Ночь гулкая светла,
и ветер пред грозою нарастает.
Ветер стар, но даже он не знает,
что море то, которое с ним вкупе завывает
исписано дотла.
Как, в сущности, мала
фигурка человека,
который ждет. И сквозь опущенные веки
видит мглу,- она спускается внезапно
и скоро закроет небо.
И если ты никогда у этого моря не был,
то ты не узнаешь соленый запах, смешанный с запахом хлеба
и дождя.
Дождь близок -
ведь черный небосвод уже довольно низок,
и в отблеске встревоженного маяка
глубь морская порождает волны,
и в предчувствии дождя, безумья полный
океан выбрасывает их на берег ровный
из песка
и камней.
Вот уже ливень сшивает воедино
море и небо. А ураган все сильней.
Море - черно, но в сто крат его небо черней,
и все меньше надежды на возвращение кораблей,
оставшихся в бездне.
И вот уже безумье достигает пика!
Не видно ничего, - лишь стихия завывает дико.
И каждый вспоминает очертанья своего
святого лика...
А человек все ждет. И он...дождется,
тех, кто ушел.
Все изменяется, но что-то в душе остается -
то, что памятью о счастье зовется,
то, что каждый нашел...
А утром, его разбудит тишина,
и море предстанет безмятежным,
опустошенным, как выплакавшееся дитя,
и уже не будет казаться безбрежным.
И человек его поймет,
поймет и прочтет его одиночество.
У моря нет ни имени, ни отчества,
есть только дно, укрытое пророчеством
и больше ничего.
А время свой извечный продолжает бег,
оно опять притормозить забудет.
Ты испытаешь то же, что и этот человек -
так землю целуют, вернувшиеся с моря люди,
так плачут те, кому за слезы стыдно уже не будет,
ведь все равно, с ними тихая радость пребудет
и Господь...