Зовут меня Яна Крылова. Родиться мне довелось в захудалом городишке на востоке Украины. В семье нас было пятеро детей, что сказалось после перестройки на нашем образовании, которого нам, собственно, не смогли дать, ввиду отсутствия денежных ресурсов. После школы, как и многие другие провинциальные девочки, я поехала в Киев на заработки с единственной для меня перспективой - стоять на рынке. В течение пяти лет мне пришлось натягивать джинсы на необъятные зады местных дам, и в один прекрасный день нервы мои взбунтовались - я впала в депрессию и уехала домой, понимая, что все это время жила только ради того, чтобы ходить на работу и платить за квартиру. Совместная жизнь с мужчиной заставила глубоко задуматься, стоило ли искать местного принца и сидеть в его квартире на птичьих правах или лучше в коробке из-под холодильника, но зато без опасений получить при случае пинка под зад. С другой стороны, на рынке я никогда не смогла бы заработать на собственное жилье в столице, и в пенсионном возрасте оказаться без собственной норы с кучей болячек, которые включены в зарплату, было весьма сомнительной перспективой, поэтому смысла оставаться в Киеве я не видела. Многие, конечно, ждали своего момента и даже становились там на ноги, только мне нужна была, по всей видимости, хотя бы передышка, чтобы с новыми силами ринуться в бой с большим бездушным городом.
Дома тоже пришлось туго - молодой девице сидеть без копейки, прося у матери денег даже на прокладки, было совсем не передышкой - такая жизнь напрягала еще больше, чем мороз и зной за копейки.
Спасение пришло в виде интернета, где я пыталась найти хоть что-то, похожее на нормальную работу для неквалифицированных сотрудников. Предложений было масса, причем почти все - с проживанием и ежедневной оплатой - достаточно было быть молодой, привлекательной и незакомплексованной.
В этот тяжелый период мне довелось встретить девочку, с которой я не виделась со времен школы - мы тогда вместе ходили на танцы - и она предложила мне поехать заграницу танцевать стриптиз. Я была в отчаянии, но страх все же удержал от того, чтобы согласиться, и тогда она предложила мне искать желающих за определенную плату. Так я попала в сферу развлекательных услуг. В сети было полно объявлений о наборе танцовщиц без опыта, а в городах нашей области было полно безработных красавиц, сосущих за бутылку пива, вот их я и стала вылавливать и отправлять на танцульки. Некоторые барышни заявляли, что им проще работать проститутками, и это я тоже устраивала. Первые девочки ездили только с моей знакомой, так что за них я была спокойна, а потом я сама начала кататься по клубам и прочим заведениям, проверять где какие условия, изучать контракты и если меня все устраивало - отправляла туда своих подопечных.
Это было то время, которое я всегда буду вспоминать с улыбкой. Путешествия, о которых мечтает почти каждый человек на планете, стали моей работой. Кипр, Греция, Маврикий, Италия, Сингапур, Малайзия, Бразилия... Мир принимал меня со всеми его красками природы, великолепиями древних руин, разнообразием народов, культур, музыки...С каждой поездкой улучшался мой английский язык - на нем разговаривал весь мир, поэтому учить приходилось не отходя от кассы, так сказать. Я чувствовала себя счастливым человеком. Семья особо не интересовалась, чем я занимаюсь, точнее - я дала всем домашним понять, что не собираюсь это обсуждать, и они молча принимали сувениры, которые я тоннами привозила из каждой своей командировки.
Спустя четыре года, я пошла на большие перемены: купила дом и забрала родителей под Киев, съездила на год в Англию, чтобы усовершенствовать язык, решила найти приличную работу и завести порядочное окружение. Хотелось не врать, отвечая на вопрос: 'Чем ты занимаешься?'. Правда, возвращаться на рынок, идти в забегаловку официанткой или сидеть в офисе секретарем на голом энтузиазме я бы уже не смогла, да и не захотела. Деньги заканчивались, нужно было что-то делать, и я решила вернуться к тому, что у меня получалось.
Глава 2
Я снова стала искать партнеров, давать объявления о работе, искать девочек... Все вернулось на круги своя. Наткнувшись на сайт какого-то ранее не известного мне клуба, находящегося в Таиланде, я, как и обычно, решила подать заявку на сотрудничество. Правда формы для агентов там не было, зато была для потенциальных танцовщиц. Что ж, танцовщица - так танцовщица. Ответ не заставил себя ждать - на следующий же день пришло письмо с просьбой оставить контактный номер телефона, и уже вечером последовал звонок.
- Добрый день, - прозвучал приятный мужской голос в трубке.
- Добрый.
- Это Ковалев Артур, мы с Вами договорились созвониться по поводу работы на Самуи.
- Да, я слушаю Вас, - я приготовилась внимать сладкую песню об условиях контракта.
- Сразу хочу сказать, что я - директор и владелец нескольких клубов, так что смело задавайте любые вопросы, что-то обязательно подберем... так, в заявке я вижу, что Вы готовы на эротику, я правильно понимаю?
- Готова. Только у меня нет никакого опыта в этом и костюмов тоже.
- Это не страшно: у нас работают хореографы, а на костюмы дадим кредит, если надо будет. Скажите, вы готовы начать работать в ближайшее время?
- Но вы же еще ничего не сказали об условиях работы...
- Да, точно... ммм... секунду... - я услышала стук по клавишам, - так, я отправил вам контракты на полгода и на три месяца, изучите и, если все устроит, сможем продолжить разговор. Я наберу Вас немного позже, договорились?
- Хорошо, спасибо.
- До связи, Яна.
Что ж, начало было стандартным.
Я проверила электронную почту и открыла договора. Ничего нового или необычного в них не было. Минимальная гарантированная зарплата была тысяча двести долларов, примерно, как и везде тогда, начислялись проценты от консумации, приватных танцев, предоставлялось бесплатное проживание, уроки хореографии, английского... Дальше шли обязанности обеих сторон договора, условия труда, правила расторжения контракта...сексуальные услуги не предусматривались... В общем, упаковка тоже была стандартной. Обычным был и тот пункт, в котором говорилось, что работник должен отдать паспорт работодателю для его хранения и продевания рабочей визы, когда придет срок. Этот момент я терпеть не могла, поскольку знала, что без документов в чужой стране человек - никто и ничто, особенно если он под чьим-то началом. Многие девочки соглашались работать и под таким флагом, находясь в безвыходной ситуации, другие же искали клубы с иными условиями. Зная, что этот пункт мне не изменить, я все равно всегда заводила спор насчет него просто потому, что он меня бесил. Вот и в этот раз, когда Артур позвонил, чтобы узнать о моем решении, я не удержалась и подняла этот вопрос:
- А вы знаете, что во всем мире правило номер один: никому не отдавать паспорт?
Я привыкла к тому, что собеседники начинали всячески изгаляться, придумывая оправдания, но в этот раз ответ удивил меня.
- Слушай, ты кто такая, чтоб указывать мне, как работать? - дико завопил Артур, - ты знаешь, сколько я трачу на каждую из вас? Я оплачиваю билеты в оба конца, проживание в отеле, рабочую визу, уроки танцев, и ты думаешь, что я буду рисковать? Что если ты его потеряешь или у тебя его украдут? Я тут не в игрушки играю - у меня все работают официально, так что это дома на полке он ничего не значит, а здесь ты по нему работаешь, ясно тебе? Если у тебя не будет его при проверке, тебя на хрен депортируют, а мне придется кого-то искать, чтоб тебя заменить! - он перевел дыхание, и я подумала, что если б он разговаривал с телефона на проводе, то ему пришлось бы протереть трубку от фонтанирующей слюны. - Сидите там, в своей загнивающей Украине, ничего не видели, ничего не знаете, и не пытаетесь даже узнать, где и как живут люди, жмете свои дурацкие пустые паспорта, пока у них срок годности не закончится!.. Лови вот копии виз и рабочих разрешений девочек, я отправил. Посмотри видео на сайте, как они здесь живут и работают, и не задавай больше таких идиотских вопросов!
Я не сдавалась:
- Хорошо, я проконсультируюсь с юристом, насколько это законно, и сообщу, если решусь приехать работать.
- Каким, на хрен, юристом??? Ты что, решила поиграть в крутую телку? Ты же взрослая женщина, что ты несешь? Ты в курсе, что в твоем возрасте уже танцевать не берут, я тебе одолжение делаю, по большому счету. У меня девочки девятнадцатилетние работают, и то ведут себя разумнее, а ты, запрыгивая в последний вагон уходящего поезда, еще пытаешься здесь пальцами раскидывать! В общем, я посбрасывал тебе на почту фото и бумаги, изучи их, и позже я...
Я бросила трубку. Последние фразы я уже не слышала, в голове маячило лишь одно - по возрасту я уже едва подхожу на роль стриптизерши. Мне уже не стать моделью, певицей, хирургом, архитектором, я все это знала, знала, что вряд ли когда-либо и куда-либо поступлю учиться, получу достойную профессию, но услышать, что даже какой-то там стриптизершей меня уже просто не возьмут... Меня душил ком в горле, слезы навернулись на глаза, и я зарыдала. Последний год я все чаще думала о том, сколько я не сделала того, что хотела бы и могла бы сделать, сколько идей и надежд останутся невоплощенными в реальность. Нет, я понимала, что вся жизнь была впереди, но все же многое было и упущено, а теперь какой-то незнакомец тыкал меня в это лицом. После волны жалости к себе меня переполнило негодование: 'Как так? Почему какой-то псих рассказывает мне, что я могу и чего не могу?'. Открыв его письмо, я напечатала ответ: 'Артур, я считаю Ваш тон оскорбительным и уверена, что не заслуживаю его. Я решила приехать хотя бы для того, чтобы доказать, что Вы неправы, и не стоит списывать меня на пенсию, опираясь только лишь на дату в паспорте'. Его ответ пришел почти мгновенно: 'Ну, вот и молодец, на месте помиримся'.
Закончив таким образом разговор, я вызвала на совещание мозги, потому как эмоции были не самым лучшим моим советчиком. Нужно было понять, что я делаю, зачем, кому и что пытаюсь доказать и чем все это может закончиться. О том, чтобы увидеть себя в стриптизе я думала уже много раз, это было чем-то вроде: 'В жизни надо попробовать все!' Но я же не пробовала колоться, например. Не пробовала скрещивать жаб с баклажанами. И с крыши прыгать я тоже не пробовала...Я наблюдала своими глазами, как калечит проституция, сказываясь на поведении женщин, их отношении к мужчинам, семье и жизни в целом, понимала, что и стриптиз может травмировать, но насколько - этим я никогда не озадачивалась. С другой стороны, танцовщица всего лишь раздевается, что в этом такого? Мы же не в восемнадцатом веке. Даже на пляжах стриптиз наблюдается постоянно... На такую зарплату я, естественно, не повелась бы после того, сколько зарабатывала еще год назад, - это было скорее делом принципа. Разумной такую принципиальность назвать было сложно, конечно, но удовлетворение амбиций стало неотъемлемой частью моей жизненной позиции, и иногда я делала глупости во имя самодурства.
Начался процесс оформления рабочей визы. Оказалось, что делать ее собирались, почему-то, во Владивостоке. Как мне объяснили, там бумаги выдавали уже через двенадцать дней, тогда как на Украине я ждала бы визу гораздо дольше месяца. Дрожащими руками я передавала свой паспорт проводнику поезда, следующего в Москву, где его должны были встретить и отправить в консульство.
Несколько дней я не находила себе места. Во-первых, мои документы были непонятно где и у кого, а во-вторых, снова и снова прокрадывались мысли о том, что затея была, как минимум, глупой. Я раздевалась перед зеркалом и представляла, что на меня смотрят десятки пар глаз. Стесняться, вроде бы, было нечего, но все же не каждый день мне приходилось раздеваться перед незнакомыми людьми. Да и вообще не приходилось. В один из таких моментов меня осенило: можно ведь было попробовать! Ну, не танцевать голой на шесте, а просто раздеться перед незнакомым человеком. Перед фотографом, например. Я нашла в интернете несколько киевских мастеров и выбрала некоего Владимира Старицкого, который был посимпатичнее и который был не прочь пофлиртовать в переписке.
С этого началась моя 'карьера' стриптизерши. Собрав целый чемодан различного хлама для фотосессии и дернув с собой подругу для поддержания боевого духа, я поехала на студию. Встретил нас высокий, приятный с виду парень, как и обещало фото на сайте. С серьезным выражением лица он провел нас в помещение, готовое для работы, и предложил переодеться за широкой ширмой. Пока мы, как цыгане, располагались на диване, стульях, вешалках, столах и прочих поверхностях, Владимир тоже не терял время даром - когда мы вышли из-за ширмы, на маленьком столике у штатива для камеры стояла бутылка виски, ведерко со льдом и три стакана.
- Сегодня какой-то праздник? - спросила подруга Катька, без намека на сомнения направляясь к столику.
- Это мы расслабляем Яну, чтобы она свободнее себя чувствовала, - ответил фотограф и передал ей стакан, - наша задача раскрепостить тебя, так же? - обратился он ко мне.
- Ну да... только я сомневаюсь, что это поможет, - забормотала я, думая о том, что действительно стоило бы выпить для храбрости, - еще раз должна предупредить, что я буду деревянной.
- Не переживай, я насмотрелся на позеров из самого разного материала, так что ничего нового я не увижу, справимся.
Я сделала глоток, скривилась и отставила стакан подальше. Старицкий не стал настаивать.
Начали мы с фото в одежде. Катька, стояла в стороне, потягивая виски, и увидев мои первые неуклюжие движения, от души засмеялась, но тут же замолчала, когда Старицкий строго на нее посмотрел. Несколько раз сменив джинсы, юбку, платье и прочие наряды и немного привыкнув к камере, я сказала, что готова попробовать фотографироваться в белье. Так мы сделали буквально снимков двадцать (что по меркам фотографов - ничто, насколько я знаю), и очень скоро мой режиссер потребовал, чтобы я разделась. Сначала он дал мне прикрыться своей рубашкой, потом - розой... Странное дело - я совсем не чувствовала, ни стыда, ни страха, ни волнения. Как если бы я в самом деле была деревом. Позы и выражение лица были соответствующими. Я прямо чувствовала, как тяжелеет и каменеет моя челюсть, замирая в какой-то гримасе, но ничего не могла с этим поделать. Мне казалось, что кадры, которые мы делали, были похожи на моменты, когда останавливаешь фильм, и кто-то замирает на экране с перекошенным лицом в неестественном виде. Ощущения были ужасные - я чувствовала, что криво стою, что грудь недостаточно упругая, что видно целлюлит и раздражения после бритвы...
Когда мы закончили фотографироваться, я кое-как побросала все в чемодан, желая поскорее убраться домой и никого не видеть. Ничего не получилось. Я понимала, что будет нелегко, но очень наделялась, что смогу расслабиться и настроиться на то, что мне предстоит снимать одежду на публике в течение нескольких месяцев, а оказалось, что мне не помогли ни алкоголь, ни поддержка подруги, ни три часа практики.
Через несколько дней мне прислали семь самых удачных фото из почти двух тысяч. Я ужаснулась, представив себе неудачные...
Глава 3
Еще через неделю на телефон пришло извещение о том, что виза готова. Пора было собирать чемоданы. Меня предупредили, что на подготовку мне дадут около недели, но буквально на следующий день позвонил Артур.
- Здравствуй, Яночка, как настроение? Боевое?
- Да, конечно, готовлюсь к поездке.
- Ну, ты там кастрюли, простыни не бери, здесь все есть.
Я не подала вида, что он не с тем человеком разговаривает о кастрюлях.
- Хорошо, как скажете.
- Слушай, тут билет один горит,- девочка где-то потерялась по дороге в Москву, не отвечает на звонки, ты как, смогла бы завтра вылететь?
- Думаю, да, - растерялась я.
- Отлично! Тогда Полина сейчас найдет тебе билет до Москвы, и будь готова утром вылететь.
- Хорошо.
- Все тогда, жди звонка.
Через полчаса позвонила Полина из отдела кадров или чего-то подобного.
- Добрый день. Крылова Яна?
- Да, слушаю Вас.
- Яночка, Ваши билетики готовы, проверьте почту и распечатайте их. Билеты электронные, их не нужно предъявлять при регистрации, но для себя все же имейте копию на бумаге... По прилету в Москву Вас встретит Игорь, номер его я прикрепила к письму - там еще другие наставления найдете, - он привезет ваши паспорта, и дальше Вы с другими девочками отправляетесь в Бангкок, а оттуда вас заберут. Время стыковки между самолетами почти 5 часов, так что Вы обязательно успеете на рейс. И еще - в Россию Вы въезжаете по внутреннему паспорту, знаете, да?
- Да, спасибо.
- А что с голосом?
- Да ничего, просто как-то быстро все происходит. К тому же мы с Артуром начали знакомство с конфликта, и я вообще думаю, может, я зря все это затеяла.
- Не переживайте, Артур - человек вспыльчивый, но отходит очень быстро, все будет хорошо, - я по голосу чувствовала ее улыбку.
- Еще раз спасибо, - теперь мой ответ прозвучал, наверное, бодрее.
Я положила трубку в приподнятом настроении - меня всегда радовала дорога, да и голос Полины внушал какое-то спокойствие и уверенность.
Прощание с родными было недолгим и неслезливым - все давно привыкли к моим перемещениям, так что и в этот раз удивленных лиц и каких-либо расспросов не было. Почти.
Мама тихо вошла ко мне в комнату, принеся кружку ароматного чая. Я любила услужливость матери. Не за то, что это делало мою жизнь комфортнее, а за то, что было прямо видно, что эта самая дорогая мне женщина получает явное удовольствие, ухаживая за пусть уже и взрослыми детьми.
- Яночка, куда ты едешь?
- Мам, в Таиланд я еду, - несколько нервно ответила я, сразу почувствовав настрой матери.
- Я помню, что в Таиланд, но зачем? Что ты там будешь делать?
- Мам, работать я буду там, не переживай, все нормально.
- Ну, как мне не переживать? - мать разразилась потоком слез, - ты снова едешь куда-то, как раньше, ничего не рассказываешь. Откуда у тебя такие деньги? Чем ты занимаешься? У тебя одна дорога, а у меня их тысяча, и одна другой страшнее!
- Говорю же: все нормально, ничего не бойся! Я никого не убиваю, не ворую, не торгую оружием и наркотиками, ясно? Не о чем волноваться.
- А что тогда? Не езжай, пожалуйста, останься! Ты понимаешь, что мое сердце когда-нибудь не вынесет таких переживаний?!
- Хорошо... мам, мы не маленькие дети, так что сильно не удивляйся, ладно?... Я ищу проституток и стриптизерш, чтоб работали за границей, - выпалила я, никогда в жизни не думая, что скажу такое матери, - никто никого не заставляет ничего делать, все по собственному желанию, никого не обижают. Я сама езжу проверяю, насколько место безопасно, так что все в порядке. Вот.
- Но они же знают, на что они идут? Никого там в рабство не продают? Никто тебя проклинать не будет?
- Нет, не переживай... прошли те времена, когда девочек заманивали официантками работать и отправляли в бордели. Теперь многие просто не хотят сидеть в университетах на парах и искать нормальную работу - хотят праздника и легких денег, понимаешь? Все в порядке, как говорится: кто на что учился.
- Но разве я тебя такому учила?
- Жизнь научила, мам. Так сложилось.
Мы замолчали на некоторое время. Я стала старательно пить чай, опасаясь новых расспросов.
- Ты прости меня... Ты же знаешь, какая я, - сказала мама, утирая слезы.
- Да знаю... И ты меня прости... Просто гордиться, как бы, нечем... не хотела тебя расстраивать.
- Ну, лучше так, чем в полном неведении. Ты там береги себя и веди пристойно.
Сердце мое сжалось от этих слов. Пристойно. Как будто слова пристойно и стрип-клуб совместимы в принципе. Но это же мама. Ее надо было успокоить.
- Конечно. Ты же знаешь, что я у тебя умничка.
Глава 4
В Шереметьево мне надо было встретиться еще с двумя девочками - мы летели одним рейсом. Ориентир был - рыжие волосы, в сообщении мне написали, что их нельзя не заметить.
Я побрела в условленном направлении, рассматривая в толпе девочек, подходящих под описание, но как-то так получилось, что они меня увидели первыми, хотя я им о себе не говорила вообще ничего. Да, не заметить их нельзя было, причем обеих. Они сидели в окружении несметного количества клетчатых хозяйственных баулов, вздутых пакетов и чемоданов. Сразу даже и не понятно было, что это все - их добро. На фоне всего этого коренастая брюнетка в джинсах с очень низкой посадкой размахивала руками, стараясь привлечь мое внимание. Ну, и еще внимание нескольких десятков человек, по всей видимости. Рыжие волосы я заметила только подойдя к землячкам. Примечательной была только их длина - ниже попы, при том, что девочка была приличного роста. Цвет же был не морковным, как я себе, почему-то, нарисовала, а каким-то ржавым, и в толпе его совсем не было заметно. Сама девушка была худенькой и стройной, черты лица были, в общем-то, мелкими, не считая крупного греческого носа, но в целом - довольно приятными. Смущало только то, что с губ не сходила легкая неподвижная улыбка, будто она была нарисована, и при этом в глазах было столько истомы, что мне показалось, она с рождения работает стриптизершей и уже не может выйти из образа.
Вторая, которая брюнетка, отличалась огромными глазами, которые под тяжелым макияжем со стрелками делали ее похожей на кошку. Полные губы, накрашенные безвкусной розовой помадой, делали ее образ каким-то деревенским, но все же девушка показалась мне красивой. Аккуратный носик, вздернутый подбородок, прямые блестящие короткие волосы дополняли ее как нельзя лучше.
- Привет. Вы, наверное, Оля и Жанна?
- Да, привет, я Оля. Мы тебя заждались уже. Вот паспорт, Игорь уже уехал, - брюнетка протянула мне документ.
Я открыла его, пролистала его и увидела тайский штамп почти на всю страницу, который и являлся рабочей визой.
- Мы тут немного позаглядывали в твой паспорт. Ты много где побывала.
Я лишь улыбнулась в ответ.
- А мы вот первый раз на самолете летим, и первый раз вообще за границу выбираемся, - затрещала Ольга.
- Ничего, на все бывает первый раз, я вам помогу, если надо будет.
- Ой, отлично! А то мы так боялись, что потеряемся здесь, - она залилась беспечным смехом.
Вели они себя довольно странно. Точнее, не странно, а неадекватно. Сидя в огромном зале аэропорта, в окружении бесчисленного количества людей, они непристойно громко разговаривали, хохотали и в полный голос обсуждали предстоящую работу. Я почувствовала себя неловко.
- Девочки, вы бы не могли потише разговаривать? Не всем интересно, куда мы едем и зачем.
Те хохотнули в ответ и начали перешептываться. Ну, хоть так.
Они тоже были с Донбасса, более того - наши города находились на расстоянии сорока минут езды, так что мы оказались самыми что ни на есть землячками. Меня смущало, конечно, их поведение, но все же я была рада, что мы летели вместе. Что-то в их простоте было таким родным, таким душевным - что-то, что я видела в своих друзьях, которые остались в тех краях. Видимо, мне их не хватало...
- Это все ваши вещи? - я не могла удержаться от вопроса.
- Да, здесь обувь, костюмы и косметика, - ответила Жанна.
- Ого. Вы хорошо экипированы. Давно занимаетесь этим?
- Мы еще не работали, только готовились восемь месяцев. Ну, шили костюмы и ходили на занятия пол-данса.
Вот оно как...а я-то подумала было.
- Ясно. А я вот ни дня не занималась. Мне там пообещали хореографа, может, к концу контракта научит меня шевелиться, - пошутила я.
Впрочем, это была не совсем шутка. Я знала, что все клубы среднего класса берут неопытных девочек, но мне никогда особо не приходило в голову, чему и когда их там могут научить, если контракты минимальные заключались на два месяца. Что они там успевали за это время? Значило ли это, что особо уметь ничего не надо, потому что это просто бордели под прикрытием? Наверное, нет, потому что мне бы жаловались те, кто ехал просто танцевать... в общем, было непонятно.
Сидя в таких раздумьях, я улыбнулась себе. Всегда страшно первый раз что-то делать. Так же я боялась, когда впервые собиралась заграницу на Кипр. Так же переживала, что меня там схватят и закуют в кандалы, чтобы носатые киприоты имели меня куда попало. Много всего происходило в жизни впервые, и до сих пор все складывалось как нельзя лучше, а от таких волнений только приятнее был успех. Я пересмотрела кучу роликов в интернете, изучила множество техник танца и теперь мне не терпелось попробовать это в реале. Неуверенность после фотосессии прошла, точнее я заставила себя не думать о ней. Я представляла, как мне будут аплодировать, как люди будут замирать от восхищения, глядя на меня, как в меня влюбится принц, который непременно подъедет за коне прямо к шесту... много чего рисовала фантазия. Хорошего, яркого, незабываемого. А где-то внутри сидел голос и сомневался: 'Вдруг, все не так, как мне представляется? Может, стоило развернуться и поехать домой, пока не поздно? Ну, загнул бы матом Артур, узнав, что я не еду. Ну, отдала бы я даже денег ему каких-то. И до начала работы в Дубаи оставалось все меньше времени. А что, если подождать? Не поехать. И мама так просила...'
Объявили посадку на наш рейс.
Глава 5
Нас встречал тайский паренек с широкой улыбкой, которую носят все представители этой страны - страны тысячи улыбок. Он стоял среди толпы встречающих с табличкой 'Фэнтэзи'. Схватив чуть ли не половину всего нашего багажа, он потащил нас к минивену и знаками пригласил усесться в машину. После десятичасового соседства с тремя маленькими детьми, которые постоянно хотели то есть, то пить, то писять, то играть, то просто плакать, а потом еще и долгих очередей на паспортном контроле, я просто повалилась в мягкое кресло, мечтая поспать. Для всех полет был изнурительным: девочки уже не галдели, как раньше, глаза были уставшими и безразличными. Хотя продолжалось это не долго. Как только мы выехали за пределы аэропорта, они снова встрепенулись и начали визжать при виде транспорта, ехавшего по непривычной стороне, смешных, как им казалось, тайских надписей и бесконечных пальмовых рощ. Мне стало грустно. Давно я уже не испытывала ярких эмоций, весь восторг закончился после первого года путешествий. Теперь все принималось как должное в любой стране: я ходила по знаменитым местам, делала стандартный набор фотографий и отмечала на карте еще одно место посещения. Все это было слишком доступным для меня. Моя жизнь была мечтой для многих, да и сама я на нее не жаловалась, но следовало признать, что теперь настоящее счастье я испытывала не в дорогом ресторане на крыше небоскреба, ужиная с малознакомыми людьми, а когда собиралась семья в недостроенном доме родителей, когда пили чай с вареньем и громко смеялись братья, когда выезжали с друзьями в балку на разбитых 'жигулях'...теперь все это стало дефицитным и безумно ценным.
Мы ехали в Паттайю - там находился еще один клуб Артура, где подписывали договора и оттуда уже отправляли работать на остров. Не знаю, сколько времени прошло в дороге - я была погружена в свои воспоминания о предыдущих поездках в Таиланд и о том, как любила эту страну. На острове Пхукет у меня было много друзей, с которыми я поддерживала связь уже несколько лет; в Бангкоке жила моя бывшая одногруппница по колледжу в Лондоне, и еще - старый добрый друг с Донбасса. Я привыкла к небольшим уютным отелям на холмах с видом на горы и заливы. Реже это были маленькие гостиницы на первой линии у моря, с баром и бильярдным столом - на первом этаже и несколькими номерами наверху. По вечерам у барной стойки собирались туристы, приезжающие из года в год в одно и то же место, и обсуждали вновь прибывших, а если таковых не было - жаловались на жару, которая была неизменной испокон веков. Время здесь останавливалось. Не было суеты, беготни, неотложных встреч... Я никогда не работала с Таиландом - сюда я приезжала только отдыхать. Предупреждала родных, что меня не будет на связи, отключала на неделю телефон и опустошала свой мозг от клубов, сутенеров, танцовщиц и прочего сора, наполнявшего мои рабочие дни. Это место было только для меня...
По мере того, как мы приближались к пункту назначения, мы продвигались вглубь узких грязных улочек с множеством мелких магазинчиков, кривых лотков и пеших торговцев, предлагающих самые разнообразные товары. Словно муравьи, многочисленные мотоциклы сновали между машинами, просачиваясь в местах, где, казалось, могла пройти лишь кошка. Наша машина заехала на территорию простенького, дешево оформленного отеля.
У открытого лобби, стены которого представляли собой белые каменные колонны, соединенные высокими густо сплетенными кустарниками, нас встретил молодой человек. Дима (так его звали) был невысокого роста, спортивного телосложения парень, со светлыми волосами и классическими славянскими чертами лица. Он определил нас по именам, попросил сразу вверить ему паспорта и сделал какие-то отметки у себя в журнале. После этого Жанна и Оля были направлены по ближайшей лестнице вверх - в комнату двести три - тогда как меня наш провожатый попросил проследовать за ним. Он взял мой чемодан и, пройдя насквозь через вестибюль, меблированный пластмассовыми столами, стульями пляжного типа и несколькими диванами, обтянутыми дерматином, зашагал к другому корпусу отеля. Я плелась сзади, изучая местность. Здания отеля, очевидно, были старыми, а ремонты делались лишь косметические, да и те сложно было назвать косметикой - на оттенках краски и штукатурки, которой подмазывали трещины, особо не заморачивались, и стены выглядели как панцири огромных черепах. Деревья и кусты давно не стриглись, а в клумбах торчали остатки высохших цветов. Пройдя через боковую арку, мы оказались у бассейна, вокруг которого несимметрично располагались немногочисленные шезлонги. Неожиданно Дима как будто прошел сквозь стену, вдоль которой мы шли. Следуя за ним, я повернула в том же месте и чуть не споткнулась о неожиданно выросшую лестницу. Мы поднялись на второй этаж и пошли по узкому коридору. С одной стороны его находились пронумерованные двери, а с другой - каменные перилла, за которыми открывался вид на внутренний двор, где шла какая-то 'разбросанная', как мне показалось, стройка. В конце коридора была еще одна лестница, и уже на третьем этаже мы остановились у одной из комнат. На двери было написано 'В6'.
Номер начинался с просторной полупустой кухни. Лишь в одном углу толпились стол с одним стулом, холодильник, навесная полка с электрочайником и парой разномастных кружек и столешня с мойкой. Дальше вдоль узкого короткого коридора по сторонам расходились двери ванной комнаты и маленькой гардеробной, а за ними шла спальня с огромным окном-витриной, длинной вереницей тумбочек, вмонтированных в стены, двуспальной кроватью и... раскладушкой! Да-да, раскладушкой!
- Здесь ты будешь жить с двумя девочками, - сказал Дима, - а вот, кстати, и одна из них, тоже новенькая и тоже украинка. Галя, кажется.
В пороге появилась довольно неприятная девица. Лет ей было совсем мало, но лицо уже было пропитано глубокой злобой, несвойственной людям в раннем возрасте. Неправильной, какой-то квадратной что ли формы брови приподнялись при виде меня.
- Все, девчонки, знакомьтесь пока, а в три часа все новенькие собираются внизу, едем на экскурсию, - он развернулся, чтобы уйти. - Стоп, чуть не забыл, - он порылся в своей небольшой сумке, висящей наискось через плечо, и достал стартовый пакет тайского сотового оператора. - Вот тебе местная сим-карта, вверху мой номер и номера остальных менеджеров. Позже отдашь мне сто пятьдесят бат.
После этого он ушел.
Оставшись наедине с этой девушкой-подростком, я не знала, о чем с ней заговорить, да и не жаждала общения с нею. По роду своей деятельности я уже встречалась с такими людьми. Скорее всего, это была та порода девиц, которые, вырвавшись из-под длительной родительской опеки, пытаются как можно скорее наверстать, как им кажется, упущенное. Мол, многие уже в пятнадцать лет делают по третьему аборту и знают все виды наркотиков, а я в свои восемнадцать еще не жила ни с одним парнем и не набила ни одной татуировки! Большинство из них легко соглашались на работу в стриптизе - они представляли себя звездами, жаждали внимания богатых мужчин и даже хвастались своей работой, вернувшись после очередного контракта.
Галя посмотрела на меня почти вызывающе, будто я пришла к ней домой с чемоданами.
- Я пошла в магазин, если будешь уходить, ключи внизу оставляй.
- Меня Яной зовут, если тебе интересно.
Не ответив, это нечто положило на кухонный стол ключ от номера и покинуло комнату.
Да уж. Не соседка - мечта! А еще предстояло со второй знакомиться.
Я распаковала свои немногие вещи и осмотрелась по сторонам. Судя по тому, что на тумбе при раскладушке уже были чьи-то безделушки, а Галя бросила рубашку на край двуспальной кровати, я поняла, что спать мне предстоит именно с ней. Я потянулась, зевнула и отмахнулась от неприятных мыслей. В конце концов, я приехала сюда работать, а не дружить.
К трем часам в холле собралось с десяток девочек. Они диковато озирались по сторонам и тихо перешептывались. Я обратила внимание на то, что многие не знали, куда себя деть. По всей видимости, это были неопытные, не видавшие ничего, дети, которым такие же сводни, как и я, пообещали золотые горы в сказочной стране. Я начала вспоминать лица тех, кого отправляла танцевать. Простые, иногда прямо глупые, изредка - весьма интеллигентные, отчаянные, несчастные, жаждущие больших денег и приключений - самые разные, они слушали, как я им взахлеб рассказывала о том, какое чудесное время их ждет. Я никогда не думала о том, верю ли сама в то, что говорю, просто делала свою работу.
Нас повезли по городу, по пути показывая места, где мы могли дополнительно заработать. Это были: массажный салон, туристическое агентство, два ресторана и три кальянных бара. Нашей задачей было приводить туда гостей и получать свои комиссионные.
Еще нам показали внушительных размеров четырехэтажное здание с огромной вывеской 'Прадайз'. Первый этаж начинался с круглого холла, обставленного, почему-то, в викторианском стиле. Зеркала в дорогих резных рамах отражали кучку диковато озирающихся славянок, в простеньких майках, шортах и сланцах. Правое крыло этажа находилось в стадии ремонта, но нам все же провели небольшую экскурсию. Мы пробирались через кучи строительных материалов и мусора, стараясь не прикасаться к пыльным стенам, и заглядывали в многочисленные смежные помещения не совсем понятной конструкции. Это должно было стать новым клубом и нас ознакомили с ним на случай если мы захотим там работать.
В поездке мы провели целый день. Рассказы о том, что мы должны стараться приводить клиентов в наши рестораны утомляли, и я не слушала их, ожидая возвращения домой. Меня больше интересовал первый день в клубе. Во время всех моих предыдущих визитов в новые заведения, с которыми я намеревалась работать, я занималась тем, что рассматривала залы и раздевалки, изучала меню, пила кофе с директоратом, обсуждая те или иные пункты контрактов, снисходительно поглядывала на девочек, оценивая их наряды, в общем, наполняла свое время всевозможными пафосными заботами. Но в тот вечер мне предстояло рассматривать клуб глазами человека, который проведет в нем несколько месяцев, причем не попивая чай с руководителями, а ублажая публику зрелищами...
Вернувшись в отель, в пороге комнаты я наткнулась на еще одну обитательницу нашей кельи. Аня была приветливой, с благородной внешностью, спокойной девушкой, примерно моих лет, в целом молчаливой и несколько осторожной, как мне показалось, в общении. Мы ограничились парой приветственных фраз, и она ушла на работу.
Глава 6
Через час и я стояла со своими землячками в вестибюле, обсуждая события последнего дня. Оля переминалась с ноги на ногу, будто готовилась сорваться с высокого старта, ей тоже не терпелось увидеть рабочее место. Жанна вела себя более сдержанно, как потом оказалось, это вообще было ее отличительной чертой.
Нас пешком отвели в клуб, который был в двадцати минутах ходьбы от отеля или в нескольких минутах езды на такси. Звучало, конечно, браво: ездить на работу на такси, но на самом деле так назывались обычные мотоциклы, которые роились у каждого более или менее людного места. Особенностью такого способа перемещения было то, что не всегда можно было верить в то, что тебя привезут куда надо. Конечно, водители знали востребованные направления, но порой им сложно было разобрать ломаный английский фарангов, как они называли иностранцев, и тогда они везли, казалось, просто наугад, спрашивая по пути других водителей, не знают ли они чего о местах с созвучным названием. То, как они произносили их на свой лад, иногда вызывало просто слезы сквозь смех - настолько разнятся наши языки на всех уровнях и настолько нелепо и смешно звучит их диалект в ушах европейцев, во всяком случае в моих - точно.
Клуб находился на главной развлекательной улице города - Уолкин Стрит, известной изобилием гей клубов, грязных дискотек и дешевых товаров для туристов. Отдельное внимание привлекали шоу с участием трансвеститов, хотя называть их так, в общем-то было неправильным, насколько я понимаю. Эти мужчины, не просто переодевались в женщин, они жили как женщины. Решив однажды еще в детстве, что они - вовсе не мужчины, эти люди всячески пытались преподать себя обществу в женском облике и подобии. Бедняги, всю жизнь сидели на гормонах, переносили кучу операций по изменению внешности и смене пола, зачастую зарабатывая на это проституцией, а по истечению срока годности отправлялись вглубь страны, никому не нужные, без семьи и нормальной работы. Это что же такое должно упасть на голову несчастному ребенку, да и его родителям тоже, чтобы придумать до конца дней обречь себя на такие испытания? Впрочем, откуда нам, иностранцам, знать. Что меня на самом деле тревожило, так это то, что всеми этими существами город просто кишел, и что мне предстояло работать с ними бок о бок, потому как далеко не все леди-бои, так называемые, выступали с яркими программами - основная масса их промышляла тем самым нехитрым делом, причем открыто. На Уолкин Стрит, в частности.
'Фэнтези' не блистал. Клуб находился на втором этаже очень узкого здания, будто насильно втиснутого между двумя соседними. Несоразмерно широкая лестница, под которой прятался вход в другое заведение, вела к небольшой площадке со столиками и пуфиками, служившей этому терему одновременно и крыльцом, и курилкой. В стену, выходящую на улицу, была вмонтирована стеклянная полукруглая витрина с малюсенькой площадкой размером с квадратный метр. Каждое третье здание на улице имело примерно такой же аквариум, иногда больше, иногда меньше, - там заведения рекламировали то, чем они славились, направляя на этот балкон своих артистов заманивать посетителей соблазнительной увертюрой. Мы поднялись в клуб. Небольшое, с низкими потолками помещение, было напичкано широкими черными диванами с крохотными стеклянными столиками при них. Пришлось протискиваться в узких проходах даже в нерабочее время, и я представила, что здесь происходит, когда народ заполняет зал. Красные стены и черные с золотом кисеи, разделявшие комнату на несколько зон, создавали довольно уютный интим вокруг тех самых маленьких столиков. Посреди зала стояла заветная сцена с пилоном. Она тоже была настолько миниатюрной, что казалось, была предназначена для карликов. Это должно было стать моим рабочим местом. Весь мой прежний опыт танца на шесте заключался в том, чтобы пьяной оседлать его и приседать, раздвинув ноги. Я как представила, что буду травмировать глаза зрителя подобными выступлениями, мне аж жалко стало Артура и его кассы, которые должны были стремительно упасть после такой сомнительной эротики.
Было около десяти вечера, работа начиналась в девять, так что к тому моменту зал был наполнен богемными существами, которые еще несколько часов назад были самыми обычными землянками, с проблемной кожей, секущимися волосами и обломанными ногтями. Девушки были в основном русские, но кроме них было много молдаванок и сравнительно немного - украинок. Все были одеты довольно разномастно: на ком-то было миниатюрное платье, едва прикрывавшее что-либо, кто-то волок за собой шлейф вечернего наряда, была девушка в шерстяной закрытой тунике, и даже была одна в чем-то наподобие офисного костюма. Все выглядели очень хорошо. Были девушки более или менее красивые, но на всех был яркий макияж, красивая прическа и всевозможные украшения. Покрытые стразами и прочими блестящими штуковинами, они сверкали как звезды. Раньше я особо не обращала внимания на то, насколько этот народ был ярким и примечательным - для меня они были лишь атрибутами заведения, но когда я осознала, что мне придется стать одной из них, я почувствовала себя серой мышью. Я не носила каблуков, не красила красным губы, не надевала огромные серьги... Я была вполне довольна своим свободным спортивным стилем, который здесь был, конечно же, неуместен.
Дима проводил нас к столику, недалеко от входа. Место это было сравнительно тихим. Гламурная бабенка лет тридцати пяти в неоптических прозрачных очках жестом пригласила нас присесть. Словно цыплята вокруг курицы, мы расселись вокруг нее и жадно развесили уши.
- Всем привет. Зовут меня Елена, я являюсь старшим менеджером нашего заведения. По всем вопросам вы можете обращаться напрямую ко мне или к Диме, его вы все уже все щнаете, и к Вике - она с минуты на минуту будет здесь.
Все забормотали что-то среднее между 'угу', 'хорошо', 'ладно' и другой нечленораздельной речью.
- Значит, начнем с того, что завтра все вы в два часа встречаетесь в холле с нашим преподавателем английского, она найдет вас. Она посмотрит, кому нужны уроки, а кому - не очень. Девочки, отнеситесь к занятиям серьезно, потому что ваш заработок будет зависеть не только от ваших танцев, но и от вашего общения с гостями. Заниматься вы будете всего час, после этого подойдет Вика и те, кому нужны костюмы, пойдут с ней по магазинам. Девчонки, давайте так: кому нужны деньги на эти самые костюмы, сегодня же идите в офис, наша бухгалтер вам выдаст небольшие кредиты, потом они будут вычитаться из текущей зарплаты; кто привез какие-то деньги с собой - можете их обменять на любом углу, обменники похожи на наши, банкоматы тоже есть. Курс, один к одному, если менять рубли. Гривны, леи или что там у вас еще высчитывайте сами, это несложно, скоро привыкнете. И еще, на пять часов вечера у вас хореография здесь, в клубе - та же схема, что и с английским. Все понятно?.. А сейчас мы с вами пройдем в офис, там вы подпишете контракты и выберете себе сценические имена.
Когда я предварительно получила контракт в электронном виде, он состоял из четырех страниц, теперь же, это была почти книга. Оказалось, мне не сбросили три приложения. В одном из них были описаны нормы за неделю по заказам из меню и выполнению приватных танцев, во втором - условия проживания в отеле и проведения нерабочего времени, в третьем была расписана сетка штрафов, состоящая из СТА ШЕСТИДЕСЯТИ ОДНОГО пункта! Среди них были: не накрашены губы; не бриты ноги; не улыбалась на сцене; пререкалась с менеджером; в неположенном месте оставила костюм; не выполнены нормы; не вышла на раздачу флайеров; слишком долго пила кофе и куча прочего бреда. За любой маломальский косяк вычитались кровно заработанные. Особое внимание привлек пункт, в котором оговаривалось то, что танцовщица не имеет право встречаться с гостями клуба и с другими мужчинами в дневное время, не посетив при этом ни одного из наших заведений, а так же - заводить какие-либо близкие отношения на протяжении всего контракта. Технически, у нас отнимали право на личную жизнь. Штрафы измерялись десятками, сотнями и даже тысячами долларов...
Все молча подписывали. Кто-то получал это еще до поездки, кто-то был так же удивлен, как и я. Нет, я была не удивлена, а шокирована. Единственно, на что я тогда была способна, это спросить, почему я подписываю контракт с Паттайей, тогда как мы с Артуром договаривались, что я поеду работать на Самуи. Мне ответили, что девочки пробуют работать и здесь и там, что их без проблем меняют, и что если мне здесь не понравится, я скоро смогу уехать на остров.
Разобравшись с договорами, все вернулись за столик, и Лена продолжила уточнять какие-то моменты и отвечать на несмелые вопросы новичков.
Я следила за происходящим в зале и голова моя наполнялась каким-то туманом, а сердце - чувством тревоги. На диванах сидели жирные потные русские дядьки с масляными губами, плешивые усатые индусы в мятых рубашках, бритоголовые арабы, пускающие слюну, словно на кусок мяса, красивые мускулистые австралийцы, поглядывающие на танцовщиц с таким презрением, будто они не эротику смотрели, а выбирали уборщицу для туалета ... Я видела, как девочки брали за руки и вели в приватные комнаты невообразимых пьяных уродов, которые по дороге хватали их за попы. Видела, как они сидели, задрав платья, и нашептывали на ухо жлобам, мотающим головой, словно болванчики, при виде меню коктейлей для дам, видела, как устало они перемещались на высоких каблуках, когда думали, что на них никто не смотрит...
Я сидела и думала: 'Где я? Что делаю здесь? Почему рядом нет друзей? Сколько сейчас времени? Как же домой хочется...'. Но чтобы уйти домой, мне надо было заплатить три с половиной тысячи денег неустойки и купить обратный билет. Сбежать нельзя было, нееет... У меня не было паспорта. В ту секунду я так треснула себя по ляжке, что все обернулись в мою сторону.
- Извините, что-то поползло по мне.
А поползли по мне мурашки, когда я поняла, во что вляпалась.
Глава 7
Проснулась от того, что было жарко. Рядом со мной лежала Галя, которая во сне была очень даже похожа на нормального человека. На раскладушке никого не было. Я умылась, посмотрела на часы - было почти десять. В номер быстро и бесшумно проскользнула Аня, бросив на меня вопросительный взгляд:
- Димы не было?
- Не знаю... я недавно встала. А что, должен быть? - все еще сонно ответила я.
- Слушай, если что, я была дома, окей?
- Без проблем.
- Спасибо, - улыбнулась она и протянула мне пакетик очищенных и порезанных долек холодного арбуза. Как нельзя, кстати.
Дело в том, что согласно договору, рабочее время наше было с половины девятого вечера до четырех утра, а потом нужно было обязательно идти в свои номера и до девяти часов находиться в них. В течение этого времени могла быть проверка. Штраф за отсутствие на проверке был около трехсот долларов - таким образом клуб боролся с возможной проституцией - следили, чтобы девушки после работы не уходили с клиентами. Во всяком случае, если последние не заплатили клубу за услуги эскорта. С девяти часов у нас было свободное время. Условно свободное.
Я решила побродить по местным окрестностям, чтобы убить время до двух часов. У выхода из моего корпуса, как я уже говорила, был расположен бассейн, где под палящим солнцем разлеглись немногие отдыхающие, среди которых были мои землячки.
- Янка! - заорала Олька через весь бассейн, - иди к нам!
Я решила, что лучше уж с ними, чем одной бродить по грязным закоулкам.
- Вы что так рано уже при деле?
- Ты что! Дома - зима, здесь - лето и бассейн, - Олька довольно хрюкнула и плюхнулась 'бомбочкой' в воду.
Жанна смотрела на нее сквозь очки и неизменно улыбалась.
- Давно вы знакомы? - спросила я, располагаясь на горячем деревянном лежаке.
- Нет, мы познакомились только на занятиях.
- А кто вас надоумил сюда поехать?
- Наша общая знакомая, преподавательница. Она здесь работала, рассказывала нам много о клубе, видео показывала. Только она работала на Самуи.
- Кстати, о Самуи. Я договаривалась вообще-то туда ехать. Что-то ничего не понимаю.
- Артур сказал, что нас должны посмотреть и подготовить хорошо, потому что клуб новый, сцена очень большая, туда самых сильных девочек отправляют, с красивыми костюмами и шоу-программой.
- Ух ты. Это ж каким образом я должна оказаться в рядах самых сильных, если здесь есть девочки, которые по десять лет танцуют, а я к пилону ни разу не притрагивалась?
- Не переживай, тебя тоже научат, - не переставая улыбаться, вставила Жанна, - к тому же, далеко не все хотят туда ехать, у некоторых здесь лучше получается.
Солнце жарило, как будто было на работе, я прямо в тунике прыгнула в бассейн, чем вызвала несказанный восторг у Ольки. Она мне начинала нравиться. Что-то необъяснимо притягательное было в ее ребяческом образе, она мгновенно заражала своим громким смехом.
- Слушайте, вам дали симки местные?
- Да, надо обменяться номерами, - кивнула Жанна.
- А ты с кем живешь? - Олька как крокодил по нос погрузилась в воду.
- С красавицей и чудовищем, - хохотнула я в ответ, - кроме шуток.
- О, а это с тобой живет та девка с квадратными бровями и челюстью, выдвинутой, как балкон? - оживился крокодил.
- Ахахахаха! - не удержалась я, - ты тоже обратила внимание?
- О, на такое не то, что обратить внимание, такое надо по телевизору показывать!
- Нельзя так смеяться над людьми! - но было уже поздно, и мы просто держались за животы от смеха.
Еще некоторое время мы обсуждали примеченных нами коллег и первые впечатления о поездке. В компании моих новых знакомых я чувствовала себя как среди старых друзей. Оказалось, что Оля - сирота, жила она с бабушкой и играла в любовь с каким-то душевно больным Андреем, который названивал ей примерно каждые двадцать минут и на которого Олька орала, как потерпевшая. Жанна же в свои двадцать пять имела двоих маленьких деток и была женой какого-то нерадивого козла, который сам ничего в жизни не сделал и ни к чему не стремился, но постоянно всем попрекал жену. По всей видимости, она его все же любила, хотя и отзывалась о нем не самым лучшим образом, видимо, стараясь саму себя убедить, что пора бы с ним расстаться. И уж наверняка она обожала своих детей, с которыми общалась в скайпе, глотая слезы уже в первый день. Они обе хотели заработать для своих семей, и с этим благородным желанием с нетерпением ждали начала работы.
В два часа мы встретились с преподавателем английского языка. Это была молоденькая брюнетка с опухшим, вероятнее всего от алкоголя, лицом. Ее веки делали попытки подняться, но в целом было похоже, что ее бьет нервный тик, когда она пыталась резко проморгаться и сфокусировать взгляд.
- Привет, девчонки. Меня зовут Сара, я буду с вами заниматься. На занятия ходить обязательно, кто не появляется - будет оштрафован за каждое непосещение. Расписание будет висеть в гримерке на зеркале, подходите проверяйте, - этот небольшой монолог, заученный давным-давно, по всей видимости, звучал так, будто его исполнял робот. - Сейчас давайте проверим, кто, что уже знает, и потом я смогу ориентироваться, кому и что нужно подучить.
Я вызвалась первой переброситься с ней несколькими фразами на английском, и сразу же была освобождена от уроков. Обучение сводилось к тому, что каждая девочка должна была посетить семнадцать часов, и предполагалось, что за это время она постигнет хоть какие-то азы, если совсем не знала ничего. Нет, как говорится, можно и зайца научить курить, но за семнадцать часов, в группе из примерно десяти человек, с полупьяным преподавателем... Что ж, можно было лишь пожелать удачи. Позже я поняла концепцию: их учили определенным фразам, чтобы танцовщица могла поприветствовать гостя, принять предложение выпить или самой попросить заказать что-то, если клиент тормозил, предложить приватный танец, попросить чаевые и... все. Да, пожалуй, все. Тоже верно - не будут же они здесь изучать прошедшее совершенное время в страдательном залоге...
Как и было обещано, через час появилась Вика. Она мне сразу понравилась. Внимательный взгляд карих глаз располагал к себе при первом же знакомстве. Лицо ее даже без макияжа было весьма привлекательным, а накануне, придя на работу в полной боеготовности, она была просто богиней. Вика повела нас по магазинам, а точнее - по каким-то мастерским, где престарелые тайцы обоих полов сидели шили самые разнообразные платья из дешевого материала и хлипкой фурнитуры. Я бы ни за что не купила что-либо из таких нарядов, но нам было велено делать примерки и подходить к Вике на одобрение. В рабочей артиллерии должен был быть хотя бы минимум: короткое платье для зала, длинное платье для витрины, костюм для сцены и для приватного танца.
Мне подсунули отвратительное синее платье, едва прикрывавшее попу и открывающее руки и плечи, и наш босс одобрительно кивнула:
- Берем!
- Но в нем же не возможно спрятаться!
- Девочки, мы же не в библиотеке работаем. Поверьте моему опыту, я знаю, что вам нужно, лучше вас.
Кое какой гардероб был выбран, и нам пора было возвращаться, чтобы успеть подготовиться к занятиям танцами.
Мне интересна была хореография. Я любила спорт, и все новое в этой сфере, по возможности, должно было быть опробовано. А танец на пилоне - ни что иное, как спорт. Да, это не только томная ходьба вокруг шеста и раздевание под музыку, это - виртуозные движения и трюки, с которыми люди выступают на международных соревнованиях и которые под силу далеко не каждой смазливой девчонке.
- Ну, что? Кто первый меня удивит? - ободряюще спросила тренер.
Как там в школе? Лес рук.
- Ладно, скажите, кто занимался?
Многие девочки подняли руки и тихо пропубнили что-то невнятное.
- Отлично. Ты, - она обратилась к высокой крупной молдаванке, - как зовут?
- Наташа. Но я не занималась никогда раньше, - смутилась та.
- Ничего страшного. Я просто хочу посмотреть, как ты ходишь. На сцену!
Девушка покорно поднялась на маленький подиум.
- И еще, девочки, забудьте на время свои имена, сейчас у вас есть только имена сценические. Еще раз: как тебя зовут?
- Диана.
-Хорошо, Диана, походи вокруг шеста. Можешь за него взяться, не бойся.
Наташа взялась за шест, как за флагшток, и зашагала, словно на параде.
- Стоп-стоп-стоп. Слезай. Девочки, давайте так, чтоб мы не тратили время: кто что-то уже умеет, показывайте, чтоб я могла поделить вас по уровням подготовки. Будем заниматься в разное время, чтоб вы не скучали, когда я буду показывать новичкам то, что вы умеете. Выходите, не стесняйтесь.
Я не удивилась, когда Оля молча встала и поскакала к сцене. Это было на нее похоже.
Она попросила тряпку протереть пилон, чем вызвала одобрение на лице Вики. Взобравшись, как по канату, под потолок - а при ее росте примерно с метр пятьдесят это было два подтягивания - Олька тщательно протерла шест с верху до низу. Отбросив тряпку, она запрыгнула наверх и начала вытворять невероятные штуки: вверх ногами, боком, на одних руках, на одних ногах и порой - вообще непонятно каким образом держась. Мы дружно зааплодировали, и Вика сказала, что сегодня она выходит на сцену. Потом вышла Жанна и тоже удивила. При всей изящности ее фигуры она...отвратительно двигалась. Она умела делать трюки, но танца, как такового, не было. Между маневрами были паузы, в которых она перетаптывалась с ноги на ногу и настраивалась на следующее движение.
- Хорошо, ты тоже танцуешь сегодня, - одобрила Вика, - но ко мне все же походишь, я записываю тебя во вторую группу, поработаем над пластикой.
Еще несколько девочек показали свои умения, но к танцам пока допустили только моих подружек.
Пришло время дилетантов. Я тоже решила не тянуть кота за хвост, и пошла к сцене по первому требованию. Чего и следовало ожидать, ходьба моя была 'с наилучшими пожеланиями'. Вика сменила меня, взялась высоко за трубу и поплыла вокруг нее. На нее приятно было смотреть. Ничего не делая, не раздеваясь и не крутясь под потолком, она притягивала внимание настолько, что не хотелось отводить взгляд. Это было искусство.
- Аврора, теперь повтори за мной.
Такое я себе взяла имя. Не знаю, почему. Нам дали список имен для выбора, и Аврора была самым первым. Дальше я не читала.
После того, как каждая из нас походила вокруг шеста, Вика снова поднялась на сцену.
- Теперь следующий момент. Вы все обратили внимание на то, что шест вращается, да? Они бывают статическими, но у Артура во всех клубах стоят вращающиеся. Сегодня мы попробуем буквально по разочку покрутиться, чтобы немножко привыкнуть, и со следующей недели начнем учить более сложные крутки.
Она зажала шест правым локтем, стала левой ногой на маленькую металлическую подножку у основания и, оттолкнувшись другой ногой, согнув ее в колене и прижав ступню к внутренней стороне бедра левой ноги, завертелась с безумной скоростью.
- Секрет пилона в том, - объясняла она, замедляясь, - что чем ближе мы прижимаем к нему тело, тем быстрее вращаемся, и наоборот - чем дальше отодвигаемся, тем медленнее кружимся и постепенно останавливаемся. Второй рукой можете обхватить локоть, это красиво смотрится в быстрой крутке, а в медленной - можете гладить себя, запускать пальцы в волосы... что угодно, только пусть рука не болтается, как сосиска.
Она немного покружилась, показывая, как это работает на деле.
- Очень важный момент - крепко зажать руку в кулак, когда вы держитесь локтем, иначе рука может соскользнуть, вы упадете и, вероятнее всего, травмируетесь. Безопасность у нас, как и везде, - превыше всего.
Я снова полезла на сцену. Зажала локтем шест, встала на подножку, оттолкнулась, и - закружилась. Мне пришлось схватиться второй рукой, чтобы не упасть. Моя нога соскользнула с педали, и на какую-то минуту я тихо повисла на трубе. Все молчали. Вика подошла и, поддерживая, помогла сойти со сцены.
- Помнишь, где вода и туалет?
- Да.
Я пошла в сторону гримерки. Меня стошнило.
Глава 8
По указанию наших дражайших управляющих, красивые и нарядные, с гладко выбритыми ногами, в боевой раскраске, которая должна была хорошо просматриваться сквозь мрак зала, мы пошли вечером в клуб. В половине девятого каждого вечера там проводилось собрание, на котором поднимались всевозможные вопросы со стороны работников и администрации. Вела эти заседания Елена, иногда подменяемая другими менеджерами. Лена была грубой и даже хамоватой, разговаривала на каком-то суржике и при этом пыталась звучать невообразимо круто, используя древние заготовки сарказма и откровенных оскорблений, но все делали вид, что она - матерая баба и говорит дело. За какие-то заслуги еще пару лет назад ее сделали менеджером, и сейчас никто не смел ей перечить, опасаясь желчи, которую она не стеснялась изрыгивать, и потока штрафов, на которые она не скупилась.
Поначалу нашей задачей было подсаживаться к клиентам и разводить их на заказ выпивки, кальяна или закусок, с чего мы имели пятнадцать процентов заработка, выплачиваемых раз в неделю. Для некоторых эта задача стала непосильным трудом, потому что молодые и неискушенные, девочки привыкли, чтобы их уговаривали составить компанию, а теперь за каждого угощающего нужно было прямо-таки бороться. Помимо стеснительности, сложность для новичков состояла в том, что опытные акулы тупо уводили клиентов практически из рук, и мало кто осмеливался спорить с ними, потому что в основном это были лица, приближенные к ее величеству Елене. В большинстве случаев вновь прибывшие толпились внизу на улице с флаерами в руках, приглашая прохожих посетить клуб. Как оказалось, это тоже было нашей прямой обязанностью. Это было похоже на армию, наверное, - дембеля ходили, распустив перья, средний класс тихонечко работал, стараясь не перебегать дорогу старшим по званию, а салаги раздавали листовки у подножия иерархии. Потом поступал новый заезд и все перемещались на ступень вверх, как и положено в любой структуре. Были, конечно, исключения, без которых нигде не обойтись - иногда приезжали те, кто уже работал в этой сфере ранее, и тогда они либо плевались, прерывали договор и ехали в другое место, потому что им было с чем сравнить, либо оставались и становились сразу у верхушки айсберга, умело лавируя между условиями контракта, штрафами и притязаниями начальства, и зарабатывая приличные деньги. Была еще одна привилегированная каста - те, кто возвращался на повторный контракт, как моя соседка Аня, например. У них не было норм, им делали снисхождения в отношении свободного времени и они почти по-дружески общались с начальством, но все это было при условии, что девочки приносили клубу доход, в противном случае дружба испарялась и на них ополчались ничуть не хуже, чем на неумелый планктон этого болота. Все это было видно невооруженным глазом, и первого вечера было достаточно, чтобы рассмотреть общую картину, которая не менялась, по всей видимости, со времен основания клуба. Утверждать, что она была таковой везде, было бы неверным, хотя бы потому, что далеко не во всех клубах практиковалась консумация, поэтому пока что мне не нравилась не работа в целом, а заведение в частности.
Только ближе к одиннадцати вечера люди выползли на улицу и толпами слонялись от заведения к заведению, рассматривая по пути бледнолицых барышень на высоких каблуках, иногда с интересом, иногда с восхищением, иногда с животным вожделением, но зачастую - с презрением. В их глазах мы были проститутками. Порой подходили веселые красавцы звали с собой потусить, на что мы, конечно, не могли соглашаться, но гораздо чаще нам уделяли внимание вонючие (в прямом смысле слова) индусы с единственной фразой 'хау мач'. Было много русских, которые с радостными воплями подбегали к нам, пытались поцеловать, дарили дешевые розы...В начале вечера все улыбались и весело щебетали в ответ, а после полуночи лица прекрасных дев превратились в тыквы, причем мое ничем не отличалось. Ноги с непривычки ныли, проклиная красивую блестящую обувь, новое платье постоянно задиралось, а веки едва поднимались, изнемогая под тяжестью толстого слоя макияжа.
- Ты красивая,- услышала я за спиной русскую речь.
- Спасибо, - обернулась я и увидела невысокого парня в простенькой клетчатой рубашке. У него были добрые тоскливые глаза и печальная улыбка.
- Ты здесь работаешь, да?
- Да, заходи к нам, у нас непрерывное шоу, куча красивых девочек. - Я пыталась изобразить безмятежность на лице.
- Мне не нужна куча, мне ты нравишься.
- Ну, я тоже могу составить тебе компанию, не переживай, - теперь моя улыбка была искренней.
- Я немного прогуляюсь здесь и приду за тобой.
- Понятно, - вздохнув, сказала я.
Примерно такие диалоги звучали со всех сторон, когда мужчины не хотели заходить в дорогой клуб, но хотели все же хоть немного пообщаться с нами.
- Ян, можешь подойти на секунду? - крикнула в мою сторону Оля.