Аннотация: Что делать, когда вокруг деревни стали пропадать люди? Конечно, звать пилигримов. Да - не хочется. Да - у них нет ни сердца, ни души. Но ничего другого не остаётся. Либо так, либо смерть от лап кровожадной твари.
В это утро Бруну не повезло. Невыспавшийся, а оттого сердитый, десятник приказал ему лезть на смотровую вышку и в оба глаза следить за дорогой и прилегающими к деревне окрестностями. Занятие нисколько не почётное, но важное и необходимое. А денёк, как назло, выдался по-летнему жарким и безветренным, на улице стояла невообразимая духота, а солнце палило нещадно. От горячих солнечных лучей не спасала даже тень небольшого навеса, призванного служить в непогоду защитой от дождя и снега. В общем, лето в этом году выдалось особенно жарким, даже жарче чем обычно.
В такую погоду лезть на вышку не хотелось, однако не в правилах Бруна было обсуждать приказы командира, и ему пришлось заступить на пост, хотел он того или нет.
Обзор с высоты десяти ярдов открывался просто замечательный. Подъездная дорога, прямая, словно древко стрелы, окружённая с двух сторон таким же ровным и высоким сосновым лесом, была как на ладони и в светлое время суток без труда просматривалась вдаль на несколько миль. Дозорный, кинув быстрый взгляд на деревню, про себя отметил, что там не происходит ничего нового. Всё та же привычная деревенская суета, что и каждый день.
Вот пастухи выгнали на заливные луга коров, за которыми им предстояло присматривать. Одна бурёнка, не обращая внимания на предупредительный лай пастушьей собаки, с флегматичным видом столичного сноба отбилась от стада и важно побрела по каким-то своим делам в сторону реки. Молодой белокурый подпасок, обернувшись на шум, вприпрыжку догнал нерадивую коровку и вернул её к остальным.
Вот из дальних ворот на вырубку небольшой, но шумной, толпой вышли лесорубы. Все работяги как один высокие, плечистые и загорелые. Их головы укрывали плотные тёмные платки, повязанные на солдатский манер. В своих натруженных руках они несли тяжёлые топоры-колуны и плетёные корзины с продуктами, дабы было чем перекусить во время короткого полуденного обеда. Лесорубы, радуясь погожему дню, громко орали какую-то свою песню, подражая вечно неунывающим горным гномам из детских сказок.
А над постоялым двором, в самом центре деревни, вовсю клубился густой дым. Значит, старина Сёрен - местный трактирщик - уже проснулся и растопил баню для своих капризных постояльцев, большую часть которых составляли проезжавшие через деревню купцы со своими многочисленными приказчиками, слугами и внушительной охраной.
Где-то в глубине деревни глухо стучали молотки, весело шумели озорные дети, скрипели двери, звонко лилась вода. Деревня просыпалась, скидывая с себя последнюю дрёму короткого ночного сна.
Время текло неспешно, как будто специально издеваясь над сомлевшим стражником, ожидающим, когда его сменят. Яркое солнце медленно ползло по голубому небосводу. Редкие пушистые облака доверчиво тянулись вслед за дневным светилом, силясь догнать и перегнать его.
В одиночку сидеть на вышке, когда вокруг ничего не происходит - то ещё удовольствие. Но, всё же, Брун не унывал. До обеда транспортов не ожидалось, и он, изредка поглядывая на дорогу, мерно жевал свиную колбасу, предусмотрительно прихваченную с собой из казарменной столовой. Единственное развлечение от скуки - похабные частушки, которые он тихонько напевал себе под нос, чтобы хоть как-то скрасить томительное ожидание смены, быстро наскучили. По такой невыносимой жаре Брун мог мечтать только о нескольких добротных глотках холодного эля, который варит трактирщик на своём постоялом дворе.
- Пиво подождёт до вечера. Никуда не денется, - заверил себя Брун и занялся своими прямыми обязанностями, то есть стал пристально наблюдать за окрестностями.
Перед дозорным на вышке стояло ровно две задачи. Во-первых, не проморгать опасность. Например, разбойников, которых, к слову сказать, в округе не наблюдалось уже лет десять, а то и больше. А во-вторых, дозорный должен вовремя предупреждать стражников, несущих дежурство у ворот, о приближении торговых караванов. Для этого здесь же, под навесом, висел небольшой, сверкающий в солнечных лучах, бронзовый колокол, один удар в который извещал о приближении купцов или простых путников, а два - о неприятелях.
Когда стражник доел последние остатки колбасы, до полудня оставалось совсем немного времени. Высунувшись по пояс через высокое ограждение своего наблюдательного пункта, Брун увидел, что на пустой до этого дороге внезапно показался большой крытый экипаж, запряжённый шестёркой мощных лошадей, идущих цугом. Сегодня это был первый транспорт за весь день.
Дилижанс приближался к Сосновому Бору со стороны Дорхейма, столицы северной провинции Империи. Рядом с ним, поддерживая темп, заданный кучером, двигался человек на лошади и о чём-то оживлённо переговаривался с возницей, иногда поглядывая по сторонам.
- Странная парочка, - пробубнил себе под нос дозорный.
Брун никогда не жаловался на плохое зрение, но на таком большом расстоянии было невозможно рассмотреть их лиц, да он и не пытался. Путники заметили деревню, обнесённую добротным частоколом, и смотровую вышку с засевшим на ней наблюдателем. Всадник в очередной раз что-то сказал кучеру, указывая рукой в сторону Соснового Бора. Тот в свою очередь энергично затряс головой, и они прибавили ходу, приближаясь к деревне.
Дозорный вовсе не удивился незваным гостям, за время своей службы он тут всяких повидал. Несколько раз даже приходилось ловить наглых контрабандистов, которые зачем-то попёрлись прямо через деревню, а не в обход. Видимо, таким образом они решили сократить свой путь, чтобы не терять время, за что и поплатились. Недаром Сосновый Бор стоит на одном из главных торговых трактов Севера. Каждый день через эту деревню в обе стороны проезжают купцы, везя с собой льняные и конопляные ткани, перевязанные бечёвкой тюки с шерстью, пузатые бочки с вином и прочий товар, что так высоко ценится жителями Империи.
Брун глубоко вздохнул и на всякий случай пододвинул ближе к себе уже взведённый арбалет, мало ли что эти двое учинят. Он снова окинул суровым взглядом подъездную дорогу и один раз ударил в колокол, предупреждая стражников, что стояли на воротах, о скором прибытии экипажа.
На чистый колокольный звон из привратной сторожки немедленно вышел усатый десятник, тот самый, который сегодня утром отправил Бруна на эту чёртову вышку. Его сопровождали двое солдат в начищенных до ослепительного блеска доспехах. Десятник громко чихнул, чертыхнулся, проклиная поднятую пыль, поднял голову и, щурясь от яркого солнца, спросил:
- Что случилось? Кого ты видишь?
- На восточной дороге всадник и фургон с возницей, - с высоты отозвался Брун. - Скоро будут у вас! Минут через пять-десять встречайте!
Десятник бодро кивнул, отдал короткий приказ своим людям и поспешил выйти за распахнутые настежь ворота, на страже которых стояла троица солдат, вооружённых мечами и длинными копьями.
Ждать пришлось недолго. Транспорт покорно остановился, повинуясь властному жесту одного из стражников. Вблизи этот чёрный дилижанс никак не напоминал большую удобную карету. Скорее - матёрого хищного зверя, приготовившегося накинуться из надёжного укрытия на свою несмышленую жертву. Два масляных фонаря, висевшие по обе стороны от возницы, в темноте должны были светиться, словно два горящих глаза, наполненные диким голодом. Жуткое, должно быть, зрелище. Рядом с ним как вкопанный встал всадник на лошади. Теперь, когда путешественники оказались совсем рядом с воротами, Брун смог разглядеть новоприбывших во всех подробностях.
На козлах сидел массивный широкоплечий возница. На первый взгляд можно было подумать, что его длинные мощные руки способны гнуть даже металлический лом, а не только обыкновенные подковы. В конце концов, трюк с подковами может проделать любой кузнец, отработавший в кузне достаточно времени. Объём его мышц можно было разглядеть даже сквозь одежду свободного покроя. В отличие от своего спутника одет он был без лишних изысков, в простой, но удобный дорожный костюм тёмного цвета, а на голове у него красовался роскошный чёрный котелок из твёрдого войлока. Широкое и улыбчивое лицо неопределённого возраста плохо гармонировало с длинной бородой-лопатой русого цвета, торчащей в разные стороны.
Брун про себя прикинул, что если бы не очаровательная улыбка, не сходившая с лица этого гиганта, то его можно было бы спутать с самым настоящим душегубом. Не дай боги, встретиться с таким детиной в тёмной подворотне - сам отдашь ему кошель, лишь бы он тебя не тронул. Повезёт, если в штаны от страха не наделаешь.
Всадник же, в отличие от своего попутчика, оказался худощавым молодым человеком, среднего роста, с чёрными, как восточная ночь, волосами, собранными на затылке в простой хвост. Одет он по столичной моде в изящный ездовой кафтан из лёгкой шерстяной ткани - и как только ему не жарко в такую погоду? - и в сорочку с широким расстегнутым воротником цвета морской волны. Брун никогда не бывал на море, даже издалека его не видел, но почему-то был уверен, что море имеет точно такой цвет.
На левом мизинце этого лощёного типа в свете яркого полуденного солнца задорно блестело широкое золотое кольцо без всяких украшений. К седлу, специальными ремнями, крепилась деревянная трость, на вид дорогая и достаточно тяжёлая, с круглым каменным набалдашником. Такие трости при себе носит только всякого рода знать и прочие столичные щёголи.
Десятник Свен вышел вперёд, провёл широкой ладонью по своим неряшливым моржовым усам, он всегда так делает, когда волнуется или чем-то раздосадован, и потребовал у путников дорожную грамоту на право проезда по землям наместника. Однако вместо положенных бумаг он получил совершенно внезапный вопрос от возницы.
- Мы приехали к сотнику Рагнару. Вы должны его знать, он местный комендант. Как нам его найти? - голос этого громилы оказался густым и чуть хрипловатым, как раз под стать такому увальню.
- Я отвечу на ваши вопросы позже, - сквозь зубы процедил Свен. Десятника дико раздражало, когда ему перечат и не выполняют распоряжения. - Ещё раз прошу, предъявите грамоту, а после мы вас обыщем.
- Серьёзно? - почему-то удивился возница. - Обыщите? А если мы откажемся, что будешь делать?
- Иначе мы вас задержим и поместим в поруб до выяснения обстоятельств. Я, как десятник хирда, имею полное право задерживать любых подозрительных личностей, проводить допросы и арестовывать имущество, - заученно проговорил Свен. Слова его были сухими и невыразительными, в самый раз, для цитирования армейского устава. - Вы оба, как раз, кажетесь мне весьма подозрительными типами, так что обыска вам избежать не удастся. Не в мою смену!
Для Бруна слова десятника послужили сигналом к действию. Дозорный подхватил арбалет и навёл его на путников, решивших посоревноваться со Свеном в остроумии. Стражники у ворот поспешно обнажили мечи. Бестолочи! Совсем пропили последние мозги! Первыми в бой должны идти копья, но никак не мечи! Брун только в сердцах сплюнул, махнул на них рукой и получше прицелился в лошадь, чтобы в случае отказа повиноваться обездвижить громоздкий дилижанс. Однако путники не проявляли никакой видимой агрессии. Всадник так, вообще, молчал, и, казалось, даже не шевелился, застыв невозмутимым истуканом с каменной рожей.
- Отдайте поводья ваших лошадей моим людям, а сами сойдите на землю и встаньте у частокола, чтобы я мог вас видеть, - вновь распорядился десятник.
Ноль реакции. Путники даже не шелохнулись. Свен начал закипать от ярости, переполняющей его.
- Эй, Брун, если они сейчас же не подчинятся, звони в колокол, что есть мочи. Поднимай на ноги всю сотню!
- Ага, только сначала продырявлю одного из них, чтобы спорить неповадно было, - высказался Брун, обращая на себя внимание. Он угрожающе поводил арбалетом из стороны в сторону, как бы размышляя, кого именно из двух путников он собирается подстрелить первым.
Позиция для стрельбы у него была идеальная. Солнце не слепит глаза - защищает навес; высота и отсутствие ветра дают возможность стрелять без упреждения. Полёт болта был бы короткий и смертоносный, можно не опасаться промаха.
- Ну что, несговорчивые мои, будете и дальше важничать и упрямиться? - весело поинтересовался десятник, с довольным прищуром поглядывая на путников. - Что-то оружия у вас не видать. Только дайте повод, мы вас в труху порубим.
Бородатый гигант, не произнеся ни слова, достал из внутреннего кармана своей просторной куртки сложенную несколько раз бумагу, перевязанную простой чёрной нитью, и протянул её десятнику.
Десятник несколько раз провёл рукой по своим густым усам, верный знак для каждого, кто его знает - волнуется. Его самодовольная улыбка сошла с вмиг побледневшего лица.
- Брун, немедленно спрячь арбалет, - неожиданно приказал десятник. Он протянул грамоту обратно человеку в котелке.
Дозорный подчинился приказу и убрал самострел из виду. Он спрятал оружие за высоким ограждением вышки, но не выпустил его из рук. Ничего не понимая, Брун продолжил наблюдать за разворачивающимися внизу действиями. Было видно, что Свен отчего-то не в духе. Резкая смена настроения обычно не свойственна удалому десятнику, но, видимо, произошло что-то из ряда вон выходящее, раз за неполные пять минут он успел повеселеть и снова сделаться недовольным.
Кто же такие эти двое? Наверняка какие-то важные чиновники или дворяне из Дорхейма. Ну, точно, тот, который на лошади - барчук, а громила на дилижансе его сопровождает в поездке в качестве слуги или охранника. Брун сплюнул от досады, надеясь попасть на голову дворянскому сыночку, но промахнулся.
- Что слышно на дороге? Всё спокойно? - вежливо поинтересовался десятник.
- Нормально всё. Сегодня утром мы обогнали большой купеческий обоз. Так что готовьтесь, он скоро прибудет. Кстати, где у вас можно встать на постой? Таверна тут имеется?
- А как же? Конечно, имеется. На центральной площади рядом с рынком стоит превосходный постоялый двор. Там все приезжие останавливаются.
- А клопов мы там не нахватаем?
- Нет, нет, нет. У Сёрена - так зовут владельца постоялого двора - там всё в полном порядке. Везде чисто и бельё свежее, - десятник услужливо принялся расписывать все достоинства местной таверны и сразу же добавил, перескочив на другую тему: - Надеюсь, вы приехали к нам с хорошими новостями?
- Всё зависит от нашего разговора с комендантом, - внезапно сказал молчавший до этого всадник и тут же полюбопытствовал: - Кстати, где нам его найти?
- Это не очень сложно, мастер. Идите от ворот налево вдоль частокола. Как пройдёте мимо казарм, так сразу упрётесь в его дом. Других там нет. Вы его сразу узнаете, над крыльцом висит знамя нашего хирда - прыгающий чёрный лев с повёрнутой головой.
- Замечательно, - произнёс молодой человек, и по его тону сразу стало понятно, что он действительно доволен результатом их короткой беседы.
- Эй, вы там, на воротах! Немедленно пропустите этих господ.
Стражники у ворот сразу же засуетились. Их грозные, но сейчас бесполезные мечи снова оказались в ножнах, а створки ворот, предусмотрительно закрытые перед незваными гостями, приветливо распахнулись, приглашая путников пройти в деревню.
Когда странная парочка скрылась за поворотом, Брун отложил в сторону арбалет, который он так и не выпустил из рук. Затем он свесился из-за высокого борта своего наблюдательного пункта и бодро поинтересовался у своего командира:
- Свен, кто это был?
- Не твоего ума дела! - резко отозвался десятник. - Крул, смени Бруна на вышке. А ты давай спускайся, нечего тебе там больше торчать, у тебя и других дел навалом.