Левиев Кир. Маленький птеродактиль

Маленький птеродактиль

Пронизывающий до костей ветер заставил маленького птеродактиля Йорика съежиться, забиться под шкуру подведя. Папа улетел неделю назад, инверсионный след, оставленный его могучим телом при пикировании с горы Ворлок, на вершине которой, у края кратера, пряталось гнездо, указывал в сторону океана. Мама покинула гнездо часов двенадцать назад. А ветер задувал все сильнее и сильнее, вот уже и белые куропатки закружились - эти огромные снежинки, слепляющиеся в причудливых зверушек - кроликов, ежей, математически загадочных торов, лент Мёбиуса, белыми мухами назвать их язык не повернется.

Одна из снежинок в своем пути с неба настолько обледенела, что вытянулась, превратившись в подобие бейсбольной биты, и болезненно стукнула Йорика по вытянутому крючковатому носу. Птеродактиль охнул, свернулся клубочком на самом дне гнезда. Если град усилится, ему несдобровать. Небо способно породить над Ворлоком градины размером с футбольный мяч и даже крупнее. Один удар такого небесного кулака - и от малыша мокрое место останется. А может выпрыгнуть из гнезда и рвануть вслед за папой туда, к океану?

Йорик поежился. Черная туча, надвигавшаяся со стороны горной стены, загрохотала грозовыми разрядами. Этого еще не хватало! То, что недоделает град, завершат испепеляющие молнии. Впрочем, молний маленький птеродактиль не так сильно боялся - из его горла вылетало пламя метра на три, как из огнемета. Молнию можно и проглотить, она вкусная, энергии много дает, греет, в противоположность граду. Вода для птеродактилей - лютый враг.

Раскат, еще один раскат. Горизонт пересекла ветвистая линия разрядов атмосферного электричества, к грому от этих разрядов добавились хлопки кожистых крыльев. Гнездо сотряслось от падения коровьей туши - вернулась мама.

Йорик закудахтал от радости встречи с мамой и в предвкушении трапезы. Мама тоже еще не ела, устала, добывая корову, спешила к сыночку. Вдвоем они захрустели добычей, урча и икая. Скоро от коровы остались только рога и копыта. Для двух птеродактилей такого количества мяса не так уж и много, Йорик, даром что маленький, а живот набивал почти как взрослый. Растущий организм!

Град, к счастью, закончился. Птеродактили приняли излюбленную позу отдыха: лежа на спине, с задранными лапами, разведенными в сторону крыльями. Снег падал на их животы, разгорячённые трапезой, таял, и приятно холодил, стекая на дно гнезда, просачиваясь через стволы молодых сосен, составляющих основу их жилища, уходя струйками на заледеневшие камни.

- Да, вот еще тебе. Забыла совсем.

Мама вынула из тайника среди чешуек грудного панциря мерцающий прямоугольник и осторожно, грудными лапами - руками протянула сыну.

- В городе нашла. Поиграйся. Только осторожнее будь с этой штукой. Это от людей. Мало ли для чего она предназначена. Не ровен час, взорвется. И не облизывай ее, может, ядовитая.

Но Йорик уже не слушал. Забившись в уголок гнезда, он разглядывал удивительную коробочку, крохотными нагрудными лапками размером с человеческие руки щелкал по диковинным оживающим квадратикам, которые начинали смеяться, гримасничать, звать играть в незнакомые игры. Йорик смеялся. Нажал на кнопку со смешной рожицей, и весь экран заняло заплаканное лицо девочки с косичками.

- Ты кто такой? Откуда у тебя мой телефон?

За миллиарды лет эволюции птеродактили выработали свойство понимать и имитировать язык большинства живых существ, поэтому Йорик хорошо понял вопрос девочки. От неожиданности он чуть не выронил игрушку, готовую провалиться сквозь щели в дне гнезда.

- Я Йорик. А телефон мама дала. А ты кто такая?

В этот момент вспышка молнии озарила гнездо, усилив молочное свечение экрана, и девочка охнула, закрыв глаза кулачками, потом еще раз посмотрела на Йорика.

- Ну-ка, отодвинь телефон подальше и нажми кнопку с лампочкой.

Маленький птеродактиль сделал как попросила девочка.

- Мамочки! Ты птеродактиль?

- Ну да! А кем я еще могу быть?

- А я девочка, Марийка! А сколько тебе лет?

- Я маленький. Не больше пятисот.

- Пятисот? Да ты совсем старенький! Мне вот одиннадцать!

- Нет, я еще маленький.

Йорик расправил крылья, чтобы показать, какие они у него крохотные, еще и шести метров не выросли.

- Ладно, будем считать, что ты маленький. Все же вернемся к вопросу о телефоне, - строго проговорила девочка, - мама, говоришь, дала. А ты знаешь, откуда он у твоей мамы?

- Ну, нашла где-то. А что?

- Какой ты смешной. Телефоны не грибы, под ёлками не растут. Если она его нашла, значит его кто-то потерял. И этот кто-то я, понимаешь? Я тебе сейчас звоню с настольного компьютера.

- Настольного чего? Калькутера?

Девочка засмеялась.

- Не важно, чего. Важно, что это мой телефон. Твоя мама его обратно принести не хочет?

Йорик пожал крыльями. Расставаться с игрушкой ему не особо хотелось, но раз девочка говорит, что вещь чужая, надо возвращать! Только как?

- Так приходи, забирай.

Йорик улыбнулся, обнажив пасть со ста шестидесяти четырьмя острыми как бритва зубами.

Девочка пожала плечами.

- Ты, судя по всему, живешь на горе, а у меня нет крыльев до тебя долететь.

- И что ты предлагаешь?

- Ну, у тебя есть крылья, вот сам и прилети, принеси.

Теперь настала очередь Йорика удивляться.

- Во-первых, мне мама не разрешает вылетать из гнезда. Во-вторых, я не знаю куда лететь.

- Вот ты маменькин сынок какой. Ты, судя по всему, на Ворлоке? Тут лететь-то часов пять нога за ногу.

- Ну да, недалеко, - согласился маленький птеродактиль. Только я и направления не знаю.

- Девочка засмеялась. Ты как будто мобильник в первый раз держишь. В нем же навигация есть. Я тебе покажу, как ее включить. Прилетишь?

Йорик пожал крыльями. Почему бы и не слетать? Надо только подождать, когда он в гнезде будет один. Чтобы мама ни о чем не догадалась.

- Ну, может и прилечу.

- Вот и славно, - закивала девочка, - завтра сможешь? Ты это, не затягивай, а то в мобильнике аккумулятор сядет.

- Ладно, я попробую.

- Вот и отлично, - обрадовалась девочка, завтра созвонимся.

- Созвонимся, - подтвердил Йорик.

Мобильник сам собой выключился, и маленький птеродактиль засунул гаджет за одну из грудных чешуек.

На следующий день мама улетела еще затемно, в семь утра, с вечера наказав сыну, чтобы никого в гнездо не пускал и сам никуда не вылетал.

- Да, мама, - пообещал Йорик, хлопая перепонками глаз, в вытянутых зрачках которых отражались клочкообразные, в сполохах молний, облака.

- Будь умницей. А я полетела на поиски папы. Уж пора бы ему возвращаться.

- Пора бы, - согласился Йорик, - папа обещал мне научить ставить ловушки на орлов.

- Обязательно научит.

Шум маминых крыльев при взлете походил на гром, а огонь, выплёвываемый из сопел, расположенных под клювом, испарил озерцо льда рядом с гнездом. Лед плавился, шипел, и тут же превращался в пар, жадно засасываемый облаком. Йорик так увлекся этим жутковатым зрелищем, что почти забыл про мобильник, который внезапно дал о себе знать настойчивой вибрацией. На экране гаджета возникло лицо Марийки.

- Ты еще не вылетел, соня? Давай же, скорее, мне мобильник нужен.

- Я маме обещал...

- Ах ты маменькин сынок! А с виду такой взрослый. Ну, как хочешь. Не полетишь - тогда я выключаюсь.

- Постой, постой.

Маленькому птеродактилю внезапно чрезвычайно сильно захотелось увидеть Марийку.

- Как ты говоришь, эта коробочка может знать, куда мне лететь?

- Вот это другой разговор.

Марийка явно обрадовалась.

- Тебе нужно нажать...

Через четверть часа Йорик уже описывал круги в небе вокруг гнезда, удивляясь тому, каким маленьким оно кажется сверху. Стрелка на экране гаджета показала ему курс, и вот уже маленький птеродактиль, слегка виляя хвостом под порывами ледяного ветра, полетел в сторону, указанную им прибором. Дуло во встречном направлении, и Йорик увидел границы человеческого поселения только к вечеру. Он сделало несколько кругов над заснеженными домами. По периметру главной площади, где располагался каток, стояли лотки со сладостями и сдобой, горожане сновали между торговцами, пили глинтвейн, заходили в забегаловки. Тут же рядом показывали номера циркачи с огненными шарами. Они набирали в рот жидкость, выплевывали ее, и раскаленное пламя вылетало на несколько метров огненной струей, заставляя детей визжать от восторга, а взрослых снисходительно сторониться. Йорик, неслышно зависший в воздухе со стороны, где малиновел над крышами одиночный спутник этой планеты, засмеялся. Разве так выдыхают огонь? Сейчас он им покажет, как надо.

Птеродактиль развернулся, чтобы зайти со стороны гор, перешел на бреющий полет. Мгновение - и он показался со стороны готического собора, чьи изрезанные верхушки с башенками и куполами, лесенками, лепниной в форме забавных дракончиков и русалок указывали в сторону Ворлока. Малиновая луна Фиона над башенками рассыпалась сотнями искр: это Йорик начал свое шоу. Сначала он выстрелил в небо десятком огненных стрел. Иголки пламени, пронзая небо, взрывались, превращаясь в светящихся зверушек: черепашек, пони, дельфинов, петушков. Фигурки некоторое время жили сами по себе, пуская струйки огня, высекая искры своими стременами, квохча, гогоча и лая. Толпа, в первую секунду испугавшись и приготовившись спасаться бегством, остановилась. Люди заулыбались. Парочки показывали друг дрогу на фигурки, стараясь отгадать, откуда они появились, а дети смеялись, дергали взрослых за рукава, мама, папа, смотрите, какое цирковое шоу в небе!

Йорик между тем, убедившись, что зрелище оценивается благосклонно, перешел к следующей части своего экспромта. Промчавшись, едва касаясь крыш домов, вокруг площади, он выпустил в небо серию спиралей. Огненные линии сплелись в лепестки и изобразили цветок, распустившийся над площадью. Ярко алый, он точь-в-точь напоминал розу, будто только что сорванную в летней оранжерее. Огонь, неожиданно приобрётший способность менять свой цвет, окрасился зеленым там, где шел стебель, и приобрел свежесть водяных капель утренней росы. Толпа ахнула, Йорик же, в качестве вишенки на торте, заставил огненную пчелу, вылетевшую из его клюва, написать вокруг розы слово Марийке, пчела же, на этом не остановившись, принялась рисовать в воздухе портрет девочки.

Толпа, затаив дыхание, замерла, наблюдая за творящимся в небе действом. Ну а Йорик, выпустив еще пару пчел, заставил их нарисовать над цветком унизанную игрушками новогоднюю елку.

Утомившись от своего творчества, птеродактиль уселся на купол церкви, не задумываясь о том, что его силуэт хорошо просматривается с площади, особенно на фоне крадущейся за его спиной Фионы.

Мобильник в маленьких лапках зазвонил с новой силой. Марийка.

- Это так мило с твоей стороны. Спасибо!

- Тебе спасибо, - ответил первое, что пришло в голову, Йорик, - без тебя бы не было этого шоу.

- Ты правда прилетел, чтобы отдать мне мобильник? Только ради этого?

- Ну, да, - подтвердил Йорик, - он же твой...

- А как же ты полетишь обратно? Ты найдешь дорогу?

- Не знаю. Как передать тебе мобильник?

- Ты можешь спрятать его во дворе церкви, там, где стоит телега. Положить под попону, которой она накрыта. А я там его заберу.

Йорик почувствовал, что из его глаз текут слезы. Огненные фигуры в небе сразу стали затухать, как будто их залили водой. Роза в считанные мгновения завяла, надпись Марийке заколыхалась и растаяла в вечернем воздухе, игрушки попадали с елки, но прежде, чем долететь до площади, они превращались в легкий дым с запахом серы, а пчелы, сделав свое дело, роем влетели в клюв своего хозяина. Что тут началось!

Люди наконец увидели фигуру, свесившую крылья, на фоне розовеющей Фионы.

- Смотрите, смотрите, птеродактиль! - кричали они, брали детей за руки, чтобы увести с площади.

- Наверное, он специально организовал это шоу, чтобы завлечь на площадь как можно больше народа. Сейчас он всех нас съест! Надо уносить ноги! - вопили другие.

- Вы помните того огромного птеродактиля, который кружил над городом вчера? Корова пропала из загона, он унес ее, поднял в воздух, как перышко! - говорили третьи, - эти птеродактили очень опасны, надо сделать так, чтобы их тут не было!

- Это еще все, - подливали масла в огонь четвертые, - над морем недавно видели еще одного птеродактиля, с белым пятном на морде и пятиконечными отметинами на крыльях! Правда, держались штили. Парусники не могли вернуться домой, еще немного, и они бы вмерзли в лед, море бы того и гляди замерзло. Но тут появилась эта махина, и стала летать и хлопать крыльями, подняла такой ветер, что парусники благополучно вернулись домой. Но мы уверены, цель была другая! Он хотел перевернуть парусники, чтобы люди попадали в воду, тут бы он ими и полакомился!

Йорик не переставал плакать. Во-первых потому, что Марийка не захотела с ним видеться, во-вторых, потому, что хорошо слышал, о чем говорили люди. В описании второго птеродактиля он узнал папу. Значит папа помог людям вернуться домой из плаванья, а они злы на него. Это так несправедливо. Йорик плакал еще сильнее. Известно, что у птеродактилей, которые плачут, гаснет внутренний огонь, они становятся слабыми и уязвимыми.

Двое горожан на площади, в черных плащах, в надвинутых на глаза шляпах, с бородами, упрятанными под воротник, не спешили спасаться бегством, тщательно вглядываясь в верхушку башни, где сидел Йорик. Это были градоначальник Ерем и командир артиллерийского расчета Бока.

- Мы должны решить проблему птеродактилей раз и навсегда, - заявил Ерем, вглядываясь в холодные, насмешливые глаза Боки, - надо сделать так, чтобы они больше не появлялись над нашим городом.

- Это можно легко осуществить, ваше благоразумие, - согласился Бока, пожевывая зубочистку, которой он ковырял в зубах после только что съеденного штруделя, - пример того, как мы поймали птичку над океаном, весьма показателен. Они воды боятся. Направили на него струю из брандспойта, и все. Схватили как куренка.

- И где он сейчас? - спросил Ерем.

- Да ждет казни в башне, где же еще. Он еще слишком горячий, чтобы отрубить ему голову. Палач его боится, вот остынет чуть-чуть, и сделаем дело.

- А с этим что?

Ерем указал в сторону Йорика.

- Попробуем пушкой его сбить. Думаю, это будет не сложно.

Они оба рассмеялись.

- Пойду готовить расчет, - заявил Бока.

Оба радостно потирали руки.

Марийка, между тем, почувствовала состояние своего нового знакомого, даже, возможно, уже друга, судя по его поступкам.

- Но если ты хочешь, мы можем встретиться, - предложила она,

Йорик молчал. Слезы перестали капать из его глаз.

- Лети куда покажет стрелка мобильника! - велела Марийка, да не сиди там, где ты сидишь! Это опасно. Иначе с тобой сделают тоже, что и...

Она недоговорила, экран перед Йориком погас, уступив место карте.

Йорик заскользил в направлении, куда указывала стрелка. Он двигался низко над крышами, избегая просветов улиц, выбирая участки, где его не могли освежать мерцающие газовые фонари. Пару раз ему все же пришлось попасться на освещенное пространство, где, увидев широко распахнутые кожистые крылья и длинный клюв, светящиеся красным глаза, в ужасе завыла и забилась в конуру собака, старушка, завидев гигантскую летучую мышь, перекрестилась и осела на мерзлую землю, ноги не выдержали. Дворовый мальчик, лепивший снеговика, как раз в этот момент вставлявший нос-морковку, выронил овощ из варежек и заплакал. Ветер, поднятый крыльями Йорика, оживил тысячи снежинок, заслонивших собой небо и Фиону, когда же снег рассеялся, птеродактиля и след простыл.

Марийка ждала его во дворе школы. Девочка знала, что в это время в школе никого не бывает, сторож спит, приняв глинтвейна и наложив дров в печку в своей сторожке. Дрова будут тлеть полночи, после чего он проснется, закроет дымоход, и будет дальше спать, привалившись к печке, лежа на лавочке. Никто, кроме звезд, не будет свидетелем их встречи. Даже Фиону заслонят стены соседних двухэтажек - корпусов школы, в которых располагаются кабинеты физики, химии, литературы, магии и страноведения.

Марийка стояла в беленькой шубке, руки в муфточке, в красных сапожках, кутала носик в кроличий воротник. Сжала руки в кулачки, хотя пальцы защищали от мороза варежки, потому что все равно холодно.

Птеродактиль нарисовался перед ней бесшумно, как будто сконденсировался из чернеющего неба, кожистый, горячий. Снежинки, падающие на клюв, длиннее, чем пасть крокодила, закипали и испарялись, а в месте, где приземлился Йорик, снег сразу начал таять, превращаясь в дымящуюся лужу. Йорик опустился на костистые лапы. Несмотря на свой юный возраст, даже с сложенными за спиной крыльями роста в нем угадывалось метра на три. Девочка по сравнению с ящером казалась почти игрушечной, тем не менее, она не испугалась, или по крайней мере не подала вида, что испытывает страх.

- Ты Марийка? - спросил маленький птеродактиль, стараясь не дышать в сторону девочки, чтобы огонь, выдыхаемый из его пасти, ей не повредил.

- Ну да, кто же еще? А ты Йорик?

- Собственной персоной!

Маленький птеродактиль попытался сделать реверанс, но поскользнулся, и чуть не грохнулся в сугроб.

Девочка прыснула.

- Принес мне мобильник? Очень мило с твоей стороны. И смело. В нашем поселении не жалуют птеродактилей.

- Не жалуют? Почему? Мы сделали вам что-то плохое?

- Я не знаю. Это взрослые решают. Ваши корову унесли недавно.

- Корову?

Йорик сделал вид, что удивился. Корова-то вкусная была, он хорошо это помнил.

- А ты уверена, что это сделали птеродактили? Может, ее волки отогнали в горы и там съели?

- Ну да, летающие волки. Корову пронесли над площадью, она мычала и сбросила лепешку, угодившую прямо на моего папу городового.

- Мне жаль, - притворно посетовал Йорик, - видимо перепутали корову с оленем. Они так похожи!

- Дело даже не в корове, я тебе уже говорила, люди ни за что ни про что арестовали птеродактиля неделю назад, скорее всего его казнят, а что он плохого сделал?

Йорик представил себе, что люди собираются казнить его папу. Вспомнил, как папа учил его летать, показывал, как набирать высоту, как пикировать, как увертываться от стрел выпущенных бродящими по дорогам, закованными в железо искателями приключений рыцарями. Как папа преподавал ему уроки жизни, учил избегать людей, не причинять им вред, поскольку люди очень мстительные и несъедобные. Как раньше они жили в южной части планеты, но после того, как человеческих поселений становилось все больше и больше, вынуждены были забираться все дальше на север, и вот на тебе, и тут их достали. Точнее, они сами виноваты, сунулись туда, куда не надо.

- Зачем вы прилетели на нашу планету, - спросил Йорик, опять начиная плакать.

- Потому что Земля, откуда мы родом, стала непригодна для обитания. Вот мы и расселяемся пол ближнему космосу. Ваша планета расположена от Земли на расстоянии примерно двадцать световых лет, вот мы и прилетели. И теперь, как говорить мой папа, никуда не денемся. На орбите работают заводы, которые снабжают нас разными благами цивилизации, наподобие смартфонов, ну а большинство обитателей колонии живет простой жизнью, жжет дрова и, плавает на ветровой тяге. У нас нет самолетов, только космические ракеты, мы ездим на лошадях, потому что у нас нет дорог. Таки вот мы странные.

Йорик слушал все это, не переставая хныкать.

- А почему ты плачешь?

- Потому, что птеродактиль, которого вы собираетесь казнить, мой папа.

Марийка подошла к Йорику, который специально сел на землю, чтобы быть с ней одного роста, и, привстав на цыпочки, похлопала его по крылу.

- Не унывай, я знаю, как освободить твоего папу. Мой папа городничий, и у него есть ключи от башни, где его держат. А я знаю, где лежат ключи. Тебе придется подождать меня здесь, пока я сбегаю за ключами, и мы с тобой вместе полетим к башне. Согласен?

- Конечно!

Глаза Йорика заблестели от радости, ведь теперь появилась надежда спасти папу!

Марийка опят рассмеялась. Не каждый день выпадает надежда прокататься на живом птеродактиле!

- Погоди, я мигом!

Прошло не более часа с момента окончания огненного шоу в небе над площадью, паника, сменившая восторг, перешла в обыденность. Время становилось поздним, холодало, ветер усиливался, народ с площади расходился, оставались только пьяные, допивавшие остатки глинтвейна в подогреваемых тлеющими углями медных чанах. Угли вспыхнули особенно ярко, как будто поддуло кислородом, когда Йорик с Марийкой, идя низко, словно стрижи над гладью озера, молнией пересекли воздушное пространство над площадью и взмыли в сторону башни, оставшись практически никем незамеченными, практически, потому что один человек все же разглядел их, потому что знал, куда смотреть, и знал, что искать. Холодные глаза Боки усмехались, руки в черных перчатках мёрзли, и он согревал их третьим или четвертым стаканом глинтвейна с добавками яблочного коньяка, смесь, способная свалить быка, но не Боку, который с полчаса назад вызвал артиллеристов, и теперь ждал, когда расчет въедет на площадь, погоняя шестерку здоровенных мулов, тащащих мортиру. Короткоствольная пушка со стволом такого диаметра, что могла метать здоровенные, с несколько футбольных мячей ядра, состояла на вооружении города, будучи скорее экспонатом музея под открытым небом, нежели реальным боевым орудием. Но вот и она пригодилась. Из мортиры время от времени проводили учебные стрельбы, и она показывала неплохую меткость в ущерб скорострельности. Впрочем, начиненные картечью ядра значительно расширяли радиус ее поражения, делая мортиру грозным оружием. Первоначальный план сразить птеродактиля на шпиле церкви пришлось отменить за отсутствием на шпиле предмета охоты, однако пронесшийся над площадью объект, который Бока опознал, скорректировал координаты цели. Командир артиллерийского расчета догадался, куда летит птеродактиль, и отдал команду брать на прицел свинцово поблескивающий купол в форме перевернутой чаши, здание тюрьмы, где он ожидал появление того, кто пролетел над площадью. Правда зоркие глаза Боки разглядели то, во что он отказывался верить, в черном небе он заметил не одну, а две фигуры. На шее ящера, обвивая ее, он заметил силуэт девочки в шубке, с развевающимся шарфиком.

От мулов шел пар, животные не чувствовали мороза, также как и рослые, хмурые артиллеристы, неспеша делавшие свою работу. Расстояние до тюрьмы находилось в пределах прицельной стрельбы, и они хорошо это понимали, поэтому готовились к выстрелу со знанием дела. Устанавливали зрительную трубу для того, чтобы поточнее взять азимут, воткнули на некотором расстоянии от мортиры колышки с зеркальцами. Даром что тяжелая и неуклюжая, прицел, снабженный микрометрической настройкой, делал стрельбу точным, ювелирным занятием. Старый артиллерист с красным носом и в красной шапочке, придававшей ему сходство с Санта Клаусом, на балансовых весах отмерял взрывчатую смесь, потом заталкивал ее в ствол орудия, утрамбовывая молоточком, обшитым кожей. Двое артиллеристов подняли идеально круглое ядро с едва заметным экваториальным швом - местом, где оно соединялось из двух половинок. Внутри ядро наполняла картечь, изготовленная на химических заводах, принадлежащих Ерему.

Наконец приготовления закончились. Бока запалил фитиль и одел биноклевидные очки для того, чтобы не пропустить момент выстрела. Площадь, казалось, замерла в оцепенении, только крупные снежинки, словно бабочки, неслышно падали на утоптанную поверхность. Артиллеристы курили, обступив остывающий чан с глинтвейном и бесплатно угощались напитком. Хозяин чана топтался в валенках неподалеку, согревая ноги, не решаясь потребовать оплату. Они сделали свое дело, прицел наведен, теперь дело за выстрелом.

Бока не сомневался, что выстрелит вовремя, точная рука и холодное сердце еще ни разу не подводили, только вот на счет одного он сомневался. Стрелять ли в тот момент, когда птеродактиль появится над зданием, или когда их уже будет двое? Если, конечно, у ящера получится освободить того, кто заточен в башне. А в том, что птеродактиль летит в попытке освободить своего соплеменника, Бока не сомневался. Вот только откуда ящер мог знать, где именно находится птеродактиль-узник? Неужели у него в городе есть сообщники? И тут снова перед глазами Боки встал силуэт девочки с развевающимся шарфиком, обнимающей ящера за шею. На кого похожа эта девочка? Смутные догадки приходили в голову командира артиллерийского расчета. Как всегда в трудных случаях, когда решение не приходило в голову, он решил позвонить начальству. Но еще не успел Бока вытащить из кармана смартфон, как в проеме улицы, откуда незадолго до того выехали мулы, показалась моторизованная карета, последнее слово паровой техники. Шофер в тулупе нажал рычаг, управляющий подсыпанием угля в топку, расположенную под небольшим котелком, создающим пар, со свистом вырывающийся из клапанов внизу машины. Похлопал в варежках рука об руку, взял лопату, закрепленную позади сидения, выпрыгнул на снег, одновременно ставя машину на тормоз, стравил пар, от чего свист сначала усилился, потом закашлял, заперхал и свалился в тихое воздушное оханье. Откинул крышку парового котла и стал лопатой набрасывать туда снег, притрамбовывая его сверху. Пьяницы, встрепенувшиеся от свиста, трезвели из-за мороза, превращаясь в зевак. Шутка-ли дело, на площадь приехала артиллерия, да и еще такое чудо света, как моторизованная карета! Дверца в черной, лакированной, пузатой карете открылась и на мороз, поеживаясь, спрыгнул Ерем, пряча руки в муфту из кожи новорожденного птеродактиля. Кладку яиц ящеров в прошлом году нашли и уничтожили в одной из пещер у подножия Ворлока. Он приехал посмотреть на работу артиллерии, и сразу подошел к зрительной трубе наводчика, укрепленной на треноге рядом с мортирой.

- Почему ориентация на башню? - спросил он Боку.

- Как раз собирался вам звонить, ваше благоразумие, - координаты цели поменялись. Объект обнаружен двигающимся в направлении башни.

- То есть, тюрьмы, если я правильно понимаю?

- Именно так.

- Вы хотите сказать, что птеродактиль может догадываться о том, что в башне находится его соплеменник?

- Я ничего не хочу сказать, ваше благоразумие, но такой вывод напрашивается.

- И кто же, по-вашему, мог донести этому ящеру, летающему огнемету, машине, способной убивать из воздуха, эту информацию?

- Не могу знать, ваше благоразумие, но на шее ящера был замечен пассажир.

В этот момент силуэты Йорика и Марийки появились на крыше башни. Их одновременно увидели Ерем в наблюдательную трубу и Бока в очки-бинокли.

- Мать честная...- Ерем покрутил резкость, поиграл трансфокатором, чтобы сделать изображение наиболее четким и крупным.

- Прикажете открыть огонь?

Бока держал фитиль на расстоянии ладони от запала наведенной мортиры.

- Нет, - мрачно запретил Ерем, - если эта тварь взяла в плен человека, мы не можем подвергать его риску.

- Как скажете.

Ухмыльнувшись, Бока, прекрасно различивший, что пассажирка птеродактиля явно не пребывала в состоянии пленницы, воткнул фитиль - палочку с наконечником в виде кусочка горящей пакли - в прямоугольную коробочку с песком, закрепленную среди механизмов расчета. В телескопические очки он хорошо заметил, как девочка, слезшая с ящера, взяла у того мобильник и что-то набрала на экране.

В кармане пальто Боки возникла вибрация. Он вынул мобильник, прочитал сообщение. Ни что не отразилось на его бесстрастном лице, он убрал телефон в карман.

Силуэт фигур тем временем исчез с крыши в направлении чердачного окна, из которого можно было попасть в казематы, где содержались узники, через караульное помещение.

Ерем набрал номер караульного помещения, включил видеосвязь. Поздно.

- Тварь их усыпила, - сообщил Ерем Боке, - показывая ему картинку видеонаблюдения: храпящие охранники и открытая дверь, ведущая в сторону камер.

- Готовься к выстрелу, - мрачно сообщил он Боке, - накроем всех троих, когда они появятся на крыше.

- А как же...

- С ними изменник. Убьем его и дело с концом, - хрипло отозвался Ерем, доставая из тулупа украшенную драгоценным камнями флягу с вензелями Армии переселения. Глотнул. Снег перед его глазами заискрился еще сильнее под воздействием алкоголя, коньяка, выдержанного в дубовых бочках, в пещерах под камерами. Бочки выносили на поверхность раз в год, в полнолуние самого холодного месяца зимы, и открывали, чтобы напиток вобрал свет Фионы.

Ерем страдал от начинающейся дальнозоркости и не узнал Марийку, кожистые крылья птеродактиля, согнувшегося, чтобы не задеть низенький потолок караулки, сделали изображение в его глазах нечетким.

Молчание тянулось вечность, снег, еще более злой теперь уже не таял на охладившихся чанах, в которых успел остыть глинтвейн, зеваки, не выдерживая холода, разбредались, артиллеристы, дрожа от холода, проклинали судьбу, только Бока не мерз, все ему ни по чем, неподвижно уставившись в сторону башни. Розовая Фиона, казалось, набрала еще красноты, чтобы освещать детали кровавого дела, Ерем попивал из фляги. На его непроницаемом лице не различалось и следа эмоций, как будто хорошо запрограммированный робот перед хирургической операцией.

Куранты на городской ратуше пробили одиннадцать раз, в самом начале последнего удара на крыше тюрьмы показалось три фигуры. Рука Боки меланхолично, словно движением звонаря перед извлечением звона, приблизила горящий фитиль к запалу мортиры. Грохнул выстрел, небо пересеклось огненной молнией. Ядро попало в крышу башни, от огня свинцовые плиты начали плавится и свинец закапал вниз. Край башни снесло начисто, зато другая половинка, где находилась дверь из чердака и откуда вылезли беглецы и девочка оказалась не задетой. Ящеры вылетели из башни и полетели на малой высоте в сторону гор. Один огромный, с трудом машущий крыльями, второй - маленький по сравнению с первым, на шее у второго маленькая девочка.

Крупный ящер на малой скорости взял направление на Ворлок, меньший сделал петлю, чтобы высадить девочку там, где он ее взял.

- Что произошло? - спросил Ерем.

- Мы промахнулись, - спокойно сообщил Бока, сплевывая на снег зубочистку, которой он ковырял в зубах после съеденного штруделя.

- Промахнулись? С этого момента ты больше не командир артиллерийского расчета.

Бока равнодушно рассматривал снег, таявший на его сапогах. Мортира остывала от выстрела, оживившиеся артиллеристы готовили мулов к обратной дороге.

Йорик опустил Марийку на школьном дворе, там же, где и забрал. Вынул из-за чешуек, отдал ей мобильник.

- Ну вот, мой телефон вернулся, - проговорила девочка.

- И мой папа теперь вернется домой, - заметил Йорик, - спасибо, что помогла!

- И тебе спасибо, я отлично покаталась! - не отстала в любезности Марийка.

- Ну, я полетел, - печально проговорил Йорик, - был рад нашему знакомству!

- И я тоже. И рада тому, что вернулся телефон, - засмеялась Марийка, - хотя если бы не твоя мама, которая нашла телефон, ты бы остался без папы!

- Да, - согласился Йорик, - сначала не повезло, потом повезло.

- И помни, держитесь от людей подальше!

- Да уж будем, - согласился Йорик, - хотя дальше уже трудно себе представить, на Северном полюсе, разве что.

- А хочешь, я оставлю тебе телефон? И дам зарядку на солнечной батарее. Мы сможем иногда переговариваться. А папе скажу, что выронила его в снег. Он мне следующую модель с орбиты доставит.

- Было бы здорово, - согласился Йорик.

Марийка вынула из сумочки батарею.

- У меня еще вопрос остался, - проговорил Йорик. Ему уже не терпелось лететь, догонять папу.

- Ну валяй.

Марийка скорчила смешную рожицу.

- Ты имеешь отношение к тому, что артиллерист не попал по нам, стреляя с такого близкого расстояния? Кому ты звонила перед выстрелом?

- Мы с сестрой этого артиллериста в одном классе учимся, и она вечно у меня списывает. Так что знай, что, если бы я не позвонила, от всех нас бы только клочки остались!

Она захохотала и через мгновение исчезла в темных улицах ночного города.

Могучие крылья птеродактили со свистом рассекли темноту ночи. Еще несколько мгновений, и ничто не напоминало о его появлении. А снег все падал. Зима обещала стать снежной, как никогда на этой экзопланете, так непохожей на Землю.

Оставить комментарий © Copyright Левиев Кир (levinkl@gmail.com) Размещен: 17/02/2024, изменен: 17/02/2024. 34k. Статистика. Рассказ: Фэнтези Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: Уважаемые издатели! Если вы хотите поместить этот рассказ в интернет-издания, вам необходимо получить разрешение автора, который, скорее всего, его предоставит. Вы можете обратится к автору по электронной почте, указанной не странице. Приятного прочтения.

Левиев Кир : другие произведения.

Маленький птеродактиль