Аннотация: ћ... Скоро настанет время, когда я вообще исчезну...Ћ Платон.
1.Техническая сторона дела...
"... Скоро настанет время, когда я вообще исчезну..."
Платон.
- Ты хочешь увидеть Солнце? - спросила звезда, падая на ладошку...
- Конечно!.. - ответила темная сторона Луны...
... Я расскажу вам одну историю, мне ее, еще в бытность моего заоблачного детства рассказал старик один. Он приехал из далека откуда-то, говорить он любил...
Мы встретились в баре, где я уже набрался, а он только что начал...
Не помню я все досконально, но некоторые, очень важные и яркие моменты все же отложились в моей памяти...
Попробую восстановить, как было...
Только сразу предупреждаю, все это никак не связано с настоящим, и имеет ли место где-то, кроме моей памяти, мне не ведомо...
Итак, приступим...
Тени вечно-зеленого вереска.
Шел месяц, который все называют по обыкновению, толи Январь, толи Джани, не помню, как то было в его повествовании, потому все буду называть своими именами.
Так вот, шел месяц Январь, было не то, чтобы холодно, но не жарко, как в странах экваториальной зоны, чуть выпавший утром снег к утренней уже растаял и Мелисса, трава такая, тут же зарделась всякими разными красками на покрывших ее листву капельках, она резвилась ярко-зеленым и качалась из стороны в сторону под какую-то, только ей слышимую музыку... К полудню ее покроет тень монастыря, и она несколько загрустит...
Кельи пустовали на этой стороне строения, как, впрочем и на противоположной. Все, после утренней, приступили к еде, ой, извините, к приему благословенного дара Господа нашего - пище, вкушая ее и наслаждаясь тонким изысканным вкусом и ароматом яств, приготовленных несравненным мастером своего дела, а, если точнее, Винченцо Каррьйятти, как шеф поваром, так и прислужником монастыря.
Надобно сразу заметить, что, то был не простой монастырь, а некий огромный комплекс, раскинувший свои лапы на трех холмах, в котором были все народности, какие только можно себе представить, конечно же, лучшие их представители. Как мужчины, так и женщины. Каждый занимался своим любимым делом на благо всего остального соцветия, но помимо того, они вели великую службу Господу. Только служба эта несколько отличалась от всех ведомых вам. Этакое соцветие из всех религий, но не слепое поклонение им, а изучение некоторых аспектов, особо интересных человеку, с целью ускорить великое приближение встречи всего человечества в целом и Бога. Основной целью было оставить это самое, пресловутое человечество в живых, после встречи... Многое мне из их канонов непонятно, чтобы осознать, необходимо гораздо больше времени. А все, что понятны, я думаю перечислять и объяснять мне не нужно здесь, ибо все необходимое для вашего осознавания этого повествования будет представлено в достаточном количестве.
Представительного вида джентльмен, в роскошной рясе медленно прогуливался по мраморной плитке на площади у пьедестала, что-то символизирующего, только "что?" - неведомо. Воротник оторочен белым, красные подшивки по бокам, светло-коричневая шляпа на голове, так застенчиво подходившая к остальному облачению... Впрочем, как и ботинки, время от времени, при широком шаге, когда он пытался перешагнуть через плитки, не наступив на стыки (между прочим, многие и по сей день за этой игрой коротают свободные часы), появлявшиеся из-под рясы... То были остроносые, из красной крокодиловой кожи, с чуть скошенным каблуком и большой красивой пряжкой на наружной стороне каждого... (Я вот только до сих пор не могу припомнить красных крокодилов, правда старик уверял, что обувь того джентльмена крашенной не была...).
Странный господин. Если еще учесть его конкретно загорелую кожу, не черную, не гиперпегментированную, а загорелую до черноты, то становилось интересно, откуда это он приехал?
И "Кто?" он вообще?..
Сестры так и крутились возле его горделивого носа, ненавязчиво нацеленного в пол, за поиском новых плиток, а, вполне возможно их больше интересовало массивное, но изящное кольцо, продетое через мочку правого уха... Крутились они в стороне, явно не собираясь привлечь его внимания, скрываясь по теням у стен, с интересом изучая...
Вышел один из основателей, этакий старец, неизвестного количества лет, все еще сохраняющий в движениях грациозность. Завидев, как приезжий господин мастерски выделывает незамысловатые па на плитках мрамора, старец, в такт, проделал тоже самое, заметно приблизившись к чужеземцу.
- Здравствуйте! - воскликнул игриво основатель, - я, знаете ли, настоятель и, конечно рад вас видеть, извините, что заставил ждать...
- Да, в принципе, ничего, мне было чем заняться... развлекать, к примеру, ваших прислужниц...
При этих словах настоятель кинул злобный взгляд в сторону группы очаровательных девушек, скучковавшихся в тени стен трапезной, откуда, кстати, недурно несло ароматами. Его взгляд, протекающий сквозь задумчивые заросли кустовидных бровей, чуть помешкав на их лицах, видимо, в следующее мгновение, привлеченный мельканием ярко-красного где-то справа, внизу, обратился в ту сторону...
- Интересные у вас ботиночки...
- Да, ничего, мне нравятся...
- Это... - начал было настоятель-основатель, но его перебили...
В общем, в том, как его принимали, интерес есть только для этнографов, да и то, ежели они когда узнают, где таковое происходило... а потому я смело, не побоясь понукания, пропущу эту скучную часть повествования, перенесемся часа на два вперед, уже после трапезы...
Уже после трапезы, в удобном кресле, со стаканчиком ядреного виски в правой изящной руке и сигаретой (у нас не рекламная акция, по этому название умолчим) в другой, пришелец сидел, разглядывая картины и гобелены на стенах...
- Интересно у вас тут, прямо таки загадочно, я, например, никогда не встречал ничего подобного ни в одном из государств, это все ваши делают?..
- Да нет, дары... - загадочно ответил настоятель. - К нам многие ездят поучиться, приблизиться к вереску... Меня только одно тревожит, от чего это вдруг Вавилон заинтересовался нашими работами, и для чего послали верховного наблюдающего?..
- Вы знаете, насколько мне известно, я являюсь не наблюдающим, а поверенным в делах не столь далеких от вас, а точнее, инспектором... В общем, в мои обязанности входит здесь: узнать, понять, переварить, и, если то необходимо, то и донести вышестоящему начальству. Как вы знаете, у нас, в Вавилоне, после его возрождения, впрочем, позволю себе заметить, как и до его разрушения, абсолютная анархия. Удобно, знаете ли... Правда всяческие субструктуры, все же относят к правящей ячейке, но только так, за глаза... Ах, давайте оставим все эти светские беседы, по правде говоря мне не интересно кто, где, с кем, когда... Надеюсь и вам...
- Да, наверное... Так чем же вы хотите для начала заняться?...
- Хочу посмотреть ваш Вереск... Говорят он и вправду вечнозеленый...
- Да...
Они вышли парой, настоятель шел впереди, показывая направление движения, да еще по тому, что тропинка, хоть и уложенная плитками разноцветного мрамора, всеж была узковата для двоих... В этом тоже был свой смысл... Они шли и каждый из них то и дело подпрыгивал, пытаясь перескочить очередной стык...
Настоятель, остановившись, резко развернулся, отчего глядевший под ноги, чтобы не пропустить очередную плитку, инспектор налетел на него, чуть не прилипнув носом к носу.
- Ой, извините... - проговорил он.
- Да ничего... Просто я хотел вас предупредить... - лицо настоятеля при этом как-то погрустнело, все равно, что Мелисса, совсем недавно...
- Надеюсь, с Вереском все в порядке, ведь это единственный, оставшийся на Земле...
- Да с ним-то все в порядке... Просто... - он на минуту задумался - Я думаю, нам стоит еще немного поговорить... давайте присядем - пара проследовала к лавочке, плетеной и уютно расположившейся под сводом винограда с чуть пожухлой листвой в этот сезон.
Светило солнце, ярко блестели капли, разлетавшиеся от фонтана в разные стороны, ряса настоятеля слегка подмокла, впрочем, как и инспектора, только первый сидел ближе к фонтану... Настоятель попытался стряхнуть капли, уже впитавшиеся, само-собой - безуспешно, он явно не торопился начинать разговор...
Кто-то, скорее всего садовник, с зажатыми в руках ножницами для ручной подрезки кустов, пронесся, как угорелый, куда-то в сторону парка, раскинувшегося чуть ниже по склону, но все еще в пределах монастыря...
- Ну что же вы?... - как-то, скорее себе под нос, осознавая, видимо, важность должного сказания, проговорил джентльмен.
- Я... Знаете ли, наш вереск... Он не совсем Наш... - с какой-то нежной искренностью произнес, запинаясь, не находя слов, наставник.
- В каком смысле? - недоуменно удивился инспектор, которого, скорее волновала судьба Вереска, нежели что-то еще...
- Я попытаюсь вам объяснить... - настоятель ненадолго задумался, поднял полу своей рясы, обтер мокрым лицо, посмотрел на стеклянный купол, где, по всей видимости находился вереск и продолжил, - он живой... - при этих словах брови джентльмена взметнулись вверх, но настоятель того не заметил, что, естественно, нам на руку, ибо меньше писать... - он не просто живой, он думает... Он может впитывать мысли людей, давая им забвение, кидая по лицам тени, а когда человек прозревает, то начинает вечно служить ему... Он влюбляет в себя... Он... Это началось около трех веков назад, когда вымер последний его сородич. Этот же вереск очень старый, никто не знает, как он сюда попал, просто еще до нас здесь был монастырь какого-то Тибетского Ламы, а, еще до него, здесь стоял замок кого-то из кельтов, правда мы до сих пор не можем понять, как он сюда попал,.. в смысле кельт. В общем, вереск древнее любого из нас, и он не совсем Наш...
За время его беседы, на лице инспектора, поочередно, возникли досада, недоумение и все закончилось вновь удивлением. Настоятель пропыхтел чего-то себе под нос и вновь продолжил - Мир велик, и, по всей видимости подходит к концу, вереск знает это, набирая в себя наши мысли, наши знания, ведь для чего-то же он здесь растет! У его корней мы нашли множество костей... Не одни мы попали под его власть, только раньше она была тихой и ненавязчивой... - с этими словами он кашлянул - а теперь он может слишком много...
- Я все равно хочу на него взглянуть! - с твердой убежденностью проговорил инспектор.
- Как вам заблагорассудится... - выдохнул старик...
Они поднялись, настоятель еще раз попытался стряхнуть влагу с рясы, у него ничего не получилось и началось снова прыгание по плиткам, будто бы ничего не произошло...
Стеклянная пирамида, ничем не уступающая давно скрытым песком, но все еще упоминавшимся в летописях пирамидам Египта. На гранях и поверхностях играют блики солнца. Массивные, опять же стеклянные, ворота охраняют пара львов с человеческими головами из какого-то драгоценного камня.
Настоятель на мгновение замешкался перед дверями, затем отворил створки, пропуская инспектора внутрь, а, после того, как тот вошел, то плотно затворил их, оставшись снаружи...
Глазам предстала колонна, высотой больше напоминающая секвойю или небоскреб, окончанием подпирающая небо, толщиной с древний дуб и такая же изъеденная временем. Видно было, что простояла она здесь не одно столетие, а то и тысячелетие...
Ее обвивало растение с тонкими резными листьями, поднимаясь к вершине пирамиды, а у подножия колонны рос огромнейших размеров куст...
Его покрывали цветки от розового до вишнево-лилового, наполненные медовым ароматом и жужжанием пчел...
Внимание человека вошедшего было уже приковано и тот не заметил, что на полу, на расстоянии метров пятидесяти, была выложена мрамором с зеленью полоса, обегавшая колонну, образуя правильный круг, а от того он переступил ее...
Его окутал мгновенно свет, ярче которого он не видел даже при рождении, но сет возник в его сознании а не на Яву...
Хотя кто теперь может об этом сказать...
Очнулся он от боли во всем теле, той, что по обыкновению ломает старцев. Его глаза смотрели в небо, что было заволочено тучами.
Превозмогая боль человек поднялся и не обнаружил вокруг ничего, кроме выжженной поверхности и развалин старого замка...
Он так и не смог вспомнить или узнать от кого-либо, что же все-таки случилось, но только позже понял, что вереск передал ему свои знания, на последнем дыхании жизни, а потом, как и предполагалось - он умер, унеся с собой все, что было ему дорого, все, что его окружало...
Это, видимо так и останется тайной...
Человек, стоя на коленях согнулся, уставившись на огрызок чего-то черного, таких огрызков было много вокруг... Он попытался взять его в руку, но тот рассыпался миллионом бисеринок пыли...
Скоро эти сгоревшие черенки отойдут, на их месте зацветет тысяча или две молодых вересков...
Но как много скрыто было в нем?
Сколько знаний он держит в себе теперь?
Человек взмахнул рукой, когда вереск подрос, и листья опадавших берез застыли вместе с ветром, побоявшись даже шелохнуться... Мелкие насекомые замерли в неведомой траве на склонах холма... кузнечик, прервав свою трель застыл в прыжке, птица зависла над развалинами замка...
- Настанет день, когда все вернется, но только это будет не скоро... - произнес человек...
И не было больше ни настоятеля, ни монашек, ни прислужников, не было больше чудного запаха, доносившегося из кухни и столовой, только осколки обветренного временем фонтана, бессильные уже намочить чью-то рясу...
Здесь старик прервался, как-то заторопился, предложив прогуляться, я согласился...
Мы вышли во двор, он подошел к бордюру пешеходной дорожки, перешагнул его и...
Его сбила машина.
А я упал рядом без сознания...
Когда очнулся, то пробыл с ним несколько часов, пока мне не вдолбили в голову, что он умер...
Позже, придя домой, я обнаружил в кармане пиджака, невесть откуда взявшуюся карту, и маленькую записочку, где было сказано следующее: "Уважаемый мистер, к сожалению, не знаю, как вас зовут, прошу меня извинить за мою наглую выходку, просто я очень устал и... в конце-концов, ведь меня же тоже никто не спрашивал... Я прошу вас, съездите на место, обозначенное на карте, посмотрите, как там мой вереск. За ним нужно проследить... И еще, я передаю вам свою силу и знания, которые получил от Вереска... Вы поверите, когда приедете на место... Искренне ваш. Инспектор. Seu: странный джентльмен."
Я бы конечно ни за что не поехал никуда, тем паче, что карту я почти выкинул, т.е. как, почти... Просто куда бы я ее не сунул, она обязательно объявится в каком-нибудь моем кармане...
В какой-то мере это меня и побудило туда отправиться, благо делать было нечего...
Шел месяц Январь, было не то, чтобы холодно, но не жарко, как в странах экваториальной зоны, чуть выпавший утром снег к полудню уже растаял и Мелисса, трава такая, тут же зарделась всякими разными красками на покрывших ее листву капельках, она резвилась ярко-зеленым и качалась из стороны в сторону под какую-то, только ей слышимую музыку... К полудню ее покроет тень развалин монастыря, и она несколько загрустит...
Кельи пустовали на этой стороне строения, как, впрочем и на противоположной, поскольку в руинах никто особенно не живет...
Чуть выше по холму возвышались заросли вереска, вот уж правда, никогда раньше подобного зрелища не видел...
Прямо над зарослями завис кречет, вскинув неестественно голову, будто собираясь (уже давно) броситься к земле за мышью или кроликом...
Вокруг, будто-бы не падая, замерев в воздухе, боясь шелохнуться висели листья опадавших берез...
Застыл даже ветер...
Я взмахнул рукой, как делал последние года три, и мою голову наполнили звуки, на столько древние, что их можно услышать только в подобных заповедниках. Стрекот кузнечика, радостный, после веков затишья, шелест травы, наконец-то окунувшийся в движение, шорох опадающих листьев, крик Кречета, бросившегося на оттаявшую добычу...
Я до сих пор только одного не пойму: почему в сфере остановившегося времени рос вереск???
Может он и вправду был "Вечно-Зеленый"???
The BUG...
22.02.2003 - 12.03.2003
Вересковые - сем. Вечнозеленых двудольных растений; кустарники, редко полукустарники, лианы и деревья (около 150 видов по всей Земле). Вереск - род кустарниковых, сем. Вересковых. 1 вид, в Евразии, Сев. Африке, Америке. Медонос, декоративное растение.
