Тогда к Нему подошел один из книжников, который слышал эти рассуждения, и, заметив, как хорошо отвечал им Иисус, спросил Его: "Из всех заповедей какая самая главная?"
Иисус ответил: "Первая заповедь такая: Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь единый, и ты люби Господа, Бога своего, всем сердцем своим, и всей душою своею, и всем умом своим, и всеми силами своими*. А вторая: Ближнего своего люби, как самого себя*. Важнее этих заповедей нет. ( Марк. 12.28-31.)
Можем ли мы чтить Единого Бога ненавидя и отвергая Его творение?
И как же не отвергать убийцу, насильника, грабителя, который не только это совершил, но и продолжает совершать и призывает помощников и рекламирует и делает делом своей жизни?!
Трудно понять Бога, который длит жизнь откровенного злодея.
Проще "совершить обрезание", - осудить и выбросить вон из числа человеков, если, возможно, устранить такового или дождаться, когда, он пропадет сам, как-нибудь "во славу Божию"
Также можно поступать со всем неизвестным, неприятным, не привычным... Инославным и некультурным и прочим, не нашим. А мы выберем что-нибудь авторитетное, заповеданное тысячу лет тому назад, будем практиковать, соблюдать и тем славить нашего Бога.
Вопрос простой, этот "наш Бог" будет Единым, Создателем неба и земли, видимого и невидимого? И, возможно, ли не "выбраковывать" людей из Его мира? Но, тогда, очевидно, дело не в формальной верности, но в способности интерактивного сообщения со Всевышним, которая сохраняется во времени. Для этого нужны особо чуткие люди, способные уловить дух времени и сохранить в нем личную открытость Всевышнему. Талантливые люди, привлекающие других людей, чтобы находить новые решения, и делать работу над ошибками. В этом, - искать возможности для прощения, и, таким образом, чтить Единого Бога, а в Нем,- любить.
Надо сказать, существует профилактика человеческих преступлений, которая входит в завет, как совершенно определенная ответственность общины. В этом плане Декалог не подлежит схематическому сворачиванию, упрощению, но требует пространного и подробного разворачивания в стратегиях свободы и справедливости. И тут неизбежно образуется уголовное право и международная политика и прочая сложность человеческой жизни, в которых двойная заповедь любви приобретает далекое эсхатологическое измерение, а то и утопическое... Труд, стоимость, ресурсы, окна возможностей, правильные расстановки сил, их радикальная конечность, - вот, действительные возможности в этом, далеко не лучшем из миров, которые нужно трезво принять для ответственной жизни.
Но, и помрачнеть. Чем опасна утопия, - разочарованием. Сначала становится скушно, затем, все идеалы отбрасывается за ненужностью, и наступают "веселые девяностые" времена. Потом, мрак.
В этом смысле важно не упустить заповедь слушания, причем, всенародного.
" Слушай, Израиль!"
Не забывай слушать и слышать Всевышнего всем своим разнообразным телом, во времени.
Что же слышит Израиль? Выслушивает и помнит.
Исход из Египта, получение заповедей, расселение в земле обетованной. Пророков, мудрецов, патриархов. Семейные традиции, праздники. Гонения. Храм. Плен. Холокост. Новое государство и войны. Молитву Шма. Судный день.
А что слушает и помнит Россия? Царя? Ленина? Сталина? Горбачева? Путина? Сводки с фронтов или цены в магазинах? Правда, очень сложно со всенародной памятью и соответствующим вниманием.
Впрочем, чуток и понятен и действенен соседский "Шмон-ОМОН".