Я знал одну девушку, точнее я приметил ее еще дождливыми осенними вечерами. Она любила прохаживаться по ночному тихому городу, выпить чашечку кофе в кофейне на углу и прозрачно глядеть вдаль. Вдаль сквозь прохожих, вдаль сквозь настоящее. Только при встрече с ней я понимал что жизнь наполнена смыслом. И вовсе не тем смыслом что многие выдают с пониманием, а чем-то возвышенным, более упругим и менее уловимым. Ее глаза выражали грусть. Бывало выйдя из кафе она спокойным шагом направляется вдоль улиц. Вокруг тишина и только грубые чайки неумолимо вьют над озером в поисках пищи. Степенно и выдержанно она садится на скамейку. Ее путь был изучен полностью. Я научился предугадывать ее настроение, которое зачастую зависело от одежды и цветов. Ни дождь, ни порывистый ветер не пугал мое совершенство. Я все время стоял в стороне, находясь вне поле зрения Навряд ли, она нашла бы меня привлекательным, но что могло удержать меня от любования ею?! Ничего. Вечера мне дарили любовь, а каждое утро надежду на таковую. Я молил о луне, как многие молят о солнце в дождливую и пасмурную погоду. Я молил о еще одной минуте быть рядом с ней, как многие молят о часе. Однажды, когда уже совсем похолодало и вечер сменила ночь, я понял что не живу. Не живу и не существую, так как ее нет рядом. Обойдя все скамейки и знакомые места по ее ежевечернему маршруту, я осознал что она больше никогда не придет. Она исчезла. Разочарование сменилось мыслью о ее доме. Я знал адрес, точнее место в котором она растворялась до следующей нашей встречи. Ночью я не спал проклиная себя за слабость быть униженным и отвергнутым. Слабость которая так близка каждой человеческой душе взяла надо мной вверх. Я был так близок с ней вчера, как я далек от нее сегодня. Вечером следующего дня я направился, как и предполагал, но ее домашнему адресу. Большое здание имеющие как миниму 300 квартир, и только одна мне важнее каждой. Швейцар недовольно фыркнул и попросил не мешаться и не стоять у входа. Я ждал снаружи, так привычнее. Сердце забилось чаще при воспоминании о ее каштановых волосах, немного волнистых. Напряжение росло с каждой минутой. Вдруг я увидел ее. Красивее, чем когда-либо. Она вела за руку ребенка. Невысоко темноволосого мальчика, лет одиннадцати. Попятившись, не в силах выступить вперед к своей мечте. Мысли забурлили, мутя мое сознание. Я твердо решил придти на это место завтра и поставить точку. Однако, точке не суждено было быть ни завтра, ни послезавтра, ни в ближайшую неделю вовсе. В один из самых скверных и холодных осенних вечером я решился раскрыть карты. Выжидая ее у входа я бормотал проговоренные уже неоднократно приготовленные слова восхищения и любви. Прозябший и обмокший я уже было хотел уйти, но вдруг мое внимание задержала черная, гладкая машина, которая остановилась у самого входа. Из нее вышла она. Грациозная, загадочная, с такими же грустными глазами глядящими сквозь. Я было подался вперед, но тут же отпрыгнул назад. Из машины за ней выходил высокий, статный и уже не молодой мужчина. Он нежно взял ее руку, придерживая входную дверь. На правом безымянном ее пальце блеснуло мерзкое кольцо. Этот натюрморт грустных глаз, мужа и кольца привел меня в неистовое бешенство, которое я отказывался и просто не мог контролировать. Всей силой я толкнул руками стеклянную дверь и вбежал в зал, ища ее взглядом. На меня смотрели все. Все, но не она. Что есть мочи я кинулся в ее сторону и оттолкнул возмущенного мужа, который стоял вплотную. Возмущенные крики, ругань и возгласы все это ничто по сравнению с ее глазами. С глазами, которые смотрят на меня. Она хотела удивиться, но после смущение сменилось улыбкой.
-Я за вами давно наблюдаю,- сказала она негромко. Я остолбенел. Не в силах вымолвить ни слова. Вода стекала по моему телу, по моим рукам и лицу, но я этого не чувствовал.
-Идите домой, а то простудитесь- сказала она еще более невозмутимо и развернувшись к своему мужу, добавила
-Герберт, идем, а то опоздаем.
Я остался стоять в стороне, когда взволнованный муж чуть толкнул меня, проходя мимо. Я не слышал и не видел никого, кроме нее, имя которой так и осталось загадкой.
Больше я не искал ее. Я не стоял у входа в надежде увидеть ее с мужем и ребенком. Я не бродил по парку, так когда-то любимым ею, я не сидел на скамейках в ожидании чуда. Зачем?!
Случилось то, о чем я и не мог мечтать. Она заметила меня. И только иногда, заходя в то самое кафе на углу набережной, я сам не замечаю, как рыскаю глазами по столам, в поисках женщины с грустными глазами, с глазами взрослого ребенка.