Капибара : другие произведения.

Змей Горыныч

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Особенно возмущался боярин Митрофан, которому на постой досталась Мёртвая царевна. Напрасно Василиса долго убеждала его, что царевна вовсе и не мёртвая, а просто спит, всё её слова разбивались о крышку хрустального гроба, в котором находилась царевна.
  Ульяна вздохнула в очередной раз и нерешительно выглянула в окно светлицы. Впрочем, она вовсе не ожидала увидеть там нечто новое или интересное, всё это было ей знакомо до отвращения: и расписные терема, и королевский дворец, немного возвышающийся над ними, и, тем более, вся местная флора и фауна, состоящая из типичных для средней полосы деревьев, как-то берёз, осин, тополей и прочее и из животных, призванных удовлетворять человеческие потребности в еде и одежде: коз, овец, коров, кур (может, и не стоило относить их к животным, ну да ладно). На заборе сидел одинокий петух и не менее тоскливо, чем Ульяна, обозревал окрестности, лениво жужжали мухи, деловитые пчёлы проносились короткими очередями. Ульяна зевнула и отвернулась, повалилась на кровать, застеленную пуховыми одеялами (это в такую-то жару) и заваленную огромным количеством разнообразных подушек и подушечек.
  Конечно, если рассуждать логически, никаких причин для недовольства у Ульяны не было, скорее, наоборот, ей надлежало радоваться и благодарить судьбу за столь удачное стечение обстоятельств, позволившее ей, дочери простого пекаря, удостоится чести стать невестой самого королевича Ваньки.
  Ульяна достала из-под подушки зеркало в резной деревянной оправе и по традиции спросила:
  - Свет мой зеркальце, скажи,
  Да всю правду доложи,
  Кто на свете всех милее,
  Всех румяней и белее?
  Зеркало отвечало ей не менее традиционным текстом:
  - Ты, Ульяна, всех милее,
  Всех румяней и белее.
  Хотя Ульяна вовсе не была ни белой, ни тем более, румяной, с артериальным давлением у девушки всё было в полном порядке.
  Её, скорее, можно было назвать загорелой, но зеркало слов таких не знало и отвечало, как умело. А умело оно ещё показывать разные неприятности, например, кто ещё красивее, чем её нынешняя владелица, или где продают самые лучшие сарафаны.
  Из развлечений кроме волшебного зеркала было ещё и волшебное блюдо, радиус действия которого не был столь ограниченным, и показывало оно всякие новости да интересности. Но блюдо это было сейчас у царя, царь Василий упорно искал, где же растут молодильные яблоки, которыми можно разжиться на халяву. Это занятие обычно продолжалось до захода солнца, когда видимость в волшебном блюде резко ухудшалась, тогда им завладевала Ульяна, которую все равно интересовала какая-то пещера, где было темно и днём и ночью.
  Ульяна поднялась и вышла из светлицы, спустилась по тёмной витой лестнице и открыла дверь во двор. Жаркий воздух тут же обнял её, мешая дышать, Ульяна досадливо отмахнулась и направилась к озеру. За ней увязались всякие дворовые и сенные девки, которым надлежало беречь её, т. е. следить, не отставать ни на шаг от невесты царевича. На озере была та же тишь да гладь, зеркальная поверхность была совершенно гладкой, нельзя было заметить ни единой морщинки, огромные карпы лениво всплёскивали, камыш еле заметно покачивался. Единственными жизнерадостными существами здесь были лягушки, которые весело распевали свои лягушечьи песни и не менее весело лопали комаров. Лягушек в царстве Три Десятом дробь один уважали, храня добрую память о Царевне-лягушке, которая считалась одной из основательниц этого царства и его королевского рода, чему лягушки были несказанно рады и вовсю размножались, угрожая полностью заселить всю территорию и акваторию царства.
  - Давайте хоровод поводим, - предложила одна из девок.
  - Давайте, а я тут на камушке посижу, - согласилась Ульяна.
  Девки дружно взялись за руки и образовали круг вокруг озера, которое было, в общем-то, очень маленьким, и начали поочерёдно ходить то в одну сторону, то в другую. Развлекались.
  Ульяна задумчиво смотрела на подёрнутую ряской воду и вспоминала...
  
  Отец её был зажиточным и прижимистым мужичиной, что и позволило ему скопить достаточное количество денег, чтобы купить ещё и мельницу. Пекарь, владеющий собственной мельницей, отличался изрядной экономической независимостью, но налоги в казну платил исправно, его даже ставили в пример иным, менее удачливым и законопослушным гражданам. Так что был он довольно известным человеком. Ульяна тоже пошла по стопам отца, но не в профессиональной деятельности, а в известности. Славилась Ульяна своей красой ещё с малолетства, из окрестных сёл приходили на неё полюбоваться, да гостинцы подарить. Златовласая да зеленоглазая очаровывала она любого, да так, что от женихов отбою не было. Однако отец не спешил со свадьбой, то ли ждал ещё более выгодной партии для неё, то ли жаль было ему расставаться с ежедневными гостинцами, среди которых попадались и весьма ценные, неизвестно. Не отдавал Ульяну замуж, да и всё тут. Восемнадцать лет уже исполнилось, самое время расставаться с дочерью, а то ещё старой девой кликать станут. Отец задумался, кого же выбрать, и уж было, совсем определился, решился на купца заморского, как пропала Ульяна. Змей Горыныч умыкнул. Известный охотник до красоты девичьей. Да так чисто умыкнул, что ничего не слышали ни домочадцы, ни соседи, только стражник царский краем глаза заметил грозный силуэт Горыныча, мелькнувший у него перед глазами. А может, и привиделось стражнику. Ясно было одно - больше некому. Вызволять Ульяну многие отправились, да даже до логова змеиного не добрались, его, видишь ли, не всякий дурак найти может. Тут-то Ванька-царевич и отличился.
  
  Горыныч обитал в пещерах, весьма, весьма благоустроенных. Ульяне сперва даже почудилась, что она во дворце, да не в их королевства деревянном, а в заморском, невиданном. Были там и ковры, и картины, и окна с витражами - всё страсть как высоко, так что из окон облаками любоваться можно было (вид сверху). Ульяну одно смутило, уж больно всё маленькое, как для человека, а Змей Горыныч он большой очень и не ясно, как здесь умещается. Первый день бродила она по комнатам, изучала обстановку, едва не заблудилась, да и вышла, в конце концов, на какой-то огромный выступ в скале. Солнце здесь светило так, что можно было и ослепнуть, а холод пробирал до костей, на скалах сиял снег, ветер свистел и бушевал, как царская дружина после получки жалованья. Ульяна тут же замёрзла, но уходить не спешила, уж больно красиво было вокруг, так что глазам становилось больно и сердце замирало. Тут вдруг свист ветра усилился и стало темно, словно солнце затмило, послышался шум и тяжёлое дыхание, захлопали тяжёлые кожистые крылья. Ульяна замерла, боясь пошевелиться. Это был он. Горыныч. Возвращался домой с охоты, так почему-то ей подумалось. Ульяна отступила к двери и прижалась к ней, не имея силы открыть её и войти внутрь, в безопасность. Бух! Прямо перед ней оказались две огромные когтистые лапы. Взвился песок, порыв ветра вдавил её в дверь - Горыныч складывал крылья. Вдруг из тумана облаков и песка появилась морда, как у ящерицы, только очень большая и опасная, за которой, кажется, маячили ещё две, из ноздрей Горыныча валил дым. Ульяна охнула и сомлела.
  Придя в себя, Ульяна с удивлением обнаружила, что её не оставили на каменном выступе, а перенесли назад в пещеры, в очень миленькую комнатку, и лежит она на кровати, заботливо укрытая шёлковым покрывалом. Ульяна опасливо осмотрелась, словно ожидая, что вот-вот увидит страшного змея в уменьшенном варианте. Но, увы, то есть, к счастью, никакого змея поблизости не было, зато на широкой лавке у стены сидел молодец несказанной красоты, такой, что, не любя, полюбишь, не хваля, похвалишь. Молодец улыбнулся, заметив, что Ульяна очнулась, сверкнул белыми, словно сахар, да острыми, как меч, зубами, тёмные зелёные глаза его разгорелись, запылали светом невиданным.
  - Не боишься меня, красавица? - спросил он медовым голосом.
  - Кто ты, откуда появился?
  Не ответил он, только улыбнулся ещё раз, да продолжил расспросы.
  Приветливым да хорошим показался он Ульяне, всё о себе она рассказала, услаждаясь речами его лебедиными.
  Молодец оказался и хозяином гостеприимным, провёл Ульяну по всем залам, диковины разные показывал, а когда пора обеда пришла, неведомо откуда на столе яства явились, да меды пенные, хмельные. Ульяна от медов отказывалась, ничего кроме воды не пила, да захмелела от приветов сладких.
  
  - Ваш Высочество, будущее Высочество!
  Ульяна вздрогнула и очнулась от дум приятных. К ней со всех ног бежал царский гонец.
  - Ваше Высочество, ох, беда приключилась, - гонец без сил опустился на траву.
  - Королевич-то наш, - тут гонец всхлипнул и утёрся рукавом, - Погиба-а-ает, - завопил он.
  Ульяна вздрогнула от неожиданности и недовольно сморщила хорошенький носик:
  - Говори яснее, от чего он погибает, где это происходит, и чем мы можем помочь, - Ульяна улыбнулась оторопевшему от такой рассудительности гонцу.
  - Э-э-э, ну он не может вылезти из расщелины.
  - Застрял? - испугалась Ульяна.
  - Не, что вы, там глубоко, а край высоко - не дотянуться, так и сидит горемыка, - гонец снова всхлипнул.
  Ульяна вздохнула:
  - Что царь Василий сказал?
  - Царь наш батюшка на рыбалке, на Щучьих островах, вплавь не добраться, а две-то лодки у него, а третью только законопатили.
  Ульяна немного подумала и не спешно, но и без промедления направилась к царским палатам.
  - Никита Данилыч, где ты есть? - звонко позвала она.
  Воевода объявился так быстро, словно из-под земли вырос. А надо сказать, что фамилия у него была Горбунков, так что, может быть, и действительно вырос.
  - Собирай дружину, да верёвку покрепче прихвати, королевича выручать едем, - распорядилась она.
  Воевода коротко кивнул и как гаркнет зычным голосом:
  - По коням!
  А вокруг тишина, нет никого, только ленивые летние мухи жужжат, но действительно некоторые из них распределились по коням.
  Воевода смутился и гаркнул ещё раз то же самое, Ульяне подумалось, что воевода хотел использовать другие слова, и только её присутствие удержало Никиту Данилыча в рамках хорошего тона.
  В конце концов, недовольная дружина, ещё не очнувшаяся от послеобеденного сна была собрана. Гонец услужливо показывал дорогу, время от времени порываясь зарыдать. Искомая расщелина оказалась не слишком далеко, верстах в трёх. На её тёмном дне молча сидел королевич Ванька, поджидая спасения. Ульяна наклонилась над краем и весело поинтересовалась:
  - Нашёл что интересное?
  Ванька насмешки не понял и с готовностью откликнулся:
  - Какой удивительный случай, здесь на дне растёт ковыль волосатик!
  Дружинники, подъехавшие поближе, засмеялись над последним словом. Уж очень забавным оно показалось дружинникам, да и близким, каждого из них тоже с уверенностью можно было назвать волосатиком, да ещё и бородатиком.
  Никита Данилыч приказал опускать потерпевшему верёвку. Вскоре счастливый королевич Ванька появился из расщелины, да не один, а с тем самым волосатиком, в котором, кстати, ничего волосатого не было, травка как травка, довольно хиленькая. Ванька тут же обратился к Ульяне:
  - Солнышко моё (при этих словах Ульяна вздрогнула), как же мне тебя благодарить-то, выручила меня из такой беды. Проси, чего пожелаешь! - закончил своё выступление Ванька истинно королевским воззванием.
  Ульяна улыбнулась королевичу и подошла к нему поближе, дружинники попытались смущённо потупиться.
  - Не. Зови. Меня. Солнышком, - мрачно сказала Ульяна, отчего королевич Ванька тут же завял вместе со своим ковылём, но не растерялся, он сгрёб Ульяну в охапку и взгромоздился на своего богатырского коня по кличке Цикорий.
  Цикорий недовольно покосился на Ваньку, намекая на то, что лишняя ноша ему не по нраву, и обречённо, неспешным шагом, направился на царский двор. По пути Ульяна, Никита Данилыч и все дружинники прослушали интереснейшую лекцию о злаках, к которым относился и злосчастный ковыль.
  Королевич Ванька очень любил цветы, даже не цветы, а вообще все растения, это странное для королевского сына увлечение появилось у Ваньки после того, как заморский король Генрих преподнёс царю в подарок (видимо, потому что не знал, куда её деть) книгу с диковинным названием "Ботаника". Что это такое никто не знал, очевидно было только то, что слово это имеет какое-то отношение к растительному миру. Ваньке в ту пору было одиннадцать лет, а в книге было много красочных картинок, вот с тех пор они и не расставались.
  
  На следующий день началась подготовка к свадебному пиру. Царь-батюшка соизволил вернуться с рыбалки, весьма разгневался, узнав о вчерашнем происшествии, и решил занять королевича более подходящим тому делом. Королевич Ванька грустно смотрел на безоблачно чистый лист бумаги и мучительно пытался придумать приглашение на пир. Этот процесс прерывался только глубокомысленным сплёвыванием кусочков пережёванных перьев. За спиной королевича нетерпеливо переминались с ноги на ногу четверо королевских гонцов, ожидающих приглашения, чтобы доставить их в соседние королевства. Работе это совершенно не помогало. Ванька, конечно, обратился бы за помощью к Ульяне, но та была занята составлением списка блюд для свадебного пира, не забыв при этом получить выгодный заказ (по два пуда саек, баранок, сочней и пышек и по пуду блинов, оладий да пирогов) для своего отца. Ванька вздохнул и отложил никуда уже не годное перо. Писарь укоризненно посмотрел на него (на королевича) и отодвинул коробку с уцелевшими перьями подальше.
  -Диктуйте, Ваше Высочество, - в очередной раз попросил писарь.
  За час с лишним, королевич Ванька надиктовал только: "Дорогие соседи". На таком универсальном обращении настоял царь, ему казалось лишним придумывать личные приглашения. "Придумай одно толковое, а наш кудесник Скореск (в просторечии Вереск) сотворит много подобных, и разошлём по соседям", - сказал царь Василий и царственно удалился на кухню, понаблюдать за судьбой своего улова. Здесь он встретил Ульяну, она сидела на лавке с огромным списком в двести блюд и составляла из него десяток перемен для свадебного пира, который должен был продлиться с двух часов дня до десяти вечера. Царь незамедлительно поинтересовался, какой вклад в это пиршество внесёт выловленная им рыба. Ульяна недовольно подняла глаза:
  -Разварной сом, окуни в сметане да уха вялая, - перечислила она и добавила:
  - У нас ведь не постный стол, одной рыбой не обойдёшься, надо и скоромной едой не поскупиться.
  - Верчёная птица, - тут же нашёлся царь.
  - Мало, - упорствовала Ульяна.
  - Жаркое изюбрины , - предложил царь.
  - С ягодной приправой, - добавила Ульяна.
  Царь кивнул, и они углубились в долгое (аж до вечера) обсуждение блюд из красной лесной дичи, которые должны были поразить всех приглашённых и наглядно доказать, что царство по-прежнему процветает.
  Тем временем королевич придумал ещё одно слово: "Приезжайте". Гонцы сладко спали, писец догрызал последнее перо. Ванька с тоской посмотрел на лежащий перед ним засыхающий типчак (родственник ковыля) и обречённо выдавил из себя: "На свадьбу". Писец встрепенулся, записал это мудрое изречение и побежал к царю за уточнением времени свадьбы.
  
  После вечери Ульяна ушла к себе в комнату, не забыв прихватить волшебное блюдо, хотя затея с ним уже начинала казаться ей бесполезной. Она сняла сарафан и осталась в тонкой льняной рубахе до пят, задула все свечи и распахнула ставни. Повеяло вечерней свежестью и запахом давно скошенного сена. Ульяна удобно устроилась на кровати и поставила блюдо перед собой, провела ладонями по его поверхности и осторожно положила на край блюда красное яблочко, которое сразу же медленно покатилось по кругу, дно блюда потемнело и стало похоже на поверхность тёмной воды.
  - Пещера воплощения, - прошептала Ульяна непонятные слова, поверхность подёрнулась рябью и стала ещё темнее, Ульяна наклонилась ближе и услышала мерное капание воды, но совершенно ничего не было видно.
  - Как всегда, - разочарованно прошептала Ульяна.
  
  В пещерах Змея Горыныча комнат было не пересчитать, это как-то примиряло Ульяну с необходимостью сидеть взаперти, правда она могла выйти на каменный выступ, но с прогулкой это было не сравнить. Да и вид открывался непривычный: облака, которые непрерывно текли, извивались, скрывая всё под своим грязновато-лохматым покровом. В первые дни Ульяна часто выходила сюда полюбоваться никогда не повторяющимися изгибами и переливами, но занятие это ей быстро надоело. Куда интересней было слушать истории Пня-сказителя. Пень этот, огромный, замшелый, обкрученный собственными узловатыми корнями, находился в особой комнате с отверстием в потолке (Пень любил, когда на него капает дождик, но, увы, возможности выходить он был лишён, не приспособлены пни для ходьбы) и лужами на полу, в которых вода никогда не просыхала. Ульяна приходила сюда, усаживалась на лавку и увлечённо слушала его истории о волколаках, буре-коне, свети-цвете, но больше всего она любила слушать о трёх братьях: Горыне, Дубыне и Усыне, которые есть огонь, земля и вода. Из всех троих особенно интересовал Ульяну Горыня. "Уж не родственник ли он Змея Горыныча", - думала она, расспрашивая Пня-Сказителя.
  - Богатырь Горыня, - вещал пень скрипучим голосом, - Великан горный, силу из огня получающий, сила у него нечеловеческая. Изменяет вещи он своим желанием: Захватывает гору, несет в лог и верстает дорогу или на мизинце гору качает. Человеческим богатырям завсегда помогает либо препятствия чинит, но открывается редко, не любит он людей.
  - Зачем же в дела их мешается? - хмыкнула Ульяна, забыв, что Пень не выносит, когда его перебивают. Вот и сейчас он обиженно скрипнул и затих.
  - Прошу прощения за поведение, - пропела Ульяна и поклонилась пню в пояс (если бы у него был пояс). Она знала, что сегодня уже никаких историй не будет, и отправилась дальше бродить по пещерам. А вдруг ещё что интересное, пропущенное ненароком, отыщется.
  Самым интересным здесь, конечно же, был сам Змей Горыныч, но вот дома он бывал нечасто, да разговоров о себе не любил, смеялся только да очередную диковину дарил Ульяне, отвлекая её от расспросов. Ульяна же никак в толк взять не могла, почему у Горыныча в облике Змея три головы, а в облике человека только одна. Куда деваются ещё две? Непонятно. "Тут с одной головой тяжело от мыслей бывает, - думала Ульяна, - А как с тремя быть? Каждая, должно, своего требует, о другом думает". Тоже непонятно. Ульяна хотела ответ в книгах поискать, грамоте немного обучена была, но Змей Горыныч в библиотеку свою не пускал. "Нечего здесь девице делать, - улыбался он, так что сердце Ульяны замирало, - На вот лучше гусли-самогуды послушай". Ульяна гусли, конечно, взяла и в комнату свою отнесла, слушать перед сном, но и о библиотеке не забыла. Удалось ей даже дверь заветную найти, да закрыта она была накрепко. Ульяна пожалела даже, что ремеслу воровскому не обучена. В отсутствие Змея Горыныча частенько сиживала она у этой двери, надеясь, что та сама собой распахнётся и впустит умирающую от любопытства Ульяну. А когда Змей Горыныч дома бывал, жизнь становилась прекрасной. Историй он знал не меньше Пня-сказителя и при этом был намного приятнее внешне, танцевать Ульяну обучал, танцам заморским в королевстве нашем невиданным. Увидев танцы эти, отец Ульяны наверняка разгневался бы, Змей обнимал Ульяну, к себе привлекал, так что она дыхание его слышала, стук сердца чувствовала, кружил вкруг себя, слова ласковые нашёптывал, так что Ульяна себя забывала, только о нём и думать могла. Полюбился Змей Горыныч Ульяне, к сердцу припал, всю душу собой заполонил, во снах сладких являться стал, покой ночной нарушая.
  
  Ульяна улеглась на кровати поверх одеял, поставила блюдо вровень с глазами. "Лучше, так всю ночь провести, чем уснуть", - думала Ульяна, по ночам ей не спалось, Горыныч проклятый грезился, словно наяву приходил с объятиями да поцелуями жаркими. После ночей таких горела Ульяна румяной зарёй, цвела красным солнышком, так что ведунья царская неладное заподозрила, да беседы вести стала.
  - Оборачивается Змей молодцем красы несказанной, умеет оморочить он, злодей, душу Красной девицы приветами, усладит он, губитель, речью лебединою молодицу, заиграет он, безжалостный, ретивым сердцем девичьим, затомит он, ненасытный, ненаглядную в горючих объятиях; растопит он, варвар, уста алые на меду, на сахаре. А на самом деле у Огненного Змея голова шаром, спина корытом, и длинный-предлинный хвост - иногда до пяти сажень.
  "Каким ещё корытом, - думала про себя Ульяна, - Ничего общего, на огромного ящера с крыльями похож Змей Горыныч, а хвост длины какой не знаю, не меряла, но действительно длинный". Ведунья тем временем продолжала страх нагонять:
  - В облике знатного человека пребывает Горыныч, одежда на нём золотом и драгоценными каменьями расшита, кудри пышные, плечи широкие. Только вот, - тут ведунья сделала драматическую паузу, - Глаза у него остаются змеиные, зубы длинные и острые, а язык на конце раздвоенный.
  Ульяна вздрогнула и к стене отвернулась, руку прикусив. "Глупая старуха, да что знать она может, тоже мне недостаток - язык, раздвоенный на конце"! О, сама Ульяна была готова доказывать, что это, конечно же, достоинство Змея Горыныча, язык его чудесные поцелуи дарить мог, долгие и прекрасные до головокружения, к коже прикасаясь, воспламенял и дразнил, так что мурашки пробегали. Нет, определённо, в человеческом облике Змея недостатков не было. А глаза его змеиные? Ульяна тяжело вздохнула и начала красиво врать ведунье о том, что просто ночью слишком жарко, а краснеет она, смущаясь жизни королевской да роскоши её окружающей. С той поры Ульяна ночами и вовсе не спала, благо, существовала в царском распорядке жизни такая замечательная вещь как послеобеденный сон, время которого не было регламентировано, а тут ещё у царя и блюдо волшебное обнаружилось. Нет, спать ночью было никак нельзя.
  
  Неожиданно для всех утром приехал первый свадебный гость, точнее гостья. Это была ближайшая соседка Василиса Премудрая. В царстве своём Василиса царствовала единолично, замуж так и не вышла, видимо от большого ума, а так рано приехала, посчитав, что без её премудростей свадьба вряд ли удастся. Василиса Ульяну удивила, была она росточка невеликого, с темно-русыми волосами, которые закручивались в слишком легкомысленные для такой особы кудряшки, за что и были туго заплетены в косы и уложены короной на голове, вместо сарафана на Василисе было заморское платье, такое тонкое в талии, что Ульяна испугалась, что Василиса может сломаться пополам. Но самым удивительным были странные маленькие стёклышки на лице Василисы, из-за которых пытливо смотрели большие серые глаза.
  - Это очки, - пояснила Василиса, - Не дожидаясь вопроса, словно прочла мысли Ульяны, что, впрочем, было не сложно, потому что вопрос этот был явно написан на лице Ульяны большими буквами.
  - А...
  - А нужны они для того, чтобы лучше видеть.
  На минуту Ульяне показалось, что она стала маленькой девочкой в странной шапочке, а Василиса - её бабушка. Ульяна тряхнула головой, и наваждение сгинуло.
  - Так, - командирским голосом сказала Василиса, - После моей беседы с царём Василием я пришла к выводу, что вы недостаточно серьёзно подошли к подготовке свадебного мероприятия, поэтому я считаю нужным оказать вам помощь своими советами.
  К этому моменту Ульяна опомнилась от первого потрясения.
  - Советами мне тут и так помогают, - спокойно ответила она, и внимательно посмотрела на Василису, ожидая её реакции на такую вопиющую невежливость в обращении с коронованными особами.
  - Ха, но кто вам помогает! - радостно завопила Василиса, - Разве кто-нибудь из них, ну хоть кто-нибудь является премудрым?
  - Это был риторический вопрос, - тут же пояснила она для Ульяны и продолжила:
  - Вы решили вопрос с размещением гостей? Нет! А ведь это самое главное. Далее, пропитание...
  - С пропитанием мы решили вопрос, - поспешила Ульяна успокоить разошедшуюся советчицу, - Список блюд составили ещё вчера.
  Василиса недовольно покрутила носом, видимо, выражая сомнение в том, что список блюд, составленный без её вмешательства, достаточно хорош, но промолчала.
  - Далее, - Ульяна позволила себе передразнить Василису, поскольку та неожиданно напомнила ей тётку Варвару, сестру отца, которая мешала всем спокойно жить, - С вопросом, куда разместить гостей, нужно обращаться к царю Василию или, в крайнем случае, к короле.... Нет, только к царю Василию.
  - Хорошо, - Василиса неожиданно успокоилась, - Оставим вышеупомянутому царю организационные вопросы и обратимся к вам, Ульяна Петровна.
  Ульяне стало неловко от такого заявления и захотелось спрятаться от Василисы, которая, судя по всему, была не только Премудрой ("Что ещё не факт", - подумала Ульяна), но Преприставучей.
  Василиса подхватила Ульяну под руку и уверенно направилась в её комнату, наверное, в этом царстве она была не раз. Удивлённая Ульяна даже не сопротивлялась и позволила усадить себя на лавку у окна. Василиса устроилась рядом, сняла свои очки и цепко посмотрела на Ульяну.
  - Мне хотелось бы напомнить вам известные истины, - тихим печальным голосом сказала она, и Ульяну охватило неприятное предчувствие.
  - Замужество - очень серьёзная вещь.
  "Ты-то откуда знаешь?" - подумала Ульяна.
  - И оно требует серьёзного к себе подхода.
  Ульяна подавила зевок, приближался час послеобеденного сна.
  - Королевич Иван1 является вашим спасителем, насколько я знаю, - Василиса посмотрела на Ульяну, ожидая подтверждения своего предположения, и Ульяна невольно кивнула.
  - Что создаёт неопределённость в ваших отношениях.
  "Каких таких отношениях?" - молча возмутилась Ульяна.
  - Возможно, вы чувствуете себя обязанной выйти за него замуж и таким образом отблагодарить спасителя, - продолжала Василиса, - А королевич собирается жениться на вас, потому что...
  - Ему сказал его отец, - на этот раз Ульяна озвучила свои мысли.
  - Хорошо, оставим королевича и мотивы его поступков в стороне, - согласилась Василиса, - Но вы можете сказать, почему выходите замуж?
  "Я знаю, что на это ответить", - обрадовалась Ульяна и давай рассказывать, какой королевич Ванька молодец, как геройски спас её и что это герой достойный восхищения.
  Василиса слушала эти похвалы Ваньке, скривившись и покачивая головой. Когда Ульяна выдохлась, она грустно заметила:
  - Это неправда, не было в вашем спасении ничегошеньки героического, а если бы и было, не думаю, что вы взялись бы королевича благодарить.
  Ульяна временно утратила дар речи.
  - Не удивляйтесь, что я много знаю, - хитро улыбнулась Василиса, - положение обязывает, не так-то просто всё время оставаться премудрой.
  - Но разве это переходящий титул? - не подумав, спросила Ульяна.
  Василиса расхохоталась, да так что неожиданно корона из кос на её голове распалась, косы оказались длинными и красивыми, а их обладательница словно помолодела. Отсмеявшись, Василиса опять сделала серьёзное лицо:
  - Продолжим разговор.
  Ульяна кивнула, она была обеспокоена, что Василиса слишком много знает о ней, и решила больше не возмущаться, по крайней мере, вслух.
  - Я вовсе не собираюсь обнародовать подробности вашего спасения, а тем более объяснять их, - продолжала Василиса, укладывая косы, - Мне интересно, почему вы так сразу решили выйти замуж за королевича Ивана.
  - Я уже сказала, - вздохнула Ульяна.
  - Он вам нравится?
  - Да, и он вовсе не такой глупый, как это может показаться сначала.
  - О, - Василиса выглядела удивлённой, - Я никогда не говорила, что королевич глуп, но приходится признать, что диапазон его знаний крайне ограничен.
  "Ага, ограничен, что за диапазон такой? - Ульяна задумалась, - Интересно, может, это количество знаний или всё-таки качество?"
  Василиса заметила, что её слова явно не дошли до адресата во всех смыслах этого слова, и спешно изменила формулировку:
  - Я хочу сказать, что его интересы ограничены, ни в чём кроме растений он не разбирается.
  Ульяна кивнула:
  - Но это не так уж плохо, мне встречались люди, которые ни в чём не разбираются безо всяких "кроме". Зато он всегда чем-то занят.
  Василиса хмыкнула, выражая неодобрение, но всё-таки сказала:
  - Неплохое качество для мужа.
  "Непонятно, как она может судить о таких вещах, не будучи замужем?" - продолжала удивляться Ульяна.
  - Хорошо, когда у мужчины есть безобидное увлечение, - продолжала Василиса, - Это так упрощает жизнь.
  - Так вы согласны, что королевич Ванька будет хорошим мужем, - обрадовалась Ульяна, ей давно хотелось, чтобы кто-нибудь одобрил её решение и похвалил за благоразумие.
  - Да, - кивнула Василиса, - Королевич будет хорошим мужем для определённой категории девушек.
  - Не могли бы вы говорить попроще, - не выдержала Ульяна, - Я не знаю так много слов и таких сложных.
  - Да в этом королевстве, да и не только в этом, у меня самый большой словарный запас, - радостно подтвердила Василиса своё превосходство.
  Ульяна подумала, что Василиса всё-таки очень странная, то серьёзная, то весёлая, но, кажется, очень хитрая.
  - Но я постараюсь говорить проще, хотя вовсе не горю желанием, чтобы люди ко мне потянулись.
  Ульяна опять ничего не поняла, но промолчала.
  - Я всего-навсего хотела сказать, что королевич Иван будет хорошим мужем для некоторых девушек, и мне хотелось бы выяснить, относитесь ли вы к этим некоторым.
  - Вот теперь я всё поняла, - Ульяна улыбнулась, - Кроме того, зачем вам это надо. Не пойму, свадьбу, что ли, расстроить хотите?
  Василиса опять рассмеялась, придерживая косы рукой:
  - Хорошо, оставим этот бесполезный разговор, тем более что ваша свадьба меня очень радует, просто мне тяжело представить, что кто-то по собственной доброй воле выходит замуж за этого королевича.
  - Хм, конечно, вы сама королева, а я дочь простого пекаря, - Ульяна немного разозлилась, - И я не хочу опять возвращаться к отцу, теперь я не могу так жить, стать королевной намного лучше.
  - Я и не спорю, - кивнула Василиса, - Давайте выберем вам свадебный наряд, - и она хлопнула в ладоши.
  - Но... - Ульяна хотела сказать, что царский портной уже пошил новый шёлковый сарафан, но когда увидела, какие платья принесли слуги Василисы, все слова пропали.
  Наряды были непростые, похожи на то, что на Василисе, но все парчовые, драгоценными каменьями усыпанные, с разрезными рукавами, да воротниками высокими из кружев белых, словно пух лебяжий, да таких красивых, как морозные узоры на стекле. Ульяна ходила около платьев, рассматривая их, но дотронуться боялась. Василиса с любопытством наблюдала за ней и довольно улыбалась.
  - Выбирайте, Ульяна, больше одного платья вам все равно надеть не удастся, так что решайте.
  - О, я не смогу, они все хороши, я такие видела только на картинках у Зме... - Ульяна спохватилась и испуганно замолкла.
  - Да, уж он бы оценил, - усмехнулась Василиса и вышла, быстро закрыв за собой дверь.
  Ульяна посмотрела на платья и расплакалась.
  
  Как ни хорошо было Ульяне у Змея Горыныча, тосковать вскоре она стала. Слишком уж редко Змей бывал здесь, Ульяна не знала, чем заняться и жила от одного его визита до другого, бесцельно бродила по комнатам, пила чай с малиновым вареньем, слушала истории Пня-Сказителя, иногда выходила на каменную площадку подышать свежим воздухом, и всё же слишком много оставалось свободного времени, даже гусли-самогуды не веселили. Были у Змея и другие диковины, но что с ними делать. Вот, к примеру, сапоги-скороходы для чего они понятно, но не станешь же бегать в них по комнатам? Ульяна раз попробовала, да так разогналась, что со стеной разминуться не смогла, а стены здесь крепкие, скала всё же. Скатерть-самобранка и вовсе ни к чему, стол бывал здесь накрыт пять раз в день, Ульяна могла и снедать, и обедать, и полдничать, и подвечёркивать, а перед сном ещё и вечерять. Но, к счастью, Ульяна этого не делала, поскольку каждый раз у неё перед глазами возникала тётка Маланья, отличавшаяся необъятными размерами, и аппетит Ульяны тут же уменьшался обратно- пропорционально размерам её тётушки. Бездонный кошелёк - вещь, конечно, хорошая, но лавок с товарами в пещерах не было, а, кроме того, и желать Ульяне было нечего, всё, что нужно и не нужно, можно было найти в многочисленных комнатах. Был ещё и ковёр-самолёт, полёты на котором очёнь манили Ульяну, но, во-первых, она понятия не имела как им управлять, во-вторых, боялась не найти обратной дороги, ну а в-третьих, прекрасно знала, как люди относятся к пролетающим мимо коврам-самолётам: норовят сбить, да себе забрать. Ходила Ульяна грустная, бледная, даже похудела с тоски, так что Змей Горыныч решил принять меры, да и подарил Ульяне книгу чудесную с историями волшебными, да картинками яркими. Истории в этой книжке не заканчивались, и одна была интересней другой: принцы и принцессы, феи, ведьмы, драконы, единороги - все умещались здесь, все ловко прогоняли скуку прочь рассказом о своих невероятных приключениях. Да и разглядывание картинок оказалось увлекательным занятием. Особенно нравились Ульяне наряды принцесс: они были восхитительно непохожи на платья в Тридесятом царстве дробь один, воздушные, сияющие, сказочно прекрасные. Ульяна долго любовалась ими и мечтала, что и сама когда-нибудь сможет примерять такой наряд, да Змею обмолвится о своём желании боялась - вдруг посмеётся, но тот вовсе и не собирался смеяться и через несколько дней подарил Ульяне диковинное оборотное платье, которое нельзя было надеть дважды без его изменения. Правда, новую форму свою платье принимало вне зависимости от желаний его владелицы, случалось, что, мечтая о заморском платье из алой парчи, Ульяна обнаруживала себя одетой в затрапезный сарафан, в котором только и можно было проводить сельскохозяйственные работы, тогда Ульяна снимала платье и надевала его снова, надеясь на лучший результат. Иногда эту операцию приходилось повторять с десяток раз, прежде чем Ульяна находила получившийся вид платья подходящим. Особенно радовалась Ульяна, когда ей удавалось заметить восхищенный взгляд Змея Горыныча, который всё-таки не зря считался ценителем красоты и умел так похвалить новый наряд Ульяны, что она млела от восторга.
  Вскоре после появления оборотного платья Змей Горыныч стал очень часто бывать дома, Ульяна была рада приписать это собственной неотразимости, но, увы, большую часть времени Змей проводил, не любуясь Ульяной, а в своей таинственной библиотеке. Любопытство Ульяны становилось непреодолимым, в конце концов, она всё же набралась храбрости и за вечерей самым своим ласковым и нежным голосом попросила:
  - Позволь мне посидеть с тобой в библиотеке.
  Змей поперхнулся вином, и Ульяна торопливо продолжила, пользуясь тем, что временно он не может ей возразить.
  - Я не помешаю, сяду тихонечко в уголочке, как мышка, не шелохнусь даже. Просто мне, - тут Ульяна намеренно всхлипнула, - Грустно и скучно.
  - И некому руку подать, - сердито пробурчал Змей Горыныч, но Ульяна всё-таки понадеялась, что, судя по всему, он пошутил, а значит не всё так плохо.
  "Что ж, по крайней мере, он сразу "нет" не сказал", - подумала Ульяна и встала из-за стола. Она подошла сзади к Змею Горынычу, обняла его за шею и, наклонившись, прошептала в самое ухо:
  - Пожалуйста.
  Змей Горыныч вздохнул. Ульяна поцеловала его в щёку.
  - Хорошо.
  - Спасибо-спасибо! - Ульяна кинулась обнимать Змея Горыныча, тот сидел и явно наслаждался этим, равно как и своим великодушием.
  - Завтра будет пробное посещение, - строго предупредил Ульяну Змей, отправляясь полетать на ночь. Ульяна серьёзно кивнула и, когда Змей улетел, немного повизжала от радости.
  
  Гости продолжали прибывать. Всех Ульяне не удалось запомнить, слишком уж их было много, да и все какие-то странные. На их фоне Василиса Премудрая казалась очень милой и приятной, Ульяна даже слегка соскучилась по ней, но видела её только издалека: Василиса была занята размещением гостей, ловко распихивая их по хоромам зазевавшихся жителей. Особенно возмущался боярин Митрофан, которому на постой досталась Мёртвая царевна. Напрасно Василиса долго убеждала его, что царевна вовсе и не мёртвая, а просто спит, всё её слова разбивались о крышку хрустального гроба, в котором находилась царевна. Ладно бы ещё царевна была одна, тут Митрофан, может быть, и примирился с её нестандартным состоянием, но ведь с ней были семь богатырей. Семь здоровых богатырей с соответствующим аппетитом, да и места они занимали немало, даже учитывая сменную вахту у гроба царевны, чтобы отгонять всяких там, желающих её поцеловать.
  - Ходят тут всякие, - буркнул старший богатырь, закрывая дверь светлицы перед ошалевшим хозяином.
  - Хрусталь колупают, - послышался его приглушённый голос из-за закрытой двери.
  - Не бери в голову, - похлопал хозяина по плечу богатырь с чуть меньшей, чем у старшего, бородой. Митрофан медленно осел на пол под мерными ударами.
  - Да на стол собирай, - сказал ещё какой-то из богатырей, а Митрофан медленно отползал к выходу, нервно оглядываясь.
  - Не медли, - подгоняемый этими словами, хозяин тут же вскочил на ночи и резво побежал сзывать челядь.
  Среди почётных гостей был сам легендарный царь Горох, при котором, судя по рассказам, происходило много интересного. Царь был почему-то не в нарядном кафтане, а в простой рубахе в яркие большие горошины, подпоясанной верёвкой. Корона тоже была в горошины, но горошины эти были сделаны из камней драгоценных и ярко сияли. Лицо царя было украшено благообразной белой бородой и яркими синими глазами, на курносом носу ловко сидели такие же очки, как и у Василисы. Царь очень любил говорить о борьбе Добра и Зла и о каком-то Равновесии (тоже с большой буквы), Ульяна решила, что легендарный царь просто зануда. Царь Горох прибыл не один, а со своим горячо любимым братом Бобом, который приехал из дальнего заморского царства посмотреть на здешнее житьё-бытьё, да всё никак не мог собраться домой, хотя царь Горох ему неоднократно на это намекал. У царя Боба была большая шляпа с загнутыми полями, сапоги с блестящими шпорами и странная одежда с бахромой. "Ой, бедный, как износился, - подумала Ульяна, - А Горох-то какой скупердяй собственного брата одеть нормально не может, легендарный царь называется, тьфу". Она хотела расспросить царя Боба о том, как с ним обращается брат, но он ничего не понимал, а единственным словом, которое можно было разобрать в его ответах, была "балалайка". Оба Ульяне не понравились, и она была рада, когда Василиса отправила их к боярину Федору Заречному, который, как ни странно, действительно жил за рекой.
  Кроме того, среди почётных гостей оказалась ещё одна Василиса, только уже не Премудрая, а Прекрасная. Надо заметить, что прозвище своё она оправдывала, действительно, такую красоту трудно было не заметить: тяжелые темно-русые косы, яркие синие глаза, как лесные колокольчики, белая атласная кожа, да малиновые губки привлекали внимание всей мужской половины царства. Василиса Премудрая была очень недовольна этим неожиданным приездом, с некоторых пор существовал негласный уговор не приглашать двух Василис одновременно, как ни странно, их постоянно путали, хотя, кроме имён, ничего общего у них не было. Кроме того, обеих Василис раздражала необходимость подписывать все бумаги полным именем, либо, в крайнем случае, сокращать его не менее чем на четыре буквы: Прем. или Прек. Неоднократно поступали предложения, чтобы избавиться от путаницы, сменить прозвища, но это вызывало огромное возмущение Василис: ведь Умная - это совсем не то, что Премудрая, а Красивая - ну, уж совсем не то, что Прекрасная. Так что положение не изменилось, Василиса Премудрая разозлилась и сгоряча стала собирать вещи, забыв, что приехала облагодетельствовать всех своими советами. Ульяна возмутилась, она подозревала, что эта Василиса что-то знает о дальнейшей судьбе Змея Горыныча, и хотела с ней поговорить, а та уезжать надумала. Ну, уж нет!
  - Куда-то собрались, Василиса, - вежливо спросила Ульяна, закрывая за собой дверь. Василиса увлечённо складывала вещи в сундук и не соизволила ответить.
  - Вы не можете так просто уехать, - Ульяна старалась говорить спокойно, но возмущение проскользнуло в её голосе.
  - Хм, - Василиса удивлённо посмотрела на круглое зеркальце в деревянной оправе, словно не ожидая его увидеть среди своих вещей, затем повернулась к Ульяне, придав лицу недовольное выражение.
  - Очень даже могу, у меня нет никаких причин здесь оставаться, тем более что теперь у вас есть другая Василиса, краса и гордость, свет очей, - голос у Василисы был очень издевательский, или, как бы она сама сказала, саркастичный.
  - Но, она же не премудрая, - Ульяна подошла к Василисе, - Какой нам от неё толк?
  - О, там, где появляется красота, мудрость замолкает, - протянула Василиса.
  - Нет, вы останетесь, ведь вы же занимаетесь устройством свадьбы.
  - Ну, дело начато, самое сложное позади, гости почти все размещены. Да завтра ничего интересного не будет, соединит вас жрец у священного дуба и всё.
  - Так зачем же вы приезжали? - возмутилась Ульяна.
  - Убедиться, что всё в порядке, - Василиса неприятно улыбнулась, - Всё в порядке, свадьба почти состоялась, нет необходимости оставаться до конца церемонии. Вряд ли там будет что-то интересное или новое для меня.
  - О, - Ульяна задумалась, - Кажется, я понимаю. Вам нужно было убедиться, что я выйду замуж за королевича.
  - Какая сообразительность! - Василиса закатила глаза, выражая крайнюю степень раздражения.
  - Я права? - удивилась Ульяна.
  - Почти, - Василиса захлопнула сундук и направилась к двери.
  - Ну, уж нет! - Ульяна стала у двери, скрестив руки на груди, надеясь на то, что выглядит достаточно внушительно.
  - Девочка, это же смешно, - Василиса всплеснула руками.
  - Так смейтесь, - Ульяна вздохнула со злостью, готовясь защищать дверь до последнего.
  Василиса выглядела удивлённой, она явно не ожидала такой настойчивости со стороны этой милой невесты королевича, поразмыслив, Василиса решила, что хороший разговор ещё никому не вредил, не сильно, по крайней мере, и присела на кровать, выражая готовность его провести.
  "Неужели, мне это удалось", - порадовалась Ульяна и села рядом, стараясь как-то привести в порядок, всё вопросы, которые накопились к Василисе.
  - Я слушаю, - Василиса одарила Ульяну терпеливым взглядом.
  - Что вы знаете про Змея Горыныча? - выпалила Ульяна.
  - Лобовой подход, - Василиса приподняла правую бровь и покачала головой, - Замечательно, что же вы хотите услышать? В любом случае, боюсь, я вас разочарую, никаких тайн Змея я не знаю.
  Ульяна недоверчиво скривилась:
  - Но, всё же, вы знаете больше, чем все остальные.
  - Да и вы знаете больше, чем все остальные, - Василиса довольно улыбнулась, - Беда в том, что это "больше", не такое уж и большое. Ну, что, скажите на милость, можно ещё узнать о Змее Горыныче, кроме того, что он сам посчитает нужным сообщить?
  - Это опять ри... ле... летаргический вопрос?
  Василиса, не сдержавшись, хмыкнула, но тут же вернула себе всю серьёзность:
  - Можно сказать и так. Вот вы, Ульяна, сколько пробыли у Змея?
  - Ну, - Ульяна растерялась, - Я и не помню, много, наверное.
  - Три месяца, - Василиса помолчала со значением, - И что же вы за это время узнали?
  - Он умный, - Ульяна загнула палец, - Хорошо танцует - это два.
  Тут Ульяна замолчала, думая о том, стоит ли говорить, что он прекрасно целуется.
  - Это всё хорошо, но это ваши личные впечатления, - Василиса вздохнула, - Как насчёт объективных сведений?
  Ульяна непонимающе смотрела на Василису. "Есть своё неудобство в том, чтобы быть премудрой, - подумала Василиса, - Кругом-то одни преглупые".
  - Что он за существо? - снисходительно пояснила она.
  - Необычное? - неуверенно предположила Ульяна, - Волшебное? Чудесное?
  - Синонимический ряд! - неизвестно чему обрадовалась Василиса, - Все эти слова значат почти одно и то же.
  - Ну, - Ульяна решила поделиться своими размышлениями, - У него в виде Змея три головы, а в виде человека - одна. Это очень странно.
  Василиса серьёзно покивала:
  - Говорил ли сам Змей что-нибудь об этом?
  - Говорить не говорил, - Ульяна хитро улыбнулась, - Но кое-что я и сама видела.
  
  Перед посещением библиотеки Змея Ульяна изрядно поволновалась, всю ночь почти не смыкала глаз, думая о том, какие же тайны там хранятся и как их узнать. "Ну, завтра, положим, он меня к книгам не пустит, сказочку разве что даст почитать, но поначалу и того, что я уже буду там, хватит", - мудро размышляла Ульяна, надеясь со временем разузнать кое-что интересное. Змей тоже не спал в эту ночь, но по иной, совсем уж прозаической причине - у него жутко болела голова, так что пришлось встать среди ночи, чтобы перекинуться в змеиный облик, в полёт Змей Горыныч отправляться не стал, потоптался на каменной площадке, да и свернулся клубком, вроде кота, спрятав всё свои три головы под крыльями, там и уснул.
  Наутро за завтраком Змей Горыныч показался Ульяне уставшим и необычно грустным, он даже забыл похвалить платье Ульяны, которое в это утро ей особенно удалось: шёлковое светло-голубое, расшитое мелким жемчугом. Вместо этого он протянул Ульяне крошечный флакон с зеленоватой жидкостью, который можно было носить на шее.
  - Это, чтобы ты могла выйти замуж безо всяких проблем.
  У Ульяны похолодело внутри, она испуганно схватила флакон.
  - Что произошло?
  - Пока ничего, - Змей невесело улыбнулся, - Но надо подготовиться к будущему. Похоже, мне придётся исчезнуть.
  - Куда? - Ульяна подскочила к Змею и схватила его за руки, словно, собираясь удержать, но Змей, похоже, никуда исчезать не собирался, пока.
  - Милая моя, - Змей взял Ульяну за подбородок, приподнял её голову и заглянул в глаза, - Не задумывайся об этом, да и вообще ни о чём. Ведь ты не можешь жить здесь вечно, хотя это было бы приятно.
  Ульяна смущённо опустила глаза и покраснела, она была рада услышать, что её присутствие приятно.
  - Надо позаботиться о том, что будет с тобой в дальнейшем.
  - Мы расстаёмся? - дрожащим голосом спросила Ульяна.
  - Расстаёмся? Нет, пока нет, - Змей улыбнулся, - Откуда такие мысли?
  Ульяна едва сдерживала слёзы:
   - Мне так не хочется расставаться с тобой. Зачем ты заговорил об этом? Я тебе надоела?
  - Какой некрасивый вопрос, - Змей недовольно поморщился, - Но я всё же на него отвечу, - с этими словами он наклонился и поцеловал Ульяну, да так, что пол ушёл у неё из-под ног. В чём, впрочем, не было ничего удивительного, потому что Змей Горыныч подхватил Ульяну на руки и бережно, но крепко прижал к себе.
  - Не стоит горевать о том, что ещё не произошло, - мудро заметил Змей, прикоснувшись к волосам Ульяны, - Да, и о том, что произошло - тоже, - улыбнулся он.
  Ульяна довольно вздохнула, хотя не совсем поняла, о чём это рассуждает Змей, она думала только о том, как же с ним хорошо. Никогда прежде Ульяна не испытывала ничего подобного, такая полная зависимость от одного человека, пусть даже он и не совсем человек, была очень приятной. Если поначалу Ульяну мучили сомнения, в том, насколько приемлемым было её поведение, то сейчас от них не осталось и следа, ведь всё решал он - Змей Горыныч, а ей оставалось только выполнять "предписания", с некоторыми вариациями, конечно, чтобы сохранить свою независимость. Ульяна очнулась от размышления, почувствовав, что её, к сожалению, опускают на пол.
  - У нас есть неотложные дела, - обворожительно улыбнулся Змей в ответ на разочарованный вздох Ульяны.
  - Какие? - Ульяна находилась в искреннем недоумении. "В самом деле, какие дела могут быть важнее меня? Нас? Уж лучше бы продолжали начатое?"
  Но, Змей Горыныч, похоже, не собирался отвлекаться, даже на такие приятные вещи. Посещению библиотеки предшествовало очень странное "запирание" всех комнат. Ульяна не могла припомнить, чтобы раньше Змей так заботился об этом. Он не просто закрывал двери, этого ему было мало, закрыв дверь, Змей шептал ей нечто совершенно невразумительное и проводил длинными ногтями вдоль скалистый стены, которая, в ответ на это прикосновение, оживала и срасталась над дверью. Вскоре все коридоры превратились в извилистые туннели, в которых невозможно было отыскать ни одной двери. Ульяне стало страшно: "Как же теперь входить в комнаты? Неужели он будет постоянно их так открывать-закрывать? Ведь это же неудобно"! Кроме этих мудрых мыслей у Ульяны появилось плохое предчувствие и отчего-то засосало под ложечкой, так что даже долгожданная библиотека её не порадовала, тем более что Змей тут же склонился над какой-то книгой и, казалось, забыл о присутствии Ульяны. Ульяна как можно тише присела на стул, стараясь не мешать, и с обожанием посмотрела на Змея Горыныча. "Приятно, когда рядом такой красивый мужчина, как всё-таки здорово, что он меня похитил, а не то быть бы мне сейчас купчихой". Не то чтобы Ульяна испытывала какие-то нехорошие чувства по отношению к купечеству, скорей наоборот, но в сравнении со Змеем оно выглядело достаточно мелко и неинтересно. Размышления о преимуществах своего положения недолго тешили Ульяну, было просто невозможно спокойно усидеть на месте, когда рядом такое, то есть, такой, поэтому она неслышно поднялась, практически подкралась к Змею и заглянула ему через плечо. Если Ульяна ожидала увидеть в книге что-то интересное, то она ошибалась. Даже если, там действительно были какие-то тайны, написаны они были явно не по-русски. Ульяна, не дыша, всматривалась в страницу, тщетно пытаясь разобрать хоть что-то. Напрасно. Чёрные закорючки были не похожи на буквы, ну нисколечко. Змей перевернул страницу и едва слышно вздохнул. Глаза Ульяны блеснули - картинки! Это уже получше. Картинки, правда, были не бог весть какие. Чёрно-белые, да маленькие, но это всё же было немного понятней. Вверху страницы был нарисован Змей Горыныч, в виде змея, его три головы были обозначены странными значками и обведены кругами. Внизу картинки каждый значок сопровождался непонятным объяснением. На следующей картинке значки соединялись стрелками, указывающие на человеческую голову, Ульяна догадалась, что это тоже Змей Горыныч. Далее следовало совсем уж большое объяснение. Вверху второй страницы картинка была жутковатой: от лица здесь остался только лоб, да и тот был разделен на три части, каждая из которых была испещрена значками, вся картинка была жирно перечёркнута крест-накрест. Дальше опять начинался сплошной непонятный текст. Тут Змей Горыныч повернулся, и Ульяна отскочила в сторону.
  - Интересуешься? - Змей вопросительно изогнул бровь.
  - Ничего не понятно, - буркнула Ульяна.
  - Не удивительно, - Змей рассмеялся и поманил Ульяну к себе.
  - Что это всё значит? - спросила Ульяна, усаживаясь к нему не колени.
  - Ничего утешительного. Кажется, мне всё-таки придётся воспользоваться Пещерой воплощения.
  - О, - многозначительно сказала Ульяна и склонила голову на плечо Змея, который нисколько не возражал.
  - Да, лучше и не скажешь, - согласился Змей.
  Ульяна устроилась поудобнее и приготовилась слушать всё, что Змей решит рассказать об упомянутой пещере. И тут вдруг что-то загрохотало и послышался ужасный шум камнепада. Змей вскочил на ноги и побежал к выходу, потащив Ульяну за собой. По дороге он что-то быстро объяснял, но Ульяна услышала едва ли половину, слишком уж шумно было вокруг.
  - ... Спасёт тебя. Я исчезну... Замуж за королевича, или... увидимся.
  Змей Горыныч резко остановился, и Ульяна врезалась в него.
  - Не забудь про флакон, - строго сказал Змей, - Выпьешь перед свадьбой.
  - Какой? - растерялась Ульяна.
  - Твоей, - Змей нахмурился, - Слишком всё быстро произошло, но очень удачно, и я не могу больше ждать. Время пришло.
  - Какое? - Ульяна почувствовала, что начинает повторяться.
  - Мне пора исчезнуть...
  - Но, - перебила его Ульяна, - Мы ещё встретимся?
  - Я не знаю, - Змей Горыныч развел руками, - Может книга лжёт и ..., - он тряхнул головой, - Не важно, другого выхода у меня нет.
  Ульяна собиралась ещё что-то спросить, но Змей наклонился над ней и строго сказал:
  - Оставайся здесь, в пещере. Скоро сюда придёт твой спаситель. Поедешь с ним.
  Змей внимательно посмотрел на Ульяну: она была очень растеряна и с грустью встретила его взгляд, Змей погладил Ульяну по голове.
  - Мне жаль, - и он побежал к каменному уступу, на ходу преображаясь в трёхголовое чудовище.
  
  Василиса слушала Ульяну, широко раскрыв глаза, стараясь не пропустить ни единого слова, лицо у неё при этом было удивлённо-недоверчивое.
  - Жаль, что меня не было рядом с этой книгой, - Василиса всплеснула руками, - Что произошло дальше, ты не видела?
  - Нет, - Ульяна всхлипнула под наплывом воспоминаний, - Я не видела, как погиб Змей Горыныч, Ванька сказал, что он рассыпался в прах.
  - Я говорила с королевичем Иваном, - Василиса нахмурилась, - Самое нелепое состоит в том, что он оказался в этих горах в поисках эдельвейса. Это цветок такой, - пояснила она, - А нашёл Змея, да и тебя в придачу.
  - А элевейс? - непонятно зачем спросила Ульяна.
  - Что? - удивилась Василиса, - Тебе-то он зачем?
  - Хочу посмотреть, что виновато во всём этом, - хмуро сказала Ульяна.
  - Не надо делать таких скоропалительных выводов, - Василиса встала с кровати и заходила по комнате, напряжённо размышляя о чём-то.
  - Змей Горыныч прислал мне письмо, - резко сказала она и сердито посмотрела на Ульяну, предупреждая всякие вопросы, - Он писал, что должен пропасть и просил позаботиться о своей гостье. О тебе, то есть.
  Ульяна потрясённо молчала.
  - Вот, собственно, почему я здесь, - продолжала Василиса, - Вообще-то у меня нет привычки всем помогать без предварительной просьбы, - она хмыкнула, - Ты, наверное, подумала, что я зануда.
  - Нет, - Ульяна совсем запуталась в происходящем и начала говорить то, что думает, - Я подумала, что зануда - это царь Горох, а ты приставучая.
  - А я и есть приставучая, - согласилась Василиса, - Эх, если бы ты догадалась унести с собой ту книгу! Всё стало бы ясно. Впрочем, - Василиса задумалась, - Кое-что ясно уже сейчас.
  - Что? - спросила Ульяна, но Василиса не обратила на неё внимания, продолжая расхаживать из угла в угол. Она резко остановилась, сняла очки и потёрла переносицу, - Надо подумать.
  С этими словами Василиса подняла Ульяну и начала подталкивать к выходу.
  - Но ты остаёшься? - успела спросить та.
  - О, да, - Василиса сердито сощурила глаза, - Проследи, чтобы мне не мешали, - и захлопнула дверь.
  
  Ульяна отловила пару дружинников и оставила их на посту у светлицы Василисы, чтобы никто не нарушал её мыслительный процесс. Затем Ульяна направилась к царским палатам, проследить за приготовлениями к завтрашнему пиру. По дороге ей встретился всеми позабытый и позаброшенный королевич Ванька, который был несказанно рад тому, что его гербарий злаков можно считать законченным и порывался показывать его каждому встречному. Местные встречные испуганно шарахались и разбегались, и королевич надеялся найти иноземную жертву, не столь осведомлённую о его странном хобби. Ульяна решила, что эта встреча может быть ей полезна, и уцепилась за локоть королевича.
  - Сол... Ульянушка, - обрадовался тот.
  - Нет-нет, не надо растений, - отмахивалась Ульяна, увлекая королевича на тихий зелёный пригорок, заросший ромашками, - У меня есть пара вопросов.
  Королевич Ванька уселся на травку и изобразил внимание.
  - Расскажи мне ещё раз, как тебе удалось победить Змея Горыныча? - требовательно спросила Ульяна.
  - Ну, милая моя, я же рассказывал, - попробовал увильнуть от ответа Ванька, но Ульяна не отставала.
  - Разве Змей не вёл себя странно?
  - Не знаю, всё было так неожиданно. Я, наконец, нашёл замечательный горный цветок, - Ванька полез в книгу, искать название, но Ульяна книгу захлопнула у него перед носом, - Э-э, не помню, как...
  - Дальше, - нетерпеливо перебила его Ульяна.
  - А тут он как выскочит.
  Ульяна недоверчиво скривилась, ей было трудно представить выскакивающего Змея Горыныча.
  - Да огнём полыхнёт, у меня даже волосы обгорели. Не сильно, - поспешил дополнить Ванька, заметив, что Ульяна разглядывает его волосы.
  - Потом он сказал, что если я хочу освободить красавицу, то мне надо его одолеть в честном бою. Ну, я и знать-то не знал о красавице. О тебе, - Ванька смущённо улыбнулся и погладил Ульяну по руке, - Но я же воин, - тут Ванька горделиво приосанился, - Достал меч, да и давай размах... хм, сражаться. Так одним махом все три головы и срубил. Хотел было забрать их, палаты там украсить, да змей нежданно зашипел, словно дым пошёл, серым стал, а как ветер дунул, так он и рассыпался, и следа не осталось, - печальным голосом закончил королевич Ванька своё повествование.
  Ульяна вздохнула, она не понимала, неужели Змей Горыныч не мог справиться с королевичем Ванькой? Разве Ванька такой богатырь? Хоть он смелый и не испугался Горыныча, но неужто сильнее его оказался?
  - Змей сражался с тобой? - Ульяна заглянула в честные голубые глаза королевича.
  - Э-э, - опять смутился тот, - Может, и не сражался, а, может, и слабый этот змей был.
  Ульяна пропустила это мимо ушей.
  - Тебе не показалось, что он хотел, чтобы его убили?
  - То есть, как это хотел, - возмутился Ванька, - Да быть такого не может, он что ненормальный. Хотеть, чтобы тебя убили?! Да быть такого не может! - ещё раз повторил он.
  - Да, - протянула Ульяна, вроде бы соглашаясь с королевичем, - Ты рад, что женишься на мне? - неожиданно спросила она.
  - Конечно, - Ванька расплылся в улыбке, - Ты красавица.
  "Хорошо быть красавицей", - подумала Ульяна.
  - К тому же я тебя спас и теперь за тебя отвечаю, - Ванька улыбнулся и сделал неудачную попытку обнять Ульяну.
  - Ванюша, - елейным голоском сказала она, - Там тебя король Боб искал, интересовался твоими травками, - Ульяна ткнула в сторону гербария.
  Ванька подскочил.
  - Ну, надо дорогого гостя уважить, я побежал, - и побежал на поиски благодарной аудитории.
  
  Вечером Ульяна собиралась поговорить с Василисой, но оказалось, что та уже спит и приказала себя не будить. Ульяна возмутилась: "Ничего себе, это так она думает, а ещё Премудрая". Не знала Ульяна, что зачастую решения к премудрым приходят прямо во сне, как награда за бесплодные раздумья наяву. Так что пришлось Ульяне отправиться к себе и провести очередную бессонную ночь. Теперь на повестке дня, то есть ночи, был вопрос о том, следует ли выходить замуж за королевича Ваньку. Раньше нужно было задавать такие вопросы, заметят умные наблюдатели и будут не правы. Такие вопросы задавать никогда не поздно. Не зря даже свадебный обряд предполагает возможность отказаться от своего решения и дать задний ход.
  Ульяна напряжённо размышляла. Особенно её смущали слова Змея о необходимости замужества, да ещё этот странный флакон. Ульяна достала его из-за ворота и поднесла к глазам. Ничего нового она не увидела, жидкость свой цвет не поменяла, и осадок в ней не выпал. Ульяна открутила колпачок и принюхалась - пахло мятой и мелиссой, да ещё чем-то горьковатым и неизвестным. "Надо пить, откладывать больше некуда", - решила Ульяна и храбро глотнула неизвестный напиток. На вкус он был довольно противным, но не горьким. Ульяна почувствовала, как по телу пробежала горячая волна, комната поплыла у неё перед глазами. Ульяна без сил опустилась на кровать и стала ждать действия выпитого. Ничего не происходило. "Странно, ничего не чувствую. Зачем я это выпила"? А вот этот вопрос задавать было уже действительно поздно. "Ну, выпила и выпила", - мудро решила Ульяна и продолжила свои размышления. "Зачем Змей хотел, чтобы я вышла замуж? Что-то он говорил про моё будущее. То есть, если я выйду замуж, будущее у меня будет хорошее. Но к чему тогда он сказал "Увидимся"? Или не говорил. Может, там было "Не увидимся"? Если я выйду замуж, что ли"? - Ульяна совсем запуталась. Теперь она уже не была так уверена, что Змей хотел, чтобы она вышла замуж. "Но что же мне делать? Змея нет, может, и не будет вовсе, а Ванька - вот он, под боком, вместе с хорошим будущим". От безысходности Ульяна начала грызть большой ноготь, видимо, это стимулировало мыслительный процесс, да и сама не заметила, как заснула.
  Слепящее утреннее солнце нетерпеливо пробежалось по всем сонным лицам, до которых смогло дотянуться. Белесоватая дымка растворилась в глубине синего летнего неба. День обещал быть жарким. Мухи радостно готовились к централизованному налёту, предчувствуя богатую поживу на пиру, лягушки, быстро проквакав утреннюю песню, затаились, опасаясь неприятной погоды и подвыпивших гостей, которые, конечно же, обязательно полезут купаться в пруд, игнорируя то, что он совершенно для этого не приспособлен. Королевич Ванька, жутко страдая в душе, отложил в сторону свой драгоценный гербарий и наблюдал за чисткой парадного кафтана, в котором собирался сегодня блистать. Ульяна проснулась от настойчивого стука в дверь её светлицы, она недовольно потянулась, протёрла сонные глаза и капризно спросила:
  - Ну, что там ещё?
  - Просыпайтесь, Ульяна Петровна, пора наряжаться да в путь-дорогу собираться, - послышался до омерзения жизнерадостный голос свахи.
  - Сейчас, - кисло отозвалась Ульяна.
  Замужество неумолимо приближалось, похоже, не было никакой возможности его избежать, слишком уж настойчивыми были все вокруг. Теперь Ульяне оставалось только подчиняться обстоятельствам, ей самой ни о чём не нужно было заботиться, всё было уже решено и готово к осуществлению.
  Дорога к священному дубу была не слишком далёкой, пока ещё свежий ветерок приятно освежал лицо, празднично украшенная повозка, подпрыгивала на пригорках и радостно тарахтела.
  Священный дуб был деревом неимоверно древним. Стоял он на отшибе, широко раскинув длинные узловатые ветви, считалось, что своим могучим стволом дуб надёжно защищает поля королевства от града и бурь. Чуть поодаль бил из-под земли целебный родник, вокруг которого сейчас суетились гости, набирая воду в глиняные кувшины. Жрец кидал в их сторону недовольные взгляды, но не отходил от дуба ни на шаг, он смазывал кору маслом и развешивал на ветвях вышитые полотенца. Царь стоял тут же, был он весь в красном с золотым шитьём и сиял, как красно солнышко, наверное, радовался предстоящей свадьбе.
  Ульяна заметила и счастливого королевича Ваньку, который притащил с собой огромный букет водяных лилий, распространяющих вокруг сладковатый запах. Дружинники ненавязчиво оттеснили гостей поближе к месту проведения церемонии, к дубу, то есть, царь взгромоздился на принесенный ему трон и призвал всех к тишине. Он так и сказал:
  - Ну-ка замолкли!
  Все и замолкли от неожиданности. Царь продолжал:
  - Сегодня, дорогие гости, у нас в королевстве очень радостный день, вдвойне радостный. Сейчас я объясню, почему же вдвойне. Думаю, что первая причина моей радости вам известна. Но есть и вторая! - царь многозначительно помолчал, убеждаясь, что его слушают с надлежащим вниманием, - Сегодня вернулись мои храбрые воины, которые выполняли очень, очень сложное задание. И они его выполнили, дорогие гости!
  Гости недоумённо переглядывались, не понимая, какое им до этого дело. Царь подали блюдо, накрытое синим покрывалом.
  - Я хочу вам показать чудо, - торжественно заявил царь, - Здесь у меня, - он продемонстрировал блюдо, - Волшебная вещь!
  Пронёсся вздох недоверия, волшебные вещи были очень редкими и уж точно никогда не демонстрировались целой толпе народу.
  Царь истинно королевским повелительным жестом сдернул покрывало:
  - Молодильное яблоко!
  Люди подались вперёд, напряжённо вглядываясь в открывшееся чудо. На блюде сверкало яблоко, казалось, оно было из чистого серебра, с крошечным листочком и золотым черенком.
  - Разве молодильные яблоки не золотые? - послышался тихий голос.
  Ульяна подскочила:
  - Василиса, ну что? - обрадовалась она при виде Василисы Премудрой, - Ты разобралась? Что произошло? - шёпотом затараторила Ульяна.
  Василиса улыбнулась:
  - Успокойся. Кое-что я, конечно, поняла, но это ни в коей мере не поможет тебе в принятии решения. Я не знаю, зачем Змей Горыныч принял решение о своей гибели, да ещё руками твоего королевича.
  - Вовсе он не мой, - обиделась Ульяна.
  - Пока не твой, - поправила её Василиса, - Но, впрочем, это-то как раз и понятно. Вот что называется оказаться в нужном месте в нужное время. Но, тише, смотри, как царь геройствует.
  Царь тем временем продолжал удивлять:
  - И сейчас на ваших глазах, дорогие гости, я съем это яблоко и стану молод, молод как прежде, и буду ещё долгие годы управлять этим королевством.
  - Да ему бы в балагане выступать, - прошептала Василиса Ульяне на ухо.
  Царь поднял яблоко и нарочито медленно поднёс его ко рту. Всё затаили дыхание. Хрум! Хрум! Надо же, серебряное яблоко оказалось мягким и сочным, и, по-видимому, вкусным, если судить по выражению царского лица. Царь с видимым удовольствием соизволил скушать яблочко, не оставив даже огрызка, видимо, надеялся, что таким образом яблоко лучше подействует, вытер руки и замер в ожидании чуда. И чудо не заставило себя ждать. Царь подёрнулся лёгкой дымкой, раздался треск и в мгновение ока царь-батюшка оказался покрыт толстым слоем льда. Несколько минут всё молчали и рассматривали ледяную статую. А кто его знает, может, молодильные яблоки так и действуют. Ничего не происходило. Жрец с опаской приблизился к царю и постучал по его носу, раздался мелодичный звон.
  - Ох, царь наш батюшка! - заголосила старая нянька, её вопль подхватили, раздались искренние и не очень причитания.
  - Что же ты с собой сотворил? Да какие супостаты яблоко те подсунули? Да зачем ты нас покинул?
  - Тише! - крикнул королевич Ванька, слишком уж эти причитания напоминали похороны.
  Гости с любопытством смотрели на происходящее, вообще-то они пришли на свадьбу, но, поистине, всё это было куда веселее.
  - Кто-нибудь знает, что произошло? - задал королевич Ванька неожиданно разумный вопрос.
  - Э, ну, по-видимому, яблоко не то, - подал голос жрец, но тут же засмущался, - А спросите лучше Василису Премудрую, - махнул он рукой.
  Василиса довольно выплыла к дубу, начиналось то, что она любила больше всего. Момент истины, истины, которую вещала никто иная как сама Василиса. Теперь все будут её слушать, да так, как ни одного царя не слушали. Василиса приняла надлежащую позу и скорбно улыбнулась:
  - Вот они, плоды непросвещенности народа, - Василиса указала на толпу, - Безграмотность - это страшная вещь, - язвительно заметила она. Безграмотные, а их была большая половина, опустили свои пустые головы, - Всего несколько букв сыграли злую, нет, трагическую шутку с царём.
  Василиса выдержала минуту молчания, была слышна только трескотня кузнечиков, да и те старались вести себя потише.
  - Царские воины отправились за молодильными яблоками в Заповедный сад, да не смогли прочитать таблички, которыми снабжены самые редкие деревья. И вот результат! Вместо Молодильных яблок они привезли Морозильные, повезло ещё, что не Молотильные, - ехидно добавила она.
  Гости поёжились, представив себе принцип их действия.
  - Царь замёрз, - Василиса строго осмотрела царя и вынесла вердикт, - Превратился в ледяную статую.
  - Может, поставим его на солнышко, - робко вклинился в прекрасный монолог королевич Ванька.
  Василиса оглядела Ваньку, взгляд её был полон сожаления:
  - Милый мальчик.
  При этих словах Ванька покраснел, едва ли Василиса была старше его.
  - Этот лёд волшебный, - Василиса наставительно подняла палец, - Можно, конечно, поставить его на солнышко, и царь будет прекрасным украшением сада, но, думается, мы должны поискать другое решение, - Василиса замолчала и спустилась к Ульяне.
  Ульяна слушала всё с открытым ртом, она даже забыла, что приехала к дубу, чтобы выйти замуж. Впрочем, кажется, об этом забыли и все остальные. Королевич был не на шутку встревожен, он совершенно не хотел принимать в свои ботанические ручки бразды правления. Жрец подозвал своих помощников и зашушукался с ними. Этому примеру последовали и все остальные, разбившись на кучки. Вскоре послышались предложения:
  - Облить его кипяточком!
  - Сводить в баню!
  - Кинуть зимой в прорубь. Авось поможет!
  - Уложить на перины, да укутать одеялом!
  - Разложить вокруг царя костёр!
  - В печку его, в печку.
  - Да в баню лучше!
  Самое мудрое предложение высказал, конечно, жрец:
  - Давайте спросим у Василисы.
  Все согласно закивали и обернулись к Василисе Премудрой, та опять заулыбалась. Ей явно нравилось быть в центре внимания.
  - У меня две новости, - начала Василиса, - Первая, как обычно, хорошая: существует целых три способа расколдовать царя, - люди радостно зашумели, - И вторая, - мрачно продолжала Василиса, - Все эти способы трудно выполнимы. Точнее будет сказать - не выполнимы.
  - Итак, - Василиса посмотрела на жреца, чтобы убедиться, что он записывает, - Во-первых, можно изготовить специальную перину, которая должна быть набита пухом и перьями жар-птицы, - Василиса наслаждалась эффектом, который произвели её слова. Да, до такого применения перьев жар-птицы ещё никто не додумывался. Правда, и возможности такой не было. Поймать жар-птицу, даже одну, это почти невыполнимое задание, оно удалось только однажды, очень-очень давно, несколько перьев жар-птицы можно было разыскать в разных королевствах, где их использовали как несгорающие свечи, но о том, чтобы ими набить перину и речи не могло быть.
  - Во-вторых, можно засыпать эту ста... царя болотными огнями.
  Королевич Ванька схватился за голову - болотные огни это ещё хуже, чем жар-птица, уж их-то точно никогда никому словить не удавалось, и Ваньку терзали смутные сомнения насчёт того, что именно он будет первым счастливцем.
  - И, наконец, в-третьих, царя может разморозить, - Василиса неожиданно закашлялась, - Змей Горыныч.
  Ванька взвыл. Вот незадача! А Змей-то того...
  - А нет ли у нас случайно второго Змея Горыныча? - робко поинтересовался королевич.
  - У нас? - Василиса приподняла бровь, - Не знаю, может вы и держите где-то второй никому не известный экземпляр, но, насколько мне известно, - Василиса сделала ударение на слове мне - пусть не забывают, кто здесь премудрый, - он был один такой.
  - Ах, зачем же ты его убил? - не выдержала Ульяна, не думая, что такой вопрос из её уст может показаться неуместным.
  - А что мне было делать? - вскипел Ванька, - Я же не знал, что всё так, - он кивнул в сторону царя, - Получится.
  Гости с удовольствием наблюдали за происходящим, пару смельчаков уже рвались отправиться за жар-птицами и болотными огнями - приключение всё же! Ванька совершил титаническое усилие и задумался. Жрец потянул его за рукав:
  - Может, свадебный обряд проведём? Столы-то накрыты, да и всё уже проголодались.
  Ванька заскрипел зубами, но почти вежливо ответил:
  - Так пусть идут за столы и едят, что мы их держим?
  Василиса решила вмешаться:
  - Уважаемые гости, просим вас пожаловать на пир, подкрепиться перед королевским советом, на котором королевич Иван проведёт вербовку всех желающих отправиться в опасное и увлекательное путешествие. Я, со своей стороны, могу заверить королевича, что прослежу за делами в его королевстве, пока он будет занят спасением своего отца. Прошу вас, прошу, - Василиса подала знак дружинникам, и те кинулись помогать гостям сориентироваться в пространстве.
  - Так что вы там говорили о сокращённом обряде? - ласково улыбаясь, обратилась Василиса к жрецу.
  - Я? - удивился жрец, - О сокращённом? О... - жрец подскочил к королевичу и что-то жарко зашептал.
  - И всё? - недоверчиво спросил Ванька, - Хм, что ж, много времени это не займёт. Ульяна, иди сюда.
  Ульяна отвлеклась от увлекательного занятия разглядывать разъезжающихся гостей и, недоумевая, в чём собственно дело, подошла к королевичу. Ванька схватил её за руку. Жрец в быстром темпе обвёл их вокруг дуба три раза и объявил:
  - С этого времени вы муж и жена!
  - Что?! - возмутилась Ульяна, - Почему меня не предупредили?
  - О чём? - Ванька похлопал ресницами, - Ты довольна, милая, что никакие неприятности не в силах помешать нам?
  - Я в восторге, - процедила Ульяна, - Разве это законно, женить таким странным образом? И это называется свадьба? Тебе не кажется, что сейчас не время?
  - Напротив, незачем откладывать. Тем более что я сегодня же уезжаю. И, кто знает, увидимся ли мы, - Ванька прильнул своими губами к губам Ульяны, она замерла от неожиданности, не зная, как это воспринимать.
  - Теперь быстрей во дворец! - с этими словами королевич вскочил в седло, не забыв прихватить Ульяну, и направился к гостям.
  Василиса погладила свою лошадку по храпу и запела свадебную песню:
  Молоду князю песенку
  С молодой княгиней:
  Молод князь Иван-сударь,
  Беленький Васильевич,
  Княгиня свет Ульянушка,
  Белая Петровна..
  Кто-то свел, кто-то их свел
  За единый стол,
  Кто-то им велел, Кто-то им велел
  Одну хлеб-соль кушать,
  Кто-то им велел, Кто-то им велел
  Одну речь говорить.
  - Красота! - Василиса неспешно направилась к дворцу, ведя лошадь в поводу, она надеялась, что пока туда доберётся, ей удастся убрать с лица эту совершенно неуместную улыбку.
  
  К вечеру спешные сборы были завершены, королевич Ванька в окружении таких же искателей приключений отправлялся в дорогу, хотя и без особого желания, и теперь трогательно прощался с молодой женой. Все сочли своим долгом выразить по этому поводу своё глубочайшее сожаление. Ульяна кисло улыбалась и кивала в ответ на подбадривающие слова. Василиса давала последние наставления и проверяла, всё ли взято в дорогу. Гости тоже собирались в дорогу, только в другом направлении, некоторые намеревались остаться и подождать, чем же всё это закончится, но Василиса очень ненавязчиво, но абсолютно непререкаемо отправляла всех по домам, справедливо полагая, что лишние рты в королевстве, пусть даже и чужом, ни к чему. С особенным удовольствием она выпроводила Василису Прекрасную и даже собственноручно помахала ей вслед.
  Ульяна кидала на эту бурную деятельность косые взгляды и про себя называла Василису Премудрую не иначе как змеёй подколодной. Это вполне ожидаемое, но всё же несколько неожиданное замужество её очень злило. "Хорошо ещё, что Ванька прямо сейчас уезжает, - думала Ульяна, - А то я за себя не поручилась бы". Её было почему-то горько и обидно, хотя Ульяна и не собиралась протестовать и отказываться выйти замуж, но всё же свадьбу она представляла не такой. А тут ещё и эта Василиса чему-то явно (хотя при этом и довольно скрытно) радовалась, командовала всеми. Кроме того, Ульяне не давала покоя мысль, что Василиса что-то разузнала о Змее, и намеренно не хочет ей говорить. "Но так просто она от меня не отделается", - решила Ульяна, наблюдая за героическим отправлением теперь уже точно своего королевича Ваньки.
  К удивлению Ульяны Василиса сама пришла к заходу солнца с поздравлениями и пожеланиями. Ульяна возмутилась:
  - С чем это ты меня поздравляешь?
  - Со свадьбой, конечно, - Василиса улыбнулась, - Представь только - ты теперь королевна, потом и королевой будешь. Разве не об этом ты всегда мечтала?
  - Ну, это хорошо, - неуверенно ответила Ульяна, но всё же подумала, что, действительно, все прекрасно устроилось, - Но вот свадьба..., - Ульяна скривилась.
  - Понимаю- понимаю, - закивала Василиса, - Но торжественную церемонию всегда можно провести позже, скажем, после триумфального возвращения твоего мужа.
  - Какого возвращения?
  - С перьями и огнями.
  - Но это ведь невыполнимо, ты сама говорила, - Ульяна с ожиданием посмотрела на Василису.
  - Кто знает? - Василиса зевнула, - Есть же такие люди, которым всегда везёт.
  - Ага, дураки, - Ульяна почему-то рассмеялась, не задумавшись над тем, кто в этой ситуации дураки.
  Василиса тактично промолчала.
  - Но как же Змей? - всё-таки вспомнила Ульяна.
  - А что Змей, - невинно поинтересовалась Василиса, - Ты его где-нибудь по близости видишь? К тому же, он сам хотел, чтобы ты вышла замуж.
  - Но вдруг на самом деле не хотел? - Ульяну стали одолевать неприятные мысли о том, что она совершила ошибку, - Может, стоило ещё немного подождать? - неуверенно предположила она.
  - Чего? - фыркнула Василиса.
  - Ну, того самого, что там должно случиться в Пещере Воплощения.
  - О, я догадываюсь, - Василиса многозначительно помолчала, но потом решила всё же поделиться знаниями, - Змей Горыныч надеялся на то, что он снова оживёт, после смерти.
  - Такого не бывает! - воскликнула Ульяна.
  - Не бывает, как же, - издевательски протянула Василиса, - А живая вода? Ты со сказками вообще-то знакома? Главный герой всё время норовит распрощаться с жизнью, в ожидании спасительного оживления от своих друзей.
  Ульяна удивлённо вскинула глаза, не понимая, какие такие друзья могут быть у Змея Горыныча, да ещё и стремящиеся его оживить.
  - Предположим, что в этой Пещере есть живая вода, - Василиса выразительно посмотрела на Ульяну, ожидая поддержания разговора.
  - Но как же Змей мог туда попасть?
  - А куда он исчез после смерти, о которой так живописно рассказывал королевич?
  - Всё так неточно, - грустно сказала Ульяна, - И непонятно, может ли такое удаться.
  - Да, - согласилась Василиса, - Времени прошло достаточно, - она успокаивающе погладила Ульяну по плечу и тут же раскаялась в этом.
  Ульяна так оценила эту дружескую поддержку, что решила расплакаться. Василиса скривилась, но всё же приобняла её и начала тихонько уверять в абсолютной правильности принятого ею решения.
  
  Тем временем королевич Ванька и его спутники продолжали путешествие. Некоторая часть путешествующих поотстала в дороге, проезжая по знакомым и родным местам многие пришли к решению, что они слегка погорячились с этой поездкой и незаметно сворачивали в сторону, полагая своё дальнейшее участие бессмысленным и вредным для здоровья. Но остальные всё ещё были настроены решительно. Таких решительных молодых людей насчитывалось аж восемь штук, включая королевича, среди них были три Ивана: Иван-царевич, ещё один Иван-царевич и Иван Быкович, кроме этого Фролка-сидень, Фёдор-царевич, Дмитрий-купец, да ещё какой-то безымянный Стрелец-молодец. Сейчас они находились ещё в обжитых землях и ехали по пыльной дороге вдоль пшеничных и ржаных полей. Обстановка была самая умиротворяющая, дул свежий ветерок, хлеба, как водится, колыхались, вечернее солнце окрашивало всё сумрачным жёлтым светом. Богатыри смотрели по сторонам, выискивая место для ночлега. Одинокая осина показалась им подходящей, хотя Иван Быкович что-то говорил о том, что она, мол, дом для чертей, обиталище нечистиков, но прогрессивная молодёжь из высших слоёв общества этим словам не вняла и начала располагаться, да костёр складывать. Королевич удобно устроился под самым деревом и осмотрелся. Кругом только поля, да поля, лишь где-то далеко чернеет лес.
  - Хорошее место, всё как на ладони, - довольно потянулся он.
  - Глядите, глядите, - вдруг закричал Стрелец, - Какая большая куча травы.
  Все обернулись. Действительно, недалеко от осины смутно виднелся травяной кокон, словно траву закрутили, да ещё и переплели.
  - Что это? - удивились Иваны-царевичи и пошли посмотреть поближе.
  Но как только они приблизились, кокон неожиданно рассыпался, раздался мерзкий скрипучий смех и хлюпанье, словно кто-то носом шмыгает, и всё пропало. Царевичи испуганно огляделись и быстрым шагом направились к костру. Все полезли с расспросами.
  - Что сами не видели? - огрызнулись царевичи, - Нет травы вашей, идите ищите.
  - Ну, нет, - оказался Стрелец, - нечего после захода солнца по полям шастать, - Лучше здесь посидеть.
  - Да на вас посмотреть, - добавил Фёдор-царевич, - Кучи травы испугались, эх вы.
  Но Иваны-царевичи на провокацию не поддались:
  - Иди-ка пройдись по полю, - ласково предложили они.
  Фёдор-царевич посмотрел на небо, солнце уже скрылось за лесом, стало мрачно и немного жутковато, затрещали кузнечики, откуда-то послышалось уханье совы. Чёрная тень осины уползала в поле, кажется, на её конце что-то было. Фёдор-царевич невольно шагнул вперёд:
  - Братцы, да это ребёнок, - ахнул он.
  Всё вскочили на ночи. В том месте, где тень заканчивалась, белела маленькая фигурка с всклокоченными волосами, она была неподвижной, и только два мерцающих тёмных глаза делали её живой.
  - Ты кто? - спросил Фёдор-царевич. Иваны-царевичи подошли к нему, чтобы оказывать необходимую помощь в налаживании контакта.
  - Отзывайся, - закричали они.
  Тишина. Фёдор-царевич сделал ещё один шаг вперёд, Иван Быкович ловко схватил его за кафтан.
  - Куда? Нечего тебе там делать.
  Фёдор-царевич почувствовал себя оскорблённым и тут же вырвался, недовольно бормоча:
  - Ещё чего. Надо пойти разузнать, может, помочь требуется. Тут-то пару шагов всего. Айда со мной, - с последними словами он обернулся к Иванам-царевичам.
  Всё посмотрели на королевича Ваньку как на организатора всего этого похода. Ванька смутился:
  - Ну, помочь-то надо, конечно, но если это очень опасно, может, не вмешиваться.
  - Да чего тут опасного, - вступили Иваны-царевичи, - Пойдём мы втроём, - Вы следите за нами, чуть что - бросайтесь на выручку.
  Ванька покивал этим словам и дал своё добро.
  Трое царевичей смело отправились навстречу неизвестности, протоптав в пшенице широкую тропу. Ступали они тихонечко, стараясь не спугнуть ребёнка, но как только они подошли на расстояние вытянутой руки, этот ребёнок оглушительно взвизгнул, подпрыгнул, крутанувшись на месте, и каким-то чудом разбежался в три стороны. Царевичи тоже, не долго думая, побежали в эти же три стороны, собираясь схватить испуганную деточку. Компания у костра наблюдала за бестолковой беготнёй по полю - всё выглядело достаточно безопасно, ну их, пусть побегают. Фёдор-царевич оказался самым быстрым и уже протягивал руки к своему беглецу, но тут ребёнок развернулся и звонко крикнул:
  - Стой, как трава врасти! - с этими словами он стегнул Фёдора пучком соломы и тот в буквально смысле слова врос в землю. Ни пошевелиться, ни заговорить он не мог, только беспомощно вращал глазами.
  Полевые детки засмеялись, "застолбили" оставшихся царевичей и сгинули.
  Поначалу никто не сообразил, что случилось. Было видно только, что царевичи почему-то остановились, но когда они простояли так целый час, в лагере началось беспокойство.
  - Да что же это? - горестно вопрошал королевич Ванька.
  - Межевички, видать, расшалились, детки полевика, - Иван Быкович улёгся и зевнул.
  - Чего же ты не предупредил! - вскипел Дмитрий-купец, который не выносил несправедливости.
  - Да меня никто не слушает, я привык, - Иван Быкович закрыл глаза, - А ходить за ними незачем, утром посмотрим, - сонно протянул он.
  - Может, нам оградиться как надо? - забеспокоился Фролка-сидень, он подошёл к осине, отломал ветку да очертил этой веткой круг, надеясь, что нечистики сюда и дорогу забудут, по крайней мере, на эту ночь.
  При ближайшем утреннем рассмотрении царевичи оказались живы-здоровы, да обездвижены. Пробовали сдвинуть их с места - не удалось, Фёдора-царевича кое-как вырвали из земли с большим её комом на ногах, словно у царевича мощная корневая система, да поставили под осину, где он тут же оказался снова в земле.
  - Долго это будет продолжаться? - вскипел Ванька, - Нам отправляться пора, врёмя-то идёт.
  - Это само должно пройти, - добродушно объяснил Иван Быкович, - Может, до вечера так стоять будут, а потом отойдут, ничего страшного.
  - Так что и нам до вечера тут стоять? - Фролка-сидень был недоволен, его тянуло на подвиги.
  - Зачем? Сбегай в соседнюю деревню, да попроси кого присмотреть за ними, чтоб чего худого не случилось, а потом царевичи своим ходом домой отправятся.
  - Разумное предложение, - обрадовался королевич Ванька и отправил Фролку-сидня в деревню, остальные тем временем занялись уничтожением продовольственных запасов.
  
  Змей Горыныч открыл один глаз - ничего не видно, тогда он открыл второй глаз - результат не изменился. Вокруг была кромешная тьма, хоть глаз выколи, если в этом выражении был какой-нибудь смысл, хотя не ясно, чем это могло бы помочь в данной ситуации. Голова раскалывалась, пересохшее горло саднило, к тому же он не чувствовал собственных конечностей и не мог сообразить, в каком же он сейчас облике. Хотя, судя по тому, что болела всего одна голова, логично было предположить, что в облике человека.
  - Надо же, все признаки похмелья, - простонал Змей Горыныч, точно зная, что он этого не заслужил.
  Змей поморгал, привыкая к темноте, капала вода, едва ощутимое дуновение ветерка коснулось его лица, но по-прежнему было невозможно различить почти ничего, кроме каких-то смутных очертаний. Прошло довольно много времени, прежде чем Змей Горыныч окончательно осознал себя и почувствовал способным к мыслительной деятельности. "Где я"? - именно такой была первая мысль, посетившая его. Ответ вскоре вспомнился: Пещера Воплощения. Для того чтобы понять, что всё сработало, потребовалось ещё около получаса. Змей порадовался и приступил к работе над возвращением контроля над своими мышцами, оказалось, что шевелить руками и ногами - довольно трудное занятие, ещё более трудным оказалось находиться в вертикальном положении, непослушное тело так и норовило опять улечься на прохладные камни пещеры. Но Змей Горыныч был не намерен потакать своим слабостям - перед ним со всей очевидностью встала проблема выхода, то есть нахождения выхода, проблема осложнялась тем, что Змей совершенно не помнил, как он здесь оказался, и подозревал вмешательство потусторонних сил. С трудом, держась за влажные стены, он двинулся вперёд, рассуждая так: "Раз здесь есть путь, он должен куда-то вести". При этом Змей Горыныч искренне надеялся, что путь не ведёт в тупик, как это иногда случается. Путешествие показало, что надеялся он напрасно, уткнувшись в гладкую стену, Змей Горыныч загрустил и принялся судорожно вспоминать, приходилось ли ему раньше бывать в таких ситуациях. В памяти всплыли воспоминания о скалистых пещерах: его доме. Путём логических рассуждений Змей пришёл к тому, что он должен был каким-то образом обеспечивать безопасность своего убежища от вторжений незваных гостей, чуть напрягшись, Змей Горыныч вспомнил и о том, как это происходило, он пошевелил пальцами, чтобы вернуть им подвижность, с удовольствием убедился в наличии длинных крепких ногтей и провёл ими по стене, говоря фразы, смысл которых был ему не вполне ясен:
  - Суэ форцеио апропиетра, суэ форцеио апропиетра.
  К его немалому удивлению это подействовало, скала стала мягкой, как воск, и начала раздвигаться, пока перед ним не возникла вполне обычная дверь. Раздумывать было некогда - мало ли как скала себя поведёт, и Змей Горыныч быстро открыл загадочную дверь. Он оказался в извилистом каменном туннеле, освещённом зеленоватым светом, исходящим от стен.
  - Я дома, - прошептал Змей Горыныч и отправился отпирать свои комнаты, ему ужасно хотелось есть и спать и он помнил, что где-то здесь было всё, что может ему понадобиться.
  Через некоторое время сытый, чисто вымытый, красиво одетый и очень довольный Змей Горыныч растянулся на кровати, он осматривался вокруг и наслаждался вновь обретённым уютом. Причин для радости у Змея было много: он снова жив, не забыл, кто он, собственно, такой, да и колдовские навыки всё, кажется, при нём остались. Но главным было не это - в голове Змея Горыныча было удивительно пусто и хорошо, никаких невыносимых дополнительных сознаний, которые приходилось постоянно держать под контролем, сейчас они были словно отделены от человеческого сознания непреодолимой стеной, так, наверное, было и в дни его молодости, которых он, за давностью лет, почти не помнил. В последние годы, перевоплощаться в человеческий облик становилось всё труднее, не так-то просто управляться с четырьмя взаимопроникающими сознаниями, которые, правда, управлялись человеческим, но вполне могли выйти из-под контроля. Змей сладко потянулся, ощущения были чудные, теперь он чувствовал себя лёгким и абсолютно свободным, Змей перевернулся на бок и начал неторопливо вспоминать подробности своей бурной прошлой жизни. Неожиданно он подскочил, сон как рукой сняло, Змея Горыныча посетила страшная мысль: "Я забыл, как воплощаться в змея"!
  Это предположение можно было опровергнуть только опытным путём, Змей решительно направился на площадку для полётов, недоумевая, как же это ему удавалось раньше?
  
  Королевич Ванька с сожалением оглядел остатки своей спасительной экспедиции: их осталось пятеро, а впереди был страшный тёмный лес, в котором, наверняка, полно нечисти, но, может, там и жар-птица сидит где-нибудь. Эта мысль подбодрила королевича, и он отдал приказ отправляться в путь: прямиком под тёмные лесные своды. Тропинка была узкой, приходилось ехать друг за другом, Ванька постоянно оборачивался, проверяя, не отстал ли кто, схваченный цепкими лапками лесных обитателей, путешественники тихо переговаривались и не проявляли никакого беспокойства. В лесу было хорошо, лучи солнца запутывались в густых ветвях, воздух казался изумрудным, вкусно пахло нагретой хвоей, изредка слышалось чириканье птиц, да постоянно жужжали вездесущие мухи, вдоль тропинки между деревьями была красиво развешена тонкая серебристая паутина, светло-коричневые пауки в тёмную полоску, замерли в ожидании добычи. Ваньке казалось, что пауки недовольно за ними наблюдают, и он старался не смотреть в их сторону. Тропинка заканчивалась развилкой, теперь перед путешественниками были три направления, но, вопреки ожиданиям, никакого дорожного камня с интригующими надписями не было. Принимать решение о направлении приходилось самостоятельно. Куда же ехать? Королевич подозревал, что только одно направление должно оказаться верным, но вот какое? Тропинка вполне может завести в непроходимые дебри или болото, попадать туда совершенно не хотелось. Самым разумным королевичу представлялось обследовать все тропинки, разделившись на группы, но разделить пять на три никак не получалось, к счастью, Иван Быкович выразил желание отправиться в гордом одиночестве по левой тропинке, Фролка-сидень да Дмитрий-купец поехали по средней тропинке, а королевич Ванька да Стрелец-молодец - по правой. Они уговорись между собой не отдаляться на большое расстояние и поддерживать связь посредством стандартного "Ау", а в случае чего немедленно возвращаться на развилку и дожидаться остальных. Тропинка королевича Ваньки через пару вёрст оказалась завалена валежником, пробраться через который не представлялось возможным: сухие осины зловеще скрипели, ощерившись острыми сучьями, тёмные, взлохмаченные грязным мхом ветви цеплялись за одежду, на голову сыпалась древесная труха вперемешку с жуками, стало трудно дышать, пыль забивалась в ноздри. Сюда не долетали крики, не слышалось щебетанья птиц, стояла удручающая тишина. Устав бороться с обстоятельствами, королевич повернул назад. Стрельца-молодца не было! Похоже, он незаметно свернул в сторону. Вот, кажется, между деревьев мелькнул его силуэт. Скорей туда! Ванька бросил коня и ломанулся в гущу деревьев.
  - Эй, погоди! - заорал он, не желая оставаться в одиночестве.
  - Ау, ау, - глухо отозвался стрелец, не оборачиваясь и не останавливаясь.
  Королевич Ванька тяжело бежал следом, стараясь не отставать и с треском ломая ветви. Но как быстро он ни бежал, нагнать стрельца не удавалось, тот призывно махал рукой, увлекая королевича всё глубже в чащу, вдруг он зловеще расхохотался и исчез, рассыпавшись сухими листьями. Королевич испугался, только сейчас сообразив, что это был вовсе не его спутник, и кинулся назад, теперь он бежал в обратном направлении, так, во всяком случае, ему казалось, и проклинал всё на свете, включая не в меру амбициозного короля-батюшку. Чем дальше он бежал, тем более незнакомым казался лес, тут он точно никогда не был, между деревьями не было никакого просвета, указывающего на тропинку, было сухо и жарко, паутина липла к лицу, звенели комары, мягко пружинил под ногами влажный мох. Ванька чувствовал, что силы его на исходе, ужасно хотелось пить, но никаких запасов с собой не было, всё осталось в седельных мешках. Вспомнив о лошади, Ванька что есть силы ударил себя по лбу, укоряя за глупость, но тут же ему послышалось родное призывное ржание и Ванька воспрянул духом, ржание раздавалось с той стороны, откуда он только что прибежал, но задумываться над этим не было времени. Королевич вздохнул и кинулся на зов. Конец этой хаотической беготне положил невесть откуда взявшийся Иван Быкович, ловко схватив королевича за шиворот сильной рукой, принуждая того остановиться. Королевич, плохо соображая, стал отбиваться и получил хорошую оплеуху, после которой его состояние чудом улучшилось, к нему даже вернулась способность здраво рассуждать. И королевич тут же подумал, что нет ничего удивительного в том, что он не сразу узнал Ивана Быковича, слишком уж странно тот выглядел: рубаха да кафтан были вывернуты наизнанку, шапка надета задом наперёд.
  - Где Стрелец? - коротко спросил Иван Быкович.
  Королевич только развёл руками. Иван Быкович хмыкнул, отпустил его и уверенно зашагал вглубь леса, королевичу Ваньке ничего не оставалось, как следовать за ним. Вскоре в лесу посветлело, деревья поредели, открывая злосчастную развилку, около которой пасся конь Ивана Быковича, больше здесь никого не было.
  - Где все? - удивился королевич, смутно догадываясь, что остальные повели себя подобно ему и, наверное, бегают сейчас по лесу.
  - Леший лютует, - не совсем понятно объяснил Иван и, оставив королевича на развилке, отправился за его конём.
  Королевич Ванька повёл себя вполне разумно и всё время простоял, не шелохнувшись и не обращая внимания на подозрительные звуки: кто-то рыдал и выл неподалёку. Оставалось надеяться, что это не дикие голодные звери в поисках добычи. Иван Быкович вернулся не только с конём, но привёл с собой и Дмитрия-купца.
  - Бегал тут неподалёку, я его с собой захватил, - кивнул Иван удивлённому королевичу.
  У Дмитрия-купца был очень довольный и глупый вид: посчастливилось встретить ему лесовичку, красивую, с зелёными волосами да лукавым смехом, сманила она его с дороги, да за собой водила, чему Дмитрий и не противился вовсе. Даже с Иваном Быковичем идти не хотел, но тот его силой приволок, встряхнув хорошенько для острастки.
  Куда исчезли Фролка-сидень да Стрелец-молодец, выяснить не удалось, знать, далеко их завели не дозваться, не докричаться. Неловко было бросать сотоварищей, но Иван Быкович королевича успокоил, сказав, что леший поиграет-поиграет, да бросит, ещё и из леса напоследок выведет, не уморит до смерти, а чтобы избавиться от его морока надо одежду шиворот на выворот надеть - всё пройдёт. Правда, вряд ли они об этом знают. Выяснили также, что верной является средняя тропинка, так как тропинка Ивана Быковича завела его в болото, и спешно отправились в путь.
  
  В отсутствие царя Василия дела в королевстве пошли даже лучше, чем прежде. Василиса вызвала себе несколько помощников из своего королевства и ловко управляла чужим. Подданные были довольны и заняты подготовкой к уборке урожая. По всему королевству были развешены объявления, красочно живописующие предстоящий Праздник Урожая, который Василиса Премудрая пообещала устроить в случае хорошей работы. Приезжали гости, полюбоваться на ледяную статую, предприимчивая Василиса даже назначила немаленькую входную плату, что позволило оградить царя от внимания простолюдинов, которые не располагали такими средствами. Ульяна занялась благоустройством царских палат, приказывая всё переделывать по своему вкусу, особенно она постаралась над своей светлицей, в этом ей помогали воспоминания об обстановке у Змея Горыныча и Василиса Премудрая, которая увлекалась чужеземными традициями. В горнице прибавилось два высоких окна, стены обили светло-голубым шёлком с изображением зелёных лужаек с прекрасными принцами и принцессами, над кроватью появился высокий балдахин из белого атласа с золотыми кистями, по обе её стороны стояли заморские стулья с изящно изогнутыми ножками и маленькими подушечками подле них, два резных дубовых сундука стояли у левой стены, накрытые покрывалом, так что на них можно было удобно устроиться. Лавки вынесли вон, Ульяна решила, что они здесь лишние, на полу лежал зелёный ковёр с растительными орнаментом - один из свадебных подарков Василисы. Теперь Ульяна собиралась устроить в палатах настоящий тронный зал, по совету Василисы, которая показала ей изображение своего тронного зала, которого не было ни у одного царя. Ульяна была в восхищении - так здорово быть хозяйкой и устраивать всё так, как ей нравится.
  Быстро наладив дела в королевстве, Василиса заскучала, ей было не с кем поговорить, Ульяна, в её понимании, была простушкой, умных людей вокруг не наблюдалось, беседы с приезжими гостями клонили в сон. В своем королевстве у неё, по крайней мере, были несколько изобретателей, которые постоянно придумывали что-то интересное, придворный летописец был весьма неглуп, пару человек умели хорошо рисовать и вырезать всякие фигурки из дерева, да и гости приезжали поинтересней. Особенно тоскливо было по вечерам, Василиса лежала в кровати и глубокомысленно смотрела в потолок, прослеживая траекторию движения ползущей по нему мухи. При этом Василиса ещё и думала, для неё это было обычным состоянием. "Что же случилось со Змеем Горынычем"? - размышляла Василиса. Она сомневалась в том, что ему не удалось ожить, не ясно, каким образом, но всё-таки, насколько знала Василиса, Змею всёгда всё удавалось с лёгкостью. В этом не было ничего удивительного, он был очень умён, даже мудр, да, достойный собеседник для неё, Премудрой. Василиса пришла к мысли, что каким-то образом надо проверить, что случилось со Змеем Горынычем, для этого пришлось бы отправиться в горы, при этой мысли Василиса порадовалась, что у неё есть трофейный ковёр-самолёт, хитростью отобранный у одного восточного принца со странным именем, ковёр был небесно-синим, что делало полёт более безопасным, но Василиса не возила ковёр с собой, о чём сейчас и жалела. "Впрочем, если сейчас отправиться в дорогу, да менять лошадей, можно к утру добраться домой", - подумала Василиса и кинулась одеваться.
  
  Змей Горыныч сердито встрепенулся и захлопал крыльями. Да, наконец-то ему удалось превратиться, обрести три головы и замечательный хвост, но теперь возникла ещё одна проблема - полёт. Технику полёта Змей себе примерно представлял: машешь крыльями и летишь, самым сложным было броситься вниз. Змей нагнул левую голову и посмотрел вниз - высоко, очень высоко, только облака пенятся. А что под ними? Острые скалы, надо полагать. Средняя голова повернулась назад и критически осмотрела чешуйчатую спину с громадными кожистыми крыльями, крылья неуверенно подымались и опускались, клубы пыли разлетались по сторонам. Как же с этим управиться? Змей взял себя в лапы и попробовал увеличить темп взмахов, получалось неплохо, теперь пыль стояла столбом. Он прижал лапы к животу и втянул когти, надеясь, что сможет взлететь с ровной поверхности. В этот момент правая голова глотнула пыли и поперхнулась, разбрасывая огненные искры. Змей неприятно удивился, стряхивая искры и радуясь, что он, оказывается, не горит, и подобрался к самому краю. Похоже на то, что выбора не было. Змей зажмурил все шесть глаз и, шаркнув когтями, храбро шагнул в неизвестность. Ощущение свободного падения было неожиданно приятным, но это могло плохо кончиться. "Почему я падаю"? - запаниковал змей, открыв три глаза: по одному на каждой голове. Ответ был очень прост - крылья были спокойно сложены на спине. Змей Горыныч раскрыл их в рекордно короткий срок и замахал изо всех сил. Дело пошло на лад. Падение замедлилось, воздух щекотал кожаную мембрану, закручиваясь в маленькие вихри, Змей завис в воздухе и осмотрелся - да, под ним были острые скалы, падение на которые могло стоить жизни даже такому созданию. Все три головы недовольно фыркнули, оценив такую перспективу, из ноздрей вырвались клубы дыма, и Змей Горыныч стал набирать высоту, управляя хвостом. Воздух был обжигающе холодным и пьянящим, Змей ловко рассекал облака, падал вниз, подобно хищной птице, переворачивался, закручивая одно крыло под брюхо и управляя другим, выдыхал громадное огненное облако и бросался в него, пока оно не исчезло, облако приятно согревало. Восторг полёта переполнял Змея, он потерял счёт времени и, казалось, не собирался возвращаться на землю, но усталость взяла своё. Змей Горыныч медленно снижался, описывая круги и оглядывая свои владения. Горные вершины снежно сверкали, изумрудные поля, пересечённые рекой выглядели необычайно приветливо, лес подступал к горной гряде, выделяясь тёмно-зелёным пятном. Всё было ярким и свежим, совсем не таким, как в его воспоминаниях. "А тут у меня мило", - довольно подумал Змей и пошёл на посадку. Обратное превращение оказалось до смешного лёгким, не требующим почти никаких усилий. Змей довольно рассмеялся и пригладил неизвестно почему взлохмаченные волосы, жизнь была прекрасной. Змей отыскал комнату с большим зеркалом и полюбовался на своё отражение, казалось, он ещё похорошел после своего первого возвращения к жизни, если такое было вообще возможно. "Молодость, молодость", - прокомментировал Змей свой впечатление, оценивающе сощурив глаза, и почувствовал, что за время полёта зверски проголодался. За ужином Змей Горыныч понял, что ему чего-то не хватает, оглядел стол - нет, на столе всё было в полном порядке. А, вот оно, напротив Змея стоял ещё один стул, стул пустовал, но, видимо, поставлен был здесь не напрасно... Змей уронил бокал. Точно!
  - Ведь я тут был не один. Ульяна, - прошептал Змей Горыныч.
  - Хм, интересно, сколько заняло моё воплощение? - Змей опять сел за стол, решив, что обойдётся без необдуманных решений, - Вполне может статься так, что прошло пару лет, - рассуждал он, размахивая вилкой с кусочком жаркого, - И это было бы ещё не так плохо. Надо, конечно, выяснить этот вопрос. Но не сейчас.
  Змей с аппетитом поужинал, прошёлся по комнатам, припоминая, что же тут у него есть, и отправился спать.
  
  Лес закончился. Королевич Ванька несказанно обрадовался этому, хотя за время путешествия по нему успел насобирать полный мешок цветов, так что время не прошло зря. Величественные горы возвышались на горизонте, к ним можно было подъехать и по лесу, но луга показались более безопасными, недалеко распласталась на чёрной земле деревенька, и Иван Быкович направил своего коня туда. Королевич Ванька последовал за ним, Дмитрий-купец тоже, потому что он сидел за королевичем, потеряв свою лошадь в лесу. В деревне можно было пополнить запасы и переночевать, что было очень кстати, так как уже начинало темнеть, и, кроме того, королевич едва не падал от усталости и держался в седле прямо из последних сил. Иван Быкович уверенно подъехал к большой богатой избе и спешился.
  - Это постоялый двор? - поинтересовался королевич.
  - Добро пожаловать ко мне домой, - приветливо прогудел Иван Быкович, - Здесь вы отдохнёте, а завтра сможете продолжить путь.
  - А ты? - хором удивились королевич Ванька и Дмитрий-купец.
  Иван Быкович нахмурился:
  - Я-то ведь домой ехал, по пути нам было, а в горах мне нечего делать, богатырские подвиги надоели, к зиме готовиться надо.
  - Спасибо, - королевич решил вести себя по-королевски, - Ты и так нам очень помог, конечно, раз ты уже дома и дела у тебя свои есть, мы тебя отвлекать не будем.
  Иван неловко заулыбался:
  - Идите отдыхайте, а я вас завтра в путь-дорогу соберу, - с этими словами он открыл мощную сосновую дверь, приглашая гостей войти, а сам начал рассёдлывать лошадей.
  - Добрый вечер, гости дорогие, - раздался звонкий девичий голос, навстречу им спешила высокая светло-русая девушка с необычайно толстой косой и яркими глазами, - Присаживайтесь, отдохните с дороги, я велю вам баньку истопить, да на стол накрою.
  Дмитрий-купец большими круглыми глазами проводил стройную фигурку девушки, которая выбежала на двор.
  - Понятно, почему Иван Быкович никуда ехать не хочет, - завистливо протянул он, - Красавица какая, вроде вашей жены, - кивнул он в сторону королевича Ваньки, тот промычал что-то, выражающее согласие.
  - Нет, ну откуда в этой деревеньке такая девушка, - не унимался Дмитрий-купец, - Я в разных странах бывал, - добавил он тоном знатока, - Такую редко где увидишь, а тут наша, родная, да ещё и красавица.
  - Э, ну, может, Иван Быкович её тоже привёз из какого-то своего путешествия, - предположил королевич, которому с тоской вспомнилось, что дома осталась Ульяна.
  - Да, очень на то похоже.
  - Познакомились с Велимирой? - спросил, входящий в избу Иван Быкович, - Сестра моя родная, - пояснил он, - Давно живём мы без родителей, она здесь за хозяйку.
  Дмитрий-купец радостно заулыбался и, когда Велимира вернулась, кинулся помогать ей накрывать на стол, несмотря на дружные протесты хозяев. После бани да вечери королевич Ванька улёгся на застеленную для него кровать и тут же уснул, а Дмитрий остался в горнице и долго о чём-то беседовал с Иваном Быковичем, хотя раньше не выказывал ему никакой симпатии.
  
  Всю ночь Змей Горыныч спал очень крепко и, без сомнения, видел прекрасные сны, судя по его улыбающемуся лицу. Громкий стук нарушил эту идиллию очень ранним утром. Змей вскочил с тёплой мягкой постели и недоумённо протёр глаза. "Что бы это значило"? - подумал он. Насколько помнилось Змею, никто никогда к нему в гости не приходил, по крайней мере, самостоятельно не приходил. Змей, крадучись, вышел в коридор, порадовавшись, что вчера уснул в одежде, на цыпочках подбежал к закрытой скалой входной двери и настороженно прислушался.
  - Открывай же, змей! - послышался раздражённый женский голос, Змею Горынычу подумалось, что в данном контексте слово "змей" явно нарицательное.
  Немного подумав, Змей решил, что этот визит вряд ли представляет для него опасность, и решил открыть, не задавая глупых вопросов, вроде "Кто там"?
  За дверью обнаружилась худенькая девушка, её кудрявые тёмно-русые волосы развевал ветер, в больших серых, как утренний туман, глазах плескался ум вперемешку с раздражением, в руках у неё был свёрнутый ковёр, по которому она нервно барабанила тонкими пальчиками. Девушка решительно прошла внутрь мимо Змея, дверь закрылась.
  - Как это называется? - сердито спросила она.
  Змей напряжённо рылся в своей памяти, но ничего подобного не вспоминалось, поэтому он выбрал нейтральное: "Прошу вас, проходите". Девушка фыркнула как кошка, но всё же прошла в комнату и уселась на самый удобный стул. Змей устроился напротив, разглядывая утреннюю незнакомку.
  - Вы хотите поговорить или потанцевать? - весело спросил он.
  На мгновение лицо девушки окаменело непониманием, но она быстро с ним справилась и язвительно протянула:
  - Интересно, а Ульяну ты бы узнал?
  Змей кивнул, девушка определённо кого-то напоминала, особенно манерой разговора.
  - Я Василиса! - не сдержавшись, рявкнула она.
  - Прекрасная? - опешил Змей.
  - Премудрая! - глаза Василисы опасно заискрились.
  - Но ты же не такая, - удивился Змей, - Ты совершенно на себя не похожа.
  - Ещё как похожа, - Василиса ткнула ему в руки свой ковёр и занялась своей причёской.
  Да, с аккуратно уложенными косами да очками на носу это, несомненно, была Василиса Премудрая, с которой Змей был знаком давно и с удовольствием бывал в гостях и вёл умные многочасовые беседы, но какой же она, оказывается, может быть. Змей Горыныч этому порадовался, он положил ковёр на пол и предложил продолжить беседу за столом, справедливо рассудив, что после путешествия на ковре-самолёте появляется аппетит.
  Василиса с удовольствием живописала свадьбу, оледенение царя и с сарказмом - спасательную экспедицию, внимательно наблюдая за реакцией Змея. Змей, в свою очередь, объяснил, почему сразу не дал о себе знать.
  - Ты рад за свою Ульяну? - не удержавшись, спросила Василиса.
  - Свою? - Змей изобразил искреннее непонимание, - Да, наверное, рад, хотя мне казалось, что я не говорил ей тут же выходить замуж.
  - Ну, допустим, это произошло вовсе не тут, да и не вдруг.
  - О да, насколько я понимаю, это целиком и полностью твоя заслуга, - чарующе протянул Змей Горыныч.
  - Скажем так, я приложила свою руку к этому событию, - Василиса хитро улыбнулась, - Между прочим, позаботилась об Ульяне, как ты и просил в своём письме.
  - Я помню-помню, - поторопился её заверить Змей, - Правда теперь мне это кажется не совсем умным, в те дни я, кажется, слегка поглупел. Трудно одновременно быть и человеком и трёхголовым чудовищем, легче, наверное, быть великаном, как мой дальний родственник.
  - Горыня? - Василиса обрадовалась возможности продемонстрировать свои знания.
  - Да, управляет своими горами и всё, - Змей тоже обрадовался, знаниям Василисы, - Изредка передвигает, разрушает, создаёт новые, и всё, никаких забот о том, как сохранить своё сознание.
  - Вот теперь мне всё понятно.
  - Всё? - удивился Змей Горыныч.
  - Абсолютно, - уверила его Василиса, - Надо было со мной посоветоваться, ах, ну да, ведь ты же тогда поглупел.
  - Несомненно, только это извиняет мой непростительный поступок, - подыграл Змей.
  Василиса рассмеялась сухим хрипловатым смехом.
  - Теперь ты должен совершить добрый поступок, порадовать Ульяну, - вредно добавила она, - Королевич едет сюда, правда, другим путём, чем в прошлый раз, но он может вспомнить это место.
  - И зачем он едет сюда? - скривился Змей, - Жар-птицы в другой стороне. Ладно, будет и добрый поступок, - надо проявить немного благородства в честь чудесного воскрешения, надеюсь, не последнего.
  Василиса поднялась из-за стола и подошла к Змею:
  - Я очень рада, что ты снова жив, - прошептала она и обняла Змея, он закрыл глаза и довольно улыбнулся, приятно оживать, когда тебя ждут.
  - Теперь нам пора собираться, - Василиса разомкнула объятья, и Змей почувствовал себя обманутым в своих лучших чувствах.
  - Я подберу королевича, - деловито продолжала Василиса, - А ты прилетишь к вечеру своим ходом, пока я всё подготовлю к твоему появлению.
  - У тебя стремление к излишней театральности, - укорил Василису Змей.
  - Я знаю, - невозмутимо ответила Василиса и пошла к выходу.
  Змей Горыныч, подхватив ковёр, поспешил за ней.
  
  Утро королевича Ваньки было пасмурным и безрадостным, во-первых, он поздно проснулся, солнце уже было высоко, во-вторых, ему пришлось есть холодный завтрак, ну и, в-третьих, Дмитрий-купец тоже не собирался продолжать путь, вместо этого он собирался жениться. "Кругом одни предатели", - хмуро подумал Ванька, собираясь в путь. Дмитрий-купец на глаза ему не показывался, видимо, чувствовал себя виноватым, а может, был занят более приятным делом. Иван Быкович сочувственно похлопал королевича по плечу тяжёлой рукой и побормотал что-то вроде сожалений. Королевичу Ваньке совсем не хотелось подыматься в горы в гордом одиночестве, но в горах мог водиться второй экземпляр Змея Горыныча, да и возвращаться назад было бы глупо. О том, чтобы поехать влево или вправо королевич как-то не подумал. Ванька тоскливо взгромоздился на лошадь.
  - Спускайтесь, королевич Иван, - неведомо откуда раздался повелительный голос.
  - Кто здесь? - испуганно отозвался Ваньки, оглядываясь по сторонам в поисках врагов.
  Из-за угла дома показалась Василиса Премудрая, за ней, взявшись за руки, шли Велимира и Дмитрий-купец.
  - Что произошло? - уже спокойным, хотя слегка удивлённым голосом спросил Ванька.
  - Всё прекрасно! - радостно выпалил Дмитрий-купец, а Велимира захлопала в ладоши.
  - Мы сейчас отправимся к вам домой, - Василиса улыбнулась, как взрослый глупому ребёнку, - Всё расскажу по дороге.
  Василиса развернула ковёр и пригласила королевича Ваньку занять почётное пассажирское место, тот изрядно оробел и не двигался, все бросились его уговаривать, рассказывая о том, что чаще падают с лошади, чем с ковра-самолёта. Королевич подошёл к ковру и недоверчиво пошевелил его ногой - ковёр не двигался. Королевич осмелел и дотронулся до ковра рукой - ворс оказался неожиданно мягким и приятным на ощупь. Королевич задумался: сесть или не сесть? Василиса его подтолкнула, не сильно, но ощутимо, и королевичу пришлось сесть на страшный ковёр.
  - Держись за края! - насмешливо крикнула Василиса, усаживаясь впереди.
  Они резко взмыли ввысь, ветер угрожающе свистел и пытался оттянуть щёки за уши. Королевич Ванька зажмурил глаза, мертвой хваткой вцепившись в ковёр, и не собирался их открывать до приземления.
  
  Всё царство готовилось к празднику. Перед царскими палатами были расставлены дубовые столы и скамьи, в кухне кипела работа, нарядно одетые жители толпились недалеко от дворца, ожидая чудесного события. Чисто вымытый царь сверкал на солнце. Королевич Ванька развешивал свои лесные приобретения на чердаке, для просушки, и зорким взглядом осматривал окрестности. Ульяна примеряла восьмое платье и вертелась перед зеркалом. Василиса довольно обозревала результаты своих трудов, впрочем, кое в чём ей помогала и Ульяна, например, в отцеплении королевича Ваньки от ковра.
  - Василиса, Василиса! - Ульяна выглядывала из окна своей светлицы и размахивала рукой, приглашая Василису подняться к ней.
  - Как тебе это платье? - волнуясь, спросила Ульяна.
  Платье из серебряного глазета таинственно мерцало, кружевная мантия окутывала плечи Ульяны, спускаясь до пола.
  - Очень красивое, - довольно искренне восхитилась Василиса.
  - О да, из твоих подарков - этот самый мой любимый, - Ульяна разгладила складки, - Надеюсь, им понравится.
  - Конечно, - Василиса посмотрела на двор, убеждаясь, что всё идёт по плану, - Королевич Иван ещё не видел тебя в подобных нарядах.
  - Ты... ты хочешь сказать, что Змей Горыныч уже привык? - упавшим голосом спросила Ульяна.
  - Видишь ли, Ульяночка, - Василиса ласково взяла её за руку и усадила на сундук, - Дело в том, что Змей Горыныч очень многого не помнит, - тихо сказала она.
  - Насколько многого?
  - Очень, - Василиса значительно покачала головой, - Тебя он, конечно, помнит, но будь готова к тому, что будет обращаться с тобой совсем по-другому.
  - Как с чужим человеком? - голос Ульяны дрогнул.
  - Всё может быть, - Василиса спрятала улыбку и приобняла Ульяну, ужасно добрым голосом приговаривая, - Не грусти, у тебя всё будет хорошо.
  - Да, - Ульяна уткнулась в сочувствующее плечо, - Ну зачем я не подождала ещё чуть-чуть с этой свадьбой.
  - А если бы ничего не вышло, - рассудительно заметила Василиса, - То сидела бы сейчас на своей мельнице. Вот это был бы худший вариант, а так, ничего страшного.
  Ульяна ещё немного пошмыгала носом, Василиса при этом с опаской отодвинулась подальше, и успокоилась.
  - Но почему Змей Горыныч согласился помочь? - созрел в голове Ульяны новый вопрос.
  - Считай это свадебным подарком для тебя и королевича, - Василиса опять подошла к окну.
  - Но неужели это Ванька убедил Змея? - Ульяна недоверчиво развела руками.
  - О да, он умница, - рассмеялась Василиса, - Кроме того, в этом опасном путешествии королевич Иван ещё успевал собирать материал для своего гербария, да и о тебе часто вспоминал.
  Ульяна покраснела и хотела ещё что-то спросить, но тут раздался душераздирающий крик:
  - Летит! Летит! Очистить поляну!
  Народ быстро разбежался, прячась под деревьями, Василиса и Ульяна бросились во двор.
  В чистом вечернем небе гордо летел Змей Горыныч, редко взмахивая тяжёлыми крыльями, все головы были вытянуты вперёд, как стрелы, чешуя блестела в лучах заходящего солнца. Змей снижался кругами, высматривая удобное место для посадки. Опустившись на землю, он старательно сложил крылья, встряхнулся и, медленно ступая массивными лапами, подошёл к замороженному царю.
  Ульяна во все глаза смотрела на Змея, Василиса - на жителей: такого количества выпученных глаз и открытых ртов ей никогда раньше видеть не приходилось, а всем остальным никогда не приходилось так близко видеть огромного летающего ящера, так что они пользовались моментом.
  Левая голова Змея внимательно осмотрел царя, две другие оглядывались по сторонам, пугая любопытных золотыми глазами и дымом, вырывающимся из ноздрей, хвост Змея нервно подёргивался, чешуйки топорщились: царь ему явно не понравился. Змей Горыныч отполз от статуи, его головы прижались друг к другу и закрыли глаза.
  - Все отойдите как можно дальше, - тихо сказала Василиса, но её услышали, народ дружно подался назад, наступая друг другу на ноги.
  Змей глубоко вдохнул воздух, громко фыркнул и приоткрыл пасти - языки пламени, свиваясь широкими лентами, облизали ледяную фигуру. С царя начала потоками литься вода, лёд с треском ломался - всё очень напоминало ледоход в миниатюре. Через несколько минут мокрый насквозь царь приобрёл обычную температуру и пластичность, он громко чихнул и открыл глаза. Королевич Ванька кинулся вперёд и как раз успел подхватить батюшку, который не вынес вида трёх ухмыляющихся морд зловещего вида, и упал в глубокий обморок.
  Все восторженно зааплодировали. Зрелище удалось. Царя унесли в палаты, предоставив заботам лекарей да нянюшек, народ чинно расселся за столами, желая показать свою воспитанность такому необычному гостю. Змей Горыныч опустился на траву и обернул лапы хвостом, похоже, ему тоже было интересно. Королевич Ванька откашлялся и торжественно приблизился к Змею.
  - От лица всех жителей нашего царства, - начал он.
  Головы Змея благосклонно закивали.
  - Благодарим вас за оказанную помощь, - королевич сверился с бумажкой, - Вы проявили истинное благородство, придя на помощь незаслуженно обидевшему вас человеку.
  "Узнаю стиль", - подумал Змей Горыныч. Василиса тоже благосклонно покивала и улыбнулась королевичу.
  - Поэтому, данной мне властью, нарекаю вас, Змей Горыныч, почётным жителем нашего царства и вручаю яхонтовую звезду. То есть, три звезды, - поправился королевич Ванька, подзывая Ульяну, которая дрожащими руками повязала звезду на каждую шею.
  - Благодарю, - пророкотал Змей Горыныч и вежливо поклонился.
  Ульяна схватила Василису за руку:
  - Он не собирается превращаться?
  - Ты что, - возмутилась та, - Это было бы крайне неосторожно с его стороны и могло бы вызвать нежелательные действия. Нет, не будет, - Василиса удивлённо подняла брови, недоумевая, как такая мысль может прийти в голову.
  Тем временем к Змею Горынычу выстроилась очередь, желающих выразить личную благодарность и рассмотреть все головы поближе, Змей, тихо шипя, отвечал.
  Василиса с Ульяной влезли без очереди.
  - Как хорошо, что ты жив, - радостно зашептала Ульяна, - Я так волновалась, ты простишь меня?
  - За что? - раздалось удивлённое шипение, - Ты всё сделала как надо.
  - Да? - удивилась Ульяна, - Но мне казалось, что... А ты будешь иногда ко мне прилетать?
  - По ночам, - ядовито добавила Василиса, позаботившись, чтобы её никто не услышал, и тоже подошла к Змею, оттеснив Ульяну, вниманием которой тут же завладел королевич Ванька, который буквально потащил её в палаты.
  Проинструктированные заранее дружинники разогнали столпившихся и окружили Змея плотным непроницаемым кольцом. Василиса заулыбалась:
  - Понравилось быть героем?
  - Любопытное ощущение.
  - Да, конечно, признайся, что понравилось, незачем скрывать чувства, это плохо влияет на состояние нервной системы, - Василиса радовалась, что ей есть с кем пообщаться на равных.
  - Может, продолжим дискуссию у меня, - как бы между прочим предложил Змей Горыныч.
  - Не слишком ли поздно для того, чтобы ходить в гости?
  - Самое время, - уверил её Змей, - К тому же не ходить, а летать.
  - Нет, нет, у меня очень много дел в царстве.
  - Каждое утро я буду доставлять тебя домой в целости и сохранности, - вкрадчиво пообещал Змей.
  - Удивительно, как даже в образе змея ты можешь оставаться таким очаровательным, - Василиса покачала головой, - Какое искушение.
  - Почему бы ему не поддаться?
  - Лети домой, змей-искуситель, - Василиса мечтательно зажмурилась, - Я прилечу тут же за тобой.
  Проводив глазами силуэт Змея в темнеющем фиолетовом небе, Василиса развернула ковёр и начала расплетать косы.
  
   9.08.04
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"