Каждый день я буду записывать простым карандашом в школьную тетрадь в клетку все, что происходит вокруг. Простым карандашом, потому что чернила могут расплыться, и тогда никто не узнает о последних днях старого мира. Потом, через много столетий, а может быть и тысячелетий, кто-нибудь откопает мое убежище и узнает из этих записок о том, как наступил самый настоящий конец света.
Мне теперь все равно, что привело к концу весь мир. Может быть, все началось в Иране. А может быть, сбылось старое пророчество. Или вдруг упал метеорит величиной в Европу. Или вырвался вирус из секретных лабораторий, как писали в книгах. Или закончилась нефть, и началась война за ресурсы. Или началось глобальное потепление и все утонули. Или наоборот стало холодно так, что не выдержали даже микробы. Или нашествие инопланетян, которым люди - как плесень, как вредители... Причин конца света может быть много, но конец у всех будет один.
Я не вижу через бетонные перекрытия, но представляю себе черное беззвездное небо. Ветер, гоняющий по улицам городов пыль и клочки чего-то, бывшего еще недавно живым. Тишина...
...
Это место я начал готовить заранее. Подвал под домом - лучшее в мире убежище для одиночки. Вокруг стоят высотки, а значит, если они вдруг рухнут, то накроют мой подвал толстым слоем щебня. То есть, радиации можно не бояться. А вирусы - они ведь только через носителей. Если ни с кем не встречаться, никому не открывать, то и вируса никакого можно не опасаться. Правда, и выйти отсюда... Хотя, куда выходить, если весь мир погиб? Зачем выходить, если весь мир погиб?
...
Сначала я добыл ключи, а потом повесил свой замок на тяжелую железную дверь. Потом занялся очисткой подвала. Крысы, мыши, бродячие кошки и собаки, так и пытающиеся залезть во все дыры. Видимо, тоже чувствуют. Животные, если верить книгам, всегда чувствуют приход конца раньше людей. Они тогда прячутся, скрываются. Пришлось заделывать щели и раскладывать отраву.
Потом - еда и питье.
...
В самый сухой угол я складывал коробки с сухими супами, банки с тушенкой, сухари в вакуумной упаковке, бутылки воды и водки. Водка - прекрасное дезинфицирующее средство. А еще ее можно использовать в качестве анальгетика.
Подвал под высотным домом хорош также тем, что можно наполнить водой из отопительной и водопроводной системы все емкости. Даже просто выкопать яму, выложить ее несколькими слоями толстого "садового" полиэтилена - и выпустить воду туда. Кстати, потом, после катастрофы, которая неминуемо случится, еще долго можно будет пользоваться той водой, которую успеют поднять наверх насосы, прежде чем отключится электричество.
...
Если кто-то пробьется сюда и прочитает мои записки, кто-то из моего погибшего мира, то знай, человек: в северном углу подвала, где пол выше и суше, сложены запасы продовольствия. Все обезвоженное или запаянное в банки, то есть может спасти чью-то жизнь. Это - если я сам не доживу до конца своих запасов. Человек не вечен...
...
Однажды, внимательно прочитав все газеты и просмотрев все новостные ленты, я выключил свет на кухне, закрыл все краны и тихо спустился вниз. Пришло мое время уходить из гибнущего мира. Если бы кто-то спросил меня, почему я ушел один, я ответил бы: потому что я умный. Новости слушают и смотрят все. И газеты читают все. Но никто больше не заинтересовался подвалом - ни один человек! И никто больше не делал запасов. А мне их может хватить года на два при известной экономии. Запаса свечей хватит на какое-то время для освещения старого стола, который я поставил посередине своего хозяйства. А место для сна будет в южном углу. Пусть температура в подвале везде одинаковая, но все же - юг.
...
Первый день и первую ночь здесь я не мог спать. В подвале нет ни дня, ни ночи. То есть, можно спать в любое время. Тем более, что во сне человек меньше потребляет кислорода. И голод во сне не мучает.
Я прислушивался к шуму воды в трубах, к сотрясению земли, когда неподалеку проезжает тяжелая машина.
Дверь я запер изнутри, и появления непрошеных гостей не боялся. Здесь, под землей, тихо и спокойно. И все же я ждал чего-то. Нервничал. Поэтому не спалось.
...
Туалет и мусорка - это восточный угол. У меня тут есть лопата, и я все организовал.
...
Сегодня кто-то долго и упорно долбил в двери подвала. Тяжело дышал, ругался, и снова пинал дверь. Похоже, все началось. Но я понял это раньше. Теперь место занято. Извините, товарищи...
...
Суета.
Суета - это явный признак неминуемой гибели. Если, например, прыснуть отравой на тараканов, они тоже начинают метаться, разбегаться - но поздно, поздно. Вот и шум машин наверху усилился - это крысы бегут с тонущего...
...
Опять стучали. Подходил, прислушивался. Оттуда тоже слушали и молчали.
Берегу свечи. Пересчитывал свои коробки и запасы. Если "поджаться", то и на два с половиной года хватит.
Выпил водки за конец мира. Много выпил. Возможно, поэтому спал хорошо.
...
Наверное, все уже случилось, пока я спал.
Все же водка - самый лучший нейтрализатор плохих эмоций. Что-то ведь точно было, но я ничего не слышал. Теперь наверху никто не шумит. Не слышно машин. Нет никаких криков и бессмысленного стука в дверь. Наверное, в живых теперь остались только такие, как я - умные и одинокие. Мне никак не связаться с ними, но я верю, что сейчас они так же прислушиваются, так же наливают сто граммов, так же поднимают в темноте подвала свой стакан, обращаясь к нам, последним, себе подобным:
- Будем здоровы!
И так же смеются они, наверное... Какое здоровье? Зачем? Еще два года - это по самым лучшим раскладам. А ведь еще и зима впереди...
...
...Дверь поддается. Кто-то, не спеша, упорно режет ее голубым ацетиленовым огнем, пробивающимся сквозь металл. Я прячу эту тетрадь в бутылку из-под воды и зарываю ее у порога.
Люди! Если вы найдете мою тетрадь, знайте: в северном углу подвала есть запасы пищи и воды! Все, я заканчиваю свои записки...
Прощай, мир.
...
- Ну, а чего? На выходных тут не было никого. Да, и нас тоже. И сантехники, между прочим - тоже люди. Тоже свой выходной имеют. А потом народ взбунтовался прямо: давай им, понимаешь, горячую воду. Давай, понимаешь, холодную. А тут какой-то ...чудак... В общем, пришлось нам дверь резать, чтобы вентиль открутить. А этого ...чудака... мы - того, в больничку, значит, сдали.