Кедрин Андрей Викторович : другие произведения.

Охотники Серебряного Источника

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наброски романа.

   Глава 1
   - Мамочки, спасите! - Привязанная к дереву девица трепыхалась уже всерьез. И то - с полудня простоять, руки затекли, да и страшно уже стало. Пусть лес недалеко от поселка, пусть мы рядом и обещали защитить от всего на свете. Но играть роль приманки, на которую должна клюнуть отнюдь не рыба все равно не слишком-то приятно. Я бы вот не согласился. Но у меня и мозгов побольше, чем у деревенской девки, которую Хорек уговорил за четверть часа. Ну на то он и Хорек, чтоб договариваться. Или смыться вовремя, до того, как в курятник зайдет хозяин. Вот и на этот раз сам он, привязав девицу, демонстративно отправился обратно, в таверну. Пусть, дескать, видит тварь, что оставил потенциальный защитник жертву одну в лесу. Нет, конечно, кое-кто остался: вон, удобно как шалашик стоит, одной стороной к толстому стволу прислонен - со спины не пригнешь. А в шалаше, ясное дело, тот добрый молодец, который на самом деле спасителем будет - в нашем плане. Он свое место занял еще на рассвете, до того, как Хорек с девицей в лес пошли. Да только если мы охотимся на ту самую тварь, за которую нам награду обещали, то этого для поимки мало.
   Я вздохнул чуть сильнее обычного - устал уже сидеть среди веток. Хорошо хоть дуб попался развесистый, удобный для гнезда. И то пришлось повозиться, листья выщипывать, да так, чтобы в глаза не бросалось, что кто-то в развилке сидит. Хотя главное, конечно, запах. Чтобы даже намека на человека не было. Это сложнее. Вот даже вместо кожаных сапог надел тряпичные, набитые травой. Ну и вымоченные в специальной жидкости, вместе со штанами и одеждой. Чтобы, значит, пах чем угодно - дубом или грибом, но только не человеком. Волосы и лицо тоже повязкой прикрыты, одни глаза только и могут выдать. Да движение лишнее, неизбежное, если второй день сидеть приходится. Потому что не добрый молодец в шалаше - охотник. Только он сам про это не знает, думая, что тварь прямо на девицу бросится. Ну-ну.
   Солнце скрылось. Пора. Приподняв край повязки, влил глоток вязкой жидкости из бутылька. Сумерки почти сразу отступили, но деревья стали какими-то пепельными, что ли. Призрачными, одним словом. С непривычки "ночник" может жути нагнать, особенно если где не следует бродишь. А поскольку по карману он только тем, кто бродит именно там, новичкам приходится тратить пару порций на то, чтобы привыкнуть к новым образам привычного мира. Рука в перчатке коснулась ложа арбалета. Сутки уже, как взведен. Мы оба взведены, если точно. Если тварь придет, может съесть обоих - возражать не будем, сил уже не осталось.
   Ночной лес полон шорохов. И даже опытный охотник не всегда отличит "правильные" - те, что этому лесу свойственны, от "лишних", когда сюда приходит нечто чуждое. Вот ветка хрустнула - сова крылом задела, волк наступил или сама упала? А может...?
   Серебристая шкура росчерком пролетела к шалашу. И говорил ведь "не жалейте веревок, жердины на совесть вяжите". Как знал, всего проку от получившейся конструкции - шуму наделали. Словно ядро в него угодило. Треск сучьев, жерди по сторонам, ветки вообще в воздух взлетели. Еще удар - арбалет улетел в сторону, не успевший вскочить Жмырь - наш "охотник", уже прижат к земле. Не растерялся, пнул тварь сапогом в морду. Промахнулся, конечно, но секунду выиграл. Что там дальше было - не видел, скатываясь вниз для лучшего прицела. Но когда щелкнула, наконец, тетива, Жмырь был еще жив, хоть и помят изрядно. Тварь щелкнула зубами, словно стараясь выгрызть наконечник, вонзившийся в бедро. Стрела отброшена, но бросок получился каким-то ленивым. Путаясь в лапах, тварь сделала еще одну попытку. На этот раз путь ей преградила сеть, взметнувшаяся из-под листвы.
   - Действует! - Жмырь быстро пришел в себя. Но уже не пытался добить подранка. Мы оба знали, что дело уже почти сделано: невиданный прежде наконечник моментально растворился в ране. И теперь тварь все больше походила на пьяную. Вот уже и сеть не пытается разорвать, позволяя набросить ее на себя. Защелкнулся широкий ошейник - дорогой, с серебряными бляшками, исписанный рунами изнутри и снаружи. И словно судорога прошла по телу, усиливаясь и выворачивая его наизнанку. Даже с нескольких шагов был слышен хруст костей и суставов, пока пойманный зверь превращался в...
   - Пшил...! - Жмырь ясно выразил общее мнение. Сложно привыкнуть к превращению оборотней. Особенно когда рвущийся к добыче зверь превращается в упитанную, но все же довольно изящную девушку.
   - Не поминай к ночи...- Я стянул платок, впервые позволив себе вздохнуть полной грудью. - Но я так понимаю, она - то, что нам нужно? Что там говорил Хорек? "Заказчик хочет, чтобы обязательно самка?".
   - Точно. Хитрая, тварь, как лисица. Я думал, она сразу к девке метнется, она же привязана...
   - Вот потому что привязана и не тронула. Куда торопиться, если тебя почуяла.
   - Как почуяла? Я же весь этой гадостью облился, что ты дал...
   - С запахом мы справились. Ты слишком предсказуемо сидел. Оборотень мыслит, ведь это, как ни грустно, все же человек, а не лиса.
   - А ты, значит, самый умный? - Жмырь начал заводиться, догадываясь, что его обхитрили дважды - сначала я, предложив такую засаду, потом оборотень.
   - Нет. Самый умный - Хорек. Потому что не связывается со всякими тварями и ночует под крышей. А нам с тобой вместо этого еще до утра дежурить. И с родственниками этой девицы связанной еще разбираться.
   - С какими родственниками?
   - А вон они, из леса выходят. - Я не торопясь вдел ногу в стремя и взвел арбалет, сетуя, что лук оставил у Хорька: слишком уж неприятное выражение лиц было у троицы здоровенных лбов, появившихся на полянке. В комплекте было также два топора на длинных топорищах и рогатина.
   - Вот они, душегубцы! Значит, девок наших воруете, да на тварей лесных вину возводите. Ну все, давайте руки, вязать вас будем! - Предводитель потряс рогатиной, словно последним аргументом в свою пользу.
   Ситуация, мягко говоря, получилась затруднительная. Две селянки, одна без одежды, другая, хоть и одета, но привязана к дереву. И доказать, что первая и есть та тварь, на которую нам жаловались, будет сложно, если не снять ошейник. Конечно, она после этого обязательно превратится в хищника, но наверняка решит не оставлять свидетелей такого конфуза. И вряд ли мы так лихо ее остановим. Не проще и убедить в том, что наша "приманка" согласилась на эту роль добровольно - по правде сказать, мы ее согласия и не спрашивали. Точнее, мне было не до этого - я уже устроился в своем гнезде и притворился дубом, а Жмырь о таких сложных вещах, как женское согласие думать не привык. Теперь, из прерываемых рыданьями и руганью воплей становилось ясно, что Хорек наплел ей о скором приезде в деревню богатого рыцаря, жаждущего совершить какой-нибудь подвиг. И, само собой, мимо привязанной девицы он пройти не сможет, поскольку холост. А там уже и замок на горизонте замаячил бы...
   - Пшил! - Ход мыслей Жмыря был короче, но мнение у него сложилось сходное с моим. Добром нас не отпустят. И хорошо, если вообще отпустят.
   - А вы почему ходите по ночному лесу? Не знаете, разве, что Распоряжением Ордена Серебряного Источника при появлении в округе нечисти, нежити или иной опасной сущности местным жителям запрещается покидать дома после захода до тех пор пока не будет иного распоряжения представителей Ордена или иного полномочного их отдавать?
   - А мы ненадолго. Порешим вот душегубцев, которые девок скрали, и по домам. Иль ты нас за дураков держишь, думаешь, мы никогда рыцарей-источников, аль ведьмаков не видали и от проходимцев их не отличим? - Соратники говорившего согласно разошлись, беря нас в клещи. Вот...
   - Пшил!
   - Не поминай к ночи, - я с тоской приподнял арбалет, красочно представляя то эшафот, то холмик в лесной чаще. Ни один из вариантов не привлекал. А с нашим везением в последние дни на чудо надеяться не стоило.
   - ПШИЛ!
   Последний раз крикнул кто-то из крестьян. Ему делать суеверные замечания было как-то неудобно, да и бесполезно. Хотя голова его и прокатилась рядом, сомневаюсь, что он услышал бы нотацию. Второй - обладатель рогатины попытался неловко ткнуть ею в гибкую фигуру, появившуюся на поляне. Но с таким же успехом он мог разгонять туман веслом. Выплеск крови из разрубленной шеи вылетел красивой дугой и, как было рассчитано, брызги попали в глаза последнему из оставшихся крестьян. Он успел лишь закрыться локтем от летящего клинка. А потому сохранил голову на плечах, но все равно рухнул на траву мгновением позже.
   - Вовремя... как раз, когда переговоры перешли в критическую фазу.
   - Схсмеешься? Пфрачшитал бы им фто-нипфуть ис сфоих хнишек. Они бы с тфоски померли.
   У племени пшил всегда были сложности с человеческим языком. Мра исключением не была, что неудивительно: попробуйте четко сказать что-нибудь, если вместо зубов - клыки, а родная речь произносится преимущественно горлом, а не ртом. При этом смысл слов меняется в зависимости от времени произношения и легких, не всегда различимых нашим ухом интонаций. Ну что еще взять с больших кошек, которыми они, по сути, и являются. Хотя доводилось мне слышать другое мнение: дескать, в появлении пшил больше магии, чем естественного отбора и родственники людям они больше, чем кошкам. В родство наше тоже верится, но только после близкого знакомства с ними. Вот Мра, к примеру - девчушка хоть куда, все выпуклости фигуры на положенных людям местах. Если не обращать внимания на короткую серую шерсть в черную полоску, которой покрыты даже тыльные стороны кистей, на вполне кошачью голову и острые уши с кисточками. И мерзкий характер, конечно - хотя последнее, скорее, аргумент в пользу ее "человечности".
   - Ты нас выручила, спасибо. Куплю тебе сливок в городе.
   - Пфс! Скхолько тепфе кхофорить, фто я их терфеть не мокху...
   - Я знаю. Мне интересно, как у тебя первое слово получается - никак его выговорить не могу. - На этом большая часть населения наших мест могло считать беседу с пшил законченной. Подергайте кошку за усы. Теперь представьте, что кошка весит три пуда и вместо когтей обожает отмахиваться парой серповидных клинков длиной в пару футов каждый. Теперь вы понимаете, что такое - дразнить пшил. Есть только одно исключение: если вы сами не подобрали однажды мокрого и голодного котенка... то есть, ребенка этого народа и не стали ему мраурамау... в общем, тем, кто переводится как "этот-который-кормит-и-вообще-хороший".
   - Я фвидела этого пфс, который ходит с тобой. Он просил пфередать, что будет шждать у расфилки.
   - Хорек? Так он не в деревне?
   - Пфс, нетх.
   - Как я и говорил - он у нас самый умный. Знал, что будут искать ту девку, решил не связываться с крестьянами и вовремя смылся. Кстати, что с ней? - Я подошел к нашей приманке, попутно соображая, как бы компенсировать последние ее неприятности. Ничего путного не пришло в голову, поэтому просто перерезал веревку. - Эй, очнись!
   - Ва-ва-ва... - Девица оказалась крепкой - не чета дамам высшего и среднего света. Поэтому в обморок она хлопнулась лишь сейчас. Нести ее в деревню, из которой начал доноситься какой-то подозрительно не-ночной шум, было не лучшей затеей. Не нравились мне и отблески факелов на стволах деревьев. Но они же подсказали, что можно оставить все как есть - помощь близка и за те несколько минут, что на не будет, вряд ли кто-то ее съест. Осталось только сунуть нашу добычу в мешок и, ухватив его за углы, тащить в сторону дороги.
  
   Глава 2
   - Хорек! Ты... - На середине фразы я понял, что ничего нового наш третий член отряда о себе не услышит, поэтому просто махнул рукой и приложился к фляге, которую снял с пояса. Ух, хорошо. Особенно сутки не евши и не пивши - а как еще высидеть и по нужде не сходить? Жмырь тоже решил не слова силы не тратить поэтому попытался заехать товарищу в зубы. Промахнулся, конечно, поскольку тот предугадал наше настроение.
   - Все нормально? Девку покажите... точно она?
   - Надо было на поляне оставаться и проконтролировать процесс.
   - Не злись, сам понимаешь - нам хорошо платят, и люди серьезные, их провести можно только один раз. Потом будешь общаться только с медиумом и то, если кому-то взбредет в голову тебя вызывать. - Хорек распахнул дверцу клетки, которую нам пришлось тащить с собой три недели дороги от Краеполя, замаскировав под обычный фургон - чтобы не вызывать лишних расспросов.
   - Она это. Посмотри на ошейник. Пряжка чуть светится - с обычным человеком такого не бывает, точно тебе говорю.
   - А, и верно. Ну я для общего спокойствия кое-какую проверку проведу в дороге. Жмырь, на козлы давай, править будешь. - Хорек лично запер клетку, дважды проверил замки и закрыл внутреннюю дверь, отделявшую "звериную" часть фургона от "человеческой". Пожав плечами, я присоединился к нему и почти сразу же задремал, несмотря на тряскую дорогу. Мра с нами не пошла - у пшил были какие-то свои дела в этих краях, о которых я спрашивать не стал - она уже не котенок, сама разберется. Если бы ей была нужна помощь - могла попросить, как это уже было однажды. Впрочем, тогда мне пришлось решать самому...
   ...Нет ничего странного в пожаре. Обычное дело - выпрыгнул уголек из печки на растопку. Или завистники метнули факел на соломенную крышу. И занялось. Но когда молнии разрывают небо, и льются потоки воды, словно это не дождь вовсе а, прохудившаяся небесная твердь дала трещину, чадный, медного цвета, не гаснущий огонь над стенами поражает. Даже если знаешь, что причина - в том скромного вида человеке, медленно опускающим руки. Приданный отряду маг свою роль сыграл на ять, разом снеся последний оплот обороны мятежного поселка нелюдей. Хотя какой там поселок - так, разросшийся хутор. Общинный дом - единственный, сработанный из камня (он как раз и не собирается гаснуть), двор с обычным набором построек - амбар, курятник, коровник и конюшня, еще какие-то сарайчики. Ну и несколько бревенчатых домиков с землянками. Десяток семейств плюс дюжина мятежников, прятавшихся там. Может быть, с ними стоило договориться. Но у командира, видимо, был иной приказ. После того, как разведка из пары потомственных охотников вырезала один секрет по дороге к деревне, командор Близард словно с цепи сорвался. Одна группа - в обход, через чащу, в засаду. Полдюжины арбалетчиков и столько же мечников положат тех, кто будет уходить. А еще два десятка остальных бойцов должны атаковать с фронта. Как будто знал, он что уходить будет не кому. Да и некогда, потому что появление отряда мятежники прозевали, не успев занять толковую оборону.
   Уже и не вспомню, кто был на хуторе. Наверняка эльфы - среди них точно найдутся недовольные миром вообще и людьми в частности. Может, к ним присоединились и полукровки - им, особенно детям войны никто не рад, вот и уходят в леса. Ну и лишенные своих наделов в северных горах гномы всегда готовы помахать топорами. Такие, сборные отряды постоянно тревожат покой Империи, они неуловимы, потому что быстро распадаются - союзы столь разных существ долго не держатся. Но также быстро они возникают, стоит появиться в одном месте нескольким из таких вот обиженных.
   Как бы то ни было, добрая половина оборонявшихся осталась в каменном доме и о них мы ничего не узнали. Маг снес ворота, арбалетчики дали залп. И сразу же, под перекрывающие шум воды команды, внутрь рванулись остальные солдаты Ордена. Серебряный Источник - "очищающий и прогоняющий прочь всякую скверну". В последнее время "скверны" стало на удивление много. Но решать, кто виновен выпало не нам. Синий щит, косые серебряные полосы, тускло светящиеся в темноте - наш герб. Он же укроет от любого обвинения. Пока этот щит у тебя - не ты рубишь, а Орден. Ему дано это право, не Императором даже, а кое-кем повыше. Со щитом ты всегда прав. Орден дает оружие и знание. А взамен требует не так уж много, как кажется...
   ...Гамбезон, набитый льняными очесами, давно промок насквозь и потяжелел, кажется, вдесятеро. А ведь, казалось, привык к нему за пару лет, также как к прочему железу, от наручей и нагрудника до шлема, закрывающего половину лица. Об этом, впрочем, сейчас не думается. Войти через пролом, построиться в линию из щитов. Ждать команды, опуститься на колено, открывая обзор арбалетчикам. И после второго залпа продвинуться вперед. Безумцы, пытающиеся сдержать стальную стену, конечно же, находятся. Троица разномерных бойцов вылетает из домика. В одних рубашках, с топорами и мечом. Стальная стена прогибается... Чтобы взять их в полукольцо и ударить одновременно, десятком мечей. После этого на ногах остается только один, который ловит два арбалетных болта. Поединков этой ночью нет, Орден очищает землю, а не сражается.
   Сопротивление - если можно его так назвать, сломлено. Еще будет удар вилами из открытой двери хлева, пробивший плечо пехотинцу. Будет выстрел из хорошего - на зависть многим, эльфийского лука, канувший без толку, потому что подросток, державший его, не смог растянуть тетиву, как следует. Будут чьи-то крики, доносящиеся словно издалека, не трогающие сознания, будто и не ты вовсе их слышишь. Будет и странное наслаждение от чувства собственной правильности, от того, что ты сделал все так, как хотел Орден. И чувство единения с теми, кто деловито ходит по хутору, ударом меча прекращая крики. А еще будешь недоуменно смотреть на испачканную чем-то бурым перчатку и полученный недавно клинок, с которого стекают сначала красные, а потом бледно-розовые капли дождя. Когда все это было - в прошлом столетии? С тобой или кем-то, кто рассказал тебе?
   - Ты уснул там, что ли?
   - Уснул... - Я провел рукой по лицу, прогоняя воспоминания. Как въелись-то, даже запах дыма чувствуется и плечи ломит, словно и впрямь промок.
   - Я что спросить-то хотел...Ты этим крестьянам так по уставу шпарил складно, а отчего не показал кинжал? Глядишь, удалось бы договориться? - Жмырь говорил громко, не стесняясь утренней тишины.
   - Может, бить нас и не стали бы. Даже наверняка - осторожность крестьян известна, как и почтение к тому, кто сильнее. Если не дураки, стали бы вежливыми, попросили пока пройти в деревню. Там посадили бы под замок и отправили гонца к ближайшему представителю Ордена - дескать, разберитесь с таким вот казусом...
   - И что было бы?
   - Тебя бы крестьянам отдали, поскольку к Ордену отношения не имеешь. А меня - под следствие препроводили.
   - А ты у нас дезертир... - Хорек нехорошо улыбнулся.
   - Неа. В Уставе Ордена нет такого понятия. В принципе, добровольный уход, особенно из-за ранения даже приветствуется - чтобы не отягощать соратников содержанием калеки... - Я замолчал, думая, насколько взрыв оглушающей бомбы походит на прошение об отставке. Сходства, кроме собственно желания уйти, не имелось. А значит, и у соратников нашлось бы немало неприятных вопросов. Но можно ли было поступить иначе?
   ...Охотники-разведчики, шедшие с отрядом, не были членами Ордена. Поэтому, когда мы приблизились к очередному поселению, для "усиления", как выразился Близард, им придали третьего - сержанта с гербом на сюркоте и соответствующими полномочиями, то бишь говорить, сражаться, казнить и миловать. Отправили, как "самого начитанного", но я сильно подозреваю, от того, что никого моложе не нашлось - Орден в этом отношении мало отличается от любого другого человеческого объединения. Да и сержант - удобный. Рядовых в Ордене нет, эту роль отводят наемникам. Ну а рыцарю или командору не к лицу с крестьянами разговаривать.
   В стороне от тропы проводники обнаружили старую, полуразвалившуюся хижину. А внутри поначалу непонятно что - нечто мохнатое с горящими глазами. Когда один из них вылетел, зажимая располосованное лицо, в принадлежности обитателя к пшил сомневаться не приходилось. Тут бы нам и уйти, да только у охотников оказался другой приказ. Спорить с якобы старшим по званию они не стали, отмахнувшись топором - не прицельно, обухом, чтобы отогнать "молодого". И через мгновение оба скрылись в облаке белого дыма. Алхимическая бомба невелика размером - с перепелиное яйцо примерно. Но, правильно брошенная способна на несколько минут обезвредить противника. Загадкой остается лишь то, почему Мра на меня так и не бросилась, напротив, залезла на руки и отказалась сходить, когда мы приблизились к поселку...
   - А зачем тогда кинжал носишь, раз уж он такой приметный у тебя? - Хорек не собирался успокаиваться.
   - Полезная вещь. Колбаску порезать, да и вообще, по хозяйству... - Тут я, конечно, лукавил, но собеседник намек понял и расспросы оставил. Кинжал Ордена полезен вовсе не за обеденным столом. Скромная, без особых украшений рукоять с насечкой, чтобы не скользила в руке и прямой клинок примерно в фут длиной. Это на первый взгляд. Если присмотреться, заметно, что в центре вварена серебряная полоса, словно точками, усеянная рунами. В свое время, только получив его, я пытался понять смысл залитых заклинаний. Нашел стандартный набор из усилителя заточки и укрепления клинка. Что же касается остального - каждый знак был рассчитан на то, чтобы увеличивать поражение каждого конкретного вида нежити. Известно ведь, что разные твари болезненно реагируют на разные же вещества. Так вот, для оборотня кинжал был бы словно целиком изготовленный из серебра, для вампира - как осиновый кол, какой-нибудь баньши он стал бы похуже тертого сельдерея или что там они боятся больше всего. В общем, в одном клинке был заключен целый арсенал. И даже риск быть узнанным не перевешивал пользу, которую он мог принести.
   - Что-то дорога пустая. Не нравится мне это... - Хорек втянул воздух, словно принюхиваясь.
   - А сказать "будь добр, проверь, что там впереди", никак нельзя? - Ворчал я, впрочем, зря. Больше все равно некому - от самого Хорька пользы, как от флейтиста, а Жмырь куда лучше меня с лошадьми обращается, даром что кавалерист бывший. Так что осталось только дождаться, когда фургон замедлится и спрыгнуть на землю. На этот раз, правда, ошибки учел и прихватил с собой лук и колчан со стрелами. Не мастер, конечно, даже по человеческим меркам. Но растянуть быстро могу и куда надо попаду. Особенно в лесу, где больших расстояний не бывает. Задержавшись, чтобы одеть тетиву и снять крышку, прикрывавшую нежные перья, шагнул в заросли. Если кто-то нехороший впереди есть, он на видном месте маячить не будет. Так что стоит пройти вдоль дороги в взглянуть, что там твориться. Пол часа - и обратно.
  
   Глава 3
   А спать хотелось. Причем сильно. В фургоне не отдых, а маята одна. Да и перекусить бы уже наконец - одними зельями питаться говорят, только ведьмы могут. Хорошо, хоть одежду сменил, а то от уничтожающей запахи настойки уже тело зудело. Не дело, конечно, с такими мыслями в разведку идти, ну какой уж есть. Проверил, не цепляются ли стрелы друг за дружку, легко ли выскальзывает из петли топорик и двинулся вперед.
   Лес как лес. Корни, мхом поросшие, как раз поперек дороги. Тропинки паутиной затянуты, она к вспотевшему лицу липнет. Шиповник колючки свои протянул где не надо. Ветки за колчан цепляются. Но идти наслаждение. Потому что при всем этом никто не пытается тебя съесть, вздернуть или проткнуть копьем. Большое преимущество для тех, кто понимает. Идиллия эта длилась недолго. Звон закаленной стали с чем-то спутать сложно. Несколько десятков быстрых шагов и вот она, картина боя. Точнее, скоротечной схватки.
   Люди и эльфы. И тех и других изначально было немного. Пять и три соответственно. Судя по тому, как лежат люди - у начала неприметной тропки, ведущей от тракта, все произошло бытро. Люди преследовали эльфов. Те нырнули в подлесок, развернулись и дали залп, разом сократив количество преследователей. Но те не растерялись и принялись выравнивать счет. Правда, теперь эльфы снова взяли верх - из людей остался один, невысокий, но жилистый. Не отягощенный доспехом боец двигался на удивление легко, умело отбиваясь мечом и кинжалом. Впрочем, против двух матерых фехтовальщиков долго ему не продержаться. Эх, не хотелось, но кто знает... оперение стрелы касается щеки. На таком расстоянии сложно увернуться или отбить, особенно если ты занят, фехтуя с другим. Один из эльфов споткнулся, припав на пробитую ногу. Но при этом попытался достать человека, выбросив руку в его сторону. Выпад пропал зря, а вот для другого потеря стала критической: человек как-то невероятно согнулся, распластавшись над землей и, кажется, совсем легонько полоснул противника мечом над коленом. Эльф повалился на землю в тот момент, когда вторая стрела добила его напарника. На всякий случай в уже неподвижное тело прилетела третья. Излишество, но я наслушался рассказов про то, как вроде бы погибшие остроухие вскакивали в последнем рывке, разом прихватывая с собой пару зазевавшихся врагов.
   - Кто такой? - Голос говорившего уверенный но слишком... женский. Присмотрелся. Действительно, фехтовальщик, справившийся с серьезным противником оказался отнюдь не битым жизнью воином. Хотя, пожалуй, все же битым: на скуле виднелся тщательно залеченный, причем магически, шрам. Еще один - на шее, третий остался от удара, рассекшего по диагонали губы. Тоненькая такая белая ниточка, говорящая о том, что лечение обошлось в кучу золота. Что еще? Недавно отросшие волосы собраны в простой хвост, одета в гамбезон без особых изысков, но из хорошей ткани...
   - Прохожий...
   - Наемник. - Определение собеседницы было ближе к истине. - Держи премию. - Кошелек, только что висевший на поясе застреленного эльфа, полетел в мою сторону. Странная манера благодарить, ну да ладно. На ладонь высыпались пять крупных золотых монет. Гляди-ка - необрезанные флорины. Столько за меткий выстрел еще никто не платил. Серебряные чешуйки считать не стал, просто пересыпал в свой кошель и убрал его в поясную сумку - не люблю таскать на виду. Собеседница между тем деловито обыскивала тела, периодически хмыкая - довольно или задумчиво.
   - Со стороны Краеполя дорога чистая? У нас груз идет...
   - С утра почистили вот - она кивнула на эльфов. - Аааа, зеленая отрыжка, остатки отряда положили!
   - Охотники за головами?
   - За ушами... - Прежде чем я успел подумать, не шутка ли подобное заявление, на свет появился небольшой мешочек. Взмах ножа, извлеченного откуда-то из-за голенища, и ухо с серьгой оказалось внутри него. - ...Так не испортится, - спокойно пояснила она, затягивая тесемку. За Деритора-элля хорошая награда обещана, а серьга приметная, вместе с ухом вполне вместо головы пойдет.
   - Гм... Помощь нужна? - Поведение собеседницы заставило усомниться в ее нормальности, но за выплаченные деньги стоило предложить свои услуги.
   - Нет... впрочем, да. Нужен хворост для костра. Похоронить своих ребят не успею, так хоть сожжением проводим. Ну и если в Краеполь отправляетесь, могу компанию составить.
   Хорек от сопровождения почему-то отказался. Причем в странной, слишком прямой для него форме. Гадать и причинах поведения я не стал: надоели спутники до невозможности. Поэтому, отговорившись проверкой пути, вытащил из фургона свой мешок и отправился дальше с новой знакомой. Молчаливая спутница оказалась куда приятнее вопросов с подковыркой от Хорька и глупостей Жмыря.
   - Ну что, за павших? - Я плеснул в деревянную кружку пару глотков из баклажки. Зря, конечно, крепкий бальзам да после бессонной ночи. Но ничего лучше не нашлось, да и место, выбранное для ночлега, казалось безопасным. Спутница кивнула, сделав глоток.
   - За них. Я Райла. А ты из какого отряда ушел? Сам или выгнали?
   - Кхм... - бальзам едва не стал ядом, скользнув не в то горло... - Меня называли... называют Дак. А почему ты думаешь, что я из регулярного отряда?
   - У тебя на рукавах остались светлые пятна. От шевронов. Кинжал ты, конечно, носишь сзади, как горожанин, но это потому, что иначе он будет мешать стрельбе из лука, цепляться рукояткой за тетиву. Само по себе оружие выглядит просто. Ножны только не родные. Значит, клинок, скорее всего, дорогой или ценный для тебя, ты не хочешь с ним расстаться, однако опасаешься, что по кинжалу кто-то тебя узнает. Зовут тебя иначе, потому что имя обычно вспоминают сразу, а не думают несколько мгновений, выбирая то, что наиболее распространено в этой местности. Гамбезон у тебя не новый, но чистишь ты его регулярно, так что выглядит опрятно. Значит, не просто дезертир - у них с гигиеной обычно беда. Я могу продолжать, но этого достаточно для того, чтобы, к примеру, учинить обыск. И найти уже настоящие улики. Меч, к примеру, который в том свертке, притороченном к мешку. Он больше расскажет.
   - А ты зачем сейчас мне все это говоришь? - Полагалось бы волноваться, однако вместо этого пришло странное спокойствие. Вроде как напротив, мучился с какой-то проблемой и мне вдруг предложили готовое решение.
   - Ты мне все-таки помог, а деньгами за услугу я не привыкла платить. Вот и хочу предупредить - не я одна наблюдательная. В городе найдутся более настойчивые люди, если ты вдруг кому-то не понравишься. Ну и свой интерес у меня есть: возможно, скоро буду набирать новых людей в свой отряд. Ты можешь пригодиться. Не знаю, как там в настоящем бою, но кое-какая польза от тебя будет. Правда, если рассчитываешь на мое доверие, стоит честно рассказать, кто ты и откуда. Тогда...
   - Ладно. Сержант Ордена Серебряного Источника - бывший. Что же до имени... я к такому привык. Тем более что в Ордене каждому вступившему дают новое. Именно так меня там и звали.
   - Плохо. Именно Орден чаще всего дает нам работу. Но я попробую навести справки - вдруг о тебе забыли или хотят наградить всего лишь усекновением вместо порядочного колесования? Ты уходил как - с битьем посуды и взорванной караулкой или обошлось?
   - Без жертв. Котенка пшил пожалел и сбежал, его прихватив.
   - Идиот. - Райла слегка вздохнула.
   - Сам так считаю. Но что сделано... Кроме того, я научился немного болтать по-кошачьи.
   - Гм... не могу сказать, что обмен потрясающе равноценный. У тебя какое направление? Что ты не маг я уже поняла. Ну и не медик, скорее всего, хотя именно они часто на голову пришибленные, зверюшек всяких спасают.
   - Готовили на охотника, но экзамен сдать не успел...
   - ... Но присягу уже принес и в строю был. - Судя по задумчивому взгляду собеседницы, она уже собиралась предложить сигануть со скалы, чтобы избежать более серьезных проблем по прибытии в город. Но и за это ей спасибо: три года не был в Краеполе, не подумал о том, чем может быть опасно возвращение в Империю.
   Утром она ни словом не обмолвилась о разговоре. Я же решил учесть ее наблюдения и сменить одежду. Это удалось сделать уже в полдень, когда мы добрались до очередного поселка. Достаточно большого, чтобы два путника не привлекли особого внимания. И даже с собственной лавкой готового платья, что вовсе выглядело редкостью. Правда, с гамбезоном вышли сложности - он ведь должен сидеть как вторая кожа, чтобы не смещались пластины доспехов, которые привязываются к нему. А для этого следует шить по мерке. Но времени на это не было, пришлось брать то, что есть и подгонять при помощи шнурков. Кинжал я решил спрятать в мешок до лучших времен, так что сразу от портного направился к местному оружейнику.
   Лавка последнего особого впечатления не произвела. Большая часть товара явно была местного изготовления, из дрянного железа. Топоры, лезвия рогатин, массивные ножи - вот, собственно, и все. Правда, увидев кошелек, торговец несколько оживился и полез под прилавок.
   - Вы уж извините, господин, если на Ваш вкус ничего нет. Народ у нас все больше простой, если кто и берет что-то дорогое, так на заказ привозим. Но недавно соседу моему в залог оставили одну вещь, да так и не выкупили. Я про такие слышал, вроде как ценные, но желающих купить мало. - На прилавок лег увесистый, хоть и небольшой сверток. Распутав складки материи, я уставился на очень знакомый своей серповидной формой клинок. В горле пересохло, вспомнилось, что пшил кое-где в Империи до сих пор вне закона. Но видение загнанной кошки быстро прошло. На клинке не было имени: такие пшил делали на продажу, для тех немногих, кто хоть чуточку имел представление о кошачьем стиле боя. Правда, он больше относился к мечам, нежели к кинжалам, так что этот короткий клинок мог носить кто угодно. Претензий к прежнему хозяину не возникло: ножны были пропитаны маслом, на синеватой стали не заметно ни пятнышка ржавчины, заточка тоже достойна похвалы. Шершавая рукоять, которую за это еще называют "кошачий язык" удобно ложилась в руку...
   - Сколько?
   - Десять флоринов, господин, по цене клинка отдаю с ножнами. - Пройдоха понял, что без покупки я не уйду. И цена была честной, другое дело что в этом захолустье кинжал мог пролежать еще не один год. Но денег, даже с учетом премии за эльфа едва хватало, ведь еще предстояла дорога в Краеполь, а это не один день.
   - Чего задумался? Лучшего в этой дыре все равно нет. - Райла подоспела вовремя. Заглянув в кошелек, привычно хмыкнула и выложила девять монет. - Этого хватит, все равно никто больше не купит. Пошли.
   - Погоди, ты чего деньгами разбрасываешься? Я и сам могу...
   - Считай, что я тебя наняла и это аванс. Да и подельники твои наверняка деньжат подкинут, вы же с какого-то заказа ехали, верно? - Она говорила на ходу, явно торопясь куда-то.
   - Да, верно, а куда мы идем?
   - Решать проблемы, это же наша работа. Пока ты перед зеркалом красовался в обновках, я по рынку пробежалась. Торговцы и покупатели об одном судачили - какой-то зверь в округе завелся и приезжего купца порвал в клочья. Вот и пойдем глянем, что за купец и не пора ли тебе вернуться к так и не полученной профессии.
   Идти оказалось не так далеко - до трактира, где останавливались путешествующие с грузом купцы. Отличался он от прочих большим двором с оградой, где гости могли не беспокоиться об охране товара. Знакомый фургон я увидел еще издали, через открытые ворота. Нехорошее подозрение перешло в тихую панику, когда мы протолкались через толпу, собравшуюся в углу двора. Хорек лежал на мокрой от крови траве. О причинах гибели гадать не приходилось - его долго рвали челюстями с очень острыми зубами. Рвали после того, как он погиб, потому что тело явно возили по двору, трепали, как щенок - тряпку, давая выход ненависти и ярости. Или мстя за поимку и заточение.
  
   Глава 4
   - Ваш? - Райла не спрашивала - утверждала. И не стала дожидаться ответа, растолкала собравшихся, направившись прямо к одному из стражников - более важному на вид. Тот попытался было рявкнуть на неожиданно появившуюся девушку но почему-то передумал - не иначе, что-то в облике ее насторожило.
   - Где спутник пострадавшего?
   - В таверне, в комнате заперся, госпожа. А вы...?
   - Командор Ордена, кинжал! - Райла дернула ворот куртки, показывая пришпиленную изнутри бляху. Не знаю, кто из нас со стражником впечатлился больше. Он мог и не знать нашей иерархии. А вот мне стало действительно нехорошо - вид Хорька не мог сделать большего.
   В Серебряном Источнике издревле заведено четкое разделение по направлениям. Обычные бойцы - "мечи", их больше половины всего состава. И отличительных знаков у них нет - просто герб Ордена на сюркоте и в виде нашивок на рукавах. А вот у магов, к примеру, поверх полосатого щита - звезда о четырех лучах, символизирующих основные стихии. У охотников, к которым я так и не присоединился - серебряная стрела, у алхимиков и библиотекарей - перо. А кинжал... гм. Это даже не совсем Орден. Потому что люди с такими нашивками обычно действуют в одиночку, представляя Серебряный Источник в том месте, где они находятся. Они имеют право вербовать наемников, устраивать карательные рейды. Собственно, именно на них "кинжалы" и специализируются, правда, не всегда представляясь именем Ордена.
   - А, да. Конечно, госпожа. Вы возьметесь за расследование? Мы будем рады помочь, со всей душой, да. - Стражник запутался и воспользовавшись заминкой смахнул пот со лба.
   - Возьмусь. Сначала поговорю с проезжим. Его не допрашивали?
   - Нет пока. Будем рады если...
   - Я вам сообщу. За мной. - Не оглядываясь, она направилась к трактиру.
   В какой комнате засел Жмырь мы не узнали. Но Райла на такую мелочь внимания не обратила. Вместо общения с хозяином пронеслась по второму этажу, пиная двери и даже не задерживаясь на то, чтобы выслушать возмущенные вопли потревоженных постояльцев. Жмырь отыскался в каморке под крышей. Был он, мягко говоря, бледен и не разговорчив. Поэтому был взят за шиворот и вытащен за околицу, к небольшому оврагу, по дну которого струился ручеек.
   - Как Хорек нарвался? Это ведь она его...?
   - Ага. Он же хотел какие-то испытания провести. Открыл клетку, полез туда с каким-то ножичком и склянками. Я шум услыхал, в окно выглянул, а она его по двору метелит...
   - Врешь. Окно у тебя в другую сторону выходит, да и не видно ничего оттуда - настил над сенями мешает. - Райла говорила вроде бы даже ласково, бережно придерживая правой рукой Жмыря за плечо.
   - Ну это... да, мы вместе пошли, я снаружи остался. А как Хорька из фургона выбросило, ждать не стал, в трактир метнулся и заперся.
   - Слушай, а зачем эти испытания понадобились?
   - Оборотень в человеческом облике магически не определяется. Нужно взять несколько капель крови, смешать их кое с чем и посмотреть, изменится ли цвет...
   - Так. Чудненько. Я не думала, что вы ребята до этого додумались. Дайте-ка я суммирую: вы трое притащили в большое село оборотня, который теперь благополучно гуляет на воле. А опознать его вы...
   - Не смогу. Я видел ее недолго, да и не до разглядывания было, честно говоря. Из нас троих только Хорек ее внимательно рассмотрел. И, кстати, оборотня в деревню привезли они а не я. Мы с ними здесь не встречались.
   - Уже лучше... - Райла подумала и снова повернулась к Жмырю, нервно оглядывавшемуся по сторонам. - Я понимаю, что она хотела вырваться на волю. Но, судя по тому, что осталось от Хорька, еще и мстила ему за что-то. Оборотни так поступают?
   - Если есть возможность сбежать, а на шум могут прибежать люди? Никогда.
   - Значит, вы ее чем-то разозлили. Куда везли оборотня?
   - Только Хорек знал. Но он вчера обмолвился ненароком, что заказчик со странностями, хочет ее на цепи держать ну и сдавать желающим... для утех разных.
   - Отлично. А она наверняка услышала, если вы говорили про это на улице. Ну и обиделась вполне по-женски. Ну что, дружок... - Райла даже слегка улыбнулась, - расскажешь тоже самое стражникам?
   - Конечно, я же... - Жмырь не договорил, вместо этого выпучил глаза и захрипел бы, но рука в перчатке закрыла распахнувшийся рот. Тело охотника дернулось в такт раскачиваемому в ране кинжалу. Один удар, левой рукой, не глядя, безо всякой подготовки... да с такой собеседницей лучше общаться на расстоянии.
   - Зачем ты его...? - Я проследил как клинок с усилием выдергивается из тела. Райла не торопилась отвечать. Вместо этого заботливо протерла кинжал тряпкой, смоченной в каком-то масле. Посмотрела на лезвие, придирчиво проверяя его на предмет возникших щербин и заусенцев.
   - А самому подумать? Хмырь этот хороший, простая душа. Будут его стражники спрашивать, кого привезли, он им и выложит. А откуда взял? В лесу поймал. А с кем ловили? Ну как же, я да Хорек да парень тот, ну что к вам подходил еще недавно. И ты, вместо того, чтобы дальше идти, объясняешься со стражниками. Если тебя не повесят под горячую руку, потому что ввоз в поселок твари без специального разрешения и сопровождения приравнивается к напуску сей твари на мирных людей и карается соответственно, тебя ждет общение с Орденом. Причем без подготовки и оправданий. Хорошо будет, как считаешь?
   - Так ведь и Жмырь не виноват...
   - Верно. Но для тебя он опасен. Так что прекращай терзаться совестью и подумай, что мы можем сделать. Найти оборотня здесь реально?
   - Вдвоем? Нет. Тем более, что полнолуние прошло, активность у нее становится ниже. Значит, с неделю точно может прожить без охоты. То есть, на горячем мы ее не застигнем. Если не дурра - а среди оборотней такие встречаются редко, затаится надолго. Потребуется облава, задержание всех приезжих женщин, досмотр... При этом если мы сразу же ее не загребем вместе со всеми, она просто уйдет. А это случится, потому что село достаточно большое.
   - Хм... Тогда расскажи, что бы ты сделал на месте полноправного охотника?
   - По-хорошему вызвать бы сюда десяток "мечей", мага и натасканных на оборотня собак. Вести военное положение, призвать всех мужчин. Словом, изобразить активность. А на дорогах, благо их немного, поставить пикеты, только тихо, чтоб не мельтешили на виду. Причем, именно там надо задействовать орденцев и мага - облава тварь спугнет, а бойцы ее примут. Это самый простой вариант, если сил немеряно. Можно сработать тоньше. Село, откуда она родом, нам известно. Направиться туда, узнать имя, нарисовать портрет, объявить награду. Тогда ее просто затравят и привезут к нам рано или поздно.
   - Понятно. Тогда вот еще скажи - она точно здесь нападать на сельчан не будет?
   - Гарантий дать не могу, но...
   - Значит, пора рассказать местной власти что мы знаем. - Райла неторопливо направилась в сторону небольшой башенки, возле которой квартировался местный гарнизон. Вояк в селе было немного: как раз, чтобы разнять драчунов в трактире или отпугнуть небольшую банду. С крупным налетом должно было справиться ополчение. Вот и сейчас караулка была практически пуста, если не считать того упитанного ратника и худощавого юноши с пером за ухом.
   - Не порадую вас. Браконьеры у вас останавливались. По дури или злому умыслу - теперь неважно, с тварью. Второй, когда понял, что деваться ему некуда - в драку полез. Пришлось его приговорить на месте.
   - Вот оно как бывает, госпожа... Чтож делать-то теперь? Рынок уже свернулся, купцы поразъехались со страху-то.
   - Да ничего. Усильте караулы, в Орден сообщите. Но, думаю, что тварь уже в лес сбежала - где ей тут прятаться? Охотника порвала потому что на дороге стоял, ну а там через забор и к опушке. В общем, дело ясное. - Не дожидаясь ответа, она развернулась и направилась к выходу.
   - С купцами...
   - Что? - Райла, уже взявшаяся за ручку трактирной двери, обернулась ко мне.
   - Стражник сказал, что купцы разъехались. Наверняка к кому-то в попутчики напросилась: удобно очень, новые люди, никто ее не знает, да и обоз едет быстрее, чем пеший человек перемещается.
   - Ну, если по пути в Краеполь увидим тоже, что и на постоялом дворе, будем точно знать, что ты угадал. Давай уже позавтракаем, что ли.
   На постоялом дворе, несмотря на недавние потрясения, оказалось людно. Видимо, оставшиеся гости вместе с завсегдатаями старались побыстрее смыть воспоминания чем покрепче. Для Райлы, однако, место нашлось - ей оказалось достаточно посмотреть на пару приказчиков, чтобы те вдруг снялись с мест за столом и направились к стойке - якобы за новой порцией пива.
   - Что подать вам? Мясное нынче есть разное, окорок только вчера закопченный, ребра бараньи с чесноком, сало, дичь. Или, если подождать угодно, могу курицу рубануть. - Хозяин заведения, знавший о личности гостьи или обладавший верным чутьем, подошел сам.
   - Давай всего помногу. И кувшин пива, темного. - Она помолчала, пока ждали заказ и только после того, как пол кружки пива было зажевано ломтем окорока чуть оживилась.
   - Я отправила запрос в Орден, пока ты барахло на себя подбирал - тут хороший кристалл связи есть. Вечером, если все ладно, расскажу, что там о тебе думают. Хотя, если ты рассказал о себе честно и так представляю, какое будущее ждет тебя, если вот прямо сейчас явишься в штаб-квартиру.
   - Просвети... - Окорок остановился где-то на полпути. Пришлось продавить его долгим глотком из кружки.
   - Думаю, что числишься ты пропавшим без вести с пометкой "задержать до выяснения". То есть, специально никто не ловит - невелика птица. Охотники, с которыми ты повздорил - они же в Ордене не состояли? Значит, показания их могут быть приняты к сведению, не более того. В твою пользу может высказаться бывший командир - дескать, сражался честно, в порочащих связях замечен не был? Или все же замечен?
   - Не было такого...
   - Ну вот. Значит, трибунал подумает немного да и скажет: казнить бы тебя, охламона, в назидание прочим. Но ты же наш паразит, значит мы вроде как о тебе обязаны заботиться - Орден-то от тебя не отказался, ибо не гоже отцу отрекаться от детей своих, бла-бла. А потому вместо казни иди-ка ты, братец, в сержанты, как и прежде... Будешь служить в охране северных шахт. Ну как, рад?
   - Не очень. Я наслышан об этом месте. Там между каторжниками и охраной разница невелика: и те и другие на милю под землей, наверх не выходят до окончания срока. Правда, стражники раз в неделю получают два часа в солнечной комнате или как там она называется - чтоб не забыли, видимо, как белый свет выглядит.
   - Зато охотники там очень ценятся. В пещерах, знаешь ли, много троллей, нетопырей и белых теней. Ну а на подземных кладбищах раскормились свежатинкой гули и прочая нечисть. Так что путь тебе определен. Если, конечно, ты не захочешь обзавестись кое-какими аргументами в свое оправдание.
   - А именно - вступить в твой отряд, не задавая вопросов и биться во славу Ордена? И если я откажусь... стражники уже предупреждены?
   - За кого ты меня принимаешь? - Райла улыбнулась почти также, как пару часов назад, у ручья, - Если откажешься, сама тебя порешу - из сострадания, чтобы помочь тебе избежать отправки в шахты.
   - Чудная перспектива.
  
   Глава 5
   В День Пива с утра на деревенской площади обычно многолюдно. Утоптанная десятками снующих туда-сюда ног земля только начинает прогреваться под лучами летнего солнца - вот и торопится народ завершить покупки. А содержатель местного погреба уже, на пару со своим зятем, (а также помощником и вышибалой в одном широком лице, мощных руках и кривых ногах) втыкает толстые жерди для навеса. К обеду жара станет совсем уж невыносимой, лобное место превратится в земляную печь с поджаренной пылью вместо золы. А туточки, значит, и он сам, продает односельчанам свежее пиво и небольшую тень. Можно, конечно, зайти в избушку над погребом, где всегда стоят столы и лавки возле них, но там ведь душно и мухи норовят утопиться в пене. Но воздухе их тоже немало, но тут хоть летучее проклятье хотя бы сдувает горячим ветерком.
   Ну а пока идут приготовления к пивным возлияниям, народ вышел на улицу со своими делами. Еще бы, в этот день всегда заглядывает в деревню хоть пара торговцев со своими тележками. Вот, в пяти шагах расположился косой Фомк с тканями. Дрянь ткани, если честно сказать. И то, не повезешь же в деревеньку с сотней душ новенький бархат. Кому надо неделю трясти по летней жаре себя, любимого, если дорогие тюки вновь придется возворачивать на склад? Не купят ведь, навозоковырятели бестолковые, отродясь у них таких денег не водилось. Вот сукно для нового полушубка (лето - оно ведь, Смея волею, не вечно будет) - для них самое оно. Можно и то, что с прошлого года лежало, привезти. Ну для особо въедливого покупателя отрезать с нижних слоев, где еще не порыжела краска. А то, что уже в тряпку превратилось, можно и за полцены отдать. Холст - только не такой, что местные делают, конопляный или льняной, а из шерсти, тут тоже хорошо идет. Сами-то шерсть прясть не научились толком - не из кого. Не лучшей выделки, конечно. Опять же кому вести ткань, словно из тополиного пуха изделаную? Разве что вон для той, полногрудой селянки, что мельком лишь оглядела товар и поплыла себе дальше? Так она и без того одета получше дочки самого Фомка. Купец невольно повернул единственный глаз вслед несостоявшейся покупательнице. Вот же плывет по площади, с шага не собьется. Ни приостановится старого пропустить ни шутку молодого дослушать. И ведь никто на нее за это не в обиде. И не толкается ведь, не грубит. Люд сам перед ней расступается словно кисель под ложкой. Да... и откуда только в этих местах такие берутся. Словно и нездешняя вовсе. Ростом повыше прочих девок на ладонь, но не как они - не угловатая словно телега. А вся прямо будто речными струями обточена, гладкая. И руки - купец знал в этом толк, работой не то чтобы уж очень стесаны. Ладони маленькие, гладкие. Ножки в замшевых (небывалое дело) ботиночках тоже невелики. Не бывает такого среди селян. Они же в земле копаются. У них руки - лопаты, ноги - тяпки, чтобы сподручнее было в нее вгрызаться. А эта... и еще волосы. Светлые, словно сердцевинка ромашки. Все вокруг какие-то коричнево-пыльно-серые, а эта прямо светится.
   - Не лапай товар! Смотреть - смотри, а руками своими, отродясь не мытыми холстину мне пачкать не смей! - Как ни увлекся Фомк, разглядывая селяночку, свое дело купец не забывал. Потому вовремя заметил невысокого парнишку, подошедшего к тележке. Вот этот - точно, местный. Штаны из крапивной холстины, местной явно выделки, такая же безрукавка. Опоясан тоже не ахти чем - обернут, как тут принято, плотной тканью. Ноги наверняка босы. И одежка давно не стирана - даже Фомк, с двух шагов чуял, как шибает тяжким потом. А он-то, полжизни проведя в разъездах, к запахам тел человеческих и животных должен был быть привычен. Как и враз определять размеры кошелька клиента. У этого кошелек вовсе отсутствовал. А потому и загораживать товар от прочих ему было необязательно. Фомк уже собирался кивнуть стоящему рядом помощнику, чтобы гнал местного оборванца. Но к тому пришла неожиданная помощь.
   - Прицениваешься? Небось, Кауру решил отрезом поманить? - Очутившийся рядом с парнишкой, как и удалившаяся селянка, был, казалось, нездешним. Впрочем, порода эта Фомку была хорошо знакома. Беззлобный оскал позволял увидеть, что говорившему недоставало пары зубов, потерянных явно не от того, что ему приходилось питаться сухарями. Доброго, плотного сукна куртка с шерстяной подкладкой была по случаю жары вольно обернута вокруг пояса, являя миру льняную рубаху без рукавов. Заодно окружающие могли оценить сухую мускулатуру этого... человека? Торговец присмотрелся внимательней: не бывает у людей такой бороды. На лице незнакомца курчавилась светлая шерсть. Точно такая же, как выбивалась из-под ворота рубахи. "Обезьянье племя", - едва не поморщился торговец. Но вовремя спохватился, внимательней присмотревшись к собеседнику. Казалось, что кости его обмотали вначале толстыми веревками, а потом протянули сверху еще жгуты жил, да так и обтянули кожей. Что за пряжка была на его поясе, разглядеть не удавалось из-за намотанной куртки. Зато было видно оголовье кинжала, украшенное золотой насечкой. Узор, как оценил Фомк, не бросался в глаза своим вычурным богатством. Он лишь подчеркивал благородство оружия и состоятельность его владельца. Торговцу не нужно было приподниматься со складного стула, чтобы увидеть человека полностью и оценить оружие. Он и так знал - навидался уже, что клинок вдет в прочные кожаные ножны с металлическими скрепами по краям. А еще, знал он, ножны крепятся на двух ремешках: один, широкий, идет от пояса, второй охватывает бедро, чтобы оружие не било по ноге во время ходьбы. Интересно закреплен кинжал: рукоять находится ниже пояса, так что владелец постоянно касается ее кистью. Не надо ему и терять время на то, чтобы поднять руку - вот он, кинжал, все время рядом. И не простой у него клинок, не прямой, как привыкли видеть у обычных ратников. Изогнут наверняка, словно натянутый лук. Милое дело махнуть таким в рукопашной схватке, потроша противников, словно курей... Все эти размышления заняли у Фомка совсем немного. Оборванец и ответить не успел, когда купец уже послал улыбку возможному покупателю.
   - Чего желаете, господин? - Купец приготовился сдвинуть отрезы полотка, доставая из глубин тележки коробочки с бисером - ценный товар, который не показывают кому попало или шелковые нити - очень популярный подарок для рукодельниц.
   - Его вот спроси. - Состоятельный посетитель поправил промокший по краям платок на голове и покосился в ту же сторону, куда недавно смотрели и купец и оборванец.
   - А... деньги? - Фомк по-прежнему обращался к нему, напрочь не замечая парнишку.
   - Я плачу. - Сказано это было вовсе в сторону. Человек отвернулся от тележки, теперь уже разглядывая народ на площади. Фомк хмыкнул и наконец обратил внимание на оборванца.
   - Десять локтей вот этого... - Ну конечно, синее сукно. Такие всегда выбирают синее. Фомк уже не пытался понять, почему. Вместо этого он привычно отмерил требуемое. За этим последовали две катушки крепких ниток, три клубка шерстяной пряжи и, невиданное дело, горсть разноцветного бисера. Второй посетитель заинтересованно провеял бусинки пальцами и полез за кошельком. Его улыбка - теперь понимающая, была адресована Фомку. И то, не повезет же он в эти дали златоценный бисер - тот, что шел по весу золота. Вместо этого оборванцу достался полусреброценный - самый дешевый. Но на площади об этом, похоже, знали только двое. Почти не глядя, ценитель отсыпал монеты из кошелька и, не дожидаясь облагодетельствованного, отправился прочь, точнее, в сторону пивного навеса.
   По пути он, впрочем, передумал. И, лихо ввинтившись в толпу, в несколько быстрых шагов нагнал Кауру. Та, несмотря на привычно-величавый вид, все же слегка вздрогнула, когда он оказался перед ней.
   - Никак потеряла кого? - Он не стал добавлять обычное "красавица" - об этом ей сегодня уже сказали не раз и полировать это слово человек не собирался.
   - Нет, просто решила прогуляться в праздник. - Взгляд, направленный через плечо собеседника говорил об обратном. Но того, что она искала в толпе, на месте, судя по всему не было.
   - Неужто встреченный в прошлый раз хлыщ так тебе понравился...?
   - Тебе разве есть до этого дело, Йон? - Она раздраженно шагнула в сторону. - Я уже, кажется говорила, что ты - не тот, кто может меня спрашивать о том, кто мне нравится. - Эти слова уже были сказаны на ходу - примерно также как ее собеседник разговаривал с торговцем тканями, Так говорят, словно рассуждая сами с собой, с тем, кто нам абсолютно не интересен.
   Йон, впрочем, не обиделся. Он забыл, как это делается с тех пор... впрочем, с каких - он тоже забыл. Наверное, когда несколько лет назад ему выбили левый клык. Далеко отсюда это было. И сам он был моложе того оборванца, которого выручил сегодня. Или, может, он перестал обижаться, когда случайный наставник показал ему первые настоящие ухватки по работе с кинжалом? Тот старый воин забавлялся от скуки с новобранцами. Кто-то не выдержал его методов обучения и довольствовался обычной подготовкой. А Йон знал, что не всегда он будет в строю, прикрытый щитами справа и слева. И понадобится умение биться в кругу, против нескольких противников. А может, он не стал обижаться потому что молодой торговец, отплативший на прошлой неделе Кауре за короткую летнюю ночь половиной выручки и всеми оставшимися (то есть, самыми дорогими) товарами сейчас отдыхал под толстым слоем мха и веток всего лишь в паре дней пути отсюда. Вместе с ним лежал его помощник и охранник, которому не помогла ни кожаная броня, ни топор. А тележка вместе с конем покоилась на дне глубокого, заросшего кустами оврага, куда никому не придет в голову спускаться.
  
   Глава 6
   Торговля шла своим чередом. Подкрепившийся пивом и закусивший жареной рыбой народ стал более охочим до покупок и менее требовательным к качеству товара. После обеда Фомк с удовольствием понял, что выручка уже сравнялась с той, которую он ожидал. Но тут народ отвлекся от лотков и тележек. На площади появилась новая возможность для развлечений.
   Четверо всадников в толпе пеших - фигуры заметные. А когда все они останавливаются посреди площади и только тогда, в нарушение всех порядков, начинают спешиваться, это уже вызывает недовольство. Но приезжие, похоже, только этого и добивались. Тем более что тихие ругательства по поводу отдавленных ног так и не перешли в недовольный ропот - больно уж решительными выглядели прибывшие и скорыми на затрещины.
   - Эй, народ! А кто хочет враз озолотиться, если повезет? - Самый молодой, невеликий ростом но быстрый и голосистый парень разом перекричал базарный гул. Остальные тем временем не торопясь расстегнули и бросили наземь покрытые пылью куртки, достали плоские кожаные ведра и направились к колодцу, каменная кладка которого была на ближнем краю площади.
   - А чего делать то для золоченья надо? - Толпе понадобилось время, чтобы понять выгоду предложения, оторваться от покупок, распития пива и организованно окружить прибывших, соблюдая, впрочем, дистанцию. Путники успели напоить лошадей, сходить за водой еще раз и умыться сами.
   - Да почти ничего. Вот деньги. - Парень показал несколько золотых монет. Тяжелых, толстых. Местного производства. Такие по весу и по цене идут одна против двух имперских кусков или флоринов - как удобнее. А на то, что он держал в руке, можно было купить неплохого коня. Или корову-трехлетку племенную причем. Или год жить припеваючи, не заботясь о том, чтобы что-то выращивать на продажу. - Наши деньги получит тот, кто выиграет Священный поединок с нашим бойцом.
   - А коли проиграет? - Желающих было явно много, но пока что голос разума подсказывал: что-то в Священном поединке нечисто.
   - А проигравший должен заплатить нам столько же... Или, если беден, перед всеми собравшимися поклясться в том, что всецело принадлежит победителю. Дарует ему право распоряжаться собой, как собственностью. - Обычай Священных поединков это допускал. За одним исключением - обычно участники их были равны и спорили отнюдь не деньгами.
   - Ну что, есть ли среди вас настоящие мужчины? Те, кто не только мотыгу держать умеет? - Самый старший на вид из приезжих выступил вперед. По тому как он сбросил рубаху и теперь ходил по площадке, разминая руки, было ясно что он и есть тот самый боец. И что-то было в его движениях такое, отчего даже первые сельские силачи не торопились принимать вызов. Да и рык полумедведя, мало уступающих по силе его диким родственникам, не очень-то толкал вперед, на бой.
   - Эх, вы... Зря, видимо, среди вас живут такие красавицы... - Острый глаз молодого зазывалы выделил Кауру из толпы. - А может, девушка согласиться подарить поцелуй тому, кто окажется самым храбрым?
   Каура выплыла на площадку. Небрежно повела плечами и слегка улыбнулась приезжим. Молодец одобрительно щелкнул языком и придвинулся на полшага ближе к девушке.
   - Ну что, значит, мы тут - самые лучшие?
   - Выходит так, господа. Не найти в этой деревне мужчин... перевелись... - Она снова улыбнулась, теперь приветствуя первого добровольца. Ну конечно же, старший сын старосты. Ах, как он умолял ее о ласках, шепча под окном прошлой ночью... и ночью перед этим. Даже после того, как она выплеснула на него помои. Что же, решил боем взять хоть что-то. Пускай.
   Крепкий парень резким, каким-то дерганым шагов вылетел на площадку. Кто знает, что ему почудилось - может, думал, что Каура сейчас покачает сокрушенно головой на и подсядет на коня перед заезжим молодцем, чтобы увез он ее отсюда. Но как бы то ни было, швырнул он на землю звякнувший кошель и, рванув ворот рубахи, встал перед своим противником.
   - Наконец-то, наш первый храбрец! - Зазывала поспешно подобрал кошелек, и, заглянув туда, довольно кивнул. - Правила всем известны? Что бы тут не случилось, все по воле богов! Начинайте!
   Сын старосты был силен, как и полагается крестьянскому юноше, не слишком балуемого родителями. И по праздникам он не только пил пиво, но и боролся с односельчанами, не раз побеждая даже более старших и опытных. Вот только не учел он, что дружеская борьба в обхватку и поединок - вещи разные. Потому и шагнул к своему противнику, широко раскинув руки: думал, схватить его в охапку, поднять, да и грянуть на землю, как делал не раз. Но тот не стал дожидаться, пока юноша подойдет к нему. Вместо этого он слегка подпрыгнул а потом жестко и сильно ударил его стопой сбоку в колено, наваливаясь на него всем весом. Юноше повезло что в это момент он шагал вперед - таким приемом делали калеками тех, кто был куда искуснее его. Но все равно нога подломилась, он рухнул на землю, закричав от неожиданно сильной боли. Впрочем, это было еще полбеды. Когда боль чуть отступила до него донесся смех Кауры. Она хохотала искренне, смахивая выступившие в уголках глаз слезинки. Так, будто впервые в жизни услышала смешную шутку. Именно это подняло его... Встать он еще не мог, поэтому оперся на землю руками, отставив пострадавшую ногу. И тут же поплатился за это. Удар под ребра перевернул его на спину, скрутил все мышцы живота в один комок, выдавливающий наружу все, что было накануне съедено и выпито. Пока он корчился на земле, освобождая желудок и стараясь перевести дыхание, его противник подошел к Кауре. Девушка на секунду замешкалась, потом, вспомнив о призе, легонько коснулась губами его заросшей бурым волосом щеки.
   - На первый раз сойдет, но в следующий раз постарайся... - Боец слегка приобнял красавицу и поднял вверх правый кулак, празднуя победу. Двое его молчаливых помощника уже подняли с земли и унесли в тень дома противника. К парню уже спешили родственники и случившийся поблизости знахарь.
   - Если человек хочет смерти, спасти его невозможно... - Пробормотал Йон, увидев, как на площадку пробивается недавний покупатель тканей и ниток. Что можно было бы рассказать про Ианешка? Разве то, что с детства он был полной противоположностью своего нечаянного покровителя. Родился в человеческой семье, на десяток лет позже, не набрался смелости уехать и попытать счастья где-то еще, не смог и накопить денег для покупки земли. Все что было - домик в одно окно, огород при нем да место пастуха в деревенском стаде. А еще угораздило козленка влюбиться в племенную кобылку по имени Каура. Только вот беда - если богатого по местным меркам и привлекательного в своей безжалостности Йона девка демонстративно игнорировала, то Ианешка вовсе не замечала, будто и не было его. Так, муравей прополз. А парень уже в омут заглядывал, причем каждый раз - с возрастающей охотой. Йону его почему-то было жалко. Но за всем не уследишь, как в поединок, куда парня понесло, не вмешаешься.
   А Ианешка вышел на площадку на удивление твердо. Так, что Йон, по-прежнему наблюдавший за всем издали, даже хмыкнул с удивлением. Он знал это состояние, за границами страха, мысли да и человеческого состояния вообще. На парня вдруг навалилось вдохновение битвы, когда не важна ни победа, ни поражение. Когда человек живет ради схватки, в ней он рождается в ней же, если не повезло, гибнет. Ему бы сейчас хоть чуток умений своего покровителя - и неизвестно, сохранили бы пришлые свое золото.
   Но чего нет, того через головы, словно яблоко, не перекинешь. Вот и Ианешка - увидел кулак, летящий навстречу но не знал, как надо уходить от удара. А потому нагнулся. Удар рукой прошел мимо, но и противника он из поля зрения выпустил. За что и был наказан сильным пинком по бедру. Ногу моментально скрутила судорога - знал, куда и как бить опытный противник. Но Ианешка каким-то чудом все же уклонился от третьего удара - локтем по ребрам. Неловко упав на землю он откатился в сторону. И успел увидеть как на это место опускается подошва. Отступая, он все же поднялся. И с удивлением услышал редкие но все равно одобрительные возгласы сельчан. А противник не торопился. Он уже понял, что большой угрозы парень, в отличие от предыдущего здоровяка, не представляет. А значит, можно немного погонять его по площадке, чтобы народ поверил в возможную победу. Тем интереснее будет потом отобрать у него все, особенно те надежды, что вытащили его сюда.
   Атака! Один удар - вслепую, рукой, второй... третий опытный боец встретил, парируя, словно вражеский меч. Ианешку показалось, что по руке шарахнули дубинкой. Он отскочил назад, отмахиваясь от летящего на него кулака. И не успел. Костяшки чиркнули по скуле, сдирая кожу. Второй умелый - точный, но несильный удар пришелся в бровь. Перед глазами на мгновение вспыхнула ослепительно белая, словно полуденное солнце, пелена и тут же лицо залила кровь из-за лопнувшей кожи. Встряхнув головой, разгоняя морок и смаргивая красные капли, Ианешек опять попытался атаковать. На этот раз - схватив противника за пояс, хотел перебросить его через себя. Тот не стал ломать ему хребет локтем. Лишь ткнул кулаком по ребрам а потом добавил коленом. Второй удар пришелся по лицу. Хруст носовой перегородки, на земле добавилось красных пятен. Откатившись прочь, Ианешка бросил взгляд в сторону. Туда, где, раздув ноздри стояла Каура. Она наслаждалась происходящим. Жара не могла разрумянить ее лица. Но это сделала пролившаяся кровь. Что-то, возможно, какое-то оставшееся от хищных предков чутье подсказывало ей - с парнем лишь играют, забавляются, чтобы показать свою силу. Он мог бы погибнуть. Вместо этого его хорошенько вывозят в грязи, испачкают в собственной крови а потом... потом, поскольку денег у него нет, заберут с собой и продадут на торгах в ближайшем городе. Что же, червяк, вылезший из земли, идет на корм птицам. И пусть радуется, что не насадили его на крючок и не скормили рыбам. И почему-то ее, обычно так тщательно скрытые от окружающих мысли стали понятны Ианешке. Может, помогло то самое вдохновение битвы, позволявшее чувствовать людей. Или кулак выбил из головы все его мечты и надежды. Парень распрямился. Болело уже все тело. Досталось другой ноге, едва не треснувшей от удара по голени. На спине он уже дважды проехался по земле после умелых подсечек. Внутренности еще были скручены в комок тем ударом - к счастью, с утра он ничего не ел, так что не опозорился подобно своему предшественнику. Но сейчас это уже было неважно. Не слышал он шепота Йона, повторявшего одно слово "падай!". Впрочем, крика он бы тоже не услышал. Незачем. Ничего этого не было. Как и летящего к нему противника, решившего, видимо показать высший класс рукопашного боя. И действительно, сделав пару шагов для разбега, тот подпрыгнул, перевернулся в воздухе и, распластавшись почти параллельно земле, ударил обеими ногами в грудь парня. После этого умело упал на руки, спружинил ими и встал, теперь уже победителем. Ианешка же был снесен на несколько шагов и, врезавшись в толпу, повалил на землю двух недостаточно расторопных зрителей.
   - По чести ли победа, красавица? - Боец вновь подошел к Кауре. Теперь, не дожидаясь ответа, он привлек девушку к себе и накрыл ее губы поцелуем. Она и не противилась, напротив, встретила его, и несколько мгновений они так и стояли в тишине, окруженные толпой. Но тут победа оказалась неполной. Девушка резко вывернулась и сделав пару шагов, затерялась за спинами односельчан. Боец еле слышно рыкнул и направился к своей добыче. Ианешка был жив - окажись он подле стены, удар мог его и по ней размазать. А так вложенная сила погасла, пока он летел через площадь, так что особого вреда ему не причинила. Но подниматься он не стал. Даже когда на шею ему накинули веревку и привязали подле лошадей.
  
   Глава 7
   Небольшая, тонкая девушка выскочила из толчеи на площади. Она поискала глазами того, кто еще недавно сидел под навесом с пивными бочонками. Кружка стояла на месте, но Йон уже ушел. Рванувшись, она успела заметить его спину, обтянутую рубашкой, сворачивающую к одному из небольших домов. Всхлипнув, она поспешила следом. И ударила в дверь кулачком, едва та закрылась за хозяином.
   - Гура... Чего тебе? - Йон, хотя и опорожнил не одну кружку, пьяным не выглядел. Точнее, он не выглядел и выпившим, хотя девушка, пожалуй, предпочла бы наоборот...
   - Спаси его...! - Дрожащие губы отказались произносить еще хоть что-нибудь, но Йон, само собой, понял, о ком шла речь. Пожав плечами, он отступил в комнату и уселся на лавку. Волчья шкура, покрывавшая ее, тихо зашуршала. Это был единственный звук. Девушка робко переступила порог. Раньше ей не приходилось бывать в доме человека, которого побаивался сам староста. А у того был полон дом крепких сыновей. Но все равно мудрый дед пришел к вернувшемуся из странствий Йону сам, предложив тому приглядывать за порядком в деревне. Взамен полагалось бесплатное пиво и кусок мяса каждый день. А если бы Йону пришлось вдруг взяться за меч, его услуги оценивались бы серебром. Правда, все знали, что такого до сих пор в деревне не случалось. Но грозного пса лучше кормить всю жизнь.
   - Это его выбор... - Он развязал рукава и бросил куртку на вбитый в стену деревянный гвоздь. Подумав, залез под стол, брякнув крышкой сундука. Повеяло холодком, на свет появилась тарелка со свежим сыром, склянка яблочного вина - еще прошлогоднего, пара лепешек и пучок зелени. - Садись... - Забулькало вино, наливаемое в две глиняные чашки. - Выпей.
   Гура осторожно - не обижать же отказом того, кого просишь о помощи, сделала пару глотков. Тем временем в руке у нее оказался сверток: кусок лепешки, в который был завернут сыр с укропом и петрушкой. Голодный живот встретил их урчанием, так что девушка колебалась недолго. Йон тем временем расправлялся со своей порцией
   - Я видела, ты ему помог утром... - Она не стала ждать, пока еда закончится, заговорив сразу же после того, как проглотила первый кусок. - Я знаю, нужно много денег, но мы могли бы.. отработать...
   - Коровы у меня нет. То есть, бесплатно пасти нечего... А ты, кажется, тоже никаким особо ценным ремеслам не обучена, лавки не держишь. Чем отплатишь - вышитыми полотенцами, которые в приданое себе готовишь? Или огород ко мне будешь приходить полоть десять лет подряд?
   - Я могла бы по дому... - Если Йон и расслышал эти словам, произнесенные в пол, вида он не подал.
   - Он теперь - раб. Сам решился, а из-за кого, знаешь? Думаешь, выиграл бы, купил коровенку, домик поправил да к тебе сватов прислал? А может, все до грошика, до пылинки золотой, Кауре отдал - тут же, на площади? Пропал он. Освободи его сейчас, завтра утопится... Хм...? - Йон замолчал, увидев, чем занята собеседница.
   Гура распутала завязки рубахи и сбросила ее на пол. Обнаженная, она стояла в узком лучике света, пробивавшемся сквозь неплотно прикрытые ставни. Во взгляде ее - вот чудеса, Йону почудилась та же решимость, что была у несчастного, за которого она пришла просить. Спасти любой ценой...
   Он поднялся и мягко обошел девушку. Мелко подрагивающие плечи, рассыпавшиеся по ним волосы. Еще горячее от солнечных лучей тело дразнило его, маня едва различимым сладким запахом. Казавшаяся неказистой девушка, на которую он, да и многие не обращали внимания, если рядом не было много вина, вдруг оказалась необычайно привлекательной. Не думая больше, он подтолкнул ее к лавке и сам опустился следом. От первых поцелуев она словно проснулась, превратившись из просительницы - в равную подругу. И скоро они стали единым созданием, стремящимся к единению двух своих половинок. Тихий крик - Гура запрокинула голову, всхлипывая и стискивая пальцами меховое покрывало. Йон продолжил движение, чувствуя, что девушка отвечает ему, следуя за ним. Наконец, она обмякла, словно израсходовав силы. И прижалась к нему, отдыхая и ласкаясь, словно впервые узнав, как это бывает между двумя.
   - Ты поможешь ему...? - Недолго длилась нежность. Она вновь подобралась, готовая упрашивать, спорить и убеждать.
   - Почему это? - Он слегка улыбнулся, зная, что она сейчас скажет.
   - Но я же... мы ведь... - Вскипающие слезы разочарования помешали ей договорить.
   - А ты только ради этого решилась? Ну тогда слушай: одна встреча с вольной девицей в городе стоит десять серебряных кусков. Это самая высокая цена, учти. Есть и по пять, и по два... Так вот, за один золотой кусок меняла даст 30 серебряных. В той кучке, за которую наш герой вышел биться, было, по меньшей мере, семь-восемь кусков двойного веса. Это будет... ну пусть 450 серебряных кусков. Ты представляешь, сколько это? Конечно, нет, до стольки ты и считать-то не умеешь. Словом, на эти деньги можно позволить себе месяц еженощно развлекаться с лучшими девками в городе. А тут - один раз... - Он не договорил. Рыдания едва не сбросили Гуру на пол, пришлось придержать девушку.
   - Ты... сравнил меня с... - Она содрогнулась так, что он едва смог удержать ее на лавке.
   - Ты сама себя такой представила. Ты же решилась продать себя, верно? Просто, не зная расценок, запросила слишком высоко. Я лишь указал тебе на ошибку.
   Гура сорвалась с места, мгновенно набросив на себя рубаху. Не шнуруя и не подпоясываясь, вылетела из дома, бухнув дверью. Быстрые шаги прошелестели до калитки и дальше, по улице. Йон послушал тишину некоторое время, потом поднялся и, насвистывая что-то, направился в угол, где над лоханью висел рукомойник. Поплескав на себя водичкой, он вернулся к столу и соорудил себе еще один сверток из лепешки - после общения с девушками всегда хочется есть.
   - Найти замену женщине всегда легче, чем новые ножны, - пробормотал он, запив проглоченный кусок глотком вина. Посидев у стола еще некоторое время, он направился вглубь дома. Вскоре Йон появился из полумрака, держа в руках дорожный мешок с лямками, лук и колчан со стрелами. Прикинув высоту солнца над горизонтам, он решил, что успеет добраться до леса прежде чем стемнеет. О судьбе незадачливого парнишки и его неудавшейся спасительницы он уже не задумывался.
  
   Глава 8
   Густой моховой покров заглушал шаги. Йон вскоре сошел с тропы и двигался напрямик, через чащу. Его светло-коричневая куртка терялась среди сосновых стволов, переплетения кустарника и прошлогодней хвои. Лес пропускал его, не цеплял колючками одежду, не устраивал подножек. Даже обычная сырость, оставшаяся несмотря на дневную жару, не угнетала путника. Иногда, впрочем, он приостанавливался, вслушиваясь во что-то, известное только ему. Этот лес был молчалив - птицы уже возвращались к гнездам, звери - в норы. Хищники еще не вышли на охоту, а жертвы их начинали прятаться. Но кто-то был рядом.
   Йон задержался возле массивного - вдвоем не обхватить, ствола дерева. И вдруг прыгнул в сторону. Свистнув рассеченным воздухом, из кустов вылетела стрела и воткнулась в кору. Вторая с запозданием проткнула сплетенные ветви кустарника и канула в чаще. Но мишень куда то пропала. Стрелок встревожено завозился. А не следовало этого делать! Тридцать, ну сорок шагов, дальше в лесу не выстрелить. На таком расстоянии при желании можно расслышать, как шевелятся ветки от неосторожного прикосновения. Или то, как бормочутся проклятия в адрес шустрой добычи.
   Йон увидел лучника. Невысокого, узкого в плечах, одетого в грубую холстину. Но лук был в руках и стрела на тетиве. Это, впрочем, не помогло, когда он появился перед стрелком. Вскрик - и оружие улетело в сторону а Гура - теперь уже было ясно, что это она, покатилась по земле. Йону хватило лишь толчка ладонью. Теперь он стоял над девушкой.
   - Интересно, почему ты не решила, к примеру, ограбить мой дом. Ты же видела, что я ушел, раз пошла следом. Ну подождала бы малость, обшарила избушку да побежала вслед за бойцами, ненаглядного своего выкупать. Или боялась, что деньги возьмут, но и тебя до кучи повяжут? Правильно боялась, так бы и получилось. Но сначала положили бы на травку и каждый... - Гура вскинулась, схватившись за ножны. Нож, небольшой, клинок меньше ладони длиной сверкнул на солнце и тут же улетел в траву. Йон, снова стоя над ней, продолжил.
   - Ты, видимо, начала понимать, что самый простой путь к хорошему приводит редко. Ты - особенная... - Он легко отступил и брыкнувшаяся нога вместо голени поразила воздух. - Глупая. Ну выкупил бы я твоего. Ну и что дальше? Отдали бы за него замуж? За беспортошного? Или опять ко мне - теперь за приданым бы побежали? А я вам не колодец желаний, мне денежки не с неба падают. Или лес бы сбежали? А что вам тут делать... бежали бы... до первой шайки. Которая парня твоего - в овраг, а тебя, ну сама понимаешь - на травку и так далее.
   - Ты все таки мне поможешь... - Она не спрашивала - утверждала.
   - Не так, как ты думаешь. Я помогу тебе стать такой, чтобы ты сама смогла решить - надо ли тебе на самом деле то, чего ты сегодня добиваешься изо всех сил.
   - Я не... - Гура замолчала, с удивлением глядя на него. Что-то было не так. И речи этого не-человека, казавшегося знакомым и то, что он предлагает. На ее памяти так сложно - загадками говорили разве что жрецы ближнего капища да монахи, проповедовавшие в деревне.
   - Пошли со мной. - Йон развернулся и двинулся прежней дорогой, прихватив свою ношу. Гура - слишком поспешно по ее собственному мнению, вскочила и побежала следом...
   - Ну что, раб. Рассказывай, кто и чем живет в вашей деревеньке. - Молодой зазывала стоял перед Ианешком с ведерком в руках. Содержимое он только что вылил на голову пленника, немного очистив его от крови, пота и грязи.
   - Кто эта девка, пусть скажет, - Пожилой боец сидел, прислонившись спиной к камню. Теперь он еще больше походил на старого сытого медведя, лениво шевелящегося на солнце. Широкий нож в локоть длиной порхал в его руке, рассекая воздух. Вот он перебросил рукоять, поймал, прочертил замысловатую фигуру и, наконец, вернул в ножны. Неторопливо, как и положено тому, кто ценит свои силы, не расходуя их попусту, он приблизился к пленнику. Ианешек взглянул в спокойные - чересчур спокойные глаза и почувствовал, как, несмотря на теплый вечер, по коже забегали мурашки. Теперь, когда улетучилось вдохновение боя, троекратно нахлынула боль. Унижение и страх уступили было ей, но теперь, когда возле него остановился этот человек, вернулись. А все дело в том, как он смотрел. Так разглядывают не человека и не барана даже. Вот к примеру повар, взвешивая на руке свежую рыбину и прикидывая, сварить из нее суп на первое или потушить с картошкой на второе именно так взирает на нее.
   - Что, батянь, понравилась? А хороша, кобылка степная, на такой вскачь пуститься с заката и к обеду только взмыленную в стойло поставить, - молодой рассмеялся собственной шутке. И вдруг, моментально озлившись, ткнул Ианешка кулаком. - Ты вопрос слышал, раб, или мне повторить?
   - Ка...Каура, дочь старосты.
   - Староста где живет? - еще тычок кулаком.
   - От площади солнечная дорога, третий по счету дом.
   - Слуг, охраны сколько, быстро говори!
   - Дворовых два человека, молодые. Сыновей четверо, все еще юноши. - Ианешек говорил быстро, насколько позволяли распухшие губы.
   - Вот и молодец. - Старый боец принял подставленное помощником ведро и поставил перед новым рабом. - Умойся. С нами пойдешь - получишь свободу.
   - Куда? - Юноша с удивлением посмотрел на вдруг подобревшего собеседника, которого теперь боялся больше всего.
   - Ну как же, старосту твоего обносить. Добришка у него, наверное, навалом будет? Возьмем если с твоей помощью золотишка немного, так даже и поделимся. У нас ведь, людей перехожих закон такой: кто с нами в деле побывает, хоть раб хоть сын раба, сразу вольным делается, таким же, как и мы.
   - Но как же... своего старосту..?
   - Твой староста и вступиться бы мог за пастушка. Но дело твое, только ведь господского приказа ослушаться нельзя. Тут муравейник неподалеку - давай-ка мы тебя к нему подтащим да привяжем покрепче. Глядишь, через денек кто проезжающий найдет что-нибудь на тебя похожее, а? - Голос пожилого упал до шепота. И так тихо и уверенно произносились угрозы что Ианешка ни на мгновение не сомневался, что именно так он поступит.
   - Ну сзачшем муррафейник... Пашфольте мне ссшним поопсщатсссса... - Мягкий голос в котором странным образом шипение чередовалось со свистом вогнал Ианешка в холодный пот. Оказалось, есть в мире кое- кто страшнее, чем его хозяин. Раньше он не обращал внимания на двух других спутников. Собственно, они и сами не стремились попадаться на глаза. Теперь же, в паре часов езды от села, прятаться им не было смысла. И один, низенький, но невероятно гибкий и быстрый, сбросил балахон, в который был облачен. Ианешка с ужасом разглядывал темно-красную шерсть и чуждые, не то людские не то кошачьи черты лица пшил. Неудивительно - до сих пор он считал, что подобные создания существуют лишь в сказках. Там они представали как потомки покровителей человеческих родов, соблазнившихся красотой женщин. От подобной связи получались изгои, не принимавшиеся ни в одном из миров. Их боялись люди и презирали демоны. Хотя, правду сказать, внешне пшил пугали разве что своей неестественностью. На самом же деле существа с грацией, да частичной внешностью кошки были на удивление гармоничны и вполне привлекательны - причем отнюдь не как домашние животные. Способствовала этому манера пшил обходиться минимумом одежды, оставляя открытой большую часть вполне человеческого тела. Так что, если привыкнуть к мягкой коротенькой шерстке, кошачьим глазам с вертикальными зрачками, острым ушкам и двухдюймовым клыкам, девушки были очень даже ничего.
   - После общения с вами он говорить не сможет... - Пожилой боец хохотнул, но отодвинулся в сторону.
   Пшил присела на корточки перед пленником. Пушистый хвост махнул перед лицом пленника и обвил талию не-девушки. Ианешка не обратил внимания на то, как при этом качнулась ее грудь. Все внимание юноши было приковано к небольшому, круто изогнутому клинку, больше похожему на коготь, который приближался...
   - Я приведу! Я покажу! - Острый кончик лишь надпорол холстину на промежности. Ианешка же был готов грабить, вымогать, стоять на стреме - что угодно, лишь бы подальше от этого... этой...
   - А поигррать сс киссской... - Пшил улыбнулась. Или подумала, что улыбнулась. Но вида клыков было достаточно для того, чтобы юноша пополз прочь, извиваясь, словно гусеница. Пшил фыркнула, смеясь или ругаясь, и распрямилась. Клинок исчез, словно это и впрямь, как показалось юноше, был стальной коготь.
   - Ладно, развяжи его да пожевать надо чего-нибудь. Госпожа вы...? - Пожилой боец развернулся и увидел, что обращается к пустому месту. Лишь стебли травы легко качались там, где стояло это странное существо .
   - На кой нам этот червяк, батянь? - Молодой недовольно покосился на Ианешка. - Похлебку все равно мне пришлось готовить, за водой тоже идти. Отдал ему старые штаны, сапоги и куртку а толку пока нет. А мы и втроем бы домишко тряхнули, не то что с... - он покосился в сторону леса но удержался от комментариев по поводу спутницы. "Не говори "пшил", пока не зашел в псарню", - гласила старая пословица, которую маленький отряд волей-неволей научился соблюдать.
   - Не понимаешь ты еще. Его знают, значит, без проблем калитку откроют. А тут и мы как раз. Потом если что - он же виноват и будет. Ну коли не соврал и все гладко пройдет, пусть с нами бродит, не век же ему коров пасти. Ей вот он приглянулся... - И оба собеседника в голос засмеялись, словно прозвучала какая-то смешная шутка, смысл которой, впрочем был понятен только им.
  
   Глава 9
   - Далеко отсюда живут древние дикие племена. Они не знают железа. Поэтому, если человеку нужен топор он идет на берег реки. Подбирает там камень и начинает ловко отбивать от него куски. Если он угадал с выбором, скоро в руках у него окажется острый осколок, который остается только отполировать и насадить на топорище. - Йон говорил неторопливо, рассматривая собеседницу. Она ждала, сидя у небольшого костерка. - Так вот, с людьми тоже самое. Это как камни на берегу. Если выбрать правильный, и хорошенько обтесать, получится весьма опасное орудие. Может быть, есть другие способы, может, жрецы или монахи могут своими молитвами отточить человеческое острие, но мне это неизвестно. Но обтесать человека можно только ударяя его. Сильно и довольно долго.
   - А если ты выбрал неправильный камень? - Гура подняла глаза.
   - Он сломается. Но я не ошибся. Много топоров делалось на моих глазах.
   - Но... зачем это тебе?
   - Ты сама мне это подсказала. Поняв, что путь Женщины тебе не поможет, ты выбрала путь Воина. Быть женщиной ты умеешь. А я научу тебя быть воином-женщиной. Вот, держи. - Гура протянула руку, поймав неожиданно увесистый предмет. Складной нож с рукояткой из рога. Мастер оставил естественный изгиб, добавив бронзовый больстер - массивную основу для оси клинка и бронзовый же наконечник там, где заканчивается костяная основа. Клинок плавно изогнут у кончика, словно повторяя форму рога. Небольшой - в полторы ладони, но широкий, с хищным изгибом и - видно сразу, очень прочный.
   - Он пробивает две медных монеты и остается таким же острым. - Йон поднялся на ноги, держа в руке второй такой же нож. - Найо придумали люди невеликой силы, но большого мастерства. Он поможет тебе, если на противнике не будет хорошего доспеха. Нет, держать его нужно крепко, но осторожно. И запомни: бой начинается подобно танцу. Сначала нужно встать вот так...
   - Встань прямо перед воротами, чтобы тебя было видно. - Пожилой боец толкнул Ианешка в поясницу. Пшил тем временем, стекая вместе с сумерками, просочилась к одной из створок и прижалась к ней. Молодой боец и второй помощник стояли чуть в стороне, держа наготове арбалеты. Юноша оглянулся на всякий случай, потом все же несмело стукнул в калитку. Лай собаки донесся издалека, потом приблизился. Пес ударил лапами в створку: почуял, что перед воротами не один странник. Пшил передернуло, но она осталась на месте.
   - Кого там еще принесло? - Неторопливые шаги оповестили, что встретить позднего гостя отправили одного из дворовых.
   - Миха, ты? Это Ианешка, меня бойцы до старосты пустили, слово ему сказать надо.
   - А чегой-то поздно так? - Калитку собеседник, тем не менее, приоткрыл. Ианешек ощутил толчок в спину и влетел во двор. Пес рванулся было остановить визитеров, но от ворот метнулась почти черная в полумраке фигура. Что то свистнуло, потом послышался глухой треск, и страж кулем врезался в ворота, залив двор кровью. Пшил метнула взгляд на юношу. Тот бестолково цеплялся за Миху, толи забыв про нож, которым его снабдили, толи не решаясь им воспользоваться. Пшил вдруг оказалась рядом. Схватив парня за руку, ударила клинком дворового. Потом еще и еще раз, словно вбивая так и не вырвавшийся крик. Тихий свист клинка, резкий разворот гибкого тела - не танец даже, вихрь. На горле жертвы появился тонкий красный росчерк, быстро увеличившийся под напором крови. Булькающий свист, выпученные глаза и наваливающаяся тяжесть... Упали оба. Но до них уже не было никому дела. Во двор влетели остальные нападавшие. Как раз скрипнула дверь. Молодой картинно припал на колено, нажал спусковую скобу. Стрела пробила грудь вышедшего на крыльцо старосты и пришпилила его к двери.
   Пшил пробежала двор, отметила приоткрытые ворота конюшни, скользнула туда. Из соломы поднялась взлохмаченная голова второго дворового. Успел он увидеть ее или нет, но что-то сделать времени не оставалось. Кинжал воткнулся в глаз по рукоять и тут же вылетел наружу. Оставив дергающееся тело, пшил уже шла к амбару. Доносившаяся оттуда возня подсказала, что кто-то спать не собирался. Дверь даже не скрипнула, когда убийца очутилась внутри. И сразу же заметила переплетенные тела на сваленных в кучу мешках. Сын старосты трудился над какой-то девкой. Игра их была в самом разгаре и вряд ли бы они заметили даже горящую крышу не то, что большую кошку. Пшил хмыкнула и выскользнула прочь, задержавшись лишь, чтобы плотно притворить дверь и засунуть в петли замка палку потолще.
   Шум тем временем нарастал. Налетчики ворвались в дом и теперь оттуда доносился визг, топот и вовсе непонятный шум. Для опытного грабителя это говорило о том, что можно не торопиться. В тесноте даже ловкий нападающий может получить сковородкой по голове, а это всегда неприятно и, главное, обидно. Поэтому она еще раз прогулялась по двору, задержавшись возле Ианешка. Тот отполз от своей невольной жертвы и теперь таращился то на нее, то на нож в руке. Пшил невольно подумалось, что хорошо бы тут его и оставить, а потом вернуться и понаблюдать за казнью. Но добычи, как она поняла, будет много, значит, им понадобится носильщик.
   - Ну что так быстро?
   Молодой налетчик, встрепанный, но какой-то недовольный появился на крыльце с мешком. Кинув добычу на землю, махнул рукой и вновь ушел в дом.
   - Нету Кауры, видать на другой лужайке кто-то ее объезжает. Расстроился Бишук... - Пожилой боец спустился во двор и с усмешкой посмотрел на дом, где метались тени. - Все правда, что раб сказал, столько там и было. Без проблем скрутили, тут нам и рассказали, где и как у них там все позапрятано... Тьфу ты! И кому я это рассказываю? - Он посмотрел туда, где только что стояла пшил, покачал головой и пошел за своим мешком.
   - Когда мы вернемся в деревню? - Гура бросила в котелок последний гриб и помешала бульон, снимая пену, а заодно и нескольких червей.
   - В твою? Не вернемся. После пшил нас ждет плохой прием... - Йон поправил мешок пытаясь устроиться поудобнее в развилке корней.
   - После кого...?
   - Те бойцы, что на поединок вызывали... Они - грабители были. Зашли в деревню, чтобы разузнать, как здесь живет народ. А заодно прихватили местного жителя, который все расскажет и покажет.
   - Откуда ты знаешь? Может, они просто зарабатывают так! Я слышала про ярмарочных...
   - Среди них была пшил. Я узнал ее хоть она, и старалась держаться подальше от народа. Они на мелочи не размениваются и семь кусков для них - так, на выпивку.
   - А кто это?
   - Потом как-нибудь расскажу. Пусть будет профессиональный вор и убийца. Они редко встречаются. Но коли уж пришли, жди несколько трупов.
   - Ты же обещал старосте поддерживать порядок! - Гура возмущенно подскочила.
   - А порядок и был. Что касается старосты... с мертвыми договоров не заключаю.
   - Но он же...
   - Смотри. Прошло четыре праздника пива, так? Торговцы каждый раз платили десятину прибыли старосте. К тому же закончился сбор летних налогов, и староста уже продал собранный оброк, превратив его в деньги, которые покровитель больше любит. И все это лежало у него дома, не считая собственных сбережений. По меньшей мере там должно быть триста-четыреста золотых кусков. Это уже - сумма, которая соблазнит даже пшил. А я бы их не спас... Точнее, спас бы, но только превратив дом в крепость, собрав сельчан, организовав дозоры и патрули. А времени на это не было, да и не пошли бы они, налитые пивом, охранять старосту. Значит, прибили бы с остальными. А останься дома - наутро явятся деревенские - почему, гад ползучий, старосту не уберег? Вот я и ушел, пока можно было.
   - Ты струсил!?
   - Я оценил силы. Воевать с теми, кто пришел не за тобой - глупо.
   - Но это же... Неправильно!
   - Неправильно! Я тоже участвовал! Я человека убил! Мы же с ним... - Ианешка задумался, пытаясь вспомнить, что общего было у него и дворового старосты. На ум пришел лишь дружеский пинок на прошлой неделе и оплеуха десятидневной давности.
   - Сшто у насс тут? - Пшил появилась как раз напротив юноши, словно до сих пор пряталась в дыму костра. Села рядом, слегка зажмурилась и провела кончиком хвоста по щеке парня.
   - Да вот Госпожа, щенок лаять учится... - Пожилой налетчик спокойно завязал кожаный мешочек и передал его собеседнице. Для него появление спутницы тоже было неожиданностью, но показать это не позволила гордость. К тому же пшил накануне исчезла внезапно, оставив даже лошадь и сумки при седле. Всю ночь и день они уходили прочь от селения, наконец, вечером остановились пересчитать добычу и - на тебе, дьявольская кошка заявилась, словно в кустики отбегала.
   - Лушше бы он учшился мурлыкать, - Пшил провела рукой по щеке Ианешка, вгоняя его в дрожь. - Не всшпоминай при мне собакх, снаешь ше сшто терпьеть их нье моку. И кхупи ему конья, сфоего сабираю. - Через минуту усталое животное понесло свою хозяйку в темноту.
   - Почему она так странно говорит, господин? - Ианешка посмел пошевелиться только когда стук копыт замер вдалеке.
   - А ты попробуй поговорить, когда у тебя полный рот клыков, дубина. - Налетчик недовольно поворошил палкой в костре. Задремавшее было пламя ярко вспыхнуло, словно взгляд пшил.
  
   Глава 10
   Бишук бодро полз сквозь низкий кустарник. Он старался продвигаться как можно тише, но тогда расстояние между ним и преследователями сокращалось. За спиной дымился хлипкий деревянный мостик, который они подожгли, чтобы скрыться от погони. Но кто же знал, что местный охранный отряд перемахнет мелкую реку по воде едва ли не быстрее? И то, что не пожалеет болтов, стреляя вразнобой по колышущимся веткам. Полсотни наверное извели, раскидав по лесу. Однако всхлипнул напарник и свалился на землю. В спину вошел наконечник, а из груди вышел. Не помогла ему кольчуга - и ведь не последняя по крепости, сам выбирал. И то, болт видать особой закалки или арбалет какой с хитринкой. На бегу к мелочам присматриваться некогда, однако Бишук краем глаза заметил, как навылет пробивают болты стволы деревьев, только щепа да лохмотья коры по сторонам летят. Это от тех, что потолще. А поросль, что пальцами обхватить можно, как траву скашивает. И ловко-то как перезаряжают, прямо на скаку. Вот пальнул и уже что-то там покрутил, щелкнул и нате пожалуйста, снова стреляй, милости просим. Одного-двух они, впрочем, успели снять - спасибо цхойским многострелам. Из них ведь целиться не надо, знай себе дергай рычаг да жми на спуск. Хоть стрелы маленькие да и сила не та, что у обычного боевого арбалета, однако же вдвоем можно за минуту два а то и три десятка стрел выпустить, словно шторкой от преследователей отгородившись. Эх, кабы к этим многострелам да огненных болтов, которыми, сказывают, приторговывают кое-где в городах... Но чего нет, того нет. И так спасибо басурманской технике, замешкались преследователи, позволили в кусты нырнуть. Теперь вот молись кому-нибудь, чтобы глаза отвел или бросили они это занятие. И то, было бы с чего охоту целой дюжиной устраивать! Ну подумаешь, привезли бочку с островной листожоркой на поле. Так ведь не успели их и выпустить даже. Словно ждали охранители, да если б только они... Бишук и понять ничего не успел как с края поля залепил кто-то - из пламяшара, не иначе, да прямо в бочку. Повозку, понятное дело, к бесу в щепки, бочка в воздух уже угольками взлетела, ну а листожорка в секунду прожарилась до нежного хруста. Возница тоже, ну да и пускай бы, все равно нанятый в темную был на одну работу. Хорошо, что сами догадались на телегу не садиться, рядом шли. Так что разве брови опалило да пара волдырей на лбу вскочит. А тут как раз эти, на лошадях. Добро, что стояли на пригорке, сразу заметили, как всадники из-за поворота вылетели. Этот, с дьявольской трубой своей видать поближе был да не стал больше стрелять. Вот и дернули вчетвером к лесу, бутылку с маслом на мост бросили да подожгли по быстрому. Выходит впустую. Как те садить густо начали, разбежались. Где теперь батянька его? В стороне от дороги прячется или тоже пузыри кровавые пускает? Бишук дернул головой и пополз дальше. Пока не увидел прямо перед собой сапоги на шнуровке. Поднял повыше голову, чтобы разглядеть владельца и получил подошвой по физиономии. Отлетел в сторону, больше сам откатываясь, чем от удара, вскинулся на ноги и замер, глядя в трубу пламяшара. Вряд ли повозку их из такого разнесли. Этот небольшой, поди, плевки его огненные с пригоршню будут. Однако ему одному с лихвой хватит. Да еще и поляне на две сажени в стороны достанется. Шиш что вырастет пару лет на проплешине прожженой... Бишук зажмурился. А когда открыл глаза, рядом с его противником стояли два всадника. У обоих арбалеты взведенные. И сбоку топот конский слышен. Хотел голову повернуть, и как раз по ней, многострадальной чем то ударило. Не дубиной, похоже - Бишук почувствовал, как враз все тело занемело и неподвластным ему кулем опало на траву. Третий всадник спешился. Не торопясь приблизился, отбросил ногой многострел. После этого убрал в сумку на поясе что-то напоминающее корявый обрубок древесного сука.
   - Третьего еще не нашли? - Райла оглядела соратников, остановившись на воине с пламяшаром. Гура, бери кого-нибудь и везите это в лагерь. Там поговорим. Где Дак?
   - По следу пошел с парой бойцов.
   Бишук просыпался тяжело. Словно накануне выпил не один бочонок крепленого дурной травой пива, и навеянный ею сон никак не хотел уходить, опутывая липкими сетями. Пару раз видел, как проходили мимо те всадники. Один раз показалось, над ним склонилась какая-то девка с косичками. Наконец, в голове взорвалась боль и сон слетел. Бишук сплюнул: во ту словно плесневелый погреб образовался.
   - Очнулся, вредитель. - Девушка (как ее, Гура, кажется - попытался вспомнить парень) поднялась с колен, затыкая пробкой маленькую стеклянную флажку.
   - Поговорим, значит. - Всадник (тоже баба! Успел подивиться он) присел на древесный обрубок. Теперь Бишук мог ее рассмотреть. Высокие сапоги, потертые штаны из кожи. На поясе - несколько чехлов с чем-то, перевязь с ножнами. Ничего особого в сабле - оплетенная рукоять, перевитая серебряной проволокой. Взгляд скользнул выше, к простому гамбезону с какой-то эмблемой. Бишук некоторое время разглядывал узор на груди, силясь припомнить, где принято так украшать одежду. Додумать ему не дали.
   - Рассказывай, кто нанял поля портить! - Кто-то за спиной ткнул его в плечо. Совсем легонько, но боль скрутила мгновенно, словно разом несколько пчел вонзили свои жала.
   - Не знаю никакой листожорки, купец Груня нанял бочку доставить, сказал, что с пивом... ААААА!!! - На этот раз было больнее и дольше. Пока Бишук собирал дыхание и мысли, на поляну вышло еще два всадника. Один поймал взгляд сидевшего наемника и покачал головой. "Упустили батяньку", - довольно осклабился Бишук. И зря, потому что человек с жалом о нем не забыл. Парень снова забился в судороге, силясь вывернуться из веревок, которыми его предусмотрительно опутали сразу после пленения.
   Третья группа за неделю. Все лето мы мотались по округам Краеполя, то приближаясь к городу на дневной перегон, то уходя далеко на юг. После истории с оборотнем Райла направилась сразу же в столицу округа, но и там не задержалась. День провела в штабе Ордена, вернулась с футляром, полным каких-то бумаг и словно с цепи озверела. Набор рекрутов, краткий экзамен, обязательная беседа с каждым. Пусть наемники - не полноправные бойцы Ордена, кое-что о них выяснить не мешает. После беседы отсеялась половина претендентов. Еще треть не выдержала испытаний, которые устраивал бешеный будущий командир. Но в результате, надо отдать должное, Райла получила небольшой, но хорошо оснащенный и обученный летучий отряд. Бойцы оказались очень разные. Взять хотя бы ту южанку, которая возилась с пленным. На вид - только от сохи или чем они там пашут, а в кармашке нож, которым так лихо машут в городских трущобах на востоке Империи. Да и с боевым топором она обращается так, что я бы подумал, стоит ли с ней сходиться в поединке. Или пара близнецов Ют и Ят с севера. Рыбаки с виду, а на конях сидят, будто в степи выросли и с арбалетами родились. Кстати снабдили нас новыми игрушками, специально предназначенными для конных стрелков. Раньше-то обязательно требовалось их в землю упирать для перезарядки, да и дело это не быстрое. А тут придумали приспособление для ноги, лебедку быструю прикрутили прямо на ложе - загляденье. Ну и мощность какая-то дурная, я так и не понял, в чем секрет - в болтах или дуге.
   Повезло нам в том, что дали отряду право взять с собой мага. Не орденского, конечно, но с грамотой, обученного в краепольском университете, все честь честью. Он-то как раз сейчас пленному скучать не дает. По-моему, напрасно. Если Райла им займется - никаких волшебных фокусов вроде этой веточки не понадобится. Правда, у командира сейчас другая забота - разобраться с нами за упущенного диверсанта. Так что пусть парень этот отдохнет пока.
   - Как ушел? - Напарники мои, о которых как-нибудь в другой раз расскажу, под взглядом начальства приуныли.
   - Подлеском. Бегать он здоров, даром что нелюдь. И умен - не стал ни отстреливаться ни оглядываться. Сначала затаился, потом, когда понял, что будем прочесывать ложбинку, дернул сразу в кустарник. Там холмы, от стрел прикрыли. Мы напрямик ломиться не стали, обошли. Он здоров, да при оружии, мог в засаду лечь. Но вместо этого просто удрал, пока осторожничали с ним.
   - Правильно поступили. Жаль, конечно, вместе бы им виселось веселее. Но думаю, что он еще придет.
   - Медведолюды к родственникам равнодушны. Не вернется.
   - А мы к этому вопросу творчески подойдем. Кстати, что там Гура мечется?
   - Еще одного привезли. - Последняя тройка отряда появилась в лагере. Поперек седла у одного из бойцов - низкого цхойца по имени Шад, был переброшен какой-то светловолосый парень. Наверняка живым взяли. Пустынный воин на коне - как клещ, сбежать от него, если ты обычный человек - немыслимо. А если вспомнить, что любимой забавой цхойцев является ловля зайцев арканом - тем более. Однако Гура на появление пленника действительно реагирует слишком уж бурно - это даже издалека видно.
   - Знаешь его? - Райла ногой перевернула оглушенного пленника. Ничего примечательного, обычный крестьянин, наверняка нанятый за пару монет или, как называют в этой части Империи, кусков.
   - Я.. да...мы из одной деревни... - Девушка почему-то зарделась.
   - Ну тогда приводи односельчанина в чувство и поговорим с ним по душам.
   После второго ведра воды парень слегка дернулся. Но, видимо, решил еще полежать, а потому сделал вид, что все еще без сознания. Правда фраза "Молчит? Оскопить и повесить!" исправила ситуацию: он задергался и даже умудрился сесть несмотря на связанные руки, всем видом изображая готовность к общению.
   - Я не виноват! Хозяева приказали! - Бледно-голубые глаза уже набухли слезами. Они на мгновение остановились на Гуре, пленник еще раз вздрогнул, но продолжил таращиться на меня - сочтя толи самым главным толи самым добрым.
   - Молчи, червяк, батянька придет, он тебе... ААААА!!! - Маг вовремя вспомнил про свою ветку. Надо будет спросить его, что там за штуковина такая, с виду безобидная.
   - Уже что-то. Кто у нас хозяин?
   - Да они же! Они его на бой вызвали два года назад, когда в деревне были. Потом старосту ограбили, порешили да сбежали...
   - Стоп! Гура, пойди хворост пособирай пока, ага?
   - Да, извините... - Хоть я сельчанке не командир, ее природная робость перед образованными людьми ставит нас с магом если не на один уровень с Райлой то куда-то рядом.
   - Итак, значит кто у нас тут есть? Грабитель, разбойник, диверсант. На три виселицы хватит, да вот беда - голова у тебя одна. Что делать будем, командир?
   - А ты помнишь про новую казнь, нам еще бумажку дали, как ее проводить, чтобы тать пожалел, что его не повесили? - Райла втянулась в игру, причем у нее получалось куда убедительней и страшнее. Пленник задергался. И то - бывший хозяин уже не орет даже в руках мага, свалился и вроде даже не дышит. А вокруг более никого, кто бы слово в защиту сказал.
   - Это где состругивают... потом выкалывают...
   - Я-я-я-я
   - И под конец - раздавливают?
   - Я не виноват! Меня заставили, их трое, там еще пшил была, она приказы передавала, с нами почти не ходила, только появлялась, чтобы заплатить! - Парень оказался на удивление разговорчив - видимо, воображение хорошее.
   - Какого цвета?
   - Что? - Он вздернулся, пытаясь сообразить, о чем речь.
   - Пшил какого цвета?
   - Красная! Всегда, они же демоны! А я про нее рассказал... теперь она придет за мной, вырежет, унесет... - Пленника теперь била дрожь, на штанах начало расползаться пятно.
   - Огненный клан? Те еще паскудники.
   - Тебе виднее, Дак, ты ж у нас специалист по нелюдям... - Райла говорила задумчиво, что-то прикидывая в уме. - Придет говоришь? Не думаю, такой слизняк ей даже на обед не нужен. А вот батянька если заявится и освободит, то это было бы хорошо. Эй, Шершень, как там пациент, к вечеру очнется? Подготовь метку да оставим его до утра.
  
   Глава 11
   Ианешка поднял голову, пытаясь осмотреться. О пленниках словно забыли, бросив их на травяные лежаки подальше от светового круга костра. Бишук первый час после того как пришел в себя, злобно шипел на него и норовил пнуть связанными ногами. Если бы не Гура, а это точно была она, парню пришлось бы хуже. Но девушка на удивление уверенно шикнула на хозяина, добавив тому каблуком в бок для верности, так что Бишук слегка успокоился. Она же покормила пленников, скромно - несколькими ложками каши с копченой свининой. Но солдаты ели такую же, разве что сдабривая ее глотком вина, или чего-то подобного из пузатых кружек. Потом они расположились на ночлег, оставив пару часовых. Через три часа их сменили другие бойцы - Бишук не мог различить, кто заступил на пост, но для него это было неважно. Он чувствовал, что скоро произойдет кое-что поинтересней.
   Сильная рука появилась из темноты и ощупала путы. Парень довольно улыбнулся - батянька, может и нелюдь, однако своих в беде не бросает. Разве что... впрочем, какая разница, что там было с другими - главное его не бросил! Еще мгновение - ремни слетели прочь, а Бишук, перехватив поданный нож, освобождал Ианешка. На тихий рык прошептал "Я его поучу маленько", заткнул своему рабу рот и поволок в кусты.
   - Побееег! - Крик часового у костра подхлестнул почище ветки шиповника. Запоздало подумалось - надо было сначала сторожевых убрать. Мысль ушла - пленили их явно не новички, кто-то мог услышать, поднять шум и пришлось бы отбиваться вдвоем от десятка. К счастью, у часовых глаза привыкли к свету костра, им понадобиться время, чтобы найти дорогу в темноте. А пленникам и их спасителю тропку хорошо видно. Быстрее, быстрее, тают секунды, выгаданные тьмой. Еще немного, за этот холм повернем и там оврагами уйдем... Бежавший первым матерый человекомедведь вдруг споткнулся, крякнув, припал на ногу. Повернул голову в сторону одного из деревьев, зарычал, теряя человеческий облик, и шагнул к нему. Свист второй стрелы услышали оба. Но увернуться он не успел и на этот раз.
   Крепок матерый оказался. Просто на удивление. Если первый болт я послал не пойми куда, в силуэт, то второй пробил грудь. Широкий наконечник - я хорошо представлял, что там творится: будто топором с маху рубанули. Ребро пополам, легкое рассечено, а он еще пытается до меня добраться. Держи третий - не жалко. Еще несколько шагов - и он обнял дерево, на котором я, как тогда, во время охоты на оборотня, устроил засаду. Рисковал, конечно. Но прикинули мы, что другой дороги для беглецов не будет. Лесом от конников уходить проще всего. Можно было, конечно, всех прихватить, но пусть лучше этот... Бишук бежит. К матерому у нас свой счет - Райла хоть и одобрила осторожность, была не в восторге от того, что мы его упустили. Так что на нашем маленьком совете старший единогласно был списан в расход. Молодой-то возвращаться и мстить в одиночку не будет - жидковат для этого и в боевой транс, как матерый, впадать не умеет. Пусть бежит к своей госпоже. И метку свою несет... А Шершень по ней нас поведет, как по ниточке.
   Когда среди деревьев замаячили факела, я в четвертый раз выстрелил в тело под деревом. Может кому-то это покажется излишеством, но любую тварь, как нас учили, лучше нашпиговать стрелами, испортив ее шкуру чем дать разорвать свою. Но человекомедведь не шелохнулся, лишь тело колыхнулось от удара. Ну и славно. Райла первая подошла ближе, долго разглядывала руки, так и не перетекшие в лапы, удлинившиеся челюсти, хмыкая по своему обыкновению.
   - Эти двое ушли? - Она пинком перевернула тело, рассматривая его с другого бока.
   - Само собой. Пусть бегут.
   - Ага. Ты мне вот что скажи - та пшил была какого цвета? - Райла приблизилась почти вплотную, легкий ветерок от ее дыхания ощущался на щеке, освобожденной от платка. В глазах девушки танцевали маленькие огоньки факелов которые легко было спутать с искрами начинающегося безумия.
   - Серого... У них нет ничего общего, не беспокойся.
   - Это тебе надо беспокоиться, Дак. Ты молодец, будь моя воля, Орден уже утром вернул бы тебе нашивки. И он их вернет, не сейчас так осенью - если не оступишься на этот раз. Но сколько ты прожил среди кошек? Год или больше? Кто тебе дороже на самом деле - люди или пшил?
   - Я все-таки человек...
   - Вот на это я и надеюсь. Потому что если на этот раз ты вдруг вспомнишь маленького котенка, решишь спасти существо от злых людей, которые его преследуют, оправдываться будет поздно. Да и не перед кем - Орден тебя не будет преследовать, потому что я сама вынесу приговор и приведу его в исполнение прямо там, где ты оступишься.
   - Зря ты так - я все понимаю. И могу отличить преступников от невиновных...
   - А вот это пока не тебе решать! - Огоньки в глазах разгорелись еще ярче, - Ты - стрела. И уже сорвался с тетивы. У тебя есть цель. Все.
   - Нет, не все. Один вопрос остался. - Я проследил за тем, как дернулась рука, едва не рванувшаяся к мечу от такой наглости. - Почему тебя так заботит судьба дезертира? Я ведь не лучший из бойцов, а ты - не монахиня из обители Страждущих, чтобы расточать добро.
   - Хм... Ют пришел. Отнесите тело в лагерь, утром отправим его в город - может, за матерого какая награда положена. - Райла резко развернулась и отправилась в сторону бивака, притворившись, что не слышала вопроса.
   Следующая пара дней прошла в череде скачек. Не потому, что Бишук быстро бежал - небольшая группа, отколовшаяся от отряда двигалась по дуге, стараясь перехватить нашу наживку у следующего селения. Метка, оставленная Шершнем работала исправно. Магу достаточно было следить за передвижением бывшего пленника с помощью какой-то похожей на компас конструкции. Но и так было ясно, что рвется он напрямую через лес, к большаку. Мы же двигались то лесными тропами то трактом. Неизвестно было, когда появится пшил и есть ли у нее сторонники здесь - коварство кошек, избравших преступный путь просто неимоверно. Наконец наш колдун сообщил, что беглец остановился. В этой части леса было несколько хуторов и зимовий так что очевидно он решил скоротать ночь там.
   К нужному месту мы подошли в сгущавшихся сумерках. Ничего особенного: избушка из неошкуренных бревен. Никто здесь не тратит лишних сил на сооружение домика по всем правилам. Сгниет - новую поставят, в щели мха напихают и будут жить. Точнее зиму коротать - подле избушки не заметно ни поля, ни огорода, зато остались колья, на которых обычно крепится лабаз с запасами. Походило на то, что Бишук оказался в этом месте случайно. Вот, кстати и он - едва на ногах держится. Ианешка, похоже, потерялся во время суматошного бегства. А может и шею свернул своему рабу, вымещая злость - с него станется. Бишук появился в дверях, опасливо огляделся и добежал до поленницы. Прихватив охапку дров, отправился обратно. И почти тут же стало слышно как сучья грохнулись на пол. Обычное дело - кто жалеет дрова. Но тихий бубнеж в избушке мне очень не понравился. Райла, похоже, его тоже услышала, так что махнула рукой вперед, и, подавая пример, взялась за свой изогнутый меч.
   - Ф кошки-мысшки икраем.... Пфс. - Пшил вылетела из зимовья так, словно Бишук в нее превратился, а не стоял в дверях, загораживая вход. Метнувшиеся болты с удивительной легкостью были отбиты в стороны. Кошка припала к земле - одна рука с клинком внизу, вторая готовится нанести удар сверху. Взвести арбалет, новый выстрел и едва успеваю уследить за движением, пославшим стрелу куда-то в лес. Ют тоже сплоховал, а изумрудное облако, пущенное магом, рассеялось, не достав до пшил какой-то пяди.
   - Играем... - Райла налетела на противника, за секунду успев нанести несколько ударов - меч и кинжал сначала слились в один клинок, потом словно раздробились и вонзились... Туда, где пшил уже не было. Вторая атака оказалась также бесполезной, а на третьей Райла покачнулась, выронила кинжал и попыталась дотянуться мечом до противника. Пшил также грациозно отпрыгнула... оказавшись на пути очередного болта. Как ни сильна была кошка, удар развернул ее и бросил на землю. С шипением пшил изогнулась...
   - Ют, берегись! - Пролетевший полумесяц клинка снес голову нашему северянину и его выстрел, который должен был добить пшил, канул в зарослях. А кошка, сжимая бок рукой, начала резво отползать за дом. Шершень ударил в очередной раз. И теперь у него получилось. По крайней мере браслет пшил ярко вспыхнул и упал на траву.
   - У нее защита! - Маг выглядел странно - словно растерялся. Но о его чувствах думать некогда - Райла стоит на коленях но силится встать и, кажется даже здесь слышен скрип зубов, которые она сжала чтобы не заорать от боли. Арбалет - в сторону, времени нет даже на быстрый взвод. Есть у меня уверенность, что браслет - не единственная магическая игрушка пшил. Просто иначе она не могла бы так появляться и исчезать, она хоть и быстра но все же вполне живое создание, не призрак и не демон.
   Ну так и есть - отползла под прикрытие дома, чтобы не получить еще стрелу в бок и крутит в руке какой-то диск. Пальцы от крови скользкие, никак не удается что-то в нем переключить. Последнее усилие - поздно. Меч сносит диск вместе с парой пальцев. Второй удар отбит кинжалом, пшил, отяжелевшая от раны, пытается сопротивляться, хотя бы зацепить ногу... Несколько взмахов, легкие касания клинка подсекают конечности - а что вы думали, сразу в сердце вооруженному противнику бьют только самоуверенные - а ну как он последним рывком все же до тебя дотянется? Поэтому вот так - пусть и жестоко, зато наверняка. Последний, глухой удар и назад - на полянку, где все еще силится встать Райла.
   - Тихо, тихо. Все в порядке... - Где этот маг растерянный, сейчас его помощь жуть как необходима... Так, застежки долой, куда, куда ее... справа, печень вроде цела, но крови сколько, уже насквозь пропитан гамбезон, даром что плотный и стеганый. Порошок прямо на рану, не обращая внимания, как мычит от боли и впиваются пальцы в предплечье... Шипение и легкий дымок, но кровь не течет ручьем... или ее уже не осталось?
   - Пшил... ушла? - Райла требует отчета, как будто это сейчас самое важное.
   - Нет, за домом она лежит... - Какой пузырек, синий или зеленый? Постоянно их путаю... зубами выдернуть пробку, влить в непослушные губы... Шершень, бесов магик, что там в доме?!
   - Бишук зарубленный. Видать перед тем, как к нам выскочить она его...
   - Потом. Давай сюда руки. Взяли. Понесли внутрь, падаль потом выкинем.
   - Отставить...
   - Помолчи, накомандуешься еще...
   - Дак... не глупи... бесполезно... вас же учили...не лечится...
   - Шершень, я знаю, средство есть!
   - Да... нет... То есть, я могу обряд провести но если только доброволец найдется.
   - Черти свои руны, только быстро...
   Маг взмахом намечает круг, охватывающий нас обоих. Я успеваю заметить, как вспыхивают знаки по краям, потом нечто словно вырывает из меня маленький шарик золотого света. Он медленно проплывает к Райле, на мгновение освещая ее побледневшее и заострившееся лицо и гаснет... Темнота наваливается разом, тяжело и надежно, не желая отпускать ни одного из тех, кто оказался рядом с ней.
  
   Глава 12
   - Хорошо обставленная избушка... - Я задумчиво разглядывал сводчатый потолок, край кровати на которой лежал, кусок стола и ножку стула. Чтобы увидеть больше, следовало приподняться. А сил на это не оставалось.
   - Я передам этот комплимент командору Краеполя, он будет счастлив. - От собеседницы в поле зрения не попадало ничего. Но если запрокинуть голову можно разглядеть...
   - Ну вот, а говорила "не лечится"! - Я попытался улыбнуться. И так остался лежать - как оказалось, чтобы стянуть губы обратно тоже требуется какое-то усилие.
   - Я и сейчас это могу повторить - дурость не лечится. Ты подумал, о чем Шершня просишь? Он потом не знал, что делать и куда деваться с двумя образовавшимися бесчувственными телами.
   - Обычный перенос жизненных сил. Вроде как подогретого вина больному влить... - Голова закружилась, пришлось ненадолго замолчать. - Простейший ритуал, даже я бы его провел.
   - Не обычный, Дак. В том то и дело, что не обычный... При таких ранениях простого вливания энергии недостаточно, ты еще и забираешь себе часть поражения. Шершень с перепугу провел полный ритуал так, что мы едва не поменялись местами.
   - И так бывает... Я знал... но ты самый вредный из командиров, всегда найдешь, к чему придраться...
   - Да уж. - Ее губы неожиданно оказались рядом, с неожиданной нежностью даря поцелуй... мгновение благодарности прошло, а он все длился, словно мы так и останемся здесь вдвоем, разные и в тоже время чем-то похожие. - Ну хватит. Много тебе пока будет вредно. - Она пропала прежде чем я успел что-либо ответить.
   - Дак? - Появившаяся Гура робко заглянула в лицо. - Ты сможешь подняться?
   - Теоретически. - Сесть удалось почти сразу. Правда, потолок резко прыгнул верх и также быстро устремился вниз. Но окончательно не упал. Так что несколько глотков из поданного мне бокала удержались внутри. Легкое розовое вино, мед и какая-то ядреная алхимическая смесь, вкус которой не удалось даже ослабить не то, что заглушить. Но подействовало снадобье почти моментально - стены перестали качаться и даже в голове прояснилось.
   - Там на кровати одежда. Извини, что приходится тебя торопить, но Райла сказала что тебе нужно быть в приемном зале Командора через пол часа, не позже.
   - Интересно, как она себе это представляет? - Про вопрос я, впрочем, почти сразу забыл, поскольку взялся за лежавшую на постели куртку. И когда ее принесли? Впрочем я, скорее всего, снова отключился после того визита, мог и не слышать даже как в комнате плясали джигу русалки вместе с гномами. Ну да ладно. Принесли наверное то, что было чистым. Не нашлось простой одежды, вот и выдали синюю куртку со штанами к сюркоту с вышитым на нем полосатым щитом. Не держат, знать, в цитадели иной одежки кроме форменной. Так, теперь нагнуться за сапогами и не воткнуться головой в пол. Получилось. Почти герой.
   - Вот пояс. Оружие твое, извини, у Райлы осталось.
   - Ничего, тут, надеюсь ни от кого отбиваться не придется... - Я представил, как подгибаются и так дрожащие от слабости ноги под весом клинка и даже порадовался его отсутствию, - А ты что тут делаешь?
   - После летней кампании меня рекомендовали в Школу Ордена. Так что я здесь вот уже всю осень.
   - Молодец, что тут скажешь... Погоди, сколько-сколько? Мы ведь в конце лета тех оборванцев брали!
   - Да, верно. Вы, мастер Дак, пролежали пластом два месяца. Лекарь местный уже мизарикорд предлагал. На его беду и ваше счастье Райла это услышала и долго гонялась за ним с мечом, пока кто-то из командоров ее не успокоил, пообещав, что лично проследит за лечением. Но она все равно продежурила здесь еще неделю пока все не убедились, что вам стало лучше.
   - Вот оно как, значит... Что же, не зря она злилась. - Стена коридора неожиданно приблизилась и Гуре пришлось приложить усилия, внося поправки в мой курс. - Нам еще долго идти?
   - Почти добрались. Я вас оставлю - дальше ученикам не положено. Удачи, мастер Дак, надеюсь, мы еще повоюем.
   - Непременно. - Я попытался небрежно опереться на стену, понимая, что лишившись поддержки, так по ней и сползу на пол. Но сделать это не дали два незнакомых мне орденца, окольчуженных и при полном вооружении, разве что щитов не хватало. Почтительно но твердо придерживая под локти они направили меня в предусмотрительно распахнутые двери, из которых веяло неприятностями.
   Я знал про этот зал. Место приемов, пиров, посвящений в Орден и... трибунала. Именно он и заседал сейчас за длинным столом, перегородившим зал как раз посередине. Провожатые подвели, точнее подтащили поближе и удалились со стуком подкованных сапог, оставив меня наедине с троицей судей. Они тоже в броне, опущенные забрала скрывают лица. Не из опасений и не из стыда. Как там по Уставу? "...Трибунал безлик, ибо не человек судит, но Орден". Да, именно. Прилечь бы прямо тут, на коврике. И пусть на нем оттащат куда решат...
   - Выпускник Школы Ордена Дак, нареченный этим именем третьего числа второго месяца года трехсотого от Основания Ордена.
   - Я! - Если стоять неподвижно, качает, как оказалось, чуть меньше. Это радует.
   - Вам известна причина, по которой мы собрались? Ознакомить вас со списком обвинений и доводами защиты?
   - Известна. Не требуется... - Потолок опять повторил свои прыжки вверх-вниз. Только бы не упасть прямо тут - уж если встал перед трибуналом, пусть приговор читают не над обморочным телом. А что же до обвинений и прочего - к чему тянуть время? Они уже приняли решение, и мои слова вряд ли что-то изменят. Даже если обвиняют на самом деле не в дезертирстве, а в покушении на Императора - протестовать бесполезно.
   - Несмотря на существующий порядок, сделаю отступление. Ваше дело оказалось сложным и простым одновременно. Голоса Трибунала разделились: слишком противоречив список проступков и поступков. Это нетипично для того, кто носит знак Ордена не только на одежде, но и в душе. И поэтому у избранных в Трибунал возник вопрос - каков настоящий Дак - тот, что следует воле Ордена или тот, кто, как нам известно, долго жил среди нелюдей? Ответьте нам, сейчас сами.
   - Я тот, кем был и остался. Нас учили... - Нет, только не сейчас! Упасть в обморок в начале красивой речи, что может быть хуже для настоящего героя? - Нас учили в Школе Ордена не только сражаться, но и слушать голос совести. Ему я и стараюсь следовать.
   - Что же, среди нас есть те, кто подумал также. Но это не всегда может служить оправданием, верно?
   - Не всегда... - Красивые речи созданы для красивых залов. Таких, как этот. В поле ты остаешься один. Сколько бы соратников ни было вокруг, ты один - со своими страхами, сомнениями, пониманием того, что истинно, а что - ложно. В зале ты веришь в то, что Орден карает нелюдей. А в поле понимаешь, что убиваешь их именно ты.
   - Тогда выслушай приговор Трибунала...
   Никогда не задумывался раньше, какой мудрец придумал в столь важные моменты опускаться на колено. Для меня это сейчас просто спасение - похоже, заканчивается действие той гадости, что я выпил перед выходом.
   - ...Наказание за сей проступок - казнь духовная, с лишением всех званий, регалий, имущества и оружия.... Наказание за сей проступок - казнь физическая.... Выслушав все доводы обвинения и защиты, принимая во внимание службу на благо людей, которой предавался он все последние месяцы, не щадя себя выискивая и уничтожая врагов... Вынес решение: казнь духовную отменить. Казнь физическую заменить ссылкой....
   "Вот и все", - вздохнул кто-то грустно внутри. Вот он - "лучший вариант", о котором мы говорили летом. Как давно это было, и как недавно! Секретарь еще что-то говорил, но слова его доносились все глуше - толи слабость опять брала свое толи мне уже не хотелось слушать дальше. Зря, как выяснилось.
   - ...Не подлежит отмене, за исключением случаев, когда обвиняемым совершен Поступок не по принуждению, а исключительно из собственных побуждений. Особенно если Поступок направлен на спасение жизни соратников, либо людей, подлежащих защите и связан с непременным риском для самого обвиняемого. Приняв к сведению события, произошедшие числа десятого восьмого месяца триста четвертого года от Основания Ордена, Трибунал постановил: обвинение в оставлении отряда - считать искупленным. Обвинение в сговоре с нелюдями - считать искупленным. Приговор обвиняемому - отменить. Выпускника Школы Дака принять в ряды Охотников Ордена, как прошедшего испытания, вернуть ему оружие и доспехи. Заседание Трибунала завершить.
   Вот теперь я удивился. Да так, что о слабости забыл. Конечно, такой исход был возможен, хотя для этого потребовалось бы редкое сочетание великодушных членов трибунала и защитника, к которому они благоволят. А если учесть, что покровителей среди командоров у меня ровно один, в такой вариант верилось слабо. Ну что же, причина поступка рано или поздно выяснится а пока передо мной стояла более сложная задача - добраться до постели без посторонней помощи.
   - Мастер Дак, все в порядке? - Гура оказалась у дверей зала вовремя - как раз чтобы снова предотвратить мое столкновение со стеной.
   - Пока - да. Ты чему радуешься?
   - Я знала, что вас оправдают! Не может же быть, чтобы...
   - Может, в жизни бывает всяко. Я и сам не думал, что трибунал вспомнит статут о Поступке - к нему редко прибегают при рассмотрении дел подобного рода. Точнее, мне о таких случаях читать не доводилось.
   - Расскажите, мастер! Я же пропустила первые лекции как раз по статутам Основателей!
   - А в чем проблема? Берешь в библиотеке краткое описание... Понятно, - я заметил как потупилась собеседница, - с чтением у тебя пока не очень. Тогда слушай. Считается, что Основатели Ордена - первый Совет командоров, решая, как поступать в сложных вопросах чести, предложили рассматривать поступки людей не только с позиции логики... - Гура нахмурилась, явно соображая что означает новое слово, так что пришлось говорить проще, - В общем Поступком считается то, что ты делаешь по велению сердца и быть может сам от себя не ожидаешь.
   - Это как если бы... ну, например, какой-нибудь купец раздал все свои деньги нищим?
   - Почти. Дело в том, что Поступок не связан с деньгами или имуществом. Собственно, статут подразумевает, что есть только одна ценность - жизнь. То есть, когда человек делает что-то для другого, зная, что почти наверняка потеряет ее - он совершает Поступок. А в остальном ты угадала верно.
   - Тогда почему редко вспоминают про Поступок, когда кого-то судят? - Похоже, тема эта Гуру здорово заинтересовала, - Например, можно ведь так проверять невиновность. Ну там, хочешь оправдаться - соверши подвиг.
   - Все дело в свободе выбора. Никто не может приказать совершить Поступок - тогда это будет... да, может быть, воинский подвиг, но это уже немного другое, поскольку не связано с велением души. На подвиг можно пойти, если не остается выбора. А Поступок - всегда собственное желание, не отягощенное клятвами или обетами. Именно поэтому он и может рассказать о человеке больше, чем годы его службы. Мы пришли?
   - Да, мастер. Я кое-что принесла, пока вас не было...
  
   Глава 13
   Изменение в обстановке комнаты было одно, весьма существенное: на незамеченной мной ранее стойке в углу появился полный комплект доспехов. Причем явно добротнее того, что был у меня прежде. Шлем, кольчуга с капюшоном. Гамбезон, который я привык носить отдельно от прочего, вместо куртки, тем более что он и был, по сути, курткой, разве набитой льняными очесами и простеганной. Поножи, закрывавшие ноги от середины бедер - не надевал их с того памятного штурма. Не слишком дорогие, из толстого холста, к которому приклепаны внахлест стальные пластинки. Но сработаны хорошо, можно не бояться, что рассыплются от удара. Что еще? Пояс с ножнами, перевязь... кинжал = тот самый, родной, снова в орденских ножнах, отделанных серебром. Меч - никогда не блистал с длинным клинком, тем более в фехтовальном поединке, предпочитая плотный строй и топор. Но положение обязывает. Тем более что этот достаточно легок и удобен. Без лишних украшений, прямой и довольно узкий клинок, плавно сбегающий к острию почти от середины. Оружие не столько для рубки сколько для того, чтобы пробивать доспехи прямым колющим ударом.
   - То есть, ты точно знала что меня оправдают?
   - Что вы, мастер, кто скажет об этом ученику? Мне просто велели отнести все это в комнату. Правда, я сразу поняла, что их заранее приготовили для вас, то есть, все будет хорошо.
   - Вообще-то зря так решила. - Вот, сидя на кровати даже удобнее общаться. Не в том виде, в каком следовало бы с юной девушкой, так просто устойчивее и падать мягко если что. - Доспехи мне бы дали поносить даже на пути к эшафоту. Ты никогда не слышала про духовную казнь?
   ­- Нет, нам пока...
   - Это еще одна из традиций. Она заведена не только в Ордене - так судят провинившихся рыцарей везде в Империи. Но у нас все равны, и подобной чести удостаиваются и сержанты и даже слушатели школы, если они уже совершеннолетние. Правда, их наказывают редко... Я вот вообще про один случай слышал. Не помню уже, за что, но довольно серьезный был проступок - против людей конечно. Ограбил кого-то или изнасиловал под горячую... гм.. руку школяр, но Трибунал собрали и ради него. Совещались недолго, приговор привели в исполнение уже на следующее утро.
   Красиво, скажу я тебе, это происходит. Еще до света все, кто свободен от нарядов, построились во дворе цитадели. Командоры, сержанты, рыцари - при полном вооружении, в доспехах, школяры в новой одежде, как на парад. Штандарты горят серебром, ветер их чуть колышет, факелоносцы замерли, образовав коридор, по которому на помост ведут приговоренного. Он тоже, будто сдал экзамены, получил оружие и снаряжение. Так сказать, досрочно... мда... Поставили его на колени, и начали не спеша зачитывать приговор, со всеми отступлениями и комментариями. Первый пункт зачитали - Командор цитадели лично снял шлем с приговоренного. Тут же кузнец расплющил молотом его в блин как вещь, оскверненную преступником. Также сломали меч, бросили в огонь одежду, оставив на нем только рубаху... Это рассказывается быстро, а продолжается может час или больше. Уже и солнце взошло, а казнь продолжается. И знаешь, что самое страшное? Ничегошеньки ему ведь не делают, просто напоказ выставили и прилюдно перечисляют в чем виновен. А он словно вместе с доспехами себя теряет. Входил на помост воин, пусть и оступившийся. Сволокли же с него трясущегося бродягу.
   - А дальше что?
   - Ничего. Вышвырнули за ворота цитадели. На его счастье, толпа не собралась, камнями не забили. Хотя могли - кто против Ордена тот против всех людей вроде как... ну тебе это уже объяснили.
   - Вопрос, мастер. Вы же столько читали, столько видели, знали, что может случиться. Почему же тогда вы вернулись?
   - После того, как я пересек границу Империи, встреча с Орденом была неизбежной. Так что выбора не было. В конце концов, я же человек, а значит...
   - Значит, мог сдернуть в бега, когда возможность выпала: соратников выбили, противник уничтожен, а сменные лошади рядом привязаны. Но не сдернул.
   - Подслушивать нехорошо, командор. - Скрипа двери я не заметил, а Гуре, увлеченной моей историей, было не до этого. Теперь Райла стояла рядом, словно пытаясь разглядеть что-то, не замеченное ею ранее.
   - А ты бы еще громче вещал. Кстати, тебя бы этак перед камином усадить в кресле, чтоб детишкам из воспитательной палаты рассказывал сказки о великих подвигах рыцарях и борьбе с нечистью.
   - Я лучше еще с нечистью поборюсь, чем с детьми возиться.
   - Хм... Учту. Гура, речь окончена, у тебя наверняка есть дела в Школе. А с тобой, - продолжила она, когда дверь за лишним слушателем закрылась, - Мы сейчас отправляемся на торжественный обед к... важному человеку. Так что собирайся. Штаны можешь не одевать но меч обязателен, хватит налегке ходить.
   - Я сюда еле добрался...
   - Если ты смог дойти до трибунала, то отпраздновать его решение сможешь тем более. Представь, что тебя ведут к плахе, если тебе так легче. С тобой хотят поговорить.
   Бесконечные коридоры цитадели были знакомы еще с прошлых лет. Узкие проходы в которых вдвоем сложно разойтись, сменялись на боле широкие, построенные после темных лет, когда оборонное значение оплота Ордена стало не так уже важно. Попадавшиеся навстречу адепты молча кланялись, уступая дорогу. Правда, чем дальше, тем чаще это приходилось делать нам, а путь я перестал узнавать. Из этого следовал вывод что Райла привела меня в самый центр цитадели, если не в главную башню. Словом, туда, где обитают не просто командоры, а избранные из них, призванные решать судьбу Ордена. В воздухе запахло тушеными перепелами, хересом и политикой. Причем, политикой большой, в пучине которой сгинули фигуры побольше, чем обычный сержант и полевой командор.
   У очередной двери Райла остановилась, без стука отворив ее. Небольшая комната была чем-то вроде приемной, не блистая обстановкой. В бытность учеником я наслушался рассказов о говорящих камнях, алмазных чашах и прочей чепухе, которой окружали слухи владетелей высших званий. Поэтому, разглядывая выцветшие гобелены и жесткие стулья вокруг массивного стола, был немного разочарован. Не то, чтобы ждал чудес, но всегда хочется, чтобы слухи хоть чуточку соответствовали истине.
   - А, вот и вы. Хорошо, все еще не успело остыть. - Хозяин комнаты появился, видимо, из двери, прикрытой гобеленом. Ничем не примечательный человек. Лет, наверное, за сорок, может и гораздо больше - магия не стоит на месте. Обычное орденское синее одеяние, разве что, демонстрируя постоянную готовность встать на защиту людей от любой напасти, поверх рубахи одета бригандина. Доспех недорогой, довольно простой, но выглядит снаружи оригинально: будто куртку из плотного льна украсили множеством золотых заклепок. Они держали стальные пластинки, прилегающие к телу, так, словно с рыбы сняли кожу, вывернули ее наизнанку и надели обратно. Зато ничто не мешает фехтовать или творить заклинания. Звезда на гербе говорила в пользу последнего.
   - Доброго дня, командор-магистр Витт, - благодаря эмблеме мне удалось вспомнить, с кем имею дело.
   - Взаимно. Что же, вижу - надежды на ваше выздоровление были не напрасны. Чувствуете себя заново родившимся?
   - Я бы сказал даже "дважды родившимся". - Сравнение мне понравилось, тем более что хотелось свернуться калачиком и тихо поскуливать. Но я решил что об этом не стоит говорить двум командорам, тем более что второй, похоже был тем самым кто обещал позаботиться о лечении.
   - Да, действительно, просто выжить недостаточно. Но я рад, что вы понимаете это. Нам будет проще вести беседу. А вот и обед. Пробовали суп из ручьевой форели? Ее разводят в садках под Краеполем и доставляют свежей. Я бы предложил вам к ней белого муската но, как не последний здесь, кое-что знающий о магии и человеческом организме, посоветую вам не налегать на алкоголь еще недельку-другую.
   У Райлы подобных ограничений не было, так что она с явным удовольствием глотнула вина. Суп и впрямь оказался чудесным - ни капли жира, густой рыбный бульон, в котором плавали кусочки мяса, сами таявшие во рту. Правда, осилить всю порцию мне не удалось, тем более что сотрапезники со своими справились куда быстрее и теперь явно поджидали отстающего.
   - Не будем торопиться с переменой блюд, тем более что разговор предстоит долгий, - Витт промокнул губы салфеткой и выжидательно посмотрел в мою сторону. - Сначала мне хотелось бы узнать кое-что о жизни и быте пшил. Я имею в виду - ваши личные наблюдения, книжной теорией мы не обделены, как понимаете.
   - Отличий от описанного немало. Например, считается, что пшил не могут иметь ничего общего с людьми. Я же пару раз встречал смешанные семьи.
   - Понятно, что сам хм... процесс возможен. Но его природная цель...?
   - У них были дети. Родные дети, внешне здоровые и вполне благополучно живущие. Пшил к ним относятся также, как к прочим, не обделяя и не притесняя. Хотя подобные... - я запнулся, подбирая слово.
   - Ублюдки, - Райла пришла на помощь в своем стиле, - подобные ублюдки.
   - Да. В общем, они уступают чистокровным пшил в силе и ловкости.
   - А внешне на кого больше походят, на людей или тварей?
   - Тех, кого я видел, нельзя спутать с людьми, хотя черты пшил у них явно сглажены. Клыки покороче, уши не так заметны.
   - Это хорошо. - Витт, казалось, мысленно вычеркивал из своего списка проблему за номером таким-то. - Какие настроения среди пшил? Они по-прежнему хотят торговать с людьми или больше склонны к общению со своими соседями?
   - С эльфами они торгуют и в гости ездят, причем довольно активно. Правда, не слишком приветствуют их поселения на своей территории, точнее сказать, совсем не пускают в собственную часть леса. Встречи и обмен товарами обычно происходят на поляне примерно в районе границы. Там еще построено что-то вроде небольшого торгового городка с постоянным населением из пшил и людей.
   - Какой клан сейчас ведущий?
   - Полосатый. Это ремесленники и...
   - Знаю. Теперь расскажи о главном городе.
   Беседа, больше походившая на вежливый допрос, длилась, казалось, бесконечно. Некоторое время спустя мы прервались, чтобы разделаться с парой каплунов, причем на мою долю пришлась лишь пара крыльев. Взглянув на столь скудную трапезу, Витт покачал головой и плеснул в мой бокал вина - на этот раз темно-красного, явно из столичных виноградников. От первого же глотка предсказуемо зашумело в голове, а разговор вернулся в прежнее русло. Витта интересовало абсолютно все. Похоже, дорвавшись до источника информации о нелюдях, он был настроен выжать его досуха, а потом еще и оставшуюся корочку пустить в дело. Но наконец, вопросы закончились. Десерт подали при свечах - за окном стояла глухая ночь.
   - Ваша история, как понимаете, нас очень заинтересовала. Сами видите - книги устаревают а свежих и, главное, точных сведений мы лишены... - Витт помолчал некоторое время, задумчиво катая в пальцах ягоду рябины. - Поэтому хотелось бы предложить вам хотя бы на зиму стать одним из школьных наставников. Поделитесь с учениками знаниями о порядках, нравах пшил, особенно об их похотливости, жестокости и нелюдимости, да, наиболее ходовые фразы разучите...
   - Например "Бросай мечи, если хочешь жить" или "Посмотрим, как ты запоешь, когда мы приведем собак", - Райла слегка захмелела, но, похоже, ее рекомендации мало расходились с теми, что дал Витт.
   - Ну вам будет виднее, о чем говорить, главное чтобы это не противоречило Уставу Ордена. - Витт не стал добавлять к этому что-нибудь вроде "меня это огорчит" или более существенную угрозу. Тому, кого вытащили из-под трибунала и так хорошо известно, чем грозит любое самоуправство.
  
   Глава 14
   - На этом вводный курс можно считать оконченным. Запомните главное: пшил вспыльчивы и скоры на расправу. Поэтому, если только у вас нет уверенности превосходстве никогда не провоцируйте их. И не пытайтесь говорить на их языке без крайней необходимости: недотянете с непривычки пару звуков и вместо "принеси мяса" скажете что-нибудь вроде "эй ты, отрезанный хвост!", после чего останется только отбиваться от трехпудовой кошки. - Я устало присел на раскладной стул возле преподавательской кафедры. Третья группа за день, маги. До этого были охотники и лекари уже прошедшие испытания, но задержавшиеся в школе ради новой лекции. Еще своей очереди ждут неопределившиеся, но с ними проще - не надо вдаваться в дебри, хватит общих сведений. Эх, пшил. Горло саднит, словно я снова учился говорить по кошачьи.
   - Как тебе преподавательская роль? - Райла протянула пузатую фляжку из тыквы. Мускат - наверное, такой же, что не довелось попробовать на обеде у командора-магистра в прошлом месяце.
   - Выслеживать диверсантов на полях было проще... - Я вернул ей ополовиненную посудину.
   - Мастер Дак - прирожденный учитель, он очень подробно все объясняет. Не то, что госпожа Закерия...
   - Ученица Гура! - В голосе Райлы появились не просто холодные стальные нотки, а целый промороженный лом.
   - Я! - Ежедневная школьная муштра свое дело сделала, но она не смогла отучить деревенскую девушку держать при себе свое мнение.
   - Ты недовольна преподавателем, которого назначил тебе Орден? Ты готова заявить об этом на собрании Школы?
   - А.. нет... конечно нет, я просто хотела сказать... - Девушка моментально сникла, залившись краской так, что уши засветились.
   - Чтобы ты захотела не только говорить, но и думать, сейчас отправишься в третий двор, к любому из стрелковых наставников. Скажешь ему, что я тебя послала с заданием - добиться ста попаданий в дальнюю мишень. Видела я, как ты с арбалетом обращаешься - жалкое зрелище. Приказ ясен? Исполняй!
   - Дальняя мишень на ста ярдах и размером с яблоко. - Подождав, пока за ученицей закрылась дверь, я все же решил призвать к милосердию.
   - Я знаю это. И что?
   - Да вот я с арбалетом не первый год и сбиваю ее хорошо, если один раз из трех. А Гура взяла его лишь прошлым летом. Ей придется молотить весь остаток дня, а может и до утра, прежде чем наберется эта сотня...
   - Твой результат говорит лишь о том, что у тебя руки кривые. Есть те, кто делает это девять раз из десяти. А некоторые так вообще в темноте и навскидку. Пусть учится, в бою ее не будут спрашивать про срок стрелковой подготовки и как у нее ладится с метанием стрел.
   - Может и кривые. Только мне пока не попадался противник в ладонь ростом, угрожающий мне со ста ярдов. А чтобы попасть в человека, достаточно стрелять куда хуже. Тем более из арбалета, у которого стрела летит почти по прямой, а не навесом, как у лука.
   - Отправить и тебя заодно на стрельбище, чтобы не оспаривал чужие приказы?
   - Нельзя: у меня скоро лекция.
   - Конечно-конечно. Ты как, жиром еще не заплыл от такой работы - это главная беда преподавателей? - Райла преувеличила: само собой, физически трудиться здешним лекторам приходилось меньше, чем фехтовальщикам или борцам. Но воины Ордена обязаны поддерживать себя в форме. Так что после занятий все преподаватели отправлялись в зал на тренировку. К тому же на лето многие покидали цитадель, вливаясь в отряды, где уж точно не было времени на сытную еду и сладкий сон.
   - Как видишь, нет. После того, как пришлось питаться одними эликсирами любая еда идет впрок.
   - Хорошо, если так. Весной ты понадобишься в моем отряде, поэтому позаботься о том, чтобы бойцам не пришлось тащить на закорках твое разжиревшее, одышливое тело. - Райла встряхнуля фляжку, подумала и оставила ее на кафедре, сама отправившись к выходу.
   - Спасибо!
   - За что это? - На мгновение остановившись, она повернула голову - достаточно, чтобы заметить как ее губы чуть дрогнули, скрывая улыбку.
   - За тщательно маскируемую заботу... - Заканчивать фразу пришлось в закрывшуюся дверь.
   Задуматься мне не дала новая группа слушателей. Неопределевшихся отличала дисциплина и детская наивность. Благодаря этому работалось с ними легче и скучнее, чем с язвительными и циничными магами или въедливыми охотниками, которые не столько слушали сами, сколько стремились продемонстрировать свое знание предмета.
   В фехтовальный зал мне довелось спуститься лишь перед вечерней трапезой. Это даже к лучшему, поскольку больше свободного места для тренировок. Но вот найти партнера для занятий в такое время сложно. Правда, на этот раз он сам меня нашел: в дверях стоял командор Близард. Я не видел его с того похода. Бывший командир слегка поседел, стал слегка припадать на правую ногу при ходьбе и обзавелся мрачным выражением на лице. Впрочем, есть вероятность что последнее появилось вместе со мной.
   - Сержант! - Близард оставил в покое латный воротник и шагнул навстречу.
   - Командор? - Учтивый поклон и предчувствие надвигающейся грозы.
   - Надеюсь, составите мне компанию на тренировке?
   Отказываться в таких случаях здесь не принято. Хотя Близард, как мне помнится, был в свое время известен как один из лучших фехтовальщиков в доспехах. Вот и сейчас он снарядился в усиленную, учебную броню, пробить которую очень сложно при всем желании. Под стать ей были и тупые мечи, с которыми мы занимались - массивные, словно позапрошлого века, когда не столько рубили, сколько глушили железяками. Довершил наряд топхелм - шлем с глухим забралом и толстым подшлемником. Защита надежная, вот только следить за противником в узкую прорезь очень неудобно, да и дышать тяжеловато. Близард, ко всему прочему прихватил тяжелый дубовый щит. Я же, решив, что брони хватит, предпочел для левой руки дагу с шариком на острие - иначе попавший в щель доспехов клинок может нанести отнюдь не учебную рану.
   - Значит, вернулся... Ха! - Близард, не мудрствуя, ринулся вперед, атакуя сбоку. Отбив клинок дагой я попытался достать командора мечом, но от тут же ушел в сторону.
   - Орден благородно дал... - Увернуться, пропустив выпад по клинку и атаковать теперь уже дагой в лицо, точнее, в забрало - ...Второй шанс.
   - В благородстве Ордена... Ху... - Отбил дагу краем щита и толкнул им же в грудь, заставляя сделать пару шагов назад, - ... У меня нет сомнений. А в твоем?
   - Я искренен в своих стремлениях... - Обмен ударами ничего, кроме звона, не оставившими и снова отступление - чтобы отдышаться.
   - А вот я... Ха! Тебе! Не! Верю! - С каждым словом Близард наступал и, наконец, ему удалось сломать ритм защиты. Первый сильный удар пришелся по шлему. Заметив что я чуть замешкался, командор отбросил щит и перешел к борьбе. Бросок - и теперь забрало упирается в пол, колено - между лопаток, а рука выкручивается так, что жилы трещат. - Тебе лучше знать, что не все согласны с решением Трибунала. Пусть говорят о Поступке, у меня на этот счет свое мнение. Тот, кто оставил отряд, не может оправдаться - мои воины покидают строй только мертвыми!
   - А как же раненые? - Говорить сложно, слезы капают с носа, тихо шлепаясь на решетку забрала. Пахнет болью и металлом.
   - Чего? - Командор невольно чуть ослабил захват, пытаясь расслышать мое бормотание. Достаточно для того, чтобы развернуться, выворачиваясь, и подтянуть ноги к груди. Некоторое время борьба продолжалась, потом руку все же удалось освободить, вместо этого захватив шею Близарда. С воротником и шлемом захвата не получилось, но удивленный отпором командор несколько опешил и, вместо того, чтобы продолжить борьбу, рванулся за мечом. Мой был примерно на таком же расстоянии, так что поднялись на ноги мы почти одновременно.
   Все началось снова. Звон клинков, атака, отступление. Мы оба не тратили силы на классическое фехтование, когда противники замирают после атаки или парирования, обмениваясь вежливыми замечаниями. Меч проще - не для долгих поединков оружие, для рубки. Ударил и попал - молодец, добивай. Промахнулся - не обессудь. Близард, не потерявший сноровки и выносливости, продолжал теснить меня, правда, теперь уже без прежней уверенности. Мы сделали не один круг по залу, когда бывшему командиру, наконец, наскучило это занятие. Подсечку я видел, но увернуться уже не хватило сил. Грохнувшись - на этот раз на спину, вскоре лишился меча - Близард отбросил его пинком в сторону. А острие его клинка очень неторопливо но от того лишь более неприятно проскользнул в щель шлема, остановившись в волосе от лица.
   - Я знаю, что за тобой наблюдают, Дак. Если ты разочаруешь своих покровителей, я буду очень просить о возможности лично решить, что делать с тобой дальше. - Меч перед глазами исчез прежде, чем я успел что-либо ответить. Командор быстро прошагал через зал в угол, где были сложены доспехи, на ходу избавляясь от защиты. Подумав, я решил, что на сегодня тренировку можно завершить. И, когда в зале появились помощники наставника, направился к выходу. Близард, сам того не подозревая, сообщил мне кое-что важное. У меня не было сомнений в том, что просто так никто не позволит даже оправданному Трибуналом человеку жить в цитадели. Но если за мной именно присматривают то для чего? Убедиться в верности Ордену или просто ждут, когда у меня закончатся важные сведения? Так и не придумав ничего путного, добрался до комнаты. Кстати, ее так и оставили за мной, а этот момент тоже заслуживал внимания. Конечно, у преподавателей были отдельные покои. Но только у тех, кто уже дорос до звания командора. Сержантам же следовало делить помещение еще с тремя-четырьмя соратниками. Вот и думай, откуда такая забота. Впрочем ладно, завтра. Все завтра. Сегодня планы - спуститься поужинать и одолеть остатки вина во фляжке, неожиданно подаренной Райлой.
  
  
   Глава 15
   Один и тот же лес встречает людей по-разному. Придорожный больше похож на городскую подворотню. В него также сворачивают справить нужду, в нем скрываются те, кто только что ограбил проезжих. И пусть следы быстро исчезают, остается атмосфера неуюта, заставляющая поскорее миновать неприятное место. Те же кусты, та же трава, тот же мох чуть поодаль будут другими, такими, как ты готов их принять. Для меня прихожая леса пшил стала дверью в новый мир. Туда, где жили такие похожие и одновременно отличные от нас существа.
   Мра оказалась старше, чем думалось вначале: котенок-подросток сильно отощал за время, проведенное на территории Империи. Постепенно она рассказала часть своей истории, путая человеческие слова с родными. Все было банально. Семья полосатых торговцев колесила на своем фургоне по чужому для них краю. Обменивали лесные товары - от беличьих и волчьих шкурок до ягодного вина, на металл в брусках, ткани местной выделки и прочее, что сложно достать в лесу. Однажды натолкнулись на разбойников, от которых с трудом отбились. После нападения попытались попросить убежище в одной из деревень дальше по тракту. И надо такому случиться - именно оттуда оказались и налетчики. Ничего удивительного: подле границы места никогда не считались спокойными, любой крестьянин хотя бы топор в дорогу за пояс заткнет. А при случае - применит его отнюдь не для самообороны.
   На человеческого купца рука вряд ли бы поднялась. Не потому что "свой" - правило "не гадить где живешь" универсальное, и действует даже в таком случае. Если бы подобное вскрылось - все виновные, а то и часть их односельчан отправилась бы в северные шахты. Известно ведь: как ни уговаривайся со знакомыми, заручаясь круговой порукой, найдется тот, кто не выдержит соблазна и продаст за награду или из страха перед пытками. А там уже дело известное: "кинжалы" Ордена или дознаватели от стражников до виновных доберутся. А вот с пшил - не то. За нападение на мирных купцов, конечно, такое же наказание положено. Однако тут доносчика уже не найти - не будет желающих выступить на защиту нелюдей. Напротив, постарается в меру сил помочь односельчанам, яму ли выкопать или телегу порубить на дрова. Так получилось и на этот раз. Из мирной деревни, враз превратившейся в разбойничье логово, сбежала только Мра. Бежала долго, плутая в незнакомой, а главное, непривычно безлестной местности, постепенно приближаясь к границе. Где мы, собственно и встретились.
   Лес пшил поначалу стал скоплением ощеренных клыков и рук, сжимающих рукояти кинжалов. Иного приема пришедший с нашивками Ордена не мог ожидать. Но, к счастью, у себя дома кошколюди оказались куда спокойнее, чем за пределами леса. Сказалось, видимо и то, что многие из них в Империи не бывали, а общались лишь с теми из людей, кто сам сбежал в леса. Эти, как мне поначалу казалось, отщепенцы и изгои тоже оказались весьма терпимыми в общении. Главная странность - поклонялись они тому же божеству, что и пшил: золотой Кошке-прародительнице. Оставив покровителей человеческого рода, они переняли у пшил манеру одеваться, точнее, обходиться минимумом одежды, благо зимы в лесах были довольно мягкие. Некоторые преуспели и в изучении местных боевых искусств, сражаясь если не наравне с пшил, то, по крайней мере, достойно сопротивляясь им в учебных поединках. Остальные, при желании, строили молебные дома тем, кому пожелают и собирались там с единоверцами. А в обычное время они, как и местные жители, выращивали ягоды для вина на специальных делянках, охотились или с успехом возвращались к своей человеческой профессии. Кузнецы, портные, лекари - они нужны были и в кошачьем сообществе, где не было верховных правителей, лишь совет старейшин, собиравшийся хорошо, если раз в месяц. И то обращались к ним лишь в крайних случаях, когда не оставалось других способов разрешить спор. Об этом рассказал мне один из тех, кого можно было назвать "человеческим старейшиной". Кузнец Валье, родившийся в семье человека и пшил, жил в городе Маурарре ("р" произносить горлом, раскатисто и долго, иначе вместо "Теплого уголка во мху" получится "Шел ручьем за белкой") с рождения. И, хотя прекрасно знал про то, что дорога к людям ему заказана, воспринимал Империю как вторую родину.Валье не последовал примеру отца, женившись на дочке одного из пограничных крестьян. Само собой, предварительно украв девушку. Она, правда, против этого не возражала: встречи их длились довольно долго, так что узнать избранника она успела хорошо. Кошачьи черты ее не смутили. Впрочем, повидав местных крестьян, я мог понять такое отношение: иные из них мало отличались от тех же медведолюдов или других существ, встречающихся в Империи. Да и крестьянку можно было назвать красавицей разве что после второй бочки пива, но дело у них сладилось и в большой норе Валье бегало с полдюжины детишек разного возраста.
   Поначалу именно кузнец Теплого Уголка стал своеобразным проводником в новом мире. Он же предложил пожить в пустующем домике, который поначалу построил его отец - до того, как оценил удобство вырытой по всем правилам норы. А потом нашлось и занятие: местные купцы часто обращались за советами. Им было несподручно самим колесить по городам и поселкам, узнавая, где и какой товар больше ценится. Кочевая жизнь выпускника Школы Ордена как раз позволила познакомиться с особенностями жизни в разных частях приграничной части Империи. Так что где выращивают лучший лен или открывают новую мануфактуру, мне было хорошо известно. За рассказ купцы расплачивались не деньгами, справедливо полагая, что в лесу они не особо и нужны, а продуктами. Причем, в зависимости от ценности сведений, пшил мог притащить корзинку, содержимого которой хватило бы на неделю. Не только мне, но и Мре, которая часто забегала в гости, хотя жила у каких-то дальних родственников. Правда, у пшил были несколько иные понимания кровных связей, в которых я до конца так и не разобрался. Вроде бы они считали родство и по материнской и по отцовской линии, но как-то через поколение. При этом начальной точкой считался не год и не месяц рождения, а цвет луны накануне свадьбы родителей, который должен быть ближе к окрасу шерсти того или иного родственника. Во всяком случае, примерно так мне и объяснили, но не исключено что дело в тонкостях перевода.
   Однако на подачках купцов долгое время прожить сложно - все же сведения имеют свойство устаревать. Выручили навыки охотника, полученные в Ордене. Периода бесплатной кормежки как раз для того, чтобы немного изучить окрестности Уголка и узнать особенности отношения местных к добыче - чтобы ненароком не оказаться в числе браконьеров. Правила, конечно, существовали, но были довольно просты: белку не били летом, на волков охотились зимой, сами ловушками не пользовались и чужие, при случае, ломали. Из-за этого периодически возникали проблемы с людскими промысловиками, забиравшимися в леса пшил. Бравые охотники чужих правил не принимали, за порчу имущества пытались отомстить. Но при этом они оставались в лесу гостями, а пшил были дома. Так что стычки заканчивались не в пользу людей. Но в этом была и хорошая сторона: местные обитатели очень быстро узнавали о вновь прибывшем и, если он уважал лес не меньше, чем они, всегда могли выручить попавшего в беду или даже указать новую делянку.
   Жизнь пшил могла показаться идиллической. Примерно таким - без правителей, богатых и бедных, рисуют себе некоторые люди идеальное общество. И таких идеалистов доводилось встречать в поселках пшил. Но их оказалось немного. Однажды я поинтересовался у Валье причиной этого - ведь недовольных жизнью среди людей наверняка найдется немало.
   - К пшил чаще прочих бегут те, кто читал про их жизнь только в красивых книжках, - такой бы его ответ, -. Они думают, что раз в лесу живут необычные существа, так жареные цыплята сами в рот прыгают а вино можно черпать прямо из ручья. Иной мечтатель подумает про это да и махнет рукой - зачем искать что-то за тридевять земель? Другой все же доберется и увидит, что здесь - обычный лес. А богатых и правителей нет потому, что не на чем наживаться, и некогда управлять - нужно работать, чтобы выжить. Ты сам вот видел пшил в дорогой одежде, к примеру?
   - Честно говоря, то, что на них сложно назвать "одеждой". Хотя украсить самоцветами или золотом можно и эти кусочки материи. Но действительно, лишь пару раз такое замечал.
   - Как думаешь, почему?
   - Даже торговцам разбогатеть сложно?
   - Верно. На севере - люди, на западе - эльфы. Те хоть и не устраивают карательные рейды, все равно ни во что нас не ставят. А значит, и обсчитывают и дрянной товар сбывают и сами цены ломят такие что через людей дешевле покупать. Железа в наших лесах нет, золота в реках, к счастью, тоже не имеется, торговать можем только тем, что поймали или вырастили. Это не так уж мало, но и немного. Поэтому у молодого пшил, если он вдруг разбогатеть решил, одна дорога - в Огненный клан.
   - Погоди. Я о таком ни разу не слышал. Пятнистые, Полосатые, Рыжие - они по очереди берут первенство и главный голос в совете.
   - Огненный клан в совете не заседает. С ними вообще все не так, как с прочими. Потому что Огненным не обязательно родиться, но всегда можно стать. Для этого надо пройти какое-то испытание и, кто его выдержит, навсегда перекрашивает шерсть в красный цвет.
   - А зачем?
   - Потому что тогда он становится... как бы сказать, не совсем пшил. То есть, может не подчиняться нашим порядкам. И, например, поступить на службу к эльфам или людям, зарабатывать так, как он хочет. Огненные редко появляются в лесу, обычно странствуют по Империи - в одиночку или маленькими группами, в поисках работы.
   - Не доводилось видеть.
   - Значит, тебе повезло. Потому что они вряд ли будут служить в лавке или даже вышибалой в таверне. А вот взять заказ на убийство - запросто. Как думаешь, откуда взялась ваша поговорка про пшил и псарню? Огненные стали причиной того, что нами пугают людей.- Твой отец не испугался в свое время.
   - Молодой был, наглый, - Валье усмехнулся, - ну и показать, что страшно, гордость не позволила.
   - Как думаешь, почему могут быть вместе человек и пшил - такие разные?
   - А мужчина и женщина? У них ведь тоже различий достаточно. Вот скажи - наши женщины красивы?
   - Очень... - Я задумался. Как-то не приходило в голову до этого что красота - вне конкретного существа или предмета. Красив ли мой меч, к примеру? Для меня - да. А что же касается личных отношений, здесь опять-таки каждый решает для себя, ведь жить приходится не только с красотой, но и характером, который к ней прилагается. Иная блистательная дама может стать такой фурией под настроение, что от нее не то, что к пшил - в пустыню к джинам сбежишь.
  
   Глава 16
   Утренний холод забрался под одеяло, заставляя быстрее соскочить с кровати и набросить шерстяную рубаху. Зима в цитадели - не то, что в памятных мне лесах, воспоминания о которых отчего-то бродили в голове всю ночь. С чего вдруг - непонятно. Пшил мне редко снились, тем более что жизнь в их краю проходила почти без потрясений я значит ничем особо запомниться не могла. Близард, наверное, заставил опять задуматься о том, что привело меня в Орден и чего ждать от нашего сотрудничества. Сомнительно, что за мной оставят преподавательское место да и не требуется отдельный лектор по нравам пшил - больше походит на то, что те самые покровители нашли оригинальный способ занять мое время.
   Впрочем, этим утром его все равно было предостаточно: Орден готовился к празднованию весеннего равноденствия. Период знаковый - именно после него завершаются занятия в Школе и лучшие из учеников зачисляются в отряды, которые уже через неделю отправятся во все уголки Империи. За зиму у них накопилось работы: шайки разбойников, уходившие от стражи, бунтовщики и вредители всех рас и видов ну и, само собой, вышедшие из спячки, а потому невероятно голодные твари. С первым снегом поредевшие отряды вернутся в цитадель, если конечно, некоторые не станут на зимние квартиры там, где понадобиться задержаться дольше обычного. У недавних учеников появятся первые шрамы, кто-то останется в безымянных полях и перелесках, остальные будут смотреть на мир без прежней наивности.
   Основной праздник должен начаться ночью и продлиться до следующего утра. Но с рассветом цитадель уже проснулась и все ее обитатели за исключением тех, кто остался на страже или помогал на кухне, были построены в главном дворе. Только в этот момент можно оценить, сколько народа на самом далее вмещает этот замок, по размеру соперничающий с небольшим городом. От синих сюркотов с полосами рябило в глазах - казалось, что это не виданное мною море колышется и переливается под солнцем. Сотни, тысячи школяров, сержантов, рыцарей и командоров стояли, равные перед проснувшимся светилом. Полагавшееся мне место среди преподавателей позволяло видеть большую часть площади и первых командоров, разместившихся на помосте напротив рядов.
   Тишина. Собравшиеся замерли и, кажется, слышен стук сердца соседа. Все наблюдают за тем, как неторопливо выступает главный оружейник, держащий в руках ларец из темного дерева. Скрежет ключа - и на свет появился первый меч Ордена - оружие одного из основателей. Вспышки света бегут по клинку, который бережно принимает один из командоров, избранный по жребию.
   - В час, когда свет озаряет землю, мы, члены Ордена серебряного Источника, прогоняющего скверну вспоминаем День Основания... - Речь командора легко льется над толпой, накрывая ее и окутывая каждого из собравшихся. Простые слова, которые многие слышат из года в год. Почему же тогда каждый раз от них наворачиваются слезы на глазах?
   - День Основания Ордена как рассвет для всех людей, живущих в Империи, - Продолжает второй командор.
   - День Основания, давший им силу не существовать но жить на этой земле...
   - ...Жить благодаря членам Ордена, защищавшим их покой в свете дня и мраке ночи.
   - Павшим за три сотни лет боев на благо людей и Империи - СЛАВА! - Произнесено хором, и последнее слово подхватывают уже все. Взлетают вверх выхваченные из ножен мечи звенящи салютом. Крик вырывается сам, помимо воли. В этот миг нет ни сержанта Дака ни командоров ни школяров. Есть единый Орден, движимый одной волей. Все остальное - просто сон, который развеян весенним солнцем.
   Когда стихают крики, наступает время долгой церемонии присяги. Выпускники школы по очереди выходят к помосту, получая на теперь уже личное оружие и доспехи из рук первого командора - того самого, что поднял меч Основателя. Нудная и тяжелая, но самая почетная обязанность, ведь эти молодые люди запомнят, кто стоял у нового поворота жизни и провожал их в Орден. Первый командор - кем бы он ни был, остается в сознании многих, олицетворением всего, лучшего в их новой семье. Наконец, последний меч вручен и дрогнули волны, разбиваясь на ручейки, втягивающиеся в разные входы: как ни велик главный трапезный зал, все в нем не поместятся, а потому праздничный обед приготовлен в нескольких помещениях.
   - Дак! - Хлопок по плечу заставляет обернуться. Райла как-то умудрилась пробиться через толпу в рекордные сроки: ее место было на другой стороне площади, среди стоявших особняком "кинжалов". - Ты не идешь на обед. То есть, идешь, но не туда.
   - Надеюсь, что и не туда, куда я думаю - с форелью и прочим.
   - Вообще-то я хотела позвать тебя в город - все равно до ночи тут делать нечего.
   - Ну это - другое дело! - В городе я не был около двух лет. Во всяком случае, в сознательном состоянии: по пути в цитадель осенью меня наверняка провозили по улицам но это, наверное, не считается. А за время своего пребывания здесь в роли преподавателя выбраться так и не довелось, благо что ни единой монетки не было при себе.
   - Молодец, что уговаривать тебя не пришлось.
   - А ты бы стала? - Я даже приостановился чтобы посмотреть на спутницу.
   - Нет, конечно. Вызвала бы на поединок за оскорбление отказом, да и все дела. - Тень улыбки опять пропала прежде, чем я успел толком ее рассмотреть.
   Краепольцы знали о празднике в цитадели. Более того, за века ее существования торжества успели стать общегородскими. И очередное равноденствие, а также выпуск новой партии орденцев здесь отмечали, пожалуй, даже более шумно, чем в самом замке. Вот и теперь кроме таверн, распахнувших двери, вдоль улиц были установлены столы с угощениями - от свежих булок и зелени, завезенной с юга, до копченых колбас и сыров, а мордатые слуги разливали огромными черпаками эль и пиво из массивных бочек. На городской площади пылали костры, в которых обжаривались говяжьи туши - магистрат расстарался, выделив деньги на бесплатную еду и выпивку. Кое-кто уже угостился на славу: из разных концов неслись здравицы в честь императора, Ордена и градоправителя вперемешку с клятвами в любви и богохульствами. Последние быстро замолкали или переходили в крик: стража рассудила что порядок должен быть и на празднике а потому металась по городу, успокаивая буянов. Мне вспомнились рассказы о том, что в иные годы для того, чтобы утихомирить очень уж радостных горожан приходилось вытаскивать из-за столов большую часть виновников торжества, то есть, орденцев. Лишенные праздника из-за городских выпивох бойцы так орудовали древками копий и вдетыми в ножны мечами, что стража потом несколько дней не могла нарадоваться на тишину в городе. А получившие тумаков довольно почесываясь, говорили соседям, что "с такими защитниками они точно не пропадут".
   - Как думаешь, насколько они разбавляют пиво? - Я задумчиво смотрел, как в стиле "проливай - чужое не жалко" орудует ковшом пивочерпий.
   - Никогда не пробовала, так что не скажу. Пошли дальше, - спутница потащила меня мимо показавшихся бесконечными рядов к неприметному домику в переулке.
   Таверна, вопреки виду снаружи, оказалась довольно богатой и, что удивительно в этот день, почти пустой. Правда, судя по периодически забегавшим парням в кожаных фартуках, основная торговля шла не здесь, тем более что народ предпочитал веселиться на воздухе. Тем не менее, хозяин возник моментально, стоило переступить порог, и подвел к столику, вокруг которого были расставлены стулья с - небывалое дело, подушками на сиденьях. Райла, видимо, бывала тут часто, поскольку вопросов он не задавал, а лишь принес все, от кубков и тарелок, до бутылок в двух экземплярах. Вино, конечно же, оказалось столь почитаемым Райлой бледным мускатом. Я пожалел, что не успел заказать другого, хотя бы золотистого северного, но кубки успели наполниться, так что и отказываться вроде как было поздно.
   - Слушаю, командор. - Я пожевал что-то похожее на пучок листьев и решил, что предназначены они только для украшения блюда, а никак не в качестве еды.
   - Думаешь, нам предстоит сложный или неприятный разговор? Ты не угадал. Просто захотелось прогуляться. - Райла решительно скрутила листья и отправила их в рот. Значит, все-таки еда.
   - Ну вот, а я уже настроился... - Курица пошла куда лучше, правда мускат с ней сочетался как лук с медом. Но кроме меня никто не жаловался. - Тем более что скоро - кстати, когда именно, нам нужно выступать.
   - Послезавта должны. Но, как это обычно бывает, не обязательно. С нами нет той срочности, что с "мечами" - их как правило, первыми перебрасывают к границе эльфийских владений. Ну и к шахтам тоже - на случай, если кто-то из горного племени опять решится атаковать их в надежде вернуть "исконные земли". Или камни, не знаю, как они их там по своему называют. Но я и не тороплюсь с отправкой - лучше день подождать, чем спешно рвануть, обнаружив на полпути что из-за суматохи нам не доложили пайки или болты.
   - А мы опять, на патрулирование?
   - Любопытный ты не к месту. Но ладно, скажу. Помнишь тех, с листожоркой, кого прихватили последними?
   - Еще бы... - Я посмотрел на Райлу, точнее, на ее правый бок.
   - Так вот, - она оставила взгляд без комментариев, - Пока ты прохлаждался, мы продолжали распутывать этот клубок. Похоже, что заказчик у всех групп один и тот же.
   - Эльфы? - Этот народ хоть и не гадил по мелочам, предпочитая выступать с оружием, но махинации с вредителями были в их стиле.
   - Может быть. Но пока мы дошли только до обезьянолюдов. Точнее, до одного, который закупал на островах листожорку и отправлял ее сюда, за многие дни пути.
   - Странно это выглядит. Я слабо представляю купца, который размещает заказ на крупную партию вредителей а потом везет их за тридевять земель по морю...
   - Это потому что на листожорку не охотишься. Почитал бы что-нибудь полезное для общего развития. По алхимии, например. Гусениц этих на островах издавна выращивают и продают. Не для порчи полей, понятное дело, а потому что тушки их, после правильной обработки, входят в состав десятка, а то и более, снадобий. А между островами перевозят либо зародышей либо вообще яйца, которые места занимают всего ничего и хранятся долго. Дело не хитрое: водой сбрызнул, ссыпал пару пригоршней в бочку, набитую зеленью - через неделю она полна листожорки. Готовь ее или на поля выпускай - дело твое. Главное, никаких проблем со стражниками при перевозке - кому дело до такого груза?
   - Хорошо, с транспортировкой понятно. - Я откупорил вторую бутылку, вопросительно взглянул на собеседницу и, дождавшись кивка, плеснул в ее кубок. - Остается вопрос - почему этим занимаемся именно мы?
   - Всего лишь потому, что порча посевов - лишь одна из неприятностей, которые нам кое-кто доставляет. Но пока именно листожорка - единственная ниточка, ведущая чуть дальше рядовых исполнителей. Поэтому за нее нам и надо потянуть.
  
   Глава 17
   - Господин желает осмотреть редкий товар? - Торговец, смуглый и, казалось, пропитанный солью всех пересеченных морей лукаво щурился, оглядывая Йона. Здесь, в прибрежном городе Цхоя подобные покупатели редкостью не были. Опытный купец знал, что такой вот крепкий парень с короткой стрижкой, парой шрамов и при хорошем оружии может быть абсолютно беден, чертовски богат или мертв. Промежуточного состояния у наемников не было. А поскольку заглянувший к нему в лавку человек носил новую одежду и был вполне жив, следовало думать, что и кошелек у него не пустой.
   - Ты можешь меня чем-то удивить, гость? - Йон, с любопытством крутивший в руках нечто вроде толстого и тяжелого жезла, поднял голову.
   - Господин наверняка много повидал. Но, если он собирается странствовать и дальше, у меня найдутся изделия мастеров с острова Ктанк, продукция кузнецов из Цхоя... А если хочется редких развлечений, то подыщем и толковую рабыню.
   - Ну-ну. Покажи, что у тебя есть из кузнечного и прочего товара. - Йон, повинуясь жесту купца, проследовал за ним в крошечную дверь, ведущую вглубь лавки.
   Мягкий синеватый свет озарял помещение без окон. В углах виднелись большие стеклянные бутыли, наполненные светлячками - насекомые эти использовались в таком качестве довольно редко. Для того, чтобы молочно-белые червяки начинали работать, необходимо было опылить их неким составом. Рецепт этой жидкости хранился в тайне, а стоила она довольно дорого. Так что доступным светом могли пользоваться только состоятельные люди. Йон задумчиво посмотрел на сидящих вдоль стены существ. Купец не приврал, говоря о редком товаре. Чего стоила покрытая татуировкой девушка-Цхойка. Диковинные синие разводы покрывали все ее тело, подобно странным письменам. Бесцеремонный торговец не оставил ей ни клочка такни, так что Йон мог убедиться в этом. Он знал, что цхойцы украшают свои тела не ради забавы. Их мастера знают какие-то секреты человеческого тела. Выкалывая узор, они словно усиливают те или иные природные способности. Сидящая перед ним могла быть сильной колдуньей. Или прорицательницей. А может, целителем, который прогоняет болезни прикосновением рук. Сила зависела от количества татуировок - так что, судя по девушке, она была на пике своих способностей.
   - Нравится, господин? - Торговец кивнул на цхойку. - Они преданы свои хозяевам. Эта продана за семейные долги, так что будет послушной, поскольку так приказали старшие из ее рода. Но у меня есть и другие диковинки.
   - Тхи ашнак! - Из дальнего угла метнулась легкая тень. Не достигнув купца, она словно ударилась обо что-то и отлетела обратно. С шипением ктанкерийка подобралась, словно приготовившись к новому прыжку.
   - К сожалению, не все обладают достаточно покорным нравом. На эту пришлось наложить двойной кокон да к тому же приковать для верности. Она уже поняла, что не вырвется отсюда, но не перестает пытаться. - Торговец презрительно покосился на стоящую на четвереньках девушку. - Пришлось ее купить, иначе мой партнер отказывался отдавать остальной груз подешевке. Теперь я понимаю, почему он так хотел от нее избавиться... Такую разве что в клетку посадить да народ пугать на ярмарках.
   Йон, не слушая речей раздосадованного поведением своего товара торговца, подошел ближе. Ктанкерийцев он видел и не раз. И уже привык к зеленоватой с темными разводами коже, так же как и к небольшому хвосту. Медленно протянул руку к шипящей девушке и легко отвел в сторону растрепанную челку, чтобы заглянуть в совсем человеческие глаза. Волосы, кстати говоря, были замечательные: густые, тяжелые... правда, неровно обрезанные, а скорее даже, отрубленные на уровне плеч.
   Несколько секунд они смотрели друг на друга и торговец увидел, что девушка несколько расслабилась, потом встала с пола и медленно вернулась на лавку.
   - Я беру ее... если продашь мне кой-какой товар со скидкой. - Йон довольно повернулся к противоположной стене, в которой, за частой решеткой были разложены приятные любому воину вещи. Выносить их наверх торговцу мешало несколько соображений - во-первых, нечестный покупатель мог ненароком воспользоваться чем-нибудь из представленного, отправив его душу куда-нибудь подальше от этого мира. А во-вторых, товары с островов, за редким исключением были запрещены здесь - негоже, считали правитель большинства городов, народу расхаживать с хорошим оружием.
   - Есть арбалеты-многострелы, по дюжине выстрелов в минуту делают. Ну а это - совсем уж редкий товар, ктанкерийцы постарались: "звездопад", "пламяшар", "воздушный кулак"...
   - Мне нужно с десяток пузырьков "последней радости".
   - Но, господин, я не торгую... такими вещами. - Купец покосился на дверь, опасаясь, что их может услышать случайный посетитель. - Вам лучше бы обратиться к алхимикам.
   - Я знаю, что это можешь сделать ты. Десять пузырьков. Два золотого веса за каждый. Могу расплатиться флоринами, если пожелаешь. Ну и еще ктанкерийский кинжал. - Йон коснулся пальцем прямого клинка с мелкими зубчиками, задумчиво изучил выступившую капельку крови и полез за кошельком.
   Свободный город на территории Цхоя - восточного соседа Империи был местом особенным. Издавна обитатели его освобождались от многих податей, выплачивая лишь налог с торговли. Причем, с тех, у кого не было собственной лавки, он был выше. Благодаря этому любой народ известного мира, если только у него было достаточно товара и был в наличии хотя бы один корабль, строил здесь нечто вроде общинного дома с лавкой. Были и купцы-посредники, встречавшие суда на рейде и скупавшие товары у гостей, выгадывая при этом свой процент. На территории города, который каждый народ называл по-своему, мог найти приют кто угодно - при условии, что у него было достаточно денег, чтобы оплатить простой, поскольку даже признанные преступниками цхойцы здесь были свободны от преследования. Разумеется, до тех пор, пока они не тревожили покой остальных жителей. В городе, который в Империи называли просто - Порт была собственная стража, подчинявшаяся Совету улиц, но не имевшая ничего общего с регулярной цхойской армией.
   В Порту было все. Кроме представительства Ордена. Сколько ни обращались командоры и даже лично император к местному совету, разрешение на строительство собственного форпоста они так и не получили. Так что появлявшимся здесь собратьям приходилось довольствоваться, как и прочим путникам, обычными постоялыми дворами. Но а там желательно было появляться без нашивок и гербов: слишком велика была опасность, что именно в Порту находится кто-нибудь, в свое время сбежавший от преследования из Империи. И силы здесь, увы, была отнюдь не на стороне Ордена. Неудивительно и то, что поиски неких заговорщиков привели Райлу именно сюда. Порт был ненавистен добропорядочным жителям Империи, которые считали его средоточием зла и порока. Но и жители Порта отвечали имперцам взаимностью.
   Йон шагал по широким - не от кого здесь прятаться и оборону держать не нужно, а земли много, вот и строятся вольготно - улицам, довольно щурясь на солнце. Закутанная в накидку ктанкерийка плелась за ним следом. Наемник изредка косился на нее, не слишком, впрочем, внимательно. Сломить волю пленницы оказалось довольно просто, если знать особенности островных обычаев. Особой необходимости в покупке не было: Йон и не думал отпускать ее или творить другие, подобные глупости. Он лишь решил, что выгодная сделка с торговцем стоит того, чтобы помочь тому, избавив от неудобного товара. "Последняя радость" назывался редкий, почти не встречавшийся в Цхое, не то, что в Империи, яд. Главным достоинством его был даже не слабый вкус и не долгий период действия. А то, что одного пузырька хватило бы для того, чтобы уничтожить одну деревню среднего размера. Вылей бутылочку в колодец и в течении недели скотина и все население погибнет от неизвестной болезни. Причем до последнего никто из них не заподозрит худого. Напротив, все это время они будут необычайно веселы и активны, радуясь и веселясь, словно пили не воду, а крепкий эль. Йон слышал рассказы о том, что в свое время таким образом пытались расправиться с имперскими солдатами мятежные эльфы. Подкупая или запугивая трактирщиков, они заставляли подмешивать "последнюю радость" в пиво, подаваемое ратникам. А потом легко одолевали одуревший от яда и плохо соображающий отряд. Правда, с этим быстро покончили "кинжалы" Ордена. Заподозрив неладное, они арестовали не один десяток торговцев пивом и содержателей постоялых дворов. Неизвестно, сколько из них было виновно на самом деле. Но отравления прекратились.
   Средство, к которому прибег Орден было обычным для того неспокойного времени. Название ему страх. В рекордное время "кинжалам" удалось добиться того, что их кары стали бояться больше, чем любых эльфийских заговорщиков. Свою роль в этом сыграла и казнь всех, признанных виновными в отравлении: им пришлось выпить все запасы подозрительного пива. Каждому была предоставлена полная бочка и примерно час времени на то, чтобы одолеть ее. Недопитые остатки влили при помощи воронки. Некоторым хватило ведра, чтобы испустить дух, в самых стойких вошло даже полтора, а то и два.
   Йон, впрочем, подобной участи не боялся. Ведь и в тот раз никто так и не узнал, откуда трактирщики добыли столь редкий яд. Посредники, если они достаточно умны, попадаются редко. Если, конечно, в задачу заказчика не входит их провал. А ведь и такое тоже может быть. Особенно если на очень нужно представить виновным кого-то другого. Наемник в очередной раз покачал головой, восхищаясь задумкой своего работодателя. Конечно, его никто в подробности плана не посвящал. Но опыт и знание природы практически всех разумных существ этого мира позволяют о многом догадаться. Главное - не показывать это тем, кому подобная осведомленность исполнителя совсем не нужна. Йон знал и таких уников - вообразив, что за дополнительные знания они смогут получить надбавку, они намеками или прямо говорили об этом. Пока никому разбогатеть не удалось. Зато в некоторых местах на полях сильнее зеленеет трава или в сети рыбаков попадается чуть лучше отъевшаяся в гавани рыба.
  
   Глава 18
   Сержант из хранилища все делал неторопливо. Один к нему пришел человек или сотня - все равно будет морщить лоб над протянутой запиской, что-то искать в толстенных книгах, и только затем, погремев ключами, выдаст требуемое. Со мной ему пришлось возиться под конец дня, что не прибавило скорости но зато убавило в его настроении. С ворчанием он, наконец, вручил дорожный плащ из плотной шерстяной ткани, кое-что из белья, небольшие мелочи вроде кружки и котелка. И, наконец торжественно потребовав приложить испачканный чернилами большой палец к нужной страничке, отсчитал три десятка флоринов - жалование сержанта-наставника и деньги на дорогу. Немного, прямо скажем. Но Райла предупреждала, что припасами нас снабдят, так что на питании, по крайней мере некоторое время, можно будет сэкономить.
   Утро дня перед отправкой оказалось свободным. Им я и решил воспользоваться, снова отправившись в город: особо разглядеть его в прошлый раз не получилось: из таверны мы, слегка покачиваясь, отправились обратно в цитадель, где меня обрадовали известием о необходимости явиться в хранилище. Так что теперь, разминувшись с очередной колонной покидавших двор "мечей", я снова зашагал по улице, направляясь в сторону рынка: обещания - хорошо, но кое-что, вроде набора лекарств и пары амулетов лучше приобрести самостоятельно. К счастью, поиск не занял много времени: лавок в этой части города было довольно, так что все мелочи вскоре легли на дно тряпичной сумки. Подумав, я завернул к ювелиру. Не став долго гадать, ткнул пальцем - этот. Алый с золотыми искрами шарик - "слеза дракона", оправленный в серебро на тонком шнурке. Безделушка, правда, по словам продавца, с каплей магии: если подумать о том, кто будет его носить, камень чуть потеплеет. Не очень поверив этому заявлению, я забрал атласный мешочек к кулоном и направился обратно.
   - А я тебя с утра искала, - Райла перехватила меня в паре шагов от дверей лавки, - хотела позвать еще в одно место.
   - Если оно не хуже прежнего - согласен. Да, для тебя есть подарок.
   Она некоторое время изучала кулон, привычно хмыкая. Потом все же повесила его на шею, правда, тут же спрятав под рубашку, словно боясь, что увидев подобную вещь на ней прохожие будут озираться и тыкать в нее пальцем.
   - Не уверена, что оценка "лучше-хуже" подойдет. Тут многое зависит от того, насколько ты набожен.
   Райле удалось меня удивить. Если бы она привела к массивному серому кубу обители Аклы, покровителя всех воинов, я бы счел это нормальным. Само собой, естественно выглядело, если бы мы направились в молельню цитадели, посвященную предкам-основателям. Но богиня счастья Феата с ее вечно цветущим садом за хрустальным забором подходила к сложившемуся у меня образу Райлы, как ромашка к плюмажу стального шлема. Тем не менее, именно туда она и направилась, миновав невесомую калитку, словно созданную из морозных узоров. Собственно, весь храм был такой - на первый взгляд, хрупкий, готовый развеяться от одного дуновения. Сиены не имели четких очертаний, казалось, они меняются в такт ударам сердца, узоры перетекают один в другой и теряются в прозрачных глубинах.
   - Счастье человеческое кажется столь же непрочным и при этом никто не знает, как оно выглядит. - Неслышно выступившая навстречу настоятельница с улыбкой следила за моими попытками разглядеть хоть что-то в облике здания. - Но если ты войдешь внутрь, то увидишь, что изнанка счастья выгладит совсем не так...
   В храме Феаты мне бывать не доводилось. Тем удивительней было оказаться в небольшой - несколько шагов в диагонали, комнатке. Один вход, в окно виден сад и дорожка, по которой мы пришли. У дальней от двери стены - небольшой камин, сейчас погашенный. Стол, лавка вдоль стены с подушками - вот, собственно и все.
   - А... где... и что это? - Выдавить из себя мне удалось лишь несколько звуков. И то - снаружи храм выглядел, по меньшей мере размером с одну из больших башен цитадели, теряясь вершиной в облаках. И вдруг ужался до таких размеров... как они службу здесь проводят, куда прихожане втискиваются?
   - Интересно. - Настоятельница огляделась, как будто впервые оказалась здесь, - Вот, значит, как оно выглядит. Что же, по-видимому, для тебя оно достижимо.
   - Вы о чем? - Недоумение грозило перейти в хроническую форму. Тем более что и Райла выглядела странно довольной, уже расположившись за столом, пока я только что не ковырял стены, пытаясь понять, что случилось.
   - О счастье, конечно же. Если снаружи храм непонятен и велик, то внутри - такой, каким ты его себе представляешь. Для тебя, как оказалось, много не надо, достаточно возможности разжечь огонь в очаге и того, с кем можно подле него посидеть. - Она кивнула на незамеченную мною поначалу вязанку хвороста в углу.
   - А почему вы думаете, что это именно мой образ - нас же здесь трое?
   - Здесь явно не мое счастье. Что же до твоей спутницы - пусть лучше она расскажет сама. Я вас оставлю.
   - Раньше храм меня не пускал. С тобой впервые удалось войти. - Райла откинулась к стене, впервые открыто улыбнувшись.
   - Разве такое возможно? Мне казалось, что чем больше прихожан, тем лучше, так что уж вход для каждого должен быть всегда открыт.
   - Он, как ты заметил, и не заперт. Видимо, не каждому место здесь. Ведь даже боги не в силах дать нам то, о чем мы сами не имеем ни малейшего представления.
   - Ты хочешь сказать, что...
   - Так получилось, что мне не было дела до обители Феаты.
   - Ты никогда о себе не рассказывала. - Действительно, я немного узнал о спутнице и командире. Сражается она как бешеная, немного не в себе и ненавидит всех нелюдей - хватит для характеристики воина, но не человека.
   - Я ведь не всегда была такой. - Казалось, она угадала, о чем я подумал. - Но потом были эльфы. И вот это. - Ровные, светлые полосочки на спине - то, что осталось от залеченных шрамов. От того, что кто-то прошелся по обнаженной коже чем-то вроде жесткой плети. Райла повернулась, одергивая рубаху. - Мне было пятнадцать. Чем не приглянулась наша компания десятку лесных жителей? Может быть, мы, не ведая того, разожгли костер возле их проклятых священных деревьев? Или растоптали почитаемый цветочек? Нам никто не объяснял, не предупреждал, не просил уйти молодых идиотов, сунувшихся в чащу, чтобы отметить летнее равноденствие. Увидели, вылетели на поляну, легко сломили слабое сопротивление - у нас и оружия-то особо не было, так, ножи да пара топоров, которыми толком владеть и не умели... Да и зачем, в часе ходьбы от дома? Потом всех привязали к деревьям и отхлестали так, что кожа клочьями. Выжило половина. И тех, кто остался, они... - Еще одно пятно, на этот раз спереди, расположенное так, словно осталось оно от чего-то острого, на которое жестоко, за ребро, пытались зацепить человека. - ...Насаживали на древесные сучья. Погибли почти все. Точнее, эльфы думали, что все, потому и ушли.
   Кровь стучит в ушах. Жалость и ужас накатывают волнами. Не представляю, как может подобное случиться в этом мире. Пусть люди и прочие никогда не любили друг друга. Но обычно подобное не выходит дальше кабацкой драки. А чтобы вот так, мимоходом... кем нужно быть? И, главное, что сделать с ними за такое? Ох, не те слова и мысли должны звучать в обители Феаты. Но, может быть, нас все же не зря пустили сюда вместе? Подойти вплотную и заглянуть в глаза, где плещутся воспоминания о боли. И обнять, прижавшись как можно крепче. Пусть уже не та наивная девушка и можешь постоять за себя. Не дам, никому не дам причинить тебе вред, пока я рядом. Увидеть, как пропадает пелена, уступая сначала удивлению а потом - благодарному теплу. И губы сами рвутся навстречу, жадно и торопливо, словно нам отпущено совсем немного времени здесь, на этой земле. Как будто в первый раз - и в последний. Не слыша шороха одежд, не отрываясь, каким-то чудом добраться до ссыпавшихся на пол подушек. Не отпускать друг друга и потом, когда поутихнет первая волна, ощущать, как абсолютное счастье становится настолько всепроникающим, что в нем можно плавать или летать, можно черпать горстями и передавать друг другу. Благословенное чувство переполняло обоих и казалось, вот-вот сам храм не выдержит льющегося потока, рассыплется невесомыми хрустальными веточками.
   Калитка храмового двора закрылась за нами. Остался позади понимающий взгляд настоятельницы и лукавая улыбка, с которой она провожала нас по усыпанной белым песком дорожке. Впрочем, обратный путь до цитадели запомнился какими-то отрывками, словно временами мы впадали в сон. Хотя, может быть, так оно и было, и мы грезили наяву, не в силах расстаться с тем, что только что испытали. И добрались почему-то уже в сумерках, невесть где потеряв целый день. Или, точнее, прожив его именно так, как стоило бы, будь этот мир действительно совершенен. К нашей радости, сильно опустевшая цитадель встретила безлюдными коридорами. И никто не заметил, как командор неподобающе прощается с сержантом.
   Рассвет следующего дня вернул нас в привычный мир. Небольшая группа собралась у ворот цитадели. Хмурая, как обычно, Райла, придирчиво осмотрела доспехи и оружие каждого. Гура, на этот раз принятая на правах ученика, волновалась больше, чем во время наших летних поездок. Прибывший в самый последний момент Шершень, настоящее имя которого я так и не спросил, был, напротив, весел и явно рвался в путь. Шад на своем тонконогом коне уже гарцует на улице - он успел куда-то съездить, явно пряча полученный задаток и теперь готов скакать хоть на край света. Пара сержантов Ордена, незнакомых мне - явные "мечи", с виду полны спокойствия, как и подобает бывалым солдатам. Невеликий отряд, которому предстоит не слишком понятная миссия. Справимся ли и какой ценой?
  
   Глава 19
   - Ванна готова, господин. - Тонкая девушка-цхойка поклонилась, замерев в дверях.
   Ианешек важно кивнул и прошествовал в соседнюю комнату. Не стесняясь присутствующей рабыни, скинул халат из скользкого атласа и перешагнул через бортик. Смуглая прислужница тут же протянула поднос, на котором выстроились флакончик с пеной. Повинуясь ленивому жесту, откупорила один из них, наклонила над водой. Запахло цветущим лугом и нагретой на солнце камедью абрикоса. Жидкость вскипела пузырьками, быстро заполнив ванну до краев белыми хлопьями. Служанка, между тем, с легким шорохом босых ног по тростниковому полу метнулась вон, чтобы через мгновение вернуться с резным кубком на витой металлической ножке. Ианешка отхлебнул напитка и довольно кивнул: мятный ликер и фруктовая вода смешаны именно в тех пропорциях, которые ему нравились. При здешней жаре это было лучшим напитком, в меру пьянящим и охлаждающим.
   Бывший пастух довольно зажмурился. С прошлой зимы он словно попал в новый мир. Или даже в тот самый сад, куда, как верили жители его деревни, Смок-земледелец пропускает только самых трудолюбивых. Прошлое здесь казалось чем-то невероятно далеким. Их вылазки в поля, жестокие медведолюды, которые не давали поблажек захваченному рабу а в конце вообще едва не прибили, вымещая злость за постигшую неудачу. Но, как верно говорил смотритель дерева Смока, "за смиренное терпение да воздастся вам".
   Ианешка не пропал в ночном лесу, хотя Бишук бросил его, хорошенько приложив на прощанье, о ствол дерева. Отлежавшись в куче листьев, он утром побрел туда, где лес показался реже. И в результате два дня шел по чащобе, лишь изредка подкрепляясь поздними ягодами и сырыми грибами. Ианешка понимал, что ему повезло - случить оказаться здесь же в начале весны, столько протянуть не получилось бы. Голодное зверье, ночные холода и полное отсутствие пищи для безоружного и не имеющего даже огненных кристаллов путника - верный приговор. Но силы все равно быстро уходили. Вдобавок от грибов приключилось сильное расстройство желудка. На третий день Ианешка понял, что надолго его везения не хватит и он все же останется в этом лесу. Спасение пришло неожиданно, в виде лагеря лесорубов, на который он натолкнулся.
   Дальше оказалось еще забавнее. Едва он отлежался на милостиво предоставленном ему месте в шалаше подле - вот радость, теплого очага, в лагере появился старый знакомый. Это показалось настолько невероятным, что поначалу он не признал в нем Йона. А вот тот удивился явно меньше. Если бы Ианешек немного задумался, особенно после первых вопросов его знакомца, он бы понял, что тот не просто искал шайку Бишука но знал о том, что они орудуют где-то в этой местности. Причем, Йону грабители были нужны явно не для того, чтобы отомстить им - известие о гибели шайки его явно расстроило. Правда, длилось это состояние краткий миг, так что требовался куда более наблюдательный собеседник, чтобы заметить это. Но, как бы то ни было, именно с появлением Йона для Ианешка началась действительно новая жизнь. Для начала тот вывел его из опостылевшего леса и в первом же крупном селе купил лошадь и одежду. После этого началось их долгое странствие на восток. Правда, в отличие от всех прежних поездок, когда приходилось довольствоваться пригоревшей кашей на ужин и дерюжного мешка вместо одеяла эта проходила, словно непрекращающийся праздник. Останавливались они в трактирах, там же и питались. Причем каждый вечер Йон покупал Ианешке целую кружку пива и всегда - кусок мяса.
   За две недели бывший пастух съел больше говядины, свинины и дичи, чем за всю свою прежнюю жизнь. А заодно - окреп, почувствовал себя чуть уверенней и стал поглядывать свысока на тех, кто путешествовал пешком. А потом и вовсе начались чудеса. В небольшом городе, который, правда, показался непривычному сельчанину просто гигантским, Йон расщедрился на покупку целого фургона с разными припасами. Вдобавок к этому Ианешка получил еще одежду. Красивее и богаче прежней - такие наряды он видел только на купцах, приезжавших в их деревню. Мягкие сапоги, красные шаровары, рубашка из тонкого полотна, лисья безрукавка - все это заставляло его восторженно замирать, думая о том, не придется ли внезапно проснуться и увидеть, как все богатство вдруг исчезнет. Вместо этого пришлось выслушивать наставления Йона. Тот рассказывал о том, что скоро Ианешка станет настоящим торговцем и они вместе отправятся на сказочные острова. Сельчанину было трудно вникнуть в тонкости торговли, но Йон не обижал его, даже если приходилось снова и снова растолковывать азы счета и твердить непривычный алфавит. Но когда парень, наконец, смог написать свое имя и прочесть целую страницу из книги Смока, он почувствовал, что ему под силу не только торговля с островами, но и даже открытие собственной лавки. И когда они прибыли в Порт, Ианешка даже не испугался новости о том, что дальше ему следует отправляться в одиночку. Он взял несколько расписок и увесистый кошель и сел на первый попутный корабль. Поскольку до Ктанка было не так далеко, прелести морской болезни остались ему неизвестными и на берег острова он ступил полный сил и в готовности продолжать новую жизнь.
   Естественно, одной из первых мыслей заезжего "купца" стало посещение местного рынка особенно ему понравился шатер работорговца. О подобном раньше Ианешка разве что слышал от бывших хозяев. А теперь, прогуливаясь меж сидящих, стоящих, скованных и даже связанных магически пленников не мог справиться со странным восторгом. Он не был склонен к самокопанию, и не мог бы сказать, что в этом чувстве больше - радости от того, что не оказался среди товара или впервые накатившего наслаждения от мысли, что он может кем-то распорядиться. Вот сейчас достанет кошелек, и... Эту мысль без труда прочел владелец рабов. Его, само собой, не обманул наряд гостя, и даже звон монет в кошельке. Привычный оценивать людей он мысленно повесил на посетителя бирку "Продам со скидкой". Но кланялся учтиво и достоинства товара расписывал честно. В результате вполне удачно сплавив цхойку, поскольку на островах равнинные жительницы большим спросом не пользовались.
   Приобретение, однако, оказалось весьма послушным и лишь убедило Ианешка в собственной состоятельности. Очень быстро он излечился от легкой робости, охватившей было его при виде такой красотки. Цхойка действительно, по меркам его деревни, была девушкой привлекательной. Немного странной казалась лишь ее манера заплетать волосы в мелкие косички и связывать их в пучок на затылке. Непривычной была еще смуглая кожа - в его краях такая становилась у сельчан лишь к середине лета, когда солнце вдоволь нажарит тела. Ианешка быстро вошел в роль господина и уже через неделю с немалым удовольствием покрикивал, поторапливая рабыню или распекая ее за нерадивость. Ведь в жизни оказалось столько важных мелочей! Вода в ванне может быть приятно теплой, а может обжигать. Вино оказывается слишком сладким или излишне кислым, меда бывает много, а свежесть мяса или рыбы так вовсе - один из самых главных вопросов. И, если служанка в этом не разбирается, не угадывая желания господина - ее следует примерно наказать. До кнута он, к счастью, не додумался, однако ночную повинность спрашивал с рабыни по всей строгости, воплощая все то, что в свое время придумал, мечтая о Кауре.
   За этими важными заботами Ианешка едва не забыл о порученном деле. Но, к счастью для него, оказалось, что договориться о покупке яиц листожорки было не так сложно - их разве что не продавали вразвес на рынке. Пришлось всего-то на пол дня съездить в глубину острова, к плантациям и внести небольшой аванс, заодно передав одну из расписок. Как пояснил ему в свое время Йон, с этой бумажкой можно было придти к ростовщику и получить столько золотых кусков, сколько было написано. Парень сначала подивился глупости тех, кого он всегда считал самыми хитрыми из людей - надо же отдать золото за бумагу. Но потом, научившись читать и писать, понял, что с такой бумагой можно спокойно путешествовать, не боясь быть ограбленным - разбойники-то в лавку вряд ли пойдут. А если и так, то по расписке их очень быстро поймают.
   Нужное количество яиц ему обещали предоставить лишь в начале лета. Так что у Ианешка оставалось почти два месяца для того, чтобы жить в лени и бездействии, наслаждаясь своим новым качеством.
   Теперь, принимая ванну - одна из новых привычек, которыми он обзавелся, парень думал о том, что до окончания уговоренного срока осталось уже несколько дней. И скоро ему надо будет отправляться за товаром а потом - везти его в Порт, где должен ждать Йон или его поверенный. Суетиться не хотелось, особенно в этой жаре, которая царила на островах, кажется, круглый год. Ианешка еще отпил немного из бокала и поморщился - жидкость успела нагреться. Он крикнул рабыню, чтобы она принесла свежей смеси, но вместо торопливых шагов услышал испуганный вскрик и звон стекла.
   - Уронила бутылку, неуклюжая... - успел подумать он, попутно прикидывая, как бы наказать ее чуть погодя за это. Но мечты не успели оформиться во что-то конкретное - от удара вылетела хрупкая дверь между комнатами. Влетевшие люди крепко саданули парня по шее, окунули в воду и, выдернув из ванны, поволокли на кухню. Ошалело мотая головой полуоглушенный Ианешка с растущим ужасом увидел среди нападавших Гуру. Девушка его явно узнала - это было заметно по тому, как она вздрогнула, разглядев лицо, частью скрытое мокрыми волосами. Но растерянность ее длилась недолго. Гура отвернулась от пленника и привественно склонила голову перед новыми людьми, вошедшими в комнату.
   - Купца мы взяли, не сопротивлялся.
   - Расписки у него нашли? - Голос спросившего тоже был знаком. Но Ианешка не сразу вспомнил, кому он принадлежит. Зато потом испугался еще больше - меньше всего ему хотелось встречаться с той компанией, которая уничтожила его бывших хозяев.
   - Сам расскажет, верно? - Невидимый собеседник, надежно удерживающий правую руку Ианешка, отвесил ему подзатыльник, вынуждая кивнуть.
   - Д-да, конечно, шкатулка большая, с узором резным, а ключик я всегда на шее держу... если вам, господа, деньги нужны, так я с вами до ростовщика могу сходить, так-то по бумагам вам не дадут...- Второй подзатыльник заставил зубы клацнуть и прервал поток слов.
   - По существу отвечать... - Человек сорвал ключ, заставив парня охнуть - звенья цепочки. Прежде чем порваться, больно впились в кожу.
   - По нему, все по нему расскажу, если покажете.
   - Что покажем? - Собеседник, уже вертевший в руках шкатулку, недоуменно обернулся.
   - Ну как, Существо то, по которому отвечать требуется. - Судя по привычной уже реакции державшего, это таинственно Существо оказалось не тем, о чем стоило упоминать. Ианешка предпочел за лучшее помолчать, тем более что голова уже гудела.
  
   Глава 20
   На окраине Краеполя мы приостановились, поджидая небольшой фургон с двумя впряженными в него лошадьми. Судя по знакомому хмыканью Райлы, возница немного опоздал, но не настолько, чтобы получить выговор. Командир на некоторое время скрылась внутри, судя по шороху, осматривая сложенные припасы. Наконец, и эта проверка была окончена. Краеполь растаял на горизонте, лишь главная башня цитадели долго виднелась в утренней дымке словно сам Орден провожал нас в дорогу.
   Ехать верхом, однако было не слишком удобно. К моему утешению, Шад оказался единственным, кто с удовольствием передвигался на лошади. Сержанты Ордена вовсе морщились и ерзали, словно им приходилось переступать через себя для того, чтобы взобраться на нелюбимое животное. Разгадка такого поведения находилась за спиной у обоих. На походной перевязи у них были закреплены массивные цвайгхандеры - двуручные мечи. Оружие это, предназначено для пеших воинов. А значит, мои спутники привыкли сражаться, твердо стоя на земле. Их нелюбовь к лошадям можно было простить - насколько я знал, бойцов, владеющих двуручными мечами, было немного даже в Ордене. Элитные солдаты штурмовых отрядов использовались, когда нужно было сломать сильную вражескую оборону. В самих мечах, кроме веса и длины, ничего особенного не было. Несложно и размахивать такой железкой, если, конечно, рядом нет противников. А вот фехтовать любому другому солдату уже не получится. Дело в том, что самое сложное в цвайгхандере - не нанести удар, а вовремя остановить меч, моментально переходя от нападения к защите. Управлять разогнавшейся железякой неимоверно сложно, так что даже среди крепких солдат редко находятся добровольцы, готовые осваивать премудрости обращения с таким мечом. Даже двойная плата и пайка в наемных частях не всегда кажется достойным вознаграждением.
   - Слишком большой! - Подъехавший Шад нарушил ход моих мыслей, ткнув пальцем за спину.
   - У мужчины должна быть большая палка! - Я покосился на высовывающийся из-за плеча стержень лука. Специально заказывал еще зимой. Длинный - в размах рук, склеенный из нескольких пород древесины, пропитанный несколькими видами смол, с роговыми накладками там, где крепятся петли тетивы.
   - Ай, хорошо сказал! - Шад сверкнул зубами, оценив шутку, - Только на коне стрелять неудобно - Тетиву тянешь, в свой колено упираешься. Наш лук - маленький лук, на скаку стреляй, на бегу стреляй и лежа стреляй. - Он кивнул на свой бок, где в обтянутом кожей чехле красовался сильно изогнутый степняцкий стреломет.
   - Вечером постреляем, посмотрим, что и как. Проиграешь - два флорина с тебя.
   - Три, потому что еще реки вспять не потекли, и длинный лук не стреляет лучше нашего! - Шад подхлестнул лошадь и ускакал вперед, проверить дорогу.
   - Зря ты с ним связался - я видел, как он стрелы бросает. Эти парни в седле родились и с луком в руках. - Один из молчаливых сержантов покачал головой.
   - Невелика потеря, если что... - Я подмигнул ехавшей рядом Гуре, которая не только слышала разговор, но и тренировалась вместе с прочими стрелками Ордена. Девушка робко улыбнулась, тут же склонив голову, чтобы собеседники не заметили этого.
   Шад, конечно же, не забыл о нашем споре. Стоило остановиться вечером, он скрутил несколько небольших - с кулак размером, шаров из травы и насадил их на прутья, воткнутые в землю. Примерившись, ударил пятками лошадь, посылая в галоп. Прыжок - рука привычно захватывает стрелу, пальцы особым образом сплетаются, удерживая ее на тетиве так, чтобы не сбить прицел во время скачки. И вот она уже в полете. Шад не смотрит на мишень - знает, что попал, тянет уже следующую стрелу. Минута - шесть стрел выпущено, шесть шаров сбито на землю - всадник разумно использовал тупые наконечники, чтобы не пришлось потом выкапывать древки из дерна. То еще занятие - доводилось мне видеть, как стрелы полностью, на все три фута длины уходили в землю, доставляя немало радостей тем, кто наблюдал за попытками владельца вытащить их. Шад, оглядел зрителей, убедился, что мы видели его успех и заботливо установил мишени обратно. Этого я, впрочем уже не видел - хватило других забот.
   Одеть тетиву на лук - особое искусство. Особенно на мощный боевой. Приходиться исхитряться, используя едва ли не все мышцы для этого. Ноги, спина - зажатый стержень медленно подается как раз настолько, чтобы свободной рукой можно было накинуть витую петельку тетивы на кончик рога. Убедившись, что все в порядке я, наконец, разогнулся. Передвинул колчан поудобнее, выбрал стрелу с широким, похожим на лопатку наконечником.
   - Эй-ха, мишени в другой стороне! - Улыбающийся Шад вернулся к зрителям и теперь ждал моей части представления.
   - Знаю... - Стрела уже на тетиве, ноги на ширине плеч. Повернуться одним корпусом, одновременно растягивая лук. Правая рука - к уху, левая упирается, сопротивляясь растущему напряжению. Стать частью единой системы лук-стрела-человек, одновременно окидывая взглядом поле и послать стрелу в ближайшую мишень. Вернуться обратно, теперь опустившись на колено. Чуть наклонить лук, чтобы плечо не достигало до земли и послать вторую стрелу. Упасть на живот, пока она летит, отправить третью, лежа боком к мишени и чуть приподнявшись. Перевернуться на спину и снова выстрелить. Лишь две последних я выпустил "правильно" - стоя левым плечом к мишеням. Дождавшись, когда упадет последний, рассеченный наконечником шар, перевел взгляд на соперника. Тот озадаченно чесал голову под шапкой.
   - А на скаку стрелять из такой все равно плохо! - Нашелся он наконец. Прикинув расстояние до мишеней, которое вдвое превосходило то, с какого стрелял он, все же полез за кошелем.
   - Плохо, но можно. Поэтому давай выпьем по глотку настойки за конных и пеших стрелков. - Я направился в сторону сложенных подле кострища сумок.
   - А вот это всегда хорошо! - Шад слегка повеселел и принялся расседлывать свою лошадь.
   Оплетенная бутылочка с горькой травяной настойкой оказалась на самом дне. Пока я докапывался до нее, рука натолкнулась на предмет, которого точно не было утром. Несколько удивившись, вытащил на свет небольшой кинжал. Дирк, с почти плоской рукоятью, клинком, формой напоминающей лавровый лист, чуть больше ладони длиной и с ножнами, в ушки которых продет плетеный шнурок. Удобно носить под одеждой, прятать в рукаве на всякий случай. Этакий оберег от неприятностей. Наполовину вынув клинок из ножен, полюбовался серым металлом, в глубине которого угадывался рисунок, похожий на морские волны. Малютка был выкован из множества слоев металла, что придало ему особую твердость и остроту. Еще и заклинаний наверняка добавили - по рукояти, не замеченная вначале, вилась цепочка из рун. Все это замечательно, вот только откуда он взялся? Я оглянулся. Райла стояла неподалеку, наблюдая за тем, как наши спутники готовятся разжечь огонь. Поймав мой вопросительный взгляд, она словно невзначай провела рукой по шнурку, на котором держался подаренный мною кулон и вздернула бровь - в чем, дескать, проблема? Остается только слегка коснуться губами рукоятки в ответ и пристроить оружие на место.
   С костром справились быстро. Для этого не потребовалось даже чиркать кристаллами: Шершень щелкнул пальцами по хворосту и тот занялся разом, быстро согрев воду в котле. Кашеварившая Гура добросовестно покрошила кусок копченого мяса, отмерила приправы и пшено. Пока ждали окончания готовки, бутылочка настойки сделала круг, аккурат закончившись у последнего спутника - вышло по небольшому глотку на каждого.
   - Пока не добрались до Цхоя, следует привыкнуть к новому порядку. - Райла решила воспользоваться остановкой для инструктажа, - на все время путешествия, если рядом кто-то посторонний, Шершень - главный. Он - маг, совершающий путешествие на острова, мы - его сопровождение. Обращаться прилюдно к нему "господин Ванлихер", не иначе. Бат и Сван, - она дождалась кивков сержантов и продолжила, - с вами проще всего, вы - элитные телохранители. Ходите за Шер... Ванлихером, молчите, выискиваете угрозу и устраняете ее. Гура...
   - Я! - Девушка только что не отсалютовала половником.
   - Вот так вот отвечай в последний раз. Служанке мага полагается быть не менее надменной, чем ее господину. Но у тебя это не получится, поэтому старайся поменьше показываться на глаза, если Шершень... тьфу! Кто только тебе придумал это имя? Если Ванлихер будет вести беседы с кем-то посторонним.
   - Слушаюсь, да, так и сделаю.
   - Теперь ты, Дак...
   Мне захотелось ответить, подобно нашей вышколенной ученице, "якнув" на всю поляну, но потом решил, что во внезапное преображение командир не поверит, а для шуток момент явно не подходящий. Поэтому кивнул подобно сержантам.
   - Мы с тобой будем дальними родственниками мага, кем-то вроде тех, кого он содержит из милости, чтобы не дать пропасть без денег и земель. Можем всем интересоваться, ахать и любоваться видами - в путешествие нас взяли впервые. Шад, слышишь? Ты - наш проводник до Порта, там придется расстаться. Ну и, наконец, распорядитель нашего передвижного склада Фер станет походным камердинером.
   Возница согласно кивнул. Заодно я рассмотрел его чуть внимательней. Довольно молод, хотя юношей его не назвать. Короткие светлые, почти белые волосы, под плащом угадывается добротный бригандный доспех подобный тому, которым снабжают всех бойцов Ордена. Что еще? Спокойный, даже отстраненный взгляд, короткий меч на поясе - интересный выбор. Судя по закрученной гарде, у него нечто вроде "кошкодера" - оружия, которым любит орудовать пехота в общей свалке, когда нет времени на фехтование, и у каждого есть только один удар. Правда, при встрече с настоящими кошками, от такого меча будет мало толка, если только не нападать на пшил кучей, пятеро на одного - как минимум. Но это его дело, может парень и в самом деле - мастер. С этой мыслью я закончил ужин и поднялся: следовало обойти окрестности лагеря на всякий случай, пока еще светло. Но никаких зловредных тварей поблизости не обнаружилось, разве что в одном месте - на дне поросшего кустарником оврага, нашел старую кабанью лежку. Ну, раз этот зверь здесь ночевал, нам тем более ничего не грозит: дикие звери не будут устраиваться там, где любит появляться нежить.
  
   Глава 21
   Через несколько дней все втянулись в ритм путешествия, и даже самые отъявленные пехотинцы вроде меня и мечников перестали страдать от необходимости ехать верхов. Дорога оказалась на удивление спокойной. Иногда мы останавливались на ночлег в трактирах, но чаще оставляли их позади - наша скорость была чуть выше той, с которой обычно путешествуют купцы, да и находились в пути мы обычно дольше, стремясь как можно быстрее достичь Порта. Хотя свою принадлежность к Ордену приходилось скрывать мы, тем не менее, понемногу интересовались у встречных делами в округе - на случай, если все же придется вмешаться, навести порядок. Но, к счастью, задержек не случалось: все были здоровы, разбойники не шалили и даже лядящего гуля на сельском кладбище не находилось. Будь я чуть более суеверным, такая благодать показалась бы мне предвестником больших неприятностей в будущем.
   Но вместо этого я не раз ловил себя на мысли что наслаждаюсь путешествием. Тишина, дороги с редкими путниками, беседы у костра и вносящие разнообразие короткие посиделки за кружкой пива в таверне. Ну и, самое главное - Райла... Само собой, мы вели себя как прежде, так что ни у кого из спутников не могло возникнуть и тени подозрения в том, что мы друг для друга значим нечто большее, чем прежде. Хотя сама возможность находиться рядом с ней на приносила удивительно сильную радость, какой я сам от себя не ожидал. Такую, что временами сложно было удержать ее в себе, не дать вырваться наружу неуместной улыбкой или, тем паче, попыткой нежно обнять державшуюся с привычной суровостью девушку. Оставалось украдкой любоваться, надеясь, что испытанное нами счастье еще однажды вернется.
   Постепенно на солнце становилось все жарче: сказывалось дыхание теплого моря и пустынь, которыми богат Цхой. Впрочем, в пески наш путь не вел - караваны традиционно шли севернее, в местности, богатой зеленью и колодцами. Шад уверенно взял к северу, стоило нам пересечь границы его родных мест, не отмеченные, впрочем, ни столбами ни, тем более, таможенным постом.
   - Дальше идти день-третий, первый город находит, Цтчонктца, там дорожный налог платить, - ответил проводник на мой вопрос.
   Повторить название пограничного пункта никто не решился - для этого надо нечто большее, чем ежедневное общение с выходцем из этой страны. А у меня появились другие заботы. Обычная местность как-то неуловимо переменилась. Уже не получалось взирать на нее с прежним благодушием. Похожее ощущение испытывал каждый, переходящий реку по первому льду. Вроде бы крепкий, но прогибается под тобой. Обойдется или треснет - наверняка этого знать нельзя. Но мы были, к счастью, на твердой земле. Поэтому, спешившись, я одел тетиву на лук. Увидев эти манипуляции спутники тоже зашевелились: Гура и сержанты подтянули арбалеты поближе и взялись за лебедки, Шершень как-то по особому сложил пальцы, явно готовясь колдовать.
   - Проблемы? - Райла придержала коня, пока я с ней не поравнялся.
   - Не знаю пока. Шад вроде спокоен, а мне что-то не нравится.
   - Впереди перелесок, дорога идет меж холмов. - Райла привстала на стременах, - Хочешь осмотреться?
   - Да, пройдусь, - Я перекинул поводья через голову коня и снял крышку с колчана.
   - У тебя час, не больше, учти. Не стоит тут задерживаться.
   - Хорошо. - Вынув, на всякий случай, стрелу, я пристроил ее на тетиве и двинулся вдоль дороги. Шад, наблюдавший за этими приготовлениями, повторил мои действия с луком, но поехал прямо, не пытаясь спрятаться в низком кустарнике.
   Видно здесь было не очень хорошо, приходилось больше полагаться на слух. Поэтому тихое рычание я услышал вовремя и замер, пытаясь определить, откуда оно доносится. Ворчали солидно, звук походил на рокот дальнего обвала - в нем звучала такая же беспощадная сила и равнодушие того, кто был равен стихии. Быстрое прокручивание известных сведений о хищниках привело к неутешительному результату. Получалось так, что рядом со мной находится кто-то не мельче медведя, причем голодного. И это был самый лучший вариант.
   Время шло, а место, где находился зверь, мне найти не удавалось. Шад, тоже заподозривший неладное, похоже, замер где-то в стороне. В любом случае получалось, что и он пока не разглядел того, кто нам угрожает. Оставалось одно, довольно рискованное средство. Прикинув еще раз примерное местонахождение рычащего создания, растянул лук и отправил стрелу в заросли. Судя по взорвавшимся воплем кустам, попал. Но явно не так хорошо, как стоило бы. На смену рычанию пришел приближающийся топот. Какая-то серая и лохматая туша ломилась напрямик, через кусты. Вторая стрела попала точнее - туда, где должна находиться шея. Почти одновременно сзади послышался свист и рядом вонзилась стрела покороче, выпущенная Шадом. Степняк пришпорил коня и оказался рядом. Зверь, между тем, поднялся на задние лапы и... пожалуй, что закричал. Хотя называть это "криком" сложно. Нас словно ударило невидимым мешком. Лошадь Шада повалилась на бок, меня отбросило в сторону и поволокло бы по земле, не попадись по пути очередной куст. Это дало зверю небольшую передышку, которой он и воспользовался. К счастью для меня сочтя лошадь и всадника более привлекательной добычей. Мгновение, за которое я успел приподняться и вытянуть новую стрелу - на этот раз с переливающимся красными сполохами наконечником, а лошадь уже хрипит с разорванным горлом. Что с наездником - не видно, заслоняет корпус и тварь, которой раньше видеть не доводилось. Он разворачивается в мою сторону - как раз, чтобы поймать стрелу под лопатку. Четкий щелчок пробитой шкуры и глухой хлопок. Магический наконечник сейчас должен выбросить четыре тонких лезвия и несколько раз провернуться, подобно шурупу, перемешивая плоть и кости. Это подействовало - зверя повело в сторону, хотя он все еще пытался выровняться и напасть последним рывком ему все же почти удалось приблизиться. Но только для того, чтобы бессильно ткнуться носом в землю.
   Шад не шевелился. Опытному наезднику удалось выдернуть ноги из стремян, упавшая лошадь его не придавила. Но твари понадобилось совсем немного времени, чтобы добраться до него - я и не заметил, когда это случилось. Вот так, не в великой войне, не от ночного убийцы - ясным днем от клыков какого-то непонятного создания... Кстати, кто это?
   - Раклак, или "похититель". Раньше они были настоящей бедой этих мест, - Шершень безбоязненно подошел к телу хищника, держа, однако, наготове какое-то заклинание, судя по так и сплетенным пальцам.
   - Ты в порядке? - Райла, не церемонясь, проделала целую просеку в кустах, действуя своим мечом.
   - В отличие от Шада...
   - Ааа, пшил! - Девушка отвесила пинка туше хищника, от которого та заметно колыхнулась, несмотря на солидный вес, - Какого хвипа ей понадобилось тут охотиться?
   - Это обычная практика. Не сталкивался с такими, Дак? - Шершень обошел тушу и достав откуда-то большой нож, принялся орудовать в пасти зверя.
   - Нет, но думаю, поведение не сильно отличается от прочих. Дорога - место, где выше всего вероятность встретить добычу. Если она может быть опасна, например, едет группа, легко пропустить, отсидевшись в зарослях. А на одиночку можно поохотиться.
   - То есть, идя мы все вместе, ничего бы не грозило?
   - Никакой гарантии. Тварь могла решить, что сможет нас напугать и утащить кого-нибудь в заросли прежде, чем ей дадут отпор. Что самое скверно - у нее это получилось бы. Шершень, ты чем там занять?
   - Выковыриваю клыки. В Цхое к тому, кто убил раклака - особое почтение. Нам не помешает расположение местных, коль скоро проводника больше нет. - Маг налег на рукоятку. Сочный хруст сообщил о том, что дело у него продвигается.
   В дорогу отправились не скоро. Пока собрали хворост для последнего костра, пока Шершень закончил сбор трофеев - начало смеркаться. Оставаться рядом с местом гибели Шада не стали. Едва полыхнул подкормленный магией огонь, отправились дальше, в поисках подходящего места для ночлега. И шли больше часа, пока не обнаружили оборудованное место для стоянки. Похоже, что оно было довольно посещаемым. От нескольких валунов, прикрывающих бивак, к ближайшему ручью тянулась торная тропинка, а земля под кострищем спеклась и, кажется, насквозь пропиталась золой. Кто-то позаботился и о дровах, аккуратно сложив несколько охапок поблизости. Ужинали в молчании, снова пустив по кругу бутылку настойки, только на этот раз, по традиции, выплеснув последний глоток - ушедшего, в костер. Пламя вспыхнуло с оттенком синего и вновь опало, поедая ветки. Разговоров у костра в этот вечер не было - быстро доев ставшую привычной кашу спутники начали укладываться на ночлег. Мне на этот раз выпало дежурить первым, так что, не став засиживаться, я отступил к валунам. Будешь маячить у огня - окажешься самой лакомой добычей. Этот принцип вбили нам в первый году обучения: не стоит полагаться на то, что звери бояться костра. Волки - обойдут стороной. Какой-нибудь вурдалак - тоже поостережется. А вот кто-нибудь более опасный, напротив, подтянется поближе зная, что тот, кто смотрел на огонь, ничего не увидит в темноте. Так что лучше держаться на границе света и темноты - целее будешь.
   Правда, все эти меры предосторожности не понадобились - никто нас не потревожил. Взглянув на небо, я двинулся было будить следующего на очереди. Но Райла проснулась сама. Легко перешагнув через спящих спутников, скользнула к облюбованному валуну, дающему подходящую тень. Правда, перед этим сделала крюк, достаточный для того, чтобы мимоходом коснуться моего плеча.
   - Молодец, что уцелел... - Тихий шепот, который можно было спутать с шелестом ветра в траве и она продолжает свой путь, строгая и хмурая, как обычно.
  
   Глава 22
   Дальнейший наш путь до Порта складывался так, что наводил на одну мысль: откупились. Словно некто свыше принял нелепую гибель Шада в качестве жертвы и отступил от отряда, избавив даже от мелких неприятностей вроде сломанного колеса. Так что примерно через неделю после нашего столкновения со зверем в ноздри ударил незнакомый запах моря, а вдали появились непривычные из-за отсутствия оборонительных валов очертания самого странного из всех городов.
   Порт встретил суетой и криками. Похоже, здесь в каждом доме была лавка и хозяин старался хвалить его громче соседа. Сами же постройки поражали разнообразием. Тут оказались домики со стенами из прессованной земли, саманные постройки из глины и прутьев, рубленые в северной традиции избы с тесовыми крышами, кирпичные башенки и полуземлянки, даже странные сооружения из неотесанных камней невесть какого племени. Добавить к этому людей и нелюдей, всех цветов кожи и шерсти, закутанных в ткани, шкуры и практически голых - получится полная картина смешения всех и вся, которой и славился Порт.
   Пробившись через торговые кварталы мы попали в относительную тишину. Я даже начал подозревать что лавки на окраине - передовой способ защиты. Прежде чем неприятельская армия дойдет до центра - растратит все до монетки и продаст все снаряжение. На деле же все было, конечно, проще - часть гостей вовсе не добиралась до центра. Кочевникам просто не было смысла задерживаться здесь: продав имеющийся товар или обменяв его на что-то нужное им, они возвращались в свою степь. Купцы с островов, в свою очередь, направлялись на окраины, чтобы торговать с материковыми жителями. А в центре обитали коренные жители Порта, потомки переселенцев и те, кого больше устраивала здешняя суета и вседозволенность.
   Квартал храмов оказался самым спокойным - местные были умеренно религиозны и обивающих пороги фанатиков здесь не наблюдалось. Зато мы смогли увидеть хорошо узнаваемый массивный куб храма Аклу. Бог воинов простирал свою длань и в Порт. А судя по тому, как приветливо местный служитель встретил наш отряд, был способен не только на это. Послушник, облаченный в длинную кольчугу поверх стеганой куртки, при мече, распахнул ворота и отряд въехал во двор. Почти сразу же из храма вышел настоятель - узнать его можно было по узору из золотых колец на кольчужной груди.
   - Добро пожаловать, гости нашей цитадели... - Цепкий взгляд пробежался по всем прибывшим, задержавшись на Райле, - Добрались с потерями?
   - Верно, брат Руст. Мы лишились проводника, но это поправимо.
   - Мы отслужим по нему, если он ушел достойно. А теперь прошу всех к трапезе, - Он двинулся вперед, показывая дорогу. Привратник же, вместе с еще одним соратником занялись нашими лошадьми.
   - Единственное место, где Орден может рассчитывать на поддержку, - Райла решила пояснить нам происходящее, - На этот счет есть договоренность с верховным жрецом Аклу, да и некоторые его служители по собственной воле рады привечать нас. Нам вдвойне повезло, потому что брат Руст некогда носил синий щит...
   - ...Но потом Ордену понадобилась моя скромная помощь здесь, - Обернулся настоятель, - На самом деле, я даже порадовался такому повороту жизни. С годами, как сами понимаете, дают о себе знать раны, как хорошо бы их ни лечили. А я накопил их довольно. Так что был выбор - оставить службу, променяв ее на маленький домик и выращивать помидоры до конца дней или сменить одну кольчугу на другую. Последнее мне больше по душе. Прошу.
   За дверью оказалась обширная трапезная. Судя по длине стола, рассчитана она была не на один десяток человек. Что-то подсказывало мне, что под стать ей и подвалы, способные обеспечить провизией тех, кому доведется быть запертым в храме на случай осады. Не то, чтобы здесь готовились к боям, но покровительство Аклу предполагало, что адепты должны встретить любые трудности. Ну а сытый воин всегда побеждает голодного.
   Верный этому принципу, брат Руст подождал, пока гости оценят жареную рыбу. Ее было много, разных видов и размеров. Шикарная трапеза для материка здесь она была такой же обыденной как репа или картофель где-нибудь в центре Империи. И стоила, надо полагать, столько же. Правда, сдобрить скромную по местным меркам трапезу нам помогли несколько кувшинов местного светлого пива. Для ценителей, к которым явно относился и он сам, Руст припас и пару глиняных бутылей легкого вина. Красное сухое, даже кисловатое, тем не менее, быстро одолело жажду и позволило, наконец, ощутить, что долгий путь позади. Впрочем, беседа не успела стать столь же легкой, как его вкус.
   - Мои помощники проверили те сведения, о которых нас просили, - брат Руст отпил вина, подержал его во рту, смакуя, - Если желаете, кое-что могу рассказать сейчас.
   - Да, если можно - чужих здесь нет, - Райла повторила маневр с кубком, не особо, впрочем, усердствуя с выпивкой.
   - В прошлом году было несколько крупных поставок яиц листожорки. Груз необычный, поэтому чиновник в порту, собирающий налог, его запомнил. Ему показалось странным то, что покупатель один и тот же - такого количества насекомых хватит, чтобы обеспечить сырьем не одну фабрику эликсиров.
   - Похоже, что мы - на правильном пути.
   - К сожалению, тот купец больше не появлялся. Но нам удалось одним глазком заглянуть в учетные книги. И узнать, что рассчитывался он с Портом за провоз груза расписками, выданными ему в банке "Обнарым и Мрасирмау", что в Центрополе.
   - Надо же, рядом со столицей Империи. - Райла недовольно покачала головой, - А этот банк - известен своими связями с ублюдками.
   - Неудивительно, если учесть что учредили его пшил и человекомедведь. Я бы сказал больше - это единственный банк, ведущий дела нелюдей.
   - Интересно: он словно оставляет подсказку тем, кто будет идти по следу. Мне это не нравится.
   - Банку нет смысла сотрудничать с вредителями и бунтовщиками - слишком многим рискуют они, если эта история станет известна... Точнее, уже стала, - Я был согласен с Райлой - что-то в этой истории было нечисто.
   - Возможно, у него просто не было выбора: налог на листожорку довольно значительный. А такая сумма в монетах и весит соответственно - тому кто путешествует налегке, расписки куда удобней. Кроме того, наш купец не мог предполагать, что его поиски продвинуться столь далеко. Рассказывать дальше? - Брат Руст, кажется, был слегка обижен нашими замечаниями.
   - Извините, конечно, продолжайте, - Командор решила замять неприятную тему.
   - В этом году мы, на всякий случай, решили отслеживать не только поставки листожорки но и расчеты при помощи расписок от "Обнарым и Мрасирмау". Не буду говорить, во сколько это обошлось обители, но надеюсь, что Орден возместит наши траты.
   - Разумеется, с лихвой.
   - Это радует. В общем, их оказалось не так много. Несколько десятков за весь год - банк нелюдей, похоже, не обладает здесь особой популярностью. Часть расписок была потрачена на разные незначительные товары вроде пряностей, вина и сушеных водорослей. Некоторая доля была обналичена у ростовщиков и судьба денег нам неизвестна. Однако один из них буквально пару недель назад шепнул нам, что некоторое время назад видел у одного клиента целую пачку таких бумаг. При этом несколько из них он прямо в лавке отдал своему спутнику, говоря о том, что тот должен успеть на корабль, отправляющийся в Ктанк.
   - Описать этого клиента он сможет?
   - Вряд ли. Ростовщики, как вы понимаете, куда лучше запоминают завитушки на бумаге и вес монет, чем лица.
   - Хм... Что же, вам удалось выяснить немало. Благодарю, брат Руст. Думаю, мы последуем за ним на остров. От вас же потребуется еще одна услуга.
   - Если это в наших силах...
   - Потребуется следить за пристанью на случай, если мы разминемся с купцом и листожорка все же прибудет.
   - Это несложно, но у меня мало людей. Собственно, нас здесь всего трое.
   - Не проблема. Шершень и Фер останутся на материке, их двоих хватит, даже если понадобится захватить груз силой.
   - Не хотелось бы устраивать это в городе. Сами понимаете - купец не нарушает местных законов, а нападение на него - еще как. Если об этом узнает местный совет - придется отбиваться от всего города.
   - Будем надеяться, что этого не произойдет, а у вас хватит благоразумия для того, чтобы справиться с задачей без лишнего шума.
   После трапезы была краткая служба в храме Аклу. Пока брат Руст читал молитву а мы стояли в шеренге, каждый с зажженными факелами в левой руке и мечом - в правой, я думал о том, что никто так и не выяснил, каким богам поклонялся Шад. Вроде бы у цхойцев был один покровитель, причем не слишком человеческого облика. Невиданное кощунство по меркам Империи - поклоняться тому, кто внешне отличается от людей. Людей, которые, безусловно, идеал этого мира и рождены для того, чтобы управлять им, не преклоняясь ни перед кем, идя под руку с богами. Мечущийся свет факелов вырывал из тени статую Аклу - небольшую, в человеческий рост. Покровитель воинов, вопреки представлению тех, кто не был в его храмах, не призывал на бой. Облаченный в латы, но с обнаженной головой, он сидел на обычном валуне, чуть наклонившись вперед и устало опираясь на крестовину меча. На лице его не было ни улыбки ни яростного оскала, но черты его менялись каждый раз, когда падал свет. Воин отдыхал в своем доме. Одинокий и в тоже время вобравший в себя образы всех кто также, как и он, провел жизнь в битвах. Самое распространенное поверье гласило: если достаточно долго стоять перед статуей Аклу, можно увидеть всех павших друзей. Не знаю, хватило ли у кого-то терпения и смелости проверить это. Мне достаточно и того, что во время службы мелькнувшая тень придала статуе сходство со степняком, навсегда оставшимся на той пустоши, поросшей кустарником.
  
   Глава 23
   Узкая палуба почтовой шхуны снова ушла из-под ног. Я проглотил желудок, попытавшийся выскочить из горла, и покрепче вцепился в ванты. Крошечный кораблик, ежедневно курсирующий между Портом и ближним, самым крупным островом Ктанка, оказался единственной свободной посудиной. Райла оценила его стремительную форму и большие паруса, сказав, что доставит он нас едва ли не моментально. Но при этом не стала упоминать о том, что такую посудину нещадно качает даже на самой крошечной волне. Так что теперь вся наша компания, за исключением командора, стояла, вцепившись в удерживающие мачту (и нас) снасти и усилено подкармливала морских обитателей своим завтраком.
   - Глотни. - Не выдержавшая картины Райла пошла на крайние меры.
   Послушно втянув немного вина из фляги, я тут же сделал усилие, чтобы удержать жидкость в себе. Но через мгновение стало чуть легче. Путем проб и ошибок я обнаружил наиболее подходящую позицию - лицом к носу. Теперь на волны можно было смотреть без прежней дурноты и вдыхать свежий ветерок даже с некоторым удовольствием
   За время нашей борьбы с качкой остров на горизонте значительно вырос в размерах. Из слов брата Руста я вспомнил, что при попутном ветре путь занимает меньше половины дня. Так что мучиться нам оставалось недолго - по сравнению с тем, что доводится испытывать на борту шхуны, любые перипетии на суше теперь казались сущим пустяком, о котором и говорить-то не стоило. Пытаясь отвлечься от продолжавшей донимать качки я начал перебирать снаряжение. В путь мы отправились налегке, оставив большую часть оружия в обители Аклу - все равно тащить его на себе не было смысла. Однако снарядились всерьез: у всех были длинные, до середины бедра, кольчужные рубахи с капюшоном. Поверх них - столь привычные стеганные гамбезоны, несмотря на царившую здесь жару. Дополняли защиту бригандные поножи из металлических пластинок на тканевой основе и такая же защита рук, от плеч до кисти. В дополнение к этому у каждого при поясе видел конический шлем со съемным забралом, напоминающим клюв. Сержанты несли на плечах свои внушительные цвайгхандеры, дополненные небольшими боевыми топориками при поясе и узкими, похожими на шило, кинжалами. Последние, при желании, можно было использовать и вместо даги, парируя вражеские удары - размеры позволяли. Наш командор и Гура несли по арбалету и запасной сумке с болтами, что давало каждой возможность выстрелить примерно пол сотни раз. Я предпочел свой лук, несмотря на то, что пришлось тоже прихватить второй колчан со стрелами. Поразмыслив, я оставил сменили топор на меч и, само собой, оставил при себе кинжалы - свой охотничий и подаренный дирк. Обвешанная оружием компания, на ой взгляд, должна была неминуемо вызвать подозрение, если не в Порту, где все привыкли к мелким шайкам и отрядам местной самообороны, так на острове. Но спутники на этот счет, похоже, не особо беспокоились.
   Кстати, коль скоро я упомянул о Порте, следует рассказать и о том, как там поддерживается порядок. Брат Руст рассказал нам кое-что о местных традициях - оказалось, что местная вольница на самом деле весьма хорошо организована. Порт управляется Советом улиц. Каждая часть город выбирает своего представителя, общее число которых доходит до трех десятков. Они собираются еженедельно для того, чтобы обсудить дела и решить любые вопросы, касающиеся местной жизни. В частности, поддержания порядка. Все улицы регулярно делают взносы в так называемую "казну безопасности", из которой оплачиваются услуги наемных отрядов. Интересно, что некоторые могут делать вклад не деньгами, а выставив собственных рекрутов. По словам брата Руста, этакая повинность пользуется популярность, так что местных среди сил поддержания порядка не меньше половины. Из набранного числа формируются тройки патрульных, в обязанности которых входит пресечение драк, борьба с кражами и разбойниками. Действуют обычно жестко, задержанных представляют на суд того же самого совета улиц. Наказания, как, собственно, везде, незатейливы: признанных виновными топят, вешают, иногда варят в кипятке. Последнее наказание применяют только к фальшивомонетчикам - купцы очень болезненно реагируют на попытку их надуть. Справедливости ради стоит сказать, что и к тем торговцам, кто протает негодный товар, совет не слишком милосерден. Аккурат перед нашим прибытием горожане отправили в плавание одного купца, пытавшегося продать прокисшее пиво, несмотря на запрет. Его привязали к мачте старой барки, нагрузили трюмы его же бочками и, качественно закрепили руль и, поставив парус, отправили в одиночное странствие по морям. Впечатляет. Тем более что мы, судя по всему, своей активностью тоже нарушаем местные законы, ставящие неприкосновенность торговцев превыше всего. Спрашивать, что нам грозит в случае, если местные власти решат встать на защиту тех, кого мы преследуем, я не стал.
   За этими размышлениями незаметно прошло время, и я даже упустил момент, когда шхуна осторожно приблизилась к причалу, мягко ткнувшись в каменную стенку камышовыми подушками. Город, насколько можно было судить с борта, размерами сильно уступал Порту. Ктанк никогда не славился большим числом жителей. Но главное же отличие было в другом: среди суетящейся на пристани толпы редкими вкраплениями, словно бобы в мешке гороха мелькали человеческие фигуры. Остров принадлежал нелюдям. Ктанкерийцы, чем-то похожие на ящериц, таскали мешки и корзины, катили бочонки, торговались и переругивались на своем шипяще-рычащем языке. За всем этим бесстрастно наблюдали стражники с массивными кинжалами при поясе и тяжелыми копьями в руках. На нас они, однако, не обратили никакого внимания. Это было даже странным: в Краеполе вооруженная, подобно нам группа нелюдей наверняка бы оказалась в местной тюрьме, если, конечно, не была бы перебита при задержании.
   - Задача упрощается. - Я нагнал шедшую первой Райлу, - не так сложно будет найти человека-купца, они должны быть все на виду.
   - Все равно придется ехать вглубь, на плантации. Иначе можно вечность сидеть, ожидая, когда он явится с товаром. - Ее передернуло, и причина была понятна - наверняка за пределами города нелюдей еще больше, если только подобное возможно.
   - Я могу отправиться туда и поговорить с местными.
   - Один? Не пойдет. Возьми хотя бы Гуру. Мы расположимся вон на том постоялом дворе и будем ждать результата. - Она кивнула в сторону большого дома, в дверях которого, к ее облегчению, стоял вышибала-человек.
   - Хорошо. - Я передал дорожный мешок и запасной колчан одному из сержантов, с удовольствием пошевелив взмокшими под доспехами плечами. - Мы постараемся вернуться до темноты.
   С дорогой до полей проблем не оказалось. Достаточно было поднять руку, как к нам подъехал местный возчик, в небольшую, двухколесную телегу которого было впряжено странное животное, похожее на гигантского лысого кролика.
   - Куда угодно, господи? - Речь зеленого жителя оказалась на удивление чистой, безо всяких скрежетаний, которых я ожидал.
   - Знаешь, где проще всего приезжим купить яйца листожорки?
   - Псс...- Раздвоенный язык мелькнул, облизав темно-зеленые губы, - Конечно. Ближняя плантация за городом. Только все уже, псс, купили. Если угодно, я могу доставить в центр острова, но это обойдется дороже.
   - Интересно. - Я подкинул на ладони пару серебряных монет, - Ты, похоже, очень много знаешь о торговле на острове.
   - Я зарабатываю, вожу купцов и говорю, где найти товар, который им нужен, - Глаза собеседника следили за мелькавшими в воздухе деньгами.
   - Как думаешь, если мы приедем на плантацию, там нам расскажут, кто успел опередить?
   - Псс... вам - нет. Мне расскажут. За пять таких монет.
   - Тогда едем. Вдруг договоримся с конкурентом?
   Тележка так бодро сорвалась с места, что нам пришлось ухватиться за борта, чтобы не вывалиться на дорогу. Возчик явно решил показать пример расторопности таким щедрым клиентам и домчал до белого домика возле бесконечного кукурузного поля меньше чем за пол часа. Строение выглядело обычным жильем, за одним странным исключением - стены его плавно переходили в крышу, так что формой походило оно на конус. Треугольная дверь заставила меня посочувствовать местным - попробуй вписаться в такой проем после возлияний. У возницы, однако, проблем не возникло: получив обещанные деньги он метнулся внутрь. Прошло достаточно много времени для того, чтобы мы начали беспокоиться, пока, наконец, он не вернулся, держа в руке несколько листков местной бумаги из кукурузных листьев.
   - Псс... вот. Пришлось еще заплатить за копию из продавцовой книги и печать. - Он протянул листок, заполненный, как ни странно, на имперском.
   - Принято от купца Ианешка Деревенского в уплату десяти мер яиц листожорки расписок банка "Обнарым и Мрасирмау" на сумму в сто имперских полновесных флоринов. - Я задержал взгляд на печати и подписи казначея - непонятных закорючках явно местного происхождения. Следующая бумага содержала наставления о том, что груз следует доставить к постоялому двору, где остановился купец, не позднее чем за неделю до летнего солнцестояния. Подпись местных представителей подтверждала, что эти условия они обязуются соблюсти.
   - Псс, господин, мне сказали, что груз отправят завтра-послезавтра. Если вы хотите перекупить его, стоит поторопиться в город.
   - Ты угадал. Хотим. - Не считая, я отсыпал горсть серебра нашему неожиданному помощнику: что-то подсказывало мне, что это не составит и тысячной части от истинной ценности добытых бумаг.
  
   Глава 24
   Найти тот постоялый двор оказалось проще простого: Ианешка поселился там же, где мы оставили своих спутников. Только, в отличие от них, снял целую пристройку с отдельным входом. Это оказалось более чем удобно и для нас - никто из обитателей и слуг не явился на шум. Теперь привязанный к стулу купец, чья физиономия показалась мне на удивление знакомой, сидел, привязанный к стулу, а Сван стоял за спиной, отвешивая подзатыльники по мере необходимости. Мы с Райлой методично обыскивали жилище. Обнаружили достаточно - пара расписок "Обнарым и Мрасирмау" каждая на полсотни флоринов уже говорила о многом. Еще был договор с капитаном грузового барка, который обязался доставить в порт нашего купца с товаром. С каким именно - не уточнялось, но вес и объем - два бочонка, по мнению Райлы, примерно соответствовали тем десяти мерам, которые должны были привезти.
   - Командор, я должна сказать... - Гура замялась, поглядывая на пленника.
   - Продолжай. - Райла отвлеклась от потрошения сундука, с содержимым которого не церемонилась, вспарывая кинжалом каждый шов на одежде.
   - Ианешка - не купец. Он из нашей деревни и...
   - Точно! Он же был рабом в той шайке! - Райла моментально оказалась рядом с пленником. Тот замычал, косясь на клинок в опасной близости от лица. Завопить ему не дала ладонь сторожившего сержанта, вовремя закрывшая рот. - Говори, кто тебя нанял!
   - Я-я... Не сам, это Йон! Он мне сказал, куда ехать и что покупать, я больше ничего не зна... - Когда пленник был готов сорваться на визг, рот ему снова закрыли.
   - Уже интереснее. Значит, имеем некоего Йона, который явно умнее нашего купца... - Командор присела на край стола и задумчиво прикоснулась ногтем к лезвию, проверяя остроту. - Гура, а ты чего побледнела? Душно, что ли?
   - Нет-нет, так, на минутку просто... - Девушка выскользнула на кухню, сбегая от взгляда начальства.
   - Ценный господин у нас. - Я прикинул, чего стоит Ианешка вместе с теми бумагами, которые у нас были.
   - Думаешь? - Райла теперь смотрела на пленника, словно на нем висел ярлычок с суммой. Правда, судя по тому, как она при этом крутила в пальцах кинжал, пока польза от живого Ианешка не перевешивала неминуемые хлопоты по его транспортировке.
   - По-моему, все складывается очень выгодно. Есть купец, который закупал листожорку. Нам известна его связь с вредителями. Оплату он проводил с помощью "Обнарым и Мрасирмау". Несложно предъявить обвинение им в пособничестве.
   - Они, скорее всего об этом и не догадываются. - Кинжал в ее пальцах на мгновение замер, потом вновь начал порхать.
   - А это уже не так важно. Для тех, кто решил присвоить себе банк - он ведь давно нам мозолил глаза, верно? - Я намеренно выделил слово "нам" и Райла поняла, кого я имею в виду на самом деле. Значит, что ждет его в будущем? Есть три варианта. Плохой: облава на владельцев, арест сотрудников всех контор банка и показательная казнь. Деньги переходят в казну Империи. Средний: те же аресты, но банк не ликвидируется, только вместо нелюдей всем начинают заправлять достойные подданные Империи. То есть, те, кто вовремя позаботится о подарках. Ну и, наконец, хороший исход: те, к кому попадают бумаги, не поднимают шума, а договариваются с владельцами "Обнарым и Мрасирмау". Условия примерно такие: вы отдаете нам большую часть прибыли, а мы до времени забываем о сотрудничестве с врагами Империи, спасая вас от петли. Как тебе такой расклад.
   - Ты молодец, Дак. И голова у тебя работает. Если бы она еще и держала на привязи язык... Ты же понимаешь, что Ианешка теперь знает многовато. И эту ношу щуплые... впрочем, нет, вполне упитанные плечи крестьянина не осилят. А ну как он расскажет об этом не вовремя? Приятно ли нашим командорам будет узнать, что об их планах догадался обычный сержант? - Райла встала, резко вбрасывая кинжал в ножны.
   - Хочешь сказать, что с собой мы его не повезем?
   - Именно. Сделал глупость - устрани последствия. Ну-ну, - Она взглянула на брыкавшегося пленника так, что стул, казалось не выдержит, - Бывает и хуже, а так, по крайней мере, ты избежишь пыток. Сван, держи его крепче, а то еще дернется не вовремя, придется помучатся. А ты что стоишь?
   Рука скользнула за спину, к кинжалу. Глаза пленника расширились - он снова попытался вырваться, закричать... Но быстро обмяк, из горла вырвался хрип и Сван отступил, вытирая перчатку, на которой остались следы зубов. Вбитый по рукоять клинок поначалу не поддавался обратно, пришлось обхватить гарду пальцами и действовать как рычагом. Тихий скрежет, когда он вырвался из расщепленной кости, передался в руку и заставил содрогнуться, едва не выпустив кинжал.
   - Идем. Не забудьте прикрыть дверь. - Райла направилась к выходу, легко перешагнув по пути через связанную цхойку, оставшуюся в коридоре.
   Ждавшая нас в маленьком садике, куда выходила дверь пристройке Гура встрепенулась. Она поискала пленника, еще больше побледнела, не обнаружив его, но спрашивать командора о судьбе не стала.
   - Мастер Дак, я хотела бы попросить вас о праве на отпущение.
   Мне удалось не споткнуться. Конечно, обычай, когда младший член Ордена мог обратиться к старшему, рассказав о своих проступках и попросить совета, был по-прежнему в силе. Только прибегали к нему, на моей памяти не так часто. Далеко не все хотели открывать душу перед соратниками, особенно если речь шла о прошлом: что ни говори, у каждого достаточно грехов. Желающих выслушать было еще меньше. Дело в том, что советчик обязан был сохранить рассказанное ему в тайне, а становиться копилкой чужих, неприятных секретов, когда достаточно и своих... Но отказаться от подобного доверия, по Уставу, старший не имел права. Можно было разве что отложить разговор.
   - Тебе не кажется, что сейчас - не самый подходящий момент? - Я решил воспользоваться последним условием. - Может, стоит подождать до материка или, хотя бы до корабля?
   - Как скажете, но вы согласны?
   - А есть ли у меня выбор? - Я вздохнул, думая о том, что с некоторых пор возможность самостоятельно что-то решать становится все большей роскошью.
   Почтовая шхуна, к нашему счастью, не ушла, хотя на палубе была заметна рабочая суета подобная той, что мы наблюдали утром, при отплытии. Почти бегом преодолев расстояние до судна, вся наша компания влетела на палубу, попутно ссыпая в руки шкипера плату за проезд. Меланхоличный мореход лишь пожал плечами, наблюдая такую спешку и отправился раздавать последние указания. Вовремя: едва пристань начала отдаляться, на нее выскочило несколько стражников. Они махали руками, явно стараясь привлечь внимание экипажа.
   - Шкипер, следуйте на материк. - Райла, словно случайно вставшая подле штурвала, теперь общалась с мореходом. Поймав ее взгляд, я кивнул Бату и Свану, которые отошли к бортам и положили мечи на правое плечо в готовности ввязаться в рубку. Гура уже зарядила арбалет, ну а лук и так был у меня в руках.
   - Но, госпожа, если мы не подчинимся, они могут оштрафовать...
   - А если подчинитесь, вам больше не бороздить здешние воды. Именем Ордена, судно конфисковано для военной надобности.
   - Да вы что, сдурели, ненавистники нелюдей! Тут вам не Империя! - Капитан готов был взорваться но, окинув взглядом нашу компанию, сник. Он понял, что небольшая - три матроса, команда, ему не поможет. - Куда вас доставить?
   - Не надо везти в Порт. Мы не гордые, сойдем и на берегу. У вас ведь имеется шлюпка? - Райла понимала, что в городе перевес будет на стороне капитана и, если он вовремя сообразит, нас вполне могут задержать за нарушение порядка и захват судна. Так что одинокий песчаный пляж, на котором нас вскоре высадили был куда лучшим вариантом. Капитал только что не плюнул вслед, хотя на прощание ему было вручено несколько золотых - достаточно, чтобы с лихвой окупить возможный штраф.
   До Порта добирались в молчании. Хотя на этот раз не ощутили качки - слишком напряжены были и готовились к бою, дорога туда и обратно, жара и пустой желудок сказались на состоянии. Все были вымотаны и едва волочили ноги. К обители Аклу пришли уже глубокой ночью и почти сразу же повалились на лежанки в гостевой комнате. Райла, правда, успела обменяться парой слов с настоятелем, но о чем шла речь я не слышал.
   Казалось, только успел заснуть, когда кто-то тронул за плечо. Еще не открыв глаза, я дернулся за кинжалом и услышал тихий шепот Гуры. Поначалу не понял, зачем ученице вздумалось меня разбудить перед самым рассветом. Потом вспомнил про свое обещание и кивнул, мысленно проклиная этот обычай, традиции и девушку, которой срочно понадобилась исповедь. Но все же встал и потащился в пустынный двор.
   - Я знаю, про какого Йона рассказал нам Ианешка. - Первая же фраза заставила подавиться зевком и забыть про сон.
   - А почему ты уверена...?
   - Я как-то говорила, что мы из одной деревни. Так вот, у нас жил один обеянолюд... - Гура рассказала историю пленения Ианешка и о том, как отреагировал на появление пшил в селе бывший наемник. Впрочем, бывший ли?
   - Я что-то не очень понимаю, какое отношение все это имеет к нам и почему ты решила воспользоваться своим правом вместо того, чтобы рассказать все Райле.
   - Дело в том, что именно Йон учил меня... и не только учил. - Она покраснела, что наглядно рассказало о том, что не было договорено.
   - То есть, ты, по сути платила ему таким образом за наставления?
   - Да... - Гура опустила голову еще ниже, полностью спрятав лицо, - Он сам рассказал про расценки на вольных девиц и назначил стоимость своих уроков. Но я про другое хотела рассказать! Все это время мы жили на одном хуторе в лесу. И туда приходили разные нелюди и даже эльфы. Некоторые из них были ранены, их лечили...
   - Сможешь показать, где этот хутор?
   - Конечно, я добиралась оттуда в Краеполь сама.
   - Что же, отлично. Если не возьмем Йона здесь, можно будет попытаться выследить в его логове. Как только сказать нашему командору про это... ладно, придумаю что-нибудь.
   - Мастер Дак? Вы... наверное вы теперь меня презираете?
   - Почему?
   - Знаете, тогда, в деревне и потом... это казалось нормальным, не одна я так делала. Но после того, что я узнала в Школе Ордена... Я чувствую себя жалкой и грязной тварью, на которую даже не посмотрит нормальный мужчина! - Эти слова она почти выкрикнула одновременно со слезами, хлынувшими на лицо и моментально залившими рубаху.
   - А ты поменьше об этом рассказывай и думай тоже. - Я вздохнул, - Ты привлекательна, молода - чем не лучшая пара для любого из тех, кто тебе нравится?
   - Спасибо...- Девушка тихо всхлипнула и отступила в тень деревьев. Вскоре оттуда послышался плеск: Гура решила воспользоваться бочкой с колодезной водой, чтобы привести себя в порядок.
  
   Глава 25
   Йон, прочитав записку, доставленную ему шустрым посыльным с пристани, недовольно нахмурился: груз не пришел. Не успел он посетовать на нерадивого пастуха, отправленного на остров, как раздался стук в двери. Вбежавшая в комнату девушка-цхойка упала перед хозяином на колени. Это было плохим признаком.
   - Господин, его убили! - Йон оказался предусмотрительным: рабыня, купленная его пастушком, перед этим была нанята им же на службу. За небольшую мзду торговец гарантировал, что парнишка не пройдет мимо этого "товара" - так недоверчивый обезьянолюд мог следить за своим протеже. Но этот отчет ему очень не понравился.
   - Кто? - Он махнул рукой и выглядывавшая из соседней комнаты ктанкерийка подошла ближе, разглядывая незадачливую служанку. Предугадав желание господина, подвинула ему стул, на который тот, не глядя сел. Ктанкерийка легла на пол, почти обвившись вокруг его ног.
   - Какие-то люди в доспехах. - Цхойка подняла голову только затем, чтобы на этот раз ткнуться лбом в пол.
   - Очень подробно... - Йон кивнул своей служанке, чтобы та притворила дверь. - Кто здесь не носит доспехов, если он, конечно, человек? Как они выглядели?
   - Такие, из ткани с металлом внутри. Еще у двоих были очень длинные мечи... - Цхойка честно пыталась припомнить хоть что-то. Но пока картина не складывалась - так могли одеваться любые более- менее оплачиваемые наемники.
   - Что они говорили, как обращались друг к другу? - Йон провел рукой по шее вернувшейся на свое место ктанкерийке, отчего та блаженно закатила глаза и мелькнула раздвоенным языком.
   - Один из них упоминал каких-то "командоров" и "сержанта". - Кающаяся служанка с надеждой приподняла голову.
   - А, ну тогда все понятно... - Йон с улыбкой потянулся к ней, почти нежно коснувшись волос. - И ты, конечно же, встала на защиту господина или крикнула стражу?
   - Они связали... - Цхойка замерла, чувствуя, как все сильнее смыкаются пальцы, держащие ее косы.
   - Конечно, ты же ничего не могла сделать... Ши, змейка моя, хочешь мяса? Угощайся! - Йон рванул девушку вверх, одновременно бросая в сторону ктанкерийки. Та резко прянула вперед, мелькнул кинжал и распахнулся рот, полный острых зубов. Наемник отвернулся от вгрызшейся в жертву служанки уже прикидывая, что делать дальше. Получалось, что задерживаться здесь не стоило. И дело не только в хрусте и чавкающих звуках за спиной, точнее в том, что подобное обращение не понравится другим цхойцам. Орден, как Йон знал, вряд ли оставит его в покое. А на то, что глуповатый и трусливый пастух расскажет о нем можно было поставить последний кусок серебра. Хотя оставалась небольшая надежда на то, что орденцы решат, что с преступной цепочкой покончено. Собственно, Йон изначально планировал подбросить пастуха как главного злодея, поставлявшего листожорку. Но разница в том, что Ордену он не должен был достаться живым.
   Дежурство на пристани оказалось бесполезным: наниматель Ианешка не пришел ни в назначенный день, ни на следующий. Райла стала еще мрачнее, но, похоже, была намеренна ждать здесь хоть до зимы. Во всяком случае, предложение собираться в обратную дорогу ей не понравилось. Упоминание о возможном логове заговорщиков слегка заинтересовало нов реальность его она, похоже, не поверила.
   - Когда это ты успел обзавестись собственными шпионами? - Командор, тем не менее, перестала нарезать круги по келье при храме Аклы и уселась, готовясь выслушать.
   - Скажем так: кое-кто из наших спутников уже сталкивался с этим Йоном и может показать дорогу к одному из его убежищ.
   - Интересно, почему этот "кое-кто" не рассказал об этом своему командиру? - Судя по тому, как Райла откинулась к стене, она приготовилась выслушать все, что мне известно.
   - У него были свои причины для того, чтобы поделиться сведениями именно со мной.
   - Сержант Дак! - Крепкий стол вздрогнул от удара кулаком, когда Райла решила применить командирский тон.
   - Я! - Мне показалось, или пальцы ее сжались так, что побелели костяшки? Зная, что в такие моменты этой девушке лучше не смотреть в глаза, взгляд все же поднял. Переждав череду мурашек от физически ощутимой волны холодной ярости, едва не покачнулся, но все же устоял.
   - Отвечай. Откуда. Тебе. Известно об убежище? - Она чуть успокоилась - настолько, чтобы прямо сейчас не схватиться за меч.
   - Гура знает дорогу. Это недалеко от ее родной деревни.
   - А она как там оказалась?
   - Не могу сказать.
   - Стоп. Ты знаешь? - Уровень ярости снова начал быстро повышаться.
   - Да, знаю. Не могу сказать согласно праву на отпущение.
   - Дурак ты, Дак... - Райла произнесла это с неожиданной грустью, снова откинувшись на сиденье, - Если бы ты соблюдал так все пункты Устава, уже бы стал командором. На будущее - если вдруг согласишься кого-то исповедовать, убедись, что поблизости нет открытых окон.
   - То есть, ты и так знала? Зачем же тогда требовала от меня ответов? - Теперь я начал закипать, и, в отличие от командира, всерьез. К чему она затеяла этот спектакль?
   - Ждала, что ты сам расскажешь... Слушай, Дак, ну ладно еще - Гура, у нее мозгов и раньше не было а Школа только усугубила проблему, но неужели и ты считаешь меня бездушным чудовищем, способным срубить голову только за то, что кто-то когда-то спал с нелюдем? Дело ведь не в Уставе, а в доверии.
   - Не только в нем. - Я почувствовал что взмок, несмотря на то, что в келье было прохладно, - Есть еще и забота. Мне казалось, что рассказ о прошлом девушки для тебя будет неприятен. Ты ведь хорошо к ней относишься. Вот и оградил от лишнего расстройства... точнее, пытался.
   - Хм...? А может, ты беспокоился о благополучии девушки, которому может повредить плохое отношение со стороны ее командира?
   - Так было бы, считай я тебя тем самым чудовищем. На деле - всего лишь попытался взять на себя часть твоих забот.
   - У тебя это получается, как бы поточнее сказать... кривовато. - Наконец, она рассмеялась. - Ладно, давай позовем нашу страдалицу, пусть покажет на карте дорогу. И, само собой, мне ничего не известно, ты оказался редким дипломатом и сумел отвести от нее даже тень подозрений в связи с нелюдем. Остальные пусть седлают коней - не будем терять время.
   Обратная дорога из Порта в Империю, к счастью, прошла гладко, если не считать того, что и на этот раз мы старались добраться до места как можно скорее, а потому ось фургона наконец, не выдержала тряски. Райла ругнулась и оставила с возницей обоих сержантов, велев им догонять нас в Краеполе. Мы, же вынув наконец, из мешков сюркоты и вернув на места орденские нашивки, пользовались правом менять лошадей на станциях а потому все наращивали темп. Правда, через неделю уже падали с ног от усталости, так что пришлось остановиться на дневку. До цитадели оставалось немного, но, как ни спешила Райла, пришлось дать отдых и себе и подчиненным. Зато следующий рывок мы совершили, даже не останавливаясь на ночевку, и подъехали к воротам Краеполя на закате.
   Что там было дальше и как встретили командоры новость о банке я узнавать не стал. Не до этого было. Казалось, что я давно превратился в ходячий труп, ничего не соображающий, нижняя рубаха навсегда прилипла к телу, а запах от меня просто убойный. В дороге, когда спутники не лучше, с этим еще можно смириться. Но стоит остановиться, кажется, что любой нормальный хозяин дома должен выгнать тебя в хлев, к свиньям. Поэтому вначале все же пришлось отправиться под западную стену, где дымили печи прачечной и бани. А там еще и поругаться некоторое время со смотрителем, который воспротивился было посещению вне очереди.
   Встать все же пришлось вместе со всеми, едва солнце поднялось над горизонтом. По призыву хриплого рога я облачился в свежую одежду - к счастью, запас в комнате имелся, и спустился к трапезе. Получив свою порцию каши и кружку с травяным отваром, упал на первое подвернувшееся место, не оглядываясь по сторонам. Есть не хотелось, несмотря на то, что во время нашей гонки перекусывали на ходу, чем придется и хорошо, если раз в день. Вяло ковыряя кашу, я проследил появление Гуры. Ученица была не в лучшей форме, но все же держалась.
   - Мастер Дак! Вас приглашает к себе командор-магистр Витт.
   - Ну что же, веди... - Я с облегчением отодвинул миску, из которой поддел лишь пару ложек. Что же, очередной беседы с покровителем не избежать. Знать бы заранее, к чему она приведет.
   - Я провожу. - Райла кивком отослала подчиненную. Вот по ней не скажешь, что человек преодолел невесть сколько дней пути по пыльным дорогам. И ведь наверняка, в отличие от нас, не завалилась спать сразу же, а еще и совещалась со своим... кстати, кем ей приходится Витт? Впрочем, это не важно.
   На этот раз бесконечные коридоры оказались чуть короче. Или это я уже запомнил дорогу, как часто бывает с подобными лабиринтами. А вот Витт, судя по его наряду, никуда не уходил с прошлого нашего разговора. И стол у него по-прежнему уставлен закусками. Не весь, правда - на расчищенном от тарелок краешке виднеется знакомый конверт. Именно в такой Райла складывала добытые нами на островах бумаги.
   - Доброе утро, сержант, - Витт, к моему удивлению, шагнул навстречу и даже протянул руку, - Рад, что поездка ваша прошла удачно. И особенно - появившемуся поводу для встречи. Присаживайтесь. Вина? Мне на днях доставили пару бутылок чудного муската.
   Когда таким образом с тобой начинает говорить человек, способный загнать под землю или распылить в воздухе в любое мгновение, это очень сильно нервирует. Витт, похоже, и сам это понимал, но не мог отказать себе в маленьком удовольствии - немного помучить некоего сержанта. Райла между тем по-свойски устроилась за столом и наполнила свой кубок.
  
   Глава 26
   - Сержант, я в курсе последнего вашего путешествия. И, надо сказать, впечатлен - в первую очередь, выводами, к которым вы пришли после захвата того купца, как его? Впрочем, неважно, пешки остаются безымянными. Так вот, я уверен, что планы по, скажем так, изменению работы небезызвестного вам банка, вы придумали самостоятельно а не получили из... хм... нашего круга. Проще говоря, вы слишком догадливы для своего звания.
   Витт сделал паузу, наливая себе вина и смакуя напиток с видом ценителя. Расчет верный - после подобных слов собеседник должен здорово поволноваться, ожидая продолжения. Вместо этого я решил скопировать жест хозяина, тем более что с некоторых пор привык к мускату. Молчание затягивалось, так что я решил уточнить, правильно ли я понял хозяина кабинета.
   - Напрашиваются два варианта исправления этой ситуации. Первый мне вряд ли понравится, потому что он может быть связан с воспоминаниями о прошлых ошибках. А вот второй подразумевает некий карьерный рост, верно?
   - Именно так. И поясню, почему. Орден ведет борьбу не только мечом, хотя, как известно, именно "мечи" - самая многочисленная часть. Но приходится работать и повыше, устраняя уже не рядовых исполнителей, а их покровителей. Там же не всегда в ход идет сталь, чаще приходится действовать тоньше. Деньги - неплохой инструмент. А место, где они хранятся для нас тем более важно. Что же касается вас... к нашим услугам вся мощь Ордена, но далеко не каждого брата можно использовать в деликатных делах. Слепые исполнители тут не годятся, нужен человек, который способен видеть всю картину или, по крайней мере, ее часть. А еще важнее - он должен быть способен на самостоятельные поступки, пусть даже они не вполне соответствуют Уставу Ордена.
   - А такого нарушителя как ты еще поискать. - Райла, тем не менее, выглядела довольной - похоже, беседа складывалась как она того ожидала.
   - Можно и так сказать. - Витт чуть улыбнулся, - Суть же моего предложения в следующем: решитесь действовать не в общем строю, но на благо людей и Ордена - готовьтесь принять чин командора третьей ступени. Он, как вы знаете, не дает право на отдельный отряд, но открывает двери туда, куда нет доступа обычному сержанту. А дальше - будет видно.
   Упоминать северные шахты и вообще о том, что существует возможность, пусть и во вред себе, отказаться, Витт не стал. Я счел это хорошим признаком - всегда приятно, если тебе не просто дают пряник, но и позволяют забыть о том, что в природе есть и кнут. Что же до "открытых дверей" то к ним относятся не только отделы библиотек и орденские архивы. Формальный чин командора приближает к Райле в буквальном смысле - можно даже поселиться в смежных комнатах, до этого уже никому не будет дело.
   - От подобного отказываться глупо, - Вслух подвел я черту под чередой своих размышлений.
   - Рад, что вы приняли правильное решение. Тем более что сегодня нам предстоит одно небольшое дело. Подготовьтесь и примерно через час мы с вами нанесем один деловой визит.
   Главное здание "Обнарым и Мрасирмау" выглядело весьма солидно: серый камень стен, массивные дубовые двери, окованные железными полосами, добротная черепичная крыша. Внутри стены были отделаны панелями из того же дуба, на столы конторщиков пошло красноватое дерево неизвестной мне породы, а проходы были застелены толстым ковром. Появившийся клерк принял небольшой конвертик от Витта и вернулся буквально тут же, поклоном пригласив следовать за собой. На второй этаж явно пускали не каждого, здесь бросалась в глаза навязчивая роскошь обстановки, от картин на стен до тканых гобеленов, предохраняющих обитателей от сырости. Оба владельца банка были на местах, а для встречи с гостями перешли в отдельный кабинет - явно предназначенный для переговоров. Несмотря на разные расы, и Обнарым и Мрасирмау были чем-то похожи друг на друга - наверное, некоторой суетливостью, которая выдавала в них извечных ростовщиков, ищущих прибыли. Но и уверенности в себе у обоих хватило для того, чтобы первыми начать разговор.
   - Пфс, мы ознакомились с копиями бумаг, которые вы прислали. Расписки могли быть выданы у нас, но это ничего не доказывает - мы не отвечаем за своих клиентов. - Мрасирмау раздраженно дернул хвостом.
   - Ваши требования тем более смешны. Мы не желаем передавать Ордену право собственности - хватит и наших ежегодных взносов, которые пробивают брешь в бюджете. И еще... - Обнарым не успел закончить, как Витт поднял руку. Побледневший человекомедведь схватился за горло и закашлялся.
   - Спасибо что дали мне слово, - командор-магистр чуть улыбнулся, - Если бы вы это сделали сразу, мы могли избежать ненужных споров. Как вам известно, в Ордене существует Трибунал, имеющий право рассматривать дела в отсутствии обвиняемых. Достаточно лишь доказательств их вины для того, чтобы вынести приговор. Так вот, как раз накануне прошло заключительное его заседание. Прошу ознакомиться с решением. - Витт протянул компаньонам свернутую в трубку бумагу.
   Пока банкиры читали документ, я задумался над некоторыми странностями. Мы привезли то, что может скомпрометировать банкиров, но, при здравом подходе, не обязательно говорит об их вине. Ну пусть даже так. Трибуналу, как правило, требуется день-два на знакомство с документами и обсуждение решения. Но у него не было этого времени - если, конечно. Я не проспал больше суток. А значит, получается, что решение было вынесено до того, как судьи получили доказательства. И это называется...
   - Ложь и поклеп! Пфс! - У пшил даже шерсть на загривке встала дыбом от негодования, - Вы пытаетесь отобрать наш банк, придя сюда с этой липовой бумажкой?! "С конфискацией имущества", ха! Интересно, что скажет по этому поводу городской суд, в который мы, конечно же обратимся? Или сам наместник? Не пора ли Ордену поумерить аппетиты и заниматься охраной границ, а не шантажом и махинациями?
   - Насколько я помню статут, ваш Трибунал имеет силу только в отношении членов Ордена, - Человекомедведь старался сдерживаться и не сорваться на рычание, - А мы с партнером пока не были приняты в его ряды и не удостоились ни шпор, ни даже завалящего сержантского сюркота. Поэтому я бы посоветовал вам хорошенько размять эту бумагу и употребить ее в отхожем месте - это единственная польза, которую вы от нее сможете извлечь.
   - И убирайтесь из нашего банка, пока, пфс, наши слуги вас не выкинули! - Пшил потянулся к колокольчику и тут же взвыл от боли: поймав кивок магистра я припечатал его руку к столу, ударив плашмя мечом. Обнарым дернулся было на помощь коллеге но замер, сведя глаза на кончик меча Райлы, упиравшегося ему в ямку под горлом.
   - Вы хорошо изучили законы. Но упустили одну важную деталь: в случае особой опасности для государства и его жителей Орден вправе ввести особый порядок в населенном пункте сроком на сутки. В этом случае Трибунал вправе судить и тех, кто не входит в наши ряды. Как раз в полдень было зачитано распоряжение совета командоров, по которому на сегодня в Краеполе одна власть - Орден. - Витт забрал приговор и, к удивлению банкиров, действительно смял его, - Вы правы, этот не действителен. Но у нас есть другой, принятый аккурат через минуту после введения особого порядка. Согласно этому документу, в банке "Обнарым и Мрасирмау" следует учинить обыск ввиду подозрения его держателей в пособничестве вредителям и бунтовщикам. Теперь можете звать слуг - они должны впустить наших людей, которые уже ждут у дверей.
   - Сабфака! - Пшил решил по-своему распорядиться полученной свободой: едва я убрал клинок, кошколюд сунул руку за пазуху, выхватывая кинжал. Будь на его месте лесной кот, вряд ли бы мы успели среагировать. Но банкир заплыл жирком, так что ему удалось лишь чиркнуть по бригандному нагруднику Витта, разрезав ткань и оставив царапину на пластине. В следующий момент лезвие меча вонзилось ему в грудь. Банкир выронил кинжал и повалился на пол, пачкая кровью ковер.
   Снижу послушался шум, звяканье металла и звучные команды. Вскоре в кабинете стало тесно от орденских мечников, среди которых затесалось и несколько господ с гербами Краеполя - секира на синем фоне, - вышитыми на плащах.
   - Капитан, - Обратился Витт к самому рослому из последних, - поздравляю вас: благодаря совместным усилиям стражи и Ордена нам удалось вырвать клыки у бунтовщиков, лишив их финансовой помощи. Увы, но неопровержимые доказательства, а тем паче - он кивнул на свой нагрудник, - поведение владельцев свидетельство тому, что банк "Обнарым и Мрасирмау" на протяжении многих лет финансировал врагов Империи, вплоть до оплаты их расходов по приобретению листожорки.
   Я взглянул под ноги. Лужа крови под телом пшил перестала расти - сердце остановилось. Клинок меча выглядел чистым, словно и не им был отправлен банкир в мир вечного подведения баланса или куда там они уходят. Ничего странного в этом нет - короткий укол и на обратном пути следы стерлись о сжавшиеся в спазме мускулы, шерсть и одежду. Так почти всегда бывает, если быстро его вытащить. Но почему-то эта чистота показалась чем-то неправильным. Ростовщик, выросший до банкира наверняка тянул за собой преступлений ни на одну виселицу - такое мое мнение. Но что-то подсказывало: несмотря на все его грехи именно в поддержке вредителей он невиновен. Хотя сейчас, когда его партнера куют в кандалы а дознаватели опечатывают рабочие кабинеты, это уже неважно. Витт выглядел довольным - вспыльчивость пшил сыграла в его пользу. Теперь не потребуется и особых доказательств, хватит нападения на командора-магистра.
  
   Глава 27
   - Сегодня будет торжественное заседание совета командоров, после которого тебе присвоят новое звание. Благо повод есть - мы успешно разгромили гнездо предателей, засевших в "Обнарым и Мрасирмау". Гордишься? - Райла взглянула с легким прищуром - понимай как хочешь, дескать.
   - Что будет с банком?
   - В него уже попыталась вцепиться купеческая гильдия Краеполя. Насколько знаю Витта, они получат по загребущим ручонкам и начнутся долгие переговоры. Пока у Ордена есть преимущество - ведь предстоит расследование преступной деятельности банка, а значит, в наших руках окажутся все архивы и переписка, без которой невозможно работать с клиентами. Так что даже если придется делить этот кусок, купцам светит разве что доля в прибыли да право беспроцентного оборота средств. Это немало, но это не власть, а всего лишь деньги.
   - Слушай, - одна мысль не давала мне покоя, - Мы же спешили в Краеполь чтобы поймать этого Йона, благо дорога на тот хутор идет мимо города. Так почему теперь никуда не торопимся?
   - Ты не правильно понял происходящее. Банк для нас куда важнее этого вредителя, даже если он - ключ к верхушке заговора. Хутор никуда не сбежит, а вот узнай руководство "Обнарым и Мрасирмау" и планах Ордена - могли бы устроить какую-нибудь пакость. Как минимум - перевели бы деньги в изумруды и закопали их у себя в огороде. А так нас встретили набитые золотом хранилища и не пришлось хоть сколько-то стараться для того, чтобы перехватить дело. Словом, привыкай мыслить масштабно. А если тебя заботят эти заговорщики, подумай о том, что этим ударом мы разбили их копилку.
   - А ты изменилась... Раньше мне казалось, что для тебя на первом месте - поимка конкретного преступника а не вопросы экономики.
   - Просто ты еще слишком плохо меня знаешь, дорогой. - Райла улыбнулась и положила руку мне на плечо, - У меня много граней. Чем собираешься заняться? Я бы предложила отметить...
   - Сержант Дак! - Из ворот цитадели, до которой мы дошли прогулочным шагом, выскочил вестовой с нашивкой ученика, - Вас просят явиться в третий каземат.
   - Надо же... - Я несколько растерялся: обычно в казематы не приглашают, а волокут силой, если конечно, предварительно не стукнут хорошенько по голове. - Веди.
   - Тогда встретимся как закончишь свои дела. - Райла тоже выглядела озадаченной.
   Бывать в знаменитой тюрьме Ордена мне, к счастью не доводилось. Тем более - в той ее части, которая предназначалась для нелюдей. Но не сказал бы, что она меня сильно впечатлила: те же тесные коридоры, толстые двери с окошками - только просунуть миску с едой, масляные лампы в настенных скобах. Вот собственно и все. Вестовой, не задерживаясь, провел меня в конец коридора и, стукнув в приоткрытую дверь, испарился. Открывшийся за ней вид понравился мне еще меньше: в дознавательской, несмотря на открытые окна и хорошую тягу, было дымно и душно. А главное, не давал покоя некий неуловимый запашок страха и боли, который, кажется, впитали стены. Местный обитатель - в нем я не без удивления узнал нашего возницу Фера. В простом жаке - многослойной куртке из грубого льна, пусть и с нашивками Ордена, он смотрелся уместнее, чем в плаще и на козлах. Вторым сюрпризом стала звезда мага, перечеркивающая эмблему на рукаве.
   - А ты у нас - мастер на все руки, оказывается.
   - Приходится подрабатывать, на время отпуска главного дознавателя, - Фер вернул шутку без особых эмоций. - Понимаю, сержант, что не ваша забота - общаться с арестованными, но этот медведолюд, Обнарым попросил о возможности с вами поговорить. Можно, конечно, на его просьбы наплевать, но вдруг он станет сговорчивее?
   - Я согласен, хоть и непонятно, что взбрело ему в голову. Может, решил отомстить за напарника?
   - Ну это у него точно не получится... - Фер стукнул кулаком в какую-то пластину на стене и часть ее отъехала в сторону, открывая проход в смежную комнату. Обстановку ее явно конструировали не слишком здоровые люди. Я распознал горизонтальную дыбу, "кресло кающегося" и "кровавого коня" прежде чем ком тошноты подступил к горлу. Сам задержанный, к счастью для него, тоже оценил все эти приспособления лишь со стороны. Хотя, если вдуматься - оставить закованного пленника в окружении пыточных инструментов на неопределенное время - тоже разновидность пытки. Так вот сидеть на стуле в углу, думать когда и с чего начнут допрос... брр, лучше уж как пшил - броситься на меч.
   - Воин... Я хотел поговорить с тобой. - Обнарым держался на удивление хорошо. Не будь его руки закованы в кандалы и вдобавок примотаны цепью к шее, можно было подумать, что мы беседуем в его кабинете.
   - Мне передали. Но зачем? - Я покосился на Фера, который прислонился к стене со скучающим видом - даже руки на груди сложил и только что насвистывать не начал.
   - Показалось, что ты - единственный, кто меня услышит. Мы ведь оба знаем, что я не виноват в том преступлении.
   - Я - не судья. Есть доказателсьтва...
   - Брось воин, не надо. Наш банк давно - как разведчик в стане врага, против нас постоянно строили козни, ведь людям не нравится, когда кто-то богатеет. Но главное, я вспомнил, откуда вы могли взять эти расписки - листожорку выращивают в одном месте, а там наших бумаг немного. В общем, мы следили за тем, что происходит в Порту и на островах и жаль, что наши шпионы на этот раз не успели предупредить об опасности.
   - Зачем ты мне это рассказываешь, Обнарым?
   - Орден не выпустит меня живым, даже если я отдам ему все, что у меня есть. Нет смысла, потому что и так заберет, что захочет. Но у меня есть надежда, что в погоне за деньгами и властью он не забывает защищать людей. Поэтому знай, воин - листожорка была первым, пробным шагом в этой войне. Кто-то совсем недавно посетил Порт и купил там десять бутыльков "последней радости" - ты знаешь, что это? Хорошо. Так вот, наши шпионы считают, что весь яд выльется где-то здесь.
   - Вам удалось узнать имя покупателя? - Я попытался не выдать, как задрожали руки от этой новости. Листожорка - подарок небес по сравнению с этой гадостью!
   - В таких делах не называют имен. Говорили, что покупатель похож на обезьянолюда. Это все, что я знаю.
   - А почему ты сразу не доложил об этом в Орден? - Фер теперь подался вперед - еще бы, это, в отличие от первого обвинения - не придуманный проступок.
   - Не успел. Осторожничал. Знал, что это не поможет избежать подвала. У меня есть еще просьба...
   - Не многовато ли для одного преступника? - Фер снова стукнул в стену. На этот раз открылась другая дверь и в пыточную вошла пара крепких парней в таких же серых жаках.
   - Вам она понравится. Готовьте бумаги - я все подпишу чистые листы и помечу, что сделал это добровольно, под грузом вины.
   - Что ты хочешь взамен? - Фер не скрывал радости - еще бы, признание, полученное под пытками, не идет ни в какое сравнение с этим. Да и судьям обычно не нравятся испачканные кровью протоколы.
   - У меня есть семья. Пусть им позволят покинуть город и обосноваться где-нибудь в глуши.
   - Что же, это приемлемо. Сержант, спасибо за вашу помощь. Надеюсь, вы понимаете, что сказанное арестантом про яд тоже будет включено в протокол?
   - Само собой, это даже к лучшему - избавляет меня от необходимости делать доклад. Только прошу вас поторопиться. - Я развернулся и зашагал прочь, думая о том, что банк все же мог бы и подождать, потому что некий обезьянолюд по имени Йон в нашей истории уже не раз мелькал. И лучше было бы перехватить его, а не торопиться принести Ордену новый источник дохода.
   Комната, которую оставили за мной на время поездки, оказалась удручающе пуста, даже доспехи, заботливо упакованные в отрезы ткани, аккуратно сложены у двери. Возмутиться таким самоуправством я не успел, поскольку, выйдя в коридор, натолкнулся на Райлу. Та держала в руке массивный ключ с видом человека, получившего доступ как минимум к винному погребу.
   - Я решила не оттягивать твой переезд, раз уж распоряжение о твоем повышении, как выяснилось, уже подписано и дело только за церемонией оглашения. - Ответила она на мой немой вопрос, - В общем, готовься к переезду, то есть, бери свои вещи и отправляемся в крыло командоров. Правда, вынуждена тебя огорчить - смежных комнат нам не достанется.
   - Что-то не вижу, в таком случае, особого смысла в переезде. - Я подхватил свертки, крякнув от усилия - никогда не доводилось таскать разом все вооружение и доспехи.
   - Но все же он есть! - Она слегка хихикнула, потеряв остатки серьезности. - Пойдем, может быть ты его постигнешь.
   Некоторое - довольно долгое, учитывая размеры цитадели - время спустя ключ повернулся в замке и Райла посторонилась, пропуская меня в комнату. Некоторое время я рассматривал две кровати, пусть и поставленные в разных углах, потом повернулся к спутнице.
   - Ну а что такого? - Она уже откровенно расхохоталась, - Я же сказала: не было смежных комнат! Пришлось просить одну на двоих. Нам осталось только переставить кое-что... Ты не рад?
   - Удивлен немного - не думал, что подобное позволено. - Я и вправду не слышал, чтобы входившие в Орден, так вот открыто жили вместе. Хотя, если учесть последние события, я и про Орден мало что знал.
   - О, я тебя уверяю, в этой части цитадели возможно и не такое. Как, впрочем, и в любой другой. Или тебе напомнить, что Устав ограничивает лишь общение тех, кто не равен в звании?
   - Когда речь идет о нас, про Устав я как-то забываю. Просто еще кое-что произошло... - Я пересказал ей то, что узнал от Обнарыма.
   - Хитрый медведь прятал лишнюю карту в рукаве, но переиграл сам себя. Приди он к нам утром - мог отделаться ссылкой. Теперь же действительно, конец ему, даже без истории с листожоркой. Не доложить о преступлении все равно, что укрывать его. А это уже пособничество отравителю. В общем, котел с маслом, колесование и четвертование - на выбор, причем не только ему но и домочадцам.
   - Он умудрился выторговать для них свободу.
   - Ну я же говорю - хитрец. Сумел отыграть хоть что-то там, где, казалось бы, уже не на что надеяться. Ты знал, кстати, что начинал он как лучший в городе карточный игрок? Пару раз даже сидел в яме за мошенничество, но откупался. А потом сорвал куш и вложил в ростовщическую контору Мрасирмау. Так и появился их банк.
  
   Глава 28
   - Скажи, почему ты вернулся в Империю? - Райла сидела на кровати, не спеша завязывать шнурки рубахи.
   Вопрос застал врасплох, тем более что в последний год я редко вспоминал свою жизнь в лесах пшил. И действительно, почему? Там ведь в достатке было того, по чему здесь вздыхают многие вольнодумцы - полной свободы. Ни от кого не зависеть и при этом иметь возможность получить помощь, если она потребуется - не в этом ли желание всех, кто посвящает оды вольному лесу и его обитателям. Империя кажется неласковой мачехой, а шелестящие зеленью пространства - родным домом, куда следует стремиться тому, кто устал от людской жестокости. И уж тому, кто ощутил все прелести гостеприимства дикого, но честного народа странно возвращаться туда, где грозит суд. Но дело в том, что...
   - Я верю в то, что будущее именно за Империей. Леса эльфов, пшил, медведолюды - все это остатки прошлого. Пусть недавнего, но, если задуматься - три сотни лет назад Краеполь был маленьким пограничным городком. Леса, полные опасностей, находились от него в паре дней пути. Сейчас до них приходится ехать десять дней, причем на всем протяжении пути - большие селения, полные народа, чувствующего себя относительно безопасно даже без частокола. А Краеполь - настоящая столица, пусть и провинции, но много ли городов мира могут сравниться с ним? Ведь он, по меньшей мере, равен цхойскому Порту, который создавало множество народов.
   - Это и мне известно. - Райла поджала босые ноги, устраиваясь поудобнее, - интересно, какое место в этом мире ты определил для себя. И зачем тебе он, этот новый мир?
   - Он правильный. Люди не должны жить в норах и охотиться на оленей, чтобы прокормиться. Да, строя города и поселки мы обрастаем тем, что кажется нам лишним - начиная от правителей, которые непонятно чем занимаются до необходимости платить налоги. Но убери одно из звеньев общей системы - и она непременно рухнет. И все те люди вернутся к тому, с чего начали - будут бегать за оленями и выкапывать корешки. Что же до меня - у меня есть дело в этом мире. Я могу защитить людей, теперь я точно это знаю. Тогда, вернувшись из лесов, толком не понимал, пытался как-то крутиться и зарабатывать чем мог. Сейчас же уверен в том, что хотел бы и дальше быть на стороне Ордена. Пусть это слишком громко звучит, но так и есть.
   - Забавно. Ты изменился, Дак. Еще недавно ты походил на подросшего щенка, который только научился кусаться, но остался без хозяина, а потому мог лишь растерянно смотреть в глаза прохожим, ища того, кто возьмет в свой дом. Но прошло... сколько? Чуть больше года и вырос Пес Ордена, готовый кидаться даже без команды.
   - Интересное сравнение. Может, в чем-то и справедливое, - Я пожал плечами, - Но хотелось бы знать, как к этому относишься ты?
   - А что тут может сказать та, которую еще недавно называли Клинком Ордена? Не рассуждающим орудием, которое разит того, кто окажется неугоден. Точно не мне рассуждать о благе человечества и роли, которую суждено в нем сыграть.
   - Не притворяйся: ты тоже изменилась.
   - Думаешь?
   - Знаю. Раньше бы ты ни за что не начала подобный разговор. Ну что, встаем и отправляемся кусать и рубить?
   Церемония посвящения мне особо не запомнилась: это, все-таки, далеко не Трибунал, хотя проходила она - вот ирония, в том же зале. Были и речи про то, как некий сержант, проявляя находчивость, смелость и выдержку, помог одолеть такого крупного вредителя, как засевшие в банке Обнарым и Мрасирмау а вдобавок смело защитил командора-магистра от коварного покушения на его жизнь. В общем, все, как полагается в подобных случаях. После этого было вручен новый меч, отличавшийся от прежнего лишь тонкой золотой полоской на гарде. А вот на выходе из зала я заметил знакомое лицо. Фер, также спокойный и даже скучающий, стоял в коридоре, почти теряясь в тени стенной ниши. Дознаватель Ордена слегка улыбнулся и шагнул навстречу, так что сомнений в том, что ждет он именно меня не осталось.
   - Когда вы планируете отправляться на поиски того хутора?
   - Завтра утром, - Подоспевшая Райла успела ответить прежде чем я открыл рот.
   - Отправимся вместе. Я возьму своих людей, - Фер развернулся и пропал в коридоре прежде, чем ему успели ответить.
   Райла тихо зарычала, негодуя на такое обращение. Но дознаватели, тем более помеченные звездой были вне привычной системы рангов и званий. Кем бы они ни числились, прав у них все равно оставалось больше, чем у любого другого члена Ордена. За это, правда, приходилось платить некоторой отчужденностью даже в цитадели общаться с ними было мало желающих. Но, как бы то ни было, орденский маг в команде всегда пригодится: я хорошо помнил тот рейд, когда один из подобных ребят просто смел оборону мятежного хутора. Это не выпускник краепольского университета, дававшего массу ненужных знаний вроде как "на всякий случай". Орден ковал мечи - в бою от такого будет на порядок больше пользы. Правда, наших магов в Краеполе не признавали за настоящих. Особенно их, получившие образование коллеги. Но такие отношения, как мне кажется - вариант нормы, поскольку конкуренции еще никто не отменял. Что же до дела - пусть благообразные люди с дипломами и служат при дворах вельмож, творя сложные заклинания по месяцу. Когда на тебя прет непонятная тварь или, того хуже, десяток эльфов, нет ничего лучше мгновенно возникающего из ниоткуда огненного шара, который вылетает им навстречу.
   Но ладно, с ними, с магами. Я до конца не мог понять, почему Орден медлит с поисками хутора. То есть, точнее даже с его уничтожением, коль скоро место известно. Особенно после слов Обнарыма о новой угрозе. Невольно возникала мысль о том, что мои соратники хотят дать тому злодею шанс воплотить в жизнь задуманное. Ведь одно дело - поймать злоумышленника с ядом. Поди потом растолкуй народ, что грозил тот именно им. Может, и так, а может, он это для эльфов приготовил, верно? И совсем другое, когда по деревням идет мор, все в панике и тут появляется Орден, карающий и всеведующий, который находит того самого злодея и при нем - пару бутыльков яда, которые тот не успел использовать. Тут и праздник и ликование народа, славящего избавителей и показательные казни. Орден - снова герой. Правда, если кто-то узнает, что он мог предупредить беду, но не сделал этого... но кто узнает? Приговор Обнарыму уже вынесен: человекомедведю позволили без пыток пойти под топор, его семья уже выслана к северным шахтам. Мы догадаемся? Так что с того, мы ведь и есть - Орден. Не защитим одну деревню - так спасем десяток других, сейчас и в будущем, которые возникнут после того, как общими усилиями именно люди станут главными на этой земле...
   - Судя по лицу, ты начинаешь мыслить стратегически, - Райла усмехнулась. - Понял, наконец, почему мы вот уже день тут топчемся, вместо того, чтобы галопом скакать на поиски злодея?
   - К сожалению, да. И мне это не нравится. Но знаешь, страшно то, что я согласен с такой стратегией и легко списал пару деревень в потери ради будущего.
   - Вырос, значит. Юные адепты обычно маются справедливостью, стремятся облагодетелсьтвовать каждого, отдельно взятого человека. И при этом наивно считают, что поступают правильно, ведь вся Империя состоит из таких индивидов. То есть, однажды все станут счастливы... некоторые даже ведут счет спасенным в специальных книжечках. К счастью для Ордена, они всегда остаются сержантами в "мечах", независимо от их прочих способностей.
   - Погоди. Я всегда считал что главное - то, что изначально заложено в рекруте.
   - Ну да, конечно. Ты не думал, почему первые полгода всех кормят примерно одинаково, а потом даже рацион меняется? Шесть месяцев командоры цитадели присматриваются к новичкам. Примерно треть - действительно ни на что, кроме как рубиться в строю, неспособна. Но еще почти столько же попадает в ряды "мечей" именно из-за своих взглядов на жизнь, точнее, если командоры решат, что они уже не изменятся. А вот остальных долго и бережно воспитывают, даже кормят по-разному, прекрасно зная, как влияет та или иная пища и специи на настроение.
   - Надо же. Я думал все проще. Мне, в таком случае, непонятно только почему ты оказалась среди "мечей", а не пошла в маги, к примеру?
   - Так ведь я и не сержант. "Мечами" тоже кому-то надо командовать. И этот кто-то должен воспринимать этот мир отнюдь не как вдохновленные идеей спасения людей рекруты.
   - Услышь наши рассуждения эти самые рекруты они бы решили что настоящие чудовища - именно мы, а не те, кто прячется по хуторам и лесам.
   - О да! Мне доводилось в свое время наслушаться сопливых воплей о праве пшил жить на соей земле, об эльфах, которых довели до преступлений мы, своим поведением. Ну и само собой, о том, что все, наравне с людьми, должны иметь право жить и работать. Помнится, последний раз это было пару лет назад. Мы с ребятами две недели мотались по лесам, выслеживая эльфийскую шайку. Ранняя весна, холодрыга, пальцы постоянно холодом сведены, костер уже не греет. А эти сволочи вылезут, ограбят проезжего и опять скроются. Или скотину уведут. Понемногу брали, знали что иначе и местные на них облаву устроят. Но все же попались. Часть мы порубили сразу, раненых вздернули, а троих, целехоньких, везли в телеге, связанных. И возле одного города, как его... возле Дубка, кажется, к нам пришла целая делегация. Говорят, из самого Центрополя приехали, чтобы бороться за эльфов, которых притесняли местные жители. Там же лесорубы, в основном, знаешь? В общем, нас обступили эти сопляки, начали требовать, чтобы мы отпустили пленных или - надо же, обращались с ними достойно, как того подобает воинам... Долго орали. Потом отстали, после того, как парочка по хребту получила. А ночью к погребу, где мы держали эльфов, пришли двое смелых - выручать из плена борцов за свободу. Ну, мы им даже помогли двери открыть, а потом к эльфам кинули - чтоб пообщались плотно. Ох и долго они вопили - видать, не поняли их несчастные и забитые...
   - Что с ними делали? - Вопрос, правда, был лишним. Представить встречу "спасителей" и "спасенных" можно и по рассказу Райлы о ее молодости.
   - Знаешь, не подумала спросить. Да и не до этого было: налетели остальные "защитники" - они, оказывается, неподалеку были. Ну и начали от нас требовать, чтобы защитили их соратников от злобных созданий. Мы подождали немного, как потише станет, открыли подвал. Эльфы, понятно, уже без веревок, "спасители" на полу остывают. Лесные жители на арбалеты не кинулись, попрятались по углам. Мы их позвали разок, потом из пламяшара внутрь зарядили. Ну а сопляков повязали за содействие попытке побега. Так когда их уз Дубка уводили, лесорубы нам в дорогу прикатили бочку пива - достали их эти "защитники" до невозможности.
  
   Глава 29
   Йон неторопливо оглядел накрытый стол. Хозяева хутора расстарались, выставив перед дорогим гостем все съестное великолепие. Подумав, с чего начать, он плеснул в маленькую чарочку местной яблочной водки. Довольно зажмурился, ощущая прокатившееся по горлу тепло и потянулся за квашеной капустой. Закинул щепоть в рот, перешел к миске с жареной рыбой. К ней опрокинул стопочку травяной настойки. Потом пришел черед пирога с олениной, жаркого из грибов с жирной свининой. Так что, к тому времени, когда открылась входная дверь, пропуская новых гостей, Йон взирал на мир с редким для него благодушием. Вытирая руки углом скатерти он приподнялся, приветствуя визитеров.
   - Ты решила сменить цвет шерсти?
   - Огненный клан, пфс, создан для тхаких как я... - Пшил с красной шерстью чуть кивнула и подтолкнула вперед свою спутницу - на вид ничем не примечательную темноволосую девушку. - У нее редкий дар.
   - Это какой же? - Йон приподнял бровь, обходя гостью как корову на ярмарке. Даже в разрез платья заглянул.
   - Она умеет как это... Пфс... преврасщатьсся.
   - Неужели - оборотень? И как тебе удалось избежать славной награды в виде серебряного клинка в брюхо и костра на площади?
   - С трудом, господин. Меня выследили и поймали, но, к счастью, решили оставить в живых. А потом госпожа меня выручила и помогла скрыться.
   - Вот оно что... Получается, к нам тебе самая дорога. Ну чтож, есть для тебя и дом и еда. Но сначала нужно одно дело закончить. Людям-то отплатить хочется?
   - Господин...? - Девушка взглянула на Йона, словно не очень понимая, о чем идет речь.
   - Ну отомстить за то, как с тобой обращались этим людишкам разве не хочется?
   - Одному из тех, кто меня поймал я отомстила. А крестьяне не виноваты...
   - Так. Ты кого мне привела? Овечку в волчьей шкуре? - Йон вновь сел за стол, правда теперь уже взирая на разносолы без прежнего благодушия, - Я что говорил? Нам нужен боец, а не та, что завтра побежит в храм сестер Сопереживающих, молиться за погубленных!
   - Пфс! Схами токохариватесь! - Как всегда, разозленная пшил начинала путать звуки и хуже справлялась с человеческой речью. Заметив это Йон примиряющее поднял руки.
   - Ладно, сама пришла и то хорошо. Давай-ка лучше к столу. А ты, - он кивнул девушке, - перекусишь, переночуешь и утром чтобы не было тебя на хуторе.
   - Но, господин, мне некуда...
   - Здесь не богадельня! Не научилась глотки по приказу рвать, живи сама. Натаскивать тебя некогда. Вон! - Йон с сожалением покачал головой, наблюдая за тем, как девушка печально направилась к выходу. Попытка разозлить ее ни к чему не привела. Чтож... - Замену женщине всегда найти проще, чем новые ножны.
   - Вам же бойцы нужны? - Пшил, хрустевшая костями жареной курицы, которую она поедала, держа в руках всю тушку разом, оторвалась от трапезы.
   - Одно другому не мешает. Вот, помнится, в одной деревеньке встретил я местную девчонку...
   - А пхотом благодарная воспитанница от тебя сбежала, стоило уехать.
   - Нет, я ее сам отпустил. Как из той, увы, не получилось бы сделать преданного воина. Слишком они обе любят людей.
   - А ты схам? - Пшил отбросила обглоданный костяк и придвинула к себе блюдо с кусками говядины.
   - Да я-то что. Нам с тобой проще - мы нелюди.
   - Господин Йон! Господин...! - Влетевший в двери парнишка-медведолюд едва переводил дух, со свистом втягивая воздух. - Сигнал подали - кто-то идет сюда.
   - Что с того? Тут многие ходят... - Тем не менее, Йон встал, застегивая куртку и потянулся за кольчугой.
   - Сигнальный костер зажги - отряд идет. А потом дым резко рассеялся, как будто его залили чем-то.
   О том, что пара оборванцев, крутящихся возле костра, может быть сторожевым постом, мы подумали слишком поздно. Один из них заметил передовую тройку, рванулся к огню и, прежде чем арбалетный болт ударил его в бок, кинул туда пригоршню какого-то порошка. Тут же вверх взметнулся столб дыма. Второй дозорный попытался было спрятаться в лесу, но успел сделать пару шагов, прежде, чем и его настигла стрела. Пока мы, суетясь, разбрасывали и затаптывали костер, появились спутники. Фер недовольно покачал головой, сетуя на потерю внезапности, но промолчал. Дальше двинулись рядом - передовой отряд лишь немного выдвинулся вперед, оставаясь в зоне видимости.
   Засаду жители хутора устроить не успели. Или не собирались, по привычке заняв оборону в своем доме. Надо сказать, что основания надеяться на крепость стен у них были. Этот хутор представлял из себя маленький форт, даже две башенки имелись. Оттуда и посыпались стрелы, стоило нам выйти из-за деревьев. Десяток "мечей" вовремя вскинул щиты и несколько наконечников засело в них. Наблюдать, что будет дальше, я не стал, вместо этого рванув в обход вместе со второй группой. Обычная тактика Ордена, предусматривавшая, что часть жителей наверняка попытается скрыться под шумок. Так оказалось и на этот раз: еще издали была заметна распахнутая калитка и несколько фигур, быстро, без суеты, бежавших к чаще.
   Но до деревьев им нужно было преодолеть около трехсот шагов открытого пространства. Сами же, строя хутор-форт вырубили деревья, чтобы никто не подошел незамеченным. А с учетом того, что на этой площади были распаханные поля и перекрытые жердями огороды, путь до леса у них растянулся в несколько минут. За это время мы успели обогнуть форт и даже приготовить арбалеты. Правда, пришлось подождать, когда беглецы приблизятся, чтобы их не смогли прикрыть стрелки на вышках. Глядя, как приближаются фигур я осторожно положил стрелу на лук, примерился правой рукой к тетиве.
   - Готовы?! Пли!
   Достаточно было встать на колено, чтобы не мешала трава и пучок почти одновременно сорвавшихся в полет стрел ударил в хуторян. Помня приказ, все использовали узкие наконечники и целились по ногам. Арбалетные стрелы прошли навылет. Лишь одному беглецу не повезло - наконечник явно угодил в кость и сломал ее. Как бы то ни было, все бегущие повалились на траву. Секунду спустя оттуда даже вылетела пара стрел. Били не прицельно, скорее от страха.
   - Эй вы! Орден обещает всем сдавшимся добровольно - жизнь! - Я прокричал это, благоразумно отступив за дерево. Мера оказалась полезной - в кору почти тут же воткнулась стрела. Били за слух, но, надо признать, весьма точно. Вглядевшись в колышущуюся траву, растянул лук и отправил ответный подарок. Суда по донесшемуся оттуда воплю, у меня получилось удачнее.
   - Еще раз! Больше предлагать не будем. Вы недалеко - из пламяшара жахнем, потом кости пересчитаем! Считаю до трех!
   - Не стреляйте! - Голос молодой. Первый из беглецов приподнялся над травой и демонстративно отбросил арбалет в сторону.
   - Иди к лесу. - Наблюдая, как он ковыляет, зажимая раненую ногу, продолжил убеждать остальных. - Так, если больше умных нет, разговор заканчиваем!
   - Я! Я выхожу! - Теперь, кажется, поднялась девушка. Она двигалась бодрее. И в этом чудился какой-то подвох - судя по заметному издалека пятну крови, рана должна была быть серьезной.
   - Стоять! - Прыжок в сторону предугадать не удалось. Два болта, выпущенные "мечами", пролетели над тем местом, где она только что стояла. Девушка, хотя какая там девушка - оборотень или вообще перевертыш, рванула по полю, параллельно лесу. Еще один болт ударил в плечо, развернул, но скорости она не сбавила. Ругнувшись, вскинул лук, не особо надеясь, что его стрела здесь окажется полезней. Однако посланница нагнала беглянку, которая кувыркнулась в траву.
   - Держите остальных! - Понимая, что сейчас для тех из беглецов, кто не менее крепок на рану - самое благоприятное время, рванул к своему подранку, доставая очередную стрелу. Так и есть - уже приподнялась и пытается ползти. Лицо изменилось и начало сползать, будто размякший в воде хлебный мякиш. Несмотря на то, что из груди торчал наконечник стрелы, угодившей в спину, создание развернулось довольно резко. Тогда, глядя на удлиняющиеся когти на пальцах, выпустил еще одну стрелу. Тяжелый и широкий наконечник рубанул, словно топор, отбросив тварь. На всякий случай, в лежащую, выстрелил еще раз и только после этого взялся за охотничий кинжал. От удара тело вздрогнуло, руки рванулись вверх в явной попытке добраться до горла... и опали.
   Шум заставил оглянуться. Точно, как и предвидел: беглецы расползались в стороны. Причем, у некоторых это получалось довольно шустро. А мои подчиненные, не решаясь нарушить указание и выйти из леса, стреляли наугад, пытаясь зацепит их. Но пока захватить удалось только одного - того парня, кажется из медведолюдов, что сдался сам.
   - Вперед! - Рявкнув на подчиненных как раз вовремя - ближняя к нам деревянная башенка вспыхнула разом, словно начиненная смолой. Из нее раздался один сдавленный вопль, быстро затерявшийся в треске горящих досок. "Мечи" выбежали из леса, рьяно выполняя указание. Одинокий болт все же угодил в орденца, но стрелка почти тут же обнаружили и прикончили в два меча. Еще минута - и у опушки леса лежит семь тел и два пленных. Своего раненого наскоро перевязали, оставив пока здесь, под присмотром тройки бойцов и осторожно двинулись к хутору.
   Со второй башенки заметили отряд и попытались сократить наши ряды. Но арбалетчики ответили, а потом и она вспыхнула. Хутор затих. Думаю, что оставшиеся жители могли бы воспользоваться луками и пострелять навесом, не показываясь из-за стены. Но либо такой прием им был неизвестен, либо решили биться врукопашную. Второе объяснение говорило не в пользу их рассудка - сходиться с тяжелой пехотой Ордена в ближнем бою могли только отчаявшиеся и полные идиоты.
  
   Глава 30
   Молчание затягивалось. Наконец, с другой стороны протрубил рог и я махнул бойцу с трубой пламяшара, отступя за приподнятые щиты. Тяжко грохнуло, обожгло магическим пламенем даже сквозь доспехи. А отряд уже медленно шагал вперед, навстречу сбившим главные ворота соратникам. Однако во дворе мы натолкнулись на удивительно сильное сопротивление. Сначала из окон ближайшего дома ударили два тяжелых арбалета. Болты пробили щиты, одному из "мечей" повредило руку. И тут же из распахнувшихся дверей вылетело три матерых медведолюда. Причем каждый держал по увесистому топору в руках. Конечно, фехтовать они не могли, да и доспехов на них не было. Но природная крепость и сила позволяла им не обращать внимания на раны. Так что, прежде чем пасть под мечами, они умудрились прихватить с собой по одному из бойцов. Я недовольно покачал головой - не считая оставшихся возле леса у меня осталась лишь пятерка боеспособных воинов. Поэтому приказал отступить к дому, забросив внутрь пару шаров дымовых бомб. Судя по донесшемуся кашлю, арбалетчики оставались в засаде. Но после нашего сюрприза были уже не так опасны.
   Тем временем у соратников дела шли лучше: первым ударом Фер снес ворота, после чего "мечи" обстреляли все окна хутора. А затем маг разметал такую же группу медведолюдов, попытавшихся напасть на них. Воздушной волной их крепко приложило о стены, так что перезарядившим арбалеты орденцам осталось только нашпиговать оглушенных болтами.
   - Есть живые на хуторе? Еще но поздно сдаться! Искать мы не будем - подожжем и будем ждать, когда сами выбежите! - Призыв Райлы был услышан. Из задымленного дома вылетели те, кто подстерегал нас. Заливающиеся слезами и кашлем подростки не успели далеко отойти, брошенные на землю и скованные заготовленными цепями. Увидев эту картину командор кивнула, призывая нас приблизиться вместе с добычей.
   - Что с беглецами? - Райле почти не довелось повоевать в этот раз, но недовольной она не выглядела.
   - Двоих взяли.
   - Отлично, значит, если что, они нам расскажут и о главном и о "последней радости". Эй, хозяева! Выходите уже гостей встречать!
   - Хозяев вы всех перебили, только гости остались... - На крыльце неприметного дома показался один из обитателей. Даже издалека было заметно, что одет и снаряжен он лучше многих здешних обитателей. Хотя бы потому что у него единственного была кольчуга. Я услышал, как тихо охнула Гура, взятая проводником и понял, кто вышел нам навстречу. Тем удивительней было то, что казался он абсолютно спокойным - словно не в его сторону смотрела пара арбалетов и несколько мечей.
   - Йон! - Райла тоже сделала правильный вывод из реакции нашей селянки. - Ты как раз нам и нужен. Расскажешь, где яд - сам еще поживешь немного.
   - Не знаю, о чем вы. - Теперь он улыбался, отстегивая ножны и аккуратно кладя на землю сначала меч, потом и кинжал. - Вчера на хутор приходили какие-то эльфы, может быть, хозяева что-то передавали им. Я же тут - гость, зашел вот переночевать...
   Договорить ему не дали - повинуясь взмаху Райлы, пара "мечей" шагнула навстречу и, разом завернув руки, бросили его на землю. Тут он разглядел Гуру, стоявшую наравне с прочими и впервые добродушная улыбка исчезла с его лица. Когда же его заботливо избавили и от припрятанного за пазухой найо, который он явно не собирался сдавать, во взгляде появилась явная ненависть.
  
  
  
   Глава 31
   Глава 32
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"