Аннотация: Власть сверхлюдей и человеческие пороки власти.
ПЛАНЕТА ЭЛЬФОВ
Книга седьмая
СВЕТ ДИВОЯРА
Глава 1
Весна пришла так внезапно, словно долго готовилась преподнести сюрприз: пряталась, таилась, скрывалась среди лесной глуши, хоронилась под высокими речными берегами, а потом как нагрянула, словно обрушилась на землю. Ещё вчера мело по затвердевшему насту, и небо скрывалось в тяжёлых, мутных облаках, а утром всё пошло таять, да так резво, что в снег ступить нельзя - проваливалась нога, а под настом уже текли ручьи. Дороги превратились в сплошную слякоть, и, в общем, к вечеру стало ясно: весна пришла - окончательно и бесповоротно.
Два месяца друзья провели в скитаниях по Селембрис - Паф спешил наверстать упущенное время, потерянное за четыре года. Он неутомимо рыскал на своем крылатом жеребце с востока на запад, и частенько наведывался в южные районы, где зима была мягче, а то и вовсе её не было. Товарищи посетили многие города, но одного Паф избегал: он не желал входить в зоны наваждений - ему претила сама мысль снова примерить на себя судьбу иного героя, прожить его историю и вынести по выходе память о нём, как о самом себе. Влияние зон наваждений порой оказывало очень сильное действие, так что пережитые приключения неохотно отделялись от собственной памяти.
Лён понимал состояние товарища - смерть в образе Алариха оставила в его душе страшное, неизгладимое впечатление. Паф ни словом не обмолвился более о том, как был герцогом Вероньярским. Но иногда Лён замечал, как друг его похож на этот испарившийся из самой истории образ. Так же черны длинные, чуть вьющиеся волосы Пафа, так же смугло его красивое лицо, так же щурит он тёмно-серые глаза. Он так же высок, так же статен, как Аларих.
Да, Паф изменился с тех пор, как они расстались в замке Гонды - он вырос, словно в том кристалле, что скрыл его в себе, он жил таинственной, непостижимой, призрачной жизнью. Испытание Гранитэли наложило на его облик черты умершего героя. И, как в той прекрасной и трагической истории, в которой Гедрикс был подданным Алариха, Лён чувствовал и видел, что сам он, также, как его далёкий предок, уступает другу во внешности. Паф превратился в эффектного, красивого и явно аристократичного молодого человека. И, как тогда же, он был явно слабее своего товарища в магическом искусстве. Как был он на момент исчезновения учеником магистра, так и остался, а Лён за прошедшие четыре года необыкновенно возрос в своих силах - это говорили и Магирус, и Брунгильда.
Удивительно, насколько же не шло Пафу его имя.
Поздним вечером два друга торопились на своих летучих скакунах, чтобы до ночи успеть найти места в какой-нибудь гостинице. Будь с Лёном его волшебный перстень, все было бы просто: можно было бы раскинуть тёплую палатку прямо посреди леса, или на обочине дороги. Там нашлись бы постели с меховыми одеялами, жаровня, и друзья спокойно провели ночь в тепле, а утром могли улететь, не заботясь об оставленных вещах. Сейчас же приходилось беспокоиться о ночлеге - всё-таки не лето. Но даже так нынешние странствия их отличались необыкновенными удобствами - совсем не, что двое мальчишек, ночующих в снегу под елкой и постоянно озабоченных поисками пищи. Теперь у них была волшебная скатёрка и полные кошельки золотых монет.
Завидев издали огни, оба послали коней к земле - запрет появляться в городах на лунных жеребцах был по-прежнему в силе. Да и сами они понимали, что появление волшебников среди людей может привлечь к ним ненужное внимание. А так просто два богатых молодых человека путешествуют на прекрасных белых жеребцах. Обычно Лён для полной уверенности прикрывал волшебных скакунов лёгкой завесой незаметности, тогда масть коней не привлекала вообще ничьего внимания. Вот и теперь оба поспешно гнали к большим городским воротам, которые обычно закрываются на ночь. Одна створка уже стоит на месте, и лишь во вторую половину прохода протискиваются редкие прохожие и проскакивают припозднившиеся верховые.
Друзья придержали коней у самых ворот, и Лён уже приготовил монету, чтобы бросить её стражникам - те укажут, где можно быстро найти хорошую гостиницу. Но отчего-то оба человека, и пожилой, и молодой, смотрели мимо припозднившихся гостей и даже не обратили внимания на золотой - оба увлечённо глазели вверх, над головами всадников.
- Что там нашли? - недовольно спросил Паф, раздосадованный задержкой.
- Да вон звезда какая-то странная, - ответили ему стражники, продолжая пялиться на небо.
В той стороне, откуда прибыли друзья, на небе действительно горела очень странная звезда.
Весь день светило яркое весеннее солнце, как было всю неделю. Снега растаяли и сошли, оставив за собой распутицу. Но к вечеру подул холодный ветер, небо заволоклось тучами, как это нередко бывает весной. И вот теперь все звёзды скрывались за глубоким облачным покровом, и лишь в разрывы синих туч прорывался бледный свет луны. Тем более странно, что в другой стороне сияла на небе одинокая звезда, лучам которой не были препятствием холодные непроницаемые облачные массы. Между мрачными клубами прожигала себе путь яркая точка света, а вокруг неё ходила волнами полупрозрачная радужная пелена. Зрелище было удивительным и совершенно непонятным.
- Что ж это такое? - с любопытством спросил молодой стражник.
- Не знаю, - со страхом отвечал пожилой.
Два молодых волшебника тоже не знали, что это такое, поэтому, не задерживаясь на разговоры, поспешили проскользнуть в ворота и отправиться на поиски гостиницы, на которую им указали привратники.
- Давай завтра отправляемся к Магирусу, - сказал Паф.
- А почему не к Брунгильде? - спросил Лён, отпуская Сияра, чтобы тот вместе с братом отправился летать в ночное небо, ловить атласными боками свет луны, взбивать копытами густые тучи, дышать кристальным холодом высот.
Появление этой удивительной звезды явно что-то означало. Вот только что? Завтра же они отправятся в долгий перелёт и к вечеру достигнут замка на Шеманге. А пока долгий путь с юга измотал обоих, и друзья, едва перекусив, упали в тёплые постели, что располагались в гостиничной комнате.
Утром молодых людей разбудил шум внизу гостиницы - на первом этаже явно было слишком много народу для буднего дня.
Что такое?! Как их кони, Сияр и Вейко, могли нарушить запрет и появиться без зова хозяев прямо у гостиницы?
Лён и Паф быстро одевались. Неужели это как-то связано с необычной звездой, вчера взошедшей среди неба? Или случилось что-то ужасное? Но почему-то в это никак не верилось.
Друзья выскочили из своей комнаты, причём, хозяин, полный, рыхлый человек, поспешно отскочил, чтобы дать им путь. Оба поспешно скатились с лестницы и вылетели в большое помещение первого этажа, в каких обычно собирается проезжая публика, чтобы перекусить с дороги или просто гуляют весёлые компании.
В трапезном зале находилось множество людей разных сословий и разного достатка. При виде двух молодых постояльцев, прибывших вчера под ночь, все замолчали и уставились на них во все глаза.
Что случилось? Чего там натворили их летучие жеребцы?
- Здрассьте... - с загадочным видом поклонился какой-то местный олух.
- Здрассьте, - отрывисто бросили друзья и устремились на выход, пока чего-нибудь не произошло.
Выскочив на улицу, они обнаружили большое скопление народу - люди стояли широким кругом, посреди же нетерпеливо кружили два сказочных белых жеребца с серебряными копытами, такими же гривами и хвостами. И крылья - крылья-то видны! Огромные, пяти метров в длину, оперенные белоснежными перьями, они так и нагнетали ветер.
Толпа расступилась, пропуская двух молодых господ.
- Зачем? - растерялся Паф - его конь ни разу с ним не говорил.
- Дивояр возвращается!!! - пронзительно затрубили оба жеребца.
Тут Лён и Паф догадались посмотреть наверх - взгляды толпы то и дело поднимались в небо.
Вчерашняя звезда перешла в зенит и теперь переливалась ярким светом, с которым едва могло соперничать восходящее светило. Разноцветная корона, вчера бледная, нынче играла множеством насыщенных цветов. А тонкие иголочки лучей превратились в мощное сияние. Дивояр возвращается! Вот почему лунные кони более не прячут крылья!
Два красивых рослых молодых человека, одетых, хоть не слишком богато, но достаточно солидно, на глазах у всей толпы вскочили на своих диковинных коней. Зачарованные зрелищем зеваки в испуге отступили, когда неземные жеребцы ударили копытами в серый камень мостовой.
Развернувшись друг от друга, кони резко взметнули огромными крыльями, нагнетая воздух. Со свистом разлетелась пыль, и люди бросились прочь, закрывая руками головы, глаза. Ещё один могучий взмах, и оба жеребца поднялись в воздух, унося прочь своих таинственных и странных седоков. Кружа друг против друга по широкой расходящейся спирали, летающие кони восходили в небо, к ослепительно сияющей звезде. И взяли курс на север.
Когда улёгся ветер, поднятый крылатыми конями, то люди посмотрели в небо и увидали, как высоко, почти под облаками скользили лёгкие белые птицы, они неслись на север - туда, куда ушла зима.
***
Глухие, непроходимые, не знающие ни голоса, ни вида человека, северные мрачные леса. Дикие скалистые утёсы да бурное течение реки Шеманги, каким оно бывает выше по течению - лишь дальше речная гладь раскинется и приобретет степенность, полноводность и обрастёт по краю городами, селеньями, деревнями. Но здесь, где выбрал себе место для жилья Магирус Гонда, нет ни селений, ни троп людских. Вот он, крутой и неприступный сланцевый утёс - навис вершиной над речной стремниной, доступен лишь для птиц и лунных жеребцов. Но что это?! Где замок?! Где резные каменные стены?! Где башенки, где крытый черепицей двускатный гребень крыши?! Где переходы, лесенки, мосточки?! Где плитчатый прекрасный пол двора?!
Два всадника растерянно кружили над пустой вершиной - нет ни следа стоящего недавно здесь дворца. Чудесный замок, любовь Магируса, приют Зоряны - всё исчезло!
Нет, они ошибиться не могли! Десятки раз Лён летал над этим местом, он знал подступы к Зоряне с любой стороны - с воды и с суши, снизу, сверху по течению, с юга, запада, востока! Он много раз в любую, самую плохую погоду находил сюда дорогу! В любое время дня и ночи, в любой сезон!
- Как такое может быть? - изумился Паф, посылая своего Вейко на плоскую вершину, где камня не осталось от прекрасного и неприступного жилища дивоярца Гонды. Разрушили враги? Тогда где остатки камня - не унесла же их река!
На ровной поверхности горы всё чисто - нет ни камушка, ни пыли. Лишь посреди ровно срезанной площадки лежит оброненная кем-то вещь - изящный вышитый кисет из тонкой замши. Этот маленький мешочек из бордовой кожи Лёну, кажется, знаком. Нет, Магирус не курил табак - за дивоярцами такого не водится обычно. Но что-то такое было...
- В таком кисете, я помню, хранилась у Магируса одна вещица, - припомнил Лён.
Да, это точно - в этой штуке держал Магирус под подушкой маленький серебряный шарик-колокольчик с волшебным камешком внутри - аквамарином! Давно как это было - столько лет назад! Когда были они с Пафом мальчишками и отправились однажды на поиски Натинки!
Лён поднял с земли кисет и удивился: в нём что-то было! Внутри мешочка лежала серебряная табакерка, какие иной раз Магирус покупал у мастеров по серебру в те дни, когда бывал со своими учениками в городах.
Если бы не тяжесть табакерки, кисет давно бы сдуло прочь - такие здесь в холодные сезоны гуляли ветры и такие завывали бури. Но в серебряной вещице вместо табаку лежала краткая записка: летите к Дубу. Гонда.
Друзья подняли глаза к небу - там, среди несущихся холодных туч бестрепетно сияла новая звезда.
- Летим к Брунгильде!
Великий дуб располагался намного южнее и западнее утёса на Шеманге. Тут тёплые низинные места, непроходимые чащобы, могучие дубравники и строевые сосны ловят ветры и гасят их разгульные порывы. Пока летишь на лунном жеребце над тёмными массивами лесов, над плавными изгибами равнинных рек, то видишь на огромных друг от друга расстояниях, как возвышаются волшебные дубы - выше самых рослых братьев. Они царят над самым старым лесом, зелёными кудрями ловят тучи, раскидисто-корявыми руками останавливают ветер и кажется, что корни их насквозь пронизывают землю и выходят с обратной стороны, свисая в недра мироздания. Из всех величественных великанов, чьи предки населяли этот мир, особо выделялся дуб Брунгильды - он самый старый был среди своих собратьев.
Уже на подлете к лесной школе стало ясно, что тут действительно собираются маги - над дубом так и кружили летающие жеребцы. Товарищи послали коней вниз и вскоре опустились на зелёную поляну сбоку дуба. Тут уже вовсю заявила свои права весна, хотя все окрестные леса ещё только освободились от снегов, и друзья своими глазами видели, что крестьянские поля ещё покрыты серой пеленой.
С высоты виднелись мелкие человеческие фигурки - они перемещались по поляне, собирались в кучки. Тут же располагались цветные шатры, расставлены столы и мебель - прямо под небом, на холодной по-весеннему земле. Их увидали и замахали платками.
Едва высадив всадников под дубом, Сияр и Вейко тут же взмыли вверх - на встречу с братьями. У них тоже был праздник, и белая стая лунных жеребцов принялась весело летать кругами, гоняясь друг за дружкой.
Оказавшись на земле, они с волнением огляделись. Кругом были незнакомые люди, большей частью молодые ребята, не старше лет двадцати. Они гуляли по поляне, или сидели кучками, часто посматривая вверх, на сияющую дневную звезду. Другие, старше и степеннее, сидели у самого дуба, за столами и беседовали. А ещё вокруг мельтешела ребятня с сияющими от восторга глазами - ученики Брунгильды, которые жили в дубе.
Вот из-за стола поднялась знакомая фигура - это Магирус Гонда машет им рукой, приглашает к себе.
- Мои ученики, - сказал он собравшимся магам, и те с одобрением окинули взглядами фигуры молодых волшебников.
Сидевшие у стола Брунгильды люди были настоящими дивоярцами, это сразу ощущалось - в манере разговора, в стройности фигур, в выражении глаз, в благородстве лиц, в явном интеллекте. Выглядели они вроде молодыми, и в то же время взглядом выдавали в себе большой опыт и многие годы. У некоторых были пепельные волосы, как у Магируса. Другие сохранили естественный цвет волос. Все они явно принарядились для такой встречи, и выглядели празднично.
Сидело их тут, под великим дубом, восемь человек, и было в них нечто очень сходное, выдающее принадлежность к некоей высшей породе. Не та явная царственность монархов, которая выдает привычку повелевать, а некая глубокая посвящённость в тайны мира, что возвышало их над всеми обитателями Селембрис, ставило выше королей. Надо же, сколько дорог изъездил на своём коне Лён за эти годы, сколько повидал городов, через сколько королевств проехал, а даже не знал, что в волшебной стране помимо Брунгильды и Магируса есть другие дивоярцы. Просто не догадался, вот что удивительно. Но, если тут есть и другие магистры, то должны быть и их ученики, такие же будущие маги небесного города, как Лён и Паф.
Компания молодых людей, гуляющая в стороне от дуба, на поляне, которая служила ученикам, живущим в дубе, классом в тёплое время, оказалась состоящей из юношей и девушек не старше двадцати лет. Самый младший выглядел лет на пятнадцать. Были они как раз учениками магов, прибывших на встречу к Брунгильде. Здесь все дожидались прибытия Дивояра.
Никто не спал, и просторный шатёр с коврами, лежанками и одеялами пустовал - все находились снаружи. Прямо на траве располагался низкий столик с самоваром и угощением. А гости сидели вокруг кто на чём - кто на подушках, добытых в палатке, кто на каких-то низеньких скамеечках, кто просто на траве. Здесь состоялось первое знакомство тех, кого ждёт долгий век на службе великому городу. Это были тщательно отобранные среди множества учеников кандидаты в дивоярские маги.
Были они внешне разными, как их наставники, и в то же время удивительно походили на своих учителей. Так в двух немного высокомерных юношах, явно аристократического вида Лён сразу признал учеников того мага, что очень тепло беседовал с Гондой. Их звали Фабиан и Алатрез. Эти двое жили со своим учителем Вэйвэ Валандером в его великолепном замке высоко в горах и происходили из семей знатных горцев, что было заметно по их тонким благородным лицам. Они как раз рассказывали своим новым знакомым о жизни в горах.
Приземистый крепыш Турайк, похожий на гнома, с широким простым лицом и сильными руками, жил со своим наставником в холме, в подземных хоромах. Этот парень учился у своего учителя оружейному искусству, весьма редкому и очень ценимому среди магов, потому что оружие, которое они изготовляли, было поистине бесценным - настоящие дивоярские клинки, именуемые небесной сталью.
Среди девушек, красивых, нарядных и порядком высокомерных, одна очень отличалась и внешним видом, и манерой поведения. Энина была невысокой, скромно одетой и простенькой. Рядом с прочими она проигрывала своей хрупкостью, застенчивостью и неяркой внешностью. Её личико с узким подбородком, слишком светлой кожей и бледными веснушками украшалось только пышными светло-русыми волосами, их придерживал простой деревянный гребень, в то время как у других девушек волосы были искусно убраны.
Пока все остальные с азартом рассказывали о своём житье-бытье, о приключениях и чудесах, какие видели в своих путешествиях по волшебной стране, Энина подобралась к Лёну и Пафу сзади и тихонько спросила:
- А правда, что вы жили в этом дубе?
- Правда, - с улыбкой ответил Лён.
- А я знаю вашу учительницу, - просто сказала Энина, - Она к нам прилетала. Я жила в лесной школе, только не такой, как ваша. У нашей Виринеи просто большой деревянный дом, тоже в лесу. Она с Фифендрой часто встречалась, когда они собирались на Лысой Горке, чтобы выпить зелья и полетать.
Вот здорово как оказалось! Энина была ученицей одной из тех колдуний, с которыми встречалась Фифендра!
- Твоя учительница тоже там? - спросил Паф, кивнув в сторону стола магистров.
- Нет, её там нет, - качнула головой Энина, - Она не дивоярская волшебница, просто собирает детей и учит их мастерству. Мне кажется, она сама из вашей школы, только говорить об этом не любит. Фифендра не всех ведь оставляет у себя, многих просто передает своим бывшим ученицам - они содержат такие же лесные школы.
Это было интересно, и Лён с Пафом, ничего не знающие об этой стороны жизни лесных волшебниц, внимательно слушали Энину. Теперь многое из прежних событий получило своё объяснение и стало выглядеть иначе.
Одним из первых воспоминаний Лёна о лесной школе была история о том, как они с Пафом тащили к Лысой Горке котёл с варевом. И про ведьм, которые там встречались. Тогда два ученика лесной колдуньи думали, что собираются в полнолуние на этой горке старые карги, настоящие бабы Яги. А оказалось, что ведьмы вовсе не старухи, это они просто пугали учеников. Чтобы те не вздумали когда не надо шататься куда не следует.
Все эти старухи, которые были вовсе не старухами, хотя и жили удивительно долго, ранее были ученицами Фифендры и продолжали её дело - собирали у себя детей с магическими данными. Тех, в ком талант был явно заметен, передавали в школу великого дуба, где продолжался отбор. Энину же не передали только потому, что у неё оказался особый дар, которым Брунгильда не обладала и, следовательно, учить ему не могла. Энина владела редким даром целительства.
Они отвлеклись от тихой беседы и прислушались к тому, что с большим увлечением обсуждали остальные. Фабиан и Алатрез увлечённо рассказывали о том как они со своим учителем, магистром Вэйвэ Валандером отбивали атаки вурдалаков в тот год, когда случилось нашествие чёрного войска Лембистора. Все помнили эти события и с огромным интересом дополняли повествование деталями.
"Вот интересно, - подумал Лён, - Что они сказали, если бы узнали, что демон теперь живёт себе тихонечко в одном хорошем городе под видом скромного лекаря?"
- А я слышала, - снова зашептала Энина почти в ухо Лёну, - Что Лембистора победили двое учеников Брунгильды.
- И кто тебе сказал такое? - так же тихо спросил он.
- Виринея. Она сказала, что демона убил парень с мечом из небесной стали.
- Ну да? - с лёгким самодовольством заметил Лён, - И кто он?
- Наверно, он сидит там, с учителями. Или, может, ещё не прибыл? Ты его видел, Лён?
- Не знаю. Нет, не видел, - обескуражено ответил он.
- Жаль. О нём рассказывали истории на ярмарке, когда мы были на Кудовае. Говорили, что он нашёл дивоярский меч сам, ещё до того как попал в Дивояр.
- Да? А как вообще-то находят дивоярские мечи? - спросил совсем сбитый с толку Лён. Может, рассказы эти ходят вовсе не о нём, а о ком-то другом? К тому же, он ни разу не удосужился побывать на Кудовае с того памятного раза, как Брунгильда выводила их на ярмарку.
- Ну ты смешной, - засмеялась Энина. - Их не находят. Их выковывают в Дивояре. Только магистр может обладать мечом из небесной стали.
Ближе к ночи волнение среди магов усилилось - они собирались группами и застывали, глядя на небо, где в глубокой бархатной тьме, украшенной щедро рассыпанной алмазной крошкой, сияла нарастающим светом самая большая звезда. Её лучи теперь затмевали звёзды, мантия света расширилась, в центре пульсировала уже не точка, а пятно. Луна казалась бледной рядом с этим новым светилом, лучи которого заливали поляну и близлежащий лес переливающимся светом. Зрелище было неописуемо прекрасным, таинственным и даже страшным. Вся жизнь как будто замерла в лесах, не летали птицы, и только лунные кони кружили в опалесцирующих лучах нарождающегося портала - меж двух миров раскрывался пространственный проход.
Глава 2
На востоке ярко зарделась длинная полоса, предвещающая скорый восход солнца. Низкие облака разгорались золотым сиянием - они разделяли глубокую синеву ночи и бледный свет утра. Из глухих лесов, монолитными, тёмными громадами лежащих по земле Селембрис, с хриплыми криками взлетели стаи птиц, словно приветствие рассвету.
Яркая звезда в центре звёздного шатра внезапно побледнела, радужные лучи рассеялись, а в центре начала выпучиваться неясная масса, как будто из распоротой подушки вылезала вата. Из одной точки стремительно вытекали облачные пузыри и тут же раздувались, рождая множество золотисто-белых облаков - всё это расползалось в стороны, образуя чёткое, неразмытое, плотное очертание, как будто в небе рождался воздушный остров.
Поверх компактной груды стали пробиваться золотистые лучи, образовывая сияние, а в следующий миг с востока грянул яркий солнечный залп, отчего корона над облаком заходила множеством цветов. И тут с неба стали низвергаться летающие жеребцы - кони спешили к своим хозяевам, и к Пафу с Лёном подскочили Вейко и Сияр. По всей поляне маги взлетали на своих коней и тут же поднимались в небо. Навстречу прибывшему на Селембрис Дивояру взлетали белые птицы с всадниками на спинах.
Сияр мощно загребал крыльями, вознося своего хозяина высоко над утренней землёй, холодный воздух закипал от множества тревожащих его всадников. Крылатые жеребцы несли волшебников к пылающему холодным светом облаку, с которого местами косо стекали лёгкие хрустальные струи - вода рассеивалась в воздухе и терялась, не долетая до земли. Из дальних мест, из лесных чащоб, от глухих гор восходили новые и новые стаи летучих скакунов.
Лён потрясённо озирался: он не знал, что на Селембрис так много дивоярских магов - их было не менее двух сотен! Сияр меж тем уносил его всё выше, в холодные потоки верхних слоёв атмосферы, и ветер засвистел в ушах, а под ногами проплывали облака. Дивояр всё не был виден, но облако, которое несло его, разрослось на половину неба, на фоне гигантских огненно-фиолетовых клубов всадники на лунных жеребцах казались крошечными фигурками, маленькими птичками. Один за другим они ныряли в плотную туманную массу и исчезали. И вот Лён с Пафом пересекли невесомую водяную струю и с разлёту вонзились на своих конях в облачное дно - казалось, будто перед ними нечто твёрдое. Едва густые пары воды охватили Лёна, ему показалось, что заложило уши. Не было видать ни зги, пропали звуки, но Сияр уверенно летел вслед за неясной тенью - то был конь Брунгильды, Светанго.
Восхождение сквозь облако было совсем недолгим, в один момент непроглядная тучевая завеса раздёрнулась, и глазам представилась фантастическая картина. Вынырнув из плотного тумана, Сияр слегка взлетел над обширной равниной, вся поверхность которой представляла всё то же облако - крупные округлые клубы с ровными очертаниями лениво переворачивались и растекались по огромному полю, дальний край которого казался горизонтом, а сзади видно, что облачное поле круто обрывается вниз. По всей равнине текли, как по простой земле, водные потоки. Они скользили к берегам облачного острова и, низвергаясь с края, пропадали.
Из-за обрыва всплывали новые и новые крылатые кони, из глубины облака выныривали всадники на лунных жеребцах, и необыкновенные создания грациозно опускались серебряными копытами прямо на непрозрачные седые холмы и шли по ним, как по земле! По голубой равнине двигались, не опуская крыльев, сотни жеребцов, они неслись от краёв к центру, туда, где посреди громадной облачной равнины возвышались аметистовые стены Дивояра! Глаза смотрели и не могли насытиться величием и мощью прекраснейшего города, собравшего в себе весь цвет магии и чародейства. Поистине, минута та останется навечно в памяти того, кто в первый раз увидит волшебный город, небесную столицу множества миров, любовь и гордость многих поколений, отдавших жизнь и силы за процветание обители мудрости и силы.
Высокие кружевные башни источали яркий блеск, за которым было сложно разглядеть подробности. Громадные ворота принимали в свой распахнутый зёв человеческие толпы, где каждый человечек казался маленькой букашкой на фоне поистине титанической постройки. И всё при том имело вид воздушной лёгкости, и как могло быть иначе, если город стоял на облаке, как на земле!
Сияр поднёс своего хозяина к самым воротам, а дальше Лён и Паф спешились, с некоторым страхом и волнением ступая на мягкие покровы серебристо-голубого цвета. Нога не провалилась сквозь непрозрачную поверхность, которая всего минутой ранее ничем не воспрепятствовала им вынырнуть на своих конях из непроглядно-плотной облачной среды.
Подошвой ощущалось нечто упругое, но разбираться в этом было некогда - всадники вокруг спешивались и направлялись к воротам. Товарищи тоже поспешили и подошли ко входу вместе с другими, незнакомыми им девушками и юношами. Взрослые дивоярцы высаживались прямо у ворот, и Лён с Пафом давно потеряли из виду Брунгильду, как пропал среди множества прибывших в небесный город волшебников и Магирус Гонда.
Даже издали ворота выглядели ошеломляюще огромными, что Лён невольно вспомнил ворота Дерн-Хорасада, которые поразили его своим величием и которые сравниться не могли с драгоценными воротами Дивояра, выточенными из хрусталя и отделанными драгоценными камнями. Здесь было такое великое богатство, какое недоступно ни одному монарху ни одной страны, в каком бы мире тот ни жил. Немые от потрясения, входят оба друга стометровой аркой, раскинувшейся над головами толпы, как радуга в небе.
Нет слов, чтобы описать то, что увидели они за городской стеной. Дивояр был городом дворцов, каждый из которых был чудом. Мощёная опалесцирующим камнем мостовая разбегалась на улицы, вдоль которых высились чудесные постройки, материал которых было невозможно узнать. Множество шпилей уходило высоко в небо, и башни стояли лесом. Мосты и виадуки, под которыми текли сияющие потоки вод. Наверно, они имели выход за пределы города и образовывали там те неиссякаемые ручьи, воды которых дождём срывались вниз.
Толпа прибывших новичков шла по мостовой, а над их головами летели в своих развевающихся на ветру плащах и без помощи крылатых жеребцов настоящие дивоярские маги - все собирались к центру города. Высокие постаменты с изваяниями неизвестных существ, драконов, грифонов, орлов, единорогов, химер стояли вдоль дороги. И вот новая высокая арка - тонкое кружево её состояло из множества хрустальных журавлей, которые едва касались друг друга крыльями, носами и ногами. Всё это образовывало как бы толстую, прозрачную трубу - та изгибалась над мостовой, а за этим входом открывалась площадь.
На дальнем краю площади располагалось огромное здание, а посередине было озеро в форме звезды - от его восьми концов брали начало потоки и рассекали площадь на восемь секторов. Через реки переброшены ажурные мостики, и площадь представляла собой сложный архитектурный ансамбль. Здесь собрались все новые дивоярцы.
Было их не так уж много, не более двухсот, и они казались на этой огромной площади маленькой кучкой, столпившейся у одного края озера, как раз на треугольнике меж двух гигантских зубцов звезды. На остальных треугольниках стояли небольшими группами настоящие дивоярские маги.
Солнце уже всходило над краем облака и освещало эту удивительную картину бледно-золотым светом, отчего все башни и все строения засияли ещё ярче. Вода посередине бассейна забурлила, и в воздухе без всякой опоры возникла фигура в мантии. Хотя расстояние было значительным, ведь в окружности звезда имела не менее сотни метров, можно было очень хорошо разглядеть этого человека - то ли тут имел место оптический фокус, то ли воздух Дивояра был так прозрачен.
В руках человека был жезл, навершие которого источало пульсирующий свет. Человек был в возрасте, но не стар - его волосы выглядели довольно странно: длинные, тщательно расчёсанные и уложенные пряди попеременно белого и чёрного цвета, такой же полосатой была и его бородка - белая посередине и чёрная по краям. Он медленно развёл руки в стороны, требуя тишины, и площадь стихла, только остался нежный звук текущей в желобах воды да лёгкое пение прозрачных фигур, что вращались на башнях вместо флюгеров.
- Приветствую вас, юные дивоярцы, - сочной волной расплылся над площадью голос, исходящий от фигуры.
Это был ректор дивоярского университета, самый главный волшебник в Дивояре - Вольт Громур. Речь его была недолгой - это было торжественное приветствие, а большего в первые минуты сказать и нельзя - воспитанники слишком волновались. Наверно, они так же, как и Лён, нетерпеливо ждали прибытия Дивояра несколько лет, придумывали его облик и мечтали о том месте, что займут среди дивоярцев. Несомненно, если их сюда позвали, значит, они нужны. Каждый мечтал внести свою драгоценную лепту в славную историю небесного города. Достаточно вспомнить, с каким трепетом и почтением произносят имя великого города на Селембрис.
Ученикам не терпелось немедленно броситься в классы и начать учиться, овладевать великой наукой магических искусств, скорее стать равными прославленным магам. Впереди их ждёт долгая и славная жизнь, служение великому городу. Но ректор тут же немного остудил пыл новобранцев - занятия начнутся только через неделю, а пока по случаю прибытия на Селембрис семь дней будут идти торжества, ознакомление с городом, размещение новоприбывших, им объяснят условия жизни, введут в курс всех тонкостей - без этого тут можно просто заплутаться. В помощь молодым выделят студентов второго курса.
Студенты второго курса стояли неподалёку - их разделял с только что прибывшими треугольник воды, второкурсники заняли соседний угол звезды. Их можно было прекрасно рассмотреть. Все они были одеты по-разному, некоторые даже экзотически. И было их гораздо меньше, чем первокурсников - всего около сорока.
Глаза второкурсников внимательно смотрели на ректора, и лишь один парень, стоящий с краю, на минуту повернул голову к новеньким. Ректор в это время как раз сказал, что второкурсники помогут первогодкам в знакомстве с Дивояром, и вся группа тут же перевела глаза на старших. Но те не шелохнулись, и только один взглянул на своих будущих подопечных.
Был он весьма примечателен, и чувствовалась в нем порода - нечто неуловимо выдающее принадлежность к высшему порядку, чем молодёжь похвастаться не могла. Но далее разглядывать второкурсников было неудобно, тем более, что те не шелохнулись, и первогодки снова стали слушать ректора. А Вольт Громур уже представлял преподавателей, среди которых Лён с радостью узнал Брунгильду и Магируса.
Рядом так же волновались другие первокурсники - кажется, они догадались, что попасть в небесный город ещё мало, надо успешно окончить учёбу, чтобы остаться здесь. Здесь всё было для них настолько необычно, настолько превосходило самые смелые мечты, что молодые дивоярцы робели и невольно сбивались в кучки. Вот и Лён с Пафом старались оставаться поблизости от тех, с кем познакомились у дуба.
Несколько высокомерные ранее горцы Фабиан и Алатрез старались не терять друг друга и только растерянно озирались, не в силах, видимо, поверить, что в самом деле оказались в Дивояре. Изящный, тонкий Валерон, типичный городской аристократ, и простоватый Турайк перестали ревниво коситься друг на друга и тоже держались рядом. Девушки сбились стайкой и с интересом поглядывали на старшекурсников. И только Энина не искала знакомства с новыми подругами - она подошла к Лёну и Пафу, выделяя их из всех новых знакомых.
Наверно, в Дивояре всё иначе, не так, как было раньше. Во время учёбы у дуба мальчишки всегда держались отдельно от девочек, а те особенно и не стремились к общению - точно так, как всегда бывает в младших классах. А тут Лён вдруг с трепетом понял, что началось совсем иное, взрослое время. Со всеми этими молодыми и старшими магами ему предстоит провести много-много лет. Они перезнакомятся за время учёбы, а потом будут нести свою службу. Всё время, что будет плыть над Селембрис великий небесный город, они будут друзьями, соратниками. И длиться это будет по человеческим меркам невообразимо долго - лет сто! Пока Дивояр не покинет волшебную страну и не отправится по своему пути в следующий мир. И там тоже будет продолжаться служба. И так пройдёт ещё несколько сотен лет, и летающий город снова возвратится на Селембрис, а Лён и Паф всё ещё будут молоды, потому что маги живут очень долго! Все они ещё очень долго будут молоды, и время свяжет их долгой-долгой дружбой. И будут дни, когда соберутся они вместе под каким-нибудь гигантским дубом в ожидании возвращающегося Дивояра и будут целую ночь смотреть в небо, сидя за столом и вспоминая многие истории из прошлого. И будут дни, когда они прибудут на Селембрис после долгого плавания по иным мирам, чтобы встретиться после долгой разлуки со старыми друзьями.
Удивительные видения-картины проплывали в сознании Лёна - он словно грезил наяву и видел самого себя, и Пафа, и новых своих друзей, и старших дивоярцев, их нестареющие лица, их подвиги, их славу, их величие и немеркнущий свет Дивояра. Судьба, перед которой власть королей - ничто.
Лён не заметил, как речь ректора закончилась, и раздались аплодисменты, а затем тут же над площадью взлетели фейерверки, заиграла музыка, и толпа первокурсников стала потихоньку отходить от края озера. Лён с Пафом на всякий случай держались за руки, чтобы не потеряться в толпе. Так получилось, что группа с поляны Брунгильды тут же откучковалась от остальных, да и среди прочих первокурсников явно происходило деление - кажется, это происходило стихийно. И тут к группке из пятнадцати человек подошёл второкурсник - это был как раз тот юноша, что стоял с краю и посмотрел в сторону первогодков.
Звали его не вполне обычно: Очерота. Волосы его были белы, как горные снега, а глаза имели отчётливый янтарный цвет. Гортанным голосом он призвал к себе внимание маленькой группы и тоном, не терпящим возражений, возвестил, что он назначен сопровождающим группы.
Глаза пятнадцати человек тут же обратились к второкурснику, и девушкам он сразу понравился: Очерота вправду был хорош собой: высокий и стройный, с загорелым худощавым лицом, одетый экзотично, но очень красиво - на нём была короткая замшевая куртка с длинной бахромой, как у индейца, но со множеством всяких деталей. Такие же замшевые штаны и высокие кожаные сапоги. Плащей второкурсники не носили, так что первое, на что указал новый наставник, так это на то, что и они плащей в Дивояре носить не будут - до тех пор, пока не получат диплом. Плащи разрешается брать только в дорогу, когда им вздумается посетить Селембрис.
- Нам разрешается спускаться вниз?! - изумлённо спросили прибывшие.
- Конечно, - с видом превосходства всё знающего человека ответил Очерота, - Вы здесь не в тюрьме. Ваши кони всегда готовы служить вам. Вы сможете их найти на облачном лугу, где они пасутся и отдыхают в те дни, пока Дивояр будет плыть через Селембрис. Но не советую делать это немедленно - нельзя нарушать график занятий. Вам скажут, когда у вас будет свободное время.
Хоть и выглядел он не совсем обычно, и голос у него был отнюдь не ласковый, но гидом он оказался очень хорошим. Первым делом Очерота повёл свою группу в то место, где они теперь будут жить. Он кратко объяснил, что учащиеся живут в студенческом общежитии при университете, а по окончании курса уже могут выбрать себе в городе своё собственное жилье.
- Для скорости здесь перемещаются примерно так, - сказал он, эффектно воздев руки и призывая к себе внимание.
Он топнул ногой в сияющую мостовую и негромко воскликнул:
- Летим!
И тут же всплыл над площадью и начал парить над головами первокурсников, объясняя суть явления:
- Пока вы не умеете это делать сами, силы Дивояра заботятся о вас, достаточно лишь сказать, чего ты хочешь, и представить себе, как это будет выглядеть. Сейчас вам нужно лететь за мной.
Первокурсники тут же затопали ногами в брусчатку и стали подниматься в воздух - всё было действительно очень просто. Что-то держало их в воздухе, как в невесомости. Постепенно группа выровнялась, глядя на провожатого, а тот парил на высоте пяти метров в вертикальном положении.
- Совсем необязательно принимать горизонтальное положение, чтобы лететь, - сказал Очерота, - Иначе вы будете смешно выглядеть в своих плащах.
Он развернулся и небыстро двинул в сторону, чуть оглядываясь через плечо, чтобы видеть, все ли поспевают за ним. Наверно, в этой группе все были способными учениками, потому что легко освоили науку быстрого перемещения по улицам небесного города. Лён опасался за Пафа, но напрасно - тот прекрасно справился.
Группа поплыла над площадью, на которой не осталось стоять ни одного человека - все первокурсники разлетелись за своими гидами.
Очерота прибавил скорости, и его группа тоже поспешила. Все они были обременены дорожными плащами и вещевыми сумками. Некоторые одеты слишком тепло, поскольку явились из холодных областей. Так что стая летающих первокурсников выглядела действительно несколько смешно. Полы плащей болтались за спиной, мазали по лицам летящих рядом. Капюшоны надувались ветром и парашютами трепетали позади головы. Тяжёлые сумы вообще свисали, подобно узелкам, какие в сказках носят аисты. У кого-то стали сползать сапоги, когда за отвороты проникал упругий воздух.
- Теперь поняли, почему мы не носим тут плащей? - спросил Очерота, убедившись в мучениях своей группы. Про юбки он тактично ничего не сказал, но всем стало ясно, что этот вопрос девушкам ещё предстоит решить. Недаром многие второкурсницы были одеты, как мужчины.
- А почему женщинам-преподавателям юбки не мешают? - поинтересовалась Энина, держа подол обеими руками.
- О, вот это и есть то, что называется умением летать самостоятельно, - подняв палец, ответил Очерота, - В двух словах, предваряя объяснения преподавателей, я скажу, что опытные дивоярцы могут создавать вокруг себя нечто вроде защитного кокона.
- А столкновения в воздухе происходят? - подал голос Лён.
- Происходят, к сожалению. Так что лучше летать небыстро и невысоко, пока не научитесь защищать себя коконом.
- Небось, второкурсники летают быстро и высоко, - ревниво высказал горец Алатрез, замучанный своим меховым плащом, который в полете громко хлопал полами, а на вираже ослеплял своего хозяина, заботливо напяливая ему на глаза тяжёлый капюшон.
- Уж будь уверен, - отвечал старшекурсник, быстро идя на посадку. Его стая не успела сообразить, что к чему, как просто последовала его примеру и легко опустилась вниз. Наверно, этот парень обладал даром обучения других, поскольку, как заметил Лён, не все его товарищи повели первокурсников на экскурсию.
Они облетели громадное здание университета, так, чтобы можно было рассмотреть его вблизи. Высокие восьмиугольные башни с зубцами по верху украшали корпуса. Массивные двери, к которым вели широкие лестницы, глубоко уходили в сводчатые арки. Окна тоже были высоки, и, несмотря на огромные размеры, весь ансамбль имел очень лёгкий вид.
- Я не заметила тут никаких растений, - заговорила Энина, когда группа пешком приблизилась ко входу, где уже высаживались другие первокурсники.
- Здесь есть растения, - отозвался Очерота, - Но для них нужно создавать условия. Вы всё увидите со временем.
Улицы Дивояра действительно не имели никаких садов, и ничего зелёного тут не было - весь город был сплошным сиянием, как будто был целиком построен из драгоценных минералов.
- А сколько курсов всего в университете? - спросил снова Лён и удивился, услышав ответ: в дивоярском учебном заведении всего два курса. И обучение длится не по году. Перейти на второй курс можно, только получив зачёт по всем предметам первого. Во время обучения состав групп изменяется - более способные перебираются в первые группы, откуда и производится потом перевод на второй курс, причём не в конце определённого срока, а по мере сдачи предметов. Так происходит постепенный и постоянный отбор. Кто-то проходит обучение быстро кто-то медленнее.
- А есть выбывшие? - спросил Алатрез.
- Есть, - кивнул старший, - Но это не значит, что они просто отчисляются. Дивояр заботится о них и находит им службу внизу, ведь, что ни говори, маг, хоть и не слишком способный, всё же маг, и лучше иметь его в союзниках, чем в противниках.
- Ты говоришь так, как будто где-то идёт война, - невольно заметил Лён.
- Всякое бывает, - туманно ответил Очерота, - Пока не время об этом распространяться, но тот, кто попал сюда однажды, уже устроен в жизни. И вообще, всё очень индивидуально: ещё неизвестно, что лучше: служить внизу или быть на побегушках тут.
- Но уж почётнее точно, - пробормотал Паф так тихо, что услышал только Лён и понял, как сильно встревожили Пафа эти слова - ведь он был наверняка самым слабым магом в этой группе. Только Брунгильда отчего-то всё время успокаивала его, говоря, что всё в порядке.
Тем временем группа поднялась по ступеням к самой двери, то и дело уворачиваясь от садящихся на широкую лестницу других стай.
- Вот так никогда не делайте, - с неудовольствием заметил Очерота, указывая на лихую посадку одной группы - те опередили его стаю и высадились у самого входа. - Для таких дел есть балконы, а сигать прямо на ступеньки - ума много не надо.
Тем не менее, он приветствовал кивком предводителя той группы - они явно хорошо знали друг друга.
Войдя монументальными дверями в просторный холл, беловолосый проводник позволил им оглядеться. Весь огромный зал был завешан щитами с таинственной и сложной символикой.
- Это висят гербы тех, кто своей жизнью прославил Дивояр, - серьёзно и торжественно произнёс Очерота, - Позднее вы познакомитесь с историей миров и узнаете о славных подвигах этих дивоярцев. Я ознакомлю вас наскоро с расположением помещений, покажу учебные площадки, библиотеку, но прежде есть маленькое дело.
Он остановил свою группу, и все окружили его кольцом, ожидая, что он скажет.
- Видите ли, тут принято на время обучения сдавать магические вещи. Так что, если кто из вас обзавёлся каким-либо волшебными предметами, лучше сразу выкладывайте, иначе это может сильно повредить вам в оценке ваших успехов. Всем этим пользоваться вы будете потом, когда получите степень магистра. Если же покинете Дивояр раньше времени, вам всё отдадут обратно. А сейчас - извольте. Все обереги, все наговорники, талисманы, амулеты.
В воздухе возник сам собой большой серебряный поднос и издал требовательный звон.
- Ваши сокровища будут надёжно спрятаны, - объяснил гид, - Можете ни о чём не беспокоиться.
Ученики переглянулись, и никто особенно не стал торопиться, только Турайк достал из-за пазухи маленький кожаный мешочек и положил на поднос.
- Это непустеющий кошелёк, - несколько стеснительно сообщил он.
- Не надо комментариев, - прервал его старшекурсник, - Ничего и никому объяснять не надо - раз имеешь, значит, по праву.
Тогда Энина вынула из волос и задержала в пальцах обыкновенный с виду деревянный гребешок. Ей явно было жалко расставаться с ним, и девушка просительно посмотрела на наставника.
- Неужели так обязательно... - пробормотала она, - Чего уж тут такого - просто, чтобы с волосами долго не возиться по утрам.
Все засмеялись, потому что волосы Энины, длинные и бледно-золотые, тут же распушились и приподнялись, отчего вид у неё стал такой, словно она чего-то дико испугалась.
- О, Дивояр! - буркнул Очерота, беря у неё из рук гребень и неловко втыкая его обратно в волосы девушке. - Будешь тут на лету в волосах путаться!
Было ещё несколько мелких предметов, которые своим ученикам подарили их наставники. Так у Валерона оказался оберег от болотной нечисти, у Азора несгорающая спичка, у Айгена стеклянный шар-будильник, который ему Очерота тоже оставил, как Энине её гребень.
Настала очередь Лёна, и он с неудовольствием открыл свою суму. Даже Брунгильда не знала о всех его богатствах. С волнением он выложил на поднос золотой колокольчик с дудочкой и помедлил. Старший ничего не выразил в лице и терпеливо ждал. Лён вздохнул и добавил гребёнку с тремя сломанными зубьями. Потом зеркальце, которое ничто не отражало, и камень-голыш. Он ждал, что Очерота поймёт, что эти вещи эльфийские, но ничего не произошло. Под конец он достал скатерть-самобранку и положил сверху.
Старшекурсник посмотрел на груду предметов, которая скрыла под собой магические богатства всех остальных членов группы, и щёлкнул по подносу ногтем - тот издал тонкий звон.
- Не всё, - сказал гид.
Тогда Лён выложил последнее: мешочек с зелёным камнем, что остался после того, как Гранитэль покинула своё место заточения.
- Никто не будет это трогать? - с понятным лишь одному ему беспокойством спросил он.
- Никто твоих вещей не тронет, - пообещал Очерота. Он хотел было повернуться и двинуть дальше, как поднос снова зазвенел.
- Парень, ты что-то ещё утаил, - удивлённо заговорил второкурсник, снова возвращаясь к теме.
- Что же? - растерялся Лён, открывая сумку, - Разве книги? Но они не магические.
Он вытащил и показал всем две книги - одну от Гедрикса, вторая принадлежала перу Скарамуса. Но поднос опять требовательно зазвенел, и от его края отделился тонкий белый лучик и указал прямо на отворот куртки Лёна.
- Давай, показывай, что там, - потребовал Очерота, и Лёну пришлось открыть свою иголку.
- Волшебная? - осведомился второкурсник, - Сама штопает носки?
Все засмеялись.
- Нет, это оружие, - краснея, признался Лён.
- Оружие сдаём, - со смехом отвечал Очерота.
Лён положил иголку на поднос, и все двинули было прочь, но вредная посудина на этот раз так заголосила, что снова пришлось вернуться.
- Ну ты нас утомил, - нетерпеливо заявил старший, - Все лучшие места разберут, и будете все пятнадцать в одной комнате ночевать, и так года два-три.
Иголки на подносе не было.
- Где она? - недоумённо спросил Очерота, не делая попытки пошевелить магические вещи, чтобы поискать, не завалилась ли вещица под них.
Лён тронул себя за отворот и обнаружил, что заветная иголочка снова таинственным образом вернулась на своё место.
- Она меня не покидает с тех пор, как я её приобрёл, - объяснил он.
- Ну, оставь себе, - ответил сбитый с толку второкурсник, - В конце концов, надо же чем-то носки штопать!
Но проклятый поднос заголосил так, что на них стали обращать внимание.
- Это не иголка, - терпеливо объяснял Лён, смущённый взглядами всей группы, - Это дивоярский меч.
- Ты прибыл уже с дивоярским оружием? - недоверчиво спросил второкурсник, - Как такое может быть? Тебе выдадут его не раньше, чем ты получишь степень магистра.
В разрешение этой странной ситуации в помещение вошла Брунгильда.
- Лён, я говорила с ректором, - быстро сказала она, подойдя вплотную к группе, - Тебе разрешено оставить меч у себя, но ты не должен пользоваться им, пока находишься в Дивояре.
Очерота был в замешательстве, но не стал перечить преподавателю. Валькирия провела пальцем по краю подноса, и настырная штуковина моментально испарилась.
Против опасений старшего, никто их комнаты не захватил и не оставил группу ночевать всем пятнадцати в одной палате. Чего-чего, а комнат тут было предостаточно - на любой вкус и требование. Можно было по желанию поместиться в одиночку, или вдвоём. И вообще - как угодно.
Все выбранные ими спальни располагались в одной башне - для удобства. Внутри здания блеска было гораздо меньше, чем снаружи, и хорошо - так уютнее. Коридоры были светлые и широкие, отделка их и стиль менялись с каждым поворотом: малахит, яшма, опал, турмалин и другие минералы. Витражные окна перемежались с небольшими круглыми прозрачными оконцами, в которые было видно далеко, и открывался захватывающий дух вид. Лестница повторяла восьмиугольное сечение башни, и через каждые два пролёта выводила на площадку - там были двери в жилые помещения. Туда Очерота и заводил своих подопечных. На каждом этаже он оставлял двоих-троих, и вот на пятом остались только Лён и Паф.
- Ну, вот и ваши апартаменты, - сказал проводник, отворяя дверь внутрь, - Сами во всём разберётесь. Через час встречаемся в холле, и отправимся знакомиться с планом Дивояра.
Он покинул двоих друзей и вышел с площадки на небольшой балкон.
- Спускайтесь лётом по лестнице! В случае чего - обойдетесь синяками! - крикнул он на прощание и легко перемахнул через перила.
Глава 3
- Сколько я мечтал об этом, - сказал Паф, обводя глазами роскошное убранство большой и светлой комнаты. - А теперь мне страшно.
Если друг признается в этом, то наверняка, действительно чувствует себя нехорошо. Ему запало в голову, что он будет здесь всех хуже, потому что потерял слишком много времени, пребывая в состоянии комы в Красном Кристалле. Но Лён так не думал. Во-первых, впечатление, которое произвела на него группа, было весьма невысоко. Только Фабиан и Алатрез выглядели уверенными в себе, а остальные тоже были подавлены, настолько потрясло их величие и могущество Дивояра.
- Ты же слышал: из университета могут отчислить, - продолжал Паф, кидая на кресло свою дорожную суму.
- Но это не значит, что такого человека кидают на произвол судьбы, - возразил Лён не слишком убедительно, - Очерота вообще не стал подробно об этом говорить. Его бы не спросили - он бы не сказал.
Они пошли вдвоём оглядывать свои апартаменты, как сказал проводник.
Комната оказалась тут не одна, и неудивительно - башня в поперечнике была просто огромна. Каждому тут нашлось по спальне, ещё общая комната, большая ванна, балкон, множество шкафов, в которые нечего было положить. Шикарная мебель, ковры на полу, множество замысловатых светильников - всего они посмотреть не успели, поскольку решили быстро освежиться с дороги.
- Ты знаешь, когда-то я считал, что ты живёшь в мире могущественных волшебников, - сказал Паф, остановившись на пороге ванной комнаты, в полу которой располагался глубокий бассейн, из лазурита, и массивные золотые горгульи с разинутыми над голубой чашей ртами, кажется, были кранами.
- Подумай сам! - продолжил он. - Вода из стены, говорящая трубка на верёвке, ящик с картинками, коробка с холодом, самоходные повозки! Великий Дивояр, а уж эти кожаные куртки с клёпками на пацанах Комара - просто умопомрачение какое-то! Как я тебе завидовал - жить в такой роскоши!
Они расхохотались и вошли в королевскую ванную. Разбираться с водопроводом долго не пришлось: у одной горгульи вместо глаз были рубиновые капли, у другой - голубые камушки, и Лён уверенно определил, что это горячая и холодная вода, а вот у третьей во лбу был эмалевый диск, а на нём была нарисована розочка.
- Розовая вода, - без колебаний ответил Паф и нажал на розочку. Из пасти горгульи капнула розовая капля, и от неё распространился действительно аромат розового масла. Капля протекла по пустому дну ванны.