Аннотация: Жил да был человек, и все у него хорошо было, да только память подводила. И дали ему один хороший совет...
Человек, которому надоело забывать
Ему десять, и он вечно что-то забывает: дневник дома, купить хлеба, сдать книги в школьную библиотеку и еще тысячу разных вещей. Ему немного досадно, но он считает, что все это - мелочи, да и неприятности от этого тоже мелкие.
Время летит. И все чаще ему не по себе. Кому ж может нравиться, когда папа с мамой намекают, что для склероза, пожалуй, рановато, а приятели дразнят, что память у него "куриная" или - о ужас! - "девичья"? И домой никого не позовешь, потому что стыдно развешанных по всей квартире бумажек-напоминалок, от которых, впрочем, толку чуть... Родители надеются, что сын перерастет. Он ведь не все забывает: уроки учит, тексты пересказывает, слова английские на ходу хватает. Он же не дебил какой-нибудь. Он просто...
Время летит. Он понимает, что перерастать не собирается. И что вместе с ним растут и неприятности. В девятом классе он забыл прийти на экзамен. Не так уж страшно, если подумать... Но что будет потом? Скрепя сердце, он позволяет отвести себя к врачу. Палочкой-эстафетой проносится по докторам. Диагноз: нормальный здоровый подросток, неглупый. Он уныло пьет прописанные таблетки... и забывает, забывает. Он в отчаянии. А потом однажды летом, возвращаясь от бабушки поездом, он изливает душу перед незнакомой женщиной, читавшей рядом книгу. Женщина советует сделать так: представить, что у тебя в голове шкаф с множеством ящичков или комната с увешанными стеллажами стенами. И то, что надо запомнить, следует просто положить в ящик или на полку. И постараться отметить, где что лежит. Он недоверчиво хмурится - крепкий шестнадцатилетний паренек. Отметить, где что лежит? Ему кажется, это еще труднее, чем просто запомнить... Но все же он старается. Сначала - сосредоточившись на пронумерованных стеллажах - забывает еще чаще. Однако вскоре дело идет на лад.
Время летит. Его память похожа на библиотеку - такую, какая была в его школе. Только на стеллажах не разноцветные книжки, а дела, аккуратно подписанные, подшитые в толстые папки. Множество стеллажей уже занято, еще больше - пустуют. Это так удобно, что он давно уже отправляет туда не только то, что нужно не забыть сделать, а вообще все, что воспринимает. Информации много, информации становится больше с каждым месяцем, каждым годом. Он не успевает распределить ее сразу, и ежедневно складывает стопки листов в маленькую воображаемую подсобку перед своим воображаемым архивом. Пока он спит, кто-то неведомый бесполезное отправляет в синюю мусорную корзину, а ценное и необходимое подшивает и раскладывает по местам.
Время летит. Он не помнит, когда ему впервые приснился этот сон. Огромное помещение, бессчетные стеллажи. Тусклые лампы, на полу пыль, по углам паутина. Единственные звуки, нарушающие гулкую тишину - звонкий треск степлера, и более глухой - дырокола. Пахнет паленым - с помощью дешевой желтенькой зажигалки он обжигает концы специальной веревки, которой потом подшивает листы. Много листов... Выходит, тот, кто приводит в порядок архив, пока он спит, это он сам и есть? Ну конечно, кто ж еще. После таких снов он немного утомлен. Побаливают руки, будто и впрямь таскал тяжелые папки. В ушах стоит неясный треск степлера и дырокола, в аромате утреннего кофе ощущается запах горелого. Он чихает от несуществующей архивной пыли и с улыбкой думает, что неплохо бы завести воображаемую уборщицу.
Время летит. Каждая ночь превращается в каторгу. Он поздно приходит с работы и падает на кровать, но ничуть не отдыхает. По ночам он работает в архиве: лихорадочно выгребает бумаги из забитой подсобки, щелкает степлером, обжигает, завязывает, громоздит на очередной стеллаж... А листы все не кончаются. Сизифов труд... многоголовая гидра... даже пауки из заплетенных паутиной углов смеются над ним. И однажды его терпение лопается. Дырокол и степлер отправляются в мусорную корзину, туда же - веревки. Он оставляет только дешевую желтую зажигалку, которая верно служила ему все эти годы - она станет его маленькой спасительницей. Он идет вдоль стеллажей, и папки, мимо которых он проходит, занимаются пламенем. Он не боится сгореть - ведь этот зал существует только в его воображении.
Время остановилось. Он просыпается в неожиданно хорошем настроении и с радостной улыбкой смотрит в незнакомый потолок незнакомой комнаты. Он не помнит этот потолок. Он не помнит эту комнату. Как его зовут, он тоже не помнит. Он не помнит, что привык пить кофе по утрам, но точно знает, что кофе больше никогда не будет отдавать едким запахом горелого.