Исаак сидел у нас на кухне и под пристальным взглядом Байрама мрачно дул своё безалкогольное пиво. Вообще-то Байрам только что слопал кило говяжьей вырезки, то есть стал на один килограмм больше весить, и по меркам обычного обыватели должен быть сейчас обожравшимся псом, который тихонько перерабатывает высококалорийный дорогой продукт в компост, лёжа где-нибудь в углу хозяйской квартиры. Но эта бездонная глотка просто не знает слово "обожраться", а чужой человек в квартире - это повод для беспокойства.
- Исаак, это, наверное, какая-то ошибка.
- Никакой ошибки. - Голос у него был как у мёртвого. - По крайней мере, по бумагам все, так как он говорит.
- И чего теперь делать?
- Ничего. - Мужик явно был не в себе. - Вам ничего не надо делать.
Мне не понравилось выражение лица, с которым он сказал слово "вам". С таким выражением обычно нажимают на спусковой крючок.
- Совсем ничего?
- Ну как сказать. Детка - обратился он к Нате. - У тебя откуда столько денег?
- Папа дал. У меня карточка.
- Я ей перевожу половину после всех выплат. У неё на карточке должно быть около трёх лимонов.
- Да-а-а. Ну и семейка у вас. - Судя по мечтательному выражению его лица, деньги были не главным в этой беседе. - Скажи своим, чтобы сворачивали лавочку. - Это он сказал моей дочке как взрослой, и она серьезно так кивнула.
- Э-э-э, - тут уже я забеспокоился. - Вы это о чём?
- Сколько там будет у тебя после продажи всех активов? - На меня Исаак решил пока не обращать внимания.
- Примерно пятнадцать.
- Ваши родители узнают и убьют вас всех. И меня заодно. Ты знал, что твоя дочка вместе со старшеклассниками играет на бирже?
- Нет. А это возможно?
- Я тоже думал, что невозможно. Но наши гении расстарались, а заводилой у них наша подопечная. Короче, - он опять посмотрел на мою девочку глазами ворошиловского стрелка. - Сворачивайте лавочку. Сворачивайте вообще. Переводите бумаги в деньги и сидите не рыпайтесь, пока мы не разберёмся. Не хватало еще, чтобы вы тут войну устроили, мы взрослые дяди, мы сами всё решим. Тебе Валет пистолет достал ведь уже, давай его сюда.
И моя малышка, нормально так слезает со стула, уходит и возвращается с пистолетом, причём явно не с игрушкой.
- Детка, зачем тебе нужен был пистолет? Этих уродов уже повязали.
- Их уже отпустили. - Исаак взял пистолет и все думая-мечтая о чём-то своём, положил его на стол. - Отпустили. А пистолет этот - глупость страшная. Папе могут дать два года за хранение. А их отпустили. За хорошие деньги. - Он отхлебнул пиво. - Господи, за что мне всё это? Всё было так спокойно. Тихо-мирно. Детишки учатся, родители не нарадуются. Нет, детишкам показалось мало денег, и они взялись сами их зарабатывать. Вот на этом все и спалились.
Мы помолчали.
- Им очень нужен этот ребёнок. У твоей девочки столько денег, что они просто так не отступятся. Детка, зачем же ты купила акции чеченского нефтепрома. Да ещё и под своей фамилией. Вы чем там вообще думали? Может ты хотела найти своих настоящих родителей? Ну и как, довольна?
Мы молчали. Дружно так. Ребёнок сидел красный как рак, а я молчал, потому что у меня совсем пропал дар речи. Хуй проссышь, что происходит, но мне в любом случае родственнички-чеченцы были не нужны. И нечеченцы тоже.
- А ко мне вчера тётки приходили от них. - продолжал как ни в чем ни бывало Исаак. - Говорят нехорошо ты живёшь, не по исламу. И воспитывает тебя не тот, кто надо. И вообще, зачем тебе четыре языка и миллионы, если жить ты будешь в родовом селе, а там никто этим не париться. Я просто в шоке был, а они-то в каком шоке были, - тут он шумно отпил пива из банки, - когда я им сказал, сколько денег у тебя, какой ай кью, и кто ты вообще. Нет, ты представляешь, физия твоя и твоего отца, каждый день в газете какой-нибудь. Журналисты к тебе как на работу ходят. И никто в горах про тебя ничего не знал, за исключением нескольких посвящённых, которым ты и на фиг не нужна. Но вот вы зачем-то взяли контрольный пакет акций, и тогда вся эта горская братия решила разобраться с какой это радости тебе покупают эти бумаги. И вышла на тебя конкретно. Ну чего тебе не хватало?
- Интересно было, - моя девочка явно стеснялась ситуации. - Потому шахматы уже здорово надоели.
- Здорово надоели. - Передразнил Исаак. - А это тебе интереснее. В кого ты такая пошла? Наверное, в мать. Мать у неё была русская. С примесями, но русская. А отец дагестанец кажется. С примесями, но дагестанец. Знаешь, что по адатам ребёнок принадлежит отцу?
Я не знаю даже что такое адаты.
- Да-а-а. Это такие родовые законы. В горах живут по ним, а не по уголовному кодексу. Блин. Так всё было спокойно. Мы чего-нибудь придумаем. Чего-нибудь.