сбросили. А вон ещё один, -- Джед кивнул на торчащие из-за камня ноги в ковбойских сапогах. -- Они захватили скалу. Теперь их ружья будут господствовать над городом. Значит, шансов на его защиту нет.

-- Чушь! -- загорячился Генри. -- Прошли по единственной тропинке? Без единого выстрела? Парни не могли заснуть.

-- А вот вам и ответ, -- в шёпоте Джеда прозвучали такие странные и зловещие нотки, что у репортёра волосы ворохнулись на руках.

Он испуганно проследил за взглядом Джеда и застыл. Даже дышать забыл.

На фоне пепельного предрассветного облака бесшумно летел огромный гриф-стервятник, в когтях он держал человеческий скелет. Ладно, болтайся этот скелет, безвольно свесив конечности, тогда можно было бы хоть как-то уместить в голове и ночное появление стервятника и то, почему скелет вопреки законам физики не рассыпается на части. Бывают же аномалии в мире пернатых? Вот и летает гриф-лунатик по ночам. А кости скелета связал верёвочками какой-то любитель чёрного юмора.

Но кости скелета не болтались в когтях, напротив: позвоночник -- в струнку, ноги вытянуты и чуть шевелятся как у пловца, в руках крепко зажат винчестер.

-- Святая Дева! -- наконец очнулся Генри. -- Стреляйте, Джед!

-- Бесполезно, -- гриф мёртв. Боюсь, они таким же образом сняли караулы на крышах и колокольне.

Где-то вверху с шорохом посыпались вдоль тропинки камни, послышались голоса, -- два человека спускались со скалы. Один из них был тот самый бродяга, благодаря которому сбежали из-за решётки бандиты; его спутник был не знаком искателям сокровищ.

-- Это орнитолог, -- догадался Генри, оценив костюм незнакомца, который выдавал в нём любителя путешествий из Восточных штатов. -- Он поселился у Боба Ридла в том самом номере, в котором жили вы. Так вот зачем он объявился в городе.

Генри смолк, ибо бродяга и орнитолог подошли совсем близко.

-- Зови их сюда, -- приказал бродяга. -- Здесь есть небольшая пещера, закидаем их в неё, вход завалим камнем. Койоты до них не доберутся.

Орнитолог издал клокочущий звук, какие издают грифы, и вскоре пять стервятников со скелетами в когтях с разных сторон слетелись на клич. Птицы опустили скелеты на землю и послушно расселись по скалам. Постукивая костями, скелеты сложили у ног бродяги ножи и винчестеры, безропотно вползли в низкий проем пещеры. Бродяга всё это время держал в раскрытой ладони прозрачный камень, будто колдовал при помощи него. Потом вложил камень в кожаный мешочек, висящий у него на груди, и грифы, как по команде, замертво упали со скал.

-- Джед! -- прошептал поражённый Генри. -- Канадец говорил, что его хижина находится на границе распространения этой нечисти. Как это может происходить в Редстоуне?

-- Камень, Генри. Вы видели, как он действует?

-- Один из камней Кецалькоатля?

-- По крайней мере, он очень похож на тот камень, который нам показывала Алисия, -- ответил Джед и приложил палец к губам.

-- Затащи птиц в пещеру, -- скомандовал бродяга. -- А я доложу Диасу.

Орнитолог пошёл к грифам, бродяга зашуршал камнями, спускаясь по тропинке к подножию скалы.

-- Сможете нейтрализовать его без шума? -- спросил Джед, указывая на орнитолога.

Генри кивнул головой, мол, справлюсь. Джед легонько хлопнул его по спине, давая понять, что надеется на него, и крадучись пошёл вслед за бродягой.

Орнитолог был лёгким противником, да его и противником-то нельзя было назвать. Генри беспокоился только об одном, -- не нанести бы бедняге большего вреда, чем была на то необходимость. Он кинул камешек, отвлекая внимание орнитолога, в два прыжка подбежал к нему, легко отключил несильным, но точным ударом в затылок. Осторожно положил обмякшее тело на камни.

Вскоре вернулся Джед, с амулетом в руке.

-- Любопытная вещица, -- Джед подержал камешек на ладони, поглядывая на мёртвых птиц.

Через несколько секунд один из стервятников дёрнул крылом, потом второй, третий... Когда один из грифов, ударяя по земле крыльями попытался взлететь, Джед быстро спрятал камень в чехол, подтянул тесёмки кожаного мешочка. Птицы как по команде упали и затихли.

-- Сдаётся мне, Алисия ошибалась, когда не верила в силу этого камня, -- заключил Джед. -- Похоже, этот камешек давненько не вынимали из чехла.

-- Она говорила, что нужно собрать воедино все семь камней, чтобы они возымели силу, -- прошептал потрясённый Генри.

-- Для того чтобы управлять ацтекскими духами, нужны все семь, а для того, чтобы оживить пару мертвецов, достаточно одного, -- Джед постучал пальцем по камню. -- Судя по всему, его чехол сделан из кожи, которая нейтрализует силу камня.

-- Похоже на то, -- шепнул Генри.

Джед спрятал камень в нагрудный карман, бесшумно пошёл вниз по тропе. Генри поспешил вслед за ним.

Когда молодые люди въехали в город, уже рассветало. Алисия успела поднять людей. Карлик Бил и ещё человек двадцать стояли на центральной улице, поперёк которой лежали вместо баррикад перевернутые фургоны. После скандального бегства бандитов и изгнания Джеда, горожане кардинально изменили план защиты города, понастроили баррикад, а чтобы не распылять силы по всему периметру города, укрепили только его центральную часть.

Джед и Генри спешились у баррикады.

-- Ты разрешишь присоединиться, Билл? -- спросил Джед.

-- Я всегда был за то, чтобы такой парень как ты был рядом, -- ответил ковбой. -- Миссис Триплтон после исчезновения мужа стала чересчур нервной, но она у нас сейчас негласный мэр. Горожане безоговорочно подчиняются ей, хотя в душе многие с ней не согласны.

Билл вдруг насторожился, перехватил двумя руками небрежно зажатый под мышкой винчестер. Джед проследил за его взглядом, -- в конце улицы показался скачущий всадник. Привлекая к себе внимание, всадник поднял над головой карабин.

-- Начинается, -- сказал Билл. -- Джексон здесь.

-- Я тебе не успел сказать главного, -- Джед тоскливо оглянулся на Красную Скалу. -- Дело дрянь, Билл.

-- Погоди, Джед, -- Билл вышел навстречу всаднику, крикнул: -- Сколько их?

-- Десять всадников, -- крикнул в ответ дозорный.

-- Дело дрянь, Билл, -- громче повторил Джед. -- Вариант первый: город придётся отдать без боя и стерпеть всё то, что Джексон приготовил нам в качестве мести за несговорчивость. Вариант второй: принять бой и погибнуть. Городок мы не спасём, но спасти честь, тоже немалое дело.

-- Это говоришь ты, Джед? -- удивлённо обернулся к нему ковбой. -- Я что-то не узнаю тебя. Да мы их разделаем как коршун цыплёнка. Их всего-то десять человек.

-- Этого достаточно! На Красной Скале у Джексона свои люди, и мы для них как мишени в тире.

Билл вымученно улыбнулся, будто не мог взять в толк, с чего это Джеду вздумалось шутить в этой непростой ситуации.

-- Ты сам знаешь, у меня там шестеро парней.

-- Твои парни лежат в ущелье, а на вершине -- люди Джексона, и в руках у них "шарпсы" пятьдесят шестого калибра. Можешь не сомневаться, стрелки там из лучших: одна пуля, -- один покойник. У тебя слишком мало времени, чтобы принять решение: сдать оружие или...

Поглядывая на Красную Скалу, Билл отступил назад, покачал головой:

-- Оружие я не отдам.

Джед обернулся к Генри и Алисии.

-- Это не ваша война, компаньоны. Генри, скачите на станцию, поезд уходит ровно в полдень. Алисия, я думаю, отец заждался вас.

-- А вы? -- спросила девушка. -- Разве это ваша война?

-- Я устроен по-другому, -- ответил Джед. -- Когда мне дают пощёчину, я не умею подставлять другую щёку.

-- Откуда вы знаете, как устроена я?

Джед не ответил, ибо в это время в город рысью вошёл конный отряд и цепью рассыпался на всю ширину улицы. Всего десять всадников, но держали они себя так уверенно, будто город уже был в их руках. Пристально оглядывая приближающихся бандитов, и пытаясь угадать, есть ли среди них Джексон, боковым зрением Джед различил, как сжалась и побелела на цевье винчестера рука репортёра.

-- Мы компаньоны, Джед, -- дрогнул от волнения голос Генри. -- А я не привык бросать компаньонов в беде.

-- Я хоть и женщина, -- негромко сказала Алисия, -- но как вы могли убедиться, владею револьвером не хуже любого мужчины.

-- В таком случае, -- ответил Джед. -- Когда начнётся стрельба, не стойте как мишени в тире, -- кидайтесь в двери салуна, ныряйте в окно аптеки, нас будут обстреливать со всех сторон, и баррикада нам не поможет.

Бандиты спешились, плотной шеренгой пошли навстречу защитникам города.

-- Идём, Билл, -- сказал Джед. -- По крайней мере, они вышли к нам открыто, а не стали стрелять из укрытия. Это вселяет надежду на то, что начало будет честным.

Джед и Билл, а за ними и все остальные вышли из-за баррикады. Шеренги противников остановились друг против друга. Справа салун Боба Ридла, слева аптека.

Некоторое время молчали, прощупывая взглядами друг друга, потом Джед громко сказал:

-- Я хочу говорить с Джексоном.

-- Ха! -- ехидно скривился стоящий в центре бандитской шеренги верзила Диас. -- Ты думаешь, Джексон будет разговаривать с такой мелкой птахой как ты?

Джед вместо ответа коснулся пальцами гладкой кобуры. Словно по команде руки стоящих друг против друга противников подтянулись вверх. Кто-то держал растопыренные пальцы у рукояток револьверов, кто-то отвёл назад мешающие полы пыльных курток и пиджаков, кто-то отплюнул огрызок сигары. Над улочкой повисла такая напряжённая тишина, какой не помнил никто из присутствующих в тот момент на площади.

Скрип салунной двери ударил по нервам, как фальшивая нота ударяет по изысканному слуху меломана. У кого были слабее нервы, -- схватился за рукоятку револьвера, те, у кого нервы оказались крепче, коротко стрельнул на скрип глазами, не упустив при этом из вида стоящего против него противника.

Вышедший из салуна молодой человек беспечно вошёл в пространство между двух противостоящих шеренг. Похоже, он совсем не понимал, что происходит. Он был неуклюж этот молодой человек, и со всей своей неуклюжестью бросился к Алисии:

-- Алисия! -- радостно воскликнул он. -- Я нашёл вас.

-- Фернандо, ни шагу! -- крикнула девушка. -- Ждите меня в салуне.

Но Фернандо по природной наивности ещё не осознал того, во что вляпался. Он видел только Алисию и радостно шёл к ней.

-- Назад! -- крикнул ему Джед, и тут до бедняги наконец дошло, что он стоит на линии огня.

Фернандо растеряно оглянулся на бандитскую шеренгу, потом снова посмотрел на девушку.

-- Алисия, -- попросил он робким дрожащим голосом. -- Пойдёмте со мной.

-- Хорошо, Фернандо, мы уйдём, -- сказала девушка, понимая, что от неё зависит жизнь жениха.

Не спуская глаз с бандитов, Алисия стала бочком отходить в сторону салуна, плавным неспешным жестом приглашая за собой Фернандо. Наверное, ей удалось бы увести беднягу с линии огня, но как всегда в самую неподходящую минуту вмешался случай.

В конце улицы показался всадник на взмыленной лошади. Подскакав, он на ходу соскочил с седла, прошёл сквозь расступившуюся шеренгу бандитов и, сделав два торопливых шага к Фернандо, крикнул ему:

-- Джексон!.. На нашу поимку из Прескота выступил кавалерийский отряд...

В то же мгновение раздался выстрел, -- шаги бандита заплелись, будто он увяз в глубоком песке. Через секунду бедняга замертво повалился лицом в пыль.

Джед почувствовал, как волна мышечного и нервного напряжения пробежала по обеим шеренгам. Но то ли нервы оказались крепче, то ли слишком много было в головах недоумения, только никто не вскинул оружия.

Увидев в первый раз бродячего скелета, Джед, пожалуй, был ошарашен не так сильно, как сейчас. Напрочь забыв о руке застывшей над рукояткой револьвера, он недоумённым взглядом изучал Фернандо, вернее того человека, который стоял теперь на его месте. Исчезли жалко поджатые плечи, собачий заискивающий взгляд. Пропали дрожь пальцев и суетливость рук. Перед Джедом стоял уверенный в себе человек с независимо расправленными плечами, твёрдо лежащей на пряжке пояса рукой и жёстким взглядом. Это был взгляд ганфайтера, -- быстрого, бесстрашного и решительного. Взгляд человека, готового убивать.

Демонстративно неторопливо, чтобы успокоить противников, Фернандо спрятал под полу пиджака небольшой револьвер, из которого несколько секунд назад застрелил неосторожного выдавшего его бандита. Все были завожены неспешностью его жестов. Такую неспешность в этой ситуации мог позволить себе только очень уверенный в себе и хладнокровный человек.

-- Ладно, маски сорваны, -- сказал он. -- Хотя это не входило в мои планы.

Напряжённую тишину на площади прервал звук, неожиданнее и нелепее которого в такой ситуации трудно придумать. Это был заливистый смех Алисии.

Никто не отвёл глаз от своего противника, но боковым зрением каждый из стрелков угадал, как девушка небрежным жестом сбила себе за спину шляпу и, иронично разведя в стороны руки, пошла навстречу Фернандо.

-- Джексон! -- Едкий сарказм звучал в голосе Алисии: -- Чёрный Джексон -- мой жених.

Не сводя колючего взгляда с Джеда, Фернандо запрещающим жестом вскинул в направлении Алисии ладонь.

Столько повелительности было в этом жесте, такую силу и уверенность источала вся фигура Фернандо, что девушка невольно запнулась на полушаге.

-- Ну что ж, это к лучшему, -- заключил Фернандо-Джексон, глядя в переносицу Джеда. -- Вести двойную жизнь оказалось совсем не просто.

Не спуская друг с друга взглядов, Джед и Джексон настороженно пошли навстречу друг другу. Сошлись в центре улицы. Джексон сунул пальцы под ремень.

-- Зачем ты искал меня?

-- Ты знаешь сам, -- ответным жестом Джед положил руки на пояс. -- У меня была звезда шерифа, и искать нарушителей закона входило в мои обязанности.

-- Забудь Джексона, -- это персонаж для плохого романа. Да и роль шерифа не для тебя, Джед. Пусть шериф и Чёрный Джексон выяснят свои отношения в другой раз. Я тот, кого зовут Гарри Быстрая Смерть, и ты искал меня.

Этот тип, которого Джед ещё недавно считал полным придурком, ошарашил его второй раз за каких-нибудь две минуты. Впрочем, Джед вида не подал.

-- Знавал я недоумков, которые выдавали себя за Гарри Быструю Смерть, -- с усмешкой ответил он. -- А на деле выхватывали кольт не быстрее, чем вынимают своё хозяйство, когда хотят помочиться на кактус по дороге в Редстоун.

-- Я тоже знавал парней, которые выдавали себя за Быстрого Джеда. Один теперь кормит червей в окрестностях Эль-Пасо, второй -- рыб в Рио-Гранде.

Некоторое время они молчали, испытывая друг друга взглядами.

-- Если ты в самом деле Гарри Быстрая Смерть, -- первым нарушил молчание Джед, -- У тебя должно быть оружие более верное чем язык.

-- Когда я тебя убью, будет поздно разбираться, убил ли я Быстрого Джеда или какую-нибудь мелкую птаху. Хочется быть уверенным, -- Джексон повелительно щёлкнул пальцами. -- Диас!

Мексиканец без слов понял, что от него хочет хозяин, -- что-то шепнул стоящим кучкой бандитам. Четверо из них отошли в сторону и по сигналу Диаса выхватили из кобур револьверы, стали палить в воздух. Выстрелы вскидывали в небо струи голубоватого порохового дыма, звуки накладывались один на другой.

Когда грохот смолк, Джексон спросил:

-- Сколько патронов осталось?

Джед пожал плечами, будто ему предложили решить детскую, не достойную его уровня задачку. Указал пальцем на стоящего с краю бандита.

-- У этого два.

Джексон снова щёлкнул пальцами, бандит вскинул револьвер к небу, прозвучали два выстрела и щелчок в пустой барабан.

-- У следующего пусто, -- продолжил Джед.

Бандит, не поднимая револьвера, вхолостую щёлкнул спусковым механизмом. В обеих шеренгах поднялся одобрительный ропот. Джед кивнул на следующего бандита.

-- Один.

В ответ прозвучали один выстрел и холостой щелчок.

-- У последнего -- два.

Когда в ответ прозвучали два выстрела и щелчок, улица зашумела. Джексон одобрительно изогнул бровь.

-- Мне говорили, у Быстрого Джеда поистине музыкальный слух. Ты больше ничего не хочешь сказать?

-- У второго кольта расслаблена пружина курка, я бы с таким револьвером из дома не вышел.

-- Это то, что я хотел услышать, -- удовлетворённо кивнул головой Джексон. -- Считай, я на половину поверил тебе, осталось увидеть, как ты стреляешь. Диас, тут где-то мелькал портной с измерительной лентой на шее. Найди! Мигом, -- прикрикнул он, и снова обратился к Джеду. -- Однажды в салуне в Эль-Пасо мне рассказывали байку, что у Быстрого Джеда такой верный глаз, что достаточно ему увидеть свернувшуюся в клубок змею, и он безошибочно скажет её длину. Убьют ту змею, измерят, -- точно как сказал Джед.

-- Измерением змей не занимался, -- бесстрастно ответил Джед. -- Присочинили.

Джексон крикнул здоровяку Диасу:

-- Лассо!

Мексиканец вышел в центр улицы, раскрутил над головой тот конец лассо, что был без петли.

-- Шесть пуль, -- жёстким голосом поставил задачу Джексон. -- Шесть равных кусков верёвки, каждый по одному дюйму.

Прищурившись, Джед оценил вращающуюся над головой мексиканца верёвку, и в ту же секунду "смит-вессон" запрыгал из-под его левой ладони. Едва последний отстреленный кусок верёвки отлетел от лассо, дымный ствол револьвера ткнулся в кобуру. Положив руки на пояс, Джед с застывшей на губах презрительной усмешкой смотрел, как свита Джексона собирает отстреленные куски лассо.

Диас сложил куски верёвки в пучок, поднял их над головой, чтобы было видно всем. Подбежал бандит с измерительной лентой в руке.

-- Шесть штук, все по одному дюйму, -- заключил он, тщательно измерив обрывки лассо.

Напряжённое молчаливое ожидание снова сменилось одобрительным гулом.

-- Теперь ты, -- сказал Джед.

Джексон сделал знак Диасу.

Мексиканец подошёл к Джеду, жестом фокусника раскрыл перед ним кулак, -- на ладони лежали шесть десятицентовых монет. Порывисто зажав в огромном кулаке монеты, Диас вышел в центр площади, взмахнул пальцами, будто сгонял воробьёв, -- бандиты сгрудились в кучу, освобождая место. Карлик Бил жестом дал команду своим людям поберечься.

Джексон утопил в барабане револьвера патрон взамен стреляной гильзы, взмахом ресниц дал сигнал Диасу. Монеты взлетели в воздух, но ни одна из них не долетела до земли своим ходом: подхваченные пулями они разлетелись по всей площади, -- последнюю, как ветром сорвало уже у самой земли.

Бандиты рванулись подбирать монеты, и вскоре Диас вновь подошёл к Джеду. Когда верзила раскрыл огромный кулак, на шершавой ладони оказались всё те же монеты, только теперь покореженные пулями.

Впрочем, Джед и до этого трюка с монетами уже не сомневался, что перед ним стоит Гарри Быстрая Смерть, лучший стрелок Дикого Запада. Взгляд говорит о многом, если он открыт. Джед не стал корить себя за то, что поддался на обман и относился к Фернандо как к придурку, -- он просто признал, что в парне погиб великий актёр.

-- Зачем ты меня искал? -- спросил Джексон-Гарри, вытряхивая из револьверного барабана стреляные гильзы.

Джед снял с шеи золотой медальон, кинул его, противнику, - Гарри ловко поймал медальон, крутанул его в пальцах.

-- Вот в чём дело, -- усмехнулся он. -- Медальон самого быстрого. Я знал, что Трёхрукий Данди был твоим другом. Ты искал меня, чтобы отомстить?

-- Нет, -- покачал головой Джед. -- Ты убил его в честном поединке, но так торопился, что не взял то, что принадлежит тебе. Я искал тебя, чтобы вернуть медальон хозяину. Он твой по праву.

-- Благородный поступок.

-- Не торопись, -- спокойно ответил Джед. -- Я отдаю его тебе с одной целью, -- отвоевать его у тебя.

-- Он и так был твоим.

-- Нет! -- отрезал Джед. -- Такую вещь можно добыть только в честном поединке.

-- До меня доходили слухи о невероятной щепетильности Быстрого Джеда в вопросах чести на поединках.

-- Я тоже слышал, что Гари Быстрая Смерть хоть и сложный человек, но в том, что касается поединков, он скорее умрёт, чем позволит заподозрить себя в нечестности. Я хочу, чтобы этот медальон стал моим по праву.

-- Звучит смело, -- иронично прищурился Гарри. -- Ты готов прямо сейчас?

-- Не вижу смысла оттягивать то, что и так длиться больше года.

-- Диас! Освободи площадь, -- громогласно крикнул Гарри, вложив в пустой барабан револьвера один патрон.

-- У нас не равны калибры, -- сказал Джед, поглядывая на уверенные движения противника, выдающие в нём человека управляющегося с револьвером лучше, чем с пуговицами на собственной рубашке.

Гарри улыбнулся в ответ:

-- За большим калибром гоняются люди не уверенные в себе. Для хорошего стрелка калибр не имеет значения. Пуля двадцать второго калибра в сердце так же неуместна, как и пуля сорок четвёртого.

-- Согласен, -- Джед в свою очередь переломил до упора "смит-вессон", выбросив этим быстрым движением стреляные гильзы из барабана. -- Так спросил, для приличия.

Он вложил в опустевший барабан один патрон. Когда встречаются стрелки такого уровня, первый патрон всегда бывает для кого-то последним.

-- Решим ещё один вопрос, -- Джед сомкнул револьвер, ткнул его в кобуру. -- Не хотелось бы, чтобы после поединка наши люди перестреляли друг друга. Решим все вопросы за них.

-- Понимаю, ты хочешь, чтобы сейчас сошлись не только Гарри Быстрая Смерть с Быстрым Джедом, но и Джексон с шерифом?

-- Ты правильно меня понял.

-- Друг мой, -- саркастически сказал Гарри. -- Беда в том, что это Гарри Быстрая Смерть ведёт поединки по правилам, но когда поединок заканчивается, вступает в права Чёрный Джексон, а для него никаких правил не существует. Драться я с тобой буду как Гарри Быстрая Смерть, а после поединка здесь объявится Чёрный Джексон. Я никогда не путаю одного с другим, иначе это грозит раздвоением личности.

-- Тебе грозит скорее растроение.

-- Вы о Фернандо Альмадоваре? Теперь это лишний персонаж, -- усмехнулся бандит и оглянулся в поисках Алисии. -- Извините, моя дорогая, похоже, вы осталась без жениха.

-- Это самое приятное известие из всех, какие я получала за последнее время, -- агрессивно сказала девушка, подходя к бандиту. -- Необходимость идти на поводу у отца, сильно угнетала меня.

С этими словами Алисия закатила бывшему жениху звонкую пощёчину. Рука у неё, несмотря на внешнее изящество, оказалась тяжёлой, -- Гарри дёрнул головой, но вместо того, чтобы разозлиться весело рассмеялся.

-- Бейте, дорогая, я это заслужил, и не в обиде на вас. Вы так трогательно защищали меня от ковбойской грубости, так нежно утирали мои мнимые сопли, что я готов простить вам всё.

Больше не обращая внимания на девушку, Гарри обратился к Джеду.

-- Условия поединка?

-- Тебе придётся быть Гарри Быстрой Смертью до конца. Если я выйду победителем, твои люди покинут город, если я проиграю, -- город твой.

-- Ты поступаешь не честно Джед, ставя на кон город, который и так принадлежит мне.

С этими словами Гарри щёлкнул пальцами Диасу, -- мексиканец подал знак поднятым над головой винчестером. В ответ на Красной Скале поднялись двое бандитов, качнули в ответ винтовками. Диас ещё раз подал знак, повернувшись лицом к церкви, -- с колокольни качнулась в ответ винтовка.

-- У вас нет никаких шансов, -- заключил Гарри. -- Город мой.

-- Знаю, -- ответил Джед. -- Видел твой трюк со стервятниками. Город твой, и ты ставишь его на кон.

-- Я должен иметь равноценную ставку.

-- Точная копия карты Франциско де Коронадо.

Гарри рассмеялся так искренне и так заразно, что бандиты не выдержали, -- на все лады подхватили этот смех, хотя явно не понимали о чём речь. Гарри взмахнул рукой, вмиг оборвав веселье.

-- Джед, как можно быть таким наивным? Неужели ты думаешь, я покинул гостеприимный дом дона Азеведо без оригинала этой карты? Твоя ставка не принимается. Или ты предложишь равноценную вещь, или я сниму свою ставку.

-- Может эта штука сгодиться? -- Джед вынул из кармана мешочек с камнем.

-- Ты считаешь, этот амулет стоит такого города как Редстоун?

-- Сдаётся мне он стоит дороже. С помощью него ты освободил Диаса, с помощью него ты взял все господствующие высоты над городом. Пожалуй, и десяти таких городов за эту штуковину мало.

Гарри заметно посуровел.

-- Покажи.

-- Я могу доверять слову Гарри Быстрой Смерти? Ты ещё не превратился в Джексона?

-- Речь идёт о поединке, -- укорил его Гарри.

Джед кинул мешочек, Гарри ловко поймал его, вынул камень, подержал его на ладони. Спрятав в чехол, швырнул обратно Джеду.

-- Здесь самый центр города, -- Гарри указал под ноги Джеда. -- Считай город лежит на кону.

-- Ставки сделаны, -- Джед кинул в указанную точку мешочек с камнем. -- Победитель срывает банк.

На этом противники разошлись, сделать распоряжения на случай смерти одного из них. Вскоре улица очистилась.

-- Что будет сигналом? -- спросил Джед.

-- Звон колокола, -- ответил Гарри. -- Пусть твой человек поднимется к моему парню на колокольню, чтобы всё было честно.

Джед дал знак Карлику Биллу. Вскоре с колокольни просигналили, что готовы. Противники заняли свои места.

Напряжение не только у стрелков, но и у зрителей было на пределе, -- толчки крови вогнали его в самые потаённые, самые тонкие капилляры. Казалось, даже лошади затаили дыхание у коновязей. Муха замерла над навозной кучей. И только лёгкому ветру было всё нипочём: он полоскал звёздно-полосатый флаг над офисом шерифа и гнал пыльную позёмку между широко расставленными ногами Гарри, прямо к остроносым сапогам Джеда.

Противники стояли друг против друга, пристально глядя из-под полей шляп. Стрелки, которым не было равных на пространстве от Нового Орлеана до Калифорнии.

Чем дольше зрители ждали нарушения напряжённой тишины, тем неожиданнее она оборвалась. Два звука раздались одновременно: раскатистый удар колокола и звук слившихся воедино выстрелов.

Никто потом так и не мог сказать, кто раньше выстрелил, -- звук колокола ещё только коснулся ушей зрителей, когда пороховые облачка дыма уже вскинулись из револьверных стволов. Пуля вырвала клок материи из правого рукава Гарри. Отброшенный ударом бандит попятился назад, но устоял на ногах, зажав левой рукой рану.

Из куртки Джеда пуля выбила облачко пыли прямо напротив сердца. С недоумённым выражением лица аризонец рухнул на спину. Наступившая после выстрелов мёртвая тишина завершилась звуком упавшего тела, площадь зашумела, пришла в движение.

-- Прямо в сердце, -- раздался негромкий голос рядом с Алисией, и девушка вдруг вышла из оцепенения, -- подбежала к Джеду, рухнула перед ним на колено.

Она могла бы и не смотреть на отверстие с рваными краями на куртке Джеда, -- она видела выстрел, сомнений не было.

Рука непроизвольно легла на рукоятку револьвера, когда Алисия из-под полей шляпы глянула на бывшего жениха. На губах Гарри стыла странная усмешка, будто его одновременно радовала сладкая картина победы, являющая собой подошвы раскинутых в стороны сапог противника, но и волновало нечто другое: как он, непревзойдённый стрелок, мог позволить прострелить себе плечо.

В ответ на откровенно враждебный взгляд Алисии, он пожал левым плечом: мол, сама видела, -- всё было честно. Люди Джексона стали выходить на площадь с ружьями наперевес, на случай если горожане вздумают нарушить условия договора. Но желающих ввязываться в заведомо проигрышную партию не было. Тогда Алисия поднялась с колена, стала напротив Джексона.

-- Ты оставишь город в покое, -- сказала она. -- Достаточно тебе этого камня.

С этими словами она отфутболила к ногам Джексона мешочек с камнем.

-- Как быстро вы забываете хорошие манеры, сеньорита, -- усмехнулся Гарри. -- Впрочем, и от меня не ждите галантных глупостей в стиле Фернандо. Я теперь Чёрный Джексон, а это значит, что и камень и город и вы сеньорита, принадлежите мне.

Алисия воинственно положила руки на рукоятки револьверов.

-- Это будет непросто. Тебе придётся сразиться со мной.

Гарри рассмеялся сквозь гримасу боли, отнял руку от простреленного плеча, посмотрел на окровавленную ладонь, потом -- на Алисию.

-- Вы действительно неплохо стреляете для женщины, но для меня вы не соперник, даже если я буду стрелять левой рукой...

Он хотел ещё что-то добавить, но осёкся. В его взгляде промелькнуло такое изумление, что девушка непроизвольно оглянулась, и сама застыла от удивления.

Морщась от боли, Джед оторвал от земли голову, стал подниматься на ноги.

-- Разрази меня гром! -- выговорил Гарри. -- Моя пуля сидит у него в сердце.

Джед скинул в пыль куртку, разорвал простреленную рубаху. На его крепкой груди, среди чёрных волос был небольшой надрез и слабый кровоподтёк. Аризонец собрал пальцами кожу вокруг ранки, ощупывая что-то внутри. В это время люди Джексона привели для раненого босса доктора. Гарри сердито дёрнул плечом.

-- К чёрту, док! Для начала я хочу знать, что с ним.

Испуганный доктор суетливо подскочил к Джеду, ощупал кожу вокруг раны.

-- Мистер Джек... -- осёкся он, вспомнив о судьбе убитого бандита. -- Мистер Гарри, ваша пуля сидит у него прямо под кожей.

-- Бред, -- сказал Гарри.

Доктор вытащил из саквояжа хирургические щипцы, сунул их в рану, вынул пулю, показав её всем окружающим.

-- Она не повредила даже мышцы.

-- Извини, -- сказал Джед. -- Я тебя не предупредил: двадцать второй калибр для меня маловат.

-- Это камень, -- сообразил Гарри. -- Камень Кецалькоатля. Он находился почти у твоих ног. Значит ты уже того?.. Док, проверьте у него пульс.

Доктор, не посвящённый в тему разговора, недоумённо пожал плечами, но спорить не стал, пощупал пульс Джеда.

-- Стучит, как дай Бог всем нам.

-- Тебе придётся вернуть камень, -- Джед высвободил запястье из рук доктора. - Наш поединок не закончен.

Гарри поднял мешочек с камнем, удивлённо посмотрел на него.

-- Ты прав, Джед, он стоит десятка таких городков. Я недооценил его силу. Выходит он не только оживляет мёртвых? Значит, он может защитить живых?

-- Не знаю.

-- Верю, что не знаешь, иначе мне пришлось бы заподозрить тебя в том, что ты использовал его специально, -- Гарри швырнул камень Джеду. -- Забирай! Гарри Быстрая Смерть, всегда чтил условия поединка! Но если ты попадёшься Чёрному Джексону, быть тебе без камня, -- я отберу его у тебя так же, как ты отнял его у моего человека.

Джед и Гарри стояли в центре улицы, все остальные держались в стороне, внимательно приглядывая друг за другом.

-- Если ты владеешь левой рукой так же как правой, мы можем продолжить, -- предложил Джед.

-- Моя левая не хуже правой, -- ответил Гарри. -- И всё же мы продолжим не сейчас.

-- Когда?

-- Очень скоро. Я сам найду тебя. Но учти, в том поединке камень будет далеко в стороне.

-- Я готов на время поединка отдать его тебе.

-- Нет, всё будет честно, без камня.

-- Как наш уговор насчёт города? -- спросил Джед.

-- Оставляю его до следующего поединка, -- ответил Джексон. -- Мы ещё успеем разыграть и город и камень.

Через десять минут, когда рука Джексона была забинтована, он дал сигнал бандитам.

-- Диас, уходим.

Бандиты в секунду были в сёдлах, и вскоре тяжёлая пыль заклубилась над улицей, заслонив от защитников города и удаляющуюся кавалькаду, и конец улицы, и открывающиеся в перспективе сине-белые хребты гор.

-- Я не совсем понял, -- сказал Карлик Билл, подходя к Джеду. -- Они снимают пост на Красной Скале. Ты можешь мне объяснить?

-- Я подозреваю, что этот парень не в ладах с самим собой, -- ответил Джед. -- Ближайшее время он не появиться здесь. Похоже, Гарри Быстрая Смерть одержал победу над Чёрным Джексоном.

Костры горели среди скал, бордовым светом освещая бандитский лагерь. Чёрный Джексон (А может Гарри Быстрая Смерть, или Фернандо, -- кто знает, кем он был в тот момент) лежал, положив голову на седло. Сузив глаза, в которых нельзя было прочитать никаких чувств, он, не мигая, глядел на звёзды. Диас, не смотря на свой внушительный вес, подошёл к нему неслышной индейской поступью.

-- Ребята недовольны, -- негромко сказал он. -- Они не понимают, что происходит. Мы оставили город, который был под нашим контролем. Вы отдали камень, который принадлежал нам.

Диас замолчал, ожидая ответа, но Джексон даже ресницами не дрогнул, продолжая глядеть в небо. Великан, нахмурившись, ещё сильнее понизил голос:

-- Я тоже не понимаю. Вы были быстрее его. Почему вы не продолжили поединок? Без камня вы даже левой рукой уложили бы его.

Ресницы Джексона наконец-то дрогнули, он медленно повернул к Диасу голову.

-- Я не должен был этот поединок начинать. Я поступил опрометчиво, во мне заговорил стрелок, и я едва не убил курицу, которая несёт золотые яйца. Но с нами Бог, Диас. Ты думаешь, почему этот камень оказался возле него? Это провидение Господне. Этот парень нужен нам живым. Он выведет нас к Золотому Каньону. Он главный в этой троице, и знает что-то такое, чего не знаем мы. А ребят успокой. Скоро у них под ногами будут скрипеть золотые самородки. А кто не верит, пусть возвращается в этот проклятый городок, месить подошвами конский навоз.

Джексон медленно повернул голову, снова уставился в небо. Диас некоторое время стоял, ожидая, когда босс моргнёт, но ресницы Джексона так и не дрогнули. Тогда Диас бесшумно повернулся и спустился вниз к сидящим у костра бандитам.

Джед лежал в комнате на втором этаже салуна Боба Ридла. Лежал, не снимая пыльных сапог. Ни Генри, ни Алисия никогда не видели его в таком состоянии.

-- Мы собирались искать библию, -- говорил ему Генри. -- По-моему самое время заняться этим.

Джед молча глядел в одну точку на потолке.

-- Джед, вы слышите? -- пыталась вмешаться Алисия.

Джед, не моргая, продолжал смотреть в потолок. Генри непроизвольно глянул в ту точку, куда смотрел Джед и даже отошёл на шаг, склонил голову, пытаясь под другим углом разглядеть, что же так заинтересовало Джеда. Он скорее поверил бы в то, что там, на потолке, действительно есть что-то стоящее внимания, чем в то, что бесстрашный и хладнокровный Джед мог так раскиснуть.

Бесполезные просьбы и уговоры продолжались минут десять, пока Алисия не прибегла к шоковому способу.

-- Да возьмите себя в руки, -- крикнула она. -- Что вы раскисли, как баба!

Джед медленно перевёл на Алисию взгляд.

-- Он хорош, я не ожидал такого, -- негромко сказал он. -- Вы видели?

-- Джед, вы ничуть не хуже, -- торопливо вставил Генри.

-- Я никогда не был хвастуном. Лучше прослыть плохим стрелком, чем хвастуном. Он быстрее.

-- Ах, какая трагедия! Он оказался быстрее! -- Алисия иронично воздела к потолку руки. -- Да -- быстрее! Но вы живы и это главное.

Джед снова уставился в потолок.

-- В этом камне огромная сила, -- покачал головой Генри.

-- Что за глупости, -- возмутилась Алисия. -- У отца такой же камень. Ничего в нём нет.

-- Значит, они чем-то отличаются. Вы же сами видели.

-- Глупо, каждую случайность приписывать старинному амулету.

-- Камень имеет силу, Алисия, мы с Джедом в этом убедились. Скажите, Джед.

-- Сила у него определённо есть, -- ответил Джед, -- но к выстрелу Гарри он не имеет никакого отношения.

Джед сунул руку под полу куртки, вынул книгу карманного формата, насквозь пробитую пулей. Кинул её на пол.

-- Своему спасению я обязан Шекспиру.

-- Ну, вот, -- усмехнулась Алисия. -- Если копнуть глубже, любой мистике найдётся простое объяснение. Идёмте, Генри, похоже, Быстрому Джеду надо побыть одному.

С этими словами Алисия покинула комнату. Генри сокрушённо вздохнул:

-- Почему вы не поддержали меня? Ведь вы сами видели, что вся эта мистика существует.

-- Генри, в это нельзя поверить пока сам не увидишь, -- ответил Джед, не отводя взгляда от потолка. -- Знаю это по себе.

Генри пытался ободрить его:

-- Не переживайте, Джед. Мне показалось, вы равны.

Джед порывисто поднялся на локте:

-- Как вы думаете, почему я промахнулся?

Джед некоторое время смотрел на Генри, ожидая ответа, потом снова упал затылком в подушку.

-- Потому что его пуля была в книге на долю секунды раньше, и успела качнуть мою руку влево, -- после паузы сказал он. -- Будь у него сорок пятый калибр, мой рост сейчас измерял бы гробовщик, а город был бы во власти бандитов.

С этими словами глаза Джеда снова остекленели. Генри поднял с пола книгу, сунул её под подушку и, понимая, что разговаривать с Джедом сейчас бесполезно, вышел.

Джед давно уже забыл, каково это, -- проигрывать, и от этого поражение казалось ещё более сокрушительным. Он был так обескуражен, что даже не отреагировал на короткий скрип половицы в коридоре. В другие времена "смит-вессон" был бы уже в его руке. Теперь же аризонец даже бровью не повёл.

-- Джед, спрячь револьвер, -- раздался в коридоре старческий голос. -- Это я, Гомер.

-- Входи, -- вяло сказал Джед.

Ему не хотелось никого видеть, но обидеть невниманием старика было бы не справедливо. Джед ковырнул в кармане мелочь, -- зачем ещё мог придти Гомер, как не за парой монет на стаканчик виски.

Старик скрипнул дверью, удивлённо вздёрнул бровь. Видно не привык он видеть Джеда в таком состоянии.

-- Ты интересовался книгой Хэнкса, -- сказал он с порога. -- Я так понимаю, у судьи ты её не нашёл, -- прихватив от стены стул, старик сел рядом с кроватью, доверительно склонился к Джеду, понизил голос: -- В этой книге действительно есть какой-то секрет?

Джед промолчал, но в глазах его промелькнул огонёк заинтересованности, и старик понял это как утвердительный ответ.

-- Значит, секрет был в Библии. А я с такой лёгкостью отдал её судье. Кто бы мог подумать.

Джед сел на кровати. Глаза старика были с похмелья, но смотрели вполне вразумительно. Это вселяло надежду на предметный разговор.

-- Ты знаешь, куда могла исчезнуть книга? У Джексона её нет, у миссис Триплтон тоже.

Гомер пожал плечами, выдул нос в нашейный платок, который как ярмо болтался у него на груди.

-- Знаешь, Джед, а ведь судья в тот день поехал вовсе не на станцию в Элдридж. Только никому не говори, а то начнут допытываться, почему я сразу не рассказал.

-- Выкладывай, старый койот, всё как есть. Что ты знаешь?

-- Накануне вечером судья и доктор Флэтчер заходили ко мне. Я был чертовски пьян и плохо помню разговор. Они интересовались Чёрным Дилижансом.

-- Что за Чёрный Дилижанс? Я уже не первый раз слышу о нём.

-- Недели три назад пропал дилижанс вместе с пассажирами. А в последнее время по ночам люди видели, как четыре дохлые лошади тянут его по пустыне. На месте кучера, как ни в чём не бывало, сидит мертвец обглоданный койотами, -- старик склонился ещё ближе. -- Джед, Чёрный Дилижанс, -- это Летучий Голландец Аризоны. Зачем судье Триплтону был нужен этот дилижанс, -- убей не пойму. Одно скажу тебе наверняка, -- в то утро он и Флэтчер свернули в сторону с дороги на Элдридж, и уехали в пустыню.

-- Откуда знаешь?

-- Сон алкоголика крепок, но недолог, ? горько усмехнулся старик, ? а моя хибара стоит так, что дорогу на Элдридж я вижу как на ладони.

-- Дилижанс... -- задумался Джед. -- Зачем им дилижанс?

-- Это не моего ума дело. Стар я уже загадки отгадывать.

-- Гомер, а пассажиры дилижанса все пропали?

-- Все.

-- Ты не знал их?

-- Были в основном чужие, из наших местных был только один парень с ранчо Коннели. Одного из чужих я знал...

Старик вдруг замолчал.

-- Что? -- насторожился Джед. -- Ну? Говори.

-- Боже, Джед, -- ошеломленно округлил глаза старик. -- До меня только сейчас дошло.

-- Что дошло?

-- Это был отставной полковник Скотт. Он иногда появлялся в Редстоуне. Я его видел раза два или три. В первый раз я его увидел лет двадцать назад, незадолго до того как Хэнкс повёл нас к Золотому Каньону. Я тогда был ещё полон сил, а потом за пару лет превратился в жалкого старика, -- Гомер замолчал, облизывая пересохшие губы, потом назидательно поднял палец: -- Никогда не разменивай свою жизнь на виски.

Джед понял, куда клонит старик, и схватил его за грудки.

-- Начнёшь увиливать, старый койот, -- душу из тебя вытрясу. Рассказывай.

-- Что-то в горле пересохло, -- закашлялся старик.

-- А как же советы не разменивать себя на виски? -- зло спросил Джед.

-- Мне уже поздно бросать, Джед. Ты себя береги, а мне деваться не куда. Я без виски ни шагу.

-- Ладно, -- сжалился Джед. -- Спустимся в салун.

Теперь он относился к истории старика более скептически, чем в начале рассказа. Было очевидно, что старик пришёл заработать на стаканчик того пойла, которое в Аризоне гордо называют виски.

-- В тот день мы с Хэнксом ехали... -- вспоминал старик, потягивая у стойки бара виски. -- Ехали мы... Не важно, куда. Память стала меня подводить, Джед. В тот день Хэнкс встретился с полковником Скоттом у зарослей кактусов, там, где сейчас поворот на станцию. О станции тогда конечно не было и речи, а Редстоун в те времена был... О! Ты не поверишь, Джед, -- салун размещался в палатке, а...

-- Гомер, -- строго остановил его Джед, понимая, что старика снова заносит в сторону от рассказа.

-- Всё-всё, -- успокоил его старик. -- Понимаю! Только суть! Так вот, у полковника была точно такая же библия как у Хэнкса. Ну, может не совсем такая, видел-то я издалека. Но когда Хэнкс держал их обе в руках, клянусь, Джед они были похожи как близняшки.

-- Ну? -- напрягся аризонец. -- Что они с ними делали?

-- Я не помню Джед, мне это было неинтересно. Подумаешь -- Библия. Я подъехал к ним близко только тогда, когда привёз им колючку от кактуса.

-- Что за колючку, старина? Ты уже перебрал норму?

-- Обычную колючку. Они возились с книгами, я курил в стороне, потом Хэнкс кричит: "Гомер срежь мне колючку от кактуса, чтобы тонкая как иголка была". Я срезал ему. Всё.

-- Зачем им колючка?

-- А я почём знаю? У Хэнкса было много странностей. Может, у него просто бифштекс в зубах застрял.

То, что рассказал Гомер, было так нелепо, что могло сойти за правду. Джед заказал старику ещё виски, благодарно похлопал его по плечу, и поднялся на второй этаж.

Джед направился прямиком к комнате Алисии, постучал.

-- У меня новости, -- сказал он через дверь. -- Встречаемся у меня в номере. Десяти минут вам хватит?

-- Хватит и одной, если дело того стоят, -- ответила Алисия. -- То, что вы начали разговаривать, уже хорошая новость.

Затем Джед постучал в номер к репортёру. Дверь оказалась не запертой. Молодой человек беспечно лежал, скрестив на спинке кровати ноги в узконосых ковбойских сапогах. Карандаш -- в зубах. Одна рука закинута за голову, в другой -- новенький блокнот. Грубые нравы Запада, похоже, пришлись репортёру по вкусу, а вот в остальном он ещё не освоился: оружейный пояс непредусмотрительно висел на спинке стула, стоящего ближе к двери, чем к самому Генри.

-- Будь на моём месте недоброжелатель, -- сказал Джед, взяв со спинки стула пояс. -- Он уложил бы вас из вашего собственного револьвера.

Не вынимая изо рта карандаш, Генри беспечно оскалил зубы.

-- Не учёл.

Джед перекинул пояс через спинку кровати у изголовья репортёра.

-- Предполагаю завтра выехать в пустыню. Если вы со мной, вам к паре револьверов понадобятся карабин и дробовик. Жду вас у себя в номере. Есть новости.

У себя в комнате Джед стал спиной к стене, Алисия опустилась на краешек стула. Генри локтем опёрся на спинку кровати.

-- Ну? -- спросила Алисия. -- Мне не терпится узнать, что за новости вы приготовили для нас?

-- Мы отправляемся на охоту, -- сказал Джед, скрестив на груди руки.

-- На бизонов? -- иронично спросила девушка.

-- На Чёрный Дилижанс, -- бесстрастно ответил Джед.

-- На тот самый, о котором рассказывал Канадец? -- усмехнулась Алисия. -- Если это не шутка, значит вы начали верить в легенды. Что заставило вас так измениться? Вы опять будете убеждать меня в каких-то мистических событиях, в магической силе камня, в существовании какого-то дилижанса, который ездит сам по себе? А ещё говорят, что женщины более восприимчивы ко всякой мистике, чем мужчины. Чушь!

-- Я ни в чём вас убеждать не буду. Судья Триплтон исчез не по дороге на станцию. Он отправился в пустыню на поиски дилижанса. И я знаю почему, -- он искал вторую Библию. Существует ещё одна точно такая же книга, какая была у него, и чтобы разгадать загадку карты Франциско де Коронадо, нам нужны они обе. Библия находилась у одного из пассажиров дилижанса, некоего полковника Скотта. Экземпляр судьи Триплтона, надо полагать, был при нём. Найдём дилижанс, -- найдём следы судьи Триплтона, а значит и обе библии. Вы со мной?

-- Конечно, -- с готовностью ответил Генри.

Алисия решительно встала:

-- Это уже другой разговор. Сказали бы сразу, что нашли след судьи Триплтона, и мы отправляемся искать пропавший дилижанс. Зачем приплетать к обычным вещам мистику? Когда отправляемся?

Джед поправил оружейный пояс, решительно пошёл к двери.

-- Немедля займёмся снаряжением, а завтра на рассвете выступим.

В оружейной лавке царил полусумрак. Джед подобрал для Генри винчестер, потом попросил хозяина показать дробовики. Взяв одно из предложенных ружей, он переломил его, заглянул в стволы.

-- Вот то оружие, которое будет самым эффективным против того врага, с которым нам предстоит встретиться, -- удовлетворённо сказал он, сомкнув стволы дробовика. -- Главное, -- побольше картечи.

Но Генри не слышал его, -- он заворожено смотрел на самурайский меч, лежащий на подставке, высоко на шкафу.

-- Интересуетесь? -- перехватил его взгляд хозяин лавки. -- Года два назад у нас в городке убили приезжего японца, с тех пор этот меч ждёт своего покупателя.

-- Покажите, -- дрогнувшим от волнения голосом попросил Генри.

-- Прекратите дурить, -- ревниво посоветовал Джед. -- Лишний груз. Заниматься своим балетом сможете при помощи палки. Раньше у вас это неплохо получалось.

Генри вместо ответа молча указал глазами на шкаф. Хозяин, кряхтя, взобрался на табурет, снял меч. Молодой человек заботливо утёр пыль с ножен, подошёл к окну. Как карточный игрок суеверно приоткрывает самый краешек карты, так и он с бьющимся сердцем приоткрыл клинок всего на два пальца. Отражённый клинком луч солнца ударил репортёра по глазам, и Джед прочёл в лице Генри такой восторг, что почувствовал от этого разочарование, -- что взять от человека, который предпочитает игрушки настоящему оружию.

-- Чем бы дитя не тешилось... -- скептически скривился Джед.

-- Это же катана! Как вы не понимаете, Джед.

-- От моего складного ножа и пользы больше и хлопот меньше.

-- Вы так и не поняли, -- это настоящий самурайский меч.

Джед безразлично пожал плечами и, расплатившись за покупки, вышел на улицу.

У входа в лавку его поджидал Гомер.

-- Когда отправляешься? -- спросил старик.

-- Завтра.

Руки Джеда были заняты покупками, и он глазами указал старику на седельные сумки своего коня. Гомер расстегнул пряжки сумок.

-- Возьмёшь меня с собой? - спросил старик, помогая Джеду укладывать в сумки пачки патронов к дробовику.

-- Я слышал, ты дал зарок никогда не ходить на индейские территории, -- сказал Джед, пристраивая рядом со скатанным позади седла одеялом три купленных дробовика.

-- То было раньше, когда я ещё надеялся как-то устроиться в этой жизни. Теперь я уже стар, чтобы бояться. Лучше умереть от пули, чем от пьянства.

Джед пристально глянул в глаза старика, -- они были непривычно трезвыми.

-- Есть условие, -- ни грамма виски.

-- Джед, откуда в пустыне виски?

Аризонец протянул старику руку:

-- Я рад, что с нами будет человек, который бывал в Золотом Каньоне.

Из лавки вышел Генри. На сгибах локтей у него лежали винчестер и самурайский меч, поверх которых было уложено столько пачек револьверных патронов, что репортёру приходилось придерживать их подбородком.

Из Редстоуна выехали засветло. Кривой Томагавк и Гомер вели в поводу сменных и вьючных лошадей. Молодые люди ехали впереди: Алисия в центре, Генри и Джед -- по бокам.

-- Вы по-прежнему не верите в существование Чёрного Дилижанса? -- спрашивал Джед, искоса поглядывая на девушку.

-- Нет, но я готова искать и Чёрный Дилижанс, и тень отца Гамлета, и чёрта лысого, -- кого угодно, лишь бы это было захватывающим приключением.

-- Если бы я слышал это от мужчины, всё было бы понятно, -- сказал Джед. -- Но из уст девушки это звучит странно.

-- Старая песня: женщина должна стирать, готовить и ждать когда вернётся домой мужчина. Вы не оригинальны.

-- В вашем случае женщина должна не стирать и готовить, а прогуливаться в старинном парке, отдавать распоряжения прислуге, стоять вечерами на балконе асиенды, провожая уходящий день.

-- Одним словом умирать от скуки, -- саркастически усмехнулась девушка. -- Хоть вы меня поддержите, Генри.

-- Нет, женщина, конечно, имеет право... -- неуверенно начал репортёр. -- Но ведь всё равно придёт время, когда надо будет нянчить детей. Как тогда быть с вашей тягой к приключениям?

Алисия вместо ответа пришпорила Бланку, ускакала навстречу синеющей вдали горной гряде. Глядя вслед облаку пыли, оставленному Бланкой, Генри нетерпеливо заёрзал в седле.

-- Согласитесь, Джед, если бы она была одной из этих чопорных и скучных дамочек, которые вращаются в высшем свете, она нравилась бы вам гораздо меньше.

Не ожидая ответа, он лихо гикнул, пришпорил коня вдогонку за Алисией. Джед хоть и посчитал его поступок мальчишеством, а всё же не решился оставлять репортёра наедине с девушкой, и вынужден был пустить коня в галоп, чтобы нагнать спутников...

Рядом с Алисией путь оказался не таким долгим, каким он бывает, когда путешествуешь в одиночестве, и молодые люди не заметили, как наступил вечер. Лагерь разбили неподалёку от Сухого Озера. Места были знакомые. Генри нашёл осколки раздавленных Джедом очков и даже ту палку, которая во время тренировки послужила ему вместо меча.

Очарованная закатом и запахами оживающей после дневного зноя растительности, Алисия ушла в небольшую заросшую цветами долину. Гомер возился с костром. Кривой Томагавк набирал у родника воду. Джед отозвал репортёра в сторону, вынул пробку из плоской бутылки виски, жестом предложил выпить. Поняв, что предстоит серьёзный разговор, Генри решительно отхлебнул из горлышка. Выждав, когда репортёр вернёт ему бутылку, Джед спросил:

-- Будем ждать, пока она скажет своё слово?

Всё ещё кривясь от виски, Генри пытливо наморщил лоб.

-- Есть другие предложения?

-- Надо ускорить процесс. Вы не против?

-- Как вы себе это представляете?

Джед не торопился выкладывать свою идею. Лениво потянув из бутылки виски, он задумчиво катал его во рту, пока Генри не напомнил:

-- Что вы предлагаете?

Вместо ответа Джед жестом подозвал Кривого Томагавка, который, вернувшись от родника, пристраивал на костре котелок с водой.

-- Я слышал от индейцев о траве инкуитль, -- понизив голос, спросил Джед. -- Скажи, Томагавк, эта травка ещё встречается в здешних местах?

-- Уже во времена моих предков она была редкостью, -- ответил индеец, -- Теперь найти её ещё труднее. Современные апачи, за исключением нескольких стариков даже не знают, как она выглядит.

Джед подался вперёд, жестом заговорщика приглашая Томагавка склониться поближе.

-- Но ты ведь сможешь найти её?

-- Если моему бледнолицему брату будет сопутствовать удача, Томагавк найдёт её.

-- Найди, -- сказал Джед. -- И я твой вечный должник.

Индеец без дальнейших расспросов неторопливо пошёл к своему мустангу.

-- Что за трава? -- недоумённо спросил Генри. -- О чём речь?

-- Не так громко, -- остановил его Джед, покосившись на тропинку, по которой ушла Алисия. -- Отец Томагавка -- индейский знахарь. Томагавк знает, где искать эту траву. Вы ведь хотите, чтобы Алисия сделала свой выбор? Сейчас у вас будет такая возможность. Инкуитль -- это индейская травка, от которой женщины загораются как сухие ветки в костре. Ни одна скво не устоит, чтобы не броситься на мужчину. Под действием этой травы Алисия сделает свой выбор, и тогда одному из нас придётся уйти.

-- Это не по-джентельменски, -- насупился Генри.

-- Вы хотите сказать, она поступает с нами как леди? Много у вас терпения осталось?

-- Не много, -- вынужден был признаться Генри.

Джед пожал плечами как о вопросе уже решённом.

-- Свой выбор Алисия уже сделала, просто она не хочет проявлять симпатии, чтобы не сеять вражды между нами. Трава поможет узнать то, что скрывается в её душе.

Генри уже хотел сказать категоричное "нет", но неожиданно для самого себя произнёс:

-- Хорошо. Но одно условие: проигравший уходит и больше не появляется на глаза.

-- А как же сокровища, компаньон? -- иронично прищурился Джед.

Генри почесал переносицу.

-- Ладно... Уходит сразу после завершения экспедиции.

Джед протянул руку.

-- Согласен.

Вернулась Алисия с охапкой мелких лиловых цветов.

-- О чём вы тут договаривались? -- спросила она.

-- Ни о чём, -- невинно пожал плечами Генри.

-- Я видела, как вы пожимали друг другу руки.

Джед бесстрастно поправил шляпу.

-- Я сказал Генри, что он оказался не таким уж изнеженным малым, какими бывают жители Восточных штатов, и извинился за его фотокамеру.

-- Надеюсь, это окончательное примирение Востока и Запада? -- спросила девушка.

Генри развёл руками, что с одинаковым успехом могло означать и "какие могут быть сомнения" и "время покажет". Джед вместо ответа решительно увёл разговор от опасной темы:

-- Старина, -- обратился он к Гомеру. -- Может, на трезвую голову скажешь правду? Как тебе удалось выбраться из каньона?

Старик раскладывал на расстеленном у костра одеяле один из своих немудрёных пасьянсов.

-- Случайно, Джед, -- пухлые сальные карты ловко мелькали в руках старика. -- Через каньон протекает река, которая уходит куда-то под скалу. Я упал в реку, меня засосало течением в подводную пещеру, а когда в лёгких закончился воздух, меня вышвырнуло по ту сторону скалы. Там оказался водопад, Джед. Сказочное зрелище, если ты смотришь со стороны. Представь себе -- водопад, бьющий прямо из горы. Но если ты падаешь с него, тут не до красот. Впрочем, мне повезло: заводь внизу была глубокая, и я не разбился о скалы.

-- Я не слышал о водопаде, бьющем прямо из горы, -- сказал Джед. -- Но Томагавк как-то обмолвился о реке, уходящей под каменный утёс. Надо расспросить его.

Аризонец задумчиво отошёл от костра, сел в стороне. Вскоре к нему присоединился репортёр. Джед курил, поглядывая в ту сторону, где скрылся Томагавк, Генри покусывал травинку.

Стемнело. В котелке вскипела вода. Алисия всыпала в воду рис и, помешав его деревянной ложкой, крикнула:

-- Эй, парни! Что это вы сегодня такие странные?

Мужчины оглянулись на неё, но отвечать не стали. Генри отплюнул изгрызенную под основание травинку, Джед воткнул в обломок скалы измочаленный окурок.

Наконец вернулся Кривой Томагавк.

-- Моим бледнолицым братьям сопутствует удача, -- негромко сказал он, когда Генри и Джед отошли от костра к лошадям, чтобы встретить индейца. -- Я растёр семена травы, теперь этот порошок надо просто сварить вместе с кофе.

Закончив ужин, Джед и Генри принялись колдовать возле кофейников, изредка поглядывая на Алисию. Эти взгляды не укрылись от девушки.

-- Что случилось? -- спросила она. -- Вы смотрите на меня так, будто впервые увидели.

-- Нормально смотрим, -- небрежно пожал плечами Генри.

-- Вы просто устали, -- добавил Джед, протягивая девушке кружку кофе.

Гомер и Томагавк пили из второго кофейника, а Джеду и Генри, чтобы не вызывать подозрений пришлось налить себе из того кофейника, в который они подсыпали семена травы. Переглядываясь, молодые люди крутили в руках горячие кружки.

-- Томагавк, -- спросил Джед. -- Что ты знаешь о водопаде, бьющем прямо из горы?

-- Томагавк слышал о падающей воде, но ни разу там не был. Это находится в тех местах, куда апачи не ходят.

-- Почему?

-- Это земли чужих духов.

-- Ты мне рассказывал о реке, уходящей под скалу.

-- Это тоже на запретных землях.

-- Расскажи всё, что знаешь, -- попросил Джед.

-- Когда-то там приносили жертвы чужим духам. Об этом запрещено было знать даже апачам, только несколько стариков и вожди были посвящены в тайну. В большую водяную воронку бросали пленников.

-- Но апачи не приносят жертв.

-- Так рассказывал мне отец. Пленников просили набрать воздуха и не дышать, им обещали другую жизнь в этом водовороте.

-- Странная история, -- вздохнул Джед и, поглядывая на кружку с нетронутым кофе, поднялся. -- Пойду, лошадей проверю.

-- Джед, -- поспешно вскочил вслед за ним репортёр. -- Давно хотел спросить вас...

-- Что вы хотели спросить? -- остановился Джед, когда они отошли от костра на безопасное расстояние.

-- Ничего, -- ответил Генри, выплеснув в песок кофе.

Джед последовал его примеру, расплескав содержимое кружки по стене утёса.

-- Никогда ещё так сильно не хотелось кофе, -- с жалостью сказал он.

-- Думаете, сработает? -- спросил Генри.

-- Ждать осталось не долго, -- ответил Джед. -- Только давайте без провоцирующих действий. Она должна иметь свободу выбора.

-- Разумеется, -- согласился Генри.

Постояв ещё несколько минут в темноте, молодые люди вернулись к костру, присели на бревно. Алисия небольшими глотками смаковала остатки кофе. Вскоре она поднялась собрать посуду. Ноги у неё при этом пьяно заплелись.

-- Что такое? -- удивилась она.

Голос у неё был чуть хмельной, взгляд -- подёрнут дымкой. Некоторое время девушка пристально щурила на Джеда глаза, будто впервые увидела его, потом вкрадчиво шагнула к нему. Аризонец медленно встал, чувствуя, как душа его наполняется торжеством. Он уже готов был открыть девушке объятия, но Алисия повела себя странно: на секунду замерла, и вдруг порывисто взмахнула над его головой рукой, будто муху ловила. Потеряв при этом равновесие, она чуть не упала. Джед едва успел подхватить её под руки.

-- Что случилось? -- недоумённо спросил он.

Девушка глупо рассмеялась.

-- У вас на голове сидела бабочка. Я таких огромных бабочек отродясь не видела.

Джед и Генри недоумённо переглянулись, потом обратили свои взгляды к Томагавку. Индеец невозмутимо пил кофе.

Алисия отстранилась от Джеда, огляделась и вдруг собралась как кошка перед прыжком.

-- Тише, Генри, не шевелитесь, она у вас на плече.

Молодой человек непроизвольно скосил взгляд на плечо, -- никакой бабочки, конечно, там не было, но убеждать в этом девушку было бесполезно. Она приблизилась крадущимся кошачьим шагом, -- Генри в последнее мгновение непроизвольно отстранился от её руки.

-- Вы спугнули её! -- раздосадовано воскликнула Алисия. -- Боже, какой вы неуклюжий!

Она досадливо отмахнулась от пытающегося что-то сказать в своё оправдание молодого человека, потом взялась ладонями за щёки, потрясла головой, будто сомневаясь, что там у неё всё в порядке и вдруг замерла, увидев старика Гомера. Глаза девушки заблестели огнём. Неторопливой томной походкой она подошла к старику, села рядом с ним на бревно.

-- Нет у меня никакой бабочки, -- опасливо отодвинулся от неё старик.

Но, похоже, уже не бабочка интересовала девушку: она настойчиво придвинулась к Гомеру, погладила по седой небритой щеке, сняла с него шляпу. Смущённый старик бегал испуганными глазами, держа в вытянутой руке кружку с остатками кофе. Алисия томным жестом распустила небрежно скрученные в узел волосы.

-- Джед, -- жалобно попросил помощи Гомер,

Девушка встряхнула головой, разметав по плечам волосы; мерцающими глазами в упор посмотрела на старика и вдруг упёрлась ему ладонью в грудь, опрокинула его на спину. Кружка звонко покатилась по камням.

-- Джед! -- всхлипнул Гомер.

Алисия оседлала упавшего старика. Молодые люди разом кинулись к ней, но девушка проявила буйство, -- укусила Джеда за руку, ударом локтя разбила Генри нос.

Джед разозлился, -- грубо схватил девушку поперёк талии, оттащил её от старика. Справиться с бычком на родео, пожалуй, было бы легче. Пока Джед при помощи лассо связывал Алисию, та успела расцарапать ему лицо.

Сделав наконец дело, Джед тяжело встал на ноги, ощупал пальцами расцарапанную щёку, разглядел в свете костра укус на руке. Генри сидел, закинувши к небу кровоточащий нос. Гомер испуганно отдувался, приложив к груди руку. Судя по виду старика, сердце у него колотилось как сумасшедшее.

Связанная по рукам и ногам Алисия минут через пять устала биться. Ещё через пять минут она уже спала. Джед не без опаски развязал её.

-- Хорошенькая история, -- шмыгнул носом Генри.

Джед почесал затылок, посмотрел на старика Гомера, будто впервые увидел его, и стал разворачивать ко сну одеяло...

Утром Алисия проснулась со стоном. Лагерь был уже свёрнут, лошади осёдланы, но никто не решался будить девушку. Она села, недоумённо поглядывая по сторонам.

-- Что вчера было? -- наконец спросила она.

-- А что вчера было? -- невинно округлил глаза Генри.

-- Я ничего не помню.

-- А что вы должны помнить? -- непонимающе пожал плечами Джед.

-- Я не помню, как мы легли спать. И сон был какой-то бредовый... -- девушка напряжённо сдвинула брови. -- Или не сон?

-- Вы крепко спали, -- поспешил заверить её Генри. -- Значит -- сон.

-- Какие-то галлюцинации, не сон.

-- В здешних местах встречаются кактусы, вызывающие галлюцинации, -- как бы между прочим сказал Джед.

-- Я не ела никаких кактусов.

-- Не обязательно есть их. Встречаются такие ядовитые экземпляры, запахом которых достаточно надышаться. Я правильно говорю, Томагавк?

-- Быстрый Джед говорит верно, -- подтвердил индеец.

Алисия положила ладонь на затылок.

-- Чертовщина какая-то. Голова болит.

Она тяжело поднялась. Дрожащими руками долго застёгивала оружейный пояс и, взяв полотенце, нетвёрдым шагом пошла к роднику. Джед и Генри перекинулись виноватыми взглядами, молча стали ждать, когда девушка закончит утренний туалет.

К вечеру отряд был на подходе к ранчо "Грязный Пёс". Старик Гомер уехал вперёд, предупредить хозяина о приближении отряда, и когда Джед встретился с Канадцем, тот уже бегло знал новости.

-- Я слышал, ты наконец-то встретился с Гарри Быстрой Смертью? -- спросил старик, рассёдлывая Бланку.

-- Гомер уже выболтал тебе новости, -- усмехнулся Джед, расстёгивая подпругу седла.

-- Что поделаешь, с возрастом даже завзятые молчуны становятся болтунами, а старик и в молодости любил пустить язык впереди мысли.

Джед оглянулся на Гомера, -- тот посередине двора что-то хвастливо рассказывал Алисии, азартно жестикулируя руками. Похоже, старик решил всерьёз приударить за девушкой.

-- Опять врёт, -- сказал Джед, снимая с коня ковбойское седло, и приспосабливая его на рассохшемся бревне. -- Каждый его новый рассказ о Золотом Каньоне противоречит предыдущему. Я начинаю верить, что старик просто неимоверный болтун, и никакого каньона не видел.

Канадец пожал плечами, приспосабливая снятое с Бланки изящное седло рядом с грубоватым ковбойским седлом.

-- Если человек заврался, то начни он рассказывать правду, никто ему уже не поверит.

-- Оправдываешь? -- спросил Джед. -- Или всерьёз стал верить ему?

-- Старик наверняка что-то видел, но как отделить правду от вымысла, когда у него всё перемешано? -- Канадец хлопнул ладонью по седлу, закрывая тему. -- Ладно, я другое хотел узнать: это правда, что Гарри Быстрая Смерть ранен?

-- Рана чепуховая, в два дня заживёт...

После небольшой заминки, вызванной сомнениями по поводу того, стоит ли рассказывать старику всё без утайки или лучше промолчать, Джед неторопливо сплюнул под ноги.

-- Не буду врать, Канадец, -- он оказался быстрее меня.

-- Как такое может быть? Ранен ведь он, а не ты. Окажись он быстрее тебя, -- не разговаривал бы я сейчас с тобой.

-- Меня спас Шекспир, -- взгорячился было Джед, но тут же досадливо прикусил язык, понимая, что сболтнул лишнее, и врать ему всё же придётся, правда теперь по другому поводу.

Ну, как объяснить старику, каким образом попал к нему в карман томик Шекспира? Канадец яро презирал книги, считая, что от них происходят все беды, а проявления грамотности в человеке ставил в один ряд с такими человеческими пороками как интеллигентность, слюнтяйство, мягкотелость и нерешительность.

Канадец на счастье понял всё по-своему, а Джед не стал его переубеждать.

-- Видно проворный парень, этот Шекспир, раз спас такого стрелка как ты. Что-то раньше я про него не слышал. То ли я в своей глухомани совсем оторвался от жизни, то ли парень этот не из наших краёв.

-- Не из наших, это точно.

-- Из Техаса?

Джед посмотрел из-под дырявого тёсового навеса на заходящее солнце.

-- Из Каролины, -- ответил он после паузы.

Старик скептически сморщил щёку, но спустя секунду проявил добродушие:

-- По мне, так хоть из Нью-Йорка, лишь бы с головой дружил и имел понятие о том, что кольт это оружие, а не молоток для отбивных котлет. Ты расскажешь, как было дело?

Джед досадливо прошуршал ладонью по небритой щёке.

-- Может, в другой раз? -- предложил он, и чтобы старик не обиделся, дружеским жестом положил ему на плечо руку. -- А?

-- Тебе видней, -- пожал плечами Канадец. -- У тебя, вижу, большие планы. Целую экспедицию снарядил.

-- Мне нужен Чёрный Дилижанс. Поможешь найти его?

Старик внимательно посмотрел на Джеда, словно сомневаясь в его вменяемости.

-- Ты уверен, что хочешь этого?

-- Уверен. И чем быстрее мы его найдём, тем лучше будет для нас всех.

Канадец озадачено почесал затылок.

-- Дилижанс, так дилижанс. Знаю я те места, где он появляется, -- прищурым взглядом старик ещё раз оценил Джеда, пожал плечами, и крикнул Гомеру: -- Эй, старый брехун, ты по-прежнему дело болтовнёй заменяешь. Ждёшь, когда я весь твой бедуинский караван развьючу?

Перед хижиной Канадца весело потрескивал костёр, языки огня торопливо лизали прокопченные бока большого чугунного котла, подвешенного на цепях к высокой железной треноге. Старый Канадец решил удивить своим гостеприимством и организовать для Алисии ванну. Сама Алисия сидела в старом скрипучем кресле-качалке, перелистывая позаимствованный у Джеда томик Шекспира. Листы книги были исковерканы пулей, но девушка многое знала наизусть, а кое-что просто угадывала по смыслу.

Джед на террасе чистил винчестер. Старики сидели на деревянной перекладине возле навеса для лошадей, негромко переговаривались, вспоминая приключения бурной молодости. Томагавк по своему обыкновению где-то пропадал.

Из-за дома раздавалась такая частая стрельба, что могло показаться, будто апачи снова вышли на тропу войны, но никто по этому поводу не беспокоился, разве, что Канадец и Гомер неодобрительно покачивали головами, да Алисия в те моменты, когда стрельба становилась особенно ожесточённой, морщила нос и прикладывала указательные пальцы к ушам.

-- Эй, Джед! Этот парень решил превзойти тебя в стрельбе, -- повысил голос Канадец чтобы перекричать порыв ветра, пронёсший по двору столб пыли, смешанной с дымом костра. -- Я такой пальбы не слышал со времён гражданской войны. Он прикончит все патроны в один день.

-- Не волнуйся, -- ответил Гомер, приоткрыв полу пиджака и принюхиваясь к запаху из подмышки. -- Этот парень запасся так, что ему патронов на год вперёд хватит.

-- При такой стрельбе он и годовой запас расстреляет в два дня, -- недовольно буркнул Канадец.

-- Слушай, старый, -- Гомер брезгливо покрутил носом. - У тебя какой-нибудь рубашки не завалялось? Не удобно перед сеньоритой в пижаме щеголять.

-- Э-э! Да ты, как я погляжу, решил приударить за девушкой, лишай конский.

-- То, что у тебя вместо мозгов жижа навозная, давно известно, и не надо это лишний раз доказывать.

-- Ах, ты мерзкий старикашка. Седина в бороду, бес в ребро? Или куда он там тебя клюнул?

-- Закройся, койот старый, -- Гомер опасливо косился на сидящую на террасе Алисию. - Чего орёшь?

Обидные прозвища и ругательства, которыми награждали друг друга старики, были скорее давней традицией, чем попытками обидеть друг друга. И чем крепче были ругательства, тем прочнее была дружба непохожих стариков. Канадец был крупный, двигался неторопливо и уверенно, как бизон на пастбище. Гомер напротив, - суетлив, как беспокойно дёргающий головой суслик, готовый торопливо юркнуть в нору.

-- Ладно, -- сказал Канадец. - Там в сундуке завалялись вещи покойного хозяина. Мне они маловаты, а тебе придутся впору, если не сгнили ещё от времени. Иди, поройся, а я угомоню мальчишку.

С этими словами старик поднялся, заглянул за дом. Там Генри палил из двух револьверов по выставленным на бревне ржавым консервным банкам. Бревну, правда, доставалось больше, чем самим банкам, -- сухая кора клочьями летела с него.

-- Послушайте, молодой человек, -- сказал Канадец. -- Не все дела в здешних местах делаются так громко. Вы знаете, как воюют индейцы? Вот у кого надо учиться.

Генри опустил револьверы, с интересом обратив взгляд к старику, и поскольку тот не торопился рассказывать, напомнил ему:

-- Как же они воюют?

-- Ясное дело как: бесшумность и внезапность, -- вот их оружие. Представьте себе, что на ранчо стоит отлично вооружённый и многочисленный кавалерийский отряд армии Соединённых Штатов. Вы воин племени апачей, у ваших соплеменников мало ружей, а лучшие воины после стычек с бледнолицыми отправились в Края Вечной Охоты. Что вам понадобиться, чтобы одолеть врага?

Генри дулом револьвера сдвинул на затылок шляпу.

-- Численное превосходство?

-- У вас его нет.

Генри наморщил лоб.

-- Нужна внезапность, -- пришёл ему на помощь старик, указав пальцем на стоящий в стороне ребристый кактус. -- Представьте себе, что здесь стоит часовой. Он сразу поднимет тревогу, завидев приближение отряда краснокожих. Но... вы подкрадываетесь, и...

Генри не заметил, когда в руке старика появился нож, он увидел только блеск промелькнувшей в воздухе стали. Лезвие ножа по самую рукоятку вошло в мякоть кактуса.

-- Часовой падает, -- как ни в чём не бывало, продолжил Канадец, даже не моргнувший во время броска. -- И вы без шума входите на ранчо, а перерезать спящих кавалеристов, дело не сложное. Стальной клинок, -- заключил старик, направившись к кактусу. -- Вот оружие настоящего воина.

Выдернув из кактуса нож, Канадец быстрым неуловимым движением снова метнул его, теперь в сторону молодого человека. Генри почувствовал ветер пролетевшего мимо клинка. Упругий, вызванивающий дрожащей сталью удар, свидетельствовал о том, что нож благополучно воткнулся в дощатую стену.

-- Когда я служил в армии, -- добавил старик. -- Индейцы таким способом вырезали целый отряд. Без единого выстрела. Так, что тренируйтесь, молодой человек. Нож -- дарю. Это настоящий, индейский нож.

Вернувшись из-за дома, Канадец сел рядом с Джедом на террасе. Поглядывая на угол дома, Джед собрал винчестер. Алисия часто отрывалась от книги, прислушиваясь к подозрительной тишине.

-- Как ты его угомонил? -- наконец не выдержал Джед.

-- Ты мне часто говорил, что я хороший психолог, -- подмигнул ему в ответ Канадец.

-- Я и сейчас готов подтвердить это.

-- Ну, вот, -- небрежно пожал плечами старик. -- Я сразу понял, что интересует этого парня.

Старая деревянная бочка стояла в центре сарая. Канадец и Гомер вёдрами носили колодезную воду. Джед и Генри, продев под ручку котла жердь, принесли кипяток. Вскоре лёгкий пар курился над наполненной на две трети бочкой. Гомер, щеголяя великоватой на него, побитой молью рубашкой, приспособил у бочки табуретку, заботливо постелил рядом циновку. Канадец опустил в бочку привязанный на кожаном шнурке пучок ароматных трав.

От всех этих приготовлений у Генри кружилась голова. Он вздыхал, неустроенно потирал рукой подбородок. Впервые в жизни он был не благодарен своему богатому воображению, а клял его на чём свет стоит. Как ни пытался он совладать с ним, воображение услужливо подсовывало ему видения, одно мучительнее другого: босую девичью ступню, кончиками пальцев изящно ступившую на табуретку; медленно опускающееся в воду смуглое тело, -- пластичное, как завиток пара над водой.

К тому времени, когда Алисия закрылась в сарае, Генри уже так накрутил себя, что еле сдерживал сопение. Они сидели с Джедом позади дома на иссечённом пулями бревне. Искоса поглядывая на аризонца, молодой человек пытался понять, какое впечатление произвели на того все эти приготовления, но Джед, как всегда, был непроницаем. Похоже, ему не были знакомы игры воображения... Конечно! Надо быть изысканной и утончённой натурой, а не грубым и толстокожим жителем Запада, чтобы понять такие тонкие нюансы чувств.

Генри задумчиво ковырял пальцем в пулевом отверстии в бревне, а взгляд его отказывался оторваться от дощатой стены сарая, за которой находилась Алисия. Каждый всплеск воды заставлял сердце молодого человека изнывать от мучительных соблазнов.

Над ухом раздался вздох, чиркнула спичка, потянуло табачным дымом. Пыльный сапог Джеда отфутболил пробитую пулями консервную банку. Таких вздохов за аризонцем раньше не водилось, да и в движении ноги была такая досада, что Генри невольно глянул на своего соседа.

Мочаля зубами сигару, Джед неотрывно смотрел на стену сарая. Уловив взгляд репортёра, он поспешно отвернулся, пренебрежительно сплюнул. Генри озадачено приподнял бровь. Оказывается, в душе у грубого аризонца творилось то же самое, что и в его душе, -- разумеется, на более примитивном уровне.

Поразившись этому открытию, молодой человек снова уставился в стену сарая, но скоро ему самому пришлось пренебрежительно сплёвывать и отворачивать голову.

Затылком чувствуя изучающий взгляд соседа по бревну, Генри мысленно чертыхнулся, проследил за полётом птицы. Едва почувствовав, что взгляд Джеда обратился от его затылка к стене сарая, Генри строго обернулся, -- настало время аризонца небрежно отворачивать голову.

Минут пять они ревниво спугивали друг друга, пока наконец не встретились взглядами. Несколько секунд, не моргая, смотрели глаза в глаза. Это был тот редкий случай, когда они поняли друг друга без слов. Не просто поняли, -- вошли в молчаливый сговор.

Джед положил окурок сигары на бревно, заклинил щепками от бревна колёсики шпор, чтобы не звенели. Генри проделал ту же процедуру со своими шпорами. Не сговариваясь, молодые люди одновременно поднялись на ноги, шагнули к сараю.

В нескольких местах доски, из которых была сколочена стена сарая, неплотно прилегали друг к другу. Джед сбил шляпу за спину, Генри взял стетсон в руку. Молодые люди одновременно прильнули глазами к щелям.

Генри уже не думал о поведении недостойном джентльмена, не помнил об угрызениях совести, которые ещё секунду назад терзали его, -- инстинкты бездумно вели его за собой. В узкую щель он видел, как над краем бочки появилась мокрая голова Алисии, потом смуглые прямые плечи, грациозная ложбинка вдоль позвоночника. У Генри спёрло дыхание, -- девушка села на край бочки, чуть приплюснув ягодицы. Вода обильно стекала по её смуглому, шокирующему красотой телу.

Кролик перед удавом не так беспомощен, как был беспомощен в ту минуту Генри. Он был буквально парализован, и только сердце его жило своей, отдельной жизнью, безумными толчками вколачивая кровь в виски. Будто во сне молодой человек видел, как девушка положила розовый брусок мыла на табурет рядом с револьвером, неторопливо утёрла полотенцем руку.

На этом грациозная неторопливость её движений закончилась, -- всё последующее произошло в доли секунды. Револьвер неожиданно оказался в руке Алисии, два быстрых выстрела взорвали тишину. Пули ударили в стену между головами молодых людей, и в следующее мгновение, вместо Алисии Генри увидел вставшие дыбом белые щепки в почерневшей от времени доске.

Острая боль заставила репортёра шарахнуться в сторону. Джед отпрянул от стены одновременно с ним, но сразу взял себя в руки, -- стараясь не поднимать шума, отбежал к бревну, крикнул, придав своему голосу тревожные нотки:

-- Алисия, что случилось?

-- Не стоит беспокоиться, -- отозвалась девушка. -- Крысы.

-- Если, что, -- мы будем неподалёку.

-- Спасибо, -- крикнула из сарая Алисия. -- Когда вы рядом, я чувствую себя в полной безопасности.

Джед размашистой походкой пошёл в дом, Генри едва поспевал за ним, на ходу ощупывая впившиеся в щёку острые щепки. У вбитого в стену осколка зеркала, Джед вынул из лица занозу. Тесня его плечом, Генри тоже пытался взглянуть на своё отражение.

-- Я надеюсь, об этом не узнает никто, -- негромко сказал Джед, отталкивая Генри, и вынимая следующую занозу.

-- Я самый заинтересованный человек в том, чтобы об этом узнали все, -- со злой иронией ответил Генри, ответно напирая плечом на Джеда. -- Теперь, что? Она по нашим лицам обо всём догадается.

-- Боюсь, она сразу всё поняла, -- слишком точно легли её пули, -- Джед, вынул из щеки ещё одну щепку, разглядел ее, небрежно отбросил. -- Надо признать она отличный стрелок, -- стреляла на шорох, вернее на два шороха. К моему стыду должен признать, что я прокололся одновременно с вами. Кроме того, мы не учли такую важную вещь как солнце. Она видела сквозь щели наши тени. Хорошо, что старики ушли и не видели нашего позора, -- сердито вздыхая, он отошёл от зеркала, стал рыться среди хлама на полках. -- У старика где-то были мази, которые сделал ему Томагавк. От них очень быстро заживают раны.

Джед снял с полки склянку, открыл её, понюхал. Окунув палец в мазь, он густо смазал ранки. Выдернув из щеки занозы, Генри тоже потянулся к склянке. После истории с травой, которую Томагавк подсыпал Алисии, Генри уверовал в силу индейских снадобий.

На полке стояло ещё дюжины две подобных склянок. Перенюхав их, Джед заключил:

-- Они все пахнут одинаково. Зачем старику столько мази? Старый койот, на всём пытается делать бизнес. Помню, в Нью-Мексико он умудрился продать...

-- Э-эй, парни, вы где? -- раздался за окном голос Алисии.

Джед и Генри, торопливо надвинули на глаза шляпы. Алисия вошла в дом. На ней не было привычного оружейного пояса, и брюки от этого ещё сильнее подчёркивали изгиб её бёдер. Белая блузка оттеняла лежащие на груди влажные чёрные волосы.

-- Пойду, посмотрю куда подевался Канадец, -- сказал Джед, торопливо выходя из дома.

-- Я, пожалуй, потренируюсь в стрельбе, -- буркнул Генри, выскочив вслед за ним.

На бревне за домом дымила забытая Джедом сигара. Генри со злостью выхватил револьвер, не целясь, выстрелил в неё, -- пуля снесла сигару с бревна. Ободрённый таким неожиданным попаданием, Генри отыгрался за свои глупости и неудачи на жестянках, а когда на них не осталось живого места, стал со злостью садить пули в бревно, -- в то самое место, где он сидел перед тем, как им с Джедом пришла в головы некрасивая идея подглядывать за Алисией.

Вскоре стрельба поредела, -- молодому человеку приходилось часто отвлекаться, чтобы чесать раззудевшуюся щёку. Когда за дом зашёл Джед, Генри не узнал его, -- одна щека аризонца была такой красной и опухшей, что он перестал быть похож на самого себя. Генри озадаченно опустил револьвер в кобуру.

-- Что с вашим лицом?

Джед вместо ответа внимательно изучал Генри, будто впервые увидел его. Молодого человека осенила нехорошая догадка.

-- У меня то же самое? -- наконец робко спросил он.

Джед промолчал, но его взгляд был красноречивее любого ответа.

-- Это не могло произойти от простых щепок, -- озадаченно ощупывал щёку Генри.

-- Кажется, я перепутал мазь, -- нехотя выдавил из себя Джед.

В дом они явились, когда стало совсем темно, в надежде на то, что при тусклом керосиновом свете их лица будут выглядеть не так страшно. Но Алисия сразу заметила, что с парнями не всё в порядке.

-- Что это вы сидите, не снимая шляп? - спросила она, пытаясь разглядеть лица молодых людей. -- Что с вами?

-- Это дикие пчёлы, -- небрежно сказал Джед. -- Нам с Генри немного не повезло.

-- На пчёл это не похоже, - пригляделся к щеке Джеда Канадец. - Это похоже на действие помёта летучих мышей. Эти твари какая-то особая, ядовитая порода. Когда я по неосторожности касаюсь их помета, с моими пальцами происходит то же самое, что с вашими лицами, парни. Где вас угораздило?

-- Чего это тебя тянет ковыряться в помёте? -- с деланной небрежностью спросил Джед.

-- За него недурно платят, -- ответил старик. -- Не так хорошо как за шкурки, но какой никакой доход. У меня на полке собралось дюжины две склянок с этой гадостью.

Генри порывисто вскочил, пулей вылетел из дома. Джед растеряно полез в нагрудный карман за сигарой, но вскоре вернул свою привычную уверенность. Неторопливо чиркнул спичкой, прикурил, и только после этого, с чувством достоинства вышел во двор.

Генри у колодца обливался водой и яростно тёр лицо. Взяв забытый Алисией томик Шекспира, Джед плюхнулся в кресло. Скрипнув дверью, на террасу вышел Канадец.

-- С каких пор ты с собой книги таскаешь? -- удивился старик, увидев, как Джед поспешно прячет томик в карман. -- Или ты на ней в стрельбе упражнялся?

Джед смущённо кашлянул, чего раньше за ним не водилось.

-- Книга не моя, -- оправдался он. -- Девчонка читала. Надо вернуть ей.

Старик сел на гнилые ступени террасы, крикнул репортёру:

-- Вода не поможет, молодой человек. Это пройдёт само собой. Завтра и следа не останется.

Генри вместо ответа зло стряхнул с рук воду, пошёл куда-то за ворота и вскоре растворился в наполненной многоголосыми переливами цикад темноте.

В путь отправились засветло. Кривой Томагавк ехал далеко впереди отряда. Читая следы, он часто спешивался, что-то поднимал с земли, мял в пальцах, принюхивался. Джед и Канадец ехали впереди основной группы, Генри и Алисия чуть позади. Гомер замыкал отряд, ведя за собой вьючных и сменных лошадей.

Часа через два полного молчания, Канадец вдруг спросил Джеда, будто со вчерашнего их разговора прошло не более пяти минут:

-- А Шекспир этот молод?

-- Как тебе сказать, -- задумался Джед. -- По нему трудно определить возраст. Так... средних лет.

-- Сомневаюсь, чтобы он в стрельбе был лучше тебя.

-- В стрельбе, пожалуй, нет, а вот в словах... тут он мне фору даст.

-- Не люблю болтунов, -- скривился старик. -- Как встретишь человека, который ловко вертит языком, сразу ясно, -- либо плут, либо вор.

-- Шекспир не из таких, -- разуверил старика Джед. -- У него слово, что моя пуля, -- бьёт прямо в цель.

-- Это как?

-- Кому-то надо полчаса орудовать языком, чтобы объяснить, где находятся отбившиеся от стада однолетки, а Шекспир два-три слова найдёт, -- и всем понятно.

-- Это по-нашему, -- одобрительно сказал старик и вдруг вспомнил. -- Джед, ты не забыл вернуть сеньорите книгу?

-- Всё нормально, Канадец, -- поспешил ответить Джед, но Алисия, как назло, подъехала слишком близко и услышала, что речь идёт о ней.

-- Что за книгу? - спросила она.

-- Ту, которую вы забыли в кресле, -- ответил старик.

Девушка небрежно переложила поводья из одной руки в другую, потянулась к притороченной к седлу фляге с водой.

-- Я не брала с собой книг, а что касается этой...

-- Алисия нашла её случайно, в Редстоуне, -- торопливо прервал девушку Джед и, придержав коня, протянул ей книгу. -- Возьмите, вы забыли.

Алисия ничего не понимала, но, увидев молящие глаза Джеда, потянулась за томиком, и наконец, сообразила подыграть.

-- Ах, да! Совсем забыла про неё. Спасибо.

Минут через двадцать Джед улучил момент, когда Алисия была одна, подъехал к ней.

-- Спасибо, -- негромко сказал он. -- Вы выручили меня. Если бы старики узнали, засмеяли бы меня.

-- Что за времена, -- вздохнула Алисия, возвращая книгу Джеду. -- Мир катится к пропасти, если приходится стыдиться самого Шекспира. Берите же, никто не видит.

Джед воровато оглянулся, спрятал томик в седельную сумку и вернулся к Канадцу.

-- Думаешь, найдём какие-то следы? -- спросил он старика.

-- Чёрный Дилижанс был последним на этом перегоне. После того случая все теперь делают крюк. Следы затоптать было некому. Ветра и дождей тоже не было.

-- А если ничего не найдём? - засомневался Джед.

-- К западу отсюда есть скала Хвост Дракона, дилижанс появляется там. Сядем в засаду, посидим ночь, авось повезёт, -- глянув вдаль, старик добавил: -- Томагавк уже на тракте и, похоже, он что-то нашёл.

Джед приказал отряду остановиться поодаль, чтобы не затоптать следы, и в сопровождении Канадца подошёл к индейцу, который, положив на колени винчестер, сидел на корточках.

-- Здесь они ехали, ещё не подозревая о том, что их ждёт впереди, -- сказал Канадец, изучив следы. -- Думаю, скоро мы найдём то место, где на них напали бандиты.

Джед и сам был неплохим следопытом, но без помощи Томагавка и Канадца, ему пришлось бы долго распутывать такие старые следы.

-- Ты уверен, что это след того самого дилижанса? -- с сомнением спросил он.

-- Абсолютно, -- ответил старик.

Томагавк кивнул головой, подтверждая слова Канадца, и Джед окончательно рассеял свои сомнения.

Спустя час неторопливого продвижения по следу, они нашли место, где наступила развязка. Бандиты ждали за скалой. Песок был усыпан окурками, валялась пустая бутылка виски. Охранник и возница были убиты сразу, неуправляемые лошади сошли с наезженной дороги. Через полмили неуправляемый дилижанс перевернулся.

Попыхивая неизменной трубкой, Канадец изучал следы, переходя с места на место, приседая на корточки и комментируя свои находки:

-- Одна лошадь была ранена, другая сломала ногу... Раненых лошадей они пристрелили здесь. Остальных распрягли... Пассажиров не жалели, -- их застрелили, когда они пытались выбраться из дилижанса. Трупы положили здесь.

Старик указал на бурые пятна крови на камнях, разворошил пальцем песок, нашёл огрызок карандаша, десятицентовую монету.

-- Судя по всему, их тщательно обыскали, -- старик поднял глаза на Джеда, -- Сомневаюсь, что ты найдёшь в дилижансе то, что ищешь. Его выпотрошили как свиные кишки для кровяной колбасы. Похоже, нам надо идти по следу бандитов.

-- Мне нужен дилижанс, -- твёрдо сказал Джед.

-- Ты упрям.

-- Сомневаюсь, чтобы библия заинтересовала бандитов.

-- А если у них была задача найти её?

-- Если бы они искали библию, она давно была бы у Джексона. Я думаю, бандиты выбросили её за ненадобностью.

-- Здесь нет ничего, кроме огрызка карандаша и десятицентовика, -- напомнил старик.

-- Вот именно, -- подчеркнул Джед. -- У каждого в кармане найдётся пара вещиц не нужных никому, кроме него самого. Всё это барахло должно было валяться здесь, а его нет.

-- Ты хочешь сказать...

-- Убитые собрали свои вещи, а карандаш и монета просто затерялись в песке. Интуиция подсказывает мне, что библия в дилижансе. Если только судья Триплтон не нашёл её. В любом случае мы найдём в дилижансе или библию, или какой-нибудь след судьи.

-- Мысль хорошая, -- сказал Канадец. -- Но дальше будет сложнее. За две недели дилижанс мог исколесить полпустыни, и наплести такой клубок следов, что нам не распутать его.

-- Нам понадобилось всего полдня, чтобы найти место нападения на дилижанс, -- возразил Джед. -- Раз удача увязалась за нами, она будет с нами до конца.

-- Ладно, тогда взгляни сюда.

Старик отошёл в сторону, присел.

-- Ночью дилижанс уехал. Вот здесь, видишь? Мёртвые лошади били копытами, когда пытались встать на ноги. Мертвецы подняли дилижанс, сели в него и уехали. Койотам здесь ничего не досталось, разве, что слизывать кровь с камней.

Сев в сёдла, отряд снова поехал по следу, который петлял, круто сворачивая то в одну, то в другую сторону. Похоже, пассажиры дилижанса не знали куда им направиться, а может просто спорили между собой относительно дальнейшего пути.

Джед приуныл. Канадец прав, -- по этим следам можно бродить бесконечно. Но вскоре едущий впереди Томагавк поднял руку. Джед и Канадец торопливо спешились.

-- О, Господи! -- воскликнул старик, разглядывая следы. -- Тут их рвали койоты. Они не сопротивлялись, видно было уже утро. Ты же знаешь, Джед, вся эта нечисть ходит только ночью, а с первыми лучами солнца падает как подкошенная, -- пригнувшись к земле, старик прошёл ещё несколько шагов, присел на корточки и заключил: -- А ночью, то, что от них осталось село в дилижанс и поехало дальше.

Джед влез на огромный камень, оглядел местность.

-- Канадец, -- крикнул он. -- Я тебе говорил, что удача вцепилась нам в хвост? Никаких клубков распутывать не придётся. Они колесят каждую ночь одним и тем же маршрутом. Посмотри, какую дорогу они накатали.

Джед проворно спрыгнул с камня, легко пробежал десятка два шагов, остановился у накатанной колёсами дороги.

-- Здесь мы его и подождём, -- заключил он.

-- Нет, Джед, -- ответил подошедший Канадец. -- Я предпочитаю найти их засветло. Лучше днём иметь дело с грудой костей, чем ночью с ходячими мертвецами.

-- Куда отправимся? -- спросил Джед. -- На запад? На восток? Они раскатали дорогу в обе стороны.

-- На запад, -- ответил старик.

-- Откуда такая уверенность?

-- В здешних пещерах особый климат. Мертвецы там сами собой превращаются в мумии, а койоты в эти пещеры не суются. У Хвоста Дракона есть одна такая пещера, след ведёт как раз в ту сторону. Поэтому они и ездят одним и тем же маршрутом, чтобы к утру возвращаться в пещеры, подальше от койотов.

Слова старика прозвучали так убедительно, что Джед не стал предаваться размышлениям. Он обернулся к поджидающему в стороне отряду, дал отмашку к отправлению.

Отряд теперь не петлял по следу, а шёл по накатанной колее так быстро, как только позволяли ему вьючные лошади. Горячие волны воздуха плыли от песка к небу, искажая своим маревом далёкие утёсы и превращаясь в небольшие призрачные озерца. В бесцветном линялом небе кружили стервятники.

Вскоре дорога пошла по дну каньона, который к вечеру стал сужаться, а когда вечерняя тень погасила последний отблеск солнца на самой высокой скале, каньон закончился тёмным провалом пещеры. Это был тупик.

Остановив коня, Джед привстал в стременах, насторожено огляделся.

-- Хорошенькое местечко, -- заключил он.

-- Самое подходящее, чтобы встретить неприятности, -- подтвердил Канадец.

-- Не каркай, -- сказал ему Джед. -- Ещё не стемнело.

-- Сумерки, это уже их время.

-- Предлагаешь ждать утра?

Старик предусмотрительно расчехлил "шарпс", положил его поперёк седла.

-- Не думаю, что нам предоставят такую возможность. Эти твари чуют людей издалека. Они знают, что мы здесь.

Услышав разговор Джеда и Канадца, Алисия воздела к небу глаза, искренне не понимая, как взрослые мужчины могут верить в индейские легенды и всерьёз вести разговоры о ходячих мертвецах и призрачном дилижансе. Но последняя фраза старика прозвучала так зловеще, что внезапный страх без всякой причины закрался девушке в душу. Впрочем, Алисия не была бы Алисией, если бы не нашла этому страху логичное объяснение.

Джед прав, -- местечко зловещее. Это раз. Сумерки всегда были временем мистическим, -- это два. А ещё эти разговоры глупым шёпотом! А тревожные взгляды!.. Из всего этого и складывается несостоятельный страх. Бывало такое в детстве: лежишь одна в тёмной комнате, сон не идёт, одеяло натянуто до самого носа, за окном зловеще воет койот. Отец уже пожелал спокойной ночи, и теперь он далеко, за толстыми средневековыми стенами, а страх рядом, -- в тёмных углах, под массивной кроватью, за толстыми потолочными балками. Укройся с головой, -- заберётся к тебе под одеяло.

Уже тогда Алисия поняла, -- от страха нельзя прятаться, только встреча лицом к лицу заставит его отступить. Почти рыча от злости, маленькая Алисия кидала подушку в темноту, в которой прятался страх, дрожащей рукой зажигала свечу, заглядывала во все углы комнаты, и облегчённо вздыхала. Повода для страха не было, просто сошлись воедино несколько мелочей: незнакомый шорох, смутное воспоминание об услышанной давным-давно страшной легенде, глупое предчувствие неизвестно чего. И Алисия смело тушила свечу, прыгала под одеяло, понимая, что страх прячется не в тёмных углах, а в внутри неё самой.

Так и сейчас, -- надо "зажечь свечу" и разогнать свои страхи.

-- Вы мужчины, или нет, -- нарочито громко сказала она. -- Въедем в эту пещеру и расставим все точки над "i". Я уверена, там нет ничего, кроме старого кострища и безобидных костей какого-нибудь неудачливого искателя сокровищ.

Ответом ей была напряжённая тишина, и девушка вдруг поняла, что безотчётный страх сидел не в ней одной, -- он завладел всеми членами отряда. Даже лошади стояли, чутко и настороженно вытянув вперёд шеи.

Джед пристально всматривался в тёмный провал пещеры, такой огромный, что отряд смог бы въехать в него, выстроившись цепью. Генри суетливо оглядывался по сторонам. Гомер, которому Джед приказал отвести вьючных лошадей в сторону, напрягся так, что можно было не сомневаться, -- он бросит лошадей и кинется прочь при малейшей опасности. Кривой Томагавк, обычно едущий впереди отряда, -- теперь замыкал его. Отняв руку от приклада "шарпса", Канадец молча крестился.

Алисия почувствовала холодок на спине... Крестное знамение от старого безбожника?! Это было что-то! Девушка ощупала рукоятку револьвера и неожиданно для самой себя крикнула:

-- Ну, чего встали? Командуй, Джед! Или предоставишь это женщине?.. Канадец, готовь факелы.

Алисия решительно хлестнула поводьями по шее Бланки, но въехать в пещеру первой, несмотря на решительность, девушке не удалось, -- Джед и Генри, как истинные джентльмены, сразу поняли, что это не тот случай, когда даму пропускают вперёд.

Бордовый свет взыграл на стенах пещеры, молодые люди осторожно поехали вперёд, рассыпая с факелов потрескивающие искры. Кони шли, насторожив уши. Копыта звонко стучали по камням, то вдруг мягко вязли в песке. Облако света продвигалось вперёд, перетекая по поднимающимся от земли острым игольчатым скалам.

Алисия ехала вслед за молодыми людьми, иногда склоняясь с седла, чтобы протянуть руку с факелом и разглядеть боковую расщелину. Теперь, когда она была внутри пещеры, страх действительно стал уходить. Но едва девушке показалось, что она окончательно победила его, -- холод ужаса внезапно сковал всё её тело. Скальп под шляпой съёжился, руки покрылись мурашками, вздох пресёкся.

Алисия суетливо оглянулась, но никаких причин для своего глупого ужаса не обнаружила, и от этого забеспокоилась ещё больше. Бланка чувствовала то же самое, что и её хозяйка, -- она испуганно храпела, мотала головой, пятилась, приседая на задние ноги. "Что за наваждение", -- успела подумать Алисия, и в тот же момент раздался грохот колёс разболтанного экипажа, многократно усиленный великолепной акустикой пещеры. Из темноты как вихрь возник чёрный силуэт дилижанса, грохоча, пронёсся мимо, обдал душным гнилостным ветром.

-- За ним! - крикнул Джед, с трудом разворачивая испуганного коня.

Топот копыт наполнил пещеру. Сердце Алисии колотилось под горло. Скованная страхом, она не сразу справилась с испуганной Бланкой и опомнилась только тогда, когда осталась в пещере одна...

Если бы одна!

Уже развернув лошадь, девушка увидела, как из темноты в круг света вышел... мертвец? мумия? Названия этому Алисия не сумела подобрать, -- грудь её сжалась, будто её стянули ненавистным корсетом. Чёрные круги поплыли перед глазами, факел выпал из руки. Последнее, что увидела девушка, -- несущийся ей навстречу песок, освещённый светом упавшего факела.

Полупрозрачной лунной пеленой пыль летела из-под дилижанса. Бешеный топот копыт наполнял русло каньона. Сухой мертвец в драной хлопчатой рубахе полез из двери дилижанса на крышу. Джед на скаку расстрелял в него весь барабан "смит-вессона". И хотя мертвеца дёргало от каждого выстрела, он не только остался стоять на ногах, но ещё и издевался: театрально расставил в стороны руки, призывая, -- давай, стреляй ещё.

Джед вырвал из седельной кобуры дробовик. Расстояние до дилижанса было небольшим, картечь не успела рассеяться, и всей своей кучной мощью снесла мертвеца с крыши. Монстр покатился по земле, но тут же вскочил на одно колено, послал вдогонку всадникам пулю из револьвера. Видно в прошлой жизни он был неважным стрелком, -- пуля вжикнула где-то над головой, заставив Генри оглянуться в ожидании следующего выстрела. Молодой человек отчётливо увидел, как Кривой Томагавк ударом своего небольшого топора, на скаку раскроил мертвецу череп, а ещё он увидел то, что заставило его изо всех сил натянуть поводья.

-- Джед, у нас проблемы! - крикнул он, с трудом останавливая коня.

Сделать этот неожиданный манёвр его заставили два обстоятельства: во-первых, позади отряда была погоня, -- скелеты и полуистлевшие мертвецы верхом на лошадиных скелетах. Во вторых, Генри не увидел Алисии.

Оценив силу дробовика, молодой человек выхватил из седельного чехла обрез. Вспышки выстрелов осветили гриву его коня. Расстояние до противника было велико, картечь разлетелась на большой площади, не причинив преследователям вреда. Дрожащей рукой ломая дробовик, Генри крикнул Канадцу и Томагавку, которые, осадив на скаку коней, вернулись на подмогу.

-- Стреляем залпом по моей команде!

Затолкав в стволы патроны, молодой человек с остановившимся сердцем выждал несколько мучительных секунд...

-- Пли! -- рявкнул он, не узнавая собственного голоса.

Шесть выстрелов дуплетами перекрыли топот копыт. Троих мертвецов картечь снесла с коней. Оставшиеся трое неслись напролом. Они, похоже, не боялись боли, и столкновение не пугало, а радовало их.

Сжав коленями бока испуганного коня, Генри воткнул дробовик в седельный чехол, вырвал из-за спины самурайский меч. Промчавшегося справа от него всадника-мумию он рассёк в поясе пополам, второго встретил ударом в лоб. Лошади сшиблись, Генри не удержался в седле. В горячке он не почувствовал удара о землю, -- тело привычно сгруппировалось, рука придала мечу безопасное положение, и в следующую секунду, стоя на одном колене, Генри спешил третьего всадника, перебив мечом ноги его лошади, вернее пястные кости мчащегося во весь опор лошадиного скелета.

Кости падающих скелетов сухо застучали, рассыпаясь от ударов об землю, мешаясь в кучу, -- человеческие и лошадиные, но уже секунду спустя те силы, которые держали все эти мощи вместе и заставляли их двигаться, снова обрели потерянную на мгновение мощь. Человеческий скелет восстал из облака пыли. Скелет лошади тоже собрался воедино, и только перебитые мечом кости лежали неподвижно, -- похоже, сверхъестественные силы потеряли над ними власть. Лошадиный скелет бил задними копытами, тщетно пытаясь встать на укороченные передние ноги.

Расчёт Генри оказался верным. Когда он увидел в оружейной лавке самурайский меч, не только аристократическая красота клинка заставила его сделать покупку. Ещё тогда промелькнула мысль, что с противником, с которым предстоит встретиться в пустыне, обычным оружием справиться будет невозможно.

В два прыжка молодой человек очутился рядом с человеческим скелетом. Несколько звонких взмахов мечом, и скелет с перерубленными наискосок костями осыпался на землю. Генри ещё не успел завершить последний удар, как его едва не обожгло пламенем выстрела, -- это подоспел Джед, увлёкшийся погоней за дилижансом. Свесившись с седла, он в упор выстрелил из дробовика в рваную шляпу мертвеца, который сзади замахнулся на Генри ржавым мачете.

Превратив шляпу в клок ветоши, выстрел бросил мертвеца на спину, но, едва коснувшись земли, монстр снова был на ногах. Револьвер, Джеда пытался доделать работу, начатую дробовиком. Свинец сорок четвертого калибра отбрасывал мертвеца назад, но свалить с ног не мог. Если бы не выстрелы, со стороны могло бы показаться, что мертвец пьян и пятится назад, пытаясь удержать равновесие.

Едва прозвучал последний выстрел, вмешался Генри, -- молниеносным ударом меча рассёк мертвецу череп, упал на колено, сильным, завершающим ударом перерубив противнику бедренные кости.

-- Стреляйте по костям, -- крикнул он Джеду. -- Сломанными костями они не могут управлять.

С этими словами Генри бросился на помощь Кривому Томагавку. Индеец сражался со скелетом, который будто передразнивал его: индеец перебросит топорик из одной руки в другую, и скелет с не меньшей ловкостью перекинет мачете. Томагавк сделает ложный выпад, -- и скелет в ответ сделает такое же движение.

Генри одним ударом меча разрубил обе бедренные кости скелета и, оставив Томагавка завершить работу, бросился на помощь Канадцу.

Старика сбросила с седла обезумевшая лошадь, и теперь он пытался сдержать приближение монстров, сбитых залпом дробовиков со своих лошадей. Пятясь назад, Канадец палил из дробовика, ломал его, втыкая дрожащими руками новые патроны и снова палил. Мертвецы шли на него нарочито неторопливо, вызывая своей мистической неуязвимостью и нарочитой медлительностью ужас неотвратимости.

Генри не успел помочь старику, -- его опередил Джед, понявший слабое место монстров. Выхватив из седельной кобуры "винчестер", он соскочил с седла, упал на одно колено, приложился щекой к прикладу. В такой ситуации даже он не решился стрелять от бедра. Все семь пуль он выпустил одну за другой, быстро передёргивая затворную скобу и не нарушая при этом прицеливания. Пули ложились точно в цель, дробя кости. У всех трёх мертвецов, теснящих старого Канадца, оказались перебитыми плечевые кости, отчего руки их повисли, как плети. Седьмая пуля подкосила одному из них ногу.

Генри выхватил из кобур свои револьверы, которые в его руках были сейчас бесполезным железом.

-- Джед! -- окликнул он, кинув револьверы компаньону.

Джед ловко поймал налету револьверы , пошёл навстречу противникам, беспрерывно стреляя с двух рук. Когда он дошёл до монстров, те были уже грудой костей, вяленого мяса, и рваного тряпья. Они ещё шевелились и злобно скалили зубы, но Джед уже потерял к ним интерес, -- он в несколько прыжков добежал до лошади, не касаясь стремян, вскочил в седло, оглядел место побоища.

-- Генри, где Алисия?

-- Не знаю, -- отозвался молодой человек, пытаясь поймать испуганного коня.

-- Найдите её, -- крикнул Джед, -- Дилижанс оставьте мне.

-- Именно это я и пытаюсь сделать, -- криком отозвался Генри и, поймав наконец коня, запрыгнул в седло, галопом помчался обратно к пещере.

Джед охотно оказался бы на месте Генри чтобы самому узнать, что случилось с Алисией, но, увидев как ловко тот управился с монстрами и как уверено взял командование на себя, Джед уже доверял "репортёришке" с Восточного побережья как самому себе. Пусть спасёт девушку, пусть заработает себе ещё одно очко в её глазах. У Джеда будет время наверстать упущенное.

-- Томагавк, Канадец, -- за мной! -- скомандовал он, пришпорив коня, но не успел проскакать и нескольких ярдов, как вслед ему грохнул выстрел.

Передние ноги коня подогнулись, Джед вылетел из седла. На его счастье внизу оказались не скалы, а густой нанос песка. Используя инерцию кувырка, Джед мгновенно оказался на ногах, коротко и повелительно взмахнул рукой, приказывая Канадцу и Томагавку продолжить преследование, а сам побежал к дохлому коню с выпирающими рёбрами, который, потеряв своего высушенного седока, брел куда-то вдоль каньона. Подпруга была так сильно подтянута на высохшем животе, что конь, казалось, перервётся в этом месте пополам. Охваченный азартом погони, Джед с разбега вскочил в седло, не дав себе даже секунды на размышления по поводу нелепости своего поступка, и в очередной раз убедился в том, как полезно доверять инстинктам.

Конь хоть и был иссушенным, седло сидело на нём плотно. Интуитивно почувствовав, чего хочет от него седок, конь пустился в галоп, и вскоре Джед понял, что пришпоривать его - глупая затея. Всё равно, что в мясной лавке тыкать кончиком ножа кусок окорока, и ждать когда он начнёт вздрагивать и дёргаться от боли. Конь понимал седока каким-то другим способом.

"Молодец, молодец", -- мысленно нахваливал его Джед, и конь благодарно выворачивал к нему страшную безглазую голову, развивая такую скорость, что Джед начал опасаться, как бы не вылететь из седла. "Пожалуй, я назову тебя Летучий Голландец, -- продолжал он мысленно разговаривать с конём. -- Как ни крути, а это самое подходящее для тебя имя".

Он на скаку перезарядил револьверы и, легко обогнав Канадца и Томагавка, настиг дилижанс. Вцепился в поручень багажного отделения, влез на крышу экипажа, расстрелял в сидящего на козлах скелета все двенадцать патронов. Ни одна пуля не прошла мимо, -- с каждым выстрелом скелет по частям осыпался вниз, оставляя в пыли позади дилижанса белую дорожку из раздробленных костей. Джед расставил над упряжкой руки, мысленно заклиная лошадей остановиться.

Словно прочитав его мысли, лошадиные мумии замедлили бег. Джед ласковым шёпотом произнёс вслух:

-- Молодцы, молодцы... Тихо... Тихо...

Лошади-мумии перешли на шаг и вскоре остановились. Канадец и Томагавк уже держали дилижанс под прицелом дробовиков. Джед спрыгнул с крыши, порывисто распахнул дверку, -- салон был пуст.

Томагавк отошёл в сторону, бесстрастно присел на камень, а Джед и Канадец, принялись обыскивать дилижанс. Вспороли мягкие сидения, отодрали внутреннюю обивку салона. Проверили при свете факела днище кареты; заглянули в пустое ведро, болтающееся на задней оси. Настроение у Джеда ухудшалось с каждой минутой. Ни малейшего намёка на библию не было.

-- Я знал, что так будет, -- устало сказал Канадец.

Джед в расстроенных чувствах сел рядом с Томагавком, прикурил огрызок сигары. Через минуту он спохватился, отшвырнул окурок, вскочил на Летучего Голландца.

-- Поехали! -- крикнул он. -- Надо узнать, что с Алисией.

Канадец тяжело сел в седло, сдвинул на затылок шляпу и, прежде чем поскакать за Джедом, склонился с седла, досадливо плюнул в открытую дверцу дилижанса.

Алисия пробыла в беспамятстве недолго, -- когда она пришла в себя, факел ещё горел у самого её лица. Едва оторвав от песка щёку, девушка снова чуть не упала в обморок, -- в пяти шагах от неё сидели на корточках две высохшие мумии в лохмотьях, смутно напоминающих мексиканский наряд. На плоском камне между ними, поблескивали два никелированных кольта "лайтнинг", россыпь тупоголовых патронов и радужно переливающаяся горстка ювелирных побрякушек. Мертвецы играли в русскую рулетку. Свет факела бросал на стену пещеры их огромные тени.

Алисия осторожно положила щёку обратно на песок, сквозь смеженные веки наблюдая за игрой. Один из патронов скользнул в камору кольта, барабан с жужжанием прокрутился под сухими пальцами мумии. Дуло револьвера вскинулось к виску, прикрытому паклей истлевших волос. Несколько секунд длилась пауза, потом раздался холостой щелчок. Мертвец оскалил в довольной улыбке гнилые зубы, шутовским жестом подал револьвер партнёру.

На втором игроке была почти новая шляпа и он, как добрый хозяин, снял её с головы, чтобы не испортить. Поднёс револьвер к виску. В следующее мгновение пуля пробила ему череп. Мотнув головой, как норовистая лошадь, мертвец раздражённо кинул револьвер на камень. Пороховой дымок неспешно курился из дырки в черепе. Везучий игрок загрёб костистой рукой поставленные на кон побрякушки.

"Шляпа" вытащил изо рта золотой зуб, кинул его на кон. "Везунчик" долго перебирал свой выигрыш прежде, чем выставил против зуба блестящий перстенёк. Снова застрекотал барабан кольта, но игру прервал вышедший из темноты скелет. Он неодобрительно покачал головой, видимо, имея в виду занятие своих приятелей, указал фалангой пальца на Алисию.

Игроки вскочили, без слов поняв то, что им было предложено. "Шляпа" присел перед девушкой на корточки, кинул ей в лицо горсть песка. Песчинки щекотливо потекли по щеке. Алисия вздрогнула ноздрями. Мертвец по-дружески потрепал её по плечу, мол, не дури, мы знаем, что ты всё видишь и слышишь.

Не выдержав, девушка чихнула. Её подхватили под руки, усадили спиной к скале. Только тогда она поняла, что предлагал скелет: использовать её в качестве живой головы для русской рулетки. В любой игре -- главное острота ощущений, но где её взять, когда пули дырявят головы без последствий.

Сознание Алисии было почти парализовано, как это бывает в бредовом сне, когда всеми силами хочешь от него оторваться, но вместо этого вязнешь в нём всё глубже и глубже. Неверным движением загипнотизированного человека, девушка потянулась к пустой кобуре и только тогда сообразила, -- это её кольтами играли мумии.

Так и забыв руку у кобуры, она завороженным взглядом следила за неторопливыми, будто заторможенными действиями "шляпы". Мертвец вставил в камору патрон, долго стрекотал револьверным барабаном, потом порывисто вскинул револьвер ко лбу Алисии. Как хороший театральный режиссёр, он выдержал паузу, наслаждаясь ужасом в глазах девушки, но чуть передержал, и девушка уже не услышала холостого щелчка, -- обмякнув, она сползла спиной по скале, ткнулась головой в песок.

"Везунчик" ещё раз кинул ей в лицо горсть песка, похлопал по щекам. Едва Алисия открыла глаза, дуло револьвера снова ткнулось ей в лоб. "Везунчик" не стал томить, и сразу нажал на спуск. На счастье, револьвер и в этот раз щёлкнул вхолостую. Ещё не успевшая окончательно придти в себя Алисия, восприняла этот щелчок с обречённым равнодушием. Кольт снова перекочевал из рук в руки, но тут оба игрока и зритель вдруг напряглись. Похоже, они почувствовали опасность.

Всё остальное обессиленная Алисия видела как в тумане. Кто-то бежал из темноты на свет догорающего в песке факела. "Шляпа" вскинул кольт. "Везунчик" торопливо схватил с камня второй револьвер. Но прозвучал только один выстрел, -- кольт с единственным патроном в барабане, опять щёлкнул вхолостую.

Тот, кто бежал, на долю секунды опередил выстрел, кувыркнулся через плечо, удачно уйдя с траектории пули. Когда он вскочил на ноги, Алисия разглядела, что это был Генри. Он кувыркнулся ещё один раз, не давая мертвецам прицелиться. Выходя из кувырка, молодой человек оказался на расстоянии вытянутой руки от "везунчика", -- меч сверкнул в нестойком свете догорающего факела, револьвер вместе с отрезанной кистью мягко упал в песок. Ещё несколько раз сверкнул самурайский меч, и весь мертвец по частям рухнул к ногам молодого человека.

В Алисии, вдруг, проснулась способность действовать: вскочив на ноги, она запустила булыжником в спину "шляпы", который успел ещё два раза вхолостую щёлкнуть из револьвера в спину Генри. Булыжник заставил монстра повернуть револьвер против Алисии. Все шансы на холостой выстрел были исчерпаны, -- пять пустых щелчков не оставляли сомнений в том, что патрон теперь находился в стволе.

Алисия была бессильна что-либо сделать, ей оставалось только зажмуриться и ждать своей участи, но Генри и в этот раз оказался проворнее мертвеца, -- коротким взмахом меча рассёк ему кисть прежде, чем тот успел нажать на спусковой крючок. Генри специально направлял удары так, чтобы лезвие меча скользило вдоль рукоятки револьвера, дробя как можно больше костей, с тем, чтобы мертвецы уже не могли пользоваться кистями рук. К этому его побудило сделанное по дороге наблюдение: мертвецы не могли управлять разрубленной костью, зато уцелевшими костями отсечённых конечностей управляли весьма лихо. Одна такая лежащая на земле рука даже послала ему из револьвера вдогонку две пули, которые по счастью прошли мимо.

Молодому человеку понадобилось ещё несколько секунд, чтобы окончательно расправиться с мертвецами. Алисия без сил села на землю. Генри упал перед ней на колено.

-- С вами всё в порядке?

Девушка вместо ответа безвольно уронила голову на его крепкое, чуть дрожащее после схватки плечо.

Летучий Голландец мчался так, что Канадец и Томагавк не поспевали за ним. Они так и не нагнали бы его, если бы пуля не выбила Джеда из седла. Кувыркнувшись через голову, Джед откатился за скалу. Ещё несколько выстрелов прогрохотали ему вслед; пули завыли, рикошетя от скал. Канадец и Томагавк, проворно спешились под прикрытием скалы.

-- Зацепило? -- взволнованно спросил Канадец, осматривая руку Джеда.

-- Царапина, -- ответил тот, прижимая ладонь к горячему от крови плечу. -- Не хотелось бы умереть от пули покойника.

Он выглянул из-за скалы. Это было то самое место, где произошла схватка с мертвецами.

-- Чёрт! -- негромко воскликнул он. -- Этот приятель уже второй раз ссаживает меня с седла, а я его только сейчас разглядел.

Заинтригованный его словами, Канадец осторожно высунулся из укрытия, разглядел в лунном свете руку мертвеца, держащую кольт. Это была одна из тех рук, которые отсёк мечом репортёр, и она не собиралась успокаиваться. Кольт в очередной раз вздрогнул в руке, пуля взвыла, обдав Джеда осколками скальной породы.

-- Чёрт возьми, -- ругнулся аризонец, ткнувшись носом в скалу. -- Эти твари даже порубленные не хотят успокоиться.

Канадец оторвал подол своей рубахи.

-- Ну-ка давай плечо, -- старик распорол Джеду рукав, разглядел рану. - Виски есть?

Джед полез в задний карман брюк за бутылкой, зубами вытащил пробку, но отхлебнуть не успел, -- старик отнял у него бутылку, плеснул виски на рану. Джед оскалил от боли зубы, но смолчал. Пока старик бинтовал ему руку, Джед нетерпеливо пытался выглянуть из-за скалы.

-- Да угомонись ты, -- строго шикнул на него Канадец.

-- Первый раз имею дело с таким стрелком, -- зажатая в углу рта пробка искажала голос Джеда.

-- Не волнуйся, он не убежит, -- заверил старик. -- После того, что с ним сделал наш репортёр, он своими ногами уже не воспользуется.

-- Зато рукой он пользуется лихо, -- не вынимая изо рта пробки, Джед отхлебнул виски.

Старик не дал ему повторно приложиться к горлышку: туго затянув на повязке узел, отнял бутылку, отпил глоток, крикнул за скалу:

-- Эй, приятель, угомонись! Мы тебя похороним со всеми почестями. Священника не обещаю, но молитву тебе прочту если не полностью, то, по крайней мере, то, что вспомню.

В ответ в скалу ударила пуля, завыла, рикошетом улетая в небо.

-- Видно у него остались важные дела на этом свете, раз он так противиться твоему предложению, ? заметил Джед, кривясь от боли и поглядывая на узел повязки. - Ты сильнее не мог затянуть? Не пленного врага всё же вяжешь.

-- Мог и сильнее, -- старик вынул изо рта Джеда пробку, закрыл бутылку и, деловито поплевав на ладони, взялся за "шарпс".

Спустя секунду пуля выбила револьвер из отрезанной руки, отбросила его куда-то в тёмную расщелину.

-- Без ног до этого кольта он теперь не доберётся, а если и доберётся, вряд ли воспользуется им, -- моя пуля легла точно в барабан, -- сказал старик, без опасений выходя из-за скалы.

Тишина звенела голосами цикад. Небо со дна каньона было похожим на звёздную реку. Распоротый рукав Джеда цеплялся за колючки опунции. Где-то наверху, на скальном уступе завыл койот.

-- Не будем терять времени, -- Джед огляделся в поисках Летучего Голландца. -- Боюсь, девушке нужна наша помощь.

Поймав лошадей, галопом поскакали вдоль каньона. Алисия, Генри и Гомер встретили у входа в пещеру. Джед на ходу спрыгнул с седла.

-- Слава Богу, с вами всё в порядке, -- сказал он, торопливо направляясь к молодым людям, но шаги его вдруг увязли в сомнении.

Каким-то шестым чувством он почувствовал, что между Алисией и Генри произошло, что-то такое, что сблизило их, и отдалило от них Джеда. Криво усмехнувшись, он отвёл взгляд к тёмному силуэту кактуса у входа в пещеру.

-- Ну что дилижанс? -- спросил Генри.

Джед уже хорошо знал этого парня, -- в голосе репортёра звучали нотки неловкости, и это превратило догадку Джеда в уверенность.

-- Библии в нём нет, -- сухо ответил он.

Генри разочаровано вздохнул, потом поманил Джеда рукой.

-- Пойдёмте, вы должны это видеть, -- сказал он, направляясь с факелом вглубь пещеры.

Всё ещё не в силах согнать с лица кривую усмешку, Джед пошёл вслед за репортёром. Когда вход в пещеру и девушка скрылись за глыбами скал, Джед здоровой рукой порывисто схватил репортёра за ворот рубахи, рывком прижал к скале.

-- Вы не забыли наш уговор о честном соперничестве? -- зло спросил он сквозь зубы.

Скрученный ворот рубахи жгутом перехватил репортёру горло.

-- Не забыл, -- славленым голосом ответил Генри.

Джед чуть ослабил хватку.

-- Я дал вам возможность выступить в роли спасителя.

Генри наконец перевёл дыхание.

-- Следующая очередь ваша. Я помню уговор.

-- Что здесь было?

-- Я вырвал её прямо из лап этих ублюдков.

-- Дальше? -- потребовал Джед.

-- Всё!

-- Она даже не бросилась в объятия своему спасителю?

-- Джед, умоляю, тише. В этой пещере акустика, как в Ла Скала.

-- Не уходите от вопроса.

-- Это было вовсе не то, что вы думаете.

У Джеда кровь заколотилась в висках.

-- Чёрт возьми! Так вы обнимали её?

Он с такой силой скрутил ворот рубахи, что у Генри вздулись вены на шее, и тут у Джеда внезапно пресеклось дыхание, потемнело в глазах. Опомнился он тогда, когда репортёр уже воткнул факел в скальную трещину, оправил ворот рубахи. Джед с трудом перевёл дыхание. Удар репортёра был неплох, -- точно в солнечное сплетение. Но и Джед был не промах. В следующую секунду он нанёс удар такой силы, который, без сомнения, свалил бы с ног соперника более крупного, чем репортёр. Но Генри проворно нырнул под кулак, мельницей крутнулся у самой земли, ловкой подсечкой сбил Джеда с ног.

Лежать перед противником было не в правилах Джеда. Он яростно вскочил, но в ту же секунду снова оказался на земле, так и не поняв по какой причине это произошло.

-- Что это? - недоумённо произнёс он.

-- Пережиток прошлого, -- съязвил Генри. - Пустая трата времени.

Больше не доверяя кулакам, Джед вскочил на ноги, привычно скользнул ладонью по кобуре. Револьвер оказался в руке в рекордный срок, но в ту же секунду какая-то сила вывернула Джеду кисть, и собственный "смит-вессон" упёрся ему дулом под ложечку.

-- Револьвер хорош для дальней дистанции, -- твёрдым и назидательным голосом произнёс репортёр. -- Когда противников разделяют хотя бы три-четыре шага.

-- Урок усвоил, -- Джед молниеносно двинул репортёра коленом в пах.

Выронив револьвер, Генри присел на корточки.

-- Ответный урок, -- добавил Джед, неторопливо склоняясь за револьвером. -- Прежде чем целить в противника, -- взведи курок.

Разевая рот как выброшенная на берег рыба, Генри приседал и вставал, держась всей пятернёй между ног. Казалось, он хочет что-то сказать, но ему надо было просто отдышаться.

-- Ладно, -- квиты, -- сказал Джед. -- Что вы хотели показать?

Генри не смог ответить, но Джед и сам уже услышал призывный звон цепей. Подняв над головой факел, он разглядел прикованного к стене мертвеца.

-- Что за чертовщина? -- недоумённо произнёс он. -- Зачем они приковывают своих?

-- Видно их мир устроен так же непросто, как и наш, -- стонущим голосом ответил Генри.

-- Будем надеяться, сложности не у всех, а только у тех, кто не нашёл успокоения, -- сказал Джед и, вдруг резко обернулся, вскинув револьвер на шорох за своей спиной.

Это был Канадец, привлечённый в пещеру звуками драки.

-- Что у вас здесь? -- спросил старик, вглядываясь в прикованного к скале мертвеца. -- Боже праведный, да это же судья Триплтон!

Мертвец, словно подтверждая слова старика, позвенел в ответ цепями. Не веря в такую удачу, Джед шагнул к нему.

-- Ваша часть, вы слышите меня?

Мертвец кивнул в ответ головой.

-- Вы можете каким-нибудь образом общаться с нами?

Закованной в кандалы рукой судья сделал вид, что пишет. Двумя выстрелами из револьвера Джед разбил цепи, обернулся к репортёру.

-- У вас блокнот и карандаш с собой?

Генри проворно достал необходимые принадлежности.

Судья сел, приспособив на колене блокнот, торопливо черкнул несколько строк, вырвал листок.

"Обе библии остались в седельной сумке моего коня, -- прочитал Джед. -- Легенда о Духе ацтеков, абсолютная правда, значит Золотой Каньон где-то рядом".

Джед присел перед судьёй на корточки.

-- Вы разгадали загадку карты?

Судья снова принялся строчить в блокноте. Джед не стал ждать, когда он закончит, -- читал из-под карандаша: "Не успел, но знаю точно, что для разгадки нужны обе Библии".

-- Что с вами случилось? -- спросил Джед.

"Я должен был встретиться с полковником Скоттом, у которого была вторая Библия. Его тело и книгу я нашёл в этой пещере. Пока я хоронил полковника, наступила ночь, и кто-то из мертвецов проткнул меня мачете"

Судья приоткрыл полу пиджака, показывая засохшую рану.

-- Зачем они приковали вас?

"Здесь целая шайка из мёртвых бандитов. Это самые отъявленные негодяи со всего Запада. Многих из них я в своё время судил, теперь у них появилась возможность отыграться".

-- Пойдёмте, -- сказал Джед, поднимаясь с корточек. -- Надо найти вашего коня.

Он был настроен ехать к месту схватки с монстрами, где осталось большинство коней-мумий. Ещё вопрос, -- а остались ли они там, или придётся гоняться за ними по каньонам и ждать утра, когда они рухнут от первых лучей солнца, но удача продолжала сопутствовать искателям сокровищ, -- конём судьи оказался Летучий Голландец. Покорно склонив голову, он подошёл к хозяину. Судья неуверенным жестом погладил коня. У Джеда мурашки побежали по спине от этих нежностей. Наверняка ни судья, ни его конь не чувствовали прикосновений, но видно, привычки остаются привычками даже там...

Судья расстегнул седельные сумки, достал две тяжёлые книги, -- обе в одинаковых серебряных переплётах. Весом они были с два увесистых кирпича.

-- Спасибо, ваша честь, -- сказал Джед, принимая от судьи книги.

В это время в песок у его ноги с лёгким кварцевым звоном воткнулась лопата. Джед с недоумением посмотрел на Канадца. Старик вместо ответа на этот взгляд воткнул к ногам Джеда вторую лопату. Старику наплевать было на то, что чувствовал судья, и на то, что чувствовал верный конь. А они чувствовали, -- Джед уже не сомневался в этом. Чувства покинули их тела, но не их души. В понятии старика истина была в одном, -- мёртвый должен быть похоронен.

Джед не собирался спорить с истинами, но больно уж ситуация была необычной, а накопленный жизненный опыт не мог подсказать ему как правильно поступить в данном случае. В поисках совета он глянул на Генри, но общечеловеческий опыт, почерпнутый репортёром в лучших библиотеках, тоже молчал. Генри просто отвёл глаза, и тогда Джед глянул в пустые глазницы судьи Триплтона.

Поняв его смущение, судья в знак согласия неторопливо кивнул головой, повернул голову к востоку, где в сером предрассветном небе уже начали гаснуть звёзды. Из всего этого Джед понял главное, -- судья хоть и грустит, а всё же рад тому, что будет наконец-то погребён, и душа его, застрявшая на переправе между мирами, займёт подобающее место там, где ей полагается быть. Надо только дождаться рассвета.

Судья присел на камень, написал короткую записку. "Передайте моей жене письмо. Скажите, -- нашли его в моём кармане". На письмо ушло четыре блокнотных листа. Джед принял их от судьи, сунул в нагрудный карман рубахи.

-- Я сделаю всё, как вы просите, можете не сомневаться, ваша честь, -- заверил он. -- Слово Джеда Мэнли.

Отдав блокнот и карандаш, судья взял одну из лопат, пошёл к стене каньона. Он видимо неплохо знал здешние места. Среди скал было подобие зигзагообразной тропинки. Все молча смотрели, как судья поднимается вверх. Первым опомнился Джед.

-- Он хочет показать нам, где его похоронить.

Прихватив вторую лопату, Джед пошёл вслед за судьёй. Неприметная тропинка, сменяющаяся вырубленными в скале ступенями, вскоре вывела наверх. Судья несколько секунд стоял неподвижно, своими не земными способностями оценивая открывающийся вид. Потом отошёл к тому месту, где между камнями открывался красноватый грунт, снова оглядел горизонт и вонзил лопату в землю. Он успел копнуть всего два раза, когда подоспевший Джед забрал у него лопату.

-- Негоже самому рыть себе могилу.

Судья не возражал, -- он отступил, снял шляпу, поклонился всем присутствующим. После этого лёг на плоский камень. Звеня обрывками цепей, сложил на груди руки. Горизонт уже розовел. Джед и Генри, деловито поплевав на ладони, ретиво взялись за работу.

Когда солнце блеснуло из-за дальних острозубых скал, молодые люди, не сговариваясь, разогнули спины. Судья Триплтон выбрал место точно, -- первый же луч солнца осветил его лицо красноватым утренним светом. Судья ещё успел прощально пошевелить пальцами, потом его рука безвольно свесилась с камня, мягко кинув в песок обрывок цепи.

Бандитов было решено похоронить в каньоне. Носить останки наверх ни у кого не было желания, да и судье Триплтону соседство бандитов не понравилось бы. Канадец выбрал участок, где, по его мнению, должен был быть глубокий слой почвы, но рыть было полнейшим мучением, камней оказалось едва ли не больше, чем земли.

Генри и старик Гомер стучали лопатами на дне ямы, глубина которой была едва им до колена. Алисии поручили изучать библии и искать скрытый в них ключ к карте. Девушка листала оба фолианта, сравнивая их страницу за страницей и пытаясь найти хоть какие-нибудь различия, но книги были одинаковы, разве, что время и хозяева оставили на них разнящиеся следы.

Кривой Томагавк что-то негромко говорил на ухо Джеду. Индеец последнее время вёл себя странно, -- исчезал куда-то, потом приезжал, о чём-то шептался с Джедом и снова исчезал.

-- О чём вы там шепчетесь? -- спросила Алисия.

Джед подошёл к девушке, присел рядом с ней.

-- Просил Томагавка, чтобы он обшарил хорошенько все окрестности, -- сказал он и поспешил перевести разговор в другое русло. -- Ну, что Библии?

-- Пока ничего, -- ответила Алисия, продолжая водить пальцем по строкам и бегать глазами от книги к книге.

Старик Гомер зло стучал лопатой.

-- Надо было ночью заставить их самих копать, -- ворчал он. -- Долбим, долбим, а толку никакого.

-- Ладно, не ворчи, -- сказал ему Джед. -- В следующий раз так и сделаем.

-- А как они целятся? -- спросил взмокший Генри, выбрасывая из ямы лопату каменистого грунта. -- У них же нет глаз.

Ему ответил сидящий на краю ямы Канадец:

-- Ты знаешь, что души тех, кто не похоронен не могут найти успокоения, и витают где-то здесь, -- старик покрутил перед собой чубуком раскуренной трубки. -- Они не имеют глаз, но всё видят. С этой стороны у них проблем нет, однако общаться с нами они не могут, для этого у них нет ни голоса, ни рук, чтобы объясняться жестами. А представь себе, что душа получила возможность управлять своим уже мёртвым телом. Тогда у них появляется возможность общаться с нашим миром.

-- Это невозможно, -- безо всякой уверенности в голосе сказал Генри, устало опираясь на лопату.

-- Ха! -- старик хлопнул ладонью по засаленному колену. -- Ты же сам видел.

-- Тогда они не должны промахиваться, если они целятся не глазами, а какими-то сверхъестественными силами.

Старик пожал плечами, причмокнул трубкой, пустил философское облачко дыма.

-- Выходит, для них всё так же не просто, как и для нас.

-- В этих мощах неимоверная сила, -- сказал Генри. -- Вы уверены, что они не вылезут из могилы?

-- Не волнуйся, парень, -- ответил Канадец, смачно сплёвывая на дно ямы. -- В этом вопросе у меня есть кое-какой опыт. По ночам бродят только те, кто не похоронен.

-- Значит дело не в том, сколько земли на них навалено? Видимо держит их не земля, а крест, который стоит на могиле?

-- Может и так, парень. Я грешник и безбожник, но когда нахожу в пустыне мощи, не забываю ставить на могиле крест. Хотя по костям не разберёшь, кем был парень, -- хрестьянином, иудеем, или апачем, я хороню всех по одному обычаю, -- под крестом, правда, без молитвы.

Генри поглядел вверх каньона, где был виден крест, на котором он собственноручно вырезал ножом: "Судья Триплтон".

-- Неплохое местечко выбрал себе судья. С высоты виден весь простор на много миль вокруг.

-- Генри, -- позвала его Алисия, устало потирая кончиками пальцев переносицу. -- Смените меня, мне надо отдохнуть.

Репортёр вылез из ямы, присел на уступ скалы рядом с девушкой. Сняв шляпу, он пристально смотрел в спину Джеда, который, придя ему на смену, рьяно взялся кидать из ямы грунт вперемежку с камнями. Через минуту Джед не выдержал, с хрустом воткнул лопату в землю, недружелюбно обернулся к Генри:

-- У меня было ощущение, что мне в спину целят из бизоньей винтовки. Вы что-то хотели сказать?

-- Нет, -- ответил Генри, надевая шляпу. -- Просто вспомнил наше знакомство: висящий над пропастью дилижанс, тучи, молнии. Тогда у вас не было такого рвения закопать мертвецов. Помнится вы предлагали оставить их грифам.

Джед едва приметно дрогнул ноздрями, но не ответил, взялся за лопату. Генри глянул в небо.

-- Похоже, эта троица грифов порядком проголодалась, -- с иронией сказал он. -- Может, оставим мертвецов им?

-- Не вижу повода для иронии, -- отозвался Джед, яростно работая лопатой.

-- В тот день я тоже не видел.

-- Надо уметь признавать свои ошибки, Джед, -- подлила масла в огонь Алисия. -- Мне не стыдно сказать: да, я была не права, я была полной дурой, когда не верила в ходячих мертвецов и считала всех вас чокнутыми.

Джед зло воткнул лопату, выпрямился.

-- Слова "дура" и "чокнутые", вы произнесли с разными интонациями. В последнем слове было гораздо больше радости, чем в первом.

-- Джед, -- вмешался Генри. -- Говорят, самая трудная победа -- это победа над самим собой. Я восхищаюсь вашей способностью контролировать свои эмоции, но если бы вы ещё смогли контролировать свою гордыню.

Джед не знал, что ответить. В словесных поединках Генри был так же быстр и меток, как Быстрый Джед в стрельбе из револьвера. Вместо ответа аризонец убийственным взглядом смерил репортёра с ног до головы, и с такой яростью взялся за работу, что Генри негромко шепнул Алисии:

-- Теперь можно не сомневаться, -- яма скоро будет готова.

Бандиты были похоронены, солнце давно перевалило за полдень, а книги ещё не были перелистаны до середины. У сменяющих друг друга Алисии и Генри рябило в глазах.

-- Что так медленно? -- ворчал Джед.

-- Может, вы попробуете? -- предложил Генри.

-- Попробую, -- решительно ответил Джед.

Алисия с готовностью уступила ему место.

-- Учтите, Джед, -- это кропотливая работа. -- Отличие может быть в каких-нибудь запятых, точках, прочей мелочи. Важно ничего не упустить, иначе вся сделанная нами работа пойдёт коту под хвост.

Джед сел между разложенными на скальном обломке библиями. Глянул на одну, потом на другую... Нет! Монотонная, кропотливая работа -- это не для него. Ему нужно было придти, взмахнуть мечом и сходу разрубить этот узел. Он был уверен, -- затея с поисками различий в двух книгах, по которым, якобы можно будет расшифровать загадку, -- полный бред. Слишком сложно. Слишком изощрённо.

Джед закрыл книги, покачал их на ладонях как на чашах весов, словно определяя на вес, сколько в них содержится мудрости. Принялся изучать серебряные оклады на обложках. Пусть он не очень разбирался в содержании книг, зато прекрасно понимал, зачем делают на кожаных обложках серебряные наугольники, -- углы истираются и растрёпываются. А вот зачем делать всю обложку из серебра? -- это был вопрос.

Внимательно изучив, как серебряный оклад крепиться к обложке, Джед достал нож, с помощью него разогнул крепления оклада с внутренней стороны.

-- Вы любите упрощать, Джед, -- иронично усмехнулся Генри, наблюдая за его работой.

-- А вы всегда всё усложняете, -- ответил Джед, чувствуя, что серебряная пластина подаётся и скоро её можно будет отделить от обложки.

-- Неужели вы думаете, что конкистадоры просто сунули под обложку записку, в которой написали: "Ребята! Каньон находится там то и там то?" Пещерный человек придумал бы что-нибудь более изощрённое, а уж господа конкистадоры... О! Будьте уверены.

Джед и сам понимал, что никакой записки под окладом нет, об этом явно свидетельствовали оставшиеся на внутренней стороне обложки следы ножей, так же разгибавших крепления оклада, как сейчас это делал его нож. Джед просто собирался выяснить, что же проделывал с этими Библиями старый Хэнкс. Если нашёл разгадку Хэнкс, то найдёт и он.

Колючка кактуса... Зачем Хэнксу нужна была колючка? Неужели только для того, чтобы поковырять в зубах, как предположил Гомер?..

Джед снял оклад с Библии. Это была серебряная пластина с наугольниками, в которые собственно и входила обложка. Наугольники прижимались, делая оклад и обложку единым целым. Узор на пластине был выполнен мелкими сквозными отверстиями. Этих маленьких отверстий было несколько сотен. Джед поднял пластину к небу, -- солнце заиграло в узоре вереницей искр.

У Джеда кровь застучала в висках от предчувствия удачи. Он примерил на оклад копию карты, -- она пришлась по размеру один в один.

-- Алисия, -- сдерживая волнение, спросил он. -- Копию карты вы делали точно по размеру оригинала?

-- Один в один, -- ответила девушка.

Дрожащими от волнения руками Джед стал отковыривать оклад от второй Библии. Каким-то шестым чувством все почуяли близость разгадки, обступили Джеда.

-- Гомер! -- взволнованно позвал Джед. -- Колючку от кактуса! Тонкую и длинную.

Если бы он попросил сделать это любого другого из присутствующих, не избежать было бы недоумённых вопросов: зачем, почему?

Гомер же понял с полуслова и не по-стариковски сорвался с места. Джед взял оба оклада в руки, сравнивая их.

-- Узоры одинаковы, -- уверил Генри, заглядывая через плечо Джеда.

-- Вы посчитали каждое отверстие? -- иронично спросил Джед.

Генри пожал плечами: мол, и так понятно.

Узоры действительно были похожи один на другой, но Джед чуял успех, он уже почти не сомневался в том, что знает, для чего нужна была Хэнксу колючка. Пытаясь скрыть дрожь в руках, он совместил оба оклада, поднял их к небу, и перестал дышать...

Из сотен солнечных искр, через оклады пробивалась теперь одна единственная. Узоры хоть и повторяли друг друга, были чуть смещены один относительно другого так, что отверстия одного оклада перекрывались глухой пластиной второго, и только два не стандартных отверстия совпадали, пропуская солнечный луч. Джед мог поклясться, -- ни одна из его побед в поединках не принесла ему столько удовлетворения как этот тонкий лучик.

Запомнив отверстие, Джед положил между окладами карту, взял у Гомера колючку. Вокруг стояла такая тишина, что было слышно, как сыплются под лапками паука песчинки. К своему стыду Джед не сразу попал тонкой иглой в отверстие. Со времён далёкого детства не испытывал он такого волнения. Наконец колючка пронзила оба оклада и прижатую между ними карту.

-- Алисия, -- почему-то шёпотом попросил Джед. -- Снимите верхний оклад.

Девушка дрожащими руками чуть приподняла пластину и на секунду придержала её, боясь открывать дальше. Джед понял её чувства, -- то же самое он испытывал во время игры в покер. Если на кону была большая ставка, он вот так же боялся открывать решающую карту, осторожно, миллиметр за миллиметром приоткрывая её уголок. Ни в одном покере в мире не было такой ставки как сейчас.

Тихо выпустив затаённый вдох, девушка наконец сняла оклад. Чуть ближе к верхнему левому углу карта была пронизана иглой кактуса.

Наступившая тишина была такой напряжённой, что сухой хрипловатый голос Канадца заставил всех вздрогнуть:

-- Это на землях апачей.

-- Кто бы сомневался, -- Джед сдвинул на затылок шляпу, обнажив загорелый потный лоб. -- Будь это в другом месте, давно бы этот каньон нашли. Апачи умеют хранить тайны.

Все, не сговариваясь, обратили взгляды на Кривого Томагавка.

-- Томагавк, -- спросил Канадец пристально глядя на краснокожего. -- Ты ничего не хочешь сказать по этому поводу?

Индеец вместо ответа отвернул гордо поднятую голову.

-- Я бывал вот здесь, -- Джед вернулся взглядом к карте, ткнул пальцем неподалёку от жала колючки. -- Дальше не доводилось. Туда можно выйти через каньон Трёх Грифов. Говорят, там целая сеть каньонов, в которых никто не знает дороги, -- он вскинул голову к индейцу. -- Томагавк, что ты молчишь? Ты знаешь это место?

Индеец ответил не оборачиваясь:

-- Томагавк знает это место. Белые люди оттуда не возвращаются.

-- У нас мир с апачами, -- напомнил Канадец.

-- Апачи не трогают бледнолицых. Бледнолицых убивают духи.

-- Ты проведёшь нас туда? - спросил Джед.

Индеец глядел вдоль каньона немигающим взглядом:

-- Томагавк не поведёт своих бледнолицых друзей туда, откуда нет обратной дороги.

-- Сдаётся мне, ты ошибаешься, Томагавк, -- Джед красноречиво глянул на Гомера. -- Я знаю, по крайней мере, одного кто вернулся оттуда, а значит не всё так безнадёжно.

Индеец вместо ответа одним прыжком вскочил на покрытую одеялом спину своего мустанга.

-- Томагавк уходит, -- сказал он. -- Томагавк не поведёт своих бледнолицых братьев на верую смерть.

С этими словами индеец сделал прощальный жест, медленно поехал вдоль каньона. Некоторое время все молча смотрели ему вслед, потом Канадец сказал:

-- Мы найдём это место без Томагавка. Карта достаточно подробная.

-- Осталась малость, -- сказал Джед. -- Отвадить Чёрного Джексона.

Канадец поднял голову вверх, настороженно оглядел края каньона.

-- Так вот о чём ты всё время шептался с Томагавком.

-- Он идёт по нашему следу от самого Редстоуна.

-- Почему же ты молчал?

-- До сих пор он не представлял для нас угрозы. Он не тронул бы нас, пока не уверился в том, что мы нашли разгадку карты. Теперь, когда он осмотрит это место, он будет знать, что Библии у нас, -- Джед указал глазами вверх, туда, где был похоронен судья Триплтон. -- Ему достаточно прочитать надпись на этом кресте.

-- Сколько их? - деловито спросил Канадец.

-- Судя по облаку пыли -- человек двадцать, не меньше.

-- Нам не справиться с таким отрядом.

-- Нам не надо с ними справляться, достаточно перехитрить их.

-- Я надеюсь, у тебя есть в запасе хороший трюк, типа тех, какие мы с тобой проделывали в Нью-Мексико?

Джед поправил шляпу и вместо ответа громко приказал:

-- Седлайте коней, выступаем немедля.

После полудня наткнулись на обгорелый фургон из тех, на каких обычно перемещались переселенцы. Рядом с остовом фургона возвышались три связанных из жердей креста, на которых коротко было вырезано ножом: "Мужчина", "Женщина", "Ребёнок". Ни имён, ни фамилий. Путники на секунду придержали коней, сняли шляпы, отдавая честь неизвестным людям, лежащим под каменными холмиками.

Пропустив отряд вперёд, Джед и Канадец задержались на пригорке, долго рассматривали облачко пыли на горизонте.

-- Он держит нас на поводке, -- сказал старик. -- И не собирается его расслаблять. Вечером разобьём лагерь и, не затушив костёр, уйдём под покровом ночи. Пока они сообразят, что к чему, мы будем уже далеко. Пойдём краем каменной гряды, чтобы не оставлять следов.

-- Такой трюк не сработает, -- ответил Джед. -- Имей я такие возможности как Джексон, у меня были бы лучшие следопыты. Поверь мне, они у него есть. Чтобы не оставить им следов, нам пришлось бы уходить по воздуху.

-- Есть предложение лучше?

-- Здесь обрывы чередуются с грядой скал, образуя неприступную цепочку, которая отделяет пустыню от плодородных долин. Эта природная преграда тянется на пятьдесят миль, и в ней есть только один проход.

-- Ты имеешь в виду Ущелье Койота?

-- Да. Мы выманим Джексона на равнину и пойдём к ущелью. Над входом в ущелье нависает скала, которую индейцы называют Голова Вождя. Она едва держится. Нам хватит нескольких динамитных патронов, чтобы обрушить её в ущелье. Джексон останется запертым в долине. Ему придётся возвращаться, чтобы обойти гряду, а это -- около двадцати пяти миль. При такой потере времени, ему нас не найти.

-- Я всегда говорил, -- ты голова, Джед, -- сказал Канадец.

-- Лишь бы Томагавк не стал на защиту Головы Вождя. Говорят, кто тронет её, того всю жизнь будут преследовать индейские духи.

-- Ты думаешь, Томагавк где-то здесь?

-- Он не хочет вести нас к Золотому Каньону, это его право, но друзей в беде Томагавк не бросает. Если что-то случиться, он будет рядом.

Слова Джеда оказались пророческими, -- на следующий день, когда до Ущелья Койота оставалось не больше двух миль, на пригорке показался индейский воин.

-- Это Томагавк, -- сказал Джед. -- Значит, что-то уже случилось.

Подъехав к отряду, индеец поприветствовал всех жестом руки, лаконично сказал:

-- Люди Джексона в Ущелье Койота.

Джед досадливо оглянулся на облачко пыли на горизонте, ругнулся:

-- Чёрт! Я должен был догадаться ещё вчера, когда облако пыли уменьшилось. Они разделились на два отряда. А я подумал, что он просто выслал вперёд основного отряда разведку.

Канадец непристойно ругнулся, -- впервые за всё то время, что рядом была Алисия, позволил он себе такую вольность.

-- Этот Джексон парень не промах, -- сказал он, с трудом сдерживая поток теснящихся в душе ругательств.

-- И он всегда оказывается на шаг впереди нас, -- язвительно добавила Алисия, глянув на Джеда. -- Кто бы мог подумать, что бедный несчастный Фернандо, над которым вы ещё недавно потешались, так лихо проведёт нас.

-- У вас уже не возникает желания утирать ему сопли? -- съязвил в ответ Джед.

-- Ладно, хватит сарказма, -- решил угомонить их Генри. -- Я тоже, к моему стыду, учил его стрелять из револьвера, но сейчас не время вспоминать об этом. Давайте что-то решать. Я так понимаю, выход один, -- идти на прорыв.

Джед и Канадец одновременно повернули к нему головы, посмотрели как на недоумка, и отвернулись, не считая нужным отвечать.

-- Я что-то не то сказал? -- возмутился в ответ на их взгляды Генри.

Джед молча пожевал сигару. Канадец сплюнул под копыта коня.

-- Остынь, парень, -- наконец сказал старик. -- Рваться в ущелье, всё равно, что лезть в горлышко бутылки: они там без труда удержат целый полк.

-- Можете предложить другой выход? - Генри переводил взгляд с Канадца на Джеда. - Ну, что вы молчите?

-- Не горячитесь, -- ответил Джед.

-- Не горячиться? -- Генри воинственно положил ладонь на кобуру. После схватки с монстрами он вошёл в роль предводителя. -- Ждать, когда следующие за нами головорезы захлопнут мышеловку?

Томагавк, бесстрастно слушающий этот разговор, сделал винчестером жест, приглашая всех за собой. Отряд последовал за ним и через две-три минуты оказался на пригорке, с которого открылась широкая панорама плодородной прерии.

Индеец указал дулом винчестера на мирно пасущийся на равнине табун диких мустангов. Джед переглянулся с Канадцем, тот в свою очередь переглянулся с Гомером. Они не просто переглядывались, они говорили на немом, но очень понятном для них языке. Алисия сразу разгадала значение этих взглядов, и только Генри, по-прежнему, ничего не понимал.

-- Кто-то объяснит мне, что здесь затевается? -- возмущённо спросил он.

На его голос никто не обернулся. Джед молча указал на крайнюю справа скалу, потом повёл рукой влево, взмахами указательного пальца отмечая какие-то точки на местности. Проследив за его пальцем, Томагавк и Канадец в знак согласия качнули головами.

-- Лезть в узкое горлышко без смазки -- шкуру обдерёшь, -- наконец снизошел до репортёра Джед. -- Пустим впереди себя мустангов, а вот эти скалы послужат воронкой для нашей бутылки. Если мы сможем загнать мустангов сюда, дальше у них будет только один выход -- в ущелье. Они сметут всё на своём пути, а мы проскочим вслед за ними. Помните главное, -- наши кони, оказавшись в хвосте дикого табуна, будут повиноваться зову природы, и с ними будет трудно справиться.

Сложенными вместе указательным и средним пальцами, Джед указал на каждого члена отряда, давая ему задание.

-- Томагавк! Канадец! Алисия! Мы вчетвером зайдём сзади и погоним мустангов в воронку. Гомер! Ты станешь слева, на случай если им вздумается вырваться из ловушки. Вы, Генри, справа. Вон у того камня отличная позиция. Палите из ружей, шумите, чтобы отпугнуть их. Они не пойдут на выстрелы, но имейте в виду, -- табун диких мустангов -- настоящая и они затопчут насмерть, если стать у них на пути. Можете уложить парочку из них, чтобы они поостыли, хотя я не думаю, что дело дойдёт до этого. Вопросы есть?.. Тогда по местам.

Развернув коня, Генри решительно поскакал к указанному ему камню. Джед был прав, -- природа создала здесь отличную ловушку: скалистые обрывы с одной и другой стороны шли на сближение, превращаясь в ущелье. Выхода у табуна не будет.

Со своей позиции Генри хорошо видел как четыре пыльных следа, остающихся за всадниками, дугами прочертили равнину, обходя табун мустангов с двух сторон. Выйдя на исходные позиции, загонщики подняли такую пальбу, что мустанги рванулись с места в карьер, но что-то в действиях четвёрки не сладилось, -- табун поскакал не в воронку, а чуть правее неё, к тому месту, где стоял Генри. Беспрерывно паля из винчестера, Джед мчался сбоку табуна, пытаясь направить его в ловушку, но мустанги не хотели подчиняться.

Земля дрожала от топота копыт. Сила и мощь мчащегося на него табуна так впечатлили Генри, что руки сами потянулись развернуть коня и поскакать прочь. Понадобилось усилие, чтобы овладеть собой. Первым делом молодой человек сделал совсем безумную вещь, -- спрыгнул с коня, оставшись беззащитным перед смертельной стихией дикого табуна. Можно было конечно стрелять с седла, так уменьшался риск быть затоптанным, но и шансы попасть в цель сильно снижались из-за испуганно взбрыкивающего коня. Теперь спасение отряда и жизнь самого Генри были поставлены на одну-единственную карту, имя которой было - "винчестер 73".

Впереди табуна бежал вороной мустанг, видимо вожак. Впоследствии Генри уже не мог вспомнить, как всё происходило, но в тот момент он действовал уверено, будто не раз бывал в подобных переделках. С первого же выстрела вороной мустанг зарылся грудью в пыль, перекатился через спину. Ошеломлённые смертью вожака, передние ряды мустангов замялись, но задние продолжали напирать. Всё смешалось в один огромный клуб пыли и конских тел.

Несколько секунд было непонятно, чем закончится эта заминка, но вот из облака пыли выскочил мустанг, помчался прямо на Генри. Ещё несколько мустангов последовали за ним, -- винчестер снова вздрогнул в руках репортёра, заставив мустанга кувыркнуться через голову. Рука молодого человека без устали откидывала перезарядную скобу и жала на спусковой крючок, пока в магазине винчестера не осталось ни одного патрона. Отшвырнув бесполезную винтовку, Генри рванул из кобуры револьвер, но стрелять больше не пришлось, -- поборов хаос, табун сменил направление, и бурной пыльной рекой стал втекать в сужающийся каньон.

Как это ни странно, но своему спасению Генри был обязан не столько своим метким выстрелам, сколько промахам. Уложи он всех мустангов наповал, задние ряды, ничего не поняв, растоптали бы его, но дикое ржание раненых собратьев, заставило табун сменить направление.

Генри едва успел догнать своего коня, поддавшегося стихийному бегу диких собратьев. Схватившись за луку седла, репортёр некоторое время бежал рядом с конём, спотыкался, волочил в пыли ноги, снова бежал, пока не изловчился и не запрыгнул в седло. Но и тогда испытания не закончились, -- конь несколько раз едва не сбросил седока, пока Генри наконец не поймал ногами стремена.

Впереди был кошмар, -- в узком горле ущелья мустанги сбивали друг друга с ног, кувыркались в пыли, дико ржали. Бандитам некуда было спрятаться, -- невысокие валуны, за которыми они залегли, служили защитой от пуль, но не от мустангов. Карабкаться выше было бесполезно: стены ущелья в том месте были гладкими и отвесными. Мустанги валили людей наземь, продавливали им копытами рёбра, плющили головы, насмерть притирали их к скалам. Если бы Генри пытался управлять конём, тот не преодолел бы множества препятствий в виде искалеченных, бьющихся в пыли мустангов, человеческих тел, каменных валунов, но представленное инстинктам животное благополучно вынесло седока из узкого каменного горла в расширяющийся каньон.

Ощущение спасения было недолгим, вскоре Генри заметил, как беспокойно оглядывается скачущая впереди него Алисия. Объяснение оказалось простым, -- пока искатели Золотого Каньона загоняли мустангов в ловушку, второй отряд бандитов настиг их.

Минут через десять, когда бандиты уже начали наседать, Генри увидел высоко над краем каньона, свисающий со скалы дилижанс.

Так вот оно что... Это был тот самый каньон Трёх Грифов и тот самый дилижанс...

В тот момент, когда Генри сообразил это, позади него прозвучал выстрел, -- это стрелял Джед, но метил он не в преследователей, а куда-то вверх. Генри вскинул голову, -- верёвка удерживающая дилижанс разорвалась, карета сорвалась вниз и, стремительно увеличиваясь в размерах, полетела прямо на Генри.

Расчёт Джеда оказался верным: замыкающие отряд Генри и Джед успели проскочить, а дилижанс рухнул прямо на наседающих преследователей. Трое бандитов остались под обломками, ещё двое, -- не успев ни объехать, ни придержать коней, -- сходу налетели на обломки, и вместе с конями кувыркнулись в густом облаке пыли.

Теперь бандитов оставалось четверо. Остановиться бы всем сразу, дать залп, и можно забыть о преследователях, но кони отказывались подчиняться и мчались вслед за табуном. За спиной быстрой чередой загремели выстрелы. Вывернув назад шею, репортёр увидел, как конь Джеда зарылся грудью в песок. Генри тянул изо всех сил поводья, в отчаянии кричал, ругался, но конь дико мчался вперёд, оставляя позади клуб пыли, в котором исчез вылетевший из седла Джед.

Джед понял, что с бандитами пора заканчивать. Выпустив поводья, он повалился спиной на круп коня и, стреляя с двух рук через голову, успел свалить с коней трёх всадников. Четвёртым преследователем оказался Джексон. Джед понял это, когда под ним рухнул конь. Кувыркнувшись через голову, Джед мгновенно стал на колено, револьвер привычно дрогнул в руке. Конь Джексона зарылся головой в песок.

Револьверный барабан был пуст, а второй револьвер Джед выронил во время падения и теперь тот, с двумя патронами в барабане, лежал рядом с упавшим Джексоном. Вылетев из седла, Джексон тоже выронил кольт, который оказался в нескольких шагах от Джеда.

Противники кинулись к револьверам одновременно. Кувыркнувшись через плечо, Джед подхватил в кувырке кольт, не зная, сколько в нём патронов. В таких условиях оставаться на открытом пространстве было небезопасно, и Джед, используя инерцию первого кувырка, закатился за скалу, успев сделать выстрел. Джексон не ждал, когда его подстрелят, -- совершив кувырок, он подхватил с земли "смит-вессон" Джеда, закатился в укрытие, послав ответную пулю, которая отрикошетила от скалы как раз в то мгновение, когда упал за неё Джед.

Лёжа на боку, Джед щёлкнул дверцей револьверного барабана, -- в нём оставалось два патрона. У Джексона -- только один.

-- Ты сейчас кто? -- крикнул Джед из-за скалы. -- Джексон или Гарри?

-- Джексон, -- криком отозвался бандит. -- И ты стоишь на моем пути. Ты знаешь, что значит стоять на пути у Джексона, когда его ждёт Золотой Каньон?

-- Ты уверен, что каньон существует?

-- Если бы его не существовало, тебя бы не было здесь.

Лёжа на спине, Джед огляделся. Он лежал за огромным скальным обломком, и Джексон наверняка держит под прицелом тот край, за который закатился Джед. Высовываться оттуда небезопасно.

-- Ты себя хорошо чувствуешь с моим револьвером? - крикнул Джед. -- Говорят, ты не любишь "смит-вессоны".

-- Чепуха! - бодрый голос Джексона звонким эхом отозвался в скальном хаосе. -- Хороший стрелок любит всякое оружие, кроме раздолбанного. У тебя прекрасный револьвер. Русская модель.

-- Твой "миротворец" тоже хорош, -- крикнул Джед, осторожно пробираясь к другому концу скалы.

Здесь между скалами был просвет около семи футов. Джексон, конечно не дурак, -- держит в голове и этот вариант, но если преодолеть просвет быстрым кувырком, да ещё отвлечь внимание Джексона...

Шумно кинув в противоположную сторону камень, Джед кинулся в просвет. Джексон не клюнул на уловку, -- встретил выстрелом в нужном месте, но промахнулся. Слишком проворно кувыркнулся Джед. Но и Джед промахнулся: Джексон -- хитрая бестия, -- оказался совсем не там, где должен был быть. Впрочем, это уже не имело значения. Джед без опаски вышел из-за скалы.

-- Выходи Джексон, у тебя нет патронов, а у меня ещё один.

-- Откуда такая уверенность? - крикнул из-за скалы бандит.

-- Ты ведь не носишь на своём поясе патроны сорок четвёртого калибра к моему "смит-вессону?"

-- А вдруг у меня винчестер сорок четвёртого калибра?

-- Брось. Ты ведь не дурак, носить револьвер и винчестер разных калибров. -- Джед не спеша отряхнул серые от пыли штаны. -- Выходи. Я не буду стрелять в безоружного.

Джексон неторопливо встал на ноги. Джед направил в него ствол его же кольта, щёлкнул языком, изображая выстрел.

-- Всё! Чёрного Джексона больше нет, -- сказал он, крутанув вокруг пальца револьвер. -- Я его только что убил. Спешить к Золотому Каньону больше некому. А теперь я хочу закончить с Гарри Быстрой Смертью наши дела. Надеюсь, Джексон нам больше не помешает?

С этой минуты, Джед мысленно называл противника не Джексоном, а Гарри. Он даже почувствовал симпатию к этому парню. Да, у него за спиной много грязных дел, но, похоже, он сам не рад им. Парень крепко запутался в своих внутренних противоречиях, но кем бы он ни был, Джексоном, Гарри или Фернандо, он не мог не вызывать уважения. Так уверенно держаться под дулом сорокапятикалиберного "миротворца" мог только человек незаурядный.

Гарри с усмешкой облизал растрескавшиеся губы.

-- Предлагаешь реванш?

-- Ты против?

-- Отчего же. Хорошее предложение.

-- Как рана? -- поинтересовался Джед.

-- Даже не надейся, я в полном порядке.

-- Я к тому, что у меня такая же рана, и почти в том же месте.

Джед приспустил рубаху, показывая забинтованное плечо. Гарри развёл руками.

-- Будем считать, что в этом отношении мы в равных условиях.

Джед открыл окно револьверного барабана, вытряхнул под ноги стреляные гильзы. Последним он извлёк оставшийся целый патрон, показал его Гарри, зажав между указательным и большим пальцем, потом отбросил за скалу. Гарри ответным движением переломил "смит-вессон", и стреляные гильзы, блестя, как рыба чешуёй, вылетели из барабана. Теперь оба противника были безоружными, -- у Джеда не было патронов к сорокапятикалиберному кольту, у Гарри не было патронов сорок четвёртого калибра к "смит-вессону".

-- Меняемся револьверами, или патронами? -- спросил Джед.

-- Мне всё равно, -- ответил Гарри.

Джеду было не всё равно, да и Гарри было не всё равно, -- стрелять лучше из своего револьвера, но каждый хотел быть круче другого, и признавать свои слабости никто не собирался.

-- Ладно, тогда патронами, -- Джед вынул из оружейного пояса патрон, подбросил его на ладони.

Все патроны он проверил лично, и был уверен в каждом из них. Наверняка, и в поясе Гарри не было сомнительных патронов.

-- На счёт три? -- спросил Гарри, вынимая из оружейного пояса патрон.

-- На счёт три, -- подтвердил Джед.

-- Тогда к делу.

Они на секунду замолчали, напряжённо сдвинув брови.

-- Один, -- отрывисто крикнул Гарри.

-- Два, -- крикнул в ответ Джед.

-- Три! -- крикнули оба одновременно, и кинули друг другу патроны.

Джед поймал патрон в прыжке, кувыркнулся через плечо, завернувшись в пелену пыли. Делая этот головокружительный переворот, он успел всадить патрон в барабан и совместить заряженную камору с дулом револьвера. Уже лёжа на спине, Джед чиркнул ребром ладони по курку. Спусковой крючок он держал придавленным, и курок, сорвавшись с ребра ладони, тут же ударил бойком в капсюль.

Гарри проделал тот же трюк, что и Джед, с той лишь разницей, что Джед выстрелил лёжа, а Гарри, перекатившись, использовал инерцию кувырка, чтобы встать на колено для более точного выстрела. Это было его ошибкой, давшей Джеду преимущество в долю секунды. В тот момент, когда ладонь Гарри легла на курок, пуля Джеда с ювелирной точностью выбила из его руки "смит-вессон". Гарри порывисто схватился за вывернутую кисть. Стоя на коленях во взбитом солнечном облаке пыли, он поднял к Джеду удивлённое лицо.

Джед всё ещё лежал, держа на весу руку с кольтом. Он пошёл на слишком большой риск. Такого противника как Гарри Быстрая Смерть нужно было валить выстрелом в сердце, а эти игрушки, с выбиванием оружия из руки, надо было оставить для недотёп, которых намного превосходишь в быстроте и меткости. Поступать так с одним из лучших стрелков было верхом неосмотрительности, но и соблазн был велик. После первого неудачного поединка Джеду нужна была не просто победа, а победа сокрушительная. И он рискнул.

Всё ещё не веря, что риск оправдался, Джед поднялся на ноги, щёлкнул лезвием складного ножа. Пыльным сапогом он опрокинул на землю, стоящего на коленях Гарри. Приставил ему к горлу нож, сорвал с шеи медальон самого быстрого.

-- Он теперь по праву мой.

-- К чему это? -- Гарри болезненно морщился, указывая глазами на впившийся ему в шею нож. -- Ты же не будешь убивать меня после поединка.

-- Это на тот случай, если в тебе проснётся Джексон.

Джед оторвал нож от горла Гарри, отошёл в сторону, любуясь медальоном.

-- Почему ты не убил меня? -- с болезненной гримасой держась за вывернутую кисть, Гарри поднялся на ноги. -- Ненавижу "смит-вессоны".

-- Хочу, чтобы ты почувствовал то, что чувствовал я после нашего первого поединка.

-- Ты делаешь большую оплошность, оставляя меня в живых.

-- Не могу лишить себя удовольствия. Для такого человека как ты есть наказание худшее, чем смерть, -- знать, что кто-то обошёл тебя.

-- Для Гарри да, а Джексону всё равно... Ты же понимаешь, что Джексон так легко не умрёт во мне.

Джед усмехнулся, но вдруг замер, напрягшись всем телом, -- за его спиной щёлкнул затвор и, судя по звуку, это был винчестер. По глазам Гарри он понял, -- тех, за его спиной, двое. Не пошевелившись, он слегка разжал пальцы, уронив медальон на землю, и лихорадочно прокручивал в голове возможные варианты: отступить чуть вправо, чтобы Гарри оказался вместе с ним на линии огня, а потом броситься к нему, прикрыться им как живым щитом. Пожалуй, с ножом у горла он будет сговорчивым и даст приказ своим псам бросить оружие.

Долго задаваться вопросами Джеду не пришлось: Гарри успокоительно поднял руку, сказал тем, кто стоял за спиной Джеда:

-- Опустите оружие. Он уйдёт.

Бандиты колебались. Гарри пришлось повысить голос:

-- Я сказал, он уйдёт.

И снова по глазам Гарри, Джед почувствовал, что те за спиной, опустили стволы.

-- Поединок закончился, -- сказал Джед, неторопливо складывая нож. -- Ты можешь вступить в роль Джексона, раз уж я его не прикончил.

-- Иди, -- сказал Гарри.

-- Благородно, -- усмехнулся Джед, прислушиваясь к топоту копыт.

Табун мустангов уходил прочь, но несколько лошадей возвращались. Это были подкованные лошади. Гарри тоже услышал топот, подошёл к своему убитому коню, выдернул из седельного чехла "винчестер", решительно передёрнул затворную скобу.

-- Кажется, твои друзья вспомнили о тебе.

Джед пожал плечами, как о чём-то само собой разумеющемся.

-- Их лошади понесли вслед за табуном, но парни, похоже, справились.

Из-за поворота каньона, в клубах пыли и песка показались три всадника. Это были Алисия, Канадец, и Генри. Не останавливая коней, они вскинули винчестеры.

Ситуация была напряжённой. Гарри с винчестером в руках мог стоить всех их троих. Зависит от того с кого он начнёт. Если он оставит Канадца напоследок, пожалуй, старик сможет воспользоваться такой форой, и уложит Гарри. Глаз старика ещё не утратил меткости. Алисия стреляла не плохо для женщины, но в реальной стрельбе по живой мишени, Джед на неё и доллара бы не поставил. О Генри речь вообще не шла.

Подскакав, всадники остановили гарцующих коней. Четверо против троих. На первый взгляд не плохой расклад. Но есть и минусы: гарцующие кони мешают прицелиться -- раз! Джед был без оружия, -- два!

"Нет! Несмотря на численное превосходство, расклад не в нашу пользу", -- решил Джед. Также, видимо, думали и бандиты. Никто не торопился начинать стрельбу. Только беспокойный храп гарцующих коней нарушал напряжённую тишину. И в это время за спиной Гарри лязгнула затворная скоба винчестера. Этот звук переломил ситуацию. На скале стоял Кривой Томагавк, и спина Гарри была для него отличной мишенью. У бандитов, похоже, не было сомнения в намерениях индейца, но Джед на всякий случай предупредил:

-- Не шевелись Гарри, Томагавк играть в благородство не будет. Если он почувствует, что мне угрожает опасность, не задумываясь, выстрелит тебе в спину. Медленно положи винчестер.

Усмехнувшись, Гарри положил под ноги карабин. Те двое, что стояли за спиной, -- теперь, когда Джед мог позволить себе обернуться, он увидел, что это были Диас и Солёный Джек -- последовали примеру главаря.

-- А теперь уходи, -- сказал Джед, обращаясь к Гарри.

-- Благородный жест, -- язвительно усмехнулся тот. -- Особенно если учесть, что нам без лошадей не выжить.

-- Табун вернётся на равнину, -- ответил Джед. -- Водопой в пяти милях к западу. Я надеюсь, ты сумеешь поймать своих лошадей.

-- Оружие?

-- Ты его заберёшь, когда мы отъедем. А пока отойди на четыре шага назад.

-- Джед, ты отпустишь их? -- недоумённо спросил Канадец.

-- Они уйдут, -- подтвердил Джед, собирая оружие бандитов.

-- Джед?! - не поняла его Алисия.

-- Я сказал своё слово! -- повысил голос аризонец. -- Они уйдут!

Это было сказано таким тоном, что даже Канадец, который фактически вырастил Джеда и сделал его тем, кем он был сейчас, не посмел возразить. Он сплюнул под копыта коня, молча принял от Джеда оружие бандитов. Джед тем временем снял седельные сумки со своего убитого коня и легко запрыгнул на круп Бланки позади Алисии.

-- Адио, амигос, -- с усмешкой попрощался он с бандитами.

Кривой Томагавк, во время скачки по ущелью увидевший, что Джед был выбит из седла, на ходу спрыгнул со своего неуправляемого мустанга, чтобы не оставить в беде бледнолицего брата. Во время поединка он сидел за скалой, не вмешиваясь и понимая, что это честный поединок. На помощь он пришёл только тогда, когда без его вмешательства нельзя было обойтись.

Теперь индеец с разбега вскочил на круп коня позади Канадца, и отряд тронулся, оставив бандитов посередине каньона.

Отъехав шагов на двадцать, Канадец по приказу Джеда свалил в песок оружие бандитов.

-- Не понимаю я этих игр в благородство, -- осуждающе сказал старик.

-- Тебе не обязательно понимать, -- ответил Джед. -- Просто принимай всё как есть. Как если бы это был дождь, которого не избежать.

-- Делай, как знаешь, -- покорно ответил старик. -- Мы не смогли сдержать наших сменных и вьючных лошадей, они ускакали вслед за табуном. Я послал Гомера за ними. Не знаю, удастся ли старику поймать их.

Джед не ответил. Отряд медленно скрылся за поворотом каньона. Бандиты молча пошли за своим оружием.

Вьючных и сменных лошадей поймали не сразу. Пришлось ждать, пока табун угомонится. Канадец когда-то был неплохим мустангером, да и Джед знал толк в этом деле. К вечеру не только свои, но и сбежавшие бандитские лошади были пойманы.

Наутро Джед передал Кривому Томагавку поводья двух бандитских лошадей.

-- Вернёшься назад, -- сказал он. -- Отдашь их Джексону.

И снова старому Канадцу пришлось сокрушённо качать головой.

-- Я тебя не понимаю, Джед, -- ворчал старик. -- Ты отдаёшь ему лошадей, чтобы он мог преследовать нас.

-- Втроём на двух конях? Не смеши, Канадец.

-- Он, поползёт за нами к Золотому Каньону, -- пытался убедить его старик. -- А уж на двух лошадях! Можешь не сомневаться.

Имей он дело с обычным бандитом, Джед не стал бы церемониться с ним, но сейчас речь шла о вопросе чести. Это был поединок, и пока в Гарри не заговорил Чёрный Джексон, Джед не мог вести себя с ним по-другому.

-- Гадюка с вырванными зубами не принесёт вреда, -- сказал он.

-- Как знаешь, -- ответил старик, глядя вслед ускакавшему Томагавку. - Раньше ты старался отводить от себя и своих друзей неприятности, теперь - сам ищешь их. Ты изменился Джед. Я даже знаю, кто этому причиной.

-- Она здесь не причём, -- возразил Джед, понимая, что старик имеет в виду Алисию. - Я не собираюсь играть на публику. Это был честный поединок, и я не хочу омрачать его финал, -- ставя точку в разговоре, Джед запрыгнул в седло. -- Пора трогаться. Томагавк догонит нас...

Томагавк нагнал отряд к полудню, и повёл его глубокими запутанными каньонами. Индеец понял, что его бледнолицых братьев уже ничто не остановит. С ним или без него, они доберутся до того места, где в их представлении лежат горы золота.

Тропа, -- если таковая была, ибо кроме самого Томагавка никто не видел её, -- тянулась по извилистым каньонам, стены которых поросли карликовыми соснами, повисала над ущельями, пересекала поросшие травой долины и русла сухих ручьёв. К вечеру следующего дня индеец остановил коня у скалы, представляющей собой каменную арку.

-- Томагавк дальше не поедет. Здесь, у Ворот Мира, начинаются земли чужих духов. Апачи сюда не ходят, -- индеец указал рукой куда-то в нагромождение скал. -- В пещере вы найдёте старуху, её зовут Палая Листва. Она вам всё расскажет.

-- Как мы поймём её без твоей помощи? - спросил Джед, взглядом выискивая на склоне скалистой горы провал пещеры.

-- Она говорит по-испански, -- ответил индеец.

-- Хорошо, -- сказал Джед. -- Разбей лагерь и жди нас здесь.

-- Я узнаю это место, -- воскликнул Гомер, озираясь по сторонам. -- Чёрт возьми! Мы с Хэнксом были здесь. Нас привели сюда апачи. Именно здесь нам развязали глаза, и указали на пещеру... Боже праведный! - взмолился старик, и все, кто в ту минуту смотрели на него, увидели в его глазах неподдельный первобытный страх. - Всё повторяется.

-- Вперёд, -- скомандовал Джед, не давая отряду времени заразиться страхом старика.

Оставив в лагере вьючных и сменных лошадей, отряд поднялся в гору. Спешились у входа в пещеру. У Джеда мурашки поползли по спине, когда он понял, что их здесь ждали, -- в глубине пещеры колебался бордовый свет костра. Когда отряд был у Ворот Мира, ещё не было ни малейших признаков дыма, а теперь голубая дымная позёмка стелилась искателям сокровищ под ноги. Значит, костёр разожгли несколько минут назад, специально к приходу гостей.

Прежде чем шагнуть в пещеру, Джед большим пальцем предусмотрительно сбросил предохранительную кожаную петельку с курка револьвера. Из тёмного угла выступила сморщенная старуха в грязной кофте и широкой грубой юбке, небрежными складками висящей вокруг сухого тела. Седые распущенные волосы перевязаны через лоб широкой красной тряпкой. Лицо иссечено глубокими морщинами, будто вылепленными из обожжённой красной глины.

Джед приветствовал старуху индейским жестом. Индианка, вместо ответа на приветствие, рассмеялась негромким, недобрым смехом.

-- Белых людей привёл сюда блеск золота, -- прохрипела она. -- Вы готовы ради жёлтого металла отдать свои жизни Духу Небесного Огня?

Джед долго прожил на границе с Мексикой и сносно говорил по-испански.

-- Ты права, мы ищем Золотой Каньон, -- негромко подтвердил он, почтительно склоняя перед старухой голову. -- Но не собираемся отдавать свои жизни духам.

Зловещий смех старухи заскрипел под сводами пещеры. У Джеда похолодело в груди от глупого безотчётного страха.

-- Много белых людей не собирались отдавать свои жизни, -- ответила индианка, пытливо оглядывая пришельцев. -- Мало кто из них вернулся.

-- Значит, кто-то всё-таки вернулся?

-- Единицы. Да и тех Дух лишил разума... Не суетись, белый человек, -- старуха вскинула ладонь в сторону Гомера. -- Я знаю, ты тот счастливчик, который выбрался из Долины Небесного Огня живым. Тебе повезло, как не везло ещё ни одному человеку после тебя. Я предсказала твоим друзьям всё, что с ними случиться, но ты испугался узнать своё будущее и ждал своих спутников внизу, не поднимаясь в пещеру. Сегодня ты осмелился узнать, что ждёт тебя в Долине Небесного Огня?

Гомер судорожно сглотнул слюну, и не в силах ничего сказать, только кивнул головой.

-- А вы? -- спросила старуха, оглядев остальных. -- Тоже хотите знать?

Джед утвердительным жестом склонил голову и спросил старуху:

-- Что ты называешь Долиной Небесного Огня?

-- То место, которое вы именуете Золотым Каньоном.

-- Значит, он всё таки существует? -- на ломаном испанском воскликнул Канадец.

Старуха снова рассмеялась, сея этим смехом холод в душах всех присутствующих.

-- Ждите здесь, -- сказала она, растворившись в сумраке пещеры.

Минут через пять из темноты вышла молодая индианка с толстым свёртком под мышкой. Это были циновки. Индианка расстелила их у стены, подбросила веток в костёр. Когда огонь добавил в пещеру беглого, неспокойного света, из дальнего тёмного угла вышла старуха.

-- Ложитесь головами к стене, -- приказала она.

Искатели приключений переглянулись, неохотно стали ложиться на циновки. Раскорячив под юбкой колени, старуха присела на корточки у огня; зашептала то ли молитву, то ли какую-то песню. Минуты две она бубнила себе под нос, потом, скрюченными и сухими, как когти грифа пальцами, взяла из висящего у неё на поясе мешочка пригоршню какого-то порошка, сыпанула в костёр. Рой зеленоватых искр взвился над пламенем.

Молодая индианка принесла глиняную миску, наполненную сморщенными комочками серо-коричневого цвета. Взяв миску, старуха подошла к Джеду, сунула ему в рот один из комочков. Джед брезгливо покосился на её отвратительные коричневые пальцы, мужественно разжевал комок, -- судя по всему, это был какой-то сушеный гриб. Старуха обошла всех и каждому вложила в рот по сморщенному комочку. Потом она села, скрестив ноги; стала неторопливо класть себе в рот грибы. Она раскачивалась, продолжая бубнить себе под нос, только теперь, когда рот старухи был набит грибами, бубнение стало ещё более невнятным.

Долго это продолжалось или мало, Джед не помнил. Сначала у него закружился перед глазами тускло освещённый пламенем костра закопченный потолок пещеры. Потом поплыла куда-то старуха, затем волны, похожие на те испарения, которые искажают знойным полднем горизонт пустыни, размыли всё окружающее...

Когда он очнулся, в костре едва мерцали догорающие угли. Старухи не было. У Джеда было ощущение, что за время забытья по его телу промчался давешний табун мустангов. Ломило кости, ныло всё тело, дрожали поджилки. Джед с трудом поднял чугунную голову. Рядом с ним тяжело шевелила пересохшими губами Алисия. Чуть дальше бормотал что-то в забытьи Генри. За ним ворочались Канадец и Гомер.

Долго и тяжело приходили в себя. Когда наконец-то нашли в себе силы сесть, появилась старуха. Она кинула в костёр охапку сучьев, села, скрестив ноги. Некоторое время загадочно молчала, потом сказала, обращаясь к Гомеру:

-- Не дрожи, белый человек, тебе ничего не грозит. Ты не увидишь Долины Небесного Огня. Ты будешь ждать своих товарищей внизу, вместе с тем апачем, который стережёт ваш лагерь.

Старик виновато шмыгнул носом, потянулся к шейному платку, чтобы высморкаться, но перехватив взгляд Алисии, втянул сопли в себя, сглотнул:

-- Джед, я ещё вчера должен был сказать тебе, но не решился. Я останусь с Томагавком... Пойми, Джед, два раза мне этого не вынести.

-- Ладно, -- после паузы ответил Джед. -- Больших надежд я на тебя не возлагал.

-- Ты тоже не попадёшь в долину, -- сказала старуха Канадцу.

-- Это почему? - старик от удивления попытался подняться, но ноги отказались подчиняться ему, он снова рухнул на циновку.

-- Увы, Канадец, я тоже знал это, -- сказал Джед. -- У меня для тебя припасена другая, очень ответственная задача. Разумеется, твоя доля от этого предприятия останется неизменной.

-- Тот, кого белые люди называют Быстрым Джедом, -- перебила его старуха. -- Завтра ты увидишь долину Небесного Огня.... Радуйся, -- ты один из тех немногих, кто вернётся оттуда живым. Я ясно видела, как ты выходил из долины, но руки твои были пусты. В них не было жёлтого металла.

Старуха надолго замолчала, глядя немигающим взглядом в стену пещеры, потом перевела взгляд на Генри.

-- Белый Среди Белых, -- сказала она. -- Ты увидишь долину Небесного Огня, но завтра ты умрёшь.

В голосе старухи уже не было тех зловещих ноток, какие звучали в начале встречи, но то спокойствие и обыденность с какими она произнесла последнюю фразу, заставили всех содрогнуться.

-- Я видела твоё бездыханное тело у алтаря, на вершине огромной пирамиды. Над тобой стояли жрецы, чтобы вырвать у тебя сердце, но сердце твоё уже не билось.

-- Что она сказала? -- переспросил Генри, и хоть он хуже всех знал испанский, по тону его голоса было понятно, что он понял слова старухи.

Все промолчали.

-- Почему не билось? -- наконец подобрал испанские слова Генри. Голос его дрожал и ломался.

В скрипучий смех старухи снова вернулись зловещие нотки:

-- Потому, что ты был мёртв, -- громко сказала она и, потеряв всякий интерес к репортёру, обернулась к Алисии: -- Рождённая Ветром, ты с виду слабая женщина, но внутри ты сильнее многих мужчин. Я не смогла заглянуть в твоё будущее. То, что я видела, было смутным и туманным. Я ничего не скажу тебе, потому, что Палая Листва говорит только тогда, когда знает наверняка.

Старуха встала, махнула рукой в сторону выхода из пещеры.

-- А теперь идите, и приходите завтра на рассвете. Я поведу вас к долине Небесного Огня. Приходите без коней, они вам не понадобятся.

Выходили из пещеры, понурив головы. Несмотря на тягостное настроение от предсказаний старухи, Джед и Генри задержались, -- им пришла в голову одна и та же мысль.

-- Палая Листва, -- спросил Джед, с надеждой поглядев на старуху. -- Ты можешь сказать, кого из нас любит Рождённая Ветром?

Они оба стояли перед старухой тихие, смиренные и, не смотря на то, что были такими разными людьми, в ту минуту были похожи друг на друга как никогда. Старуха снова рассмеялась, но в этот раз смех её не был зловещим, -- на мгновение Джеду даже показалось, что он уловил в этом смехе игривые нотки.

-- Я не предсказываю то, что и так очевидно, -- старуха отмахнулась корявой рукой и, пряча подобие улыбки, исчезла в темноте.

В лагере искателей сокровищ царило молчание. Канадец и Гомер перекидывались на расстеленном у костра одеяле в карты, но игра явно не доставляла старикам удовольствия. Не было слышно карточных присказок и прибауток, которыми обычно перекидывались во время игры старики, не было лихих подмигиваний и победных улыбок, -- напротив, старики хмурили брови и смотрели в карты так серьёзно, будто на кону был не простой интерес, а фантастический куш. Канадец иногда вздрагивал, тянулся рукой к карабину. Гомер настороженно смотрел в сторону высящейся на фоне темно-синего неба каменной арки и, боясь пошевелиться, ощупью собирал с одеяла карты.

Джед прохаживался в темноте; огонёк сигары периодически разгорался, освещая профиль аризонца. Силуэт Кривого Томагавка вырисовывался на фоне звёздного неба чуть в стороне от костра. Алисия вынимала из седельных сумок кухонную утварь, поглядывая поверх костра на Генри. Молодой человек, хмуря брови, строчил в своём блокноте, иногда вскидывая голову и прислушиваясь к пугающей тишине.

Впрочем, тишина пугала не одного его. Напряжение чувствовалась во всём: и в маете Джеда, и тянущейся к "шарпсу" руке Канадца, и в вытянутой к Воротам Мира шее Гомера, и в том, как Алисия вынимала посуду, -- осторожно, боясь задеть одна об другую звонкие металлические тарелки.

И дело даже не в предсказаниях старухи, и не в том, что завтра предстоит идти в неизвестность, а в самой этой тишине, которую в десятицентовом романе непременно назвали бы звенящей. Нет, Генри не ощущал ни намёка на призрачный звон в ушах, -- тишина была абсолютной, противоестественной, страшной. На много миль вокруг не было слышно цикад, не кричал пересмешник, не слышался привычный писк луговой собачки, не шуршали песчинки под лапками жуков и пауков. Жизнь будто вымерла. Безмолвие нарушали только потрескивание костра, испуганное фырканье лошадей, да редкое бульканье выкипающей воды, которая с шипением пробивалась со дна висящего над огнём чугунка сквозь плотный слой доваривающихся бобов.

Генри вырвал из блокнота два листа, исписанных им за сегодняшний вечер, сложил их вдвое, спрятал в нагрудный карман рубашки, и вдруг сердце испуганно метнулось в груди, заставив молодого человека схватить винчестер и порывисто обернуться. Алисия обронила кружку, звонко загремевшую по тарелкам. Канадец щёлкнул курком карабина, Гомер прижался к земле. Джед застыл, пригнувшись и занеся руку над рукояткой револьвера. Томагавк, дёрнул головой.

Никогда ещё вой койота не производил такого сильного впечатления на бывалых и опытных людей. Протяжный и плачущий, он взмыл к небу, холодя сердца. Силуэт запрокинувшего вверх голову койота, был отчётливо виден на фоне встающей луны.

-- Вот бестия, -- нарочито громко сказал Канадец, стоя на одном колене и взяв на изготовку карабин. -- Вокруг ни одной живой твари, а ему всё нипочём.

-- Вот это и плохо, -- прошептал Гомер, привставая с одеяла. -- Не к добру это. Плохая примета.

-- Типун тебе, хрыч старый, -- Канадец сделал Гомеру грозный знак бровями и покосился на репортёра.

В ту минуту все невольно глянули на Генри, будто эта плохая примета относилась только к нему одному. Койот завыл ещё протяжнее. Карабин Канадца кинул в ночь огненную вспышку, но койот был как заговорённый: неторопливо и будто с презрением скрылся в ночи.

Облачко порохового дыма таяло в лунном свете. Алисия потянулась за упавшей кружкой. Джед швырнул в ночь окурок, искрами рассыпавшийся по скале. Надув щёки, Гомер выпустил из груди вздох облегчения. Канадец досадливо сплюнул:

-- Не помню я такого, чтобы из-за простого воя койота, за винтовку хватался. Вот, что я вам скажу, ребята: вся эта история порядком расшатала нам нервы.

Генри покрутил в руках винчестер, и чтобы чем-то занять себя и отвлечься от тяжёлых мыслей, стал дрожащими руками разбирать его, раскладывая части на одеяле. И снова, -- в который уже раз за сегодняшний вечер, -- поймал на себе взгляд Алисии.

Ещё возвращаясь из пещеры, Алисия и Джед начали уговаривать его не ходить в каньон, но Генри даже слушать не хотел: то пренебрежительно смеялся, то вскидывал ладонь: "Всё! Поставили точку!" Судя по всему, Алисия теперь искала новые аргументы, чтобы убедить его.

Едва винчестер был почищен и собран, девушка подсела на одеяло к репортёру, взяла его за руку. Молодой человек осторожно попытался высвободить своё запястье.

-- Прекратите Алисия, к чему эти бессмысленные уговоры?

Ещё несколько часов назад такая близость девушки заставила бы сердце Генри вырываться из груди, но сейчас только решимость, граничащая с упрямством, владела молодым человеком.

-- Мы живём в просвещённом девятнадцатом веке, а не в мрачном средневековье, -- сердито сказал он. -- Глупо верить предсказаниям старухи.

-- И всё же, Генри, -- настаивала девушка, пытаясь удержать его руку.

Молодой человек грубовато освободился от пальцев девушки, сгрёб в кулак с цветастого мексиканского одеяла патроны.

-- Ваша судьба не предсказана! Что там видела старуха? О чём не договорила? Ничего не известно, но вы ведь собираетесь идти в каньон. Почему я должен остаться?

Алисия перехватила его наполненный патронами кулак.

-- Генри!

-- Отпустите, я не мальчишка, который меняет свои решения.

Генри выдернул из её рук кулак, упрямо сдвинув брови, стал топить в зарядное окошко винчестера патрон за патроном.

-- Вы завтра не должны идти в каньон, -- уговаривала Алисия. -- Это было бы зрелым решением, а проявлять упрямство, это истинное мальчишество.

Про мальчишество ей не нужно было говорить. Загнав в магазин последний патрон, молодой человек порывисто встал, вскинул на плечо винчестер.

-- Гомер, -- Генри жестом поманил старика. -- На два слова.

Перегибая вялую колоду карт и тщетно пытаясь извлечь из неё столь любезный уху завзятого картёжника хруст, старик пошёл в ночь вслед за репортёром. Взяв под мышку винчестер, Генри достал из нагрудного кармана вырванные из блокнота странички.

-- Я не верю в какие-то глупые предсказания, -- усмехнулся он, но вместо презрения, которое он пытался вложить в свои слова, в голосе явно прозвучала натянутая бравада. -- Но мало ли как завтра повернётся... -- Генри досадливо кашлянул. -- В общем если я не вернусь, передай это сеньорите. Только ей и никому больше.

-- А если она тоже не вернётся? Старуха ведь...

-- И думать забудь, -- оборвал старика Генри. -- С ней всё будет нормально. С Джедом она не пропадёт.

-- Ладно, -- пожал плечами Гомер. - Последнее желание человека для меня закон...

Старик осёкся, понимая, что сболтнул лишнее, кашлянул, полез всей пятернёй чесать затылок. Генри не стал ждать, когда тот промямлит что-нибудь в своё оправдание, -- ушёл к лошадям, сел на камень. Расстегнул на груди рубашку, тёр пальцами чуть выше солнечного сплетения. Было ощущение, будто там, -- в груди - нечто лёгкое и подвижное, то, что возможно и называется душой, вдруг одеревенело и превратилось в огромный неподвижный ком, и сколько не три пальцами, не размягчишь его, и уж тем более не превратишь в привычное невесомое облачко.

Джед подошёл неслышно, будто был обут не в грубые сапоги, а в мягкие индейские мокасины. В руках у него были две тарелки наполненные вареными бобами. Аризонец сел на валун, протянул одну тарелку репортёру.

Генри понимал, почему Джед не позвал его к костру, а принёс ужин сюда, к этому отдалённому камню, -- будет пытаться сделать то, что не удалось Алисии. Но Джед не торопился начать разговор: помешивая ложкой горячие бобы, он смотрел в сторону горизонта, туда, где звёзды не были ослеплены светом луны и ярко проклёвывались сквозь синеву неба.

Джед молчал так долго, что Генри не выдержал первым:

-- Что имела в виду старуха, сказав, что ответ на наш вопрос очевиден?

Джед наконец оторвал взгляд от звёзд, сунул в рот ложку бобов, сказал невнятно:

-- Она знает, кого любит Алисия.

-- Тогда почему нам не понять этого?

-- Она предсказательница, а мы всего лишь искатели приключений, -- Джед снова наполнил ложку, скосился на молодого человека. -- Алисия права, вы не должны идти в каньон.

-- Подумайте, Джед, -- рассудительно ответил Генри. -- Раз старуха видела меня мёртвым, значит, я всё-таки пошёл. Значит уже ничего нельзя изменить, какой-то рок всё равно толкнёт меня в каньон.

-- Этот рок зовётся упрямством.

-- Это не упрямство. Есть силы неподвластные нам. Судьба не ошибается, Джед, она хочет помочь Алисии сделать свой выбор. По законам драматургии, выход из любовного треугольника один, -- третий должен умереть.

-- Здесь не театр, приятель. У себя в Нью-Йорке, сколько не ищи, не найдёшь места, где жизнь была бы такой настоящей как здесь. И потом, кто определил, кто из нас третий лишний?

-- Выбор за Алисию сделала судьба.

-- Чушь. Вы останетесь в лагере, -- твёрдо сказал Джед. -- С судьбой можно договориться, если не злить её. Это тот случай, когда нужно просто ничего не делать.

Генри секунду молчал, потом вдруг рассмеялся.

-- Мы с вами поддались обычным суевериям, Джед. Предсказания всегда пугают людей, а предсказатели всех мастей и всех народов ловко пользуются этим. Даже я, просвещенный человек, на мгновение поддался этому. Не верьте предсказаниям, всё будет хорошо, и не надейтесь, что я так легко устранюсь от борьбы за Алисию, -- Генри дружески ткнул Джеда кулаком в плечо, поднялся, пошёл к костру, на ходу доедая бобы.

Джед неторопливо доел, кинул ложку в пустую тарелку, утёр ладонью рот. Спустившись к озерцу, вымыл тарелку и вилку. Через минуту Алисия спустилась следом.

-- Ну что? - девушка присела на корточки рядом с ним, окунула в воду тарелку, -- волны пошли кругами, -- покачивать на воде голубоватое отражение луны.

-- Этот парень упрям как сотня быков! Уговаривать его бесполезно, -- Джед прикурил огрызок сигары. -- Переживаете за него?

-- Переживаю, -- призналась Алисия, отмывая металлическую тарелку.

-- Значит, в любви он удачливее меня, -- вздохнул Джед, заботливо разгоняя ладонью ползущее в сторону девушки облако табачного дыма.

Алисия промолчала. Джед, криво усмехнулся.

-- Я должен был догадаться.

-- Надо что-то придумать, Джед, -- в голосе Алисии послышалась мольба.

-- Выход один, -- подсыпать ему в кофе одну из травок Томагавка. Он проснется не раньше полудня, когда мы будем уже в каньоне.

Девушка воспрянула духом.

-- Это реально?

-- Вполне.

-- Мне, я надеюсь, вы не собираетесь ничего подсыпать?

Отвернув голову, Джед выпустил дым так, чтобы он не попал на девушку.

-- Не мешало бы. Ваша судьба остаётся не ясной.

-- Вы верите в предсказания старухи?

-- Я верю Томагавку, а он знает наверняка, что старуха за свою долгую жизнь ни разу не ошиблась в предсказаниях.

-- И что вы решили? -- Алисия отряхнула мокрую руку. -- Уговаривать меня бесполезно. Если бы старуха видела, что со мной случиться что-то плохое, она бы сказала.

Джед принюхался и вместо ответа сказал:

-- Кофе закипел.

-- Вы не ответили на мой вопрос.

Джед досадливо швырнул в отражение луны коротко шикнувший окурок.

-- Хорошо. Мы пойдём к каньону втроём, -- вы, я и Канадец, -- он вынул из кармана небольшой мешочек, кинул его Алисии на колени. -- Здесь травка, которую мне дал Томагавк. Я отвлеку Генри, а вы подсыпьте ему в кофе. Только не переборщите, -- одной щепотки будет достаточно.

Динамит был аккуратно уложен в заплечный мешок, револьверные патроны на оружейном поясе проверены в очередной раз. Пояс с патронами для дробовика Джед нацепил поперёк груди, глянул на безмятежно спящего Генри.

-- Не спускай с него глаз, -- наказал он Томагавку. -- Проснётся, -- никуда не отпускай.

Вскинув на плечо дробовик, Джед оглядел с ног до головы Алисию и Канадца.

-- Готовы?

Девушка и старик кивнули головами. Джед дал знак рукой и пошёл вверх по тропе.

Палая Листва ждала у входа в пещеру. Голубой дымок из провала стелился к ногам индианки, ветер играл седыми волосами и концами повязанной вокруг головы линялой тряпки.

-- Готовы ли белые люди пойти в долину Небесного Огня? -- сухо прохрипела старуха.

-- Веди, -- коротко ответил Джед.

Криво усмехнувшись, индианка полезла в гору. Старуха оказалась такой быстрой, что Джеду пришлось проявить недюжинную ловкость, чтобы вскарабкаться вслед за ней. Алисия не отставала, а вот Канадец порой не поспевал за своими спутниками. Вскоре подъём сменился спуском. Перешли через небольшую каменистую долину, тропа потянулась вдоль изрезанной трещинами скальной стены.

Через два часа пути Палая Листва остановилась в ничем непримечательном месте: слева россыпи камней, справа -- всё та же красно-коричневая каменная стена, поросшая по низу зарослями кустарника, агавами и карликовыми соснами. Индианка раздвинула ветки, -- в скале за кустами оказалась узкая расщелина, в которую едва мог протиснуться человек.

-- Если это и есть вход в Золотой Каньон, -- Джед стволами дробовика отвёл ветку. -- То теперь я понимаю, почему его так трудно найти.

-- Идите по этой расщелине до тупика и ждите, -- сказала старуха. -- Ворота в Долину Небесного Огня откроются, когда зайдёт солнце.

Джед переглянулся со своими спутниками и, сняв заплечный мешок, боком протиснулся в расщелину. За Джедом пошла Алисия, следом за ней Канадец. Старуха отпустила ветки кустов, листва загородила свет, оставив путников в полутьме.

Сначала расщелина казалась пещерой, но вскоре Джед заметил над головой узкую полоску неба. Стены расщелины то сужались, то расширялись, небо то исчезало за нависающими над головой уступами, то появлялось в виде узкой трещины. Иногда казалось, что впереди тупик, но это был всего лишь поворот, за которым узкая трещина продолжала разрезать скалы.

Вскоре путники попали в обширный каменный мешок, сужающийся кверху, и напоминающий пещеру с пробитым в потолке отверстием. Сноп солнечных лучей падал в это отверстие, создавая впечатление, что посередине каменного мешка стоит огромный солнечный вигвам.

-- Судя по всему, это и есть тупик, о котором говорила старуха, -- огляделся Джед. - Выхода отсюда нет.

-- А это? -- Алисия указала на высеченный в скале ацтекский иероглиф, ниже которого чернела квадратная ниша. - Похоже на замок.

Судя по всему, ниша была глубокой, но размеры входного отверстия таковы, что туда с трудом пролезла бы рука взрослого человека.

-- А вот и ключ, -- Алисия взяла со скального уступа отполированный каменный брусок.

-- Тонкая работа, -- Джед погладил брусок пальцем, потом тем же пальцем провёл внутри ниши. -- Судя по всему, они подогнаны друг к другу.

Алисия вставила брусок в нишу, -- легко войдя до середины, он упёрся в преграду. Спрашивая совета, девушка посмотрела на Джеда, потом на Канадца и, не увидев в их лицах колебаний, нажала на брусок. Где-то внутри скалы раздался хор рокочущих и гудящих звуков. Огромный камень, прислонённый к скале, стал медленно подниматься вверх, и вскоре искатели приключений, пригнувшись, смогли заглянуть в открывшуюся под камнем пещеру.

-- Выходит, тупик ещё впереди, -- озадачено произнёс Джед, держа открывшийся за камнем вход под прицелом дробовика. -- Иначе он не открылся бы раньше заката. Или старуха соврала?

-- Проверим, -- Алисия решительно обернулась к Канадцу.

Старик понял её без слов и уже достал из заплечного мешка пару смоляных факелов, чиркнул спичкой.

-- Вот это и есть то задание, о котором я говорил, -- сказал Джед старику, глядя, как тот разжигает факел. -- Гомер хоть и был одурманен каким-то индейским зельем, но помнит, что когда они вошли, скала закрылась за ними. Это ловушка. И ты должен остаться здесь, чтобы открыть нам её снаружи. Когда мы вернёмся, я выстрелю. Это будет сигналом.

Канадец оценил силу логики Джеда, но всё же у него были свои предложения:

-- Может здесь останется сеньорита? -- спросил он, прокручивая в руке факел, чтобы тот лучше разгорелся. -- Негоже женщине лезть в логово тёмных сил.

Алисия так посмотрела на старика, что тот предпочёл промолчать, хотя уже открыл рот, чтобы добавить ещё что-то.

-- Всё уже предначертано, Канадец, -- сказал Джед. - Старуха сказала, ты не пойдешь в каньон.

В знак покорности старик отдал Джеду факел. Джед вошёл в пещеру, держа у пояса вскинутый дробовик. Алисия пошла следом: в левой руке факел, в правой -- револьвер. Держа карабин на взводе, Канадец стоял у входа в пещеру до тех пор, пока темнота не поглотила сначала силуэты Джеда и Алисии, а потом и последние отблески их факелов. Тогда старик сел, опершись спиной о скалу, и с полчаса не сводил взгляда с пещеры. Каменная глыба висела над входом, и вопреки опасениям Джеда не собиралась возвращаться на место.

Выкурив трубку, Канадец стал ходить по каменному мешку, нетерпеливо сплёвывая в песок. Наконец любопытство взяло верх, -- старик зажёг факел и, пригнувшись, вошёл в пещеру, но не успел он сделать и двух шагов, как металлический лязг заставил его не по-стариковски броситься назад. Камень над входом быстро пополз вниз, и Канадцу пришлось упасть на землю, перекатиться с боку на бок, чтобы успеть выкатиться из пещеры, прежде чем глыба с хрустом переломила оброненный факел.

-- Чёрт возьми, -- старик вскочил на ноги, подбежал к нише, но каменного бруска, оставшегося на четверть торчать из скалы, уже не было, ниша втянула его внутрь. Старик в ужасе сунул руку в отверстие, -- рука его до локтя вошла в пустоту, но бруска не нащупала.

Мышеловка захлопнулась наглухо.

Канадец некоторое время сосредоточенно смотрел на каменную глыбу, соображая, как же ему теперь выполнить свою миссию, когда вернутся Джед и Алисия. Потом вспомнил о старухе: кто-кто, но она должна знать секрет.

Старик торопливо пошёл к выходу из каменного мешка, и не сразу понял, что вход в расщелину, по которой они пришли, сузился почти вдвое. Сначала старик пытался протиснуться в щель между скалами одним боком, потом другим, и только тогда его осенило, что мышеловка захлопнулась не только для Алисии и Джеда, но и для него.

Старик сел, пытаясь спокойно обдумать сложившееся положение, но чем упорнее он анализировал ситуацию, тем быстрее хладнокровие покидало его. А когда на солнце набежала туча, и солнечный вигвам разом погас, в душу закрался настоящий ужас. Сумрак заполнил каменный мешок. И хотя старик не верил ни в Бога, ни в чёрта, в ту минуту он воспринял этот резкий переход от яркого солнца к гнетущему сумраку, как очень плохое предзнаменование.

Пещера сузилась до размеров невысокого коридора, который вскоре закончился тупиком.

-- Здесь, -- сказал Джед, внимательно оглядывая в свете факела скалу. - Глыба должна подниматься, ключа или какого-нибудь механизма для открывания я не вижу. Судя по всему, это и есть то место, о котором говорила старуха.

-- Целый день ждать? -- спросила Алисия. -- Старуха сказала, ворота откроются только после захода солнца.

-- Другого выхода нет, -- отозвался Джед. -- Всё устроено очень хитро. Нас приводят сюда утром, а войти мы можем только вечером. Для чего это придумано? Для того чтобы с нами успели познакомиться?

-- Кто?

-- Дух Золотого Каньона.

-- В этом есть логика, -- согласилась девушка. -- Если вся эта нечисть днём лежит пластом, то мы сейчас нежеланные гости в каньоне. Сокровища в это время видно не кому охранять.

-- В таком случае, времени у нас хоть отбавляй. Вернёмся, посмотрим, как открывается мышеловка.

Вернувшись к входу, теперь уже наглухо закрытому камнем, они при свете факелов тщательно осмотрели стены. Ничего похожего на механизм отпирания не было.

-- Как и следовало ожидать, мышеловка изнутри не отпирается, -- подытожил Джед. - Теперь придётся побеспокоить Канадца.

Джед выстрелил из револьвера в тёмный угол пещеры. Через несколько секунд в ответ раздалась череда приглушённых толщей камня выстрелов. По хаотичной стрельбе Джед заключил, что старик был в состоянии близком к панике, а такого за ним раньше не водилось.

-- Не волнуйтесь, -- успокоил он Алисию. -- Канадцу я доверяю как самому себе.

-- А если он не в силах помочь? Вам не кажется, что мы слишком легко ко всему этому отнеслись. Те, кто строил эту мышеловку, похоже, продумали не только такую мелочь как охрана у входа, но и многое другое.

Джед снова пальнул из револьвера. Канадец отозвался серией выстрелов, которые теперь не вызывали сомнения, -- старик не откроет ловушку.

-- Судя по характеру выстрелов, старик столкнулся с большой проблемой, -- заключила Алисия.

-- Вам показалось. Я знаю одно, -- если вход в пещеру открылся один раз, то откроется и в другой, -- ответил Джед. -- Но не будем торопиться. Сначала дождёмся вечера и увидим Золотой Каньон. В конце концов, у нас есть запасной выход, -- тот самый которым воспользовался Гомер.

Генри проснулся после полудня. Несколько секунд он тупо щурился на стоящее над каменной аркой солнце, потом порывисто сел, огляделся по сторонам.

-- Гомер! -- в панике крикнул он. -- Что случилось?

Старик уютно лежал в тени скалы, надвинув на глаза шляпу.

-- Ничего не случилось, -- не пошевелившись, отозвался он.

-- Где Джед, Алисия?

-- Они ушли к каньону, -- из-под шляпы ответил старик.

-- Как ушли? - Генри с болезненным стоном схватился за голову. - Что со мной было?

-- Джед попросил у Томагавка какую-то снотворную травку.

-- Чёрт! - Генри как строптивый жеребец отбрыкался от путающегося в ногах одеяла, вскочил.

-- Сеньорита Алисия и Джед очень волновались за вас, -- наконец снял с лица шляпу Гомер. -- Предсказание старухи всех выбило из колеи. Они решили таким образом спасти вас от неминуемой гибели.

-- О, женщина! -- в сердцах воскликнул Генри. -- Ей самой угрожает смертельная опасность.

Молодой человек так торопился, что впервые после случая со скорпионом не вытряхнул сапоги, прежде чем обуть их. Схватив дробовик и пачку патронов, он побежал к старухе.

В пещере было пусто.

-- Эй! -- крикнул Генри.

В ответ ему отозвалось звонкое многоголосое эхо. Молодой человек кинулся в темноту, спотыкаясь о камни и ощупывая закопченные стены. Вскоре он по сквозняку нашёл второй выход из пещеры. Старухи не было.

В отчаянии он побежал обратно в лагерь.

-- Не ищи её, -- сказал Кривой Томагавк. -- Палая Листва не вернётся сюда, пока не придут новые искатели золота. Она своё дело сделала.

Генри сел на камень, в отчаянии схватился за голову и вдруг вспомнил рассказ Томагавка о реке, уходящей под скалу, о странных жертвоприношениях. Услышав этот рассказ, Генри не придал ему значения, ибо в ту минуту всецело был поглощён ожиданием того действия, которое произведёт на Алисию трава инкуитль. Теперь он порывисто вскочил на ноги, с надеждой заглянул в глаза индейца.

-- Ты рассказывал про озеро, где совершают жертвоприношения чужим духам. Покажи, где это.

-- Туда нельзя, -- невозмутимо ответил индеец.

Тогда Генри порывисто обернулся к старику.

-- Гомер! В каньоне течёт река, которая уходит в пещеру. Так?

-- Так, -- подтвердил старик.

-- Вас эта река выбросила через водопад, низвергающийся прямо из скалы. Так?

-- Так.

-- Но если река может тебя вынести из каньона, значит, может и привести туда, -- обнадёженный этой мыслью, Генри метнулся к индейцу. -- Томагавк! Ты должен отвести меня к большой воронке, в которой исчезает река.

-- Белый Среди Белых упорно ищет своей смерти, -- невозмутимо ответил индеец. -- Он найдёт её.

-- Поехали, -- скомандовал Генри. -- Ты должен показать мне этот водоворот.

-- Джед сказал никуда не отпускать Белого среди Белых.

-- Я должен помочь Алисии и Джеду. Я должен быть рядом с ними.

-- Нет, -- жёстко ответил Томагавк, бесстрастно глядя куда-то мимо молодого человека. -- Мой бледнолицый брат останется здесь.

-- Ну, что ж, -- Генри порывисто выхватил револьвер. -- Тогда Белый Среди Белых умрёт прямо сейчас. Что ты тогда скажешь Джеду?

Он взвёл курок, решительно приставил револьвер к виску. В его глазах было столько отчаяния и решимости, что Томагавк повелительно поднял руку.

-- Стой!

-- Я ещё постою, -- угрожающе сказал молодой человек. -- Но недолго.

Индеец некоторое время колебался, но выхода у него не было.

-- Хорошо, -- наконец согласился он. -- Кривой Томагавк отведёт тебя к озеру.

Генри не стал долго собираться, -- прихватив самурайский меч, дробовик и несколько пачек патронов с картечью, он вскочил на коня.

-- Показывай!..

Часа через два услышали шум текущей воды. Ещё через десять минут глазам предстала река. Индеец остановил мустанга.

-- Томагавк не может ехать дальше. Белый Среди Белых скоро увидит то место, где заканчивается река.

-- Спасибо, Томагавк, -- прежде чем уехать, Генри обернулся в седле. -- Хотел всё время спросить тебя, да как-то не получалось. Теперь, может, уже не представится такой возможности. Почему у тебя такое странное имя? Почему Кривой?

Индеец чуть приметно улыбнулся.

-- Бумеранг, -- пояснил он. -- Австралийский бумеранг. Мои соплеменники называли его кривым томагавком. Я ещё не был посвящён в воины, когда выменял его у одного белого торговца. При помощи него я оглушил и захватил в плен бледнолицего. Когда меня посвящали в воины, я получил имя Кривой Томагавк.

-- Если я вернусь из каньона, обязательно расскажу эту историю в своём репортаже.

Генри махнул на прощание дробовиком, поехал вдоль реки. Вода шумела и кружилась на дне неглубокого ущелья, направляя свой бег к каньону, но там, где она по всем законам природы должна была водопадом сорваться на дно каньона, поток неожиданно обрывался, найдя себе более лёгкий путь в пустоте под полуразрушенной горой. Река здесь образовала озерцо, посередине которого бурлил водоворот.

Генри спрыгнул с седла, стал на краю плоского камня и долго, до головокружения глядел в бурлящую воду. Его спугнули посыпавшиеся со скалы камни. Молодой человек замер, интуитивно понимая, что ему лучше не делать резких движений.

-- Если хочешь прыгнуть, то сейчас самое время, -- раздался сверху знакомый голос.

Генри медленно поднял голову. Сначала его взгляду открылись остроносые сапоги на краю каменной террасы, потом узкие чёрные брюки, схваченные чуть повыше правого колена тесёмкой кобуры, потом пыльная чёрная рубаха, и усмехающееся лицо Гарри Быстрой Смерти, или Джексона, чёрт его знает, кем он был теперь.

Револьвер бандита безмятежно покоился в кобуре, руки были беспечно сложены на груди, но Генри по-прежнему старался не делать резких движений, помня о том, как ловко и быстро этот револьвер оказывается в руке.

-- Интересная встреча, правда? - спросил Джексон, ловко спрыгнув с уступа.

Теперь, когда противник стоял на расстоянии вытянутой руки, Генри почувствовал себя спокойнее. Каким бы хорошим стрелком ни был Джексон, а на таком расстоянии его револьвер может оказаться бесполезным. Бандит, кажется, не понимал этого.

Конечно! - он же считал Генри недотёпой. Примерно таким же недотёпой, каким сам репортёр считал Фернандо. На счёт Фернандо Генри крепко ошибся, но и Джексон сильно ошибается на счёт Генри.

-- Что интересного вы в ней усмотрели? - спросил молодой человек, уже собираясь одним из своих приёмов сбить неосторожного противника с ног, но в это время, откуда-то сверху снова посыпались камни. Генри вскинул голову, -- это были Диас и Солёный Джек. В руках у них были винчестеры.

-- Ну, как же, -- сказал Джексон. - Я ведь не выслеживал вас, а пришёл к этому месту сам. Нам пришла в голову одна и та же мысль. Это обнадёживает. Глупые мысли иногда приходят в умную голову, но не в две же головы одновременно. Однажды в пустыне я встретил старого умирающего апача, и задал ему вопрос о слухах, которые ходили в то время: будто бы среди апачей есть люди, которые приносят жертвы каким-то древним богам. Старик уходил в Края Вечной Охоты, и перед смертью рассказал мне всё, что знал. Эти жертвоприношения действительно совершались небольшой группой стариков. Я думаю, это были не совсем жертвоприношения. Перед тем как бросить жертвы в водоворот, им наказывали набрать в грудь воздуха и не дышать. Наверное, они нужны были живыми по ту сторону скалы.

-- Зачем же вы охотились за нами, а не пришли прямо сюда?

Джексон поднял с земли два камня, взвесил их на ладонях.

-- Во-первых, я не знал, где находится этот водоворот, старик нарисовал мне на песке карту близлежащей местности, а где искать эту местность, рассказать не успел. Благодаря вам, я нашёл её. Во-вторых, мне хотелось найти более удобный вход в каньон. Этот водоворот вызывал у меня сильные сомнения: а вдруг это ложный путь? Я человек не робкого десятка, но глупо задохнуться по собственной воле. Я не сомневаюсь, что на той стороне есть выход, но хватит ли до него воздуха в лёгких?

Бандит запустил один из камней в центр водоворота.

-- Я готов это проверить, -- Генри проследил за полётом камня, вернулся взглядом к Джексону. - А вы?

Джексон швырнул второй камень и любезно указал ему вслед рукой.

-- Только после вас.

До появления бандитов, Генри одолевали те же сомнения, что и Джексона: а если не хватит воздуха? А если россказни о том, что жертв просили набрать побольше воздуха всего лишь вымысел не имеющий ничего общего с действительностью? Но с появлением Джексона Генри отмёл все сомнения. Им овладела бесшабашность, какая накатывает иногда от безысходности. Он с усмешкой сорвал с головы шляпу, с размаху запустил её в воздух, -- ветер подхватил, понёс и долго кувыркал в воздухе шляпу, но репортёр уже не видел этого, -- сомкнув над головой руки, он бросился в водоворот.

Неистовая сила воды закрутила молодого человека как песчинку, и через секунду он уже не соображал, где у этого мира верх, где низ, -- он видел только зелёные щупальца бурлящей воды, белые пузырьки воздуха, смутные тени скал. Одна такая тень наплыла сверху, ударила по голове, ободрала спину, и в следующую секунду большое чёрное пятно всосало репортёра в своё бурное нутро.

Воздух был на исходе, неистовость потока начала стихать, но впереди по-прежнему не было видно проблесков долгожданного света. Генри на секунду запаниковал, а паника в такой ситуации была равносильна смерти: запасы воздуха мгновенно закончились, голову стало раздувать.

"Вот, как это бывает", -- обречено подумал молодой человек, но в то же мгновение перед глазами возникло лицо старухи, рассказывающей о бездыханном теле на вершине пирамиды. "Нет, не сейчас... не сейчас..." -- застучало у Генри в висках, а руки с удвоенной силой стали грести, помогая ослабевшему потоку.

Молодой человек был уже почти без сознания, когда зеленоватое облако света приняло его в свои объятия, выбросило на поверхность воды. Жадный, захлёбывающийся вдох обжёг бронхи. Генри в полуобморочном состоянии вцепился в проносящийся мимо камень, обдирая в кровь ногти, выполз из реки. Оглядеться он не успел, ибо в ту же секунду сознание покинуло его.

Генри пробыл без сознания недолго, -- когда он поднял голову, вода ещё обильно текла с его волос. Он находился в пещере, в которую с шумом врывалась река. Чуть ниже по течению реки сиял дневной свет, размывая своим ореолом контуры выхода из пещеры. В этом сиянии молодому человеку почудилось неясное движение. Скинув предохранительную петельку с курка револьвера, Генри присмотрелся, - чуть ниже по течению из реки выбирался Джексон. Бандита хорошо поколотило об скалы, и Генри без опаски поднялся на ноги, вынул револьвер.

-- Не шевелись, -- приказал он, целя в бандита.

Джексон с трудом поднялся на ноги, но в газах его не было страха. Усталым жестом он откинул со лба мокрые чёрные волосы, негромко спросил, морщась от боли и держась ладонью за голову:

-- В Нью-Йорке все такие придурки? Или через одного?

Генри глянул на мокрый, бесполезный револьвер, воткнул его в кобуру, закинул руку за спину, -- меч, слава Богу, был на месте. Но блеск меча тоже не впечатлил Джексона.

-- Угомони его, -- коротко приказал кому-то бандит, и в ту же секунду Генри почувствовал, как железная рука схватила его сзади за запястье.

Не выдержав боли, молодой человек выронил из руки меч, но это была последняя уступка, которую он сделал противнику, -- дальше действовал уже не он, а инстинкты, отработанные на тренировках по восточным единоборствам. Каблуком ковбойского сапога он нанёс бандиту удар в голень, вывернулся из его рук. Противником оказался громила Диас.

Генри тяжело вздохнул, вспомнив своё единоборство с великаном в Редстоуне, и сделав устрашающее лицо, подпрыгнул, нанёс мексиканцу верхний круговой удар ногой. Диас только встряхнулся как мокрая собака. Всё повторялось, -- Генри крутился в прыжках как юла, наносил удар за ударом, а Диас лишь мотал головой и смотрел на молодого человека как на полного придурка.

Наконец Диасу это надоело, -- он сгрёб репортёра за ворот рубахи, оторвал его от земли как шкодливого кота.

Повиснув в воздухе, Генри успел несколько раз ударить противника ногой по корпусу, но, поняв, что таким путём не вырваться, разорвал на себе рубаху, выскользнул из неё, благо рукава были расстёгнуты и подкатаны к локтю. Диас ещё тупо глядел на оставшуюся в его руках рубаху с вывернутыми на изнанку рукавами, а Генри уже саданул его сзади по почкам.

Отскакивая и наступая, он наносил Диасу удар за ударом. Его не покидало ощущение, что он колотит набитую песком бесчувственную боксёрскую грушу, которая по неизвестным причинам стала неуклюже передвигаться и пытаться схватить его. Генри уже порядком взопрел, когда Диасу удалось ухватить его за оружейный пояс. В ту же секунду гигант оторвал молодого человека от земли, поднял над головой.

Мир для Генри перевернулся вверх ногами. В этой ситуации все усвоенные им приёмы не могли помочь, и ему осталось одно, -- испуганным взглядом выискивать место, куда швырнёт его Диас.

Бандит решил действовать наверняка, -- как бревно кинул молодого человека прямо в стену пещеры. Глухой звук удара и неподвижно замершее под стеной тело убедили Диаса в том, что с репортёром покончено, -- отряхивая руки, как это принято делать закончив работу, великан пошёл на зов хозяина.

Удар о скалу был настолько сокрушительным, что Генри казалось, будто в его теле не осталось ни одной целой кости. Только минуту спустя он заставил себя подняться на подгибающихся ногах.

Три размытых силуэта стояли в ореоле дневного света у выхода из пещеры. Судя по застывшим позам бандитов, их взорам открылось нечто такое, что заставило их на время потерять дар речи. Не дожидаясь, когда бандиты придут в себя, Генри осторожно двинулся к ним.

Почти весь выход из пещеры занимала река, и только небольшой проход оставался между берегом и скальной стеной. Выйдя наконец-то из оцепенения, Джексон и Солёный Джек, неторопливым шагом миновали этот проход, но едва они вышли на более широкое место, как песок под их ногами всклубился, из-под него вспорхнули края сетки-ловушки, и оба бандита в ту же секунду оказались подвешенными над входом в пещеру.

Диаса спасла его медлительность. Генри бросился к мексиканцу, понимая, что это единственный шанс, ибо если справиться с Диасом тяжело, то с тремя бандитами практически невозможно. Схватив огромный булыжник, молодой человек изо всех сил обрушил его на затылок гиганта. Вместо того чтобы рухнуть, бандит обернул к молодому человеку удивлённое лицо.

В ту минуту Генри понял, что справиться с таким монстром без оружия невозможно. Впервые он решился посягнуть на жизнь человека, но в тот момент у него не было времени задумываться над этим. Он нащупал на поясе подаренный Канадцем нож, изо всех сил метнул его в противника. Лезвие наполовину вошло в грудь великана, но не остановило его. Широко расставив руки, Диас продолжал грозно приближаться к молодому человеку. Генри был так ошарашен неуязвимостью противника, что даже не попытался уклониться от удара. Кулак мексиканца отбросил его на несколько шагов как тряпичную куклу.

Генри не чаял подняться. С трудом приподняв голову, он видел всё как в тумане. Диас подошёл к попавшим в ловушку товарищам, хотел выдернуть из груди нож, чтобы разрезать сетку.

-- Нет! -- криком остановил его Джексон. -- Истечёшь кровью.

Джексону и Солёному Джеку было несподручно резать верёвки, -- они были со всех сторон зажаты сеткой, натянувшейся под их собственным весом. Кому-то из них удалось выбросить Диасу свой нож, но великан не успел разрезать ни одной верёвки. Собрав последние силы, Генри встал на ноги.

-- Эй, придурок! -- крикнул он, покачиваясь на непослушных ногах.

Диас обернулся к нему, перекинул нож из руки в руку.

-- Ну, всё! Ты доигрался.

Жизнь молодого человека висела на волоске, а он, вместо того, чтобы бежать, встретил противника обычным ударом ногой, который стал бы для Диаса очередным комариным укусом, если бы у Генри не было своего расчёта, -- удар пришёлся точно в рукоятку торчащего из груди ножа, и на всю длину погрузил клинок в тело великана. Диас громко икнул и замер, изумлённо округлив глаза. Несколько долгих секунд длилась неопределённость. Когда Генри показалось, что все его старания напрасны, когда он уже собрался пуститься наутёк, Диас медленно и будто нехотя рухнул на колени. Несколько секунд он ещё покачивался, будто в молитве, потом безжизненно ткнулся лбом в песок.

Всё ещё не веря в свою победу, Генри решил, что у него появился небольшой тайм аут, чтобы заняться поисками меча. Он нашёл его в тёмной расщелине, среди скальных обломков. Диас лежал неподвижно, но Генри обошёл его тело с великой опаской. Солёному Джеку за это время удалось достать нож и разрезать несколько ячеек сетки, но доделать работу он не успел. Генри сзади приставил ему между ног кончик меча.

-- Бросай нож, -- приказал он. -- И револьверы.

Молодой человек ещё раз оглянулся на неподвижное тело Диаса, и только тогда уверовал в свою победу. У него даже появилась склонность к иронии:

-- Это касается обоих: и Солёного и Чёрного. Живее! -- поторопил он бандитов, движения которых сковывала сеть.

Подобрав упавшие в песок револьверы, Генри хотел ещё подтрунить над беспомощными бандитами, но все его остроты, которые роем вертелись на языке, вмиг забылись, когда он разглядел картину, открывшуюся за висящими в сети бандитами.

Это был глубокий и, судя по всему, тупиковый каньон, пронизанный речкой, прижимающейся к отвесной скале. Посередине каньона возвышалась грандиозная уступчатая пирамида, похожая на одну из тех заброшенных ацтекских пирамид, которых немало сохранилось в Мексике, но в отличие от мексиканских сооружений, эта пирамида была ухожена и в ней не чувствовалось разрушительного влияния времени. Ступени не были погребены под слоем затравеневшей земли, деревья и кусты не росли на склонах, корни не окутывали её своей паутиной. Время не стёрло каменные иероглифы, не выкрошило ступени, на плитах не было даже пыли, будто кто-то недавно прибирался тут.

Завороженный величием открывшегося перед ним зрелища и страхом предсказания, Генри замер как истукан... Старуха не врала. Похоже, она действительно видела будущее.

-- Послушайте, мистер Шелдон, -- окликнул Джексон. -- Судя по всему, золота здесь всем хватит. К чему нам ссориться? И не забывайте, что перед лицом того противника, с которым предстоит встретиться, вам нужны союзники.

Молодой человек вышел из оцепенения и снова почувствовал тот странный кураж и необычную лёгкость в душе, какие бывают от безысходности. Пропадать, так пропадать!

-- Мне не нужны союзники, за которыми нужно присматривать внимательнее, чем за врагами. Вам лучше повисеть здесь, -- Генри раскачал сетку с бандитами, шутливо отсалютовал им, приложив два пальца к виску. -- Честь имею, господа.

-- Вы делаете ошибку, мистер Шелдон, -- крикнул Джексон, сунув нос в ячейку сетки. -- Подумайте, что здесь будет, когда сядет солнце. Одному вам не справиться!

Но молодой человек уже не слышал его, -- не выпуская из рук катану, он прошёл вдоль берега, и вскоре оказался у того места, где река уходила в скальную расщелину. Из-за скал был слышен шум водопада. Судя по всему, это был тот самый выход из мышеловки, которым много лет назад воспользовался старик Гомер, и Генри вдруг почувствовал, что судьба не так уж неотвратима, как напророчила Палая Листва. Судьбу ведь можно обмануть, если изловчиться.

В каньоне было пустынно, но Генри не доверял обманчивой тишине, которую нарушал лишь шум текущей воды. Молодого человека не покидало ощущение, что за ним наблюдают, и он замер, пристально оглядывая скальные стены с чёрными провалами пещер. Следы человеческой деятельности были повсюду: из высоко расположенных пещер свисали верёвочные лестницы с грубыми деревянными ступенями, в расщелину скалы воткнут потухший факел. Генри уже хорошо усвоил, что мертвецам освещение ни к чему. Значит рядом с этой нечистью неплохо уживаются люди. Старуха сказала -- жрецы. Логично, -- раз есть храм, должны быть и жрецы.

Солнце неумолимо клонилось к закату. Каньон заливала густая сиреневая тень. Только верхняя кромка скал, да алтарь на вершине пирамиды были ярко раскрашены бордовыми лучами заката. Над алтарём высилось сооружение наподобие шатровой крыши, а на самой верхушке ярко блестело солнце, будто преломляясь в куске кварца.

Всё это Генри отметил беглым взглядом, концентрируя внимание на тёмных провалах в стенах каньона. Логично предположить, что по одной из этих, пещер, должны войти в каньон Алисия и Джед. По какой?

А вдруг они висят сейчас в такой же сетке, в какую попали Джексон и Солёный Джек?.. Генри ещё раз оглядел провалы пещер, крикнул что было силы:

-- Алисия!

"Алисия... лисия... исия..." -- отдалось в скалах эхо.

-- Джед!

"Джед... жед..." -- смеялось эхо.

Несколько секунд Генри прислушивался, потом бросился к лестнице. Взобрался на скальный карниз. Вынув из ножен меч, пошёл вглубь тёмной пещеры.

-- Алисия! Джед! -- звал он, но только эхо отвечало ему, -- ещё более звонкое, ещё более насмешливое, чем в каньоне.

Когда глаза привыкли к темноте, Генри разглядел картину, от которой стошнило бы и стервятника: вдоль стен пещеры лежали истлевшие мертвецы в ржавых доспехах конкистадоров. В том, как они лежали, чувствовалась дисциплина и порядок, будто ложились они по команде. В трещину в стене воткнут факел, -- значит, командовали ими живые люди. Генри нащупал в кармане спички, зажёг факел. Пещера была тупиковая, и молодой человек поспешил покинуть её.

Спустившись вниз, он уже взялся за перекладину другой лестницы, чтобы осмотреть соседнюю пещеру, но внимание его неожиданно привлёк портал, ведущий куда-то под пирамиду... "Вот оно золото ацтеков", -- застучало в висках, и молодой человек, забыв обо всём на свете, пошёл к пирамиде. По краям тёмного проема стояли огромные каменные головы ацтекских богов. В верхней части портала красовались вырезанные в камне тяжеловесные иероглифы.

Репортёр как завороженный двинулся в темноту, но не успел он сделать и нескольких шагов, как грубая каменная мозаика разверзлась под его ногами и молодой человек, нелепо взмахнув руками, полетел вниз.

Прежде, чем наступила темнота, Генри успел подумать: "Вот она расплата, за то, что в угоду Жёлтому Дьяволу он забыл -- пусть даже на секунду -- о самом главном, о друзьях".

Ожидание было долгим, и для экономии, факелы затушили. Джед и Алисия сидели, прислонившись спинами к скале. Глаза давно уже освоились в темноте, и молодые люди могли различать лица друг друга. Джед бесцельно крутил в руках револьвер, стрекотал барабаном. Алисия сплетала и расплетала брошенную на грудь косу, вздыхала. Джед понял её вздохи по-своему.

-- С ним всё будет в порядке. В лагере он в полной безопасности.

-- Вы же знаете Генри, -- не согласилась с его оптимизмом Алисия. -- Вся его внешняя вдумчивость обманчива. Наделать глупостей он может каждую минуту.

Джед перекосил кривой усмешкой щёку, крутанул револьвер вокруг пальца.

-- Обо мне вы никогда так не беспокоились.

-- Когда вы упали во время поединка с Фернандо, я слышала от Генри практически те же слова: "Алисия, обо мне вы никогда не беспокоились так, как о Джеде".

Джед кашлянул, соображая как бы ему продолжить затронутую тему, но в это время раздался металлический лязг, приглушённый толщей камня. Молодые люди вскочили на ноги. Вздрогнув, каменная глыба медленно поползла вверх. Вскинув дробовик, Джед был готов к любым неожиданностям, Алисия торопливо зажигала факелы.

Неожиданностей не последовало. Джед взял у Алисии факел, осторожно пошёл вперёд. Он успел пройти шагов пятнадцать, когда почувствовал, как из-под ног уходит земля.

-- Алисия -- назад!

Но кричать было уже поздно, -- роняя факел, Джед полетел вниз. Алисия -- за ним.

В ловушке не было торчащих вверх копий и кольев, на какие были горазды средневековые европейцы, напротив, -- дно её было подсыпано песком, чтобы угодивший в яму не покалечился. От такой "заботы" у Джеда мурашки поползли по коже... Как теперь не верить в древние легенды! Ведь они гласили, что ацтекские жрецы вырывали сердце только у живой жертвы.

А ещё вспомнилась старая индианка со своими предсказаниями о жертвенном камне... Значит, правда! -- заколотилось сердце.

-- С вами всё в порядке? -- спросил Джед, подбирая едва не погасший в песке факел.

-- В порядке, -- ответила девушка, отплёвываясь от песка. -- Если не считать, что мы на дне ямы, из которой нет выхода.

Где-то вверху мелькнули быстрые тени, и Джед, не дожидаясь сюрпризов, торопливо вынул из заплечного мешка динамитный патрон, поднёс бикфордов шнур к факелу. Алисия в своём углу лихорадочно чиркала спичкой.

Джед метнул из ямы шипящий динамит в тот момент, когда откуда-то сверху на пленников полетела большая сеть. Столкнувшись с сеткой, динамитный патрон отскочил обратно в яму. Джед проворно прыгнул к упавшему в песок динамиту, но сеть уже спутала ему руки. Лихорадочно и безуспешно аризонец пытался вынуть нож. Алисия к тому времени успела зажечь шнур, и теперь глупо крутилась в сети, всё сильнее запутываясь, и не зная, куда девать динамит. Драгоценное время уходило безвозвратно. Торопливый искромётный огонь весело бежал по шнурам, будто издеваясь над бессилием людей.

-- Джед, сделайте, что-нибудь, -- в отчаянии крикнула Алисия.

Стоя на коленях, Джед просунул руки в ячейки сети, будто одел задом наперёд жилетку. С трудом дотянулся до динамита, взмахом ножа отсёк остаток шнура в ту самую секунду, когда огонь уже собрался юркнуть внутрь промасленного картонного цилиндра.

У Алисии дела обстояли хуже, -- она билась как муха в паутине, тщетно пытаясь вытащить нож. Джед рвался к ней на помощь, -- сеть путала ему ноги, валила наземь. Глаза девушки округлились от ужаса, она попятилась, упала на спину. Выпавший из руки динамит, шипел у неё на груди, огонь доедал остаток шнура.

Взрыв был неминуем, но в последнюю секунду в яму спрыгнул скелет, выхватил из-под сетки динамит, запросто откусил горящий шнур, и небрежно отплюнул его, как мальчишка на огороде отплёвывает откушенный хвостик огурца.

Спутанный сетью, Джед обессилено повалился в песок. Сверху на него прыгнули несколько скелетов, подняли на ноги, обрезали ржавыми мачете излишки сети. Оставшуюся сеть превратили в смирительную рубашку, продев в ячейки за спиной несколько палок и скрутив ими верёвки так плотно, что Джед не мог пошевелить даже пальцем. Лицо его плющилось, выдавливаясь в ячейки сети, отчего он перестал быть похож на самого себя. Алисию тоже спеленали сетью, и она превратилась в кокон, который мог передвигаться только мелкими шажками, как японка в кимоно.

Молодых людей как тюки вытащили из ямы, повели их тёмными переходами. Вскоре впереди заиграли сполохи бордовых огней, Джед и Алисия оказались на высоком скальном уступе. Была ночь. Внизу лежал освещённый светом костров и факелов каньон, на дне которого стояла огромная каменная пирамида.

Джед замер, потрясённый величием открывшейся перед ним картины, на время даже забыв о том, что он пленник. Его пробудил голос Алисии:

-- Старуха не соврала насчёт пирамиды. Хорошо, что мы оставили Генри в лагере.

Джеду на глаза попались три человеческие фигуры, стоящие у подножия пирамиды под охраной монстров, облачённых в доспехи конкистадоров. Расстояние до них было не малое, но внизу горел огонь и Джед своим острым зрением сразу узнал людей, -- это были Чёрный Джексон, Солёный Джек и Генри.

-- На вашем месте я не был бы в этом уверен, -- сеть впивалась Джеду в лицо, прижимала губы, искажая голос.

-- В том, что это хорошо? -- спросила девушка.

-- В том, что оставили.

Алисия проследила за взглядом Джеда. Узнала. Отчаянно зажмурила глаза.

-- О, нет! Неужели судьбу действительно нельзя обмануть?..

Джед не успел ответить, -- скелеты взяли его за плечи и за ноги, положили как бревно на землю, продели в ячейки сети два крюка. В следующую секунду Джед повис над пропастью. При помощи грубого первобытного ворота его начали быстро спускать на верёвке ко дну каньона. Это был не спуск, а почти падение. Свет оставшихся на уступе факелов стал стремительно отдаляться, Джед уже ждал удара о землю, когда верёвка вдруг упруго напряглась. Спустя секунду он плавно коснулся спиной земли.

До самой ночи Генри просидел в яме, бессмысленно пересыпая песок из ладони в ладонь. Заряд куража давно уже закончился, на смену ему пришло понимание того, что предсказание старухи, - как ни крути, - сбудется. Стало холодно, а рубашка осталась у реки, и когда за Генри пришли полуистлевшие мертвецы, он, забившись в угол ямы, обнимал ладонями голые плечи, стучал зубами.

Чтобы он не вздумал размахивать мечом, на него кинули сверху сеть. В следующее мгновение в яму набилось столько "мумий", что молодой человек не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. У него отобрали меч, спеленали сетью, вывели из пирамиды, у подножия которой под стражей вооружённых алебардами скелетов стояли Джексон и Солёный Джек.

-- Вы говорили, мы должны быть союзниками, мистер Джексон? -- криво усмехнулся Генри, когда его грубо втолкнули между бандитами. -- Вот вам и союз. Теснее не придумаешь.

-- Если бы не ваша легкомысленность, -- зло отозвался бандит. -- Всё было бы по-другому.

-- Сомневаюсь, -- вздохнул Генри. -- У судьбы есть своё расписание, и она не намерена его менять.

-- А вот и пополнение наших союзнических рядов, -- Джексон указал глазами куда-то вверх.

Генри проследил за его взглядом. На высоком скальном уступе, в свете факелов видны были две спутанные сетями фигуры в окружении скелетов. Генри сразу узнал Джеда и Алисию. С уступа на дно каньона вёл каскад длинных деревянных лестниц, но видимо для экономии времени пленников спустили вниз на верёвках подобно тюкам. Внизу их встретили двое в уродливых ацтекских масках, -- Генри на расстоянии не сразу разобрал, что это были не мертвецы, а живые люди.

В каньоне тревожно забили ритуальные барабаны. На площадь перед пирамидой со всех сторон стекались мумии и скелеты. Считать их было бессмысленно, ибо счёт шёл на сотни, если не тысячи. Эхо множило барабанный бой, казалось, барабаны были повсюду: и на вершине пирамиды, и в чёрной нише под ней, и на скальных уступах каньона. Под этот всепроникающий бой Джеда и Алисию подвели к основной группе пленников.

Теперь Генри отчётливо видел, что те двое, которые сопровождали Джеда и Алисию, были живыми жрецами. На одном из них была омерзительная красная маска; лицо второго было не прикрыто, но так уродливо, что Генри издалека принял его за маску.

Хотя мертвецы прекрасно слышали и понимали человеческую речь, жрецы предпочитали общаться с ними на языке жестов, более простом и удобном. Генри сразу подметил, что у мертвецов существовала своеобразная иерархия: голые скелеты были в самом низу иерархической лестницы, мертвецы с остатками плоти располагались выше, а ближе всех к жрецам стояли "конкистадоры", -- хорошо мумифицированные монстры закованные в железные латы, из под которых торчали остатки одежды. Кирасы и шлемы покрыты слоем ржавчины, шпаги ужасно скрежещут когда их пытаются извлечь из ножен. У некоторых - алебарды и арбалеты.

По знаку жреца без маски, которого Генри сразу назвал про себя верховным жрецом, "конкистадор" с отобранным у Генри самурайским мечом подошёл к пленникам, разрубил на них сети. Почувствовав, что грудь стала дышать свободнее, а челюсти больше не стянуты верёвками, репортёр иронично усмехнулся, глядя на заполнивших площадь мертвецов.

-- Их не волнует проблема перенаселения?

В его иронии звучала натяжка, и Алисия с досадой спросила:

-- Зачем вы это сделали, Генри?

-- Что я сделал?

-- Вы знаете, о чём я говорю.

Генри горько усмехнулся.

-- Один из нас должен уйти.

По жесту жреца барабаны смолкли и следующие слова молодого человека, адресованные девушке, стали слышны всем пленникам:

-- Я видел, как вы страдали, когда пуля Джексона свалила Джеда. Третий лишний, таков закон. Я пришёл, чтобы помочь вам сделать выбор.

-- Ценой жизни?

Генри ответил не сразу: с тоской глянул на сверкающую над тёмной громадой пирамиды звезду, неторопливо перевёл взгляд на Алисию.

-- Не велика цена, если учесть, что старуха не ошибается. Моя судьба предрешена без моего участия. Я просто сделал то, что должен был сделать.

-- Глупо, -- в глазах Алисии были боль и досада.

-- Всё решено за нас. Что в этом глупого?

Джед шёпотом перебил их разговор:

-- Генри, вы много болтаете. Пора выбираться отсюда.

-- Есть предложения? -- криво усмехнулся молодой человек.

-- У меня в голенищах сапог остались три динамитных патрона, -- ответил Джед, растирая занемевшие запястья.

Поняв, что предложение Джеда не шутка, сказанная от безысходности, Генри приободрился:

-- Уходим к реке! -- негромко сказал он. -- Я видел место, где она уходит в стену каньона. Надо полагать это есть то самое место, через которое выбрался Гомер.

Джед сплюнул под ноги, крикнул по-испански:

-- Эй, жрец! Надеюсь, ты разрешишь закурить перед смертью?

Он показал жрецу сигару, и тот после короткого раздумья в знак согласия кивнул головой. Джед прикурил, смачно чмокнул сигарой, и в следующую секунду в его руках оказались два динамитных патрона, прилипли кончиками шнуров к огоньку сигары. Когда монстры и жрецы поняли, что происходит, бикфордовы шнуры уже разбрызгивали искры.

Расчищая путь, динамит полетел в гущу мертвецов. Взрывная волна кинула в Генри череп одного из скелетов, -- молодой человек едва успел увернуть голову, и бросился сквозь не успевший рассеяться дым взрыва к реке. Второй динамитный патрон рванул где-то за спиной, отсекая преследователей. Генри на бегу оглянулся, призывно махнул рукой, боясь, чтобы кто-нибудь не отстал.

Он видел как тяжёлая железная кираса разорванного динамитом "конкистадора" сбила Джеда с ног. Пока аризонец поднимался, его ухватил за шиворот один из мертвецов-преследователей. Джексон с полушага вернулся на подмогу Джеду, -- ловко выхватил из рук монстра мачете, перерубил ему руку. С трудом оторвав от воротника отрубленную кисть мертвеца, Джед отшвырнул её, зажёг на бегу третий динамитный патрон, кинул его под ноги преследователям. Взрыв бросил ему в спину груду костей, не причинивших, впрочем, вреда.

Генри на бегу протягивал Алисии руку, тащил за собой. На берегу реки он грубовато подтолкнул девушку к чёрному шумному потоку.

-- Наберите воздуха и ныряйте глубже, -- крикнул он. -- Будьте готовы падать с высоты.

Испуганная девушка нерешительно вздохнула, Генри силой столкнул её в реку. Пропустив вперёд себя всех беглецов, он упал в воду последним, едва избежав цепкой клешни преследователя-скелета.

Отблески факелов заиграли где-то высоко, на текуче-изломистой бордовой плёнке воды, и вскоре исчезли, -- молодого человека затянуло в подводный тоннель. Спустя несколько секунд он наткнулся на плывущих впереди беглецов, -- все, почему-то пытались повернуть назад, но, не в силах преодолеть течения, лишь трепыхались на месте как рыба в сети. В судорожности их движений чувствовалась смертельная паника.

Не понимая причину такого странного поведения, Генри проплыл вперёд, ткнулся рукой в обросшую водяной слизью перекладину. Это были ячейки решётки. Видимо, после случая с Гомером обитатели каньона обезопасили себя от побегов.

Понимая, что дыхания на обратный путь может не хватить, Генри отчаянно рванулся обратно. Некоторое время он изо всех сил грёб на одном месте, потом течение одолело его, -- кинуло обессиленное, безвольное тело назад, придавило спиной к решётке. Воздушные пузыри цепочкой рвались изо рта молодого человека, сознание медленно покидало его.

Он уже не чувствовал, как два скелета подхватили его под руки. Цепляясь за брошенную в воду верёвку, вытащили его из реки. Сознание вернулось вместе с вырвавшимся из груди фонтаном воды. Искусственное дыхание ему делал жрец в маске. Судорожно глотая воздух, молодой человек оттолкнул руки жреца, сел, очумело озираясь по сторонам. Мокрые и несчастные беглецы, кто лёжа, кто стоя на четвереньках, хрипло свистели бронхами, отплёвывались от воды.

Генри устало провёл ладонью по мокрому лицу, безнадёжно уронил на грудь голову. Жизнь в очередной раз доказала: как ни крутись, что не придумывай, судьба всё равно завернёт тебя на предсказанную старой индианкой дорогу.

Бой ритуальных барабанов снова заполнил весь каньон, заставив учащённо биться сердца. Мокрых и обессиленных пленников медленно и торжественно повели к вершине пирамиды. Впереди процессии шли жрецы, следом за ними - пленники, по бокам и позади - десятка два "конкистадоров". Нечисть рангом пониже толпилась у подножия пирамиды.

На верхней площадке сооружения процессия остановилась. Жрец поднёс факел к каменной чаше, наполненной тёмной жидкостью, похожей на нефть. Жидкость вспыхнула, огонь побежал от чаши по каменным желобам, идущим по периметру площадки, и вскоре на вершине пирамиды стало светло как днём.

Жрецы стали по одну сторону от жертвенного камня, пленников выстроили в ряд по другую сторону. Позади каждого пленника застыл "конкистадор". Ночь была холодная. Алисия, нахохлившись как воробей, боялась пошевелиться, -- от каждого движения мокрая рубашка мерзко липла к телу. Генри часто утирал указательным и большим пальцами мокрый нос и угрюмо смотрел на жертвенный камень. Джед вертел по сторонам головой, будто его всё ещё не покинула идея найти лазейку для бегства.

Бой барабанов нарастал, и когда он заставил сердце Алисии бешено рваться из груди, верховный жрец указал пальцем на Солёного Джека. Два "конкистадора" подхватили бандита под руки, разорвали на нём мокрую рубаху, потащили к жертвенному камню.

Бандит рычал и так извивался всем телом, что умудрился сбить с головы одного из "конкистадоров" шлем. Ржавая "посудина" со звоном упала на каменные плиты. Алисия не могла отвести взгляд от этого шлема с высоким гребнем, с загнутыми полями в форме лодочки и никак не могла вспомнить, как он называется. Простое слово, которое она знала с детства, вдруг стёрлось из памяти, но Алисии почему-то нужно было непременно вспомнить его, будто это было самое важное дело, которое она должна была выполнить. И как-то само собой, будто бы вовсе и без её участия загадалось: сумеет она вспомнить название шлема, значит, они все спасутся; не сумеет, -- значит, погибель.

Солёного Джека тем временем распяли на жертвенном камне: четыре "конкистадора" оттянули ему вниз руки и ноги, пятый до отказа запрокинул свисающую с камня голову. Бедный мексиканец, изогнув колесом обнажённую грудь, мог только мычать и хрипеть.

Верховный жрец с торжественной неторопливостью подошёл к жертве. Соблюдая традиции, он держал в руке обсидиановый нож, хотя недостатка в стальных клинках не было. У стоящей на площади нечисти можно было увидеть и мачете, и небольшие кинжалы, какие прятали у себя в спальнях средневековые авантюристки, и кривые пиратские ножи.

Жрец деловито ощупал рукой торс Солёного Джека, несколько раз поднял и опустил нож, примеряясь к удару. Глаза бандита безумно расширились, вены верёвками вздулись на висках, на шее, на груди.

Наконец жрец решительно замахнулся, -- Алисия поспешно зажмурилась. Противный хруст превратил безумное мычание бандита в страшный хрип, потом всё стихло. Девушка открыла глаза, посчитав, что всё уже закончилось. То, что она увидела, заставило её покачнуться, -- рука жреца по самое запястье была погружена в разрез на теле несчастной жертвы. Жрец ковырялся и с натугой рвал что-то изнутри.

Алисия обмякла, падая на руки Джеда. Она уже не видела, как жрец вырвал из груди бандита сердце, как с торжественным криком бросил его -- пульсирующее и трепещущее -- на грубоватое золотое блюдо.

Держа девушку под мышки, Джед похлопал её по щекам. Первое, что увидела Алисия, придя в чувство, это было то, как два "конкистадора", лязгая доспехами, сняли безжизненное тело Солёного Джека с камня, бережно положили его возле алтаря. Алисия не сразу поняла, откуда такое трепетное отношение к телу бандита, -- она слышала, что в древние времена тела жертв запросто скидывали с пирамиды, -- а когда осознала, холод продрал по мокрой спине: все жертвы здесь были будущими воинами Небесного Огня.

Зубы стучали, руки покрылись гусиной кожей, и девушка не сразу поняла, чего хочет он неё Джед: почему тормошит её за плечо, и что пытается втолковать.

-- Выпейте, это поможет, -- она увидела в своей руке плоскую бутылку, машинально глотнула, -- виски обожгло горло и вернуло к действительности.

-- Ну, слава Богу! - Джед облегчённо вздохнул, увидев в глазах Алисии осознанное выражение.

Растирая ладонью шею, девушка оглянулась. Воздев руки к небу, жрец что-то торопливо бормотал. Небрежно отставив ногу и сунув пальцы за пояс, Джексон презрительно глядел на жреца. Шмыгая носом, Генри с нескрываемым ужасом косился на безжизненное тело Солёного Джека.

Алисия напряжённо сдвигала брови... Как же называется этот шлем?

Она вспоминала рыцарский зал замка, где стояли манекены в таких же доспехах, только надраенных до блеска, она переносила себя в детство, вспоминая, как отец рассказывал ей о завоевании Мексики и об экипировке конкистадоров, но память отказывалась ей служить.

-- Генри, -- склонила она голову к репортёру. - Вы не помните, как называется этот испанский шлем? - она кивнула на стоящего позади неё "конкистадора".

-- Что?

В глазах молодого человека было столько недоумения, что Алисия как бы со стороны увидела саму себя и сама подивилась нелепости своего вопроса.

-- Ничего, -- девушка встряхнулась, сбрасывая наваждение, сделала ещё глоток виски и протянула бутылку репортёру. -- Глотните, вы дрожите весь.

Закончив молитву, жрец не стал делать паузы, -- окровавленной по локоть рукой указал на Гарри. Джед покосился на бандита, пытаясь угадать, какую роль тот играет теперь, но в ту минуту парень не был ни бандитом Джексоном, ни Гарри Быстрой Смертью: похоже, он был самим собой, -- таким, каким Джеду не довелось бы увидеть его при других обстоятельствах. В поединках, пусть там и присутствует реальная угроза смерти, всё равно остаётся место для красивой позы, для рисовки. Теперь, -- Джед чувствовал по себе, -- этому не было места. Парень держал себя без тени рисовки, но так спокойно и уверенно, что Джед невольно позавидовал его самообладанию.

Когда "конкистадоры" подошли к Гарри, тот порывисто вскинул руку:

-- Я сам! -- сказал он по-испански, и с чувством собственного достоинства подошёл к жертвенному камню, без боязни глянул в глаза жреца. -- А теперь слушай внимательно, жрец. Я сын Кецалькоатля!

Огонь дрогнул одновременно по всему периметру площадки, жрец на секунду замер, прикрыв глаза, -- похоже, он не был готов к такому повороту событий. Спустя несколько долгих секунд он порывисто вскинул руку.

Барабаны разом смолкли.

В оглушающей тишине, жрец обошёл вокруг Гарри, пристально глянул ему в глаза:

-- Ты готов доказать это?

-- Готов, -- Гарри небрежно усмехнулся, как если бы ему предстоял пустяковый поединок против зелёного юнца, который ещё не научился держать револьвер.

-- Только тот кто сможет превратить в прах подброшенный к небу камень прежде чем тот коснётся земли, будет признан сыном Кецалькоатля, -- сказал жрец. -- Того, кто не сможет пройти испытание, поразит Небесный Огонь.

-- Мои револьверы! -- вместо ответа потребовал Гарри.

Жрец сделал знак рукой, -- "конкистадоры" принесли оружие, отобранное у пленников, кинули на площадку. Гарри поднял один из револьверов Солёного Джека, презрительно стрекотнул барабаном. Джед понимал его чувства, -- он сам с предубеждением относился к револьверам двойного действия, но, учитывая, что стрелять придётся с двух рук, самовзводные кольты принадлежавшие Солёному Джеку, сейчас были лучшим выбором.

Гарри присел на корточки, вынул из оружейного пояса патрон, потряс его возле уха, пренебрежительно бросил под ноги.

-- Возьми патроны Алисии, -- посоветовал Джед. -- Они в отличие от этих не были в реке. Тот же тридцать восьмой калибр.

-- Сеньорита не против? - кинув взгляд на Алисию, Гарри начал шомполом экстрактировать из револьверного барабана отсыревшие патроны.

-- Не против, -- ответила девушка, глядя как патроны падают к мокрым сапогам её "жениха". - А что же случилось с настоящим Фернандо Альмадоваром?

То ли сказывалось действие выпитого виски, то ли грело пламя, горящее по периметру площадки, но Алисия перестала ежиться, -- спина её привычно распрямилась, разгладились пупырышки на руках.

-- Я встретил парня случайно, -- ответил Гарри. -- Это было в Мексике, в штате Сонора. Парень был ранен в перестрелке с бандитами и лежал на обочине дороги. Он не стонал, не протягивал за помощью руку, а в глазах его была решимость, которая меня покорила. Я обработал ему рану и повёз к доктору, хотя мне было совсем в другую сторону... Не смотрите на меня так, бандиты тоже способны на глупые человеческие поступки.

Опустошив барабаны трёх револьверов, Гарри стал вынимать из оружейного пояса патроны и неторопливо вставлять их в каморы.

-- Парень умер у доктора на столе, когда тот пытался извлечь пулю, -- продолжил он, не отрываясь от работы. -- Но по дороге успел рассказать мне о себе, о своей семье, а ещё о том, что направлялся к вашему отцу. Ни вы, ни ваш отец не знали Фернандо в лицо, -- глупо было не воспользоваться этим. Я был наслышан о том, что ваш замок буквально напичкан тайнами конкистадоров, и решил сам посмотреть на этот дом изнутри. Вы поймёте меня, ведь вы тоже азартный человек, -- Гарри поднял глаза на Алисию. -- Спросите себя, на что вы готовы пойти ради сокровищ Золотого Каньона?

-- На всё, кроме подлости, -- ответила девушка.

-- Вы ещё так плохо знаете саму себя, -- усмехнулся Гарри. -- Не судите меня строго. Если бы не этот обман, вам пришлось бы выйти замуж, а замужество вас не прельщает. Вам нужно совсем другое.

-- Что же?

-- Свобода! Конь! Свежий ветер!.. Вы должны были родиться мужчиной.

Алисия промолчала, и тогда Джед присел на корточки рядом с Гарри:

-- Ты когда-нибудь пробовал делать это? -- спросил он, имея в виду предстоящее испытание.

-- Нет, -- заполнив барабан, парень защёлкнул зарядную дверцу револьвера, -- но разве для хорошего стрелка это имеет значение?

Джед протянул ему бутылку виски.

-- В любом случае, лучше изжариться от молнии, чем ждать, когда тебе живьём вырвут сердце.

-- Ты веришь в то, что небо разразится молнией? -- тихо спросил Гарри, хлебнув из горлышка.

Джед вместо ответа сказал:

-- Ты конечно, отменный негодяй, но это тот случай, когда я желаю тебе удачи. Если у тебя всё получится, медальон самого быстрого твой. Ты был бы неплохим парнем, -- добавил он, -- если бы Гарри взял верх над Джексоном.

Барабаны всех трёх револьверов были заполнены, повода для дальнейшего разговора не было. Гарри молча вернул Джеду бутылку и встал с корточек. Без рисовки, усталым движением натрудившегося за день ковбоя, вставил револьверы Солёного Джека в кобуры. Свой "миротворец" он сунул за пояс, осмотрел площадку, спросил у жреца:

-- Где стать?

Жрец указал место.

-- Как всё-таки ваше настоящее имя? -- спохватилась Алисия.

-- Энрике, -- парень остановился в полуобороте. -- Энрике О'Нил. Мой отец был ирландцем, мать мексиканкой. Когда отца убили бандиты, мне было всего шестнадцать, но я уже неплохо обращался с револьверами. Я сам нашёл бандитов, не полагаясь на шерифа. Их было трое, -- я один, но у них не было шансов против меня. Меня обвинили в убийстве и объявили в розыск. Нам с матерью пришлось скрываться в Мексике у её родственников.

Он пожал плечами, как бы говоря этим жестом: ничего особенного, обычная история, и пошёл к указанному жрецом месту. В тишине отчётливо было слышно, как хлюпает в его сапогах речная вода.

-- Удачи, Энрике! -- крикнула ему в спину Алисия.

Парень лишь усмехнулся в ответ и глянул в небо, словно пытался угадать, откуда грянет молния. На звёздном небе не было ни облачка.

"Конкистадоры" заботливо взяли пленников под руки, увели их с линии огня на несколько ступеней вниз. Опять эта забота! Оградить пленников от любой опасности, не дать ни одному волоску упасть с их головы, чтобы потом у живых вырвать сердца!

Тени пленников ломались на ступенях, падая далеко вниз, почти до середины огромной пирамиды, но головы всё же выступали над площадкой, позволяя наблюдать за происходящим. Один из "конкистадоров" взял из алтаря, перед которым стояло золотое блюдо с сердцем Солёного Джека, круглый обработанный камень.

Нервное напряжение достигло предела. Алисия шептала про себя молитвы, Генри сжал на удачу кулаки, Джед нервно перебирал пальцами, будто это ему предстояло вырвать из кобур револьверы и, без права на ошибку, садить пулю за пулей в разлетающиеся осколки камня.

Самым спокойным из всех казался Энрике. Он вынул из кобур кольты, взвёл курки, крикнул жрецу:

-- Пусть кидают!

Пущенный "конкистадором" камень, взлетел к небу. Энрике вскинул револьверы, эхо выстрелов завыло в скалах.

Первый выстрел расколол камень пополам, и тут же два выстрела, слившись воедино, раскололи половинки. Следующие выстрелы снова прозвучали, сливаясь один с другим. "Четыре-пять, шесть-семь" -- привычно отсчитывал Джед. На седьмом выстреле он уже знал, -- парню конец. Всё происходило ничуть не быстрее, чем это делал сам Джед, а выполнить испытание Кецалькоатля ему не удалось ни разу, -- последние два осколка падали на землю, прежде чем он успевал выстрелить в них.

Как бы то ни было, а первую часть задачи Энрике выполнил, теперь остались осколки, которые легко рассыпались от пули в песок, но их было восемь, и разлетелись они на такой площади, что парень не мог контролировать их полёт. Ему приходилось проявлять чудеса быстроты и меткости, порывисто крутиться по сторонам, стрелять с двух рук одновременно в разные стороны.

Он ни разу не промахнулся, но времени ему катастрофически не хватало. Когда безошибочный счётчик Джеда досчитал до двенадцати, Энрике отбросил револьверы, выхватил из-за пояса свой кольт. В падении он ещё успел разнести в пыль один из оставшихся осколков, второй поймал левой рукой, третий -- неумолимо стукнулся о площадку пирамиды.

Лёжа на спине, парень расширенными от ужаса глазами впился в небо, и в ту же секунду косой разряд молнии промелькнул воздухе. Джеду показалось, что он упал не с неба, а родился непосредственно над алтарём. Впрочем, всё произошло так быстро, что ни в чём нельзя было быть уверенным.

Не смотря на мокрую одежду Гарри вспыхнул моментально, судорожно изогнулся дугой, перекатился на бок, попытался встать, но лишь ткнулся лицом в площадку пирамиды и замер.

Ветер подул в сторону пленников, Алисию едва не вырвало от запаха горелого мяса. Генри судорожно дёргал кадыком. Джед не мог разжать стиснутые до побеления кулаки.

"Конкистадоры" какими-то лохмотьями сбили пламя с горящего тела, и тот, в чьих именах ещё недавно путались люди, остался лежать, курясь дымом рядом с окровавленным телом Солёного Джека.

-- По крайней мере, сердце своё он спас, -- шепнул Джед Алисии, -- хотя теперь оно вряд ли ему понадобится. Как вы думаете, когда он станет воином Небесного Огня, у него появится ещё одно имя?

Алисия не успела ответить, -- барабаны тревожным боем снова всколыхнули воздух. Пленников вернули на верхнюю площадку пирамиды. Потеряв одну жертву, жрец видимо боялся новых подвохов и пытался ускорить ритуал. Окровавленной рукой он указал на Генри, -- четверо "конкистадоров" неспешно двинулись исполнять приказание.

Алисия почувствовала, как у стоящего рядом с ней молодого человека замерло дыхание. Трясущейся рукой репортёр снял с пояса тряпичный мешочек с индейским орнаментом, вынул из него корешок, похожий на крохотную белую морковку с раздвоенным концом. Некоторое время он нерешительно смотрел на лежащий в ладони корешок, потом глянул на вырванное сердце Солёного Джека, и прежде чем "конкистадоры" схватили его за руки, кинул корень в рот, сунул мешочек в руку Алисии.

-- Если не будет другого выхода, воспользуйтесь этим, -- подхваченный "конкистадорами" под руки Генри на ходу обернулся. -- Они вырывают сердца только у живых.

-- Что это? -- чувствуя неладное, Алисия бросилась вслед за молодым человеком, но цепкие пальцы стоящего за её спиной "конкистадора" ухватили её за ворот, одёрнули так, что девушка отступила назад, взмахнув руками, чтобы удержать равновесие.

-- Мёртвого потрошить не будут, -- молодой человек обернулся насколько позволяла ему хватка "конкистадоров". -- Томагавк сказал, этот яд действует мгновенно.

-- Генри, не смейте! -- отчаянно рванулась Алисия. -- Слышите! Я спасу вас!

-- Прощайте Алисия! -- крикнул Генри. -- Не торопитесь принимать этот корень, вы с Джедом спасётесь, старуха не врёт. Джед! Позаботься о ней!

-- Стойте! -- У Алисии от крика вздулись вены на шее. -- Я дочь Кецалькоатля! Слышишь жрец?!

Жрец по-петушиному дёрнул на её крик шеей, и замер, словно не понимая, чего от него хотят.

-- Я дочь Кецалькоатля, -- крикнула Алисия, взбешённая непонятливостью жреца.

Судя по всему, в душе жреца происходила не шуточная внутренняя борьба. Новая задержка злила его, но по древнему обычаю он обязан был проверить каждого чужестранца, сделавшего такое заявление.

Наконец жрец жестом приказал отпустить Генри, но молодой человек за секунду до этого обмяк в руках "конкистадоров". Когда его отпустили, он как вьюнок скрутился вокруг своей оси, безжизненно свалился на каменные плиты.

У Алисии неизвестно откуда взялись силы, -- рванулась так, что затрещала рубашка, воротник остался в костистой руке "конкистадора". Девушка с разбега упала перед Генри на колени.

Глаза молодого человека были ещё открыты, но в них уже блуждал туман, будто он смотрел в какой-то другой мир, который внезапно открылся перед ним.

-- Генри! -- с отчаянием в голосе звала его Алисия. -- Генри!!!

Но молодой человек уже не слышал её. Глаза его закатились, рука безжизненно упала на каменные плиты.

-- Генри!.. Не молчите, -- давясь слезами, трясла его и умоляла Алисия. -- Пожалуйста...

Джед стал рядом с девушкой на колено, приложил указательный и средний пальцы к шее молодого человека.

-- Он мёртв, -- понуро опустил голову Джед. -- Яды Кривого Томагавка действуют безотказно.

Джед чувствовал себя загнанным в угол. Это было совсем не то, что рассчитывал он найти в Золотом Каньоне. Удача, так долго сопутствующая искателям сокровищ, вдруг отвернулась от них. Предала легко и беззаботно, как ветреная женщина. В самый ответственный момент! Безоблачное увлекательное приключение обернулось грязной изнанкой жизни.

Но Быстрый Джед не имел права раскисать, -- он обязан был спасти Алисию.

-- Ему мы уже не поможем, -- Джед попытался поднять девушку на ноги, но Алисия была не в себе, -- локтем отпихнула его, продолжая трясти безжизненное тело Генри, уговаривая его подняться

Наконец два "конкистадора" силой подняли Алисию, и тут с девушкой случилась истерика, -- обливаясь слезами, она отчаянно отбивалась от "конкистадоров", пихала их ногами, плевала в них. Не в силах видеть её отчаяния, Джед бросился ей на подмогу, но его мгновенно скрутили, вывернули за спину руки, заставили с гримасой боли повалиться на колени.

Наконец затихла и Алисия. Боль потери вернулась к ней осознано, с пониманием неотвратимости всего того, что произошло, бессмысленности криков и слёз. Когда "конкистадоры" отпустили девушку, она устало упала на колени, ткнулась лбом в каменные плиты.

Жрец хмуро опустился на колено перед телом Генри, пощупал пульс, приподнял веко. Жертвы ускользали от него одна за другой. Один сгорел в небесном огне, второй умер раньше, чем ему вырвали сердце. Женщина, у которой было особое предназначение, тоже собралась сгореть заживо. Жрец мог прогневать богов.

-- Откажись, -- негромко сказал он, склонившись над Алисией. -- Ты предназначена не для принесения в жертву богам, а для продолжения рода верховного жреца.

К Алисии вернулась способность воспринимать окружающие события. Она вдруг с удивлением обнаружила у себя в руках мешочек, в котором прощупывались коренья, кинула его в лицо жрецу, нервно рассмеялась в ответ.

-- Не много ли ты себе возомнил, жрец? Не боишься прогневать богов, взяв в наложницы дочь Кецалькоатля?

-- Откажись, -- сквозь зубы угрожающе повторил жрец.

-- Я дочь Кецалькоатля! -- Алисия нарочито медленно поднялась на ноги, презрительно глянула на жреца. -- Может, ты плохо понимаешь по-испански?

Жрец с трудом сдержал себя. Его ноздри от гнева вывернулись наружу, ещё больше обезобразив лицо.

-- Ты готова к испытанию? -- зло прошипел он.

-- Готова!

Алисия взяла свой оружейный пояс с новенькими никелированными "лайтнингами" и видавший виды "смит-вессон" Джеда.

-- Алисия это глупо! -- кричал и бился в руках мертвецов Джед. Ему с такой силой заломили руки, что он щекой упёрся в каменные плиты площадки, но и оттуда, выворачивая голову и скаля от боли зубы, продолжал кричать: -- Вы же видели, пройти испытание невозможно. Это верное самоубийство. Откажитесь! Они вас не тронут. Жрец сказал, вы предназначены в жёны. Осмотритесь, потом найдёте способ выбраться.

-- Плодить этих ублюдков? -- криво усмехнулась Алисия, застёгивая на бёдрах пояс.

В надежде на то, что Джед сможет убедить Алисию, жрец дал сигнал "конкистадорам" ослабить хватку.

-- Это будет ваш ребёнок, -- Джед с облегчением оторвал от плит голову, умоляюще посмотрел на Алисию. -- Вы сможете воспитать его.

Алисия в ответ рассмеялась таким незнакомым и пугающим смехом, что Джед похолодел.

-- Вы видели здесь хоть одну женщину? А среди ходячих мертвецов вам хоть одна женщина попадалась?.. Это чисто мужское царство. Женщина здесь нужна исключительно для продолжения рода. Что делают с ними потом, я могу только догадываться. Чужестранка не сможет воспитать жреца, -- это дело самих жрецов.

-- Вы делаете ошибку, Алисия.

-- Почему вы решили, что я должна смириться с судьбой? Генри не смирился, он пытался что-то изменить.

-- Поэтому он мёртв.

-- Значит, я должна доделать то, что не сумел сделать он.

-- Зачем? -- Джед снова рванулся, -- боль прижала его к земле.

-- Чтобы я не стала наложницей, а вам не вырвали сердце.

Кривясь от боли, Джед стонал, пытаясь использовать последний аргумент:

-- Старуха предсказала, что со мной ничего не случиться, а она никогда не ошибается.

-- Джед, старуха здесь не причём, -- мы сами делаем свою судьбу, а индианка просто читает то, что мы сделали, -- Алисия сунула револьверы в кобуры, пошла к центру площадки.

-- Стой! -- Джед безуспешно рвался из костистых рук, елозил щекой по плитам, задыхался от пыли и отчаяния, искал жреца скошенными до боли глазами. -- Она врёт! Это я сын Кецалькоатля!.. Слышишь меня?

-- Придёт и твоё время, -- жёстко ответил жрец, меняясь в лице. Он, похоже, уже принял решение, -- нарушить вековые традиции и прикрыть лазейку, которую нашли чужестранцы, чтобы уйти в мир духов прямым путём, избежав жертвоприношения. С женщиной уже ничего не поделаешь, -- сгорит в огне, но последняя жертва отдаст богам своё сердце.

По жесту жреца Джеда оттащили на несколько ступеней вниз. Алисия присела, потёрла вспотевшие ладони о площадку пирамиды. Вынула из-за пояса револьвер Джеда, несколько секунд настраивалась, укрощая учащённое дыхание, крикнула жрецу:

-- Пусть кидают!

Камень взлетел к затемнённым ярким светом звёздам. В тот момент, когда он достиг наивысшей точки и на мгновение неподвижно повис в воздухе, пуля расколола его пополам. Второй и третий выстрелы превратили камень в четыре равных осколка, и тогда Алисия отбросила "смит-вессон", выхватила свои кольты.

Выстрелы грохотали один за другим, девушке приходилось расставлять руки в стороны, скрещивать их, стрелять через плечо, чтобы поспевать за разлетевшимися в разные стороны осколками. Револьверы двойного действия давали Алисии выигрыш в скорострельности, зато снижали точность стрельбы за счёт более тугого спускового механизма. Понимая это, Джед стиснул от напряжения зубы.

После десятого выстрела он вдруг поверил, что Алисия успеет произвести все выстрелы до того, как осколки упадут на площадку пирамиды, -- лишь бы не промахнулась. Недаром она так запросто отбросила револьвер Джеда, в котором оставались ещё три патрона. Она понимала, что в случае промаха у неё не останется времени на завершающий выстрел.

Тринадцатый и четырнадцатый выстрелы Алисия сделала, упав на колени, потом откинулась спиной на площадку, раскинув в стороны руки. Слившиеся воедино выстрелы разнесли в пыль последние два осколка, когда те были уже в дюйме от поверхности пирамиды.

Девушка так и осталась лежать, раскинув руки с револьверами.

Несколько секунд длилась напряжённая тишина, потом раздался лязг железных доспехов. Спустя секунду громыхнули ещё одни доспехи, потом ещё. Джед почувствовал, что его руки свободны, -- оба держащих его "конкистадора" грохнулись на колени. Лязг цепочкой прошёл по ступеням пирамиды, вниз к площади, -- это другие "конкистадоры" один за другим преклоняли колени. Сквозь железный грохот едва доносился стук костей падающих на колени скелетов и мумий. Пыль из-под их колен сливалась в сплошное, просвеченное лунным светом облако.

Когда Алисия медленно, будто всё ещё ожидая, что сверкнёт молния, поднялась на ноги, наступила тишина. Не преклонили колен только верховный жрец и Джед. В глазах жреца были опустошение и растерянность, но, скрепя сердце, он сделал то, что должен был сделать по завету предков.

-- На колени! -- грозно крикнул он Джеду.

Дождавшись, когда ошеломлённый Джед исполнил приказание, жрец пал ниц, признавая тем самым Алисию дочерью Кецалькоатля. Интуиция безошибочно подсказала растерянной девушке как себя вести. В голосе её зазвучали повелительные нотки:

-- Встань, жрец!

Жрец медленно поднялся на ноги, вскинул на Алисию вызывающий взгляд, но столкнулся с таким твёрдым ответным взглядом, что вынужден был опустить глаза:

-- Что прикажет дочь Кецалькоатля?

-- Расскажи, как появилась в Аризонских каньонах эта пирамида? -- приказала девушка.

Жрец перевёл взгляд от сандалий к небу, видимо сомневаясь, вправе ли он раскрывать тайны чужестранке, даже если она дочь Кецалькоатля. Спустя несколько секунд он поборол внутренние сомнения:

-- Когда на земли ацтеков пришли чужестранцы, и тот, кого вы называете Кортесом, разорил нашу страну, среди жрецов произошёл раскол. Одни считали, что надо спасать золото, другие убеждали, что надо спасти обычаи и культуру ацтеков, а золото отдать чужестранцам, чтобы откупиться от них. Жрецы так и не смогли договориться. Скрываясь от преследования, одна часть жрецов ушла в горы с караваном золота, вторая группа взяла с собой Дух Небесного Огня, обитавший на вершине Попокатепетля, и ушла на север, в надежде, что чужестранцы не будут преследовать их в этих знойных и пустынных местах и дадут им возможность жить по древним законам.

Жрец говорил монотонно, не сводя немигающего взгляда со звёзд над краем каньона.

-- А золото? -- не сдержавшись, перебил его Джед. Он поднялся с колен и машинально похлопывал себя по нагрудным карманам в поисках сигары.

-- Откуда мне знать, -- усмехнулся жрец. -- Золото ушло в горы. Что стало с ним, мне не известно. Мои предки принесли сюда только Дух Небесного Огня и свои древние традиции. Ты же не станешь называть сокровищами несколько золотых блюд и десяток украшений, которые имеются в этом каньоне. Тебя, как и всех белых людей интересуют горы золота, но их здесь нет, свидетельствую перед богами.

Джед чувствовал себя как после знатной попойки, когда утренняя головная боль чуть отступает, а вчерашний хмель всё ещё бродит в голове, и тебя распирают глупая смешливость и залихватский кураж.

-- Послушай, любезный, -- подбирая нужное испанское слово, Джед нетерпеливо пощёлкал пальцами. -- Я когда бежал к реке, по дороге скинул на бегу куртку. Надеюсь, никто из твоих приятелей не присвоил её? Там остались сигары. Было бы неплохо покурить. Может, пошлёшь кого-то из своих воинов? -- И поскольку жрец промолчал, Джед костяшками пальцев постучал по звонкому шлему коленопреклонного "конкистадора". -- Не сбегаешь, приятель?

"Конкистадор" не пошевелился.

-- Ладно, -- Джед полез в задний карман штанов за бутылкой виски.

Алисия вскинула подбородок, поверх носа глядя на жреца:

-- Почему каньон обозначен на карте Франциско де Коронадо?

-- Тот, кого вы называете Франциско де Коронадо, знал о существовании каньона, но не знал, как в него попасть. Семь дней он искал вход в каньон, но так и не смог найти его. Тогда он сделал вид, что уходит. Жрецы поверили в его хитрость. А вскоре разведчики чужестранцев пленили одного из жрецов и под пытками выведали, где скрывается вход в каньон. Чужестранец не нашёл здесь золота, зато был так поражён силой Духа Небесного Огня, умеющего поднимать на ноги мёртвых, что вошёл в соглашение со жрецами. Он обещал присылать им молодых и сильных мужчин для принесения их в жертву богам.

Жрец перевёл взгляд на Алисию, пытаясь понять, какое впечатление произвел на неё рассказ.

-- Он продолжает сдерживать своё обещание уже триста с лишним лет, -- после паузы продолжил жрец. -- Воевать с местными племенами, чтобы брать пленных, мы не могли, а хранить традиции без жертвоприношений было невозможно, поэтому предложение чужестранца было для моих предков настоящим подарком.

-- А что он получил взамен? -- Джед хлебнул виски и машинальным жестом протянул бутылку Алисии, но, подумав, что ему не стоит в присутствии всех вести себя так фамильярно с дочерью Кецалькоатля, с полпути вернул бутылку к своим губам, снова хлебнул.

-- Клейкую ленту для мух, -- негромко ответила Алисия.

-- Какую ленту? -- не понял Джед, тылом ладони утирая губы.

-- Представьте себе, что он всё-таки нашёл сокровища Сиболы, -- пояснила Алисия. -- И не захотев делиться с Испанской короной, спрятал их где-то на обратном пути. Кого он должен был больше всего опасаться?.. Искатели сокровищ, Джед! Вот, кто снился ему в кошмарных снах. Поэтому он придумал ленту-липучку, чтобы отвадить их от настоящих сокровищ. Эта злосчастная карта обеспечила жрецам на много лет вперёд регулярные жертвоприношения в виде глупых и недогадливых искателей сокровищ. Просто объявить о существовании Золотого Каньона было глупо, -- навалились бы всем скопом и разорили бы его, а направлять сюда самых догадливых, кто сумел разобраться в подброшенной ему загадке -- это в самый раз.

Джед оглянулся на звук тихих шагов, -- к нему подошёл мертвец. Ковбойские сапоги, лохмотья вместо штанов, в костистой, обтянутой коричневой кожей руке -- куртка Джеда. Выше пояса на мертвеце одежды не было, и на мумифицированном теле отчётливо виднелся стянувшийся и сморщенный разрез на месте вырванного сердца.

-- Кажется, это сказано про тебя, приятель, -- сморщился Джед, глядя на разрез на груди мертвеца, и юродиво поклонился. -- За куртку благодарю. ам, снова хлебнулно с дочерьюго "ь отступает. оттуда, выворачивая голову и скаля от боли зЭ-э... -- Кинув на плечо куртку, он глянул на Алисию и покрутил пальцем, указывая на свои валяющиеся револьверы. -- Дочь Кецалькоатля не против, если я возьму своё оружие? С ним мне спокойнее.

Алисия кивнула головой, жрец промолчал и Джед с облегчением поднял с земли оружейный пояс. Алисия продолжала допытывать жреца:

-- Почему сила Духа стала распространяться за пределы Каньона?

-- С давних времён у нас было соглашение с местными племенами: они должны были приносить нам пищу, женщин для продолжения рода, и мужчин для приношения в жертву. Одних искателей сокровищ было всё же недостаточно, чтобы умилостивить богов. За это жрецы обещали апачам, что Дух не будет беспокоить их соплеменников, ушедших в Края Вечной Охоты. Апачи были верны своему слову на протяжении многих лет, но после того как они зарыли топор войны, у них не стало пленных мужчин и женщин. Каждый пропавший белый человек теперь числится на их совести, даже если его убили бандиты. Апачи стали бояться. Когда у нас не стало пленников, мы вынуждены были воспользоваться воинами Духа Небесного Огня.

-- Ты имеешь в виду этих ходячих мертвецов? -- спросила Алисия.

-- Ты можешь называть их так, -- жрец глянул в глаза девушки, и взгляд этот был скорее дерзким, чем покорным. -- Но если ты дочь Кецалькоатля, ты должна называть их воинами Небесного Огня. Теперь они доставляют нам пленников. Но, распространяясь за пределы долины, власть Духа даёт силы не только воинам, она оживляет мертвецов разбросанных по пустыне. Они не прошли ритуал посвящения, и Духу трудно управлять ими на большом расстоянии, -- они остаются теми, кем были до смерти. В основном это бандиты. Они своевольничают, занимаются разбоем.

Жрец помолчал, потом спросил:

-- Что собирается делать дочь Кецалькоатля?

Алисия вопросительно глянула на Джеда, -- тот скусил сигару.

-- Здесь точно нет золота? -- он плюнул скушенный кончик под ноги жрецу. -- Ты ведь не будешь обманывать дочь Кецалькоатля?

Жрец вскинул к небу глаза.

-- Пусть меня поразит небесный огонь.

Джед обернулся к Алисии, развёл руками, и тогда девушка, перенимая манеру жреца жестикулировать, указала пальцем на себя, потом на Джеда:

-- Мы уйдём, -- я и мой друг.

В глазах жреца снова отразилась внутренняя борьба, -- борьба между необходимостью подчиняться заветам предков и нецелесообразностью этих заветов, которая открывалась ему в свете новых времён. Он с большим удовольствием вырвал бы сердце белому человеку и взял бы в наложницы женщину. В конце концов, дочь Кецалькоатля лучше любой другой женщины подходит для продления рода жрецов. Но у жреца не оставалось выбора, -- у него был достаточно сильный арбитр, который мог быстро рассудить все противоречия, -- тот самый, пресловутый Дух Небесного Огня, которого не было видно, но в существовании которого уже не приходилось сомневаться.

-- Дочь Кецалькоатля и её спутник могут уйти, -- наконец сказал жрец. -- После того, как дадут клятву никогда не возвращаться в Долину Небесного Огня.

Джед и Алисия поспешили согласиться. Став на колени, они повторяли за жрецом слова клятвы о том, что никогда не вернуться в Долину Небесного Огня и никогда не выдадут тайну его месторасположения. За нарушение клятвы -- смерть, которая последует в любом месте и любое время. Клятву подкрепили тем, что по указанию жреца каждый приложил к пыльным плитам пирамиды большой палец, потом приложил палец к губам.

После этого жрец разрешил подняться с колен.

-- Прикажи своим воинам проводить нас и вынести из каньона тело нашего товарища, -- сказала Алисия, утирая с губ пыль пирамиды.

-- Вы уйдёте вдвоём, -- ответил жрец. -- Все мёртвые встанут в ряды воинства Небесного Огня. Очень скоро ваш мёртвый товарищ пройдёт ритуал посвящения. Его душа вернётся в мёртвое тело, и он станет верным слугой Духа.

-- Послушай, жрец, -- строго глянула Алисия, но жрец так твёрдо выдержал её взгляд, что девушка поняла, -- в этом вопросе он будет непоколебим. -- Ты не выполнишь приказ дочери Кецалькоатля?

-- Есть древние традиции, которые не может нарушить даже дочь Кецалькоатля. Ваш друг не может быть похоронен.

Девушка собралась спорить, но жрец сделал такой решительный жест, что стало понятно, -- тога не будет.

-- Мы можем с ним попрощаться? -- смирилась Алисия.

Жрец в знак согласия склонил голову. Где-то в глубине себя Алисия почувствовала, что роль дочери Кецалькоатля закончена, и душу её снова охватывает горе. Ноги её отчаянно дрожали, когда она подошла к телу Генри. Опустившись на колени, девушка поправила ему ещё чуть влажные волосы, поцеловала его в лоб. Джед стал рядом с ней на одно колено.

-- У вас мало времени, -- поторопил жрец. -- Его ждёт Дух Небесного Огня.

Алисия и Джед встали на ноги. Жрец жестом показал, что они могут забрать оставшееся оружие. Алисия перекинула через плечо оружейный пояс Генри. Джед сунул за пояс самурайский меч. Не сговариваясь, молодые люди оглянулись, бросив последний взгляд на Генри; сдерживая вздохи, пошли вслед за жрецом в красной маске.

Путь к пещере, с которой началось пребывание в каньоне, был длинным -- сначала вниз с вершины пирамиды, потом вверх: с лестницы на скальный уступ, с уступа снова на лестницу. Факелы наконец осветили вход в пещеру. Тёмными переходами дошли до того места, где угодили в яму. Каменные плиты в этот раз твёрдо лежали под ногами. Залязгали железные детали невидимого механизма, закрывающая выход глыба поднялась вверх.

-- Дальше вы пойдёте сами, -- сказал жрец.

-- А второй камень? -- настороженно спросил Джед.

-- Он откроется сам, когда вы к нему подойдёте.

По жесту жреца сопровождающие "конкистадоры" передали Джеду и Алисии факелы.

-- Неужели всё так просто? -- спросил Джед, когда жрец и "конкистадоры" скрылись в темноте.

-- Они не могут причинить вред дочери Кецалькоатля, -- успокоила его Алисия.

Джед не торопился заразиться её уверенностью:

-- Не могут они отпустить таких свидетелей как мы. Думаете, они поверили нашему слову, что мы не раскроем тайну Золотого Каньона? Ха!.. Эти дикари не поверят самому Кецалькоатлю.

-- Зачем им тогда было отпускать нас? Не проще ли было покончить с нами в каньоне?

-- Жрец вынужден подчиняться Духу, -- ответил Джед, неторопливо продвигаясь по проходу и поминутно оглядываясь назад, словно опасаясь потерять следующую за ним Алисию. -- Но, сдаётся мне, этот парень перерос предрассудки своих предков, у него есть своё понимание происходящего, и не будь я Джед Мэнли, если он не мечтает подчинить Духа себе. У него это в глазах написано. Помяните моё слово, -- он выпустит нас из каньона, чтобы не злить Духа, а потом устроит нам сюрприз. Если считать, что каньон заканчивается за тем камнем, который мы прошли, то второй камень не поднимется.

Алисия только сейчас вспомнила, что роль дочери Кецалькоатля, заставила её забыть о том, что она должна была сделать сразу же, как расстреляла патроны из своих револьверов. Она по очереди вынула из кобур револьверы, на ходу сменила в них барабаны.

-- О чём вы думаете? -- спросил Джед, после минутного молчания.

-- Не могу думать ни о чём, кроме Генри, -- ответила девушка, возвращая револьвер в кобуру. -- Вдруг представила себе, что когда-нибудь ночью встречу его в виде одной из этих мумий.

-- Не желаю вам такой встречи. Он уже не Генри, а один из них. И молите Бога, чтобы у него в руках не оказалось какого-нибудь режущего оружия, -- Джед похлопал по торчащему из-за пояса мечу. -- Никогда не видел человека, чтобы так ловко управлялся с этой штуковиной.

-- Но ведь судья Триплтон не стал полностью одним из них, -- возразила Алисия.

-- Жрец сказал, -- те, кто поднимаются из мёртвых за пределами каньона остаются самими собой. Чем дальше от каньона, чем труднее Духу ими управлять. А Генри прямо в логове, он пройдёт ритуал посвящения и будет полностью управляем.

Они дошли до второго камня. Жрец не соврал, -- вопреки опасениям Джеда, механизм сработал сам собой.

-- Вот видите, -- сказала Алисия.

Но Джед был осторожен.

-- Моя интуиция никогда не подводила меня. Помяните моё слово, Алисия, главное испытание нас ждёт впереди, -- он поглядел вверх, словно опасаясь, что камень свалится на голову, едва они ступят под него. -- Я пойду первым, а вы пока не торопись.

Джед осторожно прошёл под глыбой, огляделся, лёгким движением факела поманил Алисию. Едва девушка прошла, камень стал опускаться на место.

-- Канадец, ты здесь? -- негромко крикнул Джед, поднимая над головой факел.

Сбоку испуганно шатнулась тень.

-- Джед ты? -- раздался тихий неуверенный голос старика.

-- Нет, президент Честер Артур, -- зло съязвил Джед.

Старик недоверчиво подошёл.

-- Ты не превратился в одного из них?

-- Клянусь Богом, нет. А вот нашему репортёру не повезло.

-- Причём здесь репортёр? Парень сейчас мечется в лагере, в ожидании нашего возвращения.

У Джеда не было настроения рассказывать старику подробности всего того, что произошло в каньоне.

-- Потом. Сейчас мне не терпится выйти отсюда.

-- А золото, Джед? -- с придыханием спросил старик.

-- Нет там никакого золота.

-- Не может быть, -- воскликнул Канадец, уже забыв, что меньше минуты назад был в полной уверенности, что нашёл свой последний приют.

-- Не веришь, поди проверь, -- указав себе за спину отогнутым большим пальцем, Джед пошёл к входу в расщелину.

-- У нас проблема, Джед, -- вспомнил старик. -- Эти духи сузили расщелину, отсюда теперь нет выхода.

Джед посмотрел на расщелину, потом внимательно посмотрел на старика, будто засомневался в его здравом уме.

-- Вот так же ты смотрел на меня, когда я тебе рассказывал про ходячих мертвецов, -- обиделся старик. -- И кто оказался прав? Можешь мне не верить, посмотри сам.

-- Ладно, -- примирительно сказал Джед. -- Держи дробовик наготове, и будь готов к сюрпризам.

-- К каким сюрпризам?

-- Если бы я знал.

С этими словами Джед безо всякого труда вошёл в расщелину. За ним пошла Алисия. Канадец глазам своим не поверил: примерился бочком. Чёрт возьми! Он свободно проходил между скалами. Старик сдвинул на затылок шляпу, удивлённо покачал головой и, спохватившись, проворно юркнул в расщелину, будто испугался, что она снова сузится, и он навсегда останется в этом каменном мешке, который чуть не стал его могилой.

Через два часа они добрались до лагеря.

-- Гомер, -- приказал Джед сонному, не понимающему, что происходит старику. -- Сворачивай лагерь, мы уходим. Томагавк здесь?

-- Ещё вчера в полдень уехал вместе с мистером Генри, - старик ощупью нашёл свои сапоги, вытряхнул их. - Парень был зол как дьявол, и грозился застрелиться, если Томагавк не покажет ему место жертвоприношений.

-- Теперь понятно как он вынудил Томагавка участвовать в этом деле, -- негромко сказал Джед.

- Он оставил записку, - старик повалился на спину, задрал к небу ногу, натягивая сапог. - Но сказал лично в руки сеньорите Алисии.

- Давай! - нетерпеливо протянула руку Алисия. - Потом обуешься. Записку!

- Да вот она, - старик отбросил так и необутый второй сапог, вынул записку. - Что за спешка? Апачи гонятся?

Канадец кинул в костёр охапку хвороста, шляпой раздул огонь. Разворачивая записку, Алисия склонилась к свету костра: "Алисия, если вы читаете эту записку, значит меня уже нет в живых..." Слёзы душили девушку, губы её дрожали, она с трудом сдерживала себя, понимая, что все смотрят на неё.

"Мы оба были несправедливы к Джеду, когда считали его неотёсанным грубияном. Чем больше я знакомился с нашим аризонцем, тем больше убеждался, что за всей его сухостью и показной грубостью кроется не только сильная, но одновременно и тонкая натура. К чему я всё это говорю? Мне кажется Вы и Джед созданы друг для друга. Простите за мою откровенность (теперь-то я уже имею на это право), девушке, в характере которой есть немалая доля авантюризма (в лучшем понимании этого слова) с другим мужчиной будет скучно. Ваше счастье - с ним!

P.S Если у вас родится сын, назовите его Генри. Пусть моя доля сокровищ (очень надеюсь, что вы нашли их) достанется ему.

Искренне ваш, Генри Шелдон".

Ветер вырвал листки из ослабших пальцев Алисии. Джед бросился за ними.

-- Не надо, Джед, -- остановила его Алисия. - Пусть.

Листки унесло в ночь, Алисия отвернулась, отошла в сторону. Когда она вернулась, лицо ей было спокойным, но слипшиеся ресницы ещё хранили след торопливо утёртых слёз.

-- Ладно, -- нарушил молчание Джед. - Будем сворачивать лагерь.

Он собрался седлать коня, но вдруг предупредительно поднял вверх руку. , Старики щёлкнули курками винтовок. Алисия коснулась кончиками пальцев гладкой кобуры. Джед осторожно вытащил из ножен самурайский меч.

На тёмной каменной тропе посыпались в пропасть камни, лязгнуло железо. Джед перекосил злой ухмылкой щёку.

-- Я знал, что они так просто не отпустят нас.

Из-за скалы в свет факела вышел "конкистадор". Поперёк его плеча головой вниз висело безжизненное тело Генри Шелдона.

-- Чёрт, это не совсем то, чего я ожидал, -- Джед вытянул в сторону "конкистадора" острие меча. -- Эй, приятель, это не по правилам. Лучше давай сотню своих самых страшных мертвяков, чем одного этого.

Мертвец грубо сбросил тело репортёра на землю. Негромко полязгивая латами, ушёл обратно в темноту.

Все ошарашено молчали. Наконец Алисия высказала предположение:

-- Может, жрец решил выполнить мою просьбу и отдал нам Генри, чтобы мы его похоронили?

Негромкий смех Джеда прозвучал так зловеще, что у Алисии по спине пробежали мурашки.

-- Жрец решил поиграть с нами в благородство! Отличное предположение. Если бы в Аризоне проводили конкурс наивности, вы, Алисия, несомненно, стали бы победительницей. Жрецу нужно было время, чтобы осуществить с телом ритуал посвящения. Теперь ждите изощрённых сюрпризов. Руками бывшего друга... -- Джед зло скрипнул зубами. -- У этого жреца садистские наклонности. Ему стало скучно вырывать сердца, он ищет чего-то повеселее. Представляю, как он будет веселиться, когда нам придётся порубить Генри на куски.

Джед и Алисия с двух сторон осторожно подошли к бездыханному телу, опасливо склонились над ним. И в ту же секунду конвульсия порывисто пронзила тело. Молодые люди испуганно отпрянули. Алисия, попятившись, упала. Уже сидя на земле, она стала в панике отползать назад. Джед вытянул в сторону тела острие меча.

-- Похоже, это нелёгкая процедура, -- вселяться в своё мёртвое тело, -- шёпотом сказал он.

Момент был таким напряжённым, что даже громогласный Канадец заговорил тише Алисии.

-- Ты собираешься изрубить его на куски? -- спросил он Джеда.

-- Нет, -- Джед, нерешительно приспустил острие меча, покосился на старика. -- Это сделаешь ты. Как ни странно, я успел сдружиться с этим парнем, а ты его знал мало. Тебе легче будет сделать это.

Старик вытер о штанину вспотевшую ладонь, взял меч.

-- Надеюсь, у меня это получится, -- нерешительно сказал он. -- Когда я воевал за Конфедерацию, мне довелось помахать саблей.

Неумело держа меч, старик приблизился к телу, которое теперь снова лежало неподвижно.

-- Погоди, Канадец! -- поспешно остановила его Алисия. -- Надо просто похоронить его.

-- Попробуй закопай его, если он так дёргается, -- ответил старик. -- Вы не пробовали тягаться с этими монстрами, сеньорита? А мне довелось. В самом хилом из них силёнок вдвое больше, чем у самого сильного из нас.

Прищурив глаза, Джед присматривался к телу.

-- Похоже, он ещё не успел набрать силу, -- заключил он. -- Можно попытаться похоронить его, но надо сделать это быстро.

Словно услышав его слова, тело снова дёрнулось от конвульсии, потом поджало к груди колени как от сильной колики, и замерло в такой позе.

Джед, боясь потерять драгоценные секунды, оглянулся.

-- В расщелину, -- указал он пальцем на углубление в скальной площадке. -- Закидаем его камнями. Гомер! Найди две подходящие жерди, надо срочно соорудить крест.

Джед и Канадец осторожно приблизилась к телу, -- оно вдруг рывком распрямилось, подняло от земли голову.

Старик испуганно замахнулся мечом.

-- Не надо, -- крикнула Алисия. -- Не надо осквернять тело. Похороним его по-человечески.

Покойник уронил голову и снова безжизненно замер. Джед крикнул Канадцу:

-- Помоги.

Вдвоём они отволокли тело, бросили его в расщелину. Углубление было мелковатым для могилы, но времени на поиски более подходящего места не было. Торопливо стали таскать камни. Монстр снова корчился и извивался в расщелине, хватаясь то за затылок, то за живот, будто его одновременно мучила и страшная головная боль, и кишечная колика.

-- Быстрее, Джед, -- крикнула Алисия, боясь, что мертвец вот-вот наберётся сил и встанет на ноги.

-- Не волнуйтесь, -- крикнул в ответ Джед. -- Он ещё не окреп.

Монстр вдруг открыл глаза, удивлённо замер.

-- Джед, что вы делаете? -- отчётливо произнёс он.

Канадец от неожиданности уронил на ногу камень. Запрыгал, заскулил от боли.

-- Джед, он говорит, -- ошарашено отступила от расщелины Алисия.

-- Конечно, -- ответил Джед. -- Тело не усохло, оно ещё может управлять своими голосовыми связками.

С этими словами он взвалил на грудь покойника огромный камень. Из горла монстра вырвался всхлип.

-- Джед, что это? -- тяжело дыша под грузом камня, спросил мертвец.

-- Джед, он дышит, -- крикнула Алисия.

-- Конечно, -- ответил Джед. -- Его лёгкие ещё не изорвали койоты.

Он поднял оброненный Канадцем камень, взвалил его на живот покойника.

-- Тебе хочется ещё погулять, я тебя понимаю, -- обратился он к мертвецу. -- Но и ты меня пойми, ты уже не тот Генри, ты продал душу Духу. Нет-нет, беру свои слова обратно. Ты был честным парнем, и не мог её продать. У тебя её отняли силой. Не твоя в этом вина.

-- Джед, что вы несёте?.. -- захрипел мертвец, но договорить не успел, ему не хватило воздуха, он молча разинул рот.

-- Вот видите? -- обратился Джед к Алисии. -- Скоро его лёгкие атрофируются.

Девушка в отчаянии зажмурила глаза, порывисто прикрыла их ладонями. Джед обратился к старику:

-- Канадец, ты знаешь какую-нибудь молитву?

Прыгая на одной ноге, старик прохрипел в ответ что-то невнятное.

-- Тогда ты Гомер, -- сказал Джед. -- На меня надежды мало.

-- Джед... -- с трудом сказал монстр, хватая ртом воздух. -- Джед... Вы делаете ошибку.

Джед присел перед покойником на корточки.

-- Я очень не хочу, чтобы вы по ночам слонялись по пустыне, а днём ваше бездыханное тело рвали на части койоты. Вы хотите превратиться в бродячий скелет?

-- Джед, я задыхаюсь... Джед... Монстры не задыхаются.

-- Не задыхаются, -- подтвердил Джед. -- Зато они ловко прикидываются.

С этими словами Джед принял из рук Гомера камень, навалил его поверх первых двух. Глаза мертвеца едва не вылезли из орбит, он хрипел, тянул руку, указывая куда-то за спину Джеда. В его неестественно выпученных глазах было столько неподдельного ужаса, и какой-то необъяснимой надежды, что все невольно обернулись в ту сторону, куда он показывал.

Над горизонтом вставало солнце, его первый луч слегка слепил глаза, и это радостное утреннее поблескивание, вероятно было абсолютным ужасом для монстра. Все, не сговариваясь, облегчённо вздохнули. Теперь можно было спокойно предать земле не монстра, а тело навсегда покинувшего их друга...

Не только Алисия, но даже редко вспоминающие Бога старики и Джед в ту минуту мысленно возблагодарили Всевышнего за то, что он дал возможность отдать последние почести другу. Когда они обернулись к мертвецу, тот уже уронил руку, безжизненно откинул вбок голову и превратился из монстра в мёртвое тело несчастного Генри Шелдона.

Пришло время прощаться. Алисия чувствовала, как мелкая дрожь трясёт всё её тело. Она стала на колени, склонилась к расщелине, поцеловала покойника в лоб и осталась сидеть на краю. Слёзы молча катились из её глаз. Старики перекрестились. Джед взялся за камень, но вдруг замер, склонив к земле ухо. Канадец взял в руки "шарпс", вгляделся в равнину, лежащую под слепящим лучом солнца.

-- Это Томагавк, -- наконец сказал он.

Джед молча вернулся к перерванной работе, оторвал от земли камень.

-- Погоди, -- остановил его Канадец. -- Полагается что-то сказать.

Джед снова положил камень на землю, распрямил спину. Теперь с восходом солнца можно было не торопиться и отдать репортёру полагающиеся почести.

-- Генри, -- чуть подумав, произнёс Джед. -- Простите меня за то, что испытывал неприязнь к вам, за то, что считал вас изнеженным маменькиным сынком. Вы проявили себя верным другом и настоящим мужчиной. Выбранный вами клинок, над которым я по своей глупости потешался, спас нам жизнь, -- с этими словами Джед стал на колено, бережно положил в расщелину, послужившую для Генри могилой, самурайский меч. -- Пусть этот клинок всегда будет с вами в той другой жизни.

Пока он говорил эту неторопливую речь, топот копыт нарастал, и вскоре Томагавк на скаку спрыгнул с коня. Никогда ещё бесстрастный краснокожий не был так возбуждён. Он растолкал Джеда и Канадца, поспешно бросился к придавленному камнями Генри, отвалил в сторону камни, похлопал покойника по щекам. Джед и Канадец недоумённо переглянулись.

-- Томагавк, -- наконец сказал Канадец. -- Разве бледнолицые вмешиваются, когда краснокожие провожают своих воинов в Края Вечной Охоты?

Томагавк ответил ему таким ругательством, что Джед и Канадец озадаченно переглянулись. Джед впервые слышал из уст бесстрастного Томагавка ругательство, сказанное с такой интонацией, как это говорят только белые люди. Всё это могло означать только одно, -- произошло что-то из ряда вон выходящее.

Тайфуны, ураганы, землетрясения -- из ряда не выходили, -- Джед имел возможность убедиться в том, что Томагавк переносил такие катаклизмы со своей обычной невозмутимостью. Смерть Генри могла лишить индейца рассудка? Вот это, -- вряд ли, разве, что духи отняли у Томагавка разум за какие-то его тайные индейские прегрешения.

Но удивляться по-настоящему пришло время тогда, когда покойник в руках Томагавка по-детски всхлипнул и открыл глаза. Впервые они видели, что сила Духа Небесного Огня действует после рассвета. После всего того, что случилось за последние дни, казалось, ничто уже не могло удивить ни Алисию, ни Джеда, ни стариков, но тут все четверо попятились, истово закрестились.

Генри застонал, скривился от боли.

-- Томагавк, я тебя убью, -- негромко, но отчётливо сказал он.

Индеец на эту угрозу ответил скупой улыбкой. Джед знал -- эта едва приметная улыбка -- верх проявления чувств, самая высокая точка эмоций Кривого Томагавка.

Индеец помог Генри выбраться из расщелины.

-- Я убью тебя Томагавк, -- повторил молодой человек, и его неожиданно вырвало прямо на мокасины краснокожего.

Не обратив ни малейшего внимания на изуродованные мокасины, Кривой Томагавк проворно вынул из своей индейской торбы пучок травы.

-- Мой бледнолицый брат должен съесть это.

Тяжело покачиваясь, Генри оттолкнул его руку.

-- Сыт по горло твоими снадобьями.

-- Если мой брат не съест это, он будет мучиться ещё неделю.

-- О, Господи, -- взмолился молодой человек. -- Только не это.

-- Я предупреждал моего бледнолицего брата, что ему будет плохо.

-- Это гораздо хуже, чем я предполагал, -- снова скривился Генри. -- Давай свою траву.

С миной отвращения на лице, он сунул в рот пучок. Пережёванная трава вываливалась изо рта, -- сдерживая рвотные спазмы, Генри пальцем пихал её обратно в рот.

Пока происходило всё это, Алисия, Джед, Канадец и Гомер с благоговейным ужасом смотрели на Генри, и пятились назад. Канадец, не видевший всего, что происходило в каньоне, не щупавший пульс репортёра, первым пришёл в себя.

-- Ну и напугал ты нас, приятель, -- сказал он, делая неуверенный шаг к молодому человеку.

Джед и Алисия всё ещё не могли придти в себя.

-- Господи, Иисусе! -- крестилась девушка. -- Он был мёртв. Я готова поклясться.

-- Голову даю на отсечение, что так оно и было, -- благоговейным шёпотом отвечал ей Джед.

-- Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? -- наконец решилась спросить Алисия.

-- Корень Мёртвой травы, -- лаконично ответил ей Томагавк.

-- Чёрт возьми! -- воскликнул Джед. -- Мёртвая трава! Одного небольшого кусочка корня достаточно, чтобы человек впал в состояние, ничем не отличимое от смерти. Но мне говорили, что эта трава исчезла ещё сто лет назад.

-- Корень травы прячется очень глубоко в земле и оживает один раз в пять лет, -- сказал Томагавк. -- Только несколько старых индейцев ещё помнят, как выглядят молодые побеги травы.

-- Чёрт возьми! -- ещё громче воскликнул Джед. -- Значит, он жив?!

Генри схватился руками за голову:

-- Джед, если вы не перестанете кричать, ваша убеждённость в моей смерти может оправдаться. У меня просто лопнет голова.

-- Палая Листва никогда не ошибается, -- сказал Томагавк. -- Всё было так как она предсказала, -- Белый Среди Белых лежал возле жертвенного камня и в теле его не было признаков жизни. Дальше этого старуха не заглядывала.

Генри порывисто оторвал руки от головы, схватился за живот, упал на колени. Его снова корчило. Томагавк присел перед ним на корточки.

-- Где ты так долго был? -- спросил Генри отдышавшись.

-- Томагавк нарушил все заповеди. Он поехал по запретным землям, нашёл падающую воду, и ждал своего бледнолицего брата там.

-- Чёрт, -- ругнулся Генри, оглядываясь по сторонам. -- Разве ты не встретил нас там?

-- Нет, вы вышли с другой стороны.

-- Этот корень здорово отбивает память, -- сказал Генри. -- Джед, расскажите, что там было? Я помню, мы стояли на вершине пирамиды, потом Алисия спросила меня, как называется старинный испанский шлем, - репортёр напряжённо сдвинул брови... - Убей меня, если я помню, что было дальше.

-- Я потом вам всё расскажу, -- сказал Джед, наконец-то поверив в то, что Генри действительно жив, и это не хитроумная уловка Духа Небесного Огня. -- Так вот почему Дух отпустил вас, -- он унюхал в вас жизнь. Хотя в первое время даже он поверил в вашу смерть. -- Джед вдруг почувствовал острый приступ вины за то, что так торопился похоронить репортёра. -- Как же было не поверить нам? Простите нас, дружище.

-- Охотно прощаю! -- отозвался Генри. -- Хотя ещё чуть-чуть и камни раздавили бы меня.

Он наконец отдышался, распрямил обнажённый до пояса торс. Джед только сейчас обратил внимание, насколько хорошо сложен репортёр. Джед и сам был хорошего телосложения, но даже он невольно позавидовал репортёру. Каждый день этот парень с восточного побережья открывался ему с новой стороны. Ещё месяц-другой в Аризоне и он стал бы настоящим жителем Дикого Запада.

-- Вы можете ехать? -- спросил он репортёра. -- Я стану чувствовать себя спокойнее, если мы уедем отсюда.

-- Чашку кофе, и можем ехать, -- ответил Генри. - Алисия, а зачем вам нужно было название этого шлема?

Девушка неопределённо пожала плечами, присела возле кофейника.

-- Вы хоть вспомнили, как он называется?

-- Да, -- наполняя кофейник водой из фляги, Алисия улыбнулась. -- Он называется морион.

Ещё не успели они допить кофе, как Кривой Томагавк, насторожился. Вслед за ним замер Джед. Канадец потянулся к прикладу "шарпса". Генри тоже напрягся: он не слышал ничего подозрительного, но уже хорошо разбирался в том, как реагируют на опасность его спутники. Он положил руку на рукоятку револьвера как раз в тот момент, когда Канадец, не поднимая головы, очень медленно отнял руку от приклада своей винтовки. Генри не понял нерешительности старика, и потянул кольт из кобуры.

-- Не надо, -- остановил его Джед, не меняя напряжённой позы.

По тону его голоса молодой человек понял, что не время расспрашивать о том, что произошло, а лучше повиноваться. Гомер безо всякой команды поднял руки вверх. Канадец, не поднимая рук, вывернул ладони вперёд, показывая, что в них ничего нет. Генри медленно опустил револьвер в кобуру. Но ведь никто не запрещал ему двигаться. Он распрямился, огляделся и только тогда заметил стоящих на уступе скалы людей с винчестерами.

-- Ещё один рой мух стремится к липучке? -- негромко спросила Алисия.

-- Или просто бандиты, -- так же негромко ответил ей Джед. -- В любом случае эта встреча не сулит нам ничего хорошего.

-- Опустите руки, -- приказали со скалы.

Алисия порывисто вскинула на голос голову, спросила, всё ещё пребывая в неуверенности:

-- Папа?

Дон Сильвио Азеведо вышел из-за скалы, жестом приказывая своим людям опустить оружие.

-- Как ты меня нашёл? -- спросила Алисия.

-- Больше всего я боялся, что ты пойдёшь к Золотому Каньону. Так оно и случилось, -- Дон Сильвио говорил, моложаво прыгая с камня на камень. -- Тебе придётся забыть о каньоне. Я всегда поощрял твою настойчивость, но в этот раз -- забудь! Ты не пойдёшь в Золотой Каньон, пусть даже мне придётся отдать приказ, чтобы тебя связали.

-- Ты ошибаешься, папа, -- ответила ему Алисия. -- Здесь нет никого, кто хотел бы пойти в Золотой Каньон.

Дон Сильвио наконец спустился со скалы, с недоверием посмотрел на дочь, потом на её спутников. Генри качнул головой, подтверждая слова Алисии. Джед только коротко пожал плечами. Дону Сильвио пришлось снова вернуться взглядом к Алисии.

-- Ты мне объяснишь, что здесь произошло? -- спросил он. -- Если бы я не знал, что из каньона не возвращаются, я мог бы подумать, что вы уже побывали там.

-- Потом, папа, -- сказала Алисия. -- Сейчас мы хотим уехать отсюда.

Дон Сильвио проницательно посмотрел на дочь, но расспросы на этом закончил. Он дал знак своим людям, и вскоре отряд, в котором теперь насчитывалось около двадцати всадников, отправился в обратный путь к обжитым территориям.

Заночевали на ранчо "Грязный Пёс". Наутро настало время расставаться. Генри и Джед ехали в Редстоун, чтобы оттуда отправиться на железнодорожную станцию. Путь Алисии и дона Сильвио лежал в другую сторону, к асиенде. Гомер оставался на ранчо, -- по-стариковски коротать вместе с Канадцем оставшиеся дни. Кривой Томагавк, вдоволь наскитавшись среди белых людей, решил вернуться в племя.

Ветер крутил во дворе старого полуразрушенного ранчо голубой дым уличного очага. В воздухе ещё витали запахи утреннего кофе, а дон Сильвио и его люди уже гарцевали на конях за покосившимися изгородями. Старики допивали кофе, прислонившись плечами к террасному столбу. Джед и Генри тянули время, ревниво посматривая на Алисию, -- обоим хотелось проститься с нею последним.

Наконец Джед решительно затушил окурок сигары. Он хорошо помнил, как переживала Алисия мнимую смерть Генри, и если не признал своё поражение, то решил, что право прощаться последним принадлежит репортёру. Сбив за спину шляпу, он подошёл к девушке.

Алисия повернулась так, что Бланка, которую она держала в поводу, оказалась между нею и Джедом. Какая никакая, а это была преграда. Преграда не для Джеда, -- он и так был ниже травы, -- это была преграда для её собственных чувств. С момента пробуждения Алисия чувствовала такой острый приступ тоски, какого не было у неё с того самого дня, когда она уплывала на учёбу в Европу. Нетерпеливое ржание готовой немедля отправиться в путь Бланки, было сравни тому прощальному пароходному гудку, который своим тягучим басом разжалобил до слёз стоящую у борта парохода Алисию.

И хотя время научило девушку управлять своими чувствами, сегодня старые уроки были не впрок: девушка чувствовала, -- ещё чуть-чуть, и слёзы сомнут в гримасу её строгое и неприступное выражение лица, как тогда, на переполненной людьми палубе парохода.

Молчание затянулось, а Джед не торопился нарушить его. Похоже, он просто не знал, что сказать. В ту минуту он был совсем не похож на того уверенного в себе и грубоватого хозяина скал и каньонов, каким он показался Алисии в первую их встречу. Сейчас Джед скорее был похож на робкого и неуверенного Генри, каким тот был в первые дни своего знакомства с дикой и непонятной ему Аризоной.

Джед наконец вышел из оцепенения, снял с шеи медальон самого быстрого.

-- Вы заслужили его по праву, -- сказал он, протягивая медальон Алисии. -- Вы самый быстрый стрелок.

-- Я не могу его взять, -- с трудом унимая дрожь в голосе, ответила Алисия. -- Моё дело рожать детей, а не стрелять.

-- Вы сделали то, чего не смогли сделать ни Быстрый Джед, ни Гарри Быстрая Смерть.

-- Вам не составило бы труда сделать то же самое, -- ответила Алисия. -- Точный геометрический расчёт, немного тренировок, -- вот всё, что нужно такому стрелку как вы, чтобы справиться с этим испытанием. "Конкистадоры" кидают камень намного выше, чем это делает мой слуга, это дало мне дополнительные полторы-две секунды. А ещё мои револьверы переделаны замечательным мастером, -- спуск стал мягче, а скорострельность выше. Если хотите, познакомлю вас с ним, он делает с оружием чудеса.

-- Если вы не возьмёте, я его просто выброшу, -- Джед поднял руку с медальоном, сделал движение в сторону выложенного камнями уличного очага.

-- Хорошо, -- остановила его Алисия.

Она взяла медальон, надела его на шею. Джед погладил Бланку и заговорил, глядя в белую подстриженную гриву, будто обращался к лошади, а не к Алисии:

-- Если понадобиться моя помощь, -- я всегда буду рядом. Вам достаточно передать этот медальон на ранчо Сандерса. Это будет не трудно, ваш отец покупает у него скот. Бил Сандерс всегда будет знать, где меня искать. Медальон будет для меня сигналом, -- вы в беде. В какой бы ситуации я не находился, я тотчас поспешу на помощь.

Джед замолчал. Ему было, что сказать, но те главные слова, которые он обдумывал и взвешивал бессонной ночью, застряли где-то в груди. Произнести их оказалось намного труднее, чем выиграть поединок у Гарри Быстрой Смерти. Джед старательно давил остроносым сапогом ползущего в пыли жука. Ветер играл прядями его чёрных волос и концами линялого шейного платка.

Спустя полминуты аризонец поднял взгляд, но так и не решился сказать главное. Надел шляпу.

-- Прощайте, Алисия.

-- Прощайте! -- растеряно ответила девушка.

Почувствовав, как ком подкатывает к горлу, она склонила голову, будто целуя Бланку в шею. Джед криво усмехнулся, понимая это как предложение поторапливаться. Преодолев нерешительность, он твёрдым шагом пошёл к дырявому тёсовому навесу, под которым ждали два осёдланных коня, коротко обернулся на ходу.

-- А насчёт оружейника я подумаю...

Наблюдая со стороны за прощанием Джеда и Алисии, Генри сидел на краю старой бочки, крутил вокруг пальца револьвер, всем своим видом показывая, что эта игра так захватила его, что он не замечает того, что происходит вокруг. Когда Джед решительно пошёл прочь от Алисии, револьвер слетел с пальца молодого человека, громко стукнулся о дощатый настил террасы.

Впрочем, это не сильно смутило Генри. Он проворно соскочил с бочки, поднял револьвер, пихнул его в кобуру. Измочаленная зубами спичка лихо кочевала из одного угла рта в другой, а шаг, которым молодой человек направился к Алисии, был свободным и несколько расслабленным, как у очень уверенных в себе стрелков.

-- Вы так и оставили нас с Джедом в неведении, -- грубовато сказал Генри, не снимая шляпы и не вынимая изо рта спички.

-- В неведении? -- спросила Алисия, старательно делая вид, что не понимает о чём идёт речь. -- В отношении чего?

-- Вы всё прекрасно поняли, Алисия, -- Генри перегнал спичку из одного угла рта в другой. -- Я имел в виду...

-- Что вы имели в виду? -- спросила Алисия, так строго пытаясь сдвинуть брови, что у Генри пропала охота говорить.

-- Это уже не имеет значения, -- криво усмехнулся он, и нагловато отплюнул спичку.

-- Грубые манеры вам не к лицу, -- заметила по поводу этого плевка девушка.

-- К тому времени, когда я вернусь в Нью-Йорк, эти манеры забудутся, -- ответил Генри. -- Похоже, нам больше не о чём говорить, кроме как о моих манерах. Ну, что ж... Глупо тянуть разговоры, когда уже поставлена точка. Прощайте, Алисия. Я был рад нашему знакомству. Уверен, оно оставит след в душе до конца моих дней.

В голосе Генри на миг зазвучало смущение, но внешне он держался бесстрастно, как и полагается настоящему жителю диких аризонских пустынь. Он снял шляпу, прощальным жестом склонил голову и решительно развернулся, нахлобучил шляпу на глаза, уверенно зазвенел шпорами навстречу Джеду, который выводил из-под навеса коней.

-- Прощайте! -- сказала вдогонку Алисия.

Взявшись за луку, она одним махом вскочила в седло, поехала в ворота, над которыми чернела растрескавшаяся доска с почти не различимой от времени надписью. Нагнав на дороге отца, Алисия оглянулась: в проёме ворот, как в раме старой картины, Джед и Генри прощались со стариками. Девушка всем телом обернулась в седле, чтобы удержать в поле зрения эту уплывающую назад картину, но вдруг почувствовала затылком взгляд отца. Тогда она с трудом сглотнула застрявший в горле комок, безжалостно пришпорила Бланку, поскакала прочь от ранчо.

Дон Сильвио дал рукой отмашку, -- отряд на рысях тронулся вслед за Алисией и вскоре скрылся в облаке пыли, которое медленно ползло в сторону пустыни и заволакивало розовой пеленой утреннее солнце.

Сердце сжималось от тоски. В диких аризонских скалах и каньонах Генри оставлял не просто часть своей жизни, -- часть души. Молодой человек молчал, боясь дрожью голоса выдать своё состояние. Он благодарил Всевышнего за то, что Джед по природе был немногословен и не мешал ему оставаться наедине с самим собой. Судя по всему, в душе у аризонца творилось то же самое. Незажжённый огрызок сигары уныло висел в углу его рта, руки с поводьями бессильно лежали на луке седла.

За час, прошедший со времени отъезда с ранчо, спутники не проронили ни слова, и тут на Джеда что-то накатило, -- он вынул изо рта размокший окурок, долго отплёвывал прилипший к губам кусочек табачного листа и тихо сказал, будто самому себе:

--Я так и не понял её.

Генри облизал пересохшие губы, но отвечать на реплику не стал. Аризонец не настаивал на разговоре: он вставил окурок в угол рта, уронил голову на грудь, будто задремал.

Спустя полчаса Генри указательным пальцем сдвинул на затылок шляпу.

-- Я тоже не понял её.

Джед промолчал, но следующая пауза продлилась не больше пятнадцати минут.

-- Помнишь, старуха индианка сказала, что не отвечает на вопросы, на которые ответ очевиден? -- спросил Джед, вытащив изо рта всё ещё незажжённый окурок. -- А что очевидно? Я вспоминал всё до мелочей, начиная с нашей первой встречи у каньона Трёх Грифов, но ничего очевидного не вспомнил. Одно время мне казалось, что Алисия благосклонна ко мне. Потом, когда я увидел, как она страдает от твоей мнимой смерти, я готов был признать, что проиграл. И только теперь понял, -- старуха имела в виду, что Алисия не любит ни одного из нас.

Учитывая немногословность Джеда, жару и пейзаж, располагающий к молчаливому созерцанию, это была очень длинная фраза. Такая длинная, что пауза после неё должна была затянуться как минимум до вечера, но не прошло и пяти минут, как Генри нарушил молчание:

-- Одно не пойму: зачем ей нужно было мучить нас?

Разговор взбодрил молодых людей, и следующая пауза длилась ровно столько, сколько понадобилось Джеду, чтобы прикурить сигару.

-- Я отвечаю на этот вопрос легко, -- сказал он, небрежно отшвырнув обгорелую спичку. -- Она это делала, сама того не понимая. Ей нужны только приключения, поиски сокровищ, просторы Аризоны. Её сердце ещё не созрело для того, чтобы по-настоящему любить мужчину. Не знаю как ты, а для меня её присутствие в последнее время было мучительным. Одно дело, когда ты борешься за любовь женщины в надежде на её взаимность, и совсем другое, когда ты понимаешь, что взаимности ни при каких обстоятельствах не будет, и женщина видит в тебе всего лишь друга, а не мужчину.

Генри искоса посмотрел на спутника, -- таким словоохотливым Джеда он ещё не видел. Чем многословнее становился Джед, тем лаконичнее были ответы Генри, и вскоре от этой своей немногословности, репортёр начал чувствовать собственное превосходство над аризонцем.

-- Дружба между мужчиной и женщиной -- миф, -- жестом уверенного и бывалого ковбоя, Генри переложил поводья из одной руки в другую, достал притороченную к седлу флягу с водой.

-- Не согласен, -- ответил Джед. -- Дружба между мужчиной и женщиной существует! При условии, что эта женщина не Алисия. Как бы то ни было, а я рад, что наше мучение закончилось.

-- Давно пора было прекращать это, -- Генри, невозмутимо хлебнул воды.

Джед вместо ответа набрал полную грудь воздуха. Генри знал наизусть все его скупые вздохи, -- такой вздох он слышал впервые. И снова репортёр ощутил превосходство над упавшим духом Джедом. Ударом ладони он загнал пробку во флягу, уверенным жестом надвинул на глаза шляпу, приосанился в седле. В конце концов, жизнь не кончается и рано или поздно надо перевернуть страницу, чтобы глянуть: а что там дальше?

Часа полтора тишину нарушали лишь перестук копыт да скрип сёдел, потом Генри спросил:

-- Ты дальше куда?

-- Надеялся купить себе ранчо, но раз мы остались без золота, буду думать, как заработать другим путём. Ну а ты? Не будешь скучать по Аризоне?

-- Скучать -- полбеды: боюсь, тоска загрызёт.

-- Если будет совсем плохо, приезжай. Знай, что в Аризоне есть человек, на которого ты можешь положиться.

-- Я рад, что нашёл такого друга как ты, -- сказал Генри.

-- Я тоже рад, -- улыбнулся Джед, и Генри впервые заметил, что это была настоящая дружеская улыбка, а не та однобокая ухмылка, которая заменяла аризонцу все мыслимые оттенки улыбок. -- Честно сказать, не думал, что когда-нибудь смогу подружиться с джентльменом из Нью-Йорка.

Генри дружески протянул спутнику руку. Отвечая на рукопожатие, Джед с грубоватым добродушием сказал:

-- Рано прощаться. Нам до Редстоун два дня пути. Ты ещё успеешь рассказать о том, как очутился в этом чёртовом каньоне.

От высокой и острой как игла скалы, тропа резко свернула на запад, всадники стали удаляться в сторону клонящегося к закату солнца. Сидящий на вершине скалы гриф-стервятник, скособочив голову, провожал их долгим немигающим взглядом. Молодые люди превратились в тёмные силуэты на фоне закатного сияния и вскоре совсем исчезли бы из вида, если бы Генри порывистым и повелительным жестом не поднял руку, приказывая остановиться.

-- Всадник? -- спросил он, -- Или показалось?

-- Всадник, -- подтвердил Джед. -- И он уже близко.

Генри гордо приосанился в седле... Нет, не зря прошли эти дни в Аризоне. Кое-чему они научили городского жителя, -- впервые он расслышал звук копыт раньше Джеда.

-- Может, Томагавк решил прокатиться с нами до Редстоуна?

-- Нет, это подкованный конь, -- Джед насторожено положил руку на приклад винчестера. -- Нам лучше подождать в укрытии.

Молодые люди спрятали коней за невысокой скалой, а сами поднялись на её верхний уступ. Вскоре всадник показался из-за скал. Его окружало красноватое облако пронизанной солнечными лучами пыли, но это облако не могло скрыть изящной фигуры всадника и болтающихся из-под шляпы кос.

-- Алисия! -- воскликнул Генри, сбивая за спину шляпу. -- Опять сбежала?

-- Похоже на то, -- хмыкнул Джед. -- Решила снова нас помучить.

Молодые люди переглянулись. Похоже, одна и та же мысль пришла им в головы.

-- У меня нет никакого желания продолжать мучения, -- сказал Джед.

-- Да! -- согласился Генри, решительно поправляя оружейный пояс. -- С такими вещами надо кончать решительно, как Александр с гордиевым узлом Лучший выход в нашей ситуации, -- бежать.

Джед решительно вскинул винчестер на плечо.

-- Я думаю, это будет не позорное бегство.

Перескакивая с камня на камень, молодые люди сбежали со скалы.

Когда они были в сёдлах, Алисия приблизилась настолько, что сквозь топот копыт стал слышен её радостный крик:

-- Парни!..

Дальнейшие слова девушки слились с диким гиканьем молодых людей, -- не сговариваясь, они пришпорили коней. Алисия поначалу растерялась, придержала Бланку, глядя вслед молодым людям. Потом, приняв всё это за игру, пустила Бланку вскачь.

Спустя пять минут девушка стала настигать беглецов, а заодно и понимать, что с ней не играют.

-- Бланка быстрее наших коней, -- крикнул Генри, обернув к Джеду разгорячённое скачкой лицо. -- Она всё равно нагонит нас.

-- Тогда пусть выбирает, -- крикнул в ответ Джед. -- В этот раз от выбора ей не уйти.

С этими словами он повернул коня вправо. Генри дико гикнул, направив коня влево. Алисия натянула поводья, ошарашено вертя головой вслед разъехавшимся молодым людям. Бланка возбуждённо перебирала ногами, кружилась на месте, будто ей передалось замешательство хозяйки. Но растерянность Алисии продлилась недолго, -- девушка выхватила из седельного чехла винчестер, ткнулась щекой в приклад, и с первого же выстрела конь Джеда кувыркнулся вместе с седоком через голову.

Воткнув винчестер в чехол, Алисия бросила Бланку вскачь и вскоре оказалась на расстоянии броска лассо от Генри. Вскружившись над головой девушки, петля из конского волоса полетела вперёд, обвилась вокруг молодого человека. Рывок натянувшегося лассо выбросил Генри из седла.

Алисия на секунду расслабила верёвку, чтобы убедиться, что молодой человек не сильно ушибся и, развернув Бланку, поскакала к Джеду, волоча упавшего репортёра вслед за собой по песку. Она выпустила из руки лассо только тогда, когда Генри оказался рядом с Джедом.

Аризонец сидел у куста агавы, растирая ушибленную шею. Смятая шляпа сбилась за спину, щетина на щеке забита песком.

-- Чёрт возьми, -- постанывая, сказал он. -- Подо мной за последнюю неделю убивают третьего коня.

Алисия не сдержала Бланку, -- сделала победный круг, в центре которого сидели поверженные мужчины. Разгорячённая погоней, сердито крикнула:

-- Извините, Джед, -- не ожидала, что вы ударитесь в бега. Я думала, вы будете рады видеть меня.

-- Рады до невозможности, -- со злой иронией ответил Генри, яростно отплевываясь от песка. -- Джед, помогите же.

-- Ладно, Алисия, -- сказал аризонец, освобождая репортёра от тугой петли. -- Вам всё же придётся выбирать.

Девушка подъехала вплотную, закрыв своей тенью мужчин.

-- Вы только что предоставили мне возможность выбора. Разве я не сделала его?

Генри сел, скрестив ноги, отбросил лассо.

-- Скажите честно, Алисия, чего вы хотите? -- спросил он, снизу вверх глядя на девушку.

-- Да, -- подтвердил Джед. -- Очень хотелось бы знать.

Взгляд девушки был туманным и незнакомым. Под этой туманной неопределённостью, как под запотевшим стеклом, с одинаковым успехом могли скрываться и простое озорство, и ярость женщины, готовой закатить обидчику оглушительную пощёчину, и даже призывная томность, какая была во взгляде девушки, когда она выпила травы инкуитль.

-- Не так уж много, -- ответила Алисия. -- Мне тесно в четырёх стенах. Люблю просторы Аризоны.

-- У вас никто их не отнимает, -- жестом индуистского божества Генри поднял руки ладонями вверх, показывая, что всё вокруг к услугам девушки.

-- Разве в окрестностях вашего родового замка мало простора? -- поддержал Джед.

Дрогнув, взгляд Алисии на секунду прояснился, и вопреки ожиданиям молодых людей в нём промелькнуло то, чего они никак не ожидали увидеть, -- обыкновенная растерянность. А может, просто показалось? Во всяком случае, Алисия поторопилась отвести глаза в сторону, будто единственное, что сейчас её волновало, был потерявший седока конь Генри.

-- Мне нужно немного больше.

Громко фыркнув, Бланка отступила назад, тень ушла в сторону, и закатные лучи солнца заставили Джеда сощуриться.

-- Сокровища Эльдорадо? -- насмешливо спросил он, нащупывая за спиной шляпу.

-- Всё гораздо проще, -- ответила девушка. -- Вы, я и аризонские просторы. Разве это так много?

Молодые люди коротко переглянулись. Генри зачерпнул ладонью песка, пожал плечами:

-- В сравнении с сокровищами Эльдорадо -- пустяк.

Ожидая ответа от Джеда, Алисия приподняла подбородок, глядя на аризонца так, как смотрела на жреца, будучи дочерью Кецалькоатля. Прячась от её взгляда, Джед надел шляпу.

-- Что же вы молчите Джед?

-- Это конечно здорово, -- неуверенно отозвался тот. -- Скакать на закат, вдыхать вечерние ароматы оживающей пустыни. Но быстро надоест, если ничем другим не заниматься.

-- Поверьте, занятий у нас будет предостаточно, -- чуть приметно улыбнулась Алисия, понимая, что она уже на полпути к победе. -- Вы забыли, что сказал жрец? Золото ацтеков где-то в горах. А ещё сокровища Сиболы! Франциско де Коронадо спрятал их на пути к этому каньону-липучке.

-- И где эти сокровища искать? -- пожал плечами Джед. -- У меня нет ни одной идеи.

-- Зато у меня их добрая сотня, -- ответила девушка.

Джед поднялся на ноги, отряхнулся от песка.

-- Предлагаете потянуть ещё одну фальшивую ниточку, вроде тех очков, которые привёз с собой Генри?

-- Может фальшивую, а может, и нет. Никогда нельзя быть уверенным, пока не пощупаешь другой её конец, -- ответила Алисия.

-- Кстати, -- Генри озадаченно подбросил в ладони песок. -- Если Золотой Каньон ловушка для искателей сокровищ, то все эти фальшивые ниточки выглядят весьма нелогично. Логичнее выглядели бы явные подсказки, чтобы привлечь в ловушку побольше искателей сокровищ.

-- Вот видите, -- в глазах Алисии блеснул неподдельный азарт. -- Это значит, что сокровища всё же существуют, и нам предстоит разгадать ещё множество загадок! Вы со мной, компаньоны?

Генри задумчиво пересыпал песок из ладони в ладонь, пожал плечами:

-- Ожидание праздника бывает лучше самого праздника.

-- Что вы имеете в виду? -- спросил Джед

-- Даже если этих сокровищ не существует, поиски их будут интересным делом.

-- Быстро вы сдались, Генри. А как же гордиев узел?

Генри вместо ответа бросил ветру песок из ладони. Алисия поняла, что это уже почти согласие, -- она поскакала в скалы, и вскоре вернулась, ведя в поводу коня.

-- У нас уже есть опыт путешествовать втроём на двух лошадях, -- тоном предводителя сказала она. -- До Редстоуна доберёмся.

Молодые люди переглянулись, молчаливо спрашивая друг у друга совета. Генри развёл руками, как бы признавая своё бессилие, и тогда Джед решительным рывком надвинул на глаза шляпу, ловко вскочил на круп лошади позади Алисии. Девушка по-индейски гикнула, пустив Бланку вскачь.

Генри обуял такой душевный подъём, что он без страха сделал то, о чём раньше даже думать боялся, -- упёршись ладонями в круп коня, с разбега прыгнул в седло. Получилось это у него ничуть не хуже, чем у Джеда, и он на радостях завопил так, что в другом конце территории Аризона, могли бы подумать, что апачи снова вышли на тропу войны.

Гриф удивлённо хлопнул глазом, долго смотрел со скалы вслед молодым людям. Три ветвистых шара перекати-поле катились наперегонки с всадниками. Одни сорваны с места ветром, другие - жаждой приключений. Два длинных шлейфа пыли из-под копыт тянулись то параллельно друг другу, то вдруг сплетались в пыльную косу. Судя по этому замысловатому следу, всадников обуревало веселье, какое редко бывает у путников в этих негостеприимных местах.

Похоже, там поживиться будет нечем, -- решил стервятник и, тяжело взмахнув ободранными крыльями, полетел в противоположную сторону.

Комментарии: 3, последний от 18/12/2012.
Размещен: 03/08/2010, изменен: 03/03/2013. 720k. Статистика.
Роман: Приключения

Связаться с программистом сайта.
Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"
Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"

Комментарии: 3, последний от 18/12/2012. © Copyright Кишларь Сергей (chislari@rambler.ru) Размещен: 03/08/2010, изменен: 03/03/2013. 720k. Статистика. Роман: Приключения Скачать FB2		Оценка: *8.003** Ваша оценка:

Кишларь Сергей : другие произведения.

Аризона на троих