Всеобщее гулянье в честь освобождения города длилось несколько дней, но сколько точно Ыртыл не смог бы сказать при всём желании - череда событий слилась в один сплошной поток ощущений, где преобладали пьянящая радость, экстатическое возбуждение и безудержный восторг. Всё это время неразрывно с ним была Почвара, с которой молодой орк сам того не вполне понимая сблизился настолько, что она казалась неотъемлемой частью собственного тела и души. Однако любая радость рано или поздно уступает место заботам и хлопотам, из которых по большей части и состоит жизнь, поэтому город начал возвращаться к своему обыденному ритму ещё до завершения празднества: на центральной площади приносили в жертву очередного быка, воздавая хвалу Тёмным Богам, и тут же бригада кобольдов разбирала завалы от рухнувшего храма Странника, передавая их гноллам для ремонта городских укреплений, по-прежнему увешанных гирляндами из цветов и колючих лоз; полупьяные группы существ ходили обнявшись и распевая старые песни имперских лет по улицам, где стучали молотки кузнецов и плотников, а из лавок кожевников и ткачей разносились непередаваемые запахи щёлока и красителей. Однако эта смена праздника трудовыми буднями происходила как-то исподволь и в полной мере молодой шаман осознал её лишь сидя за большим столом в таверне непривычно трезвым и в окружении других командиров своего небольшого, но уже названного героическим, отряда. Помимо привычных лиц Уруза, Ширака, Гарзака и, само собой, Почвары за столом с видом дорвавшегося до крынки со сливками кота сидел Арутио, сменивший своё боевое облачение на довольно аляповатый пёстрый костюм со множеством буфов, оборок и прочих излишеств, гоблин Дроро и гнолл Равкат. Эта троица неорков вскоре после разгрома светлых примерно в одно время выразила желание присоединиться к отряду Ыртыла вместе с некоторыми из своих соплеменников, жаждущих славы и, чего уж таить, трофеев из освобожденных городов, в близящемся походе на которые никто не сомневался. Собравшимся за столом предстояло решить что же им делать дальше.