Не встретившись со своим приятелем, как договаривались, поехал на дачу у Ефремовских газопромыслов. Но с самого утра заморосило с холодным ветром так, что сразу захотелось вернуться в квартиру. Даже на мокнущую собаку было жалко смотреть. Но не пропадать же этим выходным, только и открытым для охоты!
Добравшись до дачи и оставив там рюкзак, налегке двинулся по незнакомым еще угодьям.
Самого первого зайца поднял на краю небольшого болотца, примыкавшего к лесопосадке под пос. Новым, когда стал орать на собаку, не захотевшую идти даже вместе со мною по небольшим зарослям. А в это время, когда помощницу унесло в противоположную сторону, и выпрыгнул русак на поле. "Отмечаюсь" дважды..., но на том месте только взлетает и медленно оседает на стерню облачко серого пуха... А сам заяц на всех парах мчится к большому оврагу.
В самой дальней балочке за Ефремовкой поднимаю второго русака. Два выстрела, и заяц также благополучно скрывается за высоким бурьяном на краю высокой и редкой люцерны. Айна мечется угорело и бестолково во все стороны сразу, и в удачливости сравнима с хозяином-мазилой, уже вымокшим до последней нитки. "А здесь к беде ещё беда: случись тогда ненастье".
Обследую эту же низинку меж широких полей в обратном направлении - к дачам - и здесь, на склоне, замечаю третьего, мелькающего по высокой траве влево. Вновь два выстрела и - опять никакого результата!
Не успел перезарядить, как прямо перед собой - откуда он только успел взяться! - вижу еще одного широко растягивающегося в прыжках русачину. Да какого! С какими - то большими рыжими пятнами на боку, - видно, в еще не вылинявшей до конца шкуре, - показался размерами с хорошую овчарку,- признаться, я таких еще не видел. Прямо эндемик Ефремовский какой-то. Успеваю сделать всего один выстрел - и всё. Далековато. А дальше через бугор убегают две косули - то ли поднятые с овражка, то ли отвернувшие в сторону после моей пальбы. Да, будет что рассказать своему другу... и как здесь не понять тех охотников, которые после подобного, прямо скажем, дикого невезения, бацали в сердцах свои ружья о землю. Ведь охочусь со своим огнестрельным (сувенирным!) оружием так же эффективно, как если бы ходил с обыкновенной палкой. И ею бы, наверное, хоть раз уже, да попал.
Решил заночевать на холодной даче у газопромысла; и вылив из сапог воду и выжав портянки, уже никуда не тороплюсь и иду до озерца, что у пос. Нового; затем по другой стороне оврага выхожу к началу лесопосадки, упирающейся в многолюдную дорогу на газопромысел и Ефремовку.
По правую руку и метрах в тридцати поднимается русак и скачет от меня и чуть влево. Бью мелкой дробью, а вдогонку и "двумя нулями". Как скакал русачина - так и скачет... Холодный, мокрый и уже уставший, провожаю его равнодушным, без какого-либо сожаления, взглядом. Все эмоции исчерпаны, все остыло. Далекий серый ком почти скрывается за косогором пашни. Но что это? Вдруг, совсем-совсем неожиданно, заяц опрокидывается на землю и бьется в судорогах, а затем и вовсе его становится не видно.
Вместе с собакой бросаемся следом. Айна подскакивает раньше и треплет этого злополучного русака, уже и не подающего никаких признаков жизни. Отсчитываю шаги в обратную сторону. Их больше сотни. Н - да... Хоть и добыт, наконец, заяц, да и тот "непутём"... никакой радости. Недаром говорится, что дорога ложка к обеду, а яичко - во Христов день.
Не успел подвесить добычу на ремень, как метрах в семидесяти поднимается и благополучно улепётывает еще один. И ведь всё слышал, но лежал и выжидал!
И уже под вечер, метрах в двухстах от дач, подорвался и последний за этот многострадальный день заяц, и благополучно убежал, провожаемый крупной утиной дробью и... пшиком заводского патрона из второго ствола.
Итак, всего за день стрелял по шести русакам, а видел их семь, да еще издали и дважды - двух косуль и одну стайку куропаток. Для меня это уже незабываемая и богатая охота.
Самым интересным же с добытым русаком оказалось то, что он вообще не был прострелен, если не считать задней лапы, ни одной дробинкой - "тройкой". Только на левом боку - точно посредине - был большой кровоподтек от попадания кучного снаряда дроби. Не тот ли случай, когда косой умер от "разрыва сердца"?