В контору вошли трое, совершенно не похожие на обычных клиентов.
Предприниматель Кузнецов всегда называл это место конторой. Когда ему объясняли арендодатели, что арендует он офис, то смеялся и отвечал, что офисы такими просто не бывают. Это был второй этаж старого купеческого вросшего в землю почти до окошек первого этажа дома. Пузатые толстые стены (внутренние - по 80 сантиметров, внешние - побольше метра толщиной, пожалуй), малюсенькие нахмуренные окошки, рамы которых давно сгнили и держались только на нескольких слоях краски, темные от копоти - улица сразу внизу - стекла. Правда, потолки высоченные, но сами комнаты никак не тянули на слово "офис". Контора. Типичная такая контора.
Вошедшая троица выделялась крепким загаром и золотыми зубами. Первый был невысок, но крепок, как валун, чуть сзади держались двое: один помоложе, стриженый наголо, с плечами такой ширины, что в дверь входил боком, другой худой, жилистый, сверкающий золотозубой улыбкой и с плотными татуировками на каждой руке.
- Можем поговорить без народа? - спросил первый. И тут же, солидно, но не протягивая руку. - Зови меня Николаем.
- Э-э-э... Девочки, выйдите пока, - попросил Кузнецов беседующих с ним менеджеров, которые были заодно и инженерами. - Садитесь. Слушаю вас...
- Ты что, прокурор, сажать тут вздумал? - тут же выскочил в первый ряд худой золотозубый.
- Не шуми, - отодвинул его назад Николай и не торопясь солидно уселся на предложенный стул.
Двое остались подпирать стены сзади. В маленьком кабинетике больше стульев просто не было.
- ...Так что у тебя с ЖБИ? - как-будто продолжая давний прерванный на минуту разговор, спросил Николай.
- Не понял. А вы, собственно, кто, от кого вы? И вообще..., - недоумевающе поднял брови Кузнецов.
- Ну, считай, что мы - местный арбитражный суд. И налоговая инспекция заодно, - хохотнул золотозубый. - Ты не вопросы задавай, ты на вопросы отвечай!
Молодой "качок" только откашлялся в похожий на небольшую подушку-думку кулак и пошевелил плечами, неодобрительно смотря на сидящего директора маленькой фирмы.
...
А что там с ЖБИ, то есть с комбинатом железобетонных изделий? Был такой клиент. Какое-то дочернее предприятие. Что-то там с Министерством обороны. Все начальники при погонах и регалиях. Директор - настоящий полковник. Ну, то есть совсем настоящий. При каракулевой папахе. О нем рассказывали, как он в первый месяц своей работы собрал жен руководящего состава и устроил им лекцию, как трудно работать их мужьям, когда дома что-то не так, как надо мужей, господ-офицеров, ублажать, уважать и любить. На выкрик с места, что, мол, мой-то, скотина такая, приходит с работы всегда пьяный, где уж тут его ублажать, рявкнул командно:
- Встать! Ваше звание, фамилия?
Под общий хохот дамочки разошлись, но случай этот полковнику припоминали не раз, а в разговорах его иначе как "настоящий полковник" и не называли.
И вот этот "настоящий полковник" решил, наконец, автоматизировать свою бухгалтерию. Вызвал (именно так: вызвал, а никак не пригласил) Кузнецова, дал задание, указал сроки, приказал кассе выдать денег, выделил машину... Надо отметить, что все это происходило 30 декабря, под праздники. К позднему вечеру последнего предпраздничного дня компьютеры были привезены, сгружены в кабинете полковника, а сразу после новогоднего праздника, уже 2-го января, начались работы по их расстановке по рабочим местам, протяжке сетей, установке программ.
15-го января "настоящий полковник" снова вызвал Кузнецова, указал рукой на кресло возле своего стола и строго спросил:
- Почему не вижу результата?
- Понимаете, товарищ полковник...
- Я все понимаю. Я только не понимаю: почему до сих пор нет результата? Даю срок до конца месяца. Жду результат. Вы свободны.
В таком вот духе он и говорил обычно.
Через две с небольшим недели состоялся новый разговор. Теперь за длинным столом напротив командира расположились Кузнецов, главный бухгалтер этого ЖБИ, начальник склада в майорском звании, юрист.
- Сроки прошли. Вы их не выполнили. Слушаю вас.
- Товарищ полковник! Какие сроки? У нас в договоре написано, что и как мы должны сделать, и это все выполняется!
- Так. Что вы мне тут пургу гоните? Главный бухгалтер! Бухгалтерия работает на новой программе?
- Нет, - отрапортовал тот, вскакивая.
- Склад перешел на работу с программой?
- Ну, товарищ полковник, - приподнялся пожилой майор, - Не совсем перешли еще, но близко, уже близко. Набивается ассортимент. Документация для заказчиков и потребителей вся выдается из программы. Руками почти ничего не пишем...
- Ясно, - подытожил командир. - Все ясно. Сроки не выполнены. Бухгалтерия не заработала. Склад до конца не заработал. Юрист!
- Слушаю, товарищ полковник!
- Пиши. Подать в суд на его контору. Вернуть деньги. Наказать. ...Ты чего лыбишься? - это он уже Кузнецову, который просто не выдержал такого напора и такой безграмотности.
- Товарищ полковник, - тут же вступил юрист. - Законных оснований вроде как нет. Договор выполнен. Деньги потрачены на те цели, которые были указаны в договоре.
Кузнецов расплылся в улыбке еще шире. Он точно знал, что нарушений никаких за его конторой просто нет. Все было сделано, как было написано.
Полковник рассвирепел:
- Чего ты лыбишься, что лыбишься? Думаешь, нет на тебя управы? Я найду на тебя управу. Есть у меня контакты! Все свободны!
...
Вот, значит, в чем дело. Нашел, значит, управу...
Кузнецов подумал было, как было бы хорошо выгнать эту троицу, но тут же остановил себя: в конторе сегодня он один мужик, девушки не помощницы. Охраны у них никакой. Скорее, вон тот молодой бычок вынесет его самого, чем он - их. Да еще и оборудование, компьютеры...
Тяжело вздохнув, он четко рассказал, как и что было. Пока шел отчет, Николай скользил глазами по стенам, по мебели. Сидел спокойно, руки на коленях. Несколько раз пытался вставить слово или перебить золотозубый, но был тут же остановлен, и только дергался изредка сзади, жестами как бы комментируя и подчеркивая отдельные слова.
- Ну, что я тебе скажу, - Николай поднялся из-за стола. - Поедешь с нами.
Парочка выдвинулась из-за его спины, широко улыбнулся золотозубый.
- Надолго? - только и спросил Кузнецов.
- Да не-е-е... Мы сейчас только поговорить съездим. А что?
- Да у меня работа все-таки, тут клиенты могут подойти...
- Не парься. Ты мужик рабочий, смотрю, правильный. Ну, скажи своим, чтобы на звонки пока отвечали, а мы тебя обратно привезем. Через час.
Во дворе стояли три машины. Кузнецова посадили в подержанную "бэху", Николай сел в "лендровер", а молодой запрыгнул в новенькую ярко-красную "Ниву". Через пять минут колонна заехала во двор управления ЖБИ. Мимо секретаря, мимо устало ожидающих приема людей в форме и без нее, Кузнецова провели, как под конвоем к двери, обитой кожей. Вошли без стука. Судя по всему, их тут уже ждали. С одной стороны стола сели Николай со своими, с другой - начальники отделов, по торцам, напротив друг друга, сидели "настоящий полковник" и "правильный мужик".
- Я же говорил тебе, что все равно тебя достану! - разулыбался полковник. - Слушай требования. Деньги вернуть. Компьютеры, которые не работают, забрать.
- Минуточку, - возмутился Кузнецов. - Что значит, которые не работают? У вас они на гарантии. Если поломались уже - можно отремонтировать!
- Сиди и слушай, - буркнул Николай.
- Повторяю: деньги вернуть, компьютеры неработающие забрать. Все.
- Так. Вот теперь - говори, - кивнул, как ведущий собрание Николай.
У предпринимателя кипел мозг. Полковник, армейская косточка - и эти... Кто они, бандиты простые, так?
- Я найду деньги, я их вам перечислю. А компьютеры заберу все. Все, какие привез. У меня их быстро раскупят.
- Ты не понял, - довольно ухмыльнулся полковник. - Наличкой получал? Получал. Наличкой и вернешь.
- Я же через кассу! Официально получал!
- Брал наличку? - спросил Николай. И сам себе ответил. - Брал. Значит, и отдавать будешь наличку. Это - по понятиям.
- Разрешите? - поднял голову красный от стыда начальник склада. - Можно оставить нам компьютер? У нас практически все работает, мы довольны...
- Ну уж нет, - взорвался теперь Кузнецов. - Все, значит все. Вам деньги, нам - компьютеры.
- И это - по понятиям, - положил ладонь на стол Николай. - Поехали.
...
Вернувшись в контору, Кузнецов постоял какое-то время у окна, посматривая на разъезжающиеся со двора машины, а потом протянул дрожащую от нервного напряжения руку к телефону. Куда звонить? Кому? Его же строго предупредили перед отъездом, чтобы - никому.
- Лёха, привет, это я...
- Привет! Чего такой угрюмый?
- Совет нужен. Тут вот какое дело. Сам даже не верю. В общем, "наезд" в полный рост, - и он подробно рассказал все как было.
...
Конечно, не верил сам. В городе давно никто никому не платил. Вернее, всегда находились люди, которые привыкли платить за "крышу", и всегда находились люди, которых знали, как "крышу". Но он, Кузнецов, никому не платил. И только смеялся, когда слышал о трудностях открытия своего бизнеса, что, мол, надо сходить к тому и к тому, получить разрешение, да еще и "отстегивать" потом регулярно.
Знакомый директор торговой базы тогда как раз завел вооруженную охрану. Когда приехали такие же братки, он показал штатное расписание, где все должности были заняты, и предложил принять их уборщиками. Но чтобы ходили! Попытка влезть ночью на склад завершилась стрельбой, и больше к нему не приставали.
Самых "отмороженных" постепенно из города куда-то убрали. Кто-то сел, кого-то вывезли в лес, и он больше не вернулся. В ходе борьбы за местные рынки приезжали одинцовские и солнцевские. И было что-то шумно некоторое время в городе, но уже очень давно, вот уже года два или три на улицах не видно бездельно слоняющихся небольшими компаниями молодых парней в черных рубашках с опущенными и застегнутыми наглухо рукавами, которые стояли раньше у каждого перекрестка. Не стало поджогов магазинов, перестали бить стекла в палатках.
Когда обсуждали это за преферансом с друзьями, ему объяснили, что, мол, был съезд какой-то, на котором присудили, раз тут практически дачный район, да еще есть СИЗО и две колонии, то - ничья территория. Иначе, если беспредел начнется - как тогда "греть пацанов на зоне"? Слух еще был, что после этого съезда "смотреть" за районом оставили одного из местных бизнесменов, дав ему серьезные контакты в Москве.
И вот вдруг - такое.
...
- Вот блин... И чего ты от меня ждешь? Какого еще совета? Иди сразу в РУБОП!
- Да я даже не знаю, где это и кто!
А через полчаса он уже подходил к одноэтажному старому корпусу, на железной двери которого висела табличка: "Региональное управление по борьбе с организованной преступностью". Настроение было такое, что даже не замечал весны. Да и весна была какая-то не весенняя. Только и успевал, что крутил головой, смотрел по сторонам, скрывался от возможной слежки.
Кнопка звонка, бас из-за двери:
- Чего надо?
- Это... Заявление подать.
- Ну, сразу уж и заявление, - пробурчал огромный мужичище в ремнях и с кобурой подмышкой с торчащей рукояткой пистолета. - Один ты? Заходи.
За небольшим тамбуром открылась светлая широкая комната, уставленная столами и шкафами. За ближайшим, положив ноги в огромных ботинках на стол, сидел такой же огромный и широченный мужик. И тоже в рубашке, перекрещенной ремнями с кобурой.
- О! Чего надо?
- Заявление...
- А что было-то?
Уже через пять минут разговоров он достал из стола три больших альбома, быстро перелистал, один дал Кузнецову:
- Узнаешь кого-нибудь?
Николая он угадал сразу. Золотозубого искал дольше. А молодого качка нашел только в третьем альбоме.
- Угу... Опять они, значит, за старое взялись. Что еще можешь сказать? На машинах они были?
- "Нива", подержанная "БМВ", "Лендровер".
- Точно, они. Но ты нам лучше еще об этом полковнике расскажи. Думаешь, это его контакты?
Было заметно, что рубоповцы ничуть не удивились и даже не очень-то и заинтересовались историей с предпринимателем, а вот контакты "настоящего полковника" с местным авторитетом им "понравились" гораздо больше. В ходе разговора как-то все успокоились, а в конце Кузнецову дали маленький магнитофон, который нужно было подвесить куда-нибудь между ног, потому что "могут обыскать", с инструкцией, что включать его только перед самым разговором, потому что "всего на два часа записи".
- А ты точно все правильно делал в этом ЖБИ? А? - зачем-то переспросили, покивали головами на его заверения, что фирма у него "чистая" и все делают "по-белому", и выпустили на волю, поглядев предварительно в глазок.
...
Рано утром его разбудил звонок в дверь. Короткий, но уверенный. Пауза. И опять звонок. Он выполз из-под одеяла, натянул джинсы и поплелся босиком в прихожую. В глазок, как обычно, ничего не видно. Открыл, не спрашивая, кто. За дверью улыбалась сладкая парочка: золотозубый и молодой качок.
- Приглашай в гости, хозяин.
- Только тихо, если можно. Все еще спят..., - переступая неловко босыми ногами он отошел на кухню, прикрыл за вошедшими дверь. Босиком, в майке, неумытый он чувствовал себя слабее этих уверенных, веселых с утра, слегка даже поддатых крепких мужиков.
- Ну, чо.. Видишь, мы ведь знаем, типа, где ты живешь...
- Это что, не понял сейчас - угроза, что ли какая-то? - вяло отпарировал он. - Мне ж пофиг: машины-дачи все равно нет...
А они вдруг как-то будто стушевались:
- Да нет, какая угроза! Николай сказал, что ты, типа, мужик правильный, народ кормишь, работаешь сам. И мы вот смотрим - нормальный ты мужик, типа. Ты только одно пойми: нас ведь позвали, значит, нам должны заплатить. Ты понял, в натуре? Ты с полковником потом что хочешь то и делай, но нам чтобы он деньги отдал. Понял?
- Наличку, что ли?
- Ну!
- А если так. Я, скажем, наличку нахожу, ну, в долг возьму, может, договорюсь как-то, а потом его сажаю за взятку? А?
- Да делай ты с ним, что хочешь. Но нам он теперь должен. А ты ему должен. Вот сначала с нами пусть рассчитается, а там... - золотозубый криво ухмыльнулся. - Ты же сам понимаешь, не маленький.
...
Еще две такие поездки. Еще два разговора с "настоящим полковником". Кузнецов уже стал шарахаться от каждой машины, проехавшей неподалеку. Каждая поездка заканчивалась тем, что Николай, подтвердив к нему свое в общем хорошее расположение, все-таки требовал собирать деньги и платить. Платить пока было нечем. Каждый день где-то на улицах города встречались либо "бэха", либо "Нива", откуда махали рукой "братки" - мол, видим, помним, и ты нас тоже помни.
РУБОП слушал записи, не находил в словах никаких угроз жизни и здоровью. Продолжал просить дать компромат на полковника, но и тут ничего не выходило. Наконец, на один из дней наметили операцию. Решили: передать наличку полковнику с пометкой "Взятка" на купюрах, выйти, и тут же за ним влетит спецназ. Завтра. Завтра - операция.
Звонок, голос Николая. Надо бы еще раз встретиться, перетереть ко-что. Ждут они. Только сам подъезжай.
Автобус, потом пешком направо, за воротами налево. А где же их машины? Он первый пришел, что ли?
Кузнецов стоял, озираясь по сторонам. Только теперь он заметил, что - да, наступила весна. Весна... А он стоит на площади, озирается и дергается на каждый автомобильный гудок. Показалось или нет, что качок молодой выглядывает из-за угла? Но где же их машины? Чего звонили, что уже ждут? Еще полчаса стою - и все!
И тут из дверей в сопровождении свиты вышел полковник. Посмотрел вокруг, обходя взглядом Кузнецова, как будто не видя его, сел в машину и уехал. И почти сразу вдалеке мелькнула красная "Нива".
Ничего не понятно...
Прямо оттуда Кузнецов кинулся в РУБОП:
- Мужики! У вас "утечки", похоже?
- Да ты что говоришь такое? У нас? С этими? С шалупонью этой -- какие-то дела могут быть?
- Но ведь не пришли они. Смотрели издали. Видимо, проследили или узнали, что завтра - операция...
После долгой ругани и еще и еще раз все рассказанного, магнитофон изъяли, но сказали сразу звонить, если что.
Кузнецов вернулся в свою контору. Шел медленно. Сердце давило. Вроде, мелькнула вдали старая "бэха"? Блин! Да что же это творится?
Весь вечер он ждал звонка, дергаясь, как на иголках. Жена в который раз предлагала разъехаться, потому что, мол, не нужна ему, видно же, потому что холодный он... Дура... Вот же дура... Он тут за семью воюет фактически.
И назавтра ничего не произошло. И опять он ждал звонков и шарахался от машин.
А послезавтра он сам увидел вдали красную "Ниву" и качка, что стоял рядом. Кивнул ему, а тот, как будто не видит. Или вроде как бы совсем незнакомые они. Сел за руль - и вниз с горки.
...
Через месяц дерганья и шараханья, месяц бессонницы и головной боли ему рассказали, что вон тот местный бизнесмен, с которым у него ранее совсем никаких вроде контактов и не было, пригласил к себе этого самого Николая, на этот раз без его подручных, и имел с ним серьезный разговор. Суть разговора была в том, что полковник -- он ведь не местный, а этот Кузнецов - прижился уже, фирма его работает. На него многие завязаны. Он нормальный мужик, правильный. На этом и сошлись. Николай вдруг сразу забыл о Кузнецове. Полковника послали прямым текстом туда, откуда он приехал в их город. Больше никто из участников истории не встречался.
...
А скоро наступили выборы. Настоящие, демократические, с большим списком. Тот бизнесмен позвонил Кузнецову и предложил работать в его штабе. И использовать все свои ресурсы для выигрыша: компьютеры его, электронную почту, все свои контакты, все свои знакомства. И свои мозги. Мог ли тот отказаться?
...
Кстати, те выборы они выиграли. Но это совсем другая история.
А на площади как раз в то время местные бизнесмены скинулись и поставили памятник святому Николаю Можайскому с мечом и крепостью в руках. И тот смотрел практически прямо на кузнецовскую контору. Над чем друзья за преферансом посмеивались. Мол, Коля-то Можайский -- следит, следит...
- Тьфу на вас, - ругался Кузнецов.
И долго еще при виде знакомых автомобилей начиналось у него частое сердцебиение.