|
Добрых улыбок и теплых объятий!
ЗОЛУШКИ ИЗ ТРАКТИРА НА ПЛОЩАДИ
Напиваться до золотых демонёнков в глазах.
Первый глоток холодного пива - одно из самых восхитительных ощущений в этой жизни!
- Раз едете гулять - одеться надо удобно и так, чтобы можно было раздеться!
- Я голодная, как волк! - заявила та. - И дико хочу спать!
- Какой спать, у нас мерзавчики! - Матушка тоже отломила кусочек.
- Ты неправильно говоришь! - обиделась Ванилла, корочкой зачерпывая масло из плошки. - Ты должна была спросить - почему? Почему я голодная и не выспавшаяся?
- И? - подняла брови Матушка.
- Что - и?
- И почему?
- Потому что я влюбилась и провела ночь с волшебным мужиком! - громким шепотом сказала подруга. - И еще, у меня болит живот!
- Так быстро? - удивилась Бруни.
- Дура, - беззлобно укорила подруга. - Живот болит от смеха. Я смеялась всю ночь!
- Он тебя щекотал? - изумилась Матушка.
За тобой наблюдать, красавица, вообще одно физиологическое удовольствие!
Мужчина, готовый потратить деньги в объеме гардероба любимой женщины - достоин всяческого поощрения!
Смотри, какие ляжки! Мужчина с таким ляжками - это радость для страстной женщины!
А вот тот хорош! Какая посадка головы! Ну, вылитый благородный статуй!
Прости меня ради Пресвятых тапочек богини Индари!
Вы зажгли для меня солнце, мой господин! - тихо сказала она. - А для него - надежду..
Завтракай госпожой, но возвращайся на кухню хозяйкой!
Страшнее пьяных прачек могут быть только оборотни, отведавшие человеческой крови.
Упаси меня Пресвятые тапочки от всех любовей! Одна головная боль от них и задержки, и никакой пользы!
Ты - мыльная пена для моей души, о-дэ-колон для моего сердца!
Давай выпьем за любовь! Это такое чуйство... Чуйство полета! Когда есть это чуйство - душа поет псалмы!
Как простые люди есть соль земли, так и еда простая, по народным рецептам приготовленная - суть вершина поварского искусства.
- Чуйство, говорю тебе, главнее! - рыкнула она. - Как бесчуйственный чурбан изобразит шедевру?
- Лишь отрешившись от низких мыслей, уйдя в себя, ощутишь истинное... чуйство творчества! - он тихонько хрюкнул от удовольствия и довершил: - И сотворишь шедевру!
Не танцующая именинница то же самое, что не мечтающая девственница!
Бруни принялась за омлет, но вдруг опустила ложку.
- Ровен, это как понимать? Меня, значит, кормите, а его - голодом морить негоже, но надо?
Старшая Гретель лукаво усмехнулась.
- Мариновать их надо, хозяйка!
Матушка подавилась последним куском омлета.
- Кого мариновать?
- Мужчин. Тогда и чуйство... Тьфу ты, напасть! Чувство - будет горячее!
Когда в темной комнате зажигают свечу - ее свет становится теплом сердца.
Твоя женственность выпирает, как дула пушек из трюма королевского галеона, идущего в атаку!
Морковка - суть символ нашего чуйства!
Мой бой никогда не закончится, но я могу помочь тебе победить в твоем.
Тебя не надо украшать, как майский шест, мой сладкий сахар! Лишь чуть акцентировать внимание на достоинствах!
Принц - птица ночная, загадочная!
Путь к сердцу мужчины вовсе не через желудок лежит, а через другие места. Но кормить голодного мужика - удовольствие для истинной женщины! Удовольствие, с которым мало что сравнится!'
Там, где мужчина будет думать о Долге, женщина просто спросит: 'Ты голоден'?
Яйцы крашены... - фыркнула старшая сестра.
- А все-таки, он такой умный! - вздохнула та, прижимая руки к груди. - Такой качественный!
- Ты про Дрюню? - поинтересовалась Матушка, подводя ее к корыту и заставляя залезть в него.
Персиана, коварно блестя глазами, подняла с пола давно заготовленное ведро холодной воды.
- Про него! - вздохнула Ванилла. - Знаешь, что он удумал? Гуляли мы вчера под Луной, а он вдруг и говорит: 'Вот что я думаю, красава, а не провести ли нам нашу первую брачную ночь сегодня!' 'Как, - говорю, - так? Свадьба же только завтра?' 'А ты представь, мы целый день на ногах, церемония в храме, цветы, поздравления... Гости: 'Горько! Долгие лета! Еще давай!' И понеслась! Выпить-закусить, закусить-выпить-выпить-выпить... А потом праздничный ужин и танцы до упаду... Как думаешь, что мы сделаем, добравшись, наконец, до кровати?' Я подумала - и мы завалились на какую-то конюшню!
- А чего на конюшню? - поинтересовалась Персиана. - Чай, шутовская постель не хуже королевской постелена!
- Решили время не терять зря! - наставительно подняла палец Ванилла и... завизжала, как поросенок от обрушившегося на нее потока ледяной воды.
- Так-то! - довольно потерла ладони Персиана, поставив ведро на пол. - Пришла в себя, любовью ушибленная, или повторить?
Сама себе ты куаферскую шедевру не сотворишь! - огрызнулась сестра.
- И потому не испытаешь истинное чуйство полета! - хихикнула Бруни.
- Две змеи! - констатировала Ванилла. - Пошли, сестренки, поедим! После ночных танцев на сеновале у меня живот подводит!
- И как вы сеновал-то не разнесли... - задумчиво пробормотала Персиана.
- Крепок оказался! - хохотнула сестра.
Когда полная собственной значимости спина Туссианы скрылась за дверями комнаты, Пип отер мокрый лоб платком и облегченно вздохнул.
- Экая рептилия! - заметил он. - От одного взгляда мурашки по коже!
- Зато осанка какова! - заметила Ровенна. - Королевишная, не иначе!
- Дай ему время, девочка! Лед тает не сразу! Но тает - лишь бы очаг горел постоянно!
Наряд невесты казался закатным облаком, кувыркнувшимся с неба
- Ваша красота, - заговорил держащий самую большую шкатулку, предварительно склонившись в поклоне и обмахнув чулки пером берета, - прекрасная Ванилла Селескин, дочь лучшего в Вишенроге повара Пипа Селескина..
Пип польщенно крякнул.
- ...Сияет для нашего друга путеводной звездой в ночи и светит животворящим солнцем! - не обращая на него внимания, продолжал паж.
- Каким, каким? - громким шепотом поинтересовалась Ровенна у сестры. - Живородящим?
- Чтобы вашей несравненности сиять ярче, - не сбился паж, - Дрюня Великолепный передает вам этот свадебный гарнитур...
- ...Принадлежавший его матушке! - подсказала Персиана, лукаво блестя глазами.
- Принадлежавший его... тьфу, ты! - паж подарил ей возмущенный взгляд и продолжил: - Заказанный у гномов специально ради такого счастливого случая! Спуститесь ко мне, прекрасная невеста, чтобы я мог вручить вам подарок!
Отец! - сказала Ванилла, повернувшись к Пипу и украдкой вытирая слезы краешком фаты. - Благослови меня, что ли! Я же иду навстречу своей судьбе!
Повар, обняв дочь, прижал к себе. Изумруды если не примирили его с будущим зятем, то по крайней мере сделали сдержаннее в выражениях.
- Иди уже... навстречу! - проворчал он, часто моргая. - А я с шаферами поеду следом!
- Все идет по плану! - заявил он. - Сейчас засунем их в экипаж и поедем!
'Засовывали' молодых в экипаж еще около двух часов.Сначала они принимали поздравления, потом устроили самопальные танцы прямо на площади...
Клозильда закружила блондина, раздвигая телесами народ в круг, будто тесто замешивала.
Изрядно потрепанный экипаж выглядел так, будто лошадки самостоятельно распряглись, знатно поужинали астрами и хризантемами, после чего вернулись в упряжь.
- Да першерон ее! - буркнула Ровенна, демонстративно подхватила поднос с заказом и вышла в зал.
- Сама ты першерон! - крикнула ей в спину Виеленна
Она была бледна, волосы всклокочены, легкий плащ расстегнут... Ничего необычного для невесты, пережившей свадьбу.
Введите деву в храм!
...принималась хихикать, как посудомойка, застигнутая с поваренком в пустой винной бочке.
Нельзя быть счастливыми с теми, кому плохо рядом с тобой.
Любовь под подол ударила, а в руках отозвалось
...Сердце пело гибельные песни. Она ясно ощутила, как над головой сгущаются тучи, застящие горизонт тем, чье счастье на исходе.
Бруни поднялась. В глазах ее будто выключили свет.
...крики смолкали, стоило веселящимся разглядеть солидную фигуру Донатана, в железной кирасе и красном дублете похожего на воинственный помидор в доспехах.
Всю дорогу ей казалось, что она, как муха, завязла в паутине судьбы, не помнила прошлого, не ощущала настоящего и не видела будущего. Лишь боль, черной кошкой свернувшаяся вокруг сердца, подсказывала, что она еще жива.
Уголек, сидящая у камина, проводила их глазами, похожими на куски янтаря, и принялась вылизывать наглаженный гостьей пузик.
Бруни сидела молча, дежурно улыбалась и кивала. Румянец на ее щеки вернулся только с пятой стопки настойки, а с шестой появился явный интерес к напитку.
- А что вы, девоньки, думаете о мастере Висту? - уже в сотый раз спрашивала Клозильда, мечтательно наматывая на запястье круг колбасы.
Я - девушка свободных нравов, но строгого поведения!
У него весь жилой этаж в натюрморах и пизажах!
И вот, значит, налил мне мастер Висту...
- Пива! - неожиданно ахнула кулаком по столу Матушка.
- Морсу! - оскорбилась Мипидо. - Поставил блюдо с твоими, Бруни, булочками и - верите, девы? - мы с ним весь вечер проговорили об искуйстве! У меня потом даже типун на языке выскочил, а у него...
- ...На другом месте! - закатилась Ванилла. - Ой, не могу! Ой, Пресвятые тапочки, держите меня...
- Клози, где у вас ведро и студеная водица!
- Э-э... Зачем? - заинтересовалась матрона, подливая подругам настойки.
- Будем изображать нежный цвет лица! - важно пояснила Старшая Королевская Булочница. - И предупреждать отеки!
- Пошли, Ванилька Рю Мю... Дю Рю... Мем Дю... Тьфу ты! Ну и фамилиё!
На душе было сонно, будто задремала, она, горемычная, на борту светлой и легкой яхты Кая, несущейся по волнам в неизведанное. И морем пахло так славно - мокрым песком, водорослями, солью, свежим ветром. И паруса хлопали над головой, словно дети великанов играли в ладушки. И сама Луноликая Индари накрывала страдалицу мягкой пелериной, и пела колыбельную...
- Пресвятые тапочки! - пробормотал гость, невольно пятясь назад.
Туча Клози с лицом ярко-зеленого цвета и красными, торчащими во все стороны волосами, выступила на порог кухни из темноты, ища заветную стопку глазами, отчего они свирепо вращались в орбитах глазниц.
- А... - нерешительно произнес пришелец и вдруг подпрыгнув, завопил: - А-а-а-а! Изыди, лукавый, я тебе еще не проигрывал и денег не должен!
- Любимый? - вопросила Ванилла. - Это ты?
- Я-то - это я, мать твою! - перестав орать, с чуйством ответил Дрюня. Зубы его еще постукивали друг о друга. - А вот это - кто?
Ванилла перевела осоловевший взгляд на Тучу и уточнила:
- Эта фея? Клозильда Мипидо, глава Гильдии прачек! Почтенная матрона, которой завтра выпала честь изображать Пресветлую на полотне истинного мастера!
Представляю, какая это будет шедевра! Простите, досточтимая Клозильда, я вас не узнал! А что с вашим, э-э-э, лучезарным обликом?
Подойдя к мужу, Старшая Королевская Булочница одарила его страстным поцелуем. То ли он был слишком силен, то ли количество алкогольных паров, перекочевавших к любимому, оказалось велико, но когда она выпустила шута из объятий, тот улыбался, будто блаженный.
- Я вернулся в свои покои, где она должна была ждать меня, сгорая от желания, но обнаружил лишь сгоревшую свечу и ночную рубашку любимой, уже успевшую остыть! И тогда я, как истинный рыцарь, отправился навстречу судьбе! - он покосился на Клози и неодобрительно добавил: - А встретил вас!
Последние слова заглушил деликатный стук в дверь. Судя по всему, стучали сапогами, подкованными железом.
Вы, господин королевский шут, супругу-то вашу до дворца не допрете! - искренне посочувствовал он.
- Конечно, не допру, что я, тяжеловоз, что ли? - обиделся Дрюня.
Грядет шедевра современного искуйства! Грядет!
В опустевшей кухне, трогательно уложив зеленое лицо на тарелку с сыром, сладко всхрапывала Туча Клози, и на ее губах порхала нежная улыбка.
Дрюня Великолепный повернулся к Ванилле, зарылся лицом в ее сонно колышущееся декольте и засопел дальше.
Матушка невольно хихикнула:
- Кого?
- Опоздунов, - повторил повар. - Еле разбудил эту пару морковок! Ванилька чуть во дворец не опоздала, а Дрюня заявил, что король будет занят весь день и его, шута, услуги ему сегодня вообще не потребуются, потому он, шут, имеет право спать до вечернего времени исполнения им, шутом, супружеских обязанностей...
Ну же, душа моя, - ласково сказал он, сменив тон, - ты же просто Осенняя фея, взгляни на себя! У тебя прекрасная гладкая кожа, нежный румянец, яркие губы, необычного орехового оттенка глаза и красные волосы тебе только к лицу!
Матрона напоследок судорожно всхлипнула и метнулась наверх, едва не расширив дверной проем на кухню.
Рассуждая понятиями Ваниллы - мужчина с такими пальцами был гарантом чуйственного дамского удовольствия!
Ведь ваше счастье куда главнее моей свободы!
Ветер становился злым, кусачим, подвывал голодно, гоняя крачек над неспокойными волнами.
Если бы я отправился на границу - не успел бы вернуться к открытию. Я воин, а не учитель и тем более, не декан, но... если не я, то кто же?
Надежда - живучий пламенный зверь, но и он, вспыхнув было после слов Госпожи Поползень, начинал умирать, покрываясь пеплом тоски.
Пламенный зверь надежда толкал ее под руку лобастой головой, вынуждая быть мужественной.
Вы... Э-э-э... Ой!
- Ох, эх, ух и ах, - глубокомысленно добавила синеглазка. - Что там еще у нас есть? Хоп, гномье 'хусним' и эльфийское 'идэн-на-хой'! Девочка, я трачу на тебя свое личное время, понимаешь?
Он - добр и благороден, а это - уже чудо в наш жестокий век!
Перед шкурой валялись небрежно брошенные алые шлепанцы с пушистыми помпонами, рядом с которыми застыл, опустившись на одно колено и поигрывая мышцами, красавец Марх, облаченный в одну лишь набедренную повязку. Судя по 'поигрыванию' период смущения перед публикой у него уже давно прошел.
Мастер пошел на диптих!... Пока был дневной свет, рисовал Осеннюю фею изобилия, но света не хватило, а чуйство полета осталось.
Матушка, обойдя его, заглянула в лицо - взгляд маленького мастера был обращен внутрь себя, а на челе лежала печать Вечности. Восхищенно вздохнув от того, что коснулась истинного искуйства, Бруни вернулась за стол и подтянула к себе не тронутую чашку Ваниллы
...я стал свидетелем драмы, и мое нежное сердце не выдержало
- У вас есть любовницы, полковник? - живо повернулась к нему Ванилла. - А слухов во дворце о вас не ходит!
- Коли есть пестик, будут и ступки... - пробурчала старшая Гретель.
- Я их, - усмехнулся уголком рта оборотень, - загрызаю на корню.
- Кого? - испугалась Ванилла.
- Слухи!
- У меня поясница болит! - взмолился Марх. - Можно, я немного подвигаюсь?
- Висту, миленький, у меня тоже затекли окорочка! - поддакнула Клози. - Давай сделаем паузу и скушаем тортик? Он так опупительно пахнет!
- Я... так... рад!.. - кряхтя, сообщил Марх и принялся подниматься частями. Передничек, прикрывающий чресла, многозначительно шевельнулся.
Мастер творит шедевру! - пояснила Персиана,- А мы наблюдаем! Не каждый день удается приобщиться к величию гиганта кисти!
- Как интересно! - протянул Дрюня -С удовольствием бы поучаствовал в, э-э-э, композиции! - Это в какой же роли? - поинтересовалась, прищурившись Ванилла. - Демон уже занят!
- Да! - Марх выразительно поиграл грудными мышцами, проглядывающими в вырез шали. - Я занят!
- Он занят! - растаяла Персиана и приникла к мужу жарким поцелуем.
Хоп-хэй, родственнички! - завопил с порога Дрюня, скидывая безумного цвета плащ прямо у порога. - Я соскучился по семье!
- Послал рок в зятья студень!
Мир казался ей незыблемым, верным и вечным, в душе царили покой и порядок, а вокруг теснились сны, полные чудес... Матушка Бруни спала, сжавшись в комочек, словно хотела исчезнуть из этого мира, чтобы снова очутится в том.
Вот молодежь пошла, чуть что, сразу в лихорадку!
Она мужественно боролась, но путаные видения обступили ее, не давая пошевелиться. Разогнать их ей удалось только под вечер - после нескольких чашек отвара и растирания вонючим жиром, насильно проведенного непреклонной Ваниллой
Временами накатывавшая слабость заставляла ее останавливаться, чтобы передохнуть, но неумолимая уверенность в верности пути гнала вперед. Правда, рука об руку с ней шествовал страх ошибиться...
|