Веки дернулись несколько раз, и человек с тихим стоном приоткрыл глаза. Слабая режущая боль отозвалась в висках, глаза застилала белая пелена тумана, вокруг него все плавало в головокружительном беспорядке, размывая очертания окружающих предметов.
Некоторое время человек решил оставаться неподвижно, и попытаться успокоить нахлынувшую на него боль. Издав тихий вздох, наполняя грудь свежим прохладным воздухом, он снова сомкнул веки, предпринимая попытку расслабиться. В обхватившей его вновь темноте, он максимально расслабил глаза, почувствовав в них темноту, стараясь ее углубить и зафиксировать. Боль отступала.
Он лежал на спине, свободно раскинув руки. Холод от мраморных плит, пропитывая одежду, добирался до самой кожи. Мысленно ощупывая свое тело, старался узнать, нет ли ушибов и переломов, собственно не представляя, откуда они могли взяться. Пальцы рук, послушно отозвавшись, сжались в кулаки и свободно разжались, не принося никакой боли. Руки целы. Нечто подобное проделал с ногами, и тот же успех. Это не могло не радовать.
Боль в висках утихала, и человек решил повторно предпринять попытку открыть глаза. Мгновение перед глазами все плавало в смутной дымке, но некоторое время спустя контуры начали вырисовываться и ясность взгляда окончательно вернулось.
Он находился в большом, просторном зале. Каменные стены в основном уцелели, но крытая черной черепицей кровля крыши, укрепленная ранее прочными балками высокого потолка, в большинстве мест рухнула, и теперь зияла дырами. В рухнувшие проемы крыши заглядывало черное бархатное небо, усыпанное блистающими звездами. В одной из дыр он разглядел полную луну, начищенную как серебряная монета. Лунный свет лился в разбитые окна, серебря мраморный пол, а прохладный ветер приносил свежесть. В лучах лунного света, темнота вокруг была мягкой и приятной. Осторожно повернув головой, он осмотрел комнату с лева и справа. Стены были облицованы белым с синими прожилками мрамором. Одна из стен зала была увешана ржавым оружием, трофейными знаменами и наградами за турниры вековой давности, историю которых не помнил больше никто. Половина знамен заплесневела, все они поблекли и запылились, некогда яркие краски выцвели и стали серо-зелеными. Этот зал знавал лучшие дни.
Где это он?
Облизнув пересохшие губы, человек начал бережно подниматься. Мышцы, задубевшие от лежания на холодном полу, отказывались слушаться. Кряхча от усилий и с тихим присвистом, он все же поднялся на ноги. В голове шумело, в затылке проступила тупая пульсирующая боль. Потребовалось несколько мгновений, дабы еще раз прийти в себя.
За спиной послышался слабый шорох. На мгновенье замерев, он медленно развернулся и замер в испуге. Перед ним, в метрах пяти, положа морду на скрещенные лапы, неподвижно лежала псина. Глаза закрыты, бока вздымались и опускались при ровном дыхании, правое ухо слегка подергивалось. Человек не шевелился.
Пытаясь принять всю нелепость происходящего, он снова оглядел все в округе. Все тоже разрушенное строение, с обеих сторон зала в дверных проемах просматривались смежные комнаты и коридоры, они были в таком же плачевном состоянии. Место было ему незнакомо. Неужели сон. Мысли в голове принялись метаться как ошалелые. Такой явный. Он провел ладонью по лицу, стараясь очистить разум от паутины сна. Прикосновения реальны. Взглянул на руки. Кисти рук покрывали царапины и ссадины, на коже виднелись красные точки блошиных укусов. Раны отдавали щемящей болью. Рассудок отказывался верить в реальность происходящего. Он никак не мог здесь очутиться. Только не с ним. Не с ним. Стоп. А кто ОН? Он в оцепенении застыл не в силах сделать вдох, по спине пробежала дрожь. Человек отчаянно пытался вырвать из глубины сознания те самые малые крупицы воспоминаний, которые могли бы пролить свет на все происходящее. Он чувствовал, как обрывки его памяти балансируют на гране неизвестного прошлого и не немыслимого настоящего. Образы, лица, имена. Они где-то рядом, но стоит протянуть к ним руку, как в следующее мгновение они ускользают из его памяти. Усилия напрасны, он ничего не может вспомнить, словно прошлого и не было. Недостаток воздуха вызвал пульсирующую боль в ребрах, призывая вернуться в действительность, и он снова задышал, жадно хватая воздух ртом.
Псина открыв глаза, посмотрела на человека. Взгляд был спокойный, в нем не было зла. Немного приподнявшись, лениво потянулась, царапая мрамор когтями, затем зевнув, раскрывая широкие крепкие челюсти и обнажая острые клыки. А после так же вяло легла, уложив морду на лапы, но уже наблюдая за человеком.
А человек смотрел на собаку. Нельзя показывать свой страх, и ни в коем случае не пытаться делать резких движений. Еще с собакой мне неприятностей не хватало. Необходимо постараться успокоиться и прийти в себя.
- Привет - с небольшим волнением в голосе проговорил он. - Как зовут? - И тут же мысленно ухмыльнулся от нелепости вопроса. Хотя, это нелепость, казалась невинной оплошностью на фоне происходящего абсурда. И он продолжил, прибавив в голос спокойствия. - Ну, чего молчишь, не хочешь говорить? А я вот, на твоем месте, рассказал бы, где это мы, кто мы, и как здесь оказались. По крайней мере, это было бы вежливо с твоей стороны. Нет, не хочешь говорить? Ну что ж, как знаешь. За язык тянуть не стану, глядя на тебя, как то уж, не хочется - правдиво заверил он пса.
Пес облизнулся, продолжая смотреть пустым ничего не выражающим взглядом.
Немного постояв и уверившись, что псина не опасна, он нехотя отвернулся от нее.
Нужно попытаться разобраться, что с ним произошло. Ведь что-то же произошло? Возможно, он сильно ударился головой, получил травму головы и как следствие - амнезия. Правда, не стоить сбрасывать со счетов и то, что кто то, смог этому посодействовать, либо даже принимать непосредственное участие. Ощупав голову он не нашел повреждений и следов крови. Есть вероятность отравления или усыпления. Но и в это как-то слабо верилось. Хотя? Но как он смог оказаться в таком месте, и что это за место, да еще эта собака? Вопросы. Вопросы, на которых сейчас нет ответа. Раз уж на память рассчитывать не приходиться, значит нужно определить, что это за место и как из него выбраться.
Итак. Первым делом найти выход. Дом был огромный, даже скорее походил на особняк или небольшой замок. Очень старый и безнадежно запущен. Он находился на середине большого зала, и до ближайшей стены было, по крайней мере, не меньше двадцати шагов. Вероятно, раньше здесь проводились своего рода приемы почетных гостей, или служил, обедним залом для какой-нибудь благородной семьи. Даже сейчас это место вызывалоощущение былой роскоши.
Немного постояв, он направился к ряду окон расположенных по всей стене. Не преодолев и десяти шагов, позади себя он услышал тихие шлепки. Человек вздрогнул и быстро обернулся. Собака, легкой рысью обогнув человека, остановилась перед ним, преградив путь к окну. В полный рост она выглядела еще внушительнее, ее рост почти доходил до пояса человека. Мышцы рельефно выделялись под кожей. Шерсть короткая, лаково-черного цвета, плотно прилегала к телу. Хвост обрублен. Но, несмотря на свою массивность и высокий рост, пес был элегантен и благороден.
-Тшш. Тихо мой хороший, - Мягко проговорил человек, вытягивая перед собой руки, как бы призывая к спокойствию. Он старался себя вести спокойно, и без резких движений.
- Я всего лишь хотел глянуть в окно, - продолжал говорить тем же ровным тоном - белее, чем уверен, отсюда вид просто великолепен. - Собака стояла смирно, слегка подергивая ухом.
- Думаю, ты будешь не против, если мы вместе посмотрим что там за окном. Мм. Согласен?
Он сделал несколько неспешных шагов в сторону, дабы обойти собаку и подойти к другому окну, которое располагалось рядом, но тут же остановился. Собака опять оказалась перед ним, преграждая путь.
- Ну, и чего? - недоумевая, спросил он. - Если тебе так уж неинтересно, что там за окном, будь добр не мешай, а я сам гляну, что там. А потом, мы могли бы с тобой поиграть, если ты конечно захочешь. - В глазах собаки читалось безразличие.
Он еще раз предпринял попытку приблизиться к окну, но опять с тем же успехом. Проделав несколько легких шагов, псина вновь оказалась перед ним. Человек пребывал в растерянности.
Оставаясь на месте, он попытался разглядеть, что там за окнами. Всматриваясь в прозрачную темень ночи, он увидел окутанную туманной испариной темную водную гладь. На тихой глади озера мутно отражался диск луны, а в самой дали, слабо вырисовывался каменный утес.
- О, смотри что я придумал! - бодро заявил человек, захваченный пришедшей мыслью.
Наклонившись, он подобрал несколько небольших камушков. Взяв один из них, прицелившись, метнул в оконный проем и замер в ожидании. Несколько мгновений спустя послышался слабый всплеск воды. Он недовольно покачал головой. Судя по тому, сколько прошло времени с момента броска и до падения в воду, он явно не был на первом этаже этого дома. Взяв следующий, он попытался бросить легким навесом, и как только камень вылетел в окно, принялся считать. Один, два, всплеск. Камушек упал почти под стену дома. Значит вода у самого основания дома, а он находиться на этаже третьем, четвертом. Высота приличная, а вот глубина озера у дома, это конечно вопрос? Это не радовало. Разочаровано махнув рукой, снова глянул на псину. Та в свою очередь, высунув черно-синий язык, продолжала наблюдать за ним.
- Может ты не прочь порезвиться, а то лежишь здесь один, скучно небось, а так, побегал бы, размял лапы, жирок раструсил. Ты хоть в зеркало на себя смотрел, здоровый то какой, и не стыдно - заговаривал человек пса.
Постояв немного, обдумывая, что же еще предпринять. И не придумав ничего лучшего, он сделал пару неторопливых шагов к псине и с обманчивой мягкостью проговорил. - Ну, иди сюда мой хороший, иди ко мне мой славный - с замиранием сердца протягивая руку, в надежде, что она даст ему себя погладить. Рука медленно тянулась к псу. Еще немного и он почешет собаку за ухом. С невообразимой быстротой он еле успел отстраниться. Зубы псины клацнули в месте, где только что была рука. Свирепое рычание наполнило зал. Пригибая голову, собака сделала шаг, шерсть на холке приподнялась, морда исказилась в злобном оскале обнажая огромные белые клыки.
- Я, понял, понял, я уже отхожу - делая без спеха несколько шагов назад. Внешне он старался не выказывать захвативший его испуг, но казалось, что удары его сердца в окружающей тишине грохочут, словно колокола. Тем не менее, он мог гордиться, как ровно прозвучал его голос. Пес остался на месте. Огонек яростной злобы, вспыхнувший в глазах собаки, теплился еще несколько мгновений, но затем погас.
- Если ты такой недотрога, то так тому и быть, приставать не стану - сказал человек, отходя все дальше. Оказавшись, как ему показалась на безопасном расстоянии, он снова принялся обдумывать дальнейшие действия. Перед ним псина от которой неизвестно что ожидать, с лева и справа арочные проемы, в которых смутно просматривались ведущие вглубь дома коридоры, позади сплошная стена. Выбор невелик. Помешкав с минуту, он повернулся на право, и двинулся в сторону дверного проема. Расслышав тихие шлепки, он оглянулся через плечо. Пес неторопливо следовал за ним.
- Ну вот, здорово, - недовольно пробормотал человек - Хочешь составить мне компанию? Ты даже не представляешь, как я буду тебе рад - язвительно закончил он, и отвернувшись, с кислой миной на лице побрел дальше.
Выходя из зала, он прошел в разрушенный дверной проем. Ранее здесь была огромная двойная дверь, которая обрамлялась полуколоннами, и завершалась каменной арочной перемычкой. Следующая комната была поменьше, но отделана она была на схожий манер. Здесь также царил сумрак. Собака зашла следом и, пройдя мимо него, остановилась возле единственного окна.
- М да, я вижу с каждым разом становиться все веселее, и веселее - задумчивым голосом проговорил он. Увидев еще один проход, он двинулся дальше. Нужно найти центральный выход, а там уже буду думать, как избавиться от конвоя. Он брел через анфилады, пустых общих комнат. Коридоры и комнаты, отделанные ранее изящными деревянными панелями, сейчас покоробились и струхли. Лишь узорчатые каменные плиты все еще не поддавались времени, на них были высечены силуэты воинов древности и сцены сражений. Во множестве мест крыша обвалилась, и лунный свет, падающий сквозь дыры, одевал комнаты в серебро. Тени, словно дикие звери метались по дому и прятались в каждом углу. Кое-где висели древние занавески, вяло покачивались на ветру, словно ошметки облезлой кожи, ставни валялись у окон, которые глядели пустыми черными глазницами. Во всем доме царила разруха и опустошение. Дом производил впечатление места, ждущего смерти, а то уже и мертвого. Здесь не чувствовался запах жизни.
Псина ступала очень тихо, словно ощущала вес тишины, покрывающий дом, а каждый шаг человека отдавался гулким эхом, в огромной пустоши помещения. В одной из комнат он обнаружил дверь. - Ну, это уже что-то - тихо пробормотав, он направился к ней. Она была небольшая и мало походила на парадную. По крайней мере, можно будет попытаться избавиться от сопровождающей его псины. Он подошел и толкнул дверь. Та затряслась и распахнулась, исторгнув недовольный хриплый звук и косо повиснув на кожаных петлях. Это нужно было предположить. Кроме каменных стен, в этом доме все утратило свое предназначение. Человек направился дальше. Он обошел все возможные комнаты, коридоры и коморки которые имелись на этой стороне здания, и не нашел и намека на выход. И каждый раз, как только он снова намеревался подойти к окну или разрушенному проему, пес снова и снова ставал на его пути, запрещая проход хищным оскалом и гневным рыком, и ему приходилось отступать. Сперва, его удивление уступало место недоверию, потом гневу, а затем стало перерастать в страх. Уверившись, что здесь выхода нет, человек пошел назад. Оставалась левая сторона здания. Обратный путь занял меньше времени. Он брел по своему следу, оставленному на пыльных мраморных плитах, пока снова не оказался в знакомом ему зале.
Проходя через зал, его взгляд остановился на ржавом оружии, которое висело вдоль стены, а некоторая его часть, свалившись, бесхозно валялась у стены, погребенная под толстым слоем пыли. Здесь были всевозможного рода оружие, копья с листообразными наконечниками, алебарды с изогнутыми лезвиями. Шлемы из черного металла с потускневшей серебряной гравировкой, готические кирасы, кольчуги, ножи и кинжалы, короткие обоюдоострые мечи, и такие же топорики. Здесь даже были массивные плоские топоры в форме полумесяца. Кто-то собрал добротную коллекцию старинного оружия. В свое время она стоила уйму денег, а теперь прибывала в плачевном состоянии. Сейчас за эту кучу ржавого мусора никто бы не дал и ломаного гроша. Его взгляд остановился на небольшом кинжале с филигранной гардой, вполне удобном и легком в обращении. На его остроту полагаться не приходилось, но как колющий предмет, вполне мог подойти.
Он глянул на собаку, та спокойно стояла у него за спиной и глядела немигающими глазами. Если и в этот раз отступить, то он окончательно останется не с чем. А любая вещица в скором времени может ему понадобиться. Человек долгие минуты смотрел на пса, взвешивая все за, и против. Наконец, собравшись с духом и подобрав все свои остатки мужества, все же решился. Медленно, задом, он начал подходил к оружейной стене. Псина, словно прочла его намерения, последовала за ним. Свирепое рычание прорвалось сквозь сведенные челюсти, глаза запылали яростью.
- Фу, фу. Тихо! Стоять! - отступая назад, громко проговорил он. Но собака продолжала идти, ускоряя шаг, словно подгоняемая охватившей ее злобой и ненавистью - Назад! Стоять! - Тревога прорвалась сквозь твердость его голоса. Страх ледяными руками обхватил его сердце. Стена рядом, оставалось сделать всего несколько шагов, и он, развернувшись, побежал. Громкий лай разрезал тишину, отдаваясь высоким эхом под сводчатым куполом потолка. За спиной послышался скрежет когтей о мрамор. Рука потянулась схватить висевший на стене кинжал. От неожиданности сильного толчка в спину, человек потерял равновесие и с разбегу влетел в стену, ударившись головой обо что-то железное, в глазах потемнело,во рту появился привкус крови, в ушах звенел зловещий лай собаки.
Зубы твари, прокусив рубашку, впились в тело человека. Жгучая боль, опалив правое плечо, пронзила все тело. Его охватила паника сродни помешательству, сердце бешено колотилось, дыхание спирало в груди, поддавшись этому чувству он завопил что есть мочи. Страх переполнял его всего, готовый вырваться наружу, и мочевой пузырь не выдержал. Потрясение оказалось сильнее боли, заставив его на миг заколебаться, но все же не лишило решимости. Наклонившись вперед, он каким-то образом, перекинул псину через себя. Не успев выпрямиться и прийти в себя, как снова получил удар в грудь и упал на спину, придавленный тяжестью четвероногим созданием. Он яростно принялся отбиваться руками и ногами, стараясь сбросить с себя псину, но та неистово тянулась к его горлу. Челюсти клацнули перед его лицом, и в нос ударил сладковато терпкий запах смерти. Левой рукой, схватив собаку за шею, он пытался ее удержать, пока правой рыскал в надежде за что-то ухватиться. Псина извернувшись, ухватила запястье, прокусила его насквозь. Из горла человека, вырвался крик, на глаза выступили слезы, туманя взор. Не разбирая перед собой ничего, он со всего размаху начал бить кулаком собаку. Снова и снова, без разбору, удары сыпались один за другим. Прокусанное плечо горело от боли. После очередного удара, который пришелся во что-то твердое, пес пискнув, разжал челюсти. Не мешкая ни секунды, он сбросил с себя тварь, при этом еще умудрившись пнуть ее ногой в грудь. Та, отлетев в сторону, тут же поднялась. На зубах алая слюна, в желтых хищных глазах пылала жажда крови. Неведомая безмерная ненависть, подтачивая ее изнутри гнала псину вперед, и она снова устремилась к нему.
- Пошла на хрен, сука - заорал человек, и вновь принялся отбиваться ногами лежа на спине.
Неутолимая жажда псины заполучить у него жизнь, выводила его из себя, толкая за грань, за которой царствовало безумие. Собака, схватив за край правой штанины, начала метаться со стороны в сторону, таща его к середине зала, отдаляя от стены. Не желая сдаваться, он упирался, брыкался, орал во всю глотку, молотил ногами. От резких движений, ткань не выдержав, разорвалась, в зубах пса остался кусок тряпья.Освободившись, человек как можно быстрее пополз к стене. Его правая рука легла на что-то твердое и холодное. Взгляд скользнул в сторону руки. Пальцы сжимали рукоять небольшого двух лезвийного топорика в форме крыльев бабочки. Человеческий крик, срываясь до хрипоты, вновь наполнил пустоту этого дома. Зубы псины впившись в ногу чуть выше колена, неистово терзали человеческую плоть. Крепко обхватив рукоять топорика, не глядя, человек с размаху нанес удар. Удар пришелся плашмя в бок псины. Пес пригнувшись, зарычал еще яростней, продолжая терзать его ногу. Он вновь вскинул руку вверх, делая замах для нового удара. Правое плечо опалила боль, не давая возможность, широко размахнутся. Стиснув зубы, он направил топор в намеченную цель. На это раз, удар пришелся в поперечную линию темени псины, но опять плашмя. Собака заскулив, разжала челюсти и принялась мотать головой, пошатываясь, отходя в сторону. Шкура на черепе лопнула, оголив белую кость. Не колеблясь и секунды, он снова нанес удар, целясь в голову. Он старался угодить уже острой стороной топорика, и раз и навсегда покончить с этим кошмаром. Промах. Лезвие топора прошло возле головы, но задело бок, оставив после себя полосу не глубокого, грубого пореза, на котором тут же, выступила кровь. Псина с жалобно-скулящим лаем бросилась прочь от человека.
- Ну что, сука, получила! - в голосе слышалось дикое ликование - Куда бежишь, иди сюда скотина! Сука! - кипящая злость у него внутри, вытиснила весь страх. Сердце неистово билось в груди. Адреналин зашкаливал. Он смотрел как пес, отбежав метров на пятнадцать, завалился на здоровый бок и принялся зализывать раны.
- Ты думаешь, что так просто можешь взять и уйти? - не унимался человек, продолжая хрипло кричать - продырявить меня всего на хрен, а потом, когда вздумается, развернуться и сбежать?
Он попытался подняться, но сразу ухватившись за покалеченную ногу, со слабым стоном завалился на пол. Острая боль вспыхнула с новой силой. Человек стиснув зубы от бессилия. Нет, подняться он сейчас не сможет. Не делая новых попыток, он остался сидеть.
- Успокойся, не пори горячку, просто нужно прийти в себя. Немного передохнуть и, и все будет нормально - тихим шепотом успокаивал он себя.
Кое-как доползя, он уселся на пол, прижавшись спиной к стене переводя дыхание.
Наступило время хрупкого перемирия.
- Нужно совсем немного времени, совсем чуть-чуть, а потом я снова поднимусь на ноги - тихо бормотал себе, откинув голову назад глядя на звездное небо. - Я выберусь с этого места, я здесь не останусь, я здесь не останусь - Множество разных оттенков боли нахлынули на него. С левой кисти руки сочилась кровь, правое плечо рубашки окрасилось в алый цвет, на плите пола под прокусанной ногой лужица крови. Человек мрачно усмехнулся, глядя на свое плачевное состояние.
- Ну что ж, эти трофей достались мне кровью. Слишком высокая цена как за груду ржавого мотлоха. Слишком дорогая. - Он глянул на мокрые штаны - При этом еще взять, и так обделаться - с горькой иронией в голосе проговорил он - Герой, мать твою.
Оглядевшись, он подобрал с пола небольшой кинжал, достаточно острый, дабы распороть левую штанину и рукав рубахи. Нога уже опухала, глубокие рваные раны были ужасны и сильно кровоточили. Кисть выглядела лучше, но пальцы еле сгибались. Нарезав лент, он принялся накладывать жгуты, затягивая потуже, что бы остановить кровотечение. Немного повозившись, приводя в себя в относительный порядок, почувствовал, как стала нарастать усталость. Время теперь играло против него. Дабы избежать инфекций и заражений, необходимо как можно скорее тщательно обработать раны. Сомнений нет, собака больна. Он глянул в ее сторону. Лежа на том же месте, псина с окровавленной мордой смотрела на него. Холодок новой волной пробежался по его спине. Да. Эта сука, бешенная.
Все в округе тонуло в безмолвии. Отдаваясь этой тишине, он смежил веки, растворяясь в ноющей боли и усталости. И вдруг, к нему пришло осознание своей собственной незначительности, все то, что он считал невозможным по отношению к себе, в одно мгновение стало возможным. Ушло ощущение его незыблемости, а взамен, пришло ощущение хрупкости его жизни. Он горестно покачал головой, отбрасывая дурные мысли.
Сидеть без дела, это уже роскошь, да и помощи ждать не откуда. Нужно что-то делать, идти дальше. Засунув кинжал за пояс, подобрав топорик, человек скрипя зубами начал подниматься. Боль снова нахлынула, казалось, она была везде, на глаза опять выступили слезы.
- Или я сейчас поднимусь, или я останусь здесь, навсегда - процедил он сквозь зубы. От напряжения прокусив губу до крови, человек все же поднялся.
Превозмогая боль, он сделал несколько шагов. Ступал тяжело, каждый шаг давался с трудом, принося новые приступы боли. Нога словно онемела. Человек хромая, снова прошелся вдоль стены, разминая мышцы, при этом обдумывая свои дальнейшие действия. В его состоянии, он вряд ли сможет обойти оставшуюся часть здания. Вскоре, силы его начнут покидать, оставляя место усталости. Со временем, он уже не сможет идти, а позже, не сможет и защититься. Тварь беспрепятственно отнимет у него жизнь, перекусив горло. Если что то и делать, то только здесь, и только сейчас. Можно вступить в схватку сейчас, пока есть хоть какие-то силы, и попытаться выйти победителем. Он бросил взгляд на середину комнаты. Псина продолжала лежать на том же месте. Их глаза встретились. Не отрывая взгляда, они долгое время смотрели друг на друга. Человек отвел глаза первым. Нет, он не сможет победить. Только не в теперешнем состоянии. Он застонал от бессилия. Так не должно быть, только не со мной. А если это и произошло, то почему именно так, должен быть иной выход. Он силился придумать что-то еще, хотя уже понимал, для того чтобы выжить, других вариантов попросту нет. Остается только одно.
Он глянул на ряд окон расположенных на противоположной стороне зала.
- Если добраться до любого из них, я смог бы спрыгнуть, надеясь, что глубина озера будет достаточная, что бы принять меня и оставить в живых - размышлял он вслух, поглядывая то на псину, то на окна. - А если нет, то это будет не худший конец. КОНЕЦ!!!.. Какой на хрен, конец, а чем я только думаю! - поразившись своим мрачным мыслям, рассмеялся сухим, безрадостным смехом. Неужели все так безнадежно. Преодолевая приступы боли, он продолжал расхаживать взад и вперед. - Но если это дерьмо прыгнет за мной, - человек со злостью схватился за рукоять кинжала, - значит, там все и решиться. Но сначала, нужно дойти.
Он осмотрел стену с трофеями. Столько всего, а в его состоянии большинство вещей не подходит. Тяжелые вещи, его только замедлят, а то и на дно потянут, громоздким оружием не размахнуться, плечо не даст. Топорик в правой руке оказался удобным и не тяжелым, наиболее подходящем из всех. Небольшой кинжал в самый раз в ближнем бою, если дело дойдет до худшего. Левой рукой он снял со стены копье, и тут же уронил, плохо сгибающиеся пальцы не давали возможность даже удержать. На левую руку рассчитывать не приходилось. Он еще раз оглядев стену в поисках чего то подходящего, и не найдя лучшего, решил остаться с тем что есть.
Отвернувшись от стены, глядя на окна, человек вымеривал расстояние. Шагов тридцать пять, сорок, не больше. Неизвестно откуда, но он знал, чувствовал, никогда еще у него в жизни, не было такого короткого, но жизненно важного отрезка. И только преодолев его, наградой ему будет, жизнь.
- Что за сраное место, как я мог здесь оказаться! Эта сука! Гореть тебе в аду - голос стал жестким, в нем слышались нотки холода и ярости.
Пес услышав голос человека повернул окровавленную морду в его сторону. Из пасти свисали розоватого цвета слюни. Рана но голове собаки кровоточила, и кровь, тонкой струйкой стекая, темными каплями орошал мраморные плиты пола. По всему левому боку псины проходил большой красный порез. Вид собаки холодил кровь. Но злость это чувство крайне полезное для преодоления страха. Все определено, и начало конца положено. Глубоко вздохнув, человек сделал первый шаг к окну.
Первые шаги получились какие-то нерешительные. Дабы предать себе немного храбрости, он крепче сжал рукоять топора, и шаг его стал шире. Он хромал в сторону самых крайних окон, держась как можно дальше от псины. Стараясь не смотреть в ее сторону, ступал тихо, опасаясь нарушить всю хрупкость этого недолгого перемирия. Он готов был раствориться в этой немой тиши, укрыться черным бархатным пологом ночи и стать невидимым, стать безликой тенью, призраком. Лишь бы дойти. Он старался держаться хладнокровно, но все напрасно, с каждым шагом волнение нарастало. Ковыляя, он сделал еще пару шагов. Сердце ритмичнее стало выбивать дробь, отдаваясь в ушных перепонках и сомнение медленно начало пожирать его уверенность. Человек дошел до середины и поравнялся с собакой. Двадцать шагов до ближайшего окна и порядка десяти до пса. Возможно, стоит побежать, надеясь, что ему хватил сил и времени, или в том же духе продолжать идти дальше? Испуг и злость туманили ему рассудок, мешая решить, как лучше поступить.
Он сделал еще пару шагов. Собака тяжело поднявшись, припадая на переднюю левую лапу, медленно направилась к нему. - Вот дерьмо! - тихо вскликнул человек и бросился бежать. За его спиной, громкий лай разорвал глухую тишину этого дома, с каждой секундой становясь все громче и ближе. Больная нога не давала возможность быстро бежать. До окна оставалось шагов двенадцать. Слишком далеко надежда на спасение, а позади, слишком близко момент забвения. Сердце сжалось от безысходности и отчаянности перед тем, что не успеет добежать. Он оглянулся назад. Псина большими прыжками стремительно его настигала. Бежать уже бессмысленно. Человек остановился готовый принять неизбежное. Мощные лапы, оттолкнувшись от пола, бросили тело вперед, и могучая тварь в высоком прыжке взмыла в воздух. Сильные челюсти уже готовы намертво вцепиться в добычу.
Человек разворачиваясь, с широким замахом выбросил в сторону пса правую руку. Топорик, описав широкую дугу, вошел в правый бок. Раздался хруст костей. От силы удара, псину отбросило в сторону. Лезвие застряло в боку пса, и его тяжесть, вырвало топор из рук человека. Собака во всю, зашлась истошным, скулящим лаем. Из рубленой раны, хлынула кровь. Скуля, псина начала метаться, дыхание ее стало поверхностным и участилось. Она улеглась, и тут же заскулив еще сильнее, снова поднялась.
- Да умри же, сука! - заорал что есть мочи человек, пятясь назад.
Собака перестав скулить, затихла. Она посмотрела на него желтыми с красными прожилками глазами. Гнетущая тишина, повисшая в воздухе, резала слух. Псина сделала шаг. Человек опешил. Охваченный новой волной страха, он развернулся и побежал со всей возможной ему быстротой. Мгновение, и он снова за спиной услышал безумный лай, и скрежет когтей о мраморный пол. Псина снова бежала за ним. Она будет бежать за ним, будет бежать, пока не нагонит. Преодолевая боль, он старался бежать со всех сил. Но она за спиной. Он это чувствовал. Уже близко. Человек чувствовал всем своим существом, она его настигает. До окна шагов пять. Человек вцепившись влажными руками за рукоять кинжала, выхватил его из-за пояса. Сердце бешено колотилась, готово выпрыгнуть из груди. До окна пару шагов. - "Я смогу это сделать" - кричал он в мыслях себе. Желание жить, погнало его вперед, придавая ему новых сил.
Еще шаг, и он, оттолкнувшись, прыгнул в оконный проем. Человек раскинув руки, воспарил в воздухе над темной гладью озера. Легкий ветер, обдал своей прохладой, а темнота ночи, приняв в свои объятья, укрыла его как мягкое знакомое одеяло. Время словно замерло. Ощущение свободы, такой желанной, такой дорогой, наполняло его сердце трепетом. Душа его победно ликовала-ААААА...... из его горла вырвался вопль. Дикий вопль, способный вывернуть душу - крик агонии. Боль, жгучая, как адское пламя, опалила спину. Когти твари вонзились в спину, раздирая кожу человека. Его разум отказывал, это был шок. Сознание стало покидать его, у него совершенно не осталось сил воспротивиться зову безмолвия. И то, что он хотел, свершилось, пришел конец его страху, боли и неизвестности.
Судорожно дернувшись, человек открыл глаза. Он силился сделать вдох, но шок цепкими пальцами сдавливал легкие. Взгляд широко раскрытых глаз метался по сторонам, разглядывая все в округе. Место где он находился, оказалось ему знакомо. Оцепенение спало, и он с облегчением сделал глубокий вздох. - Вот срань Господняя - едва слышно выдохнул из себя. Ладонью левой руки он вытер с холодного лба испарину. Затем глянул на руку, никаких ссадин, ни каких укусов. Окончательно придя в себя, он поднялся и подошел к раскрытому окну. Предрассветная прохлада обдала его тело приятной дрожью. Город еще тонул в тишине, но на востоке, призрачная белизна неба окрасилась багровым, и первые солнечные лучи раннего утра, стали возвращать миру яркие краски нового дня. Уголки его губ тронула едва заметная улыбка. Теперь он видел этот мир четко, во всей его изумительной и неоспоримой реальности.