Я выглянула в грязное окно на улицу. Машины милиции были нагромождены у дома, прямо как в какой-нибудь игре, где искусственный интеллект оставляет желать лучшего. Машины гудели сиреной, сверкали сигнальными огнями. Вокруг них высыпали милиционеры, каждый с пушкой наготове. Мне показалось, что это как два разных мира: тихое безмятежное спокойствие заброшенного дома и суета на улице. Я отошла от окна, пока люди снаружи меня не заметили и не пристрелили. В доме было тихо: все разошлись и затаились в углах с оружием наготове. Я вернулась в комнату к Артуру.
- Они окружили нас, - сказала я. Впрочем, он сам наверняка об этом догадывался.
Артур кивнул. Я села на диван рядом с ним. Сложив руки на коленях, я молча глядела в пол. Артур встал с дивана и подошёл к ящикам в углу тёмной комнаты. Я поглядела на Настю. Она тоже сидела молча, задумчиво глядя в пустоту. Мне было не по себе. Мы все знали, чем это закончится, но сейчас, когда наступил момент краха, мне стало страшно.
- Все понимали, что это закончится именно так, - сказал Артур, подойдя ко мне. - Я знал, что это ненадолго, что мира никто не вытерпит.. Им надо развязать войну, надо обвинить нас в аморальности, в насилии. Они ведь потом в новостях скажут, что мы тут чуть ли не ритуалы кровавые проводили, приносили в жертву участников общины.... Я знаю, что будет так. Если мы сдадимся, они заставят нас во всём признаться. Будут пытать до тех пор, пока мы не взвалим на себя все их беспочвенные и жестокие обвинения. Да что я говорю, ты сама всё знаешь.
Я кивнула. Артур протянул мне револьвер.
- Пока они будут пытаться проникнуть в дом, вам нужно будет защищаться. До последнего.
Я взяла револьвер, обжегший мою руку своим стальным холодом. Артур молча смотрел на меня.
- Ты ведь не будешь молиться? - с лукавой улыбкой спросил он.
Я тоже улыбнулась. Помотала головой. Затем встала с дивана, ещё раз взглянула на него и вышла.
Это старое, давно заброшенное, но ещё крепкое здание стало настоящим домом для общины, состоящей примерно из тридцати человек. Самые разные возраста, интересы, общественные положения... Они все хотели найти покой после этой мучительной, тяжкой войны. Мы как будто хотели создать для них утопию. Но те, кто вечно страдает от собственного неумения быть счастливыми, позавидовали нам, и захотели, чтобы мы тоже страдали. Но не так всё просто. Мы отказываемся страдать вместе с ними. Я отказываюсь!
Обшарпанные стены с облупленной краской и оборванными обоями, тёмные, веющие страхом коридоры и комнаты, забытые прежними хозяевами вещи - всё это стало нам почти родным в заброшенном доме. Даже пауки на годами не мытых окнах стали казались знакомыми, когда я видела их. Разумеется, мы прибирались в доме, благоустроили его как могли своими силами, но общую атмосферу необитаемости, одиночества и страха решили оставить.
Я видела своих друзей. Они прижимались к стенкам, приглядываясь из-за занавесок к обстановке на улице.
- Они пригнали ОМОН, - шёпотом сказал мне Артём, мужчина лет тридцати, бывший офисный работник. - Дороги назад нет.
- Нет... - тихо повторила я и пошла дальше. Мне хотелось в последний раз оглядеть дом.
Трехэтажное заброшенное здание стояло практически в центре, но никто о нём не заботился, никто, включая администрацию города, не обращал на него внимания. Мы решили устроить здесь что-то вроде пристанища для всех, кто устал от бесконечного кровопролития, от бед, от жестокости. Конечно, пришли не все, кто устал.. Только те, кто осмелился бросить вызов морали, порядкам, положениям... И кто готов был умереть за своё право на спокойное счастье.
Я почувствовала, как картина перед глазами расплывается, глаза наполняются влагой. Почему они так хотят, чтобы все страдали как они? Почему они так ненавидят себе подобных? Слёзы одна за другой текли по моей щеке. Мы просто хотели быть счастливыми здесь, вместе. Хотели немного покоя. Почему вы хотите нас убить за это?
Я знала, что обе входные двери надёжно заперты и заколочены, через них не пройти, даже если омоновцы будут пытаться выломать её. В каждой комнате дома сейчас есть как минимум два наших человека с оружием. Так просто мы не сдадимся. Мы уже устроили переполох в этом городе, осталось лишь завершить его красиво.
Я услышала удары. Они пытаются взломать дверь. Ничего не выйдет, подонки.
Я села на ступеньки лестницы, прямо напротив парадного входа. Здесь же были большие, но заколоченные ещё прежними хозяевами, окна. Здесь было темно, тихо, так что атмосфера была гнетущая. Я вытерла последние слёзы и стала ждать.
Послышался ещё удар, на этот раз в одно из окон. Потом ещё. Наконец, через несколько минут, доски разлетелись в щепки, я увидела голову одного из омоновцев в окне. Они доломали окно до конца и стали тихонько пробираться в дом.
У меня неожиданно промелькнула мысль, что я со своим револьвером мало что смогу сделать, ведь они в защите... Ну ничего, они тоже не станут пока стрелять налево-направо.
Они пока не видели меня. Их было пока трое, они стояли вместе, нервно оглядываясь. Чуяли подвох, наверно.
Внезапно они кого-то увидели в глубине комнаты и пошли туда. Я чуть приподнялась со ступенек, но пока не открывала себя.
Там был Игорь, молодой двадцатилетний парень. Он стоял молча и глядел прямо на омоновцев. Они подошли к нему, кажется, повалили на пол. Кажется, начали бить. Потом раздался выстрел. Стрелял Игорь.
Сразу после этого послышалась череда автоматных выстрелов. У меня закружилась голова. На звуки выстрелов, одно за другим выбивая окна, в дом начали врываться новые омоновцы. Я поняла, что могу не успеть вернуться назад, поэтому вскочила со своего места и бросилась вон из комнаты.
Омоновцы, вошедшие первыми, заметили меня и кинулись вдогонку, что-то выкрикивая. Я остановилась на секунду и выстрелила из своего револьвера, целясь в коленную чашечку одному из мужчин. Я не узнала, попала я или нет, а сразу убежала дальше. В огромном доме с путаным лабиринтом комнат мне было легко затеряться. Вторжение тем временем перешло уже на второй этаж.
Я вбежала в комнату Артура. Он всё так же сидел на диване, Настя уткнулась головой в его плечо. Тут было ещё темнее, но я уже давно привыкла ко мраку, поэтому прекрасно увидела в руке друга маленькое дистанционное устройство с одной-единственной кнопкой. По спине пробежали мурашки.
Я подошла и села рядом с ними.
- Ты боишься? - спросил он.
Я тихонько кивнула головой.
- Только трусы боятся смерти, героической смерти. Помнишь? А просто смерти боятся все, это нормально.
Его ободряющий тон немного успокоил меня.
- Когда община создавалась, я сказал, что если мы потерпим крах, то будет уничтожено всё. Мы все понимали, что рано или поздно это случится, никто бы не дал нам здесь жить спокойно. Мы пытались втолковать им, что не несём никакого зла, что наоборот, хотим помочь людям. Но нет, всё в пустую, им нужно лишь укрепить свою власть над людьми. Путём насилия. Что ж, они хотят насилия - они его получат. Мы не сдадимся без боя, ведь так?
- Так, - сказала я дрожащим голосом. Настя тихонько всхлипнула. Артур обнял eё Я вздохнула.
- Подождем, пока побольше человек войдёт в дом, - сказал он. Я послушно кивнула.
Мы сидели молча, прислушиваясь к звукам стрельбы, ломающейся мебели, доносящимся из глубины дома. Я знала, что Артур не нажмёт кнопки, пока не начнут ломиться в эту комнату, последнее убежище. Знала, потому что он так пристально смотрел на дверь и на окна. Знала, потому что хорошо узнала его за то время, что мы жили вместе в этой общине.
Мне вдруг стало поистине страшно. Я только сейчас осознала окончательно, что жить мне осталось не больше десяти минут. Десять минут! Я сейчас умру. Меня затрясло. Мне захотелось крикнуть Артуру, чтобы он передумал, чтобы он дал нам возможность выжить, продолжить жить, ещё хоть чуть-чуть. Вырвать у него пульт - что может быть проще! И тогда мы выживем. Я выживу.
Я посмотрела на дистанционное устройство в его ладони. Моя рука дрогнула. Одно маленькое движение...
"...Героической смерти" - вспомнилось мне. Я замерла. Я трусила всю жизнь. Всю жизнь боялась ответственности за свои поступки, боялась платы, когда она была слишком велика. Сейчас плата - жизнь.
Стук раздался совсем близко. Дверь задрожала, но выдерживала.
"Решай быстрее!" - пронеслось в моей голове. Ну же - жить или умереть?
"Ты знала. Ты всё знала. Надеялась, боялась этого, но знала, понимала. Разумом понимала. Тогда почему боишься сейчас?"
- Пора, - сказал Артур.
"Или ты умрёшь трусихой или достойным человеком".
Артур взял меня за руку.
"Я горжусь тем что я сделала! Я могу умереть".
Дверь не выдержала, толпа людей ворвалась в комнату. Артур нажал на кнопку на пульте.