Аннотация: Пожалуй, единственный рассказ, который я, перечитывая, совсем не хочу исправлять.
Она полюбила его с первого взгляда... Нет.
Как только они встретились, они сразу поняли, что нашли друг друга... Нет.
На самом деле, история началась гораздо банальнее. Она позвонила мне в субботу днем. Я только проснулась, но уже была готова к великим свершениям.
- Привет! Слушай, у меня родители уехали, приходи?
- С ночевой? Давай. Жди, - я повесила трубку и пошла собираться. Мы с ней часто оставались друг у друга на ночь, когда родители уезжали на дачу или к кому-нибудь в гости. Ночи эти были бессонными, но ужасно веселыми: мы гадали, проводя репетиции Святок (в то время как на Святки неизменно забывали про гадания), фотографировались, корча рожи, и бессовестно залезали в папин бар.
Этот вечер, по нашей задумке, не должен был отличаться особой оригинальностью - напиться, забыться, повеселиться. Но я выдала...
Часов в двенадцать, после полбутылки вина, я решила, что у нас слишком скучно. И позвонила одному из знакомых.
В час ночи в квартиру ввалилась толпа пока еще более-менее трезвых, но веселых людей лет этак 20. Еще через час в квартире был полнейший кавардак. Я сидела на кухне, мимо меня проходили полуголые люди с бутылками и сигаретами в руках, кто-то искал презервативы, кто-то их уже нашел. Ее тоже не было видно. От нечего делать я прошлась по квартире, по пути выкидывая весь мусор.
- Ты веришь в любовь с первого взгляда? - спрашивала она его с утра, лежа на плече и водя пальцем по его груди. Он саркастически улыбнулся.
- Я верю в любовь с первого секса. А еще в графин холодной воды, которая, может быть, еще осталась...
Она завернулась в одеяло и вышла из комнаты.
С утра я снова сидела на кухне, куда поочередно заходили все, кто вчера пришел, и просили поесть или попить. Чаще второе. Она зашла одной из первых, счастливыми блестящими глазами посмотрела на меня, взяла графин с водой, отпила из него сама и молча вышла их кухни, взяв его с собой.
Она вернулась практически моментально. Он лежал, уткнувшись лицом в подушку. Несмотря на многолетний опыт вписок и посещения ночных клубов, ему так и не удалось привыкнуть к утреннему похмелью. В душе он все-таки был тем, кем в первый раз пришел в клуб - наивным мальчиком с большими глазами, толком не понимающим, что он здесь делает.
- Попей, несчастный, - она протянула ему графин и села на краешек кровати. Одеяло сползло, и он краем глаза видел ее слегка сгорбленную спину - она опиралась локтями на коленки, и он не верил, что эта полупрозрачная, хрупкая девушка с позвонком, как у подростка сейчас вышвырнет его из квартиры вместе с остальными. Кажется, сегодня с утра он впервые сказал девушке правду.
- Как тебя зовут? - вдруг спросил он.
- А не все ли равно? - усмехнувшись, сказала она. - Тем более мы вряд ли встретимся снова.
Он пожал плечами, встал и начал одеваться.
Когда они вышли из самой дальней комнаты, народ уже потихоньку начал очухиваться, одеваться и выползать из квартиры. Он ушел почти последним. Я закрыла дверь, а она начала прибираться. Склеивать разбитую посуду, выкидывать пустые бутылки, лечить сломанные цветы.
Через две недели все повторилось, только вписка была у меня, а его там не было.
Мы уже почти закончили уборку, когда она вдруг зашла на кухню. Села, закурила, подвинула к себе пепельницу, плеснула в стакан коньяка. Я удивленно посмотрела на нее. Она подняла глаза, и я поняла, что лучше промолчать.
- Этот романтичный идиот... - она помолчала, затягиваясь. - Этот романтичный идиот забыл про презервативы. А я была в состоянии нестояния, ты видела.
Я сразу поняла, про кого она говорит, потому что в этот раз мы обе были вполне адекватны.
- Видела. Что будешь делать?
- Надо сходить в аптеку.
Все оставшееся время мы не касались этой темы. Быстро прибрались, выкинули весь мусор, сходили в магазин, восполнили запасы, съеденные и выпитые за ночь. Около моего подъезда остановились, она в очередной раз закурила.
- Ты иди домой. Я одна схожу.
- Ладно, удачи. Позвони, как выяснишь.
- Хорошо.
Она резко повернулась и пошла к аптеке. Ее шикарные волосы полоснули воздух, я пошла домой.
Она ходила по квартире с тестом в руке и нервно курила. Ей было плевать, что спросят родители, - она боялась результатов. Вдруг зазвонил телефон, она вздрогнула, бросила было окурок прямо на пол, ругнулась, подняла его и взяла трубку.
- Да?
- Как ты?
- Пока никак. Решаюсь.
- Чем раньше, тем лучше.
Она снова положила трубку, решительно потушила сигарету в пепельницу и зашла в ванную.
- Дай мне его номер.
Она говорила отрывисто, быстро, расстреливая меня словами. Я порылась в памяти телефона, продиктовала ей одиннадцать цифр, она, ничего не сказав, положила трубку.
- Ну где он! - психовала она, переминаясь с ноги на ногу у подъезда какого-то странного здания, куда он обещал подойти.
- Скоро будет, не нервничай.
- И ты мне говоришь не нервничать?! - заорала она.
Вдалеке замаячил силуэт, похожий на него. Как в дурацких американских вестернах. Сапог не хватает.
- Иди... Иди, иди. Спасибо, - проникновенно прогнала меня она. Я развернулась и быстрыми шагами ушла оттуда. Нечего мне было слушать их разговоры.
Она слишком поздно поняла, что это не он. Он бы не стал вытаскивать что-то холодно блестящее из кармана. Приставлять это что-то к горлу и затаскивать в то странное здание.
Его она бы не стала со всей силы пинать по коленке, отталкивать в гору какого-то мусора. Она бы не стала от него сбегать.
Она выбежала из этого здания и побежала. От страха все ее мнимые лишние килограммы испарились, она весила как тополиный пух, который нагло лез ей в лицо. Она бежала, пока чьи-то руки не вцепились в ее предплечья. Она испуганно забилась, но он прижал ее к себе. Она обернулась, увидела эти глаза - большие, испуганные и детские - и прижалась к его груди. Он гладил ее по спине, успокаивая, хотя сам был напуган ничуть не меньше - просто чувствуя ее состояние.
- Что случилось?
- Меня чуть не изнасиловали... Но мы встречаемся не из-за этого. Я беременна.
Он чуть-чуть помедлил.
- Отлично. Я люблю детей.
Она снова прижалась к нему, чувствуя запах дорогого одеколона и просто егозапах.