Неотвратимо приближалась полночь. Не дававший весь день поблажек ветер наконец-то затих. Холодный воздух бодрил и не давал путникам окончательно сомлеть от долгой дороги, а редкие лужицы покрылись тонкой корочкой льда и весело хрустели под копытами бредущих лошадей. Зима в этом году не собиралась никого стесняться и надвигалась на здешние края семимильными шагами, будто не замечая, что осени практически не было. Дурной знак. Вдобавок ко всему со дня на день ожидался первый снег.
С вершины холма открывался прекрасный вид на чудесный город, расположившийся в долине у слияния двух рек. Даже самой тёмной ночью Лхатия не засыпала и светилась так ярко, что в бледном свете благородного полумесяца её можно было принять за разукрашенную детскую игрушку. Приветливые огоньки свечей светились в каждом окне. С северо-запада в город ползла вереница вооружённых людей и телег, освещавшая себе дорогу самодельными факелами и яркими масляными фонарями. Суровые и мрачные люди везли добычу из серебряных копий, так удачно разведанных в относительной близости от Лхатии.
Весь город - одна сплошная ярмарка. Бесконечная и весёлая. Улицы бурлили, жизнь кипела и била нескончаемым позитивным ключом, не собираясь останавливаться ни на мгновенье. Нестройные пьяные голоса выводили скабрезные песни под свирель и гитару в многочисленных трактирах, буквально усеивавших всю центральную улицу. Зазывалы трудились не щадя глоток, продажные женщины откровенно манили мужчин своими вызывающими глазами, торговцы дурманом недвусмысленно намекали на свой пагубный товар. В толпе людей не следовало забывать и о вездесущих щипачах. Вот какой-то простофиля опомнился и выкрикнул вслед убегающему от него карманнику:
- Держи вора!
Но того уже и след простыл - успел скрыться в нескончаемом лабиринте проулков, и был таков.
Ароматы свежей сдобы, жареного мяса и душистого мёда неприятно перемежались с запахами немытых тел, жжёной шерсти, прогорклого масла и дешёвого трубочного табака. Между нагромождением домов, чем-то напоминавшим муравейник, сплошной сетью растянулись верёвки с подвешенными на них бумажными фонарями, стеклянными шарами и яркими полосками ткани. Казалось, Лхатия готовиться к обильному пиршеству, однако такое праздное настроение царило в городе почти каждую ночь. Как утверждали местные жители: праздник надо разбудить в душе, схватить его за хвост и никогда не отпускать, тогда и жизнь наполнится смыслом, и чарка хмельного мёда поперёк горла не встанет. И ведь в чём-то они были, несомненно, правы. По крайней мере, никто не спешил осуждать их за такой разгульный образ жизни.
Посреди безумной вакханалии кутежа и разврата безмолвным монолитом возвышалась безжизненная каменная стена, мощь которой усиливали две дюжины неприступных башен. Когда-то давно Дулха была всего лишь небольшим деревянным фортом, возведённым на холме и пожалованным Ордену в качестве демонстрации своих добрых намерений местным князем, правившим тогда в этих местах. Однако сейчас, спустя века после тех памятных событий, резиденция пилигримов представляла собой величественный дворец, возносившийся к небу больше чем на восемьдесят футов и внушавший уважение людям со всей округи.
Вокруг главного здания резиденции колдунов ютились постройки менее торжественные, начиная от складов и зернохранилищ, и заканчивая казармами для новичков и мастерскими. Рядом с карповым прудом, искусно обложенным камнем, высилась местная достопримечательность - Медовый Зал. Длинный дом представлял собой традиционное жилище северян, выполненное в виде перевёрнутой ладьи с крышей покрытой камышом и дёрном. Колдуны всех званий и возрастов частенько проводили здесь всевозможные празднества, пиры и прочие торжества, требовавшие большого скопления народа. Сейчас, по позднему времени, дом пустовал, а двор скупо освещался несколькими кострами, пламя в которых поддерживали новообращённые послушники Ордена.
Эйнар стоял перед входом в опочивальню Астрид и не решался войти: дверь охраняли терракотовые големы, которые никого не впускали внутрь, если хозяйка отсутствовала или была не в самом лучшем расположении духа. Немного помявшись, колдун всё же решился войти, благо дверь оказалась не заперта. Глиняные болваны не сдвинулись с места, что можно было считать хорошим знаком.
Знакомая комната встретила Эйнара ароматами розы и чёрного перца. Вокруг, помимо мягких кушеток и глубоких кресел, стояли два стола. Первый, которым Астрид практически никогда не пользовалась, был выполнен из редкого и оттого дорогого сандалового дерева, с массивной столешницей и резными ножками. Сейчас на нём в творческом беспорядке были разбросаны карты для гадания, предсказывающий сновидения шар, бронзовая астрономическая сфера и ворох бумаг с гусиными перьями, а на самом краю стояли разложенные тавлеи, к которым она ни разу не прикасалась, но считала уместным украшением интерьера.
Второй же стол, который она пользовала намного чаще, был для неё предметом особой женской гордости. Дамский столик местной модницы как всегда оказался заставлен разноцветными пузырьками с маслами, помадами и мазями для наведения всяческой красоты перед зеркалом в вычурной раме, занимающим половину стены. Здесь же, возле столика, в неприметном углу стояла прикрытая куском полотна зачарованная ступа с метлой. Старомодное средство передвижения было не самым практичным, особенно в зимний период, однако это нисколько не мешало Астрид периодически эффектно пролетать над городом, тем самым ошеломляя обывателей и усмиряя свою потребность в острых ощущениях.
В другой части комнаты за узорчатыми ширмами расположилась спальня хозяйки, обстановка в которой всегда способствовала ненавязчивому общению и полной расслабленности. Над великим множеством подушек и одеял раскинулся воздушный балдахин из газовой ткани с вышитым родовым гербом семьи Астрид - расправившим крылья гордым вальдшнепом. Балдахин, как всегда считал Эйнар, был вещью абсолютно бесполезной и выполнял чисто эстетическую функцию по сиюминутной прихоти своей капризной хозяйки, однако сердце сухого до эмоций колдуна всё равно сладко ёкнуло от нахлынувших воспоминаний.
В дальней стене почти незаметно пристроилась ещё одна дверь, изящно украшенная декоративными завитушками и выжженными на полотне вальдшнепами, ведущая в личную купальню Астрид. В надежде найти её здесь, Эйнар распахнул дверь, в лицо тут же ударил тёплый влажный воздух. Колдун не ошибся. Вокруг горели свечи, в воде плавали лепестки белых и алых роз. Его зазноба нежилась в ванной, попивая вино из высокого бокала и закусывая его фруктами.
Ах, Астрид... Загадочная сероглазая брюнетка с фарфоровым оттенком кожи. Она представляла собой живое воплощение прекрасных валькирий. Её шелковистые волосы имели настолько насыщенный чёрный оттенок, что, казалось, способны поглощать свет. И только неестественно белая прядь волос игриво выбивалась из этого чёрного покрова, постоянно норовя залезть в глаза. Впрочем, она её нисколько не портила, а, наоборот, придавала живой пикантности её чарующему внешнему виду.
- Ты всегда врываешься в чужие купальни без стука?
Сейчас при взгляде на Эйнара её коралловые губы блестели и слегка подрагивали от набежавшего возбуждения. Отставив бокал в сторону, и упрямо сложив руки на груди, утончённая и безупречная колдунья стояла по пояс в воде, а её глубокий взгляд был как никогда строг и требователен. Присущая всем девицам стыдливость была ей незнакома.
- Твои манеры оставляют желать лучшего. Это всё из-за постоянного блуждания по стране. Ты давно не был в приличном обществе, - безапелляционным тоном заявила Астрид.
- А ты не очень. Сальные волосы, измождённый вид. От тебя несёт лошадью, потом и костром, - пожаловалась колдунья, подойдя к нему вплотную, и зябко повела хрупким плечиками.
- Запахи дороги, ничего не поделаешь. Это значит, что я торопился поскорее увидеть тебя.
- Это значит, что тебе надо помыться. Причём срочно, - её дыхание пахло яблоками, а глаза призывно блестели. - Раздевайся. Купальня в твоём полном распоряжении. Ты же ещё не забыл, как пользоваться мылом? Нежности прибереги на потом.
- Ты не останешься со мной?
- С меня на сегодня хватит водных процедур. Отмой всю грязь, что ты приволок в мою спальню, и ложись в постель, я давно тебя не видела и тоже успела соскучиться.
После принятой ванной и страстного акта любви они вдвоём лежали в кровати, пытаясь отдышаться и остудить разгорячённые тела, и любовались друг другом. Глаза колдуньи блестели, словно маленькие звёздочки на ночном небе, а сама она нежно улыбалась и тихо радовалась, что Эйнар наконец-то вернулся. Сам колдун пытался стыдливо прикрыться одеялом, однако его женщина не позволила ему это сделать, сдёрнув одеяло на пол.
- Готов поклясться, что местами твоя кровать мягче, чем есть на самом деле.
- Это была моя грудь, болван неотёсанный! Я ждала тебя, - призналась Астрид. - Хотя это звучит поразительно и в какой-то степени нелепо. И ты снова явился без подарка. Проходимец!
- Ты как всегда учтива, - ворчливо ответил колдун.
Девушка оторвала взгляд от своего ненаглядного колдуна и перевернулась на спину. От тяжёлого дыхания её грудь вздымалась, побуждая Эйнара снова накинуться на неё.
- Знаешь, пока тебя не было в Дулхе, я много думала и приняла одно важное для меня решение.
Мудрость сотен и тысяч поколений гласит, что женщину нельзя надолго оставлять одну. В противном случае она начинает думать себе всякое и это, как правило, приводит к плачевным результатам. Роковая ошибка уже была допущена, поэтому оставалось только одно - слушать и внимать её словам.
- Я хочу отправиться в странствие. Это должно быть очень романтично и полезно.
- Да чтоб я сдох! - возмущение колдуна было вполне обоснованным. - Тебе заняться больше нечем, чем шастать по грязным дорогам и выслеживать очередное мерзкое чудовище? Это тебе не увеселительная прогулка с ярмарками, бродячими трубадурами и танцами в лунном свете. Романтикой тут и не пахнет. В пути у тебя не будет той роскоши и тех удобств, к которым ты так привыкла за все годы сидения в младшем совете. И не жди тёплого приёма от людей, которых ты встретишь, ведь по большей части тебя будут бояться и призирать. За глаза, конечно, но всё же.
- Это как раз не самая большая проблема! - немедленно взвилась Астрид, отстаивая свою правоту. - Просто надо почаще напоминать себе, что в глазах людей все пилигримы подобны богам. Мудрые и всемогущие колдуны стоят несоизмеримо выше всех остальных. У нас нет слабостей и пороков, присущих всем этим крестьянам. Этим мы выгодно отличаемся от них.
- Это у нас-то нет пороков? Я не ослышался? Знай, я против! И буду всеми правдами и неправдами отговаривать тебя от твоей безумной затеи.
- Глупенький, - с улыбкой сказала она и встала с постели.
Разлив вино по бокалам, она протянула один из них Эйнару. Тот кивком головы поблагодарил её, залпом осушил свою порцию и поинтересовался:
- Мне просто любопытно, как тебе в голову пришла подобная идея?
- Ну, во-первых, в последний раз ты снова оплошал, - обиженно произнесла девушка. - Ты взял с собой Бьёрна, а меня бросил здесь одну. Мне непонятно, кто из нас тебе дороже!
- Ты, конечно.
- Тогда почему ты путешествуешь с ним, а не со мной? Такими темпами я очень скоро привыкну обходиться без тебя!
- Бьёрн мой боевой товарищ, он привык ко всем сопутствующим тяготам и сознательно идёт на риск. Я не могу позволить себе поставить тебя под удар. Мне претит даже сама мысль о том, что ты можешь пострадать. Охота на монстров не такая уж и простая, как может показаться. Мы там, знаешь ли, не мазурку танцуем.
- Просто хочу напомнить, что мы учились вместе, и я была лучшей на потоке. Так что колдовать могу не хуже вашего!
- Лучшим был Мариуш, - деликатно напомнил Эйнар.
- Не перебивай меня, когда я с тобой ругаюсь! И нечего вздыхать! Я взрослая девочка и могу о себе позаботиться. В конце концов, я всё равно всё сделаю по-своему. Во-вторых, мне любопытно на себе ощутить все прелести нелёгкой службы пилигрима. Это должно быть полезно для меня, а ты, в случае чего, мне поможешь. Ведь так?
- Этот путь полон трудностей и лишений. Оно тебе надо? Вспомни, чему нас учили: "Долг каждого пилигрима избегать всего, что мешает борьбе с силами зла".
- Что ты хочешь этим сказать? Я тебе мешаю?! - тут же взвилась молодая колдунья, разъярённой фурией подскакивая на кровати.
- Вот холера, я не это имел в виду. Забудь. Не стоило мне этого говорить.
- Нет уж, давай обсудим! Не смей отворачиваться от меня!
- Я хотел сказать, что вместо того, чтобы сражаться с монстром, я буду постоянно отвлекаться на тебя, чтобы сберечь тебя в целости и сохранности. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
- Слабое оправдание, но ладно, так уж и быть - прощён. Ну а в-третьих, случилось нечто страшное, что нельзя было предугадать, - тон Астрид сменился на тревожный и по-девчачьи обиженный. - Старый хер вышвырнул меня из младшего совета и назначил преподавательницей хороших манер у послушников. Он с какого-то рожна решил, что так я буду полезнее Ордену! Ты представляешь?
- Так вот оно что, - теперь всё встало на свои места. - Ты просто хочешь освежить голову, а странствие всего лишь предлог, чтобы сбежать из Дулхи. Нет, так не пойдёт. Это плохая идея.
- Ух, какой ты решительный. Мне это нравится, - игриво произнесла девушка, нанося на своё тело ароматную воду, флакончик с которой всегда находился возле её кровати. - Давай потом с этим разберёмся, а сейчас предлагаю насладиться друг другом.
На следующий день великий магистр Ордена Пилигримов Леннарт Талиссон в компании Тостига прохаживался по залу славы Ордена. Чинно ступая по мягким коврам, они переходили от одной картины к другой, внимательно рассматривая все представленные здесь полотна. На них были изображены самые значимые пилигримы древности и их великие деяния, которые никто более не в состоянии повторить.
На одной из картин мужчина с раскинутыми в разные стороны руками стоял в центре гигантского смерча, усмиряя дикую стихию и приручая непослушный ветер. На следующем полотне старый уже пилигрим был изображён в чистом поле среди множества ветвистых молний. Ходили упорные слухи о том, что он всё-таки смог поймать одну из них голыми руками, что, впрочем, никак не спасло безумного старика от ужасной смерти в тот же момент. На другом холсте в портретном безмолвии застыл худой, словно старая кляча, колдун с залысинами и сломанным в нескольких местах носом. Если верить преданиям, этот легендарный чародей обладал весьма выдающимися способностями и в ходе своих странных экспериментов смог на мгновенье остановить время, породив тем самым целую гору парадоксов, которые, впрочем, сам же и исправил, приложив к этому весь свой талант и немалые усилия, в конечном итоге стоившие ему жизни.
- Могу я задать вопрос? - Тостиг откровенно заскучал от монотонного тона своего учителя, в подробностях рассказывающего о каждом магистре, и решил немного отвлечься.
- Конечно, мой юный ученик. Не стесняйся, спрашивай, - снисходительно позволил викарий, который, впрочем, и сам успел утомиться за столь продолжительное утро.
- Где находится Дрир"Асаи?
- Кхм... Тебя, видимо, смутило имя твоей наставницы Сваны. Я прав?
- Да. Я изучил все атласы и карты, но не нашёл такого места ни на одной из них.
- Видишь ли, - Леннарт на мгновенье замялся, не зная, как правильно ответить, - Свана из Дрир"Асаи на самом деле родом из небольшой приграничной деревеньки с неблагозвучным названием Козловка. Согласись, такой гордой чародейке не пристало зваться Свана из Козловки. Вот она и придумала это слово, чтобы её имя выглядело солиднее. Только никому не говори, что это я тебе рассказал. Пусть это будет нашим маленьким секретом. Договорились?
- Ага, - парень радостно кивнул головой и обернулся на резкий звук открывшейся двери.
- Ты только посмотри, кого к нам принесла нелёгкая. Вы, кажется, знакомы, не правда ли?
- Помните о смерти, великий магистр, - Эйнар привычно проговорил ритуальную фразу, сжимая под мышкой объёмистый свёрток и приветствуя викария.
Во время своих странствий колдун нередко сталкивался с вопиющим невежеством по отношению к главе Ордена. Все, от простодушных крестьян до образованных дворян, частенько представляли себе великого магистра эдаким сказочным волшебником в безразмерном балахоне, остроконечном колпаке и с длинной до пупа седой бородой. Естественно, викарий сильно отличался от выдуманного образа, приписанного ему народом. Несмотря на свой весьма почтенный возраст - сколько Эйнар себя помнил, Леннарт всегда стоял во главе Ордена, - был он крепок, жилист и весьма суров. Сквозь густую седину пробивались редкие каштановые волосы. Бороду он носил, хотя и коротко стриг её, а пышные усы по-молодецки подкручивал, отчего имел весьма лихой вид.
- Мне это абсолютно ни к чему. Я уже повстречался с этой грозной леди, и мы договорились на мой счёт, - неожиданно заявил Леннарт. Было неясно, шутит он или говорит серьёзно. - А вот тебе действительно не помешает помнить о ней. Тостиг, а ты чего стоишь, будто воды в рот набрал? Как надо приветствовать старшего товарища?
- Помни о смерти, Эйнар!
- Здравствуй, Тостиг. Как твои дела? Уже обжился здесь?
- А то! Мне всё нравится! - голубые глаза мальчишки светились прямо-таки щенячьим восторгом.
- Викарий, я искал встречи с вами. Мы можем поговорить наедине?
- Разумеется, - Леннарт кивнул головой и подмигнул парню: - Тостиг, тебе разве не пора на занятия? Свана, небось, уже обыскалась тебя. Быстрее иди в аудиторию.
И парень, радостно подпрыгивая от восторга, уверенно помчался на урок.
Рабочий кабинет великого магистра Ордена Пилигримов был самым таинственным помещением во всей резиденции. А каким ещё мог быть кабинет одного из самых могущественных людей ойкумены?
Во-первых, внутри было довольно свежо, если не сказать - холодно. Как так получалось - загадка, ведь все окна были не только плотно закрыты ставнями, но и наглухо зашторены и не пропускали с улицы даже самого незначительного дуновения ветерка.
Во-вторых, в кабинете не наблюдалось ни единого источника света, хотя при этом здесь всегда было относительно светло. Скрытый от любых любопытных глаз, магический фонарь сносно освещал небольшое помещение своим тёплым оранжевым светом, и только неясные тени, как будто специально оставленные здесь для придания кабинету ауры мистической загадочности, лениво клубились во всех четырёх углах.
В-третьих, у дальней стены на массивном гранитном постаменте, выполненном в форме неправильной пентаграммы, зажатый между книжными шкафами, забитых до отказа пухлыми инкунабулами и гримуарами, уместился самый настоящий скелет. Только в отличие от своих анатомических собратьев, мирно стоявших в некоторых учебных классах, у этого вместо привычного всем человеческого черепа по какому-то нелепому недоразумению оказался буйволиный, а в своих белёсых руках он сжимал весьма зловещего вида секиру. Таким оружием вполне можно было перерубить пополам не то что человека, но даже лошадь или быка.
- Здравствуй, Карл! - вежливо поздоровался Эйнар.
По понятным причинам скелет не ответил, однако в его глазницах на мгновение вспыхнули зловещие красные огоньки, и он приветливо закачал массивным рогатым черепом, приветствуя колдуна.
Их первое знакомство произошло ещё в те далёкие времена, когда Эйнар был всего-навсего послушником Ордена и только начинал пробовать себя в непростом искусстве магии. В тот тёплый летний вечер он допоздна засиделся в орденской библиотеке, и ему пришлось в одиночку возвращаться в свои покои. Юный послушник неспешно переступал по зеркальным коридорам кампуса, когда до его чуткого слуха донеслись странные звуки, будто кто-то нещадно бил цепями по камням. Эйнар упрямо свернул за угол, чтобы своими глазами увидеть источник неясного шума, и нос к носу столкнулся с Карлом. Сказать, что парень испугался - не сказать ничего. Он бежал от него так, что только пятки сверкали. Однако с тех пор утекло немало воды, и колдун свыкся с тем фактом, что Карл иногда выходит проветрить свои старые кости и немного попугать неопытных неофитов, отвратительно позвякивая обрывками железных кандалов, которые за много лет так никто и не удосужился отстегнуть от его костяных ног.
Усевшись в кресло, Эйнар не стал откладывать дело в долгий ящик, принявшись рассказывать викарию об их с Бьёрном приключениях. Молодой пилигрим говорил быстро и чётко, стараясь не упускать мелких деталей, коих был целый ворох. Леннарт же не перебивал, а только сидел, уставившись на своего ученика неподвижным взглядом, и внимательно слушал.
Как Эйнар ни старался поскорее закончить своё увлекательное повествование, сидели они никак не меньше часа. Молодой колдун не удержался и, достав из-за пазухи блокнот, который всегда держал при себе, принялся демонстрировать викарию свои собственные зарисовки, сделанные им в свободную минуту: стригоя, стихиаля и портрет Колосса, который он набросал по памяти. Затем колдун с известной осторожностью водрузил принесённый свёрток на стол и принялся бережно его разворачивать. Викарий немедленно принялся рассматривать его содержимое. Узкая узорчатая маска из потемневшего от беспощадного времени серебра вызвала у викария лишь недоумение, отразившееся на его хищном профиле хмурым движением бровей.
- Что же, могу тебя похвалить. Тебя и Бьёрна. Хочешь? Я отправил вас на одно задание, а вы выполнили целых три. Немыслимо!
Слова викария не очень-то и походили на похвалу, но Эйнару всё равно было лестно.
- Однако где ты растерял свою хвалёную осторожность? Ты ввязался в какую-то сомнительную авантюру с этой грешной башней, ничего не разузнав о ней, да ещё и прихватил с собой инквизитора! А теперь где-то под нашим носом бродит этот самый Колосс, о котором мы знаем только то, что он весьма могущественный маг, способный в одиночку раскидать двух колдунов и церковника. А ведь это мог быть какой-нибудь мятежный колдун из прошлого. Чего только с ними не вытворяли в былые времена. Дрянная история, - с видом печального мудреца выдал викарий.
Затем он покрутил в руках трофейную маску, с сомнением отложил её в сторону и бросил очередной взгляд на портрет Колосса. С минуту он изучал его, а потом признался, сокрушённо пожав плечами:
- Мне этот человек незнаком. И про маску я тебе ничего сказать не могу. Но я знаю кое-кого, кто может пролить свет на привезённые тобой тайны. Магистр Йоаким, я знаю, ты за нами наблюдаешь. Будь так любезен, покажись.
Ответом викарию была гордая тишина. На сосредоточенном лице Леннарта на миг промелькнула гримаса злости и разочарования.
- Йоаким, мать твою за ногу, явись передо мной!
Тут же на головы колунов откуда-то с потолка свалилось облако серебристого тумана. Неприятная субстанция несколько мгновений побарахталась у их ног, а затем из этого сгустка вырос полупрозрачный силуэт человека и скороговоркой произнёс:
- Юный викарий Леннарт, тебе стоит быть более обходительным и учтивым с таким древним и могущественным существом как я.
Ворчливым сгустком оказалась местная, так сказать, достопримечательность - призрак бывшего магистра Йоакима, прозванного Безруким. Строго говоря, у него не хватало лишь одной руки - правой. По его собственным заверениям он потерял её в момент своей смерти, когда умудрился дотянуться этой самой рукой до звёзд. Тогда-то он и лишился своей значимой жизни и не менее значимой конечности. Сам Йоаким утверждал, что за такой немыслимый подвиг его портрет просто обязан висеть в зале славы вместе с остальными, однако никто не спешил водружать на стену холст с его вечно капризным лицом. Призрак сильно горевал по этому поводу, но был не в силах хоть как-то изменить ситуацию в свою пользу, отчего делался ещё более занудным, чем обычно.
- Никого я, значит, не трогаю, занимаюсь своими делами, а тут сам великий магистр меня призывает! Я верой и правдой служил Ордену всю свою сознательную жизнь, а теперь меня лишают заслуженного отдыха. Даже после смерти. Уму непостижимо! Знай, Леннарт, я не собираюсь являться к тебе по первому твоему зову, уж увольте. Если тебе так неймётся, то советую завести своего собственного ручного призрака, а меня, будь так любезен, оставь в покое!
- Несмотря на твои слабые протесты, ты здесь, Йоаким, и отменить этого факта не в состоянии даже всесильные боги, - заметил непогрешимый викарий. - А призывать призраков на службу никак невозможно. Некромантия, знаешь ли, с некоторых пор под запретом. Читал хартию о магах, колдунах и прочих чудотворцев, попирающих законы природы?
- Однако этот мифический запрет нисколько не помешал тебе воскресить это ужасное чудовище, - призрак качнул головой в сторону рогатого скелета.
Пустые глазницы Карла на мгновение вспыхнули недобрыми красными огоньками, и мёртвые руки ещё крепче сжали тёмное древко секиры.
- Помоги нам с Эйнаром, и я подумаю о размещении твоего портрета на самом видном месте, - лукаво улыбнулся Леннарт.
- О, Эйнар, а тебя-то я и не приметил. Не поделишься со стариком свежими новостями? А то я что-то совсем отстал от жизни в последние несколько сотен лет. Какая нынче погода? - Йоаким на мгновение замолчал, а затем снова продолжил, своенравным тоном избалованного ученика: - Я больше не верю твоим сладким речам, Леннарт. То же самое ты мне обещал не далее как в прошлом году, когда я помог тебе рассеять наваждения, вызванные тем загадочным артефактом, который притащил в резиденцию один из твоих новоиспечённых учеников. У нас был с тобой уговор, и ты его нарушил.
- Не смей упрекать меня в том, чего сам не понимаешь! - немедленно взвился Леннарт, уставший от капризов мёртвого магистра. - Я обещал, что подумаю, и я подумал. Решение оказалось не в твою пользу. Только и всего.
- Йоаким, нам сейчас действительно нужна твоя помощь, - Эйнар, нисколько не стесняя себя эфемерными рамками этикета, влез между ними, одним махом прекращая начавшуюся было перебранку. - Никто кроме призраков не может смотреть в саму суть вещей, а ты единственный призрак на сотни миль в округе. Кроме тебя нам не к кому обратиться.
- Что, без меня уже совсем никак не справляетесь? - смиренно поинтересовался дух. - Ладно, уговорили. Рассказывайте, что у вас стряслось.
- Ты можешь сказать нам что это? - Эйнар кивком головы указал на артефакт.
- Маска. Это же очевидно! Она нужна для того, чтобы скрывать своё лицо от посторонних глаз или защититься от летящих в морду предметов, - с усмешкой пояснил Йоаким.
- Мы это и так знаем, - колдун старался оставаться спокойным, но про себя был готов испепелить призрака за его неуместные шуточки. - Только вот от неё за милю разит заклинаниями, в которых мы не можем разобраться.
- Ты меня вообще слушаешь? - призрак весело расхохотался. - Это же маска! Она меняет облик своего владельца.
- Каким образом?
- Ну, это не сложно. Представь себе человека, облик которого хочешь принять, и надень её на лицо. Маска доделает всё за тебя. Давай, не стесняйся!
Колдун осторожно, даже брезгливо подобрал со стола маску, повертел её в руках, не решаясь надеть, и с сомнением покосился на Леннарта. Тот уверенно кивнул. Тогда Эйнар закрыл глаза и поднёс артефакт к лицу. В голове тут же, как назло, всплыл образ приснопамятного Колосса.
Серебряная маска впилась в кожу. Со стороны это выглядело так, будто к его лицу присосался какой-то немыслимый паразит. Кожа колдуна пошла волнами, повинуясь наложенным на маску заклинаниям, она магическим образом бугрилась, срастаясь с лицом колдуна и изменяя всё, начиная от оттенка кожи и заканчивая формой носа. На впалых щеках выступили глубокие оспины, покрывавшие лицо оригинала, а волосы отросли с такой немыслимой скоростью, что ему позавидовала бы любая городская модница, при этом из чёрных они сделались молочно-белыми.
- Это что за безобразный мужик такой? - призрак скорчил полную отвращения физиономию, когда метаморфоза завершилась. - Гадостней рожу придумать не мог? Эйнар, ты даже меня напугал, а это не так-то и просто, доложу я тебе.
Эйнара бросило в дрожь от голоса, которым он это произнёс. Он изменился вместе с его обликом. Теперь колдун говорил низким, практически шелестящим голосом того самого альбиноса, которого они встретили в башне несколько недель назад. Неожиданно ему захотелось забиться в самый тёмный угол и пару десятков дней не вылезать оттуда, благо подобных мест в резиденции было не счесть. Однако паника довольно быстро прошла, сменившись привычным самообладанием.
- Без понятия кто это, - Йоаким жеманно пожал полупрозрачными плечами.
- Ты уверен?
- Можешь не сомневаться. Я бы ни за что в жизни не забыл такого типа. Это один из твоих странных друзей? Если так, то советую не показываться вместе с ним на людях - засмеют.
- Ага, тебе смешно, а вот мне не до смеха, - признался Эйнар. - Как мне теперь снять эту штуковину? Мне, знаешь ли, моё лицо дороже будет.
- Ты уверен? - продолжил веселиться призрак. - С такой рожей ты пострашнее Карла будешь. Неофиты от ужаса будут ходить под себя, если наткнутся на тебя в коридоре. Ладно, ладно. Просто подцепи её под челюстью и стяни с себя.
- Спасибо, Йоаким, ты свободен, - хладнокровно произнёс викарий, когда маска вновь оказалась на столе.
- Вот так всегда, прогоняют почём зря, - на прощание высказался призрак, в шутку отвесил церемонный поклон и покорно улетучился, не решаясь лишний раз гневить великого магистра.
Эйнар, всё ещё находясь под сильным впечатлением от пережитых метаморфоз, недоверчиво ощупывал своё лицо, когда к нему обратился Леннарт:
- Чем думаешь заняться дальше?
- Сегодня будем праздновать наше возвращение в Медовом Зале. Отдохнём несколько дней и выдвинемся на поиски этого красавчика, - колдун с сомнением покосился на портрет загадочного мага. - Надо же его найти, пока он дел не натворил.
- Забудь о нём! - с нажимом произнёс викарий. - Им и без вас двоих займутся, а для тебя с Бьёрном у меня есть задание. На Борнхельм надвигается буря, коих ещё не бывало на нашем веку. Вы должны быть там, когда она разразиться. Заметь, у вас нет времени, чтобы бить баклуши в Дулхе. Завтра, край послезавтра, вам обоим надо выдвинуться.
- Не помню, чтобы я хоть когда-то подавал способности погодника, - неуверенно возразил Эйнар.
- Я высказался метафорически. Неужели так сложно догадаться? - раздраженно отмахнулся великий магистр. - Тут дело куда как серьёзнее. Наш отважный наместник, да будут благословенны его седины, где-то умудрился набраться безумной смелости и бросил вызов императору. Он взял в заложники племянника Фернандо, созвал хирды и закрыл границу с югом. Вот в таком интересном мире мы живём, - он с усмешкой фыркнул.
Не то чтобы Эйнар сильно удивился этой новости, скорее он испытывал сугубо академический интерес к сложившейся ситуации. Ему было ужасно любопытно, к чему в итоге может привести такой отчаянный шаг наместника. Тем временем Леннарт продолжил:
- Считается, что мы не лезем в дела государств, но это только на бумаге. Все эти бесконечные пакты, хартии и энциклики, навязанные нам бесконечной вереницей правителей, на деле ничего не стоят. Кто бы что ни говорил, а мы всегда были и остаёмся весомой силой на политической арене и с нами надо считаться. Наш Орден это та самая сила, которая может не только незримо влиять на расклад мировых сил, но и, при большом желании, менять границы государств. Такое уже случалось в прошлом. И не раз. Постоянно оставаясь за кулисами, подальше от посторонних глаз, Орден разжигал и гасил международные конфликты, тайно устранял политических конкурентов, занимался подкупом и шантажом, представляя корыстные интересы своих нанимателей. К слову сказать, мало кто знает, что пилигримы присутствовали почти на всех войнах последних столетий не только в качестве военных советников или сторонних наблюдателей, но и в качестве разведчиков и диверсантов, выступая на стороне того, кто заплатит больше золота. За это нас и невзлюбили прочие Ордена, лишённые такого влияния.
- И вы хотите, чтобы мы с Бьёрном стали такими советниками при Олафе? - догадался Эйнар и невольно вздохнул: - Ненавижу политику.
- А тебя никто не спрашивает. Поедешь и всё тут.
- Что мы должны будем делать?
- В первую очередь то, что прикажет конунг.
- Он так себя называет? Конунгов у нас не было уже пять веков, а последний из них, насколько я помню, плохо кончил.
- Ты никогда не упустишь случая блеснуть знаниями. Даже тогда, когда это совершенно не к месту, - заметил Леннарт. - Последнее время старик стал весьма нервным и импульсивным, следи, чтобы он не наделал глупостей. Убедись, что герцога Рауля содержат в приемлемых условиях для человека его статуса. Не хватало ещё, чтобы он скончался от лихорадки или чем там болеют в застенках Дубка.
- Я должен взять плату с Олафа?
- Наконец-то дельный вопрос. Я рад, что к тебе возвращается присущий тебе здравый смысл. Об этом можешь не беспокоиться. Мы помогаем ему условно безвозмездно. Проще говоря: вопрос оплаты тебя не касается, - Леннарт как-то подозрительно уставился на Эйнара. - Однако ты можешь сослужить мне добрую службу. На нижних ярусах Дубка, где-то между сокровищницей и камерой пыток, есть особая комната. Тайная, насколько я могу судить. В ней хранятся магические артефакты, которые подносились в дар прошлым наместникам. Что там может быть - загадка даже для меня. Постарайся добыть эти их для Ордена, негоже, чтобы они и дальше пылились в каком-то подвале. Привезёшь их сюда, и я буду у тебя в долгу. Договорились?
- Мне их украсть? - ужаснулся Эйнар.
- Не знаю, действуй по обстоятельствам. Можешь и украсть, если других вариантов не останется, но сначала попробуй договориться с конунгом. Притрись к нему, войди в доверие, присоветуй что-нибудь дельное и, возможно, он сам пустит тебя в эту комнату. Но не стоит становиться ему другом, держи Олафа на коротком поводке. Суеверный страх полезен Ордену.
- Понял. Будут ли ещё указания?
- Я отправляю вас обоих на войну, а на ней гибнут люди. Многие остаются сиротами и калеками. Зная тебя, могу сказать, что не стоит бездумно бросаться на их защиту. Их страданиям уже не поможешь и прошлого не изменишь. Запомни - ты не защитник сирых и убогих. Заруби это себе на носу. А теперь иди веселиться, а меня оставь в покое.