- Я - Несквик! Берегись! - Маленький мальчик лет четырех выбежал в прихожую навстречу входящему отцу.
- Кто-кто?
- Несквик! Я - новый супергерой! Защищаю слабых! Берегись, злодей! - Мальчик махал перед отцом пластмассовым самурайским мечом. На лицо была надета маска коричневого, со смешно загнутым ухом, кролика из известной рекламы шоколадного напитка.
- Ох! - Меч уткнулся в отцовский пах.
- Получай, злодей! - С веселым криком мальчик еще разок ткнул туда же и убежал в другую комнату. Отец поковылял на кухню, по дороге зайдя в ванную.
- Привет, злодей. - Жена с улыбкой поцеловала его. Он ее обнял, погладил спину. Рука опустилась чуть ниже. - Руки... мыл?
- Вот. - Показал ей ладони, как герой Крамарова - Федя из "Джентльменов удачи", и с шутливо-обиженной физиономией сел на обитый табурет.
По четвергам жена готовила "тефтельную фантазию".
- За что я люблю четверг, так это за твои божественные тефтели. М-м-м! - Мычал от удовольствия он, отправляя тефтелины целиком в рот, шутливо причмокивая, как лакомка, губами.
Потом они втроем пили чай. Он сидел у стены, в пол-оборота к столу, а на его коленях сидел сын и шумно и вкусно прихлебывал из кружки с рисованными героями из американских комиксов. Бэтмен, Супермен и еще кто-то.
Также в этот четверг был запланирован ретроспективный семейный просмотр видео. Сегодня была очередь "Разборок в стиле кунг-фу".
- Отпустите девочку! - герой фильма, мальчик лет семи, стоял в стойке перед кучкой хулиганов, отбирающих у маленькой девочки конфету.
- Я тоже буду защищать девочек! Папа, а ты защищал? - сын, сурово сдвинув брови, уставился на него.
- Конечно...
Наверное, все мальчишки в детстве мечтали совершать подвиги. Он не был исключением. Вспомнил, как представлял себя пожарным, спасающим маленького ребенка, милиционером, поймавшего бандита. И даже будучи постарше грезил, как приходит в себя у него на руках спасенная им девушка, обязательно красивая, и смотрит на него влюбленным взглядом.
Усмехнувшись про себя, посмотрел на жену. Она улыбнулась в ответ, будто зная, о чем он сейчас думает.
Это было их второе свидание. Середина ноября. Пару дней назад долго и нудно моросил дождь, а потом ударил несильный, градусов десять, мороз. Скользко стало, невозможно.
Они увидели друг друга шагов за пятьдесят. Она помахала рукой. Он ускорил шаг. И тут она поскользнулась и улеглась на тротуаре. Он побежал, представляя, как поднимет сейчас ее на руки и понесет. Куда, додумать не успел. Их разделял невысокий, ему где-то по грудь, бетонный заборчик. Перемахнуть его было легко. Он вскочил на него, и уже собирался спрыгнуть. Но слой льда, как и везде, был и на заборе. Ноги разъехались, и он оказался на бетоне верхом.
В общем, весь подвиг его в тот вечер состоял в том, что пока ей в травмопункте накладывали на ногу жгут, пока он посадил ее на такси, все это время надо было ей говорить какие-то слова, улыбаться, на вопросы типа "А ты как?" снисходительно хмыкать, тогда как между ног у него горело все адским пламенем. Потом уже, через пару недель, он со смехом будет рассказывать ей, как дома, спустив трусы и зажав в зубы майку, промокал тампоном с йодом разодранные раны с лохмотьями кожи.
- А давай, сынок, прогуляемся перед сном, - предложил отец мальчику.
- Ура!
Вообще-то, это было не в его стиле. Очень он не любил всякого рода прогулки, а как настоящий мечтатель, самым лучшим местом отдыха считал диван. Но сейчас от воспоминаний вдруг взбодрился, и снова захотелось свершить что-нибудь эдакое. Они оделись, сын натянул ему на голову кроличью маску, и вышли.
Когда возвращались, уже стемнело. Над подъездной дверью висел фонарь и освещал небольшой участок двора. Там, куда свет не доходил, начинался палисадник. У дерева три парня держали девушку: один сзади, двое за руки. Один из них что-то ей выговаривал. Затем послышался глухой звук удара и вскрик.
Отец сжал руку сына и замер. Сердце заколотилось так, что его даже зашатало. Ему всегда казалось, что он готов именно к такому случаю, знает, что сейчас нужно делать. Но стоял, почти не дыша, только крепче сжимая сыновью ладошку.
- Отпустите девочку! - Возглас сына вывел его из оцепенения.
Парни резко обернулись.
Какой-то мужик в дурацкой кроличьей маске, державший за руку маленького пацана.
Тот, что держал девушку сзади, отпустил ее, и все трое двинулись на него.
- Ты кто? Ты кто такой?
- Мужику скучно, походу.
- Давно п...зды не получал, х...й моржовый?
Не спуская с парней глаз, отец задвинул мальчика к себе за спину и сделал два шага навстречу. Делал он это все механически, будто в трансе.
- Я спрашиваю, ты кто? - голос был хриплым, точь в точь как у отрицательного героя из дешевого криминального сериала.
"Как у Лифанова" - машинально отметил он. И вдруг, неожиданно для самого себя, ответил с актерским пафосом:
- Я - Несквик! Супергерой! Не слыхали? - задрал подбородок, и театрально развернув плечи, уставил руки в боки.
Где-то вдалеке послышался вой полицейской сирены.
Они сблизились.
Потом он уже плохо помнил, что было.
Костяшки его кулака вошли в чей-то рот, больно сдирая кожу об чужие зубы. В закрытых глазах его засверкали молнии от ударов. От попаданий в живот перехватило дыхание. Резкая, разрывающая мозг, боль ворвалась в его пах. Несколько раз блеснуло лезвие. Он согнулся пополам, потом упал на колени и на бок.
А сирена выла уже совсем рядом...
Он попытался встать, но ноги почему-то не слушались его. Тогда он подполз к стене дома, и сел, опершись об нее спиной. Маленький сын обнимал его, и, улыбаясь, заглядывал ему в лицо:
- Папа, ты самый крутой. Ты их победил. Они испугались и убежали. И та девочка, которую мы спасли, тоже убежала... Вставай, пошли домой. Мама ждет... Да вставай же...
Он улыбнулся сыну и устало закрыл глаза. Под ним растекалась, темно-вишневая при свете уличного фонаря, кровь.
Во двор въехал полицейский уазик с включенной мигалкой.
- Вставай, па... Ты же супергерой... А супергерои не умирают... Вставай...
Ветер подхватил маску кролика и положил ее рядом с мальчиком.