Род Нери-Розаль можно поистине считать древнейшим в истории Града Ссыльных.
Когда город только основали (было это во времена империи) одними из первых ссыльных стали не только русские чародеи, но и заграничные гости: Нери, Обездолины и Грассы. Так, Антонио Нери, кровный аристократ-итальянец, очутился в таинственном Граде Ссыльных, еще даже не разделенном на Временные Круги. Он и другие ссыльные обустроили свои жилища в имперском стиле на окраине, а ближе к центру осели недовольные устаревшими взглядами чародеи, многие из которых были арестованы вследствие попытки восстания с использованием магии. К счастью, все они были тут же пойманы на месте, и об этом никто не узнал и уж точно никогда не узнает.
Пришла революция. Несчетное количество чародеев были арестованы в эти года, а, оказавшись в Граде Ссыльных, немедленно принялись хозяйничать в районах на границе Круга XIX и центра, где располагался Дворец Властей. Там же оказались и Гранатовы, наследница которых вскоре связала судьбу с Нери-Розаль.
Дела обстояли так, что у старшего Нери-Розаль было три достойных наследника: Валентино, Винчензо и Винсенто. Со старшим, Винсенто Нери-Розаль, была помолвлена Нора Павловна Гранатова, и они остались в доме Винсенто на окраине - роскошном особняке в стиле ампир. Через какое-то время у них родился сын, Евгений Нери-Розаль, которого отец очень хотел назвать Евграфом.
Евгений был воспитан в роскоши, ему ни в чем не отказывали, мальчик всегда получал что хотел, а если ему этого не давали, он брал силой. Евгений умен, красив и силен, его дар признан одним из опаснейших во всем городе. Этого семнадцатилетнего высокого и на вид очень слабого юношу остерегались взрослые могучие чародеи, на улицу он не выходил по причине того, что все при виде знакомого силуэта прятались по закоулкам и подъездам, а то и бесстыдно бежали прочь. А он оставался один, оглядывал пустую улицу, вздыхал и, склонив голову и сжав кулаки, спешно шагал дальше.
Евгения боялись даже слуги и домашние. Родственники не хотели иметь ничего общего с Норой и Винсенто, и только дедушка и несколько близких слуг "зрели в корень" и видели, как ошибаются окружающие. К сожалению, порой умные немы...
Евгений, как и многие дети чародеев, уже несколько поколений проживающих в Граде Ссыльных и считающихся "коренными", учился в местном Лицее Властей. Данное учреждение предназначалось для тех, кто планировал в будущем служить в Дворце Властей на одной из должностей, например, Коллектора или Человека Права.
Евгений в том году уже оканчивал Лицей и вовсю трудился над подготовкой к экзаменам, что помогало ему отвлечься от мрачных мыслей, но все же...
...все же вся эта история началась не с того, что он был один, как все зубрил правила, теоремы и законы, читал книжки в домашней библиотеке и прятался от проблем в Вечном Саду за домом, а с того, что он был лишним во всей этой беспросветной мгле ненависти и страха, ведь являлся ее центром.
Почему?...
Он никогда не скажет вслух.
...
Евгений сидел за столом, склонившись над бумагами. Все пространство вокруг было завалено книгами, старыми и новыми, распахнутыми и закрытыми, в мягких и твердых обложках. Было даже несколько тяжелых фолиантов в кожаных переплетах с медными уголками. Такие книги носили длинные названия: "История Града Ссыльных: со времен основания до наших дней", "Теория владения даром и практические упражнения", "Магическая Химия. Повышенный уровень", "Законы Иррационального. Выпускной класс" и т.д. и т.п.
До экзаменов осталось две недели, и юноша понимал, что готов. Единственное, что его напрягало - экзамен на использование сил в чрезвычайных ситуациях...
- Ничего, - заверил себя Евгений. - я справлюсь. Я уже не тот мальчишка, что раньше. - он решительно сгреб в охапку исписанные листы с чертежами и небрежно запихнул в кожаный портфель.
Свет зимнего солнца струился по потертым переплетам и пожухлым страницам. Юноша открыл учебник по магической химии на последней странице - подведении итогов за год обучения, где были приведены главные формулы и законы, - ужаснулся и спешно захлопнул книгу, подняв облачко пыли.
Вдруг с первого этажа до его чуткого слуха донесся грохот. Евгений тут же вскочил и услышал крик. Это был чужой мужской голос, громкий и заикающийся от волнения.
Юноша тут же стрелой полетел вниз, спотыкаясь, перепрыгивая через ступени, не успевая хвататься за перила.
В гостиной сидели его мать, Нора Павловна, отец, Винсенто, и дедушка, Павел Всеволодович. Нора Павловна была в шелковом летнем платьице и пышной белоснежной шубе. Она сидела, величественно сложив на коленях свои аккуратные ручки в черных перчатках с вышитым золотым узором. Свой дар замораживать все вокруг она тщательно скрывала.
В глубоком кресле напротив сидел, перекинув ногу на ногу, огромный широкоплечий мужчина в черной водолазке с закатанными рукавами, классических брюках и остроносых лакированных туфлях. Сеньор Винсенто иногда поправлял пышные черные кудри большой смуглой ладонью с такими же черными волосками на фалангах и руках. В третьем кресле сидел дедушка и нервно теребил рукава поношенного пиджака.
Посередине комнаты стоял, сжав кулаки и сотрясаясь от злости, человек в черной куртке с заплатками на локтях. Он окинул сидящих взглядом исподлобья и прошипел что-то неразборчивое.
- Не могли бы вы погромче выражать свое мнение? - прогремел бас Винсенто. Его черные глаза были полны искреннего презрения.
- Так какого же дьявола вы снова обратились ко мне?!
Павел Всеволодович явно чувствовал себя виноватым во всех бедах, которые обрушились на семейство. В этом, конечно, они с Женей были неотличимы. Но помимо этого недостатка - чрезмерного беспокойства за свои поступки - они обладали еще одним качеством.
И Павел Всеволодович, и Евгений вечно пороли горячку даже в невинных будничных беседах, вспоминали то, о чем не следует, и высказывал свое мнение в довольно грубой форме.
- Может, потому что мы почти заключили договор, но вам что-то помешало? - голос Винсенто похолодел, но он старательно скрывал нарастающий гнев.
- Вот именно! - подхватил Павел Всеволодович. - А я скажу, что вам помешало!...
Евгений проскользнул за огромным расписным вазоном и попятился к двери в столовую, когда его настигли уничижающие слова.
- ...наш мальчик, так?!
Юноша замер и прислушался, прислонившись к холодной стене плечом.
- Да вы просто трусы! - воскликнул дедушка и хотел было встать, но Нора Павловна жестом остановила его. - Подростка испугались!
Сердце Евгения сжалось от адской ноющей боли.
- Подростка?! Ну нет! - человек, ответственный за распределение квартир в Круге XX, яростно взмахнул рукой в неизвестном направлении. - Если вы забыли, КТО он!...
- И кто же? - прогремел ледяной бас Винсенто, и Нора Павловна прищурила глаза, потирая перчатки.
- Дайте-ка угадаю, - Павел Всеволодович осмотрел гостя с головы до ног. - наверное, он тот, кто заставил вас прятаться по углам кучками и поклоняться вчем известным богам от вашего глупого животного страха?
- Он просто...просто...просто опасен для общества! ВСЕ ВЫ опасны! И вы еще ждете квартиру в самом людном районе?! Ха! Мечтайте!
Винсенто жестом указал на дверь. Мужчина постоял немного, пытаясь отдышаться и положив на живот ладонь. Видно, что спорили они долго, и Евгений пришел к самому концу неприятной дискуссии.
После минуты молчания сеньор не опустил руку, и гость выговорил следующие слова медленно, с расстановкой:
- Что же вы, сеньор Винсенто, недооцениваете своего...
- Вон. - Винсенто ткнул пальцев в воздух.
- И вы ничего не скажете в свое оправдание?...
- Я ни в чем не обязан оправдываться перед вами.
- Как же? - мужчина горько хохотнул и направился к двери. - За вашего дорогого отрока, который...
- ВОН!!! - Винсенто вскочил на ноги и сжал кулаки. - Nu voi permite să i se întâmple asta fiului meu!!!*(сноски в конце главы)
Его глаза в тот миг были темнее адской мглы и глубже бездонной впадины. Даже Евгению стало жутко, хотя он видел только профиль отца. Но он понимал, в какой ужас повергал любого этот взгляд.
Мужчина пулей вылетел из дома. Недолго был слышен стук его сапогов по очищенной дорожке до калитки. Тут же зарычал мотор "жигулей", и авто помчалось по широкой дороге, вымощенной бесцветными камнями, в сторону границы Кругов.
Евгений выглянул из-за вазона и, легонько отталкиваясь от пола носочками туфель, чуть поднялся в воздух и бесшумно взлетел вверх по лестнице. Через некоторое время из гостиной вышла Нора Павловна. Пышная шуба мутным белым пятном обволакивала ее хрупкое тело, рядом с крупным грузным Винсенто напоминавшее фарфоровую куколку.
Евгений оперся на перила и обратил к матери лицо, выражавшее только горькую обреченность.
- Кто это был? Этот человек, бросившийся наутек?
- Ах, Женечка! - Нора Павловна, заломив локти, начала тараторить что-то нечленораздельное.- Птенчик мой, слушай...не думай...внимания не обращай...только не думай, не думай...
- Мама. - юноша вцепился пальцами в перила.
Нора Павловна подняла ясные голубые глаза, полные слез. Она смотрела снизу вверх на сына и боялась его лица. Лица, в котором ее черты таяли, и от них не оставалось ни следа, когда по венам юноши сердце гнало голубую румынскую кровь. Всем было страшно, когда Евгений был слишком похож на отца.
- Если это из-за меня, я...
- Нет! - крикнула Нора Павловна и тут же прикрыла тонкие побледневшие губы ладошкой. - Нет...- повторила она тише.
- Что же он тогда не остался на чай? - язвительно протянул Евгений.
- Он спешил по своим делам, в которые мы не смеем bagă-ți nasul**. - Винсенто подошел к жене со спины, громко стуча каблуками, словно каждым шагом вбивая гвозди в блестящий ламинат.
Евгений некоторое время не отрываясь глядел на отца, после чего скрылся в своем кабинете. Нора Павловна прижалась к мужу.
- Ладно...ладно мы, но ведь он юн! Расцвет сил! Лучшие годы!...в беспросветном одиночестве...- она повернулась к Винсенто. - уже три года, Вин, три года! Мы должны помочь нашему мальчику...мы-то в его годы не мучались...мы-то не брали на себя вину за все беды семьи...мы-то не были изгоями...
- Когда я был чуть постарше, я защищал свою семью от Палачей из Дворца Властей, озлобившихся на наш род. - Винсенто в очередной раз поправил кудри и добавил тише: - Dacă nu eram eu și Vincenzo, toți Neri-Rosalii ar fi fost în mormintele lor cu mult timp în urmă...***
Нора Павловна нервно сглотнула и хотела было ответить что-то, но ее оборвал неуверенный голос юноши, приносившего письма.
- Прошу прощения...превелико прошу!...
- Что тебе?! - нетерпеливо рявкнул Винсенто, но Нора Павловна остановила его и ласково притянула мальчика за руку.
- Здравствуй, миленький, что ты хотел нам сообщить?
- Понимаете ли...Нора Павловна! - юноша понял, что к сеньору обращаться бесполезно, потому переключился на его сердобольную супругу. - Сегодня утром Вы меня за марками послали...и газетами...газет я, как помните, не нашел...я еще извинился пред Вами...и...
- Быстрее! - снова прикрикнул на несчастного Винсенто.
- В общем, я встретил домработницу Коллектора...она, знаете ли, в новой курточке...прическу хотела сделать... - юноша случайно пересекся взглядом с Винсенто и выпалил: - КОЛЛЕКТОР ВЫЕХАЛ НА ВЫЗОВ!!!
- И ЧТО С ТОГО?!
- Поймите...странный, ей-Богу, странный вызов! Доложили, что парню пятнадцать лет! Под статью пошел, но слишком ю-ю-ю-юный!...но ссылки не избежать, а ведь мал еще, не выживет...один.
- К чему ты клонишь, миленький?
Юноша потер ладони и, натянув неуверенную ухмылку, смерил супругов взглядом своих горящих карих глаз.
- Думаю, я знаю, как вам вернуть репутацию.
*Я не допущу подобного по отношению к своему сыну(румын.)
**совать свой нос
***Если бы не я и Винчензо, все Нери-Розаль давно были бы в могиле