- О чём ты говоришь? Ты всего лишь ребёнок. Свобода...ты ничего не знаешь о ней. Живёшь в этом маленьком городке не в силах что-либо сделать с этим. В чём твоя свобода? В том, что ты прогуливаешь уроки? Не слушаешься родственников? Пропадаешь на выходных без вести? Это не свобода, Ксюш, это просто твоё хулиганство, непослушание. Стремление к свободе это не стремление вырваться из оков, это стремление не попасть в них. Или умереть. А ты пьёшь вино из горла и поёшь песни под гитару на крыше гаража, но это не свобода, это прогулка по тюремному дворику.
Ксюша посерьёзнела. Казалось, слова Феоны действительно уязвили её. Она потрясла пачкой сигарет, словно прислушиваясь к их стуку внутри. Феона всё ещё выжидающе смотрела на подругу.
- Чёрт возьми, а ведь ты права... - наконец произнесла та. - А я-то думала, что рассеивать иллюзии это моя прерогатива.
- Твоя прерогатива - хамить без умолку. Эпатировать, провоцировать... Презирать, ненавидеть. Для чего, Ксюш?
- Чтобы эти люди тоже возненавидели меня. Чтобы в них проснулись их низменные страсти, их животные повадки. Чтобы они ругались, выходили из себя, смеялись надо мной, вызывали милицию, дрались, били меня. Чтобы дали выход всей свой злобе, всей своей ненависти, всему звериному, что есть в них. Чтобы они были ослеплены своей яростью и непереносимым как зуд желанием сделать мне больно. Непостижимо, невообразимо БОЛЬНО. Что бы они осознали в себе эту звериность, эту жестокость, заложенную в них самих. Чтобы они пришли в ужас от содеянного и одновременно от того, что уже ничего не исправить. Чтобы они почувствовали себя нелюдьми, кровожадными маньяками, заглушившими голос разума в порыве ярости.
- Но тебе всё это для чего?
Ксюша усмехнулась.
- Надо же как-то развлекаться на тюремном дворике.