Аннотация: Под вдохновением от цикла "конгрегация" Поповой Н.А., не фанфик и не оскорбление религиозных чувств
В освещаемом лишь несколькими жаровнями подвале уездного отделения инквизиции шёл разговор на повышенных тонах и лишь благодаря хорошей звукоизоляции и весьма позднему времени звуки его не смущали почтенных бюргеров, впрочем и так старавшихся держаться подальше от этого мрачного каменного здания.
- И тем ни менее я требую удовлетворения моих притязаний!
- Да ни за что! Это вообще ни в какие ворота не лезет! - устало отбивался старый инквизитор от наседающего на него голого человека, покрытого от макушки до пяток татуировками явно мистического содержания.
- Почему? - искренне недоумевал тот.
- Потому что ты малефик и еретик, Ганс!
- Вы меня уже сожгли за это, - смиренно возражал человек. - Трижды, смею заметить.
- Но ты же не сгорел ни разу, - упорствовал инквизитор.
- Но формально очищение огнём пройдено, - продолжал гнуть свою линию малефик. - И, если нужно, я готов ещё раз взойти на костер, я ведь понимаю, не мальчик уже, что не всё всегда с первого раза получается. Главное не отчаиваться и верить в свои силы!
Инквизитор, уже месяц почти безвылазно сидевший в допросной, устало упал лицом на руки и, как показалось малефику, тихонько заплакал. От вполне закономерного и естественного желания утешить человека, успевшего стать за этот месяц практически родным, Ганса удерживали только веревки, коими он был прификсирован к допросному аппарату.
- Ну что же Вы так, святой отец! - сочувственно заговорил еретик. - Мы ведь так здорово общались все эти дни, ведь было же интересно и Вам и мне. Чего Вы расстраиваетесь? Я ведь о сущей мелочи прощу...
- Нет и ещё раз нет! - поднял раскрасневшееся лицо служитель Церкви. - Ни за что и никогда этого не будет!
- Вы, наверное, думаете, что я хочу занять Ваше место? - озарила татуированного человека внезапная догадка. - Так я не претендую, честное слово! Я согласен даже просто инструменты за Вами носить и для дела их готовить, а уж в этом я за месяц неплохо разобрался, смею Вас уверить.
- Нет! - практически застонал инквизитор с невыразимой жалостью и тоской в голосе.
- Я готов рабоать бесплатно, - продолжались уговоры, перешедшие в заговорщический шепот. - Более того, святой отец, я готов сам Вам платить за право участия в расследованиях и платить щедро.
- Вон! - закричал инквизитор с вздувшимися венами на шее. - Прогоните это мерзавца вон!
Двое экзекуторов отвязали малефика, а бородатые стражники при помощи алебард вытолкали его на улицу под крики "Пожалуйста, нет! Только не это! Не выгоняйте меня, я Вам ещё пригожусь!". Но охрана была непреклонна, дверь заперта на окованный железом засов, а окна закрыты крепкими ставнями. Даже в печной трубе, как успел убедиться Ганс, задвижка была не только закрыта, но и, судя по всему, чем-то надеждо подперта, отрезая последний шанс на проникновение в столь желанное ему место.
***
- Он точно ушёл? - тихим шёпотом интересовался инквизитор у приникшего к узкой замочной скважине стражника.
- Да, одел вещи, которые мы ему выкинули, и ушёл, - также тихо ответил стражник, не отрываясь от наблюдения. - Кажется, в кабак направился.
- Уф-ф-ф, умаялся я с ним, - облегченно выдохнул престарелый священник, безвольно оседая на пол. - Отправлю отчёт и пойду молиться, а то он мне все нервы вымотал.
- Отличная идея, святой отец, я пока что присмотрю за отделением чтобы этот злодей тайком не проник, а потом, как меня сменят, последую Вашему примеру.
***
Фридрих общался с Самым Высоким Начальством, находя в молитве успокоение для души, преизрядно измотанной за последне время. Все прихожане уже успели разойтись и лишь один, чье лицо скрывалось в тени, продолжал молиться наравне с инквизитором. Прошел ещё час, старый священник пошел в своих молитвах на второй круг, с удивлением и смущением понимая, что неизвестный сосед до сих пор ни разу не повторился. До глубины души поражённый искренним духовным пылом незнакомого прихожанина, отец Фридрих решил дождаться его у дверей церкви, чтобы познакомиться со столь верным сыном Церкви.
- Добрый вечер, майстер инквизитор, - поприветствовал инквизитора вышедший через полчаса Ганс. - Постойте, куда же Вы убегаете! - кричал вслед Фридиху малефик.
***
Утро следующего дня выдалось крайне солнечным и теплым, а потому наконец-то выспавшийся инквизитор улыбнулся, от души потягиваясь. Скромно позавтракав, в соответствии с предписаниями текущего поста, отец Фридрих вышел из дома, расчитывая посетить утреннюю службу. Однако, стоило ему закрыть дверь, как от хорошего настроения не осталось и следа - проходие на улицы все до единого будто окаменели. Не веря глазам своим, инквизитор проверил каждого рукой, лишь тогда убедившись в действительности происходящего. Он и сам впал в своеобразное оцепенение, из которого был выведен до боли знакомым голосом:
- Доброе утром, майстер инквизитор! Извините, что приходится идти на шантаж, но Вы просто не оставляете мне иного выбора. Я отпущу горожан, если вы согласитесь взять меня на работу. И покаюсь, само собой.
- Ладно, - сдался отец Фридрих, коря себя за слабость. - Только я сам не могу принять такое решение, нам придётся поехать в Рим.
***
Утираясь от неоставляющего в течение последних нескольких дней ощущения от радостных поцелуев малефика на лице, инквизитор ехал во главе небольшого отряда, конвоирующего закрытую повозку, в которой, помещенный в чан со святой водой и закованный в освященные железные цепи, ехал малефик Ганс, время от времени распевающий детские песенки счастливым голосом. Отряд двигался по дороге, идущей через густой лес и пользующейся дурной славой - на ней любили шалить разбойники, но Псы Господни рискнули выбрать её поскольку эта дорога была самой прямой, а каждый день промедления был невыразимой мукой. Пребывавший в мечтах о скором избавлении от вызывавшего глухое раздражение еретика, малефика и просто чрезмерно, неприлично назойливого человека, отец Фридрих поначалу даже не понял что происходит когда на дорогу прямо перед мордой его коня упало дерево, следом за которым рухнуло ещё одно, но уже в хвосте отряда.
- Так-так-так! - донёсся глумливый голос из кустов, прежде чем показался его обладатель, ражий детина самой бандитской наружности. - Кто это тут по моей дороге едет? Неужто богатенькие попики? А не желают ли святые люди уплатить подорожную пошлину?
Готовый дать гневную отповедь и отдать приказ к атаке бойцам сопровождения, отец Фридрих сник, стоило лишь показаться друзьям лесного мытаря, нескольким десяткам нечёсанных и небритых молодцев с топорами и луками. Опознав же главаря инквизитор сник ещё больше - это был Роберт Крюк-Под-Ребро, известный своей крайне жестокостью и беспринципностью. Он грабил всех, не делая исключения ни для кого; его знали во всей Центральной Европе и в каждом городе висели портреты с его изображением и наградой, сумма которой год от года только росла. Как правило Роберт не ограничивался простым грабежом если в его руки попадали священники, богатые кпца или аристократы - в таких случаях он подвергал их различным унизительным испытаниям, молва о которых вскоре расходилась по трактирам со множеством смачных подробностей. Вполне возможно что исключительно из-за этой маленькой слабости его и не могли так долго поймать - для крестьян Роберт был чем-то вроде народного героя. Но, к своему несчастию, отец Фридрих был совсем не крестьянином и даже с расстояния в милю не мог быть принят за него.
- А что это вы везёте, святые отцы? - ехидно продолжал допрос разбойник, поигрывая зазубренным ножом. - Неужто пожертвования? Хорошо нынче торговля индульгенциями идёт?
Инквизитор тихо молился, умаляя небеса о чуде или хотя бы быстром избавлении от мук и предстоящих унижений. И чудо незамедлило явиться, правда оно было немного странным: небо внезапно потемнело, затянувшись черными тучами, между которыми метались молнии и раскаты грома, отовсюду стали доноситься на грани слышимости зловещие шепотки, а разбойников вместе с инквизиторским отрядом окружил сонм призраков, вполне возможно ранее загубленных разбойничьей бандой и сейчас требующих отмщения. Продомив доски повозки на дорогу выскочил Ганс с пылающими гневом глазами и сам будто объятый чёрным пламенем.
Разбойники сбились в плотную кучку и не решались дать ответ, со страхом глядя на колдуна, обратившегося к священнику уже нормальным голосом.
- Мне кажется это грешники, майстер инквизитор, - предположил Ганс преданно гляда на отца Фридриха. - Думаю их надо наказать.
- Эм-м-м, пусть десять раз читают "Ave", - ещё не до конца осознавший перемену ситуации ответил инквизитор первое, что пришло на ум.
- А может всё-таки сожгём? - заискивающе предложил еретик, преданно глядя на священника. - Я тут как раз пару сухих деревьев присмотрел - знатный костёр получится!
- Нет, десять раз "Ave", двадцать "Pater Noster" и пусть больше не грешат, - стоял на своём инквизитор. - И пусть дерево уберут, а то нам не проехать.
- Слышали, что святой отец сказал? - обратился к грешникам колдун, вновь приобретя демонический облик. - Я лично прослежу за каждым! Поняли?
- Да-да, только не губи! - Умоляли поседевшие лесные ухари, устраняя завал.
Как только банда скрылась в чаще, оставив оружие на дороге и низко кланяясь, Ганс сам себя связал трофейными веревками и, предварительно испросив дозволения у священника, продолжил путь верхом.
- Спасибо что помог... Ганс, - после длительного молчания нарушил тишину инквизитор, впервые назвав по имени малефика, довольно заулыбавшегося.
***
Дальнейший путь прошёл спокойно и неспешно. Никто не нападал на отряд и не чинил никаких препонов, в трактирах, где они останавливались, им тут же уступали лучшие места и даже иногда отказывались брать плату за постой. Отец Фридрих, чувствуя странную признательность к богомерзкому служителю тёмных сил, изредка снисходил до разговора с малефиком, радостно слушавшего нотации инквизитора. Через несколько дней отряд достиг Рима и был принять в Ватикане, где по столь неординарному случаю был созван Конклав.
- Так почему же, сын мой, ты, будучи еретиком и малефиком, решил войти ряды Святой Инквизиции? - спросил председатель собрания после заслушивания всех обстоятельств дела.
- Понимаете, у меня очень замкнутый образ жизни: люди сторонятся меня, пугают моим именем детей, а стоит лишь попытаться заговорить с ними, тут же убегают с криком, - изливал душу перед собранием Ганс. - А вот отец Фридрих не только сам позвал меня в гости, но ещё и разговаривал со мной по много часов каждый день, искренне интересовался моей жизнью, развлекал как мог. Это очень важно для меня, потому что я не могу пообщаться даже с собратьями по тёмным делам, от которых твёрдо решил отказаться после общения с этим воистину святым человеком, - продолжил малефик, кивая на инквизитора и принимая бокал с вином у подлетевшего призрака. - Меня же на шабаши не пускают уже леть десять, после того случая, когда я немного перебрал и перепутал призванного демона с развратной ведьмочкой... Впрочем, вы и сами всё это знаете - я ведь тогда со многими из вас и познакомился впервые.
Некоторые из присутствующих резко побледнели, а отец Фридрих закрыл лицо ладонью, качая головой не в силах принять услышанное. Сделав несколько глубоких вдохов инквизитор немного успокоился и открыл глаза, а затем принял неизвестно откуда добытый горящий факел из рук улыбающегося малефика, уже успевшего надеть кожанный фартук. Предстояло много работы, в которой без помощника не обойтись.