Было начало осени. Бульвар был освещен солнцем, его блики отражались в воде, по которой маленькими лодочками плыли желто-красные листья. Набережная Сены была радостной и шумной. Люди гуляли и счастливо улыбались. Я то растворялась в этой общей радости, прогуливаясь со всеми, то останавливалась, вглядываясь в воду и слушая чириканье птиц. Витрины роскошных магазинов и маленьких лавочек манили заглянуть в гости. И я заходила, с удовольствием рассматривая подходящую мне одежду, примеривая шляпки и шарфики. Один из них напомнил мне сегодняшний день, и я купила его. Где-то рядом пахло жареными каштанами, непременным атрибутом парижских улочек. Взяв пакетик, я присела на старинную скамейку и наслаждаясь воскресным днем, в который раз рассматривала верхушки Нотр-Дама. Какое величие и грациозность, красота и ужас, охранявших покой собора, гиен. Мое внимание привлекли маленькие рыбаки, вдруг столпившиеся все около одного ведерка, бурно обсуждая неожиданный улов.
Чудное место. Вокруг стройные деревья, окаймленные внизу кованой резной решеткой, фонари, напоминающие своей формой времена Людовика..., запечатленные на картинах. Отсюда виден даже шпиль Эйфелевой башни. Хочется пройти по Монмартру, взглянуть на работы уличных художников, зайти в собор Святого Сердца, Сакреке. Повернув голову, я увидела юношу с шарфом вокруг шеи, черном полупальто и улыбающимися глазами который шел ко мне. Чем ближе он подходил, тем откровеннее улыбался, явно собираясь мне что-то сказать...
...-Вера, ну сколько можно сидеть у этой картины? Вот же черт дернул меня купить ее. Поехали, дети на улице. С дачи приедем и любуйся дальше.