Каунатор Яков : другие произведения.

Пророков Нет В Отечестве Своём...

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
 Ваша оценка:

  
  
  

ЯКОВ КАУНАТОР

  
  
  

ПРОРОКОВ НЕТ В ОТЕЧЕСТВЕ СВОЁМ...

   Глава 1
  
   Сегодня вновь растрачено души...
  
   0x08 graphic
  
   ХРОНИКА ДНЕЙ:
   16 (03) мая 1910 года
  
  
   ИЗО ДНЯ ВЪ ДЕНЬ
  
   МЕТЕОРОЛОГИЧЕСКИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ
   С.-Петербург, 2-го мая. Сутра погода стояла ясная, сухая и очень теплая, но к вечеру сгустились тучи и начал накрапывать дождь. Температура воздуха утром 12, днем 17 гр. по Р. в тени.
   Сегодня будет теплая погода, ожидается гроза.
  
  
   Новое Время
  
   ВЕЧЕРНЯЯ ХРОНИКА
   Сегодня 3 мая у князя Абамелек-Лазарева состоялся блестящий раут в честь авиаторов. Гостей встречал гостеприимный хозяин. Председатель организационного комитета член Гос. Думы Неклюдов произнес приветственную речь в честь Н.Е.Попова и поздравил его с получением 1-го приза на высоту. Неустрашимый наш летун получил серебряный жбан с чарочками и 10050 рублей. Наибольшее колчиество призов получил Христианс (всего в сложности ему выдано 10850 руб.). На рауте присутствовали все авиаторы. Наибольшее внимание было уделено Н.Е.Попову, который был предметом общего восторга.
  
  
   ИЗО ДНЯ ВЪ ДЕНЬ
   ПО ТЕЛЕФОНУ
   ИЗ МОСКВЫ
  
   Драка в Литературном кружке
   Вчера в Московском литературно-художественном кружке произошел беспримерный скандал. Член кружка Зайдеман во время карточной игры ударил по лицу гостя г. Кравца. Сидевшая рядом дама упала в глубокий обморок.*
  
   *(http://starosti.ru/archive.php?m=5&y=1910)
  
  
  
   Обычный день календарный, как и все остальные 364. И только в семье доктора Фёдора Христофоровича Берггольца и его жены Марии Тимофеевны день этот был долгожданный. В этот день Мария Тимофеевна "разрешилась от бремени", как говаривали в те времена. Так и вошло 16(3-ье) мая 1910 года во всяческие энциклопедии, в том числе и литературные, как День Рождения Поэтессы, наречённой Ольгой, а по-домашнему - Лялей.
   По младости своей девочка Ляля и не понимала вовсе, в какое удивительное время она родилась. Их называли "ровесниками века", родившихся в самом начале века ХХ-го. 10 лет, говорите? Ну что это есть для вечности - 10 лет... Поэтому и назовём Ольгу Фёдоровну Берггольц ровесницей века. Удивительное поколение родившееся в удивительное время. Время, когда конная тяга, как основной способ передвижения, робко заменялась автомобильным мотором. Авто ещё не успело твёрдо встать на все свои четыре колеса, как отчаянные совсем головы приделали к этому мотору(в котором прятались пара десятков лошадиных сил) крылья. Человек стремился оторваться от дряхлой Земли в небо. Молодые стремились оторваться от одряхлевших устоев в новое, неизведанное, а потому - привлекательное.
   Девочка Ляля росла в обстановке привычной по тем временам для среднего сословия. Статус врача не позволял Фёрору Христофоровичу обременять жену какой-либо лишней работой, кроме заботы о доме и детях. Мария Тимофеевна и отдавалась вся этой женской доле, спасибо, ещё и гувернантка помогала, могли себе позволить. К тому же вскоре появилась в семье ещё девочка Муся, а по-взрослому, Мария. Была у Марии Тимофеевны слабость - любовь к поэзии. Слабость эту она "неосторожно" передала дочкам. А у Фёдора Христофоровича слабостей не было. Он был твёрд в своих поступках и словах, принципиален и честен, как твёрдо, принципиально и честно было поколение разночинцев, потомком которого он и являлся. Твёрдость эту он тоже передал в наследство своим дочерям - Ольге и Марии.
  
   И революция, и гражданская война.. Девочка Ляля не стала участницей этих исторических событий по младости лет. Но стала свидетельницей.
   Отец, Фёдор Христофорович, исполняя свой долг, врачевал раненных на полях 1-ой Мировой, а после - Гражданской войны, в рядах Красной Армии.
   События исторические, как позже во всех учебниках будут писать, "потрясшие мир..." Голод и разруху, ими вызванные, Мария Тимофеевна с дочерьми пережили в Угличе, в келье Богоявленского монастыря.
  
   Да и школа для Ляли находилась здесь же, на 2-ом этаже, в такой же келье. Может быть это виденье тесного, тёмного, мрачного, отложилось в сознании Ляли как "Старый мир". И едва засышав: "Близится эра светлых годов, клич пионеров - всегда будь готов!", она ринулась безоглядно в эту эру светлых годов.
   В 14 лет она одной из первых вступает в пионеры. Год 1924-ый. Год этот особый, в календаре он отмечен чёрной краской. Год смерти Владимира Ильича Ленина. Оленька Берггольц отозвалась на эту смерть стихотворением:
  
   Как у нас гудки сегодня пели!
   Точно все заводы
   встали на колени.
   Ведь они теперь осиротели.
   Умер Ленин...
   Милый Ленин...
  
   Это было не просто стихотворение. Это было, наверное ещё по-детски выраженное восприятие Трагедии, Смерти. Как бы оно ни звучало, оно было искренним, а потому - услышанным. Услышанo на заводе, где работал отец, Фёдор Христoфорович. Не просто услышанo,голос этот был рамножен в заводской стенгазете. Да, кстати, в этой стенгазете четырнадцатилетняя девчонка была обозначена по-взрослому: "Автор - Ольга Берггольц".
   А теперь представьте себе чувства Фёдора Христофоровича, увидевшего в заводской газете подпись: "Автор - Ольга Берггольц".
   Домой со службы он вернулся торжественный и гордый.
   Девочка Оля сочиняет стихи. Ничего в этом удивительного нет, по наследству передалось. Ведь мама, Мария Тимофеевна, очень увлекалась поэзией. Дети же, как и полагается, должны идти дальше родителей, не просто увлекаться, но и производить поэзию. А юный возраст - все они, из поколения "ровесников века" начинали очень рано, и Михаил Светлов, ставший позже её близким другом, и Багрицкий, и Николай Заболоцкий. Из юных сердец рвалось желание разговаривать со всем миром. Им было, что сказать, что поведать миру.
   Ранние стихи Оли (пока ещё - Оли!) Берггольц были откровениями радостными, иногда - подражательными.
  
   Может ли быть, что не стало поэтов,
   Не стало полета в гусином пере?"..
   Но я головой покачала на эту
   Совсем из ума выживавшую речь.
  
   "Простите, гражданка!.. Эпоха иная ...
   От слов высокопарных устав,
   Музу с успехом нам заменяют
   Программа, инструкция и устав...
  
   А вы -- вдохновенье!.. цевницы!.. свирели!.. --
   Писак буржуазных грехи...
   Да нас за полтинник научат в капелле
   Писать резолюции и стихи...
  
   Вы стали -- укором... помехой... обузой... --
   Проситесь в музей экспонатом..."
   Меня поняла и смутилася муза,
   Подруга священных пенатов.
  
   "Сбросим Пушкина с нашего корабля! Долой дворянскую литературу и искусство!" Лозунг был услышан и подхвачен девочкой Олей, в 16 лет уже - комсомолкой.
   А подражательство... Кто не мечтал из юных стать новым Маяковским?
  
   Мучимы похотью виолончели
   Истомой расслабленные смычки...
   Вот руки танцовщицы к лампам взлетели
   И тоньше скрипок запястья руки...
  
   Мущина-смокинг, с мешками у глаз,
   Он женщину в красном сгибает и крутит...
   Бесстыдно распластанная, прилегла
   К нему ногами и грудью...
  
   Мне дико и странно --
   Не знаю, где я?
   Не в кабачке ли парижских монмартров,
   Где цены на женщину -- рядом стоят
   С ценою паштетов -- на карте?
  
   Маяковский, стихотворение "Вам!":
  
   Знаете ли вы, бездарные, многие,
   думающие нажраться лучше как,-
   может быть, сейчас бомбой ноги
   выдрало у Петрова поручика?..
  
   Если он приведенный на убой,
   вдруг увидел, израненный,
   как вы измазанной в котлете губой
   похотливо напеваете Северянина!
  
   И есть в её ранних стихах одно общее свойство - их юношеская задиристость.
   Пройдёт всего лишь 2-3 года и в стихах Ольги Берггольц навсегда исчезнет эта задиристость, уступив место сложному миру чувств и мыслей взрослой женщины.
   ХХ век только начинался. Но скорости! Скорости!!! Взрослели рано. Подхватив лозунг "Долой мещанскую мораль!", Ольга в 16 лет "выскакивает" замуж за Борю Корнилова, "деревенщину нижегородскую" , отправленному комсомолом из провинции "от греха подальше" на учёбу, как даровитого и грамотного. А познакомились они в литературном объединении "Смена", где оба слыли очень талантливыми.
  
   Что такое первая любовь для 16-летней девочки Оли? Это космический взрыв, вспышка озарившая скудное бытиё и опалившая все чувства! И ... скорое разочарование и угасание...
   Борис Корнилов так писал о своём вспыхнувшем чувстве:
  
   Скажут будущие: молод был,
   Девушку веселую, любую,
   Как реку весеннюю любил...
   Унесет она
   И укачает,
   И у ней ни ярости, ни зла,
   А впадая в океан, не чает,
   Что меня с собою унесла.
  
   "Я вам пишу - чего же боле..." Век 19-ый, романтичный, манерный... Письмо Татьяны Онегину - как вызов обществу... какими наивными слышатся сейчас, в веке 20-ом эти признания. И вот - письмо, Ольги Берггольц своему возлюбленному:
   Позволь мне как другу -- не ворогу
   руками беду развести.
   Позволь мне с четыре короба
   сегодня тебе наплести.
  
   Ты должен поверить напраслинам
   на горе, на мир, на себя,
   затем что я молодость праздную,
   затем что люблю тебя.
  
  
  
   Первая любовь...как звезда, вспыхнувшая, и - погасшая...
   Из стихотворения Бориса Корнилова:
  
   Спичка отгорела и погасла -
   Мы не прикурили от нее,
   А луна - сияющее масло -
   Уходила тихо в бытие.
  
   Отчего разошлись, почему разделились их пути? Смею предположить, что причиной их расставания стали расхождения в понимании эстетики поэзии. Ведь много позже отвечая бывшему мужу на упрёк, она проговорит:
  
   "...И все не так, и ты теперь иная
   поешь другое, плачешь о другом...
  
   Б. Корнилов
  
   1
  
   О да, я иная, совсем уж иная!
   Как быстро кончается жизнь...
   Я так постарела, что ты не узнаешь.
   А может, узнаешь? Скажи!
  
   Не стану прощенья просить я,
   ни клятвы --
   напрасной -- не стану давать.
   Но если -- я верю -- вернешься обратно,
   но если сумеешь узнать,--
   давай о взаимных обидах забудем,
   побродим, как раньше, вдвоем,--
   и плакать, и плакать, и плакать мы будем,
   мы знаем с тобою -- о чем.
  
   1939
  
   2
  
   Перебирая в памяти былое,
   я вспомню песни первые свои:
   "Звезда горит над розовой Невою,
   заставские бормочут соловьи..."
  
   ...Но годы шли все горестней и слаще,
   земля необозримая кругом.
   Теперь -- ты прав,
   мой первый
   и пропащий,
   пою другое,
   плачу о другом...
  
   А юные девчонки и мальчишки,
   они -- о том же: сумерки, Нева...
   И та же нега в этих песнях дышит,
   и молодость по-прежнему права.
  
   1940
  
   Молодость беспечна и легкомыслена. И "разошлись, как в море корабли" Оля Берггольц восприняла легко. Может быть, время такое было, что всё - и события, и чувства проносились стремительно. Скорости! Скорости! Как говорил товарищ Маяковский - "Только поспевай!" К тому же - "что-то теряешь, но ведь что-то находишь!" И нашла она Колю Молчанова, однокурсника по Университету. К тому же, памятью о Борисе Корнилове осталась Ирочка, веточка, ответвлённая от древа любви Ольги Берггольц и Бориса Корнилова.
   Если бы знала, если бы могла предвидеть, чем обернётся ей короткая, обжигающая любовь к Борису. Но..."Нам не дано предугадать..."
   А пока... пока преддипломная практика у чёрта на куличках, а если быть точным в географии - Осетия, Кавказ. Состояние её - восторженность. Восторгает всё: природа, люди, труд. Странная тяга была у Ольги к гидроэлектростанциям. На Кавказе - Гизельдонская электростанция, позже - восторженные стихи о Волховстрое. И кажется, что Маяковское "Светить всегда! Светить везде! Вот лозунг мой и солнца!" - она примеряла на себя. Её настроение в это время выплёскивалось в письмах к мужу: " "Колька, горы просто ошеломили. Как ты не прав был, Колька, когда сказал, что Кавказ - плоское место... Я шлялась в горах 14 часов, обуглилась, устала, карабкалась по горам, и мне все казалось, что горы двигаются вокруг меня! Наверх смотреть страшнее, чем вниз; и чем выше поднимаешься, тем выше становятся они, точно рядом идут, следом. Ох, Колька, как хорошо тут... какой материал кругом, какие люди, Колька. Знаешь, я все больше и больше, реально, на ощупь "чувствую" строительство. Уж у меня нет и тени того состояния, когда чувствовала свою "невключенность", беспомощность. Нет, наоборот. И слово теперь я ощутила как силу, которой я участвую и помогаю... Я думаю, что напишу много интересного про Кавказ. Нет, это не "истоптанное" место!".
   Прекрасна жизнь,
   и мир ничуть не страшен,
   и если надо только - вновь и вновь
   мы отдадим всю молодость -
   за нашу
   Республику, работу и любовь.
   1933
  
  
   Случалось ли вам на бегу, на скаку, на полной скорости внезапно наткнуться на преграду?
   В году 1933-ем умирает Майя, дочурка Ольги и Николая, годок ей был отроду... Первая трагическая потеря в её жизни. Сколько же их будет в её не длинной жизни. Через три года после Майи, умирает старшая дочь - Ирина.
   Выстраданная многими поколениями народная мудрость гласит: "Не родись красивой, а родись счастливой." Ольга Фёдоровна была женщиной красивой. С возрастом красота её приобретала оттенок мужественности: сжатые губы, твёрдый взгляд. Казалось, испытания, что пришлось и ещё прийдётся ей, Ольге Фёдоровне пережить, отразились в её красоте.
   Не родись красивой, а родись счастливой...
   И лирика её отдаёт горечью.
  
   Майя
   Как маленькие дети умирают...
   Чистейшие, веселые глаза
   им влажной ваткой сразу прикрывают.
   * * *
   Сама я тебя отпустила,
   сама угадала конец,
   мой ласковый, рыженький, милый,
   мой первый, мой лучший птенец...
  
   Как дико пустует жилище,
   как стынут объятья мои:
   разжатые руки не сыщут
   веселых ручонок твоих.
  
   Они ль хлопотали, они ли,
   теплом озарив бытие,
   играли, и в ладушки били,
   и сердце держали мое?
  
   Зачем я тебя отпустила,
   зачем угадала конец,
   мой ласковый, рыженький, милый,
   мой первый, мой лучший птенец?
  
  
  
   ХРОНИКА ДНЕЙ:
  
   "1935.04.08 Уголовная ответственность распространяется на детей старше 12 лет, которые могут быть приговорены и к смертной казни.
   1936.01. Начало очередной чистки в партии, сопровождающейся обменом партийных билетов.
   1936.08.19 (19 - 24 авг.) Первый открытый процесс в Москве - т. н. "процесс 16-ти" (в их числе Г. Зиновьев, Л. Каменев, Г. Евдокимов и И. Смирнов). Обвиненные в создании "террористического троцкистско-зиновьевского центра", все 16 подсудимых признаются в том, что поддерживали связь с Троцким, были соучастниками убийства Кирова, готовили заговор против Сталина и других руководителей. Они дают показания против Н. Бухарина, А. Рыкова и М. Томского. Все приговорены к смертной казни и расстреляны 25 августа.
   1936.08.23 Самоубийство М. Томского, бывшего председателя ВЦСПС.
   1936.09.22 Арестован К.Радек. " (ХРОНОС, http://www.hrono.ru/)
   "После убийства Кирова в Ленинграде шла энергичная работа по чистке от "враждебных" элементов.
   В 1937 он был арестован. Погиб 21 ноября 1938. Посмертно реабилитирован."(ХРОНОС, http://www.hrono.ru/biograf/bio_k/kornilov_b.php)
   Это о нём, о Борисе Корнилове.
   Из приговора Борису Корнилову: "Корнилов с 1930 г. являлся активным участником антисоветской, троцкистской организации, ставившей своей задачей террористические методы борьбы против руководителей партии и правительства". (ХРОНОС, http://www.hrono.ru/)
   Когда камень падает в глубокий колодец, то по воде расходятся круги от брошенного камня. Одним из этих кругов оказалась Ольга Берггольц.
   Любой арест в Советском Союзе в 30-ые годы был подобен инфекционной эпидемии. Следом за обвиняемым арестовывались все, кто с ним соприкасался. Летом 1937 года её вызовут на допрос по обвинению в "связи с врагом народа Корниловым Борисом". Поэтическая натура - материя тонкая, впечатлительная. После допроса она окажется в больнице, начнутся преждевременные роды, ребёнок родится мёрвым.
  
   * * *
   Знаю, знаю -- в доме каменном
   Судят, рядят, говорят
   О душе моей о пламенной,
   Заточить ее хотят.
   За страдание за правое,
   За неписаных друзей
   Мне окно присудят ржавое,
   Часового у дверей...
   1938
   Её арестуют в декабре 1938 года. А перед арестом будут долго и мучительно истязать морально, исключив из партии, исключив из Союза писателей, уволив с работы "за связь с врагом народа".
   В 1939 году уже не "связь", уже она сама "участница троцкистко-зиновьевской организации и террористической группы".
   Есть понятие такое - камерная музыка, "Ка;мерная му;зыка (от итал. camera -- комната, палата) -- музыка, исполняемая небольшим коллективом музыкантов--инструменталистов и/или вокалистов. При исполнении камерного сочинения каждую партию исполняет, как правило, только один инструмент (голос)" - из Википедии.
  
   Никогда не сталкивался с понятием "камерная поэзия". Оказалось, существует...
  
   Ни стоны друзей озверевшей ночью,
   Ни скрип дверей и ни лязг замка,
   Ни тишина моей одиночки,
   Ни грохот квадратного грузовика.
  
   Все отошло, ничего не осталося,
   Молодость, счастие -- все равно.
   Голос твой, полный любви и жалости,
   Голос отчизны моей больной...
   Январь 1939, К[амера] 33
  
   О, только бы домой дойти! Сумею
   Рубцы и язвы от тебя укрыть,
   И даже сердце снова отогрею,
   И даже верить буду и любить.
   О, только бы домой дойти! Пятнадцать
   Минут ходьбы. Пять улиц миновать.
   По лестнице на самый верх подняться
   И в дверь условным стуком постучать...
   Январь 1939, Кам[ера] 33
  
   В пыточной из Ольги Фёдоровны окончательно выбъют материнство. Кулаками, сапогами по животу... Выкидыш, и окончательный диагноз:"Детей иметь не сможете."
   И родятся страшные строки:
  
   Где жду я тебя, желанный сын?!
   -- В тюрьме, в тюрьме!
   Ты точно далекий огонь, мой сын,
   В пути, во тьме.
   Вдали человеческое жилье,
   Очаг тепла.
   И мать пеленает дитя свое,
   Лицом светла.
   Не я ли это, желанный сын,
   С тобой, с тобой?
   Когда мы вернемся, желанный сын,
   К себе домой?
   Кругом пустынно, кругом темно,
   И страх, и ложь,
   И голубь пророчит за темным окном,
   Что ты -- умрешь...
  
   Март 1939, Одиночка 17
  
   Естественное сномечтание заключённого о том, как он выходит на свободу. И в представлении Ольги Фёдоровны первый миг свободы обязательно сопровождался слезами. "Я страстно мечтала о том, как я буду плакать, увидев Колю и родных"( Из "Дневников" Ольги Берггольц) Не проронила и слезинки. Может, расплачься она в этот миг, явилось бы облегчение от пережитых страданий и мук. Всё запеклось. И осталось тяжким сомнением, о котором только ночами, только с Николаем, и только шёпотом. В декабре 1939 года она выразит трагический этот опыт своей жизни одной фразой:"Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: "Живи"."(Из "Дневников")
   "Живи..." Человеку здоровому, не отягощённому "связями и участием в котрреволюционных антисоветских террористических организациях", а потому честному и чистому, трудно понять прокажённого. Времена были такие, что любое соприкосновение с "каменным домом" вызывал ужас у коллег, друзей, близких -"Он(она) - прокажённый(-ая)!!!"
   И первое, что безоглядно, неистово начала делать Ольга Берггольц, очищаться от "скверны, проказы", очищать своё имя от наветов и клеветы. Для неё самым главным в очищении, было восстановление в Партии.
   Берггольц Ольга Фёдоровна была человеком Верующим. Нет-нет, не в смысле набожности. С набожностью покончила ещё в детстве, видимо, в ту пору, когда от блескучей позолоты и всякой прочей яркой мишуры питерских церквушек да Исаакия, оказалась в мрачных кельях Богоявленского монастыря, где, казалось, не то, что ежедневно, но ежеминутно шла тяжкая духовная работа.
   Верующей она была в понимании Веры в "эру светлых годов", Веры в иллюзию, подаренную Октябрём 1917 года о всеобщем братстве, социальной справедливости.
   Родине
  
   Все, что пошлешь: нежданную беду,
   свирепый искус, пламенное счастье,-
   все вынесу и через все пройду.
   Но не лишай доверья и участья.
  
   Не отнимай, чтоб горестный и славный
   твой путь воспеть.
   Чтоб хоть в немой строке
   мне говорить с тобой, как равной
   с равной,-
   на вольном и жестоком языке!
  
   Осень 1939
  
  
   Вере этой не изменяла. Поэтому сразу после освобождения бросилась восстанавливаться в Партии. Что же касаемо травли, наветов, ареста и пыток, трагических потерь - так вспомните историю первых христиан... Это были испытания на твёрдость, прочность в Вере. Была ли она тверда? Вера без сомнений слепа. Конечно же, сомневалась. Но не в Вере, а в её носителях. И было страстное желание написать Ему о безвинных жертвах, с которыми свела судьба. И корила себя за слабость, что не может пересилить себя и написать Ему.
   Но... молебны ему возносила. Страшно обиделась, да нет, не обиделась - оскорбилась, когда на одно её стихотворение о Сталине последовала "резолюция": "Недостаточно возвеличена фигура Вождя!"
   Она постаралась, и отозвалась не смерть Сталина строками:
  
   Обливается сердце кровью...
   Наш любимый, наш дорогой!
   Обхватив твоё изголовье,
   Плачет Родина над Тобой.
  
   " Я была тогда с моим народом,
   Там, где мой народ, к несчастью, был."
   Анна Ахматова
  
  
   Есть у Ольги Берггольц стихотворение, в котором такие строки:
  
   Разведчик
  
   Мы по дымящимся следам
   три дня бежали за врагами.
   Последний город виден нам,
   оберегаемый садами.
   .............
   ...И полк начнет приготовляться.
   Тогда спокойно лягу я,
   конец войны почуя скорый...
   . . . . . . . . . . . . . . . .
   А через час
   войдут друзья
   в последний зараженный город.
   <1940>
  
   Дата - 1940 год. Что это? Интуиция? За год до начала войны... И как перекликаются эти строки с симоновскими:
  
   Под Кенигсбергом на рассвете
   Мы будем ранены вдвоем,
   Отбудем месяц в лазарете,
   И выживем, и в бои пойдем.
  
   Написано в 1938 году. До войны ещё 3 года, а до Кенигсберга даже целых 6 лет.
   Интуиция? Да нет, ни Берггольц, ни Симонов не причисляли себя к экстрасенцам. Да и слова такого ещё, вероятно и не знали. Отголоски светловской "Гренады", "Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать"? Возможно. Мне же кажется, что здесь - поэтическое воображение. И у Ольги Берггольц, и у Симонова в этих строчках воплотился закон диалектики: переход количества в качество. Это когда поток и анализ информации пробудил импульс - поэтическое воображение.
   А война, несмотря на предвидение, началась неожиданно, внезапно.
   Город умирал. Каждый день из его вен, артерий вытекали сотни, тысячи человеческих жизней. И над этим замёрзшим, опустевшим и омертвевшим городом, звучали, словно метроном, слова Ольги Фёдоровны:
  
  
   * * *
   ...Я буду сегодня с тобой говорить,
   товарищ и друг ленинградец,
   о свете, который над нами горит,
   о нашей последней отраде.
  
   Товарищ, нам горькие выпали дни,
   грозят небывалые беды,
   но мы не забыты с тобой, не одни,-
   и это уже победа.
  
   Мы знаем -- нам горькие выпали дни,
   грозят небывалые беды.
   Но Родина с нами, и мы не одни,
   и нашею будет победа.
  
   16 октября 1941
  
   В городе не было страха. Было ощущение обречённости и опустошённости. Вот эту опустошённость и обречённость, Берггольц это понимала - да-да, интуитивно, надо было заполнить волей и надеждой. И каждый день она шла в Радиокомитет, и оттуда на весь город раздавался её голос. В голосе не было фальши, не было пафосности. Она читала стихи о себе, о соседке, и люди понимали: они - не одни, они не одиноки. У них у всех - общая судьба. Когда приходит осознание этого, появляются силы противостоять мертвящему мороку.
   Это был подвиг. И Ольга Фёдоровна всю жизнь дорожила самой для неё драгоценной наградой - званием "блокадницы".
   Однажды Ольга Берггольц обмолвилась, какая сильная и яркая поэзия у Бориса Корнилова, первого её мужа. Надеялась, что по возвращении Бориса из лагеря они ещё вдоволь наговорятся о поэзии. Признание запоздало, а надежды на встречу были наивны. Несколько лет назад, в ноябре 1938 года Борис Корнилов был расстрелян.
   Поэзия Бориса Корнилова действительно и яркая, и сильная. Люблю сравнивать стихи с живописью. И кажется, что стихи Корнилова схожи с картинами русских импрессионистов - Фёдора Архипова своею яркостью, и Константина Коровина своим разноцветьем.
   Стихи Ольги Берггольц подобны одному из видов графики - офортам. Драматичные сюжеты и двуцветные тона - чёрный, белый. Каждое стихотворение Ольги Фёдоровны - это отдельная драма. Драма чувств, драма отношений, драма восприятия мира и драма событий, в нём происходящих.
   В "Ленинградской книге" драма возвысилась до трагедии...
  
   Разговор с соседкой
   Пятое декабря 1941 года.
   Идет четвертый месяц блока-
   ды. До пятого декабря воз-
   душные тревоги длились по
   десять -- двенадцать часов.
   Ленинградцы получали от 125
   до 250 граммов хлеба.
  
  
   Дарья Власьевна, соседка по квартире,
   сядем, побеседуем вдвоем.
   Знаешь, будем говорить о мире,
   о желанном мире, о своем.
  
   Вот мы прожили почти полгода,
   полтораста суток длится бой.
   Тяжелы страдания народа --
   наши, Дарья Власьевна, с тобой.
  
  
  
   Был день как день.
   Ко мне пришла подруга,
   не плача, рассказала, что вчера
   единственного схоронила друга,
   и мы молчали с нею до утра.
  
   Какие ж я могла найти слова,
   я тоже -- ленинградская вдова.
  
   Скрипят, скрипят по Невскому полозья.
   На детских санках, узеньких, смешных,
   в кастрюльках воду голубую возят,
   дрова и скарб, умерших и больных...
  
   А девушка с лицом заиндевелым,
   упрямо стиснув почерневший рот,
   завернутое в одеяло тело
   на Охтинское кладбище везет.
  
   Везет, качаясь,-- к вечеру добраться б...
   Глаза бесстрастно смотрят в темноту.
  
   Она овдовела в 32 года. Николай Молчанов, чьим именем она спасалась в камерах, умер в госпитале от дистрофии 29 января 1942 года. Добавьте сюда эпилепсию, которой он страдал... Цветком к его памяти стало стихотворение:
   Памяти друга и мужа Николая Степановича Молчанова
   Отчаяния мало. Скорби мало.
   О, поскорей отбыть проклятый срок!
   А ты своей любовью небывалой
   меня на жизнь и мужество обрек.
  
   Но ты хотел, чтоб я живых любила.
   Но ты хотел, чтоб я жила. Жила
   всей человеческой и женской силой.
   Чтоб всю ее истратила дотла.
   На песни. На пустячные желанья.
   На страсть и ревность -- пусть придет другой.
   На радость. На тягчайшие страданья
   с единственною русскою землей.
  
   Ну что ж, пусть будет так...
  
   Январь 1942
  
  
   Драма человеческих отношений, человеческой жизни незримо перетекала в мелодраму.
   Она была женщиной. И за всеми её подчас суровыми и мужественными строками скрывалась, пряталась женская слабость - желание найти человеческое тепло, желание найти в этой страшной жизни, полной испытаний и потерь плечо, на которое она могла бы опереться.
   С Георгием Макогоненко она встретилась в радиокомитете, где тот состоял не просто редактором, но начальником Литературного отдела радиокомитета.
  
   * * *
   Взял неласковую, угрюмую,
   с бредом каторжным, с темной думою,
   с незажившей тоскою вдовьей,
   с непрошедшей старой любовью,
   не на радость взял за себя,
   не по воле взял, а любя.
   1942
   И вновь драматическая тема невольно становится темой мелодраматической...
  
   Весной 1942 года ей удалось вырваться в Москву. Самое страшное, морок зимы 1941-42 годов, был позади. И - самое удивительное: то,чему отдавались той зимой её душевные и физические силы, ужас блокады был Москве неизвестен. Ей было отказано в публикации её "Ленинградской книги".
   Приказ 227 от 28 июля 1942 года ещё неопубликован, Берггольц и не ведала об этом приказе.
   ""О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций" или в просторечии "Ни шагу назад!" -- приказ N 227 Народного комиссара обороны СССР И. В. Сталина от 28 июля 1942 года, один из приказов, направленных на повышение воинской дисциплины в Красной Армии (см. Приказ N 270). Запрещал отход войск без приказа, вводил формирование штрафных частей из числа провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости -- отдельные штрафные батальоны в составе фронтов и отдельные штрафные роты в составе армий, а также заградительные отряды в составе армий."
   Много-много лет после войны Вячеслав Молотов в одном интервью обронил фразу:" Власов - это мелочь по сравнению с тем, что могло быть."
   Вот и всё объяснение умолчания о блокаде, о нежелании публиковать "Ленинградскую книгу" Ольги Берггольц.
   Летом 1942 года обстановка была критической. И добавлять явно депрессивную информацию в умы разворошённого "улея", было крайне рисковано.
   Ей хватило нескольких недель в Москве, чтобы ощутить себя потерянной. И, как говорят, "всеми фибрами души" рваться назад, в Ленинград. Она вернулась, и прорыв блокады встретила в родном городе.
   У американского поколения 60-ых годов прошлого столетия есть культовая песня:"We shall over come..." "Мы всё преодолеем!" Все тяготы, все муки блокадных дней для Ольги Фёдоровны и её ленинградцев были тем, что они вместе, сообща преодолели. И от этого такая беспредельная радость от известия о прорыве блокады. "Мы всё преодолели!"
   Ленинградский салют
   27 января 1944 года Ленин-
   град салютовал 24 залпами
   из 324 орудий в честь полной
   ликвидации вражеской блока-
   ды -- разгрома немцев под Ле-
   нинградом.
  
  
   ...И снова мир с восторгом слышит
   салюта русского раскат.
   О, это полной грудью дышит
   освобожденный Ленннград!
  
   Так пусть же мир сегодня слышит
   салюта русского раскат.
   Да, это мстит, ликует, дышит!
   Победоносный Ленинград!
  
   27 января 1944
  
  
   ХРОНИКА ДНЕЙ:
  
  
   14 августа 1946 года:
  
   "Постановление Оргбюро ЦК ВКП(бО журналах "Звезда" и "Ленинград"
   14 августа 1946 г. :
   "ЦК ВКП(б) отмечает, что издающиеся в Ленинграде литературно-художественные журналы "Звезда" и "Ленинград" ведутся совершенно неудовлетворительно. В журнале "Звезда" за последнее время, наряду со значительными и удачными произведениями советских писателей, появилось много безыдейных, идеологически вредных произведений. Грубой ошибкой "Звезды" является предоставление литературной трибуны писателю Зощенко, произведения которого чужды советской литературе.
   Журнал "Звезда" всячески популяризирует также произведения писательницы Ахматовой, литературная и общественно-политическая физиономия которой давным-давно известна советскойобщественности. Ахматова является типичной представительницей чуждой нашему народу пустой безыдейной поэзии. Ее стихотворения, пропитанные духом пессимизма и упадочничества, выражающие вкусы старой салонной поэзии, застывшей на позициях буржуазно-аристократического эстетства и декадентства, "искусстве для искусства", не желающей идти в ногу со своим народом наносят вред делу воспитания нашей молодежи и не могут быть терпимы в советской литературе."
  
   Едва закончена война, как началась новая - война Духовного с Бездуховностью. Фронт проходил по линии Кремль - Ленинград. Городу не впервой было испытывать на себе обвинения в различного рода уклонизмах. Вот и теперь в Ленинграде обнаружился явный оппортунистический уклон в "лице" творчества отдельных авторов, а именно - Анны Ахматовой, Михаила Зощенко, а также целых редколегий журналов "Звезда" и "Ленинград". И, как бывает в таких случаях", Ахматова и Зощенко были не одиноки в своей бездуховности. К ним примыкали отдельные творческие личности, оказавшиеся слабыми духом. Среди таких в очередной раз оказалась и ОЛьга Фёдоровна. Из характеристики на поэтессу Ольгу Фёдоровну Берггольц, члена ленинградской писательской организации:
   ""В послевоенном творчестве Берггольц появились нотки упадничества, индивидуализма -- она не смогла перестроиться на лад мирной жизни и продолжала воспевать в ленинградской теме, главным образом, тему страдания и ужасов перенесенной блокады. В то же время О. Берггольц допустила крупную ошибку, восхваляя безыдейно-эстетское творчество Ахматовой. В настоящее время О. Берггольц заявила о своем разрыве с влиявшим на нее творчеством Ахматовой, но пока не доказала этого своими произведениями. В общественной работе Союза и в жизни писателей и парторганизации принимает слабое участие"("дневники")
  
   Итак, Бездуховность обозначена конкретными именами, "адресами" и "явками". Что же с Духовностью? В качестве Духовности выступало правление Ленинградской писательской организации в лице его председателя Александра Андреевича Прокофьева.
  
   Из Бездуховного:
   Победа у наших стоит дверей...
   Как гостью желанную встретим?
   Пусть женщины выше поднимут детей,
   Спасенных от тысячи тысяч смертей,--
   Так мы долгожданной ответим.
   1942-1945
  
   Победителям
  
   Сзади Нарвские были ворота,
   Впереди была только смерть...
   Так советская шла пехота
   Прямо в желтые жерла "Берт".
   Вот о вас и напишут книжки:
   "Жизнь свою за други своя",
   Незатейливые парнишки --
   Ваньки, Васьки, Алешки, Гришки,--
   Внуки, братики, сыновья!
   29 февраля 1944, Ташкент
   (Анна Ахматова)
  
   И я хочу, чтоб, не простив обиды,
   везде, где люди защищают мир,
   являлись маленькие инвалиды,
   как равные с храбрейшими людьми.
  
   Пусть ветеран, которому от роду
   двенадцать лет,
   когда замрут вокруг,
   за прочный мир,
   за счастие народов
   подымет ввысь обрубки детских рук.
  
   Пусть уличит истерзанное детство
   тех, кто войну готовит,- навсегда,
   чтоб некуда им больше было деться
   от нашего грядущего суда.
  
   1949
   (Ольга Берггольц)
  
   Из Духовного:
  
   (Вступление к поэме)
  
   Сколько звезд голубых, сколько синих,
   Сколько ливней прошло, сколько гроз.
   Соловьиное горло -- Россия,
   Белоногие пущи берез.
   Из поэмы:
   *
   Край родной, весну твою
   Сердцем принимаю,
   Я весной в родном краю
   Наломаю Маю.
  
   И пойду к себе домой
   В голубом и синем...
   Милый отчий край, ты -- мой,
   Ты моя, Россия!
  
   Реченька-забава,
   Берега крутые,
   В заводях купавы
   Плечи золотые!
  
   И сошлись дороги,
   Как слетелись гуси,
   Там, где моет ноги
   Белые Маруся;
  
   *
   Снежки пали, снежки пали --
   Наверху гусей щипали.
   Все бело, ой, все бело,
   Белым цветом расцвело.
  
   Все равно на тропинках знакомых
   И сейчас, у любого крыльца,
   Бело-белая пена черемух
   Льется, льется -- и нет ей конца!
  
   1943-1944
   ( Александр Прокофьев)
   Организатором и вдохновителем травли Ольги Берггольц, как и Анны Ахматовой, был Александр Прокофьев, руководитель ленинградской писательской организации.
   Внимательный взгляд обратил наверное внимание, что "поэма" о России писалась им два года, с 1943 по 1944 года. Самые напряжённые, решающие годы войны, с сотнями тысяч смертей, с сожжёными сёлами, разрушенными городами, с искалеченными человеческими судьбами. Какая-то гротескная ирония судьбы: в 1946 году выходит печально известное "Постановление" об Анне Ахматовой и Зощенко, и в том же 1946 году Сталинскую премию получает Прокофьев за свои "лютики-цветочки, черёмуха в садочке", за "поэму" "Россия".
   Как парадоксальна порою бывает жизнь... Ведь Прокофье тоже относится к поколению "ровесников века"! Пусть простит меня читатель за многословие, но прибегну к очень большой цитате, биографии официальной поэта Александра Андреевича Прокофьева.
   "Родился в семье ладожского крестьянина-рыбака. Отец, вернувшись с действительной военной службы в унтер-офицерском звании, работал на лесопильном заводе и рыбачил.
   "Отец мой любил читать, любил песню. "Коробушку", "Хорошо было детинушке", "Варяга", "Ермака" и даже "Не бил барабан перед смутным полком" я услышал от отца". Мать тоже любила петь. В сельскую школу Прокофьев поступил в 1907, там же пристрастился к чтению, к школьным годам относятся и первые стихотворные опыты Прокофьева. В 1913 "по большому конкурсу" Прокофьев поступил в Петроградскую учительскую семинарию, окончить которую ему не удалось (ушел из 4-го класса) по семейным обстоятельствам: отец был призван в армию, и Прокофьев, как старший в семье, стал полноправным хозяином "немудреного, да еще пошатнувшегося, крестьянского хозяйства"
   В 1918 Прокофьев и его отец вступают в волостной комитет сочувствующих большевикам. Через год Прокофьев по партийной мобилизации уходит на фронт воевать против армии генерала Юденича, которая стояла под Петроградом, попадает в плен, откуда ему удалось бежать.
   В 1920 Прокофьев окончил Учительский институт Красной Армии, стал политработником.
   С 1921 по 1922 Прокофьев -- военный цензор.
   С 1922 по 1930 -- сотрудник полномочного представительства ВЧК-ОГПУ в Ленинградском военном округе;"
  
   Ни разу не встречалась мне такая социальная группа в русском обществе "крестьянин-рыбак". Из биографии и автобиографии "О себе" абсолютно ничего не известно о его литературных школьных пристрастиях. В семье любили петь, набор нескольких песен можно назвать "специфическим". В 13 лет "по большому конкурсу" поступает в учительскую семинарию. Перерыл множество справочников, в учительскую семинарию в дореволюционной России принимали с 16 лет. И революции 1917 года, и Гражданская война каким-то непостижимым образом обходят стороной это семейство. Лишь в 1918 году прикинув умишком определились в волостной комитет сочувствующих большевикам. Ни отец,"вернувшийся с войны в унтер-офицерском звании"(каким образом вернулся, если война мировая ещё продолжалась?), ни восемнадцатилетний парень и не помышляли вовсе о Красной Армии. Пришлось. По мобилизации Александр отправлен на фронт для борьбы с Юденичем. Где служил, неизвестно. Известно только, что попал в плен, но удалось сбежать. Зато через лет 15 его "осенит" и он разродится стихом:
  
   У нас, прошедших бурей молодцов.
   Мы, сыновья стремительной державы,
   Искровянили многовёрстный путь.
   Мы - это фронт. И в трусости, пожалуй,
   Нас явно невозможно упрекнуть!
   Как памятники, встанем над годами,
   Как музыка - на всех земных путях...
   Вот так боролись мы, и так страдали,
   И так мы воевали за Октябрь!
   1932
  
   Вот так и воевал, на словах. В действительности же, оказался вновь в Учительском институте Красной Армии и вышел из него политруком. Но и политруком он не служил. Пребывал в должности военного цензора. Надо было так выслужиться в должности цензора, чтобы с 1922 года найти себя в должнсти сотрудника полномочного представительства ВЧК-ОГПУ в Ленинградском военном округе.(опять-таки, странная должность, загадочная и расплывчатая, то ли сек.сот, то ли провокатор). Ему было уже далеко за 20, когда он смело протиснулся в поэзию. "У меня отсутствовала вовсе поэтическая культура. Я считал, что стихи можно писать залпом, авось что-нибудь и выйдет. У меня не было чутья ни к слову, ни к ритму, ни к теме, ни к образу. Слова умирали в моих стихах, как говорится, на ходу" ("О себе").
   Справа маузер и слева,
   И, победу в мир неся,
   Пальцев страшная система
   Врезалась в железо вся! ("Матрос в Октябре")
  
   И кажется мне, что на "поэтическую стезю" направили его "старшие товарищи" из "ВЧК-ОГПУ", которым абсолютно без надобности был очередной поэт, но крайне необходим был соглядатай, надзиратель и "духовный ориентир" для беспокойной шебутной компании творческой интеллигенции. И руководить ленинградскими писателями-поэтами он станет очень скоро. Вероятно, руководил "очень хорошо", одних орденов Ленина он насобирал целых 4.
   Травля - это как у Галича: "Вот стою я перед вами, словно голенький..." Это - как загон: "Ату её! Ату!" Казалось бы, должна уже была привыкнуть, столько раз травили, столько раз "загоняли", и не эти - слюнявые, там в камерах были Асы, профессионалы... И всё же, и страх за эти годы никуда не исчез, он лишь затаился где-то на донышке души, и вот - вновь всколыхнулся... Но дело даже не в страхе, а в унизительной оскорблённости, в том, что "Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили..."
   Как там у Некрасова Николая Алексеевича? "Вынесет всё. И широкую ясную грудью дорогу проложит себе..."
   Ольга Фёдоровна вынесла. Как, каким способом русский человек справляется с напастями?
   Владимир Семёнович Высоцкий вывел эту формулу: "Мне б упасть на дно колодца, чтоб напиться и забыться".
   В самом начале 50-ых годов Ольга Фёдоровна вынуждена лечь в психиатрическую лечебницу, чтобы избавиться от алкогольной зависимости.
   Из ещё довоенных записей потаённого дневника:
  
   22 мая 1941
  
   Сказал Маханов, что Ахматова -- реакционная поэтесса, -- ну, значит, и все будут об этом бубнить, хотя НИКТО с этим не согласен. Союз как организация создан лишь для того, чтоб хором произносить "чего изволите" и "слушаюсь". Вот все и произносят, и лицемерят, лицемерят, лгут, лгут, -- аж не вздохнуть!
  
   22 сентября 1941. Три месяца войны
  
   Сегодня сообщили об оставлении войсками Киева...
   Боже мой, Боже мой! Я не знаю, чего во мне больше -- ненависти к немцам или раздражения, бешеного, щемящего, смешанного с дикой жалостью, -- к нашему правительству
   О, как я боялась именно этого! Та дикая ложь, которая меня лично душила как писателя, была ведь страшна мне не только потому, что мне душу запечатывали, а еще и потому, что я видела, к чему это ведет, как растет пропасть между народом и государством, как все дальше и дальше расходятся две жизни -- настоящая и официальная.
  
   12 апреля 1942
   Беда стране, где раб и льстец Одни приближены к престолу! Эти премии -- не стимул, а путь к гибели искусства. Живу двойственно: вдруг с ужасом, с тоской, с отчаянием -- слушая радио или читая газеты -- понимаю, какая ложь и кошмар все, что происходит, понимаю это сердцем, вижу, что и после войны ничего не изменится.
  
   С этими мыслями и с этими чувствами, доверяемым только дневнику, и жила она все последующие годы.
   Однажды, до войны, доведётся ей побывать на спектакле по пьесе её близкого друга и единомышленника, ровесника века Михаила Светлова "20 лет спустя". Ольга будет обрадована и спектаклем, и встречей с Мишей, своим другом. И услышит от него после спектакля: "Пьеса эта - поминки по нашему поколению".
   Иллюзии рассеялись...
   Вот с этим чувством "поминок по своему поколению" и будет доживать.
   Дружбу с Анной Ахматовой не предаст. Последний раз приедет в Москву на похороны Александра Трифоновича Твардовского, уже опального, исключённого со всех литературных должностей... И дружба с Ахматовой, и демонстративный приезд последний к твардовскому - это ПОСТУПОК. И не могла иначе, дочь потомка разночинцев с их особым пониманием долга и чести, она и сама была потомком разночинцев 70-80 годов века 19-го.
   Ещё писались стихи, ещё участвовала во всяких разных писательских встречах, но самое главное - "Близится эра светлых годов!" из неё ушло. И останетсё то, чем она по праву могла гордиться: блокада и её книга блокадных стихов. Она, не участвовавшая по возрасту ни в революции, ни в Гражданской войне, по праву принадлежит к поколению
   "Ровесников века".
   Умерла она в 1975 году, 65-ти лет отроду. Завещала похоронить себя на Пискарёвском кладбище, где на гранитной плите высечены её слова. Она по праву ощущала себя сопричастной к подвигу ленинградцев.
   В завещаном, похоронить на Пискарёвском кладбище, будет отказано. Особым Постановлением Пискарёвский мемориал включён в список объектов туристических маршрутов. Десятки тысяч людей посещают мемориал, чтобы поклониться, помянуть жертвы блокады. Власть не могла допустить, чтобы поклонялись и Ольге Берггольц. Власть умудрилась потоптаться на памяти Поэтессы, "забыв" опубликовать некролог. Будет опубликован спустя 4 дня после её смерти.
   Прокофьев же, Александр Андреевич, в травлях своих преуспеет. Будет удостоен Ленинской премии, звания Героя социалистического труда, многих орденов.
  
   * * *
  
   Сегодня вновь растрачено души
   на сотни лет,
   на тьмы и тьмы ничтожеств...
   Хотя бы часть ее в ночной тиши,
   как пепел в горсть, собрать в стихи...
   И что же?
   Уже не вспомнить и не повторить
   высоких дум, стремительных и чистых,
   которыми посмела одарить
   лжецов неверующих и речистых.
   И щедрой доброте не просиять,
   не озарить души потайным светом;
   я умудрилась всю ее отдать
   жестоким, не нуждающимся в этом.
   Ольга Берггольц
  
   Здравствуй, племя молодое, незнакомое! И хочется спросить у племени младого, помнят ли они - нет, не "помнят ли", а знают ли они, чьи слова высечены на гранитной стене Пискарёвского кладбища:
  
   НИКТО НЕ ЗАБЫТ И НИЧТО НЕ ЗАБЫТО
  
   ОЛЬГА ФЁДОРОВНА БЕРГГОЛЬЦ
  
   16.5.1910, Петербург -- 13.11.1975, Ленинград
  
  
   Глава 2
  
   В своём отечестве пророк печальный...
   0x08 graphic
  
  

Эх, душа моя косолапая,

Ты чего болишь, кровью капая,

Кровью капая в пыль дорожную?

Не случится со мной невозможное!

Юлий Ким

"Несть пророка в отечестве своем".

Новый Завет, Евангелие от Матфея, гл. 13, ст. 57

Пророков нет в отечестве своём...

В. Высоцкий

  
   Есть вопросы, на которые невозможно дать однозначный ответ. Попробуйте ответить на вопрос поэта Михаила Матусовского "С чего начинается Родина?" Для себя поэт ответил: "С картинки в твоём букваре, с хороших и верных товарищей..." Уверен, что у каждого найдётся свой ответ, отличный от ответа Матусовского. Для кого-то Родина начинается с белой берёзы, что принакрылась снегом, для кого-то - со взгляда в озёра синие, для кого-то с течения реки Волги. Нет однозначного ответа. Попробую дать свой ответ на этот вопрос. Кажется мне, что Родина начинается с прикосновения материнской руки, с родительского дома. Так, как начиналась родина у Николая Михайловича Рубцова. Чуть не вырвалось - с вологодской земли. А родился будущий поэт в Архангельской области, в селе Емец, 3 января 1936 года. Позже, когда ребёнок уже начинал осознавать себя и мир окружающий, семья переехала в Вологодчину. А от места рождения, от поморской земли, может быть на каком-то генетическом коде осталась у Николая неодолимая тяга к Морю.
  
   Точно так же невозможно отыскать ответ на вопрос с чего начинается поэт. Да и сами поэты никогда не признаются вам, с чего же они начинались. Можно только гадать: с созерцания, с обострённым взглядом на окружающий мир? Может быть с обострённой чувственностью? Или непомерным любопытством к складыванию букв и слов? Только одно однозначно: поэтический дар даётся Свыше.
  
   Поэт Никoлай Рубцов начинался с потрясения. Летом 1942 года умерла мама, Александра Михайловна. "Коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт..." Это - о ней. Весёлая певунья, добродушная и гостеприимная, она поднимала пятерых детей, обихаживала мужа. И каждому из пятерых, двум дочерям - Наде и Гале, трём сыновьям - Алику, Борису и Коле с лихвою доставалось материнской любви. Судьба семьи Рубцовых неотделима от истории страны. Репрессии 30-ых годов? В конце 30-ых неожиданно арестовывают отца, Михаила Андриановича. Через год неожиданно освобождают. В 1940 году умирает старшая дочь Надежда, простудилась на "комсомольских работах" и сгинула. Начало Великой войны? Михаил Андрианович отправляется в армию, оставляя жену один на один с невзгодами, лишениями. Не выдержало сердце.
   Смерть матери была настолько сильным потрясением, что шестилетний ребёнок сбежал из дома в лес. Почти неделю провёл он в одиночестве в лесу. Горькая беда детского сердца была услышана Там. Это оттуда, Свыше, лёгким прикосновением к ребячьей душe были рождены поэтически строки, которые вернувшись домой, он и поведал сестре Гале. "Это я под ёлкой написал:

Но вот наступило

Большое несчастье --

Мама у нас умерла.

В детдом уезжают

Братишки родные,

Остались мы двое с сестрой.

  
  
   Для ребёнка, у которого вчера была дружная многолюдная семья, в которой царило веселье и песня, оборвалась ниточка, соединяющая атом НИКОЛАЙ с молекулой СЕМЬЯ.
   Всего лишь 6 лет было отпущено маленькому Николаю на материнскую ласку и любовь. Но и их хватило, чтобы запеклись они ожогом на всю оставшуюся жизнь. И оттуда, от первого своего стихотворения, он постоянно возвращался к теме МАМЫ:
  

Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи...

Мать моя здесь похоронена

В детские годы мои.

Сижу среди своих стихов,

Бумаг и хлама.

А где-то есть во мгле снегов

Могила мамы.

   Александр Михайлов Тихая моя Родина! - YouTube
  
  
   И было ещё одно потрясение. Предательство отца. Тот, вернувшийся живым с фронта, собрал своих детей, разбросанных по детским домам, в новую семью. Всех, кроме Николая. Ещё один незаживающий рубец на детском сердце. И во всех своих анкетах и автобиографиях Николай Михайлович будет писать: "Отец погиб на фронте". Не нашёл я в поэтическом наследии ни одного стихотворения, посвящённого отцу.
   Сытые - разъединены. Дети военных и послевоенных лет объединены были общим статусом сиротства, лишений и невзгод. Наверное поэтому тянулись они друг к другу, инстинктивно понимая, что выживут только в коллективе. И, наверное, поэтому в воспоминаниях поэтических Рубцова, много добрых слов о детском доме в Никольском, что на Вологодчине:
  
   Детский дом в с.Никольское Тотемского р-на Вологодской области,
   где в 1943-1950 гг. жил Н.Рубцов

Хотя проклинает проезжий

Дороги моих побережий,

Люблю я деревню Николу,

Где кончил начальную школу!

  
   Прививка, полученная Николаем в Никольском детском доме, словно прививка от оспы, отпечатается в Рубцове навечно. А звалась эта прививка - коллективизм. Позже, где бы он ни оказывался, в заводском ли общежитии, в матросском ли кубрике, в общежитии Литературного института, оживало в нём ощущение братства, содружества. При всей своей индивидуaльности, а она сразу же бросалась в глаза хотя бы во внеших проявлениях: в его внешнем виде, в манере говорить, комфортно чувствовал себя Рубцов только в коллективе, в заводской бригаде, в кругу моряков или студентов.
  
  
   "О сколько нам открытий чудных
   Готовит просвещенья дух..."
   Александр Сергеевич Пушкин и предположить не мог, насколько пророческими окажутся его строки для маленького Коли Рубцова.
   Чудным же открытием для Николая стала встреча, знакомство со стихами Сергея Есенина.
   Встреча произошла довольно поздно, в юношеском возрасте в матросском кубрике. Государство долго, чуть ли не 30 лет со дня смерти Сергея Есенина оберегало от крамольных стихов неокрепшие умы советской молодёжи. Вышедший в 1956 году скромный двухтомничек стихов Есенина волею случая оказался в кубрике военного эсминца, где проходил службу юноша Николай Рубцов. И не было более важной темы в разговорах Николая и его друга, нежели стихи из сборничка. И забыты свои стихи, и лишь - Есенин, и читали его часами, и обсуждали.
   Знакомство это помогло Рубцову в решении многих жизненных вопросов. Жизнь - штука коварная, любит нам загадки загадывать да вопросы подкидывать. Встреча с Есениным помогла Рубцову в ответе на самый главный вопрос философии: а что же первично? Материя или дух, идея?
   "Конечно же, дух, идея!" - подсказал внутренний голос молодому Рубцову. Ответ этот на "главный вопрос философии" для Николая стал окончательным и бесповоротным.
   И сколько бы потом жизнь не взывала к разуму упрямого и неподатливого "идеалиста", мол, "дурачина! Материя! Материя первична!" - а тот - ни в какую!
  
   Они были единоверцами, кумир и его почитатель, Есенин и Рубцов. И в этой их вере в дух, в идею, олицетворённую в Россию, было у них одно удивительное сходство: оба поэтизировали старинную, патриархальную Русь. "Патриархальная" - прилипчивое, навязчивое слово... На самом деле в раннем своём творчестве Есенин воспевал виртуальную, лубочную деревню. Он любил в деревне её старинные традиции, обряды, обычаи, восходящиe к старине. И плохо осознавал деревенскую психологию. Много позже у него с недоумением и обидой вырвется:
   "Вот так страна!
   Какого ж я рожна
   Орал в стихах, что я с народом дружен?
   Моя поэзия здесь больше не нужна,
   Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен."("Русь советская")
  
   Почему сходство удивительно? Есенину до той патриархальной России было рукой подать: обряды, традиции, повадки и привычки живы были ещё в есенинской деревне. Ни индустриализация с коллективизацией, ни раскулачивание не дотянулись до Сергея Есенина. Не успели...
   Но - Рубцов!? Ведь это при нём вовсю проводилась "смычка города и деревни", при нём происходило "стирание граней между рабочим классом и крестьянством". Николаи Рубцов стал свидетелем "полной и окончательной победы социализма и перехода к строительству коммунизма"! И...
   При всей любви, поклонению Есенину, деревня Рубцова была всё же ближе к блоковскому:
  

"Россия, нищая Россия,

Мне избы серые твои,

Твои мне песни ветровые,-

Как слезы первые любви!"

И у Рубцова...:

"Тихая моя родина!

Ивы, река, соловьи...

С каждой избою и тучею,

С громом, готовым упасть,

Чувствую самую жгучую,

Самую смертную связь."

  
  
   С Есениным же Рубцова сближало общее виденье старины и преклонение перед нею.

...Россия, Русь --

куда я ни взгляну!

За все твои страдания и битвы --

люблю твою,

Россия,

старину,

твои огни, погосты и молитвы,

твои иконы,

бунты бедноты,

и твой степной,

бунтарский

свист разбоя,

люблю твои священные цветы,

люблю навек,

до вечного покоя...

   (ВИДЕНИЯ В ДОЛИНЕ)
  
   При всём сходстве мировоззрений и единомыслии у Есенина и Рубцова было одно серьёзное отличие. И дело вовсе не в разности времён, Есенин и его творчество - начало века 20-го, Рубцов - середина века. Различие у них - судьбоносное.
   Есенин остро чувствовал Время. Он обострённо переживал и переплавлял в себе эпоху, в которой судьбою предназначено было ему прожить. Отсюда:
   "Знать оттого так хочется и мне
   Задрав штаны,
   Бежать за комсомолом."
   (РУСЬ УХОДЯЩАЯ)
  
   И спустя несколько лет:
   "С того и мучаюсь,
   Что не пойму,
   Куда несёт нас рок событий..."
   (ПИСЬМО К ЖЕНЩИНЕ)
  
   Сопричастность Есенина ко Времени обрекла его на трагическую раздвоенность.
   И вырвется однажды у Есенина:
   "Приемлю все.
   Как есть все принимаю.
   Готов идти по выбитым следам.
   Отдам всю душу октябрю и маю,
   Но только лиры милой не отдам."
   (Русь советская)
  
   У Рубцова никогда не было такого раздвоения личности. Он жил и творил ВНЕ ВРЕМЕНИ. "Разоблачение культа личности Сталина", победоносные партийные съезды, провозгласившие курс на построение коммунизма в отдельно взятой стране - все эти исторические для Государства вехи прошли мимо творчества Поэта.
  
   Ах, как же повезло Сергею Есенину! В его времена физика только выкарабкивалась из задворок науки. Да и сама наука ещё не овладела сознанием людских масс. В авторитете были творцы искусства и литературы. А поэты!? Популярность была такая, что с них одежду рвали на сувениры! "Атмосфэры мне, атмосфэры!" - восклицала одна из чеховских героинь, подразумевая, наверное - "Поэзии! Поэзии!"
   Поэты были действительно кумирами. Всеобщее поклонение, обожание. А Есенин - он что - дурак? Пользовался этим самым обожанием направо и налево. Одних официальных браков у него сколько? Вот то-то и оно...
   Во времена Николая Рубцова от этого обожания не осталось и следа. Один кинорежиссёр, Михаил Ромм, из этих, из матерьялистов, снял картину "9 дней одного года", чем обозначил резкий крен всеобщего обожания в сторону физиков. Один поэт, звали его Борис Слуцкий, вынужден был с досады воскликнуть: "Что-то лирики в загоне, что-то физики в почёте..." Всеобщее поклонение повернулось к физикам, то есть, к материализму, передом, а к духовному, то есть, к поэзии - этим... вобщем, отвернулось.
   И вoт теперь попытайтесь представить себе девушку, перед которой стоят два молодых человека: один - физик с горящим материализмом в глазах, другой - поэт с духовным трепетом в очах. К кому она обернётся? Вот - то-то и оно...
  
   Николай Рубцов был однолюбом. Избранницу его звали Россия. Для него в этом коротком, но ёмком слове воплощена была его родина. Ей он и посвящал все свои стихи.

"Размытый путь и вдоль -- кривые тополя.

Я слышал неба звук -- была пора отлета.

И вот я встал и тихо вышел за ворота,

Туда, где простирались желтые поля."

   Размытый путь - YouTube
  
  

"То желтый куст,

То лодка кверху днищем,

То колесо тележное

В грязи...

Случайный гость,

Я здесь ищу жилище

И вот пою

Про уголок Руси,

Где желтый куст,

И лодка кверху днищем,

И колесо,

Забытое в грязи..."

  

"И грустит,

как живой,

и долго

Помнит свой сенокосный рай

Высоко над рекой, под елкой,

Полусгнивший пустой сарай..."

  
   Все эти стихи - о родине, о России. Стихотворения Рубцова как моментальны фотоснимки отображают разные лики России.
   "Как много желтых снимков на Руси
   В такой простой и бережной оправе!"
  
   У Рубцова нет пафосной патетики. Они скромны, тихи, переводя его поэзию в музыкальную тональность, я выбираю минорный лад.
   "В минуты музыки печальной
   Я представляю желтый плес,
   И голос женщины прощальный,
   И шум порывистых берез..."
  
   Каждое стихотворение Рубцова имеет свой музыкальный тон и цветовую гамму. Тон - чаще всего минорный, цветовая гамма чаще всего серая.
   Из Википедии: "Климат умеренно континентальный с продолжительной умеренно холодной зимой и относительно коротким тёплым летом. Осадков довольно много -- 500--650 мм в год (максимум в летние месяцы);Среднегодовая влажность воздуха -- 80 %" Это справка из Википедии о климате Вологодчины.
   Наверное, именно поэтому в стихах Николая Рубцова так часто звучит тема осени:
  
   "Погода какая!..
   С ума сойдёшь:
   снег, ветер и дождь-зараза!
   Как буйные слезы,
   струится дождь
   по скулам железного Газа..."
  
   "Завеса мутного дождя
   Заволокла лесные дали."
  
   "Огонь в печи не спит,
   перекликаясь
   С глухим дождем, струящимся по крыше..."
  
   Как же разнятся минорный лад и серый оттенок живописи стихов Рубцова от буйства красок и залихватских тонов многих стихов Есенина!
   Повезло Есенину родиться в Рязанской губернии в средней полосе России, которая во все времена года богата красками. Повезло ли Рубцову?
   Родился в северной окраине, где небеса серыми тучами нависают над головой, где "дожди косые"... Повезло. И больше всего повезло нам, читателям. Мы увидели поэтов, воспевших такую разную Россию, воспевших её с одинаковой любовью.
  
   Есенин не уберёгся от "материалистического понимания" течения жизни, Рубцов уберёгся... Как-то "линия Партии и Государства" не соприкоснулись с его личной и творческой жизнью.
   Может быть поэтому государство было равнодушно к судьбе человека и Поэта Николая Рубцова. А был он уже хорошо известен в литературных кругах не только среди своих сверстников, но и много старше его людей жизнью битых и ею же умудрённых. Виктор Астафьев, Борис Слуцкий, Василий Белов - много было их, кто увидел в Рубцове родственную талантливую душу.
  
  
   Иногда доводится увидеть умилительные кадры. Нашли медвежонка, мать-медведица убита, волчонка, тигрёнка, да любого дикого зверёнка. Человек по натуре своей сердоболен. Возьмёт зверёныша на своё попечение, чтобы подлечить, накормить, воспитать. Потом можно и отпускать на волю в дикую природу. В дикой природе зверь, обласканый, выкормленный жалостливым человеком, погибает, неприспособленный к самостоятельной жизни.
  
   Николай Рубцов сродни этим зверятам. Дичок. Лишившийся в шестилетнем возрасте матери, он, как оказалось, лишился и семьи, отца, братьев и сестры. Детдом. Наверное это и есть причина, по которой в гражданской повседневной жизни Николай оказался совершенно не подготовленным.
   Там в детдоме были и стол, и кров, и обувка с одеждой, и скупая ласка персонала, и Братство особое, детдомовское. Выпущенный на волю Николай ратерялся.
   B повседневной суетливой жизни,когда духовное соприкасалось с материальным, Рубцов оказывался совершенно не приспособленным. Он крепко стоял на ногах только в коллективе. Оставшись один на один с житейскими прозаическими делами - стиркой, походом в магазин за продуктами, готовкой, он терялся.
   В Литературном институе студенты общаги скинулись и купили ему костюм, потому как ходил он просто уже в неприличном тряпье.
   Из воспоминаний Бориса Шишаева, сокурсника Рубцова по литинституту:
   " -- Тогда езжай ко мне на Алтай,-- предложил Василий Нечунаев. В Барнауле у моей сестры Моти остановишься. Она добрая. Там комнатка после меня пустует. А ребята -- писатели наши -- на Телецкое озеро тебя отправят. Красота там неописуемая. Давай, соглашайся, чего раздумывать-то!
   Николай задумался на минуту и вдруг согласился:
   -- Еду. Только вот с собой ничего нет, даже белья лишней смены. А командировку я где-нибудь возьму.
   -- Белье и все прочее -- не проблема. Неси свои рубашки, все свое неси -- Валя выстирает, отутюжит. А смену белья найдем.
   .......Войдя в дом, он задержался у порога в нерешительности, потом поздоровался и заговорил негромко:
   -- Наверное, вы и есть Матрена -Марковна... А меня зовут Николай Рубцов. Я из Москвы, от брата вашего Васи. Он сказал, что вы разрешите мне остановиться у вас на некоторое время. И письмо вот просил передать...
   Матрена Марковна засуетилась, предлагая стул, стала расспрашивать о брате -- как он там, и сразу же смущенно прервала себя: господи, ведь человеку надо умыться, поесть с дороги...
   Поначалу она растерялась -- из самой Москвы приехал, известный, наверное, какой-нибудь, а в доме и обстановка так себе, и еда совсем простецкая, и едят-то с ребятами из общей миски... Но потом присмотрелась -- обыкновенный вроде человек. Пиджак поношенный, и туфли, похоже, давно носит, стоптались уже, пора бы и новые."
  
   Туфли - отдельная тема. Однажды приехал к сестре в гости. Та увидев его обувку, бросилась покупать ему новые ботинки.
   Виктор Астафьев вспоминал, как по весне заявился к нему в гости Николай в совершенно промокших валенках. Рассерчал Астафьев, заставил гостя валенки снять да на печку закинуть для просушки.
   И угла, простого домашнего очага не было в жизни Николая. Лишь за несколько дней до смерти получил он в Вологде первую свою квартиру.
   Может быть от этой неприкаянности, от неуютности самой жизни и появляются такие стихи:
  
   В горнице моей светло.
   Это от ночной звезды.
   Матушка возьмет ведро,
   Молча принесет воды...
   Красные цветы мои
   В садике завяли все.
   Лодка на речной мели
   Скоро догниет совсем.
   Дремлет на стене моей
   Ивы кружевная тень.
   Завтра у меня под ней
   Будет хлопотливый день!
   Буду поливать цветы,
   Думать о своей судьбе,
   Буду до ночной звезды
   Лодку мастерить себе...
  
   Как же мечталось взрослому уже мужчине об этом домашнем семейном уюте, о матушке...
   В стихах Рубцова часто встречается слово Пристань. Не порт, как принято у моряков, к коим и Николай был причастен, именно Пристань.
  
   Я, юный сын морских факторий,
   Хочу, чтоб вечно шторм звучал.
   Чтоб для отважных вечно - море,
   А для уставших - свой причал...
  
   Не грусти на знобящем причале,
   Парохода весною не жди!
  
   И вновь домой меня увозит катер
   С таким родным на мачте огоньком...
  
   Была суровой пристань в этот поздний час.
   В промозглой мгле, искрясь, горели папиросы,
   И тяжко трап стонал, и хмурые матросы
   Из тьмы устало поторапливали нас.
  
   И вдруг такой тоской повеяло с полей!
   Тоской любви, тоской былых свиданий кратких...
   Я уплывал все дальше, дальше - без оглядки
   На мглистый берег глупой юности своей.
  
   Для Николая Рубцова пристань, причал - место, куда возвращаются после долгого отсутствия. Не было У Поэта своей Пристани. О ней лишь мечталось.
  
   И было "лекарство" от этой неприкаянности, от неуютности "материального" бытия. Ох, недаром, недаром назвали эту болезнь "русской болезнью"... Потому и лекарство называлось "русским"... Алкоголь. Короткое, ёмкое слово... "Спасательный круг" для поколений и поколений русских литераторов. Читаю очерки о писателях, поэтах: "Есенин был пьяницей"; "Павел Васильев был пьяницей"; "Твардовски под конец жизни спился"; "Высоцкий - алкоголик и наркоман"; "Рубцов - пьяница"... А сколько их, талантливых, но спившихся не названо. У каждой болезни всегда есть причина, почему она возникла. У "русской болезни" в среде литераторов причина одна: полнейшая разочарованность, полнейшая несовместимость их творческого духа и "материальной" реальности... Слабые духом? Помилуйте, это Есенин - слабый духом? Твардовский - слабый духом? Владимир Высоцкий - слабый духом? И военмор Рубцов - слабак?
   Они входили в жизнь и в творчество молодыми, энергичными, полными энтузиазма и надежды... И... спивались...
  
   Русская литература начиналась с Пушкина. Убит в 37 лет... Продолжилась Лермонтовым. Убит в 27 лет. Кометой в самом начале советской литературы промчался Есенин. Убит в 30 лет. Маяковский - убит в 35 лет. Павел Васильев - убит в 27 лет, Борис Корнилов - убит в 31 год...
   Николай Рубцов погиб в 35 лет. Был задушен то ли женой, то ли сожительницей.
   Скорбный список можно продолжать до бесконечности. В этом списке меня поразила одна мистическая загадка, объединившая очень многих из этого списка. Они, погибшие слишком рано, каким-то мистическим чувством предвидели свой ранний уход.
  
   Из пророчеств Николая Рубцова:
  
  
   Да, умру я!
   И что ж такого?
   Хоть сейчас из нагана в лоб!
   Может быть,
   гробовщик толковый
   смастерит мне хороший гроб..
   А на что мне хороший гроб-то?
   Зарывайте меня хоть как!
   Жалкий след мой
   будет затоптан
   башмаками других бродяг.
   И останется всё,
   как было --
   на Земле,
   не для всех родной...
   Будет так же
   светить Светило
   на заплёванный шар земной!..
  
   г. Ташкент,
   1954
  
  
   И эту грусть, и святость прежних лет
   Я так люблю во мгле родного края,
   Что я хотел упасть и умереть
   И обнимать ромашки, умирая...
  
   Когда ж почую близость похорон,
   Приду сюда, где белые ромашки,
   Где каждый смертный
   свято погребен
   В такой же белой горестной рубашке..
  
   [1966]
  
   Я умру в крещенские морозы
   Я умру, когда трещат березы...
   январь , 1970
  
   Спустя год 19 января 1971 года трагическое пророчество сбылось. В тот зимний вечер, в крещенские морозы Николай Рубцов погиб. Не умер, именно погиб.
  
  
  
   "Как говорят инцидент исперчен
   любовная лодка разбилась о быт."
   Владимир Маяковский.
  
   Наверное, Маяковский наиболее точно определили причину трагедии, случившейся 19 января 1971 года.
   Ссора Людмилы Дербиной и Николая Рубцова была предопределена усталостью. Неприкаянность, неуютность в этой жизни, убогая квартирка, полученная от власти после стольких лет скитаний по чужим углам, убогий быт...Да ведь и у Дербиной не было своей Пристани... И, наверное, самое главное - НЕВОСТРЕБОВАННОСТЬ...
   Два одарённых человека со схожими судьбами, ДУША, вознесённая в творчество и ...убогий быт, убогая квартира...Какое-то трагическое несовпадение возвышенного и низменного... Ах, да, это из области эстетики...
   Достаточно было искры, чтоб вспыхнула взаимная ненависть. Короткое замыкание, так, кажется в электротехнике называется такое явление...Бытовая ссора, как пишется в казёных бумагах, приведшая к гибели одного из квартирантов...
  
   И сбылось ещё одно пророчество Рубцова!
  
   "Я памятник себе воздвиг нерукотворный,
   К нему не зарастет народная тропа..."
   А.С Пушкин.
  
   "Экспромт":
  
   Я уплыву на пароходе,
   Потом поеду на подводе,
   Потом еще на чем-то вроде,
   Потом верхом,
   Потом пешком
   Пройду по волоку с мешком -
   И буду жить в своем народе!
   Николай Рубцов.
  
   В полном соответствии с ещё одной традицией русской культуры писателя, поэта ли не признаваемого при жизни после его смерти, в особенности, если смерть эта ранняя, начинают почитать едва ли не как святого. Так произошло и с Рубцовым. Спустя несколько лет после его гибели появляются воспоминания о нём, имя его возводится на литературный пьедестал.
   Евгений Евтушенко писал:
   "Рубцов принадлежит к тем поэтам, чей талант недооценивают, не берегут при жизни, а после смерти (особенно, если она безвременно трагическая), спохватившись, превозносят до небес запоздалые открыватели. За непомерным посмертным раздуванием тех, кто не был обласкан при жизни, скрывается раздувание самих себя. Преувеличение литературных репутаций, в конце концов, ведет к их незаслуженному приуменьшению.
   Иной читатель после многих безвкусно коленопреклоненных статей о Рубцове может оказаться несправедливо разочарованным его сравнительно скромным по объему литературным наследием. Слава Богу, что большинство российских читателей и в том малом, что он нам оставил, почувствовало его неподдельный талант и ответило ему теплом на тепло, таившееся в его мятущейся, измаявшейся, бесприютной душе, к несчастью, не успевшей полностью раскрыться."
   Всю жизнь поэт искал свою Пристань. Обрёл он её после гибели. Его Пристанью станут улицы и площади городов... Именем Николая Рубцова назовут улицы в городах, воздвигнут памятники Николаю Рубцову.
  
  
  
  
  
  
  
   "До конца,
   До тихого креста
   Пусть душа
   Останется чиста!
  
   Перед этой
   Жёлтой, захолустной
   Стороной берёзовой
   Моей,
   Перед жнивой
   Пасмурной и грустной
   В дни осенних
   Горестных дождей,
   Перед этим
   Строгим сельсоветом,
   Перед этим
   Стадом у моста,
   Перед всем
   Старинным белым светом
   Я клянусь:
   Душа моя чиста!
  
   Пусть она
   Останется чиста
   До конца,
   До смертного креста!"
   0x08 graphic
   Пусть душа останется чиста... - YouTube
  
  
   ГЛАВА 3
  
   Кто же ты есть, как тебя звать...
  
   0x08 graphic
  
  
  
   Странные были времена. В переселениe душ не верили. Но подозревали. Марксистско-ленинская философия на фиг отрицала сей факт (или не факт?). Про отопление, простите, про потепление климата, никто понятия не имел. Ну не было его, потепления климата в самом начале 60-ых годов. Население и не подозревало о той напасти, которая свалится на него через несколько десятков лет.
  
   Январь 1964 года выдался морозным и снежным.. В один из этих зимних вечеров Валентина Ивановна Сочнева, недавняя наша соседка по коммунальной квартире (четыре соседа, общая кухня, общий санузел, мы проживали вчетвером на 18 метрах (квадратных!!!), а нынче счастливая обладательница индивидуальной отдельной квартиры, обратилась ко мне по телефону с просьбой: "Сметанки полкило, лекарств из аптеки!"
  
   В те далёкие времена, нынешнему поколению неведомые, такие просьбы были святыми. И я по зимнему сугробу, в мороз, тащусь с исполненным заданием к Валентине Ивановне. Сын её, Вадим, работал на судоверфи тралового флота.
  
   Постойте, вы же не знаете, что собой представлял траловый флот Прибалтики в самом начале 60-ых годов. Население забыло про мясо. Все ели рыбу благодаря рыболовецкому траловому флоту. Все льготы им, рыбакам и обслуживающим их элементам. Билеты в кино вне очереди, "СПИДОЛА" при покупке -- вне очереди.
  
   Так, кто из читателей помнит, что такое "Спидола" в самом начале 60-ых годов? Перевожу с доисторического на современный язык: "Спидола" -- портативный (переносной!) транзисторный, коротковолновый радиоприёмник. (Некоторые умудрялись на нём "Голоса" слушать!) Чтобы уж совсем вам было понятно, "Спидола" -- это самый древний iPod. Я рад, рад, что вы поняли теперь что же такое "Спидола".
   Я человек древний и потому помню ещё "Спидолу"... Я жил в коммуналке с четырьмя соседями, с папиной зарплатой в 80 рублей... "Спидола", кажется, стоила 70.
  
   Ой, я увлёкся мемуарами... Простите.
  
   И вот я в этот морозный зимний вечер приношу Валентине Ивановне её заказ, и вроде -- всё! Иди, рванина.. А выйти я не могу! Из Вадькиной Спидолы доносится: "Чайка летит, ветер гудит..."
  
   Майя Кристалинская "На причале" (Старый причал) - YouTube
  
   Многое в нашей жизни случается впервые. Первый шаг, первое слово, первая встреча. Встреч в нашей жизни происходит много. Едва ли не ежедневно встречаемся впервые с какими-то людьми.
  
   Но есть встречи... Их немного. По пальцам можно перечесть. Это встречи на всю оставшуюся жизнь.
  
   Вот так случайная встреча с Булатом (отчества ещё не знал) Окуджавой оказалась на всю оставшуюся жизнь.
  
  
  
   "Напиши мне мама в Египет
   Как там Волга моя живёт..."
   Л. Ошанин
  
   "Куба -- любовь моя,
   Остров зари багровой.
   Песня летит над планетой звеня --
   Куба -- любовь моя!"
   С. Гребенников и Н. Добронравов
  
   Среди сотен песен Булата Окуджавы есть несколько, что звучат диссонансом ко всем остальным. Одна из этих редких песен прозвучала в картине Марлена Хуциева "Застава Ильича".
  
   Справка: работа над фильмом началась в 1959 году, на экраны фильм вышел в 1965 году, полная не урезанная версия картины вышла в 1988 году. Аккурат в горбачёвскую перестройку. В самом начале периода гласности.
  
   В картине есть несколько документальных кадров из выступления молодых глашатаев хрущёвской "оттепели" в Политехническом музее.
  
   Среди них был и Булат Окуджава.
  
   Песня "Сентиментальный марш":
  
  
  
   "И комиссары в пыльных шлемах
   склонятся молча надо мной..."
   Булат Окуджава, 1957 год.
  
   Пробитое тело
   Наземь сползло,
   Товарищ впервые
   Оставил седло.
   Я видел: над трупом
   Склонилась луна,
   И мертвые губы
   Шепнули: "Грена..."
   М. Светлов, 1926 год
  
   И будто не было между этими стихами промежутка в тридцать лет. И будто не было в этом промежутке расстрелянного в 1937 году отца Шалвы Степановича Окуджавы, не было девяти лет лагерной отсидки "жены врага народа" Ашхен Степановны Налбандян, матери Булата...
  
   "Убили моего отца
   Ни за понюшку табака.
   Всего лишь капелька свинца --
   Зато как рана глубока!"
   Булат Окуджава
  
   В анкетах есть один вопрос: "Происхождение". То есть, из каких будете? В анкете Булата Окуджавы -- "Из большевиков".
  
   И отец, и мать были видными большевиками, имевшими солидный большевистский стаж.
  
   После ХХ съезда КПСС, после реабилитации родителей, в 1956 году Булат Окуджава вступает в партию. Вступление в партию было шагом осознаным. Он, сын видных большевиков, полагал своей обязанностью быть верным идеалам родителей.
  
   Окуджаве уже за 30 лет, но в душе он остаётся романтиком. Романтиком и останется до конца своей жизни. А романтизм сближал его не только с молодыми, лет на 10-15 его моложе, с Вознесенским, Рождественским, Евтушенко, но и с людьми намного старше его -- с Михаилом Светловым, Эдуардом Багрицким. Была некая общая интонация в поэзии ровесников века, участвовавших в революции, в Гражданской войне и поколения "шестидесятников" громко заявивших о себе в самом начале годов 60-х.
  
   Напомню вскользь самое начало 60-х годов в СССР: "Даёшь Асуанскую плотину досрочно!", "Окажем братскую помощь народам Кубы и Вьетнама!"... "Я хату покинул, пошёл воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать..."
  
   Те самые "шестидесятники", прозвучавшие в Политехническом музее в картине "Застава Ильича"( "Мне двадцать лет"), поэма Евтушенко "Братская ГЭС", поэма Вознесенского "Лонжюмо" как и "Сентиментальный марш" Окуджавы нaвеяны были "Оттепелью", надеждой на социализм с человеческим лицом. Ах! Какую же злую шутку сыграла с ними "Оттепель"... Так надеялись увидеть человеческое лицо в социализме венгры в 1956 году, чехи и словаки в 1968.
  
  
  
   "Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
   стали тихими наши дворы..."
   Булат Окуджава
  
   Фронтовая биография рядового Булата Окуджавы была короткой. На фронт рвался, забыв обиды на власть за расстреляного отца, за мать, отбывавшую срок в лагерях. Он -- сын большевиков и не время сводить счёты за свои обиды. Время защищать то, что защищали родители двадцать лет назад. Так он был воспитан. Булату исполнилось двенадцать лет, когда родители были арестованы, когда расстрелян был отец. Но, видимо, успели они передать ребёнку и свои идеалы и свой характер.
  
   В армию был мобилизован, когда исполнилось ему 18 лет. Странно. В те времена не особенно тщательно смотрели на возраст. Смею предположить, возможно затягивали с призывом из-за "клейма": сын "врагов народа". Поди знай, как поведёт себя на фронте...
  
   А провоевал Окуджава два месяца, с октября 1942 года по декабрь, когда был ранен. Дослуживал миномётчик Донского кавалерийского корпуса вначале в запасном полку, затем служил радистом гаубичной артиллерийской батареи на границе с Турцией и Ираном.
  
   Но эти фронтовые два месяца оставили пожизненный след. На всю жизнь сохранилось в нём ощущение, что война -- преступна, она есть противоестественное состояние человека. Человеческая натура Окуджавы отторгала войну, какой бы она ни была.
  
   А пули звенят
   возле меня.
   Летят, летят --
   крови моей хотят.
  
   Кричу, обессилев,
   через хрипоту:
   "Пропадаю!"
   И к ногам осины,
   весь в поту,
   припадаю.
  
   Жить хочется!
   Жить хочется!
   Когда же это кончится?..
  
   Мне немного лет...
   гибнуть толку нет...
   я ночных дозоров не выстоял...
   я еще ни разу не выстрелил...
  
   Ах, война, она не год еще протянет
   На то она и война.
   Еще много километров портянок
   Выткут из полотна.
   Встанет, встанет над землей радуга.
   Будет мир тишиною богат.
   Но еще многих всяких дураков радует
   Бравое пенье солдат.
  
   Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
   стали тихими наши дворы,
   наши мальчики головы подняли,
   повзрослели они до поры,
   на пороге едва помаячили,
   и ушли, за солдатом солдат...
   До свидания, мальчики! Мальчики,
   постарайтесь вернуться назад.
  
   Ах война, что ж ты, подлая, сделала:
   вместо свадеб -- разлуки и дым.
   Наши девочки платьица белые
   раздарили сестренкам своим.
   Сапоги -- ну куда от них денешься?
   Да зеленые крылья погон...
   Вы наплюйте на сплетников, девочки,
   мы сведем с ними счеты потом.
   Пусть болтают, что верить вам не во что,
   что идете войной наугад...
   До свидания, девочки! Девочки,
   постарайтесь вернуться назад.
  
   Булат Окуджава
  
   В этих стихах о войне нет личного участия в сражениях, нет личностных переживаний. Несколько отстранённый взгляд на войну. Но взгляд этот и отразил противоестественность войны. "Стали тихими наши дворы... Наши девочки платьица белые раздарили сестрёнкам своим..."
  
   И каждая строфа заканчивается как заклинанием: "Постарайтесь вернуться назад!"
  
   Вот такое отношение к войне, отрицание в ней пафосности, героизма дорого обойдётся Окуджаве.
  
   В 1961 году К. Паустовский повесть писателя "Будь здоров, школяр" включил в альманах "Тарусские страницы". Но официальная критика эту повесть за пацифистские мотивы в оценке переживаний молодого человека на войне не приняла, правда, в 1965 году В. Мотылю удалось эту повесть экранизировать, дав фильму другое название -- "Женя, Женечка и Катюша". Тогда же, в 1961-1962 годах, официальная критика осудила и многие песни Окуджавы. По мнению руководства Союза писателей России, "большинство этих песен не выражали настроений, дум, чаяний нашей героической молодёжи"
   Из биографии Б.Ш. Окуджавы
  
   Задайте вопрос любому поэту, чтобы поставить его в тупик. Вопрос один единственный: откуда черпает он вдохновение? Откуда произрастают его стихи?
  
   Тупик! Задумается с ответом... Молчать будет долго. Но так и не выговорит.
  
   Окуджава на заданный вами вопрос ответит сходу, не раздумывая:
  
   -- Сo взгляда!
  
   Формула рождения стихов Булата Окуджавы до черезвычайности проста
  
   -- взгляд, восприятие;
   -- чувство;
   -- осмысление.
  
   Будьте любезны, я к москвичам обращаюсь:
  
   -- Сколько вас, человеков, провожали глазами синий тролейбус, шустро бегающий по московским улицам?
  
   Тысячи! Десятки тысяч! Но лишь один Окуджава проводил последний тролейбус своим взглядом и наделил его Душой...
  
   Булат Окуджава ~ Последний троллейбус - YouTube
  
   "Живописцы, окуните ваши кисти
   в СУЕТУ ДВОРОВ АРБАТСКИХ И ЗАРЮ..."
   Не осознано, а, скорее, интуитивно этими двумя строчками Окуджава и определил свой поэтический принцип: поэтизация быта, бытовых деталей. Там, где наш взгляд проскальзывает не задерживаясь по причине, что видим это сотни раз на день, Окуджава выхватывает эту "суету дворов", поэтизирует её.
  
   Вероятно, поэтому так притягательны его песни.
  
   Эта женщина в окне
  
   Окуджава Эта женщина в окне - YouTube
  
   -- В склянке тёмного стекла
   Из-под импортного пива...
  
   0x08 graphic
   Булат Окуджава - Я Пишу Исторический Роман - YouTube
  
  
   Ээ.. э.. простите.. Это же несколько вульгарно! "В склянке тёмного стекла из-под импортного пива роза красная цвела гордо и неторопливо..."
  
   Как это можно совместить: Розу красную и склянку из-под пива?
  
   Хотя, хотя был один... Он всё пытался:
  
   "Розу белую с черною жабой
   Я хотел на земле повенчать".
  
   А звали его... звали его... Есениным Сергеем...
  
   Старый пиджак
  
   Булат Окуджава
   Жанне Болотовой
  
   Я много лет пиджак ношу.
   Давно потерся и не нов он.
   И я зову к себе портного
   и перешить пиджак прошу.
  
   Я говорю ему шутя:
   "Перекроите все иначе.
   Сулит мне новые удачи
   искусство кройки и шитья".
  
   Я пошутил. А он пиджак
   серьезно так перешивает,
   а сам-то все переживает:
   вдруг что не так. Такой чудак.
  
   Одна забота наяву
   в его усердьи молчаливом,
   чтобы я выглядел счастливым
   в том пиджаке. Пока живу.
  
   Он представляет это так:
   едва лишь я пиджак примерю --
   опять в твою любовь поверю...
   Как бы не так. Такой чудак.
   1960
  
   Песни Окуджавы наполнены предметами, окружающими наш быт, наше личное пространство. И каждый предмет в стихах Окуджавы приобретает Душу, каждый предмет приобретает философский смысл и превращается в некий символ. Улочка, дворик, солнечный луч или тень становятся удивительными героями его песен.
  
   Поэт сам превращается в живописца, о котором поёт.
  
   Булат Окуджава обладал гравитацией. Он притягивал к себе людей талантливых, а главное -- единомышленников. И результатом действия этого гравитационного поля становилось содружество. Так родилось содружество поэта Окуджавы и композитора Исаака Шварца, а к содружеству этому присоединилась Елена Камбурова, которую сам Окуджава называл лучшей исполнительницей его песен.
  
   Родилось содружество поэта Окуджавы и кинорежиссёров Владимира Мотыля и Эльдара Рязанова, для картин которых поэт написал много песен.
  
   ЭПИЛОГ
  
   Кто же ты есть?
  
   -- Простите, кем вы себя ощущаете? Что? Вы счастливый человек? Вы успешный? Вы талантливый? Сплюньте три раза через левое плечо и скажите:
  
   -- Тьфу-тьфу-тьфу!
  
   Вы спрашиваете меня "Зачем?"
  
   Затем, дорогой мой человек, что есть категория людей, чувствующая себя неприлично, дискомфортно, если видят перед собой человека успешного, талантливого. Имя этим людям -- завистники.
  
   "После физической смерти Окуджавы его творчество оказалось немедленно заброшено. Поскольку яркой личностью Окуджава никогда не обладал, о нем самом вспоминают с трудом, исключительно по официальному принуждению годовщин. Песен его больше не знают, а прозу, кажется, не знали никогда. Несколько вокальных иллюстраций, сделанных на заказ для кино, может быть, всё ещё на слуху, но они существуют на анонимном положении музыкальной дорожки к видиоклипу, и явно недостаточны чтобы спровоцировать полноценный очерк о творчестве.
  
   "Спустя много лет, прочитав в дневниках Нагибина, что он называл Окуджаву "старый окурок", я подумал: в самую точку..."
  
   Окуджава Булат Шалвович (hrono.ru)
  
  
   Окуджава был уже известным, когда в 60-е годы подписал письмо в защиту писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского. Эта подпись стала основанием упрекать поэта, мол, "хвастается своей независимостью".
  
   А он никогда не хвастался своими личными качествами, натура была такая -- честная, принципиальная. Поэтому когда вызвали его "куда следует" и настойчиво "попросили" прекратить в концертах исполнять песню о Лёньке Королёве, он упрямо продолжал петь о нём в своих концетах.
  
   Его "попросили" прекратить исполнять "Песню о дураках" по причине, что некие высокие чины стали узнавать себя в героях песни, а он, упрямец этакий продолжает петь эту песню.
  
   Его обвиняли в "предательстве" Родины, мол, публикуется за рубежом... И -- самое страшное обвинение со стороны завистников -- получает гонорары в валюте!!! Вот отказался бы от гонораров, был бы простым советским человеком -- почёт и уважение тебе.
  
   В песнях Окуджавы не слышны были призывы к соблюдению морального кодекса строителя коммунизма, не было в песнях героизации подвигов советской молодёжи.
  
   "А советский ли вы человек?" Меры были приняты. Исключён из партии, изгнан из Союза писателей. Поэту повезло. Совсем в недавнем прошлом двум молодым поэтам предъявлены были такие же обвинения. Оба, Борис Корнилов и Павел Васильев были расстреляны.
  
   Это ж когда было... При кровавом сталинском режиме... А нынче -- "Оттепель". Поэтому и обошлось.
  
   Когда Окуджава выступил с "покаянным" письмом, мол, "Бес попутал!" и был восстановлен и в партии, и в Союзе писателей, вновь волна злых едких упрёков: "Двурушник! Беспринципный человек!"
  
   А мне вспоминается другой человек, попавший в подобную ситуацию. Арестованная по обвинению в участии в троцкистско-зиновьевской группировке Ольга Берггольц, исключена из партии, изгнана из Союза писателей. Первое, что она начала делать выйдя на волю, восстанавливаться в партии. Для неё, как и для Окуджавы, партийный билет не был "хлебной карточкой". Партбилет был искренним их убеждением.
  
   К счастью, к счастью, завистники, клеветники не могли оттолкнуть от него тысячи и тысячи его поклонников.
  
   Его авторитет не только творческий, но человеческий был очень высок.
  
   Году, кажется в 1992, Александр Половец, главный редактор газеты "Панорама", издававшейся в Лос-Анджелосе, объявил сбор денег среди русскоязычной общины на операцию на сердце Булату Окуджаве. Деньги были собраны и в Лос-Анджелесе операция была проведена, что продлило жизнь поэту на несколько лет.
  
   Родина молчала, ельцинская эпоха никак не отозвалась на проблемы Поэта.
  
   Тогда и написал я эти строки:
  
   Политики не умирают.
   Политики тихонько доживают
   До пенсий, до высоких льгот.
   И смачно прожирают гонорары,
   Заплаченные им за мемуары,
   В которых правды -- ни на "иот".
   И только лишь одни поэты,
   Которых называли совестью планеты,
   Уходят, сердце надорвав,
   не дописав, не досказав...
   "Высоких дум стремительных и чистых,
   Которыми пытались одарить
   лжецов неверующих и речистых"
   из стихотворения Ольги Берггольц "Сегодня вновь растрачено души..."
  
   После той операции в Лос-Анджелесе Булат Шалвович прожил ещё 5 лет.
  
   Скончался 12 июня 1997 года в Париже. Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.
  
  
   0x08 graphic
  
   От Бориса Юдина, моего земляка и друга со студенческих времён:
  
   СЛУШАЯ ОКУДЖАВУ
  
   Давай за радость бытия
   нальём с тобой по стопочке.
   Потом поднимем по второй
   за нетерпенье юных.
   Ах, неужели это я
   сижу на крайнем облачке
   И тихо песенку пою,
   перебирая струны?
  
   Пока гитарная струна
   не изменила свойства,
   Пока, с рукой обручена,
   звучать обречена,
   Мне сверху суть вещей видна,
   их подлость и геройство,
   Мне независимость дана,
   мне молодость дана.
  
   Давай -- ка снова по одной,
   чтобы явилась в гости
   Весна глотком живой воды,
   предвестницей дорог.
   Вот, я стою, совсем седой
   под ивой на погосте.
   Я сам себе принёс венок
   и положил у ног.
  
   Я сам себя сплетал в слова,
   отбрасывал увядшие:
   Хотелось, чтобы обожгло
   холодное чело.
   А время шло едва, едва
   и листьями опавшими
   Меня укрыло, замело --
   и в рамку под стекло.
  
   Ах, если б с облака упасть
   всё заревом да на реку,
   Чтоб посмотреть, куда уйдёт
   последний пароход.
   Ты песню, словно варежку,
   зимой наденешь на руку,
   А время знать, да поминать
   когда-нибудь придёт.
   Борис Юдин
   август, 2000
  
   Капли Датского короля - YouTube
  
   Кто-то и мне прямо в глаза молча глядит,
   словно забыть старый причал мне не велит.
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 4
   Времена не выбирают
  
  

Времена не выбирают,

В них живут и умирают.

Большей пошлости на свете

Нет, чем клянчить и пенять.

Будто можно те на эти,

Как на рынке, поменять.

Александр Кушнер

  
   0x08 graphic
   Очень хорошую штуку придумали людознайки! Интернет называется. В Океане Интернета плавает огромное разнообразие всякого и всяких.
   В сети моей замечательной знакомой попались гениальные пророчества Булата Шалвовича Окуджавы, кои она и переправила мне. Удружила.
   Добавила в мою черепную коробку раздумий, переживаний, размышлений на скорбный вопрос: а зачем? Во имя чего живём, переживаем, мучаемся, иногда вдохновляемся, воспаряем, чтобы тут же в очередной раз фейсом об тэйбл...
   Я благодарен, искренне благодарен моей мудрой знакомой. С её наводки я обратился к пророчествам Окуджавы и странное ощущение возникло во мне: я неожиданно обратил внимание, что творческий цикл поэта Окуджавы абсолютно совпал с его биологическим циклом. Как и в биологическом, его творчество начинается с ДЕТСТВА, плавно перетекает в ЮНОСТЬ, затем планомерно переходит в ЗРЕЛОСТЬ, чтобы счастливо перетечь в МУДРОСТЬ. Спрашиваете, почему "счастливо"? Не каждому дано счастье МУДРОСТИ, у иных зрелость перетекает в деменцию, в старческий маразм. Юнна Мориц убедительный тому пример.
   Булату Шалвовичу повезло. Его пророчества - убедительное доказательство его мудрости.
  
   "Юность счастлива, потому что она ничего не знает;
   старость несчастлива, потому что всё знает". Ф. Шатобриан.
  
  
   Luvenis laeta est quia nihil scit
  
   Юность счастлива, потому что она ничего не знает
  
   "Vita vivere - non agrum ire" - так говорили древние римляне о жизни. Если дословно с латинского, то получится: ЖИЗНЬ ПРОЖИТЬ - НЕ В ПОЛЕ ПОЙТИ.
  
   Нам же привычнее "Жизнь прожить - не поле перейти..."
   Долог, очень долог путь человеческий от детства до мудрости. Долог и труден.
   Булату Шалвовичу Окуджаве повезло. Он дошёл до возраста мудрости, преодолев достойно все циклы человеческого бытия: детство, юность, зрелость, цикл постижения мудрости и вошёл в возраст самой мудрости.
   У каждого возрастного цикла есть свой "родовой признак". Для детства - это ЛЮБОПЫТСТВО.
   Обращали ли вы внимание, как грудной ребёнок зыркает глазами, наблюдая за вашим взглядом? Как он пытается ухватить ваш палец и переместить его себе в рот? Как он наблюдает за непонятной ему ерундовиной, которой вы стараетесь привлечь его внимание, а ерундовина эта - погремушка, шарик воздушный или любая резиновая пищалка?
   Ранние стихи Булата Окуджавы - это любопытство. Это постижение Мира через взгляд, слух, осязание.
   Как начинаются стихи? По-разному. У кого-то стихотворение начинается с мысли:"Я памятник себе воздвиг нерукотворный..." Или с воспоминаний: "Ты помнишь, Алёша, дороги смоленщины..."
   Или с чувства: "Я вас любил, любовь ещё быть может..."
   У Булата Окуджавы многие стихи начинаются со взгляда: "Эта женщина в окне...", "В банке тёмного стекла из-под импортного пива", "На фоне Пушкина снимается семейство..."
   Задумываюсь: скольким же людям, озабоченным суетой, с замыленным взглядом попадались на глаза эти детали нашего бытия? И мы проходим мимо, не задумываясь, не вникая в детали предметного быта, что нас окружает.
   А Окуджава останавливается. "Фотограф щёлкает и птичка вылетает..." Очень много строк у него, подобных моментальной фотографии.
   И ещё одна особенность строки Окуджавы. Едва ли не каждая строка может стать основой рассказа или повести:"Полночный тролейбус кружит по Москве", "Эта женщина в окне в платье розового цвета",
   "Две женщины плакали горько..." Всего лишь строка, но добавьте сюда толечку своей фантазии и... перед вами рассказ, повесть, драма или комедия: "За что же Ванечку Морозова? Ведь он ни в чём не виноват. Она сама его морочила. А он ни в чём не виноват..."
   Эх, почему я не стал кинорежисёром?))) Едва ли не каждое стихотворение Булата Окуджавы - кинематографично. Из него можно сделать, по крайней мере, короткометражку.
  
   Когда мне невмочь пересилить беду,
   когда подступает отчаянье,
   я в синий троллейбус сажусь на ходу,
   в последний, в случайный.
   1957
   Булат Окуджава ~ Последний троллейбус - YouTube
   Синий троллейбус (на польском) - YouTube
  
   И войну Великую он поначалу воспринял не чувством, а взглядом.
   Первый день на передовой
  
   Волнения не выдавая,
   оглядываюсь, не расспрашивая.
   Так вот она - передовая!
   В ней ничего нет страшного.
   Трава не выжжена, лесок не хмур,
   и до поры
   объявляется перекур.
   Звенят комары.
  
   У Дмитрия Быкова есть лекция, посвящённая военным песням Окуджавы. Как обычно в лекции Быкова много букв и много имён, имеющих касательное отношение к Булату Окуджаве. Дмитрий Быков говоря о военных песнях Окуджавы забыл упомянуть, что песни эти писали три разных человека. Один - восемнадцатилетний мальчишка, увидевший войны впервые не "понарошку", в какую он играл с дворовыми мальчишками, а НАЯВУ. Отсюда - любопытство. Второй цикл военных песен писал человек в возрасте за 30, человек, осмысливавший войну. А третий... третий цикл стихов о войне писал человек мудрый, в котором война приобрела выраженный антигуманный характер, античеловеческий.
  
   И понятным становится его любопытство к войне, когда узнаёшь, что на войну он попал мальчишкой, в 18 лет. А рвался в добровольцы с семнадцати. Его соприкосновение с войной было коротким. Всего два месяца, Был ранен. Но эти два месяца были наполнены любопытством. И его ранние стихи о войне - это скорее всего зрительное восприятие, наблюдение.
   Пройдёт пару десятков лет, когда подступит цикл ЗРЕЛОСТЬ, у Окуджавы появятся строки о войне, в которых явно ощущается ОСМЫСЛЕНИЕ войны.
  
   Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
   Стали тихими наши дворы,
   Наши мальчики головы подняли --
   Повзрослели они до поры,
   На пороге едва помаячили
   и ушли, за солдатом -- солдат...
   До свидания, мальчики!
   Мальчики,
   Постарайтесь вернуться назад.
   1958г.
  
   Пройдёт несколько десятков лет и в пору мудрости придёт к Окуджаве философское понимание всей противоестественности и антигуманности войны:
   " 23 июня 1995 года, стоя перед микрофоном на парижской сцене, Окуджава отвечал на вопрос, как он относится к войне в Чечне. Поэт назвал её страшным явлением... которое будет помниться много, много десятилетий, если не столетий... Этот маленький народ, в котором нет даже миллиона, - допустим, он даже очень-очень самовлюблённый и очень сложный, - всё-таки надо считаться с национальной психологией... Тем более - такого маленького народа (Аплодисменты). А его в прошлом веке в течение 50 лет уничтожали... В этом веке в 44-м году выслали весь народ на гибель. И сейчас опять уничтожают. Ну, что такое? Неужели российская власть не может самоутвердиться другим способом? Неужели для этого нужно убивать своих же сограждан?"
   Гениальные пророчества Булата Окуджава. (livejournal.com)
   Сказано было Булатом Шалвовичем 27 лет назад. Но как же созвучны его слова, сказанные в прошлом веке, нынешним временам... МУДРОСТЬ...
  
   Любопытный взгляд Окуджавы всегда ассоциативен. Случайный взгляд на ночной тролейбус в воображении поэта превращается в спасательный круг, а, вернее, в спасательный бот, который "кружит по Москве, чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи крушенье, крушенье..."
   Взгляд, брошенный в окно, увидевший женщину в платье розового ситца, преображается в судьбу...
  
   Ничто на земле не проходит бесследно,
   И юность ушедшая всё же бессмертна...
  
   Как молоды мы были,
   Как молоды мы были,
   Как искреннe любили,
   Как верили в себя.
   Николай Добронравов.
   "И юность ушедшая всё же бессмертна..."
  
  
   "Beata est iuventus, quia nihil scit; senectus infelix quia omnia novit."
   Мудрые были латиняне, которые из жизненного опыта вывели такую формулу.
   А нам она досталась в переводе французского писателя и дипломата Шатобриана. "Юность счастлива, потому что она ничего не знает; старость несчастлива, потому что всё знает". Ф. Шатобриан.
   Позволительно ли будет мне преиначить чуть-чуть строку из повести "Детство" графа Льва Николаевича Толстого?
   "Счастливая, счастливая, невозвратимая пора детства! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений..."
   Спасибо, господа! Итак - "Счастливая, счастливая, невозвратимая пора юности! Как не любить, не лелеять воспоминаний о ней? Воспоминания эти освежают, возвышают мою душу и служат для меня источником лучших наслаждений..." Да ведь так оно и есть! Легкомысленность и восторженность по причине абсолютного незнания жизни, окрылённость и - главное - ВЛЮБЛЁННОСТЬ!
   А там, где влюблённость, ищите рядом романтику, когда всё представляется в розовом цвете, когда всё по плечу и нет непреодолимых преград!
  
   В Окуджаве в том самом возрасте юности сочетались как в одном флаконе восторженность, влюблённость и романтика.
   Восторженность его выражалась в уверенности, что все люди - братья.
  
   Давайте восклицать, друг другом восхищаться.
   Высокопарных слов не стоит опасаться.
   Давайте говорить друг другу комплименты -
   ведь это все любви счастливые моменты.
   Давайте горевать и плакать откровенно
   то вместе, то поврозь, а то попеременно.
   Не нужно придавать значения злословью -
   поскольку грусть всегда соседствует с любовью.
   1975
  
   Он был искреннен в этом своём чувстве и к собратьям по творчеству и к окружающим его людям относился так, как пел в этой песне.
   Пройдут годы и восторженность растает...
  
   Поднявший меч на наш союз
   Достоин будет худшей кары,
   И я за жизнь его тогда
   Не дам и ломаной гитары.
   Как вожделенно жаждет век
   Нащупать брешь у нас в цепочке...
   Возьмемся за руки, друзья,
   Чтоб не пропасть поодиночке.
  
   Пока ж не грянула пора
   Нам отправляться понемногу,
   Возьмемся за руки, друзья,
   Возьмемся за руки, ей-богу.
  
   В нём постоянно присутствовало ощущение братства, общности со всеми окружающими его людьми. Это и было проявление юношеской восторженности. Наверное, в этом проскальзывала его наивность, его доверчивость. Очень скоро он столкнётся с упрёками в свой адрес по разным поводам.
   Будут упрекать, что после ХХ съезда КПСС, где Хрущёв впервые сказал о культе личности Сталина, о преступлениях, творимыми сталинским режимом, Окуджава вступил в партию. И не было в этом его шаге лицемерия. В этом было проявление наследственности, большевистской наследственности его родителей и искренняя вера в их идеалы.
   Будут упрекать его за "показушную независимость", когда подпишет письмо в защиту Юлия Даниэля и Андрея Синявского.
   Будут упрекать его за гонорары в валюте, гонорары, которые он получал за творческий труд, "но в валюте, что крайне непатриотично".
   Будут упрекать за то, что слишком мало провоевал.
  
   По наивности он иногда посвящал стихи собратьям.
  
  
   Ю.Нагибину
   Неистов и упрям,
   гори, огонь, гори.
   На смену декабрям
   приходят январи.
   Нам все дано сполна -
   и горести, и смех,
   одна на всех луна,
   весна одна на всех.
  
  
   На это стихотворение Нагибин откликнется прозвищем "старый окурок", которым он наделил Окуджаву.
   Справка:
   "Нагибин переживал о том, что ему приходится писать не то, что он думает на самом деле. Он оправдывался: "я мог зарабатывать только пером. И на мне было ещё три человека. Берут -- хорошо, дают деньги. Я приезжаю домой -- там радовались".
  
   Нагибин выдумывал статьи и выдавал их за реальную жизнь: "один раз продержался на том, что писал месяц для газеты о Сталинском избирательном округе. (Это было в 1950 году).
   Нагибин делил литературу на халтуру и искусство. Халтуру в своём "Дневнике" сравнивал с водкой[12]: "Халтура заменила для меня водку. Она почти столь же успешно хотя и с большим вредом позволяет отделаться от себя. Если бы родные это поняли, они должны были бы повести такую же самоотверженную борьбу с моим пребыванием за письменным столом, как прежде с моим пребыванием за бутылкой. Ведь и то, и другое -- разрушение личности. Только халтура -- более убийственное".Нагибин, Юрий Маркович -- Википедия (wikipedia.org)
   Сопоставьте двух литераторов: Окуджаву и Нагибина.
   Один - искренний, честный, восторженный, открытый для дружбы.
   Другой - цинник, человек без принципов, без морали. В последних своих произведениях Нагибин будет сладостно срывать нижнее бельё с самых близких ему людей. Отсюда - и "старый окурок".
  
   Однажды после спектакля по своей пьесе "20 лет спустя" Михаил Светлов повстречает Ольгу Берггольц и с грустью скажет ей: ""Пьеса эта - поминки по нашему поколению".
   Растаяла восторженность, с годами исчeзла романтика... Что же осталось во флаконе?
  
  
   Б. Слуцкому
   Вселенский опыт говорит,
   что погибают царства
   не оттого, что тяжек быт
   или страшны мытарства.
   А погибают оттого
   (и тем больней, чем дольше),
   что люди царства своего
   не уважают больше.
   1968
   Посвящение Юрию Нагибину было написано Окуджавой в возрасте 20-25 лет. Возраст молодости.
   Пройдёт едва ли не 20 лет, как будет написано посвящение Борису Слуцкому. Их сближал не возраст, Слуцкий был старше на 6 лет. Их сближало пережитое, сближала общность фронтовых судеб.
   И в этом посвящнии человека зрелого скорее всего мотив беседы, размышления обоих на зрелые темы, так понятными обоими.
  
   В пору обретения мудрости словно прозрение придёт к Окуджаве и уже не восторженные, а горькие признания вырвутся у него в адрес бывших литературных соратников:
  
   Взяться за руки не я ли призывал вас, господа?
   Отчего же вы не вслушались в слова мои, когда
   кто-то властный наши души друг от друга уводил?..
   Чем же я вам не потрафил? Чем я вам не угодил?
  
   Ваши взоры, словно пушки, на меня наведены,
   словно я вам что-то должен... Мы друг другу не должны.
   Что мы есть? Всего лишь крохи в мутном море бытия.
   Все, что рядом, тем дороже, чем короче жизнь моя.
  
   Не сужу о вас с пристрастьем, не рыдаю, не ору,
   со спокойным вдохновеньем в руки тросточку беру
   и на гордых тонких ножках семеню в святую даль.
   Видно, все должно распасться. Распадайся же... А жаль.
   1988г.
   Разочарование входит в сознание и душу медленно, мелкими шажочками. Оно входит в поэта вместе с узнаваниемн и познанием мира. Помните ""Beata est iuventus, quia nihil scit; senectus infelix quia omnia novit" - "Юность счастлива, потому что она ничего не знает; старость несчастлива, потому что всё знает"...
  
   Мне все известно. Я устал все знать.
   и все предвидеть.
   А между тем как запросто опять
   меня обидеть.
  
   Как мало значу я без гордых сил,
   в костюм зашитый.
   Мой опыт мне совсем не накопил
   от бед защиты.
  
   Судьба моя, беспомощна сама,
   и в ус не дует.
   История, сходящая с ума,
   со мной флиртует.
  
   Флиртуй, флиртуй, сентябрьская ночь,
   кажись забавной.
   Невыносимо, но не превозмочь
   печали главной.
  
   Она стоит, как стрелочник за мной -
   служака честный -
   и отправляет мой состав земной
   в тупик небесный.
  
   1989
   Могу я попросить читателей определить цветовую гамму тех стихов из юности и нынешних, из поры обретения мудрости? Попробуйте...
  
   ВЛЮБЛЁННОСТЬ.
   Этому чувству он был предан пожизненно. И влюблённость никогда не изменяла ему. Он любил и был любим.
   Его влюблённость была целомудренной. Помнится, у литератора Юрия Нагибина была одна циничная страсть: любил он в своих опусах срывать нижнее бельё со своих друзей и со своих самых близких ему людей.
   У Окуджавы слово ЖЕНЩИНА было вознесено на вершины.
  
   По Смоленской дороге - леса, леса, леса.
   По Смоленской дороге - столбы, столбы, столбы.
   Над Смоленской дорогою, как твои глаза, -
   две вечерних звезды - голубых моих судьбы.
   По Смоленской дороге - метель в лицо, в лицо,
   все нас из дому гонят дела, дела, дела.
   Может, будь понадежнее рук твоих кольцо -
   покороче б, наверно, дорога мне легла.
   По Смоленской дороге - леса, леса, леса.
   По Смоленской дороге - столбы гудят, гудят.
   На дорогу Смоленскую, как твои глаза,
   две холодных звезды голубых глядят,глядят.
   Гребенщиков По смоленской дороге - YouTube
  
  
   Странное ощущение возникает во мне, когда я читаю это стихотворение. Первые две строки для меня - это олицетворение бескрайности, бесконечности: "леса, леса, леса, столбы, столбы, столбы..."
   И вдруг - "две холодных звезды голубых моих судьбы.." Это - вселенная, господа. Любовь - это вселенная... Так мне кажется воспринимал Окуджава своё состояние влюблённости.
   И кажется мне, что это состояние и было единственное, что никогда ему не изменяло
  
  
  
   Никто пути пройдённого у нас не отберёт.
   Виктор Конецкий.
  
  
   Что такое зрелость? Это остановка в пути. Привал, когда можно оглядеться вокруг, задуматься, как дошёл я до жизни такой и что я в ней натворил? Иными словами подумать о том, "как мало прожито, как много пережито..." Зрелость - это осмысление пройденного пути. Поэтому и меняется тональность стихив Окуджавы. От мажорной в пору юности, до минорной. От восторженности - до задумчивости.
   И вопросы... Во многих стихах новой поры возникают вопросы.
  
   Виноградную косточку в теплую землю зарою,
   и лозу поцелую, и спелые гроздья сорву,
   и друзей созову, на любовь свое сердце настрою.
   А иначе зачем на земле этой вечной живу?
   Булат Окуджава-Грузинская песня-Виноградная косточка(cover by Саид Газимов) - YouTube
   Быстро молодость проходит, дни счастливые крадет.
   Что назначено природой -- обязательно случится.
   То ли самое прекрасное, ну самое прекрасное в окошко постучится.
   То ли самое напрасное, ну самое напрасное в объятья упадет.
   Жаль, что молодость пропала, жаль, что старость коротка.
   Все теперь уж на ладони, лоб в поту, душа в ушибах.
   Но зато уже не будет ни загадок, ни ошибок, только ровная дорога,
   только ровная дорога до последнего звонка.
  
   Вопросы, вопросы и мысли о смысле бытия... Извечные вопросы, в которых обретается мудрость.
   И в обретении мудрости появляется в словах слово молитва.
   Молитва
  
   Пока Земля еще вертится,
   пока еще ярок свет,
   Господи, дай же ты каждому,
   чего у него нет:
   мудрому дай голову,
   трусливому дай коня,
   дай счастливому денег...
   И не забудь про меня.
   Пока Земля еще вертится --
   Господи, твоя власть!--
   дай рвущемуся к власти
   навластвоваться всласть,
   дай передышку щедрому,
   хоть до исхода дня.
   Каину дай раскаяние...
   И не забудь про меня.
   Я знаю: ты все умеешь,
   я верую в мудрость твою,
   как верит солдат убитый,
   что он проживает в раю,
   как верит каждое ухо
   тихим речам твоим,
   как веруем и мы сами,
   не ведая, что творим!
   Господи мой Боже,
   зеленоглазый мой!
   Пока Земля еще вертится,
   и это ей странно самой,
   пока ей еще хватает
   времени и огня,
   дай же ты всем понемногу...
   И не забудь про меня.
  
   Natalia Machelska - Modlitwa Bu?ata Okud?awy - YouTube
  
   Уже и зрелость подступает, всё чаще он задумывается о смысле бытия, всё чаще в его стихах появляются философские ноты. Но... по-прежему он остаётся верен роматическим идеалам молодости. И прорывается вдруг в нём, пытающемся осознать реальность, ностальгическое из молодости - романтика. Его всю жизнь привлекал век 19. Что увидел он в нём? Думаю, одухотворённость, благородство. То, чего так не хватало его веку. Отсюда - "а всё-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеевичем..."
   Былое нельзя воротить -- и печалиться не о чем:
   у каждой эпохи свои подрастают леса.
   А все-таки жаль, что нельзя с Александром Сергеичем
   поужинать в "Яр" заскочить хоть на четверть часа.
  
   Теперь нам не надо по улицам мыкаться ощупью:
   машины нас ждут и ракеты уносят нас вдаль.
   А все-таки жаль, что в Москве больше нету извозчиков,
   хотя б одного, и не будет отныне, -- а жаль.
  
   Я кланяюсь низко познания морю безбрежному,
   разумный свой век, многоопытный век свой любя.
   А все-таки жаль, что кумиры нам снятся по-прежнему,
   и мы иногда все холопами числим себя.
  
   Победы свои мы ковали не зря и вынашивали,
   мы все обрели -- и надежную пристань, и свет...
   А все-таки жаль: иногда над победами нашими
   встают пьедесталы, которые выше побед.
  
   Москва, ты не веришь слезам -- это время проверило,
   железное мужество, твердость и сила во всем.
   Но если бы ты в наши слезы однажды поверила,
   ни нам, ни тебе не пришлось бы грустить о былом.
  
   Былое нельзя воротить... Выхожу я на улицу
   и вдруг замечаю: у самых Арбатских ворот
   извозчик стоит, Александр Сергеич прогуливается...
   Ах, завтра, наверное, что-нибудь произойдет!
  
   1964
  
   --Edmund Fetting - A jednak mi ?al + tekst? - YouTube
   --
   Странный возраст зрелости... И в душе ещё тлеют остатки идеалов и прежних надежд.
  
   "Absit vos in tempore mutationis vivere"
  
   "Вы, должно быть, живете во времена перемен"
  
   (нет ничего хуже, чем жить во времена перемен...).
  
   Древняя человеческая мудрость...
  
  
   Кому мне открыться сегодня?
   Братья бесчестны,
   Друзья охладели.
   Кому мне открыться сегодня?
   Алчны сердца,
   На чужое зарится каждый.
   Кому мне открыться сегодня?
   Раздолье насильнику.
   Вывелись добрые люди.
   Кому мне открыться сегодня?
   Худу мирволят повсюду,
   Благу везде поруганье.
   Кому мне открыться сегодня?
   Над жертвой глумится наглец,
   А людям потеха - и только!
   Кому мне открыться сегодня?
   У ближнего рады
   Последний кусок заграбастать!
   Кому мне открыться сегодня?
   Злодею - доверие,
   Брата - врагом почитают.
   Кому мне открыться сегодня?
   Не помнит былого никто.
   Добра за добро не дождешься.
   Кому мне открыться сегодня?
   Друзья очерствели,
   Ищи у чужих состраданья!
   Кому мне открыться сегодня?
   Потуплены взоры,
   От братьев отвернуты лица.
   Кому мне открыться сегодня?
   В сердцах воцарилась корысть.
   Что толку - искать в них опоры?
   Кому мне открыться сегодня?
   Нет справедливых,
   Земля отдана криводушным.
   Кому мне открыться сегодня?
   Нет закадычных друзей,
   С незнакомцами душу отводят.
   Кому мне открыться сегодня?
   Нету счастливых,
   Нет и того, с кем дружбу водили.
   Кому мне открыться сегодня?
   Бремя беды на плечах,
   И нет задушевного друга.
   Кому мне открыться сегодня?
   Зло наводнило землю,
   Нет ему ни конца, ни края
   ( Из лирики Древнего Египта в переводах Анны Ахматовой)
  
   ИЗ [СПОРА "РАЗОЧАРОВАННОГО" СО СВОЕЙ ДУШОЙ]: Произведение времени Среднего царства. Начало его отсутствует. (history.institute)
  
  
  
   Нет, не от гриппа или умопомрачения,
   не на фронте, не от пули палача --
   как обидно умереть от огорчения,
   раньше времени растаять, как свеча.
  
   Между жизнию и смертью покачаешься,
   не успеешь даже родины понять;
   пообщаешься с друзьями, поотчаешься,
   и пора уже итоги подбивать.
  
   Не поплакаться уже своим родителям --
   из задуманного вышла только часть...
   Не успеешь нагуляться победителем,
   как выходит в побежденные попасть.
  
   1991
  
  
  
   Поэтический нерв обострённо чувствителен. Он подобно индикатору воспринимает малейшие колебания общественной атмосферы. И то, что происходило со страной в конце 80 - начале 90 годов прошлого века, наполняло Окуджаву тревожными ощущениями.
  
   Я не пророк и не провидец,
   и не ропщу, и не борюсь.
   Я просто бедный очевидец
   событий, в коих сам варюсь.
  
   Но, не подверженный гордыне
   и обращенный к небесам,
   я ноги в кровь собью в пустыне
   и расскажу, что видел сам.
   1993
  
  
   Диссонансом тому тридцатилетнему восторженному, который в 1956 году вступит в партию, прозвучат его стихи, написанные Окуджавой в 1991 году:
  
   Ребята, нас вновь обманули,
   опять не туда завели.
   Мы только всей грудью вздохнули,
   да выдохнуть вновь не смогли.
  
   Мы только всей грудью вздохнули
   и по сердцу выбрали путь,
   и спины едва разогнули,
   да надо их снова согнуть.
  
   Ребята, нас предали снова,
   и дело как будто к зиме,
   и правды короткое слово
   летает, как голубь во тьме.
   1991
  
   Диссонанс этот вовсе не был неожиданным. Пришло иное время, время МУДРОСТИ, время, когда человек всё знает...
   "Многие знания - к многим печалям", говорили древние мудрецы. В тональности стихов Булата Окуджавы времени мудрости не осталось и следа от романтики, восторженности. РАЗОЧАРОВАНИЕ...
  
  
   Я живу в ожидании краха,
   унижений и новых утрат.
   Я, рожденный в империи страха,
   даже празднествам светлым не рад.
  
   Все кончается на полуслове
   раз, наверное, сорок на дню...
   Я, рожденный в империи крови,
   и своей-то уже не ценю.
  
   1979
   Не было ещё ни первой, ни второй чеченских войн, не было ещё Норд-Оста, не было грузинской войны, не было ни первой, ни второй войн с Украиной...
   Но как же провидчески звучат сегодня слова, сказанные Окуджавой в 1993 году...
   Вы говорите про Ливан...
   Да что уж тот Ливан, ей-Богу!
   Не дал бы Бог, чтобы Иван
   на танке проторил дорогу.
  
   Когда на танке он придет,
   кто знает, что ему приспичит,
   куда он дула наведет
   и словно сдуру что накличет.
  
   Когда бы странником -- пустяк,
   что за вопрос -- когда б с любовью,
   пусть за деньгой -- уж лучше так,
   а не с буденными и с кровью.
  
   Тем более что в сих местах
   с глухих столетий и поныне -
   и мирный пламень на крестах,
   и звон малиновый в пустыне.
  
   Тем более что на Святой Земле
   всегда пребудут с вами
   и Мандельштам, и Лев Толстой,
   и Александр Сергеич сами.
  
   1993
  
   - Булат Шалвович, что кажется вам самой страшной бедой нашей страны? - спросил у поэта в 1992 году журнал "Столица".
   Ответил он так:
   - То, что мы строили противоестественное, противоречащее всем законам природы и истории общество и сами того не понимали. Более того, до сих пор по-настоящему степень этой беды мы не осознали... Мы по-прежнему не умеем уважать человеческую личность, не умеем видеть в ней высшую ценность жизни, и пока всё это не будет у нас в крови, ничего не изменится, психология большевизма будет и дальше губить нас и наших детей. К сожалению, она слишком сильна и разрушительна, и необыкновенно живуча...
  
  
   Нашему дикому обществу нужен тиран во главе?
   Чем соблазнить обывателя? Тайна в его голове,
   в этом сосуде, в извилинах, в недрах его вещества.
   Скрыт за улыбкой умильною злобный портрет большинства.
  
   К цели заветной и праведной узкая вьется тропа.
   Общество, мир, население, публика, масса, толпа,
   как они сосредоточенно (оторопь даже берет)
   движутся, верят... и все-таки это еще не народ.
  
   Не обольститься б истерикой, не доверять никому,
   тем, что клянутся расхристанно в верной любови к нему.
   Эта промашка нелепая может возникнуть в толпе.
   Видел все это воочию. Знаю про то по себе.
  
   1991
  
  
   Хрипят призывом к схватке глотки,
   могилам братским нет числа,
   и вздернутые подбородки,
   и меч в руке, и жажда зла.
  
   Победных лозунгов круженье,
   самодовольством застлан свет...
   А может, надобно крушенье,
   что не стошнило от побед?
  
   Нам нужен шок, простой и верный,
   удар по темечку лихой.
   Иначе -- запах ада скверный
   плывет над нашей головой.
  
   1991
  
  
  
  
  
   Мне русские милы из давней прозы
   И в пушкинских стихах.
   Мне по сердцу их лень, и смех, и слезы,
   И горечь на устах.
  
  
   Когда они сидят на кухне старой
   Во власти странных дум,
   Их горький рок, подзвученный гитарой,
   Насмешлив и угрюм.
  
  
   Когда толпа внизу кричит и стонет,
   Что -- гордый ум и честь?
   Их мало так, что ничего не стоит
   По пальцам перечесть.
  
  
   Мне по сердцу их вера и терпенье,
   Неверие и раж...
   Кто знал, что будет страшным пробужденье
   И за окном пейзаж?
  
  
   Что ж, век иной. Развеяны все мифы.
   Повержены умы.
   Куда ни посмотреть -- все "скифы, скифы, скифы...
   Их тьмы, и тьмы, и тьмы".
  
  
   И с грустью озираю землю эту,
   Где злоба и пальба,
   И кажется, что русских больше нету,
   а вместо них -- толпа.
   1995 г.
  
   "Мы семьдесят лет деградировали, дичали. Знаете, есть замечательный пример из Библии. Когда Моисей уводил евреев из египетского плена, он вёл их сорок лет вместо пяти дней, чтобы вымерло поколение, которое было рабами, и чтобы появились люди, свободные от чувства рабства. А мы - не просто рабы, которые страдают от тягот, мы - профессиональные рабы, которые гордятся своим рабством..."
   (Из интервью в Донецке, февраль 1991.)
  
  
   Ничего, что поздняя поверка.
   Все, что заработал, то твое.
   Жалко лишь, что родина померкла,
   что бы там ни пели про нее.
  
   1996
  
  
   Вскоре после смерти Булата Окуджавы написаны были мною эти слова:
  
   Политики не умирают.
   Политики тихонько доживают
   До пенсий, до высоких льгот.
   И смачно прожирают гонорары,
   Заплаченные им за мемуары,
   В которых правды - ни на "иот".
   И только лишь одни поэты,
   Которых называли совестью планеты,
   Уходят сердце надорвав, не досказав,
   "Высоких дум стремительных и чистых,
   Которыми пытались одарить
   лжецов неверующих и речистых".*
  
   -- * из стихотворения Ольги Берггольц "Сегодня вновь растрачено души..."
  
   В пору мудрости всё чаще приходят воспоминания. И в возрасте уже за 60, в который раз вспомнится война. Только вспоминалась она по иному, чем в далёкие прежние годы.
   И в конце стихотворения вновь философские радумья, мудрость напоминает о себе.
   Булат Окуджава.
   ***
  
   От войны войны не ищут.
   У войны слепой расчет:
   там чужие пули рыщут,
   там родная кровь течет.
   Пулька в золотой сорочке
   со свинцовым животом...
   Нет на свете злей примочки,
   да кого спросить о том?
   Всем даруется победа,
   не взаправду -- так в душе.
   Каждый смотрит на соседа,
   а соседа нет уже.
   Нас ведь создал бог для счастья
   каждого в своем краю.
   Отчего ж глухие страсти
   злобно сводят нас в бою?
   Вот и прерван век недолгий,
   и летят со всех сторон
   письма, словно треуголки
   Бонапартовых времен.
   1988
  
   Не было ещё ни первой, ни второй чеченских войн, не было ещё Норд-Оста, не было грузинской войны, не было ни первой, ни второй войн с Украиной...
   Но как же провидчески звучат сегодня слова, сказанные Окуджавой...
  
  
   В 21 веке творчество Булата Окуджавы будет переосмыслено "благодарными потомками" в соответствии с веяниями нового времени. И ... грязный плевок на могилу Поэта...
   .
   "Старый Окурок. Начало
   Булат Окуджава как религиозное явление времён развитого социализма.
  
   На Подступах К Теме
  
   Прежде всего следует пояснить, хотя бы и лично для себя, зачем я вообще взялся написать об Окуджаве.
   После физической смерти Окуджавы его творчество оказалось немедленно заброшено. Поскольку яркой личностью Окуджава никогда не обладал, о нем самом вспоминают с трудом, исключительно по официальному принуждению годовщин. Песен его больше не знают, а прозу, кажется, не знали никогда. Несколько вокальных иллюстраций, сделанных на заказ для кино, может быть, всё ещё на слуху, но они существуют на анонимном положении музыкальной дорожки к видиоклипу, и явно недостаточны чтобы спровоцировать полноценный очерк о творчестве.
   Казённые попытки увековечивания завершились памятником, поставленном на Арбате. Сутулая, низенькая фигура в приспущённых штанах и кривеньком пиджаке. Москвичи уверены, что это абстрактный фольклорный персонаж. Монументальное обобщение мелкой арбатской шпаны, бичей, и местных розничных торговцев сувенирами, в которых некоторые предриимчивые бичи мутировали. Одно время именно продажа сувениров и составляла главную славу здешних мест.
   Словом, на первый взгляд, да и на второй тоже, никаких объективных причин ворошить старое у меня не было.
   Окуджава прочно забыт; и так и надо. ВремЯнное явление, исчерпанное прижизненной активностью; больше он никому не нужен."
   Окуджава Булат Шалвович (hrono.ru)
  
  
   P.S.
   - Оттуда, из века 20 нам, перешагнувшим в век 21,доносятся его провидческие строки, которые стали так своевременными и современными сегодня:
  
   Осудите сначала себя самого,
   Научитесь искусству такому,
   А уж после судите врага своего
   И соседа по шару земному.
  
   Научитесь сначала себе самому
   Не прощать ни единой промашки,
   А уж после кричите врагу своему,
   Что он враг и грехи его тяжки.
  
   - Оттуда, из века 20 обращается Поэт к тем, кто плюнул на его могилу в век 21:
  
   Чувство собственного достоинства-- вот загадочный инструмент:
   созидается он столетьями, а утрачивается в момент
   под гармошку ли, под бомбежку ли, под красивую ль болтовню,
   иссушается, разрушается, сокрушается на корню.
  
   Было в Поэте одно качество, возможно, не столь приметное, но иногда это качество прорывалось в его стихах. Сопеживаниe, сопричастность, ответственность за деяния своей страны...
  
   Под крики толпы угрожающей,
   хрипящей и стонущей вслед,
   последний еврей уезжающий
   погасит на станции свет.
  
   Потоки проклятий и ругани
   худою рукою стряхнет,
   и медленно профиль испуганный
   за темным стеклом проплывет.
  
   Как будто из недр человечества
   глядит на минувшее он...
   И катится мимо отечества
   последний зеленый вагон.
  
   Весь мир, наши судьбы тасующий,
   гудит средь лесов и морей...
   Еврей, о России тоскующий,
   на совести горькой моей.
  
   1989
  
   ЭПИЛОГ
  
  
   Да, старость. Да, финал. И что винить года?
   Как это всё сошлось, устроилось, совпало!
   Мне повезло, что жизнь померкла лишь тогда,
   когда мое перо усердствовать устало!
  
   Оно как добрый знак -- на краешке стола
   лежит перед листом, разглаженным и новым.
   Не время их свело, а жажда их свела,
   не блажь и не каприз, а восхищенье словом.
  
   Отгородись на век от праздничных сует,
   лишь букву и мотив приемлют, словно братья...
   Знать, есть особый смысл и вдохновенный свет
   и в высшей их вражде, и в их рукопожатье.
  
  
  
  
   ГЛАВА 5
  
   БЕЛЫЙ АИСТ МОСКОВСКИЙ...
  
  
   0x08 graphic
  

Белый аист московский

на белое небо взлетел,

чёрный аист московский

нa чёрную землю спустился

Булат Окуджава

Эх, душа моя косолапая,

Ты чего болишь, кровью капая,

Кровью капая в пыль дорожную?

Не случится со мной невозможное!

Юлий Ким

  
   За давностью лет и не упомню, где и от кого услыхал эту замечательную притчу.
   В некотором королевстве-государстве жил-был король. (Так ли уж важно знать нам его имя-отчество? Королевств-государств в те времена было великое множество, соответственно и королей-государей. Ладно, если уж вам так хочется, пусть будет Прох Индей.)
   И вызывает однажды Прох Индей Первого своего Министра и даёт ему наказ:
   - Прослышан я, что в некоей стране высоко в горах проживает великий мудрец. Ступай к нему и разузнай: как править королевством-государством так, чтобы тихо было и спокойно? И чтобы никакая смута не беспокоила мою милость.
   Долго не было Первого Министра. Возвернулся он через 427 дней. Возвернувшись, сразу во дворец к Прох Индею. Пал на колени и молвит:
   - Не вели казнить, Ваша Милость! Спросил я мудреца, но только ничего он мне не ответил. Повёл в пшеничное поле. Увидит колосок самый высокий и самый тучный, вырвет его и на землю бросает... А более ничего и не сказал.
   - А более ничего и не надо, ступай, министр!
   - Простите, Ваша милость! Я первый министр!
   - Отныне ты просто министр!
   И наступили в королевстве-государстве тишина и спокойствие. Только стали замечать: стали люди пропадать. Вчера ещё видели его на площади, разговаривали с ним, советовались, а утром - пропал...
  

Кто сказал, что Земля умерла?

Нет, она затаилась на время...

В. Высоцкий, 1969 год.

   И пришло Время. Позже его назовут Оттепелью. Именно в это Время Земля проросла теми самыми колосками, тучными и высокими. Всходы взошли дружно, позже их назовут шестидесятниками.
   "Дети ХХ съезда". Разные биографии, кто-то, как Булат Окуджава, Григорий Чухрай, Борис Слуцкий прошли войну, кто-то прошёл через сталинские лагеря - Борис Чичибабин, Варлам Шаламов. И были среди них совсем молодые, родившиеся накануне Войны. Их всех объединяла Судьба. Они все вдохнули воздух свободы. Жаль, очень жаль, что вдох оказался коротким и за ними не последовали "семидесятники", "восьмидесятники"...
   Среди множества замечательных имён шестидесятников имя Высоцкого не затерялось.
   Среди множества замечательных имён шестидесятников имя Высоцкого не затерялось.
   У Владимира Высоцкого было две жизни. О первой его - обычной, можно сказать, биологической - жизни сведения доходили скудно, обрывками, по каплям. Судьба Высоцкого хранила. В первую же сессию в Московском инженерно-строительном институте, куда Владимир поступил по совету отца Семёна Владимировича, человека практичного, деловитого, он сбежал. Сбежал так, как и жил всю свою жизнь - резко, порывисто. Готовый к экзаменационной сессии чертёж был залит чёрной тушью... Намеренно залит. И этот порывистый жест означал одно: с этим этапом жизни семнадцатилетнего юноши покончено. Впереди новый этап.

Чтоб жить честно, надо рваться,

путаться, биться, ошибаться,

начинать и бросать, и опять начинать,

и опять бросать, и вечно бороться и лишаться.

А спокойствие - душевная подлость.

Лев Толстой,

из письма Александре Андреевне Толстой,

20 октября 1857 года.

   Судьба привела юношу Высоцкого в "Щуку", театральное училище имени Щукина. В труппу театра имени Пушкина он был принят сразу после в 1960 году.
   Среди качеств, присущих каждому человеку, есть одно, общим названием порок. Пороки бывают разными. Есть порок, называемый чревоугодием. Есть порок болтливость или клептомания, или зависть. В каждом, в каждом из нас прячется один из них, а бывает, что в одном человеке их несколько. От одних пороков страдаешь, стесняешься их. Другими гордишься.
   В каждом творческом человеке есть скрытный порок тщеславия. Кто-то стесняется его, кто-то, напротив, выставляет напоказ. Это естественно, ибо соответствует формулировке классика марксизма-ленинизма товарища Ленина. Чуть-чуть перефразируем её и получим: "Жить в творчестве и быть свободным от тщеславия невозможно!"
   В театре имени Пушкина тщеславие, а вместе с ним и натура актёра Высоцкого страдали. В театральной афише его имя мелким шрифтом в самом конце афиши. Четыре года бессловесных ролей в массовках... Правда, бывали и звучные, очень звучные роли: в одном спектакле ему пришлось в составе оркестра бить в тарелки. Тщеславие!
   На премьере спектакля, которая состоялась 7 февраля 1961 года, был товарищ Высоцкого по Школе-студии МХАТ Р. Вильдан, который потом вспоминал: "Высоцкий бил в тарелки и делал это так лихо в этом деревенском оркестре, что явно выделялся среди всех. После премьеры он подбежал ко мне и спросил: "Правда, я здесь самый лучший?""
   (Владимир Высоцкий. Летопись жизни. "Белорусские страницы", Минск 2002 год, стр. 10)
   Юность всегда отличается радикализмом. У Высоцкого страстное желание высказаться, заговорить в ролях. Но в ответ: "Мы вам слова не давали". Неудовлетворённое творческое тщеславие... Через четыре года он уходит из театра, начинаются поиски. Популярному "Современнику" молодой актёр не глянулся. Возможно, смутил послужной список ролей, среди которых значилась и роль "бил в литавры".
   Судьба взяла Высоцкого за руку и отвела в театр на Таганке к Юрию Любимову. Любимов по всей видимости в послужной список не смотрел. Он заглянул актёру в глаза и увидел потенциал.
   Пружина резко распрямилась. И как гласит закон физики, пользуемся законом сохранения импульса и энергии:

m1*v1-m2v2=0.

0 - потому что тела изначально находились в покое,

   вся потенциальная энергия упруго сжатого тела пойдёт на кинетическую энергию движения двух тел: m1*v1^2/2 +m2*v2^2/2 = W .
   Так и произошло с Высоцким в театре на Таганке и сопровождало всю его короткую жизнь. Может быть, оно и к лучшему, что в театре Пушкина были четыре года безмолвия, бессловесности. Это были четыре года накопления энергии. В театральных афишах его имя крупным шрифтом. Его имя поднялось из "подвала" афиши в верхние строчки.
   И роли! Второй Бог в "Добром человеке из Сезуана", пускай, пускай выпущен на замену заболевшему товарищу, но следующая роль - Галилея из "Жизни Галилея" - уже под него, под Высоцкого. И - Хлопуша, из "Пугачёва" по поэме Сергея Есенина... Позже замечательный критик Наталья Крымова отмечала, как много точек соприкосновения оказалось у автора Есенина и актёра Высоцкого. В те времена она никак не могла предположить, насколько пророческими окажутся её слова о "точках пересечения" двух поэтов...

Там чудеса: там леший бродит,

Русалка на ветвях сидит;

Там на неведомых дорожках

Следы невиданных зверей...

А. С. Пушкин

  
   В театре на Таганке начинается вторая жизнь Владимира Высоцкого, поэтическая. Здесь, среди таких же молодых, как и он сам, среди единомышленников, он ощутил вкус творчества. Рамки театра, актёрства были тесны ему. Высоцкий молод, ему немногим за двадцать. Это возраст надежд, устремлённости в будущее и огромного потенциала.
   Обычная жизнь идёт своим чередом. В ней - роли, увлечения, дважды женат. Вторая, Поэтическая его жизнь начинается так, как и должно - с детства.
   Помнишь ли ты, читатель, с чего начиналось твоё детство? Правильно, со сказок, с "Мишка косолапый по лесу идёт". "Детство" Высоцкого в его второй жизни следует проторённой дорожкой, начинается со сказки.

В заповедных и дремучих,

страшных Муромских лесах

Всяка нечисть бродит тучей

и в проезжих сеет страх:

Воет воем, что твои упокойники,

Если есть там соловьи - то разбойники.

Страшно, аж жуть!

В заколдованных болотах

там кикиморы живут, -

Защекочут до икоты

и на дно уволокут.

Будь ты пеший, будь ты конный -

заграбастают,

А уж лешие - так по лесу и шастают.

Страшно, аж жуть!

   Песня эта, как и "В королевстве, где всё тихо и складно...", задумывались им для детского спектакля.
   Наше детство неразрывно связано с двором. Помнится, был замечательный фильм режиссёра Виктора Турова по сценарию Геннадия Шпаликова "Я родом из детства". Странное образовалось сообщество авторов фильма, актёров, операторов. Фильм был о них, о детстве, пережившем войну и послевоенное лихолетье. Наверное, поэтому так трепетно относилась вся съёмочная группа к работе и потому получился фильм запоминающимся. Одну из ролей в фильме сыграл Высоцкий. Там в фильме прозвучали его песни. О них речь ещё впереди. Я же о другом. Мы все родом из детства. У моего поколения оно было особым - послевоенным.
   Метки памяти. Так бы я озаглавил цикл дворовых и блатных песен Высоцкого. Это оттуда, из детства, из двора, из комуналок приходили к нему сюжеты этих песен.

Помнишь ли, товарищ,

этот дом?

нет, не забываешь

ты о нём!

Я скажу, что тот полжизни потерял,

кто в Большом Каретном

не бывал! - ещё бы! ведь -

- Где твои семнадцать лет?

-На Большом Каретном!

- Где твои семнадцать бед?

- На Большом Каретном.

- А где твой чёрный пистолет?

- На Большом Каретном.

- А где тебя сегодня нет?

- На Большом Каретном.

   У Высоцкого был Большой Каретный. У меня была улица Аллейная... Красивая улица, она аллеей уходила в пустырь, куда цыгане каждый вечер гнали по нашей Аллейной коней в ночное... У каждого из нас был отчий дом и был двор. И в каждом дворе, в каждом доме были блатари. И в моём доме и дворе они были. Даже в нашей коммуналке был Вадик Сочнев, по бериевской амнистии освобождённый.
   Отсюда, с Большого Каретного, и начинается блатной цикл песен Высоцкого. Это из детства, из детских калейдоскопных воспоминаний. Есть в живописи такой жанр: примитивизм. Дворовые блатные песни Высоцкого можно обозначить термином: "Примитивизм. Блатной".

Для того ль он душу,

Как рубаху, залатал,

Чтоб его убила

В пьяной драке сволота!

Если б всё в порядке -

Мы б на свадьбу нынче шли, -

Но с ножом в лопатке

Поутру его нашли.

   Высоцкий - Я в деле, и со мною нож - YouTube
  
  
   "Я в деле, и со мною нож", "Я был душой дурного общества", "Песня бандитов" и много-много других дворово-блатных песен Высоцкого - это дань дворовому детству. В них, в этих песнях, проскальзывает авторская тёплая ирония. Явно чувствуется, что Высоцкий улыбается этой псевдоромантике.
   Это Россия, брат..
  
   Мир блатной, мир дворовый остались меткой в памяти Высоцкого и трансформировались с годами из детского восприятия в осмысление повзрослевшего человека. На съёмках фильма в июле 1968 года Высоцкий пишет "Протопи ты мне баньку по-белому".
  
   Год особенный. Четыре года назад осудили за тунеядство поэта Иосифа Бродского. Три года назад состоялся суд над писателями Даниэлем и Синявским. Через месяц начнётся советское вторжение в Чехословакию. Оттепель растаяла и наступила реанимации сталинизма. Высоцкий уже не юноша. Ему исполнилось 30 лет. И то, что когда-то возвращалось к нему детскими воспоминаниями, нынче находит осмысление. И тот же блатной мир вдруг повернулся к поэту не примитивизмом, не псевдоромантикой, а страшной, кандальной действительностью. из блатных песен высоцкого
  
   Может показаться, что песня эта о временах сталинских репрессий. Наверное, так. Вот только мне приложением к песне почему-то возникает картина Левитана "Владимирка". Заунывный напев - да ведь это каторжники, закованные в кандалы, плетутся по Владимирке. Это - не о сталинских зэках. Это - от времён Кондратия Булавина, Болотникова, Степана Разина да Емельки Пугачёва. В этой песне страдальческая тоска кандальной России. 1968 год. Высоцкому - 30 лет. И гениальная песня, отразившая народную историю...
  
   Высоцкий - Протопи ты мне баньку по белому - YouTube
  
  
  
   "На Большом Каретном" написана в 1962 году. Высоцкому 24 года. "Баллада о детстве" написана в 1975-ом. Высоцкому 37 лет. Казалось бы, обе песни об одном и том же, метки памяти, к тому же эти метки связаны географически и по времени с одним и тем же местом - Большим Каретным. Но как же разнятся эти два восприятия в 24 года и в 37 лет...
  
   Высоцкому было восемь лет, когда закончилась война. "Баллада о детстве" - это воспоминание о том же Большом Каретном послевоенном. Из частности, из картинки "моего детства", песня обретает общественное звучание. В ней судьбы поколений военных и послевоенных. Как пел Высоцкий в одной из своих песен: "все судьбы в единое слиты..."
   Маленький, очень короткий отрезок времени, послевоенного времени.
   Поэты-шестидесятники иногда обращались к истории страны и появлялись стихи, поэмы о временах прошлых и настоящих.
  
   Евгений Евтушенко, "Братская ГЭС":
  
   Прославлено терпение России.
   Оно до героизма доросло.
   Её как глину, на крови месили,
   ну, а она терпела, да и все.
   И бурлаку, с плечом, протёртым лямкой,
   и пахарю, упавшему в степи,
   она шептала с материнской лаской
   извечное: "Терпи, сынок, терпи..."
   Могу понять, как столько лет Россия
   терпела голода и холода,
   и войн жестоких муки нелюдские,
   и тяжесть непосильного труда,
   и дармоедов, лживых до предела,
   и разное обманное враньё,
   но не могу осмыслить: как терпела
   она само терпение своё?!
   Есть немощное, жалкое терпенье.
   В нём полная забитость естества,
   в нём рабская покорность, отупенье...
   России суть совсем не такова.
   Её терпенье - мужество пророка,
   который умудрённо терпелив.
   Она терпела всё...
   Но лишь до срока,
   как мина.
   А потом
   случался
   взрыв!
  
  
   Андрей Вознесенский, "Лонжюмо":
  
   Врут, что Ленин был в эмиграции
   (Кто вне родины - эмигрант.)
   Всю Россию,
   речную, горячую,
   он носил в себе, как талант!
   Настоящие эмигранты пили
   в Питере под охраной,
   воровали казну галантно,
   жрали устрицы и гранаты -
   эмигранты!
  
   Эмигрировали в клозеты
   с инкрустированными розетками,
   отгораживались газетами
   от осенней страны раздетой,
   в куртизанок с цветными гривами
   эмигрировали!
   В драндулете, как чёртик в колбе,
   изолированный, недобрый,
   средь великодержавных харь,
   среди ряс и охотнорядцев,
   под разученные овации
   проезжал глава эмиграции -
   царь!
   Эмигранты селились в Зимнем.
   А России
   сердце само -
   билось в городе с дальним именем
   Лонжюмо.
  
  
  

Владимир Высоцкий, "Баллада о детстве":

Час зачатья я помню неточно,

Значит память моя однобока,

Но зачат я был ночью порочно

И явился на свет не до срока.

Я рождался не в муках, не в злобе,

Девять месяцев - это не лет.

Первый срок отбывал я в утробе -

Ничего там хорошего нет.

Спасибо вам святители,

Что дунули, да плюнули,

Что вдруг мои родители

Зачать меня задумали,

В те времена укромные,

Теперь почти былинные,

Когда срока огромные

Брели в этапы длинные.

Их брали в ночь зачатия,

А многих даже ранее,

А вот живёт же братия -

Моя честна компания.

  
   Как же отличаются восприятия истории страны трёх шестидесятников: Евтушенко и Вознесенского от Высоцкого...
   Сжатая пружина...Высоцкий - Баллада о детстве - YouTube
  
   В этой песне Высоцкий мне представляется художником. Несколько мазков и перед нами возникает Время.
  
  
  
   Лыжи у печки стоят,
   Гаснет закат за горой.
   Месяц кончается март,
   Скоро нам ехать домой.
   Здравствуйте, хмурые дни,
   Горное солнце, прощай.
   Мы навсегда сохраним
   В сердце своём этот край
   Юрий Визбор, Домбайский вальс
  
   Очень трудно определить жанр творчества Высоцкого. Друзья-шестидесятники, состоявшиеся и добившиеся известности поэты, несколько снисходительно относились к творчеству Высоцкого. Хотя при этом знакомства с ним искали. Своими песнями Высоцкий не вмещался в поэтику.
   Может быть, отнесём его к бардам? Там стихотворное, переложенное на музыку... Так ведь и у Высоцкого стихотворное переложенное на гитарные аккорды. Кстати, гитарные аккорды Высоцкого дворовые, три аккорда, примитивные. Но: найдите в мелодике песен Высоцкого повторяющиеся!
   Песни Визбора многим хорошо известны и любимы. Я привёл слова одной из самых популярных песен Визбора.
   На ту же тему - Владимир Высоцкий:
  

Здесь вам не равнина, здесь климат иной -

Идут лавины одна за одной.

И здесь за камнепадом ревёт камнепад, -

И можно свернуть, обрыв обогнуть, -

Но мы выбираем трудный путь,

Опасный, как военная тропа!

Мы рубим ступени... Ни шагу назад!

И от напряженья колени дрожат,

И сердце готово к вершине бежать из груди.

Весь мир на ладони - ты счастлив и нем

И только немного завидуешь тем,

Другим - у которых вершина ещё впереди.

  
   В кинофильме Станислава Говорухина "Вертикаль" прозвучали несколько песен в исполнении самого автора Владимира Высоцкого. И за это - особая благодарность режиссёру, за то, что сумел пробить на роль Высоцкого, за то, что дал возможность ему выступить с экранов кинотеатров на всю страну. И песни стали мгновенно популярны, и Высоцкий стал мгновенно известен.
  
   "В суету городов и в потоки машин возвращаемся мы..." заняла достойное место в бардовском жанре. "Песня о друге"... Как неожиданно близко, да не близко, а тесно соприкоснулись два совершенно разных по возрасту и по судьбам человека: Григорий Поженян и Владимир Высоцкий.
   Поженян - из поколения, родившегося в самом начале 20-ых годов, а потому почти полностью приговорённого к гибели на фронтах войны.
   Старшине 1-ой статьи Черноморского флота Поженяну повезло. Он выжил, чтобы стать замечательным поэтом.
   Из кинофильма "Путь к причалу" по сценарию другого замечательного шестидесятника Виктора Конецкого, песня на стихи Григория Поженяна: Путь к причалу (1962) - Песня о друге (Если радость на всех одна...) - YouTube
  
   В "Песне о друге" из кинофильма "Вертикаль" поэт выразил своего рода моральный кодекс, которым он мерил дружбу и которого неукоснительно придерживался в жизни:
  

Если друг оказался вдруг

И не друг, и не враг, а так,

Если сразу не разберёшь

Плох он или хорош,

Парня в горы тяни, рискни,

Не бросай одного его,

Пусть он в связке одной с тобой,

Там поймёшь кто такой.

  
  
  
   Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
   стали тихими наши дворы,
   наши мальчики головы подняли,
   повзрослели они до поры,
   на пороге едва помаячили
   и ушли за солдатом солдат...
   Булат Окуджава
  
   60-ые годы прошлого века. Брежневская эпоха начиналась с реинкарнации Сталина и реанимации праздника Победы. Я помню, как на прилавки книжныхмагазинов хлынул поток воспоминаний полководцев от полковников до маршалов.
   Kинотеатры заполнялись художественными фильмами о войне: "Батальоны просят огня", "В лесах под Ковелем", "Фронт без флангов", "Живые и мёртвые", "Освобождение". Фильмов было много, очень много. Среди них попадались и хорошие, как "Живые и мёртвые". Большую же часть фильмов объединял пафос и героизация жертвенности.
   В военных песнях Высоцкого отсутствует пафос. Жертвенность в его песнях приобретает трагизм. То, чего так пугалось государство. Поэтому и отправлялись под запрет "Враги сожгли родную хату", "Я убит подо Ржевом", "В тот день, когда окончилась война", "Блокадная книга" с резолюцией "вызывают депрессивные чувства". Могут ли честность и правдивость вызывать депрессивные чувства? Нет. Песни Высоцкого были честные и правдивы. Поэтому военный цикл Высоцкого так почитаем у фронтовиков. Юрий Никулин, сам прошедший фронт, изумлялся тому, как пишет Высоцкий, который и пороха никогда не нюхал, о войне. Об этом и спрашивал Поэта.
   Почему же Высоцкий обратился к военной теме? Сопричастность. В нём постоянно жило чувство сопричастности своему народу и судьбам людей.
   Что помогло ему в написании этих песен? Актёрство. Критики обсуждали его театральные и киношные роли, насколько успешными или неуспешными они были. Критики просмотрели, что самые гениальные роли Владимир Высоцкий сыграл в своих песнях военного цикла. Он вживался в роль каждым своим нервом и это было гениальным актёрством. Песни эти написаны были обожжёнными войной нервами.
  
  

От границы мы Землю вертели назад -

Было дело, сначала.

Но обратно её закрутил наш комбат,

Оттолкнувшись ногой от Урала.

Наконец-то нам дали приказ наступать,

Отбирать наши пяди и крохи,

Но мы помним, как солнце отправилось вспять

И едва не зашло на Востоке.

Мы не меряем Землю шагами,

Понапрасну цветы теребя,

Мы толкаем её сапогами -

От себя, от себя.

  
   "На братских могилах", "Песня о звёздах", "Сыновья уходят в бой", "Разведка боем"...
   Песен военного цикла очень много. Ещё не было замечательного сериала Николая Досталя "Штрафбат", а Высоцкий пишет песню "В прорыв идут штрафные батальоны":
  

Сколько павших бойцов полегло вдоль дорог -

Кто считал, кто считал!..

Сообщается в сводках Информбюро

Лишь про то, сколько враг потерял.

Но не думай, что мы обошлись без потерь -

Просто так, просто так...

Видишь - в поле застыл, как подстреленный зверь,

Весь в огне, искалеченный танк!

Где ты, Валя Петров? - что за глупый вопрос:

Ты закрыл своим танком брешь.

Ну а в сводках прочтём: враг потери понёс,

Ну а мы - на исходный рубеж.

Всё меньше вас, участники войны, -

Осколки бродят, покидают силы.

Не торопитесь, вы и не должны

К однополчанам в братские могилы.

  
   Актёрство помогло ему и в других песнях. Назовём их условно "Зарисовки с натуры".
   В одном из интервью Юрий Любимов однажды обронил фразу о Высоцком: "Он постоянно куда-то срывался. То в горы с какими-то друзьями, то к морякам-подводникам..." В словах режиссёра звучит и обида, и попытка объяснения за что же хотел Любимов неоднократно уволить актёра. Не уволил. Понимал, что срывы эти у Высоцкого от жадности, вернее, от жажды ЖИТЬ. И скорости... О скоростях Высоцкого речь ещё впереди.
   А список, куда срывался Высоцкий, не ограничивается горами или морем. Он мог неожиданно сорваться к шахтёрам или к нефтяникам, к старателям в тайгу или в Академгородок к научным сотрудникам. И отовсюду он привозит песни. Любая встреча могла отказаться поводом к новой песне. Поэтому так часто в названиях его песен присутствует СЛУЧАЙность. Так появляется песня "Случай в ресторане" или "Разговор в трамвае", "Марш шахтёров" или "Песня таксиста". В этих зарисовках с натуры сюжеты могут быть драматическими, иногда ироничными, как в "Письме в редакцию телепередачи", порою, в песнях открыто звучит сарказм, как в песне "Инструктаж перед поездкой за рубеж".
   Такая "всеядность" поэта превращала его в СВОЕГО для любого прохожего, любого, отозвавшегося на его вопрос человека. Он становился своим дворнику, спортсмену, моряку и колхознику, помните его песню "Два письма":
  

Ты приснился мне во сне пьяный, злой, угрюмый...

Если думаешь чего, так не мучь себя:

С агрономом я прошлась... Только ты не думай -

Говорили мы весь час только про тебя.

  
   Во всех этих песнях "с натуры" проявилось вновь гениальное актёрство Высоцкого - гениальная наблюдательность и способность сопереживания, без чего актёру не быть.
   Владимир Высоцкий распространялся по стране со скоростью звука. На физмате нашего института в Даугавпилсе был студент Володя. Его брат учился в Москве в МФТИ. Брат регулярно отправлял с проводницей бобины с записями Высоцкого, Володя встречал проходящий поезд, благодарил проводницу и на следующий день в нашем студенческом клубе набивался народ, чтобы послушать новое от Высоцкого.
   Сквозь мимолётные зарисовки в поэзии Высоцкого пробивается то потаённое, которое из созерцательного превращается в предмет размышлений уже не ребёнка-подростка, а взрослого, многое повидавшего и пережившего человека. Их всего несколько, этих песен-размышлений. И, пожалуй, самой яркой на мой взгляд стали "В сон мне жёлтые огни"...
  

В сон мне - жёлтые огни,

И хриплю во сне я:

"Повремени, повремени -

Утро мудренее!"

Но и утром всё не так -

Нет того веселья:

Или куришь натощак,

Или пьёшь с похмелья.

Эх, раз, да ещё раз,

Да ещё много, много, много, много раз,

Да ещё раз...

Или пьёшь с похмелья.

В кабаках зелёный штоф,

Белые салфетки -

Рай для нищих и шутов,

Мне ж - как птице в клетке.

В церкви - смрад и полумрак,

Дьяки курят ладан...

Нет, и в церкви всё не так,

Всё не так, как надо!

  
   В.Высоцкий и П.Тодоровский "В сон - мне желтые огни..." - YouTube
  
   Песня написана где-то в 1967 году. Странное это было время. Как-то очень быстро забыли о "громадье планов" и к 1967 году уже и не вспоминали ни о первоочередных задачах построения коммунизма, ни о моральном кодексе строителя коммунизма. Это время Высоцким обозначено кратко, но ёмко: "Всё не так, ребята..."
   Много позже назовут это время тоже ёмким словом: застой. Но случится это много-много позже, когда уйдёт в иной мир один из авторов этого застоя. А пока... Пока Высоцкий-гражданин от созерцательности переходит к размышлениям:
  

Подымайте руки, в урны суйте

Бюллетени, даже не читав!

Помереть от скуки! Голосуйте,

Только, чур, меня не приплюсуйте -

Я не разделяю ваш устав!

......А мы живём в мертвящей пустоте, -

Попробуй, надави - так брызнет гноем...

И страх мертвящий заглушаем воем,

И вечно первые, и люди, что в хвосте.

И обязательное жертвоприношенье,

Отцами нашими воспетое не раз,

Печать поставило на наше поколенье,

Лишило разума и памяти, и глаз.

И запах крови, многих веселя...

Высоцкий Притча о Правде и Лжи Нежная Правда в красивых одеждах ходила В подражание Окуджаве 1977 - YouTube

   Что объединяет всех людей? Наверное то, что каждый из семи миллиардов населяющих Землю людей испытывал или испытывает состояние влюблённости.
  
   Милая моя,
   Солнышко лесное,
   Где, в каких краях
   Встретишься со мною?
   (Юрий Визбор)
  
   А напоследок я скажу:
   прощай, любить не обязуйся.
   С ума схожу. Иль восхожу
   к высокой степени безумства.
   Как ты любил? - ты пригубил
   погибели. Не в этом дело.
   Как ты любил? - ты погубил,
   но погубил так неумело.
   (Белла Ахмадулина)
   У Владимира Высоцкого есть несколько песен, которые исполняются им едва ли не шёпотом, приглушённым голосом. И в этом тихом голосе, в почти беззвучной мелодии рождается то, что все мы называем ЛЮБОВЬЮ. И отчего-то от этих песен по коже мурашки...
   "Солнышко лесное" - Визбор узнаваем, мы даже знаем, как зовут "лесное солнышко". Это голос Визбора и поёт он о себе и для себя. И голос Ахмадулиной, конечно, узнаваем, это - личное, частное.
   В лирике Высоцкого это Я пою, это МОЙ голос и Моя песня, Моё обращение к Моей любимой...
  

Когда вода Всемирного потопа

Вернулась вновь в границы берегов,

Из пены уходящего потока

На берег тихо выбралась Любовь -

И растворилась в воздухе до срока,

А срока было - сорок сороков...

И чудаки - ещё такие есть -

Вдыхают полной грудью эту смесь,

И ни наград не ждут, ни наказанья, -

И, думая, что дышат просто так,

Они внезапно попадают в такт

Такого же - неровного - дыханья.

Я поля влюблённым постелю -

Пусть поют во сне и наяву!..

Я дышу, и значит - я люблю!

Я люблю, и значит - я живу!

   Удивительное свойство лирики Владимира Высоцкого. Казалось бы, о любви сказано всеми поэтами, начиная со времён египетских пирамид. И всё же голос Высоцкого в стихах о любви неповторим. Любовная лирика Высоцкого берёт начало не из русской поэзии, а из сонетов Шекспира.
   Когда читаю в свитке мёртвых лет
   О пламенных устах, давно безгласных,
   О красоте, слагающей куплет
   Во славу дам и рыцарей прекрасных,
   Столетьями хранимые черты -
   Глаза, улыбка, волосы и брови -
   Мне говорят, что только в древнем слове
   Могла всецело отразиться ты.
   В любой строке к своей прекрасной даме
   Поэт мечтал тебя предугадать,
   Но всю тебя не мог он передать,
   Впиваясь в даль влюблёнными глазами.
   А нам, кому ты наконец близка, -
   Где голос взять, чтобы звучал века?
   (В. Шекспир, Сонет 106. Перевод С. Маршака)

   Слишком короток век -
   Позади до обидного мало,
   Был мороз - не мороз,
   Да и зной был не очень-то зной.
   Только с каждой весной
   Всё острей ощущенье финала,
   Этой маленькой пьесы,
   Что придумана явно не мной.
   (Андрей Макаревич)
  
   Понимал ли Владимир Высоцкий насколько короток его век? Понимал. Поэтому в последние свои годы торопился допеть, досказать...
   На скоростях... Там, в первой его - обычной - жизни всё шло своим чередом. Роли, съёмки в кино, разводы, влюблённости...
   В другой, в поэтической жизни - всё НА РАЗРЫВ. Всё на бешеных скоростях. Он понимал и осознавал, что "слишком короток век"... Потому-то и прорывалось в нём "Мне есть, что спеть и с чем предстать перед всевышним..." И в этом он неожиданно сближается с Есениным. Помните Наталью Крымову? Наталья Крымова отмечала, как много точек соприкосновения оказалось у автора Есенина и актёра Высоцкого. Соприкосновение Высоцкого с Есениным и с другим поэтом - Рубцовым обозначилось не только в каком-то мистическом предвидении своего раннего ухода (у Рубцова: "Я умру в крещенские морозы...").
   Они, Высоцкий, Есенин, Рубцов были разительно схожи своими судьбами. В жизнь вступают наполненные жизнью, устремлениями в будущее, а потому энергичные и заряжённые оптимизмом молодые люди. И как же быстро приходят они к абсолютному разочарованию... Слабы характером? Вы в это верите? В то, что крестьянский сын, хулиган и дебошир Есенин слаб характером? Или детдомовец, военмор Рубцов слаб характером? И Высоцкий, выросший из дворовой шпаны был вовсе не робкого десятка...
   Однажды прорвётся у Высоцкого:

Я бодрствую, но вещий сон мне снится.

Пилюли пью - надеюсь, что усну.

Не привыкать глотать мне горькую слюну -

Организации, инстанции и лица

Мне объявили явную войну

За то, что я нарушил тишину,

За то, что я хриплю на всю страну,

Чтоб доказать - я в колесе не спица,

За то, что мне неймётся и не спится,

За то, что в передачах заграница

Передаёт мою блатную старину,

Считая своим долгом извиниться:

- Мы сами, без согласья...

Ну и ну!

За что ещё? Быть может, за жену -

Что, мол, не мог на нашей подданной жениться?!

Что, мол, упрямо лезу в капстрану

И очень не хочу идти ко дну,

Что песню написал, и не одну,

Про то, как мы когда-то били фрица,

Про рядового, что на дзот валится,

А сам - ни сном ни духом про войну.

Кричат, что я у них украл луну

И что-нибудь ещё украсть не премину.

И небылицу догоняет небылица.

Не спится мне... Ну, как же мне не спиться?!

Нет! Не сопьюсь! Я руку протяну

И завещание крестом перечеркну,

И сам я не забуду осениться,

И песню напишу, и не одну,

И в песне той кого-то прокляну,

Но в пояс не забуду поклониться

Всем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!

Пусть чаша горькая - я их не обману.

  
   Колосок по имени Высоцкий не вырвали из почвы. Колосок этот постоянно затаптывали. Затаптывали запретами на профессию, когда снимали с ролей в кино. Режиссёрам надо было прибегать к героическим усилиям, чтобы отбивать актёра от нападок и запретов.
   Затаптывали тем, что не давали концертных площадок певцу, чьи песни звучали с магнитофонных катушек из раскрытых окон по всей стране...
   Разочарованность и усталость. Состояние это обнажится в одной из самых трагических песен:
   E=mc2
   где
   E - энергия объекта,
   m - его масса,
   c - скорость света в вакууме, равная 299 792 458 м/с.
   Мне, далёкому от математики и физики и называемому пренебрежительным словом "этот из гуманитариев", даже мне понятно: чтобы ускорить вращение паровозных колёс и тем самым ускорить движение паровоза, надо постоянно подбрасывать топливо в топку.
   Та скорость, которую задал себе Высоцкий, требовала "топливо в топку". "Топливом" служили алкоголь и наркотики.
  
   "Говорят, что грешил, что не к сроку свечу затушил...
   Как умел, так и жил, а безгрешных не знает природа".
   (Булат Окуджава, "Песня о Высоцком")
   Он допеть не успел...
   Помнится, в давние-предавние времена, когда страна Советов была лучшего мнения о своём народе и кормила его не "хлебом и зрелищами", на телевидении регулярно появлялись научно-познавательные программы, способствовавшие расширению кругозора. Спасибо одной из таких передач. Мой кругозор расширился до геометрии Лобачевского. Из фильма о математике Лобачевском я узнал, что параллельные прямые пересекаются в космическом пространстве. Я поверил и верю в эту теорию и сегодня, спустя десятки лет. Что взять с меня, который с математикой и физикой с детских лет и до седых волос был на "ВЫ"...
   Две параллельные прямые, одна из которых - первая жизнь Высоцкого, обычная, биологическая, а вторая - поэтическая, пересеклись в далёком космосе в день 25 июля 1980 года... Не успел, не допел...
   27 марта 1968 года нам, студентам второго курса было не до лекций. И, хотя первая лекция была у УЧИТЕЛЯ, как мы называли нашего любимого преподавателя, в то утро мартовское утро мы все были ошеломлены известием о гибели Юрия Гагарина...
   Лекция началась. Началась она неожиданными словами УЧИТЕЛЯ: "Гагарину можно только позавидовать". Чему? Как? Кощунство! А учитель продолжал: "Понимаете, в людской памяти он навечно останется. Никогда, никому не суждено будет показывать пальцами на дряхлого старика и напоминать человечеству, что вот эта развалина когда-то первой поднялась в космос. ничего кроме сочувствия и жалости он бы не вызывал. Человек погиб на взлёте, совершив в своей короткой жизни то, о чём мечтали тысячи поколений. Таким он и останется в памяти, молодым, погибшим в полёте, а не в старческом кресле-качалке".
   Для меня Высоцкий погиб в полёте и не могу я представить сжатую пружину с годами превратившуюся в ржавый хлам...
  
   Похороны Высоцкого превратились в пощёчину власти. Десятки тысяч, а будь в тот день в Москве весь Союз, были бы миллионы тех, кто в тот день пришёл проститься с не признанным властью ПОЭТОМ. Поклонение это перед Высоцким определило отношение людей к власти.
   По старинной российской традиции лишь после смерти поэта власть по крупицам, по крохам стала рассказывать о первой жизни Высоцкого. Прорвалась на экраны телевизоров в 1987(!!!) году передача Эльдара Рязанова "4 встречи с Высоцким".
   В том же самом интервью Юрия Любимова, в котором режиссёр рассказывал о срывах Высоцкого, прозвучала фраза: "Актёры не любили Высоцкого. Они постоянно возмущались: "Почему ему можно, а нам нельзя?" После смерти поэта все актёры бросились наперегонки делиться воспоминаниями на тему "Знаете, каким он парнем был?""
   Эпилог
   Что же такое Владимир Семёнович Высоцкий?
   Высоцкий - это СКОМОРОХ. Это тот росточек, который пророс из народного творчества и потому был так любим и понимаем народом. Именно по этой причине так трудно определить жанр, в котором творил Высоцкий.
   Помните скомороха в картине Тарковского "Андрей Рублёв"?
  
   0x08 graphic
  
   В который раз повторяю фразу, брошенную, если не ошибаюсь, Варламом Шаламовым: "За 30 лет в России многое изменилось. За 500 лет в России ничего не изменилось..."
  
   Нынче власть приватизировала память о Высоцком. Каждый год по различным датам на гостелеканалах вспоминается Высоцкий, поются его песни...
   Среди поэтов очень много талантливых. Их тысячи и тысячи. Среди талантливых есть гениальные. Их десятки. Среди гениальных есть поэты с искрой божьей. Их единицы. Владимир Семёнович Высоцкий - поэт с искрой божьей.
  
   "За что страна продолжает так страстно любить Высоцкого - неясно. Любой ответ на этот вопрос оборачивается не только пошлостью, но и подменой, а между тем без этого ответа мы так и продолжаем плохо понимать себя. Высоцкий задел нечто очень важное, но, боюсь, сегодня спорить об этом бессмысленно уже потому, что любила его другая страна - гораздо более сложная. Высоцкий - последыш шестидесятых, дитя семидесятых, поэт того же поколения (и типа), что и Бродский, Кузнецов, Кушнер, Чухонцев. Он представитель и носитель той же сложности, а сегодня мы любим не его, а своё воспоминание о себе тогдашних".
   (Дмитрий Быков, эссе о Высоцком)
   Быкову неясно... Мне же и тысячам почитателей ПОЭТА ясно.
  
   "В эти дни в Хельсинки проходит музыкальный фестиваль в честь 80-летия Владимира Высоцкого. В пятницу в Malmitalo состоится концерт, на котором песни Высоцкого прозвучат на шести языках:
   - Русский, финский, шведский, чешский, польский и даже будет три песни на иврите, - перечисляет один из организаторов фестиваля Владимир Ищенко.
   - Да, в Израиле Высоцкого знают, любят и много переводят, - говорит бард из Тель-Авива Олег Степанов. - Кстати, именно в Израиле в 1976 году впервые перевели песню Владимира Высоцкого и впервые записали песню Высоцкого, исполняемую другим певцом, на пластинке.
  
   Мы росли на Высоцком,
   не всегда понимая,
   Что за нас рвёт он жилы,
   А не просто хрипит хулиган...
   Мы взрослели с Высоцким,
   и не сознавая,
   ощущали лишь сердцем,
   Не сразу поверив глазам.
   (Инна Степанова, город Прейли, Латвия)
  
   "И вспомнился один эпизод из моей жизни. В начале 70-х на турбазе в Терсколе у нас был инструктором один тип из Москвы. Представился нам профессором Университета марксизма-ленинизма или что-то в этом роде. Достаточно было внимательно посмотреть на этого человека, послушать минут 15 и можно было понять, что был он как-то связан с КГБ, скорее всего, был "сексотом" или "добровольным помощником органов". И стал нам этот тип рассказывать о Высоцком такое, чего не мог знать тогда обычный гражданин. И о том, что тот, дескать, был конченный наркоман и пьянь беспросветная, и то, что он еврей, но скрывает это и всякую прочую ахинею. Сидят 40 туристов, молодых парней и девчонок и слушают эту откровенную мразь. Тогда я встал подошёл к нему и сказал: "Вы сейчас оскорбили память о человеке, который был совестью и нервом всего нашего народа. Но Вам не будет стыдно, потому, что вы - подлец" В спину он визжал, что засадит меня в тюрьму, но мне было глубоко плевать, хоть он и пытался отравить несколько последних дней моего отдыха".
  
   (Владимир Пастернак, Израиль)
  
   Все, что он успел сказать перед прерванным полётом - густо, ёмко, надолго. Впрыском в кровь.
   Вдогонку этим мыслям вспоминаются его строчки:
  
   Мои друзья ушли сквозь решето -
   Им всем досталась Лета или Прана, -
   Естественною смертью - никого,
   Все - противоестественно и рано.
  
   Позволю добавить: Высоцкий - транснациональное достояние. Да, он очень русский, сугубо амплитудный. Но принадлежит всем, кто ценит искренность чувств с достаточной чуткостью души, чтобы впитать тот громадный мир, уместившийся в нашей галактике в одном пшеничном зёрнышке - планете Высоцкий. Время не замело последнего могиканина.
  
   (Томас Памиес, Испания)
  
  
   В. ВЫСОЦКИЙ - Кони привередливые (Хороший звук) - YouTube
  
  
   0x08 graphic
  
   Кто кончил жизнь трагически - тот истинный поэт...
  
   ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ
  
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 6
  
   А Я ИДУ, ШАГАЮ ПО МОСКВЕ...
  
   0x08 graphic
  
  
   Геннадий Фёдорович Шпаликов
  
   Прибыл...6 сентября 1937 года.
  
   Убыл... 1 ноября 1974, Переделкино, Московская область.
  
  
   На этот свет Геннадий Фёдорович Шпаликов прибыл 6 сентября 1937 года.
  
   По младенчеству своему Геннадий не мог ещё понимать, в какой ужасный год он явился в свет. 1937 год, "ежовы рукавицы", а за ним последовали 1938, 1939 года...
  
   К счастью, ни "ежовые рукавицы", ни бериевские чистки не коснулись его семьи.
  
   Пройдёт время и в памяти не ребёнка, в памяти молодого человека всплывёт 1941 год...
  
   Городок провинциальный,
   Летняя жара.
   На площадке танцевальной
   Музыка с утра.
   Рио-рита, рио-рита --
   Вертится фокстрот.
   На площадке танцевальной
   Сорок первый год.
  
   Ничего, что немцы в Польше, --
   Но сильна страна:
   Через месяц -- и не больше --
   Кончится война.
   Рио-рита, рио-рита --
   Вертится фокстрот.
   На площадке танцевальной
   Сорок первый год.
  
   И вслед за 41-м годом вдруг ностальгически прозвучат строки о победном 1945 годе.
  
   * * *
   "Оттепель" Михаил Ефремов читает стихотворение Геннадия Шпаликова - YouTube
  
  
  
  
  
   Что значит для меня этo стихотворение? Для меня оно -- воспоминание. И пусть не 45 год, пусть -- 50-й, во всём остальном -- до запятой, до каждой буковки -- один в один. До слёз...
  
   "Там, где мама молодая и отец живой..."
  
  
   0x08 graphic
  
  
   Шпаликов оставил очень много своих визитных карточек в стихах, сценариях к кинофильмам, заслуженно получивших огромнуюпопулярость.
  
   Судьба Геннадия хранила. Ведь мог бы, мог бы пожизненно военным стать. Так на роду его было написано: отец, Фёдор Григорьевич, закончил военно-инженерную академию, в войну, ту самую -- Великую, упросился с инженерной должности в тылу на фронт и сгинул в боях под польским городом Познанью. Мамин брат, Семён Перепёлкин, дослужился до генерал-полковника. И скажите мне: при такой родословной куда путь-дорога ляжет мальчишке восьми лет? Правильно. В Киевское суворовское училище, куда с подачи дяди Сени и отправится ещё не Геннадий Фёдорович (до этого ещё дорасти надо!), а Генка, вихрастый мальчишка.
  
   "А годы летят, наши годы как птицы летят..." Была когда-то такая песня, хорошая, душевная. По прошествии лет замаячило перед Геннадием военное училище. Шаг за шагом! Или, как говорят американцы не выговаривающие "шаг за шагом", -- step by step!
  
   Только вышел в училище конфуз. Лениво было курсанту, будущему офицеру сдавать экзамен по физике (помилуйте, какому офицеру в его военной службе нужна эта физика?)
  
   И уговорил курсант Шпаликов своего друга другого курсанта (нет! Имя у меня не спрашивайте, не доносчик я!) нанести ему, Геннадию Фёдоровичу лёгкое членовредительство. А по дружбе чего не сделаешь? По дружбе товарищ врезал от всей души, чем нанёс ущерб численному составу доблестной Советской Армии: комисовали Шпаликова вчистую, как негодного по здоровью. Так благодаря дружескому участию незнакомого нам человека армия потеряла офицера Шпаликова, а литература обрела замечательного поэта и сценариста Геннадия Шпаликова...
  
   Я жил как жил,
   Спешил, смешил,
   Я даже в армии служил
   И тем нисколько не горжусь,
   Что в лейтенанты не гожусь.
   Не получился лейтенант,
   Не вышел. Я -- не получился,
   Но, говорят, во мне талант
   Иного качества открылся:
   Я сочиняю -- я пишу.
  
   И тот, кто помнит фильм "Я шагаю по Москве!" всегда будет благодарен незнакомому нам товарищу.
   А фильм, фильм этот и сегодня по прошествии десятков лет воспринимается как глоток свежего воздуха.
   Первые стихи Шпаликовым написаны были им в восемнадцатилетнем возрасте, в 1955 году.
   Через год в 1956 году состоялся 20 съезд КПСС. Началась ОТТЕПЕЛЬ...
   Наверное это самое главное, что следует понимать в творчестве Геннадия Шпаликова и его многочисленных друзей и соратников. Творчество освободилось от идеологической подкладки. Надолго ли?...
   Лишённые идеологической основы стихи Шпаликова зазвучали на простом понятном всем и каждому языке.
  
   Песня
   (С паровозами и туманами)
  
   С паровозами и туманами
   В набегающие поля
   На свидания с дальними странами
   Уезжаем и ты и я.
   Уезжаем от мокрых улиц,
   Безразличия чьих-то глаз,
   Парусами странствий надулись
   Носовые платки у нас.
   Мы вернемся, когда наскучит
   Жизнь с медведями, без людей,
   В город мокрый и самый лучший,
   В город осени и дождей.
  
   На меня надвигается
  
   На меня надвигается
   По реке битый лед.
   На реке навигация,
   На реке пароход.
  
   Пароход белый-беленький,
   Дым над красной трубой.
   Мы по палубе бегали --
   Целовались с тобой.
  
   Пахнет палуба клевером,
   Хорошо, как в лесу.
   И бумажка наклеена
   У тебя на носу.
  
   Ах ты, палуба, палуба,
   Ты меня раскачай,
   Ты печаль мою, палуба,
   Расколи о причал.
   Муся Тотибадзе. Ах ты, палуба, палуба. Геннадий Шпаликов. - YouTube
  
   Каждый из нас знает, что легче всего запоминается песня. К тому же ведь не будешь ежедневно читать всем вслух понравившееся тебе стихотворение. Иное дело песня. Её и с друзьями пропоёшь, про себя прошепчешь. Стихотворения Шпаликова легко ложились на музыку даже не профессиональную, а самодеятельную. И то, что многие его стихи становились песнями, свидетельствовало о популярности в народе самого поэта.
   И понятно почему стихи-песни так быстро распространялись в народе, что делало имя Геннадия Шпаликова очень известным тысячам и тысячам жителям планеты СССР.
   Своей простотой, своей лирической чувственностью стихи Шпаликова, положенные на музыку, напоминали песни очень популярные в народе, звучавшие, казалось, совсем недавно.
  
   На крылечке твоем
   Каждый вечер вдвоем
   Мы подолгу стоим
   И расстаться не можем на миг.
  
   Если надо пройти
   Все дороги-пути,
   Те, что к счастью ведут,
   Я пройду, мне их век не забыть.
   Я люблю тебя так,
   Что не сможешь никак
   Ты меня никогда, никогда,
   Никогда разлюбить.
  
   Костры горят далекие,
   Луна в реке купается,
   А парень с милой девушкой
   На лавочке прощается.
   Костры дымят потухшие,
   Луна за лес скрывается,
   А парень с милой девушкой
   Никак не распрощается.
  
   И вся-то разница между стихами Шпаликова и этими песнями в том, что от песен веет чем-то провинциальным в самом лучшем смысле этого слова. Песни Шпаликова скорее всего принадлежат городскому жителю. Но и в песнях на стихи Фатьянова и Шамова, и в песнях на стихи Шпаликова есть одно общее. В основе их -- человеческое чувство, по-научному -- гуманизм.
   Я всего лишь попытался объяснить почему песенная поэзия Шпаликова оказалась так популярна и востребована. Мнение читателя может не совпадать с мнением автора.
   Перечитывая стихи Шпаликова, вы обязательно найдёте отголоски других поэтов -- Окуджавы, Рубцова, многих-многих других, его современников и его соратников.
  
   * * *
  
   Сжигала женщина листву,
   Бесцельно, запросто.
   Рукой по чистому листу --
   Молчком, безрадостно.
  
   По золоту, по сентябрю --
   Горели листья.
   Я по-аварски говорю --
   Остановитесь.
  
   Родной, единственный язык,
   Он -- непереводимый --
   Что мне пожаловаться вкрик,
   Ей -- нелюдимо.
  
   Мотив, интонация, случайно брошенный взгляд напоминает нам Окуджаву.
  
   Перед снегом
  
   Такой туман, и мост исчез.
   Рукой прохожего узнаешь через дождь,
   Когда над незнакомою рекой
   По незнакомой улице идешь.
  
   Все незнакомо, все переменилось,
   А час назад, до первых фонарей,
   Все тосковало,
   Все непогодой,
   Слякотью томилось,-
   И тьмы звало, и все же становилось
   И на душе и в небесах -- смурней.
  
   И вспоминается Николай Рубцов.
  
   Три посвящения Пушкину
  
   1
  
   Люблю Державинские оды,
   Сквозь трудный стих блеснет строка,
   Как дева юная легка,
   Полна отваги и свободы.
  
   Как блеск звезды, как дым костра,
   Вошла ты в русский стих беспечно,
   Шутя, играя и навечно,
   О легкость, мудрости сестра.
  
   2
  
   Влетел на свет осенний жук,
   В стекло ударился, как птица,
   Да здравствуют дома, где нас сегодня ждут,
   Я счастлив собираться, торопиться.
  
   Там на столе грибы и пироги,
   Серебряные рюмки и настойки,
   Ударит час, и трезвости враги
   Придут сюда для дружеской попойки.
  
   Редеет круг друзей, но -- позови,
   Давай поговорим как лицеисты
   О Шиллере, о славе, о любви,
   О женщинах -- возвышенно и чисто.
  
   Воспоминаний сомкнуты ряды,
   Они стоят, готовые к атаке,
   И вот уж Патриаршие пруды
   Идут ко мне в осеннем полумраке.
  
   О собеседник подневольный мой,
   Я, как и ты, сегодня подневолен,
   Ты невпопад кивай мне головой,
   И я растроган буду и доволен.
  
  
  
   Вот человеческий удел --
   Проснуться в комнате старинной,
   Почувствовать себя Ариной,
   Печальной няней не у дел.
  
   Которой был барчук доверен
   В селе Михайловском пустом,
   И прадеда опальный дом
   Шагами быстрыми обмерен.
  
   Когда он ходит ввечеру,
   Не прадед, Аннибал-правитель,
   А первый русский сочинитель
   И -- не касается к перу.
  
   Ноябрь 1963
  
   Здесь нет подражательства, нет повторения. Здесь -- СОЗВУЧИЕ.
   Поэзия -- творчество сугубо индивидуальное. Поэты существа эмоциональные и легко ранимые. Хотя, хотя есть прецедент. Гимн Советского Союза соображался на двоих: С. Михалков и Эль-Регистан.
   Что же касается сценариев, драматургии, известны многие примеры соавторства.
   Фильм "Застава Ильича"("Мне 20 лет") был задуман Марленом Хуциевым. Он и привлёк в соавторы Геннадия Шпаликова.
   "Я шагаю по Москве" создавался режиссёром Георгием Данелией по раннему эскизу сценария Шпаликова. В ходе работы над фильмом сценарий дорабатывался совместными усилиями сценариста и режиссёра.
   Что же касается сценариев Шпаликова...
  
   Из песни Андрея Макаревича:
   "Слишком короток век,
   Позади до обидного мало..."
  
   Век Геннадия Фёдоровича Шпаликова был короток. Написано около 200 стихотворений, создано несколько сценариев.
   Странная вещь... "Несколько сценариев..." Да ведь каждый из фильмов, поставленных по его сценариям впечатан навечно в историю кино и в историю страны.
   Его друзья, свидетели его творческой работы говорили: писал он очень быстро.
   Значит, эмоциональность, размышления накапливались постоянно, чтобы в нужное время выплеснуться словом на бумаге
  
   "Я шагаю по Москве"
   "Я шагаю по Москве". Я помню. Мне уже лет 15-16, я учусь, кажется, в 9 классе. И разговоры в классе вертелись вокруг этой кинокартины. Я завидовал молодым людям, которые шагают по Москве. Нет, не тому, что "по Москве", завидовал их "взрослости", завидовал их заботам, их отношениям, их разговорам. И даже несуразности, которые то и дело возникали в их жизни, вызывали чувство сопричастности к ним. Что вызывало особое, восхищённое отношение к картине? Искренность и лиричность. И песня, конечно же песня. И актёры, такие молодые, но сразу угадывались за этими ролями счастливые судьбы актёров.
  
   Из разговора, подслушанного на выходе из кинотеатра после очередного сеанса "Я шагаю по москве":
  
   -- Собственно, о чём фильм-то? Зацепиться не за что... Белиберда какая-то... Ну идут, ну, шагают, ну и иди себе...
  
   -- "О чём -- о чём..." Дурак ты, Вася! Ведь в фильме прямым текстом сказано:
  
   "Бывает всё на свете хорошо
   В чём дело сразу не поймёшь
   А просто летний дождь прошёл
   Нормальный летний дождь"
   0x08 graphic

(кадр из фильма "Я шагаю по Москве)

  
  
   "Краткость -- сестра таланта!" -- изрёк Антон Павлович Чехов. Одной этой фразой он сразу причислил себя к толпе мудрецов. С тех пор труженики пера и печатной машинки пытались доказать свою талантливость. Молодому Геннадию Шпаликову удалось это с первого своего сценария. И кажется, что "Я шагаю по Москве" это фильм ни о чём. Один день из жизни Москвы и трёх молодых людей. И кажется, что день этот наполнен лишь суетой и заботами. Кстати, фильм упрекали в бесконфликтности сюжета. Сценаристу Шпаликову и режиссёру Данелии удалось убедить нас, зрителей, что эта повседневность, обыденность, где нет места лозунгам и воплям "Даёшь!" и есть жизнь. Оказалось, что каждый день наполнен содержанием, в том числе и духовным.
   Фильм вышел на экраны в 1963 году. Недавно завершился очередной съезд КПСС, который наметил программу "Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме!"
   В школе на выпускном экзамене по иностранному языку мы обязаны были наизусть пересказать по-английски все пункты морального кодекса строителя коммунизма. В сценарии Шпаликова "Я шагаю по Москве" не было упоминания ни о моральном кодексе, ни о строительстве коммунизма. Обошлось. Хотя претензий и со стороны "Ума, Чести и Совести", а также со стороны соратников-кинематографистов было много.
  
   А фильм и сегодня смотрится с удовольствием.
  
   "Я родом из детства"
  
   0x08 graphic
   Режиссёр Виктор Туров. Сценарист Геннадий Шпаликов. Оператор-постановщик Александр Княжинский. Художник-постановщик Евгений Ганкин.
  
   Студия "Беларусьфильм".
  
   Можно было бы перечислять всю съёмочную группу, включая и многих актёров. Я не помню, где, в какой картине фактически вся киногруппа была бы объединена общей биографией...
   Шпаликов писал сценарий о себе, наверное, поэтому так легко писалось -- ничего не надо было придумывать. Ведь это он -- оттуда, из разрушенного войной городка, это он ждал возвращения отца с фронта... Не дождался.
   Оказалось, что вся киногруппа с такой же биографией. Высоцкий в одной из песен прозвучавших в картине, произнёс слова, ставшие лейтмотивом к картине: "Все судьбы в единое слиты..."
   Я тоже родом из детства...
   В годы войны мой город на востоке Латвии был разрушен более чем на 70%. В самом городе погибли 165 тысяч человек, мирных жителей и советских военнопленных. Там, на окраине города, при въезде в него, совсем рядом с Даугавой расстреляна семья отца, родители и сестрёнка.
   Пацанами мы бегали по развалинам, там, где позже сделают автостанцию. Мы играли в "войнушку" и счастливчик был тот, кто в развалинах находил стреляные гильзы. Иногда находили и посущественней гильз. По каким-то дням городская площадь была уставлена крестьянскими телегами. Хуторские привозили продукты на базар. По улице Огородной, где через дом-два зияли развалины и что вела от нашего дома к базару, ветер перекатывал клочки сена.
   А за городом у озера стоял интернат. Дети-сироты, наследие войны. Дружбы с нами они не водили, хотя зачастую мы с ними гоняли в футбол. Мне бросился тогда в глаза их главный принцип сосуществования: "Один за всех и все за одного". И ещё: они во всём казались взрослее нас, хотя были мы погодками.
  
   Я родом из детства...
   В холода, в холода - Я родом из детства - YouTube
  
   К фильму, как и к сценарию, предъявлялись претензии: вызывают депрессивные чувства.
  
   В холода, в холода -- Я родом из детства.
  
   "Застава Ильича"
   Никак не засыпая, я снова и снова открывал глаза -- посмотреть, остались ли отражения в зеркалах похожими на то, что я считал своим лицом, или начали неудержимо и жутко меняться.
   Хорхе Луис Борхес
  
   Мудрость на то и мудрость, что это не сиюминутное размышление, а мысль на века. Любимый анекдот Юрия Никулина относится к мудрости.
   Из пункта А в пункт Б отправился поезд. В то же время из пункта Б в пункт А отправился другой поезд. Они не встретились. Почему? Не cудьба...
   Судьбе было угодно, чтобы работая над картиной "Застава Ильича" режиссёр Марлен Хуциев встретил сценариста Геннадия Шпаликова.
   Помилуйте! Да ведь у Хуциева был уже сценарист, с которым и начинал эту картину! Значит, не судьба... А Судьба -- с Геннадием Шпалковым. Иногда задаю себе вопрос: почему так легко давались Шпаликову сценарии? Да потому что не надо было ему придумывать драматургию, не надо было придумывать сюжетную линию героев. Он писал о себе, о своём поколении...
   Так было в "Я шагаю по Москве", так было "Я родом из детства", так было в "Заставе Ильича", так будет в картине Ларисы Шепитько "Ты и я", для которой Шпаликов напишет сценарий.
  
   "... Из всех искусств для нас важнейшим является кино."
   Владимир Ленин.
   Следуя заветам Ильича, товарищ Сталин уделял самое пристальное внимание кинематографу. Ни одна картина не могла оказаться на экране без его замечаний, поправок и дальнейшего утверждения.
   Как верный ленинец, товарищ Хрущёв тоже уделял пристальное внимание искусству: литературе, живописи, кино. Он имел привычку отечески поправлять зарвавшихся деятелей искусств. Так случилось и с фильмом "Застава Ильича".
   -- "Даже наиболее положительные из персонажей фильма -- трое рабочих парней -- не являются олицетворением нашей замечательной молодёжи. Они показаны так, что не знают, как им жить и к чему стремиться. И это в наше время развёрнутого строительства коммунизма, освещённое идеями Программы Коммунистической партии!" -- в 1963 году критиковал творение Хуциева первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв.
   Следуя много-многовековым традициям холопства, челядь, получившая направление восприятия кинокартины, развернула трравлю создателей фильма "Застава Ильича". Лишь немногие осмеливались поднять свой голос в защиту.
   О хулителях. Давайте с вами определимся и придём к единому мнению: эстетика Хрущёва (а эстетика Хрущёва выразилась в его отношении к живописи, к литературе, к молодым поэтам, перечислять можно долго и впору писать "эстетика" Хрущёва) и всех тех, кто следовал ему, была, как бы это помягче сказать... Впрочем, за нас об этом сказал едва ли не 200 лет назад Виссарион Белинский:
   "Относительно же того, что талант Лермонтова в такое короткое время успел нажить себе ожесточенных и непримиримых врагов, это также понятно. Разумеется, эти враги составляют ту часть публики, которая должна называться собственно "толпою"; ненависть этих господ очень понятна: поэзия Лермонтова для них -- плод слишком нежный и деликатный, так что не может льстить их грубому вкусу, на который действует только слишком сладкое, как мед, слишком кислое, как огуречный рассол, и слишком соленое, как севрюжина. Эти господа чувствуют непреодолимую антипатию даже и к тем людям, которые восхищаются талантом Лермонтова, и они бранят их, как служители своих господ, которые устриц предпочитают трактирной селянке с перцем5. Из всех страстей человеческих сильнейшая -- самолюбие, которое, будучи оскорблено, никогда не прощает. Но чем же скорее всего может быть оскорблено самолюбие ограниченного человека, как не сознанием своего бессилия понять недоступное его разумению? Что может быть досаднее и тяжеле, как не сознание своего невежества или своей ограниченности?"
  
   Фильм "Застава Ильича" -- это, если говорить современными кинематографическими мерками, вторая серия фильма "Я шагаю по Москве, где та же Москва, те же трое жителей Москвы. И отличаются герои "Заставы" от героев "Я шагаю" лишь возрастом, они немного повзрослели, а потому и повседневность изменилась, прибавилось больше хлопот и больше вопросов.
   В "Заставе" -- это те же Коля -- метростроевец (играет Никита Михалков), Саша -- призывник, молодожён (Евгений Стеблов), Володя -- монтажник из Сибири (Алексей Локтев)
   И, хотя в "Заставе" Шпаликов наделил их другими именами -- Николай (Коля) (Николай Губенко) -- такой же неунывающий оптимист и добряк, но в характере чётко определились принципиальность и честность; Слава (Саша) (Станислав Любшин) -- из суетливого молодожёна превратился в озабоченного мужа и отца;
   Валентин Сергей (Валентин Попов) -- находится в поисках своего пути, мы узнаём тех прежних, из "Я шагаю по Москве).
   Время изменилось и ребята повзрослели.
   Молодость -- беспечна и беззаботна, в ней -- лишь штрихи к характерам, наброски. В героях "Заставы Ильича" вы не найдёте безмятежности. Это возраст поиска характера, поиска своего пути. Они лишь сделали первый шаг от юности к зрелости и путь этот долгий и непростой..."Эстетика" Хрущёва и его соратников по "Уму, Чести и Совести" не могла да и не хотела этого понять.
   Удивительно, что никто из кинокритиков не попытался сложить ПАЗЛ из всех сценариев Шпаликова. Да ведь ВСЕ сценарии об одних и тех же героях... В картине "Я шагаю по Москве" юноши, о которых идёт речь -- ведь это же те самые мальчишки из фильма "Я родом из детства"!
   В 1963 году начался "обряд обрезания" картины в соответствии с последовавшими идеологическими установками. В обрезаном виде фильм появился на экранах в 1966 году, полная, первозданная версия вышла в 1988 году, во времена горбачёвской перестройки.
  
   Из откликов на фильм "Застава Ильича":
  
   С осени собираюсь написать пост о фильме и никак. Мысли о фильме, мысли о посте, само написание поста -- муторны, как "Застава Ильича", который я посмотрела со второй попытки.
  
   В первый раз много лет назад фильм показался скучным, а главное -- надуманным, фальшивым. В той Москве ещё оставалось многое от "России, которую потеряли", шарм и благоухание веков русского барства. Плюс -- романтика шестидесятых, всплеск победившего социализма (в душах молодых энтузиастов).
  
   Это было в мемуарах -- этого не было в фильме. Совковая унылая безнадёжная картинка. Когда-нибудь, может быть, она была свежей и новаторской (не верю). "Застава Ильича" устарел чуть более чем полностью (для не дай б-г фанатов картины, вдруг набрёдших на пост, напоминаю, -- это личное оценочное мнение).
  
   Что до сюжета -- хочется рвать на себе волосы, если б не скука до зевоты.
  
   "Застава Ильича" -- куча старого пыльного хлама, в котором иногда попадаются предметы вопиющие -- огромные, мёртвые и заразные чумой.
  
   Это эпизоды первомайской демонстрации ("это мой любимый праздник в году -- и мой!") и вечера поэтов.
  
   Демонстрация противоестественна, как анальное сношение -- бесконечный хвост радостного народа с пустыми глазами, с плакатами и детьми (чому радуетесь?).
  
   Вечер поэтов -- фальшивее фильма в сто раз, потому что если поэт лжёт, это противоестественно, как анальное сношение бросается в глаза. На сцену один за другим всходят не поэты -- клоны Сорокина, они уродливо кривляются -- а полный зал застыл и ловит каждое слово. Ужастик.
  
   * * *
  
   На исходе хрущевской "оттепели" появление фильма "Мне 20 лет" вызвало широкий общественный резонанс. Великий дуэт сценариста Геннадия Шпаликова и режиссера Марлена Хуциева создал уникальный пластический образ фильма, который оказал существенное влияние на все отечественное кино. Автор diletant.media Мария Молчанова вспоминает историю создания одного из наиболее важных фильмов русского кинематографа.
  
   Сразу после выхода фильм был подвергнут ожесточенной критике в верхних эшелонах власти, после чего авторы вынуждены были изменить название -- с "Заставы Ильича" на "Мне 20 лет". Что только не вменялось им в вину -- концепция бездуховности советской молодежи, противопоставление разных поколений, отцов и детей, дедраматизация, то есть разрушение сюжета в кино. На самом деле, основная "вина" картины заключалась в том, что она подошла к реальной жизни на опасно близкую дистанцию.
  
   К счастью, к счастью объективных, положительных откликов куда больше, чем ядовитого повизгивания "эстетов".
  
   "Застава Ильича" -- знаковый фильм. Ещё не было Пражской весны 1967-- начала 1968 года... Шпаликов вместе с Марленом Хуциевым интуитивно попытались поставить вопрос о социализме с человеческим лицом. Странно, в том "критическом" отклике очень уничижительно сказано о первомайской демонстрации, о вечере поэтов в Политехническом музее... Да ведь первомайская демонстрация -- это символ верности идеалам отцов и символ НАДЕЖДЫ на СОЦИАЛИЗМ С ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ЛИЦОМ...
  
   И вечер поэзии... Вспомните песню Окуджавы на том вечере...
  
   1963, Москва, Булат Окуджава "Сентиментальный марш" впервые исполнено, политехнический музей - YouTube
  
   Нет, нет, власть не назовёшь тупой и глупой. Намёк был сразу правильно понят и потому последовали "оргвыводы" Власть почуяла опасность для самого существования этой власти.
   Хуциев и Шпаликов попытались сказать о том, о чём много-много лет спустя будут петь молодые люди, сверстники героев "Заставы Ильича": ПЕРЕМЕН ТРЕБУЮТ НАШИ СЕРДЦА...
   Геннадий Шпаликов напишет ещё один сценарий для Ларисы Шепитько "Ты и я" . Те же, по сути герои, ставшие ещё взрослее и оказавшиеся в окончательно застойном времени, когда жизнь потеряла всякий смысл и на долю всеx героев Шпаликова выпало СУЩЕСТВОВАНИЕ...
   С конца 60-х годов Шпаликов оказался невостребован. Сущеествовать он не смог. 1 ноября 1974 года он ушёл из жизни добровольно.
   Все смерти одинаковы. Они означают точку невозврата. все смерти разные, у них разные причины. Разговор о причинах -- это своего рода спекуляция. Можем только предполагать. Алкоголизм, превратившийся в болезнь? Да. По воспоминаниям его современников, Шпаликов пристрастился к застольям уже в детстве, семья военных, соответственно и друзья из военных, любители застолий, к которым и Геннадий был приучен с детства...
  
   Семейный быт... "Любовная лодка разбилась о быт..."? Наверное и это... Мне же кажется ещё одна причина -- разочарование. Вспомните героев пьес Вампилова. Шпаликов -- один из них.
  
   Геннадий Шпаликов.
   Убыл 1 ноября 1974 года.
  
   Я к вам травою прорасту.
  
   Я к вам травою прорасту. Стихи Геннадия Шпаликова - YouTube
  
  
  
  
  
   ГЛАВА 7
  
   РЕИНКАРНАЦИЯ
   0x08 graphic
  
   Борис Борисович Рыжий
  
   Прибыл 8 сентября 1974 года.
  
   Убыл 7 мая 2001 года.
  
   Желанье вечное гнетет,
   Травой хотя бы сохраниться --
   Она весною прорастет
   И к жизни присоединится.
   Геннадий Шпаликов
  
   Борис Рыжий прибыл на этот белый свет 8 сентября 1974 года. Он принадлежит к тому поколению, которому 13 лет назад торжественно было обещано, что оно, поколение, будет жить при коммунизме. Коммунизма поэт Рыжий не дождался...
  
   Появился на свет Борис в промышленном зачумлённом городе Челябинске, откуда семья перебралась в такой же промышленный зачумлённый город Свердловск...
  
  
  
   Борису исполнилось 14 лет, когда в подростке пробудилось поэтическое восприятие окружающего его мира. Как и почему в парнишке проснулось поэтическое? Ни тебе рязанского разноцветья и раздолья, ни тебе вологодской серости и простора... Промзона, однако...
  
   Я попробовал пофантазировать, из моей фантазии нарисовалась такая картинка:
  
   ... Дом, в небольшой двухкомнатной квартирке собирается по вечерам семья. Семья -- это родители -- отец Борис Петрович, социальное положение -- служащий по научному ведомству, доктор наук, профессор; мать -- Маргарита Михайловна, тоже из служащих, правда, по медицинскому ведомству, врач-эпидемиолог, наконец сын, Борис Рыжий, наследственный служащий. Семья собиралась вечерами, чтобы посмотреть телевизор, источник новостей, как политических, так и экономических. Иными словами, чтоб быть в курсе: что день грядущий нам готовит? И была ещё одна причина такой привязанности к ТВ, иногда показывали передачи, вызывающие ностальгию о временах не столь далёких, о временах, когда ещё не обещали коммунизм или о тех, когда только-только провозгласили и все поверили...
  
   Хронология событий времён Перестройки:
  
   • 7 мая 1985 года - Постановление СМ СССР "О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма, искоренению самогоноварения".
   • 23 мая 1986 года - Постановление СМ СССР "О мерах по усилению борьбы с нетрудовыми доходами".
   • 19 ноября 1986 года - ВС СССР принял Закон "Об индивидуальной трудовой деятельности".
   • 6 мая 1987 года - Первая несанкционированная демонстрация неправительственной и некоммунистической организации общества "Память" в Москве.
   .25 июня 1987 года - Пленум ЦК КПСС рассмотрел вопрос "О задачах партии по коренной перестройке управления экономикой".
   • 30 июня 1987 года - Принят закон СССР "О государственном предприятии (объединении)".
   • 30 июля 1987 года - Принят "Закон о порядке обжалования в суд неправомерных действий должностных лиц, ущемляющих права гражданина".
   • Август 1987 года - Впервые разрешена безлимитная подписка на газеты и журналы.
   Ах! Как красиво! Как впечатляюще! Как вдохновляюще!
   "Я планов наших люблю громадьё!" - писал в своё время Владимир Маяковский.
   Постперестроечное время обернулось кошмаром.
   В провидческих стихах Бориса Рыжего, где не было никаких попыток анализировать Безвременье, а был лишь цепкий взгляд очевидца, вдруг (да не вдруг, а непроизвольно!) отчётливо обозначилось резкое несоответствие официоза и реальной картинки бытия.
  
   В тот вечер показывали "Я шагаю по Москве".
   Родители смотрели фильм, Маргарита Михайловна иногда подсказывала мужу, что будет в следующем кадре. Борис Петрович сидел на диванчике, он чуть слышно напевал:
   Когда мы были молодые
   И чушь прекрасную несли
   Фонтаны били голубые...
   Фильм Борис не смотрел. Он смотрел на родителей и пытался понять, что же такого замечательного они увидели в фильме?
   Он поднялся, пошёл в коридорчик. На недоумённый вопрос мамы "Ты куда, Боря?" ответил ей скупо, без эмоций: "пойду прогуляюсь..."
   Из двора он вышел на улицу.
  
   Он шёл по улице, вспоминал "Я шагаю по Москве.." "Я шагаю, я шагаю по..." Оглядел улицу, и...
   0x08 graphic
  
   Зависло солнце над заводами,
   и стали чёрными берёзы.
   ... Я жил тут, пользусь свободами
   на смерть, на осень и на слёзы.
  
   Спецухи, тюрьмы, общежития,
   хрущёвки красные, бараки,
   сплошные случаи, события,
   убийства, хулиганства, драки.
  
   Пройдут по рёбрам арматурою
   и, выйдя из реанимаций,
   до самой смерти ходят хмурые
   и водку пьют в тени акаций.
  
   Какие люди, боже праведный,
   сидят на корточках в подъезде --
   нет ничего на свете правильней
   их пониманья дружбы, чести.
  
   И горько в сквере облетающем
   услышать вдруг скороговорку:
   "Серегу-жилу со товарищи
   убили в Туле, на разборке..."
  
   Нет, конечно же нет... Наверняка всё было по-другому. Только кажется, никра вдохновения души четрнадцатилетнего подростка.
  
   Мальчик из екатеринбургского района "Вторчермет" вошёл в русскую поэзию стремительно. "Вторчерметовские" -- так звали жителей района Екатеринбурга. Во "Вторчермет" семья доктора наук Бориса Петровича Рыжего попала случайно.
  
   "Семья Рыжих оказалась в районе по недоразумению, а точнее -- по спешке и безамбициозности Бориса Петровича. Когда его призвали из Челябинска в Свердловск на должность главного геофизика Уральского производственного геологического объединения, он около года жил в отрыве от семьи, ему это надоело, жилье для обмена нашел по-быстрому и почти не глядя, потому что думал, что вскорости все это улучшится и устаканится. В 1981-м они въехали в дом на улице Титова, 44, кв. 30. Было просторно -- четыре комнаты-комнатушки, всем нашлось место -- и родителям, и бабе Дусе, и детям -- Оле и Боре. Лена осталась жить и учиться в Челябинске, в Политехе".
  
   Как удивительно, обманчиво и безжалостно время! Какие гримасы иногда оно предъявляет человеку...
  
   Они верили в идеалы отцов, им казалось, что вот-вот сделать косметический ремонт и Идея опять засверкает своей притягательной красотой.
  
   Как легко нам сегодня иронизировать над верой и наивностью шестидесятников... "Социализм с человеческим лицом". Они были искренними и хотя бы за это заслуживают уважения.
  
   Геннадий Шпаликов уходит из жизни в ноябре 1974 года, когда ошмётки Оттепели, а значит и веры, были выброшены, как иногда говорят, на свалку Истории за ненужностью. Уже показана "кузькина мать" таким же наивным в Чехословакии, уже прошли судебные расправы над свободой слова в лице Даниэля и Синявского, Бродского. Застой. В народе есть более ёмкое слово -- БЕЗНАДЁГА. Это и есть причина раннего, а что ещё страшней -- добровольного ухода многих шестидесятников.
  
   Ему повезло. Он лишь краем глаза успел заметить "Социализм с человеческим лицом" в исполнении Михаила Горбачёва. По детскому своему возрасту Борис не успел ни осознать, ни поверить в Перестройку. На смену ей пришла гримаса российского капитализма. Молодой человек по имени Борис Рыжий стал частью этой гримасы, её свидетелем и летописцем.
  
   Соцреализм
  
   Важно украшен мой школьный альбом --
   молотом тяжким и острым серпом.
   Спрячь его, друг, не показывай мне,
   снова я вижу как будто во сне:
   восьмидесятый, весь в лозунгах, год
   с грозным лицом олимпийца встаёт.
   Маленький, сонный, по чёрному льду
   в школу вот-вот упаду, но иду.
   1995, ноябрь
  
  
  
   Мрачно идет вдоль квартала народ.
   Мрачно гудит за кварталом завод.
   Песня лихая звучит надо мной.
   Начался, граждане, день трудовой.
   Всё, что я знаю, я понял тогда --
   нет никого, ничего, никогда.
   Где бы я ни был -- на чёрном ветру
   в чёрном снегу упаду и умру.
   1995, декабрь
  
   3
  
   "... личико, личико, личико, ли...
   будет, мой ангел, чернее земли.
   Рученьки, рученьки, рученьки, ру...
   будут дрожать на холодном ветру.
   Маленький, маленький, маленький, ма... --
   в ватный рукав выдыхает зима:
   Аленький галстук на тоненькой ше...
   греет ли, мальчик, тепло ли душе?"
   1995, декабрь
  
   4
  
   Всё, что я понял, я понял тогда --
   нет никого, ничего, никогда.
   Где бы я ни был -- на чёрном ветру
   в чёрном снегу -- упаду и умру.
   Будет завод надо мною гудеть.
   Будет звезда надо мною гореть.
   Ржавая, в чёрных прожилках, звезда.
   И -- никого. Ничего. Никогда.
  
   Взгляд поэта Рыжего вовсе не взгляд человека отвлечённого, вовсе не созерцательный взгляд. Это взгляд человека изнутри тех событий, в которых он был не наблюдателем, а активным участником.
  
   В одном из интервью он рассказывал, что стыдно было когда-либо признаться, что ты не участвовал в драках. Шрамы на его лице подтверждают его слова. И в бокс он пошёл, чтобы научиться драться, и стал в 14 лет чемпионом по боксу в своём очень непростом городе Свердловске...
  
   Честные, искренние и подчас горькие стихи Бориса Рыжего звучали явным диссонансом фальши и лицемерию официоза.
  
   * * *
  
   Я помню всё, хоть многое забыл,-
   разболтанную школьную ватагу.
   Мы к Первомаю замутили брагу,
   я из канистры первым пригубил.
   Я помню час, когда ногами нас
   за буйство избивали демонстранты.
   Ах, музыка, ах, розовые банты.
   О, раньше было лучше, чем сейчас,-
   по-доброму, с улыбкой, как во сне.
   И чудом не потухла папироска.
   Мы все лежим на площади Свердловска,
   где памятник поставят только мне.
  
   И... Фильм Марлена Хуциева по сценарию Геннадия Шпаликова "Застава Ильича"...
  
   Между этими двумя Первомаями -- поэта Рыжего и сценариста Шпаликова -- путь, пройденный Россией за 30 лет...
  
   Удивительно, как сочетались в этом "повесе из повес", как однажды он сам себя назвал, в этом вовсе не домашнем, а насквозь уличном со всеми соответствующими приложениями очень тонкая лирическая натура. О лирике Бориса Рыжего разговор особый.
  
   * * *
  
   Давай по городу пройдём
   ночному, пьяные немножко.
   Как хорошо гулять вдвоём.
   Проспект засыпан белой крошкой.
   ... Чтоб не замёрзнуть до зари,
   ты ручкой носик разотри.
   Стой, ничего не говори.
   Я пессимист в седьмом колене:
   сейчас погасят фонари --
   и врассыпную наши тени,
   как чертенята, стук-постук,
   нет-нет, как маленькие дети.
   Смотри, как много их вокруг,
   да мы с тобой одни на свете.
   1997
  
   Нежная сказка для Ирины
  
   1
  
   ... мы с тобою пойдём туда,
   где над лесом горит звезда.
   ... мы построим уютный дом,
   будет сказочно в доме том.
   Да оставим открытой дверь,
   чтоб заглядывал всякий зверь
   есть наш хлеб. И, лакая квас,
   говорил: "Хорошо у вас".
  
   2
  
   ... мы с тобою пойдём-пойдём,
   только сердце с собой возьмём.
   ... мы возьмём только нашу речь,
   чтобы слово "люблю" беречь.
   .................
   А мне вспоминаются строки Высоцкого:
   Здесь лапы у елей дрожат на весу,
   Здесь птицы щебечут тревожно.
   Живешь в заколдованном диком лесу,
   Откуда уйти невозможно.
  
   "В комнате за сценой собралась послеконцертная компания, и Борис почитал свои стихи наравне с другими, а потом спросил:
   -- Евгений Александрович, вам не кажется, что здесь только два поэта -- вы и я?
   Евтушенко ответил, коротко подумав:
   -- Да, наверно".
   В самом начале века 20-го появился такой же самоуверенный молодой поэт.
   И был этот поэт таким же хулиганистым, задирой, не чуравшимся драк, да не просто драк, а когда один на толпу... И была у этого тоже повесы из повес тонкая чувствительная душа. Звали этого повесу Сергей Есенин.
   Что вы говорите? Чересчур оба самоуверены? Имели право. Один из крестьян, из крестьянской избы шагнул в литературу и стал её украшением.
   Другой же -- из "Вторчермета", из забытого Богом и властью рабочего района и тоже смело и дерзко вознёсся в русской литературе конца 20 века. Вот где произошла та самая "смычка между городом и деревней", о которой мечтал товарищ Ленин...
   За кажущейся скупостью строк, обнажены детали повседневного быта и в этих деталях -- смертельная убийственная безнадёга. И вспомните безмятежную повседневность в фильме "Я шагаю по Москве"... Там, в фильме и Шпаликова была надежда.
  
   Если в прошлое, лучше трамваем
   Если в прошлое, лучше трамваем
   со звоночком, поддатым соседом,
   грязным школьником, тётей с приветом,
   чтоб листва тополиная следом.
   Через пять или шесть остановок
   въедем в восьмидесятые годы:
   слева -- фабрики, справа -- заводы,
   не тушуйся, закуривай, что ты.
   Что ты мямлишь скептически, типа
   это всё из набоковской прозы, --
   он барчук, мы с тобою отбросы,
   улыбнись, на лице твоём слёзы.
   Это наша с тобой остановка:
   там -- плакаты, а там -- транспаранты,
   небо синее, красные банты,
   чьи-то похороны, музыканты.
   Подыграй на зубах этим дядям
   и отчаль под красивые звуки,
   куртка кожаная, руки в брюки,
   да по улочке вечной разлуки.
   Да по улице вечной печали
   в дом родимый, сливаясь с закатом,
   одиночеством, сном, листопадом,
   возвращайся убитым солдатом.
  
   Спорьте со мною, господа, спорьте. Иной раз читая стихотворение Бориса Рыжего, ощущаю стилистику мне напоминающую поэзию не Серебрянного века, а века 19-о...
  
   Померкли очи голубые
   Померкли очи голубые,
   Погасли чёрные глаза --
   Стареют школьницы былые,
   Беседки, парки, небеса.
   Исчезли фартучки, манжеты,
   А с ними весь ажурный мир.
   И той скамейки в парке нету,
   Где было вырезано "Б. Р.".
   Я сиживал на той скамейке,
   Когда уроки пропускал.
   Я для одной за три копейки
   Любовь и солнце покупал.
   Я говорил ей небылицы:
   Умрём, и всё начнётся вновь.
   И вновь на свете повторится
   Скамейка, счастье и любовь.
   Исчезло всё, что было мило,
   Что только-только началось --
   Любовь и солнце -- мимо, мимо
   Скамейки в парке пронеслось.
   Осталась глупая досада --
   И тихо злит меня опять
   Не то, что говорить не надо,
   А то, что нечего сказать.
   Былая школьница, по плану --
   У нас развод, да будет так.
   Прости былому хулигану --
   что там? -- поэзию и мрак.
   Я не настолько верю в слово,
   Чтобы, как в юности, тогда,
   Сказать, что всё начнётся снова.
   Ведь не начнётся никогда.
   1999 г.
  
   Все смерти одинаковы. Они означают точку невозврата. Bсе смерти разные, них разные причины. Разговор о причинах -- это своего рода спекуляция.
  
   Борис Борисович Рыжий
   Убыл 7 мая 2001 года.
  
  
   Жизнь, сволочь в лиловом мундире,
   гуляет светло и легко,
   но есть одиночество в мире
   и гибель в дырявом трико.
  
   Но где бы мне ни выпало остыть,
   в Париже знойном, в Лондоне промозглом,
   мой жалкий прах советую зарыть
   на безымянном кладбище свердловском.
  
   30 июня 1908 года в бассейне реки Подкаменная Тунгуска (Енисейская губерния, Российская империя) произошло уникальное событие: пронёсся метеорит, позже названый Тунгусским.
   В конце 90-х годов в русской поэзии произошло нечто подобное -- в русской поэзии пронёсся молодой поэт Борис Рыжий...
   Трагическое, но давно самим собой предсказанное произошло 7-го мая 2001 года. Борис Борисович Рыжий добровольно ушёл из жизни.
  
   Странное, до ужаса суеверное ощущение не оставляет меня. Да ведь это уже было в истории русской литературы. И был молодой человек, "повеса", как иногда называл себя и Борис Рыжий, и в том же двадцатисемилетнем возрасте, по сути, добровольно ушедший из жизни, самоубийственно подставив себя под пулю... Да и поэзией они увлеклись "одновременно" - в возрасте 14-ти лет.
   А имя поэту было Михаил Лермонтов. Что ещё сближало их? БЕЗВРЕМЕНЬЕ...
   А отличало друг от друга - эстетика стихосложения. Да и не мудрено. Ведь отделяло их друг от друга чуть более 150-ти лет...
  
   Из Владимира Семёновича Высоцкого:
  
   Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю,
   Чую с гибельным восторгом - пропадаю! Пропадаю...
  
  
  
  
   Жил- был мужик...
  
  

Эх, душа моя косолапая,

Ты чего болишь, кровью капая,

Кровью капая в пыль дорожную?

Не случится со мной невозможное!

Юлий Ким

  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
   Жил-был мужик. Звали его Михаил, по отчеству - Всеволодович. Фамилия ему выпала - Анищенко. У Михаила Всеволодовича былакакая-то странная охота к перемене мест. Обычно все чуть ли не в голос: "В Москву! В Москву!", как кричали в тоскливом экстазе сёстры Прозоровы из чеховской драмы.
   Анищенко же, родившись в Куйбышев, ныне - Самара, из города на Волге перебрался на другой берег, в глухомань, в полузабытую деревушку. Может быть сказалась генетика? И хоть были родители пролетариями, к тому же ещё тяжёлого физического труда, но в стихах Поэта Анищенко странным образом всплыла и сопровождала его всю жизнь деревенская тема. Определённо, определённо корни рода Анищенков из крестьянского сословия тянутся. Потому интуитивно и сбежал он из Города к истокам своим. На том и порешим, что в появлении Михаила в деревне генетика согрешила.
   Что думает человек, являясь на свет белый? А думает он обо одном: "Кто меня там встретит? Кто меня обнимет? И какие песни мне споют?"
   И встретили новорожденного родители.
   Из опыта автобиографии: "Я родился в бараке сталинской поры и запомнил сиротливое тепло материнского тела, бездомный холод отцовских глаз и тиканье больших настенных часов под названием "ходики"."
   А песнями стали поначалу стихи русских поэтов, и Пушкина, и Лермонтова, и Тютчева, За ними пришли сказки, а следом - мифы и легенды стран далёких, неведомых. Как вспоминал Михаил Анищенко, "русские сказки, мифы и легенды были как будто растворены в молоке моей матери. Припадая к её груди, я вбирал в себя любовь к России." И помнится, в глубокой древности сказано: "Вначале было Слово."
   Вот ведь что интересно, Слово это пришло к Михаилу от Мамы, литейщицы по профессии. И Слово это пробудило в ребёнке ещё только проблески воображения, пробудило в нём чувственность, так необходимую поэту. Ко всему этому прибавилась заповедь матери: "Главное, никогда ничего не надо бояться. Сначала надо пойти, а полюбить и поверить можно потом".
  
   Наклонилась вишенка.
   Смотрит и сопит.
   Михаил Анищенко
   Спит себе и спит.
  
   День уже кончается.
   Сына ищет мать.
   А над ним качается
   Божья благодать.
  
   СИСТЕМА.
   К школьному возрасту прочитан был уже "Граф Монте-Кристо". Прочитан самостоятельно, в возрасте дошкольном. В Школе пришлось переучиваться, читать букварь по слогам: "МА-МА МЫ-ЛА РА-МУ..." БЫло унизительно и мучительно, но училка попалась мстительная и заставляла ребёнка читать по слогам. Её можно понять: "патрон не вкладывался из-за своей индивидуальности в обойму". Однажды её мстительность превратилась в постыдное унижение. Попросился на уроке выйти в туалет. В просьбе было злорадно отказано, и случился... случился детский конфуз под громовый хохот одноклассников. Это были первые соприкосновения ребёнка с СИСТЕМОЙ. Сколько их ещё будет в его недлинной жизни...
  
   Всюду творятся гадости.
   Только звучит во тьме:
   "Мир твой прекрасен, Господи,
   Словно цветок в тюрьме!"
  
  
   Видишь, какой он маленький,
   Весь беззащитный, ах!
   Словно цветочек аленький
   У сатаны в руках.
  
   То ли эти горькие обидчивые воспоминания детства, школьных лет, пожизненно впечатались в память... Читая стихи уже сложившегося поэта, не покидает ощущение, что герой, а вернее, автор в лице героя, обрёк себя на трагическое одиночество.
  
   Я один на земле. Все друзья и подруги
   Разошлись в темноте, как круги по воде.
  
   Двадцать лет темнота над родимой землёю,
   Я, как дым из трубы, ещё пробую высь...
  
  
   Перелистываю страницы, не покидает какое-то или удивление, или смущение. Едва ли не в каждом стихотворении наличествует личное местоимения "Я".
  
   Я ушёл, я сбежал из вертепа.
   Я уехал за тысячу вёрст
  
   Я закрою глаза, я закроюсь рукой,
   Боже правый! Пропадаю!
   Жизнь пускаю на распыл.
   И не помню, и не знаю -
   Как я жил и кем я был.
  
   Я устал от тоски. Я не сплю.
   Я стою у окна. Замерзаю.
  
   Эгоцентризм? В стихах поэта очень редко можно встретить слово МЫ. И в бесконечно повторяющихся "Я" - отражение душевного одиночества.
  
   "Москва, Москва! как много в этом звуке..."
   (Из А.С.Пушкина, "Евгений Онегин")
   .
   В нашем случае Москва - это обобщённый образ Города. Да и в самом деле, не брать же в качестве символа Города, к примеру, Вятку, или Калугу. Или даже Куйбышев-Самару. Не в обиду будь им сказано, но отдаёт от этих названий чем-то провинциальным. Хотя, признаться, именно провинциализм городов мне по нраву. Мнение сугубо личное, а потому не подвергаемое ни критике, ни ревизии.
   Город... Это особый уклад жизни, особый её ритм, особый социальный расклад и особые людские отношения, которые крестьянскому сословию непонятны, да и зачастую кажутся враждебными.
   В стихах городского уроженца, не единожды в Москве бывавшего, среди сотен и сотен написанных им стихов, обнаружил я лишь единицы, всего несколько, посвящённых Городу. Есть что-то ностальгическое в этих строчках, посвящённых Львову:
  
   Возвращается в сердце былая любовь,
   Снова слышится голос Каштанки.
   Из российских небес я спускаюсь во Львов,
   Где уже постарели каштаны.
  
   По брусчатке похожей на бок карася,
   Да по хрусту упавшего семени,
   Я иду по бульвару, губу закуся,
   Как глагол из прошедшего времени.
  
   И в этой ностальгии звучат лирические мотивы.
   И как же неожиданно, каким отторгающим является нам образ другого города, родной Поэту Самары:
  
   ВОКЗАЛ САМАРЫ
  
   Вокзал - символический фаллос,
   Вставал из обрывков веков;
   И плоть его в небо вторгалась,
   Звенела струей облаков.
  
   Не узнанный Шивой и Тарой,
   Не знающий древних кровей,
   Стоял над поганой Самарой,
   Он выше молитв и церквей.
  
   Динамики что-то вещали,
   И, чувствуя кожей родство,
   Унылые люди с вещами
   Входили под своды его.
  
   И я, лилипутом, уродцем,
   Тревожился, сердце скрепя,
   Что он в темноте содрогнется,
   И выбросит нас из себя
  
   И представляется Город сюрреалистической явью, исторгающей из себя Живое. Пожалуй, в этом стихотворении наиболее сильно было выражено отношение Михаила Анищенко к Городу.
   А Москва... Он бывал в Москве не раз. Ведь был зачислен в Литературный институт, который посещал, из которого трижды вышибался, по причине... по причине "традиционной русской болезни". Да ведь талант не пропьёшь, и потому каждый раз восстанавливался, назло "болезни" да на радость таланту. И закончил ЛИТИНСТИТУТ, получив специальность - ПОЭТ!
   Ну не лежит душа к городу, отторгает его и внутренне, и словесно!
  
   Город - камеры да клетки.
   Тьма задёрнутых гардин.
   Слева - маски, справа - слепки,
   Посредине - пшик один.
  
   Я, как дождь, в ночи шатаюсь
   И неведомым влеком,
   В человеке усумняюсь,
   Чтобы веровать в него.
  
   Да ведь у природы свои законы... Отторгая что-то, другое привечаешь.
  
   "О Русь - малиновое поле
   И синь, упавшая в реку, -
   Люблю до радости и боли
   Твою озёрную тоску."
   С.Есенин
  
   Обрадовался. Что же это я "зациклился" на одиночестве поэта, когда в его поэтической копилке так много стихов, самим Михаилом отнесённым в жанр любовной лирики. Значит, не был он одинок. Говорю не о физической близости, потому как и семья была у него, жена, сын. Но разговор-то у нас о духовной близости. И вот множество стихов любовной лирики и посвящены духовному.
  
   Молодое стихотворение
  
   Не важно, что поздняя осень,
   Что вымок вокзальный навес...
   А важно, что в ноль двадцать восемь
   Уйдёт транссибирский экспресс.
  
   И снова, под вечер, под вечер,
   Читая стихи о любви,
   Я буду приписывать встречным
   Все лучшие чувства свои.
  
   Я буду по Родине мчаться,
   Заглядывать в блоковский том,
   В печальных попутчиц влюбляться,
   И мучиться долго потом.
  
   И вновь, от Приморья до Бреста,
   Я буду в предчувствии весь...
   И жизнь, как чужая невеста,
   Покажется лучше, чем есть.
  
   1973
  
  
   "Транссибирский экспрес" - это из далёких детских лет.
   "Когда мне было шесть лет, бабушка, вдова погибшего на войне комиссара танкового корпуса, взяла меня в невероятное путешествие в Сибирь. Тогда, сидя у окна вагона, я впервые вобрал в себя великие просторы моей Родины." Опыт автобиографии, фрагмент эссе.
  
   В детстве всё воспринимается величественнеe, масшабнее, большое кажется громаднее. И к этом пытливому взгляду добавьте впечатлительность и воображение, взращённые мамой. Так родилось чувство, которое Михаил Анищенко пронёс через всю свою жизнь и которое, наверное, можно выразить словами песни: "Вижу чудное приволье, вижу нивы и поля! Это русское раздолье, это - РОДИНА моя!"
   Михаил Анищенко - однолюб. И как же много у него признаний в любви той единственной, которую любил и неистово, и горько, и мучительно.
  
   Мне прилечь бы, пасмурная родина,
   Под кустом растаять, как сугроб...
   Чтобы снова белая смородина
   Красной кровью капала на лоб.
  
   Чтоб забыть всю злость и наущения,
   Жажду мести, ставшую виной;
   Чтобы белый ангел всепрощения
   Словно дождик, плакал надо мной.
  
   Чтоб платить и ныне, и сторицею
   За судьбу, сиявшую в глуши;
   Чтобы гуси плыли вереницею
   В небеса распахнутой души.
  
  
  
   По тихой родине - пешком,
   Всю жизнь - от липы до калины...
   Я был смиренным пастушком
   В туманах Чуровой Долины.
  
   А мимо рек моих и трав,
   Тянулись дни босой печали;
   И за составом шел состав
   В чужие росстани и дали.
  
  
  
   "Печальный Демон, дух изгнанья,
   Летал над грешною землей..."
   Михаил Лермонтов.
  
  
   "Люблю Отчизну я, но странною любовью. Не победит её рассудок мой..." - это о нём, о Михаиле Анищенко. Когда мы говорим о Поэте Михаиле Анищенко, то невольно сравниваем его с предшественниками, с русскими поэтами Есениным и Рубцовым. Есть то, что объединяет их, связует в единое целое со всей русской литературой - искренняя любовь "к отеческим гробам", к истокам, к Отечеству. И есть, есть отличительная черта, которая бросается в глаза. Для Есенина Родина воплощена в патриархальность, в деревню, в то, откуда он РОДОМ. Точно так же и для Рубцова - его Родина - Малая Родина - Вологодчина, воплотившая для него общее понятие Отечества.
   В стихах Анищенко вы не найдёте конкретики, не найдёте географической привязки. Для него Родина, Отечество - это ВЕРА и ДУХ.
   В этом, наверное, и заключается "но странною любовью"...
  
   Поздно руки вздымать и ночами вздыхать.
   Этот мир повторяет былые уроки.
   Всюду лица, которым на всё наплевать,
   Всюду речь, у которой чужие истоки.
  
   Я закрою глаза, я закроюсь рукой,
   Закричу в темноте Гефсиманского сада:
   - Если стала Россия навеки такой,
   То не надо России... Не надо... Не надо.
  
   Из Российской Газеты от 25 июля 1998 года:
   "Тонущее в долгах Камское речное пароходство стало тяжким грузом для казны и... спасательным кругом ловкому предпринимателю, сумевшему прибрать в свои западные фирмы лучшие теплоходы вместе с валютной выручкой.
   Вопреки нормам российского законодательства Камское речное пароходство за последние годы не возвратило в страну около трех миллионов американских долларов и свыше полумиллиона немецких марок. Часть этих денег осела на счету фирмы "Антонов Канада корпорейшн", основанной за океаном нынешним генеральным директором пароходства Михаилом Антоновым. Его же зарубежные частные фирмы завладели самыми новыми на Каме пассажирскими и грузовыми судами. А обобранное пароходство тянут теперь в омут разорения оставленные неподъемные долги."
  
  
   Мне прилечь бы, пасмурная родина,
   Под кустом растаять, как сугроб...
   Чтобы снова белая смородина
   Красной кровью капала на лоб.
  
   Чтоб забыть всю злость и наущения,
   Жажду мести, ставшую виной;
   Чтобы белый ангел всепрощения,
   Словно дождик, плакал надо мной.
  
   Чтоб платить и ныне, и сторицею
   За судьбу, сиявшую в глуши;
   Чтобы гуси плыли вереницею
   В небеса распахнутой души.
  
   Отчаяние
  
   Тянет гниющей травою из лога,
   Дождик косой, как сапожник идёт.
   Родина горькая, словно изжога,
   Мучит ночами, и спать не даёт.
  
   Жутко на родине, словно на плахе.
   Люди мычат только "мэ" или "бэ".
   Всюду бандиты, ворьё, олигархи
   И берегущая их ФСБ.
  
  
   Скоро начнётся моя навигация.
   Ну а покуда - до слёз молодой,
   Прыгну на льдину, а льдина лягается,
   Словно кобыла дрожит подо мной.
  
   Я - Одиссей, вертопрах и уродина,
   Нет ещё страшного горя нигде.
   Мне невдомёк, что когда-то и Родина
   Станет лишь тающей льдиной в воде.
  
  
   Стихи Михаила Анищенки гармоничны: Слово - Музыка - Цвет. В слове - боль, страдание; в музыке - минор; в цвете - чёрный или серый.
   Как не похожи эти строки на разноцветье есенинских строк, или размереный, спокойный рубцовский ритм.
   В чём разгадка? В той ли "традиционной Болезни", которая всегда сопровождается депрессией, или во внешней среде, от которой так тщётно пытается укрыться Поэт? Однажды у него прорвётся:
  
   Пробираюсь к ночному Бресту, по болотам в былое бреду,
   Потерял я свою невесту в девятьсот роковом году.
  
   Я меняю лицо и походку, давний воздух вдыхаю вольно.
   Вижу речку и старую лодку, вижу дом на окраине. Но...
  
   Полыхнуло огнем по детству, полетел с головы картуз.
   Я убит при попытке к бегству... Из России - в Советский Союз.
  
  
   Спешит к завершенью постылая драма,
   Судья разбирает осенний улов...
   И плачет в потемках звезда Мандельштама,
   И тонет в тоске пароход Гумилев.
  
   Мздоимство и воровство, бандитизм и проституция в одночасье свалились на то, что позже назовут "лихие 90-ые". Он ещё по наивности своей успеет послужить помощником мэра, живя в Городе, но вглядевшись в лица, алчущие власти и наживы, бежал, забился в деревню.
  
   Я ушёл, я сбежал из вертепа.
   Я уехал за тысячу вёрст.
   И нашёл на околице неба
   Небольшой деревенский погост.
  
   Казалось, Дух был растоптан... И как символ - гибель "Курска".
  
   Из Российской Газеты от 18 августа 2000 года:
  
   "Милая девушка, сообщая по ТВ прогноз погоды в Баренцевом море, сама того не ведая, зачитала смертный приговор ста шестнадцати погребенным заживо подводникам "Курска": волнение моря, усиление ветра... Это развязка.
  
   Под занавес века, как в хорошо, но жестоко продуманной трагедии, свершилась самая крупная в мире подводная катастрофа: таких огромных подводных кораблей и сразу стольких подводников никто никогда не терял... Пятый день внимание всего мира приковано к известной точке Баренцева моря, где наши подводники стали невольными гладиаторами в непридуманном шоу. Российское общество должно наконец понять, что оно обретается в великой морской державе. Великой даже в грандиозности своих морских катастроф, не говоря уже о своих великих бесспорных достижениях, о которых оно не знает, да и знать, похоже, не желает. О них у нас сообщают шепотом, зато о катастрофах трубят во все иерихонские трубы... Сегодня каждый россиянин просто обязан знать имена своих подводных асов, первопроходцев и мучеников так же, как он уже усвоил имена поп-звезд и футбольных форвардов. "Жеватели котлет, читатели газет" по-прежнему полагают, что Баренцево море также далеко от них, как и Чечня. Но седые мужики с морскими милями за плечами плачут у телеэкранов, понимая, каких парней и какой корабль вырвала катастрофа из этой жизни..."
  
   Страна - отражение ада.
   Ликует в казне казнокрад.
   В Синоде сидит Торквемада,
   Кремлем заправляет Де Сад.
  
   Страна моя дружит с врагами,
   Беснуясь живет, и - крадя...
   "Не путайся, тварь, под ногами!"
   Скажу я, навек уходя.
  
  
   А была...
  
   ...а была одна разруха.
   Свет звезды уже погас,
   И неслышимо для слуха
   Приближался смертный час.
  
   Мой сосед носил бумагу
   Со словами: "Всюду жуть.
   Я мечтаю по ГУЛАГу,
   И прошу его вернуть!"
  
   А ещё была усталость,
   Много горя и вина...
   И, как печень, распадалась
   Вся огромная страна.
   .
  
  
   "И ни церковь, ни кабак -
   Ничего не свято!
   Нет, ребята, все не так,
   Все не так, ребята!"
   В.Высоцкий.
  
  
   И в этом хаосе, в этом распаде оставалась надежда - ВЕРА. Мятущаяся его душа искала успокоения в Bере.
  
   Грустно, светло мне и верится в Бога,
   Снова дорога мерцает вдали...
   Будто открыли засовы острога,
   Сняли оковы и в ночь повели.
  
  
   В час распада и распыла
   Грешный мир нам не указ.
   Не страшусь... Всё это было
   И со мною много раз.
   Поклонюсь Борису, Глебу...
   И над Родиной святой
   Буду гром возить по небу
   На телеге золотой!
  
   Он был искреннен в своей Вере, так же, как искреннен был Есенин. И так же, как у Есенина, у Михаила Анищенки произошло трагическое
   разочарование.
  
   Пепел
  
   Промокшая дорога.
   Оборванная нить.
   Не надо, ради бога,
   О Боге говорить.
  
   Я так же тих и светел,
   И с небесами слит,
   Как тот печальный пепел,
   Что по небу летит.
  
  
  
   Среди раскрашенной лепнины,
   Как будто глыбы двух гордынь,
   Попы венчают нелюбимых
   На всю оставшуюся жизнь.
  
   Попы, как надо, с бородами,
   И службу правят не спеша.
   Но разве в искусе и сраме
   С душой сливается душа?
  
   Молчит незыблемое небо,
   Снега чернеют, как зола...
   Во имя денег и потребы
   Объединяются тела.
  
  
   Завтра будет беда, или просто среда?..
   Ни о чем я уже не гадаю.
   Я, как время, иду неизвестно куда,
   И неведомо где - пропадаю.
  
   Остывает душа, остывает постель,
   Даже вера простыла святая...
  
   Разочарование не в Вере, в служителях Веры, в которых он увидел ту же алчность.
  
   И... Как Есенин позволял себе, так и Анищенко позволил себе дерзкое богохульство:
  
   ВЕЧЕРНЯЯ МОЛИТВА
   Мой ангел чуть живой под бритвой брадобрея,
   Мой бес сидит в пивной, ругая небеса.
  
   Раскрылся гнев небес, ощерилась досада,
   Ударил где-то гром, и вздрогнули леса.
   Я брюки расстегнул и в двух шагах от ада
   С огромным облегченьем пописал в небеса.
  
  
   Из Википедии: "Лейтмоти;в (нем. Leitmotiv -- "главный, ведущий мотив"), в музыке -- характерная тема или музыкальный оборот, которые обрисовывают какой-либо персонаж оперы, балета, программной пьесы;
   Термин лейтмотив, заимствованный из музыки, применяется также в литературоведении и может обозначать преобладающее настроение, главную тему, основной идейный и эмоциональный тон литературно-художественного произведения, творчества писателя."
  
  
  
   Опускай меня в землю, товарищ,
   Заноси над бессмертием лом.
   Словно искорка русских пожарищ,
   Я лечу над сгоревшим селом.
  
   Вот и кончились думы о хлебе,
   О добре и немереном зле...
   Дым отечества сладок на небе,
   Но дышать не даёт на земле.
  
   Вот и обозначено самим Поэтом то, что в Википедии называют "лейтмотивом" творчества писателя.
  
   Что же это за странное и роковое географическое место на карте Земли - Россия, где от начала века и до его конца поэты разные, и по возрасту, и по жизненным стезям, и по темпераменту, но схожи в одном - в "лейтмотиве"... Что за трагический Знак дан им свыше предвидеть свою раннюю гибель? Или это расплата за Дар, за Талант? Кому многое дано, с того и спрос большой...
   Но, как и у Есенина, как у Рубцова, как у Бориса Рыжего, так и у Михаила Анищенко в стихах постоянно звучит тема раннего ухода...
  
   На отшибе погоста пустого,
   Возле жёлтых размазанных гор
   Я с кладбищенским сторожем снова
   Беспросветный веду разговор.
  
   Я сказал ему: "Видимо, скоро
   Грянет мой неизбежный черёд..."
  
  
  
   Есенину
   Пора в последнюю дорогу.
   Пришла повестка - не порвёшь.
   И мы уходим понемногу
   Туда, где ты теперь живёшь.
  
   Давай, Серёжа, громко свистнем
   И, в ожидании весны,
   В одной петле с тобой повиснем,
   Как герб утраченной страны.
  
  
   Люди "знающие и опытные" в таких делах иногда говаривали мне: "Алкоголь разрушает печень, но укрепляет сердце".
   Михаил Всеволодович Анищенко скончался от сердечного приступа 9 ноября 2012 года. До 63-летия оставалось две недели. Что есть 63 года для мужика? Всегда полагал, что для мужчины 40 лет - это всего лишь детство, это вступление в постижение мудрости. Возраст начинается с 60-ти лет, когда сдаёшь экзамен на мудрость. Так что. Михаил только вступал в свой возраст... А кажется, что испил этой мудрости сполна...
   Несколько лет назад написан был мною очерк "Размышления забугорца о патриотизме". Заканчивался он строками:
   " Легко и необременительно прослыть патриотом и любить Родину в образе кустодиевской красавицы.
   Трудно и обременительно любить увечную, калеченную, пытанную и замордованную, в болячках и язвах.
   В первом случае любят мозгами, где органчиком звучит один и тот же мотив: "Кипучая, могучая, никем непобедимая! Страна моя, Москва моя, ты самая любимая!"
   Во втором случае, который труден и обременителен, любят душой. Почему обременителен? Душа кровенит... Вот так душой любили Родину и Некрасов, И Толстой, и Есенин, и Рубцов, и Сахаров, и Саблин, и десятки и десятки тысяч патриотов."
   Ко второму списку отношу и Анищенко. Он любил Родину Душою. Душа у него кровенила...
  
   "Не вынесла душа поэта позора мелочных обид." Обид не за себя. Обид за ДУХ и ВЕРУ.
  
  
   Я жить хочу, хотя и не умею...
   Но, став травинкой, видимо, смогу.
   И осенью спокойно пожелтею,
   Как все другие травы на лугу.
  
   А что душа? Душа душою будет.
   И тихо воспаряя надо мной,
   Она грехи навеки позабудет,
   Как боль и страх - излеченный больной.
  
  
  
  
  
  
   Дождик осенний поплачь обо мне...
  

Песенка короткая,как жизнь сама,

Где-то в дороге услышанная.

У нее пронзительные слова,

У нее пронзительные слова

У нее пронзительные слова,

мелодия почти что возвышенная.

Булат Окуджава.

  
  
  
  
  
  
  
  
   0x08 graphic
  
  
   Если вы дойдёте конца улицы Свердлова, нынче - улица пулквежа Бриежа, (что в переводе с латышского означает "полковника Бриедиса", геро-ой мировой войны, командира латышских стрелков) и свернёте за угол, то окажетесь на улице Медниеку, то есть, "Охотничья" в переводе с латышского. Веянья времени не коснулись её назвая, "какой была, такой осталаась..." В самом начале этой примечательной своей классической архитектурой 20-ых годов прошлого столтия улочки, ыл молочный магазин. За ним следом, если вы подниметесь на три ступеньки, окажетесь в магазинчике канцтоваров. Справедливости ради скажем, что "Канцтовары" были всего лишь прикрытием книжного магазина. Книги располагались на площади в 12 кв. метров. А канцтовары - далее, в помещении скорее годным для кладовки.
   В один из зимних дней 1966 года я, уже отоваренный сметаной в количестве 500гр(разливная); творогом - 500гр(развесной) и маслом - 350гр(развесное), поднялся на три ступеньки для встречи. Канцтовары мне, работяге с завода и ученику вечерней школы , были без надобности. Я готовился к встрече, и она состоялась. Книжица в чёрной с лёгким оттенком серого обложке бросилась в глаза тем, что в прошлый свой заход с нею не встречался. И вот спустя уже 50 лет так и не нахожу ответа, чем же она мне глянулась? Размером-то - в пиджачный карман с запасом войдёт. Толщиной - явная анорексия на её телосложении. Может быть названием? "Словно крик птицы..." А скорее всего - ценой. Стоила копейки, как раз после молочного сдача оставалась мелочью.
   Вот так и бывает в жизни: случайные встречи, а след - на всю жизнь. Так и встретилась мне по жизни АУСТРА СКУИНЯ.
  
   Курляндская губерния, коею и являлась нынешняя Латвия, была губернией особой, в смысле, особой, приближённой к Европе. И не мудрено. Ради интереса взглянул на список вице-губернаторов да предводителей дворянства. А ведь всё немецкие фамилии: Губернские предводители дворянства - Корф Карл Николаевич; Гротгус Дитрих-Карл; Кейзерлинг Гуго Карлович.
   А вице-губернаторы? Станеке Эммануил Яковлевич, Майдель Георгий Фёдорович, Гейкинг Альфонс Петрович.
   Очевидно по этой причине (европейский образ мышления) в Курляндской губернии крепостное право отменялось с 1826 года.
   Не мудрствуя лукаво немецкие бароны, польские шляхтичи, русские дворяне вместе с вольной наделяли своих недавних крепостных латышских крестьян потомственными фамилиями. Фамилии эти брались из природы. Взглянул крепостник на дерево - липу: - а быть тебе Лиепа! ( вспомните Мариса Лиепу); а подвернулась его взгляду дубовая роща - быть тебе Озолсом(дуб, в переводе с латышского),Бриедис - в переводе с латышского - олень.
   Скуя - хвоя по-русски, а СКУИНЯ - хвоинка.
   А ведь не зря роду Аустры Густавовны была присвоена такая фамилия. Отец её, Густав Скуиньш, был лесником. Вероятно перенял профессию от отца и деда. В Латвии же леса в основном хвойные...
   Густав Скуиньш был человеком обстоятельным, усердным и в работе, и в семейной жизни. Семерых детей нарожала Эмма, его жена, семерых гномиков. И среди этих семерых была она, Аустра, рождённая 10 февраля 1909 года. Местечко, где она родилась, называлось Видрижи, что расположилось в Вольмарском уезде Лифляндской губернии.
   Ветряная мельница в Вирджи
  
  
   Всего-то радости
   сегодня было мне -
   блик солнца на закате
   нежно-рдяный,
   что радуги по лужам
   разбросал...
  
  
   Туманит морось
   листья лип большие,
   и осень уж близка,
   хоть лета
   не бывало.
  
   Сегодня - "достопримечательности посёлка Видрижи". В начале ХХ века, сто лет назад, не было никаких достопримечательностей. Пруд, мимо которого бегала каждый день,
   разбросанные округ хутора, имение барона и эта мельница, лес - вотчина отца, Густава.
   И душа её впитывала эти образы вместе со звуками, вместе с красками. И оставались в ней особым настроем, где зримое превращалось не в "явления природы", а в нечто одушевлённое, созвучное её натуре.
  
   Как же скупы строки её биографии... "Закончила Пабажскую основную школу. Затем, вслед за старшими сестрами, отправилась в Ригу, чтобы продолжить учёбу" - из Википедии. В Российской империи до октябрьского 1917 года времени, первое место по уровню грамотности среди многочисленных наций и народностей занимали латыши.
   "Грамотность принятых на военную службу по 50 губерниям Европейской России за 1874-1883, 1894 и 1904 гг.[38]
   \Губернии:Лифляндская. 1904 г.год: 99 %" ( http://istmat.info/sites/istmat.info/themes/istmat/logo.png - Исторические материалы)
   Сквозь тернии и лишения - к знаниям!
   Отец-молодец! Густав сумел дать детям образование при том, что было оно платным. И только младшей, Аустре не успел. Умер он спустя год, как Аустра определилась в Риге. И тогда сёстры сообща потянули этот "воз", оберегая и поддерживая младшую.
   Вот ведь как интересен этот мир... Как удивительно переплетаются судьбы человеческие. Из Википедии узнаю, что училась Аустра Скуиня во 2-ой рижской гимназии. Спустя несколько десятков лет там же, только уже не гимназии, а во 2-ой средней школе буду учиться я.
  
   2-ая средняя школа0x08 graphic
  
  
   УТРО
   В саду городском
   уже просыпаются птицы.
   И скоро повозки молочниц
   с крыш тишину спугнут.
  
   "Мета;фора (от др.-греч. ;;;;;;;; -- "перенос", "переносное значение") -- слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. Термин принадлежит Аристотелю и связан с его пониманием искусства как подражания жизни. Метафора Аристотеля, в сущности, почти неотличима от гиперболы (преувеличения), от синекдохи, от простого сравнения или олицетворения и уподобления. Во всех случаях присутствует перенесение смысла с одного слова на другое." (Из Википедии)
  
   Однако, как скучно...Порою кажется, как суха и бесплодна наука.
   "А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?"(В.В.Маяковский)
   Аустра смогла, ибо слышала мелодию слова, чувствовала дыхание тишины и понимала устремления ночи...
  
   И я совсем недолгое мгновенье
   глядела сквозь ночную темноту
   и видела: глаза смыкают окна;
   и слышала: беседуют деревья
   вишнёвые - о ягодах своих,
   что рдеют, будто молодые
   губы.
  
   У неё был латышский характер. Упорство, настойчивость, устремлённость и талант. Наверное, именно поэтому разрешили ей заканчивать школу бесплатно, заметив девчоночье усердие в школе. Для Аустры школа была лишь первая супенька к познанию, к постижению Вселенной. Дальше последовал Латвийский Университет. Угадайте с трёх раз, на какой же факультет она поступила? Ну, кто смелый? Сдаётесь? С её тонким пониманием природы, с её чувственностью дорога легла прямиком на факультет природоведения. Да и наследственность, перенятая от отца сыграла свою роль.
   0x08 graphic
  
   И вновь, вновь её устремления и упорство столкнутся с бедой, имя которой Нужда. И приходилось теперь самой изобретать способы оплачивать учёбу. Ах, если бы только учёбу! 20 лет девчонке, а тут - европейский лоск, танго звучит из полураскрытых дверей... А чулочки шёлковые, а шляпку покрасивее... Ах! Голова кружится...
   Недоступно. Недоступны молодой барышне эти изыски и писки моды.
   "Где справедливость? Да есть ли она вообще на этом свете?" "Пожалте-с, извольте-с:вот у нас кружок для молодых марксистов." Как мотыльки слетались молодые люди на огонь, именуемый коммунистической идеологией в иллюзорной надежде найти в этом огне социальную справедливость и социальное равенство. И сгорали... Студентка Аустра Скуиня замечена была в сколнности к коммунистической идеологии. Но ведь не на пустом же месте возникла эта склонность и не только нужда привели к ней.
   Помнится фильм "Никто не хотел умирать" Витаутаса Жалакявичуса о трагической послевоенной судьбе "лесных братьев". Термин "лесные братья" возник в Латвии в революцию 1905-06 годов. В Россиской империи самым организованным революционным движением было движение "лесных братьев" и рабочих дружин в Латвии. Давайте вспомним, кем же был в те времена Густав Скуиньш? Лесником...
   Всего лишь - предположение, всего лишь гипотеза. Вполне возможно, что к левым взглядам Аустры приложил "руку" отец.
  
   А пока, пока приходилось подрабатывать. Например, машинисткой в Министерстве Земледелия.
  
   Ma;;nrakstitaja
  
   Underwood rakst;mma;;na veca,
   atjauj nolikt
   galvu uz tava
   met;la pleca
   un klaus;ties
   klusuma dziesm;.
  
   Zinu - reiz lade;u tevi,
   ka nesal;st rite;i vecie,
   rakstot man dzejas
   skumjas k; Vidzemes
   birzes
   un sliktas
   k; nomales smil;ain;s ielas.
  
   Es lade;u tevi, rakstot p;d;jo reizi
   ministra rezol;ciju:
   ;; ma;inrakst;t;ja
   valsts darb;
   neder.. .
  
   МАШИНИСТКА
  
   Старенький мой ундервуд,
   разреши мне прижаться
   к твоей металлической
   клетке грудной
   и тишиной
   надышаться.
  
  
   Знаю - когда-нибудь возненавижу тебя я
   за то, что истертые валики не поломались
   от стихотворений моих,
   печальных, как рощи латышские,
   скверных,
   как мостовая окраинной улицы.
   Возненавижу тебя я,
   отстукивая последний
   приказ господина министра:
   о том, что указанная машинистка
   непригодна
   для государственной службы ...
  
   Ах, какой замечательный собеседник! Он выслушает тебя не задавая глупых никчемных вопросов, к нему даже можно прижаться щекой. Он даже может посочувствовать тебе, позволив своими буковками напечатать на своём же валике её стихи. Вот только... только... он бесстрастен. Настолько бесстрастен, что может отпечатать приказ Министра о твоей профнепригодности.
  
   А помимо беседы с писчей машинкой именем "Ундервуд" Аустра ещё подрабатывала моделью. Да ведь кроме учёбы ей, двадцатилетней так хочется любви!
   Сколь ты юна, сколь - чересчур юна ты,
   коль любишь ты ещё
   глядеть на звёзды...
   0x08 graphic
  
   Раздаются крики ханжей: "Ах! Ой! Ай! Ох! Какое бесстыдство!" Что делать, что делать... От этого бесстыдства рождались полотна Рембрандта, Рубенса. Вспоминается Валентин Серов с "Портретом Иды Рубинштейн". Как-то вдохновляли модели и художников, и скульпторов.
   А для Аустры Скуини в наготе не было никакого бесстыдства. Нагота была её естественным состоянием. Ведь никто не бросает укоризненных взглядов на дерево по осени оголившееся, "бесстыдно" сбросив свою листву.
  
   Мир вещей, предметов был понятен и притягателен для Аустры. Ей легко было в нём, потому что и они понимали её. "Счастье - это когда тебя понимают" - из кинофильма "Доживём до понедельника". Мир людей? Если бы только жесток, но мир этот даже не то, чтобы не понимал, отвергал её. И дело вовсе не только в нужде, которую она постоянно испытывала. Непонимаем был хрупкий мир, в котором она жила. И от этого становилось больней и тоскливей.
  
   Всего-то мне любви
   за жизнь мою
   и было, что - кабацкий поцелуй,
   дешёвый, мимолётный:
   после - утром -
   что колокол на башне, сердце билось
   размеренно.
  
   Всего-то.
  
  
   ПУСТОТА
  
   Сколь ты юна, сколь - чересчур юна ты,
   коль любишь ты ещё
   глядеть на звёзды
   и пустоту
   не замечать за ними.
  
   Они тебе разбрасывают искры,
   что очи, мало знавшие слезу,
   и ледяные синие лучи -
   на диво тусклые,
   подобные рукам,
   что стороной скользят, лаская лоб
   чужой,
   а о тебе
   забыли.
  
  
   И думается, окажись кто-нибудь рядом, кто ПОНИМАЕТ, может, увидела бы за звёздами не пустоту, а множество иных звёздных миров...
   Однажды вырвется у неё, поведает нам, кого же ищет она в жизни, кто отзовётся на её признание:
  
   Аустра Скуиня. Мой друг
  
   Мой друг - тот, кто не умеет жить
   чьи крылья ласточки быстрее
   кто грусти комья в ветер бросит
   струны обрывок зазвучать заставит
  
   Мой друг - тот, в глазах сны кипят
   берег оставит, за новой землей
   о бывшем не погрустит
  
   кто любит жизнь дёшево и серо
   и трубами встречает день невидный
  
   Еи исполнился 21 год, когда она встретила Валдиса Гриевиньша. В нём, поэте, и потому, казалось ей "одной с нею крови" она искала созвучия. Валдис был намного старше её, опытней в жизни, он был женат. Но... "Струны обрывок" так и не зазвучал, и "грусти комья" остались при ней.
   В Университете она проучилась всего 2 года. Вынуждена была уйти. Беда никогда не приходит одна, такое, кажется, существует поверье. Ушла из Университета по причине лаконичной, но для жизни Аустры трагической - "по финансовым причинам".
  
   Ах, дня печали
   тихое дыханье,
   не угасаешь ты - но для кого? -
   как песнь шагов в ночи -
   ведь мне уже
   безликих куцых дней
   с лихвой довольно,
   и так наскучил
   этот камень -
   сердце.
  
  
   Уж день сметает
   к ящикам помойным
   сердец осколки.
  
  
  
   Ещё не веришь ты,
   что в пустоте кончается любовь,
   что человек стареет год от года
   и остывает почва, и на солнце
   всё больше пятен,
   хоть и лес и луг
   свои цвета меняют непрестанно,
   и молода ещё весна, на море
   ломающая льды, -
   и вот - иная осень
   да иные
   печали - чуждые -
   усталое лицо
   перечеркнут морщин тенями...
  
   И в осень - звёзды оземь,
   дней птицы перелётные спешат
   к закату жизни,
   и всё, всё
   во гробе льдистом
   безбрежная объемлет пустота.
  
  
  
   Пальтишко было сброшено с плеч, портфель был оставлен у парапета моста... В ночь на 5-ое сентября 1932 года Аустра бросилась с моста в Даугаву.
  
   Туманит морось
   листья лип большие,
   и осень уж близка,
   хоть лета
   не бывало.
  
   В таких случаях обычно говорят:"В расцвете лет ушла из жизни..."
   Почему же кажется мне, что это был не уход, это было возвращение в мир, который был ей так понятен, и который понимал её.
   Воды Даугавы приняли её и Земля приютила её на Лесном кладбище Риги.
   0x08 graphic
   Верите ли вы в реинкарнацию так, как верю в неё я? С возрастом начинаешь суеверно верить во всяческие потусторонние небылицы. Я верю. Передо мной непреложный факт. В веке уже 21-ом, в наш суетный, "технологический" и хаотический мир неожиданно вернулась поэзия Аустры Скуини. Значит, значит востребованы оказались её стихи, которые она так никогда в своей коротенькой жизни не увидела напечатанными. Обе книги её стихов были изданы посмертно. Первая - в том же 1932-ом году, вторая - спустя 33 года, в 1965-ом.
   "Хвоинка", Аустра Скуиня вернулась сегодня музыкой, композиторы, а в их числе и Раймонд Паулс, сочиняют музыку на её стихи. В театрах ставятся литературные композиции по её стихам. Она востребована сегодня. Значит, значит мир её стал понятен нам. "Счастье - это когда тебя понимают..."
  
   Песенка короткая,как жизнь сама,
   Где-то в дороге услышанная.
   У нее пронзительные слова,
   У нее пронзительные слова,
   У нее пронзительные слова,
   А мелодия почти что возвышенная.
   Булат Окуджава.
  
   Дождик осенний поплачь обо мне... - из стихотворения Булата Окуджавы
  
   НА СТИХИ АУСТРЫ СКУИНИ
  
   ДЕВУШКА В КАФЕ / MEITENE KAFEJN?C? - YouTube
  
   Te nu es esmu - J?nis L?s?ns/Austra Skuji?a - YouTube (А вот и я )
  
   Marija B?rzi?a un Raimonds Pauls - "Katedr?le" - YouTube
  
   Zigfr?ds Muktup?vels - Draugiem (Likte?d?rzs, 23.08.2011) - YouTube
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список
Сайт - "Художники" .. || .. Доска об'явлений "Книги"