Карлик Сергей Григорьевич. : другие произведения.

Тьма, как она есть

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Конец света глазами агностика? Как тьма будет разбираться с обычными людьми? Если в каждом из нас есть частичка тьмы, то как она проявляется? В данном произведении было использовано стихотворение, Горшема Григоря, занявшее первое место на конкурсе тёмной поэзии. http://zhurnal.lib.ru/g/gorshem_g/echtoshan.shtml В таком виде рассказ занял на конкурсе литсовета"Тьма и свет" третье место, поделив его с другим участником.
   Никто не знает, что может заставить кучу взрослых людей отчаянно рыть землю? Готовить себе бункер, в котором можно пересидеть конец света.
   Причём не просто убогих из деревни, а нормальных, вменяемых людей, среди которых полно семейных, есть инженер, пара бизнесменов и целая куча детей. Ах да! Ни одного подростка. Я - досадное исключение, двадцатипятилетний мужик, программист, два высших. У меня сознание подростка, именно поэтому я пока не поддался на этой зомбопроге, благодаря которой мы тут все и собрались, в бункере. Всё-таки масштабы впечатляют. Холм перекопали вдоль и поперёк, извели несколько десятков тонн цемента и арматуры, провели себе воду, электричество, всё как у людей. Если не считать некоторую аскетичность и отсутствие каких-либо окон, то очень даже круто. Мечта любого мальчишки. Может дело в этом? Все взрослые когда-то мечтали либо о доме на дереве, либо о землянке, в крайнем случае, об отдельной комнате.
   Начальство моё мнение не впечатлило, они помнят неких Белых братьев, которые на восемьдесят процентов состояли из подростков. И бункеров не рыли.
   - Все на молитву!
   Ах ну да! Отче наш, да пребудет царствие твоё. А если вдруг ты от нас отвернёшься на секунду, то мы и сами за себя сумеем постоять. В бункере. Переживём конец света, и всё что останется - то наше.
   Наверное, ещё это помогает нашему отцу Пантелею съедать подчистую мозг отдельных личностей. Подъём в шесть утра, молитва, завтрак, работа под землёй, молитва, обед, работа под землёй, молитва, ужин... И баиньки! После такого рабочего дня особо не порассуждаешь. Выходные? Да ну зачем же! Отдохнём, когда конец света наступит. А он уже скоро, так что надо поторапливаться.
   После ужина честно хочется растянуться на деревянной лавке и отрубиться. Но я офицер ФСБ, или кто? Терплю, дожидаюсь, когда все отключатся, на всякий пожарный даже прошёлся по коридору, дверей у нас ни одной, кроме входной, так что нужно точно знать, что никто лежит рядышком с открытыми глазами.
   Нет, все спят как убитые. Вытаскиваю из под матраса ноутбук. Собственно ничего особенного в наши времена, у многих тут ноуты-смартфоны, ничего не попишешь, цивилизация. Только вот не у всех есть ещё и вебкамера. И не все знают о возможностях моего ноута. Впрочем, неважно.
   Капитан Сидоренко сидит за столом и тупо глядит в экран. Ему кажется, что он смотрит на меня, но на самом деле он смотрит на экран ноута, а чтобы мы "встретились глазами" ему нужно взглянуть в камеру.
   - Как успехи? - голос звучит еле слышно.
   - Почти построили.
   - И когда там у нас конец света? - лыбится зараза, вот бы тебя сюда в эти казематы, чтоб ты три месяца кряду цемент месил. Ничего, как освобожусь, получу зарплату за три, нет уже за четыре месяца и свалю куда-нить далеко. Очень далеко.
   - Да не говорит. Но думаю недели две осталось.
   - Ты принцип улавливаешь?
   - Нет, до сих пор ни на шаг не продвинулся. Могу только подтвердить, что в конец света здесь верят все.
   - Но ты не веришь.
   - А мне зачем?
   - Да в общем правильно, не хватало ещё что бы тоже с дуба рухнул. Как оцениваешь?
   - Да собственно всё просто тут. Они сначала буду угрожать сжечь себя и детей, вы можете немножко покочевряжиться, а потом пустить газ. Дверь тут всего одна, подорвать её и все дела.
   - А они в самом деле могут себя сжечь?
   Длинные ряды серых канистр.
   - Ну в принципе здесь в общем то гореть нечему, но в наличии имеется бензин и солярка, так что при желании смогут.
   - Ты меня не понял. Они реально смогут сжечь себя? Специально. Вот если мы к ним полезем?
   - Конечно, смогут! А вы как думали? Они тут твёрдо убеждены, что все кто попытается их отсюда выковырять - посланцы если не самого Сатаны, то его приспешников. Логика простая, мы сидим, никого не трогаем, а вы там сами разбирайтесь.
   - И долго они смогут так сидеть?
   - Батюшка Пантелей твёрдо убеждён, что недолго. Конец света, видите ли, будет быстрым, поэтому несколько дней, максимум несколько недель. Да они тут больше месяца и не высидят.
   - Ох, Саня. Твоими бы устами...
   - Не волнуйтесь, здесь просто нечему гореть.
   1
   - Всё в бункер! Бросай работу! В бункер все!
   Коридоры гулкие, и пока дверь открыта, слышно всё очень хорошо. Стоя в коридоре, я смотрел на пробегающих мимо людей и пытался по выражению их лиц понять есть у кого-нибудь хотя бы тень сомнения. Нет, тени не было ни у кого. Глаза на выкате, все быстренько распределяются по комнатам. Да что происходит? Какая теперь картинка привиделась нашему пророку, с кем у него теперь коннект?
   В это время батюшка, придерживая края рясы как баба юбку, вбежал в дверь.
   - Братья мои! - зычно заорал он. - Конец света близок! Взываю к вам как к истинным хранителям веры. Не пускайте в нашу обитель никого, прежде чем он трижды не прочтёт "отче наш". А я у хожу. - Тут он остановился перевести дыхание. - Ухожу, но скоро вернусь! Приведу с собой ещё несколько душ, достойных спасения. Молитесь и уповайте на бога. - После чего наш старичок, не выпуская краёв рясы, резко развернулся и припустил вверх по лестнице.
   Василий и Степан, один бывший десантник и ныне бывший же бандит, а другой бывший кузнец на заводе, дружно взялись за рычаги хитрого механизма и металлическая плоскость двери плавно вошла в пазы. И наступила тишина.
   - Помолимся браться!
   - Помолимся!
   - Помолимся!
   - Попросим бога о прощении!
   Вот дурдом! Народ потянулся в большую залу придела к иконостасу. Сразу всех вдруг появились свечки, женщины затянули псалом.
   Причём дверь оставили без присмотра, вот дураки! Впрочем, моя задача не помогать спецслужбам брать эту богадельню штурмом, а попытаться понять, что тут вообще происходит.
   Поэтому я убедился, что за мной никто не наблюдает и протопал в свою келью.
   Вместо Виктора Васильевича Сидоренко на экране обнаружился Паша Витальев, его зам. Господи, ну что это за офицер, который на рабочем месте сидит в мятой клетчатой рубашке, щурится через очки и глупо лыбиться. Судя по выражению лица - играется в игрушки. И судя по звукам в "Халф-лайф". Ща доиграется. О-па!
   Вместо игрового поля появляюсь я, собственно персоной и загробным, конкретно замогильным голосом, объявляю.
   - Ктулху пробудился!
   - А? Что? Чего?
   - Он придёт к тебе и захавает твой мозг!
   - Блин! Вот ты придурок, как ты это сделал?
   - Неважно как я это сделал, а важно с кем ты? Присоединяйся к нам и может быть мы оставим тебя в живых!
   - Да ты заканчивай прикалываться. Вот я Сидоренко скажу, и ни премии тебе ни отпуска.
   - Вот-вот. Скажи. Что конец света в отдельно взятом подведомственном регионе наступил.
   Тут до него дошло.
   - Вы что там, заперлись?
   - Скорее замуровались. Кстать, так на всякий случай. Ну как открой яндекс.
   - Ну открыл.
   - А теперь введи отче наш в поиск.
   - Это ещё зачем?
   - Ну просто введи. - Он активно защёлкал клавишами. - Чудненько. Молитву нашёл?
   - Нашёл.
   - Ну ка зачитай.
   - Отче наш, да святится имя твое, да будет царствие твое на небе и на земле во веки веков. Ой, а я думал иже еси на небеси.
   - Неважно. У меня просьба будет к вам.
   - Какая?
   - Представьте себе, что я тут тоже поддался на зомбирование. Так вот. Сначала вы читаете мне эту молитву, а потом я, так и быть, с вами общаюсь.
   - Да ты чего? Прикалываешься?
   - ну как знаешь, а иначе никак не получится.
   - Слушай ты...
   - Вечером выйду на связь по расписанию.
   И я отключился.
   2
   Народ, оказывается, хорошо подготовился к мирной жизни под землёй. Своя скважина с водой, своя электростанция дизельная. Многие буквально сразу как выспались, так начали обустраиваться, теперь почти у всех ниши занавешаны кусками ткани, ну правильно, а то не дела сделать, ни потрахаться. Души спасать, конечно, дело хорошее, а нормально пожить тоже хочется. Какое-то время они недоумённо заглядывали все по очереди ко мне, потом некая деваха принесла мне рулон ситца. Ещё через полчаса после этого, видя, что я ничего не делаю, мои собункерники пришли и всё сделали сами, то есть присобачили мне перекладину над входом и на неё повесили кусок ткани. В синенький и красненький цветочек. Гламурненькая такая херь. Зачётная.
   День прошёл в молитвах и бдении. Бдеть - это значит обсуждать судьбу Пантелея и тех кто наверху. А так же составлять график уборки отхожих мест. А так же молиться. А так же проводить коммуникации туда, где их нет.
   И вот весь день, не видя солнца, я бродил по бункеру и, как мог, участвовал в процессе.
   Вечер застал меня с ноутом в руках и в бешенстве.
   Капитан Сидоренко сидел и что-то напряжённо читал на экране, когда я ему сменил текст на свою возмущённую рожу.
   - Виктор Васильевич! Какого хрена?
   - Чего? Какого хрена чего? - усталое лицо, красные глаза.
   - Почему я до сих пор под землёй?
   - А...ты... Переговорщики чего говорят?
   - Какие переговорщики? Не было никого!
   - Да? - тут он неподдельно удивился. - А знаешь, выехали к вам практически сразу. И недоехали... У вас там в бункере всё нормально?
   - Да нормально всё. Вы за неделю управитесь?
   - За неделю... - он с сомнением посмотрел на экран, видимо рожу мою убрал и опять читал чего-то. - Чёрт его знает.
   - Что значит, чёрт его знает? - про то, что мне на следующей неделе надо будет мыть местный сортир, я решил не упоминать.
   - Ты новости читал?
   - Новости? Не читал.
   - Ну почитай. Хотя всё равно удивительно, что группа до вас не добралась, надо узнать, что с ней.
   - Виктор Владимирович, вы так это говорите, будто само собой разумеется, что до нас никто не доехал, хотя нас ведь должны были выковыривать отсюда через пару часов. А тут вообще никакого процесса, как будто так и надо, что мы тут под землёй.
   - Сань, не переживай так. Ситуёвина такая, что никуда вы не денетесь ведь, а у нас тут проблем навалилось всяких до фига. Давай завтра утром. Лады? - и короткопалая рука протянулась и вырубила камеру.
   Утром после скудного завтрака и молитвы я опять врубил ноут и сначала почитал новости. Вести со всех концов мира были не то, чтобы очень плохими, но напрягающими. За сутки упало семь самолётов, в Индии и Китае разразились эпидемии каких-то неизвестных болезней, моря штормило, и где-то кто-то даже терпел бедствие. Можно было бы сослаться на совпадения, но я понял, о чём говорил мне начальник. Ни одного сообщения про выкрутасы Бритни Спирс или Кристины Агилеры, ни одной новости про изобретателей или писателей. То есть, наверное, такие новости были, но их надо было искать глубже. Не было в сети объявлений о выгодной ипотеке, не было новостей из горячих точек. Чувствовалось, что всем вдруг резко стало наплевать и на Чечню и на Афган. Весь мир ощутимо напрягся. От чего?
   3
   День прошёл в хождениях по коридорам бункера, регулярных молитвах и обсуждениях новостей. Не у одного меня был ноут, а некоторые умудрились даже заиметь радиоточки. Как бы не был наш народ запарен отцом Пантелеем, но видимо на подсознательном уровне, где-то в подкорке, они всё равно пытались обойти некие запреты. А нормально! Так глядишь, и в отсутствие главного зомбирователя они сами все вылечатся и вернуться к обычной жизни.
   Проходя мимо выходной двери я обнаружил рядом с ней пост. Бывший слесарь Евгений, который засел в нашем склепе вместе со всей своей семьей и некий мужичок, имени которого я не знал, скромно сидели на стульях перед люком и что-то горячо обсуждали.
   - Вы чего? Сторожите что ли?
   - А то! Это ж я по-умному, все семью перетащил сюда, а кто-то родственников имеет наверху. Нужно чтоб народ здесь сидел. Новости слышал? Конец света наступает!
   Н-да... При таких раскладах врядли что-то изменится в ближайшие дни.
   - И чего? Теперь вот на посту тут будете?
   - Ну так! Делать особо нечего, а так вроде как заняты чем то.
   Ну понятно, каждый находит себе занятие.
   И в этот момент в дверь постучали. Снаружи. Очень сильно.
   Мужичок без имени резво вскочил и откинул крышечку там, где должен был помешаться зрачок глазка. Вместо этого там оказалась здоровенная с кулак дырка. Разок глянув в неё мужичок резво схватился за рычаги.
   - О! Батюшка вернулся!
   Рычаги не поддавались.
   - Да помогите же мне, братья!
   Мы с Евгением переглянулись.
   - Стоп, сказал я. - как то не по уставу получается.
   - А? - мужичок бросил рычаги и обернулся ко мне.
   Я взглянул в дырку. Пантелей стоял над дверью, это точно был он, за три месяца насмотрелся на него, тусклый свет лампочки в коридоре освещал его осунувшееся лицо и истрепавшуюся бороду.
   - Батюшка? - спросил я.
   - Это я, отрок Александр. - Отворяйте, вернулся я.
   - А привели кого с собой, батюшка?
   - Нет. Один я пришёл.
   - А почему? - тут я уловил запах. Пахло как-то странно, не противно, но запах чувствовался. Пахло как-то не по человечески, будто у дверей стояло животное. Зверь? Я привалился к двери спиной и задумался, мне почему-то очень не хотелось пускать батюшку внутрь. Евгений с напарником смотрели на меня во все глаза и молчали.
   Ответа из-за двери я так и не дождался.
   - Батюшка. А не прочтёте ли вы "Отче наш"? Эту молитву знает каждый.
   Повисло молчание.
   - Я никого не нашёл. - Ответил вдруг наш старикан и тихо захихикал. - У меня от этого смеха на затылке зашевелились волосы.
   - Э-э-э...батюшка. Нам это...нам уже неважно. Давайте вместе прочтём молитву.
   - Что это с ним? - спросил Евгений шёпотом.
   - Ты МЕНЯ спрашиваешь? - удивился я. - Да кто его знает, мож заразу какую подхватил? Мож температура у него? - на самом деле меня вдруг переклинило, я как будто разделился на две части, две личности. Одна говорила, что заставлять главного вожака читать молитву - хулиганство, люди давно уже в космос полетели, а мы тут погрязли в мракобесии, вторая говорила, что читать надо обязательно, потому что дело нечисто.
   - Господь, пастырь мой, - затянул замогильным голосом Пантелей.
   - Да святиться имя твоё. - Подхватили охранники.
   - Да пребудет власть твоя на небе и на земле - присоединился я - во веки веков.
   За дверью творилось нечто странное. Старец наш вдруг перестал читать молитву и резво развернувшись попытался убежать. Это у него, однако, не вышло, по той простой причине, что он запутался в рясе. Обычно он её придерживал руками за края, когда по лестнице рассекал, а тут почему-то даже и не подумал об этом. Слова молитвы застряли у меня в глотке, когда я услышал хрип и увидел как вниз по ступенькам полилась густая тёмная жидкость. Сейчас я через дырку видел только ноги в стоптанных грязных сапогах, которые сучили под рясой на нижних ступенях. Было такое ощущение, что нашему батюшке кто-то усиленно отгрызает голову. За моей спиной два мужских голоса самозабвенно выводили.
   - Дай нам хлеба на каждый день и прости нам долги наши... - Я махнул рукой, чтоб они замолчали, но эти два горе-палладина продолжали, пока не закончили, после чего отодвинули меня и взялись за рычаги.
   Священник лежал на лестнице, все нижние ступеньки которой были заляпаны чем-то чёрным. Видя, что мужики не решаются к нему прикоснуться, я наклонился и рывком перевернул тело.
   Да-а-а! Когда-то это может и было отцом Пантелеем, может быть даже когда-то оно было человеком, но не теперь. Синяя плоть ещё держала маску лица, но длинные клыки, торчащие из под передней губы портили всё впечатление. Вау! Настоящий оборотень. Чёрная жидкость толчками выливалась из чёрных провалов там, где должны были находиться глаза. Судя по размерам дырок, глаза должны были быть очень большими.
   - Офигенно! - растеряно сказал я.
   Мне никто не ответил.
   3
   Пантелея замуровали в каменной нише, предварительно отрубив голову. После чего вся секта пошла отпевать. Я немножко постоял со свечкой в руке и потопал к себе в келью. Проходя мимо двери, без удивления увидел возле неё пару мужиков, они улыбнулись мне и сделали вид, что так и надо. Они типа на посту, я типа мимо иду. А что я не на молитве, так это никого не касается.
   На экране обнаружился Паша. В полном боевом обмундировании, с пистолетом в руке и броннике на клетчатую рубашку. Чтоб я сдох! Я посмотрел немножко на его напряжённой белое до синевы лицо и налитые кровью глаза и решил сначала новости опять почитать.
   С новостями было скажем так плохо, просто потому, что половина ресурсов отказывалась открываться. Впрочем, и того, что я видел, так было достаточно. Мир медленно, но верно сходил с ума. Тёплые страны страдали по своему, невиданное количество саранчи губило урожаи, какая- то красная водоросль размножалась в пресной воде, делая её ядовитой, рыба дохла, выбрасывалась на берег, из-за этого шло бесконтрольное размножение насекомых, который в свою очередь жрали появившиеся непонятно откуда крупные лягушки. Россия сходила с ума по-своему. Если верить сообщениям, то вчера днём кавказцы решили устроить выступление в центре Москвы на тему "мы вас всех имели", после чего в столице началась резня. Причём милиция резала и стреляла наравне со всеми, улицы были завалены трупами, причём приезжие давно уже кончились, а тела в морги продолжали поступать десятками. Вау! Мечта скинхеда или "полынь" по-русски.
   Почта, как ни странно, работала. И на неё пришла куча спама, причём какого-то странного. Ножи, которые рубят кости так же легко, как режут мясо. Газовые баллончики с парализующим газом, капканы, дробящие жертвам кости при захвате.
   Конечно, можно быть секретным агентом, но не до такой же степени! Ну какой из меня агент, если моя работа никому на фиг не нужна, ясен перец, никто нас отсюда выковыривать не будет, небось стягивают сейчас в центр Москвы весь спецназ, со всех окраин.
   Когда чего-то нельзя, но очень хочется, то можно. Ирка конечно замужняя дама, но и я ей не совсем посторонний. Так что попробовал добраться до неё. На часы я не посмотрел, поэтому сначала я увидел пустой офис и только потом до меня дошло, что в нём никого нет, просто потому что рабочий день закончен. Но при этом ноут был включён и свет в офисе тоже горел. А судя по звукам, где-то рядом люди рубились в "Сталкера". Минут пять я думал орать через динамики чужого ноута или нет, но потом решил, что не нужно. Уже хотел было оставить ей сообщение на рабочем столе и свалить, когда в дальнем конце у стены разлетелось вдребезги окно, звуки стали громче и я понял, что выстрелы, это не звуки игры, а следствие происходящих вполне реально событий.
   Некоторое время я ошалело наблюдал, как ветер гоняет по офису всякую макулатуру, а потом решил хакнуть систему какой-нибудь охранной фирмы. Они, конечно, сразу обнаружат, что я к ним влез, но им то до меня не добраться, а мне всего то и надо, что на улицу посмотреть.
   Два часа я мучал свой ноут и ломал чужие системы. В процессе ко мне заходил сначала Иннокентий, этот мужик спроектировал нашу обитель, и Михаил Кудимов, этот орёл имел ноут покруче моего, и судя по выражению его лица новостей он тоже почитал изрядно. Первый пытался вытащить меня ужинать, и на моё невразумительно мычание перекрестил меня и удалился, что-то насвистывая, второй принёс тарелку с хавчиком и минут десять тихонько сидел на топчане рядом со мной. После чего поинтересовался?
   - А ты чем вообще занимаешься?
   - Хочу хакнуть систему в центре Москвы, чтоб через камеры на улицу посмотреть.
   В ответ Миша вытащил из кармана бумажку с паролями и ай-пи адресами и протянул мне.
   - На. На тверской товарищ у меня офис снимает, вот прислал, чтоб я через их камеры взглянул, что творится на улице, а я даже не знаю как к ним войти. Ламер.
   Я зато знаю. Через пять минут мы уже наблюдали очень странное кино.
   Тверская была залита странным красноватым светом, народу на улице не было совсем, изредка на нереально высокой для этого района скорости пролетала машина. Камера поворачивалась из стороны в сторону, показывая, что на улице и впрямь никого нет. Только у помойного ящика лежало нечто, что когда-то было человеком, ящик скрывал его голову, но зато спину мы видели чётко, между лопатками торчал конкретный такой нож. Судя по тому, что ни одна машина не остановилась, труп никого не интересовал, и вообще не считался делом необычным.
   Михаил минут пять наблюдал вместе со мной, потом упомянул имя господа всуе и удалился крестясь. Видимо пошёл делиться новостями с остальными, я же переключился на Пашку.
   Он всё так же напряжённо сидел возле ноута, и когда я что-то там убрал с его экрана обрадовался моей роже так будто я ему брат родной.
   - Саня! Ты жив!
   - А чего со мной сделается?
   - Ща, - перебил он меня, вытащил из кармана листочек, развернул его и с выражением начал. - Господи Иисусе Христе, огради мя святыми твоими ангелами...
   - Э! Погоди. Это ж не отче наш.
   Но он дочитал до конца, потом так же аккуратно сложил листочек и, спрятав в карман, пояснил.
   - А мне эта ближе по духу.
   - Вы когда нас вытаскивать будете?
   - Да никогда, Саня, никто и никогда. Передаю я тебе последний, наверное, приказ. Сидеть там, пока еда не закончится, недели две точно надо посидеть.
   - Ты чего шутишь что ли? - я оторопело глядел на его довольную улыбку.
   - Нет, не шучу. - Тут этот урод оглянулся вокруг, и пригнувшись к экрану громким шёпотом заговорщика сказал. - Сидите там не высовывайтесь, у нас полный пипец тут. И главное никому не говори где ты, даже своей сестре, даже друзьям и родителям. Вообще никому. Авось продержитесь пока это не кончится. Тьма уже рассеивается.
   - Какая тьма? Ты о чём вообще?
   Вместо ответа он встал и, видимо взял со стола ноут вместе с камерой. Мелькнули интерьеры офиса, а потом камера выглянула в окно и показала мне небо.
   Небо было абсолютно чёрным, без звёзд. Солнце ещё не село, выглядело оно так будто между ним и землёй кто-то накинул черную кисею. Ярко красный шар, который не светил и не грел. Периодически на фоне этого шара пролетало нечто большое и крылатое.
   - Вот так вот мы теперь живём, Саня. - Раздался голос за кадром. - Так что сиди, не рыпайся.
   4
   Община под землёй пока проявляла редкую организованность. Они как-то довольно быстро распределили роли и очереди. Меня при этом выкинули почти из всех очередей, оставив за мной право мыть раз в три недели сортир, подметать коридор и помогать в строительстве новых комнат. Так я и оказался не у дел. Точнее мне дали возможность демонстрировать смирение и часто молиться.
   Это было что-то вроде вотума недоверия, но какого-то странного. Ко мне по прежнему все очень хорошо относились, меня звали на обеды-завтраки-ужины, я вместе со всеми читал молитвы, но при этом отношение неуловимо изменилось. Я не был чужим, просто отличался. И это отличие в полумраке нашего подземелья стало разительным.
   Ну и ладно.
   На Иркин ноут я вылез специально днём после обеда. Увиденное превзошло все мои ожидания. В красном полумраке перед ноутом сидела в офисе одна Ира. Кто-то вставил недавно разбитое стекло, но при этом в самом офисе был полный разгром. Ирка сидела у экрана в чёрных очках и сосредоточенно стучала по клавишам. Увидев меня, она вздрогнула и удивлённо охнула.
   - Привет, Ириша.
   - Привет, ты сейчас где?
   - Как и ты, у монитора. А ты сейчас чем занималась?
   - В аську стучалась. Тебе. И вообще всем. Ты почему не грузишь аську?
   - Не могу, запрещено мне. Что у вас с офисом случилось?
   - Грабители наверное. - Она пожала плечами. - А ты сейчас где? Приехать можешь?
   - Да погоди с "приехать". Что у вас там вообще сейчас происходит?
   - Всё как у всех. - Она опять неопределённо пожала плечами. - Лично у меня всё нормально.
   О-па. Я смотрел на её лицо, половина которого была спрятана за стёклами очков и пытался сообразить, что не так.
   Во-первых Ирка не такой человек, чтобы в данной ситуации говорить, что все нормально. Ничего ненормально, это раз, и она должна была выдать в духе "ой у нас тут такое, такое!", это два. А раз не выдала, значит... Значит...
   Я поспешно отрубился от её компа и переключился к нашим.
   Парралельно я загрузил квип.
   Сразу с десяток сообщения пришло мне разом.
   Первый от друга детства, Петра.
   "Где ты? Позвони, как сможешь"
   Второе от бывшей жены.
   "Где ты? Нам надо серьёзно поговорить! Это срочно"
   Я уж хотел было ответить, но решил сначала прочесть все остальное. Десяток сообщений от знакомых и незнакомых людей, и все начинались на один и тот же вопрос.
   Где ты.
   Где я? Сижу глубоко под землей с кучей сектантов, которые держат меня за что-то среднее между домашним любимцем и засланным казачком и жду у моря погоды.
   Почему-то сообщать об этом мне никому не захотелось. Я аккуратно вырубил квип и посмотрел на бледное лицо Сидорчука.
   Мой начальник выглядел неважно. Голова перевязана, лицо белое, щёки трясутся, на губах пена, реально припадочный какой-то. И одет в пижаму!
   - Здравствуйте, Виктор Васильевич.
   - А. - он вздрогнул и кое-как сосредоточился на экране. - Саня, ты что ли?
   - Я. Вам плохо?
   - У! Не то слово. Ты всё еще под землёй?
   - Да.
   - Это хорошо. Они в любом случае при всём желании не смогут до тебя добраться. Просто кишка тонка. Передеруться по дороге.
   - Кто не сможет добраться?
   - Вам ещё несколько дней максимум, небо уже синеет. Никому не верь, не поддавайся на провокации.
   - У вас там эпидемия что ли?
   - Эпидемия? - он пожевал губами. - Ну можно сказать эпидемия. Слышь, ты там сиди, не вылезай. Нужны будут такие как ты, очень нужны.
   - Но я выйти хочу, может помочь вам смогу чем то, у вас, я сам видел, трупы на улице просто так лежат.
   - Падальщики уберут, - и мой начальник махнул в воздухе рукой, как будто отмахиваясь от кого то, - уберут. Чего им не убрать за собой. Сиди там. Не вылезай. Народу до фига ещё останется, но люди ударятся в религию, ударятся со страшной силой, лбы себе будут об пол разбивать, вот тогда и понадобишься ты. Нужны будут люди, которые скажут, что нужно делать аборты, ибо не фиг плодить уродов, что нужно принимать таблетки, ибо на бога надейся, а сам не плошай. Понимаешь?
   - Виктор Васильевич, а что вообще у вас сейчас творится. Хоть в общих чертах?
   - В общих. В общих чертах у нас правительство есть, армии нет, резня идёт, когда кончится непонятно.
   - А из-за чего весь сыр бор то случился?
   - Из-за того, Санёк, что у нас не осталось людей без червоточин. Самое жуткое, что когда все закончится, многие из тех, кто поддался останутся с нами.
   - Кто поддался? Кому?
   - Все поддались. Ему. - Он опять как будто отмахнулся от кого-то рукой. - Сначала были приезжие. Они хотели всего, сразу и быстро. Они первые стали меняться. Что творилось у мусульман даже страшно представить. Турции нет, Марокко нет. Израиля считай, тоже нет. Китая нет. Зато Индия почти не пострадала. Там видимо все были всем довольны.
   - Вам, наверное, в больницу надо.
   - Нет у нас больниц. Те, что есть - переполнены. Да и не поможет мне никто, нету врачей для таких как я.
   - Вы выглядите, как будто умираете.
   - Так и есть. Умираю. Прочитай мне молитву, сам я уже не смогу.
   Первое что мне выдали , когда я пришёл добровольцем "крепость строить", был молитвенник.
   - Господь пастырь мой, - начал я. - Я ни в чём не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит к водам тихим...
   Я видел, как капитан пытается присоединиться ко мне, но вместо слов с губ стали слетать ошмётки пены, которая приобрела зеленоватый оттенок. Я в каком-то оцепенении продолжал.
   - Если я пойду долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что ты со мной...
   Прямо у меня на глазах пальцы моего бывшего начальника начали утоньшаться и удлиняться, вместо ногтей появились когти, глаза перестали моргать и налились чем-то чёрным.
   - Ты приготовил передо мною трапезу ввиду врагов моих....
   Что то внутри человеческого тела, гораздо большее по объёму, изо всех сил пыталось поместиться внутри и сохранить при этом прежнюю форму.Но у него не вышло.
   - Аминь.
   Череп того, кто только что беседовал со мной, с хрустом развалился на куски, когтистые лапы судорожно сжались над клавиатурой и, увлекаемые безвольным телом исчезли за краем стола.
   5
   Моя келья крайняя, через стену у меня какая-то глухая старушка, тут мне повезло, а дальше Мишина комната. Уже выходя из кельи, я слышал, как он страшным голосом ругается матом. Мужик выскочил мне навстречу, чуть не сбив меня с ног и сорвав от неловко движения свою занавеску. В руках у него был дымящийся ноут, впечатление было такое, что он его только что из печки вытащил.
   - Миш, ты чего? С тобой всё хорошо?
   Мат в коридоре нашей обители всколыхнул многих, из-за занавесей стали выглядывать другие люди.
   Михаил огляделся затравленно, борода всклокочена, на губах пена.
   - Нормально всё. Вот... выбросить нужно.
   - Ничего себе нормально. Коротнуло?
   - Да нет, - он улыбнулся странной, немного безумной улыбкой. - Не коротнуло. Ты сейчас куда?
   - В придел. Помолиться.
   - Ну и я туда же. Заодно выкину в помойку это китайское барахло.
   Под помойку у нас выкопали большую яму, как ни странно она уже была почти заполнена, среди обёрток, кусков ткани, сломанных инструментов и прочего я с удивлением увидел ещё один ноутбук, только сломанный пополам. Экран был пробит чем-то острым насквозь.
   В приделе молился истово крестясь парень, который поставлял нам кирпич и цемент.
   - Это твой что ли ноут в яме?
   Он, не прекращая шептать, кивнул.
   Мы с Мишей грохнулись на колени и Миша сразу активно зашевелил губами.
   А я?
   Конечно, я стоял с ними по утрам-вечерам со свечкой в руках, открывал библию, но тут у меня был явный незачот, потом что по ходу занят я был совсем другими делами по большей части. Пока все читали библию и молитвослов, я катал доносы и кляузы. Но конечно кое-что у меня осталось в голове. Самое простое.
   - Господи, дай мне силы изменить, то, что я могу изменить, дай мне смирения, чтобы смириться с тем, чего я изменить не могу, и дай мне ума и душевного спокойствия, чтобы первое отличить от второго. Помилуй меня грешного, спаси и сохрани.
   6
   Специально выбрал дневное время, чтобы хоть как-то удержать свой страх. Под землёй дневное время можно определить по электронным часам, да по теням на лестнице, ведущей наружу. Есть тени, значит день, нету, значит солнце село.
   - Привет, Ириша.
   - Привет, Сержик.
   - Очки то тебе зачем?
   - Глаза болят.
   - Отмазка не канает. У тебя сонцезащитые очки, а не против компьютерного излучения. Я тебе сам покупал, помнишь?
   Задумалась. Да сними ты на хер эти очки!
   - У меня к тебе есть деловое предложение. Я сниму очки, а ты мне скажешь, где ты сейчас находишься.
   - Не выйдет.
   - Почему?
   - А я сам не знаю, где я нахожусь. Честно.
   - Врёшь ты всё, Саня. Ты отлично скрываешься от меня. Впрочем, это неважно. Я знаю, что у тебя много вопросов, но мне на них сложно будет ответить.
   - Много, это не то слово. Где у вас все? Ты в офисе одна. Почему голая, где твоя одежда? Я смотрю, у вас свет бьёт в окна, обычный солнечный, значит у вас теперь обычное солнце. Эта хмарь над городом прошла?
   - Я в офисе одна, потому что все остальные либо выполняют приказы, либо наслаждаются выигрышем, либо мертвы. Есть парочка таких как ты, неприкаянных. Я голая, потому что трахалась только что. Не представляешь сколько мужиков меня, оказывается, хотело и боялось в этом мне признаться. Хмарь у нас прошла, но мир изменился. Так вот по поводу него, у меня есть к тебе деловое предложение. Не хочешь к нам присоединиться?
   - Я тут посмотрел через камеры, как вы хороводы водите на Тверской, в центре голый мужик с книгой, а вокруг него монстры. На людей совсем непохожи. Нет, знаешь, я воздержусь.
   Она взяла ноут со стола, сначала в камере были её груди, потом она показала низ живота и голые ноги.
   - Как видишь. - Раздался приглушённый голос из динамика. - Я такая же, какая была.
   - Нет не такая же. Ира, которую я знал была скромной, впечатлительной девочкой. Которая никогда бы не стала трахаться с незнакомыми людьми по чужому приказу.
   - Мужа помнишь моего?
   - Ну помню.
   Мы снова сидели "экран в кран". Она в офисе, в котором царил разгром, а я в комнатушке на топчане с поролоновым матрацем, на котором даже не было простыни.
   - Он захотел быть богатым и удачливым. - Она горько усмехнулась. - Он выигрывает в лотереи, в рулетку. Во что угодно.
   - А что? У вас есть ещё казино? Лотереи?
   - Нет, нету. Но будут ещё. Так что если он выживет, то станет богатым.
   - А ты?
   - А я... А я стала вечно молодой. Захотела быть вечно молодой и бессмертной.
   - И за это теперь каждый, кто пожелает...
   - Ну не каждый, а только тот, кому даст такую власть мой хозяин. Но если ты захочешь, я буду принадлежать только тебе.
   - После того, как принадлежала многим. Нету у меня такого желания. И по любому это всё неправильно! Как ты могла?
   - На многое пойдёшь, если тебе покажут твою смерть от рака мозга.
   - А ваши дети?
   - Аня, не знаю, ей же ещё и пяти лет не было. А Максим захотел стать взрослым. И он стал им. Теперь он не только взрослый, он ещё и сильный, и быстрый и умный. Всё как он хотел.
   - И чем он занимается?
   - Прямо сейчас? Убивает опять кого то, ему нравится.
   - Ты так спокойно про это всё говоришь.
   - Я думаю, что и ты мог бы чего-то пожелать.
   - Не такой ценой!
   - Давай так. В школе тебя до шестого класса травили все кому не лень. Не хочешь призвать к ответу всех своих недругов? Стать карающей дланью? Многим из них ты этим даже окажешь услугу.
   - Нет уж ки. Они были детьми, глупыми и жестокими.
   - Ну, судя по их желаниям, они ничуть не изменились, когда стали взрослыми. А сколько было людей, которые обманули и кинули тебя, когда ты жил уже самостоятельно. Ведь в спецслужбы ты пошёл, чтобы скрыться от общества, в котором каждый так и норовил ткнуть тебя в дерьмо.
   - Я никогда не говорил с тобой о причинах моего ухода на военную службу.
   - Ты не был нужен никому на гражданке. - Она продолжала так, будто последняя фраза прошла мимо неё. Но ведь она её слышала. Слышала! - ты не был нужен никому. Ни своей девушке, которая изменяла тебе на вечеринках и ходила в клубы на съём. Ты не был нужен своим товарищам, они запросто могли дружить с людьми, которые показали себя по отношению к тебе полными мерзавцами. Как тебе такая фраза, "ну мне то он ничего не сделал"? А как вот эта? "Это было давно, все уже забыли". Но ты не мог изменить себя, ты помнил, и делал выводы. Ведь так? Ты не был нужен своим родителям. Они создавали тебе проблемы, лезли в твою личную жизнь, хамили твоим друзьям, давали советы, которых ты не просил и обещания, которые не выполнялись ни-ког-да. Ты очень хорошо знаешь, что вся эта мразь не отказалась от своего шанса, и все они сейчас против тебя. Так почему же ты не хочешь очистить землю от скверны? Встань на мою сторону, и я обещаю тебе, что от твоей руки никогда не падёт невиновный. - Ирина приблизила лицо к камере, закрыв им весь экран. - Где ты там?
   - Я никогда не разговаривал с этой девушкой о причинах подвигших меня на уход в армию. Я служу по контракту, и в чём-то ты права, мне легче было выполнять приказы, жить по приказу и думать исходя из приказов. Так проще, чем с людьми, которые потеряли моральный облик.
   - Но даже в армии было всё так же. Да? Голубые сержанты, наркоманы-срочники, алкаши-контрактники. И только устроившись к федералам, ты почувствовал себя человеком. Да только они здесь, а ты там под землёй. Света белого не видишь. Ты снова крайний, неужели ты не понимаешь этого?
   - Я здесь не один такой.
   - Нет, Саша, ты такой один. Ведь ты никогда не сможешь стать таким как эти твои сектанты. Ты будешь трахаться с презервативом, ты будешь жрать мясо в пост, ты никогда не будешь по собственному желанию молиться перед едой, стоять по субботам заутренние, петь молебны и учить наизусть Библию. Или я неправа?
   - Ты права. Но я просто человек. За то, что творится сейчас на поверхности, бог может и простит, а люди нет. А так совесть моя чиста. Может жил я не по божиему закону, а рабом ничьим не стал.
   - Правда что ли? А помнишь, как твоего сослуживца потащили насиловать в туалет? Не чурки, не пришлые с гор, а обычные русские старослужащие. А ты на бок повернулся и заснул. Помнишь? А сколько раз в метро ты не уступил место старушке? Сколько раз не дал сдачи в школе? А помнишь, как на твоих глазах ограбили приезжего в метро. Ты и тогда тоже отвёл глаза. Ты, кстати уверен, что тебе никак не аукнется сейчас?
   - Уверен. - На затылке у меня шевелились волосы, а сердце билось с такой силой и частотой, что казалось, будто прямо сейчас этот мешок мышц в моей груди лопнет. Но мой голос был на удивление ровен и спокоен. - Это всё правда. Но ты ведь не знаешь где я. Не можешь меня найти. И ты не предлагаешь мне что-то исправить, ты предлагаешь мне месть. Кто ты?
   - Я предлагаю тебе справедливость. - Она наконец то сняла очки, черные провалы никак не подходили под определение такого слова как "глаза". - Имя мне легион. Мы долго ждали, теперь пришла очередь жатвы. Будь с нами или против нас.
   - Я должен подумать. - Всё таки голос у меня задрожал.
   - Думай. А вот это, чтобы ты понял, насколько власть моя велика.
   Она встала из-за стола и прошла к окну, открыв створки взобралась на подоконник. Потом повернулась лицом ко мне, её улыбка в сочетании с чёрными выпуклостями глазных яблок создавала впечатления оскала. Внезапно она перестала улыбаться, лицо её исказилось ужасом, она пыталась шагнуть обратно в офис, но какая то сила рывком выдернула её из оконного проёма и швырнула вниз.
   7
   - Миша, а как получилось, что у тебя ноут сгорел?
   - А, - он махнул рукой. - Бог дал, бог взял. - Тут же перекрестил себе рот. - А твой работает, что ли ещё?
   Да вроде. - Мы шли по широкому полукругу коридора, вдалеке слышно было, как наши неугомонные сектанты долбят стену, расширяя жилище. Нормально, хоть какое-то занятие, я с ними тоже уже сегодня повкалывал.
   - Странно. У нас уже и радио вырубили, и телевизоры разбили, КПК тоже. Ноут только у тебя остался.
   - Тебе если нужно, возьми у меня.
   - Нет уж ки. - он вздрогнул. - Вот когда всё закончится, тогда и посмотрим в мониторы. Да и толку, те сайты, которые работают - безнадёжно врут. Или я неправ?
   - Прав, Миша, прав. - Мы дошли до конца коридора, посмотрели на копошащихся братьев и развернулись, чтоб идти в другую сторону. - Интересно, что там наверху. Мне кажется, что всё скоро закончится.
   - Ну для нас, только начнётся. А вообще всё что наверху, нас не касается.
   - Ну как это! Люди всё ж таки.
   - Ну, скажем так. Если предположим ты попадёшь сейчас наверх, ты будешь чувствовать себя комфортно там? Думаю, нет, потому что наверху вся мерзость человеческая вылезла наружу и собирает урожай. И все те, кто жил не под сенью креста сейчас платят за свои грехи и слабости. Ты там тоже недолго будешь оставаться тем, кто ты есть. Здесь же ты накормлен, умыт, куча людей здесь молится за тебя и замечу. - Тут он поднял вверх указательный палец. - Что и за души всех остальных людей мы молимся тоже. Каждому из нас ты веришь, и пользуешься нашей добротой и любовью. Ну верно?
   - Верно.
   Я вспомнил, как в фильме "Мгла" некая сектантка, с откровенно поехавшей крышей, требовала принести в жертву младенца. Как ни странно, но получалось, что Михаил прав. Здесь внизу у нас не было никаких дрязг, никакой паники, никто ни от кого ничего не требовал. Все старались быть нужными друг другу, но при этом внешнего мира как бы не существовало. Жёны, братья, дети, все знакомые, они как бы растворились в тумане прошлого. Никто не знает, конечно, кого люди упоминают в своих молитвах, но при этом о тех, кто остался наверху старались не говорить. Как табу наложенное кем-то сверху.
   Один я ни к кому не присоединился.
   8
   - Ну что? Продолжим разговор?
   Конечно, можно предположить, что свет ночных ламп в кабинете так ярок, что в очках с тёмными стёклами удобнее. Однако учитывая обстоятельства последних дней для меня не было загадкой, с кем именно мне предстоит общаться.
   - И ты тожде, Паша?
   - Да. И он тоже. Парень не смог отказаться от возможности отомстить неким врагам, за то, что они в своё время кинули его на квартиру. За это он рассказал нам, где примерно вы находитесь. Итак? Скоро мы встретимся с тобой, и у тебя будет необходимость сделать выбор.
   - Я видел выбор у Ирины. Её офис находится на чётвёртом этаже. Не очень высоко, но почему-то я уверен, что она уже мертва. Ты ведь убил её?
   - Может убил, а может нет. Она не смогла убедить тебя, и была наказана.
   - Я смотрю, моему сослуживцу ты доверяешь ещё меньше.
   - Он, это я. А я - это он. Но все равно между нами разница. Он червь, а я ваш новый бог. Поэтому в любой момент нужно быть готовым к сюрпризам.
   - Довольно мерзко звучит. - Меня охватило ледяное спокойствие. - А ты знаешь, о чём я подумал. А ведь ты каждому что-то пообещал и каждого заставил сделать что-то нехорошее. Так?
   Лицо на экране широко улыбнулось, показав большие, неестественно белые зубы. Два ровных ряда, оскал.
   - Так. Хотя были такие, кто готов был поклоняться просто так. Им я дал своё СЛОВО. Теперь они сами могут собирать души. Жнецы. Почему ты не хочешь примкнуть к их рядам? Ведь становиться глубоко верующим ты тоже не хочешь. Вроде чего сложного, если есть я, значит есть и ОН! Правда ведь? Но если ты не с ним, значит ты со мной. Ты мой! - последнее он прокричал прямо в монитор и сорвал с себя очки.
   Чёрные провалы глаз, в центре которых мерцали алые искры, смотрели прямо на меня. Не в камеру, не в монитор, а прямо в моё лицо.
   - А я вот думаю. - Начал я, стараясь сохранять спокойствие. - Что вот вера в Христа несла в себе добро и прощение.
   - Да конечно! Око за око, откуда это?
   - Из Библии, я знаю. Но! Библия учит прощать и делать добро. Иисус всех любил, и под его защитой все чувствовали себя спокойно.
   - Христиан жгли на кострах тысячами.
   - И это верно. Но сами они, в те дни, когда их вера считалась ересью, никого не принуждали.
   Он молчал, видимо ожидая продолжения.
   - Значит, - голос предательски задрожал, я прикрыл глаза и представил, что нет передо мной никакого ноутбука, что я общаюсь с кем-то, кто может быть мне другом, просто с человеком. - Значит, в этой вере была своя правда. Люди верили Иисусу и творили добро. Зла всегда было много на земле, а тут давалось решение проблемы. Если все люди будут братьями, то жить будет гораздо легче. И если эта вера верна, если она правдива по сути своей, неважно был Иисус на самом деле... Даже если его не было, его вера является правдой нашего мира. И тогда получается, что весь ваш Легион лжёт. Вы ведь просто не можете сказать мне правду! Вы все время врёте. Так? - на этих словах я открыл глаза, и лучше бы этого не делал.
   Существо за столом быстро теряло человеческий облик, переходя во что-то абсолютно иное. Нет, теперь не отращивались когти, не появилось клыков, и кожа была обычного человеческого цвета. Но глаза пылали ярко алым огнём, а когда мой оппонент открыл рот, оттуда вместе со словами вылетели искры.
     
   Ечто шан, иже еси на небеси.
      Тот, которого проси, да не беси,
      Тот, который не кажет с небес лица,
      Тот, в которого верят все,
      И никто до конца.
     
  
      Тот, который везде и нигде, и здесь,
      Тот, который "омега и альфа аз есмь".
      В каждой букве начертаны планы его,
      О которых мы знаем не больше,
      Чем ничего.
   Голос гремел, так что у меня закладывало в ушах. Я лихорадочно заводил пальцами пытаясь вырубить звук.
   Он, который стяжает мольбу и плач,
      Он, который мудрец, который палач,
      Он, который взирает из тьмы на свет.
      Да святится имя его,
      Которого нет.
     
      Ечто Шан, сущий на небесах,
      Неразборчивый гнев, неизбывный страх.
      Мы Ицхаки, слепые твои сыны,
      Не узнавшие перед закланьем
      Своей вины.
     
      Ты всесильной рукой кузнеца-отца
      Десять жарких углей нам вложил в сердца.
      В наших темных умах распалил огонь,
      Десять лезвий на нем раскалил,
      Не тронь!
   - Твою мать!
   Судя по тому, что я видел на мониторе, никакого звука уже быть не могло. Но голос гремел в моей конуре так, что с потолка сыпалась пыль.
   Мол, душа - драгоценная есть она,
      Мол, за душу святая идет война.
      И на той войне наши души в плен
      Не берут: либо вечность им,
      Либо тлен.
     
      Ечто Шан, иже еси на небесех,
      Огради нас от Себя, избави нас всех
      От Себя, ибо царство и сила, и слава твои,
      Словно руки твои, по локоть
      В нашей крови.
     
      А у нас только немощь, позор да грех.
      От заботы такой избави нас всех.
      Мы готовы на все, мы пойдем на обман.
      В искушение нас не введи,
      Ечто Шан.
   В голосе моего противника чётко слышались издевательские нотки. Он развёл руки, не переставая говорить. Рубашка на груди задымилась и лопнула, стал виден перевёрнутый крест.
   Ты, который везде и нигде, и здесь,
      Полумрак наш насущный отдай нам днесь.
      Забирай свою верную вешнюю синь.
      Мы устали, устали, устали.
      Аминь.
   Волосы у меня встали дыбом, запах озона перебило палёной резиной. При последних словах щёлкнуло. Монстр улыбнулся мне с монитора и экран погас. Из-под клавиатуры тут же повалил дым. Плюясь и чертыхаясь я вышел в коридор. Меня там ждала целая делегация, сектанты тихо расступились передо мной, когда я понёс выкидывать свой ноут.
   9
   - Я хочу наверх.
   Все собрались в приделе, при свете свечей (керосин для дизелей кончился ) они молча смотрели на меня.
   - И ведь не страшно ему. - Прошептал женский голос из темноты.
   - Мне страшно. Я знаю, что там, на верху, никому верить нельзя, а вам я здесь всем верю как себе. Но мы не можем здесь сидеть вечно, это ненормально.
   Тишина была просто гробовая. Наконец встал старик из тех, что наверное ещё царя застал.
   - Мы будем молиться за тебя, Александр. Иди с богом. И возвращайся скорее.
   10
   Бутылка святой воды и пара кусков хлеба. Борода, выросшая за эти три недели, неприятно колола шею. Ничего, доберусь до города, сбрею. До него, правда, тридцать километров, а на попутку можно не рассчитывать.
   Ладно...С божьей помощью...помолясь...
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"