...ГэТэТэ, раскачиваясь, едет, то-ли плывет, по раздолбанной дороге.
Брызги жидкой коричневой грязи из-под гусениц - на задний борт, на рукав энцефалитки...
Весна... Благодать - уже не холодно, еще - без мошки...
Весна... Пересменка...
Дорога - лежневая, горбатая, с окнами болота между старых, обкоренных колесами и гусеницами бревен, уносит нас от долгой ночной полярной зимы все ближе и ближе к цивилизованным Апатитам.
Не пойдет туда ГэТэТэ. И автор тоже не поедет. Нам ближе - до шикарной грунтовой дороги у поселка Октябрьский, где заберем свежих, пьяных, отдохнувших работяг и - назад, на участок
Тент отброшен, бригада - в кузове, я - на крыше кабины, ноги в люке, чиркаю огрызком карандаша по линованному тетрадному листку. Грязному и мятому, с какими-то еще записями - не то списком покупок в магазине, с позапрошлого еще месяца, не то списком отработанных коронок - сейчас уже не вспомню...
Наваливаюсь на крышу кабины локтем и корябаю карандашиком невероятные карaкули:
"Для тех, кто не знает - Зимин инженер,
И нету главней инженера...
Он апологет исключительных мер -
- В Певеке он сделал карьеру"
Оба мы с Владимиром Яковлевичем Зиминым были обязаны своими тесными производственными отношениями Игорю Николаевичу Крусиру, который привел за собой в Мурманскую ГРЭ так называемую "амурскую флотилию", в состав которой входил и главный инженер Печенгской ГРП товарищ Зимин.
Для чего понадобился новому хозяину экспедиции молодой специалист в роли начальника участка полевых работ на Панско-Федоровских Тундрах - не знаю, но назначение на данную роль я принял с восторгом, впитавши романы Лондона, Куваева и других великих певцов Севера еще в школярские годы и засидевшись в технологической группе.
Восторгов этих не разделял никто из моих начальников-коллег. Объект был гробовой...
"Вот - Панская Тундра. Мошка и тоска.
Эпитеты сплошь непечатны !
Ведь нам приказали бурить ССК
И очень разрез неприятный..."
Надо сказать, что Печенгская ГРП к середине восьмидесятых годов прошлого века была партией, не сказать - чтобы комнатной, но довольно избалованной близостью объектов работ к базе. Бывало, что буровые мастера приезжали на буровую утренним поездом и возвращались домой вечерним. Все было знакомо - и зимники, и геологические разрезы. За пределы Печенгского района работы почти не выходили много лет... Все рядом, снабжение - на мази, дороги - почти всюду...
...Иное дело - Панско-Федоровская. Ближайшая база - Мурманская экспедиция в Апатитах, около 200 верст, полпути - лежневка.
У экспедиции своих дел - выше крыши. У них - свои объекты, свои проблемы...
По установленным правилам экспедиционная радиостанция не должна была работать с нами. Каждое утро и каждый вечер, с переменным успехом, мы пытались докричаться до родной "Наливки-16".
Если подпирало совсем - тогда, при наличии транспорта, я ехал в Апатиты и терзал тамошних технологов, кладовщиков... Мой "крестный отец" Крусир, помнится, принял меня всего два раза - когда ставил на участок и когда с него снимал...
...Н-да !...
"Над Панскою Тундрой, ети ее мать,
Проклятья всю ночь не смолкают..."
Разрез был незнакомый.
Бригада 36, Васи Приткова, традиционные "мелкачи"-съемочники, чувствовала себя вполне комфортно, но вот 32 и 38, "глубинщики"...
Когда объект проектировали, главный геолог оптимистично предрек -
- "ССК пойдет, как раскаленный нож в масло", -
- и заложил его в проект.
Застрял нож ССК. Не знаю, как эта дрянь называлась, черная, сыпучая, очень абразивная... Ни раньше, ни позже не видел, и не дай Бог...
Этот "песок" подклинивал керноприемник намертво, длина рейса - не более 30 сантиметров; поднимали всю колонну, чистили керноприемник, и не могли дойти до забоя - стенки обрушивались.
Технологию приготовления растворов я, поэт и двоечник, начал изучать именно тогда. Кто-то из ребят в ПТО МГРЭ дал мне собственную полевую лабораторию, и мы колдовали над раствором, все в жидком стекле, еще в какой-то гадости - с геологом Витькой Калачевым, с буровым мастером. С переменным успехом.
"Товарищ, я ключ обессилел держать -
Помбур обратился к помбуру, -
-Крутить до утра, растудыть ее мать,
Вот энту железную дуру.
Пускай ее крутит товарищ Зимин -
В нем много нетраченнной силы...
А я не хочу, среди кочек и льдин,
Бесславно дойтить до могилы !"
Иногда удавалось на время закрепить ствол. Но керноприемник все равно подклинивало "песком", и колонну приходилось поднимать.
Бригада была с серьезным опытом работы на ССК, но в гораздо лучших условиях - например на Кауле. Конечно, если поднимаешь только керноприемник - это другое дело. Но если всю колонну, труборазворот для которой так и не родился, да много раз в смену.... Для цивилизованного помбура в культурной орденоносной бригаде это - каторжные работы. Ребята здорово выматывались...
"...А утром бурильщик, рыдая, принес
Мазутное, мертвое тело.
И бросили тело на Цаговский плес -
- чтоб щука от пуза поела..."
...Вразвалку, рыча и сплевывая выхлопом, прет наш ГэТэ Тэ.
Поглядываю в кузов, где курит герой нарождающейся песенки - помбур из 38 бригады, заросший дикой бородой. Ватник его, один рукав целый, второй - вата, уже без тканевого покрытия, и зеленоватая какая-то, от сырости что ли, - остался в "балке", на участке.
Едем встречать смену. Сейчас допишу, разобрать бы потом слова, курица лапой лучше выводит - трясет очень, и спою ребятам возле вахтовки.
Весна... Смена кончилась, в керне (геолог нашептал) платину подняли. Наград и премий не будет - но приятен сам факт.
Весна. Тепло. Смена. Руда в керне. Песня получается...
"...Напрасно Зимин ждет помбура домой,
Зарплату зазря начисляет...
Лишь ватник один посреди буровой
Печально соляркой воняет"
...Спел, как и собирался, посмеялись, покурили...
Правда, недели через три, вызвал меня Зимин. "Уволю" - грозил, - "Мне поэты в партии не нужны !"...
...Не уволил.
Хотя и со скрипом, но бурили три бригады, занесенные в тьму-таракань высочайшим соизволением, и даже, помнится, давали план.
...Как все это далеко...
Я встретил Зимина, будучи в отпуске, году в 94-м. На вокзале в Апатитах. Пенсионер Зимин ехал на дачу. Мы обрадовались друг-другу, как добрые соседи, разъехавшиеся когда-то из одной коммунальной квартиры...
...Как все это далеко !
Нет Печенгской ГРП, пустеет поселок Никель, на Пане нашли платину, мои командировочные дороги чаще ведут на Юг и Запад...
Раскидало старых друзей и недругов...
Часто думаешь-а что осталось от тех четырех лет на ближнем Севере ?
Наверное, это был первый курс Университета жизни. С вымыванием и выбиванием мальчишеского восприятия бытия, школярской безалаберности. Пожалуй, окончил я его не с самыми лучшими оценками. Но не было в жизни лучшего времени, не было более важного опыта, и не будет уже. Это был конец детства, как у щенка, которого научили плавать, бросив в воду...