Об авторе:
В моих карманах
курево и медь.
Я жалить не умел,
умел жалеть.
Хотел, чтоб вам была строка
моя нужна,
хотел понять,
а не пенять на времена.
Хотел,
чтоб на земле осталось войско -
солдатики из олова и воска.
И так хотел, чтоб люди не хотели
вранья в речах,
в поэмах
и постели.
Я в этом весь.
Всё остальное - прах:
и то, что был несдержан,
вспыльчив,
желчен,
и то, что водку пил,
любил бескрылых подробнее>> Начните знакомство с:
Скрипка и футляр58k "РАССКАЗЫ"
Аннотация к разделу: Было что-то большое и тревожное, как перелёт птиц. Думал: до тебя дотронуться - побывать в мастерской воскресшего Врубеля. И вот сижу рядом, читаю, зеваю. Но и это не страшно: теперь-то я знаю - интересней всего добираться до счастья. Люблю ругаться с теми, кто грозы называет плохой погодой, кто доволен карманным богатством, Гулливером рисует меня на плакатах. А я - коренастый и невысокий, я только мечтаю стать Гулливером. Пишу, перечёркиваю строки, если они глупы и парадны. А что, если завтра некому перечёркивать? Но и это не страшно - жил сложно и честно. А вдруг мне врачи запретят волноваться? Вот оно - самое страшное. Готов на ходьбу с тростью, помоги мне, трава, слово, скальпель. Только нарисуйте череп и кости на пузырьке валерьяновых капель.
"Невероятный, нелепый человек! Смею утверждать, что более необъяснимой, более непутёвой судьбы не знала отечественная литература. Рассказать - не поверят, примут за вымысел, новеллу..."
Будущий читатель, если ему удастся познакомиться с истинной историей моего времени, заметит, что в нашем рассказе нет ни одного явления, случая, сцены, фразы, которые являлись бы фантазией. Конечно, кроме дотошных любителей архивной пыли, большинству смертных не удастся сверить факты книги с фактами Истории. В таком случае поверьте мне на слово. Данная повесть сама по себе есть хроника определённого отрезка времени.
Вольно, как в сказке, излагаю факты и горюю сквозь смех. Мой аллегорический облачный "Всадник над лесом" двигается не сам, но гонимый ветром времени. Само письмо - метафорично, построено на аллегориях, запутано фантасмагориями, вперемежку с сермяжной реальностью. Иносказания исходят не столько из стремления зашифровать подлинное, обмануть вчерашних цензоров (их не обманешь), сколько из моего свойства художнического мышления. Я бы и сейчас так написал - сказочно-реально, нарочито эклектично по стилю, как-то неумело. В романе нет признаков времени, но любому художнику при всех стараниях, труднее скрыть свой век, чем его обнаружить. И всё же - это роман не о политике, а о любви.
Счастливую печаль - что жизням нет повторов - я пью у матовой листвы плакучих ив, учась в молчанье прятать разговоры - пока смертельно жив, смертельно жив...
