Глава 1, в которой мы знакомимся с новыми словами и узнаем о кухонном гостеприимстве.
Был прекрасный солнечный и яркий день, которым начинается любое уважающее себя произведение. Обычно описывается ещё пение птиц с вкраплением нежного шороха травы и общим счастливым настроением героини.
Но, так как героиней была я, то все было несколько не радужно, а слегка серо из-за набежавших туч. Я засмотрелась на дождь, вкрадчиво бивший в асфальт, и подвернула ногу. Аптек поблизости не было, пришлось идти, поскуливая и нежно словесно баюкать
конечность.
Скоро дождь зарядил ещё сильнее, и я, панически боясь гроз-молний и явлений богов, юркнула в обшарпанное кафе, манящее меня запахом пригоревшего пирога.
Я вошла, пригнувшись под чересчур низким порогом и настороженно всмотрелась. Официантки, сидящие у бара, укоризненно посмотрели на меня и одна из их братии шумно схватила меню и угрожающе пошла на меня. Я робко села на краешек стола.
- Нате! - с пафосом Маяковского возвестила она и царственно застыла с листком и ручкой.
Я, благоговея, позорно пискнувшим голосом сделала заказ и содрала с себя наконец этот треклятый берет, который мне вручила бабушка, приехавшая, судя по виду её гостинцев из Некрополя. Берет был нежно-серого цвета с устрашающим хвостиком, воткнутым в плацдарм берета как грустная шпага поруганного мушкетера. Ливень за окном честно грохотал своё, размывая небо и жалкое подобие тропинок. Я пытливо заглянула в принесенную кружку. Оттуда мне лупоглазо щурилась кофейная пенка. Пришлось вздохнуть и таки испить эту чашу с зельем, которое взалкал мой организм.
Нога перестала ныть, чему я неподдельно обрадовалась и заулыбалась обращенным на меня динамикам, из которых, по счастью, не рычала музыка. Видимо, я была слишком ничтожным клиентом, чему я тоже возликовала, ибо втайне недоумевала, как во всех кафе умеют совмещать яростную неблагозвучность музыки и еды.
В кофейне тихо звякнул колокольчик и с присвистом ветра вошел молодой человек, зябко щурившийся на побитое каплями пальто. Он слегка качнул головой, позволяя соскользнуть с плеча на руку невидимо притаившемуся котенку.
К нему с воинственным выражением лица рванула жрица общепита.
- С животными нельзя!
- Какими животными? - Он мягко улыбнулся, спрятал кота за пазуху и подмигнул барышне.
Та зарделась и пошла за списком блюдом, легко покачивая бедрами. Парень провел руками по волосам, улыбнулся и направился к моего столику.
- Эээ... - доброжелательно поприветствовала я его и уставилась немного ошарашено - я была единственной посетительницей этого заунывного кабака и в площади зрения наблюдались непаханые пространства пустых столиков.
- Мне скучно - просто сказал он, просунул палец за пазуху и почесал котенка. - Алекс.
- Что 'Алекс'? - Я продолжала честно вглядываться в наглого незнакомца, уже довольно-таки таки вальяжно развалившегося на стуле.
- Я Алекс. Ты?
- Лита. - Я привычно закатила глаза, ожидая потока вопроса, звучащих в дурной бесконечности о том, почему меня так назвали.
Парень быстро нагнулся и прикоснулся к моей руке.
- Что-то ты слишком теплая - хмыкнул он и подозвал взглядом официантку.
Литой назвала меня моя вечно мрачная maman, всю жизнь погруженная в дебри бухгалтерии и тонким образом доказанных теорем. По её разумению я должна была стать славной носительницей своего имени, олицетворять сдержанность, холодный математический разум, щепетильность и воздержание от всяких там увеселительных заведений. На самом деле из всего 'каменного', что должно было бы у меня быть, наличествовала только любовь к собиранию смешных голышей с пляжей и лесов. А ещё на день рождения друзья ехидно дарили камни с нарисованными на них человеческими лицами.
Я запоздало смутилась и храбро уставилась на парня в упор профессионально очень страшным и грозным взглядом. Алекс взвевал руками и упоенно диктовал что-то скучающей девушке, вяло записывающей пожелания клиента.
Я перевела с него взгляд и потянулась рукой в свой карман - достать телефон, да и глянуть прогноз погоды, ибо зловещий оскал туч не внушал мне радости. Моё изъятие сопровождало довольное хлюпанье - парень с восторгом вгрызся в свой стакан и самозабвенно наглаживал уже порядком тарахтящего котенка. Товарищи - предсказатели, что дождь должен вот-вот прекратиться, что он, к моему удовольствию, и сделал. Расплатившись, я встала и хотела попрощаться со своим невольным компаньоном, но того и след простыл. Почему-то вслед мне не летел злостный вой официантки, обманутой с наличными. Он расплатился? Мне осталось только пожать плечами. Задвинув стул ощутила подлость своего организма. Подвернутая нога коварно и едко напомнила и своей немочи. Я поморщилась, надела наушники и практически на одной ножке попрыгала к остановке.
Маршрутка пришла почти сразу. Водитель комично пошевелил усами и попросил прихлопнуть дверь. Забившись в самый край машины, я смотрела на стекло, по которому струйками сбегал поток возобновившегося дождя.
Завтра начиналась блаженная суббота.
Из-за поворота с посвистом выехала скорая помощь. Я вспомнила, что позавчера у нашей университетской кошки родись котята, которых утопили в этот же день. Вчера она бегала по всему корпусу, жалобно мяукала, плакалась и искала их. А сегодня я увидела открытку с днем рождением, на которой были нарисованы миленькие котятки. Стало грустно.
Маршрутка выплюнула меня возле дома и полетела вверх в душесогревающем лифте. На пороге, уперев руки в боки, встретила меня моя маменька. Позади маячила гувернантка моей младшей сестры, жутко невзлюбившая меня за асоциальное хамство и привычку оставлять везде кружки из-под чая. Сестренка внезапно вылетела из-за поворота и впечаталась носом в свою Фрекен Бок, не прекращая при этом махать руками.
Maman выразительно посмотрела на мои заляпанные грязью джинсы, и я со вздохом пошла в ванную, не забыв показать вслед удаляющейся спине гувернантки язык. Сестра одобрительно подняла вверх большой палец, ласточкой выскользнула из цепких рук дамы и бросилась ко мне.
- А ты где была? - она пританцовывала и быстро тараторила.
- В парке. - Я сосредоточенно возилась в мыльной пене.
- А я... А я сегодня голубя нарисовала! А ещё мы были на выставке собак! Там такие глаза! Такие уши! Такие большие усы, как у Волка в 'Красной шапочке'!
- У Волка в сказке не было усов - меланхолично отозвалась я и победно вытащила джинсы из голубеющей воды.
Сестра ничуть не смутилась и продолжила что-то рассказывать, но я привычно отключила своё восприятие. Нет, я люблю свою сестру, даже очень. Это чудесный, умный и начитанный ребенок. У неё безумно большие глазища, тоненькие запястья, пушистые длинные волосы, которые я запрещаю ей в будущем стричь и огромный словарный запас. Но ко всему этому идет нездоровый всплеск активности и особо острая форма болезни, называемая 'почемучка'. Вот и сейчас она явно что-то меня спрашивала, но я пародийно схватилась за сердце, возвела очи горе и протяжно взвыла. Сестра понятливо захихикала и убежала. Я торжественно повесила всю проявившуюся чистоту на батарею и потрусила в свою комнату. На кровати развалился мопс моей Maman. Собака вздорная и вечно с недовольным выражением морды. Я схватила тетрадку и с удовольствием изгнала ее из мягких владений, не забыв с присвистом прихлопнуть дверь. За ней раздалось недовольное ворчание, царапанье когтей по паркету, и все стихло.
Я упала в своё кресло, крутанулась разок, в полете включила системный блок и в позе йога стала ждать свой дзен и загрузки ОС.
Компьютер барахлить начал еще вчера и до сих пор не научился регенерации. С сожалением выключив его, я схватила какую-то книжку и поплелась на кухню совмещать духовную пищу с аппетитом организма.
***
- Ты чего не спишь? - на кухню белой феей влетела Maman, величественно показала перстом на часы и удалилась.
Моё тело автономно налило себе чай, вежливо положило книгу себе подмышку и удалилось в мою комнату. Времени была три часа ночи, город сонно неистовствовал, и за окном мерно гудели фонари. Около подъезда надрывно мяукала кошка вредной бабушки с первого этажа. Кошке объявили анафему за излишнюю гадливость и товарищ из семейства безобразным вытьем проявляли то ли раскаяние, то ли несогласие с вердиктом. Напротив дома на скамейке с пассивной бравадой гудела полумертвопьяная компания. Оттуда порой раздавались экзальтированные вопли, но, в целом, было спокойно. Кошка продолжала заунывно выводить свои рулады.
Я люблю животных, очень люблю! Но только когда они не опят по ночам и не скрежещут когтями. Я пригнулась и нашарила под батареей прекрасную пустую пластиковую бутылку. И только я размахнулась, дабы принести возмездие, как вдрууууг...
Как правило, во всех книгах с героями случаются какие-то кошмары или удивительные приключение, когда автор пишет эти слова.
Так вот, как вдрууууг. В комнату влетел наш кошмарный мопс, и, растопырив четыре лампы влетел мне на спину.
- Я те что, посадочная полоса? - раздосадовано спросила я, сгребла собаку в охапку, поставила на пол и теперь уж точно крепко-накрепко закрыла дверь. Впрочем, вой кошки закончился, и я с облегчением упала на стул, дабы продолжить своё чтение, как вдрууууг... Я заснула.
Привычки делать это внезапно я не имею, так что организм с вопиющим мозгом был в изумлении, но подчинился зловредному давлению. К слову сказать, утомления я никакого не почувствовала. Да и откуда? Молодая девица, рост метр семьдесят, довольно бодро убегаю от ответственных поручений и веду относительно здоровый образ жизни.
Проснулась я, по моим прикидкам, минут через пятнадцать. Ничего не поняла, но на всякий случай посмотрела по сторонам. Нас никто не ограбил и не убил, за это стоило выпить, поэтому я подхватила кружку и бодро пошла на кухню за чаем.
Шаги мои чеканили боевой шаг, я уткнула голову в пол, чтобы ненароком не наткнуться на собаку, которая любила засыпать на проходах и в самых неожиданных местах, поэтому не сразу заметила горящий свет. Я растерянно воззрилась на желтый прямоугольник, рывком открыла дверь и оцепенела.
На моём месте, поджав ноги, важно восседал мой сегодняшний знакомый. Я стыдливо натянула на колени коротенькое платье и бочком-бочком двинулась к раковине, думая, как смыть свой позор, в фигуральном или прямом смысле. Парень щурил глаза и пил из неведомой пиалы некий отвар, источавший отчетливый запах корицы.
- Эээ... - пробубнила я, прицеливаясь глазами к половнику для убиения или запугивания обозначенной личности
- Эээ. - благодушно отозвался он и лениво приоткрыл один глаз. - Кажется, ты повторяешься.
- Ты сюда как попал? - игнорируя его выпад, насупилась и выпалила я.
- Я? Мимо проходил. - Парень пальцами изобразил на клеенке, как именно "он проходил".
Ощущая всю глупость ситуации, мои губы сами поджались, как у высокоблагородной девицы, в присутствии которой кто-то озвучил непристойную трехбуквенную мантру. В дверь постучали. Точнее, впустили в неё когти и начали нещадно обдирать обшивку. Я ласточкой вскочила со стола. Наш мопс, двигаясь медленно, словно речной паром, двинулся к своей миске и замер, глядя отчаянным взглядом в пустоту плошки. Я вздохнула и отсыпала корм.
- Подавись, животное! - с нежностью сказала я и подтолкнула товарища face-of-table к еде.
Мопс заурчал, пересыпая свое негодование гневными нотками и внезапно уставился на Алекса.
- Чего тебе, дикая тварь из дикого леса? - миролюбиво сказал он и почесал собаку за ушком.
Я глазам своим не поверила. Наш мопс - животное крайне памятливое, притязательное и злобно. К себе он подпускает только Maman и сестру, хотя боится их обоих панически. Мать порой являет собой филиал Круэллы, сестра же крайне любопытна и в мироустройстве собак. Но теперь мопс, этот оплот мизантропии, урчал и уже разнежившись, упал на спину.
- Как это у тебя получается? - меня выдал мой пораженный голос. - Сначала кот, теперь этот нелюдимец... Ты, наверное, умеешь управлять энергией. Или на что там животные реагируют? Эзотерик, да?
Алекс прекратил поглаживать покрякивающего от удовольствия мопса.
- Скажи мне, пожалуйста, - он слегка наклонился ко мне, - что ты вчера вечером делала в том кафе?
- Сиде-е-ела, - иронично протянула я, - и пила ко-о-офе, - теперь уже мой голос нарочито загундосил.
Парень задумался на несколько секунд, слегка грызанул палец и посмотрел мне прямо в глаза.
- Дарио. - холодно и резко бросил он.
- Чего?
- Дарио же! - Недоуменно повторил он.
Я помотала головой, иллюстрируя своё непонимание.
- Ты Лита, верно? - Не дожидаясь ответа, он достал из кармана какую-то маленькую книжечку и начал судорожно её листать. Наконец, Алекс открыл какую-то страницу, вдумчиво посмотрел на неё и на меня, пожевал губами и радостно объявил: - Да, Лита - это ты!
Я приятно изумилась и в знак оказанной чести прижала к груди руки и томно вздохнула.
- Тогда... вот, - пыхтя, парень начал снова рыться по карманам и наконец нашел. В руках он держал маленький конвертик. - Это тебе.
Я подозрительно взяла его в руки. А вдруг там внутри чумка или письмо от фаната? Я на всякий случай спросила у Алекса:
- Ты не мой поклонник?
Тот отшатнулся, скрестил пальцы и задрал нос вверх. Впрочем, через секунду он его опустил ,следя за моими манипуляциями с конвертом. На нем было написано то самое слово "Дарио".
- А кто или что такое это Дарио? - я старалась просмотреть конверт на свет, но бумага, как назло, была плотная.
Парень продолжил самозабвенно пить чай. Я пожала плечами и слегка надорвала уголок конверта, ожидая увидеть краешек бумаги. Но его не было. Я надорвала ещё чуть сильнее и на мою ладонь упали несколько зернышек.
- Это ещё что?! - возопила я.
Алекс оторвался от кружки, встал, похлопал меня по плечу и поплелся в коридор. Я с недоумением смотрела за тем, как он зашнуровывает свои ботинки.
- Что мне с этим делать?
- Посади - узнаешь.
Мне показалась, или у него на лице промелькнула немного едкая улыбочка?
- А как за этим ухаживать? - ответом мне стал щелчок закрываемой двери. Я рывком рванула её на себя, но на лестничной площадке уже никого не было. Улизнул от меня этот шустрый черт.
Я вернулась в свою комнату и высыпала на ладонь все семена. Их было около десяти штук, самые обычные, маленькие, серые. Совсем не примечательные. Садоводом-любителем я в детстве быть не хотела, так что это было явно не исполнение желаний. Я перевернула конверт и снова уставилась на слово. Дарио. Что это такое? Сорт цветов? Я уже начинала думать, что это все-таки цветы. Может быть, это новый способ развозки товаров? Ну, дарит, допустим, рыцарь своей даме букет. Живые цветы стоят недолго. Приятно, конечно, но жалко. Дарить цветы в горшке можно, но непрактично. Ну, или представьте себе, идет себе такая влюбленная парочка, парень радостно смотрит на разгорающиеся фонари, а она, бедная, сжимает в руках огромную кадку с порослью бегонии. Брр. Дарио. А может, это имя отправителя? Или город? Сейчас не представлялось возможным узнать это, и я решилась, была - не была, посадить сей загадочный плод. Идти долго не пришлось. Все горшки стояли у нас на балконе, жадно ловили солнце и требовательно вопияли о воде бесчувственную меня. Я внимательно посмотрела на всю поросль и схватила денежное дерево. Подарили мне его лет эдак пять на день рождения, с фальшивыми наилучшими пожеланиями. Денег растение так и не нашаманило, зато изрядно роняло свои листья, видимо, на что-то намекая. Я безжалостно взяла его за ствол и рванула. Гроздья земли застучали по подставленной заранее газете. Я вежливо убаюкала растение в печати, прижала несколько раз и с чистым сердцем выбросила его. Семечек оказалось восемь штук. Пришлось судорожно вспоминать уроки биологи. У разных растений разные корни. То есть, посадишь ты два персиковых дерева рядом, и неведано - вырастет ли хоть одно, не задушат ли они друг друга. Цветы же вроде всегда сажали вместе. Ну, ничего, вдруг пара семян уже мертвые? Я решилась и высыпала горсточку в землю. Что там дальше? Аккуратно прихлопнуть ладошкой, как будто играешь в куличики, и - самое главное - полить. Взгляд мой упал на пластиковую бутылку, так и не брошенную в кота, и я пошла набирать в неё воду.
Когда с поливом было завершено, я немного потыкала пальчиком влажную землю, усмехнулась и вслух произнесла:
- Интересно, что же из вас вырастет?
Впрочем, утро вечера мудренее, объятия Морфея обхватывали меня все сильнее, и я решила пойти спать. Не выключенный на кухне свет потух сам собой.