Разум и тело. (Рассказ написан в соавторстве с AsCar)
Поселение, вольно раскинувшееся у подножия горы, всем своим видом навевало тоску. Пара десятков деревянных домов, школа Контроля и курьерский пост. Больше ничего, заслуживающего внимания, в нем не было. Да и неудивительно - ведь вся жизнь метаморфов была сосредоточена в столице, вокруг Лиги. Там билось сердце Империи, там кипели бои, там рождались чемпионы и там же гасли уже отгоревшие звезды. Ну, правда, нечто подобное происходило еще и в паре крупных городов, где также были арены.
"Дублирующие узлы, ха. Как у многих в боевой форме. Интересная аналогия. Но, не для меня. Нет", - подумал Руди. Он был сейчес далеко от столицы, но это его даже радовало. В его уже не слишком молодом возрасте тяжело успевать за бешеным ритмом столичной жизни. Тем более, что прогресс не стоит на месте, и многое меняется, причем слишком быстро. Говорят, появились даже меты, которые плюют на совершенствование тела, и верят в развитие технологий! Они во всеуслышание заявляют о неправильности пути метаморфов и о том, что, по их мнению, следует делать. Пока их мало, но сам факт...
Руди от такого только фыркал презрительно. Скажут тоже - менять! Зачем? У метаморфов сейчас золотой век. Силы, брошенные на построение Империи, были потрачены не зря - цель достигнута. И теперь пора просто наслаждаться достигнутыми результатами. А те, кто кричат о механике, технике и науке - отщепенцы, не нашедшие свое место, и ничего не добившиеся в Лиге. И вообще, самый яркий пример таких крикунов - карги. Это они в свое время увлеклись машинами. Понадеялись лишь на мозг, в то время как сила метаморфа во всем теле, а уж никак не в одной черепушке. И что в итоге? Вон, парочка каргов работает на местных полях. Лишены всего, что отличало их от животных. Бессловесные рабы, способные только выполнять команды.
Сам Руди, в свое время немало потрудившийся на ниве порабощения каргов, устроился на крыльце и грелся на солнце, наблюдая с довольной улыбкой, как его младший сын резвится с друзьями. Они играли в какую-то новую игру, целью которой было спрятаться от одного из игроков. Тот, кого находили первым, в следующий раз должен был искать. По старой памяти ничего не упуская вокруг, он с гордостью отметил, что его Джити ни разу еще не нашли. "Весь в меня пошел", - мелькнула мысль. С подросткового возраста, едва научившись контролировать изменения, он служил в корпусе Невидимок. И неплохо показал себя в последней войне. Ностальгия нахлынула, когда вспомнились те времена. Помнится, они вдвоем с напарником, или поодиночке, пробирались через ночной лес, проскальзывали сквозь посты каргов, запоминая каждую мелочь в расположении войск. Или устраняли ключевых военачальников. Эх, золотое было времечко.... Не то что сейчас. Хотя, если честно, ему, старому вояке, в последнее время даже стали нравиться спокойные деньки...
Дети в это время уже прекратили игру. Собравшись в кучку, они занялись тем, чем испокон веков занимаются все молодые метаморфы лет до пятнадцати. То есть - хвастались, кто и что научился изменять в своем теле. Дело было в том, что спсобность к изменению своего тела проявлялась у метаморфов не сразу. Определенные блоки в сознании, или, может, в подсознании, не позволяли детям слишком сильно изменяться до тех пор, пока они не научатся контролировать каждый нюанс своего тела. А пока они вынуждены были ограничиваться незначительными метаморфозами. Соседский Чейн, главный в компании, упрямо закусив нижнюю губу, пытался превратить руку в лезвие. Остальные восхищенно смотрели, как маленькие пальчики постепенно сливаются в единое целое, покрываются твердым хитином и заостряются с одной стороны. Метаморфоза распространяется до локтя, и вот уже Чейн, от удивления раскрыв рот, в полном восторге взмахивает рукой как косой, срезая верхушку травы. Правда, концентрации хватило на минуту, не больше. Вскоре рука уже вернулась в обычное состояние.
Джити участвовал в общем веселье, но ничего не демонстрировал. Хотя на самом деле он уже довольно успешно научился применять кожу хамелеона. Чем и пользовался в играх. И именно поэтому молчал, боясь, что это примут за жульничество и больше не возьмут играть. Рано или поздно он поймет, что важна только победа. И для достижения ее хороши любые способы. Так устроено общество метаморфов, и тем они сильны. Жалкие карги, верившие в такие понятия как честь, совесть, справедливость, сейчас ушли в историю, и не помогли им их механизмы, путавшиеся у них под ногами. Карги проиграли, потому что вдобавок ко всему, оказались еще и менее жестокими и менее хитрыми.
Уподобляясь столь любимым холоднокровным, Руди зажмурился от удовольствия, всем телом впитывая тепло солнца. Его покой нарушил резкий голос:
- Где я могу найти Руди Незримого?
Дети, с неудовольствием покосившись на еще одного взрослого, ушли играть на задний двор. Впрочем, через какое-то время трава у стены слегка примялась. Как будто некто маленький и легкий прошел на цыпочках. Неторопливо потянувшись всем телом, встрепенувшись каждой чешуйкой, Руди перешел в форму человека и лениво ответил:
- Ну, предположим, ты его уже нашел. Что надо?
- В лесу упало дерево. Есть ли звук, если его никто не слышит?
Давненько Руди не доводилось слышать пароль. Отзыв всплыл в памяти, хотя, казалось бы, прошло столько лет...
- Корпус Невидимок слышит все.
Посыльный кивнул.
- Приказ от командующего корпусом. Руди Незримому, разведчику первого ранга в резерве срочно прибыть на точку сбора номер двадцать три.
Старый вояка резко вскочил:
- Мобилизация? Что это, новая война? С кем? Почему не было никакой информации?
Посыльный едва не отступил шаг назад от такого напора.
- Не имею права разглашать информацию. Инструктаж будет проведен на точке сбора, - он торопился. Правой рукой он еще отдавал честь, прощаясь с ветераном, а левая уже начала трансформироваться. Распахнулись широкие крылья, и посыльный взлетел прямо со двора Руди.
- Надо же, снова в строю, - пробормотал себе под нос Руди. Решив не тратить время на сборы, он встал с крыльца.
- Джити! Да-да, я обращаюсь к тебе, великий-шпион-сверкающий-ухом!
Тот сбросил маскировку и подошел к отцу.
- У меня никак не получается их толком спрятать, - разочарованно пожаловался он отцу. - В следующий раз вообще их уберу.
- А чем подслушивать будешь? - усмехнулся Руди. - В общем, так. Меня, как ты слышал, снова мобилизуют. Передашь матери и остальным, что я ушел на задание. Не в первый раз, так что они в курсе, что делать. Тебя-то еще и на свете не было, а я, бывало, месяцами пропадал. Задача ясна, боец?
- Так точно! - шутливо отозвался Джити, но тут же понурился. - А меня с собой на войну не возьмешь?
- Возьму, сын, обязательно возьму, - Руди потрепал его по голове. - Но не раньше, чем ты научишься полностью себя контролировать. А то сверкнешь ухом где не надо, и прощай задание.
Джити вздохнул.
- Не грусти, вернусь - научу тебя паре хитростей. Хвост с жалом хочешь? Или чешую маскирующую?
- Ура! Конечно, хочу! - просиял паренек.
- Вот и молодец. Все, беги к матери, предупреждай, - легким шлепком он направил сына к дому. Сам же развернулся и, не оглядываясь, пошел вверх по дороге, воскрешая в памяти старые боевые формы.
***
Перестройка тела - дело недолгое. Подстроиться под новые возможности, вбить все движения на уровне инстинктов - дело куда более сложное. Поэтому среди метаморфов было мало воинов, имеющих больше двух боевых форм. А зачастую ограничивались и вовсе одной. Тренируясь в ней до исступления, молодые бойцы доводили все движения до автоматизма, чтобы в нужный момент не думать, какой частью тела ударить и как, а отреагировать мгновенно. Сама же форма была в большей степени порождена характером. Быстрые, импульсивные предпочитали скорость движений и ударов, пренебрегая зачастую защитой. Более спокойные, наоборот, были довольно медлительны, но укутывались в многослойные панцири, становясь практически неуязвимыми. Курт относился к золотой середине, был осторожен, предпочитал контратаковать, поэтому его боевая форма была довольно крупной, но не лишенной изящества. И к тому же - классической. Четыре конечности, тело и голова. Он не использовал щупальца, дополнительные пасти, хвосты и жала. Не превращался совсем уж в нечто непотребное. Некоторые презирали его за это, но то, что парень в этом году добрался до Высшей Лиги, говорило само за себя.
Стойка - крест. Ноги почти вплотную, прямо, руки вытянуты в стороны. Голова запрокинута вверх. Перестройка началась с ног. Ступни резко раздались вширь, спереди отросли три загнутых вниз когтя, один назад. На голени появился дополнительный сустав, сгибающийся назад, на коленях выросли щитки с заостренной вершиной. От колен и до груди тело практически не изменилось внешне, только сузилось. Внутри же произошла кардинальная перестройка костей, чтобы торс мог отклоняться в любую сторону. Грудина слегка раздалась, принимая под защиту все внутренние органы. Правая рука от плеча до локтя покрылась шипами с внешней стороны, от локтя рука превратилось в лезвие. Левая - раздалась вширь, превращаясь в подобие щита. Голова заострилась, глаза слегка раздвинулись, давая обзор почти в триста градусов. Последней волной тело от ног до головы покрылось прочной сегментной броней стального цвета, на глаза надвинулся прозрачный экран. Закончив превращение, Курт с наслаждением потянулся. Автоматически отметил время - четыре секунды. Неплохо, но надо быстрее. Впрочем, сейчас торопиться было некуда.
Отряд стоял лагерем недалеко от Разлома. Расчетное время атаки - через час. Два часа были даны на подготовку, из них прошло уже полтора. Перед боем - вводная. Оставшееся время Курт решил потратить на тренировку. Многие предпочитали тренировку с соперником, и в лагере то тут, то там начинались спарринги. Но Курт не хотел боя, единственное, что ему сейчас было нужно - подстройка разума к боевому режиму. Медленные неторопливые движения сменяла серия резких ударов обеими руками. Левая за доли секунды превращалась из щита во второе лезвие, это было коронным ударом Курта. И снова медленные и выверенные движения, нацеленные на блокировку любого удара, подготовка новой атаки. В момент окончательной подстройки, когда разум полностью перешел в боевой режим, окружающая действительность слегка поплыла. Курт испугался - раньше такого не было. Правда, вспышка была совсем короткой. От размышлений его оторвал надменный голос Рода:
- Посмотрите-ка кто тут у нас. Курт Трусли... ой, то есть Осторожный. Не хочешь слегка размяться перед битвой?
Курт мысленно поморщился. Боевая форма не предполагала голосового аппарата, пришлось отрастить с нуля. Броня на уровне рта раздвинулась в стороны.
- Прибереги свою браваду для Лиги, Род, - в этом году они были единственными претендентами на вход в Высшую Лигу. Все должно было решиться в их поединке, но из-за войны встречу отложили.
- Ох, да ты никак смелости набрался. Смотри только не испорти наш поединок, как тогда с Драмом. Не сдашься, как в прошлый раз, а, Курт? - продолжал издеваться Род. Курт в очередной раз проклял тот бой. Несколько лет назад он попытался нахрапом прорваться в Высшую Лигу без всяких отборочных поединков, вызвав на дуэль Драма Огненного. У него была специфичная манера боя - он умел плеваться огнем. Жаль только что самоуверенный Курт не удосужился разузнать хоть что-то о противнике загодя. Бой продлился пять минут, из которых четыре Курт катался по земле и вопил от невыносимого жара. С тех пор он панически боялся огня, и больше никогда не включал голосовой аппарат в боевую форму. А в Лигу он решил пробиваться только в этом году, начав с самых низов.
- Ты себе льстишь, сравнивая себя и Драма, Род. Ты против него просто молокосос. Как, впрочем, и против меня. Так что лично мне результат нашего поединка уже известен - у тебя нет ни единого шанса, - в Курте проснулся тот самоуверенный и наглый юноша, каким он был когда-то. Тирада, произнесенная спокойным тоном, возымела эффект: Род ощерился и буквально за секунду обратился в боевую форму.
- Мы решим это прямо сейчас, Курт! Защищайся! - Курт отметил скорость превращения и стал оценивающе разглядывать противника. Форма была неплоха - не слишком громоздкая, без лишней брони, но четыре руки, оканчивающиеся шипастыми шарами, все время находились в движении, не давая приблизиться на расстояние удара.
- А ну прекратить! - прогремел прямо над головами голос Командора. Оба от неожиданности присели - Нашли время сводить счеты! Щенки!
- Мы просто хотели провести тренировочный спарринг, Командор, - не моргнув глазом, соврал Курт. Хотя, в общем-то, в боевой форме он и не мог моргать. Век не было.
- Да, Командор. Всего лишь тренировка, - поддержал Род.
- В тот день, когда я не отличу, врет ли мне наглый молокосос или говорит правду, я откажусь от титула чемпиона и уйду в пекари! - Командор пренебрег аккуратным приземлением и, просто сложив крылья, рухнул с высоты в метров десять. Ноги его ушли в грунт по щиколотку. Спокойно выдернув их из земли, он продолжил: - Так что наказание вы оба понесете. После боя. А сейчас - марш на инструктаж! Через пару минут начнем.
Когда приказывает существо, способное не напрягаясь отправить тебя в мир иной, разумно ли раздумывать над приказом? Вот и Курт с Родом уже через полминуты были у главной ставки. Постепенно подтягивалась вся армия. Правда, армия - это было громко сказано. Всего тысяча воинов. Десять раз по десять отрядов. И Командор - Риэль Крылатый, Чемпион Лиги.
- Метаморфы! - рявкнул своим знаменитым голосом Риэль. Гомон и шум сразу стих. Оглядев войско поверх голов, Риэль начал вводную.
- Все вы знаете, зачем мы здесь. Но правда о Разломе погребена под таким слоем слухов и домыслов, что мне придется объяснять все с самого начала. Месяц назад наш мир соприкоснулся с соседним миром. Между ними появился проход - тот самый Разлом, на который вы смотрите. Разведчики, те, которые вернулись оттуда, рассказывают разное. Кто-то утверждает, что там огромная пустыня, кто-то увидел бескрайние джунгли. Кому-то пришлось выдержать бой с чудовищами, кто-то уверен, что мир пустынен. Единственное, что известно о том мире достоверно - он пригоден для жизни. Вот только жизнь эта там, скорее всего, уже есть. Но разве это проблема? Нет! Что мы делаем с теми, кто слабее? Порабощаем! Что мы делаем с теми, кто отличается от нас? Уничтожаем! Если мы не ударим сегодня - они нападут завтра! Поэтому мы должны нанести удар первыми! Теперь детали, - Риэль выдохнул, заговорил спокойнее.
- Увы, разведка ничего не дала, поэтому у нас нет плана, и нет стратегии. Я понимаю, насколько глупо идти в бой таким образом, но у нас нет выхода. Действуем по ситуации. Я знаю, что каждый метаморф - прирожденный воин, а здесь собраны лучшие из лучших! Непобедимые и неудержимые! Поэтому я уверен - новый мир будет нашим! - Командора поддержал слаженный рев толпы. - Вперед, к Разлому!
Армия вразнобой двинулась к цели. Только возле самого Разлома командиры отрядов построили своих бойцов в некое подобие боевого порядка. Хотя со стороны это все равно выглядело как толпа - слишком различны были воины, каждый имел свой уникальный облик. Курт был в первых рядах - его отряд заходил в Разлом с первой волной. Перед тем как нырнуть в разноцветную пелену, ведущую в иной мир, метаморфы непроизвольно сбавили шаг. Но сзади напирали свои же, и Курт, непонятно зачем задержав дыхание, шагнул. В момент, когда его нога еще была на весу, он потерял ориентацию в пространстве, ему показалось, что он несется с невероятной скоростью сквозь мрак. Но вот нога коснулась земли иного мира, и Курт с максимальной осторожностью сделал первый вздох. Воздух оказался обычным. Вокруг расстилалось тоже вполне заурядное поле. Где-то вдалеке виднелся лес. Мирный пейзаж. Вот только он оказался совершенно один.
Курт помотал головой, но зрение его не обманывало - тысяча воинов просто растворилась в воздухе. Он повернулся было обратно, к Разлому, но тут же мелькнула мысль - что если остальным сейчас требуется его помощь? Не могли же тысяча отборных бойцов просто исчезнуть. Оставалось одно - найти кого-то в этом мире, и разобраться в случившемся. За неимением других ориентиров, он двинулся к лесу. Шагая с максимальной скоростью, напрягая все свои органы чувств, он не мог уловить ни одного звука, кроме своих шагов. Это жутко действовало на нервы. В некотором отдалении от леса Курт остановился. Внезапно раздавшийся шепот заставил его подпрыгнуть:
- Ссмотри, брат, один вышшил...
- Я вишшу, брат. Мы ссдорово сс ним рассвлечемсся...
Из леса вынырнуло две фигуры. Курта будто парализовало. Он мог лишь наблюдать, как два антропоморфных сгустка пламени неспешно шагают к нему. Лес за их спиной занялся, и огонь распространялся все дальше и дальше. Трава под ногами у них мгновенно сгорала. Всем телом он чувствовал, как нарастает жар. Издав дикий вопль, он, неожиданно для самого себя, кинулся не назад, а вперед. Отбросив все лишние мысли, он атаковал ближайшего противника обеими руками. Тот не стал уклоняться, в этом не было нужды. Удары прошли насквозь, не причинив ни малейшего вреда. Курт замер. Огонь стоял перед ним. Огонь рассмеялся ему в лицо и протянул руку. Та на ходу изменила цвет с красного на желтый, потом на голубой и, наконец, на ослепительно белый. Курт почувствовал, как трескается от нестерпимого жара броня, и запаниковал. Темная волна первобытного ужаса затопила все его естество, и он бросился прочь, к Разлому. Издевательский смех звучал за спиной, Курт понял, что его догоняют. Он совершенно потерял голову от страха, в голове билась только одна мысль - никогда больше он не посмеет вновь вернуться в Разлом.
***
Драм на полном ходу проскочил Разлом одним из последних. По ту сторону уже вовсю кипела битва: кто противник, пока было непонятно. Командор, наблюдая за боем с высоты, отдал команду: выдвигаться на правый фланг. Драм собрал десятку и поспешил на подмогу. Судя по телам погибших, метаморфы медленно, но уверенно теснили врага. Добежав до линии схватки, его отряд с ходу вступил в бой. Гар Скользкий, оправдывая свое прозвище, мелькал где-то между воинами врага, точечно нанося удары в голову, Порк Шипастый просто стоял и размахивал своими пудовыми кулаками. Наконец появилась возможность разглядеть противника - метра два ростом, черная чешуя. Антропоморфные фигуры. Лица, вернее, морды, вытянуты, на спине гребень. Сражаются когтями, клыками, и всем, чем дотягиваются.
Драм презрительно скривился - животные. А горят хорошо. Замечательно горят, отметил он, навесом поливая задние ряды. Вскоре до него дошел запах, такой приятный запах горелой плоти. На морде у ветерана появилась гримаса, отдаленно напоминающая улыбку. Даже то, что он не единственный использовал огонь в качестве оружия, сейчас не раздражало. А ведь года два тому назад жутко бесился: столько сил он потратил. Отрастить специальные железы, вырабатывающие горючую жидкость, придумать органы, выбрасывающие эту жидкость под давлением, все это заняло немало времени. Теперь "огнемет", как его назвали, использует чуть ли не половина метаморфов. Удивительно эффективное орудие. Вот и сейчас, стоило ему поджарить пару десятков черных, и правый фланг бросился наутек. Применил, так сказать, тактическое отступление.
- Отряд! Назад! - догонять не было смысла. Черные - не противники, добить можно и потом. А если броситься за убегающими, можно попасть в засаду. До такого даже дикари способны додуматься. Десятка, услышав приказ, остановилась, нехотя отходя от кровавого угара. Но тут, противореча здравому смыслу, над полем прогремела команда Риэля:
- Воины! Не дадим врагу собраться с силами! Уничтожить их всех! Вперед!
Драм в голос выругался. Более идиотского хода и придумать нельзя было! И почему пост главнокомандующего принадлежит чемпиону Лиги?! Этот Риэль - тупоголовый придурок, только один на один и может сражаться. Ни малейшего понятия о тактике, стратегии, или, хотя бы, о здравом смысле.
- Назад! Все назад! - бесполезно. Его уже не слышали. Скрипя зубами, Драм в некотором отдалении пошел за всеми. Чутье, не подводившее ни разу, не успокаивалось. Все время чудился взгляд в спину.
Какое-то время все шло как обычно. Черные убегали, метаморфы догоняли и убивали тех, до кого дотягивались. Пока не добежали до леса. Черные скрылись между деревьями, казалось, ускорившись на порядок. А первая волна метаморфов просто исчезла. Как под землю. Впрочем, так и оказалось. Самая примитивная ловушка - ров с кольями. Металлическими. Острыми. Черные оказались не так просты. Либо это были не аборигены, а что-то вроде боевых животных. Неважно. Важным было то, что они ушли. А войско недосчиталось несколько десятков отличных бойцов. Драм заглянул в ближайшую яму и только крепче сжал челюсть. На кольях, распятый, висел Гар. Он никогда не уважал броню, предпочитая скорость и ловкость. Это его и подвело.
Итог битвы ударил по всем. Большинство воинов были подавлены таким исходом. Они оглядывались на Командора, ожидая команд, а тот, с самодовольной мордой, стоял и что-то вещал группе метаморфов. Драм, твердо решив положить этому конец, пошел к нему. Чемпион Риэль, или нет, но он не достоин командовать армией. И Драм это ему докажет! Прямо здесь, и прямо сейчас.
***
- Таким образом, несмотря на потери, мы заставили противника раскрыться и получили ценный опыт, - уверенно говорил Риэль. - Да, они нас перехитрили. Но что это значит? А то, что враг слаб и боится прямого столкновения. Теперь я, как никогда, уверен, что мы победим!
Риэль знал, что главное сейчас - убедить в этом ветеранов. Те, что помоложе, и не застали войну с каргами, верили в него и так. Но опытных бойцов так просто не заморочить. Они могли догадаться, что и он, Риэль, боится. Не черных, нет! Боится показаться некомпетентным, не готовым к командованию. Проклятье, ну кто знал, что эти черные окажутся такими изворотливыми! Как же не хватает опыта в ведении боя. Ну почему он, сильнейший боец, родился уже после той войны?!
- А тебе не кажется, что не стоило бросаться за ними в погоню?
Ну вот, вопрос, незримо витающий в воздухе, все же прозвучал. Командор вздохнул. Мысленно успокоил себя: "Спокойно, Риэль, ты всегда умел заморочить любому голову. Кто это спросил? А, Слай. Ветеран, естественно".
- Нет, не кажется. Слай, я верю в твой опыт, но ты не понимаешь - мы должны были не просто победить в сражении. Мы должны были выиграть войну. Деморализовать противника, полностью подавить волю к сопротивлению. Только так мы можем предотвратить вариант, при котором против нас восстанет весь мир. Они должны бояться нас.
- Красиво сочиняешь, Крылатый. Вот только полную чушь, - хриплый, надтреснутый голос. Риэль резко обернулся и напрягся. Тот, кого он больше всего боялся - Драм Огненный. - До того момента, когда воины под твоим командованием попали в ловушку, черные не представляли никакой угрозы. Просто дикие туземцы, которых любой метаморф мог, не напрягаясь, истреблять десятками. Ты показал себя полным идиотом в качестве полководца, и сейчас еще пытаешься вещать о своей непобедимости! Но я развею этот миф. Защищайся, Риэль!
Крылатый не растерялся. Казалось, он был готов. В прошлом их столкновении он взлетел ввысь и просто расстрелял Драма. Как и предполагал Огненный, сменить тактику Риэль не додумался, и Драм был к этому готов. Стоило только противнику оторваться от земли, Драм прыгнул на него всем весом, прижимая к земле. В ближнем бою Крылатый оказался не так силен. Пока он пытался пробить броню Драма, тот направил ему в рот трубку огнемета. Пара мгновений, и рот исчез. Зарычав, Огненный отрастил жало и пробил новую дыру в голове Риэля. И уже беспрепятственно залил туда жидкий огонь. Командор задергался в агонии и затих.
Драм встал во весь рост. Выдохнул, сбрасывая напряжение. Слишком быстро все случилось. До сих пор не верилось, что он все же победил.
- Слушайте все. Теперь я - чемпион Лиги. По закону, я становлюсь Командором. Дальше мы поступим так...
- Прости, Драм, но ты не прав, - перебили его. - Победи ты в поединке дома, все было бы именно так. Но сейчас, на чужой земле, - Слай, брат-ветеран покачал головой, - твой поступок приравнивается к предательству.
- Что? - растерялся Огненный. - Но, подожди... Нет, не может быть! Неужели вы не можете просто закрыть на это глаза? Ведь он был никчемным командиром!
- Есть законы, которые нельзя нарушать. Иначе настанет хаос. Все, что мы можем сделать для тебя - отвернуться, когда ты будешь уходить, брат. Забудь, кто ты, спрячься среди обычных метаморфов. Только так.
Драм угрюмо осмотрел своих бывших товарищей. На их лицах было единодушие. Зло сплюнув, он развернулся и пошел к Разлому. И уже не видел, как растаяли, будто туман, его братья. На земле, истоптанной парой ног, осталось лишь тело Риэля.
***
Дон Ящер угрюмо слушал напыщенные разглагольствования Риэля, угрюмо разглядывал нетерпеливых метов, рвущихся в Разлом, и так же угрюмо сам пошел туда, когда подоспела очередь его десятки. Ждать пришлось недолго - они все были в первой волне. Парни шагали в разноцветное марево так, будто им это было не в первой, лихо так шагали, геройски, и даже залихватски. Дон попытался было криво усмехнуться, но его боевая форма не была приспособлена к такой ювелирной мимике, и получился обычный хищный оскал.
- Весело, командир? - спросил его Рик Спрут, один из его десятки.
- Вперед, сопляк, - буркнул Дон. Рик не обиделся. Уж кто-кто, но Дон Ящер, ветеран последней войны, имел право называть кого угодно сопляком, даже самого Риэля. "И чего это Дон всего лишь командир десятки, а не на месте Крылатого?" - такова была мысль Рика, когда он исчезал в радужной пелене.
"Что я здесь делаю?" - в очередной раз подумал Дон, глядя, как его парни один за другим уходят в неизвестность. Бессмысленность всего происходящего приводила его в тихую ярость. Какое ему дело до Разлома, до мира с той стороны, и до всей этой дурацкой войны? Почему он не отказался от мобилизации? Ведь он уже прошел войну с каргами, и та война тоже "прошла" по нему, оставив множество шрамов на теле. Мог бы сейчас сидеть где-то в тренировочном лагере, и учить уму-разуму новичков. Так нет же! Он постеснялся. Да, постеснялся сказать там, на пункте мобилизации, что ему все осточертело. Ну, как же! Ветеран! Чемпион! Герой! Таким полагается рваться в бой. Вот он и полез, дурак.
Ну, вот и марево. Вдох-выдох. Дон Ящер, пошел.
Он упал на ноги, будто спрыгнул с высоты, сразу свернулся в бронированный шар, откатился вперед, и там уже вновь развернулся, и принял боевой вид. Впереди были парни его десятки, справа и слева, в отдалении, виднелись другие десятки, вышедшие из Разлома. Все было как обычно, и Дон тут же отключился от созерцания окрестностей. Вперед, вперед, вперед! Сейчас самое главное - продвинутся, закрепиться, и ждать подхода второй, а потом и третьей волны. Несколько жестов, пару звуков-команд, понятных всем, и его группа, перевалив через невысокий холм, и потеряв из виду остальных метов, углубилась в высокий лес с густым и частым подлеском. Было жарко и душно, деревья вокруг них стояли сплошной стеной, где-то там, в зеленых лесных внутренностях, что-то ворочалось, ухало, вздыхало, иногда чирикало, чаще - просто угрожающе смотрело в спину. Причем не только Дону - он видел, что парни нет-нет, да и косились назад. Значит, тоже чувствовали этот сверлящий взгляд, нацеленный им в спину. Плохо. Неизвестная опасность во сто крат хуже известной! Дон заметил впереди, в зеленой стене стволов и листьев, просвет, и приказал жестами: "Стоп, всем залечь, Первый, ко мне".
- Что там? - прошептал он, указывая на видневшуюся прогалину среди стволов.
- Деревня, - ответил Первый, - похоже, жилища аборигенов. Подробнее не успели рассмотреть.
- Укреплена?
- Нет, совершенно. Хижины, куры, дети, собаки, пыль.
- Занять деревню, - приказал Дон. - Местных не трогать без необходимости. Выполняйте!
Первый уполз, и Дон стал отсчитывать время по пунктам. Десятка входит в деревню, подавляет сопротивление аборигенов, берет под свой контроль узловые пункты обороны, и блокирует точки проникновения. Парни работали на совесть, старались, обеспечивая выполнение задания и собственную безопасность. Дон не спешил - это было ни к чему. Парни знали свое дело. Он шел, раздвигая висящие откуда-то, сверху, ползучие плети, ныряя под упавшие стволы, и перепрыгивая гниющие ветки. И дернулся он лишь тогда, когда услышал женский крик.
Черт!
Дон рванулся вперед, выскочил из лесу, рявкнул: "Прекратить!", еще не зная, что же надо прекращать. Даже не догадываясь.
Парни вытащили откуда-то аборигенку, молоденькую, злющую, кусачую, и очень похожую на дикую кошку. Она ругалась на всех непонятными словами, брыкалась, визжала, пыталась плевать в глаза метам, хотя попасть в глаза солдатам Дона было сложно - хотя бы потому, что не все парни в боевых формах имели глаза. Она взрывала босыми пятками пыль, пиналась, и совсем не думала о том, что все эти яростные телодвижения совершенно сдвинули ее юбчонку из коры куда-то в область подмышек. И так как, видимо, белья в этой деревне не знали по определению, то парни из десятки Дона никак не могли сейчас успокоиться и думать о задании. Более того. Сначала один, потом другой, стали менять боевую форму, и трансформироваться в свой обычный вид, потому что боевая форма пригодна для многого, но только не для того, чего сейчас хотелось парням Дона.
- Прекратить! - еще раз рявкнул Дон, но ситуация таки вышла из-под контроля. Что случилось с его десяткой, он не понимал. Сойти с ума из-за одной лишь самки?! Да что же это творится! Солдаты уже не слышали его - ими полностью завладели мелькающие в туче взбитой пыли босые ноги, смуглые ягодицы, маленькие груди с острыми сосками, и плоский живот еще не рожавшей девчонки. Как назло, несчастная юбка из коры не выдержала активных действий своей хозяйки, лопнула, и туземная барышня осталась буквально в одних бусах.
Что-то случилось с миром, временем и пространством. Дон видел все очень подробно и медленно. Вот Первый хватает руки девчонки, прижимая их к пыльной земле деревенской площади; Второй и Пятый коленями удерживают ноги туземки, но руки их свободны, и руки эти вполне знают, что им надо делать; Седьмой забыл о войне и думает только о том, что он сейчас видит; Восьмой с размаху бьет девушку по лицу, и она захлебывается собственным криком, и струйка крови течет из ее разбитого носа, и крика больше нет, есть лишь всхлипы, и странные слова, которые в этой ситуации, видимо, значат: "Нет! Не надо!"
И хохот. Ни единого солдата из его десятки в боевой форме. И это элитные войска!
Кричать что либо, и исходить пеной командирского голоса было бесполезно. Дон двинул суставами рук, выращивая огнеметы, и только было собрался подогреть воздух над кучей-малой, сгрудившейся над распростертой в пыли девчонкой, как вмешался еще один фактор.
Из ближней хижины выскочила старуха, и набросилась на парней Дона как коршун. Она плевалась, царапалась, и кусалась, оттаскивая их от девчонки, и те, не разозленные, а скорее раздосадованные внезапной помехой, отпихнули ее подальше, да так, что старуха отлетела весьма удачно - головой о камень. Старые кости треснули, как орех, струйка крови потекла по виску.
Девчонка закричала, тонко и горестно, и крик этот пробудил, как показалось Дону, всю деревню. Откуда-то полезли, как тараканы, мелкие детишки, старики и старухи, женщины, подростки. Все хилые, но все озлобленные до крайности. Они не знали страха, не ведали осторожности; они бросались на метов, уязвимых сейчас, без боевой формы, царапали им лицо и пытались вцепиться в горло; вначале они казались смешными, но их ярость, похожая на ярость муравьев, не утихала, и парни, наконец, не выдержали. Дон даже не успел отдать приказа, как меты перекинулись в боевые формы. Испуганные туземцы замолчали и попятились, но десятке Дона этого было мало - она рванулась вперед, желая только одного - задавить этих жалких, никчемных червяков, которые даже форму менять не могут!
- Назад! - кричал Дон, но все было тщетно. Волна боевой ярости покатилась по деревне, порождая волну из отчаянных воплей, взбрыкивающих, в попытке убежать, босых пяток, запахов крови, пота и горелого мяса, вcкинутых в жесте защиты рук, и целый сонм звуков: слезы, крики, стоны, треск ломаемого дерева, хруст ломаемых костей, предсмертные хрипы, визг детей и женщин, проклятия старух.
Дон бросился вперед, намереваясь все-таки попытаться прекратить резню, и тут увидел недавнюю туземку. Она висела в воздухе, не доставая ногами до пыльной земли деревенской улицы, наколотая, как хрупкая бабочка, на штык, который трансформировал из своей руки Рон Спрут. Руками она обхватила штык, но голова уже безжизненно повисла, и по ногам стекали капли алой крови. А Рон поворачивал болтающееся тело туда-сюда, будто прикидывал, с какой же стороны его начинать поджаривать.
И смеялся.
Дон вдруг стал спокоен, совершенно спокоен. Больше не было десятки, его десятки, было девять разбушевавшихся, опьяненных кровью монстров-убийц. Их надо было остановить. И он это сделал.
Но потом, когда он остался один-одинешенек в разоренной, пылающей деревне, и вокруг не было никого, и не было слышно ничего, кроме треска горящего дерева, он сбросил боевую форму, и пошел вперед, переступая через трупы туземцев, и разглядывая то, что осталось от его парней. Рона Спрута уже не существовало - струя из огнемета превратила в пепел и его, и туземку. Хан Девятилапый был рассечен надвое, у Ральфа Кулака страшным ударом буквально расплющена голова, остальные... от остальных тоже мало что осталось, потому что огнемет имеет довольно большую зону поражения.
У Дона подкосились ноги, и он опустился в пыль прямо тут, возле Ральфа Кулака. Все. Это был конец. Он, командир, собственноручно, только что, убил всю свою десятку! Но Дон знал, точно знал, что, повторись ситуация - он поступил бы точно так же. Выхода не было. Вернее, он был, но всего один.
- Хреновый из тебя командир, Дон, - сказал сам себе Ящер, криво улыбнувшись, - хреновый и никудышный. В расход тебя, парень. Да. Именно туда. И немедленно.
Он сосредоточился, подготавливая тело к последней трансформации. Совсем несложной - всего лишь срастить аорту, остановить ток крови, а следом - и сердце. Конец наступит примерно через пять минут. Дон зачем-то глубоко вдохнул, и задержал дыхание - будто собрался нырять в смерть.
И тут на его плечо легла тонкая рука, и нежный голос в его голове спокойно произнес:
"Не спеши умирать, Дон Ящер. Остановись. Послушай".
Свет вокруг него померк буквально на секунду, но когда вернулся - все изменилось. Не было деревни, и трупов, и тела Ральфа Кулака рядом. Даже леса не было. Вокруг простиралась степь с невысокой густой травой, кое-где виднелись редкие деревца, а напротив него стояла та самая, мертвая, туземка.
Та - да не та! Она была жива, не ранена, не избита, даже не растрепана - светлые волосы аккуратно свернуты вокруг головы, на теле комбинезон, на груди - несколько нашивок. Глаза синие, щеки вспыхнули румянцем, стоило Дону на нее взглянуть. Медленно-медленно она протянула к нему две руки, показывая пустые ладони; потом так же медленно села на землю напротив Дона.
"Мы можем общаться, Дон. Просто думай, что хочешь сказать".
Дон заколебался. Разговаривать с потенциальным врагом, да еще способным влезть тебе в мысли - не заметишь, как станешь предателем. Но здравый смысл возразил: "Да какая разница. Все равно ты только что собирался умереть".
- Ну вот, - услышал Дон, - Я рада, что ты прислушался к голосу разума. .
- Ты жива? - спросил он на своем языке, но девушка поняла.
- Я и не умирала, Дон Ящер.
- Кто ты?
- Солдат, как и ты. Хоть и не по призванию. И оружие мое не такое, как у вас, Дон.
- Откуда ты знаешь мое имя? И как звать тебя?
- Меня зовут Хайлита. Психотехник восьмого ранга, и наведенные иллюзии - моя специальность. Ты можешь звать меня Лита, - она взглянула на Дона и опять почему-то покраснела.
- Иллюзии? То есть все, что было? Деревня? Твоя смерть?
- Ничего этого в реальности не было, Дон. И ты никого не убивал. Выслушай меня вначале, солдат, а потом я отвечу на все твои вопросы, - Дон согласно наклонил голову, и девушка продолжала:
- Канал появился в нашем мире недавно...
- Канал?
- Вы зовете его "Разлом". Он появился недавно, и вначале заинтересовал только наших ученых. Но когда оттуда стали появляться одиночные существа, похожие на зверей, но с разумом людей...
- Разведчики, - подумал Дон, - это они в качестве боевой формы используют сходство с животными.
- Мы поняли, - Лита кивнула, - Канал - это нечто, соединяющее миры. То, что было в мыслях ваших разведчиков, однозначно говорило об одном - ваша раса попытается на нас напасть. Слишком вы нетерпимы к тем, кто хоть чуточку от вас отличается. Сразу скажу тебе: война крайне противна нашей натуре, и мы никогда не нападаем первыми. Но защищать себя мы умеем.
- Не суди поспешно. Каждый из вас, попав в наш мир, увидел свою иллюзию. В результате большинство солдат твоего мира отступило, вернулось в ваш мир, кое-кто убил себя.
- Убили себя? Метаморфы? Элитные войска? Я не верю тебе!
- Ты недооцениваешь мастерство наших психотехников, Дон. Иллюзии, неотличимые от реальности, бьющие по самым уязвимым местам - страшное оружие. Ведь и ты совсем недавно собирался умереть.
- Что я, - Дон махнул рукой, - я там белая ворона.
- И именно поэтому ты единственный, кто прошел тест, - подхватила Хайлита. - Дело в том, что иллюзии являлись еще и своего рода проверкой всех вас на способность принять новое и услышать голос не только своих предрассудков, но и своего противника. Голос разума. Другой метаморф на твоем месте вряд ли стал бы переживать из-за чужих, таких слабых и уязвимых существ. Возвращайся назад, и расскажи о нас правду. Поверь: мы кажемся слабыми, но если надо - можем создавать иллюзии, которые неотличимы от реальности, и в которых вы будете бродить вечно.
- Если это правда, - Дон отвечал медленно, раздумывая над всем услышанным, - то почему вы сами не нападете на нас? Только потому, что вы не любите войну? Прости, но я в это не верю.
- Кто знает, что будет с нашими способностями там, по ту сторону Разлома, - ответила Лита, - ведь создание иллюзий сильно связано со всем нашим миром. Да и не такое это простое дело, Дон. Чтобы создать иллюзию, неотличимую от реальности, психотехник должен сам пережить все происходящее.
Дон поперхнулся.
- То есть, там, в несуществующей деревне, тебя...
- Да. Физически я осталась цела, но морально - меня избили, изнасиловали, и проткнули. Впрочем, - она распахнула на груди свой комбинезон, мелькнули уже знакомые Дону две небольших грудки, но он смотрел на большое кроваво-синее пятно посреди грудной клетки девушки. Как раз в том месте, где Рон вонзил в нее штык.
- Более умелые, чем я, могут закрываться от иллюзорных чувств. А я... не справилась. Боль была такая, - тихо сказала Хайлита, - что организм решил, будто здесь и впрямь рана. Отсюда и кровоподтек. Ничего. Я сильная, справлюсь, - она опустила голову, застегивая одежду, а Дон нахмурился, сердясь на себя за непрошенную жалость. Психотехник восьмого ранга, как же. Девчонка совсем еще!
- Значит, ты хочешь, чтобы я вернулся...
- Мы хотим, Дон. Мы все хотим, чтобы ты вернулся в свой мир, и рассказал о том, что здесь увидел. Если после этого ваши люди придут к нам как друзья - мы будем рады. Если нет - пусть просто оставят нас в покое. Большего мы не просим.
- А если я откажусь? - Дон встал, расправляя затекшие ноги. Хайлита вскинула на него глаза, и опять покраснела, уткнувшись взглядом в землю. Потом сказала:
- Разлом недалеко - там, за холмом. Ты можешь просто уйти. Ты можешь даже вернуться со следующей волной, и обратить против нас все, что узнал. Ты свободен, Дон.
- Хорошо, - он, кажется, уже принял решение. - Я согласен. Я попробую, Лита.
- Тогда возьми с собой это, - она встала на цыпочки и мягко прикоснулась к его лбу губами. - Теперь ты всегда будешь чувствовать меня, если захочешь. Сможешь мысленно обращаться ко мне, возможно даже из своего мира. И... я провожу тебя до Разлома, ладно?
Она тоже встала, и пошла рядом с Доном, едва доставая ему до плеча своей светловолосой головкой, увенчанной узлом из свернутых волос. Степь лежала перед ними тихая и спокойная, как сонное море каргов. И так же неожиданно, как из сонных карговских лиманов выпрыгивали на зазевашихся людей хищные пирры, вырос из душистого разнотравья прямо перед ними неведомый Дону зверь: высокий в холке, а задние лапы - короткие, будто он присел, готовясь к прыжку. Морда в бурых пятнах, короткая рыжая грива на большой голове, мощная грудь, и главное - острейшие клыки, торчащие из пасти, наружу, как пара кинжалов.
- Лур! - прошептала Хайлита, пятясь назад, и пытаясь закрыть Дона собой, - не может быть! Их уже много лет тут не видели. Откуда он здесь? Дон, не шевелись.
- Он опасен? - так же, шепотом, спросил Дон, и сам же ответил:
- Ну да. Еще бы. С такими-то зубками!
- Стой, не двигайся, может быть, он уйдет.
- Ага, как же. Видишь, принюхивается к нам? Лита, а, может, ты его пугнешь, какой-нибудь звериной иллюзией?
- Иллюзий боятся лишь разумные существа, - шепнула Лита, - звери боятся реальности. Ой, берегись! - ее крик вспорол тишину степи, но Дон уже и сам видел несущееся на них в прыжке тело. Одним движением руки он отстранил девушку в сторону, а сам протянул руки навстречу луру. Тот метил двумя мощными лапами в грудь Дона, надеясь свалить жертву одним ударом, но вместо этого со всего размаху врезался в костяную броню Дона-ящера. Когти бессильно скользнули по пластинам, лур упал в траву, и в ярости тут же взвился в новом прыжке. Но оказался зажат, как в тисках. Две короткопалых руки, покрытых броней, удерживали его за передние лапы, на весу, будто котенка. Лур дергался, пытался грызть броню, угрожающе рычал, но все было тщетно: покрытый мощной броней гигант, чем-то похожий на ящера, основательно встряхнул его, потом поставил на задние лапы, и заставил шагать за собой, пятясь, и приговаривая:
- Слушай мою команду, солдат! Левой, правой, левой, правой, раз, два, три, четыре! Голову выше! Грудь вперед! Молчать, сопляк, салага, я из тебя сделаю воина! Шагом марш! Кругом! Смирно! - и лур, которого уже вовсю крутили вокруг собственной оси, перестал сопротивляться, и жалобно заскулил.
А сзади раздался смех. Хайлита сидела в траве, и хохотала, как девчонка, едва выговаривая сквозь смех:
- Дон, ну хватит, ой, не могу, ну, отпусти его! Дон, он больше не будет!
Ящер разжал лапы, лур шлепнулся в траву, и, поджав хвост, исчез, как его и не было. Дон, уже принявший обычный вид, погрозил ему в след кулаком, и протянул руку Хайлите:
- Вставай, он убежал, - и Лита, ухватившись за его руку, встала, но опять покраснела, и отвернулась.
И тогда Дон не выдержал:
- В чем дело? Лита, что не так?
- Нет-нет, все так, - она покраснела еще больше, - все нормально, это... я...ну, просто непривычно немного. У нас вообще-то мужчины не ходят совсем обнаженными.
Дон недоуменно взглянул на себя, и только тут до него дошло, что Лита-то одета, а он как раз наоборот. Совершенно. Впрочем, как всякий метаморф - в его мире это норма. А здесь...
Он улыбнулся.
- И что же носят в вашем мире мужчины?
- Брюки.
- Забавно. Ты научишь меня их носить? Когда я вернусь?
- А ты вернешься?
- Обязательно, - он улыбнулся. - Очень хочется научиться носить брюки. Ну, я пошел. Ты тут держись подальше от луров, пока меня не будет, ладно?
Она кивнула, потом еще раз, потом попыталась махнуть вслед рукой, но это было уже лишним. Дон Ящер исчез в пелене Разлома.
Психотехник восьмого ранга Хайлита Иньяэрос еще немного постояла у Разлома, потом вернулась на занимаемую ею позицию. Ее дежурство еще не закончилось, ничего было неясно. Что будет с ее миром? И с миром Дона? Закончится ли война? Или разгорится с новой силой? Чего еще им всем ждать от Разлома? Сколько еще он просуществует?
И, самое главное: какой же все-таки размер брюк ему подойдет?
***
Три небольших водяных сферы, сверкая в лучах солнца, неторопливо кружили в воздухе, гармонично перетекая друг в друга. Отбрасывая маленькие радуги, они, казалось, танцевали. Вдруг подул ветер, поверхность воды заколебалась. Лита, сидящая на траве, напряглась. Спина ее вытянулась в струнку, губы упрямо сжались. Но равновесие все равно нарушилось, капли смешались и плюхнулись обратно в реку. Дон, который все это время сидел затаив дыхание, наконец выдохнул.
- Лита, это было... прекрасно.
Та, обессилено упав на спину, гордо улыбнулась.
- Спасибо, Дон. На самом деле это очень тяжело - управлять материей. С энергией мысли справляться гораздо проще. А это... как пытаться сдвинуть камень, изо всех сил дуя на него.
- Ты молодец, - серьезно похвалил ее метаморф и лег рядом. Какое-то время они просто смотрели на облака.
- Знаешь... С тобой я могу спокойно поговорить о красоте, - вдруг начал Дон. - У себя я иногда замечал, как красиво небо на закате, как рассвет окрашивает вершины гор... Но скажи я кому-нибудь об этом - меня бы засмеяли. Старый вояка, который залюбовался облаками - наверное, это действительно смешно, - он грустно усмехнулся.
- Перестань, в этом нет ничего смешного! - ткнула его в бок Лита. - Стремление к красоте - то, что отличает людей от зверей. И смеяться над этим глупо. Я не представляю, как вы живете и не знаете красоты.
- У нас есть своя красота. Но заключается она в бою. В схватке равных противников, в победе. Вот то, чем мы наслаждаемся, - Лита с грустью посмотрела и прижалась к нему. - Я бы хотел показать тебе нашу красоту, понять вашу. Но между нами пропасть, и я не могу ее перепрыгнуть, - закончил Дон.
- Зато эту пропасть могу преодолеть я, Дон, - тот удивленно вскинулся. - Есть способ. Слияние. Но это... это очень личное. И ты должен полностью мне довериться.
- Лита. Я... давно хотел тебе сказать. Мне кажется... То есть, я уверен, что я... ну, ты мне, понимаешь... - воин-метаморф отчаянно пытался подобрать слова, которые в полной мере могли бы выразить чувства, обуревавшие его, казалось бы, давно умершую душу. Но Лита, улыбнувшись, мягко закрыла ладошкой его рот.
- Не надо слов, просто скажи - ты мне веришь?
Не убирая ее ладошку ото рта, Дон просто кивнул. Наклонившись, Лита посмотрела ему в глаза. Два взгляда встретились... и последовал взрыв. Две противоположности соприкоснулись. Поначалу Лита, взяв верх в неком подобии ментального поединка, всю свою сущность без остатка отдала Дону. Он постиг все, что составляло сознание психотехника. Но звериная сущность метаморфа, едва опомнившись, перехватила роль ведущего, и уже Хайлита, едва сдерживая рык, постигла смысл жизни в схватке - всегда и во всем. Не различая, где он и где она, два сознания, такие разные в своей основе, но такие близкие в попытке понять друг друга, объединились. Тела, не отставая от сознаний, слились. В апогее слияния обоих настигло ощущение целостности, завершенности. И двух миров им в этот момент стало мало...
После, ошеломленные происшедшим, они все пытались перевести дыхание, наслаждаясь таким всеобъемлющим чувством счастья.