Терпеть не могу выяснять отношения на троллейбусной остановке.
Оно, конечно, кому как... Только холодный ноябрьский вечер не слишком подходящее время для таких выяснений. Не хватало ещё заламывать руки и причитать... Интересно, Ярославна плакала на башне летом - или как? А то и простуду подхватить недолго...
Я плотнее запахнул куртку, что, впрочем, совсем не помогло, и поплёлся по улице.
Без цели и без расчёта...
Холодно. Снега ещё нет, но лужи подёрнулись тонким ледком. Ледок колется под каблуками. Колется ледок под каблуками. Колется под каблуками ледок... Что-то в этом есть?.. Ледок колок... Колок ледок...
Тьфу, зациклило!
Куйбышева в этот час чуть ли не пустынна.
Есть улицы центральные...
Ветер в лицо, редкие прохожие торопятся побыстрее убраться с холода. Каштаны давно, ещё месяц назад, облетели, листва даже не пожелтела, а как-то порыжела, свернулась и опала... Только возле бывшего детского сада темно зеленеют ели. Что там сейчас? Кажется, какой-то банк... Лучше свернуть от ветра. Туда, по Харьковской, в сторону парка.
В сквере бронзовый Камозин смотрит вдаль пустыми глазами. Как всегда на посту. Как только не утащат бюст? Или он не бронзовый? Кто его знает...
Ни одной парочки вокруг, вопреки обыкновению. И шатры все убрали - кто в них сидеть-то будет? Уже - не сезон.
Холодно, холодно... Снежок, что ли, начинается?
Настроения никакого - ни плохого, ни хорошего. На работе - дым коромыслом, после работы - ...
Опавшую листву давно убрали усердные дворники, деревья стоят голей голого, даже неприлично становится, кажется - дрожат на ветру. Мёрзнут, даже не в силах сойти с места, убраться куда-нибудь в тепло.
Из окон музыкальной школы доносятся звуки фортепиано - фальшивит парень... Почему - парень? Может - девочка?
Да какая разница...
Площадь перед ДК пуста. Парк впереди - отдельные деревья слились в одну тёмную массу.
Снежок. Лёгкий, еле заметный... Не сегодня - завтра навалит, завалит. Может быть... Надоели чёрные краски - хочется зимы.
Уходит Осень...
Вот и Осень уходит, отбросив приличья...
Нет, похоже - надо присесть.
Вытаскиваю на ходу дежурный клочок бумаги, авторучку, направляюсь в парк, к "летке". Странно, в такую-то погоду там расположилась компания - две пары, лет по двадцать или около того. Сидят, пьют пиво...
Опоздавшее к лету холодное пиво...
Нет, уже ерундить начал. Сейчас присяду на скамейку, пока из головы не вылетело...
Вот и Осень уходит, отбросив приличья, обнажась на холодном ветру без стыда...
На душе - кошки. Всё зациклилось на первой строчке, и - ни тпру, ни ну...
Снег прекратился. Слава Богу! А то - только его не хватало для полного счастья.
День какой-то...
Да ладно же, ну сколько можно толочь в ступе своё плохое настроение! Посмотри лучше вокруг, пень стоеросовый!
Смеркается.
Есть какая-то своеобразная красота умирания Природы в такие вечера. Ветви над головой разбили небо на осколки и скрепили, как свинцовые переплёты витражное стекло. Только небо сегодня не ярко-синее, как ещё совсем недавно, а какое-то белёсое, больное. Зато там, где садится солнце, меж деревьев угадывается просвет, узкая полоска без облаков, и в этом просвете - пожар. Багрец на голубом. Точнее - уже на тёмно-синем. Огнь Геенны. Страшный Суд грядёт на грешную землю.
Господи, опять!
Ну-ка, попробуем ещё раз!
Вот и Осень уходит, отбросив приличья, обнажась на холодном ветру без стыда. Этот день - переход, перелом, пограничье - или стынет душа в ожиданьи Суда... Это ломкие ветви и колкие лужи...
Один из компании не спеша, встаёт и направляется ко мне.
Чёрт! Что вам ещё надо, ребята?
Оказывается - закурить. Мог бы и сам догадаться. Торопливо сую им пачку с несколькими оставшимися сигаретами - берите, берите, у меня ещё есть. Да есть, есть, вот же! Не за что. Нет, пива не хочу, спасибо, спасибо, всё нормально, только не мешайте, пожалуйста! Ну, говорю же - всё в порядке!
Слава Богу, успокоились!
...обжигающий воздух в холодной груди, это миг осознанья, что больше не нужен, или вздох облегченья, что всё позади...
Закуриваю сам. Медленно вдыхаю дым. Вкуса не чувствую.
На соседнюю скамейку присела чёрная птица. Склонила голову. Смотрит. В глазах - укор. Ну, чё ты, мол? Всё ерунда, пустяки, дело житейское!
И цыганские взоры ворон привокзальных...
Только это не ворона. Галка. Рядом - ещё одна. Интересно, они, что - на зиму никуда не улетают? Странно, даже не помню...
Каркнула. Голос - простуженный... Ругается, что ли? Что на меня ругаться-то? Мало сегодня? Днём - на работе... Вечером - на остановке... Теперь тут - на "летке". И кто - галка!
Так и живём - то платим, то не платим...
А это - вообще не из той оперы...
Так и живём - шумим друг на друга, не слыша ближнего своего, спорим, нервничаем, суетимся... А потом даже галки на нас кричат!
У простуженных галок в глазах пониманье бесполезности мелкой людской суеты...
Кто знает, может быть там, на остановке на меня и было выплеснуто скопившееся за день плохое настроение? Точно такое же, как и моё. Не услышали друг друга. Не захотели. Ещё чуть-чуть - и наговорили бы друг другу сорок бочек арестантов. В полосатых модных костюмах, с пушечными ядрами, прикованными толстой цепью к тощим ногам. Даже не арестантов - каторжников... Хорошо ещё - вовремя остановились.
Может, вовсе не надо искать оправданье, или спешно сжигать за собою мосты?
Просвет чистого неба меж деревьев сузился в тонкую ниточку. Пожар Страшного Суда умер, не успев спалить мир дотла. Бог в очередной раз дал возможность неразумным чадам своим ступить на стезю добродетели.
Эти ломкие руки и колкие речи - отражение в нас суеты бытия, это просто холодный, неласковый вечер догорает в душе после трудного дня...