прикоснись ко мне, раздели моё горе, осуши мои слёзы...?"
Алиэр даже в детстве не плакал - ни от горя, ни от боли. Молчал он и сейчас, хотя на душе было удивительно мерзко, а губы запеклись от жары и крови, покрывшись солоновато-горькой коркой. Грудь горела, накалившиеся за день прутья медленно отдавали явно лишнее при такой погоде тепло, камень - и тот ещё не остыл. Да, мудры были короли, устроившие камеру смертников на вершине башни... мудры и опытны... но Алиэру это было, пожалуй, всё равно. Что значит душный вечер, если следующая за ним казнь будет продолжаться с восхода до заката? Вот именно, ничего. И позорное клеймо, стянувшее кожу на груди, - примерно столько же. Но дышать было всё же тяжело, а пот заливал глаза и приклеивал волосы к вискам.
Ни Алан, ни Элис, конечно, не успеют в столицу к казни, и хорошо, что не успеют, потому что даже окажись они здесь заранее, они ничего не смогут сделать, разве что умереть вместе с ним. А это лишнее - одного Алиэра вполне достаточно, а возможно, даже слишком много. Но он-то умрёт с чистой совестью, зная, что никого не втянул в эту кашу, что все документы будут получены адресатами, а подозрения, которые, конечно же, имелись у молодого и, увы, не по годам проницательного короля, скоро утихнут. И, к тому же, он всё-таки успел представить Алана ко двору - и Иртан не останется без агента. Иртан. Империя. Ребята. Мама. Жалко их, а маму очень жалко - у неё теперь останутся только девочки. Но хорошо хоть ни одна из них не в армии. Иртан, конечно, расстроится, но не запаникует - он молодец, он и не с таким справится. Ребята переживут. А Империи и вовсе нет никакого дела. Так что, можно считать, всё нормально.
Завтра, конечно, будет жутко больно. Ну и ладно. Ну и пусть. Десять-двенадцать, ну, двадцать часов агонии, если совсем не повезёт. Если подумать, то это очень хорошо: во власти принца было потребовать "огненного кольца" или "отражения Солнц", а это больше тридцати дней непрерывной пытки...
Алиэр понимал, что его спокойствие ненормально, даже если наполовину наигранно, но делать с этим ничего не хотел - и не смог бы, даже возникни вдруг такое желание. Он ещё раз оглянулся: не на багровое закатное солнце, не на город, затянутый предвечерней дымкой, не на крепость внизу, не на поля, подступившие к самому рву, - всё это он уже видел не раз; просто внимательно осмотрел свою камеру. Каменный пол, раскалённые стальные прутья, решётчатая крыша, люк в полу. Парень, спящий в середине площадки. Они так и не познакомились, Алиэр даже не видел его лица, закрытого выцветшей курткой с гербом рода Италивайр, - когда его последний раз вытаскивали из этой клетки, второй заключённый ещё не появился, а три часа назад, когда заклеймённого, но ещё не полностью наказанного преступника привели обратно в башню, тот уже спал. Хорошие нервы. Или, может, просто здорово устал - ещё и не так бывает. Алиэр закрыл глаза и откинулся на горячую стену. Сон не шёл. Тогда он начал вспоминать.
Картинки сливались в длинную полосу событий: мама, брат, сёстры, друзья, учителя, дом, море, девушки. Обиды, драки, раны, война, кровь и смерть, охрана, разведка, победы и поражения. Казнь. Но это нескоро. Только утром. Около двенадцати часов жизни. Немного. Но и не так мало - лучше, чем ничего. Алиэр против воли улыбнулся. Почему говорят, что ожидание смерти хуже смерти? Казалось бы, куда уж хуже... Может быть, он просто ещё не верит? Пожалуй.
Когда-то мама говорила, что служба в армии хороша для детей, а вот для родителей нет вещи тяжелее. Она его не отговаривала: наоборот - тренировала, подсовывала учебники, рассказывала и про отца, и про себя, и про друзей... И брату не сказала ни слова. Может, знала, что этим не удержать, но скорее - просто вспоминала себя в те самые пятнадцать лет и не хотела мешать. Правильно делала. Вот только теперь у неё остались только девочки. Ничего: она не одна - это главное. Было смешно и грустно одновременно, когда она провожала Алиэра в Корпус: давала советы, потом сама же раскритиковывала их в пух и прах, и в результате получалось, что самое главное - понравиться инструктору, но только вот у Алиэра это всё равно не выйдет, и вообще: "Учись, малыш, тебе теперь всё равно деваться некуда, а там видно будет. Ты только не трусь: теперь от тебя зависит не одна твоя жизнь... Ты это понимаешь и без объяснений, оболтус, или зря я с тобой столько лет возилась?" Нет, мама, ты возилась не зря: что-что, а это я помню хорошо. И тебе не должно быть за меня стыдно: всё сделано отлично. Даже лучше, чем возможно в такой ситуации, правда, это уже не столько моих рук дело, сколько обычное везение.
Иртан всё-таки ещё мальчишка, несмотря на все свои таланты. Отправлял сюда разведчиков, и надеялся, что они останутся живы. Элис, Алан, Дэйнар... Эти - да. Они пока в тени и дурацких ошибок не повторят. Что ж, это и было нашей задачей: дать им время осваиваться и учиться. Только вот как получилось, что никто - из пятнадцати человек! - никто не сообщил ему, что первые в истории страны шпионы - всегда команда смертников? И ведь даже не сговаривались. Единственный в Империи случай массового самоубийства. Если бы можно было начать сначала, я бы сделал всё по-другому. Ну, почти всё. Но это уже неважно, так?
Алиэр открыл глаза. Солнце опускалось к верхушкам деревьев - теперь красно-золотой диск был почти на уровне башни. Тени от прутьев клетки потеплели до сиреневого цвета. Красиво. Как тогда на Иллоране.
...Мокрая, растрёпанная Анаренн, совсем не похожая на главнокомандующую, бледный напряжённый Вер, да и все остальные не лучше, растерянный Иртан, схватившийся за распоротый бок - через тугую грубую повязку проступает кровь, - испуганный и злой Элис, немного слишком беззаботный Тэйн - щурясь, выбирает очередную цель, стрела срывается с тетивы, уходит во влажную дымку вечернего залива. "Молодец", - через силу произносит Иртан. Пятно на серой ткани расползается ещё шире, но никто ему на это не указывает. Командир. Сегодня он это, пожалуй, доказал. "Пора, - слышит свой голос Алиэр. - Вер, Эвиэрн - первая пара, Элис, Риол, Анар - следующие. Анаренн не против?" - "Командуй уж", - усмехается девушка, проверяя, легко ли ходит в ножнах кинжал. В чём в чём, а в храбрости ей не откажешь. А Анар красивая, между прочим, и резкая, и серьёзная. Если бы не её ранг, от поклонников отбою бы не было... Так всё и закончилось.Живая и невредимая Анаренн, побывавшие наконец в бою Элис и Тэйн, двое убитых товарищей. И заслуживший уважение Иртан - тогда они и подружились: Алиэр надолго запомнил отчаянный, растерянный взгляд и твёрдый голос, уверенно отдающий приказы. И то, как он сдал командование после ранения, без колебаний выбрав достаточно опытного и одновременно не слишком измотанного подчинённого. Победа. Их было не так уж мало, хотя и поражений хватало...
...Аларио-тан. Предрассветная мгла, совсем скоро поднимется солнце. Десантная группа с "Южного ветра" замерла на отмелях: провалено всё, что можно было провалить, и надо хотя бы дождаться корабля и уйти живыми, раз уж ничего больше не получилось. Прохладный бриз пахнет рыбой, солью и водорослями. Запах крови, лесной грязи и пота уносит вдоль берега. Волосы липнут к лицу. Вторые сутки держать оборону в дюнахому расскажешь - не поверят. Хорошо хоть не день и ночь - по ночам они отходят... Здорово потрёпан личный отряд князя, хорошо они поработали... С каких это пор убийство стало работой? Не с того ли часа, когда мать, комкая письмо, чужим голосом сказала: "Иверт погиб, дети. Убит в болотах на Иннэ-Аило. Вот так же и папа когда-то..." Она не позволила ему остаться дома, отправила обратно в часть, и теперь вокруг песок и друзья, за которых он жизнью отвечает - с тех пор, как командира трясёт лихорадка, а из раны сочится кровь пополам с гноем, и, может быть, он тоже не вернётся домой, но это всё сейчас неважно...
...Олайта, его последняя девушка на Тейринне. Она здорово пела, получалось почти как у стаи щеглов. И любила смеяться, а ещё любила кроваво-красные рапаны, которые Алиэр вытаскивал из-под скал в отлив, и солнце, если смотреть на него сквозь ветку пальмы, и стихи, и рассказы о приключениях. Губы у неё всегда были солёные от морского ветра, а ладони - шершавые от верёвок и штурвала (она водила почтовую яхту по маршруту Тейринн - Олдиар - Алатен - Ив-Алио).
Солнце потемнело, стало можно смотреть на плавящийся диск не щурясь. Говорят - даже в Империи, - что это плохая примета, но Алиэр всегда любил такие закаты. И однажды даже нарисовал - картинка теперь хранится дома у Иреты... может быть, Лайна дорисовала к пейзажу корабли, если она уже умеет рисовать, конечно. Ирета так и не сказала, его это дочка или нет, но какая разница, чья? Главное, с Лайной было интересно играть, и она упорно ковыляла к нему по песку, иногда опускаясь на четвереньки передохнуть, и самозабвенно облизывала резную рукоять его ножа, пытаясь определить вкус костяных орехов...
Спать совсем не хотелось, а воспоминания закружили, как настоящие события. От знакомых голосов и лиц стало веселее. Интересно, так со всеми бывает? Птичий гомон едва долетал до каменной площадки. Далёкий лес устраивался на ночлег: спорил, верещал, отыскивал местечко поудобнее. Больше Алиэр этой песни не услышит. На рассвете всё совсем не так: тише и... спокойней, что ли? Уж по крайней мере - менее весело. Дома негде было наткнуться на такой галдёж: морские птицы тоже кричат, но их не так много. Первый раз он услышал вечернюю песнь леса на Ивер-Алано. Тогда их тоже прижали к морю, но джунгли были совсем рядом, и каждый вечер поднимался страшный шум. Сначала Алиэр не мог заснуть, даже если дежурство было не его, потом привык, а после, когда к ним присоединились ребята с Вир-аро и Эро-тэй и начался марш в глубь острова, и вовсе перестал замечать - не до этого было...
Скрипнула плохо смазанная крышка люка, из дырки показался шлем стража. Алиэр напрягся было, но остался сидеть - снизу блеснул ещё чей-то доспех: даже если стражей всего двое, ничего он с ними без оружия не сделает - просто напорется на клинок при попытке спрыгнуть на лестницу... И наверняка не насмерть, так что от завтрашнего "спектакля" это его тоже не избавит.
- Слово принца: если ты поклянёшься в вассальной верности Младшей Ветви Дома, тебе будет дарована встреча с женой.
Страж не поздоровался и не назвал его полным титулом. В другое время Алиэр сказал бы что-нибудь по этому поводу, но не сейчас - сейчас ему было не до этого. "Встреча с женой". Она симпатичная девочка, но не стоит того. Не хватало ещё вытирать ей слёзы до рассвета... Да и слёзы-то будут неискренние - нет и не было между ними ни любви, ни доверия. Вот с принцессой он бы повидался, но сейчас нельзя - никак нельзя: в камеру смертников женщине вход заказан, только жене или невесте... Он уже написал ей письмо - Ратис отдаст потом... когда всё будет кончено. Бедная девочка... Жена-то забудет - она давно уже на лорда Варлио заглядывается, а вот она как?
Алиэр сообразил, что пауза тянется уже слишком долго, и усилием воли вернул разбредающиеся мысли на места. Если бы ему предложили отсрочить казнь или заменить её, скажем, на сожжение или четвертование, он бы не колебался ни секунды - хоть вассальная верность, хоть коврик перед камином в парадном зале, но свидание с женой было сомнительной милостью.
- Передай принцу, что честь рода, равно как и рыцарская честь, о которой ему, впрочем, ничего не известно, не продаётся и не обменивается.
Страж, не ответив, с явным облегчением сполз обратно в люк, подальше от жары. Теперь Алиэр разглядел, что с тем было не меньше пяти товарищей. Всё-таки приобрёл он какую-то репутацию... гори она огнём! В общем, ведь всё из-за этого и началось...
Конечно, не только из-за этого. Если бы дело было только в задетой гордости младшего брата, не пошёл бы король на такие меры, как казнь, да ещё мучительная. Но предлог оказался удачный. Просто на редкость удачный. Дурацкая ссора из-за дамы, которой он даже ни разу не видел, вызов на поединок - и невозможно отказаться, сохранив то, что в Хитоэрн непонятно с какой стати называется "честь". Вечер перед дуэлью, такой же вот алый закат, дым костра с площади (кого-то там жгли в очередной раз), неглубоко располосованное бедро - оно так и не успеет зажить, - и сталь на ладонь уходит в грудь Принца Младшей Ветви Дома. Он, скорее всего, выживет, хотя помучается немножко. Ничего, это даже полезно. Может быть, сойдёт за месть... хотя куда уж мне до них! Вызов в тронный зал, цепи и охрана, приговор - казнь по требованию принца дома... Нет, это не могло быть только следствием поединка. Даже Младший Принц не такая трусливая сволочь, какой его выставил старший брат. Правда, он, в общем, близок к идеалу... Наверное, король узнал о поединке от брата как раз в тот момент, когда тот потребовал казни, и... и у него было достаточно подозрений, чтобы братцу не препятствовать. Вряд ли он сам придумал мне именно такую участь - просто не мешал... Что ж, значит, сам виноват. Надо было думать раньше: и о том, что приёмы тиас-оро? в Хитоэрн известны ровно настолько, чтобы все узнавали, но никто не мог повторить, что чертить карты, равно как и рассчитывать даты равноденствия, здесь умеют избранные, а подавляющее большинство населения не читает даже на родном языке... Да, так было бы дольше - это месяцы и месяцы ожидания, выгадывания, осторожного хождения кругами... надо было этим и заниматься! А не сложить голову из-за пустяка только потому, что король не совсем идиот! Был бы идиотом - не нужны были бы шпионы. Но всё это уже написано в последнем докладе Иртану, и у Алана осталась копия. Хорошо бы ребята приняли к сведению. Алан и Иррэйн примут наверняка, у Тэйна осторожность в крови, Дэйнар... у этого особый талант всем нравиться, ему даже и осторожничать не нужно. Элис... он тоже, в общем, внимателен... возможно, дойдёт до такого вывода. Аст - может быть, хотя вряд ли, но он прикроет и Элиса, и Дэйнара, если будет нужно. Кто ещё? Всё, наверное, больше нет ни у кого шансов - мы не привыкли выжидать. Наверное, Иртан уже это понял. Хотя нет, конечно, - это надо видеть, чувствовать. Но он должен сообразить, что больше всего шансов именно у новичков или у очень внимательных и осторожных, и посылать на замену именно таких. А если сам не сообразит, Алан присоветует - он-то уже знает всё не хуже меня, только не задумывается над такими вещами... Прочитает письмо и задумается - для того оно и оставлено.
Ладно, хватит... Теперь уже ничего не изменить, даже если вдруг придёт в голову что-нибудь вовсе неожиданное. Не оставишь ни письма, ни даже знака... хорошо, что я успел написать принцессе. Принцесса Аниарда... а то имя, которым я её звал, - только для неё. И для меня, но меня уже можно не считать. Ведь я её люблю, наверное... Что она будет делать одна? Её нескоро выдадут замуж - есть ещё старшие сёстры... хорошо бы она успела привыкнуть к тому, что меня нет. Ведь есть же и в Хитоэрн, и в Вейзорте, и в Имморее нормальные ребята - не обязательно ей должен достаться ублюдок типа Принца Младшей Ветви Дома. Может быть, стоило попросить Алана забрать её в Империю, но что она там будет делать одна? И нам-то здесь трудно... Пусть всё будет как есть - в Хитоэрн ей, по крайней мере, всё знакомо...
Лежащий человек зашевелился, Алиэр обернулся посмотреть, кем его в последний день наградила судьба или, если быть менее суеверным, но более точным, король. Сосед по камере оказался... нет, не мальчишкой, называть так восемнадцатилетнего парня у Алиэра не было пока никакого права, но каким-то слишком уж растерянным юношей. "Слишком растерянным". Здесь, в общем, спокойно относятся к смерти, странно... Хотя, может быть, завтра этот парень будет вести себя уверенней, а ночь перед казнью - такое время, когда осуждённому многое позволено. Если он не шпион, конечно. Но ожесточённо растирающий глаза юноша в гербовой куртке не был шпионом, это Алиэру было известно точно, так что... Так "что"? Ничего особенного. Алиэр повернулся к соседу лицом и негромко произнёс:
- Долгой ночи.
Юноша, похоже, только сейчас заметил его присутствие.
- Долгой ночи, - чётко и так же тихо выговорил он.
Алиэр улыбнулся - в их случае общепринятое приветствие обретало особый смысл.
- Алиэр, - разведчик не назвал ни родового имени, ни покровительствующего ему лорда, что было, конечно, нарушением традиций, но всё это можно было без труда понять по вышивке на рубашке и гербам на валявшейся у стены куртке.
- Ниавер Илос, всадник рода Италивайр.
Уже всадник. Он явно недооценил парня. Или его возраст.
- Сколько тебе лет?
От такого вопроса брови Ниавера удивлённо поползли вверх, и Алиэру уже показалось, что сейчас всадник его просто пошлёт, но он ответил:
- Это была бы моя девятнадцатая зима.
- Немного. Что ты натворил?
Ниавер потупил взгляд и не ответил. Алиэр не стал настаивать: какая разница? Он опять откинулся на стену и замолк.
- Я оскорбил лорда, - торопливо выговорил Ниавер.
Алиэр не совсем понял, чего он так испугался, но сказал:
- Правда? И за что же?
- Он опозорил мою сестру, - юноша смешался, но договорил: - Теперь её жених не отвернётся от неё.
- Хорошее дело. А разве за это полагается казнь?
- Нет, - честно ответил Ниавер. - Но отец лорда - старший советник юного короля.
- Понятно... - Алиэр опять улыбнулся: их случаи были похожи, как близнецы. Забавно. - И чем же встретит тебя рассвет?
- Пламенем и благословением.
Алиэр не много знал о такого рода казнях, но что-то слышал. Преступнику какими-то особыми молитвами гарантировалось воскрешение за гранью неба. Достаточно милосердно с их точки зрения... интересно, какой же это сволочью надо быть, чтобы отправить мальчишку на костёр, да ещё и "благословлять" его при этом, обещая одни стихии знают что!
- Интересная судьба... - Алиэру ещё в детстве говорили, что он растёт редкостной скотиной. Вот и теперь он сначала съязвил, а потом с некоторым раскаянием сообразил, что Ниаверу и без его гадостей хватает.
- Не очень, - грустно ответил юноша. Он, похоже, просто не заметил иронии.
- Бывают ночи темнее. Сегодня красивый закат.
- Этот закат уносит наши жизни, - мрачно напомнил Ниавер.
Алиэр убрал волосы со лба. Всадник был абсолютно прав, но его слова не отдались болью в сердце - есть только два бесполезных занятия в этом мире: вычерпывать раковиной море и сокрушаться о неизбежном.
- Ты женат?
- Нет, - почти пожаловался юноша. - Я даже не обручён.
Алиэр пожал плечами - что тут скажешь? Ниавер отвернулся и стал смотреть на догорающий пожар, затянувший небо.
...Синие тени в тейриннских горах, синие тени на зелени и серых скалах. Ленивая ящерица, проворные рыбки в озере. Ему было столько же, сколько Ниаверу сейчас, и он впервые попал в столицу. С Ивертом и его очередной подружкой. Иверта отпустили в отпуск на неделю, и он вместо того чтобы поехать домой, отправился на Тейринн, а Алиэр увязался с ним. И вот так же сидел, разглядывая закат - только тогда он был розово-синий - и стараясь не слушать приглушённый шёпот за спиной, прерываемый поцелуями. Кажется, он тогда ревновал. О чём сейчас думает этот мальчик? О любви, которой ещё не было? О родителях? Просто о жизни?
- Не трусь, дружок, - тихо сказал Алиэр.
Всадник рода Италивайр его не услышал. Это, наверное, и к лучшему: он вполне мог - и даже должен был - обидеться.
Солнце почти скрылось за лесом; от пылающего круга остались лишь верхний краешек да яркие разводы на полнеба. С реки потянуло ветерком - прохладный влажный поток немного освежал. Алиэр лёг на спину; в небе медленно кружил коршун. Поворачивая, он наклонял крыло, и тогда становились видны кроваво-красная голова и чёрные перья на груди. Красивая птица. В Империи таких нет. Есть альбатросы и маленькие юркие онн-йоры - они гнездились на скалистых пляжах, и в детстве Алиэр постоянно таскал птенцов домой - мама не возражала. Потом нескладные уродливые птенчики учились летать и исчезали в море, изредка возвращаясь в знакомое жилище, а через год-два переставали появляться совсем. Но это никого не огорчало - к тому времени в затейливо сложенных гнёздах дожидалось своей очереди следующее поколение "игрушек"...
Алиэр удивлённо открыл глаза. Он всё-таки заснул. И выспался. Надо же... Шла первая четверть ночи... не так много времени прошло. Что-то ему снилось. Что? Несколько минут Алиэр сосредоточенно ловил ускользающее, расползающееся кружево сновидения, потом сел, заново - в который уже раз - оглядывая камеру. Ниавер стоял у самой кромки площадки, схватившись ладонями за прутья. Что он там углядел?
- Любуешься площадью?
- Нет, - Ниавер развернулся и откинулся спиной на прутья. - Городом.
- Что там может быть интересного ночью? - Алиэр встал, сразу же пожалев о лишнем движении, - незакрывшаяся рана и ожог заныли.
- Ничего.
Странная откровенность. Тон вопросов, прямо скажем, ещё тот... Неужели он так испугался? А в общем - чего только не бывает... Алиэр хорошо помнил рассказы о методе дознаний, который практиковали в этой части Континента - сажать невинного с виду осведомителя в камеру смертников, - но для него персонально это ничего не меняло: даже будь он полностью уверен, что перед ним не доносчик, он не имел права упоминать Империю... просто на всякий случай.
- Завтра тебе понадобятся силы, всадник. Не хочешь выспаться?
- Я не устал, - объявил Ниавер, и, чуть смутившись, пояснил: - Я спал весь день, дорога была долгой.
- Понятно. Откуда ехал?
- Из Валатноры.
- Действительно далеко, - Алиэр подошёл к кромке площадки, и тоже схватился руками за решётку, опёршись на неё всем телом. Если бы здесь был парапет, а не железные прутья в палец толщиной, он бы, пожалуй, забыл, что самоубийство - трусость в любой ситуации. - А почему не из Италивайр-тонэ?
- Я сопровождал лорда к морю.
"Что, вместе с сестрой?" - хотел было съязвить Алиэр, но промолчал. Конечно, не вместе. Просто сестра живёт у моря, а не в замке лорда, вот и всё.
- Как красный ветер судьбы занёс сюда тебя? - без любопытства спросил Ниавер, разрывая затянувшееся молчание. Алиэр вздрогнул - кажущиеся сверху крошечными блики, играющие в речной воде, затянули его в водоворот бездумного созерцания.
- Я ранил на поединке Принца Младшей Ветви Дома, и он потребовал Оборота Дня.
Всадник рода Италивайр негромко ахнул, и Алиэр улыбнулся - когда-то разведчик любил удивлять собеседников вот такими неожиданными признаниями. Сейчас же он с радостью ответил бы юноше что-нибудь менее впечатляющее.
- Бывают ночи темнее, - Алиэр сказал это просто, чтобы нарушить тишину, и сообразил, что точно теми же словами пытался утешить Ниавера пару часов назад. Странно, раньше он редко повторял одни и те же фразы... но какая, в сущности, разница?
- Возможно, но кто из нас увидит их? - всадник произнёс это еле слышно, и сразу же отвернулся, но разведчик увидел его дрожащие губы. И промолчал. Ниавер зря боялся - трусость была бы последним, в чём упрекнул бы его Алиэр.
Водоворот звёзд раскручивался спиралью, завлекая взгляд, словно водяной смерч; душная ночь - наследница жаркого вечера - залепляла глаза и уши. Если бы не это, Алиэр давно уже преодолел бы непривычное оцепенение. Впрочем, рано или поздно это следовало сделать... В чужой стране или в Империи... Велика ли разница для мальчишки, чья девятнадцатая зима ещё не наступила? Алиэр шагнул вперёд, обнял Ниавера за плечи и усадил его на пол.
- Не плачь, всадник, поговори со мной. Ты сделал, что должно, остались лишь ожидание да смерть... Но лучше, если они достаются мужчинам, верно? Расскажи мне, где ты рос... Какие глаза у твоей сестры? Стоило ли за них драться?
- Стоило... - прошептал Ниавер. И начал рассказывать. А перед глазами Алиэра вставали пенные гребни Аллиры-Тен.
? Молитва ночному солнцу - Вэйзорт и Хитоэрн, Анер.
? Распространённый в Империи Тейринна вид борьбы: с оружием и без.