Аннотация: Вы уверены, что бумажные голуби ничего не чувствуют? Может, они тоже хотят полетать?
Голубиная метель
Восьмилетний Димка очень любил голубей. Книжные полки скрипели под весом книг о голубях, на стенах тихо шелестели, будто собираясь улететь в открытое окно, картинки голубей, а в большом альбоме под кроватью Димка хранил вырезки из газет, журналов и - о ужас!- учебников. Разумеется, на голубиную тему. И пусть в книгах Димка понимал не все, а собственноручно выполненные картинки не отличались красотой, но главное - желание, а умение обязательно придет. Со временем.
Каждое утро, ровно в семь, стая надутых городских голубей толкалась на тротуаре под десятиэтажкой, пугая даже кошек, и следила круглыми оранжевыми глазами за простым окошком на третьем этаже. Окошко это отличалось от сотен других окошек разве что плотными темно-синими занавесками, да и занавески по большому счету выглядели бы вполне обычными, если бы не причудливые белые пятна. Издалека всю композицию можно было принять за небо с облаками. Однако при ближайшем рассмотрении "облака" превращались в птиц - белых голубей, кривовато, зато старательно вырезанных из тетрадных листочков в клеточку и пришитых к ткани за крылья. Когда дул ветер, бумажные голуби отправлялись в полет, разумеется, оставаясь на занавесках. Итак, каждое утро занавески раздергивались, окошко распахивалось, и на головы настоящих голубей сыпались свежие хлебные крошки. Голуби были рады, чего не скажешь о ранних прохожих, которые ленились обойти стаю и на чьи головы крошки тоже сыпались. Иногда прохожие продолжали путь, бормоча про себя и вытряхивая хлеб из волос или шляп, а иногда останавливались и, по колено в голубях, грозились надавать "всяким хулиганам" по шее. Димка, ничуть не пугаясь, показывал язык и прятался за занавеской. Знал, что ничего страшного не случится, даже если обозлившийся человек разгонит птиц - все равно вернутся. Тем более что городские голуби в последнее время обленились по-страшному: не то, что от людей, от машин норовят пешком уйти. Вместе с Димкой голубей кормил черный кот Маркиз. Вздыхал и без особой надежды трогал занавески лапой.
Заветной Димкиной мечтой была собственная голубятня. К сожалению, тут существовало множество "но", и Димка, будучи пареньком довольно практичным, все "но" прекрасно осознавал.
Во-первых, место. Чердак являлся "помещением общественным", как заявил начальник ЖЭКа Михаил Валерьевич на Димкину просьбу о разрешении переоборудовать чердак в голубятню. Да и на эту смелую просьбу Димка отважился лишь по одной причине: грозный начальник приходился ему родным отцом. Чердак закрыли железной дверью, и вопрос отпал сам собой. Не в комнате же птиц держать. А у Димки имелась своя комната в небольшой двухкомнатной квартире. Жаль только, что взрослым почему-то их комнаты и балкона не хватало, и они все лишние вещи тащили к Димке. Балкон таким образом тоже оказался забитым разным старьем до предела - попробуй сунься. Оставалось устраивать голубятню под кроватью. Димка не без оснований полагал, что подобный вариант не понравится ни голубям, ни маме, зато понравится Маркизу, который под кроватью ночевал. Но мнение кота Димка принципиально не учитывал.
Вторым "но" были финансы. На строительство, на еду, на самих голубей, в конце концов - из книг Димка знал, что подобное хозяйство обходится недешево. Ну а в-третьих, Димка понимал: нужных знаний у него пока что явно недостаточно. Так что голубятня оставалась мечтой.
Этим солнечным летним утром ветер скакал по стене, заглядывал в открытые форточки и, конечно же, не удержался от соблазна подергать темно-синие, будто вечернее небо, занавески. Сонные бумажные голуби неохотно захлопали крыльями, но так никуда и не улетели. А под окном собиралась стая. Ранним воскресным утром прохожие - такая же редкость, как перья, оставшиеся в птичьем хвосте после удачного знакомства с когтями и зубами кошки. Удачного - потому что после неудачного знакомства от птицы вообще мало что остается... Впрочем, дело не в перьях. Этим утром, высунувшись из окна с горстью крошек, Димка увидел среди голубиной стаи девчонку. Обыкновенную рыженькую девчонку лет пяти. Она сидела на корточках, коленки торчали чуть ли не выше головы, руки подпирали подбородок, а глаза, то ли синие, то ли зеленые, сверлили Димку. Или, может быть, занавески? Рот девчонка приоткрыла, а нос смешно сморщила. Димка удивился: раньше люди стояли среди голубей, только когда ругались, а чтобы просто так... И он решил созорничать: взял и сыпанул крошки прямо девчонке на голову. Весь хлеб в цель не попал. Крошки разлетелись веером, голуби набросились на еду, а девчонка вскочила и осталась стоять. Посмотрела на голубей, провела рукой по волосам, посмотрела на Димку и... разревелась.
"Я дурак", - подумал Димка.
Пока он натягивал майку, шорты и сандалии, пока съезжал по перилам, пока оббегал дом, девчонка успела успокоиться и теперь только всхлипывала. Вблизи обнаружилось, что глаза у нее все-таки зеленые, а на носу веснушки.
- Чего ревешь-то? - серьезно спросил Димка, но тут же испугался, что она шарахнется от сурового тона, и сказал ласковее: - Из-за хлеба? Ну, прости. Я не подумал. Давай я тебе почиститься помогу. Тебя как зовут?
Серые крошки запутались в девчонкиных волосах, рыжих, как листья осенью, и мягких, как паутинки.
- Нина, - звонко ответила девчонка. - Только я не из-за хлеба.
Часть голубиной стаи, блестя зелеными шейками, сорвалась с места и унеслась в синее безоблачное небо. Димка с Ниной проводили их глазами, и Нина опять шмыгнула носом.
- Не реви, - строго приказал Димка. - А в чем тогда дело?
- Голубей жалко.
Чего, чего, а такого ответа Димка не ожидал.
- Как жалко? Ты посмотри на них... ходят толстые, довольные! Я их еще и кормлю по утрам. Да они как у Бога за пазухой! - повторил Димка любимые бабушкины слова.
- Нет, - Нина тряхнула огненными хвостиками. - Не этих. Мне тех жалко.
Тоненький пальчик указал вверх. Димка задрал голову и увидел... свои же занавески. Синие занавески с бумажными голубями.
- Они, бедненькие, тоже хотят полетать, покушать, а не могут. Я уже неделю хожу на них смотреть... Издалека... боялась, что прогонишь... А сегодня близко подошла. Они все время на занавесках и никогда не улетают. Почему ты их не отпустишь?
- Вот дурочка! - Димка даже рот разинул. - Они же из бумаги, ненастоящие.
- Ты просто не видишь... - по бледным пухленьким щекам потекли слезинки.
Димка продолжал смотреть. И вдруг теплый ветер запутался в занавесках и, дернувшись, вытащил их из окна. Занавески развевались в воздухе, хлопали, и Димка внезапно увидел стаю. Не простых городских, а других - белых, будто снег, небольших и изящных. Стаю, стремящуюся к облакам. Вытягивающую шеи. Рвущую крылья. И все зря - потому что крепко держит нитка, а кто-то считает их ненастоящими.
- Подожди, я мигом!
Димка вломился в квартиру, громко топая сандалиями, уже не беспокоясь, что разбудит родителей. Схватил ножницы.
И рыжая девочка счастливо засмеялась, когда ветер подхватил белых голубей и понес их в небо, смешивая с городскими. Птицы, что оставались еще внизу, взмыли в едином порыве, роняя перья на блестящий под солнцем асфальт. А мальчик сидел на подоконнике, держась за простые темно-синие занавески, и смотрел на девочку сквозь эту голубиную метель.