Сижу дома... не помню уже сколько дней, окна зашторены, световую часть дня воочию не наблюдаю. Время не летит и не идёт, его нет. Естественно, для меня. Те - остальные за окном - они его чувствуют и сообразно ему живут и даже, говорят, думают. Я не думаю и не чувствую. Можно подумать, что из-за отсутствия времени, но это не так. Когда-то я много думал. Думал, потом думал что думаю, затем думал о том, что я думаю, и, в конце концов, подумал: а думаю ли я? Ударение ставьте на "я", потому как о том, что можно и не думать, тогда я не догадывался. Итак, я. Как понять что то, о чём ты думаешь - это реально твоё, а не густо навязанное тебе чужое, чужеродное, чуждое "их"? Правильно. Тогда и мне пришло в голову только одно: изоляция. Как показывает практика не стоит действовать согласно первому пришедшему в голову плану. Однако, за неимением второго, монополия на поступок неукоснительно берёт своё.
Работы у меня не было, благо я позаботился об увольнении с месяц назад. А вот накопления ещё оставались. Иных сфер занятости нет, от них я просто устал. В общем, ничего не останавливает моих устремлений. Приступим.
К сожалению, в холодильнике было обнаружено достаточно еды, так что запланированная тайно от себя последняя перед изоляцией вылазка в магазин накрылась. Радио провода пару лет как обрезаны. Телевизор ещё жив. Хотел было его перенести в другую комнату, но первые же попытки поднять ящик, выдали во мне нерешительность, отсутствие упорства и стремления достигать цели, но вместе с тем был блестяще продемонстрирован инстинкт самосохранения. В этот ящик вполне можно было уложить меня целиком. Не слишком удобно, но живым это трудно достижимо, а мёртвому как-то всё равно. Волшебный ящик оставлен на месте, почти своём. Размазанный под ним слой пыли презрительно напоминал о моих потугах.
- Гнида, - нарочито просипел я, и отнюдь не преисполненный, а скорее приспущенный чувством выполненного долга, отвернулся от угла.
В комнате порядок, который все почему-то считают бардаком. Всё, в общем-то, лежит там, где мне и хотелось, но большинство этого хлама в ближайшие дни мне не понадобится. Решил перенести всё на балкон. Когда процесс был завершён, в замке заскрежетал вечно не попадающий в него ключ. Пришла главная помеха моего единения - на пороге стояла хозяйка. Она приходит только вечером, чтобы заночевать, а с утра отправляется на процедуры, после которых, не пропуская ни одной лавочки грошовых товаров, гуляет и дышит прописанным врачом свежим воздухом, и, в конце концов, оседает у одной из многочисленных подруг. Я даже представляю себе, как она задрёмывает за чашкой чая, когда привечающая её сегодня хозяйка удаляется за сахаром или прочим печеньем. Откуда у неё столько подруг мне не ведомо, но факт, что за время моего житья в квартире, замеченной в светлое время суток дома, она не была ни разу. Завидное качество и низкий поклон подругам, но сейчас, увидев её, я начал раздумывать, как же быть вечером и главное ночью.
Обменявшись парой дежурных фраз, сопровождённых парой деланных жестов, разошлись по комнатам. Стоя у своей двери, спиной к ней прижавшись, я понял, что немедленно надо приступить к изоляции...