Касмасова Лилия
Магия любви

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками Типография Новый формат: Издать свою книгу
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Окунитесь в мир любви и магии, представленный в нашем новом сборнике! Он состоит из рассказов - победителей и участников конкурсов для популярных сборников разных издательств, а также новых, ранее нигде не публиковавшихся произведений.
    Здесь выложен ознакомительный фрагмент. Читать полностью на Литрес: Читать здесь
  Часть 1
  Фантастическая романтика
  
  Вечная любовь
  
  "...И даже тоненькую нить
  Не в состояньи разрубить
  Стальной клинок".
  (Ю.Ким)
  
  
  Капитан Немо: Привет.
  *Пользователь Фиалка вышел из чата.
  *Пользователь Фиалка присоединился к чату.
  Фиалка: Привет. А я уже собиралась уходить. Смотрю - нет никого.
  Капитан Немо: Да, с посетителями у нас пока негусто. Форум о механизмах эпохи пара, узкая тема. Да и открылись мы всего несколько дней назад.
  Фиалка: Тогда поздравляю с открытием.
  Капитан Немо: Спасибо. На аватарке - это ты?
  Фиалка: Ага. А на твоей, надеюсь, не ты :)
  Капитан Немо: А что тебе не нравится - борода или пиратская повязка на глазу?
  Фиалка: Вишневая бандана.
  Капитан Немо: А вот тут вынужден разочаровать - бандану ношу.
  Фиалка: Правда?
  Капитан Немо: Ну, ладно, не то чтобы ношу. Как-то раз на картошке сестра одолжила косынку. Не красную. Зеленую в горошек.
  Фиалка: О, косынка в горошек - это даже круто :)
  Капитан Немо: LOL А как тебя на самом деле зовут?
  Фиалка: Софья.
  Капитан Немо: А меня Михаил.
  
  Когда Майкл выбежал на перрон, паровоз дал гудок и тронулся с места.
  Утопая в белых клубах пара, Майкл припустил вдоль вагона. Обогнал шедших в том же направлении мужчину и женщину средних лет.
  - София! - кричала женщина. - Напиши сразу, как приедешь в Лондон!
  Майкл как раз поравнялся с приоткрытым окном, из которого девушка в голубом платье махала провожающим рукой.
  - Хорошо, мама! - крикнула девушка, улыбаясь. Улыбка осветила ее бирюзовые глаза теплым светом - так солнце освещает море.
  Поезд прибавлял ход. Майкл бросился бегом. Поравнявшись с дверным проемом, закинул саквояж под ноги седого усатого кондуктора. Тот крикнул:
  - На ходу возбраняется!
  - Посторонись, папаша! - Майкл ухватился за поручень и запрыгнул на площадку тамбура.
  Кондуктор, отпрянувший перед этим назад, схватил Майкла за рукав и помог подняться. Потом сказал сурово:
  - Штраф за нарушение.
  Майкл достал из внутреннего кармана сюртука бумажник и всучил старику купюру в пять фунтов.
  - А билет? - сказал тот.
  Майкл отдал еще две таких же бумажки:
  - До Лондона. - Поднял саквояж и прошел в вагон.
  Девушка в голубом платье пристраивала кофр на багажную полку.
  - Позвольте помочь. - Майкл подошел, кинул свой саквояж на сиденье и подтолкнул кофр дальше.
  - Я бы и сама справилась, - сказала она.
  - Тогда извините.
  - Ничего. Принято считать, что девушка не может поднять ничего тяжелее веера.
  Похоже, она из суфражисток.
  - И все же мужчины физически сильнее женщин, невозможно отрицать природу, - заметил он с улыбкой. - Так же как нельзя отрицать, что женщины красивее мужчин.
  - И глупее? - с вызовом спросила она.
  - Я так не считаю, - ответил он серьезно.
  Этот ответ ее устроил.
  - Здесь свободно? - спросил он.
  - Да.
  - Майкл Джонс, - представился он.
  - София Роуз.
  - Очень приятно.
  Они уселись друг напротив друга. Девушка мельком взглянула на Майкла и отвела взгляд. Он сказал:
  - Вы так странно на меня посмотрели...
  - Разве? - она слегка смутилась.
  - Да, - покивал Майкл.
  - Н-ну, - нехотя произнесла она. - Ваш галстук.
  - Что с ним? - Майкл взглянул на свой галстук, который он утром аккуратно, по всем правилам, четверть часа завязывал перед зеркалом.
  - Он ужасен.
  - Правда? - смешался Майкл.
  - Вишневый вам совершенно не идет.
  - А какой бы мне пошел?
  - Хотя бы черный, как у всех.
  - А я не хочу выглядеть, как все, - сказал Майкл. - Возможно, мне больше подошел бы галстук... в зеленый горох?
  - Это будет не менее безвкусно, но по крайней мере смело...
  Они оба рассмеялись.
  - Вы в гости в Лондон? - спросил Майкл.
  - Нет, учиться. В политехническую школу.
  - О!
  - Удивлены, что девушка едет учиться? - с вызовом спросила она.
  - Нет. Рад. Вы в Лондон надолго, а значит, мы, возможно, еще не раз увидимся.
  Она улыбнулась скромно, потом сказала доверительно:
  - В политехническую приедет читать лекции Жюль Верн.
  - О! Сам месье Верн!
  Вот это да! Было бы замечательно показать ему чертежи и модели. Возможно, он подскажет, как улучшить всю конструкцию!
  - Да, - покивала София. - Лучший инженер-изобретатель Европы.
  - Да уж! Один его "Наутилус" чего стоит!
  - Да, - произнесла она восторженно. - Первая в мире подводная лодка!
  - Но... Разве он знает английский?
  - Лекции будут на французском. Я свободно им владею.
  - Вам повезло. А я вот совершенно неспособен к языкам.
  - Не верю, - засмеялась она.
  - Да! Я зубрил французский два месяца перед поездкой на Всемирную выставку. Но когда попытался там заговорить с французами, они решили, что я говорю по-китайски!
  Она захохотала, потом спросила:
  - Так вы были на Всемирной выставке? Как интересно!
  - Да! И эта огромная железная конструкция, башня - она впечатляет! Совершенно неприменима для полезных целей, но - впечатляет! И вся из стали!
  - А я никогда не была во Франции.
  - Правда? Ну, поедете как-нибудь.
  - Да. Мне бы хотелось увидеть Версаль. У меня была в детстве книжка с изображениями его садов. И мне запомнились кусты роз и качели, увитые цветами. Вы были в Версале?
  - Нет, - сожалея, что не может рассказать о том, что ее интересует, ответили Майкл. - Не был... Наверное, это красиво - качели, увитые цветами.
  Она улыбнулась:
  - Ну, это старая книжка. И картины в ней старинных художников. Думаю, сейчас там все по-другому. А может, они вообще выдуманные, эти качели...
  
  Весело раскачивались качели, а принцесса Софи хохотала, крепко держась руками за украшенные живыми цветами веревки. Оборванные лепестки кружились в воздухе.
  Жан-Мишель стоял в стороне, у подстриженного в виде витого конуса дерева, и не смел подойти ближе. Принцесса такая насмешница. И он слишком незнатен, чтобы разговаривать с ней на равных. Да и вообще чтобы заговорить. То ли дело герцог Андалузский.
  - Качните сильнее, герцог! - командовала принцесса герцогу Андалузскому, стоявшему рядом.
  - Вы упадете, моя милая! - досадливо сказал герцог, но толкнул ажурную металлическую спинку.
  - Вовсе я вам не ваша милая! - огрызнулась принцесса и переливисто засмеялась.
  Герцог, куснув тонкую нижнюю губу, толкнул сиденье еще раз и отступил назад, чтобы качели его не задели.
  А потом что-то произошло. Похоже, одна из веревок оборвалась. Качели как раз взлетели очень высоко, когда принцесса вскрикнула и вдруг соскользнула вниз.
  Жан-Мишель, словно во сне, видел, как взметнулись пышные, в оборках, юбки, мелькнули маленькие туфельки с золочеными пряжками.
  Он и сам не понял, как смог очутиться у качелей - молниеносно, будто что-то бросило его вперед, как ракетка бросает легкий волан. Он подхватил принцессу на руки и упал под ее тяжестью.
  Пребольно ударился спиной. Увидел ее круглые от испуга и бирюзовые, как море, глаза. Почувствовал сладкий аромат духов и пудры. Ему подумалось, что она сама как цветок, прекрасный нежный цветок розы. И благоухает, как роза.
  - Вы не ушиблись? - спросил он.
  - Кажется, нет. А вы? - она смотрела на него с беспокойством и любопытством одновременно.
  - Не знаю.
  - Вы спятили, выпустите принцессу из ваших лап! - гаркнул герцог и Жан-Мишель понял, что до сих пор крепко сжимает девушку.
  Он отпустил ее, герцог помог принцессе Софи подняться на ноги.
  Жан-Мишель сначала сел, потом с трудом встал. Поясницу он ушиб порядочно.
  - Может, вам к лекарю? - спросила принцесса.
  - Да ничего с ним не будет, - досадливо сказал герцог. - Провинциалы они крепкие. Вон какой детина.
  - Действительно. Не чета вам, герцог, - усмехнулась Софи.
  Герцог был хотя так же высок ростом, как Жан-Мишель, но худощав и бледен. Жан-Мишель улыбнулся.
  - Вы спасли меня, - сказала ему Софи. - Какой бы вам хотелось за это награды?
  - Никакой.
  Герцог хмыкнул презрительно. Принцесса живо к нему обернулась:
  - Вот вы бы, герцог, не упустили такую возможность.
  - Ни за что, - узкие губы герцога растянулись в кривой усмешке.
  - И что бы вы попросили? - лукаво спросила она.
  - Ваш поцелуй, - сказал он. - А лучше два.
  Принцесса рассмеялась. А потом взяла пальчиками пуговицу камзола Жан-Мишеля и легонько потянула к себе. Жан-Мишель наклонился. И принцесса поцеловала его в одну, а потом в другую щеки.
  
  Фиалка: Ты спас мой компьютер от злобных монстров.
  Капитан Немо: Антивирус, а не я.
  Фиалка: Ну ты же мне его посоветовал. Какой бы тебе хотелось награды за спасение?
  Капитан Немо: Никакой. Мы же друзья. Хотя и по интернету.
  Фиалка: Мне нравится твое бескорыстие, Миша :)
  Капитан Немо: Мне тоже LOL Может, мне стоило сказать, что я бескорыстный, на сегодняшнем собеседовании? Тогда бы меня сразу приняли на работу.
  Фиалка: Может быть, даже без зарплаты :)
  Капитан Немо: LOL
  Фиалка: Хорошая фирма?
  Капитан Немо: Ага. Только мебель у них в приемной смешная. Такие кресла-мешки. Полосатые.
  Фиалка: Не люблю их. На них в юбке не сядешь.
  Капитан Немо: В брюках тоже не очень. Я сел и завалился набок. Секретарша на меня подозрительно смотрела потом. Решила, видимо, что я пьяный LOL
  Фиалка: Они нарочно эти мешки поставили, чтобы проверять.
  Капитан Немо: Не поставили. А положили LOL
  Фиалка: Побросали :) А мне как моя тягомотина в офисе осточертела! Подай, принеси. Быть секретарем - это быть служанкой. Бросить все, да уехать к маме.
  Капитан Немо: Далековато. Она же у тебя в Японии сейчас, да?
  Фиалка: Ага. Переводчиком. У нее контракт еще на два года. Может, она мне работу какую-нибудь найдет.
  Капитан Немо: А ты знаешь японский?
  Фиалка: Разговариваю немного. Продавцом смогу работать.
  
  Туман клочьями стлался по улицам, белой занавесью скрывал Темзу. Нежное весеннее солнце то показывалось, то скрывалось за облаками. Майкл и София шли по Пикадилли-стрит, на которой располагались самые интересные магазины.
  - Ты нашел меценатов?
  - На днях разговаривал с одним крупным промышленником, мистером Говардом Крафтом. Он молод и обожает технические новинки. Похоже, его увлек проект.
  - Хорошая новость!
  - Да, ты только представь, месяц-другой - и в небе над Англией появятся воздухоплавательные аппараты!
  - Полосатые!
  - Почему?
  - Чтобы издалека было видно!
  Они засмеялись. Софи вдруг дернула Майкла за рукав:
  - Смотри, какой зайчик!
  За стеклом в витрине были выставлены забавные механизмы. Железный лошадиный круп с седлом и на четырех колесах соседствовал с сидящим на чип-энд-дейловском стуле человекоподобным кроликом в сюртуке и штанах - кролик сидел, закинув одну шарнирную ногу-лапу на другую; на стене за ним устроилась медная бабочка и время от времени закрывала и открывала тускло поблескивающие рыжие крылья.
  - Зайдем? - вопросила София и уже открывала дверь.
  - Если хочешь, - отвечал Майкл, но ему и самому было любопытно. Он взглянул на большие золотые буквы над витриной - "Лабиринт чудес" - и тоже вошел внутрь.
  Лавка действительно была полна механических чудес - о назначении большей части приборов и роботов догадаться было невозможно. Но были тут и вполне обыденные вещи: напольные часы, велосипед (правда, у него было пять небольших колес, причем все они располагались в один ряд, а педали отсутствовали), патефон (с двумя трубами).
  - Чем интересуетесь, молодые люди? - Перед Майклом и Софией стоял лысый розовощекий старичок в очках. Зеленый жаккардовый жилет так сильно обтягивал его пузо, что пуговицы готовы были вот-вот оторваться и стрельнуть во все сторны.
  - Да вот этот заяц в витрине... - начала София.
  - Дворецкий! - гордо выпалил старик. - Может подавать напитки и яства гостям.
  - Как здорово! - София захлопала владоши, совершенно по-детски. Потом сказала важно: - Когда у меня будет собственный дом, я обязательно куплю такого.
  - Если тебе попадется богатый муж, - прошептал ей на ухо Майкл. - Ты видела ценник?
  - Если мне попадется богатый муж, - громко и весело сказала София, - я прикуплю тут еще и пианино. - Она подбежала к пыльному темному инструменту в углу, уселась на крутящийся стул перед ним и открыла крышку.
  - Это механическое пианофорте, - объявил старик. - На нем может играть даже тот, кто играть не умеет!
  - Тогда это как раз для меня! - рассмеялась София и нажала одну, потом другую клавишу.
  Инструмент заиграл вальс - клавиши опускались сами собой, будто кто-то невидимый нажимал на них.
  Майкл заметил Говарда Крафта, который, видимо, только что вошел в магазин. Крафт стоял у двери и, улыбаясь, наблюдал за Софией. Выглядел он щегольски: в черном длинном плаще, с черным зонтом-тростью в руках. Крафт произнес громко, перекрикивая музыку:
  - Если бы я был вашим мужем, мисс, я бы подарил вам и пианофорте, и еще уйму всяких безделушек...
  София резко обернулась, убрав руки с клавиш. Музыка умолкла.
  - Добрый день, - Крафт приподнял шляпу, обернулся к Майклу: - Познакомите нас, мистер Джонс?
  - Да, конечно. Это мистер Крафт, тот самый промышленник, о котором я тебе рассказывал. София, моя хорошая подруга.
  - О, так вы не... - махнул перчатками Крафт на Софию и на Майкла поочередно. - Я подумал было, что вы пара.
  - О нет, - сказал Майкл. - Мы давние друзья.
  - Это прекрасно! - вскричал Крафт. - Дружба - великая вещь.
  - Да, - серьезно сказала София. - Это так.
  Говард пригласил их обоих отобедать с ним. Они вышли на улицу. Шел дождь.
  - Я будто знал, - сказал Крафт, раскрыл зонтик и поднял его над Софией.
  Майкл свистнул, подзывая кэб.
  - Знаете ли вы, - говорил Крафт Софии, - кто изобрел зонтики?
  - Если судить по количеству дождливых дней в году, то мы, англичане, - засмеялась она.
  - Японцы, - объявил Крафт. - Правда, у них они были бумажные и от солнца...
  - Было бы странно, если бы они были бумажные и от дождя, - заметил Майкл.
  Но эти двое не обратили внимания на его слова.
  - А вы знаете, - спросила София Крафта, подражая его тону, - что у французов зонтики для солнца и для дождя называются по-разному?
  - Нет, - улыбнулся Крафт.
  - Парасоль и парапльи, - сообщила София.
  - Прелесть, - восхитился Крафт.
  - Да, не правда ли? - улыбнулась София.
  - Вы - прелесть, - сказал Крафт ласково.
  Подкатил кэб, Майкл подал Софии руку, помогая влезть, и заметил, как рдеют от смущения ее щеки.
  
  Еще из сада Жан-Мишель услышал смех и визги. Они доносились из открытых окон и дверей большой гостиной. По дорожке он направился туда. Слева, на лужайке среди цветов, сидели два белых кролика, их длинные розовые уши повернулись на звук его шагов.
  Сквозь распахнутые двери Жан-Мишель увидел молодых дам, которые играли в жмурки. Водила мадам Дюпэн, на глазах у нее был повязан шелковый платок. Неуклюжая и слегка косолапая, она осторожно ступала по комнате, растопырив пухлые ручки, и никак никого не могла поймать.
  А девушки то касались ее руки, то легонько ударяли по плечу сложенным веером, то подкрадывались и хлопали в ладоши прямо у уха.
  Софи - ее щеки от игры стали розовыми, в цвет ярко-розовому платью, волосы слегка растрепались - прямо перед носом Дюпэн, проскользнула к клавесину и пробежала пальцами по клавишам.
  Дюпэн бросилась к инструменту, но Софи поднырнула под ее руку, отбежала и оказалась у двери, где стоял Жан-Мишель, не решавшийся войти.
  Софи увидела его, улыбнулась радостно, приложила палец к губам, потом обернулась к девушкам, находившимся в зале, и знаками показала им, что уходит.
  Софи схватила Жан-Мишеля за руку и стремительно потянула за собой по боковой дорожке в глубь сада, где зеленой ровной стеной высились стриженые кусты. Они зашли в пропуск в посадках и оказались в зеленом лабиринте.
  - Его называют "Лабиринт чудес", - сказала Софи.
  - Почему?
  - Потому что здесь можно потеряться навсегда. - Софи остановилась, улыбаясь Жан-Мишелю.
  - Это тебе, - сказал он и протянул ей скромный букетик из фиалок и маргариток.
  - Мои любимые цветы, - сказала она восторженно и поднесла его к лицу, вдохнула глубоко.
  - Я знаю, - тихо сказал Жан-Мишель, приблизился к ней, ласково взял за подбородок и поцеловал. Руки Софи обхватили его шею.
  Невдалеке послышались голоса.
  - Идем, идем, - сказала Софи, увлекая его за собой.
  Они шли вдоль зеленой стены, потом свернули раз, другой. И вдруг вышли из лабиринта прямо к стеклянной стене королевской оранжереи.
  За стеклом среди темно-зеленой листвы оранжевели апельсины; будто круглые солнечные блики, светились желтым лимоны; алели длинные цветущие кисточки каких-то тропических растений.
  Софи прошла вдоль стекляной стены к раскрытой двери. Махнула рукой Жан-Мишелю, тихо проговорила:
  - Не бойся, здесь в это время никого нет. А дверь они для проветривания оставляют.
  - Я не боюсь, но тебе достанется, если нас увидят вместе...
  - Трусишка, - поддразнила его она и показала язык.
  Они зашли внутрь оранжереи и продолжили целоваться.
  Здесь одуряюще пахло - влажной землей, травами, но сильнее всего - цветочной сладостью.
  Жан-Мишеля пьянили ароматы, пьянил поцелуй Софи...
  Вдруг за стеклом он увидел бледное, искаженное злобой лицо: он узнал герцога Андалузского.
  - Там герцог Андалузский, - прошептал Жан-Мишель.
  Софи обернулась, но герцог уже исчез.
  - Пошел доносить на нас его величеству, - сказал Жан-Мишель.
  - Папа сейчас в Париже, у него там встреча с послом Японии. Так что еще часа два нам ничего не грозит, - она улыбнулась.
  - Я видел прибытие посла - парижане закидали его гнилыми фруктами. Ходят слухи, что его величество собирается дать ему большой кредит золотом, тогда как его собственный народ голодает...
  - Ах, я прошу тебя, оставь политику! - недовольно сказала она. - Она меня не интересует и не касается!
  - Политика всех касается, - заметил Жан-Мишель тихо.
  - Меня - нет! - Софи надула губки, потом взяла одну фиалку из букета, который все еще сжимала в руке, и воткнула в волосы. - Красиво?
  - Да... Похоже, герцог был взбешен, увидев нас вместе.
  - Он уже столько времени в меня влюблен.
  - Хм. Не вызвать ли мне его на дуэль?
  - Зачем? - испугалась Софи.
  - Чтобы больше не подглядывал.
  - Да что он может сделать. Ну наябедничает папе. А я скажу, что это он из ревности! Вот так.
  - Ладно, - усмехнулся Жан-Мишель, снова обнимая Софи, - тогда оставим его кусать себе локти.
  
  Домик был замызганный и серый, как всё вокруг. Герцог Андалузский стукнул в дверь кулаком в замшевой перчатке.
  - Кто? - раздался хриплый властный женский голос.
  Герцог не стал отвечать, с силой толкнул дверь и вошел внутрь. Несмотря на то, что солнце еще не село, здесь было темно. И только поморгав и привыкнув к тусклому освещению, которое давало единственное окошко с треснутым стеклом, герцог разглядел пожилую женщину, сидевшую у стола.
  Она толкла что-то в ступке и даже не подняла голову, когда он вошел. Под потолком висели пучки сушеных трав. Домик пропах ими. Герцог поморщился брезгливо.
  - Она все равно тебя не полюбит, - сказала женщина и повернула к нему лицо. Она не была такой уж старой, как показалось герцогу вначале. Прямой нос, ясные светлые глаза, аккуратно собранные в узел волосы - ее можно было назвать привлекательной.
  - Что? - не понял герцог.
  - Та девушка, - женщина продолжила толочь в ступе. - Ничего не поделаешь.
  - Откуда ты...
  - Она твоей не будет, - резко сказала женщина.
  Герцог вскипел:
  - Тогда пусть и ему не достанется.
  - Садись, - сказала ведьма, бросила пестик и отодвинула ступку.
  Герцог сел на второй табурет.
  В руках у женщины появились большие истрепанные и замусоленные карты. Она веером кинула их на стол. Сказала:
  - Положи руку на какую хочешь.
  Герцог послушался. Женщина перевернула карту картинкой вверх. На картинке была изображена девушка со светлыми растрепанными волосами.
  Женщина будто бы насторожилась. Повернула открытую карту рубашкой вверх, взяла горсть семян, которые толчила в ступке, и бросила на карты.
  Потом приблизила лицо к столу, рассматривая, как упали мелкие темные семена, стала переворачивать карты одну за другой, бормоча:
  - Ты глянь-ка...
  - Что там? - нетерпеливо спросил герцог.
  Женщина не ответила. Собрала карты, перемешала их, опять кинула на стол, бросила семена, подула на них и перевернула карту, на которой собралось больше всего семян. Это снова была карта со светловолосой девой.
  Ведьма взглянула прямо в глаза герцогу:
  - Вечная любовь.
  - Что?
  - Это вечные влюбленные, - сказала женщина. - Их не разлучить.
  Герцог хмыкнул презрительно:
  - Цену набиваешь? Не беспокойся. - Он похлопал ладонью по туго набитому кошелю на поясе.
  - Вечная любовь - это великая сила. Это как остановить реку.
  - Ха. Я построил большую плотину на притоке Роны. Ты не слышала? И река остановилась.
  Ведьма приблизила к нему лицо:
  - А потом залила город и порушила дома.
  - Это мелочи.
  Ведьма произнесла:
  - Ты не понимаешь. Это любовь истинная, настоящая, вечная. Они будут встречаться через века, в последующих возрождениях.
  - Да какое мне дело до последующих возрождений! - раздраженно рявкнул герцог. - Мне надо, чтобы они не встречались сейчас! Ничего не умеешь - так и скажи! - Он поднялся, чтобы уйти.
  - Умею, - сказала ведьма и посмотрела на него сурово: - Я разлучу их. Я ударю, - она стукнула ребром ладони по столу, карты отлетели в стороны, - по мосту, который связывает их.
  - И что будет?
  - Не знаю, что. Но сейчас они разлучатся. Это я тебе обещаю.
  - Отлично.
  - Но их будет притягивать друг к другу во всех жизнях и веках. Хотя связь между ними будет все больше истончаться. Через столетия мост станет тоненькой ниточкой. Любое препятствие им будет страшно. И нить, может быть, совсем порвется тогда... Но может быть, их сердца вспомнят...
  - Плевать мне, что и где их сердца вспомнят! Колдуй давай.
  Она покачала головой:
  - Не здесь. Не сейчас. Ритуал сложный. Заплати мне деньги и уходи.
  - Уж не надуть ли ты меня решила?
  Ясные глаза посмотрели на него спокойно:
  - Твой выбор, герцог.
  - Черт с тобой. - Герцог отстегнул кошель и бросил его на стол. - Этого достаточно, я полагаю?
  - Для меня - да.
  - А что - я должен заплатить кому-то еще?
  - Не понимаешь, герцог? Ты идешь против стихии. Возможно, тебе придется отдать многое за это.
  - Что, интересно? - усмехнулся герцог. - Еще деньги?
  Ясные глаза всмотрелись в него пристально и холодно. Ведьма произнесла медленно:
  - А может, все состояние? Титул? Земли? Жизнь?.. Или всего лишь... честь?
  Герцог побледнел, его пробрала дрожь.
  - Что за шутки! - крикнул он.
  Она засмеялась:
  - Ты можешь отказаться.
  - Делай, что обещала. - И герцог вышел на улицу. На свежий воздух.
  Любовь, стихия, вечность! Сказочки. Ведь все наврала поди. А сопляк так и останется при принцессе. Нет, надо найти способ заслать этого выскочку куда-то. Или просто нанять убийц. Точно. Так будет гораздо проще. А то развел бабьи гаданья да колдовство!
  
  На площади было шумно и людно - не протолкнуться. Горожане весело переговаривались в ожидании зрелища, обсуждали цены на хлеб и новые указы. "Луизетт" высилась над морем людских голов, как старая оконная рама.
  Кто-то около Жан-Мишеля сказал:
  - Смотрите-ка, герцог Андалузский.
  Жан-Мишель обернулся: действительно, герцог Андалузский, на лошади, появился со стороны улицы Руайяль. Жан-Мишель пониже опустил капюшон, хотя вряд ли герцог мог бы узнать его в наряде простолюдина.
  Лошадь герцога медленно продвигалась сквозь толпу. Толпа не расступалась, как расступилась бы раньше. Вместо этого люди по-свойски похлопывали по лошадиным бокам, приговаривая: "Хорошая лошадка!", приветствовали всадника, хотя и не снимая шляп. Говорили:
  - Хорошее утречко, герцог.
  - Теперь я не герцог! - объявил тот. - Теперь я такой же гражданин, как вы! Мы все равные!
  Кто-то крикнул:
  - Да здравствует герцог! Свобода, равенство, братство!
  Несколько голосов подхватили слова.
  Один горожанин, стоявший рядом с Жан-Мишелем, пробубнил:
  - Ага, как же, такой же гражданин. Чегой-то у меня нет перстней с камнями и камзола из бархата!
  - Ты бы их сразу в ближайшем кабаке и пропил! - сказала ему женщина - похоже, его жена.
  Жан-Мишель отвлекся на разговор и не заметил, как к центру площади подъехала повозка. Он обернулся на дробь барабанов - барабанщики стояли перед помостом. А на помост ввели Софи со связанными за спиной руками.
  Жан-Мишель узнал ярко-розовое платье. Но саму принцессу узнал не сразу - ее волосы были коротко подстрижены.
  Недалеко от эшафота в руках какого-то простолюдина появился грязный и рваный флаг дофинов Франции, к древку был примотан кусок красной мантии с горностаевой подбивкой. Вчера, видимо, для смеха, корзина около гильотины была выстлана королевской мантией. И на нее свалилась отрубленная голова короля.
  - Приветствуем принцессу! - крикнуло несколько голосов.
  Толпа улюлюкала, пьяный голос горланил похабную песню.
  Софи стояла, прикрыв глаза. По щекам ее текли слезы.
  Жан-Мишель услышал шум справа. Это герцог пытался выбраться из толпы, но люди стояли слишком тесно, и он никак не мог заставить лошадь развернуться. Герцог был ужасно бледен, избегал глядеть в сторону эшафота и нервно дергал поводья.
  
  - Мистер Крафт сделал мне предложение, - сообщила София, как только они с Майклом поздоровались.
  - Да? Вот так новость... Прогуляемся вдоль набережной до Бэкингема?
  - Хорошо.
  Они направились к реке. День был редкий, солнечный, свет играл бликами на поверхности воды.
  София повернула к Майклу серьезное лицо:
  - Почему же ты не спрашиваешь, что я ему ответила?
  - Нет, разумеется.
  - Да, разумеется!
  - Хм.
  - И это все, что ты скажешь? Вообще-то принято поздравлять в таких случаях.
  - Я думал, тебе хочется быть независимой женщиной.
  - Ну и что? - пожала плечами София. - Быть независимой - это не значит быть одинокой. Ты думал, суфражистки предпочитают одиночество?
  - Ну не знаю... - неуверенно пробормотал Майкл.
  - Мы просто хотим быть равными мужчинам. И Говард, кстати, поддерживает меня в этом. Я продолжу учебу, причем в более комфортных условиях. Он готов оплачивать частные уроки с лучшими профессорами!
   - Он просто желает держать тебя дома, под присмотром, - пробубнил Майкл. - Он не хочет, чтобы ты была самостоятельна, посещала высшую школу, общалась со студентами...
  - Да ты просто ревнуешь! - выпалила София, останавливаясь.
  - Вот еще! - Майкл тоже остановился и, нахмурившись, глядел на нее. - Я переживаю, как друг. И Крафт, по-моему, обещает одно, а делает другое. Он отказался участвовать в моем проекте, между прочим - и это после того, как сулил горы денег.
  - Так вот в чем дело. Проект - вот из-за чего ты переживаешь.
  - Естественно. Я вложил туда столько сил, ты же знаешь!
  София промолчала, отвернулась к реке. Майкл сообщил:
  - Но дирижаблями, к счастью, заинтересовался сталелитейщик Карлофф...
  - Я рада... Что-то мне расхотелось гулять. Да и Говард должен к вечеру прийти.
  - Хорошо, иди...
  Софи кивнула и пошла прочь. Майкл крикнул вслед:
  - Пришлешь приглашение на свадьбу?
  Софи обернулась и ответила:
  - Неа.
  
  Фиалка: Ну вот. Чемоданы упакованы.
  Капитан Немо: Отлично. Надеюсь, в Японии есть интернет?
  Фиалка: Кто знает)) Может, технологии там продвинулись куда дальше и дело дошло до передачи мыслей на расстоянии))
  Капитан Немо: Ну, тогда не забывай передавать мысли иногда сюда в чат, как приедешь.
  Фиалка: Хорошо)) Значит, если я не выйду в чат, будешь по мне скучать?
  Капитан Немо: Неа. LOL Буду переживать, что форум совсем захиреет. Ты его самый активный посетитель. Правда, есть еще боты.
  Фиалка: Ну, вот с ними и разговаривай. А я ухожу.
  Капитан Немо: LOL Ладно, счастливого путешествия.
  
  "Как редко Соня показывается в Сети. Разница во времени, другая страна, новые интересы - она легко забудет меня".
  "И теперь она будет замужем, будет принадлежать другому. Он заберет мою Софию!"
  "И что же - я так и буду стоять и ничего не сделаю, чтобы спасти мою принцессу Софи от гибели?"
  
  "Неразумно мчаться на другой край земли ради девушки, которую в реале ни разу не видел!"
  "Рискованно садить дирижабль в неположенном месте, в центре города!"
  "Это безумие - пойти одному против стражников и палача, против толпы!"
  
  "А вдруг она расхохочется мне в лицо, что я приехал! Вдруг она шутила, а я, как дурак, продал машину, получал визу".
  "Она запросто пошлет меня подальше и выйдет замуж за этого лицемера. А меня заставят заплатить огромный штраф или вообще посадят в тюрьму за нарушение закона!"
  "Стража не даст мне даже приблизиться к помосту и не позволит взобраться наверх. Они будут стрелять. А толпа не позволит нам уйти. Разъяренная кровожадная толпа дикарей".
  
  Пассажиры, сидевшие у левого борта парома, что-то весело выкрикивали, показывая руками на море, хватались за фотоаппараты и мобильные телефоны.
  Миша встал, двинулся к левому борту. Невдалеке в море резвились дельфины. Они плыли, сопровождая паром, метрах в двадцати от него. Дельфины выпрыгивали один за другим из воды, их гладкие тела блестели, описывали дугу в воздухе и снова скрывались в волнах. Ветер доносил приветственное стрекотание. Мише казалось, что кричат они именно ему: "Добро пожаловать в Японию!"
  
  Под руку с отцом София взбиралась по ступенькам собора. До чего же неудобное платье! Пышное, тяжелое, узкое - София едва дышала. Вуаль закрывает глаза, трепещет на ветру, мешает разглядеть, что там под ногами. И зачем в этом величественном соборе? Почему не в их маленькой деревенской церкви? Нет, Говарду главное - пустить всем пыль в глаза, показать свое богатство! Майклу вот было бы все равно, где на ней жениться, и было бы необязательно приглашать на свадьбу всех этих влиятельных людей из правительства.
  Но Майкл и не звал ее замуж, он испытывает к ней только дружеские чувства и ничего более.
  Отец вдруг остановился.
  - Ты только глянь, София, будто в честь твоей свадьбы! Все небо заполонили!
  - Что? - София подняла голову, но вуаль мешала, и она откинула ее назад.
  Яркие, веселые, разноцветно-полосатые, по голубому весеннему небу плыли десятки дирижаблей. Некоторые были огромные, как киты, другие - поменьше и поманевреннее: словно дельфины шныряли они меж своих больших собратьев.
  Мечта Майкла исполнилась. Как он счастлив сегодня, должно быть! А она... На глаза Софии навернулись слезы.
  А потом она услышала все приближающийся стрекот. Один из маленьких дирижабликов, в сине-золотистую полоску, направлялся к собору. Тарахтение мотора становилось все громче, дирижабль стал снижаться.
  Он приземлился на то самое место, откуда только что отъехал экипаж, в котором прибыла София. Железные колеса стукнули о булыжник. Клекот лопастей приутих, но был все же громок. Из собора на крыльцо вышли некоторые из гостей.
  В открытой корзине дирижабля находился Майкл. Он открыл дверцу, выкинул небольшой трап.
  Майкл крикнул:
  - София!
  - Хорошо, что мистер Джонс прибыл тебя поздравить, - сказал отец, - но, право же, он мог бы приехать на более обычном транспорте.
  А Майкл сошел на землю, бросился вверх по ступенькам, и, приблизившись, сказал:
  - София, я люблю тебя! Я не понимал этого, пока другой не захотел отнять тебя у меня. Я был так глуп.
  София выпустила руку отца и шагнула к Майклу. А тот говорил:
  - Стань моей женой, дорогая! Сделай меня счастливейшим из смертных!
  
  Ее толкнули к гильотине. И поставили на колени. Тяжелая рука палача опустилась на спину, наклонила ее голову к темному от чужой крови ребру доски, деревянный край больно надавил на горло, перекрыл дыхание, вызвал тошноту.
  Ничего, секунда-две, и все будет кончено. Сейчас они прижмут шею сверху - второй доской с такой же выемкой посередине. А потом тяжелое лезвие сорвется с привязи. Говорили, все происходит так быстро, что не успеваешь ощутить боль. Гильотина была гуманным изобретением.
  Но вторая доска не опустилась. Гром копыт грянул о помост, перед глазами Софи мелькнули золотые дельфины на синем полотне, никто не держал больше за плечи, и она отшатнулась от темной доски, вскочила на ноги.
  Жан-Мишель древком флага ударил палача и подоспевшего солдата, отбросил стяг в сторону, перехватил едва державшуюся на ногах Софи за талию и перекинул через седло.
  Раздалось несколько беспорядочных и бестолковых выстрелов.
  Гигантским прыжком лошадь взметнулась с помоста и приземлилась среди толпы, раздались крики - похоже, несколько любителей зрелищ были сбиты.
  Софи потеряла сознание. А когда очнулась, увидела поля и кустарники рядом с дорогой. Охваченный кровавым безумием город остался позади.
  
  - И зачем я пошел? Все равно ни слова по-японски не понимаю! - прошептал Миша.
  Соня повернулась:
  - Это же Верди! Главное - музыка!.. И ты бы понял общее содержание, если бы больше смотрел на сцену, а не на меня!
  - Извини. Я любуюсь. Просто ты очень красивая, Соня.
  Она улыбнулась, бирюзовые глаза ее засияли:
  - Хорошо, любуйся... Хочешь, переведу, что они сейчас поют?
  - Переведи.
  - "Мы покинем Париж, где мы страдали, где была беда, где была печаль..."
  
  
  Однажды...
  
  Липа сидела в кресле-качалке и вязала бесконечно длинный полосатый шарф. Она наслаждалась тишиной. Липа была счастлива, что все опять идет по-прежнему. Как ловко она избавилась от этого занудного налогового инспектора. Подумать только, что её тихая мирная жизнь чуть не рухнула из-за какого-то нелепого, невесть кем придуманного налога на землю.
  Но теперь можно вздохнуть спокойно, налоговик исчез и, как надеялась Липа, навсегда.
  Она приложила шарф к шее и глянула в стеклянную створку буфета. Из темноты буфета в ответ Липе улыбнулось кругленькое лицо тридцатипятилетней женщины. Зеленые глаза блеснули довольством: сине-оранжевый шарф очень шел к её пышным рыжим волосам.
  Вдруг в передней звякнул колокольчик. Липа вздрогнула. Колокольчик звякнул холодно - Липа почувствовала, что пришел кто-то чужой. А через пару секунд нетерпеливый трезвон разнесся по всему дому.
  - Что за наглый, настырный гость, - с неприязнью пробормотала себе под нос Липа.
  Старая служанка Глафира, больше полувека служившая в этом доме, шаркая, прошла в холл. Липа навострила уши.
  Ей бы очень хотелось, чтобы незваный гость просто ошибся дверью или оказался почтальоном. Но она знала, что такого просто не может быть. Во-первых, дом стоял в глухом месте. С одной стороны его обступала непроходимая лесная чащоба, а с другой были поле и речка. До ближайшей деревни, а, значит, и до ближайшего дома, было идти не меньше получаса. Ну, а во-вторых, посылки посылать Липе было некому, связи с семьей она растеряла, так как правнуков она и понять не могла, и плохо знала, кто чей сын или дочь.
  В зал зашла Глафира.
  - Госпожа, к вам детектив Игорь Савин.
  - Кто? - растерялась Липа.
  Но служанка не успела повторить имя, так как в зал уже вошел молодой человек лет двадцати пяти. Липа скорым движением поправила прическу, одернула платье.
  - Детектив полиции Игорь Савин, - представился он.
  - Что вам угодно? - строго спросила Липа.
  - Видите ли, пропал налоговый инспектор Сидоров Алексей Николаевич.
  - Причем же здесь я?
  - Я обхожу всех, кто мог бы видеть инспектора в последние дни. Утром я был в соседней деревушке и там поговорил с продавцом продуктового магазина, который доставляет сюда еду. Он видел, как вы говорили с инспектором. На следующее утро инспектор исчез.
  - Если вы намекаете, что я убила инспектора из-за каких-то несчастных долгов...
  - Долгов, накопившихся за сто лет, и из-за которых налоговая служба намеревается отобрать у вас дом, - поправил её детектив.
  - Несчастных долгов, потому что мне ничего не стоит их уплатить, - пояснила Липа. - Так вот, уверяю вас, инспектор покинул этот дом на своих двоих.
  Липа, глядя на детектива, с досадой подумала: "Неужели этот красивый молодой человек, с такими бесподобными голубыми глазами, видит во мне убийцу?"
  - И все же, если вы не против, - сказал детектив, - я останусь здесь до выяснения всех обстоятельств, так как подозрения слишком очевидны.
  - У вас какая-то искаженная очевидность, - буркнула Липа, но все же разрешила остаться детективу, чтобы осмотреть всё и вся.
  После того как чужак отправился рыскать по дому и совать свой нос куда не следует, Липа кинула вязание на столик и схватилась за голову. Но уже спустя пару секунд она не выдержала накала панических мыслей, вскочила и принялась расхаживать по комнате.
  Девяносто девять лет она прожила в мире и спокойствии в этом доме и вдруг какие-то людишки вздумали лишить её и дома, и спокойствия. Единственное, что могло защитить её, была магия. Но, к несчастью, так уж вышло, что в их семействе магов только Липа не обладала магическим даром, потому что она была наполовину лепреконом. И все благодаря нелепой бабушкиной влюбчивости.
  Наверное, потому так и сложилась её жизнь. Она не могла пойти учиться в школу для магов, не могла найти работу - допустим, как её двоюродная сестра Виолетта, которая стала переводчиком сообщений потусторонних существ, - или сделать карьеру, хотя бы отдаленно похожую на карьеру дяди Всеволода, великого мага, ученого, профессора и исследователя. Все, что Липе оставалось делать, так это сторожить фамильный особняк, где хранились все сокровища семьи. И самое последнее, на что ей вздумалось бы потратить золото, так это на такую отвратительно-глупую вещь как налоги.
  Липа прислушалась - ей показалось, что скрипнула дверь, ведущая в подвал. Она поспешила к кухне и вовремя остановилась, чтобы не столкнуться с детективом. Он стоял возле распахнутой двери подвала и, морщась, глядел в темное пространство, из которого несло земляной сыростью.
  - А здесь у вас что? - спросил он.
  Липа ответила:
  - Подвал, где хранится всякий хлам.
  Детектив пощелкал выключателем.
  - У вас есть фонарик? - спросил он.
  - Нет. Может быть, вам будет удобнее спуститься, когда служанка заменит лампочку?
  - Ладно, спущусь позже, - сказал он.
  Сердце у Липы похолодело так, будто её саму на целый день заперли в подвале. "А если он доберется до сокровищ?! - с ужасом подумала она. - Надо скорее предпринять что-нибудь!"
  Она кинулась в свою спальню, схватила перо и застрочила письмо.
  "Дорогой дядя Всеволод! Не хотелось тебя отвлекать от твоих ученых изысканий, но я, дом и даже наши семейные сокровища оказались под угрозой! Сюда заявился столичный детектив и обвиняет меня в исчезновении налогового инспектора. Мне надо от него избавиться, но я не знаю как. Если не сможешь приехать, помоги хотя бы советом! Целую, Липа".
  Обычной почтой отправлять письмо было глупо, так как оно шло бы до дяди дня три. Только сейчас Липа пожалела, что в доме не было этого раздражающего аппарата - телефона. Но она ведь не могла знать, что в её жизни будет такая ситуация, когда понадобится экстренная помощь.
  "Придется воспользоваться горшком", - с грустью подумала Липа. Последний раз через него она отправляла сообщение в 1962 году, когда просила совета у дедушки Афанасия по поводу разведения эльфийских вечноцветов.
  Глиняный горшок она нашла в кабинете на книжной полке, он был завален ворохом старых бумаг. Поставив горшок на стол, Липа сунула в него письмо и закрыла крышку. Теперь оставалось прочесть заклинание, которое она давным-давно выцарапала на крышке. Но все было не так просто, требовалась магия, чтобы этот агрегат заработал. А для этого Липе надо было приложить неимоверные усилия.
  Десять раз она зачитывала заклинание, но все было безрезультатно, словно это был самый обыкновенный горшок для каши. Но когда Липа, злая, вспотевшая и отчаявшаяся, в одиннадцатый раз выкрикнула заклинание, то вдруг услышала противный звук - чвак, будто что-то провалилось в жижу.
  - Чем вы тут заняты? - неожиданно раздался голос детектива.
  - Мне теперь отчитываться перед вами, чем я занимаюсь? - Липа подняла голову и хмуро взглянула на детектива.
  - Нет, но я хотел бы знать, вам не страшно держать дома служанку, у которой, мягко говоря, проблемы с головой?
  - Что за оскорбления? Глафира вполне здравомыслящий человек. Я знаю её с пеленок и поэтому...
  - Вы так сказали, будто это вы знаете служанку с пеленок, а не она знает вас с ваших.
  "Это всего лишь человек, - напомнила она себе, - который не знает о существовании лепреконов. И то, что Глафире семьдесят лет и она, что естественно для человека, выглядит на семьдесят - это само собой. Но то, что мне девяносто девять и я выгляжу на тридцать пять, что естественно для лепрекона, надо не забывать".
  - То есть, наоборот, конечно же, с моих пеленок, - поправилась Липа. - Ведь это она выглядит старой, а не я.
  Детектив, прищурясь, поглядел на неё, потом сказал:
  - Ваша служанка на вопрос о других слугах сказала, что до недавнего времени в саду и в теплице у вас работало два садовника-гнома, но вы их выгнали, когда узнали, что они из агавы гонят текилу.
  - Не думаете же вы, что имелись в виду настоящие гномы, - нервно хихикнула Липа. - Просто мои нерадивые садовники были невысокого роста. Конечно же, признаю, жестоко с нашей стороны так их называть.
  - А на вопрос о гостях ваша служанка сказала, что были они в последний раз сорок девять лет назад, когда вы праздновали свое пятидесятилетие. На юбилей собрались не только ваши двоюродные внуки, но и усопшие родственники, в виде привидений.
  Детектив вопросительно посмотрел на Липу. Но что ей было сказать? Она промолчала, злясь на Глафиру. И когда старушка стала такой беспечной? Раньше она ни за что не стала бы обсуждать с простыми людьми её лепреконскую жизнь. Тема была табу, Глафира усвоила это с раннего детства.
  - Она сказала, что для вас праздник был испорчен с самого начала, - продолжил Игорь, так и не дождавшись от неё ответа, - так как ваши родственники скинулись на один особый подарок и преподнесли его вам. Это были ускоренные магические курсы для взрослых, под руководством Мерлина, на острове Авалон. Служанка со слезами огорчения поведала мне, что вы тут же выкинули этот абонемент. Она же подобрала его и с тех самых пор решает, отдать его вам или нет. Кажется, она уже решилась преподнести абонемент в следующем году на ваш столетний юбилей. Она думает, что теперь-то вы будете рады обучаться магии.
  Липа чуть не прослезилась из-за чуткости Глафиры, но вслух она сухо сказала:
  - Просто Глафира решила подшутить над вами. Видимо, вы утомили её, задавая слишком много вопросов.
  - А еще она сказала, что в тысяча девятьсот пятьдесят первом году вы отказались проводить телефонную линию, а на электричество согласились только в семьдесят пятом.
  - Ну и что, я просто старомодна.
  - Я про даты.
  - Даты? Я не заметила, какие года вы назвали?
  Игорь лишь усмехнулся.
  - Кстати о датах, - сказал он, - могу я взглянуть на ваш паспорт?
  "Какое бесцеремонное хамство!" - подумала возмущенно Липа, но вслух ей пришлось сказать совсем другое:
  - Я его поищу после ужина. А сейчас время еды.
  Липа, выходя из кабинета, глянула на горшок, не съехала ли на бок крышка, сообщая, что пришло письмо, но крышка по-прежнему сидела ровно.
  Ужин Липа растягивала как могла, надеясь, что за это время прибудет дядя или хотя бы его сообщение. Спустя полтора часа детектив извинился, сказал, что в него больше уже ни кусочка не влезет, и вышел из-за стола. Он напомнил Липе, что она обещала принести паспорт. Липа вышла из столовой и направилась скорой походкой в кабинет, но не для того, чтобы исполнить просьбу детектива, а чтобы проверить, есть ли в горшочке письмо.
  Подняв крышку, она с радостью увидела сложенный вдвое тетрадный листок в клетку. Развернув его, прочла: "Ваш дядя Всеволод только что уехал на конференцию по зельеварению. Но передал, чтобы вы воспользовались сундучком, который он вам подарил. Помощник проф. Всеволода Василькова - Петр Вышеградский".
  Имя Петр Вышеградский словно током пронзило мозг Липы. Воспоминания возникли молниеносно.
  1933 год. Она, совсем юная, на своем первом балу магов. Замок герцога Эйзеншпица, Великого Магистра магии. И один великолепный молодой человек, на которого обращены взгляды всех юных дам. Это был отпрыск самого древнего и самого богатого магического рода, наследник многочисленных замков, земель, сокровищ и магических артефактов Петр Вышеградский.
  Но когда Липа увидела его, она еще не знала ни о его титулах, ни о сокровищах, она влюбилась в его бесподобную улыбку, в то, как он встряхивал головой, откидывая челку, и в его бесподобный юмор. Она не выпускала его из виду, стараясь оказаться как можно ближе, и слушала, как он вальяжно и легко перекидывается шуточками или ничего не значащими словами со своими знакомыми.
  А потом, когда она подошла к чаше с пуншем, он тоже оказался рядом, желая наполнить свой бокал. Липа так разволновалась, что уронила черпак в хрустальную чашу. Та вдруг с громким треском раскололось надвое, и красное море хлынуло во все стороны. Липа и Вышеградский едва успели отскочить, хотя некоторые брызги все же их настигли.
  - Надо бы склеить вазу и собрать пунш, - пробормотала Липа.
  - Честно говоря, - заговорщически прошептал ей Петр, - я совсем не силен в магии.
  - А я и вовсе не в ладу с ней, - радостно произнесла Липа.
  - Но уж не так, как я. Скажу по секрету, я даже в институт магии не смог поступить.
  Признание Петра сделало его еще более привлекательным. А он, чтобы загладить вину за то, что напугал Липу своим неожиданным появлением, пригласил ее на танец. Они протанцевали и вальс, и польку, и еще несколько танцев подряд, а после сели отдохнуть на диванчик.
  - Вы великолепно танцуете вальс, - с завистью заметила Липа.
  - В детстве меня учила этому танцу мать, - ответил Петр.
  - Вы произнесли это с такой грустью, почему?
  - Наверное, потому, что отец с матерью сейчас в разводе и никак не могут поделить имущество.
  И явно для того, чтобы быстрей перевести разговор, он спросил, какая у Липы фамилия. Она, смущаясь, сказала: "Ольшанская".
  - Так твой дедушка лепрекон? - сказал он, удивляясь, и, будто впервые её увидев, окинул взглядом её невысокую круглую фигурку и почему-то остановил свой взор на заостренных ушках Липы.
  Тут слуга передал записку Петру. Он извинился, сообщил, что его отец хочет с ним поговорить, и ушел.
  Петр Вышеградский оставил Липу возле колонны, пообещав скоро вернуться, но так больше и не появился. Липе хотелось бы как-то иначе объяснить его уход, но она поняла, что Вышеградский просто испугался того, что она наполовину лепрекон.
  Но долго стоять под колонной и расстраиваться ей не удалось, к ней подошла какая-то старая женщина. Неряшливо одетая и не совсем трезвая, она вдруг схватила Липу за плечо, наклонилась близко к лицу, чуть ли не касаясь своим большим горбатым носом конопатого носика Липы, и, обдавая Липу запахом вина и сигарет, прошипела:
  - А знаешь, что танцевала ты со своим будущим муженьком? Да, да, Липочка. Только придется немножко подождать. И, кстати, завтра не волнуйся, когда все будут думать, что твоя маленькая кузина потерялась в лесу или забрела в болото. Знай, она будет прятаться в конюшне.
  Странная женщина ушла, что-то мурлыча себе под нос, и оставила Липу в растерянности и недоумении.
  А на следующий день маленькая Лизочка, когда гуляла с няней в лесу, и вправду потерялась. Её искали весь день и могли бы искать и ночь, но Липа отправилась на конюшню и привела сонную Лизочку.
  "Эта женщина не сумасшедшая, а провидица, - подумала тогда Липа, - а значит, Петр Вышеградский станет моим мужем". И Липа невольно отслеживала перемещения молодого человека, но Липа и Петр так и не пересеклись ни через месяц, ни через год. Пророчество оказалось для Липы жестокой насмешкой, ожиданием, которое въедливым червяком грызло её всю жизнь. Если бы та женщина не подошла к ней на балу и не сообщила своих предвидений, Липа бы не сравнивала каждого своего ухажера с Петром Вышеградским, отдавая предпочтение призрачному воспоминанию и отвергая таких простых, обычных парней. А спустя лет семь она запретила себе думать о нем. К тому же ей в этом помог её первый муж.
  А теперь Липа в растерянности глядела на имя, стоявшее в конце записки.
  - Конечно же, это однофамилец, он не можете быть тем самым Вышеградским, - сама себе возразила Липа, - ведь тогда ему должно быть уже лет сто десять, а для человека это невозможно. Если он, конечно, как дядя, не выпил какого-нибудь необыкновенного, сверхомолаживающего зелья. Но ведь дядя поклялся магистрату, что уничтожил зелье.
  Она тряхнула головой, чтобы прийти в себя и сосредоточиться не на воспоминаниях, а на опасности, которая ей грозила. Прочитав еще раз дядин ответ, она, наконец, увидела и другие слова, кроме имени Петра.
  - Значит, воспользоваться сундучком. Но каким таким сундучком? - прошептала Липа.
  А потом вспомнила, что в день её восемнадцатилетия дядя Всеволод торжественно вручил ей маленький сундучок из темного дерева, в котором лежали какие-то травы, колбочки с сушеными лапками и плавниками и много чего еще - короче, это была целая мини-лаборатория для маленькой ведьмы.
  "Я верю в твою магию, ты, главное, не отчаивайся и верь в себя", - сказал тогда Липе дядя тихим, заговорщическим шепотом. Конечно, ему-то хорошо было говорить о вере в свои силы, он стал победителем королевского магического турнира еще в 15 лет, тогда как Липа не могла даже совладать с дурацким горшком для писем. Поэтому в тот же день Липа закинула этот сундучок куда подальше, увидев в нем лишь насмешку над собой.
  - Не думает ли он, что я сама возьмусь за колдовство? - нахмурилась Липа.
  Но так как помощи ей было больше ждать не от кого, то она отправилась искать этот треклятый сундучок.
  Выудив его из угла платяного шкафа, она принесла сундук в кабинет и поставила на стол. В сундуке были не только всевозможные травы и порошки, в пришитом к крышке кармашке Липа нашла несколько листков с рецептами, а также маленькую записку, написанную знакомым дядиным почерком: "Это рецепты уличных ведьм. Поэтому, чтобы создавать эти зелья, магия не требуется, только точный расчет. Удачи".
  В сердце Липы расцвела не только нежная благодарность к дяде, но и надежда, что она может найти здесь что-нибудь нужное. И она принялась читать названия зелий.
  Веселящее. Скороходное. Для искусного пения и игры на клавесине. Зелье невидимости. Превращающее в рыбу. Отворотное. Зелье изоби...
  - Отворотное? - пробормотала Липа. - Может, это как раз то, что нужно?
  И пояснение к зелью подтвердило её догадку. "Отвращает от дома, особливо отпугивает нежелательных гостей".
  Липа подвесила над огнем в камине котел, налила в котел воду и принялась отмерять травы и толочь скорлупу яиц пунцовки и кости двуглавой мыши.
  В коридоре раздались шаги. Липа метнула взгляд на дверь и с ужасом увидела, что щеколда не задвинута. Но было уже поздно, в кабинет входил детектив.
  - Что вы тут делаете? - Игорь подошел к столу и стал рассматривать травы и колбочки, которые Липа выудила из сундучка. - Похоже на лабораторию какого-нибудь средневекового алхимика, - улыбнулся он и перевел взгляд на котел, в котором что-то тяжело булькало.
  - Это для огорода, - поспешно сказала Липа. - От слизней и прочих вредителей.
  Липа отчаянно соображала, как отвлечь детектива от зелья, и вдруг взгляд её упал на шкатулку, где на дне лежала связка тонких сигар. Она вытащила одну и протянула Игорю:
  - Угощайтесь. Особый сорт.
  - Если честно, никогда не пробовал сигар, - с легким смущением сказал Игорь.
  Взяв сигару, он поджег её спичкой и затянулся.
  - Интересный вкус, - он вдохнул еще глубже, - не похоже на табак, хотя... - он улыбнулся и сел в кресло, стоявшее напротив стола, - какая разница.
  Глаза детектива счастливо сияли, и Липа поняла, что сигары оправдывают свое название: "расслабляющие - забавляющие". На упаковочном листке было к тому же написано, что они состоят из высших сортов анютиных и жабьих глазок.
  Долго завидовать счастью детектива Липа не смогла, она тоже взяла сигару, зажгла её и затянулась. К горелому запаху варящейся жижи добавился горьковатый запах травы. От сигар заструился фиолетово-розовый дымок.
  - Кажется, я вспомнил, что мне это напоминает. Это... - Игорь затянулся, - что-то похожее на коноплю. Да? - Он со смехом глянул на Липу. - Не подумал бы, что такая степенная дама может покуривать наркопляные... наркотравные сигарки.
  - Степенная, я? - возмутилась Липа. - Огорчительно слышать такие эпитеты в свой адрес. Я, по-вашему, зануда? Скучнятная старуха?
  - Скучнятная? - Игорь расхохотался и снова повторил это неправильное слово. - Беру свои слова обратно, вы веселая и при том вовсе не старушенция. Всего-то лет на десять меня старше.
  - Не хочу быть старухой, - плаксиво сказала Липа.
  - Это всего лишь наша плата за долгую жизнь.
  - Ах, какая тонкая философия! Ваш ум так же восхищает, как и ваша внешность!
  - А меня удивили ваши глаза, ужасно зеленющие, и такие хитрые. Встреться мы с вами при других обстоятельствах, я бы вами очень даже увлекся. Но сейчас... - он помахал перед собой рукой. - Что-то я вас плохо вижу, дым вокруг какой-то.
  - Ой, - Липа резво вскочила. - Кажется, мое зелье пригорает.
  Она стала перемешивать зелье в котле, и по комнате разнесся ужасный запах расплавленных старых калош.
  - Быстрей открывайте окно! - крикнула Липа. - И выматывайтесь из кабинета, а то из-за вас я его окончательно испорчу.
  Детектив неспешно, словно его ноги погрязали в какой-то каше, подошел к окну и открыл его. А потом, осторожно докуривая сигаретный огрызок, так же неспешно направился вон из кабинета.
  - Не буду мешать. Колдуйте на здоровье.
  
  Утром Липа проснулась с тяжелой головой. Она с трудом помнила, как закончился вчерашний день.
  Кажется, детектив вернулся в кабинет за новыми сигарами, и они вдвоем все их выкурили. А потом танцевали на лужайке гопак. После читали наперебой стихи, и выходила такая околесица, что они валились от хохота. А еще она пыталась рассказать Игорю, что она лепрекон, и что на самом деле она сделала с инспектором. Но, слава богу, её перестал слушаться язык, и она завалилась спать прямо в грядки с цветами. А Игорь упорно сидел у фонтана в ожидании какого-то карпатого карася. И только рано утром Липа смогла переползти сюда в спальню, оставив детектива храпеть на бортике фонтана.
  Липа вспомнила про котел и зелье и, тревожась все больше, побежала в библиотеку. К счастью, на столике она увидела склянку наполненную зеленой жижей. Оставалось только посетить кухню и приказать кухарке приготовить на обед рыбный суп, в который она бы смогла незаметно для вкуса подмешать зелье.
  
  Через два часа, за обедом, Липа наблюдала, как Игорь нехотя, ложка за ложкой, поглощает зеленый суп.
  - Ешьте, ешьте, я специально для вас заказала этот дорогущий черепаховый суп.
  - Не стоило, тем более ради меня, - вымученно улыбаясь, сказал Игорь и заглотил очередную ложку.
  - Жалко, у меня на черепаху аллергия, - притворно вздохнула Липа. - Иначе я бы с радостью присоединилась к вам. Вы нигде больше не сможете отведать такого супчика. Моя кухарка говорит, что унесет с собой в могилу тайну этого рецепта.
  - Это хорошо.
  Липа спросила про столицу, про работу, а потом и про семью Игоря.
  - Вы уже второй день здесь, и, когда уедете - непонятно. А как же ваша семья? Наверное, жена ужасно скучает?
  - Я не женат, - ответил Игорь, отодвигая пустую тарелку.
  - А-а, - неопределенно протянула Липа.
  Липа с нетерпением ждала, когда же подействует зелье и детектив схватит свой портфель и умчится прочь, позабыв про поиск налоговика. Конечно, Липе хотелось бы, чтобы Игорь пробыл здесь еще немного, но не как детектив, а просто как гость. Но, к сожалению, кроме работы Игорь явно ни о чем другом и думать не мог.
  Зелье, как обещал рецепт, должно было начать действовать моментально, и Липа все ждала, что Игорь попрощается и уйдет. Но служанка уже подала чай, а детектив по-прежнему спокойно сидел и даже стал с улыбкой глядеть на всё вокруг и особенно умильно - на Липу.
  - Почему вы на меня так смотрите? - с подозрением спросила Липа.
  - Не могу понять, как исчезновение этого глупого инспектора затмило мой разум и я не заметил, что вы обворожительно прекрасны. Юность, грация, тонкий ум и красота, которая сводит с ума, - Игорь глубоко вздохнул, продолжая неотрывно глядеть на неё.
  - Что за шутки? - нахмурилась Липа.
  - Шутить с вами? Да я отрежу скорее себе язык, чем позволю себе смеяться над вами.
  Липа видела, что Игорь действительно не шутит, и что поведение его в точности такое, как у тети Клары, которая как-то по ошибке выпила флакон приворотного зелья и весь вечер бегала за садовником - хорошо, что ей вовремя дали противоядие, а то она уже готова была подписать акт о передаче садовнику всего своего имущества.
  "Неужели я перепутала рецепты зелий?! - в ужасе подумала Липа. - Но как это возможно?"
  - Мне плохо становится от мысли, что я должен буду когда-нибудь покинуть вас! - сказал Игорь. - Мое сердце холодеет от ужаса, что мне все-таки придется возвратиться в столицу на работу. Но если вы дадите мне хоть малейший намек, я брошу все, карьеру, друзей, столичные развлечения и поселюсь в этом дивном тихом месте, так близко от вас, как вы мне позволите.
  "Что же теперь делать? - подумала Липа в ужасе, - я же не смогу его расколдовать, а значит, мне все время придется слушать этот бред!" Она встала, сказала, что ей надо срочно написать письмо и выскочила из комнаты.
  Забежав в кабинет, она хотела написать письмо дяде, чтобы он скорее приехал к ней и помог исправить то, что она натворила неправильным колдовством, но вспомнила, что вместо дяди ей может ответить только тезка её коварного принца. Но кто бы ни помог, лишь бы помог, и она черкнула умоляющее письмо и кинула его в горшок. Закрыла крышку и прочитала заклинание, но, как всегда, письмо удалось отправить не с первого раза, а лишь с тринадцатого.
  В ожидании мудрого совета от тезки её прекрасного принца Липа хотела затаиться от излишне экзальтированного Игоря, но у неё ничего не вышло. Игорь ходил за ней по пятам и пел дифирамбы. А час спустя Липа заметила, что она вовсе не хочет никуда бежать, а сидит себе в беседке с пылающим от страсти детективом и млеет от его слов. К тому же зелье уже не так било ему в голову и он мог, не страдая, выпустить Липу из своего поля зрения.
  Когда наступила вечерняя прохлада, они перешли в дом и устроились на диване в гостиной. Липа держала в руке цветочек, который ей только что подарил Игорь.
  - Я прошу прощения, что смел подозревать вас в убийстве, - понурив голову, сказал Игорь. - Как я только мог?!
  - Значит, вы вычеркните мое имя из списка подозреваемых? - с надеждой спросила Липа.
  - Я уже это сделал.
  - И удалите его вообще из дела?
  - Ни малейшая тень не коснется вашего имени, - клятвенно возложа руку на сердце, воскликнул Игорь. - Завтра же с утра поеду в столицу, перепишу свидетельские показания и впишу новые, где ни слова не будет о вас. Вы мне верите? - Игорь взял её руку и с трепетом припал к ней губами. - Верите?
  Он поцелуями проделал дорожку от локтя до шеи и, убрав локоны, стал целовать её лицо.
  Звякнул дверной колокольчик, потом еще раз. Но Липа, пребывая в объятиях детектива, не обратила на звук внимания.
  - Госпожа, - сказала служанка, появившись в дверях, - к вам гостья. Госпожа! - уже громче рявкнула Глафира. - Пришла детектив Сорокина.
  Липа так резко вскочила с дивана, что Игорь чуть не свалился на пол.
  - Детектив? - Липа почему-то укоризненно посмотрела на Игоря.
  - Моя коллега. Не понимаю, почему она пришла, - пробормотал он.
  - Потому что ты пропал на три дня и не отвечаешь на звонки, - сказал звонкий женский голос.
  В комнату вошла высокая девушка, примерно одного с Игорем возраста. У нее были длинные светлые волосы, стянутые в хвост, а идеальную фигуру облегал безупречный костюм. Она оценивающе взглянула на Липу и Игоря, словно смекая, чем они тут занимались, и только потом поздоровалась с Липой.
  - Как видишь, со мной все в порядке, просто мобильный сломался, - сказал Игорь. - Так что можно было и не приезжать.
  - Как вижу, даже очень нужно было. Готова спорить, у тебя ни зацепок, ни подозреваемых, - сказала она с улыбкой. - Но поговорим о делах позже. А сейчас не оставишь ли ты меня наедине с хозяйкой?
  Игорь нахмурился и в нерешительности застыл на месте.
  - Все будет хорошо, - наконец прошептал он Липе и с невыразимым страданием на лице вышел из комнаты.
  - Тоже будете меня обвинять в исчезновении этого идиотского налогового инспектора? - не выдержала Липа. - Неужели больше не к кому прицепиться? Или ваш ум так ограничен, что кроме одной версии не способен больше ничего выдать?
  - Осторожней с оскорблениями, я при исполнении, - сказала девушка строго. - И чего вы так боитесь? Раз вы невиновны, то вам ничего не будет. Лучше расскажите про вашу встречу с налоговым инспектором.
  Липе ничего не оставалось делать, как снова рассказывать о той обыкновенной встрече и о том, как инспектор, живой и невредимый, покинул её особняк.
  За окном монотонно закапал дождь, и разговор с детектившей стал для Липы еще более тоскливым.
  А напоследок Сорокина вдруг, как бы невзначай, спросила у Липы, чем же тут занимался детектив Игорь Савин.
  - У него и спросите, я за ним не слежу, - ответила Липа. Она вдруг почувствовала, что интерес Сорокиной к коллеге был не просто служебным. И тут же в своем сердце ощутила укол ревности. "Этой фифочке не нужно никакого зелья, чтобы окрутить Игоря, - подумала Липа. - У неё все по-настоящему - и молодость, и красота".
  - Тогда позвольте осмотреть дом.
  - А я могу вам помешать? - иронично сказала Липа.
  - А вам хотелось бы что-то скрыть? - с подозрением спросила Сорокина, видимо, не заметив иронии.
  - Разве что свою частную жизнь, - сквозь зубы произнесла Липа.
  - Не бойтесь, в белье не полезу. Хотя...
  Липа с неприязнью глядела на детектившу, возмущенная её наглостью и высокомерием. Ей даже стало казаться, будто детективша смеется над тем, что Липа влюбилась в мальчишку, который вчетверо младше её. Или на десять лет - неважно! Не выдержав ужаса и стыда, Липа, извинившись, выскочила из комнаты.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"